Московские студенты: трансформации ценностных ориентаций

Размещено на http://www.allbest.ru

Московский гуманитарный университет

Московские студенты: трансформации ценностных ориентаций

И.М. Ильинский, В.А. Луков

Аннотация

эгоизм студент критичность личностный

В статье рассматриваются устойчивые представления, которые обнаруживаются у значительной части московских студентов при оценке личностных качеств российской молодежи. В исследовании, представленном в докладе Общественной палаты РФ в 2011 году, был отмечен высокий уровень критичности молодежи в оценке своего поколения и выдвижение на передний план таких черт, как эгоизм и безответственность. В исследованиях Московского гуманитарного университета, проведенных с 2011 по 2019 годы, была воспроизведена часть инструментария опроса Общественной палаты относительно студенческих оценок качеств, присущих российской молодежи, и были получены те же результаты. В рейтинге качеств в 2019 году первые 10 позиций заняли: лень, эгоизм, коммуникабельность, безответственность, агрессивность, самостоятельность, равнодушие, оптимизм, наивность и цинизм, т.е. наряду с позитивными чертами в этом перечне оказались те, что традиционно считаются неприемлемыми. Последние 10 позиций заняли: открытость, доброта, предприимчивость, инициативность, жадность, рационализм, ответственность, честность, патриотизм и совестливость. Высокие в оценке общества нравственные черты в оценках студентов представлены как нехарактерные для современной молодежи. Включение в опрос дополнительных открытых вопросов, проясняющих оценки студентами нравственных черт людей прошлого, настоящего и будущего, показало, что в старших поколениях и кругу общения студенческая молодежь ценит именно высокие моральные качества и готова передать их своим детям. Рейтинг таких ценностей открывают честность, доброта, ответственность, целеустремленность, открытость, коммуникабельность, искренность, отзывчивость, пунктуальность и доброжелательность. Противоречия в оценке черт молодежи и ожидаемых нравственных качеств близких людей многократно подтверждены на эмпирическом уровне, однако это не особенность студенческой молодежи, а отражение аномии в сфере ценностных ориентаций в переходный период. В статье утверждается, что тенденция трансформации ценностных ориентаций студенчества в сторону индивидуализма устойчива, но не присуща всей молодежи.

Ключевые слова: молодежь; ценности; московские студенты; социология молодежи; ценностные ориентации; воспитание; вуз

Abstract

Moscow students: Changes in value orientations

I.M. Ilyinsky, V.A. Lukov

Moscow University for Humanities

The article considers the stable ideas of the significant part of the Moscow students when assessing personal qualities typical for the Russian youth. The study presented in the report of the Public Chamber of the Russian Federation in 2011 identified a high level of the youth's criticism when assessing one's generation and emphasizing its egoism and irresponsibility. In the surveys conducted in the Moscow University for Humanities in 2011--2019, a part of the same questionnaire was used to assess the qualities of the contemporary Russian youth, and the results were the same. In the ranking of such qualities in 2019, the first 10 positions were taken by laziness, selfishness, sociability, irresponsibility, aggressiveness, independence, indifference, optimism, naivety and cynicism, i.e. together with positive features there are qualities traditionally considered in the Russian society as unacceptable. The last 10 positions were taken by openness, kindness, pushfulness, initiative, greed, rationalism, responsibility, honesty, patriotism and conscientiousness. Thus, the highly appreciated by the society moral qualities are presented in the students' estimates as not typical for the youth. The additional open questions clarifying the value orientations of students in terms of their estimates of such attitudes of people in the past, present and future showed that in older generations and one's social circle the student youth appreciate the most the socially valued qualities and want their children in the future to have such. The ranking of such qualities starts with honesty, kindness, responsibility, purposefulness, openness, sociability, sincerity, responsiveness, punctuality and goodwill. The contradictions between the estimates of the youth qualities and the expected qualities of one's social circle have been repeatedly confirmed at the empirical level. However, this is not a feature of the student youth but rather a result of the social anomie in the sphere of value orientations in the transition period. The authors believe that the transformation trend of students' value orientations towards individualism is stable but not typical for the youth in general.

