Личная и творческая судьба И.А. Ильина как предмет генетической социальной науки

Размещено на http://www.allbest.ru/

Личная и творческая судьба И.А. Ильина как предмет генетической социальной науки

Минул век после октябрьской революции 1917 года, а те давние события и их последствия для России до сих пор будоражат умы. Особый интерес, в плане набирающей силу персоналистической тенденции в социологии, представляют личности активных участников и свидетелей революции по обе стороны баррикад. В их числе мы встречаем и фактически всех известных русских философов, социологов, историков и юристов.

В преддверье президентских выборов в нашей стране усиливалась борьба партий и идей, происходящая на фоне активного политического брожения умов. Так, со стороны либерально настроенных граждан критике зачастую подвергается не только нынешний политический режим, но и вся политико-философская традиция, на которую ссылается президент Путин, министр МИД С.В. Лавров ^[1] и другие, про-государственно настроенные представите нынешней власти. Не так давно зарубежные и отечественные либеральные СМИ были поражены заявлением президента, касающегося необходимости поиска национальной идеи ^[2]. Сегодня же те же самые СМИ открыто набросились^[3] на фигуру «любимого философа» ^[4] президента И.А. Ильина. Зачастую в пылу полемики и критики И.А. Ильина логически и исторически необоснованно отождествляются понятия «национализм», «нацизм» и «фашизм» ^[5]. Нечто подобное мы уже наблюдали в 90-х годах прошлого века, когда все государственно ориентированные и патриотические силы с чье-то легкой руки огульно были названы «красно-коричневыми». К сожалению, данная точка зрения становится популярна не только на публицистическом и обывательском уровне - она начинает распространяться и в научных кругах ^{[6, c. 270,294][7]}, где ярлыки и открытая злоба недопустимы.

Дабы внести ясность в вопрос социально-политических предпочтений Ивана Ильина, необходимо обратиться к фактам его биографии и творчества, рассмотрев их в том конкретном социально-историческом контексте, который сложился в 30-40 гг. прошлого века. Наш анализ следует предварить упоминанием того, что философ с самого начала своей борьбы за возрождение русской национальной культуры (весна 1917) претерпел немало трудностей, невзгод и гонений со стороны большевистской власти. Вполне характерно, что и век спустя этот же рок продолжает преследовать его, только представители нынешних февралистов и коммунистов теперь едины в методах и приемах критики.

Единство личной и творческой биографии философа как процесс мучительного освобождения от иллюзий.

1.Период до эмиграции

ильин философ социальный восприятие

Иван Александрович Ильин родился 28 марта (9 апреля) 1883 году в семье русских дворян. Его отец Александр Иванович Ильин, губернский секретарь, присяжный поверенный округа Московской судебной палаты, был крестным сыном самого императора Александра II. По материнской линии философ принадлежал к обрусевшему немецкому дворянскому роду Швейкерт. Его мать, урожденная Каролина Луиза Швейкерт после венчания в 1880 году в Христорождественской церкви с. Быково приняла православие. Иван Ильин был третьим ребёнком в семье, в которой всего было пятеро мальчиков. Родители, будучи сами людьми религиозными и образованными, такими же старались воспитать своих детей, способствовали получению хорошего образования. Известно, что Иван Александрович изначально обучался в знаменитой пятой гимназии, но на седьмом году был переведён в первую московскую гимназию (лучшую школу в столице), которую ему удается закончить с золотой медалью. Подчиняясь воле отца, будущий философ поступает на юридический факультет Московского императорского университета. Хотя сам он мечтал об историко-филологическом факультете ^{[8, с. 352]}. Однако учебные курсы первых годов обучения явно не вдохновляют Ильина, вплоть до встречи с двумя его преподавателями, - П.И. Новгородцевым и И.Х. Озеровым. Уже в ходе обучения И.А. Ильина сильно заинтересовала западная философия и, в частности, в контексте философии государства и права. После успешной сдачи экзамена по курсу «История философии права» П.И. Новгородцева, Ильин решается навсегда выбрать свою философскую стезю. В своих мемуарах философ описывает это решение так: «Весной на экзамене по Истории философии права я вынул у Новгородцева билет о Платоне. Помню, как он молча, не перебивая меня прислушался к моему ответу с несколько изумленными глазами и довольным выражением лица. Отметка была 5+. Я тут же попросил у него личной беседы на дому, чтобы переговорить о моих занятиях. …Я повторил ему мое желание: план занятий. “Сколько времени Вы хотели бы посвещать моему предмету?”- был его вопрос. - “Всю жизнь”, - отвечал я не обинуясь»^{[8, c. 352-353]} Стоит заметить, что для мыслителя не был чужд интерес к происходящим политическим событиям России того времени. Как известно из дневника философа, он активно участвовал в общественных собраниях и даже ораторствовал перед народом в период студенческих восстаний в рамках революции 1905 года.

