Процессы социального включения людей старшего возраста: Украина в европейском контексте (сравнительный анализ)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Процессы социального включения людей старшего возраста: Украина в европейском контексте (сравнительный анализ)

На протяжении последних десятилетий в европейских обществах наблюдается долговременная тенденция старения населения, что охватило как развитые, так и развивающиеся страны [13]. Подобное демографическое явление вызывает потребность в адаптации общества и его отдельных возрастных групп, приводя к изменениям в структурах неравенств и в общественном сознании. Соответственно, в современных социальных науках и в политике большое внимание уделяется проблематике социального неравенства в целом, и неравенства возрастных групп - в частности. Несмотря на пристальный интерес европейской научной общественности на протяжении последних десятилетий, данная тема не теряет своей актуальности для современных европейских обществ. Результаты Евробарометра (международный проект регулярных социологических опросов в рамках ЕС) демонстрируют, что, невзирая на все усилия ученых с 2009 по 2012 год, негативный опыт дискриминации различных социальных групп не становится менее выраженным. При этом возрастная дискриминация в большей степени касается представителей старшей возрастной когорты и является более критичной по сравнению с молодежью (до 30 лет) [8]. Находясь постоянно в центре изучения европейской научной общественности, в Украине данная проблематика по-прежнему остается недостаточно исследованной. Между тем, мы имеем дело с постоянно увеличивающимся количеством людей старшего возраста, что ставит общество перед рядом проблем экономического (увеличение экономической нагрузки на трудоспособное население) и социально-психологического характера (наличие специфических социоролевых ожиданий и негативных возрастных стереотипов). Все это заостряет наше внимание на изучении социального включения старшей возрастной группы как результата нивелирования негативных эффектов возрастных неравенств, различий и дискриминации.

Таким образом, цель данной работы - изучить состояние социального включения возрастных групп в Украине в сравнительной европейской перспективе.

Концепция социального включения развивалась в последние десятилетия довольно продуктивно, преимущественно в рамках европейского научного дискурса и в основном в контексте противоположного процесса социального исключения группы. Современные исследования исходят из положения о сложности, комплексности и многомерности социального включения и исключения. Так, ряд ученых - А. Аткинсон, Л. Ричардсон, Д. Ле Гранд, Дж. Джоель-Гисберг, К. Вруман, С. Оксамитная, В. Хмелько, И. Григорьева, С. Чернышова, О. Ревнивцева и др. - апеллируют к необходимости учитывать несколько измерений процесса при эмпирическом изучении и анализе социального включения [2, 5, 6, 7, 12].

Концептуальный переход к рассмотрению многомерности проявлений социального включения был связан с невозможностью пояснить социальное исключение некоторых групп только лишь недостаточными материальными ресурсами, а также с осознанием необходимости учитывать другие причины данного процесса - социальные связи, нормы, ценности конкретного общества, в которое включается группа. Г. Рум при изучении социального исключения принимает во внимание не только уровень материального благосостояния, но также ресурсы, которыми владеет местная община (особенности инфраструктуры), и социальное участие, которое рассматривает как движущую силу социального включения [12, с. 168-171]. Многомерность социального включения предполагает изучение как материального благосостояния и уровня обладания структурными ресурсами, так и социального участия в общественной жизни, а также поддержание социальных контактов, вследствие чего, - отсутствие субъективных ощущений одиночества и изоляции. Так, Л. Ричардсон и Д. Ле Гранд дополнили свое исследование изучением субъективного социального исключения как чувства обособленности от основного потока общественной жизни [11].

Основываясь на наработках перечисленных выше авторов, под социальным включением в данной статье будет подразумеваться многомерный процесс участия индивида или социальной группы в жизни общества, а также наличие (возможность) доступа к основным ресурсам общественной системы. Отталкиваясь от данной теоретической интерпретации понятия, за основу эмпирического изучения социального включения возрастной когорты мы предлагаем взять два параметра - социальное участие и меру обладания структурными ресурсами. При этом мы принимаем во внимание, что процесс социального включения следует анализировать в разрезе трех основных сфер общественной жизни:

*экономической - экономическое участие (занятость, потребление и т.д.) и доступ к материальным ресурсам;

*политической - гражданско-политическое участие и наличие политических прав;

*социально-культурной - участие в культурно-досуговой сфере, а также развитость социальных контактов (источники общения и неформальной помощи).

