Секулярность в социально-культурном контексте: пример Дании

Размещено на http://www.allbest.ru/

Секулярность в социально-культурном контексте: пример Дании

Е.А. Степанова

Аннотация

В статье анализируется смысл понятия "секулярность" в социально-культурном контексте Дании, являющейся одной из самых секулярных наций в мире, притом что Евангелическая лютеранская церковь там имеет статус государственной. Особое положение Folkekirke закреплено в конституции страны 1953 г., оговаривающей государственные гарантии по созданию благоприятных условий для ее деятельности, а также частичное финансирование. В то же время конституция провозглашает свободу вероисповедания. Это обстоятельство в качестве предмета исследования порождает многие теоретические проблемы, связанные, в первую очередь, с уточнением смысла используемых в нем основных понятий и специфики их применимости к социально-культурной ситуации каждой конкретной страны. С точки зрения типологии секулярности, Дания обычно рассматривается как промежуточная модель между британской системой "установленной" (established) церкви и французским принципом laicite. В статье термин "секулярность" рассматривается в свете современных академических дискуссий о теории секуляризации, о множественных модерностях и множественных секулярностях; последняя подразумевает одновременное существование различных типов секулярности, формирующихся в рамках культурно-исторических традиций той или иной страны и постоянно изменяющихся под влиянием возникающих социетальных реальностей. Представлен критический обзор некоторых наиболее популярных теоретических версий, существующих в западных исследованиях религии, где делается попытка объяснения причин и характера секулярности в Дании, а также в других странах Северной Европы. Автор делает вывод о том, что рассмотренные варианты в целом не противоречат друг другу, но дополняют друг друга и демонстрируют тот факт, что адекватная интерпретация всякого сложного явления не должна быть односторонней и замкнутой в пределах какой-то одной предметной области.

Ключевые слова: секулярность, религиозность, Церковь датского народа, множественные секулярности, скрытая сакральность, культурная религиозность. секулярность социальный культурный

Дания вместе с другими странами Северной Европы представляет собой особый тип современного общества - "государство всеобщего благоденствия" (welfare state), которое характеризуется высоким уровнем благосостояния людей, развитой системой социального обеспечения и удовлетворенностью качеством жизни 1. Кроме всего прочего, за этой страной закрепилось определение ее в качестве одной из наиболее секулярных наций в мире в смысле низкого уровня участия в религиозных практиках и веры в традиционные религиозные учения. При этом главная особенность Дании по сравнению с большинством других западных стран заключается в том, что согласно конституции Евангелическая лютеранская церковь, по традиции именующаяся "Церковью датского народа" (Ро/кек/гке), "является официальной церковью Дании и как таковая пользуется поддержкой государства" (§ 4). Тем не менее парадокс заключается в том, что именно в стране, которая рассматривает религию в качестве государственного дела, а принадлежность к традиционной церкви почти автоматически подразумевается гражданством (при принятии крещения), уровень религиозности оказывается весьма низкимВ книге "Истоки политического порядка" американский политический философ Фрэнсис Фукуяма писал, что все страны в мире должны стремиться к тому, чтобы быть похожими на Данию, т. е. строить процветающее, стабильное, хорошо организованное общество равных возможностей (см.: [1]). Согласно статистике ООН, в 2015 г. Дания занимала 5 место из 188 стран в индексе человеческого развития (Human Development Index - HDI), который включает в себя уровень здоровья, образования и экономического благосостояния (http://hdr.undp.org/en/composite/trends). Членами лютеранской церкви в 2014 г. являлись 78 % датчан [2, p. 43]. При этом, согласно European Values Survey (2008-2010), никогда не посещают церковь (за исключением крещения, бракосочетания и похорон) 44 % датчан, еще 31 % посещает церковь во время праздников, и 15 % - раз в год [2, p. 56].. Это обстоятельство в качестве предмета исследования порождает многие теоретические проблемы, связанные в первую очередь с уточнением смысла используемых в нем основных понятий и специфики их применимости к социально-культурной ситуации каждой конкретной страны.

