Трансформация взаимодействия властвующей элиты с другими элементами сетевого общества: социально-философский анализ

Размещено на http://www.allbest.ru/

ТРАНСФОРМАЦИЯ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ВЛАСТВУЮЩЕЙ ЭЛИТЫ С ДРУГИМИ ЭЛЕМЕНТАМИ СЕТЕВОГО ОБЩЕСТВА: СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ

Одинцов Андрей Валерьевич

Начавшееся в 1990-х годах XX столетия распространение коммуникационных и информационных технологий в последнее десятилетие приобрело всеобъемлющий масштаб и лавинообразный характер. Информационно-коммуникационные сети проникли в социальное пространство повсеместно, не органично встроившись в рамках технологического прогресса, а стремительно разрушив создававшиеся десятилетиями алгоритмы взаимодействия, буквально заставив это пространство считаться с собой и, более того, играть по своим правилам. Правила эти заключаются в том, что прогресс неумолим, информация - самый ценный ресурс, и она повсюду, она доступна, и надо учиться ею пользоваться и распоряжаться. Развитие коммуникационно-информационных технологий стремительно стирает границы между континентами и разрушает шаблоны в сознании, что, на первый взгляд, может показаться долгожданным продвижением к всеобщему равенству и космополитии, однако слишком неоднозначно воспринимается общественным сознанием и слишком зависимо от территориального распространения научно-технических достижений. Вспоминаются слова У. Гибсона: «Будущее уже наступило. Просто оно еще неравномерно распределено» [2, с. 29].

Оценка нарастания влияния информационных и коммуникационных технологий на современные реалии на государственном уровне поставила задачу разработки и внедрения национальных программ развития информационного общества. Государственные аппараты приняли новые правила игры и начали проводить самотрансформацию и изменение принципов взаимодействия между собой и с обществом: например, появились системы «электронного правительства», а публикации политиков в сети Twitter стали восприниматься на уровне официальных позиций. Трансформация всего социума под влиянием коммуникационных и информационных технологий происходит гораздо масштабнее, а потому медленнее. Указанные выше государственные аппараты - лишь пример одного из бесконечного множества структурных элементов общества, элементов, каждый из которых становится частью абсолютно новой системы. Процесс выстраивания этой системы так же неумолим, как научно-технический прогресс, его породивший, так же глобален, как «всемирная паутина» сети Интернет, и так же порой незаметен, как неощутима социальная тотальная зависимость от средств коммуникации и информации. Этот процесс социальной трансформации ярче всего, на наш взгляд, характеризуется и раскрывается в понятии сетевого общества, отражающего принцип, по которому современный социум учится существовать. Междисциплинарность, различие методологических подходов к рассмотрению данного понятия, а самое главное, неизменное возвращение к анализу этого явления - все это является подтверждением актуальности рассматриваемой темы. Можно сделать вывод, что научная мысль отходит от рассмотрения частных процессов, происходящих внутри социума, и возвращается к изучению основ его существования. М. В. Усова называет современное общество «макроконцептом», говоря, что «его содержательное наполнение сложно и противоречиво, и его не удается пока описать целостной теорией или моделью» [10, с. 122].

В настоящей статье мы рассмотрим данный процесс через социально-философский анализ понятия сетевого общества. При этом данный анализ мы будем проводить не концептуально (как это сделано в большинстве рассмотренных нами работ по данной теме), а через изучение процесса трансформации взаимодействия между собой структурных элементов как частного проявления становления сетевого общества. Индуктивный метод в данном случае обусловлен нашим предположением, что главным признаком сетевого общества является видоизменение связей между его элементами. В виде «лакмусовой бумаги» такого видоизменения в статье будем использовать взаимодействие властвующей элиты и других элементов социума. Обращение к малочисленной группе властвующей элиты обусловлено рядом причин, в том числе - присутствием этой группы практически во всех научных работах исследователей общества нового (сетевого) формата, бесспорностью в общественном сознании существования данной группы как особого элемента социальной структуры. Выделение в качестве главной рассматриваемой группы властвующей элиты позволит нам также использовать метод синтеза знаний

в области множественности источников власти. Это направление научной мысли, на наш взгляд, лежит в русле изучения сетевого общества как результата трансформации внутрисоциального взаимодействия.

Рассмотрение и понимание через сетевой подход принципов изменения взаимодействия между социальными элементами позволит нам в последующем делать прогнозы о характере трансформации других внутрисоциальных взаимодействий.

