Жизненные стратегии чиновников Уральского федерального округа в условиях реализации административной реформы: социологический аспект

Размещено на http://www.allbest.ru/

2

Жизненные стратегии чиновников Уральского федерального округа в условиях реализации административной реформы: социологический аспект

Примак Т.В.

В статье Примак Т.В. рассматривается практически не изученная в социологической литературе тема изменений жизненных стратегий современных государственных и муниципальных служащих в условиях реформирования системы государственной службы и местного самоуправления в России. В статье представлены конкретные эмпирические данные, полученные в ходе комплексного социологического исследования, проведенного при участии автора, характеризующие жизненные стратегии современных чиновников, разработаны критерии разделения формальных групп чиновников (возрастных, должностных) на группы государственных и муниципальных служащих, придерживающихся различных жизненных стратегий в личной и профессиональной сферах.

Ключевые слова: государственные служащие, жизненные стратегии, муниципальные служащие, чиновник.

реформа самоуправление стратегия муниципальный служащий

В ситуации трансформации современного российского общества, смены его общественной, политической, экономической и культурно-духовной формы государственная власть, помимо выполнения своих традиционных функций по обеспечению реализации интересов граждан, должна выступать реформатором, пресекающим негативные и стимулирующим положительные тенденции, источником конструктивных и рациональных инноваций. В большей степени ответственность за реализацию властных решений ложится на исполнительную ветвь власти. Таким образом возрастает роль конкретного чиновника, который, выходя за рамки своих обычных обязанностей, получает некую сверхзадачу по исполнению государственных реформ.

Реальная управленческая практика и опыт реализации административной реформы показывают, что без сопряжения интересов государства и общества с интересами государственных и муниципальных руководителей и служащих, т.е. российских чиновников любые управленческие инновации обречены на неудачу. Жизненная и социально-профессиональная позиция чиновничества оказывается тем серьезным барьером, который реформы смогут преодолеть, только превратив ее в свой ресурс.

В настоящее время повышения эффективности деятельности исполнительных органов власти, качества и доступности государственных услуг в рамках административной реформы планируется добиться в основном формальными методами административного регулирования: разграничением функций в структуре отдельных государственных органов и между ними; соблюдением квалификационных требований к действующим чиновникам и кандидатам на должности государственной и муниципальной службы; четкой регламентацией должностных обязанностей чиновников и строгим контролем за несоблюдением должностных регламентов. При этом в определенной мере игнорируются такие ресурсы повышения качества и эффективности деятельности чиновников, как изучение и использование жизненного опыта государственных служащих, сложившихся ориентаций, представлений об их будущей жизни, которые традиционно связывают с понятием «стратегия жизни».

Изучение профессиональных ориентаций государственных служащих, выделение групп чиновников, придерживающихся различных жизненных стратегий, на наш взгляд, позволит применять комплексные методики мотивации, ориентирующие государственных служащих на качественное исполнение своих должностных обязанностей и на заинтересованность в создании открытой и эффективно функционирующей системы государственной службы.

В целом же применительно к теме нашего исследования необходимо отметить, что в современной отечественной социологии существует определенная теоретико-методологическая проблемная ситуация.

Суть ее в том, что, с одной стороны, в системе государственной и муниципальной службы работает огромный кадровый корпус профессиональных управленцев-чиновников. При этом данная социально-профессиональная группа не была типологизирована с точки зрения жизненных ориентаций, стратегий в профессиональной сфере в современной отечественной социологии.

Практика показывает, что пока остается непроясненными, неисследованными интересы, устремления, профессиональные ориентиры и стратегии государственных и муниципальных служащих, то каждый раз внедрение тех или иных инноваций в системе государственно-муниципального управления, попытки его рационализации и оптимизации могут приводить к самым неожиданным, а зачастую и негативным последствиям.

Подчеркнем, что в результате теоретических и методологических поисков отечественных и зарубежных социологов, многочисленных конкретно-эмпирических социологических исследований уже накоплен соответствующий теоретико-методологический и конкретно-эмпирический материал.

В этом плане наиболее актуальными и востребованными становятся те современные методы социологического анализа, которые утверждают принципиальную познаваемость общественной жизни с точки зрения ее акторов (общностей, групп, индивидов) на основе верифицируемого выявления их ценностей, норм, ожиданий, то есть их «жизненного мира». Социологическое исследование данной проблематики позволит выявить количественные и качественные показатели жизненных стратегий государственных и муниципальных служащих, сделать соответствующие научно-обоснованные выводы.

