Методологические аспекты исследования социального поведения

Размещено на http://allbest.ru

Российский государственный социальный университет

Методологические аспекты исследования социального поведения

В.Г. Погосян, д-р социол. наук,

профессор кафедры социологии

Аннотация

В статье рассмотрены методологические основания применяемых исследовательских подходов к изучению вариативности социального поведения. Показана взаимосвязь философских методов (суб-методов), в рамках которых происходит концептуальное оформление объяснительных теорий, и спектра валидных знаний о вариативном социальном поведении.

Ключевые слова: вариант, цивилизация, взаимодействие, нелинейность, социальное поведение, социальное действие, структура, субметоды, социальная система, методологический подход.

Annotation

Methodological Aspects of Social Behavior Research

V.G. Pogosyan, doctor of sociological sciences, professor of the department of sociology, Russian State Social University, Moscow.

Key words: variant, civilization, interaction, nonlinearity, social behavior, social action, structure, submethods, social system, methodological approach.

Введение

Главным фактором, определяющим изменения современной общественной жизни, является развитие техники и технологий. Тип развития, основанный на ускорении изменения предметной среды, окружающей человека, обусловливает активное обновление его второй натуры, в которой осуществляются основные жизненные процедуры, что приводит к ускорению трансформации общественных отношений.

Асинхронность таких процессов, нелинейность их прохождения, трудности в прогнозировании и несхожесть результатов, казалось бы, идентичных процессов привлекают внимание исследователей к основам используемых в анализе происходящего теорий в целях их проверки и подтверждения эффективности применяемых методологических инструментов.

Обязательным условием развития науки является регулярная ревизия содержания объяснительных моделей для подтверждения достоверности накопленных знаний, оперативного осмысления и внедрения теоретических инноваций.

Решение конкретных проблем зависит от основополагающих допущений, семантики понятий и логико-методологических норм используемой методологии.

Постулаты о поливариантности социально-исторического процесса и о существовании феномена цивилизации подтверждаются жизненной практикой (объективное существование различных форм социальных образований) и, казалось бы, утвердились в науке [8].

Тем не менее эти положения продолжают оставаться предметом активных дискуссий в научном обществе в ходе общественного спора о путях институциональной перестройки обществ, которые сложились исторически и устойчиво функционируют в течение значительной темпоральной протяженности.

Пересмотр принципов отображения действительности под влиянием новых фактов всегда предполагает обращение к философским основам объяснительных теорий и имплементируемых на их основе практик. В попытке объяснить многомерную природу социального поведения, его вариативность в сходных обстоятельствах, разнообразие поведенческих стереотипов мы обратимся к рассмотрению социального действия в свете различных исследовательских подходов.

Методы исследования

Приводимый ниже метатеоретический анализ направлен на установление степени соответствия концептуальных возможностей существующих теорий реалиям окружающего мира, поскольку использование неадекватных научных основ реализуемых программ реформ приводит к нарушению устойчивости социальных систем. Проблема связана с ростом интенсификации информационных потоков в современной социальной динамике и возрастающей ролью инновационного фактора. Это обстоятельство приводит к нарушению гомеостаза систем и актуализирует проблему адаптации общества к постоянным изменениям социальной реальности в сочетании с возможностями для управления механизмами социального развития.

Предстает необходимость в разрешении противоречия между растущей потребностью существующих в состоянии системного кризиса обществ в модернизации и отсутствием адекватной объяснительной теории наряду с определенной методологией, позволяющей выработать сценарии некатастрофического выхода из кризисной ситуации. Объектом исследования являются существующие в обществознании определяющие стратегии исследовательских практик философские основания как способы определения объекта изучения и основных направлений исследований. Исследовательский интерес сосредоточен на выявлении эвристических возможностей таких теоретических конструкций, в русле как линейного, так и цивилизационного паттернов, в отношении способности последних служить адекватным инструментом исследования при изучении социальных систем, интерпретации в их рамках происходящих социальных изменений, присущих конкретным обществам нормативных и модальных поведенческих моделей. Парадигмаль- ная состоятельность конкретной исследовательской стратегии рассматривается через призму отношения к проблеме социального поведения.