В 1906 году после успешного окончания обучения будущего философа оставляют на кафедре «энциклопедии права» юридического факультета для подготовки к степени магистра. Насколько был широк и фундаментален в то время круг его научных интересов, можно судить по его публикациям. За период 1906-1909 гг. Ильиным были несколько работ, посвященных Шеллингу, Гегелю, Руссо, Аристотелю и проблеме метода в юриспруденции.

В 1909 году Ильин успешно сдает экзамен на степень магистра государственного права, после чего он был утвержден в звании приват-доцента на кафедре энциклопедии права. В 1910 году выходит его первая действительно глубокая научная работа «Понятие права и силы», опубликованная в журнале «Вопросы философии и психологии». Данный труд написан в стиле «Наука логики» Гегеля, под сильным влиянием диалектики которого молодой философ тогда прибывал, как кстати, и В.И. Ленин, а ранее Маркс. В начале 1911 года, по ходатайству П.И. Новгородцева, Ильин, вполне в духе того времени, отправляется в научную командировку на два года. Цель командировки - подготовка диссертационной работы, которая изначально должна была называться «Кризис рационалистической философии права в Германии в XIX веке», а также освоение приемов преподавания ведущих философов Европы. Так в своей рекомендации, научный руководитель Ильина писал: «…В особенности ему следует прослушать Зиммеля и Мюнстенберга в Берлине, Виндельбанда и Ласка в Гейдельберге, Штаммлера в Галле, Когена и Наторпа в Марбурге, Бутру и Бугле в Париже. Принимая во внимание будущую профессорскую деятельность, г. Ильин должен также обратить внимание на передовые методы педагогики, в частности, на приемы преподавания и, особенно, на постановку практических занятий. Для этого ему особенно рекомендуется посетить практические занятия Виндельбанда и Еллинека в Гейдельберге, Риккерта в Фрейбурге, Штаммлера в Галле, Когена и Наторпа в Марбурге»^[9]. В течение поездки, научные предпочтении философа несколько изменились. Возможно встречи с выдающимися учёными, среди которых особо стоит отметить Г. Зиммеля и Э. Гуссерля (который не был указан в рекомендации), усвоение их методологических подходов способствовало переориентации Ильина на более подробное изучение философии Гегеля, и его диссертация впоследствии стала носить название «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека». Сам философ вспоминал о том, что П.И. Новгородцев пытался отговорить его от интерпретации Гегеля сквозь призму феноменологии ^{[8, с. 335]}. Влияние феноменологического метода Гуссерля также весьма ощутимо в лекционных курсах, читаемых Ильиным после зарубежной командировки^[10], и в таких работах как «Философия как духовное делание», «Философия и жизнь». В мае 1914 году чета Ильиных вновь отправляется в Европу, однако, в конце июля 1914 года их там настигает Первая мировая война, при этом часть рукописи по Гегелю была утеряна безвозвратно. В сентябре, после подтверждения об освобождении Ильина от воинской повинности, он продолжает работать над диссертацией, преподает на Московских высших женских юридических курсах, в Коммерческом университете, а также принимает активное участие в выступлениях, посвященных войне, организованных в октябре Е.Н. Трубецким. В 1915 году публикуется его работа «Духовный смысл войны» и ряд других работ, оформленных в виде статей, по данной тематике. В начале 1915 года Ильин участвует в коллективной монографии под названием «Основы законоведения». Написанная философом первая часть книги называется: «Общее учение о праве и государстве».

К середине 1917 года диссертация о Гегеле была практически завершена и опубликована. С 1916 года Ильин также начал публиковать свою работу «О сущности правосознания» (первые 10 глав этой книги, изданной Н.Н. Ильиной после смерти мужа в 1956 году, были опубликованы ещё в России в типографии Рябушинских). На страницах книги о правосознании можно проследить, как философ использует свой уникальный метод проникновения в предмет, которым является одна из важных юридических категорий - «правосознание». Этот способ познания является синтезом методологические подходов Гегеля, Гуссерля, Фихте, Зиммеля, а также, отчасти, уже и метода «умного делания», свойственного традиции восточного христианства. Стоит отметить, что в это время, пройдя все круги западного рационализма и поняв его недостаточность, Иван Александрович обратился в первую очередь к иррациональному началу, к интуитивному чувствованию, а не формальным, чисто логическим построениям рассудка.

