Социальная категория "бывшие люди": изучение понятия в современной науке

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Социальная категория «бывшие люди»: изучение понятия в современной науке

Октябрьская революция 1917 г. внесла существенные коррективы в социальную стратификацию российского общества. Согласно классовой теории большевиков, изменения политического режима должны были отразиться и в социальной трансформации нового постреволюционного общества. А именно стать продолжением борьбы «эксплуатируемых» с «эксплуататорами», что в теории должно было привести к созданию «бесклассового общества», а на практике выразилось в политике «ликвидации чуждых классов».

Особого внимания заслуживает социальная категория «бывшие люди», которая присутствовала и в идеологическом и бытовом дискурсе 1920-х гг. В газетных фельетонах, плакатах, анекдотах создавался стереотипный образ «бывших людей» как «классового врага», что способствовало формированию критериев идентичности и самоидентичности советских граждан в 1920-е гг.

Исследователи, изучая стратификацию российского общества в 1920-е гг., так или иначе затрагивают такую социальную категорию, как «бывшие люди».

В современной науке указывается, что «бывшие люди» - «это не искусственно изобретенный научный термин, а понятие, получившее бытование в условиях послереволюционной России» [7, с. 7].

Однако в науке до сих пор не выработана четкая дефиниция понятия «бывшие люди». В основном исследователи данной проблемы объясняют это тем, что советская власть не конкретизировала перечень социальных групп, которые составляли категорию «бывших людей» на нормативно-правовом уровне (как например, это было сделано с «лишенцами» по ст. 65 Конституции РФСР 1918 г. и последующих инструкциях 1920-х - начала 1930-х гг.).

В первую очередь стоит обратить внимание на работы, в которых характеристика «бывших» людей дается более узко, т.е. состав определяется одной качественной группой.

Примером является работа американского историка Дугласа Смита, которая еще не имеет перевода на русский язык в связи с недавней публикацией и название которой можно перевести как «Бывшие люди: последние дни российской аристократии» [18].

Автор считает, что «бывшие люди» - это представители дореволюционного титулованного дворянства, т.е. аристократии, поэтому в рамках своей монографии он рассматривает судьбы таких дворянских семейств, как Шереметьевы, Голицыны, Трубецкие и др., после революции и до начала Второй мировой войны [Ibidem, р. 407].

Определение «бывших» как представителей дворянства встречается и в монографии С.А. Чуйкиной [15]. Так, она отмечает, что «по отношению к лицам дворянского происхождения… употребляли термины «из бывших»» [Там же, с. 41], «бывшие люди» или просто «бывшие», при этом она раскрывает, что понятием «дворянин» в понимании большевиков обозначались люди, до революции не работавшие или жившие на ренту, выпускники элитарных учебных заведений или родственники высокопоставленных чинов [Там же, с. 43].

В связи с этим можно заключить, что исследовательница относит к «бывшим» не только титулованное дворянство, как Д. Смит, а дворянство вообще, как «бывшее привилегированное сословие», или, как она выражается, «тени минувшего» [Там же, с. 41]. Исчезновение социальной категории «бывших» Чуйкина связывает с серединой 1940-х гг., «когда произошло окончательное исчезновение дворян с социальной сцены» [Там же, с. 220].

К трактовке «бывших» как представителей дворянства близка и позиция отечественного историка В.А. Иванова, который считает, что «бывшие люди» - это те, кто «принадлежали к знати и дворянству» в дореволюционной России [1, с. 70], поэтому он раскрывает их качественный состав еще шире: «титулованные и нетитулованные дворяне, владельцы мелких предприятий, домов, магазинчиков и клиник, профессора, полицейские, служители культа, офицеры, писатели и художники», и в заключение обобщает, т.е. все те, кто был «удален с ведущих постов в 1920-е гг.» [Там же, с. 71]. Однако стоит отметить, что многие перечисленные Ивановым социальные группы не попадают под критерий «принадлежности к знати и дворянству».

Таким образом, ряд исследователей выделяют критерий «дворянского происхождения» как критерий идентификации, который советская власть использовала при зачислении каждого отдельного индивидуума в социальную категорию «бывшие люди». Конечно, стоит отметить, что происхождение действительно учитывалось большевиками при конструировании нового общества, т.к. «значительная часть большевиков считали «враждебность» пролетариату чем-то от рождения обусловленным, внутренне присущим непролетарским слоям общества», об этом писали В.И. Ленин, Н.И. Бухарин, А.В. Луначарский и др. [3, с. 56-58].

