Социальный контроль в условиях цифровизации: реальные основания и поиск теоретических моделей изучения

Размещено на http://www.allbest.ru/

Южный федеральный университет МВД

ОВД Крымского филиала Краснодарского университета

Социальный контроль в условиях цифровизации: реальные основания и поиск теоретических моделей изучения

Лубский Роман Анатольевич профессор кафедры административного права Ростовского юридического института

Чернобровкина Наталия Игоревна доцент кафедры экономической социологии и регионального управления

Заброда Дмитрий Григорьевич профессор кафедры административного права и административной деятельности

Аннотация

В статье предлагается социокоммуникативная модель рассмотрения динамики нормативной системы, правовых и неправовых видов контроля в условиях цифровизации с позиций формирования новых конвенциональных смыслов и действий индивидов, образующих конвенциональные поля, которые позволяют их участникам корректировать формальные или формировать новые правила действий. Эвристический потенциал этой модели позволяет разрешить возникшее в реальности противоречие между потребностью в новых эффективных средствах контроля действий виртуальных субъектов в цифровом пространстве и способом ее удовлетворения традиционными средствами.

Ключевые слова: социальный контроль, нормативная система, цифровизация, правовой контроль, конвенциональный контроль, социост- руктурная модель изучения контроля, социокомму- никативная модель изучения контроля.

Abstract

Social control under digitalization conditions: real foundations and search for theoretical studies

Lubsky Roman Anatolyevich

Professor of the Department of Administrative Law of the Rostov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Doctor of Philosophy, Associate Professor.

Chernobrovkina Natalya Igorevna Associate Professor of the Department of Economic Sociology and Regional Management of the Southern Federal University, PhD in Philosophy, Associate Professor.

Zabroda Dmitry Grigoryevich Associate Professor of the Department of Administrative Law and Administrative Activities of the Crimean Branch of the Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, PhD in Philosophy, Associate Professor. E-mail:

The article proposes a socio-communicative model of considering the dynamics of the normative system, legal and non-legal types of control in the context of digitalization from the perspective of the formation of new conventional meanings and actions of individuals forming conventional fields that allow their participants to adjust formal or formulate new rules of action. The heuristic potential of this model allows us to resolve the contradiction that has arisen in reality between the need for new effective means of controlling the actions of virtual entities in digital space and the way it is satisfied by traditional means.

Keywords: social control, regulatory system, digitalization, legal control, conventional control, socio- structural model of control study, socio-communicative model of control study.

События, связанные с пандемией, актуали- логий в различных сферах жизнедеятельности зировали проблему эффективного использова- общества [4, c. 10-14]. Цифровизация оказы- ния информационно-коммуникативных техно- вает, прежде всего, существенное влияние на сферу правового регулирования и правовое поведение. Однако нельзя отрицать ее воздействие и на систему конвенциональных норм, которое вызвано повсеместным распространением виртуальных отношений и формированием новых способов социальной организации. В результате традиционные виды социального контроля претерпевают изменения не только в государственно-правовой, но и в частной сфере.

Следовательно, в условиях «переформатирования» режима функционирования правовых институтов современной российской государственности [5, с. 3-10] в контексте их цифровизации возникает следующая реальная проблема: сохранят ли нормативная система и социальный контроль в условиях цифрови- зации свои субстанциональные признаки, или произойдет их трансформация, что повлечет создание новых смешанных или самостоятельных форм социального контроля? Для ее решения необходимо вначале рассмотреть реальные основания социального контроля и выявить его особенности в цифровом мире, а затем установить степень адекватности теоретических положений его состоянию в современных условиях.

С одной стороны, виды контроля сохраняют свои субстанциональные признаки: регулирование поведения индивидов, социальных групп и институтов осуществляется традиционными способами посредством нормативных актов; для осуществления функций правовых институтов используются прежние юридические процедуры. Использование цифровых технологий в сфере правового контроля направлено на облегчение фиксации юридических фактов и их доступность в электронном пространстве. В соответствии с этой позицией содержательная сторона правового и конвенционального контроля сохраняет традиционные нормативные стимулы и ограничения.