Понятие «стратегия» означает способ рационального отношения к жизни. В справочных изданиях термин «стратегия» определяется чаще всего как «искусство планирования руководства, основанного на правильных и далеко идущих прогнозах» [1, с. 582-583]. Он обозначает так же определенное направление деятельности организации, связанное с обоснованием, разработкой и претворением в жизнь концепций и решений производственного и социального характера [2, с. 168]. Однако в отличие от других способов жизни (жизненных целей, планов и т.д.) - это способ сознательного планирования и конструирования личностью собственной жизни путем поэтапного формирования ее будущего. Оно конкретизирует содержание понятий «жизненный мир» и «жизненный путь». Отметим, что далеко не все ученые рассматривают стратегию только как рациональное образование, формирующееся в определенной структуре деятельности личности. Часть из них полагает, что стратегии - суть явления деятельности мозга. «Исходным материалом, - пишут В.А. Горянина и И.К. Масалков, - для декодирования субъективного опыта являются стратегии. Стратегия представляет собой отрабатываемую мозгом последовательность репрезентаций и операций, ведущую к конкретной цели, но при этом независимую от содержательной направленности поведения. Каждый фрагмент стратегии - это этап ментального процесса (программы), для которого характерно использование одного из пяти чувств (внутреннего или внешнего)» [3, с. 161].

Таким образом, в определении понятия «стратегия жизни» до сих пор нет логической четкости и ясности. Оно трактуется либо как система перспективных представлений и ориентации личности, либо еще более узко - как система целей, планов и ценностных ориентации. Так, Е.И. Головаха предпочитает использовать вместо понятия «стратегия жизни» понятие «жизненная перспектива», обосновывая это тем, что последнее не так жестко и формально фиксирует рамки будущего жизненного пути. «...Жизненную перспективу, - подчеркивает он, - следует рассматривать как целостную картину будущего сложной противоречивой взаимосвязи программируемых и ожидаемых событий, с которыми человек связывает социальную ценность и индивидуальный смысл своей жизни» [4, c. 226-227]. На наш взгляд, наиболее теоретически обоснованной является точка зрения Ю.М. Резника, Е.А. Смирнова, которые в своих работах относят к структурным компонентам стратегии жизни не только цели жизни, но и другие компоненты деятельности, ориентирующие и направляющие поведение личности в определенной перспективе. [5, с. 67-70]

Исследования жизненных стратегий личности. Данные исследования в отечественной литературе проведены, в частности, К.А. Абульхановой-Славской, Н.Ф. Наумовой, Т.Е. Резник, Ю.М. Резником, Е.А. Смирновым, известными своими работами по проблемам социологии и психологии личности.

По мнению К.А. Абульхановой-Славской, личность выступает активным субъектом своей жизни, способным к самоорганизации и саморегуляции. Ее качества как субъекта деятельности не зависят напрямую от возрастных этапов или стадий жизненного пути. Жизненную стратегию как способ организации жизни необходимо отличать также от других способов - жизненной позиции и жизненной линии. В отличие от них стратегия является интегративной характеристикой жизненного пути. «Жизненная стратегия в самом общем виде - это постоянное приведение в соответствие личности (ее особенностей) и характера и способа своей жизни, построение жизни сначала исходя из своих индивидуальных возможностей и данных, а затем с теми, которые вырабатываются в жизни. Стратегия жизни состоит в способах изменения, преобразования условий, ситуаций жизни в соответствии с ценностями личности…» [6, c. 67].

Стратегия есть интегральная характеристика жизненного пути. В основе ее построения лежит поиск соответствия типа личности со способом жизни. Другими словами, построение жизненной стратегии должно осуществляться с учетом типологических различий индивидуальной траектории жизни личности. При этом этот процесс происходит только в активном состоянии личности. Активность есть предпосылка построения стратегии жизни. Она определяет меру соответствия и баланса между желаемым и необходимым, личным и социальным [6, c. 246-247]. Н.Ф. Наумова предприняла попытку осмыслить стратегию жизни человека в условиях переходного общества, в качестве которого она рассматривает Россию. «Общество в переходный период, - поясняет она, - это особая, неустойчивая система, которая не соединяет его старое и новое состояния, а интенсивно и почти неуправляемо формирует последнее» [7, c. 5]. Именно поэтому, по ее мнению, нельзя применять к изучению сознания людей, живущих в данном обществе, структурно-функциональные и близкие к ним подходы, которые эффективны лишь при анализе стабильных социальных систем.

По мнению Н.Ф. Наумовой, теории постсовременности не могут дать в полной мере ответ на вопрос о том, что представляет собой сегодня человек, находящийся в ситуации неопределенности и стремящийся, ориентироваться в будущем. Такие существенные характеристики постсовременного общества, как страх перед неизвестностью, экзистенциальная неопределенность, роль солидарности и воображаемых сообществ, плюрализм власти и исключительная роль выбора, не могут выразить основные тенденции развития переходного периода. Нормативизм и склонность к обобщениям приводят в тупик теорию постмодерна. Поэтому она не может служить объяснительной схемой для изучения переходного общества.