Таким образом, методологией настоящего исследования станет рассмотрение сетевой организации общества через анализ трансформации одного из структурных элементов социума - властвующей элиты. Отличительной особенностью данного анализа является изучение принципов взаимодействия данной категории с другими элементами социальной структуры посредством сетевого подхода, ставшего основой изучения общества в трудах М. Кастельса. Продуктивное применение понятия сети в своих исследованиях социума использовали П. Бурдье, Ж. Делёз. Массовое сознание и структуру общества через призму теории сетей изучали отечественные исследователи А. В. Назарчук, В. А. Ивницкий. В рассмотрении темы статьи возможно также применение постструктуралистского подхода и, в частности, трудов М. де Серто.

Понятие сетевого общества впервые было выдвинуто и рассмотрено в социологических исследованиях 1980-х годов в трудах Г. Зиммеля, С. Брэтена, Яна ван Дейка. Но наиболее полным образом оно раскрывается именно М. Кастельсем в первой части его фундаментальной трилогии «Информационная эпоха: экономика, общество и культура», в которой автор не только комплексно рассматривает сетевое общество, но и использует сетевой подход к рассмотрению отдельных структурных элементов социума и принципов их взаимодействия. Согласно М. Кастельсу, в этих взаимоотношениях исчезает доминирование вертикальных или горизонтальных связей, а сама социальная структура характеризуется бесконечностью переходов от одного элемента к другому, социальным пространством, получившим совершенно иную, отличную от традиционной (линейной, иерархичной) структуру [4]. Конечно, концепция нелинейности взаимодействия общественных элементов была не нова, так как уже получила ранее раскрытие в понятии ризомы Ж. Делёза и Ф. Гваттари, согласно которым, у ризомы нельзя выделить ни начала, ни конца, ни центра, ни центрирующего принципа («генетической оси»), ни единого кода. В чем же принципиальная новизна и фундаментальность взглядов М. Кастельса? На наш взгляд, она заключается в выработке сетевого подхода к рассмотрению социальных процессов, социального пространства и оценке каждого структурного элемента общества. Автор более подробно акцентировал внимание на множественности связей социальных элементов, возникшей из-за социальных, экономических, политических, культурных трансформаций, вызванных распространением сетевых, информационно-коммуникационных технологий. Указанная множественность стала причиной того, что древовидная (вертикальная) социальная структура сменилась сетевым (вертикально-горизонтальным) принципом организации, «двоичность выбора» превратилась в множество. В такой социальной организации, помимо всего прочего, изменились традиционные взаимоотношения между элементами, трансформировалось самовосприятие и позиционирование социальных элементов, в которых также проявился сетевой подход. Элемент социальной структуры (будь то индивид или социальная группа) осознает себя частью сети, и это определяет характер поведения социального элемента в системе общества, его рефлексии.

Следует также отметить, что в силу различия в уровне развития государств и социально-экономического положения населения не каждое современное общество М. Кастельс определяет как сетевое. Автор определил несколько основных признаков общества, наличие которых позволяет говорить о нем как о сетевом: уровень национального самосознания индивидов, развития гражданских институтов, внедрения информационно-коммуникационных технологий и др. Реализация в социуме сетевого принципа взаимодействия возможна только при определенном уровне развития социальных элементов: информация, которая М. Кастельсом обозначается основным ресурсом сетевого общества, может распространяться только при определенном уровне развития информационно-коммуникационной сферы, а указанное выше самоосознание субъекта равноправной частью сети возможно лишь в обществе с развитыми демократическими ценностями, и т.д. К таким обществам несомненно можно отнести страны западной Европы, северной Америки. Сетевое общество, по мнению М. Кастельса, не представляет собой стадию общественной эволюции, но его формирование обусловлено развитием научно-технической мысли и сформированным коллективным сознанием и общественным мнением.

Трансформация взаимодействия между социальными элементами и переход от традиционных принципов вертикального взаимодействия к взаимодействию сетевому (множественность переходов, смешение вертикально-горизонтальных отношений) сильнее всего отражается на положении элемента социальной структуры, осуществляющего управление данной структурой. Мы, конечно, говорим о системе власти-подчинения и взаимодействии группы лиц, наделенных властными полномочиями (властвующей элитой), и остальным обществом, этих полномочий не имеющим. В обществах традиционного формата властвующая элита обладает особым статусом, подчеркивающим исключительность ее полномочий. Сетевой подход, разрушающий традиционность и ломающий выстроенные веками пути взаимодействия элементов, наносит по данному элементу наиболее ощутимый удар. Сам принцип сетевого общества предполагает относительное равенство доступности всех его структурных элементов в горизонтальной плоскости в части возможности перехода от одних структурных элементов к другим. Также меняется сама структура социального пространства в части его регулирования - источник власти смещается, и возникают другие социальные элементы, выступающие такими источниками.

