Социальный интерес и общественный фактор развития современной России

Размещено на http://allbest.ru

5

Российская академия народного хозяйства и государственной службы

при Президенте Российской Федерации (филиал) в г. Волгограде

УДК 101.1; 316.32 Философские науки

Социальный интерес и общественный фактор развития современной России

Колесников Вячеслав Александрович,

д. полит. н., к. филос. н., доцент

Актуальность темы обусловлена необходимостью комплексного исследования социальных интересов, связана с преобразовательными процессами Российской Федерации (РФ). В спектре научного поиска значима не только приоритетность государственных интересов: национальной безопасности, структурной перестройки экономики, обеспечения межнационального единства и межконфессиональных отношений, но исследование всего многообразия социальных интересов в функциональных подсистемах социума, осмысление сущностной природы. В широком смысле социальные интересы - полисубъектный феномен, охватывающий в «социетальной» целостности свои видовые формы. В узком смысле социальные интересы - это явление социальной сферы общественного бытия и могут рассматриваться как относительно самостоятельные в соотношении с экономическими, политическими, культурными интересами. Такой подход коррелирует со сферой социальной поддержки населения, здравоохранения и образования, жилищно-коммунальных услуг, развития социальной инфраструктуры в РФ. Напомним, социальные приоритеты были актуализированы в нашей стране целями реализации национальных приоритетных проектов в первом десятилетии ХХI века.

Важный аспект исследования социальных интересов выявляется в видовой форме «общественных интересов», непосредственно производных от общества, населения РФ. Здесь выявляется и отличие от государственных интересов, субъектами полагания которых выступает государство и государственные институты (государство определяется как организованная управленческая система), обеспечивающие реализацию функции органов государственной власти. В авторитарных государствах доминируют интересы государственной бюрократии и крупного капитала, особо фокусируются интересы сохранения и удержания власти. Государственные интересы, государственная политика в условиях переходных обществ к демократии также могут не совпадать с общественными интересами. Устойчивы манипулятивные воздействия и формы принуждения, феномен отчуждения населения от власти и собственности, участия в управлении делами государства. Позиция противопоставления «государственных интересов» и «общественных интересов» выявляется у В. П. Макаренко («Русская власть и бюрократическое государство», г. Ростов-на-Дону, 2013 г.) В ряду инструментальной компаративистики используются понятия «общие интересы» и «общие интересы населения страны». «Корпоративные, клиентельные и парантельные отношения групп интересов с госаппаратом не отражают общие интересы населения страны... Государственный аппарат тоже не выражает общие интересы. Поэтому общие интересы населения страны не выражаются и в российском законодательстве» [12]. В системной аналитике задействована и заимствованная у Б. Льюиса метафора «змеиный клубок интересов»: «Под углом зрения “змеиного клубка интересов” можно рассматривать деятельность всех государственных ведомств и институтов» [Там же].

Существующий в России политический режим государствовед В. Е. Чиркин, солидаризируясь с зарубежными конституционалистами, также характеризует как «президентский режим с сильными авторитарными тенденциями» [24, с. 27]. В критичных оценках констатируется: «российское государство лишь в основном правовое»; «следует добавить правовой нигилизм, огромную коррупцию, о борьбе с которой говорят с высоких трибун»; государственная власть в субъекте РФ «государствоподобная не суверенная публичная власть» [Там же, с. 26, 27, 29]. Заметим, что в поступательном развитии демократии «присвоение публичной власти народа» и функции насилия к обществу, осуществляемые посредством специальных государственных институтов, постепенно трансформируются.