Ретроспективный пересказ с постоянным обращением к работам М. Вебера и Т. Парсонса [13; 20] не входит в круг задач исследования. Однако во время применения методологических импликаций и изложения аналитического материала в части, касающейся теорий мейнстрима, будет предполагаться модель социального действия и нормативность, предложенные этими учеными. Исследование проводилось с использованием принципа социально-исторического детерминизма, выражающего универсальную взаимосвязь и взаимозависимость социальных явлений, и идеи коэволюционной природы социального порядка каждого конкретного общества, коррелирующей с традицией Path Dependence с инкрементной природой социальных изменений и институциональной стабильностью обществ. В качестве основных методов исследования применяются абстрактно-аналитические и сравнительные методы. Применены логико-проблемный метод, связанный с обнаружением основных проблемных узлов и выявлением сущностных противоречий ряда стратегий исследования феномена социального действия, и историко-философский метод, выявляющий основные парадигмальные подходы в эволюции осмысления человеческой субъективности, а соответственно, и человеческой деятельности.

В ходе компаративного анализа эвристических и описательных возможностей исследовательские методологии линейного паттерна соотнесены с сопряжением цивилизационного подхода (с точки зрения интерпретации гомеостаза системы, сохранения ее целостности, существования вариативных когнитивных и поведенческих стереотипов) и дискурса синергетики (относительно перехода в точках бифуркации, саморегуляции общества и аксиологически обоснованного выбора определенного типа социального действия).

Результаты исследования и их обсуждение

1. Философия исследования: постулаты, методы, субметоды. Теоретическая основа предмета социологии наиболее четко выражена в принципе методологического индивидуализма: «Все социальные явления, и особенно функционирование всех социальных институтов, всегда следует понимать как вытекающие из решений, действий, установок и т.д. людей» [15, p. 98]. Это положение адресует к исследованию множества свободных индивидов как движущей силы социально-исторического процесса и к рассмотрению общества как результата совместной деятельности людей, способных создавать необходимые условия для существования совместными усилиями. социальный поведение методологический общественный

Усложняющаяся структура взаимодействий потребовала включения в поле зрения исследователей социальной структуры (классы, слои и группы, связь между ними). Изучение социальной дифференциации привело к необходимости задействования адекватного метода для представления общества как социальной целостности. Им стала диалектика, которая при этом не устранила другие используемые методы.

Так, в диалектике применяется монизм, когда вместо индивида объектом исследования является общество, что привело к появлению социоцентризма. Представители монизма считают, что на каждом уровне социальной структуры может быть найден основной системообразующий фактор, который влияет на все остальные условия (то есть части системы находятся в подчиненной зависимости). Более того, это уже не множество индивидуумов, а множество социальных объектов, выделяемых по отношению к средствам производства, господствующей религии или типу менталитета, биологическим особенностям индивидов: нации [19], культуры [16], цивилизации [17], этносы и субэтносы [1], классы [11], расы [6; 9]; и т.д. В рамках этих исследований наибольшее значение приобрел бинарный субметод диалектики, который создал новое направление в исследованиях. Упрощенная трактовка антагонистической оппозиции К. Маркса хорошо известна. А. Тойнби считал, что причиной смерти любой цивилизации является конфликт между творческим меньшинством и нетворческим большинством [17]. С. Хантингтон представляет будущее как столкновение западной (христианской) и восточной (мусульманской) цивилизаций [8]. Таким образом, разделение общества на две отдельные и противоположные части привело к тому, что социально-исторический процесс часто упрощался до бинарного характера, а роль индивида не учитывалась. Такое понимание социальной структуры игнорирует действия и события, которые не соответствуют этому подходу.

Использование другого субметода диалектики - динамического - позволило рассматривать развитие человеческого общества как прошлое, эволюционирующее во времени. «Люди сами делают свою историю, но они ее делают не так, как им вздумается, при обстоятельствах, которые не сами они выбрали, а которые непосредственно имеются налицо, даны им и перешли от прошлого» [10, р. 3]. Такой подход позволяет выявить накопившиеся проблемы, наметить перспективы их решения. Он определяется как целостное единство явлений и сущностей. Более того, изучение структуры социально-исторического процесса показывает, что целесообразно выделить три уровня: действие, комбинированное действие-событие, комплекс событий.

