Институты передачи культуры

Размещено на http://www.allbest.ru/

Институты передачи культуры

Российское государство в двадцатом веке было вовлечено в историю мировых миграций, но данное вовлечение не было постоянным по интенсивности миграционных исходов. На протяжении истории двадцатого века можно выделить четыре миграционных выбросы из России (СССР) [см. 1, 3, 9, 10]. Продолжающееся движение мигрантов начала двадцать первого века относят к четвертой волне.

Анализ структуры русскоязычного рассеяния в Германии показывает наличие как минимум двух неравновеликих пересекающихся групп мигрантов [Ср. 6; 45]. Мигрантами первой волны была образована в инокультурной среде сеть общин с действующими при них организациями, при этом осознание связи со страной происхождения не вызывает сомнения. Следовательно, можно говорить о становлении диаспоры, члены которой осознавали свою принадлежность к культуре России при полном неприятии изменений, произошедших при советской власти. Вторая волна эмиграции, в целом, влилась в существующую диаспору, расширив её и придав новый импульс деятельности её институтам. При этом идентичность членов влившейся волны, знавших стабильное существование советского государства, но часто не признававших его легитимности, расширило существующую диаспору. Еще большее сближение происходит при возникновении новой группы мигрантов.

Очевидно, что особая роль базовой идентичности в диаспоре [15, см. тж. 11] предполагает наличие институтов передачи данной системы ценностей и поведения. Ввиду отсутствия в диаспоре формальных централизованных органов власти, данные институты будут иметь особое значение. Управление поведением берут на себя традиции, обычаи, религия и другие культурные представления о принципах социальной деятельности. И особую роль приобретают культурные и религиозные институты. Исторические особенности переселения представителей первой волны мигрантов позволяют предполагать, что основой для создания общин явилась церковно-приходская структура. Так, к началу Первой мировой войны Русская православная Церковь имела 36 храмов, при приходах впоследствии создавались различные кружки. Согласно данным статистической службы того периода в 1933 году в Германии числилось 13023 православных, к 1937 году их число было 13036 [12; 184]. При этом не все верующие эмигранты регистрировали себя членами приходов. На культурном пространстве мигрантов первой и второй волны наиболее значимой организационной структурой, которая имеет действенные координирующие функции, таким образом, является Церковь. Отмечу, мигранты первых двух волн, в основном, принадлежат к поколению, где была возможна передача культурных моделей поведения, на становление которых наложил отпечаток строй жизни до того, как начались гонения на Церковь. При этом речь идет именно об образцах поведения, а не о религиозности (духовной жизни), поскольку, к примеру, поведение мигрантов из современной России не всегда оценивается представителями более ранних исходов, как привычное.

Первоначальной основой для формирования общин мигрантов второй волны служили лагеря «перемещенных лиц». Достаточно длительный период вынужденного бездействия лиц, находившихся в данных лагерях, вылился в создании творческих коллективов, печатных изданий и т.д. [5]. Практически в каждом лагере в отдельном бараке организовывалась Церковь, которая играла основную объединяющую роль и после расформирования лагерей. «Несмотря на все препятствия, в феврале 1945 года число православных приходов и мест, где постоянно совершались богослужения, только на территории довоенной Германии доходило до 80» [12; 209]. В лагерях создавались и политические, культурные организации, но наличие данных организаций в целом не заменило структуру общин, создаваемых при приходах.

Для мигрантов первой и второй волны значимую роль играл также и фактор неприятия политической системы страны исхода [См. напр. 2]. Для младшего поколения появляется проблема контакта с новыми мигрантами ввиду возникающего языкового барьера. Необходимость дополнительных усилий для поддержания уровня языка и знания культуры не всегда имеет достаточную мотивацию, и таким образом представители «русского мира» столкнулись с проблемой ассимиляции. И именно церковные организации часто выполняли функцию передачи культуры. Данную миссию осуществляли также такие организации, как Организация Юных Разведчиков (ОРЮР) [4], закрытой после прихода к власти национал-социалистической партии и возобновившей свою деятельность после 1945 года, русские школы, но свою работу они не отделяли от деятельности приходов.

Отсутствие значимых организаций представителей третьей волны, причиной чему явились, очевидно, различие культур групп внутри данной волны и сравнительно небольшое количество переселенцев позволяет нам говорить об отсутствии и самостоятельной русской (советской) диаспоры представителей третьей волны исхода из России [8]. Четвертая волна началась уже после длительного периода относительной миграционной закрытости Советского Союза, где сформировались новые поколения людей закрытого общества. Контакты с представителями более ранних волн миграции и иностранными гражданами не были обычным явлением. Таким образом, к началу четвертой волны миграции можно говорить уже о различных культурах социализации, притом, что новые элементы воспринимается представителями более ранних исходов с учетом исторических особенностей переселения.