Key words: youth; values; Moscow students; sociology of youth; value orientations; education; university

Основная часть

С 1990-х годов было проведено немало эмпирических исследований ценностных ориентаций российской молодежи, в основном опросов студентов. Отчасти это связано с преодолением сложившихся в советское время представлений, что следует понимать под ценностными ориентациями (эта тема была актуальна для социологии молодежи в СССР, особенно для работ ленинградской школы В.Т. Лисовского [8; 13], а общая теория ценностей активно разрабатывалась такими видными социологами, как А.Г. Здравомыслов [6]). Кроме того, исследователи получили возможность опираться на западные концепции ценностных ориентаций, прежде всего модель М. Рокича, которая строилась на новых подходах к функциональной взаимосвязи убеждений, отношений и ценностей [28; 29]. Эта модель многократно использовалась в отечественных исследованиях ценностных ориентаций молодежи [21; 22], правда, не учитывалось, что Рокич исходил из разделения ценностей на терминальные и инструментальные в исследованиях 1960-- 1970-х годов на общенациональной американской выборке, т.е. ориентированных только на систему ценностей США. Также интерес к ценностной сфере российской молодежи основывался на том, что в ней происходила быстрая трансформация -- ценности коллективизма стремительно сменялись ценностями индивидуализма, что было отмечено уже в 1990-е годы [15], а в начале 2000-х годов подчеркивалось, что у молодых поколений россиян формируются ценности индивидуализма и маскулинности (амбициозность, мотивация достижения и т.д.) [12].

В XXI веке исследования подтверждают усиливающуюся тенденцию студенчества к индивидуализму и по отдельным вузам [23. С. 66], и по отдельным регионам [14]. Утрата коллективного духа студенчества отмечена значительным числом респондентов в исследовании «Современная система высшего образования глазами студентов, аспирантов и профессорско-преподавательского состава МГУ имени М.В. Ломоносова», проведенном в 2014 году (4814 студентов 1--5 курсов факультетов; 453 аспиранта; 1079 экспертов, в том числе 1000 преподавателей, заведующих кафедрами и 39 деканов): более трети респондентов отметили снижение уровня общей культуры студентов (48,3%) и знаний (38,6%), морально-нравственного уровня (37,4%), командного духа, студенческого единения (37,3%), а также гражданской идентичности (33,7%) [11].

Недавние исследования подтвердили, что «в нижней части иерархии ценностей молодежи располагаются межличностные отношения, а также иные приоритеты, как-либо связанные не с личной жизнью, а с интересами общества» [2. С. 155]. Среди жизненных целей молодежи более половины опрошенных в Липецке назвали «получение максимума удовольствия от жизни» [5. С. 168]. Центр социологии ИСПИ РАН в исследовании «Саморегуляция жизнедеятельности в культурном пространстве молодежи» (2017 год, N = 803) зафиксировал, что «стремление получить от жизни как можно больше удовольствий» характеризует нынешнюю молодежь по мнению 37,9% опрошенных (15--29-летние из 7 субъектов РФ), а если к ним прибавить 41,3% тех, кто такую позицию признает частично, то в сумме это дает почти 4/5 респондентов. Признают характерной для молодежи формулу «отрицание моральных норм, у каждого -- своя мораль», соответственно, 21,4% и 41,1%, т.е. 2/3 опрошенных [1. С. 494]. Это как раз те черты, что вытекают из индивидуализма как жизненной ценности. В новейших исследованиях ИСПИ РАН делается вывод, что «в сознании современной молодежи общечеловеческие положительные (гуманистические) качества, такие как ответственность, доброта и отзыв, уступают личностным, индивидуалистическим качествам, что демонстрирует важность персонификации и индивидуализации своего „Я“» [16. С. 118].

Следует признать, что в исследовании ценностных ориентаций молодежи многое зависит от исходной теоретической позиции, ее связи с философскими школами (например, с Баденской школой неокантианства), а многое -- от конкретной задачи, которая решается в исследовании. Поэтому простое сопоставление цифр мало что проясняет, может оказаться ошибкой или результатом тенденциозности исследователя. Дадут разные результаты попытки в одних случаях прояснить, считают ли люди положительной ценностью честь, вежливость, интеллект, ответственность и т.д., а в других -- признать, что этими свойствами обладает современная молодежь. Лишь иногда в рейтингах ценностей появляются косвенные свидетельства того, что молодежь, студенты некоторые ценности не воспринимают: «к непопулярным мотивам относятся те, что были доминирующими у пионеров и комсомольцев прошлого: законопослушание (5%), бескорыстие (3,1%), нравственность (5,6%) и преданность (3,7%)» [17. С. 138--139].

