Роль информации в негэнтропийных процессах социальной системы

Размещено на http://www.allbest.ru/

Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова

Роль информации в негэнтропийных процессах социальной системы

Якуничев Данила Андреевич - студент бакалавриата, философский факультет

Abstract

THE ROLE OF INFORMATION IN THE NEGENTROPIC PROCESSES OF THE SOCIAL SYSTEM

Yakunichev Danila Andreevich - bachelor's degree Student,

FACULTY OF PHILOSOPHY, LOMONOSOV MOSCOW STATE UNIVERSITY, MOSCOW

The article analyzes information as the most important link between the natural Sciences and the Humanities. The principles of physical science, combined with a range of scientific approaches, including theories of complexity, chaos, information, self-organization, emergence, and ecosystems, are essential for understanding this relationship. The system approach, which is used in a number of considerations, leads to a deep focus on the interactive impact of the environment (ecosystem), on human behavior and the information phenomena that determine it.

Keywords: negentropy, social system, the role of information.

Аннотация

В статье анализируется информация как важнейшая связь между науками о природе и гуманитарными науками. Необходимыми для понимания той связи являются принципы физической науки, сочетающиеся с целым рядом научных подходов, в том числе с теориями сложности, хаоса, информации, самоорганизации, мерджентности и косистем. Системный подход, который используется в ряде соображений, приводит к глубокому акценту на интерактивном воздействии окружающей среды (косистемы), на поведении человека и определяющих его информационных явлениях.

Ключевые слова: негэнтропия, социальная система, роль информации.

«Информация» и «энтропия», были связаны вместе Норбертом Винером. С его точки зрения потеря (неполучение) информации системой приводит к увеличению её дезорганизации, а поступление информации в систему способствует улучшению организации в ней [2, с. 55-56, 122-126]. Поэтому эти два понятия взаимосвязаны: с увеличением потока информации энтропия уменьшается, и наоборот, с потерей информации энтропия растет. Однако в случае социальной системы влияние информации на её организацию в определённой мере неоднозначно.

Проблема соотношения хаоса и информации в социальной системе связана с тем, что в такой системе поведение элементов, чувствительных к информации (под чувствительностью понимается способность изменять порядок взаимодействия с другими элементами системы), изменяется не только из-за объёма информации, но и из-за её смыслового значения. В случае несогласованности одновременных потоков информации поведение таких элементов становится более хаотичным. Для замкнутых систем (социальной в том числе) закон возрастания энтропии имеет тот же эффект, что и для физических систем. Однако действие этого закона не является универсальным, не всегда социальная система и процессы, протекающие в ней, находятся в равновесии или в состоянии, близком к нему.

В своей работе Норберт Винер, «отец кибернетики», возможно, был первым, кто предупредил, что «информация» не может быть сведена к товару, даже признавая, что её «судьба» тесно связана с капитализмом как системообразующим институтом нашего общества. Винер и ряд других учёных предвидели новые и серьёзные институциональные и политические проблемы, связанные с присвоением ценности «информации» и «знания», которые, возможно, лежат в основе противоречий капитализма этого столетия [2, с. 14].

Маркс понимал, что если человеческий труд приводит, с одной стороны, к усталости, с которой необходимо бороться посредством хорошего питания, часов сна и свободного времени, то с другой стороны, он также приводит к созданию, изменению материи или окружающей среды, к чему-то отличному от того, что существовало до начала работы [3]. В течение одного и того же рабочего времени физический и умственный износ работника происходит наряду с некоторым изменением реальности, в которую он включил свою идею или проект. В теоретических изысканиях Маркса в течение одного и того же рабочего времени происходит обмен между рабочим и его объектом: одна потеря, выраженная его усталостью, позволяет другому получить выгоду, выраженную произведенным преобразованием [3]. Существует также эквивалентная прибыль, которая соответствует этой потере - зарплата. Трансформация объекта также соответствует многим другим потерям, таким как мусор, потребление энергии и так далее. Этот тип обмена, будучи конститутивным для жизни, присущ отношениям каждого живого существа с окружающей его природой.