«Представляется, - подчеркивает Н.Ф. Наумова, - что сегодня наиболее перспективные подходы к исследованию переходного общества и формирующихся в нем жизненных стратегий связаны, во-первых, с применением теории сложных, развивающихся систем и, во-вторых, с анализом, обобщением того огромного первичного эмпирического материала, который собран в рамках социологии катастроф, изучения социального стресса и экстремальных ситуаций, социальных проблем и кризисов» [7, c. 10].

В работах Ю.М. Резника, Т.Е. Резник, Е.А. Смирнова стратегии жизни рассматриваются как символически опосредованные и выходящие по своему воздействию за пределы сознания идеальные образования, реализующиеся в поведении человека ориентиры и приоритеты. Идеальность стратегии проявляется, с одной стороны, субъективно как нечто, содержащее уникальные и неповторимые, ситуативно возникающие и надситуативные личностные смыслы и цели, с другой - объективно как нечто, включающее культурно обусловленные образцы, стандарты, нормы и ценности, усвоенные человеком в процессе социализации. Если объективная идеальность локализуется в культуре, то субъективная пронизывает индивидуальное сознание и поведение людей, их прошлый опыт и цели как предвосхищение будущего. Ю.М. Резник выделяет также третье, собственно социальное измерениежизненных стратегий, которое зарождается на пересечении объективной и субъективной идеальности - в сфере так называемой интерсубъективности, образующейся на основе согласования взаимных представлений и ожиданий. Идеальность стратегии тесно связана с ее реальностью, т.е. стратегическим поведением, под которым понимается внешняя, предметно-чувственная форма выражения жизненной стратегии [8, c. 101].

Социологический подход к изучению жизненных стратегий личности состоит в ориентации на исследование институциональных процессов, структур и механизмов. Институциональный анализ включает три аспекта:

· выявление типических образцов и форм жизненных стратегий, институционально закрепленных и регулируемых посредством согласованных норм (с их дальнейшей типологизацией);

· анализ процесса институционализации жизненных стратегий с точки зрения механизмов их возникновения (выбора), формирования, развития и смены (описываются в терминах идентификации, индивидуализации, адаптации, саморегуляции);

· объяснение системных связей как внутри-, так и внеличностных (между индивидом и социальным окружением).

Конечно, изучение жизненных стратегий предполагает соответствующее концептуальное и методологическое обеспечение. С точки зрения первого, данная область исследования нуждается в разработке более широкого понятийного аппарата.

Стратегия может определяться как символически опосредованные и выходящие по своему воздействию за пределы сознания идеальные образования, реализующиеся в поведении человека, его ориентиры и приоритеты [8, c. 102]. И на основании этого под стратегией жизни понимают стратегию поиска, обоснования и реализации личности в жизни путем соотнесения своих жизненных потребностей с личной активностью, ее ценностями и способом самореализации. Это принципиальная, реализуемая в различных жизненных условиях, обстоятельствах способность личности к соединению своей индивидуальности с условиями жизни, к ее воспроизводству и развитию. Стратегия жизни является некоторым универсальным законом, способом существования человека в различных сферах его жизни.

Понятие «стратегия жизни» характеризует, с одной стороны, систему социокультурных представлений личности о своей будущей жизни, ориентирующую и направляющую ее текущее (повседневное) поведение в течение длительного времени, а с другой - способ сознательного планирования и конструирования личностью собственной жизни путем поэтапного формирования ее будущего.

Таким образом, стратегия жизни в ее социологическом понимании есть динамическая, саморегулирующая система социокультурных представлений личности о собственной жизни, ориентирующая и направляющая ее поведение в течение длительного времени. Она предполагает определение или принятие наиболее значимых ориентиров и приоритетов на долговременную перспективу. Ю.М. Резник в своих работах выделяет новое направление в изучении теорий жизненного пути, жизненного мира человека, жизненных стратегий личности, основанное на интеграции социально-гуманитарных наук, занимающихся проблемами стратегической деятельности личности в широком социокультурном контексте, которое он называет «социологией жизни» [9, с. 38-46],[10, с. 51-57].

Приведем наиболее распространенные типы стратегий, встречающиеся в научной литературе. Они выделяются по ряду институциональных признаков: социально-экономическому положению, способу воспроизводства и трансляции культурных стандартов, системе регуляции и контроля, социальному характеру (коллективной ментальности), профессиональному этосу. В совокупности эти признаки образуют комплексный критерий социологической типологизации жизненных стратегий. Его содержание определяется характером социальной активности личности. Рецептивная («приобретательская») активность является основой стратегии жизненного благополучия. Предпосылкой стратегии жизненного успеха выступает мотивационная («достиженческая») активность, рассчитанная на общественное признание. Наконец, для стратегии самореализации характерна творческая активность, направленная на создание новых форм жизни безотносительно к их внешнему признанию (непризнанию). Специфика выделяемых типов стратегии зависит от содержания представленных в них элементов [11, с. 33-39].

