Размещено на http://www.allbest.ru/

"Новая женщина" и гендерный кризис в Великобритании рубежа XIX-XX вв.

Метлова Татьяна Андреевна

Аннотация

В статье рассматривается социокультурный феномен Великобритании рубежа XIX-XX вв. "новая женщина". Особое внимание уделяется переосмыслению викторианской концепции истинной женственности, основанной на идее комплементарности полов и идеологии обособленных сфер, которые подвергаются резкой критике в дискурсе о новой женщине как искусственные социальные конструкты, созданные патриархатным обществом. Делается вывод о том, что новая женщина как символ дестабилизации категории пола и стирания существовавших до этого жестких границ между полами обозначила гендерный кризис рубежа веков. пол идеология викторианский

Ключевые слова и фразы: новая женщина; гендерный кризис; феминистское движение; эмансипация; пол; брак; рубеж веков.

Рубеж XIX-XX вв. был переломным моментом в истории Великобритании, обозначившим завершение викторианской эпохи, длившейся более 60-ти лет. Британский писатель Джордж Гиссинг назвал это время "анархией пола", т.к. многим современникам казалось, что рушатся те правила и нормы, которые традиционно контролировали гендерную идентичность и нормы поведения полов [Цит. по: 11, р. 3].

Символом гендерного кризиса была новая женщина (New Woman), которая была сложным и противоречивым социокультурным явлением, возникшим в Великобритании на рубеже XIX-XX вв. на фоне мощного развития феминистского движения. С одной стороны, новая женщина была реально существовавшим социальным феноменом, т.к. появился новый тип женщины, которая бросала вызов традиционным представлениям о месте и роли женщины в семье и обществе. Стремясь к независимости и самореализации, новая женщина, как собирательный образ эмансипированной женщины, получала образование, активно участвовала в общественно-политической деятельности, осваивала новые профессии. Девушки стали вести более здоровый образ жизни и начали заниматься различными видами спорта. Традиционной женской одежде новая женщина предпочла более функциональную, утилитарную и удобную. К новой женщине как социальному феномену можно отнести журналисток, выпускниц колледжей, общественных активисток, участниц женского движения, суфражисток и т.д.

Однако новая женщина была не только реально существовавшим социальным явлением, но и дискурсивным феноменом, который складывался на страницах газет, журналов, художественных произведений и в ходе противоречивой общественной дискуссии, которая охватывала широкий спектр вопросов, таких как мужественность и женственность, гендерные взаимоотношения, гендерная иерархия, положение женщины в семье и обществе, традиционная семья, брак и развод, пол и сексуальность, материнство и здоровье нации, образование и общественный прогресс и т.д. Именно вокруг фигуры новой женщины на рубеже XIX-XX вв. сложилась ожесточенная полемика по наиболее актуальным вопросам гендерной и брачно-семейной проблематики, которая сталкивала полярные точки зрения и системы ценностей.

Новая женщина бросила вызов викторианской концепции истинной женственности, согласно которой идеалом считалась "ангелоподобная" нежная, скромная, кроткая, терпеливая жена, преданно любящая своего мужа, заботливая мать, образец нравственности и чистоты, хранительница домашнего очага, готовая к отказу от собственных нужд и самопожертвованию ради своей семьи. Специфика викторианской гендерной системы была во многом обусловлена идеей комплементарности полов и доктриной обособленных, или раздельных, сфер [12, р. 32]. Викторианцы верили, что мужчина и женщина были созданы разными для того, чтобы гармонично дополнять друг друга, в связи с чем у каждого пола есть своя естественная сфера и свои естественные обязанности. Если мужчина отвечает за общественную сферу, то сферой женщины является частное, домашнее, семейное пространство, т.к. именно в нем она с наибольшей пользой для общества сможет раскрыть свои особые женские качества. Дом и семья, таким образом, были единственным пространством для реализации женственности, и "истинная" женственность идентифицировалась в первую очередь через роли жены и матери. Идеология раздельных сфер, лежавшая в основе викторианской семьи, не только закрепляла за женщиной семейную сферу, но также фактически означала полное экономическое, юридическое и социальное подчинение женщины. С юридической и экономической точек зрения, замужняя женщина находилась в полной зависимости от своего мужа. Более того, идеология раздельных сфер закрывала перед женщиной традиционно мужской мир образования, карьеры, общественной деятельности и т.д.

Представление о естественности женской сферы опиралось на идеи биологического детерминизма, согласно которому подчиненное положение женщины в семье и обществе проистекает из ее биологической природы. С помощью анатомо-физиологических особенностей, с одной стороны, объяснялось главное предназначение женщины, заключавшееся в рождении и воспитании детей и воспроизводстве нации, а с другой стороны, утверждалась неспособность женщины к любым занятиям, лежащим вне семейной сферы.

