Что нам делать с нейронауками? От эпистемологии подозрения к эпистемологии заботы

АСТ и родственные ей теории с их идеей плоской онтологии и «мягкими», «заботливыми» методами помогают принципиально иным образом, чем критическая теория и терапевтическая философия витгенштейнианцев, посмотреть на природу нейроповорота.

Теперь мозг предстает не просто как идеологема, сконструированный факт, концептуальная метафора, понятие, требующее правильного применения, но именно как полноценный социальный актор, действующий в той же логике, что и любые другие социальные ас- самбляжи или ассоциации.

Несмотря на то что одна из первых фундаментальных работ Ла- тура, написанная в соавторстве со Стивеном Вулгаром, посвящена как раз исследованию нейролаборатории и происходящего в ней «таинства» создания научных фактов [Latour, Woolgar1986], я хотела бы обратиться к другому его тексту. Как ни странно, чтобы сделать мозг, взятый во всей его материальности, предметом социологического исследования, не надо идти в лабораторию и использовать 38 томограф. Необходимая концептуальная работа была уже сделана одним «не вполне солидным дедушкой» АСТ, вычеркнутым более чем на сто лет из пантеона классиков социальной теории, но воскресшем сегодня в качестве актуального мыслителя. Речь, конечно, идет о Габриеле Тарде.

В статье «Габриель Тард и конец социального» Латур [2019] реконструирует тардовскую концепцию социального с целью показать, как в ее рамках человеческое взаимодействие может быть описано без привлечения классической оппозиции природа/общество.

Тард [2016: 34] предельным образом расширяет само понятие общества, называя обществом любые ассоциации: «всякая вещь -- это общество... всякий феномен -- это общественный факт». Ассоциации звезд, атомов, нейронов можно смело называть обществами. Человеческое общество -- всего лишь одна из таких ассоциаций, знакомая нам лучше, чем другие, поскольку мы наблюдаем ее изнутри, но не обладающая онтологическим приоритетом или особой природой.

Ассоциации состоят из вступающих во взаимодействие монад -- «захваченных желанием» материальных единиц. В тардов- ской социологии монады являются более сложными сущностями, чем те агрегаты, которые они создают. Этот тезис радикально отличает его теорию от более традиционных социологических теорий, в частности, от социологии Дюркгейма. Проводя аналогию между «мозговым государством» и человеческим обществом,

Тард указывает на универсальный принцип их организации.

Ни человеческое общество, ни общество мозговых клеток не порождают никаких эмерджентных свойств. То, что мы называем сознанием личности в случае с мозгом или коллективной волей в случае с человеческим обществом, всегда есть манифестация одной наиболее «влиятельной» церебральной частицы или одного наиболее выдающегося деятеля. Сообщество монад всегда представляет конкретная монада, находящаяся в одном ряду с другими, но «сумевшая навязать свой взгляд другим» [Латур 2019: 225].

Какова же роль в выстраивании сети рядовых, невыдающихся монад? Для ответа на этот вопрос Латур предлагает рассмотреть тар- довский пример появления «научного гения». На уровне научного сообщества рождению великой теории предшествует долгая работа «безвестных тружеников», подготавливающих фактологическую базу для последующего открытия. Без их невидимой работы даже самая одаренная и харизматичная монада оказывается бессильной. На уровне мозга эту работу выполняют миллиарды нейронов, создающие необходимые «мозговые вибрации», обеспечивающие «мозговую славу» самой выдающейся частице. Поэтому работа научного коллектива, так же как работа мозга, предполагает распределение агентности между множеством участников, в одинаковой степени важных для достижения конечного результата. «Научный гений», резюмирует Латур, «приобретает под пером Тарда весьма необычное содержание: мы сталкиваемся с распределением агент- ности среди мириад -- не только ученых, но и состояний мозга!» [Там же: 232].