Такой подход также уже имел место быть. Данную концепцию - множественности власти - рассматривал М. Фуко. Философ говорил о принципе множественности отношений силы, который в Европе пришел на смену традиционному, монархическому способу управления. Власть, по мнению философа, исходит отовсюду, и это является характеристикой общества нового формата [11, с. 152].

Более конкретно определял множество источников власти М. де Серто. Философ акцентировал внимание непосредственно на размещенных в социальном пространстве источниках власти, называя тех, кто ею обладает, «доминирующими». А саму власть М. де Серто понимал как одно из воздействий («зримое производство») доминирующих на общество и мягкое сопротивление, уклонение от этого воздействия («скрытое производство») доминируемых [9, с. 27]. При этом исследователь придерживался аналогичного мнения о наличии множества источников власти в социальном пространстве и их ярко выраженной особенности по сравнению с другими социальными элементами. В своей книге «Изобретение повседневности» М. де Серто, рассматривая обыденность, через раскрытие форм производства говорит об интеграции властвующей элиты в структуру общества. Власть как «зримое производство», осуществляемое на виду у всех, не может «раствориться» в социальном пространстве, а множественность источников власти не позволяет провести их консолидацию и обособление. В результате властвующая элита вынуждена чутко реагировать на изменение в структуре общества, на реакцию по отношению к себе других социальных элементов. М. де Серто также высказывает мысль о стремлении представителя властвующей элиты к сохранению своей инаковости: «В конечном счете, обречен ли я вернуться в темное пространство шевелящихся толп, видимых с высоты и слепых там, внизу?» [8, с. 15]; но стратегия сохранения своего положения заключается именно в осознании себя частью социального пространства и принятия правил игры всего общества с дальнейшим сохранением своего статуса через производство. Является ли это примером сетевого подхода в практике взаимодействия властвующей элиты и управляемого общества? На наш взгляд, является. Особенностью такой практики можно считать наличие «обратной связи» от власти - источники власти реагируют на мнение общества, в результате противоборства «зримого» и «срытого» производства трансформируются оба. М. Кастельс акцентирует внимание на вынужденности трансформации властвующей элиты и ее встраивания в структуру общества.

Влияние сетевого подхода на взаимоотношения внутри общества в целом и на положение властвующей элиты в частности можно увидеть также из процесса формирования данной элиты. Рекрутизация любой социальной группы - естественный процесс ее жизнедеятельности. Без обновления состава любая группа обречена на стагнацию и последующее вырождение. Традиционными направлениями рекрутизации элиты, обладающей властью, являются сословно-родовой принцип, наличие имущественного ценза. Сетевой подход привнес в данный процесс революционное изменение: возможность передвижения индивида из одной социальной группы в другую по принципу сети снизила или практически уничтожила сословно-родовые и даже имущественные требования на вступление во властвующую элиту. Итогом стало комплектование властвующей элиты представителями общества, которым при прежних «правилах игры» вход в состав властвующей элиты был закрыт. Сетевой принцип социального устройства предполагает, что любой индивид может оказаться в любой части сети, для этого необходимо всего лишь выстроить правильный маршрут. Последствием такой трансформации стало не только встраивание властвующей элиты в систему социальных элементов сетевой структуры, но и стремительная потеря ею сакральности. Кажущаяся доступность власти привела к изменению ее восприятия. М. Вебер говорил о власти как принуждающей и разрушающей силе, подчиняющей своей воле [1, с. 118]. Сетевой подход привел к восприятию власти как диалога и как противоборства управляющих и управляемых: интегрированность властвующей элиты, вынужденность отказа от вертикального взаимодействия. Став частью горизонтального социального пространства, властвующая элита потеряла моральное право на использование силы по отношению к рядом стоящим элементам. Скрытое давление стало также невозможным из-за доступности информации. Не имея возможности использования силового метода для воспитания в обществе чувства уважения к себе и осознавая наличие механизмов смены состава властвующей элиты, она вынуждена была искать другие пути легитимизации, выстраивания взаимовыгодного диалога между властвующей элитой и обществом с наличием взаимных обязательств. Именно поэтому власть как принуждение сменяется властью как созидание. Традиционные функции власти, заключающиеся в сохранении границ, выработке стратегии развития, обеспечении реализации данных планов, воспринимаются в коллективном сознании как само собой разумеющиеся. Но власть получает дополнительное обременение в виде ожиданий обществом положительных изменений социального пространства. Указанное взаимодействие наделенных властью и подвластных, обозначенное в период становления общества нового, сетевого формата, по мере его развития лишь укрепилось. Так, в современных европейских странах со сформировавшимся, на наш взгляд, сетевым обществом (Франция, Германия, Великобритания и т.д.) можно обозначить несколько источников власти: государственный аппарат, победившие на последних выборах политические партии, элементы гражданского общества (профсоюзы, общественные движения), средства массовой информации. Социально-экономические проблемы не приводят к кардинальным изменениям: общество проводит разного масштаба акции недовольства и затем - смиряется и приспосабливается, власть высказывается о понимании социального недовольства и сочувствии ущемленным категориям населения, но продолжает проводить запланированную политику и менять среду по своему усмотрению. Власть, рассредоточенная по нескольким очагам, подает импульсы о легальности проводимых решений, эти импульсы распространяются по сетевой структуре общества и приводят к легитимизации данного проявления власти.