Структура ценностей и ценностных ориентаций (представляемая как рейтинг) отдельного сегмента общества не может выявляться и оцениваться в пределах этого сегмента: он зависим от других частей общества и от тенденций его развития, а также от устойчивых феноменов коллективного сознания, которые составляют основу ценностных ориентаций в повседневной жизни веками, изменяясь крайне медленно и передаваясь новым поколениям, как бы активно и даже агрессивно социальные институты ни стремились их изменить. В этом смысле ситуация в студенческой среде ничем особенным не отличается от той, что можно наблюдать в других группах молодежи и поколениях. Но в чем же здесь специфика? Студенты вузов даже в условиях массового высшего образования осваивают будущие профессиональные статусы в специальностях, ориентированных на интеллектуальный труд, и к концу обучения в вузе они во многом отличаются от своих ровесников, не обучавшихся в вузе. Более того, за несколько лет учебы будущая профессия как бы закладывает в студента правила своего сообщества, язык, на котором говорят профессионалы не только на работе, но и дома, в кругу друзей, ожидания, которые продвигают вперед. Будущие профессии буквально притягивают к себе новые поколения, и уже на третьем курсе ясно, кто учится на юристов, кто -- на психологов, кто -- на менеджеров. В Московском гуманитарном университете, например, такого рода различия оказываются довольно заметными, когда речь заходит о жизненных перспективах: если 55,6% будущих экономистов привлекает бизнес-карьера, а на государственной службе себя видят 21,6%, то, напротив, на нее ориентируются 48,1% будущих юристов и 5,1% будущих рекламистов (2019 год, N = 629).

Будущий профессиональный путь чаще всего определяется родительской семьей (особенно если образование платное), на этот выбор нередко влияет совсем не содержание обучения или интерес к профессии, а территориальная близость вуза к дому, низкий конкурс при поступлении, отсрочка от воинской службы и другие причины -- важные, но не в профессиональном смысле, что может быть стать причиной раннего разочарования в ней (больше трети опрошенных считают, что это мешает студентам в учебе). Впрочем, образование и привычка берут свое, и выпускники вузов о разочаровании в профессии почти не говорят.

В заданном контексте начинают непредсказуемым образом (если опираться на аккредитационные и прочие внешние требования к вузам и на принятые в вузах внутренние установки, закрепленные в нормативных документах) проявляться жизненные ценности студентов. Неожиданным для многих был Аналитический доклад Общественной палаты «Социальный портрет молодежи Российской Федерации», опубликованный и обсужденный в 2011 году [17]. Мы не раз обращались к данным и выводам этого доклада в той его части, что касается ценностных приоритетов студентов [9; 10]. Доклад однозначно показал, что в молодежной среде усиливаются негативные для общества тенденции: более 80% подростков употребляют алкоголь, 66% курят, у девушек 15--19 лет каждая вторая беременность заканчивается абортом, 80% используют матерную брань, в 18 раз выросло потребление наркотиков по сравнению с 2000 годом [4]. Это важные и тревожные сигналы неблагополучия, но в переходных обществах они неизбежны, а на фоне процессов в молодежной среде стран, стабильно относимых к демократическим (США, Канада, Великобритания, Германия и т.д.), воспринимаются как свидетельства мировых тенденций.

Характерно, что ежегодно проводимое правительством Соединенных Штатов с 1971 года обследование по вопросам употребления наркотиков и здоровья в 2015 году дало такие данные об употреблении алкоголя в американских колледжах: 58% студентов в возрасте 18--22 лет употребляли алкоголь в предыдущем до обследования месяце (в сравнении с 48,2% других лиц того же возраста), 37,9% сообщили о пьянстве в прошлом месяце (32,6%), крепкие алкогольные напитки употребляли 12,5% (8,5%) [24]. Эти показатели меньше, чем по молодежи России из доклада Общественной палаты, но все-таки значительные, они признаны опасными для США по последствиям: 1825 студентов колледжа в возрасте 18--24 лет ежегодно умирают от непреднамеренных травм, связанных с употреблением алкоголя, в том числе в результате дорожно-транспортных происшествий; 696 тысяч студентов этого возраста подвергаются нападениям со стороны студентов в состоянии опьянения; 97 тысяч студентов сообщают о случаях сексуального насилия, связанного с алкоголем, или изнасилования на свидании и т.д.; 1 из 4 студентов сообщает об академических последствиях употребления алкоголя, включая пропуск занятий, отставание в освоении программы, плохие результаты на экзаменах или учебных работах и получение более низких оценок в целом [24].

Эти данные собираются не для того, чтобы пугать обывателей: целые институты и группы ученых работают, чтобы снизить ущерб от алкоголизма молодежи, понять, что он порожден комплексом причин, включая биологические (генетика), экономические, экологические, психологические, этнические, культурные и др. Среди них особенно выделяются стрессы (в России о «школьном стрессе» говорят многие годы): «стресс и связанные с ним расстройства, включая тревогу, являются ключевыми факторами в развитии алкоголизма, поскольку употребление алкоголя может временно уменьшить дисфорию у пьющего» [26. С. 495]. Кроме того, негативные последствия алкоголизма имеют финансовое выражение: напри-

мер, в 2005 году алкогольная зависимость и злоупотребления стоили экономике США приблизительно 220 млрд долларов -- это больше, чем рак и ожирение [27. С. 6].