С наступлением февральской революции, Ильин, как и вся передовая общественность России того времени, достаточно благосклонно принял её, так как возлагал на происходившие тогда социально-политические изменения свои надежды и чаяния. В своей статье «Партийная программа и максимализм», вышедшей весной 1917 года, он писал: «Революция, не удавшаяся в 1905 г., стала ныне возможна благодаря всенародному единению. Это единение вызвано войною, которая принесла с собою великую всенародную опасность; угроза и опасность пробудили в душах древнее чувство родины и ввели в сознание государственно-народное единство. Воля гражданина перестала сосредотачиваться на особенных, частных интересах отдельного класса и опустилась в государственно-народную глубину общеполитического единства. Русский народ нашел свою единую волю: спасти родину от нашествия и осуществить свободное народовластие» ^{[11, c. 77]}. В подобном ключе им были написаны ещё семь брошюр, но осознание и разочарование пришли к Ильину довольно быстро. В.Т. Томсинов писал: «Будучи по натуре человеком необыкновенно страстным, Ильин многое в общественных явлениях воспринимал через призму чувства. Его первоначальное отношение к февральской революции не было результатом здравых размышлений - оно держалось всего лишь на вере и надежде, то есть на весьма шатком основании. Разочарование Ильина в революции оказывалось в этих условиях неизбежным. Оно наметилось уже весной 1917 года»^{[12, c. 584]}.

Осенью 1917 года философ также выпускает серию брошюр, где он уже здраво оценивает сложившуюся социально-политическую обстановку в стране. В начале октября, в своей речи на втором Московском совещании общественных деятелей Ильин указывал на то, что власть после семи месяцев революции превратилась в «своекорыстное расхищение государства» ^{[11, c. 182]}. Горечь разочарований и глубина осмыслений пришли одновременно и быстро. Это чувствуется уже в пометках на напечатанных страницах книги «О сущности правосознания»: на страницах девятой главы, носящей название «Основа нормального правосознания», Ильин указывает: «Во время восстания большевиков в Москве». Он предчувствует, каким правовым кризисом обернется правление совершивших переворот новоявленных «захватчиков власти».

Основным мотивом написания книги для философа было желание раскрыть сущность кризиса правосознания, истоки которого он усматривал в общем кризисе мировой культуры, уже неспособной более морально, политически и законно сдерживать человеческие страсти и своеволие. Для Ильина приход к власти большевиков, был прорывом и апогеем всех накопившихся человеческих страстей, вдруг вырвавшихся наружу, что и вызвало в нём внутреннее желание бороться за возрождение русской духовной культуры и самой России. Так, уже 10 ноября 1917 года в газете «Утро России» философ публикует статью «Кошмар», в которой призывает русских людей к «пробуждению», создание «патриотического единовластия и полновластия» ^{[11, c. 188]}.

Однако этот кошмар не удалось, как тогда думали многие, развеять ни сразу, ни спустя пять лет, которые философ еще находился в России. За эти пять лет Ильин шесть раз подвергался аресту, о чём он упоминает в своем клятвенном заявлении от 12 мая 1938 года ^{[13, c. 466-468]}, первый из которых состоялся прямо накануне защиты диссертации. В мае 1918 она все-таки состоялась, труд философа «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека» к тому времени уже вышел в свет в двух томах. Оппонентами были П.И. Новгородцев (накануне дня защиты избежавший ареста) и Е.Н. Трубецкой. Диспут длился в течение четырех часов, в результате работа Ильина была высоко оценена и за первый том («Учение о Боге») ему присудили магистерскую степень, а за второй том («Учение о человеке») была присвоена степень доктора государственных наук. Впоследствии данная работа получила также высокую оценку у В.И. Ленина, что буквально уберегло И.А. Ильина от расстрела, который был заменён на высылку из страны в составе группы интеллигенции известного «философского парохода». Так, в своих мемуарах философ вспоминал: «Потом "ручные" коммунисты (а такие были) говаривали мне, что у меня есть хорошая отметка в Гепеу: меня считают "гегельянцем"» ^{[8, c. 351]}. Позже Ильин достаточно часто будет вспоминать преследования тоталитарной большевистской власти, когда он окажется в схожей ситуации гонений в нацисткой Германии. В 1935 году в письме Н.Н. Крамарж он напишет: «Нервы действительно подвергаются испытания с 1917 года; а ныне особенно - ввиду той операции, которую надо мной проделывают: оклеветание, лишение права на труд и выживание. ...Вспоминаю ещё один миг моей жизни. Летом 1918 года жили мы тогда под Москвою у друзей в имении. Меня только что арестовывали второй раз и выпустили через 3 дня. Вдруг покушение на Ленина, и я получаю условную телеграмму, что надо тотчас же скрыться»^{[13, c. 311]}.