На становление групп мигрантов в дальнейшем стала оказывать влияние и политика принимающего государства. Наличие программ переселения играет также отделяющую и консолидирующую роль для отдельных групп мигрантов. В политике Германии в миграционной сфере наблюдается попытка преодоления последствий второй мировой волны сменой имиджа с агрессивного, но имидж «жертвы». В рамках данной политики Германия создала особые условия получения права проживания для представителей еврейской диаспоры и немецких переселенцев. Кроме того, по приезде в страну указанным группам населения предлагались различные льготные курсы, помогающие интеграции в существующее общество. Группа мигрантов, прибывшая вне указанных программ, должна прилагать усилия для получения права проживания, в большинстве случаев самостоятельно заботиться о приобретении языковых и иных навыков, поиске жилья. Соответственно наблюдаются и разные установки. Для мигрантов, которые имеют все права, основной проблемой скорее является сохранение культуры страны исхода. Данная проблема неодинаково осознается, и соответственно нетождественны успехи в этом направлении. Отмечу, что на данном этапе группы мигрантов, прибывшие из стран бывшего СССР, обладают уникальной идентичностью, но усилия по сохранению ненемецкой идентичности поддержки государства и общества в целом не получают. При педалировании необходимости вхождения в культуру страны исхода создается ситуация, когда данная группа уже в следующих поколениях теряет свою мультикультурную особенность. Осознание сохранения «русскости» часто сближает мигрантов с представителями «русского мира». [6, 8] Заметную роль играют церковь, библиотеки, культурные центры. Значимую роль в данной группе играют «школы русского языка». Интересно отметить, что согласно наблюдению, именно в данной группе школы получили широкое распространение. Но понимание функции таковых школ в целом отличается при сопоставлении со школами представителей первой и второй волн. Как уже отмечалось, у представителей первой и второй волн возникновение школ чаще связывалось с возможностью сохранения русского языка у последующего поколения для сохранения себя и возвращения. Для мигрантов четвертой волны сохранение русского языка чаще является дополнительной возможностью реализации в профессиональном и иных аспектах. Для многих при этом ставится вопрос о возможности полноценного общения между родителями и детьми.

После либерализации миграционной политики, вызванной процессами Перестройки, а затем и распада советской системы, программы страны исхода становятся основным фактором формирования общин, как это видно на примере Германии. При этом страна пребывания новых мигрантов существенно отличается от той разрушенной Германии, с которой на определенном этапе столкнулись мигранты второй волны. В условиях четвертой волны, мигранты, входя в культуру страны, сталкиваются с развитой системой институтов. Для разрушенной послевоенной Германии институты не были столь значимы для мигрантов, если сравнивать их влияние с современной Германией, проводящей часто через указанные институты целенаправленную политику интеграции.

Если после мировой войны Германия была охвачена революционными движениями, а после второй мировой войны оказалась «в руинах», то на сегодняшний день страна развивается достаточно стабильно, что означает, в частности, наличие развитой системы институтов. Соответственно, если в период становления русской диаспоры в послевоенные годы создание институтов, даже дублирующих институты страны пребывания (например, школы), скорее приветствовалось, то теперь переселенцы должны проходить внутренние структуры принимающего общества, которые изначально создавались для решения задач принимающего общества, и в которых происходит вхождение мигрантов в культурный контекст принимающего населения. Правительство Германии стало уделять большую роль политике интеграции переселенцев, в которую, в частности, включено предпочтение к вхождению в структуры принимающего общества («интеграция через образование», «интеграция через работу», «интеграция через спорт» и т.д.). [12, 13]

В целом, различие культуры социализации русских немцев и русских евреев с одной стороны, и «старой эмиграции», с другой; различие стоящих проблем препятствует вхождению в структуры существующей русской диаспоры. Но нельзя не заметить и того, что приток мигрантов придал новое дыхание общинам старой миграции. Предпочтение русской культуры, русского языка, и в некоторых случаях, православия, которое начинает считаться важной частью идентичности позволят говорить о возможности вхождения некоторых членов в пространство «старой» русской диаспоры. Интересно отметить, что процессы возрождения церковной жизни и увеличение интереса к русской дореволюционной культуре создаёт ситуацию, когда более удалённая по времени группа оказывается культурно ближе. Однако, в целом, наблюдается появление новых институтов передачи культуры, эффективность которых в сравнении с подобными институтами «русского мира» будет проходить проверку временем.

Литература

миграционный политика культура

1.Ахиезер А.С. Эмиграция как индикатор состояния российского общества. 2004 [Электронный ресурс] // «Русский Архипелаг» сетевой проект «Русского мира» [Интернет-портал]. URL: http://www.archipelag.ru/ru_mir/volni/hrono_retro/indication/(дата обращения: 10.03.2011)

2.Бунин И.А. Миссия Русской эмиграции. (Речь, произнесенная в Париже 16 февраля 1924 года) [Электронный ресурс] // Литературный сайт. Бунин Иван Алексеевич [Web site]. URL: http://bunin.niv.ru/bunin/bio/missiya-emigracii.htm (дата обращения: 10.03.2011)

3.Зайончковская Ж.А. Эмиграция в дальнее зарубежье 2004 [Электронный ресурс] // «Русский Архипелаг» сетевой проект «Русского мира» [Интернет-портал]. URL: http://www.archipelag.ru/ru_mir/volni/4volna/out-migration/ (дата обращения: 10.03.2011)

4.О.Р.Ю.Р. Организация Российских Юных Разведчиков. Дружина «Смоленск» г. Мюнхен [Офиц. сайт]. URL: http://www.orur.de (дата обращения: 12.04.2011)

5.Полчанинов Р. В. Общество «Православное Дело» // За свободную Россию: Сообщения местной организации НТС на Востоке США. - 2004. - N 23 (43)

6.Попков В.Д. Русскоязычные пространства за рубежом: специфика формирования и основные особенности // Вестник Института Кеннана в России №19, 2011.

Размещено на Allbest.ru