С другой стороны, социальный контроль в условиях цифровизации трансформируется, допуская изменение средств, стратегий и стилей. «Новые технологии существенно трансформируют не столько частный, сколько публичный сектор, сферу государственной деятельности, - пишут Т.Я. Хабриева и Н.Н. Черногор. - В результате происходят существенное изменение привычной культуры юридической и государственной управленческой деятельности, уход от личного общения и обмена документами на бумажных носителях, отказ от услуг ранее незаменимых управленцев» [10, с. 87]. Соответственно, цифровизация оказывает существенное влияние на форму права и, как следствие, на формы и средства контроля. Наличие электронных версий нормативных актов предполагает новые способы их контроля из-за изменения его процедуры, связанной с деятельностью контролирующих органов - юристов, прокуратуры, судей. Эти обстоятельства порождают дискуссии о специфике виртуализации правового контроля, поскольку «цифровая версия нормативных актов позволяет без участия человека осуществлять толкование правовых норм, юридическую квалификацию деяний и правоотношений, разрешать юридические коллизии, совершать сделки, выносить правоприменительные решения, определять эффективность правовых норм, формулировать правотворческие решения в целях оптимизации правового регулирования» [9, с. 46].

Следовательно, появляются новые виртуальные или цифровые субъекты социального контроля, чьи личности нуждается в идентификации. Изменяются также объекты и средства социального контроля: материальные объекты и средства уступают свое место информации и информационным технологиям. В результате возникает противоречие между потребностью в новых эффективных средствах контроля действий виртуальных субъектов в цифровом пространстве и способом ее удовлетворения традиционными средствами. Трудности его урегулирования вызваны отсутствием цифровых технологий, которые должны обеспечивать контроль исполнения норм. В частности, контроль норм, определяющих права сторон по поводу использования информации в цифровом пространстве, затруднителен, поскольку нет эффективных технологий мониторинга ситуации и поведения сторон.

В настоящее время отсутствуют технические возможности контроля исполнений норм в цифровом пространстве, а также нет объективной возможности установить контроль над процессом создания самих технологий. Это ведет к изменению нормативной системы, то есть в теории права «традиционно принято было относить к сфере правового регулирования общественные отношения, которые: 1) могут быть, должны быть и урегулированы; 2) могут быть, должны быть, но не урегулированы» [10, c. 91]. Теперь границы правового контроля должны быть расширены, поскольку он также должен регулировать новые отношения в условиях цифровизации, которые уже сложились, но не регламентируются нормами права. Означает ли это, что возможно появление новой нормативной системы и новых видов и форм социального контроля в современных условиях?

Действительно, в настоящее время появляются нормы, «регулирующие отношения, возникающие, изменяющиеся и прекращающиеся между цифровыми сущностями, а не между людьми и их объединениями» [8, c. 79]. Это позволяет ученым и экспертам констатировать, что наряду с правом и моралью формируется новая нормативная система. Такую возможность не стоит исключать, но, скорее всего, это отдаленная перспектива. Безусловно, цифровая версия правовой нормативной системы по принципу своего формирования отличается от реальной, поскольку предполагает регулирование правоотношений без участия человека, что порождает множество реальных угроз. В информационные базы данных может осуществляться несанкционированное вмешательство третьих лиц, допускаться неточности в формулировки нормативных актов. Кроме того, владельцы медиаплатформ могут использовать нормативные информационно-справочные системы в качестве инструмента манипулирования.

Следовательно, цифровые технологии не порождают новую нормативную систему, она остается прежней, хотя и дифференцируется с учетом новых проводников информации. Однако они оказывают значительное влияние на ее регулятивный потенциал, то есть на виды и формы контроля, поэтому важной становится проблема теоретического осмысления специфики осуществления правового и конвенционального контроля в условиях цифровизации.

Основанием традиционной социоструктур- ной модели взаимодействия правовых и неправовых видов контроля является их количественная зависимость друг от друга: если в обществе ужесточаются нормы правового контроля, значит, снижается уровень неправового и наоборот. Это вызвано линейной опосре- дованностью четырех структурных компонентов правовой и неправовой субсистем и их институтов: ценностей, норм, ролей и организаций. Первые два элемента относятся к культурному или нормативному уровням анализа, а последующие - к социоструктурному. Соответственно, взаимодействие между субсистемами общества опосредованы культурными и социоструктурными элементами.

