Феномен цифрового кочевничества в современном междисциплинарном дискурсе

Размещено на http://www.allbest.ru/

Феномен цифрового кочевничества в современном междисциплинарном дискурсе

И.П. Кужелева-Саган

Д.И. Спичева

Представлен авторский вариант систематизации международного междисциплинарного дискурса о цифровом кочевничестве (или цифровом номадизме) как новом социокультурном явлении и одном из основных трендов глобального цифрового сетевого общества. Систематизация осуществлена посредством анализа «метаязыка» и предметных контекстов этого дискурса, позволившего выявить в нем как наиболее изученные, так и формирующиеся научные направления, проблематики и методы их исследования.

Ключевые слова: междисциплинарный дискурс; цифровое кочевничество; цифровой номадизм; цифровые кочевники; онтология цифрового сетевого общества; мобильность; цифровые технологии; беспроводная связь; метаязык; ключевые коды-«хэштеги»; дополнительные предметные коды.

цифровой кочевничество номадизм

The Phenomenon of Digital Nomadism in the Modern Interdisciplinary Discourse

Irina P. Kuzheleva-Sagan, Tomsk State University (Tomsk, Russian Federation).

Dina I. Spicheva, Tomsk State University (Tomsk, Russian Federation).

Keywords: interdisciplinary discourse; digital nomadism; digital nomads; ontology of digital network society; mobility; digital technologies; wireless communication; meta-language; key codes-hashtags; additional subject codes.

The study is supported by the Russian Foundation for Basic Research, Project No. 19-111-50146

The authors solve the problem of the systematization of the modern interdisciplinary discourse around digital nomadism as a new sociocultural phenomenon and one of the major trends of the global digital network society. Digital nomads are people who work, study, create, and entertain themselves remotely, using the Internet and wireless mobile communication technologies (T. Makimoto, D. Mannaers). Multiple scientific texts in various research areas and at their intersection focus on the interdisciplinary discourse on digital nomads. The discourse expands continuously, which requires constant description and studying. Such regular cross-sections provide young researchers with the opportunity to promptly engage in this complicated interdisciplinary sphere and find object areas for their own studies. Therefore, the aim of this survey paper is to systematize the international interdisciplinary discourse on digital nomadism as the subject of research by analyzing its meta-language and its objective linguistic contexts. The analysis allows distinguishing both well-studied and developing scientific areas, as well as various issues and the methods of research. The analytical survey of the discourse on digital nomads was based on the analysis of E-Library, SCOPUS, and Academia.edu publications. The methodology of the survey includes sociocultural, culture-semiotic, discursive, structure-functional, and interdisciplinary approaches, as well as methods of comparative analysis, systematization, classification, and schematization. The results of the research are: (1) defining common key codes-hashtags and additional codes that constitute the basis of the meta-language of the interdisciplinary discourse on digital nomadism and its objective contexts, all of those define both well-studied and developing scientific areas, as well as various issues and methods of research; (2) the very logic of systematization of the discourse: it includes the analysis of its metalanguage that appeared at the application of the new sociocultural, as well as the identification of codes that indicate scientific subject areas, issues, methods of research, and disciplines with their interfaces limited by the discourse. Furthermore, the authors suggest possible trends for the future scientific discourse around digital nomadism, regarding changes in this sociocultural practice under the current circumstances of the new reality: the coronavirus pandemic and the global economic crisis.

Введение

Проблематике нового кочевничества посвящены труды таких известных социальных философов и ученых, как М. Маклюэн [1], Ж. Делёз и Ф. Гваттари [2], Ж. Аттали [3], З. Бауман [4], Дж. Урри [5], У. Митчелл [6] и др. Несмотря на то что научный дискурс о новых кочевниках или цифровых кочевниках / номадах (с лат. nomad - пастух, кочевник) ведется уже более 60 лет, он не только не ослабевает, но расширяется и углубляется. На сегодняшний день в базах данных научных публикаций Scopus, РИНЦ и Academia.edu зарегистрировано около 1,5 тысяч источников - описаний исследований цифрового кочевничества, осуществленных в рамках различных дисциплин и интерфейсах между ними. Изучая один и тот же объект - цифровое кочевничество, представители разных наук выделяют в нем свои предметные области, используя для их репрезентации, наряду с собственным категориальным аппаратом, ряд общих ключевых кодов: новых метафорических понятий, пришедших вместе с новой социальной практикой. Таким образом, этот дискурс становится междисциплинарным, методологически более оснащенным и проявляющим признаки формирования «метаязыка».

Основной причиной неугасающего интереса к цифровому кочевничеству является его превращение из образа будущего в реальную социальную практику. Цифровые кочевники (англ. “digital nomads”) - это люди, которые в процессе своей профессиональной деятельности, учебы, творчества и досуга не привязаны к какому-либо определенному месту, благодаря использованию интернет-технологий и беспроводной мобильной связи (Ц. Макимото и Д. Мэннерс [7]). Перманентная «мобильность» (Дж. Урри [5]) и «подключен- ность» к Сети - это базовые характеристики цифровых кочевников, благодаря которым их культура также становится супермобильной и глобализирующейся. Речь идет и о географической, и о социальной мобильности, поскольку цифровые кочевники легко меняют как места своего физического присутствия, так и социальные роли, осваивая новые для себя образовательные, профессиональные, творческие и другие практики. В итоге «мы являемся свидетелями реванша кочевого образа жизни над принципом территориальности и оседлости» (З. Бауман [4. С. 20]). Цифровое кочевничество, или цифровой номадизм, - это результат и одновременно причина серьезных изменений в различных сферах общественного бытия и человеке как социальном субъекте. Сама онтология цифрового сетевого общества способствует экспоненциальному росту номадических потоков не только в мировом масштабе (глобальное кочевничество), но и в пределах регионов и городов (локальное или городское кочевничество).

