Специфика представлений о будущем различных групп граждан Луганской Народной Республики

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Специфика представлений о будущем различных групп граждан Луганской Народной Республики

Е.В. Белова

Аннотация

Представлены результаты сравнительного изучения характеристик представлений о будущем четырех групп респондентов - 50 военнослужащих ЛНР, 40 сотрудников Генеральной прокуратуры ЛНР, 30 студентов Луганского национального университета им. В. Даля и 30 студентов Южного федерального университета (Россия).. Результаты исследования получены посредством методов контент-анализа сочинений и психологического тестирования (методика «События моей жизни» Н.Г. Никифорова) и объяснены с применением статистических процедур.

В каждой из исследованных групп респондентов выявлены и проанализированы следующие эмпирические характеристики представлений о будущем: «Локализация будущего», «Проспективность будущего», «Событийная насыщенность будущего», «Субъектность будущего» и «Оптимистичность будущего».

Эмпирически установлено, что представления о личном будущем у студентов-граждан ЛНР, в отличие от российских студентов, тесно переплетены с представлениями о будущем страны и менее оптимистичны, чем у российских сверстников. Показано, что представления о будущем военнослужащих ЛНР характеризуются низкой субъект- ностью, локализованы в сферах будущего страны, здоровья и досуга, максимально сжаты, не конкретизированы и нереалистичны. Представления о будущем сотрудников Генеральной прокуратуры ЛНР характеризуются большей проспективностью, событийной насыщенностью и субъектностью, чем у военнослужащих. Полученные результаты расширяют область научных представлений о факторах личностной и жизненной перспективы субъекта, а также о специфике представлений субъекта о собственном будущем в переломные моменты развития общества.

Ключевые слова: представления о будущем, характеристики представлений, граждане ЛНР, российские студенты.

Annotation

Введение

Актуальность изучения представлений личности о будущем обоснована сложностью самого феномена субъективного будущего, объясняющей нерешенность ряда связанных с ним вопросов на эмпирическом уровне, а также противоречием между потребностью современного общества в инициативном, конкурентноспособном гражданине и недостаточной изученностью феноменологии жизненных перспектив субъекта в условиях социальной нестабильности [22].

Категория времени и ее преломление в психике человека традиционно составляли одну из самых загадочных и трудных для изучения проблем в контексте различных наук [20]. Образ будущего всегда составлял важнейшую часть индивидуального и общественного сознания [13]. Ф.И. Кевля отмечает, что в последние годы в связи с ускорением темпа жизни и объема перерабатываемой современным человеком информации, а также с повышающимися требованиями к адаптивности личности актуальность временной проблематики неуклонно возрастает [12]. В современном обществе, полагают О.В. Кузьмина, С.А. Васюра и Е.Г. Корнильцева, успешность и конкурентоспособность человека во многом определяются осознанностью его отношения ко времени своей жизни, компетентностью в ее стратегическом проектировании [15]. Более того, способность человека ставить и достигать цели, выстраивать адекватные ожидания и реалистичные планы на будущее выступает показателем его психологического благополучия и способности выступать подлинным субъектом своей жизни, поскольку, как отмечают К.В. Злоказов и Н.И. Леонов, представления о них «образуют имплицитную модель социального поведения, где каждый из элементов осознается субъектом и влияет на реализацию действия» [11. С. 190].

Изучение психологического будущего личности осуществляется в контексте концепции времени личности, разработанной Е.И. Головахой и А.А. Кроником [9]. К.А. Абульхановой-Славской, Д.А. Леонтьевым, Е.В. Шелобановой исследуется феномен жизненной перспективы [2; 16]. Ю.В. Борисова изучает будущую временную перспективу, под которой понимает способность личности действовать в настоящем, исходя из предвидения сравнительно отдаленных будущих событий [7]. Т.Н. Березина полагает, что будущее уже существует в нескольких вариантах в образах внутреннего мира личности, и именно сосуществование в психике человека всех этих вариантов предопределяет настоящее [6]. Причем, по мнению Г.С. Прыгина, временные модусы прошедшего, настоящего и будущего характеризуют сознательный уровень оценки времени субъектом [21]. В психологической проблематике времени представления о будущем выступают как пространственно-временное и, одновременно, ценностно-смысловое образование, выполняя важную роль в организации процессов самопознания [8]. Они выступают как субъективное пространство целей, задач, намерений и мечтаний, вырастающих из прошлого опыта и придающих смысл настоящему. Вбирая в себя ценностно-смысловой и мотивирующий потенциал системы целей и ожиданий, представления о будущем задают ориентиры человеческой жизни, мотивируют и часто задают критерии для оценивания будущего.