Ученые сформулировали ныне широко известный постулат о том, что «восстание масс» начала XX в. в мире сменилось «восстанием элит» в конце его [5]. Место чувства убеждения, что «массы творят историю», заняло требование положительных изменений к избранному меньшинству, именуемому элитами, к их профессионализму, эффективности управления, наконец, их нравственному, волевому и интеллектуальному уровню. Поэтому указанное «восстание элит», на наш взгляд, - последняя попытка сохранить властвующей элитой и околоэлитным окружением свой прежний статус и не принимать новые принципы взаимодействия социальных элементов. Однако данная попытка изначально обречена на провал в силу сетевого подхода к возникновению множества источников власти: если имеющийся источник власти не пойдет на диалог с большинством, то в другом месте сети сформируется новый источник власти, сложится новая элитная группа, более сговорчивая и компромиссная, а нежелающий встраиваться в сетевую структуру властный элемент потеряет свой ресурс, статус и погибнет. Властвующая элита современных обществ помнит пример отказа от следования духу времени со стороны номенклатурной элиты СССР, результат ее «бронзовения» и самолюбования.

М. Кастельс говорит, что одной из основных причин краха номенклатурной элиты СССР является то, что ее этатизм не дал вовремя осознать необходимость вступления общества в информационную эпоху, и попытки догнать упущенное время обернулись социально-политическим разрушением [4, с. 6].

Современная властвующая элита такой ошибки старается не допустить. Элита отдает себе отчет, что в условиях сетевого общества структура элитной группы стала крайне неоднородна. В состав элиты включаются чужеродные элементы, многие из которых изначально находятся в постоянной конфронтации друг с другом. Такое состояние открытого и перманентного внутреннего конфликта элита нивелирует внедрением элитной идентичности [6].

Понятие «элитная идентичность» включает в себя ощущение принадлежности к элитному слою, своей избранности, а равно и ответственности за реализуемую политику и осознание своего предназначения на всех уровнях - местных, региональных, общенациональных, наконец, мировых. Это внутреннее самоосознание и самоощущение элиты имеет огромное значение для властвующих элит, представителей самых различных базовых видов деятельности - экономической, научной, культурной, религиозной. Здесь первостепенное значение начинает играть ощущение (осознание) своей инаковости, своих качественно новых возможностей и миссии, определяемой этим положением. Это чувство можно считать типичным для любого представителя, укоренившегося в элитном слое [9, с. 33-34]. И этот процесс происходит на фоне стремительной утраты личной идентичности, в которой можно «винить» глобализацию [3, с. 114].

Особое внимание уделяется такой сложной проблеме, как аутентичность самих элит, что особенно важно на фоне нарастающей внутренней конкуренции в рамках самих элитных групп. Формирование внутриэлитных ценностных комплексов и идеологем призвано сплачивать элитную фракцию или элиту в целом ради обеспечения доминирующих позиций в обществе [8, с. 48]. А сетевой принцип множественности источников власти позволяет формировать конкуренцию среди элитных групп, которая, в свою очередь, имеет как положительные стороны (стремление к массовой поддержке населением заставляет элитную группу быть более социально ориентированной), так и отрицательные черты (конфликт между властвующими элитными группами может привести к политической анархии, как произошло в недавнем прошлом на Украине).

Учитывая вышеизложенное, делаем вывод, что сетевой подход трансформирует указанные понятия и термины и формирует новый подход к социальной идентичности в сетевом обществе - сетевую идентичность.

