"Нереализованные" бабушки и дедушки: прародительская ресурсность VS прародительская депривация

Размещено на http://allbest.ru

Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет имени Н. И. Лобачевского

«Нереализованные» бабушки и дедушки: прародительская ресурсность vs прародительская депривация

А.Л. Янак



Аннотация

Актуальность и цели. Старение населения обусловливает исследовательский интерес к различным сферам жизнедеятельности представителей старшего поколения, их ресурсности и востребованности в семье и обществе.

Цели работы - постановка проблемы семейной самореализации (потенциальных) бабушек и дедушек, концептуализация понятий «прародительская ресурсность» и «прародительская депривация» для дальнейшего изучения положения и роли старшего поколения в семье, качества межпоколенных отношений.

Материалы и методы. Теоретико-методологической основой исследования является ресурсный подход в социологии. В статье систематизированы представления зарубежных и отечественных ученых о ресурсах, капитале и семейной ресурсности.

Эмпирической базой исследования является серия пилотных исследований, проведенных автором или при его участии в 2019-2020 гг.: глубинные интервью с потенциальными прародителями в возрасте от 44 до 63 лет, имеющими детей, находящихся в фертильном возрасте и (или) стабильных семейных отношениях (п = 13), анкетные опросы студенческой молодежи «Представления студентов о семье» (п = 362), «Межпоколенные отношения в современной семье: дедушки, бабушки и внуки» (п = 270), «Представления студентов о насилии» (п = 267).

Результаты. Предложена авторская трактовка и схема прародительской ресурсности, выделяются ее ключевые свойства, закономерности. Обозначены и кратко описаны следующие комбинации прародительских ресурсов: социальные, материальные, духовные, человеческие (личностные).

Введено понятие «прародительская депривация», выявлены ее факторы и виды (первичная и вторичная). Материалы исследования представляют собой научную новизну и имеют высокую научную и практическую значимость.

Выводы. Прародительская ресурсность - составная часть семейной, а также в целом личностной, социальной ресурсности женщин и мужчин старшего возраста. Она может быть востребованной и невостребованной, ограниченной или растраченной. Дефицит, потеря или отсутствие спроса на ресурсы прародителей может привести к прародительской депривации, выраженной в ощущении дискомфорта, фрустрации из-за отсутствия возможности самореализации в роли бабушек/дедушек. Данные, полученные в ходе исследования, позволят расширить практику социальной работы с семьей, пожилыми людьми.

Ключевые слова: семья, прародительство, ресурсы, социальный капитал, прародительская ресурсность, прародительская депривация



Abstract

“Unrealized” grandmothers and grandfathers: the resource capacity of grandparents vs the deprivation of grandparents

A.L. Yanak

Lobachevsky State University of Nizhny Novgorod, Nizhny Novgorod

Background. The aging of population determines research interest in various spheres of life of the older generation, their resource and relevance in family and society.

The purpose of the research is to pose the problem of family self-realization of (potential) grandparents, the author's interpretation of the concepts of “the resource capacity of grandparents” and “the deprivation of grandparents” for study of the position and role of older generation in the family, the quality of intergenerational relations.

Materials and methods. The theoretical and methodological basis of the research is based on a resource approach in sociology. The article systematizes the views of foreign and domestic scientists about resources, capital and family resources.

The empirical basis of the study is a series of pilot studies conducted by the author or with his participation in 2019-2020: interviews with potential grandparents aged 44 to 63 years old with children of fertile age and (or) stable family relationships (n = 13), student youth survey “Students' perceptions of the family” (n = 362), “Intergenerational relations in a modern family: grandparents and grandchildren” (n = 270), “Students' perceptions of violence” (n = 267).

Results. Offered the author's interpretation and scheme of the ancestral resource, its key properties and patterns. Indicated and described the combinations of ancestral resources: social, material, moral, human (personal). Introduced the concept of “the deprivation of grandparents”, identified its factors and types (primary and secondary). Research materials represent scientific novelty and have high scientific and practical significance.