Впрочем, это острая проблема не только в США, но и в России. По данным ВОЗ, во всем мире злоупотребление алкоголем вызывает около 3,3 млн случаев смерти ежегодно (или 5,9% всех смертей): «Теперь у нас есть расширенное знание причинно-следственной связи между употреблением алкоголя и более чем 200 состояниями здоровья, включая новые данные о причинно-следственных связях между злоупотреблением алкоголя и заболеваемостью, а также исходами таких инфекционных заболеваний, как туберкулез, ВИЧ/СПИД и пневмония» [25. С. VII]. По оценкам ВОЗ, в 2010 году в мире страдало алкоголизмом 4,1% населения старше 15 лет [27. С. 51].

Другие названные в докладе Общественной палаты молодежные девиации также не специфичны для России, они тревожат власти и научные сообщества по всему миру. Но в докладе было и то, что выражало новые для России черты облика молодежи и показало, что развал СССР и советского строя отразился и на ценностном восприятии новыми, постсоветскими поколениями основных нравственных качеств. Исследователи просили опрашиваемых выделить наиболее значимые черты, присущие современной российской молодежи, и их выбор относился не к каким-то «другим» людям: фактически опрашиваемые называли свои черты, свои нравственные приоритеты, свое понимание того, каким должен быть молодой человек в нынешних социальных, экономических и политических условиях.

Портрет среднестатистического молодого человека современной России получился таким: уверенный в себе оптимист с ярко выраженной индивидуальностью, коммуникабельный, старающийся быть активным и бескорыстным, не всегда честный, скорее жадный, чем щедрый, скорее жестокий, чем сострадающий, чаще проявляющий злость, чем доброжелательность. Таким образом, в обществе с разрушенной системой воспитания, с отрицанием достижений предыдущего периода истории, с прославлением в СМИ и рекламе человека, в прошлом слабого в школе ученика, которого никто, даже родители, не любит и не понимает, но которому неведомая удача/судьба приносит щедрые дары в виде всеобщего признания (в основном в музыке) и огромных, фантастических денег, лидирующими чертами молодежи стали отрицательные -- равнодушие, злость, хамство, зависть, лень, жадность и, в первую очередь, эгоизм. То исследование показало, что в молодежной среде укрепились индивидуализм и эгоизм как основа ценностных ориентаций, и во многих исследованиях 2000--2010-х годов эта тенденция была подтверждена.

Оба эти качества -- индивидуализм и эгоизм -- тесно связаны, можно сказать, что одно предполагает другое, причем оба качества нельзя обозначить ни знаком «плюс», ни знаком «минус» -- решающее значение имеет степень, мера того или другого. Понятен эгоизм как способ самосохранения, приемлем индивидуализм, когда речь идет о выдающейся личности, гении, но эгоизм и индивидуализм невежественного человека -- это, как правило, общественное зло, особенно если с эгоизмом соседствуют злость, жадность, лень, равнодушие и агрессивность: если соединить в человеке «ярко выраженную индивидуальность» и «ярко выраженный эгоизм» с этими качествами, то от него не приходится ждать добрых поступков -- напротив, авантюр, агрессии и жестоких действий ради достижения своих целей. Если мы попробуем составить обобщенный портрет, скажем, российского олигарха, то обнаружим в нем именно эти качества.

Но, может быть, в студенческой среде все обстоит иначе, тем более в столице, которая по многим параметрам отличается от российской провинции? И ценностные ориентиры московской студенческой молодежи не похожи на те, что были представлены в 2011 году Общественной палатой России? С 2012 года мы ежегодно предлагали студентам Московского гуманитарного университета вопрос и варианты ответов в формате исследования 2011 года. Все эти годы мы получали расходящиеся в деталях, но в главном очень близкие результаты (сплошной опрос, охват респондентов -- 70--80% обучающихся очной формы всех факультетов): студенты характеризуют молодежь, к которой сами принадлежат, как агрессивную, циничную, ленивую (от 40% до 70%). В молодежной среде сохраняется критическое отношение к своему поколению: высшие моральные ценности -- патриотизм, трудолюбие, честность, благородство, духовность -- в обобщенном портрете российской молодежи, созданном ею самой, в том числе московскими студентами, почти не видны.

Данные последнего опроса (2019) в Московском гуманитарном университете подтверждают эту картину (Ы = 805). В таблице 1 представлены данные исследований 2015 и 2012 годов с выделением тех же качеств, что в исследовании Общественной палаты 2011 года. За периоды между опросами контингент студентов полностью сменился, новые поколения не могли использовать свои более ранние ответы или опереться на уже освоенную практику «правильных» (ожидаемых исследователями) ответов. В таблицах 1 и 2 перечень качеств представлен в соответствии со снижением доли выборов в 2019 году.

Таблица 1 10 самых популярных ответов на вопрос «Какие, по Вашему мнению, личностные качества наиболее характерны для российской молодежи?», в %