Предельно странная, на первый взгляд, философия Тарда, с таким воодушевлением воскрешаемая Латуром, не лишена концептуальных противоречий. Однако она предлагает принципиально иной взгляд на проблему взаимоотношения социальных дисциплин и нейронаук. Там, где раньше виделись войны, непримиримые разногласия и непересекающиеся миры, возникает общее место для собрания. Настоящий критик -- «не тот, кто разоблачает, но тот, кто собирает» [Latour2004: 247]. Подлинная критика требует «заботы и осторожного обращения» [Ibid.]. Между нейроучеными и социологами нет непроходимой пропасти. И наука о мозге, и наука о человеческом обществе имеют дело с ассоциациями монад, функционирующими сходным образом. Кроме этого, обе науки представляют собой путь (сеть), по которому монады (акторы) «распространяются и осмысливают свою миро- созидающую деятельность» [Латур 2019: 234].

Обнаружить два пути социальных исследований и нейронаук как одну неразличимую «запутанную» онто-эпистемологическую реальность и собрать «идеальный нейроповорот» возможно при условии смены фокуса с социальных контекстов на эксперименты [Fitzgerald, Callard2014]. Критическая борьба с нейроредукционизмом рискует вместе с водой выплеснуть и ребенка, закрыть те возможности, которые сулит перспектива совместной работы. Действительно, именно «социальные» эксперименты с использованием фМРТ вызывают больше всего недоумения, иронии и ожесточенной критики. Эти практики выглядят как причудливые, нелепые гибриды, которые должны быть подвергнуты эпистемологическому вето. Но именно они, как полагают Дез Фицжеральд и Фелисити Каллард, приближают нас к непосредственному состоянию самой жизни. Царящий в них онтологический и методологический «беспорядок» создает плодотворную почву для взращивания «по-настоящему» нового знания. Такие исследования действительно выглядят скромными и «неуклюжими». Отсутствие строгого протокола и непредсказуемость результата требуют от участников экспериментов постоянно пересобирать инструментарий, уточнять правила и совершать переводы языка одной дисциплины на другой. «Экспериментальная запутанность», возникающая в результате смешения гетерогенных практик (со- 40 циальных, культурных, научных), неизбежно приводит к методологическим неточностям, ошибкам, затруднениям, случайностям, дающим возможность появиться новым биосоциальным историям.

Теоретический ресурс для обоснования биосоциальной экспериментальной запутанности можно обнаружить в агентном реализме Карен Барад. Онто-эпистемология, которую она пытается обосновать, призвана снять оппозицию между этикой, бытием и познанием. Изначальное состояние -- это состояние запутанности. Быть запутанным -- это не значит «быть переплетенным с другим, как при соединении отдельных сущностей» [Barad2007: X]. Никаких отдельных сущностей изначально не существует. Существование -- это вообще не индивидуальное дело, оно возникает как результат запутанных интра-действий (intra-acting).

В своей теории Барад во многом схожим с Латуром образом отказывается от наследия классической эпистемологии, в частности субъект-объектной модели научного познания, разделения «феноменов» и «вещей в себе», а также лингвистического репре- зентативизма. Единицами мира для нее выступают мельчайшие элементы -- «вещи в феноменах» (это могут быть как люди, так и не-человеческие агенты), представляющие неразделимость объекта и наблюдения. Дифференциация запутанного мира происходит через акты «сечения»--включения/исключения, производимые в процессе наблюдения. Наблюдение, таким образом, воссоздает мир, а не отражает его. Это некое интра-действие, которое осуществляется не субъектом, а распределяется между множеством разнопорядковых «вещей в феноменах».

Сложная и витиеватая онто-эпистемология Барад позволяет рассматривать лабораторию как пространство воспроизводства реальности, в котором материальное и дискурсивное не разделены между собой, а познание распределено между людьми, мозговой тканью, лабораторным оборудованием и другими элементами.

В противовес распространенному убеждению социальное и биологическое -- это не то, с чем мы приходим в лабораторию, а то, с чем мы оттуда уходим. Таким образом, различия между гуманитарными дисциплинами и нейронауками -- это не априорная эпистемологическая дихотомия, а то, чего еще нужно попытаться достичь.