2.После эмиграции

С конца 1922 года семья Ильиных поселяются в Берлине. К этому времени сознание самого философа окончательно трансформируется в некий тип религиозного философствования с элементами идеализма Гегеля и Фихте. В один из моментов новой эмигрантской жизни Ильин, видимо окончательно осознав, что чудом остался жив, в своих воспоминаниях описывал, как до него дошла весть, о том, что старый коммунист Горев-Галкин обратился к Ленину с жалобой на Ильина, который «…читает студентам лекции о Боге!...» (В 20-х годах XX в. Ильин вел семинары по «Философии религии» в стенах Московского Университета), на что Ленин спрашивал его, не о философском ли восприятии бога идёт речь. В свою очередь, Иван Александрович отмечает: «Комментарии излишни. Я читал действительно о Настоящем»^{[8, c. 372-373]}. Еще в советской России, после кровопролитной гражданской войны, и особенно после смерти отца в ноябре 1921 года миросознание философа ещё глубже проникается традиционным религиозным подтекстом. Так, в декабре 1921 года Ильиным был прочитан доклад «Религиозный смысл искренности», впоследствии ставший главой его последнего труда «Аксиомы религиозного опыта». Иван Ильин особо подчеркивает разницу понятий «вера» и «верование»: «Верят все люди, злобно или равнодушно. …. Верую же далеко не все, ибо верование предполагает в человеке способность прилепиться душой (сердцем, и волею, и делами) к тому, что действительно заслуживает веры, что дается людям в духовном опыте, что открывает им некий путь к спасению» ^{[14, c. 49]}.

До февраля 1933 года Иван Александрович является преподавателем Русского научного института в Берлине, активно выступает с лекциями и речами в различных странах Европы. В 1923 году, в день открытия Русского научного института, Ильиным был прочитан доклад на тему: «Проблемы современного правосознания» ^{[15, c. 445]}, в котором он продолжает развивать идеи, изложенные им ещё в России в десяти главах книги «О сущности правосознания». Данная тема исследовалась и раскрывалась Ильиным и в рамках лекций, читаемых им перед студентами. Понятно отсюда, какое большое значение Ильина придавал именно философии права в условиях кризиса культуры. Именно эта часть его учения крайне актуальна для теории и практики государственного и общественного устройства современной России.

В эмиграции, в германский период, происходит окончательный разрыв Ильина с философским идеализмом и с профессиональной философской деятельностью и осуществляется поворот к национально-культурной, политико-правовой и особенно к религиозно-христианской тематике. За период с осени 1922 и до конца 1932 года философ выступил более чем со ста лекциями и докладами на такие темы, как русская культура, большевизм и большевистская революция в России, внутренняя политика советской власти, взаимоотношения Германии и России ^{[16, c. 492-497]}.

В июне 1925 года выходит в свет, как религиозно-философское осмысление российской кровавой трагедии, его знаменитая работа «О сопротивлении злу силой». Стоит отметить, что данная книга была задумана и начата Ильиным ещё в Москве. Этот труд затрагивал уже больше вопрос нравственности, чем права, и вызывал большой общественный резонанс в среде русской эмиграции. Важно отметить, что при написании данной книги Ильин некоторое время находится в Италии, где сталкивается с феноменом итальянского фашизма, который заметил и о котором упоминал Ленин в 1922 году. В конце 1925 года философ за достаточно короткое время подготовил целую серию статей под общим названием «Письма о фашизме», которые стал публиковать в газете «Возрождение» начиная с декабря 1925 года. В течение семи месяцев выходит девять статей по данной тематике, которые посвящены раскрытию сущности фашизма, внутренней и внешней политике фашистских властей, борьбе итальянских фашистов с масонами, а также биографии Муссолини с характеристикой его личности. В данных статьях Ильин, как ученый-правовед и доктор государственных наук, вполне ясно дает оценку данному политическому режиму, выделяя как его плюсы, так и минусы.