Биологически детерминированный взгляд на женскую природу начинает последовательно оспариваться феминистской идеологией. Еще в конце XVIII в. Мэри Уолстоункрафт в работе "Защита прав женщины" (1792 г.) указывала на деформирующую роль специфического женского воспитания и образования для развития женской личности. Мысль об искусственности концепции истинной женственности получает дальнейшее развитие в трактате "Подчиненности женщин" (1869 г.) либерального философа Дж. С. Милля, заложившего основы либерального феминизма.

Идея о том, что женская природа и женская сфера являются не естественным установлением природы, а социальным конструктом, актуализируется в общественном сознании на рубеже веков в дискурсе о новой женщине. Переосмысляя оппозицию "естественное - искусственное", С. Хамильтон (Cicely Mary Hamilton, 1872-1952 гг.), известная на рубеже XIX-XX вв. феминистка, причислявшая себя к числу новых женщин, в трактате "Брак как профессия" утверждает, что если "подойти к определению Їестественной? женской сферы непредвзято, то мы увидим, что в девяти случаях из десяти слово Їестественный? следует заменить Їопдходящим? или Ї сикусственным?" [5]. Целью своего трактата Хамильтон ставит "доказать, что женщина такой, какой мы знаем ее сегодня, является продуктом производства, что те качества, которые считаются врожденными и определяющими ее пол, есть не более, чем качества угнетаемого класса и искусственный результат ее окружения, воспитания и образования" [Ibidem].

Оппозиция "естественное - искусственное" активно использовалась как сторонниками, так и противниками новой женщины. Противники осуждали ее за пренебрежение естественных законов природы, объявляя ее саму противоестественной. В одной из своих статей Э. Линтон (Elyza Lynn Linton, 1822-1898 гг.), наиболее ярая противница феминизма, объявила "дикую женщину", как она называла новую женщину, "кощунницей", восстающей против "Природы, Бога, Добра" [6, р. 82].

Писательница-феминистка Мона Кэд (Mona Caird, 1854-1932 гг.), имя которой стало в одночасье широко известным после опубликования ее сенсационного эссе "Брак", в одном из своих произведений доказывает, что концепт природы как универсальной и неизбежной силы, довлеющей над человеком, используется для оправдания варварских социальных законов, тормозящих нормальное и естественное развитие, как отдельной личности, так и всего общества. Подчеркивая определяющую роль окружающей среды и ничтожную роль биологии, она утверждает, что природа человека является не жестко зафиксированной биологической, а пластичной социальной категорией, подверженной изменениям [3, р. 233].

Одним из центральных в дискурсе о новой женщине был вопрос брака. Несмотря на то, что рубеж XIX-XX вв. ассоциируется прежде всего с суфражистским движением, которое доминирует в истории первой волны феминизма, для большинства женщин среднего класса, как подчеркивает Т. Мангум, "именно брак, а вернее, сложные социальные, правовые, религиозные, семейные аспекты брака являлись тем местом, где развернулась наиболее интенсивная личная и политическая борьба за перемены" [7, р. 16]. Несмотря на то, что дискурс о новой женщине рубежа веков во многом опирался и развивал феминистские идеи предшествующих десятилетий, он отличался гораздо большей радикальностью в постановке большинства проблем. Если в 1860-1870-е гг. при обсуждении брака основной акцент делался на необходимости реформирования архаичного семейного законодательства, то новая женщина не просто поднимает проблему социального неравноправия полов в браке, а оспаривает те основания, на которых держался викторианский брак, и обнажает недостатки, превращающие брак в репрессивную форму угнетения женщины. Так, Мона Кэд, предвосхищая многие идеи радикального феминизма 1970-80-х гг., выступила с резкой критикой брака как института, созданного патриархатным обществом, в котором отношения полов выстраиваются по принципу власти и подчинения [2].

По сравнению со своими предшественницами новая женщина также гораздо более открыто заговорила о женской сексуальности, потребовав сексуальную автономию женщины, как в браке, так и вне его уз. Более того, она впервые открыто подняла проблемы домашнего насилия, контрацепции, абортов, регулирования рождаемости и планирования семьи. Сделав собственное тело полем борьбы за эмансипацию женщины, новая женщина положила начало процессу "присвоения" женщиной своего тела. Именно открытое обсуждение данных проблем и требование большей сексуальной свободы стало причиной, почему новая женщина была предметом ожесточенной критики и обвинений в аморальности и распущенности. Однако это также стало причиной, почему многие феминистки выступили с критикой новой женщины и пытались дистанцироваться от данного феномена [1, р. 221].

Отрицание естественности женской природы, утверждение об искусственности идеологии обособленных сфер, критика института брака и гендерных взаимоотношений, открытое обсуждение вопросов сексуальности способствовали дестабилизации самой категории пола как такового. В конце XIX в., таким образом, начинается процесс стирания, размывания существовавших до этого жестких границ между полами. В 1895 г. в еженедельном сатирическом журнале "Панч" (Punch) в стихотворной юмористической форме было выражено одно из главных опасений современников: A new fear my bosom vexes; / Tomorrow there may be no sexes [Цит. по: 9, р. 138]. / Новый страх терзает мое сердце; / Завтра может не быть полов. Результатом смешения полов, по мнению автора данного стихотворения, станет то, что один пол превратится в другой.