Американский историк Шейла Фицпатрик критерий происхождения обозначает как «генеалогический подход», или «сословный» [13, с. 142], и обращает внимание на то, что советская власть применяла его в определении классовой принадлежности, то есть фиксировали внимание на социальном происхождении человека (например, «сын священника навсегда принадлежал к духовенству, независимо от его рода занятий; дворянин всегда оставался дворянином» [Там же, с. 138]).

Далее Фицпатрик отмечает, что к «бывшим» также относили «совокупность «буржуазных» групп, классовая принадлежность которых определялась их социальным или служебным статусом при старом режиме». Так, автор пишет, что «совокупность эта включала в себя дворян (как бывших помещиков, так и бывших царских бюрократов), бывших промышленников, представителей старого купеческого сословия, офицеров императорской и белых армий, жандармов и (несколько неожиданно) священнослужителей» [11, с. 18].

Констатируя такое положение дел, американская исследовательница формулирует тезис о том, что в понимании большевиков наблюдается очевидное смешение идеологического и генеалогического подходов к определению классовой принадлежности [Там же, с. 25], что нашло отражение в методе «приписывания к классу» [13, с. 137], и таким образом, как заключает, Фицпатрик сформировало феномен «советских сословий» [Там же, с. 146].

Продолжая тезис, сформулированный Фицпатрик, российская исследовательница Т.М. Смирнова обращает внимание, что в «дискурсе большевиков нет четких различий между социальным происхождением, социальным положением и классовой принадлежностью. Идет подмена или смешение понятий «социальное происхождение» и «социальное положение»» [8, с. 9].

По мнению Смирновой, к «бывшим людям» относили «аристократию, гражданское и военное чиновничество, помещиков, купечество, духовенство, буржуазию всех категорий, значительную часть интеллигенции и проч.» [7, с. 3], а в монографии автор расширяет качественный состав, включая в «бывших» и «средние городские слои», и «приспешников, пособников, прислужников» (при этом она перечисляет все эти категории без кавычек), и «интеллигентских обывателей» [Там же]. Однако неясно, к каким социальным группа относятся «приспешники», «обыватели», «прислужники».

Смирнова акцентирует внимание на том, что социальный состав постреволюционного общества был «многослойным» и включал социальные группы, характерные для старого «дореволюционного» и нового «советского» мира, границы между которыми были «прозрачными» [8, с. 12], поэтому «определить четкие границы социального пространства «бывших» в понимании большевистской власти не представляется возможным» [7, с. 29].

Таким образом, можно говорить, что Смирнова приходит к заключению о невозможности познания социального пространства «бывших людей», хотя именно она является автором единственной монографии о «бывших» в отечественной историографии.

Также стоит отметить, что Смирнова считает, что «бывшие» исчезли с принятием Конституции 1936 г., которая зафиксировала построение «бесклассового общества» в СССР [8, с. 12]. Однако почти половина монографии о «бывших» посвящена «детям бывших», которые сохраняли «социальное клеймо» и искали пути адаптации и интеграции в советское общество и после 1936 г. [Там же, с. 246-270].

Современный отечественный социолог А.И. Черных дает самую широкую трактовку «бывших» и акцентирует внимание на том, что к «бывшим» относили «всех состоятельных людей, у которых было, что отнять» [14, с. 262].

Таким образом, исследователи по-разному определяют, во-первых, качественный состав социальной категории «бывших людей», и, следовательно, можно сделать вывод, что «бывшие люди» - это собирательный термин, в рамках которого оказались объединены представители разных социальных групп дореволюционного российского общества. Во-вторых, авторы представленных работ обозначают различные хронологические рамки существования этой социальной категории, они все сходятся в том, что «бывшие» появились после Октябрьской революции 1917 г., однако нет единого мнения, когда эта социальная категория исчезла из социальной структуры советского общества. В-третьих, историки указывают на то, что «бывшие» страдали от политики дискриминации, которая проявилась и в жилищной политике, и политике образования, и в распределении продуктовых карточек, и в налоговой системе и т.д. [4; 8; 9; 10; 13; 15; 16]. В связи с этим «бывшие» были вынуждены искать пути интеграции в новое советское общество, зачастую «фальсифицируя автобиографию» [5; 11; 17].