Предметом анализа в статье является, во-первых, смысл термина "секулярность", в том числе применительно к Дании в контексте современных академических дискуссий о теории секуляризации, о множественных модерностях и множественных секулярностях. Во-вторых, в статье представлен критический обзор некоторых наиболее популярных теоретических версий, существующих в западных исследованиях религии, которые объясняют причины и характер секулярности в Дании, а также в других странах Северной Европы.

"Множественные секулярности" как теоретическая парадигма

Теория секуляризации, в соответствии с которой модернизация, связанная со всемирно-историческим движением в сторону национального государства, парламентской демократии, рыночной экономии и рационального знания, неизбежно вытесняет религию в частное пространство и ведет к упадку религиозной веры и практики (см.: [3; 4]), в последние десятилетия подверглась серьезной критике и на сегодняшний день почти утратила свою убедительность. Эта критика основана на множестве аргументов, прежде всего на существенной роли, которую религия продолжает играть в современном мире, на изменении социально-политический ситуации в западных странах, связанном с миграцией, распространением нетрадиционных религий, возникновением постнационального гражданства (см.: [5]) и т. д. Важным аргументом в критике теории секуляризации, которая развивалась параллельно с критикой теории модернизации, была констатация ее европоцентризма (и шире - западоцентризма), т. е. убеждения в том, что влияние модернизации (и секуляризации) на все существующие в мире типы обществ должно быть аналогично религиозным процессам, происходящим в Европе и в определенной степени в США (см.: [6]). При этом в самой западоцентричной модели обнаружилось серьезное противоречие, связанное с существенным различием между состоянием религиозности в западноевропейских странах и в США, что породило дискуссию о том, кто из них является нормой, а кто - девиацией (см.: [7]). Эта дискуссия стала важным этапом в стремлении отказаться от всеобъемлющей теории секуляризации, создать типологию секулярности и описать ее различные варианты, что нашло свое отражение в значительном числе исследований (см., напр.: [8-11]).

Еще одним следствием критики теории секуляризации стало повышенное внимание к социально-культурным различиям между странами в исследовании соотношения религиозности и секулярности и возникновение идеи "множественных секулярностей", во многом следовавшей логике теории "множественных модерностей", которая стремилась избавиться от излишнего детерминизма классической теории и обосновать большое разнообразие путей модерности, специфика которых определяется прежде всего цивилизационными и культурными особенностями той или иной страны (см.: [12-13]). Что касается идеи "множественных секулярностей", то она, как отмечают немецкие исследовательницы Мариан Берчарт и Моника Волраб-Сар, прежде всего связана со стремлением преодолеть абстрактное понимание секулярности. Так, если религия обычно рассматривается в качестве маркера культурной особенности и идентичности регионов, стран и социальных групп, то секулярность все еще считается чем-то гомогенным, как будто бы находящимся вне культуры. Теоретическая парадигма "множественных секулярностей" "особо заинтересована в исследовании символических значений, которые секулярность получает внутри исторически специфических отношений между политической властью и духовными авторитетами, а также путей, на которых динамика религиозности и секулярности интерпретируется в свете, отбрасываемом на нее чувствительными к культуре представлениями о модерности" [14, р. 607].

Таким образом, идея "множественных секулярностей" подразумевает существование различных типов секулярности, которые формируются в тех или иных странах в рамках культурно-исторических традиций и постоянно изменяются под влиянием возникающих социетальных реальностей. Кроме того, эта парадигма включает в себя различные теоретические и практические концепции секулярности, которые основаны на разных идеологических и политических принципах и могут соревноваться между собой, выражая интересы разных социальных групп (см.: [15]).

Религия и секулярность в Дании: исключение из исключения?