Не ставя задачей систематизацию концептуальных аспектов темы (исторический, системный, институциональный, функционально-субъектных противоречий и др.), позволим акцентировать внимание на понимании сущности социального интереса. Основные подходы, выявляемые в философской литературе при осмыслении феномена: познавательный, ценностный, деятельностный. Познавательный применял Дж. Локк, определявший интересы побудителем к познанию истины [11, с. 455-457]. Ценностный акцентировал К. Гельвеций, характеризовавший интересы как «способ оценки честности и ума, критерий уважения и презрения» [6, с. 31]. Деятельностный обоснован Г. Гегелем, определявшим интересы «как источник и причину деятельности людей» [5, с. 321]. В XX веке деятельностный подход широко используется западными исследователями Дж. Винсентом, Л. Гумпловичем, Г. Ратценхофером, А. Смоллом. «Интересы, - утверждал А. Смолл, - первичные элементы, к которым сводимы все человеческие действия» [7, с. 38].

Деятельностный подход аккумулирует познавательный и ценностный подходы и позволяет рассматривать социальные интересы как фактор преобразования общественных отношений. С позиций этого подхода интерес отражает взаимосвязь объективного и субъективного в сущности феномена. Интерес субъективен по форме проявления (при этом «субъективное» выступает и как коррелят «субъектного»), но объективен по источнику объективации содержания. Социальный интерес - это также побуждение к действиям с конкретной направленностью. На деятельностной основе обретают определенность и такие понятия, как «цель интереса», «средства достижения интереса». социальный инфраструктура гражданин россия

Если фокусировать внимание на интересах муниципальных образований и местных сообществ в РФ как видовой форме социальных интересов (в статутном законе «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» № 131-ФЗ от 06.10.2003 местное самоуправление дефинировано как форма народовластия по решению вопросов местного значения, исходя из интересов населения), то существенно вычленение именно деятельностного начала муниципальных интересов [18]. Особо значимо участие в местной жизнедеятельности среднего и малого бизнеса: включенность в местное хозяйство, благоустройство и комплексное развитие муниципальных образований, обеспечение коммунального обслуживания и предоставление коммунальных услуг на конкурентной предпринимательской основе (напомним, муниципальные предприятия - нонсенс в условиях рыночной конкурентной экономики). Принцип конкретного единства объективного и субъективного позволяет вычленить ряд особенностей социального интереса.

Во-первых, интерес всегда социален. Эта особенность характеризует общественную природу формирования и предназначения интересов в силу того, что они опосредствующая форма между потребностями социальных субъектов и условиями общественного бытия. По замечанию К. Маркса, и «робинзонада» социализирована, в противном случае социальное бытие индивида утрачивается [13, с. 589].

Во-вторых, потребности не тождественны интересам. Согласимся с О. Юровицким: «Потребности социальных групп и классов служат основой их интересов» [25, с. 328]. В отдельных работах, однако, допускается отождествление интересов и потребностей, не акцентируется отличие. В. А. Лапин, исследуя практику местного самоуправления в РФ, утверждает: «Анализ современного российского законодательства дает основания трактовать понятие “муниципальное образование” как относительно целостную социально-экономическую систему, включающую такие понятия, как “население”, “территория”, “муниципальное хозяйство”, а также очень важное, но трудно формализуемое понятие “коллективный интерес” или “коллективные потребности”» [3, с. 91].

Ошибочность отождествления «коллективных интересов» и «коллективных потребностей» справедливо отметила А. Ряховская, считающая, что потребности определяют и формируют интересы: «Потребности есть и порой удовлетворяются (в виде тепла) индивидуально жителями. Но уже в поселках появляется необходимость в общих устройствах по водоснабжению и водоотведению, топливоснабжению и так далее, поскольку индивидуальные способы обеспечения становятся обременительными для большинства семей или даже технически невозможными, как, например, в больших городах. И тогда появляется коллективный интерес в создании системы совместного обслуживания потребностей коллектива» [21, с. 19].

В-третьих, социальный интерес выступает причиной достижения целей. Г. Гегель утверждал, что интерес посредством влечения субъективного в объективное выявляется как «дело, получившее осуществление, содержит в себе момент субъективной единичности и ее деятельности; это и есть интерес. Ничто не осуществляется поэтому помимо интереса» [4, с. 23]. Субъекты деятельности, например, при удовлетворении интересов в системе местного самоуправления в РФ, связанных с хозяйственной или экологической ситуацией, благоустройством территории, охраной окружающей среды, здоровья граждан, социальным обеспечением, должны целенаправленно действовать, решая вопросы местного значения.