С осени 1927 года на средства объявившегося вдруг мецената, сторонника белого движения, выходит журнал волевой идеи «Русский колокол», возглавляемый И.А. Ильиным. Философ в это период работает на износ и весьма трепетно относится к каждому выпуску. Так о первом номере журнала Иван Шмелев высказался весьма восторженно ^{[17, c. 69]}. Для Ильина, решившего осуществить синтез идеи и воли, что только и способно привести к успеху дела, издание журнала стало воплощением его стремления «возродить Россию», «разбудить спящих». В письме к Н.Н. Крамарж он указывает: «С мая началось мое горение и кипение. Я поставил перед собою задачу - служить России и только России. Не лицам, не кружкам и не партиям. Печатать о том, что всего нужнее России - и сейчас, сию минуту (для боевой борьбы), и на сто лет вперед (обновленный лик России)» ^{[13, c. 264]}. Правда, в 1930 году, из-за проблем с финансированием, журнал прекратил свое существование, однако к этому времени уже успели выйти в свет девять номеров. Внутренняя неоднородность и раздробленность белой эмиграции, нацеленность многих бежавших из советской России на личную выгоду и преследование сугубо личных, эгоистических целей стали основными причинами закрытия журнала. Это факт красноречиво говорит о распыленности, искареженности, безвольности эмигрантского сознания и тяжелой моральной атмосфере, которую Ильин видел своими глазами и глубоко переживал. Кроме того, видя бесперспективность каких-либо партий и объединений, осмысляя свою личную философскую ответственность перед Истиной, Ильин отстранился от политической деятельности и группировок, и эта отстраненность также свою роль сыграла в неуспехе дела. Жизнь везде и всегда такова, что отстраненность, чурание и инаковость человека с необходимостью порождают настороженность к нему, слухи и клевету. Ильина обвиняли в причастности и к масонству, и к черносотенству, и к антисемитизму, чего на самом деле никогда не было. Это, в частности, можно легко понять из интервью, которое Ильин дал в марте 1931 году в Риге журналисту Борису Оречкину и которое вышло в газете «Сегодня вечером» под названием «Проф. И.А. Ильин о черносотенстве и антисемитизме, о социалистах и сильной власти, о большевиках и отношении будущей России к балтийским государствам» ^{[13, c. 572-574]}.

В 1931 году, после утраты своего детища и духовной отдушины - журнала «Русский колокол» - Ильина получает ещё один, уже административно-финансовый удар судьбы: Русский Германский институт прекращает выплату зарплат с июля. Об этом он сообщает в письме С.Д. Боткину от 22 августа 1931г.: «В Институте сплошно землетрясение… Словом, жалованья за июль не было доселе и что будет дальше - неизвестно. Я с трудом перебиваюсь займами и авансами; будущее темно и неутешительно» ^{[13, c. 341]}. Доход, получаемый от работы в институте, составлял половину семейного бюджета Ильиных, вторая же половина состояла из заработка от выступлений и публикаций. Всё больше дают знать о себе проблемы со здоровьем: деньги, отложенные, было, на издание двух номеров «Русского колокола» ^{[13, c. 298]}Ильин вынужден был тратить на необходимые лекарства. Так в письме от 9 августа 1932 года он просил Н.Н. Крамарж разрешения потратить деньги, отложенные ими (Ильиными и Крамаржами) на напечатание двух номеров «Русского Колокола», на поправку своего здоровья ^{[13, c. 298]}. В связи с ухудшением состояния Ильин был вынужден отказываться от публичных выступлений, что ещё больше ухудшало финансовое положение семьи.

В 1933 году, после прихода к власти Гитлера, Ильин, также как и другие его единомышленники из русской эмиграции, начал подвергаться преследованием со стороны властей. Сам философ определял причину таких репрессий следующим образом: «Гонение на меня в Германии началось еще в 1933 году за то, что я дерзал быть русским патриотом с собственным суждением» ^{[17, c. 241]}. С апреля и по июль Гестапо пыталось обвинить философа в «франкофилии», и для того, чтобы избежать репрессий, Ильину предлагалось стать осведомителем и сообщать о настроениях русской эмиграции. После последовавшего отказа, на квартире философа провели обыск, и новой немецкой властью Ильину была запрещена какая-либо политическая деятельность ^{[12, 591-628]}. В письме к Н.Н. Крамарж от 15 апреля 1933 мыслитель, не желая впадать в уныние и этим как-то огорчать своих пражских друзей, так описывает своё положение: «Писать же о себе не хотелось. Жизнь в этом году особенно трудна во всех отношениях: материально (я “безработный интеллигент”), и нервно (“нейроз мой не прошёл окончательно и при всякой неприятности дает о себе знать”), и политически. “Жаловаться” не хотелось; чувствуешь себя какой-то сорвавшейся лодкой, несомой по течению; или вернее - человеком, который уповая, что в силу каких-то высших законов усилия его всё же не пропадут даром… Чувствую, как никогда (впрочем, 5 лет в Москве при коммунистах это чувство было ещё сильнее), что без Бога и жить совсем не стоило бы. Но довольно обо мне. Обещаю Вам, что как только дела пойдут лучше (а это не исключено), я немедленно напишу Вам» ^{[13, c. 304]}.