Так, Леон Бриллюэн, рассматривая деградацию качества энергии в замкнутой системе как следствие возрастания в ней энтропии, для краткости отрицательную энтропию стал называть негэнтропией, говоря, что «эта негэнтропия представляет собой в конечном счёте качество энергии» [1, с. 25]. После этого Л. Бриллюэн обосновал, что процесс получения информации в физических опытах сопровождается уменьшением негэнтропии и сделал вывод, что «негэнтропия эквивалентна информации» [1, с. 31]. Кроме того, непосредственно сравнивая информацию и энтропию, Бриллюэн сформулировал и ввел в теорию информации негэнтропийный принцип информации: «информация представляет собой отрицательный вклад в энтропию» [1, с. 35]. Так, различие, которое Маркс проводил между «живым трудом» и «мертвым трудом», очень похоже на различие между «информацией» и «негэнтропией», сформулированное Бриллюэном.

Информация - это, своего рода, энергетическая модуляция, которая вызывает что- то другое в данной системе и производит внутри этой системы какое-то ориентированное действие, если в ней есть агент, способный и заинтересованный в захвате и обработке чувств или значений этой модуляции [2, с. 114, 122]. Информация не находится ни в объекте, ни в агенте, - заключает Бриллюэн. Она обнаруживается во взаимодействии, в связи, устанавливаемой физико-химическими явлениями между агентами, движимыми их целями, и формами, которые выделяются в окружающей среде и продолжительности действия [1, с. 102].

Так, любое преобразование в системе является результатом термически дифференцированных подсистем, которые сосуществуют и взаимодействуют внутри неё. Как установлено в законах термодинамики, существует неизбежная тенденция передачи тепла от более горячих подсистем к более холодным, вплоть до точки, когда тепловые условия всей системы уравновешиваются. Скорость энтропии будет указывать на степень индифферентности/беспорядка или равновесия системы по отношению к предыдущей степени более высокой дифференциации/порядка или к более поздней степени ещё более высокого беспорядка и равновесия.

Поэтому, если система не находится в термическом равновесии, она будет подвергаться спонтанным и неумолимым химическим или физическим преобразованиям. Поскольку эти превращения подразумевают действие частей системы на другие части, они производят физическую и/или химическую работу. Однако если частям системы удаётся спонтанно выполнять определенный объём работы, то это происходит потому, что они сохраняют в данный начальный момент некоторую способность делать это. Бриллюэн ввёл термин «негэнтропия», обозначающий способность выполнять или обеспечивать работу противоположную или отрицательную энтропии. Для получения информации необходима негэнтропия [1, с. 25-34].

Каждое живое существо выполняет негэнтропийную или информационную работу: обрабатывает и выбирает энергетические модуляции, которые позволяют ему идентифицировать и захватывать в окружающей среде источники для восстановления негэнтропии, которая была термодинамически рассеяна. Однако, как мы хорошо знаем, эта работа требует «расходования» энергии. Предел этого расхода задается термодинамически: восстановленная негэнтропия не может быть выше той, которая рассеивается в самой негэнтропийной работе. В крайнем случае, при исключительных условиях негэнтропийная прибыль и убыток будут уравнены. Другими словами, выигрыш негэнтропии, с одной стороны, обычно окупается выигрышем энтропии с другой.

Так, например, в природе генетический код животного вида будет заключаться в некоторой исходной (структурной) избыточности, которая определит возможности рождения, роста, обучения, выживания, старения и, наконец, смерти для любого индивидуума этого вида. В течение своей жизни организм имеет бесчисленные возможности действовать негэнтропийно. У любого живого существа, даже если память вида передается генетически и может быть улучшена в процессе биологической селекции, непосредственная память индивида теряется со смертью этого индивида. Только человеческий род, главным образом благодаря артикулированному языку, развил эту особую способность передавать индивидуальные воспоминания современникам и потомкам. Таким образом, в человеческом роде и в работе, выполняемой людьми, память приобретает форму знания: социального, исторического и культурного наследия для каждого из нас. Знание является результатом взаимодействия индивидов с их личным и социальным прошлым, а также с их проектами на будущее.