В-четвертых, социальный интерес есть отношение «субъект-объектного» и «субъект-субъектного» взаимодействий. На этой основе реализуются формы взаимодействия - управленческие, организационные, функциональные - социальных субъектов, выявляются противоречия (разрешение которых - основа развития социума). Особую роль классовых интересов - видовой формы социальных интересов отмечали К. Маркс и Ф. Энгельс, обосновывая закономерность смены общественно-экономических формаций и разрешения противоречий в способе производства: «Практическая борьба этих особых интересов, всегда действительно выступающих против общих и иллюзорно общих интересов, делает необходимым вмешательство и обуздание особых интересов посредством иллюзорного “всеобщего” интереса, выступающего в виде государства»; «Всякий господствующий класс выдает свой интерес за всеобщий, а последний принимает самостоятельную форму, оторванную от действительных - как отдельных, так и совместных интересов, а вместе с тем и форму иллюзорной общности» [14, с. 132].

В-пятых, социальный интерес - стремление к разрешению противоречий между потребностями и условиями существования социальных субъектов. Данное качество интереса подтверждает, что среди множества объективных законов выявляется и закон интереса. Положение о том, что в общественном развитии имеет место закон интереса, сформулировано К. А. Гельвецием: «Если физический мир, подчиняется закону движения, то мир духовный не менее подчинен закону интереса» [6, с. 31]. Данное утверждение не может быть принято без уточнения: общественное бытие субъектов и социальные отношения конкретизируются (принцип конкретности) с вычленением из социетальной целостности «особенных интересов» и феномена «конфликта интересов».

Научный компаративный материал с обобщением устойчивого развития и минимизации «конфликта интересов» территориальных субъектов в Великобритании (путем создания «предпринимательских зон», «специальных зон партнерства» и совершенствования региональной инфраструктуры, активизации местных органов на основе «Закона о самоуправлении» 1982 года; вычленения «зон помощи» и «промежуточных зон» на Севере Англии, в Уэльсе, Шотландии и Северной Ирландии) посредством проведения эффективной региональной политики предложен З. Сорокиной [22, с. 136-139].

Оригинальная концепция развития российских региональных и муниципальных территориальных целостностей с учетом интересов всех субъектов трехуровневой системы публичной власти и федерального устройства (так и не востребованная органами власти РФ) предложена и в исследовании В. Лапина, Ю. Травкина, М. Фомичева [10, с. 2-17].

Государство в соотношении с обществом нередко характеризуется носителем всеобщего интереса и как политическая форма организации социума. В «узком» аппаратном смысле государство идентифицируется как конкретно-историческая система органов государственной власти и государственного управления, не совпадающая с обществом (как институциональная структура, действующая в интересах правящего класса и конкретных политических сил). Данный аспект обусловливает отличительную идентификацию содержания в категориях «государственные интересы» и «общественные интересы». Подчеркнем, что в классовом обществе государство всегда выступает политическим институтом и «аппаратом» обеспечения интересов правящего класса - властвующего в сфере политических отношений, отношений собственности и использования ресурсов общества.

На первичной аппаратно-администрирующей основе с акцентом на конкретику ситуации государство выступает и субъектом реализации «общих интересов»: например, обеспечения стабильности и устойчивости территориально организуемого государственными структурами социума. Ключевыми являются категории «национальные государственные интересы», «государственная политика». Многообразие форм последней в РФ (с определяющим предикатом «государственная») в фокусе интересов и Центра проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования при ООН РАН (В. И. Якунин, С. С. Сулакшин, В. Э. Багдасарян и др.) [8]. В концепции строительства новой государственности учеными предложен к обсуждению научной общественности макет новой Конституции России [17].