Итак, согласно сторонникам социострук- турной модели, право является обобщенным механизмом регулирования поведения в нескольких субсистемах общества. На нормативном уровне анализа право связано с «двойной институционализацией» ценностей и норм, встроенных в другие субсистемы общества. Выполняя укрепляющую или усиливающую функцию, право развивает «культурные связи» с другими субсистемами, содействует росту степени нормативной интеграции общества. В ходе принятия новых правовых норм и вынесения судебных решений происходит заимствование правом ценностей из других неправовых субсистем. Эти ценности обеспечивают скрыто или открыто легитимность правовых решений, принимаемых на различных уровнях государственного управления [6].

Центральное значение для развития социо- структурной теории имеет вопрос о соотношении правовых и неправовых институтов контроля. Если нормы неправовых институтов институционализированы, то они могут непосредственно влиять на поведение юридического персонала и граждан. С другой стороны, если нормы неправовых институтов оказывают слабое воздействие на поведение граждан, происходит процесс «двойной институционализации», посредством которого правовая система преобразовывает неправовые институциональные нормы в правовые нормы [11]. В зависимости от степени контроля эффект его влияния на правовую систему может быть усиливающим или подрывающим, а на неправовые институты - стабилизирующим или дестабилизирующим. Контроль также должен включать обратные связи с этими системами, благодаря которым система осуществляет взаимодействие с внешней средой, позволяющее оценивать ее эффективность [12]. Ценности общества могут выступать целевыми параметрами, которые позволяют объективно оценивать функционирование нормативных систем.

Таким образом, в рамках социоструктур- ной модели осуществляется выявление и изучение культурных и социоструктурных связей между правовой и неправовыми системами посредством четырех структурных элементов: ценностей, норм, ролей и организаций. Межинституциональные взаимодействия этих структурных элементов в системах рассматриваются линейно, поэтому правовой и неправовой контроль определяет степень и силу влияния этих связей на поведение юридического персонала и граждан, горизонтально усиливающийся посредством «двойной институционализации», а вертикально - механизмом обратной связи.

На основе социоструктурной была разработана институциональная, а затем неоинститу- циональная модели, которые учитывают нормативные изменения во взаимодействии правовых и неправовых видов контроля. В качестве элементов структуры социального института исследователи выделяет формальные и неформальные нормы - административно-правовые и социокультурные, а также соответствующие им механизмы контроля - административноправового и общественного контроля. Связь формальных норм и формальных механизмов контроля обусловлена их взаимным правовым регулированием: с одной стороны, формально-правовые нормы определяют функционирование механизмов контроля, а с другой - результаты контроля востребуют совершенствование этих правовых норм. По аналогии с формальным контролем функционирование механизма общественного контроля определяется культурными нормами, которые подвержены динамики вследствие обратного влияния. Взаимодействия двух видов контроля определяются степенью соответствия/несоответствия или взаимодополнения регулирующих поведение людей формальных и культурных норм.

Использование институциональной модели для объяснения изменений нормативной системы и соответствующих ей видов контроля в условиях цифровизации затруднительно, поскольку свобода выбора поведения может осуществляться только в рамках институциональных условий, поэтому обратное воздействие поведения на систему норм предполагает, скорее, нарушение или обход формальных и культурных норм. В этом случае чаще всего ученые говорят об «институциональной ловушке» применительно «к неэффективным равновесиям, порождаемым соответствующей нормой. Попав в институциональную ловушку, система выбирает неэффективную траекторию, и со временем переход к эффективному развитию может оказаться весьма трудным, если вообще возможным» [7, с. 7].

Неоинституционалисты попытались решить проблему изменчивости нормативной системы и видов социального контроля в условиях социальной трансформации. Согласно позиции Д. Норта, социальный контроль «ограничивает содержание понятия “институт” реальными правилами игры. Преимущество такого подхода состоит в четком разделении и противопоставлении понятий “институт” и “организация”. Организации рассматриваются здесь как субъекты, в целом играющие по институциональным правилам, но вместе с тем обладающие определенной свободой выбора своего поведения. Причем степень их подчинения правилам зависит от строгости институционального контроля» [3, с. 112].