Таким образом, происходит движение от абстрактного к конкретному. Более того, вертикальные отношения на всех уровнях находят выражение в комплексе событий. Такие отношения дают основания говорить о невозможности стихийности и маргинальности социальных действий. Социальное действие понимается как активная форма преобразования социальной среды, осознанное мотивированное действие. Изменения в структуре действий приводят к изменению событий, а затем и к изменению их структуры.

2. Обстоятельства, структурирующие социальные действия. Каждому социальному действию предшествуют социальные контакты, но в отличие от них социальные действия представляют собой довольно сложное явление. Любое социальное действие должно включать в себя субъекта, необходимость усиления поведения, цель действия, метод действия, другого субъекта, на которого направлено действие, результат действия. Список элементов, составляющих отдельное социальное действие, будет неполным без учета внешней среды субъекта или самой ситуации, что обращает к исследованию в рамках конкретной ситуационной семантики. Любой действующий субъект не находится в изоляции, так как он окружен материальным миром и действует в определенной культуре и социальной сфере.

Этот комплекс материальных, социальных и культурных обстоятельств создает ситуацию, которая выражает условия и средства действия. Условиями действия выступают элементы среды, которые субъект не может изменить, а средства - это элементы, которые субъект контролирует. Актор осуществляет социальную деятельность, принимая во внимание сложившуюся ситуацию, поскольку социальные действия являются сознательными по определению.

Ситуация отображена в социальном действии через ориентацию субъекта. В связи с этим различают оценочную и мотивационную направленности субъекта: каждый субъект должен оценивать свое окружение и с помощью мотивации корректировать цели и методы улучшения социальных действий. Однако, когда один человек пытается сознательно воздействовать на другого, даже отсутствие социальной среды не освобождает их от необходимости учитывать культурные нормы их предыдущего социального опыта. Прошлое является неотъемлемой частью настоящего и будущего, проявляется и существует в них в имплицитной форме. Индивид не столько мыслит сам, сколько актуализирует опыт прошлых поколений, цитирует свой социальный опыт мышления [12]. Специфика социокультурной среды задает алгоритмы и вектор процесса социокультурной динамики, определяет менталитет, жизненную позицию и стереотипы поведения, обеспечивает связь времен и преемственность поколений. Более того, эта специфика определяет различные формы заимствования и адаптации инноваций к локальным условиям, их сущностное содержание и дальнейшее использование в общественной практике [2].

Социальное действие в отличие от рефлексивных, импульсивных действий никогда не происходит мгновенно, так как в сознании субъекта деятельности должен быть достаточно сильный импульс для устойчивой деятельности. Такое побуждение к совершению действий есть мотивация - совокупность факторов, механизмов и процессов, обеспечивающих возникновение намерения к достижению целей субъекта, иными словами, мотивация - это сила, которая подталкивает субъекта к выполнению определенных действий. Таким образом, механизм социального действия содержит в себе и мотивацию, и само действие. В контексте нашего исследования приоритетным является тот факт, что любое социальное действие начинается с потребностей субъекта. Необходимость социальных изменений может быть определена также как такая потребность. Потребность связывает субъект и объект внешней социальной среды, усиливая четко определенные мотивы. Мотивы для каждого субъекта, а также его конкретные социальные установки придают уникальную индивидуальность социальным действиям.

Механизм социальных действий осуществляется в рамках конкретного контакта. Более того, этот контакт происходит не только в пространстве и во времени,но и с точки зрения ценностных отношений. Это, по нашему мнению, объясняет социокультурную уникальность различных обществ и противоположную глобализации тенденцию - борьбу за сохранение уникальности национальных культур в условиях стандартизации образа жизни. Во время выполнения социальных действий каждый субъект находится под воздействием других субъектов, то есть происходит обмен действиями или социальным взаимодействием. Социальное взаимодействие означает систему взаимозависимых социальных действий, связанных с циклической причинно-следственной зависимостью, в которой действия одного субъекта являются как причиной, так и следствием реакции других объектов. Это означает, что каждое социальное действие вызывается предшествующим социальным действием и одновременно является причиной последующих действий. Социальное действие выступает как результат сопряжения детерминирующих и недетерминированных (случайных) факторов. Таким образом, совокупные социальные действия в масштабах общества представляют собой звенья непрерывной цепи взаимодействий. Взаимодействие человека со сложными открытыми системами происходит таким образом, что само действие человека не является внешним, но оно включается в систему, каждый раз изменяя свое поле возможных состояний. Вовлеченные во взаимодействие люди имеют дело не с неизменными предметами и свойствами, а с множеством возможностей. Необходимо отметить, что каждый раз возникает проблема выбора определенного направления развития из множества возможных путей эволюции системы. Этот выбор довольно сложно рассчитать, и он необратим. Социально-исторический процесс можно представить как многоуровневую систему социальных действий, событий и их комбинаций, которая на конкретном этапе анализа статична, а изучение динамики такой системы в поступательном движении дает основание говорить о поливариантности процесса.

