Пространственная организация общества и ее роль в модернизации России: опыт исторического моделирования

Размещено на http://www.allbest.ru/

Пензенский государственный университет

Пространственная организация общества и ее роль в модернизации России: опыт исторического моделирования

Карнишина Н.Г. д.и.н., профессор

В целях осмысления модернизационных процессов, на наш взгляд, следует, прежде всего, отойти от практики использования при анализе эволюции самобытных исторических общностей универсальных моделей модернизации. Применительно к России данный подход означает признание, с одной стороны, нелинейности общественного развития, а, с другой стороны, наличие таких неэкономических факторов, как пространственно-территориальный, социокультурный, конфессиональный, национальный.

С учетом имперского и советского исторического опыта страны, можно с уверенностью констатировать, что роль именно данных факторов на разных этапах истории русской государственности достаточно высока. Исходная пространственная модель складывания Российской империи по типу «центр - окраины», «столица - провинция» сформировалась, не в последнюю очередь, путем присоединения новых территорий. Доминирование внутренней и внешней колонизационной политики в истории страны предопределило особенности модернизации на различных исторических этапах.

Национальная политика Российской империи проводилась путем воздействия на этносоциальные общности, так как этническая и конфессиональная составляющие исторически тесно переплетены, в том числе путем объединения с такие крупные конфессии, как христианская и исламская. В свою очередь, анализ этнической составляющей подразумевает учет таких характеристик, как особенности стратификации, традиционное право, верования, традиции, иерархия кланов, а также воздействие традиционных институтов на межэтнические отношения и этнополитическую ситуацию в целом.

Пространственный фактор включает в себя национально-государственное и административно-территориальное устройство. Административно-территориальное устройство, в свою очередь, не сводится к простому делению территории и построено на экономическом, национальном, политическом, конфессиональном, демографическом и этническом принципах. Применительно к Российской империи важным критерием являлась территориальная удаленность от столичных городов. Немаловажным фактором также являлось и исторически сложившееся деление территории государства на епархии и приходы Русской православной церкви, при котором храм и монастырь были организующими центрами жизни прихожан Карнишина Н.Г.Столица и провинция в России: взаимодействие и взаимовлияние в период системных реформ второй половины XIX в. // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. 2013. - № 2 (26). - С. 5-12..

Заложенная политикой Петра I пропасть между столицей и провинцией базировалась на самой бюрократической модели русского государства, усиленной последующей моделью деления страны по принципу «центр - окраины». В то же время можно констатировать, что на всех этапах истории России (киевском, московском, имперском, советском и постсоветском) сохранялось значение социокультурного фактора. Немаловажно, что народ, опираясь на свои исторические традиции, всегда стремится к осознанию своей национальной принадлежности, в территориальном отношении представляющей известное целое и с позиции национальности хотя и не образующей отдельного государства, но сохраняющей свою культурную обособленность. пространственный модернизационный государственный

Особо хотелось бы выделить конфессиональный фактор, в котором, особенно в период реформ второй половины XIX в., произошло переплетение всех неэкономических составляющих модернизационного процесса. Имперский религиозный строй в качестве основных принципов выдвигал поддержку и покровительство традиционной религиозности жителей империи, религиозную ортодоксию, монополию на прозелитическую деятельность, вплоть до уголовного преследования за религиозные и нравственного порядка преступления. В силу своего официального статуса, православная церковь активно пользовалась своим доминирующим положением для привлечения в свои ряды верующих других христианских конфессий (католиков и протестантов), а также представителей иных религий и верований, в частности, мусульман, буддистов, язычников. В то же время, если представители других религий и конфессий пытались осуществлять подобную деятельность по отношению к православным верующим, то это расценивалось не как миссионерство, а как «совращение» из православной веры, и преследовалось официальным уголовным имперским законодательством.

Интерес представляет в этой связи дискуссия о месте и роли Русской православной церкви в общественных процессах, которая разгорелась на страницах периодической печати в пореформенный период. Показателен тот факт, что рассуждая о месте и роли церкви в русском обществе и государстве, авторы сходились в понимании необходимости учета водораздела между столичным и провинциальным обществом.

Еще в самом начале реформаторского процесса в редакционной статье газеты «Московские ведомости» от 9 января 1864 г. редактор писал: «Наша церковь не имеет и не хочет иметь светской власти. В качестве великой общественной силы она может быть также самостоятельной и свободной, как и в своей внутренней, собственно-церковной жизни; она, как и всякая общественная сила, - и более чем всякая другая, - могут желать полной и обеспеченной свободы действия. Если она не хочет властвовать, то, как и всякая общественная сила, она может и должна иметь свободу для того, чтобы нести ответственность за свои действия и за свое положение. В силу исторической необходимости, общественная свобода была у нас везде приостановлена и задержана; церковь разделяла в этом отношении общую участь. Положение духовенства, его школ, ее отношение к другим общественным силам, - все это подчинялось внешним влияниям и не зависело от ее собственных, сознаваемых ею потребностей, все это находилось вне ее собственного самостоятельного контроля.