К настоящему времени цифровой номадизм стал одним из важнейших трендов XX в., который необходимо рассматривать через призму глокализации, т.е. одновременно глобализации и локализации этого явления. Иными словами, примерно одинаково быстрыми темпами растет как количество людей, территория «кочевания» которых - почти весь мир, окутанный спутниковой связью, так и тех, кто постоянно перемещается со своими девайсами по «электронным оазисам» города, занимаясь на ходу образовательной или профессиональной деятельностью - «бизнесом без офиса». Появился новый социальный класс - «новый мобилитет» (Дж. Урри [5]).

Возникает вопрос: что же побуждает людей становиться цифровыми кочевниками? Безусловно, это новые технологии, появившиеся в 1990-х гг. и позволившие реализовывать жажду свободы и приключений, а также зарабатывать деньги в процессе дистанционной работы (Ц. Макимото и Д. Мэннерс [7]). Но с тех пор многое изменилось: трансформировалась сама онтология сетевого общества, став гибридной (размывание границ между реальным и виртуальным, аналоговым и цифровым и т.д.) (Б. Латур [8], Ш. Тёркл [9]); текучей (З. Бауман [4]) и пр. Необыкновенно усложнилась социальность (Э. Морен [10]), еще более иерархичным стало сетевое общество (А. Бард и Я. Зодерквист [11]) и появилось множество других факторов, побуждающих, а часто и вынуждающих людей к цифровому кочевничеству. В результате заявили о себе такие типы цифровых кочевников, как «истинные нетократы», «собиратели вакансий и впечатлений», состоятельные городские кочевники, молодые городские кочевники и др. [12], а также новые «волны» цифрового номадизма: знаниевая [13] и студенческая [14]. Обозначились и новые социальные субъекты, чей образ жизни частично похож на цифровое кочевничество: цифровые ковбои [15], цифровые мигранты [16]. Кроме того, все более отчетливо стали проявляться не только возможности, но и риски, обусловленные цифровизацией повседневности и «кочевым» образом жизни.

В связи с этим появляется огромное количество научных публикаций по философии, культурологии, антропологии, социальной психологии, социологии, семиотике, экономике, педагогике, юриспруденции, а также теориям социальной коммуникации, информационных систем, менеджмента, урбанистики, архитектуры и другим научным отраслям, составляющим современный междисциплинарный дискурс о цифровых кочевниках. Этот постоянно расширяющийся дискурс, в свою очередь, необходимо периодически описывать и изучать. Такие «срезы»-систематизации дают возможность молодым исследователям - «неофитам» в проблематике цифрового номадизма - быстрее входить в это междисциплинарное предметное поле и идти к его новым глубинам и горизонтам, не начиная каждый раз с нуля и «не открывая заново Америку». Нам известны по крайней мере три типа попыток подобных обзоров, каждый из которых ставил перед собой свои цели. Среди них: 1) простое описание публикаций по тематике цифрового номадизма с использованием методов реферирования, аннотирования, конспектирования, составления библиографии и т.п. [17, 18]; 2) анализ обозначенного феномена в рамках трех дискурсов - экономического [19], социокультурного [20, 21] и технологического [22]; 3)герменевтический подход к обзору литературы [23, 24].

Целью этой обзорной статьи является систематизация международного междисциплинарного дискурса о цифровом кочевничестве - как новом социокультурном явлении и объекте изучения, посредством анализа его «метаязыка» и предметных языковых контекстов, позволяющего выявить в этом дискурсе как наиболее изученные, так и формирующиеся научные направления, проблематики и методы их исследований.

Задачи:

Описать ключевые коды-«хэштеги», составляющие понятийное ядро формирующегося «метаязыка» междисциплинарного научного дискурса о цифровом номадизме как объекте изучения, а также дополнительные к ним (предметные) коды, вместе дефиницирующие принадлежность того или иного научного текста к данному дискурсу в целом, конкретной дисциплинарной или междисциплинарной сфере.

Рассмотреть тематические направления, проблематики и методы их исследования как возможные основания для систематизации междисциплинарного дискурса о цифровом кочевничестве.

Отразить полученную систематизацию в соответствующих таблицах.

Методология и методика исследования

Базовыми подходами, составившими методологический комплекс нашего обзорного исследования, стали: социокультурный (П. Сорокин [25], М. Вебер [26], А.С. Ахиезер [27]), культурно-семиотический

(Ю. Лотман [28], Р. Познер [29]), дискурсивный (Т.А. ван Дейк [30], М. Йоргенсен, Л. Филлипс [31]), структурно-функциональный (Г. Спенсер [32], Т. Парсонс [33], Р. Мертон [34]) и междисциплинарный (Р. Фродеман, Кляйн Дж. Томпсон, Роберто К.С. Пачеко [35]). Важно отметить, что понятие «междисциплинарный научный дискурс» в рамках данного исследования трактуется широко: и как совокупность отдельных предметных дискурсов различных наук, посвященных общему объекту исследования (цифровому кочевничеству), и как единый дискурс, возникший на пересечении разных наук в отношении этого объекта. Под систематизацией дискурса понимается его структуризация в соответствии с основаниями, выявленными в результате применения обозначенного методологического комплекса. Кроме систематизации, в исследовании использованы методы сравнительного анализа, классификации и схематизации.