Таким образом, достоинством институциональной модели является изучение социального контроля как социального механизма, чье функционирование определяется формальными и культурными нормами. Ученые допускают влияние социального контроля на нормы в качестве ответной реакции, требующей их корректировки в рамках заданной социетальной системы координат. Подобный подход предписывает социальному контролю выполнение посреднически регламентирующей функции между нормами и поведением индивидов. Недостаток этой модели заключается в объяснение изменчивости нормативной системы и, соответственно, механизмов контроля в условиях социальной трансформации, поскольку свобода выбора поведения индивидов ограничена институциональными условиями. Несоответствие поведения этим условиям интерпретируется как нарушение формальных и культурных норм. Подобный объяснительный арсенал перестает быть востребованным в условиях цифровизации. Позиция неоинституционалистов в отношении организаций, деятельность которых допускает относительную свободу нормативного поведения, ограничена их следованию устойчивым нормам и правилам. социальный контроль виртуальный цифровой

На основе социоструктурной и институциональной моделей была разработана социо- коммуникативная модель, которая учитывает динамику нормативной системы, правовых и неправовых видов контроля, поэтому, по мнению ученых, она наиболее адекватна объяснению этих процессов в условиях цифровизации.

Опираясь на теорию коммуникативного действия Ю. Хабермаса, исследователи выделяют различные источники формирования норм «системного мира» как формально-инструментального и «жизненного мира» как конвенционального. Правовая система существует в границах системного мира в виде предписаний, которые спускаются сверху. Основанием подобных действий является инструментальная рациональность. Для жизненного мира характерны конвенциональные нормы, в основе которых согласование смыслов действия. Основанием конвенциональных действий является не столько желание «понять другого (в отличие от действий коммуникативных), сколько “уловить” и согласовать свои жизненные шансы в конкретных обстоятельствах с конкретными игроками» [2, c. 22].

Для эволюционного развития современного мира характерно усиление тенденции рационализации различных сфер жизнедеятельности, что ведет к чрезмерной инструментальной регламентации действий индивидов правовой системой, ее вмешательству в частную жизнь. Распространение правового контроля означает «колонизацию жизненного мира», насаждение правовых норм «сверху», которые могут не согласоваться или даже противоречить конвециональным, то есть не соответствовать смысловой коммуникации участников взаимодействия.

Процесс институционализации норм, согласно П. Бергеру и Т. Лукману, включает три последовательных этапа: «Первый этап, типизация - распознавание смыслов и обыденное упорядочивание фактов и объектов реальности, “опривычивание” смыслов, “взаимная типизация опривыченных действий”. Второй этап, объективация, предполагает превращение института в объективную социальную реальность в ходе регулярных практик. Третий этап институционализации - легитимация (оправдание) существующего социального порядка, расширение его за пределы жизни одного поколения» [1, с. 112]. Подобное описание институционализации не включает социальный контроль как самостоятельный и завершающий этап этого процесса, что является достаточно спорным. Это вызвано тем, что в отличие от структурно-функционального подхода ученые стремятся рассматривать нормативную систему в динамике и описать процесс нормативных изменений. Для них важно ответить на вопрос, каким образом происходит согласование смыслов и норм между системным и жизненным мирами.

В условиях цифровизации еще не сложились устойчивые нормативные «правила игры», они только формируются, поэтому вокруг вновь установленных правил и процедур их контроля формируются конвенциональные поля. Действия их участников обладают относительной свободой вплоть до нарушения установленных формальных норм. Это не обязательно касается законодательных норм, скорее, корректировки или изменения их содержания применительно к условиям цифровиза- ции. Первоначально среди индивидов возникает согласие по поводу совместных действий в вероятностных ситуациях и правил, как их не нарушать. Если этот конвенциональный опыт удачен, то он с согласия сторон воспроизводится и закрепляется в виде неформальных норм их поведения. Эти конвенциональные поля могут образовываться как временные, если между его участниками отсутствует доверие, а содержание конвенциональных правил нечетко, что допускает различную интерпретацию смысла действий. Они также могут формироваться параллельно с существующим нормативным порядком и формальными видами контроля. В этом случае индивиды ориентированы на формальную и конвенциональную системы социального порядка, что зависит от условий действия и наделения каждой из них значимостью.

