Интеллектуалы как социальная общность

Размещено на http://www.allbest.ru/

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЫ КАК СОЦИАЛЬНАЯ ОБЩНОСТЬ

Денис Евгеньевич Фирсов, к. филос. н., доцент

Кафедра истории и философии

Ярославская государственная медицинская академия

Аннотация

Статья посвящена исследованию интеллектуалов как социальной общности с конкретной формой социальной активности. В качестве интегрированной модели общественной деятельности интеллектуального сообщества автор рассматривает интеллектуальную культуру, реализующую потенциал самоопределения интеллектуалов и придающую их творчеству социально-актуальную направленность.

Ключевые слова и фразы: интеллектуалы; социотип; социальная активность; интеллектуальная культура.

Annotation

INTELLECTUALS AS SOCIAL COMMUNITY

Denis Evgen'evich Firsov, Ph. D. in Philosophy, Associate Professor

Department of History and Philosophy

Yaroslavl' State Medical Academy den_firsov@rambler.ru

The author studies intellectuals as the social community with the particular form of social activity, and as the integrated model of intellectual community social activity considers intellectual culture realizing the potential of intellectuals' self-determination and giving social-actual direction to their creative work.

Key words and phrases: intellectuals; social type; social activity; intellectual culture.

Вопросы социальной организации интеллектуальных сообществ активно обсуждаются отечественными и зарубежными экспертами [9, с. 3-8]. Актуальность проблемы обусловлена изменениями общественной динамики в странах Европейского союза в течение последних десятилетий. Процессы интеграции, опыт формирования «мультикультурных» ценностей неизбежно влияют на традиционные социальные институты. Меняется и общественная роль неотъемлемого элемента европейской социокультурной модели, сформировавшегося в процессе обсуждения «дела Дрейфуса» - интеллектуалов.

Целью данной работы является определение интеллектуалов как социальной общности с конкретной формой общественной деятельности.

Социотипические обобщения интеллектуалов основываются на маркировании их исторически обусловленной социальной коллективности. В качестве основы идентичности интеллектуального сообщества рассматриваются характеристики «индивидуальности» и «публичности», отражающие общий подход интеллектуалов к своим социальным задачам [Там же, с. 32].

Можно отметить отдельные признаки интеллектуалов, специфичные для неноминальных социальных групп. К ним следует отнести общие («или как минимум схожие») интересы и цели, определяющие «имманентную коллективность», или «объективные надындивидуальные начала» [6, с. 40].

К. Х. Момджян различает «общие интересы и цели, возникающие у совместно действующих людей» в «реальных группах» с «совместной скоординированной деятельностью» и «схожие интересы и цели, одинаковые у людей, не зависящих непосредственно друг от друга», определяющие специфику «как бы интегрированных групп» («квазиинтегрированных сообществ»). Взаимодействие в «реальных» группах имеет «солидаристский» характер. В «как бы организованных группах» реализуются «статусные отношения, которые определяют место, занимаемое членами группы в системе распределения общественно значимых благ (…собственность, власть, престиж, образование, профессия, культурные паттерны)» [Там же, с. 44].

В отношении интеллектуалов и способов их взаимодействия в равной степени не применимы определения «совместная скоординированная деятельность» и «статусные отношения». Для интеллектуала характерно стремление к свободной автономной деятельности, что само по себе исключает конкуренцию в сфере «распределения общественных благ» [9, с. 76].

«Реальные» группы, по мнению К. Х. Момджяна, «характеризуются системным типом интеграции, то есть представляют собой целое, которое состоит из взаимосвязанных частей, но не сводится к их сумме, поскольку обладает интегральными свойствами, присущими лишь целому и отсутствующими у его подсистем, компонентов и элементов» [6, с. 43-44].

Интеллектуализм как социокультурная стратегия интеллектуалов и соответствующий ему социальный паттерн (унифицирующий метод или тип социальной идентификации), не являясь «механическими дериватами», обеспечивают интеграцию потенциала социальной идентичности интеллектуалов, но не за счёт снижения значения индивидуального характера их деятельности, размывания автаркии [9, с. 74-75]. «Изменение свойств и состояний одних участников» в данном случае не отражается «на свойствах и состояниях других» [6, с. 44].

Соответственно, интеллектуализм не может быть однозначно отнесён и к связанным с различиями «реальных» и «как бы организованных» групп «организациям» или «общностям». Организации, как определяет К. Х. Момджян, создаются сознательно, как продукт «особой деятельности», как «форма общения». Общности складываются как «стихийный результат - но не продукт» целенаправленной активности людей [Там же, с. 45].