Акторно-сетевая теория и агентный реализм предлагают, на мой взгляд, наиболее перспективные ответы на вопросы «что нам делать с нейронауками?» и «что нам делать с нашим мозгом?». Милитаристская риторика «варварской» критики должна уступить место заботе, заинтересованному и доверительному отношению. Мозг -- это не объект, а вещь (Хайдеггер); не факт (mattersoffact), а проблема (mattersofconcern) (Латур). Никому не нравится, когда дорогие ему 41 вещи пытаются уничтожить, сводя до иллюзии или фантома. Да это и невозможно, поскольку они достаточно устойчивы, чтобы дать отпор такого рода редукционистскому отношению. «Разобранными и сломанными» в итоге оказываются не вещи, а сами критические инструменты [Latour2004]. Значит ли это, что мы должны при описании мозга исключить все социальное и политическое? Вовсе нет. Между политикой и природой, материей и смыслом нет непроходимых границ. Мозг как проблема (mattersofconcern) -- это собрание, состоящее из самых разнообразных участников: нейронов, нейроученых, томографов, нейрохакеров, врачей, пациентов и т. д. Исследовать эту сеть -- означает пересобрать ее заново, скрупулезно идентифицируя участников и шаг за шагом следуя за ними. Такой подход является продуктивной альтернативой социальному критицизму. В итоге, перефразируя симондоновский тезис о технике [Симондон 2011], можно поставить новые вопросы. Возможно, сегодня не мозг дегуманизирует нас, а мы дегуманизируем мозг?

Может быть, мы еще в недостаточной мере стали «церебральными субъектами»?

Заключение

Нейроповорот, безусловно, стал вызовом для социальных и гуманитарных дисциплин, заставившим их актуализировать и пересмотреть свой эпистемологический инструментарий. В рамках

одной статьи невозможно обозреть все возможные «закоулки» нейроповорота, поэтому я сконцентрировала внимание только на магистральных узлах: критической теории и витгенштей- нианской философии. Обращение к оптике АСТ и родственным ей концепциям позволяет, на мой взгляд, выйти из ситуации непреодолимого противостояния, которое неизбежно возникает между нейронауками и социальными дисциплинами, когда они мыслятся как конкурирующие концептуализации человека. Для того чтобы снять это противостояние, необходимо сделать два шага. Первый -- показать, что в самой онтологии имеет место спутанность материального, политического, социального; второй -- продемонстрировать, что эпистемология и онтология не являются автономными регионами. Наблюдение -- это производство новой реальности, описание сети -- это ее конструирование. Только такой взгляд позволит нейронаукам и наукам о человеке стать соратниками, а нашим мозгам стать нашими «друзьями».

Библиография / References

1. Бардина С. (2014) Всегда ли социолог -- критик, а критик-социолог? Концептуализация исследовательской критики в витгенштейнианской теории. Социология власти, (4): 79-96.

2. --BardinaS. (2014) IsItPossibleThatSociologistsarealwaysCritics, andCriticsarealwayssociologists? Conceptualisation of Research Critique in Wittgensteinian Theory. Sociology of Power, (4): 79-96. -- in Russ.

3. Болтански Л., Кьяпелло Э. (2011) Новый дух капитализма, М.: Новое литературное обозрение.

4. Boltanski L., Chiapello E. (2011) New Spirit of Capitalism, M.: Novoe literaturnoe obozrenie. -- in Russ.

5. Брайант Л. (2014) На пути к окончательному освобождению объекта от субъекта. Логос, 4 (100): 275-292.

6. Brayant L.R. (2014) Towards a Finally Subjectless Object. Logos, 4 (100): 275292. -- in Russ.

7. Вирно П. (2011) Естественно-исторические диаграммы: «новое глобальное» движение и биологический инвариант. Художественный журнал, (81). (http:// moscowartmagazine.com/issue/16/article/227)

8. Virno P. (2011) Natural-Historical Diagrams: The 'New Global' Movement and the Biological Invariant. Moscow Art Magazine (81). (http://moscowartmagazine. com/issue/16/article/227) -- in Russ.