Для определения старшей возрастной группы мы используем хронологический подход, а именно выделение возрастных групп как результата социальной дифференциации на основе количества прожитых лет и фаз жизненного пути. Подобное определение дает возможность использовать эмпирические типологии, которые различают успешные и неуспешные, активные и пассивные стратегии старения [1, с. 16-20]. Особенностью возрастной когорты также является то, что она является гетерогенной по уровню социальной активности, обладанию структурными и культурными ресурсами; при этом возрастная группа воспринимается окружающими как гомогенная в силу базового признака данной группы.

Возрастные границы когорты людей старшего возраста в целях эмпирического изучения нами были определены как 60 лет и старше. Последнее объясняется тем, что хронологический возраст связан со специфическими фазами жизненного пути индивида и социоролевыми ожиданиями. Для старшей возрастной группы возрастным маркером служит наступление пенсионного возраста (60 лет для Украины, а также некоторых сравниваемых стран - Франции, Великобритании (для женщин), Польши (для женщин)), который влечет за собой изменение социального статуса, уровня дохода и сокращение социальных контактов (часто как результат прекращения трудовой активности).

В качестве эмпирической базы исследования использованы данные пятой волны Европейского социального исследования (ESS, массив данных 2010/11 гг.). Общий объём выборки для всех стран составил 50 781 респондент, среди которых 15 857 - респонденты старшего возраста. Объём выборки для Украины - 1931 респондент (и 703 соответственно) [16].

Для сравнения с Украиной взяты 8 стран, которые репрезентируют различные типы социальной политики - комплекса средств обеспечения потребностей различных социальных групп силами государства. Мы предполагали, что социальная политика создает определенный институциональный контекст социального включения групп и, соответственно, влияет на состояние исследуемого процесса. В основу отбора положена типология стран (схожесть и различие основных типов социальной политики и пенсионной системы) по А. Соде и К. Вруману [15]. Ученые осуществили эмпирическую верификацию теоретической модели Г. Эспин-Андерсона методом кластерного анализа. Основными характеристиками выделения «пенсионных режимов» послужили: объём трат на денежную социальную помощь людям старшего возраста, официальный пенсионный возраст, наличие пенсионного обеспечения для лиц без официального трудового стажа, минимальный и максимальный размеры пенсии, условия для получения пенсии в полном объёме, минимальный трудовой стаж для получения пенсии и многое другое. В результате были выделены следующие типы «режимов»: скандинавский тип (для эмпирического исследования нами взята как представительница данного типа Дания), англосаксонский (в нашу выборку включена Великобритания), континентальный (Германия и Франция), средиземноморский (Португалия), восточно-европейский (Польша) и «гибридный» тип - Нидерланды (объединяет черты скандинавского и континентального типов) [15, с. 29, 135-139]. Данные страны эмпирически сравниваются с Украиной как представительницей «постсоветского» типа социальной политики.

Далее для анализа множественного социального включения мы выбрали более статистически наполненные и скоррелированные показатели (R=0,2; p<0,01) отдельных проявлений социального включения группы. В результате были выбраны следующие показатели:

*гражданско-политическое включение - политическое (аддитивный индекс, который фиксирует участие в последних выборах, а также ощущение близости с одной из политических партий в стране) и гражданское участие (участие в работе общественных организаций, в подписании петиций, обращений и прочих формах протестной активности);

*экономическое включение - отсутствие серьезных материальных проблем (субъективный показатель) и уровень семейного дохода (детальнее см: [3, с. 90-91]);

*социально-культурное включение - частота социальных контактов (не менее нескольких раз в месяц) и субъективная оценка частоты социально-досугового участия (встречи с другими людьми с целью проведения досуга, общения, культурного обогащения), значения последнего показателя сравнивались со значениями в подгруппе одногодок.

Таким образом, эмпирически социальное включение нами измерялось по шести выделенным выше параметрам. Полученные результаты аналитически дифференцировались и интерпретировались следующим образом: «низкий уровень социального включения» характерен для людей старшего возраста, для которых выявляются значимыми два и менее параметра включения; «промежуточный уровень» - значимыми являются 3 или 4 параметра включения; «высокий уровень социального включения» - значимы 5 или 6 параметров. Все построенные аддитивные индексы, использованные при анализе множественного социального включения, были проверены на согласованность пунктов шкалы (с помощью теста Альфа Кронбаха). Поскольку коэффициент Альфа Кронбаха выявился значимым, а факторный анализ дает надежное однофакторное решение, то мы делаем вывод о том, что все представленные ниже в анализе индексы являются надежными.

Для наглядности сравнения была взята контрольная группа молодежи (18-35 лет), что позволило выделить возрастные особенности социального включения и условно отделить их от особенностей конкретного общества.