Таким образом, динамика нормативной системы в рамках социокоммуникативной модели рассматривается с позиций формирования новых конвенциональных смыслов и действий индивидов, образующих конвенциональные поля, которые позволяют их участникам корректировать формальные или формировать новые правила действий. Впоследствии они могут быть институционализированы или существовать параллельно с общепринятой нормативной системой. Конвенциональные нормы влияют на механизмы контроля, делирование изменчивости нормативной сис- которые соответствуют новым социальным темы, а также способов и технологий социаль- условиям. Поэтому, по мнению ученых, социо- ного контроля, позволяет сформулировать коммуникативная модель наиболее адекватна предложения по их совершенствованию в ус- объяснению этих процессов в условиях циф- ловиях цифровизации. ровизации. В перспективе интегративное моделирование изменчивости нормативной системы, а также способов и технологий социального контроля, позволяет сформулировать предложения по их совершенствованию в условиях цифровизации.

Литература

1. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М., 1995.

2. Данилова Е.Н. Институциональные нововведения в социальной сфере: подход к изучению // Социологические исследования, 2019. № 11.

3. Заславская Т.И. Современное российское общество: шциальный механизм трансформации. М., 2004.

4. Лубский А.В. Методологические проблемы использования ИКТ в образовательном пространстве высшей школы // Информатика и образование, 2007. № 6.

5. Лубский Р.А. Российская государственность как социальная реальность: методология многомерного исследования, типы, специфика развития: дис. ... д-ра филос. наук. Ростов н/Д, 2015.

6. Лубский Р.А. Нормативно-правовая база организации и деятельности органов государственной власти // Регионоведение. Ростов н/Д, 2002.

7. Полтерович В.М. Общество и реформы. Институциональные ловушки: есть ли выход? // Общественные науки и современность, 2004. № 3.

8. Понкин И.В., Редькина А.И. Искусственный интеллект с точки зрения права // Вестник РУДН. Серия: Юридические науки, 2018. Т. 22. № 1.

9. Хабриева Т.Я. Право перед вызовами цифровой реальности // Журнал российского права, 2018. № 5.

10. Хабриева Т.Я., Черногор Н.Н. Право в условиях цифровой реальности // Журнал российского права, 2018. № 1.

11. Evan William M. The Sociology of Law. New York, 1980.

12. Laszlo C.A., Levine M.D., Milsum J.H. A General Systems Framework for Social Systems // Behavioral Science, 1974. № 19.

Bibliography

1. Berger P., Luckman T. Social construction of reality. Moscow, 1995.

2. Danilova E.N. Institutional innovations in the social sphere: an approach to study. Sociolog- icheskie issledovaniya, 2019. № 11.

3. Zaslavskaya T.I. Modern Russian society: the social mechanism of transformation. Moscow, 2004.

4. Lubsky A.V. Methodological problems of use of ICT in educational space of the higher school. Informatika i obrazovanie, 2007. № 6.

5. Lubsky R.A. Russian statehood as a social reality: methodology of multidimensional research, types, specifics of development: dis. ... Doctor of Philosophy. Rostov-on-Don, 2015.

6. Lubsky R.A. Legal and regulatory framework of organization and activity of state authorities. Regional studies. Rostov-on-Don, 2002.

7. Polterovich V.M. Society and reform. Institutional traps: is there a way out?. Obsh- chestvennye nauki i sovremennost', 2004. № 3.

8. Ponkin I.V., Redkina A.I. Artificial intelligence from the point of view of law. Bulletin of RUDN University. Series: Jurisprudence, 2018. Vol. 22. № 1.

9. Khabrieva T.Y. Law before the challenges of digital reality. Journal of Russian Law, 2018. № 5.

10. Khabrieva T.Y., Montenegro N.N. Law in digital reality. Journal of Russian law, 2018. № 1.

11. Evan William M. The Sociology of Law. New York, 1980.

12. Laszlo C.A., Levine M.D., Milsum J.H. A General Systems Framework for Social Systems. Behavioral Science, 1974. № 19.

Размещено на Allbest.ru