Выделенные типы жизненных стратегий имеют множество модификаций. Так, стратегии жизненного благополучия можно разделять по способу достижения на стратегии индивидуального и группового благополучия, по целевому назначению - на стратегии возрастающего и сбалансированного благополучия, по форме проявления - на стратегии одномерного и многомерного потребления. Стратегии жизненного успеха дифференцируются в зависимости от предметной направленности на стратегии личного и социального, в том числе профессионального успеха, конструктивного и деструктивного успеха.

Так или иначе, жизненные стратегии выступают элементом и уровнем иерархически сложного комплекса активности человека. Они являются в широком плане элементом деятельности (как сознательно регулируемой и адаптивно-адаптирующей активности человека) и непосредственно компонентом одной из подсистем деятельности - системы ориентирования личности.

В зависимости от доминирующей формы активности личности можно выделить несколько типов стратегии жизни. С точки зрения этого подхода, предложенного в общих чертах Э. Фроммом, человек по отношению к своей собственной жизни может последовательно занимать три разные, хотя и взаимосвязанные позиции: «иметь» (рецептивная активность), «достигать» («достиженческая» активность) и «быть» (творческая или «экзистенциальная» активность). Безусловно, как и всякая типология, он имеет условный характер и не выражает в полной мере всего богатства жизненных отношений личности.

Рецептивная («приобретательская») активность является основой стратегии жизненного благополучия, достиженческая активность - стратегии жизненного успеха и наконец экзистенциальная активность - стратегии жизненной самореализации.

Жизненное благополучие - один из наиболее распространенных типов стратегии личности, для которого характерны следующие особенности: рецептивная («приобретательская») активность и референтная (соотносительная) направленность потребления, преобладание установки на получение (а не на создание) жизненных благ, стремление к комфорту и максимально полной обеспеченности жизни, доминирование образа стабильной и размеренной жизни и др.

Жизненный успех - достаточно распространенный и привлекательный тип жизненных стратегий личности, отличающийся такими чертам, как «достиженческая» активность и активная жизненная позиция, преобразовательская направленность деятельности и ее нацеленность на высокие результаты, способность жить и работать в условиях неопределенности и риска, оригинальность и разнообразие в выборе и реализации культурных стилей, устойчивая ориентация на внешнее признание и одобрение и др.

Самореализация в жизни - широко известный тип жизненной стратегии, характеризующийся осознанной и практической установкой личности на творческое изменение и преобразование собственной жизни, на ее личное самосовершенствование и саморазвитие в качестве субъекта жизнетворчества [11, с. 35-36], [12, с. 78-84].

Приведенное здесь различие между указанными выше типами стратегий жизни является весьма условным, но оно четко разделяет жизненные позиции, которые занимает личность в процессе своей жизнедеятельности и во взаимоотношениях с окружающими ее людьми. От того, какие цели, ориентиры и приоритеты ставят перед собой чиновники, во многом зависит вектор реформирования государственного и муниципального управления, перспективы реализации административной реформы.

Критерии принадлежности жизненных ценностей определенным жизненным стратегиям достаточно условны, однако ориентированы на характерные особенности различных стратегий. Так, ориентация на стратегию жизненного благополучия предполагает преобладание у чиновников ценностей стабильной и размеренной жизни, стремления к комфорту и безопасности. Приверженность стратегии жизненного успеха характеризуется значимостью для чиновников ценностей внешнего признания и одобрения, получения высокого социального статуса за счет власти и денег. Альтруизм, творческий подход к работе, стремление к самосовершенствованию и саморазвитию, говорит о склонности к стратегии самореализации. Соотношение между приведенными выше показателями и их отнесение к тем или иным стратегиям не закреплены жестко, однако они выражают тенденции в выборе и построении государственными и муниципальными служащими своей жизненной стратегии в профессиональной сфере.

По данным социологического исследования, проведенного в 2001 году, среди показателей мотивации деятельности чиновников РФ всех возрастных групп на первом месте ценности стратегии жизненного благополучия - гарантия постоянной работы и стабильности социального положения (41 % опрошенных), на втором - ценности стратегии жизненного успеха - стремление реализовать свои профессиональные качества (40 %), стремление обеспечить перспективы служебного роста (20 %), занять престижное место в обществе (12 %); далее идут ценности стратегии самореализации: желание принести больше пользы обществу и государству (30 %) [13, c. 215].