Обзор междисциплинарного дискурса о цифровом кочевничестве проведен на основе анализа публикаций из баз данных РИНЦ и Scopus с учетом результатов поиска по ключевым словам («digital nomad») и отраслям знаний посредством использования инструментов визуализации и современных метрик цитируемости, а также анализа публикаций из базы данных международной научной социальной сети Academia.edu [36], настроенной на поиск по словосочетанию «digital nomad». В результате нами были отобраны и просмотрены 1 499 научных публикаций отечественных и зарубежных авторов, часть из которых были признаны наиболее референтными и проанализированы более глубоко (см. список литературы). Эта референтность оценивалась, прежде всего, с точки зрения первенства в постановке проблемы и релевантности методов, используемых для ее решения.

Учитывая, что одна и та же публикация может относиться сразу к нескольким специально-научным направлениям (междисциплинарному интерфейсу) и актуализировать сразу несколько проблематик, мы изначально не ставили перед собой задачу определения количественного соотношения статей по тем или иным основаниям систематизации дискурса о цифровом кочевничестве.

Ключевые и дополнительные коды цифрового номадизма

Приступая к данному обзорному анализу, мы исходили из предположения, что на настоящий момент междисциплинарный научный дискурс о цифровом кочевничестве стал проявлять признаки формирования «метаязыка», основу которого составляют ключевые культурные коды или коды-«хэштеги». Подобранный нами методологический комплекс позволил определить их как относительно устойчивые понятия, еще недавно бывшие в основном метафорическими неологизмами, теперь же используемые не только самими цифровыми кочевниками, но и представителями различных научных дисциплин в описании этого социокультурного феномена. Эти коды представляют собой комплексы означающих и означаемых правил их отношения друг к другу, а также способов структурирования с их помощью сообщений. В одной из своих публикаций мы уже отмечали, что «в качестве ключевых культурных кодов цифровых кочевников могут выступать следующие одинаково ими понимаемые и используемые (кодируемые и декодируемые) метафорические и конкретные понятия: “кочевание”, “кочевые предметы” (мобильные беспроводные девайсы и гаджеты), “кочевые технологии” (приложения для мобильных устройств, QR-коды), “оазисы” (“третьи места”, кафе, публичные библиотеки, коворкинги, зоны Wi-Fi и пр.), “виртуальные костры” (совместные виртуальные форумы и встречи в “третьих местах”) и другие» [21. С. 176]. Эти ключевые коды вошли в научный дискурс вместе с описанием «первой волны» цифрового кочевничества, рамки которой очень условно можно обозначить 1995-2005 гг.

В других наших публикациях был отмечен факт последующего быстрого увеличения количества культурных кодов, так или иначе связанных с «кочевой» проблематикой [12], что объясняется «второй волной» цифрового номадизма как социокультурной практики (примерно с 2005 по 2015 г.). Среди таковых: «технокочевники и цифровые цыгане <...>; городские кочевники (перемещающиеся только внутри мегаполисов); корпоративные кочевники (мобильные сотрудники компаний); кочевники-фрилансеры (независимые кочевники, работающие на себя); флэшпакеры (богатые кочевники); бэкпакеры (бедные кочевники); технобедуины (жители пустынь и других диких мест, использующие при кочевании беспроводную связь и другие новейшие технологии); цифровые ковбои (предприниматели, приверженные цифровым новациям и склонные к риску в решении сложных задач) и др.» [14. С. 201].

Исходя из анализа ключевых слов научных публикаций, отобранных для обзора, а также результатов наших предыдущих исследований, нами были определены основные (ключевые) коды-«хэштеги» и дополнительные (предметные) коды, вместе характеризующие междисциплинарный дискурс о цифровых кочевниках. Выявленные коды-«хэштеги» составили достаточно объемное «облако тегов» - основу «метаязыка» научного дискурса о цифровом номадизме как объекте научного исследования. Это «облако тегов» продолжает развиваться вместе с практикой цифрового кочевничества, переживающей в последние годы начало «третьей волны», связанной со «знаниевым кочевничеством» и «студенческим кочевничеством». То есть этимология кодов-«хэштегов» обусловлена непосредственно этой социокультурной практикой. Иными словами, их безымянными авторами чаще всего были сами цифровые кочевники. Дополнительные же коды, напрямую или опосредованно связанные с понятийными аппаратами специальных научных дисциплин, в свою очередь формируют предметные контексты дискурсов этих дисциплин в отношении цифрового номадизма как объекта изучения. Поясним эту мысль на следующем примере. Понятие «идентичность», как известно, входит в категориальный аппарат философских, психологических и культурологических наук. Соответственно, оно является дополнительным (предметным) кодом, используемым представителями этих наук при описании так называемой кочевой идентичности - одного из предметных полей такого объекта, как цифровое кочевничество.

Такой подход позволил нам определить принадлежность публикаций не только к дискурсу о цифровом номадизме в целом, но и к тем или иным дисциплинарным или междисциплинарным сферам (табл. 1).