Анализ множественных проявлений социального включения в сравнительной перспективе продемонстрировал следующую дифференциацию стран в отношении исследованной проблемы. «Странами-лидерами» социального включения людей старшего возраста в разнообразные возможности общественной жизни являются страны, чья социальная политика и, соответственно, пенсионная система обладает чертами «скандинавского» пенсионного режима - Дания и Нидерланды (сочетает черты скандинавского и континентального типа). В данных странах свыше 95% респондентов старшего возраста являются социально включенными, по крайней мере, по двум параметрам - экономическим и общественно-политическим либо социально-культурным. Успех стран со «скандинавским» типом социальной политики может быть объяснён следующими факторами: одни из самых высоких отчислений ВВП на социальные нужды; пенсии являются универсальными и практически не зависят от принадлежности к определенным профессиональным группам, также отсутствуют ограничения максимального объёма пенсии. Скандинавские страны характеризуются развитой системой государственных и гражданских организаций, сосредоточенных на проблемах старшей возрастной группы [10, с. 77; 13; 14, с. 32-33].

К странам, в которых состояние социального включения группы людей старшего возраста в разнообразные возможности общественной жизни можно определить как среднее, относятся континентальные Франция (93,3% включены хотя бы в 2 сферы общественной жизни) и Германия (92,2%), англосаксонская Великобритания (89,2%), средиземноморская Португалия (86,4%). Португалия демонстрирует наиболее низкий уровень множественного социального включения среди представленных выше стран и в большей степени схожа с Польшей, хотя и опережает ее практически по всем остальным проявлениям социального включения. Слабым показателем социального включения в Португалии является уровень гражданского участия, который является относительно более низким, по сравнению с иными проанализированными странами.

Наиболее низкими показателями (в европейском контексте) социального включения группы людей старшего возраста характеризуются Польша (83,7% являются включенными по двум проявлениям) и Украина (75,2% соответственно). Наиболее критичным для Украины является включения в экономическую сферу общественной жизни - старшая возрастная группа характеризуется наиболее низким уровнем материального дохода в сравнении с другими странами и представителями младшей когорты в рамках Украины. Подобная ситуация может быть объяснена низким уровнем пенсионного обеспечения, неэффективностью государственной политики, а также непопулярностью частных пенсионных накоплений (в отличие, например, от скандинавских стран). Гражданско-политическое включение старшей возрастной группы в Украине является более благоприятным только за счет высокой электоральной активности. Тогда как уровень участия в гражданских организациях крайне низок. Наиболее успешным является включение старшей возрастной группы на основе социально-культурных проявлений - Украина, как и все анализируемые страны, демонстрирует высокие значения частоты поддерживаемых социальных контактов.

В сравнительной европейской перспективе, ситуация социального включения старшей возрастной группы наиболее схожа с Польшей. Как можно заметить, Польша тяготеет к странам со средним уровнем социального включения, выгодно отличаясь от Украины масштабами социального включения представителей старшего возраста. Однако есть ряд характеристик, специфичных для Польши и Украины по сравнению с остальными рассматриваемыми странами. Так, данным странам свойственно превалирование низких показателей уровня семейного дохода, а также существенно более низкой является частота социальных контактов людей старшего возраста. Кроме того, Польша и Украина, в отличие от других сравниваемых стран, демонстрируют отличие по масштабам социального включения между полярными возрастными группами: для старшей возрастной группы, характерны существенно более низкие показатели. Такой разрыв социальных возможностей не свойственен иным европейским странам, по которым проводится сравнение.

Сравнительный анализ уровня социального включения старшей возрастной группы с контрольной группой молодежи не обнаружил существенных отличий в показателях в странах с высоким и средним уровнем социального включения: полярные возрастные группы характеризуются высоким уровнем социального включения по всем измеряемым параметрам. Люди старшего возраста во всех сравниваемых странах демонстрируют высокий уровень гражданско-политического участия. Среди европейских стран особенно выделяется Дания, где старшая возрастная группа отличается от молодежной группы не только высоким уровнем политического, но и экономического включения. Подобные результаты подтверждают, что старшая возрастная группа может принимать активное участие в жизни общества наравне с молодежью. Наоборот, Украина и Польша демонстрируют заметное отставание по уровню социального включения (особенно в экономических и социально-культурных параметрах) от молодежной группы. Так, старшая возрастная группа характеризуется более низким уровнем дохода и в большей степени испытывает материальные трудности. Также представителей исследуемой группы отличает меньший объем социальных контактов и участия в культурно-досуговых практиках.