Однако улучшений не предвиделось: в августе 1934 года Ильин был уволен из Русского научного института, причиной был отказ от пропаганды антисемитизма. В этом же году публикуется брошюра некоего Соборянина, под названием «Лжеучители», в которой И.А. Ильин был вновь оклеветан. Осенью 1934 года встревоженный слухами и домыслами Р.М. Зиле обращается к Ильину с вопросом о его отношении к антисемитизму. Философ дает достаточно исчерпывающий ответ, ссылаясь на свои прошлые работы, где он затрагивал еврейский вопрос: «Что касается моего воззрения на еврейский вопрос, то оно никаким эволюциям за эти годы не подвергалось и, в частности, никаких лекций об “арийском начале” я не читал и нигде никаких отрывков не помещал; вообще самой категорией “арийства” я не пользуюсь ввиду её полной научной неясности, и особенно ввиду постоянного злоупотребления ею» ^{[13, c. 345]}.

Единственным местом, где Ильин, пожалуй, мог продолжать свои выступления, посвященные России, была церковь. На протяжении 1934 - 1938 гг. в письмах Ильина фигурирует образ праведного Иова многострадального, с которым философ с горькой иронией невольно сравнивает себя, с одним лишь отличием: «Только моя жена никогда не скажет мне “Похули Бога и умри”, как сказала жена Иова» ^{[13, c. 311]}. Тем не менее, в 1935 году философ активно работает над опубликованной в 1937 году книгой «Путь духовного обновления». Основная цель книги ясна и обозначена автором в названии. В том же 1937 году преследования Ильина со стороны Гестапо возобновились, причиной которых послужили массовые доносы на мыслителя людей, к сожалению, русских по происхождению. Философа обвиняли в масонстве, сотрудничестве с большевиками. Из письма Ильина к С.В. Рахманинову, известно, что «кончилось это тем, что в феврале этого года мне запретили всякие выступления… К сожалению, я узнал стороною, но из достоверного источника, что все это преследование имеет цель - заставить меня принять точку зрения германского "расизма" и использовать мое имя и мои силы в надвигающемся "завоевании Украины". Это я сообщаю Вам строго доверительно(!)» ^{[13, c. 361]}.

Итак, положение Ильиных в Германии становилось достаточно тягостным и удручающим, в связи с чем, в мае 1938 года семье, благодаря помощи друзей, огромную роль в этом эпизоде сыграл, как часто тогда бывало, С.В. Рахманинов, удалось выехать в Швейцарию. Так закончился страшный период жизни русского религиозного философа в Германии. Так что ни о каком-либо сотрудничестве с немецкими фашистами говорить не приходиться, и все тогдашние и теперешние досужие домыслы и клеветнические наветы на него носят вполне понятный характер и имеют явные русофобские корни и мотивы.

Заключение

Наконец, в последнее время в сознании россиян произошел поворот ценностного сознания с упором критики православия, церкви, и конечно, её сторонников и последователей. Обвинители Ильина в фашизме, в том числе и современные, часто апеллируют к его статье «Национал-социализм. Новый дух I», вышедшей в газете «Возрождение», в мае 1933 года. В этих обвинениях нет ничего удивительного, но много парадоксального: этого, наиболее последовательно православно и национально думающего философа давно время от времени обвиняли в недостаточном православии и русскости. А отсюда уже недалеко до обвинений в западничестве и фашизме. Поэтому стоит заострить внимание на том, о чём, собственно, пытается сказать сам автор статьи, а не на том, что хотели бы увидеть в этой статье и выпятить на первый план его критики и недоброжелатели.