Основания систематизации дискурса

Тематические научные направления, проблематика и методология исследований, выявленные с помощью ключевых кодов-«хэштегов» и дополнительных кодов, стали для нас основаниями систематизации дискурса о цифровом кочевничестве.

Тематические направления дискурса. «Цифровой номадизм как новый способ бытия и образ жизни». Это направление является самым разработанным внутри междисциплинарного дискурса. Оно было выявлено с помощью многочисленных ключевых кодов-«хэштегов», отражающих характерные черты цифрового кочевника, его культуру, а также его способы построения разного рода социальных коммуникаций в цифровом сетевом информационнокоммуникативном обществе [21]. Дополнительные коды направления относятся к понятийным аппаратам таких наук, как философия, социальная философия, антропология, культурная антропология, география, история, культурология, психология, социология, теория социальной коммуникации и др.

«Производственная сфера и другие экономические отношения цифровых кочевников». Данное направление определилось посредством ключевых кодов, обозначающих те или иные аспекты трудовых отношений цифровых номадов, форматов их работы, видов их профессиональной деятельности и компетенций; организации их рабочих мест, отношений к экономическому (сетевому) капиталу [43, 62, 63]. Дополнительные коды направления указывают на его связь с социологией, экономикой труда; теориями менеджмента и маркетинга, юриспруденцией, правом и др.

« Инфраструктура кочевого образа жизни». На это направление нас вывели ключевые коды, являющиеся названиями «кочевых предметов» (мобильных

устройств и приложений), элементов «кочевой» инфраструктуры (мест временного пребывания и сервисного обслуживания) и самого пространства цифрового кочевания («поля присутствия», «пространство постоседлости» и др.) [23, 64, 65]. Дополнительные коды говорят о том, что данное направление осваивается гуманитарной информатикой, компьютерными науками, социологией, теориями маркетинга и урбанистики.

«Образование цифровых кочевников». Это формирующееся в последние годы тематическое направление дефиницировано с помощью кодов: знаниевые кочевники, академические цифровые кочевники, цифровые кочевники-студенты [13, 14]. В этом случае дополнительные коды принадлежат понятийным аппаратам философии образования, теории педагогики, социальной психологии и социологии.

Проблематика исследований цифрового номадизма. Проблематика исследований цифрового номадизма строится преимущественно на актуализации противоречий между «светлыми» и «темными» сторонами цифрового кочевничества как новой социокультурной практики конца XX - начала XXI в. К первым относятся все те преимущества, которые получают современные кочевники от своего образа жизни: свобода от необходимости проживания и работы в одном и том же месте; новые возможности для саморазвития и самореализации; удовлетворение жажды путешествий и приключений и др. Ко вторым - разного рода риски, связанные с этим образом жизни: психологические (социальное одиночество, «цифровая шизофрения») [66]; экономические (отсутствие постоянного источника доходов); технологические (жесткая зависимость от наличия и качества беспроводной связи); физические (вероятность нападения со стороны асоциальных субъектов); правовые (отсутствие статуса резидента страны своего пребывания), культурные (потеря идентичности) и т.д.

Обозначенные противоречия обусловлены не только двойственностью самой человеческой природы и образа жизни (например, зависимостью индивидуума от социальных связей и его потребностью в уединении), но и амбивалентностью любых технологий, всегда несущих с собой как прогресс, так и негативные последствия. Так, например, мобильность как высокотехнологичный и «романтизированный» способ существования может привести к «безродности, дикости и криминализации» [67. P. 265] или, по крайней мере, сопровождаться «физиологическими, психологическими, эмоциональными и социальными издержками для отдельных лиц и обществ» [43. P. 1661]. Еще одна сторона мобильности, ассоциируемой со свободой, - это зависимость от технологий (транспортных, связи) и материальных доходов, необходимых для ее поддержания. Тем не менее цифровым кочевникам удалось преодолеть стереотипы о том, что мобильность доступна только при наличии «определенной привилегированной должности» [44. P. 2].

Наиболее часто фиксируемые в научных публикациях противоречия, сопровождающие цифровое кочевничество, касаются таких жизненных сфер, как 1) социальные связи, 2) работа и досуг, 3) профессиональные компетенции, 4) границы собственной культурной идентичности в глобальном мире, 5) отношение к обществу потребления. Проиллюстрируем подобные противоречия на конкретных примерах:

С одной стороны, цифровой кочевник демонстрирует «стремление к свободе и самостоятельности, поиск новых способов бытия и отношений, интеграцию в мировое человечество», с другой - «отказ от построения отношения близости и постоянства, традиционных для родной культуры и человечества в целом <...> маргинализацию» [18. С. 17]. Человек, выбирая кочевой образ жизни, как бы отчуждает от себя семью, друзей, родину. Это своеобразная цена, которую он платит за свободу [46, 68-71].

Цифровые номады «обречены» на умение сочетать свою перманентную мобильность с профессиональной деятельностью и отдыхом, чтобы иметь не только постоянный доход, но и физические и эмоциональные ресурсы для превращения своей жизни в интересное приключение. Такое умение напрямую связано с их навыками самомотивации и самоорганизации. В идеале цифровые кочевники воспринимают работу не как навязанное обязательство, а как досуг, продиктованный внутренней мотивацией и приносящий удовлетворение. Однако в реальности такие навыки присущи далеко не всем людям, желающим вести «кочевой» образ жизни. Еще одно противоречие, касающееся трудовой сферы, заключается в том, что несмотря на осознание себя отдельными субъектами, стремящимися выйти за рамки любой социальной общности и не быть привязанными к стационарному офису, «кочевники, как правило, используют ориентированные на сообщества рабочие пространства, такие как коворкинги, позволяющие им справиться с ощущением изоляции, общаясь с единомышленниками; повысить производительность труда и эффективно сбалансировать свой рабочий досуг» [72. P. 223; 50; 73].