3. Поливариантность социального поведения. Следуя логике гипотез, предложенных А. Пуанкаре, социальные изменения могут идти линейными и нелинейными путями, что обращает к исследованию социальных событий, действий, институтов и систем в многомерности и поливариантности их развития. Термин «вариант» означает модификацию, вариацию, одну из возможных комбинаций, раскрывающую процесс на уровне явлений, которая имеет статус реальности и находящую выражение в наблюдаемости, обнаружении и причинности. Вариант представлен как объективно существующая тенденция общественного развития, которая коренится в материальных условиях общества, содержащих возможность определенных исторических действий. Историю самого человеческого общества можно рассматривать как возможность реализовать общественную жизнь, а значит, как альтернативу небытию человечества.

Любое разнообразие обществ с этой точки зрения рассматривается как варианты этой альтернативы, реализованные посредством конкретных структурированных действий и событий. Реальный вариант эмпирически наблюдаем и реален, альтернативный же вариант считается потенциальной реальностью. Идея нелинейности и выбора в социальной деятельности включает в себя вариативность свершившихся фактов в конкретных исторических условиях, выбор альтернативного пути эволюции и необратимость [7].

Однако упрощенное понимание материализма и детерминированности общественного развития по существу не оставляет места для субъективного фактора. Абсолютизация принципа первичности общественного бытия и рассмотрение общественного сознания как вторичного и его экстраполяция в равной степени и в принципах исторического материализма, и в идеологемах классической теории модернизации приводят к ослаблению роли творческого сознания, моральных принципов, интересов и духовных потребностей людей. Человек появляется как исчезающий малый элемент в ряде многочисленных абстрактных категорий, таких как класс, экономическая база, надстройка, общество постмодернизма, этнографический материал и т.д. При таком антропоцентричном подходе целенаправленная рациональность как эталонная категория теряет познавательную значимость. Природа рациональности заключается не только в оптимальности, но и в том, что она плохо согласуется со смыслом человеческой жизни. Как несводимы в «общечеловеческие» ценности различные культуры, так же разняться и понимание добра и зла, и понимание наиболее рационального варианта действия в конкретных обстоятельствах. Общим смыслом жизни для всех людей является их удовлетворенность собственным существованием, которое они называют счастьем. Удовлетворенность жизнью не зависит от содержания деятельности и даже от ее социальной оценки. Такое удовлетворение игнорирует фактор рациональности и является пределом человеческой деятельности. Человеческий выбор особенно актуален во времена масштабных социальных преобразований, что необходимо учитывать при изучении социальных и исторических процессов. Онтологически выработанный и исторически отформатированный уникальный социокультурный компонент становится доминирующим в принятии решений в точках бифуркации [3].

Либеральная парадигма демонстрирует свою эффективность только в рамках современной западной цивилизации, но не в Китае, России и мусульманском мире или в Африке. Например, в дикой природе группа хищников всегда организует себя в строго вертикальной иерархии, основанной на физической силе, потому что это является сущностью членов этой группы. Сущность и социальная организация творчески ориентированных существ природы (пчел или муравьев) совершенно иная. Точно так же разные типы личности предопределили самоорганизацию в 90-х годах ХХ века разных типов постсоветских обществ и в условиях активно поддерживаемого извне искажения (неизбежного по сути) культурно-исторических реалий в периоды бифуркации (с функциональными нарушениями имманентных социальных институтов собственной системы) эти общества приняли как ожидаемо линейные, так и патологические формы: страны Прибалтики - парламентские демократии с несамостоятельной дотируемой извне экономикой, Центральная Азия и Закавказье - средневековые ханства и феоды, Украина - криминальная олигархия, Россия - клептократический «crony» капитализм. Попытки игнорировать факт социокультурных особенностей приводят к тотальной нормативности и номинализму, отрицанию различия перцептуальных миров и мыслительных процессов. Однако «не обращать внимания на то, как культура влияет на социальное поведение, является ошибкой» [18, р. 169]. Различные типы цивилизаций создают определенные типы личности, а также ценностные ориентации, мировоззрения и образ жизни [4; 5]. Разные типы культур форматируют разные когнитивные и поведенческие стереотипы и создают уникальные алгоритмы решения любой социальной проблемы.