9. Витгенштейн Л. (1945) Философские исследования, Кембридж.

10. Wittgenstein L. (1945) Philosophical Investigations, Cambridge. -- in Russ.

11.

12. Витгенштейн Л. (1989) Заметки о «Золотой ветви» Дж. Фрэзера// Историко-философский ежегодник. М.: Наука: 251-268.

13. Wittgenstein L. (1989) Remarks on Frazer's Golden Bough. In Historical and philosophical Yearbook. M: Nauka: 251-268.

14. Витгенштейн Л. (2010) О достоверности. Витгенштейн Л. Культура и ценность. О достоверности, М.: АСТ.

15. Wittgenstein L. (2010) On Certainty. In Wittgenstein L. Culture and Value. On Certainty, M.: ACT. -- in Russ.

16. Горц А. (2010) Нематериальное. Знание, стоимость и капитал, М.: ИД ВШЭ.

17. Gorts A. (2010) Intangible. Knowledge, value and capital, M.: HSE. -- in Russ. Деннет Д. (2017) Сладкие грезы: чем философия мешает науке о сознании, М.: URSS.

18. Dennet D. (2017) Sweet Dreams: Philosophical Obstacles to a Science of Consciousness, M.: URSS. -- in Russ.

19. Дойдж Н. (2007) Пластичность мозга. Потрясающие факты о том, как мысли способны менять структуру и функции нашего мозга, М.: Эксмо.

20. Doidge N. (2007) Brain That Changes Itself, M.: Ecsmo. -- in Russ.

21. Деланда М. (2017) Новая онтология для социальных наук. Логос, 7 (3): 35-56.

22. DeLanda M. A new ontology for the social science. Logos, 7 (3): 35-56. -- in Russ.

23. Корсани А. (2007) Капитализм, биотехнонаука и неолиберализм. Информация к размышлению об отношениях между капиталом, знанием и жизнью в когнитивном капитализме. Логос, 4 (61): 123-143.

24. Korsani A. (2007) Capitalism, biotechnology and neoliberalism. Information to reflections on relations between capital, knowledge and life in cognitive capitalism. Logos, 4 (61): 123-143. -- in Russ.

25. Куш М. (2002) Социология философского знания: конкретное исследование и защита. Логос, 5-6 (35): 2-31.

26. Kusch M. (2002) The Sociology of Philosophical Knowledge: A Case Study and a Defense. Logos, 5-6 (35): 2-31. -- in Russ.

27. Латур Б. (2002) Дайте мне лабораторию, и я переверну мир. Логос, 35 (5/6): 211242.

28. Latour B. (2002) Give Me a Laboratory and I will Raise the World. Logos, 35 (5/6): 211-242. -- in Russ.

29. Латур Б. (2012) Политика объяснения: альтернатива. Социология власти, (8): 133144.

30. Latour B. (2012) The politics of explanation. Sociology of Power, (8): 133-144. -- in Russ.

31. Латур Б. (2019) Габриель Тард и конец социального. Социология власти, 31 (2): 217239.

32. Latour B. (2019) Gabriel Tarde and the End of the Social. Sociology of Power, 31 (2): 217-239. -- in Russ.

33. Ло Дж. (2015) После метода: беспорядок и социальная наука, М.: Институт Гайдара.

34. Law J. (2015) After Method: Mess in Social Science Research, M.: Gaidar Institute Press. -- in Russ.

35. Свааб Д. (2014) Мы-- это наш мозг. От матки до Альцгеймера, М.: Изд-во Ивана Лимбаха.

36. --Swaab D (2014) We are our Brains: From the Womb to Alzheimer's, M.: The Publishing House of Ivan Limbach. -- in Russ.

37. Симондон Ж. (2011) О способе существования технических объектов. Транслит,9: 94-105.

38. Simondon G. (2011) On the Mode of Existence of Technical Objects. Translit, 9:94-105. -- in Russ.

39. Сокал А., Брикмон Ж. (2002) Интеллектуальные уловки. Критика философии постмодерна, М.: Дом интеллектуальной книги.