Цифровые кочевники признаются наиболее творческими и эффективными работниками, представителями «креативного класса» (Р. Флорида [74]), за привлечение которых борются многие территории. Они обладают такими востребованными в современном мире компетенциями, как мультиязычность, мультикультурность, клиентоориентированность, умение

управлять проектами и рабочим временем (тайм- менеджмент), способность трудиться в режиме высокой неопределенности и риска, коммуникабельность, IT-компетенции, умение работать с информацией. Последнее является особенно важным, поскольку в цифровом сетевом информационно-коммуникативном обществе обработка информации ценится гораздо выше простой ее генерации. Развитие этих компетенций является следствием того, что цифровые кочевники привыкли жить и работать в Сети. Но их постоянное присутствие в онлайн-пространстве имеет и свою обратную сторону - цифровую зависимость и относительное однообразие эмоциональных состояний. Именно это во многом и побуждает их к бесконечным путешествиям в поисках более комфортного для себя места проживания и нового социального окружения, в процессе которых они получают новые порции цифрового «детокса» [53, 54].

Цифровой номадизм, по мнению многих исследователей, подтверждает, что человечество быстро движется сразу в двух противоположных направлениях: к глобализации и беспроводной связи, с одной стороны, и к самой ранней форме человеческой ассоциации - кочевой охоте и собирательству (информации), с другой. В результате люди становятся «глобальными кочевниками» [75. P. 91]. В то же время жизненный путь цифрового номада, ассоциируемый с бесконечным поиском себя и возможностью самореализации, выступает против универсальной модели глобального современного мира. Иными словами, цифровые кочевники являются носителями собственной культуры, которая не ассимилируется с культурными традициями стран и регионов их временного нахождения. Где бы они ни жили, они либо стараются подчеркивать свою индивидуальность при сохранении нейтралитета к культурам других социальных групп, либо, окруженные информационными потоками, перестают искать смыслы, «заполняя пустоту бытия театрализацией и демонстрируя вежливое невнимание» [76. С. 58] к окружающим. При этом им, как правило, удается не пересекать черту маргинальности, оставаясь в пределах закона и принятых социальных норм. В любом случае проблема идентичности (культурной, социальной, национальной) осложняется тем, что в своем стремлении к свободе, самостоятельности и интеграции в мировое сообщество цифровые кочевники находятся «за пределами идентичности» (как самосознания непрерывности своего существования во времени и пространстве). Это нахождение «за пределами» в постоянных путешествиях приводит их к «ощущению безродности и одиночества» [39. P. 70]. Но существует и более оптимистичный взгляд на эту проблему: цифровые кочевники, постоянно находясь «в переходном периоде <...> ни “здесь”, ни “там”» и будучи географически отдалены от друзей и семьи, «на самом деле не отделены и не изолированы» [69. P. 7-8]. Путь цифрового номада - это путь обретения той свободы, которая была потеряна человеком оседлым; и это путь, на котором почти все границы социальных ролей и географические границы условны. При этом он выстраивает неосязаемые границы своего «Я», пытаясь (не всегда успешно) сохранить не только свое индивидуальное пространство в общем пространстве электронных публичных коммуникаций, но и свой уникальный культурный код. Возможно, цифровое кочевничество - один из способов сохранения будущего человеческой цивилизации, балансирующий между толерантностью и консерватизмом в отношении других культур и национальностей, так как они четко отличают себя от любых других путешественников [69, 75-77].

Подобно тому, как цифровые кочевники не вписываются ни в географические, ни в государственные, ни в социально-ролевые, ни в культурно-национальные границы, они преодолевают и границы современного высокотехнологичного общества потребления. Здесь обозначается еще одно противоречие, если иметь в виду, что именно эта социальная реальность и породила самих цифровых кочевников. Большинство из них (за исключением флэшпакеров) проявляют аскетизм, демонстрируя свободу от общества потребления. Они минимизируют свои материальные потребности, ограничиваясь только самыми необходимыми вещами, так как частая смена места жительства не совместима с накопительством и материальным обогащением. Самую большую ценность для цифровых номадов имеют услуги и товары, обеспечивающие их кочевой образ жизни: качественная беспроводная связь, доступ к базам данных, удобный хостинг и коворкинг; наличие «антикафе», где оплачивается не еда, а время пребывания. Земельная собственность и недвижимость не являются для них способами надежного экономического вклада, что влечет за собой эволюцию прав собственности: от материальной к виртуальной [41, 58, 78]. В определенном смысле «кочевая» культура может стать примером преодоления пороков общества потребления. «Образ жизни цифрового номада можно рассматривать как форму протеста против сложившейся в нашей цивилизации системы производственных отношений и повседневных практик, отражающих идентичность, постулируемую капитализмом и обществом потребления» [79. С. 64]. Размышления о «гиперобъектах» (изменяющемся климате, загрязнении окружающей среды и т.п.) [80] и будущем планеты занимают цифрового кочевника больше, чем обычные физические объекты, что говорит о его самоощущении как «человека мира» [23, 79] и др.

