Размещено на http://www.allbest.ru/

Социальное иждивенчество как проявление проблемы самоактуализации личности общества потребления

Шаровская Анна Владимировна

Аннотация

Статья обосновывает взаимосвязь феномена социального иждивенчества и становления проблемной формы самоактуализации личности в смысловом поле общества потребления. Социальное иждивенчество в современном обществе может представлять собой осознанно выбранную стратегию реализации жизненных смыслов, что позволяет рассматривать его как одну из проблемных форм самоактуализации. Статья обращает внимание на основные источники проблемы самоактуализации современной личности и её выражения в форме социального иждивенчества: выделение потребления в самостоятельную сферу общественной жизни, формирование социальных установок на обладание и неопределенность индивидуального экзистенциального выбора.

Ключевые слова и фразы: общество потребления; самоактуализация; социальное иждивенчество; смыслы и ценности современного общества.

Многие социальные проблемы современного общества имеют столь же давнюю историю, как и совместное проживание людей: в этом отношении иждивенчество имеет ещё более глубокие, биологические, истоки. И, тем не менее, проблема социального иждивенчества в современном обществе, обозначенном как общество потребления, приобретает свой специфический смысл, который не ограничивается лишь исследованием его биологических механизмов и социальных последствий.

Определение современного общества как общества потребления связано с тем, что в развитых странах конца XX - начала XXI века система массового и индивидуального потребления стала самостоятельной сферой общественной жизни, в значительной мере определяя ценностно-мировоззренческие установки. Таким образом, общество потребления - одна из многочисленных характеристик современной социальной действительности, обозначающая формирование определенной культурной тенденции и специфических социальных отношений, основанных на ценностях потребления тех или иных благ.

Общество потребления становится социокультурным контекстом, в котором происходит формирование, развитие и самоосуществление современной личности - личности общества потребления. Исследование этой взаимосвязи имеет особые перспективы с позиции феноменологического подхода, поскольку он позволяет выявить актуальные смысловые скрепы общества потребления, обнаружить непосредственно данные сознанию социальные установки. Поле смыслов и значений, раскрываемых в повседневной жизни в виде убеждений, определяет социальный образ человека [6, с. 22]. Таким образом, в своем развитии и самостановлении личность усваивает социально транслируемые смыслы, становится "продуктом" определенных идеальных установок.

Но смыслы, которые создаются и постигаются современным человеком, также не являются застывшими мыслеформами - они приобретают и насыщаются содержанием, исходя из того понимания реальности, которое наследуется и создается в повседневной жизни, неосознанное конструирование происходит на уровне ежедневных практик, воплощается в социальном действии, совершенствуется в опыте и транслируется в самопредставлении [1]. Эти постоянно происходящие изменения во всей сложности их взаимосвязи становятся неотъемлемой частью идеальных установок личности и в отношении себя: представления об идеале развития, критериях роста, успеха, благополучия ориентируют человека и в его духовном самоосуществлении. И самоактуализация, обозначающая процесс поиска источника индивидуального развития и реализации смысложизненных установок личности, также становится опосредованным продуктом ценностей общества потребления. Включенность индивида в систему сверхпотребления приводит к тому, что человек начинает осмысливать себя и свое развитие в категориях доступности. Кроме того, в обществе потребления потребительские практики становятся самостоятельным способом самовыражения и реализации жизненной стратегии личности - наиболее наглядно это проявляется в феномене социального иждивенчества.

Феномен социального иждивенчества не является однородным: он объединяет различно детерминированные ситуации как вынужденной, так и сознательной зависимости. Толковый словарь русского языка С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой проводит различие понятий, подчеркивающих объективный и субъективный характер этого явления. Так, из общего церковно-славянского глагола "иждивать" ("иждивить") в значении "расходовать, проживать" образовано существительное "иждивение", которое подчеркивает объективный характер зависимости ? это "обеспечение неработающего (как правило, неработоспособного: больного, престарелого, несовершеннолетнего) средствами, необходимыми для существования". Производным по смыслу является чаще официально употребляемое понятие "иждивенство" ("состояние на чьем-нибудь иждивении"). А в определении "иждивенчества" указывается неодобрительный оттенок и следующее значение: стремление во всем рассчитывать не на свои силы, а на помощь других, вообще жить за чужой счет

Именно иждивенчество представляет собой осознанное социальное поведение, основанное на эксплуатации и потребительском мировоззрении. Во многом ценности общества потребления сходны с мотивами иждивенчества, поскольку делают акцент на конечной цели - обладании, а не на обуславливающей его деятельности. Кроме того, в обоих случаях велик компонент естественного начала (биологический паразитизм и удовлетворение потребности за счет среды), приобретающего качественную характеристику. Таким образом, и потребление, и иждивенчество в определенный момент перестают быть объективно обусловленными явлениями, представляя собой закономерные этапы в становлении самосознания современного человека, но не являющиеся по определению его родовой сущностью. социальный иждивенчество самоактуализация

В то же время превращение потребления в самостоятельную сферу может способствовать ограничению самосознания, связывая единство бытия с обладанием. Когда возможность индивидуального существования в обществе поддерживается за его счет и приобретает характер самоопределения, то в определенном смысле это начинает выражать особый способ утверждения человеком своей сущности (самоактуализации). И в этом случае феномен социального иждивенчества становится формой выражения проблемной самоактуализации, то есть актуализации личностью своей искаженной ограниченным самосознанием сущности.