«Объективно-статусные» (независящие от воли индивида) и «самореферентные» [Там же, с. 46] характеристики интеллектуалов имеют элективный характер и используются в качестве конъюнктурных социальных маркеров, часто в контексте «неявных оценочных суждений» [1, с. 163].

Сомнение вызывает и наличие у интеллектуалов присущих неноминальным группам «сигнальных признаков». К ним К. Х. Момджяном отнесены «сознание общности, самореференция по типу “мы”» и «феномен ожидаемого поведения, связанного с членством в данной группе» [6, с. 42].

Необязательный характер носит во взаимодействии интеллектуалов (в отличие от интеллигенции) и фактор «взаимопризнания» [8, с. 8].

При этом следует отметить, что «к факторам групповой консолидации», по мнению К. Х. Момджяна, относятся «интересы и субъективные цели», присутствующие у интеллектуалов [6, с. 41].

Субъективные цели - «присущие лишь людям информационные продукты, представляющие собой спроектированный образ желаемого результата». Постановка субъективных целей зависит «от факторов мотивации», эмоциональной, рассудочной и ценностной экспертиз «человеком собственных безальтернативных влечений и связанных с ними потребностей, и свободный выбор в пользу “наилучшей” из них» [Там же, с. 41-42].

Таким образом, несмотря на наличие у интеллектуалов частичных признаков неноминального сообщества, «имманентной коллективности», «объективных надындивидуальных начал» [1, с. 168], социальный паттерн европейского интеллектуализма не может быть выстроен и исследован как стратегия типологизированной социальной группы. Для конкретизации формы коллективности интеллектуалов может быть применено понятие «социально активная группа (общность)».

Одной из форм реализации объективных закономерностей социально-исторического развития является культурная динамика [2, с. 22]. Социальная функция интеллектуалов может быть конкретизирована посредством определения социального значения интеллектуальной культуры.

Интеллектуальная культура по ряду параметров сближается с культурой «элитарной». Элитарная культура - «субкультура привилегированных групп общества, характеризующихся принципиальной закрытостью, духовным аристократизмом и ценностно-смысловой самодостаточностью». Аудитория элитарной культуры ограничена узким кругом представителей правящего меньшинства («политическая элита») или культурных страт («культурная элита», «творческая элита»), объединённых «не экономическими, социальными, политическими и собственно властными интересами и целями, но идейными принципами, духовными ценностями, социокультурными нормами» [3, с. 554-556].

Политическая элита представляет собой «группу, реально действующую в системе общего духовного производства и призванную придать специфическим социальным интересам и целям ранг глобального общественного проекта» [7, с. 289]. Несмотря на осознанное, исторически обусловленное стремление интеллектуалов к реализации вырабатываемых ими идей посредством инструментов политики, они не идентичны политической элите.

«Относительная автономия» интеллектуальной культуры от политики основывается, по мнению Н. Боббио, помимо специфики проблематики и связанной с ней деятельности интеллектуалов, на различиях самих сфер идей и политических действий. Первая сфера «гораздо разнообразнее, шире, сложнее, дифференцированнее, богаче проблемами» [1, с. 168-169].

Интеллектуалов нельзя отождествить и с «культурной элитой», формирующей, как отмечает И. В. Кондаков, «собственные, принципиально новые механизмы саморегуляции и ценностно-смысловые критерии деятельностного избранничества, выходящие за рамки собственно социальных и политических требований, а нередко сопровождаемые демонстративным уходом от политики и социальных институтов и смысловым противостоянием этим явлениям как внекультурным» - «неэстетичным, безнравственным, бездуховным, в интеллектуальном отношении бедным и пошлым» [3, с. 556].

В элитарной культуре «сознательно ограничивается круг ценностей, признаваемых истинными и “высокими”, и ужесточается система норм, принимаемых данной стратой в качестве обязательных и неукоснительных в сообществе “посвящённых”» [Там же]. В этом качестве культура политических и творческих элит выполняет функцию партикулярной субкультуры, характерной, в частности, для интеллигенции, но не свойственной интеллектуалам.

Наиболее интенсивно интеллектуальная и элитарная культуры солидаризируются в своей оппозиции массовой культуре.