К настоящему моменту проблематика междисциплинарного дискурса о цифровом номадизме в целом фиксирует большое количество противоречий. Это противоречия между личной свободой и зависимостью от технологий; свободой передвижения и необходимостью самоорганизации и самоконтроля; эмпатией к технологиям (смартфону) и социальной отчужденностью; личной индивидуальностью и универсальностью технологий; потребностью в постоянном заработке и высокой конкуренцией на рынке онлайн-труда; стремлением к независимости от работодателя и рисками фриланса; желанием путешествовать и рисками дальних путешествий; гипермобильностью номадов и «оседлостью» инфраструктур некоторых регионов / стран / городов; стремлением к приватности и незащищенностью сетевых итеракций от хакеров и электронного рейдерства; постоянной «подключенностью» (к Сети) и потребностью в цифровом «детоксе»; многозадачным характером онлайн-деятельности и риском «цифровой шизофрении»; кочевым образом жизни и (а) желанием иметь полноценную семью, (б) необходимостью давать образование своим детям; глобализацией культуры цифрового кочевничества и локализацией иных культур; толерантностью цифровых номадов и нетерпимостью к ним представителей некоторых культур и субкультур; свободным статусом цифрового кочевника и неприятием его со стороны официальных властей (налоговых и иных государственных органов); аскетизмом бэкпакеров и демонстративным потреблением флэшпакеров и т.д.

Методология исследований. В междисциплинарном дискурсе о цифровом номадизме методология исследований обозначенных направлений и проблематик может быть условно представлена четырьмя уровнями: фундаментальным, общенаучным, специально-научным и прикладным. Такая условность объясняется сложностью однозначного определения статусов ряда подходов и методов, изначально принадлежавших той или иной специальной дисциплине, но постепенно становящихся частью общенаучной методологии для всей социально-гуманитарной сферы. Наличие каждого из подходов нами определялось по соответствующим дополнительным кодам (см. п. 3). Итак, обозначенные уровни кратко можно охарактеризовать следующим образом.

Фундаментальный уровень на сегодняшний день включает в себя самые разные философские подходы и теоретико-методологические основания для релевантного описания специфики и механизмов функционирования цифрового номадизма как нового социокультурного феномена и одного из основных трендов современного цифрового сетевого общества. К ним относится прежде всего онтологический подход, объединивший концепции М. Маклюэна [1], М. Кастельса [81], Д. Белла [82], Дж. Гэлбрейта [83], Дж. Нейсбита [84], Э. Тоффлера [85, 86], З. Баумана [4], Дж. Урри [5], С. Сассэн [87], А. Барда и Я. Зодерквиста [11], У. Митчелла [6], Д. Рашкоффа [66] и многих других социальных философов и теоретиков цифровизации и медиатизации, позволивший эксплицировать особенности онтологии глобального цифрового сетевого общества как «общего контекста формирования и функционирования культуры цифровых кочевников» [21. С. 169]. К этому же уровню относятся социальнофилософские идеи и теории, раскрывающие сущность самого феномена, а также концепции, первоначально не связанные с идеей цифрового номадизма, но позволяющие наметить пути решения проблем, касающихся самых разных сфер этой новой социальной практики и образа жизни. В первом случае - это номадология Ф. Гваттари и Ж. Делёза [2], концепции электронного номадизма Ж. Аттали [3] и цифрового кочевничества Ц. Макимото и Д. Мэннерса [7]; во втором - теории мобильности и социального капитала Дж. Урри [5], модели власти, свободы и знания М. Фуко [88], теория идентичности З. Баумана [4], теория симулякров Ж. Бодрийяра [89] и некоторые другие. На этих идеях и концепциях выстроены методологии целого ряда исследований [12, 67, 68, 78, 90, 91].

Общенаучный уровень методологии изучения цифрового номадизма составляют универсальные подходы и методы, применяемые разными социальногуманитарными науками. Это социокультурный, исторический, компаративный (сравнительный) и аксиологический подходы. Первый из них ориентирован на изучение общекультурного контекста появления и существования практики цифрового кочевничества [52]. Второй - направлен на анализ конкретных исторических периодов возникновения ее предпосылок и развития [17]. Третий подход дает возможности для выявления общих и специфических характеристик цифрового кочевничества в сравнении с другими «мобильными» социокультурными практиками (туризмом, паломничеством) [40, 92]. Четвертый подводит к осмыслению системы ценностей цифровых кочевников как повседневных ориентиров в различных сферах их профессиональной и социальной деятельности [93]. В частности тех, которые мотивируют «совершить прыжок из фиксированного места и традиционной карьеры к траектории кочевого образа жизни, основанные на цифровой работе» [58. P. 48].

Особое место среди общенаучных методов, используемых при изучении цифрового кочевничества, занимают разновидности семиотического подхода: культурно-семиотический (Ю. Лотман [28], Р. Познер [29]) и структурно-семиотический (Р. Барт [94], Ж. Бодрийяр [89]). Эти методы семиотического анализа в сочетании с онтологическим подходом «дают возможность описать специфику культуры цифровых кочевников как целостного явления и объяснить механизмы ее глобализации» [21. P. 180]. Применение методологического инструментария, связанного с теорией знаков, обосновано спецификой самой культуры цифровых кочевников - сетевой, текстовой, знаковой. Семиотический подход позволяет представить цифровой номадизм как автономную семиосферу со своими знаковыми системами, используемыми для становления и поддержания его культурной идентичности в глобализующемся мире. Вместе с тем именно семиотический подход дает основу формирования междисциплинарного языка описания изучаемого феномена (т.е. «метаязыка») [95, 92].