Значимость стратегических ориентаций и предпочтений государственных и муниципальных служащих, относящихся к различным жизненным стратегиям, проявляется и при оценке ими причин неудовлетворенности своей работой. Наиболее значимы ценности стратегии жизненного благополучия: чиновники отмечают неуверенность в стабильности своего служебного положения (2/3 опрашиваемых); низкий уровень заработной платы (44 %), а также частые структурные реорганизации; субъективизм и протекционизм при приеме на работу и продвижении по служебной лестнице, мешающие реализации стратегии жизненного успеха отметили 3/4 опрошенных [14, с. 178-179].

В целом, по оценкам социологов кафедры государственной службы и кадровой политики Российской академии государственной службы при Президенте РФ, в 2001 г. около 40 % чиновников придерживались стратегии жизненного благополучия, характеризующейся стремлением к гарантированному и стабильному положению; примерно столько же реализовывали стратегию жизненного успеха, предполагающую устойчивую ориентацию на профессиональный рост; около 1/5 государственных и муниципальных служащих ориентировались на стратегию самореализации, стремление реализовать свои знания и способности, принести пользу стране и людям [14, с. 194-196].

В исследовании 2001 г. [15, с. 98-136], посвященном изучению молодых государственных и муниципальных служащих, рассматривается значимость различных сторон работы в органах государственной власти и местного самоуправления, то есть значимость различных ценностей профессии для молодых чиновников. Если в самом общем виде охарактеризовать значимые для молодых чиновников аспекты их труда, то можно увидеть, что к числу более важных государственные и муниципальные служащие относят стороны работы, принадлежащие к различным жизненным стратегиям в профессиональной сфере. Причем примерно одинаково значимыми оказываются категории трудовых ценностей, выступающие, на первый взгляд, как антагонисты. Действительно, важными являются и внутренние, связанные с содержанием труда (интересность работы, возможность самореализации, возможность видеть конкретные результаты своего труда, возможность быть самостоятельным), и внешние, материальные (размер заработка, возможность улучшить жилищные условия) вознаграждения за труд. Наряду с содержанием, значимыми выступают и условия труда - прежде всего технические и социально-психологические (техническая оснащенность рабочего места, отношения с коллегами, условия труда). Все, что связано с будущим статусом молодых чиновников, для них очень существенно, причем это относится как к параметрам, характеризующим их ориентацию на долговременное благополучие внутри данной организации (надежность гарантий занятости, возможность продвинуться по службе и повысить квалификацию, ответственность работы), так и к признакам, указывающим на подготовку к переходу на другую работу (приобретение опыта, знаний и связей для работы в других сферах, возможность общаться с людьми).

Итак, судя по оценкам значимости различных сторон работы, можно заключить, что молодым чиновникам в 2001 г. была присуща деятельная, «достиженческая» активность, ориентация на стратегию жизненного успеха (более 43 %): они ориентировались на интересную работу, самореализацию, профессиональный рост, желали хорошо зарабатывать и улучшать свои жилищные условия. Порядка 37 % молодых чиновников отметили как значимые для себя ценности стратегии самореализации в профессиональной сфере возможность применить свои знания и умения, сделать что-либо полезное для страны и людей. В то же время, хотя и в меньшей степени (около 30 %), для молодых государственных и муниципальных служащих были существенны и ценности стратегии жизненного благополучия: технико-технологические и социально-психологические условия труда, возможность общаться с людьми. Для молодых людей важны как гарантии занятости на данном месте работы, так и подготовка к возможному поиску альтернативных возможностей трудоустройства.

Таким образом, можно сделать следующий вывод: наибольшее количество молодых чиновников в 2001 году были ориентированы на ценности стратегии жизненного успеха, второе место по популярности занимали ценности стратегии самореализации и на последнем месте - ценности стратегии благополучия. При этом среди всех возрастных групп государственных и муниципальных служащих преобладала ориентация на ценности стратегии жизненного благополучия, несколько меньшее количество чиновников указали как значимые для себя ценности стратегии жизненного успеха, и лишь около 20 % респондентов были ориентированы на самореализацию в жизни и профессиональной сфере.

Приведенные выше данные характеризуют жизненные стратегии государственных и муниципальных служащих, которые доминировали в 2001 году, поэтому рассмотрим, изменились ли жизненные стратегии чиновников в профессиональной в целом, а также отдельно по возрастным группам, принадлежности к разным областям в рамках УрФО и положению в должностной иерархии сфере под влиянием реализации реформ государственной службы. Для этого обратимся к результатам исследования, проведенного кафедрой социологии и управления общественными отношениями УрАГС при участии автора в 2005-2006 годах.

Понимая условность и дискуссионность предлагаемого нами деления, представляется все же целесообразным при характеристике различных видов жизненных стратегий наряду с личностными ценностями особо выделить ценности в профессиональной сфере. Вариант предложенного нами деления представлен в таблице 1.