40. Bricmont J., Sokal A. (2002) Fashionable Nonsens: Postmodern Intellectuals Abuse of Science, M.: House of intellectual books. -- in Russ.

41. Степанцов П. (2009) Нет такой вещи как социальная наука: в защиту Питера Уинча. Социологическоеобозрение, 9 (3): 129-150.

42. --Stepantsov P. (2009) There is no such thing as a social science in defense of Peter Winch. Russian Sociological Review, 9 (3): 129-150. -- in Russ.

43. Тард Г. (2016) Монадология и социология, Пермь: Гиле Пресс.

44. Tarde G. (2016) Monadology and Sociology, Perm: Hyle Press. -- in Russ.

45. Уинч П. (1996) Идея социальной науки и ее отношение к философии, М.: Русское феноменологическое общество.

46. --Winch P. (1996) The Idea of a Social Science and its Relation to Philosophy, M.: Russian phenomenological society. -- in Russ.

47. Фейерабенд П. (2010) Наука в свободном обществе, М.: ACT.

48. Feyerabend P. (2010) Science in a Free Society, M.: ACT. -- in Russ.

49. Хатчинсон Ф. (2012) Два мира действия: социальная наука, социальная теория и системы социологической рефракции. Социологическое обозрение, 11 (2): 75-99.

50. Hutchinson P. (2012). Two worlds of action: social science, social theory and systems of sociological refraction. Russian Sociological Review, 11 (2): 75-99. -- in Russ.

51. Худ Б. (2015) Иллюзия «Я», или Игры, в которые играет с нами мозг, М.: Эксмо.

52. --Hood B. (2015) The Self Illusion: How the Social Brain Creates Identity, M.: Ecsmo. -- in Russ.

53. Чопра Д., Танзи Р. (2014) Совершенный мозг. Как использовать мозг для достижения здоровья, счастья, успеха, духовного роста, М.: Эксмо.

54. Chopra D., Tanzi R. (2014) Super Brain: Unleashing the Explosive Power of Your Mind to Maximize Health, Happiness, and Spiritual Well-Being, M.: Ecsmo. -- in Russ.

55. Barad K. (2007). Meeting the Universe Halfway: Quantum Physics and the Entanglement of Matter and Meaning, Durham, North Carolina: Duke University Press.

56. Bennett C.M., Baird A.A., Miller M.D., Wolford G.L. (2010) Neural correlates of interspecies perspective taking in the postmortem Atlantic salmon: An argument for proper multiple comparisons correction. Journal of Serendipitous and Unexpected Results, 1 (1): 1-5.

57. Bennett M.R., Hacker P.M.S. (2003) Philosophical Foundations of Neuroscience, Wiley- Blackwell.

58. Cerulo K. (2010) Mining the Intersections of Cognitive Sociology and Neuroscience. Poetics, 38 (2): 115-132.

59. Churchland P. (2013) Touching A Nerve: The Self As Brain, W.W. Norton & Company. Cooter R. (2014) Neural Veils and the Will to Historical Critique: Why Historians of Science Need to Take the Neuro-Turn Seriously. Isis, 105 (1): 145-154.

60. Crick F (1994) The Astonishing Hypothesis: The Scientific Search for the Soul, New York: Charles Scribner's Sons.

61. Damasio A. (1994) Descartes' Error: Emotion, Reason, and the Human Brain, Putnam Publishing.

62. De Laet M., Mol A. (2000) The Zimbabwe Bush Pump: Mechanics of a Fluid Technology. Social Studies of Science, 30 (2): 225-263.

63. De Vos J. (2015) What is critique in the era of the neurosciences? J. De Vos, E. Pluth (eds) Neuroscience and critique. Exploring the limits of the neurological turn, London: Routledge.

64. Dennett D. (2000) In Darwin's Wake, Where am I? Presidential Address. American Philosophical Association, December 29. (https://www.jstor.org/stable/3218710) Dennett D. (2007) Philosophy as Naive Antropology: Comment on Bennett and Hacker. D. Robinson (ed.) Neuroscience and Philosophy: Brain, Mind & Language, New York: Columbia University Press: 73-95.