Лютеранская церковь в Дании является государственной с середины XVI в., а ее влияние на социальное устройство, культуру и общество страны трудно переоценить. Особое положение Ґо 1кек 1ткг закреплено в конституции страны 1953 г., оговаривающей государственные гарантии по созданию благоприятных условий для ее деятельности и частичное финансирование. В то же время конституция провозглашает свободу вероисповедания и гарантирует, что "граждане имеют право учреждать религиозные объединения для отправления культа в соответствии со своими убеждениями, при условии, что их вероучение и поступки не будут нарушать нормы морали и общественного порядка" (§ 67). И хотя в последние два десятилетия не утихают политические и идеологические споры по поводу статуса государственной церкви и вытекающего из него недостатка автономии, которой в значительно большей степени обладают другие религиозные сообщества, в обозримом будущем он вряд ли изменится (см.: [16; 17, р. 583]). С точки зрения типологии секулярности Дания обычно рассматривается как промежуточная модель между британской системой "установленной" (established) церкви и французским принципом laicite [2, р. 4]Как отмечают Мариан Берчарт и Моника Волраб-Сар, применительно к европейскому се- куляризму исследователи проводят различие между формальным установлением государственной церкви в комбинации с плюрализмом (Великобритания), кооперативной моделью (Германия) и строгим отделением государства от религии (Франция). Некоторые исследователи различают агрессивный (как во Франции) и пассивный (как в США) секуляризм [15, р. 878-879].. Исследователи, анализирующие религиозную ситуацию и отношения религии и государства в Дании, подчеркивают, что в определенной степени они могут быть охарактеризованы как дискриминация - не в смысле ограничений религиозной свободы и свободы личности в целом, которая является одной из главных социальных ценностей, но в смысле существенных различий в легальном статусе разных религий [18, р. 175]Относительно новая для Дании религия - ислам - непосредственно связан с миграцией. Хотя там она ниже, чем в других странах Северной Европы, количество мигрантов выросло с 4 % населения в 1988 г. до 12 % в 2015 г. [2, р. 34). Другие религии - буддизм, индуизм, иудаизм, римско-католическая церковь, свободные протестантские церкви, свидетели Иеговы, бахаи и др. - насчитывают от 5 до 35 тыс. членов [18, р. 175]. Количество людей, не аффилированных с какой-либо религией, в 2014 г. составляло 12 % [2, р. 44]..

Объем этой статьи не позволяет далее углубляться в детали истории и современного состояния религиозности и секулярности в Дании, но для целей моего исследования важно привести несколько примеров, иллюстрирующих специфику этого состояния. Первый пример связан с функциями, которые исполняет Folkekirke от лица государства: это право государственной регистрации рождений и браков, а также проведения похорон на кладбищах, преимущественно принадлежащих церкви. Что касается регистрации, то церковь имеет право регистрировать всех новорожденных детей независимо от их вероисповедания. В целом в Дании принята система "двух окон" (double track system), которая уравнивает гражданскую и церковную регистрацию рождений и браков [18, р. 176, 180]Недавно Верховный суд Дании отверг обвинение в дискриминации, связанной с регистрацией новорожденных, с которым ранее обращались в суды члены баптистской и католической церквей (см.: [19]).. Эта исторически сложившаяся практика, помимо всего прочего, имеет теологическое обоснование, вытекающее из восходящего к Мартину Лютеру принципа "двух царств". Согласно ему, интеграция церкви и государственных структур обоснована тем, что Бог присутствует везде, в том числе и в секулярных институтах. Более подробно этот принцип будет рассмотрен ниже.

Второй пример касается отношения к религиозному плюрализму и толерантности, которые принято считать одними из основных черт современной секулярной культуры. С формальной точки зрения в Дании принято толерантно относиться ко всем религиям. Конституция, как уже отмечалось выше, гарантирует гражданам все общепринятые в секулярном обществе гражданские и политические права, которые никак не зависят от их отношения к религии. На практике же ситуация является значительно более сложной. Это связано, во-первых, с уже упомянутой дискриминацией, касающейся как самой Folkekirke, которая в силу своего статуса находится в большой зависимости от государства, так и других религий, совместимость которых с датской национальной идентичностью, играющей важнейшую роль в культуре и социальном устройстве страны (Danish-ness, or Danish peoplehood; см.: [20; 21]), оценивается неоднозначно. В общих чертах специфика Дании заключается в противоречии между моделью государственной церкви, которая подразумевает свободу вероисповедания при отсутствии равенства религий, и секулярной природой государства, которая требует ограничения религии исключительно рамками частного пространства и личных отношений с божественным началом. Другим проявлением этого противоречия является само понимание церкви как "народной", поскольку, по замечанию норвежского теолога Дага Торкилдсена, оно "одновременно используется и в "демократическом", и в "этнокультурном смысле". ...С одной стороны, концепция "народной церкви" описывает инклюзивную церковь, которая включает всех людей или, по крайней мере, большинство и управляется народом. С другой стороны, она используется в смысле "национальной церкви", т. е. принадлежности к определенной церкви, которая выражает национальную историю и дух и является частью характеристики национальности" [22, р. 95-96]Особая влиятельность концепции "национальной церкви" в Дании, оказывающая влияние по сей день, связана с именем религиозного и общественного деятеля Николая Грундтвига (см.: [23; 24])..