Весьма продуктивным показал себя и герменевтический подход как универсальный метод интерпретации текстовых артефактов. В данном случае он применяется при «расшифровке» цифровых «следов», оставляемых в Сети цифровыми номадами - блогов, эссе, постов [96]. Дискурсивный подход, получивший в последнее время статус общенаучного для социогуманитарной сферы, используется не только для изучения языковых особенностей цифро - вых кочевников как социальной группы (социолингвистический аспект) и их идентичности, проявляющейся в языке и текстах (культурный и социальнопсихологический аспекты), но и для понимания характера их трудовых отношений (юридический и экономический аспекты), а также тех преимуществ, которые дает «кочевая» культура в организации трудовой деятельности [97]. Метод социального конструктивизма, реализуемый в различных областях научного знания, в свою очередь, объясняет, почему для цифровых кочевников виртуальные услуги имеют большую значимость, нежели услуги и товары в их материальном воплощении (за исключением товаров первой необходимости, помогающих им поддерживать кочевой образ жизни). При этом подходе «основное внимание уделяется пониманию индивидуальных интерпретаций и восприятий реальности» [73. P. 367].

Специально-научный уровень методологии изучения цифрового номадизма - это совокупность методов таких сфер научного знания, как социология, социальная психология, социальная и культурная антропология, этнография и нетнография, экономика труда, лингвистика, география, история, компьютерные науки, а также теории социальных коммуникаций, менеджмента, маркетинга, педагогики. Например, социологические и психологические методы исследования применяются при анализе виртуальных и реальных отношений цифровых кочевников с субъектами и объектами их среды обитания в условиях постоянной мобильности и меняющегося социального окружения. В частности, зависимости передвижения «городских кочевников» от их субъективного восприятия города, обусловленного мобильными цифровыми технологиями [90]. Метод свободного самоописа- ния, первоначально применявшийся только в рамках психологической науки, постепенно начал переходить ее границы и использоваться в исторических, географических и этнографических исследованиях, посвященных цифровому кочевничеству. Этот метод основывается главным образом на интерпретации эссе - самого популярного «кочевого» жанра как описания цифровым номадом своего образа жизни, окружающей среды, своих мыслей и мотивов поступков [77].

Наряду с традиционными методами, составляющими исследовательский инструментарий социальной и культурной антропологии и этнографии (полевые исследования, включенное наблюдение, анализ артефактов и «культурных кодов», дискурсивный и контент-анализ и пр.), в изучении цифрового кочевничества стали применяться нетнографические и автоэт- нографические методы. Нетнография - это приложение этнографических методов для изучения онлайн- культур, активно используемое в сфере социальных коммуникаций. При этом посредством геолокацион- ных и иных сервисов исследуются сайты, форумы, чаты цифровых номадов. Автоэтнография как метод позволяет определить характер связи «личного» с «культурным» в условиях, когда сама личность помещает себя в социальный контекст. Эти методы особенно подходят для изучения различных аспектов и моделей сетевых коммуникаций цифровых кочевников посредством анализа форумов, сайтов и тому подобных интернет-ресурсов, допускающих возможность обратной связи и взаимодействия [40].

Среди педагогических концепций, нашедших свое методологическое применение в исследованиях цифрового номадизма, необходимо отметить прежде всего концепции экологии знания и управления личными знаниями. Они позволяют концентрироваться на образовательной и трудовой деятельности «независимых и мобильных работников знаний» [53. P. 314]. Через их призму цифровой кочевник рассматривается как субъект с активной позицией в отношении получения знания, способный выстраивать собственную образовательную траекторию и взаимодействие с другими участниками этого процесса, для которого должны быть доступны все достижения современного образования [14]. Таким образом, цифровой кочевник становится «знаниевым кочевником» - представителем образовательной элиты современного общества. «Знаниевый кочевник - это кочующий знаниевый работник инновационного типа, т.е. креативный, творческий и новаторский человек, способный работать с кем угодно, когда угодно и где угодно» [13. С. 41].

Прикладной уровень методологии обеспечивается соответствующими качественными и количественными методами эмпирических исследований, преобладающими в изучении цифрового кочевничества. Это объясняется тем, что до сих пор практика цифрового кочевничества как объект изучения продолжает привлекать большее внимание, нежели онтология, история и иные философские и теоретические аспекты этого явления. В эмпирических исследованиях наиболее часто используются опросы разного типа (интервью, анкеты, фокус-группы в чатах, экспертные опросы), наблюдение и т.п. Данные методы применяются не только по отношению к самим цифровым кочевникам, но и их работодателям и членам семей [95]. Они позволяют описать и проанализировать опыт современного кочевого образа жизни, раскрыть его перспективы в общении с самими субъектами этого опыта, тем более что большинство цифровых кочевников легко идут на контакт, поскольку они привыкли работать и общаться в Сети. Особенно часто эти методы используются в исследованиях социологического [78] и урбанистического [20, 72] характера. В последних ученые пытаются ответить на вопрос, какого рода пространства требуются цифровым кочевникам для жизни и работы. Для решения этих задач исследователи-урбанисты, помимо традиционных социологических методов (анкетирования и интервью), используют методы: go along (изучение восприятия города посредством пешеходных прогулок), ментальное картирование (рисование по памяти части городского пространства или всего города), морфологический анализ (изучение предметного мира города, создание его пространственного портрета) и др. Заметное место среди прикладных методов занимают методы геолокации и статистические методы, включая анализ больших данных (big data) [40, 45].