Знание - это продукт информации, следовательно, продукт труда. Оно также включает в себя прошлую работу, поскольку именно избыточность информации перерабатывает, обогащает и оживляет новое знание. Человеческое знание обязательно включает в себя конститутивные человеческие аспекты, такие как мечты о будущем, эмоции и побуждения, а также культурные детерминации. Если информация, в общем случае, обрабатывает сигналы, то человеческая информация - информация в социальной системе, поскольку она ориентирована на знание, обрабатывает знаки. негэнтропийный хаос социальный

В определённых случаях усилия по поиску и обработке информации могут стать трудоёмкими и утомительными; неопределенность может вырасти, и это может даже привести к катастрофе. Однако в большинстве случаев память, знания и опыт быстро помогают выявить и устранить причины возникновения проблемы.

Возвращаясь к проблеме информации и её положению в эпоху капитализма, следует добавить, что связь между информацией и работой носит симбиотический характер. Нет никакой живой работы без информации, или информации вне живой работы - вне действующего агента. Информация представляется больше как движение, нежели предмет.

Однако в современном капитализме мы должны различать два типа товаров как объектов возможной энтропии или негэнтропии. Энтропийные - это те, чей главный атрибут полезности должен быть потреблен, то есть изношен со временем или даже полностью уничтожен через некоторое время: пища. Какой бы красивой, ароматной или вкусной ни была пища, она приносит свою пользу только в том случае, если её переваривают, потому что, в конечном счете, её потребительная ценность заключается в её белковых, витаминных и энергетических свойствах.

Противоположное происходит с объектами, содержащими информацию художественного характера: аудиодисками, книгами, фильмами и т.д. Потребительная ценность здесь заключается в воспроизведении объекта, в активном отношении, которое агент устанавливает с энергетическими модуляциями, соединяющими музыкальную поддержку с его слуховой системой. Это негэнтропийные. Они не обязательно будут обесцениваться со временем.

Норберт Винер прекрасно понимал, что негэнтропийные «товары» нельзя рассматривать как товар [2]. Вся экономическая теория, классическая и неоклассическая, не учла эту гипотезу и исключила её из своих формулировок. Это главное противоречие, которое необходимо разрешить капиталу (финансовому капиталу): поскольку накопление теперь непосредственно извлекается из информации, как присвоить стоимость, которая не является товаром?

Теперь, поскольку продукты могут сильно отличаться из-за своих эстетических атрибутов, созданных конкретной случайной (творческой) работой, потребительная стоимость товара как раньше необходимо переосмыслять. Капитал, стремясь к накоплению и росту, начал навязывать обществу новый принцип присвоения, основанный уже не на обмене, а на информационной ренте, извлекаемой из монопольных прав интеллектуальной собственности на использование брендов, изобретений, образов, идей и т.д.

Для финансового капитала информация стала источником порождения и извлечения ценности. Работа по-прежнему является источником ценности. Однако она лишена своей энтропийной меры ценности. Ценность информации проявляется в обмене ею, во взаимодействии, в общении. Прибавочная стоимость же теперь может быть присвоена главным образом с помощью ограждений, создаваемых законами об интеллектуальной собственности, которые создают монополистические модели накопления капитала. Из-за этого капитал, по-видимому, продолжает расти, даже несмотря на то, что он поддерживается на все более критически узкой социальной и экономической базе.

Коммуникационные технологии, которые сводят временные расстояния к долям секунд, поддерживают это развитие новой эпохи капитала в нашем обществе, а также высокую скорость циркуляции. В отношении физикохимического мира Пригожин и Стенгерс писали, что «чем эффективнее связь внутри системы, тем больше будет доля незначительных флуктуаций, неспособных её изменить» [4, с. 58-73]. Точно так же и в социальной системе может ли необычайная эффективность капитала (сегодня - финансового капитала), достигаемая средствами коммуникации, уже привести капитализм к тому, что он достигнет своих негэнтропийных пределов трансформации и роста?

Вполне возможно, что нынешний кризис - это не просто очередной исторический кризис Кондратьевской волны, а настоящий цивилизационный кризис. Замечая растущую фрагментацию, социальный хаос и экологический кризис, который нас окружает, становится очевидным, что мы достигаем или уже достигли определённых пределов.

Список литературы /References