В то же время, как пишет датский исследователь Оле Рийс, "для постороннего взгляда может показаться, что одновременное отстаивание секуляризма и поддержка национальной церкви противоречат друг другу" [25, р. 31]. Другие исследователи полагают, что это противоречие снимается, если исходить из культурно-исторического контекста страны, поскольку и секулярность, и статус государственной церкви непосредственно вытекают из исторически сложившегося понимания места и роли лютеранской церкви в структуре датского общества, которую некоторые исследователи называют "лютеранским секуляризмом" (см.: [26])Еще одним проявлением неоднозначного восприятия религиозного плюрализма в Дании является отношение к исламу. Это отдельная тема, требующая специального анализа. Здесь следует отметить, что проблема миграции и связанное с ней проникновение ислама на ранее гомогенную в религиозном смысле территорию Дании является предметом острых политических и идейных дебатов, особенно обострившихся после "карикатурного скандала" 2005-2006 гг. (см.: [25]). В этих дебатах ислам часто описывается как угроза датской идентичности (см.: [27]).. Ниже я еще вернусь к этому понятию.

Третий пример - это дискуссия об однополых браках, в которой ярко проявились особенности взаимозависимости религиозности и секулярности. Дания стала первой страной в мире, в которой регистрация однополых союзов была законодательно закреплена в 1989 г., что приравняло их к браку во всех аспектах кроме права усыновления (удочерения) и венчания в церкви (см.: [28]). Право усыновления (удочерения) было подтверждено парламентом в 2012 г., что окончательно узаконило однополые браки. Евангелическая лютеранская церковь Дании разрешила венчание однополых пар в церкви в тот же день, когда брак был утвержден парламентом, при этом священникам было дано право отказываться от проведения венчания в том случае, если это противоречит их религиозным убеждениям [2, p. 173].

Проблема однополых браков имеет много аспектов. В плане государственнорелигиозных отношений и соотношения религиозности и секулярности вопрос заключается в том, имеет ли право законодательная власть (парламент) принуждать служителей Folkekirke к тому, чтобы совершать ритуал бракосочетания для однополых пар, тем самым нарушая принцип свободы совести. В то же время существует необходимость соблюдения равенства прав граждан независимо от их сексуальной ориентации в ситуации double track system в официальной регистрации брака. Кроме того, это вопрос о ценностях, а именно "о культурной и социальной ценности брака и о том, должен ли этот институт зависеть от религиозного одобрения" [2, p. 175]. Кажется, что здесь непосредственным образом столкнулись религиозный и секулярный взгляды на сущность института брака в современном обществе, и приоритет был отдан секулярному принципу равенства прав гражданИнтересно отметить аргументы, которые высказывались в парламентских дебатах по поводу однополых браков: с одной стороны, доказывалось, что обеспечение права церкви на согласие с церемонией бракосочетания или отказ от нее подтверждает свободу религии. С другой стороны, предлагалось подождать, пока церковь сама попросит о праве проводить бракосочетания однополых пар, а не оказывать давление на нее со стороны государства [2, p. 174].. Однако такой вывод является упрощением, поскольку, во-первых, этот "секулярный" принцип имеет отчетливое религиозное происхождение, которое, в свою очередь, тесно связано с национальной идентичностью. Во-вторых, положение Folkekirke в качестве государственной церкви подразумевает, что она является субъектом гражданского законодательства, в том числе в сфере обеспечения равенства прав граждан.