Анализ приведенных в таблице 1 данных: чиновники выбирают, как правило, смешанные формы жизненных стратегий, содержащие отдельные ориентации на благополучие, успех и самореализацию. В целом по всем возрастным группам преобладает стратегия жизненного благополучия - около 50 % государственных и муниципальных служащих УрФО ориентированы на ценности этой стратегии, порядка 40 % чиновников указали как значимые ценности стратегии самореализации, наименьшую значимость в целом по всем возрастным группам имеют ценности стратегии жизненного успеха.

Таблица 1.Распределение ценностей жизненных стратегий в зависимости от возрастных групп чиновников УрФО (2005 г.) в %% от ответов (коэфф. Крамера=0,098 значим)

Личностные ценности стратегии благополучия как таковые преобладают во всех возрастных группах чиновников УрФО. Ценности семьи, детей, здоровья, практически вне зависимости от половозрастных и должностных характеристик респондентов, традиционно занимают приоритетное положение среди жизненных ценностей как отдельной социально-профессиональной группы - чиновничества, - так и населения в целом. Однако доля государственных и муниципальных служащих УрФО, ориентированных на эти, традиционно значимые жизненные ценности, изменяется в зависимости от принадлежности респондентов к различным возрастным группам: «взрослые» чиновники (40-49 и старше 50 лет) в большей мере ориентированы на них, чем государственные и муниципальные служащие, не достигшие возраста 30 лет.

Рис. 1.Распределение ценностей жизненных стратегий в зависимости от возрастных групп чиновников УрФО в %% от ответов.

Данный вывод находит свое подтверждение, если проанализировать ориентацию чиновников различного возраста на ценности стратегии благополучия в профессиональной сфере: в стабильности заработка, социальной защищенности и комфортных условиях труда более заинтересованы «взрослые» чиновники, чем государственные и муниципальные служащие не достигшие возраста 30 лет.

Рассматривая чиновников УрФО, ориентирующихся на различные жизненные стратегии в зависимости от их возраста, мы можем сделать вывод, что среди государственных и муниципальных служащих, реализующих в профессиональной сфере стратегии жизненного успеха и самореализации, доминируют чиновники в возрасте до 30 лет. При этом наибольшей является доля молодых государственных и муниципальных служащих среди возрастных групп респондентов, ориентированных на стратегию самореализации, что, сравнивая с исследованиями 2001 года свидетельствует об изменении предпочтений молодых чиновников: переходу к «профессиональной» стратегии самореализации. Обращает на себя внимание, что такая ценность стратегии самореализации, как желание приносить пользу людям, в большинстве возрастных групп является значимой примерно для одинаковой доли респондентов - порядка 8 %, тогда как среди государственных и муниципальных служащих старше 50 лет данную ценность отметили как значимую более 17 %.

Выводы, обозначенные выше, проиллюстрированы на рис. 1, где выделены три типа чиновников различных возрастных групп, ориентированных на различные жизненные стратегии в профессиональной сфере на основании критериев, обозначенных в таблице 2.

Рассматривая таблицу 2, можно отметить, что ценности стратегии жизненного благополучия значимы для всех групп должностей, однако в профессиональной сфере ценности достаточно сильно разнятся в зависимости от группы должностей. Такая категория работников, как обеспечивающие специалисты, практически в два раза чаще, чем работники, замещающие высшие должности государственной и муниципальной службы, отмечает значимость для себя стабильности заработка и комфортных условий труда (64,7 % против 33,0 % соответственно).

Анализируя доли чиновников, ориентированных на ценности стратегии жизненного успеха, можно прийти к следующему выводу: значимость жизненных ценностей данной стратегии уменьшается по мере повышения уровня должности респондентов - с 19,6 % для младших до 1,2 % у чиновников, замещающих высшие должности. При этом противоположная тенденция наблюдается, если мы обратим внимание на ценности стратегии жизненного успеха в профессиональной сфере.

Таблица 2.Распределение ценностей жизненных стратегий в зависимости от возрастных групп чиновников УрФО (2005 г.) в %% от ответов (коэфф. Крамера=0,113 значим)

Значимость различных сторон работы увеличивается по мере повышения уровня должности респондентов: лишь 18,2 % чиновников, замещающих младшие должности государственной и муниципальной службы, считают ценности стратегии жизненного успеха в профессиональной сфере важными для себя против 32,7 % чиновников, находящихся на высших должностях.