Исследование социального действия не может узко ограничиваться постижением микроуровней социума в рамках номиналистской социологии, но, представая как универсальный факт осуществления социального во всех поливариантных формах, обращает к изучению конкретики локальных обществ со специфическими алгоритмами осуществления социальной деятельности.

Заключение

Проблемность современного социального знания диктует необходимость воспринимать его не как сумму универсальных истин, подходящих на все случаи жизни, а скорее как творческий поиск ответов на философские вопросы и вопросы личного существования. Этот подход может быть реализован посредством применения принципа гуманизма, путем преодоления психологии зависимости от положений линейного мейнстрима, путем усвоения современного стиля мышления, который вытекает из признания естественной поливариантности социальных структур и множественности культур народов мира, приоритета человека и его ценности.

В практике реформ, целенаправленных трансформаций несущих структур современного российского общества, игнорируются компромиссная комплиментарность возможностей диалектической пары «коммунитарность - субсидиарность», имманентные свойства саморазвития и саморегулирования социальных систем, специфика и особенности ментальных программ и моделей индивидуального и коллективного поведения.

Необходимо отказаться от обобщающих унифицирующих и обобщающих теорий вообще и от попыток глобального насаждения универсального социального поведения на основе объяснительных возможностей американской психологической школы в социологии (символический интеракционизм, теории социального обмена и т.д.), изначально предназначенных для анализа и описания психотипных, когнитивных и поведенческих стереотипов представителей одного определенного цивилизационного типа, но не эффективных для описания поведения и социального выбора представителей других культур в разных регионах планеты в частности. Рациональность действия (инструментальная, функциональная и т.д.) в прочтении существующего мейнстрима не приобретает (даже будучи насаждаемой) тотального характера в реальности, будучи ограниченной цивилизационной спецификой, дискуссионностью главного приоритета списка «общечеловеческих ценностей» - проблема жизни и смерти имеет нетождественное прочтение в разных культурах.

Таким образом, анализ различных стратегий исследования социального поведения, факт структурированности социального действия, взаимосвязь между социальными изменениями и принципами солидарности и доверия различных типов обществ, специфическое разнообразие изучаемых объектов в разрешении проблемы вариативности социального поведения обращают к сравнительному изучению отдельных локальных цивилизаций и их динамики, а также к отказу в управленческой практике от универсалистских решений социальных проблем и утверждению дифференциации в планировании сценариев развития для разных обществ.

Список литературы

1. Гумилев Л.Н. Конец и вновь начало: популярные лекции по народоведению. М.: Айрис- пресс, 2015. 384 с.

2. Погосян В.Г. Модернизация в дискурсе исторической социологии // Вестник Московского университета. Серия 18. Социология и политология. 2009. № 4. С. 81-96.

3. Погосян В.Г. Самоорганизация социальных систем: основные методологические подходы // Социальная политика и социология. Т. 17. 2018. № 1 (126). С. 77-84.

4. Chen S.X., Lam B.C.P., Wu W.C.H., Ng J.C.K., Buchtel E.E., Guan Y., et al. Do people's world views matter? The why and how // Journal of Personality and Social Psychology. 2016. No. 110 (5). P. 743-765.

5. Chen S.X., Ng J.C.K., Buchtel E.E., Guan Y., Deng H., Bond M.H. The added value of world views over self views: Predicting modest behavior in Eastern and Western cultures // British Journal of Social Psychology. 2017. No. 56 (4). P. 723-749.