65. Fitzgerald D., Callard F. (2014) Social science and neuroscience beyond interdisciplinarity: Experimental entanglements. Theory, Culture & Society, 32 (1): 3-32.

66. Franks D.D. (2010) Neurosociology. The Nexus between Neuroscience and Social Psychology, Springer Science+Business Media, LLC.

67. Gabriel M. (2017) I am Not a Brain: Philosophy of Mind for the 21st Century, Cambridge: Polity.

68. Gieryn T. (1983) F. Boundary-Work and the Demarcation of Science from Non-Science: Strains and Interests in Professional Ideologies of Scientists. American Sociological Review, 48 (6): 781-795.

69. Gold I., Stoljar D. (1999) A Neuron Doctrine in the Philosophy of Neuroscience. Behavioral and Brain Sciences, 22: 809-869.

70. Hutchinson P., Read R., Sharrock W. (2008) There is No Such Thing as a Social Science: In Defence of Peter Winch, Aldershot, Burlingtont: Ashgate.

71. Latour B. (2002) What is Iconoclash? or Is there a world beyond the image wars? B. Latour, P. Weiber (eds) Iconoclash: Beyond the Image Wars in Science, Religion and Art, Cambridge, MA: The MIT Press: 14-37.

72. Latour B. (2004) Why Has Critique Run out of Steam? From Matters of Fact to Matters of Concern. Critical Inquiry, (30): 225-248

73. Latour B., Woolgar S. (1986) Laboratory life. The Construction of scientific facts, Princeton: Princeton University Press.

74. Legrenzi P., Umilta С. (2011) Neuromania: On the Limits of Brain Science, Oxford: Oxford University Press.

75. Maasen S., Sutter B. ^ds) (2007) On Willing Selves Neoliberal Politics vis-а-vis the Neuroscientific Challenge, University of Basel.

76. Malabou C. (2008) What Should We Do with Our Brain? New York: Fordham University Press.

77. Norton M. (2020) Cultural sociology meets the cognitive wild: advantages of the distributed cognition framework for analyzing the intersection of culture and cognition. The American Journal of Cultural Sociology, 8: 45-62.

78. Pitts-Taylor V. (2010) The plastic brain: Neoliberalism and the neuronal self. Health, 14 (6): 635-652.

79. Pykett J. (2015) Brain Culture. Shaping Policy Through Neuroscience, Bristol: Policy Press.

80. Rose N. (2003) Neurochemical selves. Society, 41 (1): 46-59.

81. Rose N., Abi-Rached J.M. (2010) The birth of the neuromolecular gaze. History of the

82. Human Sciences, 23 (1):11-36.

83. Rose N., Abi-Rached J.M. (2013) Neuro: The New Brain Sciences and the Management of the Mind, Princeton: Princeton University Press.

84. Samson W., Wormold T. (2015) On the Neuro- Turn in the Humanities: Naturalism, Hyper-Empiricism, and Understanding. Chiasma: A Site For Thought, 2 (2), Article 5. (https://ir.lib.uwo.ca/chiasmaasiteforthought/vol2/iss2/5)

85. Smith P. (2020) The neuro-cognitive turn in cultural sociology: from 1.0 to 2.0. The American Journal of Cultural Sociology, 8: 1-2.

86. Tallis R. (2011) Aping Mankind. Neuromania, Darwinits and the Misrepresentation of Humanity, Acumen Publishing Limited.

87. Tamen M. (2001) Friends of Interpretable Objects, Cambridge: Harvard University Press. Vidal F. (2009) Brainhood, anthropological figure of modernity. History of the Human Sciences, 22 (1): 5-36.

88. Weisberg D.S., Keil F.C., Goodstein J., Rawson E., Gray J. (2008) The seductive allure of neuroscience explanations. Journal of Cognitive Neuroscience, 20 (3): 470-477.

89. Woolgar S. (1981) Interests and Explanation in the Social Study of Science. SocialStudiesofScience, 11 (3): 365-394.

Размещено на Allbest.ru