Специфика секулярности в Дании: варианты интерпретации

Прежде всего, здесь следует рассмотреть подход, основанный на специфике лютеранской религиозности в Дании. Американский социолог Хосе Казанова выделяет три траектории развития секуляризма: американскую, латинскую и скандинавскую, каждая из которых связана с различным влиянием, которое римский католицизм и протестантизм оказали на характер секулярности в странах их доминирования. Американская траектория основана на религиозной нейтральности государства в отношении ко множеству деноминаций, которые существовали в США с самого начала, а также к неверующим; католическая траектория характеризуется антагонизмом между доминирующей церковью и государством, что ведет к их разделению и в пределе - к торжеству принципа laпcitй, как во Франции. Что касается Скандинавии, то ее траектория отличается большей интеграцией между церковью и государством, а также сравнительно скромным присутствием религии в публичном дискурсе.

В целом протестантская модель секуляризации в противоположность католической, по мнению Казановы, заключается в стирании границ между секулярным и религиозным и их сосуществованиии. Эта модель направлена на одухотворение временного и привнесение религиозного стремления к совершенству в секулярный мир. Тем самым она превосходит дуализм секулярного и религиозного путем "превращения религиозного в секулярное и секулярного в религиозное через взаимное проникновение" [29, p. 24], в отличие от принципа laпcitй, который сохраняет эту границу посредством приватизации и маргинализации религии и сохранения нейтрального публичного пространства. Дания, по мысли Казановы, "представляет собой парадигмальный пример европейского общества с одним из самых низких уровней религиозной веры и практики, сопровождающийся одним из самых высоких уровней конфессиональной принадлежности к национальной церкви - Церкви Дании. В этом отношении быть датчанином, быть лютеранином и быть се- кулярным - одно и то же" [29, р. 27]. В этом процессе церковь радикально трансформируется, становясь частью saeculum, находящегося под управлением законов государства, а Божья благая весть превращается во внутреннюю религию и перемещается в индивидуальное сознание [29, р. 29].

Свойственная Дании двойственность, проявляющаяся в сочетании высшей степени секулярного населения в смысле веры и практики и сильного влияния лютеранской теологической традиции, встроенной в социально-политическую и законодательную структуру страны, позволяет некоторым исследователям говорить о "скрытой сакральности" (hidden sacrality) датской секулярности. Она подразумевает, что священное может имплицитно присутствовать в секулярных институтах и законодательстве, а сама секулярность является результатом Божьего плана, поскольку, с догматической точки зрения, идея "спасения только верой" предполагает, что любое законодательство, находящееся под влиянием сакрального, является неверным, так как иметь связь с милосердным Богом можно только через веру, а не через законодательство (см.: [30]). Американский правовед Джон Витте, исследуя исторические корни взаимопроникновения духовного и секулярного, приводит в качестве его обоснования учение Мартина Лютера о "двух царствах", в котором земное отделено от небесного, церковь - от государства, Евангелие - от Закона, государство - от духовного авторитета и т. д., и отмечает, что у Лютера Бог отделен от повседневной жизни, но в то же время он присутствует в земном царстве, а религия продолжает призывать каждого человека быть Божьим пророком и священником [31, р. 57].

Вариантом идеи "скрытой сакральности" является "лютеранский секуляризм", или "секуляризованное лютеранство". Как пишет датский политический философ Ханс Дабелстин, лютеранский секуляризм "прагматически смешивает либеральные принципы государства с особым статусом церкви и даже предписывает евангелической лютеранской теологии конституирующую роль в качестве носителя либеральных принципов" (цит. по: [32, р. 54-55]). Другими словами, церковь не только не исключена из либеральных принципов, но принимает их, тем самым делая религиозность совместимой с секулярностью, а государство, в свою очередь, выполняет сакральную функцию защиты этических ценностей и обеспечивает высокий уровень жизни своим гражданам. В дополнение к этому Даг Торкилдсен указывает на то, что лютеранство является лишь одним из важных факторов, которые способствовали развитию современного государства в Дании. Другие факторы - полная занятость и социальная безопасность - соответствуют двум главным идеям лютеранства: "ежедневному труду как осуществлению Божьего замысла и священству всех верующих" [21, р. 98], при этом труд является фактором секуляризации, а всеобщее священство создает культуру равенства, считающую неприемлемыми слишком большие социальные различия между людьми.