Следует отметить, что на любом этапе развития общества проявлялось ценностно обусловленное иждивенчество и как сознательная социальная позиция, и как неявно выраженное социально-пассивное преобладание потребления над производством. При этом современное общество потребления создает особые условия для формирования социального иждивенчества как осознанной, целенаправленной социальной позиции: воссоздаваемая взаимосвязь концентрируется в нескольких аспектах, одним из которых выступают преобладающие ценностные ориентации.

Традиционно иждивенчество рассматривается в контексте проблем социального неравенства и пауперизации, при этом экзистенциальные аспекты и вопросы ценностных оснований иждивенческой установки отходят на второй план. Очевидная выгода сознательной иждивенческой позиции находит свое особое проявление в патерналистском обществе, в то время как в обществе потребления основную роль в её сохранении принадлежит потребительскому мировоззрению. Здесь оно проявляется не столько в абсолютизации роли государства, сколько в преувеличении значимости своей деятельности, сверхожиданиях потребителя. Социальное иждивенчество непрерывно транслирует установку на то, что удовлетворение тех или иных потребностей - сущностная обязанность системы. В обществе потребления акцент этой установки смещается больше в несоразмерность вложений и ожиданий - утилитарная установка начинает проявляться на уровне самоутверждения и продлевается во всех сферах деятельности.

Общество потребления, основным критерием успешной деятельности устанавливая конкурентоспособность, постепенно переводит её из количественного в качественное превосходство, что отчасти должно способствовать преодолению иждивенчества. В этом отношении следует уточнить, что именно экзистенциальный аспект феномена социального иждивенчества сохраняет его актуальность в любых социальных условиях - сознательная зависимость от минимального уровня гарантированного социального обеспечения укладывается в структуру жизненных ценностей и не отрицает возможности искаженного самоосуществления. Иными словами, в этой пассивной включенности в социальную систему обнаруживается потенциал для формирования удовлетворительного уровня самосознания.

Также в обществе потребления сложилась особая тенденция к массовизации индивидуальной иждивенческой позиции как сознательного экзистенциального выбора. В этом случае проблема социального иждивенчества также проявляется в контексте самоактуализации современного человека, реализации его смысложизненных устремлений. В формировании зависимости всей деятельности индивида от процесса потребления начинает четко воспроизводиться система ценностей "обладания", замещающая ориентир бытия. Э. Фромм определял такую систему ценностей, как смыслоориентирующую для современного человека [7, с. 31-50], т.е. определяющую стиль его жизни, деятельности, мышления, языка - в конечном счете, она реализуется во всех сферах и вызывает качественные изменения в самом человеке. Ограничивая жизненный мир модусом обладания, из системы жизненных ценностей исключается деятельность в её экзистенциальном аспекте - как самоценный способ бытия. Происходит своеобразная механизация социальных отношений и производственной деятельности, ограниченная уже не идеалами, а социокультурно детерминированными целями. Общество потребления больше ориентирует на достижение конкретных целей, при этом прагматизм данной установки не регулирует деятельность, дезориентирует индивидуальное развитие.

Помимо того, что общество потребления стимулирует высокую потребительскую активность, оно создает предпосылки для того, чтобы актуализировать в индивидуальном сознании ценности обладания и символической самореализации. Мировоззрение общества потребления само по себе предполагает определенную степень ожиданий от среды, которая является источником удовлетворения разноуровневых потребностей - в этом отношении эти ожидания начинают ассоциироваться с потребительской позицией. Тем не менее, не следует рассматривать эту тенденцию в отрыве от других актуальных ценностных ориентиров общества потребления: идея индивидуального развития и самоутверждения, прагматичной вовлеченности в деятельность может формировать противоречивые основания актуализации сущностного потенциала человека.

Социальное иждивенчество, не обращаясь к его вынужденным формам, в широком смысле представляет собой сформированный по различным причинам отказ от индивидуального развития и достижения социально значимых целей. Иждивенчество как осознанная социальная позиция представляет собой реализацию ценностей и смыслов общества потребления в их проблемном выражении: ограничение инструментальной функции потребления его самоценной значимостью, замыкание круга потребностей, прагматичная осмысленность деятельности, исключающая экзистенциальную вовлеченность индивида.

Тесная взаимосвязь с утратой (или изначальным отсутствием) индивидуальных смыслов в деятельности проявляет пассивную позицию человека по отношению к социальной реальности. Очевидно, что доминанта потребительского мировоззрения снимает возможность подлинной самоактуализации, но поскольку сформированные индивидуальные смыслы подлежат масштабной реализации, индивидуальное сознание, не способное к трансцендированию, утверждает свою сопричастность миру посредством иных её форм. Именно сознательное социальное иждивенчество искажает индивидуальные смыслы и сталкивает человека в сознании не с "идеальным Я", но с целями, которые выступают критерием индивидуальных достижений.