Элитарная культура противостоит «культуре большинства» («во всех её исторических и типологических разновидностях») «сознательно и последовательно», и одновременно «нуждается в постоянном контексте массовой культуры», самоопределяется в противодействии её ценностям и нормам [Там же, с. 555]. То есть «культура элит» и «культура масс» представляют собой своеобразные социокультурные «контрапункты», образующие кластер, развивающийся в функциональном взаимодействии элементов. интеллект социальный актуальный

Интеллектуальная культура как пространство идентичности европейских интеллектуалов исключает систему ценностей, на основе которой возникает массовая культура, поскольку сама формируется в исторической и идеологической связке с европейским интеллектуализмом - альтернативой мифу и мифологизму.

Методами «корректировки» элитарной культурой «сложившихся стереотипов и шаблонов масскульта» являются «пародирование», «осмеяние», «ирония», «гротеск», «полемика», «критика», «опровержение» [Там же]. Задача интеллектуальной культуры, в ряде случаев допускающей схожие тактические приёмы, не ограничена критическим «вытеснением» массовых культурных феноменов. Важнейшим отличием интеллектуальной культуры является направленность на дезавуирование идеологических оснований существования массовой культуры.

Основной предпосылкой формирования массовой культуры является распад мифологической картины мира, отражавшей смысловые приоритеты античного сознания. Девальвация мифа лишала человека устойчивой ценностной опоры, дезориентировала его. С исторически обусловленным разрушением мифологической реальности было связано формирование исторических и психологических предпосылок массовой ремифологизации - процесса латентной реконструкции смыслового содержания мифа вне мифологического контекста.

Задачей интеллектуальной культуры является демифологизация - маркирование проявлений мифологизма, противопоставление ему исторически обусловленных общественных задач. Динамика интеллектуальной культуры, таким образом, является одной из форм конкретизации объективных закономерностей социальноисторического развития. В данном качестве интеллектуальная культура может рассматриваться как полноценный элемент социальной действительности.

В реализации своего потенциала интеллектуальная культура раскрывается как культура социальная - как особый «вид» культуры, обеспечивающий соответствие потребностей «в гуманистически ориентированных социальных отношениях» и отражения в культурной реальности общественной необходимости [4, с. 15, 18].

Социальная функция интеллектуальной культуры дистанцирует её от форм «утопической духовности», характерной для «отторгнутых процессом развития» интеллектуальных прослоек. Классифицируя группы интеллектуалов, отчуждённых от общественно-политического процесса, К. Мангейм отмечал, что представители интеллектуальных сообществ, переживающие раскол между духовными и социальными связями, компенсируют утраченную целостность либо скептическим уничтожением идеологии в науке, либо возвращением к романтизированному прошлому, идеалистическому, мифологизированному опыту, либо радикальным утопизмом [5, с. 167].

Таким образом, по форме коллективности интеллектуалы являются социально активной общностью.

Различные формы общественной деятельности интеллектуального сообщества генерализируются в понятии «интеллектуальная культура». Интеллектуальная культура реализует потенциал самоопределения интеллектуалов, придаёт их творчеству социально актуальную направленность.

Список литературы

1. Боббио Н. Интеллектуалы и власть // Вопросы философии. 1992. № 8. С. 162-171.

2. Гвишиани Д. М., Мшвениерадзе В. В. Философские проблемы взаимодействия культуры, политики и научно-технического прогресса // Философия и культура. М.: Наука, 1987. С. 22-69.

3. Кондаков И. В. Элитарная культура // Культурология. XX век: словарь. СПб.: Университетская книга, 1997. С. 554-561.

4. Лапина Т. С. Социальная культура как атрибут современной цивилизации // Вопросы культурологи. 2010. № 8. С. 14-19.

5. Мангейм К. Идеология и утопия // Утопия и утопическое мышление. М.: Прогресс, 1991. С. 113-169.

6. Момджян К. Х. К вопросу о типологии социальных групп // Вопросы философии. 2012. № 1. С. 39-48.

7. Панарин А. С. Философия политики. М.: Наука, 1994. 368 с.

8. Репина Л. П. Интеллектуальные традиции (проблемы исследования) // Интеллектуальные традиции Античности и Средних веков (исследования и переводы). М.: Кругъ, 2010. С. 5-12.

9. Фирсов Д. Е. Европейский интеллектуализм: социокультурная стратегия. Ярославль: Аверс Плюс, 2012. 152 с.

Размещено на Allbest.ru