6. Gobineau A. The Inequality of Human Races Torrance, California: Noontide Press, 1983.

7. Harrison L. and Huntington S. Culture Matters: How Values Shape Human Progress. N.Y.: Basic Books, 2000.

8. Huntington S. The Clash of Civilizations: And the Remaking of World Order. N.Y.: Simon & Schuster, 1996.

9. Le Bon G. The Psychology of Peoples: Perspectives in Social Inquiry. N.Y.: Arno Press, 1974.

10. Marx K. The Eighteenth Brumaire of Louis Bonaparte. N.Y.: International Publishers Co Inc., 2003.

11. Marx K. Capital. Ware: Wordsworth Editions, 2013.

12. Moscovici S. The Age of the Crowd: A Historical Treatise on Mass Psychology. N.Y.: Cambridge University Press, 1985.

13. Parsons T. The Structure of Social Action: A Study in Social Theory with Special Reference to a Group of Recent European Writers. N.Y., L.: The Free Press - Collier-Macmillan Limited, 1966.

14. Poincare H. Science and method. N.Y.: Cosimo Classics, 2010.

15. Popper K. Open Society and its Enemies. Princeton: Princeton University Press, 1971.

16. Spengler O. The Decline of the West. L.: Forgotten Books, 2018.

17. Toynbee A. A Study of History. Oxford: Oxford University Press, 1987.

18. Triandis H. Culture and Social Behavior // W.J. Lonner & R.S. Malpass (eds.). Psychology and Culture, Needham Heights. Massachusetts: Allyn & Bacon, 1994. P. 169-173.

19. Vico G. The First New Science. Cambridge: Cambridge University Press, 2002.

20. Weber M. Economy and Society. An Outline of Interpretive Sociology. Berkeley: University of California Press, 1978.

References

1. Gumilev L.N. Konec i vnov" nachalo: populyarnye lekcii po narodovedeniyu. M.: Ajris-press, 2015. 384 s.

2. Pogosyan V.G. Modernizaciya v diskurse istoricheskoj sociologii // Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 18. Sociologiya i politologiya. 2009. № 4. S. 81-96.

3. Pogosyan V.G. Samoorganizaciya social'nykh sistem: osnovnye metodologicheskie podkhody // Social'naya politika i sociologiya. T. 17. 2018. № 1 (126). S. 77-84.

4. Chen S.X., Lam B.C.P., Wu W.C.H., Ng J.C.K., Buchtel E.E., Guan Y., et al. Do people's world views matter? The why and how // Journal of Personality and Social Psychology. 2016. No. 110 (5). P. 743-765.

5. Chen S.X., Ng J.C.K., Buchtel E.E., Guan Y., Deng H., Bond M.H. The added value of world views over self views: Predicting modest behavior in Eastern and Western cultures // British Journal of Social Psychology. 2017. No. 56 (4). P. 723-749.

6. Gobineau A. The Inequality of Human Races Torrance, California: Noontide Press, 1983.

7. Harrison L. and Huntington S. Culture Matters: How Values Shape Human Progress. N.Y.: Basic Books, 2000.

8. Huntington S. The Clash of Civilizations: And the Remaking of World Order. N.Y.: Simon & Schuster, 1996.

9. Le Bon G. The Psychology of Peoples: Perspectives in Social Inquiry. N.Y.: Arno Press, 1974.

10. Marx K. The Eighteenth Brumaire of Louis Bonaparte. N.Y.: International Publishers Co Inc., 2003.

11. Marx K. Capital. Ware: Wordsworth Editions, 2013.

12. Moscovici S. The Age of the Crowd: A Historical Treatise on Mass Psychology. N.Y.: Cambridge University Press, 1985.

13. Parsons T. The Structure of Social Action: A Study in Social Theory with Special Reference to a Group of Recent European Writers. N.Y., L.: The Free Press - Collier-Macmillan Limited, 1966.

14. Poincare H. Science and method. N.Y.: Cosimo Classics, 2010.

15. Popper K. Open Society and its Enemies. Princeton: Princeton University Press, 1971.

16. Spengler O. The Decline of the West. L.: Forgotten Books, 2018.

17. Toynbee A. A Study of History. Oxford: Oxford University Press, 1987.

18. Triandis H. Culture and Social Behavior // W.J. Lonner & R.S. Malpass (eds.). Psychology and Culture, Needham Heights. Massachusetts: Allyn & Bacon, 1994. P. 169-173.

19. Vico G. The First New Science. Cambridge: Cambridge University Press, 2002.

20. Weber M. Economy and Society. An Outline of Interpretive Sociology. Berkeley: University of California Press, 1978.

Размещено на Allbest.ru