Заключение: наиболее изученные и формирующиеся научные направления, и проблематики дискурса о цифровом номадизме

Основные результаты проведенного обзорного исследования ввиду ограниченности формата данной статьи представлены выборочно (см. табл. 2). К ним относятся не только общие ключевые коды-«хэштеги» и дополнительные коды, составляющие основу «метаязыка» и предметные контексты междисциплинарного дискурса о цифровом кочевничестве, но и выявленные с их помощью наиболее изученные и только формирующиеся направления и проблематики дискурса, а также методы их изучения, все вместе ставшие основаниями для его систематизации. В определенном смысле результатом является и сама логика систематизации междисциплинарного дискурса о цифровом номадизме: от анализа его «метаязыка», рожденного в процессе новой социокультурной практики, - к определению общих ключевых и дополнительных кодов, «маркирующих» научные тематические направления, проблематики, методы исследования, а также сами дисциплины и их интерфейсы, в пределах которых ведется этот дискурс. Такая методологическая стратегия может быть использована и при систематизации иных междисциплинарных дискурсов.

Приведенные в табл. 2 примеры элементов междисциплинарного дискурса о цифровом кочевничестве (ключевых и дополнительных кодов, направлений исследований, проблематик, методов и их дисциплинарной и междисциплинарной принадлежности) и сама логика их связи свидетельствуют о том, что дискурс активно развивается. Его междисциплинарность становится все более явственной и разнообразной за счет включения в дискурс новых дисциплин и их методологий. На сегодняшний день методологический аппарат исследований цифрового номадизма уже достаточно широк и непрерывно эволюционирует благодаря переносу методов из одной дисциплины в другие, модернизации традиционных методов и появлению новых (нетнографии, анализа больших данных и др.), что, в свою очередь, обусловлено появлением новых компьютерных и цифровых технологий (мобильной и геолокационной связи, различных электронных коммуникационных сервисов и платформ). Как следствие развития методологии в целом, междисциплинарный дискурс о цифровом кочевничестве включает, с одной стороны, вполне отчетливые частные дисциплинарные проекции этого феномена, с другой - попытки его осмысления за рамками отдельных отраслей знания на уровне фундаментальных концепций и теорий, позволяющих выйти на общий междисциплинарный язык («метаязык») исследования.

Применение ключевых кодов-«хэштегов», составляющих основу «метаязыка», и дополнительных предметных кодов выявило четыре основных научных направления (см. п. 4.1) исследуемого междисциплинарного дискурса, из которых наиболее изученным направлением, на наш взгляд, является «Цифровой номадизм как новый способ бытия и образ жизни». Вполне оформились такие направления, как «Производственная сфера и другие экономические отношения цифровых кочевников» и «Инфраструктура кочевого образа жизни». Что касается направления «Образование цифровых кочевников», то оно относительно ново в дискурсе. Его появление связано с возникновением «общества знаниевых кочевников» [13] и новой (третьей) волны цифровых кочевников: кочевни- ков-студентов, желающих не только учиться в высших учебных заведениях, но и одновременно с этим путешествовать и зарабатывать на жизнь [98]. Можно предположить, что количество направлений дискурса также будет увеличиваться. Местом их «рождения» будут новые междисциплинарные интерфейсы - новые предметные поля такого объекта изучения, как цифровое кочевничество.

P.S.

Данное обзорное исследование начиналось осенью 2019 г., когда человечество еще жило в своем обычном режиме. Заключительные строки этой статьи были написаны весной 2020 г., в период глобальной пандемии коронавируса, приведшей к самоизоляции и карантину во многих странах, а также глобальному экономическому кризису. «Мир без границ» мгновенно провел четкие демаркационные линии не только между государствами и регионами, но и между городами и даже отдельными районами. Эта беспрецедентная ситуация навела нас на размышления о возможном изменении мейнстримов дискурса о цифровом номадизме, поскольку почти наверняка изменится сама практика цифрового кочевничества. Еще недавно было очевидно, что она развивается настолько стремительно, что скоро станет доминирующим образом жизни. Однако пандемия и вызванные ею кризисы внесли свои коррективы в эту перспективу. Мобильность, как одна из важнейших характеристик современного общества, резко снизила свои темпы: по всему миру перестали функционировать тысячи транспортных маршрутов, и вряд ли они будут восстановлены в ближайшее время. Вся инфраструктура «кочевания» понесла критический ущерб: закрылось огромное количество отелей, хостингов, «цифровых» кафе и коворкингов. Уже сейчас очевидно, что услуги тех предприятий, которые найдут в себе силы открыться после пандемии, будут в разы дороже, чем раньше. Приобретение качественных «кочевых» предметов - мобильных гаджетов и девайсов - также станет дорогим удовольствием. С другой стороны, нельзя отрицать, что огромные массы людей, находясь долгое время в домашней самоизоляции, сделали резкий скачок в совершенствовании своих цифровых навыков и почувствовали как никогда острое желание к перемене мест.