Conclusions. The ancestral resource is an integral part of the family, personal, social resource of older women and men. It can be demand and unclaimed, limited or wasted. Deficit, the loss or lack of demand for ancestral resources may lead to ancestral deprivation, expressed the feeling of discomfort, frustration due to lack of self-realization in the role of grandmothers/grandfathers. Research data will improve the practice of social work with families and older people.

Keywords: family, grandparenthood, resources, social capital, the resource capacity of grandparents, the deprivation of grandparents



Теоретико-методологические основы исследования

Для разработки авторского определения и осмысления понятия «прародительская ресурсность» обратимся к положениям ресурсного подхода как новой социологической парадигмы (Г. Беккер, П. Бурдье, Э. Гидденс, Дж. Коулман, Р. Патнэм В. В. Радаев, З. Х. Саралиева, Н. Е. Тихонова), пока редко применяемой в теоретико-методологическом обосновании исследования семьи и семейного взаимодействия. На основании данного концептуального комплекса попытаемся вывести некоторые закономерности в развитии и потенциальной востребованности прародительской ресурсности.

По мнению Г. Беккера, редким и ограниченным человеческим ресурсом является его время [1, с. 33]. Интерпретация семейной ресурсности, согласно исследованиям ученого, зиждется на социально-экономическом анализе инвестиций, издержек, под которыми подразумеваются, например, материальные и нематериальные вложения в детей, межпоколенные трансферты (участие родителей в формировании и распределении доходности, семейного бюджета взрослых детей; дарение, наследство; передача знаний и опыта, поддержание семейных традиций и обычаев; уход младших членов семьи за старшими), а также полезности (равновесие социальных статусов супругов или восприятие брака как социального лифта; баланс властных отношений, взаимовыгодное /пропорциональное / рациональное/ эгалитарное распределение обязанностей в брачной или партнерской паре [2, с. 33-34]; удовлетворение супружеских и семейных потребностей, производство семейных благ, определяющих и максимизирующих «эффективность», «производительность», т.е. успешность союза) [1, с. 254-257, 405-415].

Дж. Коулман в качестве важнейшего семейного ресурса представляет социальный капитал как возможности, которые акторы социального взаимодействия могут использовать для достижения своих целей в широком смысле, и как социальный контекст (среда) (вос)производства поведения и преобразования индивида, структура взаимоотношений и обмена между ними - в узком [3].

Ученый выделяет ключевые свойства такой среды: обязательства, ожидания и надежность. музичний хоровий інформаційний навчання

Уточняется, что в семье капитал делится на финансовый (семейное богатство), человеческий (образование (пра)родителей) и социальный (отношения между старшим и младшим поколениями через взаимную доступность, вовлеченность и ожидания).

Э. Гидденс интерпретирует ресурсы как свойства социальных систем, «средства осуществления власти в процессе повседневной человеческой деятельности, социального воспроизводства» [4, с. 57, 69].

П. Бурдье выделяет четыре основные формы капитала: экономический (деньги, собственность, материальный статус), культурный (образовательная квалификация и культурный уровень, ценности и традиции), социальный (социальные связи, социальные обязательства, социальное положение) и символический (престиж, репутация, авторитет), определяющие «координаты» индивидов в социальном пространстве [5].

Семья - особая разновидность социального пространства, имеющего свои, пусть и нередко подвижные, границы, в которое инкорпорируются названные виды капитала, распределяющие членов семьи или семейные подсистемы по определенным позициям и детерминирующие их ресурсность. Получается, чем многообразнее и компетентнее капитал (потенциальных) прародителей, тем востребованнее их ресурсы, ближе и крепче их внутрисемейные позиции.

Р. Патнэм также признает вариативность социального капитала, однако склонен проблематизировать его как социальные сети или социальные связи, формальные (профессиональное сообщество) и неформальные (ближайшее окружение, друзья, соседи, группы по интересам/увлечениям), длительные и стабильные или кратковременные и ситуативные [6, с. 42].

В. В. Радаев выделяет несколько иные характеристики капитала: ограниченность, способность к накоплению, ликвидность, способность к самовоспроизведению и конвертации.