В данной статье философ (заметим, написанной всего через несколько месяцев до прихода Гитлера к власти) проводит сравнение двух главных направлений, господствовавших на политической арене Германии 1933 года: национал-социализме и большевизме, к которому тогда вполне могла прийти Германия. Заметим, что из двух этих зол философ, находившийся тогда в очень трудном личном положении (о чем сказано выше), старается выбрать объективно лучшее, только появившееся и не проявившее еще себя и подходящее для уровня правосознания германцев. Однако так же, как и в феврале 1917 года, когда Ильин сочувствовал и приветствовал русскую революцию, он и тут, в Германии начала 1933 года, более отдается нахлынувшим на него чувствам, чем трезвому анализу и прогнозу. Напомним, что в своих статьях и выступлениях философ неоднократно говорил о культурном кризисе, который затронул тогда весь мир. Фашизм, как нам представляется, интересен для Ильина не сам по себе, как тоталитарная форма правления: его внимание приковано к тому культурному национальному возрождению, происходившему в Германии в результате установления нацистского режима. Он даже сравнивал его основы с основами белого движения, целью которого было возрождение национальной России: большевики ведь тогда, после революции и гражданской войны, строили мировой интернационал. Они только отказались (в силу объективных причин) от идеи мировой революции и стали строить СССР как плацдарм и цитадель коммунизма. Для Ильина, лично пережившего большевизм, интернационализм и атеизм последнего был противоположен задачам построения национального государства. В данной статье Ильин даже высказывается касательно немецких евреев, от чего в следующем году, в письме к Р.М. Зиле, он не отказывается: «Что же касается моей прошлогодней статьи, помещенной в мае в Возрождении, то в ней я действительно отмежевался от немецкого еврейства, из года в год содействовавшего большевикам и коммунизму в России и клеветавшего на нас, русских патриотов-изгнанников»^{[13, c. 345]}. Для Ильина как православного мыслителя никогда не имело значения то, какой национальности человек, - важным показателем для него был взгляд на тоталитарную большевистскую власть под знаменем интернационализма как мировое зло. Наиболее ярко ильинская и, как оказалось, призрачная мечта о культурном, национальном возрождении, которое способно начаться в Германии и повлечь за собой такое же движение и в других странах, прослеживается в заключительных словах статьи: «Дух национал-социализма не сводится к «расизму». Он не сводится и к отрицанию. Он выдвигает положительные и творческие задачи. И эти творческие задачи стоят перед всеми народами. Искать путей к разрешению этих задач обязательно для всех нас. Заранее освистывать чужие попытки и злорадствовать от их предчувствуемой неудачи - неумно и неблагородно. И разве не клеветали на белое движение? Разве не обвиняли его в “погромах”? Разве не клеветали на Муссолини? И что же, разве Врангель и Муссолини стали от этого меньше? Или, быть может, европейское общественное мнение чувствует себя призванным мешать всякой реальной борьбе с коммунизмом, и очистительной, и творческой, - и ищет для этого только удобного предлога? Но тогда нам надо иметь это в виду...» ^{[18, c. 2-3]}.

Позже в 1948 году в одной из своих статей, под названием «О фашизме», вошедшей в сборник «Наши задачи», Ильин уже задним числом дает оценку данному политическому режиму, указывая как на его возможные достоинства, так и на перегибы. После Второй мировой войны термин «фашизм» приобрёл явную негативную окраску, с этим уже достаточно трудно бороться. Однако стоит вспомнить, что генетически фашизм - это тип недемократического политического режима, отличающийся от нацизма. Так, сам Ильин, подходящий к данному феномену с научной точки зрения, к чему его обязывает докторская степень в области государственных наук, вполне последовательно своим взглядам пишет: «Фашизм есть явление сложное, многостороннее и, исторически говоря, далеко еще не изжитое. В нем есть здоровое и больное, старое и новое, государственно-охранительное и разрушительное. Поэтому в оценке его нужны спокойствие и справедливость. Но опасности его необходимо продумать до конца» ^{[19, c. 109]}. Интересно, что зачастую, обвинители философа в причастности к фашизму, апеллирует именно к этой статье, однако приводят только первую её часть, где философ указывает на возможные достоинства, совершенно опуская часть, касающуюся критики режима. Мы здесь уж не говорим о многочисленных обвинениях, например, США в «либеральном фашизме» и проводимой лидерами идеи избранности американской нации. А как относится на игнорирование Западом возрождения явно нацистских традиций в Прибалтике, на Украине и в других странах?