Основная особенность утверждения ценностей потребления в том, что они не могут выступить непротиворечивой основой для самоосуществления и развития самосознания. Жизненная практика, конструируемая смыслами потребления, в моментах столкновения с непривычной действительностью, пограничными ситуациями непроизвольно актуализирует подлинные ценности, обостряет самопознание и выявляет внутренние противоречия мнимо реализованной сущности. Если система ценностей не разрушается, позволяет вместить в себя новое, нестандартное и неожиданное для сознания, то она создает возможность утвердить выбранные критерии развития. В области экзистенциального выбора личности сохраняются бесчисленные возможности, которые так или иначе могут быть скрытыми, недоступными сознанию, но не перестающими быть актуальными.

Всегда оставаясь частью общества, только человек несет ответственность за конструирование своей сущности - вне зависимости от той доли влияния, которую он приобретает от усвоенных ценностей, "подобранных" в готовом виде смыслов. По словам Сартра, именно такая степень ответственности за себя и за судьбу всего человечества оказывается подлинным гуманизмом [5, с. 324], позволяющим развиваться, находить смысловые скрепы индивидуального бытия, а значит, преодолевать удобные, но тесные рамки потребительских ценностей. А. Камю писал: "Первое дело разума ? отличать истинное от ложного. Однако стоит мышлению заняться рефлексией, как сразу же обнаруживается противоречие. Здесь не помогут никакие убеждения" [2, с. 232], но стоит добавить, что хотя любое решение и не выходит за границы индивидуального сознания, но именно "вторжение" реальности позволяет корректировать индивидуальные смыслы и их актуализацию. В этом отношении самоактуализация в любых её проявлениях остается процессом сотворчества личности и общественной системы, в которую она включена.

Представая во внешнем своем проявлении как общество изобилия, современный социум, по сути, представляет собой арену конкурентной борьбы - этот момент социальных отношений наиболее ярко отражен в работах К. Лоренца. По его словам, "под давлением соревнования между людьми уже почти забыто все, что хорошо и полезно для человечества в целом и даже для отдельного человека. Подавляющее большинство ныне живущих людей воспринимает как ценность лишь то, что лучше помогает им перегнать своих собратьев в безжалостной конкурентной борьбе" [3, с. 294]. При этом социальное иждивенчество является механизмом, утверждающим определенное превосходство, способом подтверждения своего социального статуса, значимости в иерархической системе по аналогии с тем, как эта позиция формируется в животном мире.

Человек, безусловно, не лишаясь биологических механизмов регуляции поведения, проявляет их в сложном слиянии с культурой. К животному началу в человеке добавляется проявление его духовной и социальной сущности, формируя истинно человеческий способ организации жизнедеятельности. Ориентируясь на внешние критерии развития, осмысливая его с позиции обладания, современный человек в своих сущностных основаниях не совершенствуется, а претерпевает вынужденные культуросообразные изменения, глубоко усваивая ценности общества потребления.

Выяснив, что актуализация ложной сущности в форме социального иждивенчества имеет своим источником индивидуально усвоенные ценности и объективно существующие социальные условия общества потребления, следует добавить, что выраженной она становится тогда, когда социокультурный контекст не создает выраженного конфликта установок общественного и индивидуального сознания. При этом проблемная самоактуализация, представляя собой компромисс между сформированной обществом потребностью в развитии и требованием удовлетворения нефункционального спроса, в сущности, выражает противоречие данных установок. Так, социальное иждивенчество является индикатором, отражающим этическую неопределенность, рассогласование декларируемых и ориентирующих представлений о ценностях и благе. А в частности, феномен социального иждивенчества ещё более четко проявляет проблему ограниченного самосознания, демонстрирует противоречие установок самоосуществления и реализации ценностей общества потребления в жизненной практике. Основным механизмом снятия подобного противоречия является поиск адекватного критерия, смысловых узлов, которые могли бы создать преемственность и цельность в развитии от критического усвоения ценностей консьюмеризма к подлинному самоосуществлению.

Список литературы

1. Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. М.: ДиК, 1999. 336 с.

2. Камю А. Миф о Сизифе: эссе об абсурде // Сумерки богов: сб. / под ред. А.А. Яковлева. М.: Политиздат, 1989. С. 222-318.

3. Лоренц К. Оборотная сторона зеркала. М.: Республика, 1998. 493 с.

4. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: АЗЪ, 1995.

5. Сартр Ж.-П. Экзистенциализм ? это гуманизм // Сумерки богов: сб. / под ред. А.А. Яковлева. М.: Политиздат, 1989. С. 319-344.

6. Смирнова Н.М. Социальная феноменология в изучении современного общества. М.: Канон+; РООИ "Реабилитация", 2009. 400 с.

7. Фромм Э. "Иметь" или "быть"? М.: АСТ МОСКВА, 2010. 314 с.

Размещено на Allbest.ru