Следует отличать общие социальные интересы (эманирующие непосредственно от общества как субъекта полагания) от государственных интересов, производных от государства как институциональной структуры с административно-управленческим аппаратом регулирования классовых отношений. В условиях социальных противоречий с наличием «латентных» целей у правящего класса общественные интересы могут «нивелироваться», а государственные интересы фокусированы и на сохранность политического курса, не отвечающего ожиданиям населения-граждан, перспективе демократического развития. Вот почему и для развития демократии в РФ так актуальны проблемы «правового государства» и «открытой власти», формирования эффективной системы общественного контроля за государственными институтами. Существенны также актуализация гражданской политической культуры и фактор участия граждан в управлении делами государства.

Этим обосновывается необходимость формирования новых общественных институтов и предсказуемости общественного развития на основе установленных всеобщих правил, которая достигается в условиях демократии только на основе легитимного правопорядка. А. Аузан утверждает, что элитным группам, которые продвинулись во власть в РФ в первом десятилетии ХХI в., единство порядка и правил оказалось ненужным: «тогда “перепилить” активы будет очень сложно, дорого» [1, с. 17]. В критичном подходе аргументирована необходимость «горизонтального контракта» власти с гражданским обществом в РФ, востребованность новой эффективной стратегии в отношении гражданских институтов и среды развития малого и среднего бизнеса. Иное означает, что очки набирают «вертикальный контракт» и авторитарные варианты политического режима. Должен быть сдвиг, а если снова выбираем государство, неважно как оно называется - «царская империя», «советская власть», «демократическая Россия», и представляем это ценностью, про модернизацию можно забыть. «Государство - инструмент, а не ценность» в полноте обеспечения политики и интересов, идущих «от общества». Стабильное развитие сегодня - это «вопрос поворота от ценности… державы, или порядка, и в этом смысле неизменности, к демократическим ценностям. Нужны новые институты, которые ответствовали бы этим ценностям» [Там же, с. 23].

Для полноты осмысления ситуации востребовано и комплексное научное осмысление факторов развития гражданского общества в РФ, формирования гражданской политической культуры с преодолением рудиментов подданичества и патриархальности. Согласимся Я. А. Пляйсом, что присущий российскому гражданскому обществу «сервильный характер, типичный для тоталитарного и авторитарного государств, должен преобразовываться в партнерский тип отношений с государством» [20, с. 278-279]. Справедлива и констатация, что необходимы реальные усилия как государства, так и не менее значительные общества в этом направлении, и в этом залог развития России. Особо востребовано изменение ментальности российских чиновников (со стереотипами «государевой службы») на ценности и интересы развития общества посредством эффективной гражданской службы. Здесь существенны ориентиры элиты развития современной России. Компактный социологический материал по данному аспекту предложен М. Афанасьевым (директором по стратегиям и аналитике PR-компании «Никколо М») на основе результатов социологического исследования российских элитных групп с объемом выборки 1003 респондента (2009 г.) [2]. Конкретика ориентиров нацеливает на переосмысление бюрократических стереотипов, позволяет также дифференцировать российскую элиту развития от ее консервативных оппонентов.

Общественные интересы в условиях демократии в экономической сфере ориентируют на развитие равноправных форм собственности. Здесь существенны средний и малый бизнес - базовые формы предпринимательской инициативы. В условиях демократии частная собственность и институт добросовестной экономической конкуренции, осуществляемые в рамках и под контролем права, не противоречат, но выступают составляющими обеспечения общественных интересов.