Таким образом, можно сделать вывод, что состояние социального включения старшей возрастной группы Украине в сравнительной европейской перспективе характеризуется, во-первых низким уровнем включения, во-вторых неравномерностью проявлений. Наиболее распространенным является включение в социально-культурную и политическую сферу (только за счет высокой электоральной активности) общественной жизни, тогда как уровень включения в экономическую сферу (через низкий уровень материальных ресурсов) крайне невысок. Ограниченность материальных ресурсов, вероятно, ограничивает и потребление группы, а также ее социально-культурное участие.

Данное исследование не претендует на всеохватность и имеет ряд ограничений. Так, в использованной базе эмпирических данных отсутствуют индикаторы объема владения социальными правами; неоплачиваемой занятости, которая - особенно в случае старшей возрастной группы - может выступать механизмом привлечения к активной трудовой жизни; недостаточными оказались индикаторы социально-культурного участия представителей группы, что и является дальнейшей перспективой нашего исследования.

ЛИТЕРАТУРА

социальный группа общество возрастной

1. Бочаров В. В. Антропология возраста / Бочаров Виктор Владимирович. - СПб. : Изд-во СпбГУ, 2001. - 196 с.

2. Григорьева И. А. Новые подходы к профилактике социального исключения пожилых / И. А. Григорьева, С. П. Чернишова // Журнал социологии и социальной антропологии. - 2009. - Т. 12. - № 2. - С. 186-196.

3. Гришина Т. В. Материальное обеспечение процесса социального включения людей старшего возраста в Украине / Гришина Татьяна Владимировна. // Соціологічні студії: науково-практичний журнал. - 2013. - № 2 (3). - С. 89-93.

4. Гришина Т. В. Познавательный потенциал стратегий исследования социального включения (на примере старшей возрастной группы) / Гришина Татьяна Владимирова // Научный потенциал. - 2013. - №3 (12). - С. 84-89.

5. Оксамитная С. Н. Социальная эксклюзия в Украине на начальной стадии реставрации капитализма / С. Н. Оксамитная, В. Є. Хмелько // Социология: теория, методы, маркетинг. - 2004. №3. - С. 66-77.

6. Рєвнівцева О. В. Соціальне виключення: проблеми визначення та дослідження / О. В. Рєвнівцева // Демографія та соціальна економіка. - 2008. - №1. - С. 98-106.

7. Atkinson A. Indicators and Targets for Social Inclusion in the European Union / Atkinson A., Marlier E., Nolan B. - Wiley Blackwell. -Vol. 42 / 12002. - pp. 47-75.

8. Discrimination in the EU in 2012 (Report). Special Eurobarometer 393. available at: http://ec.europa.eu/public_opinion/archives/ebs/ebs_393_en.pdf (Accessed: May, 10, 2014).

9. Jehoel-Gijsbers G. Social exclusion of the elderly. A comparative study of EU member states. / Jehoel-Gijsbers G., Vrooman C. // Enepri research report. № 57 (2008). available at: <www.ceps.eu/ceps/download/1527> (Accessed: May, 10, 2014).

10. Kinsella K. An Aging World: 2008. / Kinsella K., He W. // International Population Reports Issued June 2009. available at: http://www.census.gov (Accessed: May, 10, 2014).

11. Richardson L. Outsider and Insider Expertise: The Response of Residents of Deprived Neighbourhoods to an Academic Definition of Social Exclusion. / Richardson L., LeGrandJ.//CASEpaper57(2002).availableat:http://eprints.lse.ac.uk/4647/1/Outsider_and_Insider_Expertise_The_response_of_residents_of_deprived_neighbourhoo ds_to_an_academic_definition_of_social_exclusion.pdf (Accessed: May, 10, 2014).

12. Room G.J. Social exclusion, solidarity and the challenge of globalization. / Room G.J. // International Journey of Social Welfare. Vol. 8 (1999): pp. 166-174.

13. Social security programs throughout the world: Europe. 2014. available at:http://www.ssa.gov/policy/docs/progdesc/ssptw/2014-2015/europe/ (Accessed: October, 10, 2014).

14. Soede A., Vrooman C. A comparative typology of pension regimes. ENEPRI research report. # 54 (2008). available at: http://www.monitoringris.org/new/admin/documents/tools_reg/soc_exclusion_elderly.pdf (Accessed: May, 10, 2014). 15. Soede A.J., Vrooman J.C., Ferraresi P.M., Segre G. Unequal Welfare States. Distributive consequences of population ageing in six European countries 2004. available at: http://epp.eurostat.ec.europa.eu/ (Accessed: May, 10, 2014).

16. The European Social Survey. available at:http://www.europeansocialsurvey.org. (Accessed: May, 10, 2014).

Размещено на Allbest.ru