Вот почему на нашей церкви не лежит ответственность за упадок ее учреждений там, где этот упадок замечается, за неудовлетворительное положение духовных школ, за равнодушие и апатию духовенства, за водворившийся в ней бюрократический формализм, и, даже за развитие чуждого ее духу левитизма со всеми его вредными последствиями как для церкви, так и для народной жизни вообще. На ней лежит и ответственность за бедственное положение православия в Западном крае. Все заботы о потребностях общественных лежали у нас на правительстве. Но вопрос о положении православия в Западном крае не есть вопрос чисто церковный, по крайней мере, в настоящее время, есть также и вопрос государственный» Московские ведомости. 1864. - № 6, 9 января. - С. 1..

Как видим, автор четко соотносит успех политики реформ с усилением роли и значения РПЦ в целом и в Западном крае, в частности. Развивая данный тезис уже применительно к центральным губерниям, в ходе широкомасштабных реформ середины семидесятых годов в журнале «Гражданин» в № 14 от 14 апреля 1877 г. анонимный автор в статье «К вопросу о законодательстве в народных школах» писал: «Если бы жители столицы знали, насколько жгучий вопрос составляет для провинциала все, что относится к делу церкви и религии, то, наверное, осторожнее относились бы к каждому обстоятельству бесцеремонного затрагивания этих священных для русского народа начал. А между тем столица как бы щеголяет резкостью своих взглядов на религию и на управление церковью. Нелепостью своих суждений и действий она доводит православное дело во многих краях нашего отечества до отчаянного положения. Провинциальные жители, глядя на разные выходки интеллигентных классов столицы, на исходящие из нее административные меры и распоряжения, давно изверились в их искренность и правоверность, но все еще не перестают ждать таких событий и явлений в нашем отечестве, которые привлекут отолстевшие и огрубевшие сердца этих новых богоборцев к единственным источникам нашего спасения - к православному образу мыслей и к соблюдению отеческих преданий и учений, которыми так крепок был всегда русский народ, во все годины испытаний» Гражданин. 1877. - № 14, 14 апреля. - С. 361-362..

В журнале «Гражданин» за 1877 год, № 19 от 15 мая князь В. Мещерский, известный своими консервативными взглядами, в статье «Мой ответ анониму по вопросу о русской церкви» писал: «Я боюсь за судьбу России, как государства, в виду фактов, доказывающих, что ведущие ее народ слишком легкомысленно смотрят на отношение его к церкви, как основе и душе его. Вера русского народа есть с первым детским лепетом воспринятая и глубоко воспринятое в душу чувство, которое не покидает каждого простолюдина из русского народа до последней минуты его жизни. А что же внушает ему уважение к царской власти, уважение к всякой власти, терпения и смирения в минуты горя и несчастий, презрения к всему, что страшно, как не та вера, которую он принял от отцов и дедов, как святейшее из наследств? Что же составляет ту охранительную и прочную силу, силу единственную, которая держит в России престол, всяких власти и порядок на этих безмерных пространствах, в этих бесчисленно-разноплеменных народностях, как не православие русского народа? Другого нет ничего в России твердого, прочного и здорового. Вы скажете, что эта молитва и эта вера есть исполнение обряда бессознательной веры, веры по привычке. Нет. Надо жить с народом и в народе, чтобы понять, насколько вера его в нем живая и главная часть его жизни. Церковь православная тем и сокровище, что она в нашем народе пребывает везде и всегда. Боже сохрани браться правительству или кому бы то ни было за оживление папой церкви за переделку веры нашего народа из православной в культуро-православную» Гражданин. 1877. - № 19, 15 мая. - С. 466-467..

Безусловно, полемика о роли РПЦ в Российской империи была связана с переосмыслением общегосударственных задач, вставших перед властью в пореформенный период, - это укрепление власти, повышение престижа самодержавия в условиях политической нестабильности. Показателен в этом плане начальный тезис Высочайшего манифеста о незыблемости самодержавия от 29 апреля 1881 г.: «Посреди великой Нашей скорби глас Божий повелевает Нам стать бодро на дело правления, в уповании на Божественный Промысел, с верою в силу и истину Самодержавной власти, которую Мы призваны утверждать и охранять для блага народного от всяких поползновений» Барковец О., Крылов-Толстикович А. Александр III - царь-миротворец. - СПб., 2007. - С. 31-32..

Итак, при анализе неэкономических факторов российского модернизационного процесса на разных этапах его эволюции мы можем уверенно выделять пространственный, конфессиональный и национальный факторы как доминанты, влияющие на успешность проводимых реформ в различных сферах. При этом анализ исторических моделей эволюции русской государственности подтверждает тот тезис, что национальная интеграция общества отнюдь не избавляет его от этноконфессиональной разобщенности. При этом мировой опыт доказывает, что национальная политика государства, построенная на признании многонациональности поликонфессиональности как стабилизирующего фактора общественных отношений, способствует сохранению национальной идентичности различных народов в рамках национального государства.

Размещено на Allbest.ru