Модель-вариант государственного капитализма, утверждаемого в России последние полтора десятилетия, в сочетании с авторитарными тенденциями в политической жизни (рецентрализация и управляемая демократия), усилила фактор государственного патернализма в экономике и потенциал государственных корпораций. Доминируют финансовые интересы государственной бюрократии в симбиозе с крупным капиталом. Государственный капитализм сегодня - и своеобразный коррелят с государственным социализмом (функционировавшим на основе государственного способа производства, плановой экономики, государственного контроля распределения и потребления ресурсов). Как и тогда, государственное начало в экономике еще дистанцировано от полноты обеспечения интересов народного благосостояния. Отечественными экономистами была дана оценка противоречивости российской модели государственного капитализма с выявлением ее издержек (см. материалы научного семинара «Государственный капитализм в России», посвященного памяти академика В. А. Мартынова, и анализ Ю. Кочеврина «Стратегия экономического развития России» [9, с. 3-24]).

Значительны и социальные издержки российского «государственного капитализма» (в отличие от результативных моделей «демократического социализма», «социального капитализма», «народного капитализма» в западных странах). Главное - российский средний класс как социальная база демократии не доминирует в массе населения, а его доля в социальной структуре общества по оптимистичным оценкам 2015 г. - около 25% (в США - 80%, при этом уровень доходов среднего класса лишь в 10 раз менее уровня доходов 10% самого обеспеченного класса). Однако за последнее десятилетие в стране упрочились позиции, повысились доходы государственной бюрократии, крупного капитала. Вектор социального расслоения объективирует и тенденцию к социальным конфликтам в условиях рецессии и экономического кризиса, начавшегося в 2015 году.

Напомним сравнительную историческую ситуацию, когда «новый курс» Ф. Рузвельта в США в сложнейших кризисных условиях и преддверии мировой войны явил в конечном итоге и позитив (однако есть и критические оценки [23, с. 291-293]). Были задействованы кейнсианская модель экономического развития, государственное регулирование рынка и резкое увеличение налогов на богатых с перераспределением общественного богатства в пользу беднейших слоев. В совокупности меры отвечали общественным интересам и ожиданиям общества. Уже на первом сроке президентства Ф. Рузвельта планка подоходного налога в отношении богатых была поднята до 63%, на втором сроке - до 79%, в середине 50-х - даже до 91% (сравним с российской плоской шкалой в 13%). Налог на прибыль корпораций с 14% в 1929 г. был увеличен до 45%, а ставка налога на наследство недвижимости с 20% до 77%. Результаты: произошло резкое сокращение миллиардеров (напомним, по данным «Форбс» в 2011 г. в РФ насчитывалось 104 долларовых миллиардера), был интенсифицирован рост среднего класса (с этих сегментов малого и среднего бизнеса), обеспечено благосостояние в массовых слоях общества. Резкий рост внутреннего потребления за счет увеличения среднего класса вел к бурному росту экономики: на место паразитического потребления богатых пришло массовое потребление среднего класса. Так, в 60-е годы XX в. в США сформировался мощный класс потребителей и социальная база демократии - до 70% населения страны. Аналогичные процессы происходили в европейских странах и Японии. Осмелимся констатировать: без изменения налоговой системы в пользу интереса развития среднего класса (основного носителя общественных интересов) эффективной экономики в России не сформировать.

Трансформация российской экономики в интересах общества и развития среднего класса востребована ходом современного развития и необходимостью разрешения противоречий между государством и обществом. Но и консервативное - «бюрократизированное начало» не исчерпало своего потенциала в пользу «сохранного» традиционализма: задействованы ресурсы патриотов-державников, коммунистов и сталинистов, националистов. Это коррелирует с неустойчивостью базы среднего класса и дисфункциональным воздействием на массовое общественное сознание.

Интересен факт, что в условиях провала перестроечного курса и перехода к рыночной экономике отечественный экономист С. Меньшиков (соавтор Д. К. Гелбрейта) в полемике с Л. Абалкиным, О. Лацисом, Г. Поповым предложил рациональную модель перехода России к эффективной экономике. Ее суть - системные преобразования государственной собственности, развитие кооперации и частного сектора, легализация теневой экономики, обеспечение условий формирования среднего класса. Доказательно аргументировались несостоятельность утверждений оппонентов о достаточных доходах населения, неперспективность проведения «реформ» и решения проблем за счет граждан, населения в интересах государственной бюрократии («фактических собственников, сросшихся с тенекратией», являющих «фактически господствующее положение в системе общественного производства» и «отчасти эксплуататорский класс» [16, с. 114-115]).