Данные различия можно объяснить тем, что в число ценностей стратегии жизненного успеха в профессиональной сфере входят такие ценности, как престижность работы, приближенность к власти, важность которых разнится у представителей «высшего» и «низшего» этажа должностной иерархии в два раза, а важность участия в управлении - в шесть-семь раз. При этом, несмотря на доминирование чиновников, замещающих высшие должности среди респондентов, реализующих стратегию жизненного успеха, на младших и старших должностях работает достаточно большая доля так называемых карьерных чиновников, ориентированных на профессиональный рост и в связи с этим повышение уровня своего материального благосостояния. Их доля среди своих должностных групп уменьшается по мере роста уровня должности и достигает всего 17,1 % из числа государственных и муниципальных служащих, замещающих высшие должности. Ориентация на ценности стратегии самореализации присуща в большей мере чиновникам, замещающим высшие должности. В силу своего положения в управленческой иерархии они имеют больше возможностей для реализации своих профессиональных навыков, значимость интересной, творческой работы и желания реализовать себя профессионально ради развития государства и общества, стремление приносить пользу людям среди данной группы должностей значительно превышает те же показатели среди чиновников других должностных групп. По оценкам социологов РАГС [11, с. 36-37], в 2001 году в системе государственной службы чиновники РФ, реализующие стратегию жизненного благополучия и успешные (продвинувшиеся) государственной службы служащие карьерного типа занимали «верхний» этаж управленческой иерархии; на «среднем» этаже иерархии ведущие позиции занимают чиновники карьерного типа и чиновники-профессионалы, и наконец,на «нижнем» этаже управленческой иерархии лишь небольшая группа работников карьерного типа стремится перейти на следующий уровень, а остальные предпочитают реализовывать стратегию жизненного благополучия.

Рис. 2.Распределение ценностей жизненных стратегий в зависимости от должностных групп чиновников УрФО.

Таблица 3.Динамика изменений ориентаций государственных и муниципальных служащих РФ и УРФО на ценности различных жизненных стратегий (2001-2005 гг.), в %% от ответов

В данной таблице расчеты произведены на основе данных социологических исследований [11, 15, 16]. Анализ доминирующих ценностей государственных и муниципальных служащих в профессиональной сфере позволяет выявить следующие тенденции: за период реализации реформирования органов государственной власти и местного самоуправления изменились и стратегические жизненные ориентации самих чиновников. С 2001 года увеличились доли как молодых чиновников, так и государственных и муниципальных служащих всех возрастов, ориентированных на жизненные стратегии благополучия и самореализации, причем значимость стратегии самореализации для чиновников за эти годы возросла практически вдвое - с 20,0 % до 38,7 % в 2005 году. При этом увеличение доли чиновников, реализующих стратегию самореализации, произошло за счет снижения численности государственных и муниципальных служащих, ориентированных на стратегию жизненного успеха.

Отмеченные выше закономерности применимы также и к группе чиновников до 30 лет. Они, так же, как и государственные и муниципальные служащие всех возрастных групп, за последние годы несколько изменили свои стратегические ориентации: увеличилась доля молодых чиновников, реализующих стратегии жизненного благополучия и самореализации, уменьшилась доля служащих, ориентированных на стратегию жизненного успеха.

Данная ситуация может быть связана с происходящим реформированием государственной и муниципальной службы, реорганизацией, изменением и уточнением функций органов государственной власти и местного самоуправления. Другими словами, изменение внутренних и внешних условий деятельности конкретных чиновников, нестабильность их служебного положения диктуют ориентацию на одну из двух стратегий: стратегии жизненного благополучия и стратегии самореализации. Одна часть государственных и муниципальных служащих - «чиновники-профессионалы» (их порядка 40 %) - реализует свой профессиональный и творческий потенциал в сложной и непрерывно изменяющейся обстановке; другая - чиновники, реализующие стратегию жизненного благополучия (их среди всех государственных и муниципальных служащих УрФО практически 50 %) - предпочитает стабильное и предсказуемое будущее действиям, связанным с постоянным риском и потерей уже имеющихся стратегических преимуществ. В условиях структурных реорганизаций в управленческой иерархии лишь небольшая группа чиновников карьерного типа (около 20 %) реализует стратегию жизненного успеха и стремится повысить свой рейтинг посредством личных достижений и перейти на следующий уровень.

Итак, в условиях продолжающейся административной реформы одним из значимых направлений является повышение профессионализма кадров государственной и муниципальной службы, повышение эффективности деятельности чиновников, обновления кадрового состава органов власти. В связи с этим встает вопрос о том, какими характеристиками, ценностными ориентациями и жизненными стратегиями обладают специалисты, которые работают на государственной и муниципальной службе.

Рассмотрев основные подходы к изучению понятия «жизненные стратегии», особенности жизненных стратегий государственных и муниципальных служащих, результаты социологических исследований, касающихся ценностных ориентации и жизненных стратегий чиновников, а также их изменений в условиях реформирования государственной и муниципальной службы, можно сделать ряд выводов:

1. Содержание и направленность жизненной стратегии чиновника зависит, с одной стороны, от уровня развития личностного потенциала, а с другой - от социокультурных и социально-политических условий его жизнедеятельности.

2. Чем выше статус чиновника в государственно-бюрократической иерархии и чем более неопределенной становится его жизненная и профессиональная ситуация, тем более он склонен к выбору и построению стратегии жизненного успеха. В этих условиях стратегия благополучия и поддержания статус-кво оказывается менее всего эффективной.