Современному, субъективированному, политизированному мышлению явно не хватает целостности и объективности. Невозможно понять и оценить политическую позицию философа без знакомства с его морально-религиозным восприятием идеи права, государства, патриотизма и национализма. В таких, на сегодня уже общедоступных для читателя работах, как «О сущности правосознания», «Путь духовного обновления», «Наши задачи» неоконченного труда «Монархия и республика», который был начат ещё в 1909 году, можно найти ответы на вопросы о том, почему, по Ильину, для того, чтобы установить демократический строй в послекоммунистической России, крах идеологии и политического режима которой философ предвидел задолго до 1991 года, необходим переходный авторитарный режим; почему республиканская форма правления не совсем подходит для русского народа на данном историческом этапе. Не этими ли фундаментальными вопросами нужно сегодня, исходя из внутреннего комплексного кризиса в нашей стране, заниматься отечественным общественным наукам и законодательной власти в постсоветской России? Ведь персоналистическая, моральная проблематика - это стратегема русской социальной мысли. И И.А. Ильин, думавший в этой стратегеме, связывал гибель государств с распадом цельности личности. «Такая распадающаяся личность, пишет А.А. Корольков, - ведет смутную жизнь и сама превращается, как подметил Ильин, в водоворот полой воды, становится частицей хаоса и пребывает в вечном замешательстве и безответственном смятении. Такой человек крутится в жизни, отыскивая всюду приятность, пользу, власть, деньги, а ведут его похоти, расчет, тщеславие, злоба, месть, гордыня, зависть» ^{[20, c. 488]}.

Так что вопросы права, правосознания, государственного строительства, правильного образования и воспитания личности, реморализации общественных отношений - вот тот круг проблем, который глубоко разработан Иваном Ильиным и русской философией ХХ века в целом.

Библиография

1.Лавров С.В. Историческая перспектива внешней политики России //Россия в глобальной политике / URL: http://www.mid.ru/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2124391

2.Путин: национальная идея в России - это патриотизм // РИА Новости / URL: https://ria.ru/society/20160203/1369184806.html

3.Истинное лицо Ивана Ильина // Советская Россия / URL: https://ilya-ponomarev.livejournal.com/380106.html

4.Demonising Putin's Favourite Philosophers // Russia insider/ URL: http://russia-insider.com/en/opinion/demonising-putins-favourite-philosophers/ri5124

5.Ivan Ilyin: A Fashionable Fascist // Intersection / URL: http://intersectionproject.eu/article/politics/ivan-ilyin-fashionable-fascist

6.Степун Ф.А. Письма / Федор Степун; [сост., археогр. работа, коммент., вступительные статьи к тому и разделам В. К. Кантора]. - М. : РОССПЭН, 2013.-683 с.

7.Snyder T. The Road to Unfreedom: Russia, Europe, America. Random House Audio. 2018.

8.Ильин И.А. Собр. соч. : Письма. Мемуары (1939-1954). М., 1999.-507 с.

9.РГИА. Ф. 733. Оп. 154. Д. 376. Л. 13-14 (оригинал, рукописный текст)

10.Ильин И.А. Философия как духовное делание. М. : Изд-во ПСТГУ, 2014.-716 с.

11.Ильин И.А. Собр. соч. Т. 9-10. М., 2001.-512 с.

12.Томсинов В.Т. Российские правоведы XVIII-XX. Очерки жизни и творчества. В 2тт. Т. 2. М., 2007.-672 с.

13.Ильин И.А. Собр. соч. : Дневник. Письма. Документы (1903-1938). М., 1993.-606 с.

14.Ильин И.А. Путь духовного обновления // Собр. соч. Т.1. М., 1993.-400 с.

15.Ильин И.А. Собр. соч. : Статьи. Лекции. Выступления. Рецензии (1906-1954). М., 2001.-560 с.

16.Ильин И.А. Собр. соч. : Мир перед пропастью. Часть III. Аналитические записки и публицистика (1928-1941). М., 2001.-592 с.

17.Ильин И.А. Собр. соч. : Переписка двух Иванов (1927-1934). М.,2000.-560 с.

18.Ильин И.А. Национал-социализм. Новый дух I // Возрождение, 1933. № 2906 (17 мая). С. 2-3.

19.Ильин И.А. Наши задачи. М. : Айрис-пресс, 2008. Т.1.-507 с.

20.Корольков А.А. Духовный смысл русской культуры. Спб.: Изд-во РПГУ им. А.И. Герцена, 2006.-739 с.

Размещено на Allbest.ru