Однако эта мысль звучала не только в юмористической форме на страницах "Панча", но и в научном дискурсе. Хэвлок Эллис, считающийся одним из основателей сексологии как науки, в своей работе "Исследования по психологии пола" (1897 г.) пишет, что "мы не можем знать точно, что есть пол,… но мы знаем, что пол непостоянен,… что границы между полами часто изменчивы" [4]. Эллис утверждает непостоянность и изменчивость пола как категории, чем предвосхищает возникшую в 1990-х гг. теорию квира (queer theory). Символом стирания границ между полами и гендерного кризиса рубежа XIX-XX вв. была новая женщина, которую даже внешне изображали мужеподобной и обвиняли в утрате своей женственности.

В печати и прессе создается сатирический образ новой женщины, которая визуализируется через внешние атрибуты: велосипед, мужской костюм и сигареты [8, р. 11]. Самый яркий карикатурный образ был создан на страницах журнала сатиры и юмора "Панч", в котором новую женщину изображали или как "сильную атлетического телосложения мужеподобную амазонку", или как "синий чулок" в очках, подчеркивая внешнюю непривлекательность новой женщины [10, р. 13-15].

Эти карикатуры, цель которых была высмеять и дискредитировать в глазах общественности новую женщину, очевидно, упрощали этот феномен и пытались нивелировать его социальную значимость. Однако за этими карикатурными изображениями, высмеивающими феномен новой женщины, стоял страх, что "истинная" женственность обесценивается и исчезает, что воспринималось как серьезная угроза семье, материнству, морально-нравственному состоянию нации и ее будущему.

Новая женщина была особым явлением рубежа веков как переломного момента для культуры и вызвала очень противоречивую реакцию в обществе. Для многих она была символом утраты "истинной" женственности, бунтарства против природы, аморальности и распущенности, вырождения нации, падения империи, глубокого кризиса. В ней видели главную угрозу не только традиционной семье, но и всему социальному порядку. Другие, наоборот, связывали с новой женщиной свои надежды на действительную эмансипацию женщины и переосмысление брака и общественных отношений на более справедливых началах, предполагающих равноправие полов и исключающих дискриминацию женщин.

Новая женщина была символом не только гендерного кризиса рубежа веков, но также кризиса викторианского брака и викторианской эпохи в целом. Этот кризис, сопровождавшийся особой напряженностью и ощущением катастрофичности, представлял собой определенный переходный этап в развитии культуры и общества, для которого была характерна активизация как разрушительных, так и конструктивных сил. Заявляя о своем праве на самоопределение и независимость, резко критикуя идеологию раздельных сфер и устройство викторианского брака, требуя гендерного равноправия в общественной и семейной сферах, новая женщина как социокультурный феномен способствовала разрушению патриархатных установок в культуре, формированию новых представлений о женственности, конструированию более либеральной гендерной картины мира, переосмыслению традиционных гендерных отношений на более свободных началах.

Список литературы

1. Caine B. Victorian Feminists. Oxford, 1993. 304 p.

2. Caird M. Marriage // Caird M. The Morality of Marriage and Other Essays on the Status and Destiny of Woman. Cambridge, 2010. P. 63-111.

3. Caird M. Phases of Human Development // Caird M. The Morality of Marriage and Other Essays on the Status and Destiny of Woman. Cambridge, 2010. P. 193-239.

4. Ellis H. Studies in the Psychology of Sex [Электронный ресурс]. URL: http://www.gutenberg.org/files/13610/13610h/13610-h.htm (дата обращения: 15.09.2013).

5. Hamilton C. Marriage as a Trade [Электронный ресурс]. N. Y.: Moffat; Yard and Company, 1909. URL: http://digital. library.upenn.edu/women/hamilton/marriage/marriage.html (дата обращения: 15.09.2013).

6. Linton E. Lynn. The Wild Women as Politicians // Nineteenth Century. 1891. July 30. P. 79-88.

7. Mangum T. Married, Middlebrow and Militant : Sarah Grand and the New Woman Novel . Michigan, 1998. 298 p.

8. Marks P. Bicycles, Bangs, and Bloomers : The New Woman in the Popular Press . Kentucky, 1990. 222 p.

9. Pykett L. The "Improper" Feminine: The Women's Sensation Novel and the New Woman Writing. L.: Routledge, 1992. 235 p.

10. Richardson A., Willis C. The New Woman in Fiction and Fact: Fin-de-Siиcle Feminisms. Basingstoke - N. Y.: Palgrave, 2001. 276 p.

11. Showalter E. Sexual Anarchy : Gender and Culture at the Fin de Siиcle . L., 1992. 242 p.

12. Tosh J. A Man's Place: Masculinity and the Middle-Class Home in Victorian England. L., 1999. 252 p.

Размещено на Allbest.ru