В приведенных выше видах интерпретации специфики секулярности в Дании главным ее фактором выступает специфический характер лютеранской религиозности. Типология, предлагаемая американским социологом Филипом Цукерманом, основана на социологических способах объяснения, которые могут исходить из разных оснований. Во-первых, он приводит аргументы теории рационального выбора, согласно которым государственная монополия на религию, которая имеет место в Дании, в отличие от ситуации религиозного плюрализма ослабляет религиозный выбор, следовательно, интерес к религии оказывается низким. Во-вторых, Цукер- ман упоминает теорию Рональда Инглхарта (см.: [33]), в соответствии с которой люди в обществе с высоким уровнем экзистенциальной безопасности (что, безусловно, характерно для Дании) являются менее религиозными, чем люди, живущие в менее безопасном месте и, следовательно, нуждающиеся в религии как в источнике эмоциональной и материальной поддержки. Третья версия заключается в наличии большого количества женщин, имеющих один из самых высоких уровней занятости на мировом рынке труда и в силу этого в меньшей степени озабоченных исполнением традиционной роли хранительниц религиозных традиций и задачами передачи их детям. Эти три версии, по мысли Цукермана, являются наиболее правдоподобными социологическими ответами на вопрос о причинах торжества секулярности в Дании: "Взятые вместе - ленивая монополия церкви, безопасное общество и работающие женщины - объясняют большую часть пазла секулярности" [34, р. 62]. Цукерман приводит еще несколько вариантов, связанных с отсутствием необходимости защиты национальной идентичности, которая в Дании и так достаточно сильна, с высоким уровнем образования, ролью социально-демократической партии, а также с некоторыми другими историческими и психологическими факторами (см.: [34, р. 62-64]).

Сам Цукерман придерживается версии о том, что Дания является примером культурной религиозности, согласно которой религия, будучи растворенной в культуре, оказывает сильнейшее воздействие на национальную идентичность и поведенческие нормы. Религиозные институты и традиции продолжают играть важнейшую роль в повседневной жизни, а большинство датчан продолжают называть себя христианамиСогласно European values study, в 2010 г. на вопрос, верят ли они в Бога, 59 % датчан отвечали "да", 34 % - "нет", 7 % - "не знаю" [2, р. 56]. и участвовать в коллективных религиозных практиках. По мысли Цукермана, "быть христианином - это часть коллективного наследия [датчан], которая присутствует в их детском опыте и семейных традициях. Быть христианином - значит исполнять определенные ритуалы, связанные с рождением, конфирмацией, браком и смертью, а также с праздниками, песнями, историями и едой" [35, р. 150]. По сути дела, этот вариант есть социологическая разновидность идеи "лютеранского секуляризма".

Впрочем, датский лингвист Карстен Левисен (см.: [36, р. 33]) критикует точку зрения Цукермана за то, что тот, говоря о датской религиозности, на самом деле представляет ее себе по аналогии с американской религиозностьюСправедливости ради следует отметить, что Цукерман сам называет свою позицию точкой зрения аутсайдера, который провел в Дании некоторое время и сделал выводы на основе личных наблюдений и интервью [34, р. 57]. Сравнивая секулярность в США и в Скандинавии, он отмечает: "Американская секулярность реактивная, а потому сильная, оппозиционная, атеистическая и негативная в своих проявлениях. Скандинавская секулярность не реактивная, а потому сравнительно мягкая, агностическая и обыденная. Американская секулярность часть направлена против религии, тогда как скандинавская секулярность просто есть" [37, р. 19].. Левисен приводит в качестве аргумента исследование датского социолога Ины Росен, которая выявила противоречие между терминологией, используемой секулярными учеными, и теми характеристиками, которые люди применяют к самим себе. Так, в ее исследовании большинство датчан называют себя "верующими" (troende), а не "религиозными" (religi0se) людьми (см.: [38]).

Заключение