Идеологам радикальной либерализации и приватизации и властвующей бюрократии не импонировали научные концепции рационального перехода к смешанной экономике с преобладанием коллективных форм собственности, политическим плюрализмом. Система превентивных и последовательных мер в интересах общества, однако, гарантировала бы от политического загнивания, например, как сегодня свободная конкуренция между различными формами собственности на основе доминанты интересов среднего класса в развитых странах и развития соответствующих секторов экономики предотвращает загнивание экономическое и социальное. Советский Союз, таким образом, так и не испытал «катарсиса» - системного обновления в условиях накопившихся внутренних противоречий и внешнего давления - и рухнул.

Пришедший на смену постсоветский режим радикальных либеральных реформ вскоре сам явил системные сбои. В 2000 годы с началом рецентрализации и «управляемой демократии» постперестроечное десятилетие правления Б. Н. Ельцина подвергнуто переоценке с позиций «восстановления сильного государства». Сегодня, однако, действующий период реформирования страны, критикуемый либералами как контрреформаторский за чрезмерное усиление государственных начал, также являет издержки и востребует свой «катарсис» в интересах развития российского общества. Этот тезис подтверждают и ориентиры на очередную реформу системы государственного управления в России. В конце 2015 г. Г. Греф представил Президенту РФ В. Путину доклад о неэффективном государственном управлении и ситуации в экономике страны, предложил создать обособленный от правительства центр управления реформами при главе государства. Рельефна в докладе ориентация на модель эффективной реализации ключевых проектов развития по опыту малазийского Pemandu (создан в 2009 г. для преодоления отставания при реализации стратегии развития до 2030 г. Результат - за 5 лет повышена эффективность управления госбюджетом и бюджетные доходы в стране удвоились; ВВП на душу населения вырос на 37% до уровня выше, чем у России в 2015 г.[19]).

В заключение отметим, что сущностной составляющей процесса обновления станет фактор общественных интересов, формирование эффективной системы публичной политики, повышения роли гражданского общества и форм общественного контроля в отношении власти и деятельности государственных институтов.

Этот целевой ориентир совместим с идеалом сильной России, обеспечением достойных условий жизни и труда гражданам. На общественной основе упрочится и гражданский патриотизм, с активной позицией сопричастности и ответственности граждан за развитие страны, коррелирующий с активистской политической культурой и социальными интересами, нацеленными на утверждение демократических ценностей в новой России.

Список литературы

1. Аузан А. Кризис и дискуссия об общественном договоре // Вестник Московской школы политических исследований. Общая тетрадь. М., 2009. № 3 (49). С. 10-25.

2. Афанасьев М. Н. Российские элиты развития: запрос на новый курс. М.: Либеральная миссия, 2009. 132 с.

3. Воронин А. Г., Лапин В. А., Широков А. Н. Основы управления муниципальным хозяйством. М.: Дело, 1998. 128 с.

4. Гегель Г. В. Ф. Философия истории // Гегель Г. В. Ф. Сочинения: в 14-ти т. М., 1935. Т. VIII. С. 23-24.

5. Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. М., 1977. Т. 3. 471 с.

6. Гельвеций К. Об уме. М.: Соцэкгиз, 1938. 401 с.

7. Заводье А. Философская энциклопедия: в 5-ти т. М.: Советская энциклопедия, 1970. Т. 5. 740 с.

8. Качество и успешность государственных политик и управления. М.: Научный эксперт, 2012. 448 с.

9. Кочеврин Ю. Стратегия экономического развития России // Мировая экономика и международные отношения. 2008. № 12. С. 3-24.

10. Лапин В., Травкин Ю., Фомичев М. Новая региональная политика - магистральный путь разрешения российского кризиса // Городское управление. 1998. № 9. С. 2-17.