Формирование образа желаемого будущего, по мысли С.Б. Абрамовой, выступает одним из факторов успешной социализации, особенно в ситуациях неопределенности, порождающей расшатывание нормативных требований к личности [1]. Особо актуальным является исследование представлений личности о будущем в условиях социальной и политической нестабильности, тем более - военных действий. В такие периоды рушатся привычные модели жизнедеятельности и резко обостряются процессы самоопределения [4]. В течение последних лет граждане Луганской Народной Республики живут в сложных политических и социально-экономических условиях: напряженность, неопределенность, обстановка вражды со стороны вчерашних соотечественников, страх за свою жизнь и жизнь своих близких, гибель знакомых - все это не может не вносить коррективы в их представления о будущем. Вместе с тем представления о будущем лиц, находящихся в обстановке военных действий, практически не изучены. Единственное исследование психологических особенностей молодежи Луганской Народной Республики, которое нам удалось обнаружить, посвящено актуализации патриотических чувств в годы военного противостояния ЛНР с Украиной [3].

Целью исследования выступило изучение специфики представлений о будущем различных групп граждан Луганской Народной Республики.

Выборка участников исследования

Объектом исследования стали материалы сочинений и тестирования 150 человек. Респондентами выступили 50 военнослужащих в возрасте от 22 до 60 лет (6 отдельный мотострелковый полк им. М.И. Платова), все мужчины; 40 сотрудников Генеральной прокуратуры Луганской Народной Республики, 30 мужчин и 10 женщин в возрасте от 25 до 52 лет (уголовно-судебный отдел и гражданский судебный отдел по надзору за соблюдением прав лиц, задержанных, заключенных под стражу и отбывающих уголовное наказание Генеральной прокуратуры Луганской Народной Республики); 30 студентов бакалавриата (2 и 3 курсы) Института философии и социально-политических наук Луганского национального университета имени Владимира Даля (13 юношей и 17 девушек в возрасте от 17 до 27 лет); 30 студентов бакалавриата (2 и 3 курсы) Академии психологии и педагогики Южного федерального университета, Россия (6 юношей и 24 девушки в возрасте от 19 до 26 лет).

Методы эмпирического исследования представлены контент-анализом сочинений и психологическим тестированием (методика «События моей жизни» Н.Г. Никифорова) [18]. Для выявления содержания и характеристик представлений респондентов о будущем им предлагалось написать сочинение на тему «Мое будущее». Содержание, форма и стиль изложения никак не ограничивались исследовательской инструкцией. Для диагностики особенностей представлений респондентов о будущем нами также использовалась методика Г.С. Никифорова «События моей жизни» [18]. Процедура тестирования предполагает, что на заранее предложенной прямой линии респондент, отметив точку настоящего, располагает значимые события своего прошлого и будущего, а затем относительно каждого события указывает, положительно или отрицательно, по его мнению, оно повлияло на его жизнь.

Методы анализа данных

Для обработки первичных данных были использованы стандартные компьютерные программы статистического анализа данных Excel и SPSS 17.0. Полученные результаты обоснованы применением критерия Х_r Фридмана и критерия сравнения двух выборок Манна- Уитни.

Процедура исследования

Для выявления и анализа особенностей содержания представлений респондентов о будущем нами был осуществлен контент-анализ текстов сочинений. В соответствии с требованиями, предъявляемыми к его процедуре, были определены его качественные и количественные характеристики. Категориальный аппарат контент-анализа в данном исследовании представлен следующими качественными единицами, фиксирующими особенности представлений о будущем.

1. Категория «Локализация будущего в различных сферах жизни» выражает представленность в описании собственного будущего различных сфер жизни; свидетельствует о значимости тех или иных сфер для респондента, выраженной в соответствующих целях, намерениях, ожиданиях. Данная категория конкретизировалась в следующих подкатегориях.

«Профессия-Карьера». В качестве индикаторов данной подкатегории рассматривались фразы, в которых респонденты в разных формах, описывая будущее, упоминали работу, профессию, предмет или результат профессиональной деятельности, специальность, должности, профессиональные события, а также продвижение по должностям и профессиональным позициям (например, «Найду достойную работу», «Карьерный рост»).