Представитель современной властвующей элиты в сетевом обществе:

-осознает свою принадлежность к элитной группе;

-стремится сохранить свое положение, свою особость;

-вынужден признать свое равенство по отношению с другими индивидами, в том числе - в части претензий на причисление себя к властвующей элите;

-принимает факт наличия множества источников власти, множества переходов между социальными группами и приоритета горизонтальных связей над традиционными вертикальными.

В результате у представителя властвующей элиты и у всей элитной группы в сетевом обществе возникает двойственность положения: осознание своей инаковости и особости с вынужденной демонстрацией равенства. Элитное самосознание никуда не исчезает, оно мимикрирует и маскируется. Иначе говоря, сетевой подход к социальному построению формирует не общество равных, не истинную демократию с общинным укладом жизни, но общество, в котором многие его элементы вынуждены демонстрировать показательное равенство. Данный тезис не является новаторским, но лежит вне традиционного восприятия современного социального пространства как общества, уверенно приближающегося к истинной демократии.

Также в статье впервые использовано выделение в соотношении понятий ризомы и сетевого общества источника власти как предмета социально-философского анализа, который поставил вопрос о смежности явлений множественности источников власти и внедрения в социальную структуру сетевого принципа построения взаимосвязи элементов. Как следствие возникает вопрос: является ли наличие нескольких источников власти предпосылкой для формирования сетевого общества? На наш взгляд, ответ положительный. И это открывает новые направления для научного исследования в рамках сетевого подхода к рассмотрению современного общества.

Эпоха сетевого общества изменила принципы рекрутирования и функционирования властвующей элиты, изменила ее качественный состав. По сути, мы говорим о появлении властвующей элиты абсолютно нового формата, неоднородной, противоречивой с множеством внутренних конфликтов, но стремящейся сохранить свой элитный статус, свою избранность, а потому во многом иллюзорной, неискренней. Определяющим фактором для такой группы, как и прежде, является удержание власти, что в силу указанной выше мобильности и трансформации сделать традиционными методами достаточно трудно. Поэтому властвующая элита вынуждена искать новые методы сохранения власти, помня при этом уроки истории и не допуская стагнации и консервации. Главным таким методом является интеграция в структуру общества и формирование механизмов диалога с обществом, в результате которого большинство должно быть убеждено в том, что необходимо сохранить ресурс власти именно у данной элитной группы и позволить этой группе самостоятельно (или с минимальным внешним воздействием) решать вопрос о саморекрутировании. Удастся ли достичь такого диалога и взаимодействия и будет ли он полезен не только элитной группе, но и обществу, покажет время. И чем скорее, тем лучше, ведь нам, гражданам государства, в котором сетевое общество только начинает формироваться, хотелось бы хоть в этот раз поучиться на чужих ошибках.

властвующий сетевой социум элита

Список источников

1.Вебер М. Хозяйство и общество / пер. с нем.; под науч. ред. Л. Г. Ионина. М.: Изд-во ГУ-ВШЭ, 2010. 560 с.

2.Гибсон У. Нейромант. СПб.: Terra Fantastica, 1984. 128 с.

3.Джиган О. В. Философские аспекты использования сетевых технологий // Экономические и социально-гуманитарные исследования. 2015. № 1 (5). С. 110-115.

4.Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / пер. с англ. М.: ГУ-ВШЭ, 2001. 351 с.

5.Лэш К. Восстание элит и предательство демократии / пер. на рус. яз. Дж. Смити, К. Голубович. М.: Логос; Прогресс, 2002. 224 с.

6.Пришли к согласию [Электронный ресурс]. URL: https://rg.ru/2006/08/31/stol-globalizaciya.html (дата обращения: 05.03.2018).

7.Рудой В. В., Понеделков А. В., Старостин А. М., Швец Л. Г. Политические элиты современной России: идеология, ценности, идентичность современных российских политических элит [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/ article/v/politicheskie-elity-sovremennoy-rossii-ideologiya-tsennosti-identichnost-sovremennyh-rossiyskih-politicheskih-elit (дата обращения: 05.03.2018).

8.Серто М. де. Изобретение повседневности 1. Искусство делать / пер. с фр. Д. Калугина, Н. Москвиной. СПб.: Изд-во Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2013. 185 с.

9.Серто М. де. По городу пешком // Социологическое обозрение. 2008. Т. 7. № 2. С. 24-38.

10.Усова М. В. Методологические основания сетевой конфигурации концептов современного общества // Вестник Поволжского института управления. 2015. № 3 (48). С. 122-128.

Размещено на Allbest.ru