3. Выбор стратегии самореализации зависит от мировоззренческой позиции личности и, как правило, не связан с конечными результатами управленческой деятельности чиновника и с его карьерным ростом. Для сторонника данной стратегии не столь важны достижения и успехи, ведущие к повышению его шансов на более высокое положение в системе государственного управления. Это «профессионалы» государственной и муниципальной службы, стремление реализовать свои профессиональные качества у них преобладает над стремлением обеспечить перспективы своего служебного роста.

4. В 2001 году наибольшее количество молодых чиновников были ориентированы на ценности стратегии жизненного успеха, второе место по популярности занимали ценности стратегии самореализации и на последнем месте - ценности стратегии благополучия. При этом среди всех возрастных групп государственных и муниципальных служащих преобладала ориентация на ценности стратегии жизненного благополучия, несколько меньшее количество чиновников указали как значимые для себя ценности стратегии жизненного успеха, и лишь около 20 % респондентов были ориентированы на самореализацию в жизни и профессиональной сфере.

5. Среди государственных и муниципальных служащих, реализующих в профессиональной сфере стратегии жизненного успеха и самореализации, доминируют чиновники в возрасте до 30 лет. При этом наибольшей является доля молодых государственных и муниципальных служащих среди возрастных групп респондентов, ориентированных на стратегию самореализации, что, сравнивая с исследованиями 2001 года, свидетельствует об изменении предпочтений молодых чиновников - переходу к «профессиональной» стратегии самореализации.

6. Среди чиновников УрФО, ориентированных на ценности стратегии жизненного успеха, значимость жизненных ценностей данной стратегии уменьшается по мере повышения уровня должности респондентов, а значимость профессиональных ценностей данной стратегии, наоборот, увеличивается по мере повышения уровня должности.

7. С 2001 года увеличились доли как молодых чиновников, так и государственных и муниципальных служащих всех возрастов, ориентированных на стратегии благополучия и самореализации, причем значимость стратегии самореализации для чиновников за эти годы возросла практически вдвое. При этом на изменение ориентаций чиновников повлияло изменение и уточнение функций органов государственной власти и местного самоуправления, то есть происходящее реформирование государственной и муниципальной службы привело к переходу от реализации стратегии благополучия и «карьерной» стратегии жизненного успеха к ориентации на «профессиональную» стратегию самореализации. Соединение стратегических ориентации чиновников, работающих в рамках одной организации или системы, и организация их эффективного взаимодействия ради выполнения общих функций являются важным требованием совершенствования кадровой политики в сфере государственной службы Российской Федерации.

Литература

1.Современный словарь иностранных слов. М., 1992. С. 582-583.

2.Толковый словарь по управлению. М., 1994. С. 168.

3.Горянина В.А., Масалков И.К. Преображение жизненных ситуаций. Эффективные психосоциальные технологии. М., 1999. 230 с.

4.Головаха Г.И.Жизненная перспектива и ценностные ориентации личности // Психология личности в трудах отечественных психологов. СПб., 2000. С. 212-267.

5.Резник Ю.М., Смирнов Е.А.Жизненные стратегии личности (опыт комплексного анализа). М., 2002. 384 с.

6.Абульханова-Славская К.А.Стратегия жизни. М., 1991. 268 с.

7.Наумова Н.Ф.Жизненная стратегия человека в переходном обществе // Социологический журнал. 1995. № 5.С. 4-13.

8.Резник Т.Е., Резник Ю.М.Жизненные стратегии личности // Социс. 1995. № 2. С. 98-104.

9.Резник Ю.М.«Социология жизни» как новое направление междисциплинарных исследований // Социс. 2000. № 9. С. 38-46.

10.Резник Ю.М.Социология жизни: новая парадигма или междисциплинарный синтез // Вестник Московского университета. Серия 18. Социология и политология. 1996. № 4. С. 51-57.

11.Смирнов Е.М.Жизненные стратегии государственных служащих // Государственная служба. 2002. № 4. С. 33-39.

12.Резник Ю.М. Социальное измерение жизненного мира (введение в социологию жизни). М., 1995. 238 с.

13.Государственная служба России: анализ становления, развития и кадрового обеспечения. М., 2002. 346 с.

14.Социологические исследования в системе государственной службы. 1992-2002. М., 2002. 274 с.

15.Магун B.C., Брим Р. Дж. и др.Молодые специалисты на российской государственной и муниципальной службе: Научный доклад по итогам исследования областных и городских Администраций. М.: РАН, 2003. 138 с.

16.Чевтаева Н.Г.Корпоративность социально-профессиональной группы российского чиновничества: социологический анализ. Екатеринбург: УрАГС, 2006. 320 с.

Размещено на Allbest.ru