Итак, результатом деятельности советской власти в начале XX в. было нарушение процесса естественного классообразования. Попытки ввести классовую структуру взамен сословной, которая существовала в старой имперской России, привели к формированию квазистратификации. На практике происходило искусственное слияние сословно-классовых и социально-структурных понятий. Вследствие этого вместо отображения существующего процесса расслоения населения стал применяться политизированный подход, одним из порождений которого явилась изобретенная большевиками социальная категория «бывших людей». Появление социальной категории «бывшие люди» в социальной структуре послереволюционного общества было практическим отражением радикальных позиций большевистских теоретиков классовой борьбы по отношению к представителям тех социальных групп населения дореволюционной России, которые проиграли в революции.

Список литературы

постсоветский социальный бывший человек

1. Иванов В.А. Бывшие люди // Родина. 1999. №4. С. 70-73.

2. Иванов В.А. В светлое будущее - без «бывших» // Репрессированные геологи. М. - СПб.: ВСЕГЕИ, 1999. С. 407-411.

3. Крупская Н.К. Педагогические сочинения: в 6-ти т. / под ред. А.М. Арсеньева [и др.]. М.: Педагогика, 1978. Т. 2. 805 с.

4. Меерович М.Г. Наказание жилищем: жилищная политика в СССР как средство управления людьми (1917-1937 годы).

М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН); Фонд Первого Президента России Б.Н. Ельцина, 2008. 303 с.

5. Слезин А.А., Скоропад А.Э. Осуществление политического контроля над молодежью через регулирование состава комсомольских организаций: начальный этап [Электронный ресурс] // NOTA BENE: Проблемы общества и политики. 2013. №3. URL: http://e-notabene.ru/pr/article_348.html (дата обращения: 02.05.2014).

6. Смирнова Т.М. «Бывшие». Штрихи к социальной политике советской власти // Отечественная история. 2000. №2. С. 37-47.

7. Смирнова Т.М. «Бывшие люди» в социальной структуре и повседневной жизни советского общества (1917-1936 гг.): автореф. дисс. … д.и.н. М., 2010. 45 с.

8. Смирнова Т.М. «Бывшие люди» Советской России: стратегии выживания и пути интеграции. 1917-1936 гг. М.: Мир истории, 2003. 290 с.

9. Федоров А. Опыт решения жилищного вопроса в Советской России: справедливое распределение или всеобщая вакханалия (на материалах губернских городов Центрального промышленного района) [Электронный ресурс]. URL: http://actualhistory.ru/quarters_in_sov_russia (дата обращения: 02.05.2014).

10. Федоров А. Социальная политика Октября. Классовый подход к регулированию социальных отношений раннесоветского города (октябрь 1917 - март 1921) [Электронный ресурс]. URL: http://actualhistory.ru/social_strategy_soviet_city (дата обращения: 02.05.2014).

11. Фицпатрик Ш. Классы и проблемы классовой принадлежности в Советской России 20-х годов // Вопросы истории. 1990. №8. С. 16-31.

12. Фицпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы: город. М., 2008. 336 с.

13. Фицпатрик Ш. «Приписывание к классу» как система социальной идентификации // Американская русистика: вехи историографии последних лет Советского периода: антология. Самара: Изд-во Самар. ун-та, 2001. С. 133-151.

14. Черных А.И. Становление России Советской: 20-е гг. в зеркале социологии. М.: Памятники исторической мысли, 1998. 282 с.

15. Чуйкина С.А. Дворянская память: «бывшие» в советском городе (Ленинград, 1920-30-е гг.). СПб.: Европейский университет в Санкт-Петербурге, 2006. 259 с.

16. Шпаковская Л.Л. Советская образовательная политика: социальная инженерия и классовая борьба // Журнал исследований социальной политики. 2009. Т. 7. №1. С. 39-64.

17. Нalfin I. From Darkness to Light: Class, Consciousness, and Salvation in the Revolutionary Russia. Pittsburg: University of Pittsburg, Digital research library, 2011. 467 p.

18. Smith D. Former People: the Last Day of the Russian Aristocracy. N.Y., 2013. 464 p.

Размещено на Allbest.ru