«Семья». Индикаторами данной подкатегории выступили указания респондентов на ожидаемые в будущем семейные события и отношения с членами семьи (например, «Жениться», «Моя семья счастлива»).

«Саморазвитие». В качестве индикаторов здесь рассматривались слова и словосочетания, описывающие представления респондента о его будущем самосовершенствовании и развитии (например, «Продолжать развиваться в любом возрасте», «Духовное развитие»).

«Общение». Как индикаторы данной подкатегории фиксировались указания респондентов на взаимодействие в будущем с другими людьми (например, «Верные друзья», «Чтобы вокруг меня обитали хорошие люди»).

«Обучение». Как индикаторы данной подкатегории засчитывались фразы, свидетельствующие о планах респондентов получать образование, повышать квалификацию, чему-либо обучаться (например, «Закончить университет», «Изучу английский»).

«Материальное благополучие». Индикаторами данной подкатегории выступили слова и словосочетания, выражающие непосредственные атрибуты материального благополучия, а также указывающие на его желаемый уровень (например, «Благосостояние семьи», «Улучшение жилищных условий»).

«Здоровье». Индикаторами данной подкатегории выступили указания респондентов на состояние своего здоровья или здоровья своих близких в будущем (например, «Восстановление своего здоровья», «Чтоб старший сын наконец-то выздоровел»). Отдельно мы фиксировали такую подкатегорию, как «Жизнь», поскольку в сочинениях военнослужащих ЛНР часто встречались такие фразы, как «Если останусь в живых», «Хотелось бы жить».

«Досуг». Индикаторами данной подкатегории явились указания на планируемые в будущем увлечения респондентов, их хобби, времяпрепровождение, связанное с отдыхом (например, «Хочется немного отдыха», «Займусь индийскими танцами и йогой»).

«Судьба страны». Введение данной подкатегории оказалось необходимым при контент-анализе сочинений граждан ЛНР. В свою очередь, данная подкатегория вместила в себя еще 3 более частные подкатегории: а) «Война и мир», индикаторами данной подкатегории выступили фразы, отражающие желания или прогнозы респондентов относительно военно-политического будущего ЛНР и ДНР (например, «Конец войне», «Вот отвоюем, ...»); б) «Развитие страны», индикаторами данной подкатегории выступили указания респондентов на будущее своей страны после окончания военных действий (например, «Страна будет процветать», «Оздоровление промышленности»); в) «Россия», в качестве индикаторов данной подкатегории выступили ожидания или прогнозы относительно отношений Луганской Народной Республики и России (например, «Присоединение к России», «Вместе с ДНР войти в состав РФ»).

2. Категория «Проспективность представления о будущем» («Максимальное будущее») фиксирует пролонгированность представлений респондентов во времени. Индикаторами данной категории выступили максимально удаленные из указываемых при описании своего будущего респондентом дата или период времени.

3. Категория «Оптимистичность представления о будущем» (преобладание позитивных оценок будущего над негативными). Данная категория раскрывалась в двух подкатегориях: «Позитивная оценка будущего» и «Негативная оценка будущего». Индикатором этой категории явилось выраженное в разных частях речи эмоционально окрашенное отношение к своему будущему (например: «Все будет замечательно», «Жизнь будет наполнена радостью», «Будущее страшит»).

4. Категория «Субъектность представлений о будущем» выражает степень активности респондента в планировании и реализации своего будущего. Данная категория конкретизировалась в двух подкатегориях.

«Субъектная позиция», индикаторами которой выступили слова и сочетания, отражающие оценку респондентом своего будущего как «совершенного мной» (например, «Мое будущее такое, как я хочу», «Продвинусь по карьерной лестнице»).

«Объектная позиция», индикаторами которой выступили слова и словосочетания, отражающие оценку респондентом своего будущего как «случившегося со мной» (например, «Хочу, чтоб здоровье не подводило», «Человек предполагает, а Бог располагает»).