11. Локк Д. Сочинения: в 3-х т. М.: Мысль, 1965. Т. 1. 678 с.

12. Макаренко В. П. Русская власть и бюрократическое государство [Электронный ресурс]. URL: http://polittheory.narod.ru/ Makarenko/Russian_Power_1.pdf (дата обращения: 21.03.2016).

13. Маркс К. Из ранних произведений. М., 1956. 690 с.

14. Маркс К. Статьи в «Рейнской газете». Дебаты шестого Рейнского Ландтага (статья третья) // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения: в 50-ти т. Изд-е 2-е. Т. 1. С. 119-160.

15. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд-е 2-е. М., 1955. Т. 3. С. 7-132.

16. Меньшиков С. Советская экономика: катастрофа или катарсис? М.: Интер-Версо, 1990. 400 с.

17. Научный макет новой Конституции России. Для научной дискуссии и обсуждения. М.: Научный эксперт, 2011. 456 с.

18. Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации: Федеральный закон № 131-ФЗ от 06.10.2003 г. // Собрание законодательства Российской Федерации (СЗРФ). 2003. № 40. Ст. 3822.

19. Папченкова М., Прокопенко А. Правительство готовится к масштабной реформе системы управления // Ведомости. 2016. 16 марта.

20. Пляйс Я. А. Политология в контексте переходной эпохи в России. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2009. 448 с.

21. Ряховская А. Исходя из коллективных потребностей. Роль экономического фактора в формировании муниципальных образований // Муниципальная власть. 2001. № 6. С. 17-19.

22. Сорокина З. Региональная политика в Великобритании // Мировая экономика и международные отношения. 1996. № 6. С. 136-139.

23. Фолсом Б. Новый курс или кривая дорожка? Как экономическая политика Ф. Рузвельта продлила Великую депрессию. М.: Мысль, 2012. 352 с.

24. Чиркин В. Е. Российская Конституция и публичная власть народа // Государство и право. 2008. № 12. С. 24-34.

25. Юровицкий О. Потребность // Философская энциклопедия. М., 1967. Т. 4.

Аннотация

УДК 101.1; 316.32 Философские науки

Социальный интерес и общественный фактор развития современной России. Колесников Вячеслав Александрович, д. полит. н., к. филос. н., доцент Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (филиал) в г. Волгограде kolesnikov-vags@mail.ru

В статье с учетом деятельностного принципа характеризуются особенности социального интереса, акцентировано видовое многообразие на основе «сферного подхода» и субъектов полагания интересов в социуме. Вычленяется доминанта государственных интересов в соотношении с общественными интересами в условиях авторитарного режима. Обоснована объективность влияния общественных интересов на устойчивое функционирование гражданских институтов. В целях повышения фактора общественных интересов аргументирована необходимость углубления демократических преобразований и утверждения правового государства на основе нового договора власти и общества в современной России.

Ключевые слова и фразы: социальный интерес; деятельностный принцип; государственный интерес; общественные интересы; гражданское общество; демократическое развитие.

Annotation

Social interest and public factor of modern Russia development. Kolesnikov Vyacheslav Aleksandrovich, Doctor in Political Sciences, Ph. D. in Philosophy, Associate Professor The Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (Branch) in Volgograd kolesnikov-vags@mail.ru

The article gives a characteristic to the peculiarities of social interest taking into account the activity principle; type diversity based on the “sphere approach” and the subjects of considering interests in the society is emphasized. The dominant of state interests in correlation with public interests in the conditions of the authoritarian regime is singled out. The objectivity of the influence of public interests on the consistent functioning of civil institutions is substantiated. The necessity of deepening democratic transformations and consolidating the law-governed state on the basis of a new agreement between the authorities and the society in modern Russia is argued in order to strengthen the factor of public interests.

Key words and phrases: social interest; activity principle; state interest; public interests; civil society; democratic development.

Размещено на Allbest.ru