Количественной единицей контент-анализа выступила относительная частота встречаемости категорий и подкатегорий в тексте сочинения, которая позволила выделить ряд количественно фиксируемых характеристик представлений респондентов о собственном будущем:

1) «Локализация будущего» (фиксировалась на основании выраженности категории контент- анализа «Локализация будущего в различных сферах жизни»);

2) «Проспективность будущего» (определялась на основании категории контент-анализа «Проспективность представления о будущем» и показателя «Ожидаемая продолжительность жизни» методики Г.С. Никифорова);

3) «Событийная насыщенность будущего» (фиксировалась на основании соответствующего показателя методики Г.С. Никифорова);

4) «Субъектность будущего» (рассчитывалась как отношение количества упоминаний подкатегории «Субъектность представлений о будущем» к сумме упоминаний подкатегорий «Субъектность представлений о будущем» и «Объектность представлений о будущем»);

5) «Оптимистичность будущего» (определялась на основании категории контент-анализа «Оптимистичность представлений о будущем» и показателя «Оптимистичность будущего» методики Г.С. Никифорова).

Дальнейший сравнительный анализ особенностей представлений о будущем различных групп респондентов осуществлялся по каждой из предложенных характеристик. Различия в характеристиках «Проспективность будущего», «Событийная насыщенность будущего», «Субъектность будущего» и «Оптимистичность будущего» выявлялись с помощью критерия сравнения двух выборок Манна-Уитни (осуществлялось попарное сравнение групп по данной характеристике). Вывод о наличии или отсутствии специфики представлений о будущем в той или иной группе респондентов по характеристике «Локализация будущего» делался на основании применения критерия Х_r Фридмана. Сначала с его помощью мы внутри каждой исследуемой группы определяли, существуют ли значимые различия в предпочтении респондентами определенных сфер своей жизни, с которыми они связывают свое будущее (напомним, таких сфер в процессе контент-анализа было выявлено девять). Затем полученные результаты (в случае значимых различий - иерархия предпочтений в сферах жизни, в которой локализуются представления о будущем) сопоставлялись с результатами других групп.

психологический будущее респондент луганский республика

Результаты эмпирического исследования и их обсуждение

В целях изучения специфики представлений различных групп граждан ЛНР сначала мы осуществили сравнительный анализ характеристик представлений о будущем студентов-луганчан и российских студентов, которые в нашем исследовании выполняли роль респондентов контрольной группы. Различия в характеристике «Локализация будущего» мы исследовали, сопоставив субъективную иерархию различных жизненных сфер, с которыми респонденты связывают события своего будущего (как уже указывалось ранее, значимость различий в выраженности сфер жизни выявлялась в каждой группе с помощью критерия Х _r Фридмана; наличие таких различий позволило нам говорить о внутригрупповой иерархии предпочтений сфер жизни, в которых респонденты локализуют свое будущее). Значимые предпочтения в сферах жизнедеятельности, в которых студенты локализуют свое будущее, выявлены как для группы студентов, обучающихся в ЛНР (Х²_Г = 25,37 при p <0,01), так и для группы российских студентов (Х²_г = 49,45 при p <0,05). Полученные результаты представлены в таблице 1.

Рассмотрим и проанализируем различия. Прежде всего, стоит отметить, что в представлениях о будущем студентов ЛНР весомо представлена (второе место в иерархии) сфера «Судьба страны», которая полностью отсутствует в представлениях о будущем российских студентов. Представления о личном будущем у студентов-граждан ЛНР тесно переплетены с представлениями о будущем страны, что, по мнению Т.Ю. Кирилиной с коллегами, наблюдается в периоды реальных или ожидаемых принципиальных изменений в обществе, в переломные моменты его развития [13]. Т.Ю. Анпилогова в исследовании, осуществленном в 2014-2017 годах, обнаружила всплеск патриотизма у студенческой молодежи ЛНР, который она объясняет внешней военной агрессией, актуализировавшей представление о «своем» и «чужом» даже у тех людей, которые до того отличались аполитизмом [3]. Автор полагает, что патриотизм как социальное системное качество личности вообще является основанием жизнеспособности и стабильности любого государства. Формируясь путем усвоения позитивного общественного опыта и общественных ценностей, патриотизм граждан является также фактором эффективности осуществления необходимых преобразований в обществе.

Таблица 1

Иерархия предпочтений сфер жизни, в которых локализуются представления о будущем луганских и российских студентов (p<0,01)

Таблица 2

Иерархия предпочтений сфер жизни, в которых локализуются представления о будущем луганских военнослужащих (p<0,01)