Формы капитала/ресурса дополняются физическим (ресурс здоровья) и политическим (репрезентация и защита интересов других в публичном пространстве, активность и включенность в коллективные действия) [7].

Так, без здоровья и публичной (за пределами семьи) активности бабушек и дедушек ресурсность прародительской подсистемы может считаться неполной и несовершенной.

Н.Е. Тихонова склонна отождествлять понятия «ресурсы» и «активы», тем самым подчеркивая значимость именно «кинетической» энергии ресурсов, их прикладного характера (не пассивность возможностей) [8]. Это важный ориентир для оценки уровня спроса прародительских ресурсов.

З. Х. Саралиева характеризует семейную ресурсность как совокупность потенциалов для формирования и удовлетворения потребностей семьи и ее членов. Причем отсутствие или дефицит одного или нескольких ресурсов способны подорвать ресурсность семьи в целом [9, с. 194-195].

Материалы и методика

Авторское осмысление понятия «прародительская ресурсность» опирается как на рассмотренные теоретические положения, так и на результаты серии оригинальных пилотных исследований, проведенных в 2019-2020 гг.:

Глубинные интервью с потенциальными прародителями - женщинами и мужчинами в возрасте от 44 до 63 лет, имеющими детей, находящихся в фертильном возрасте и (или) стабильных семейных отношениях (зарегистрированном браке и сожительстве), п = 13.

Цель опроса - выявить ресурсность потенциальных прародителей в семье, а также характеристики и факторы социально-психологической депривации в связи с отсутствием внуков.

Анкетные опросы обучающихся социогуманитарных специальностей ННГУ им. Н. И. Лобачевского:

- «Представления студентов о семье» (п = 362). Цель опроса - изучение представлений студенческой молодежи о семье и семейных отношениях;

- «Межпоколенные отношения в современной семье: дедушки, бабушки и внуки» (п = 270). Цель исследования - определить социализационный потенциал современных бабушек и дедушек;

- «Представления студентов о насилии» (п = 267). Цель исследования - анализ представлений студентов о видах и формах насилия в семье.

Результаты и обсуждение

Прародительская ресурсность - комплекс потенциалов и капиталов прародителей в семье (рис. 1), который характеризуется следующими свойствами и закономерностями:

- чем ниже субъектность и ресурсность младшего поколения в семье, тем выше для него «полезность» старшего;

- чем содержательно насыщеннее прародительская ресурсность, тем она ликвиднее и способность ее конвертации выше;

- чем выше и вариативнее ресурсность и компетентность прародителей, тем устойчивее их властный статус в семье;

- чем более развитым социальным капиталом обладает прапоколение в семье, тем доверительнее и авторитетнее будет межпоколенное взаимодействие;

- чем ограниченнее и деформированнее прародительская ресурсность, тем выше вероятность прародительской депривации.



Рис. 1. Прародительская ресурсность

Более востребованной и прикладной оказывается ресурсность бабушек.

Некоторые группы ресурсов, представленных на схеме, требуют разъяснений. В частности, социальные ресурсы прародителей представляют собой семейный бэкграунд. Воспитательная (социализирующая) функция семьи преемственна и реализуется матерями и отцами на фоне родительского опыта прародителей - дети подспудно во многом имитируют и воспроизводят паттерны поведения родителей при построении собственных брачно-семейных и детско-родительских отношений. Зачастую прародители напрямую вовлечены в выполнение обязанностей, связанных с воспитанием и заботой о внуках и не только. По данным опроса «Представления студентов о семье», большинство респондентов считают помощь бабушек и дедушек приемлемой, если у них находятся возможности, силы и желание (табл. 1).

При этом применение ресурсов отражается в реализации тех или иных социальных практик. В рамках анкетирования «Межпоколенные отношения в современной семье: дедушки, бабушки и внуки» было выявлено, что, по мнению студентов (представителей современного поколения внуков), наиболее практически значимыми прародительскими ресурсами являются личностные (особенно время) и духовные (табл. 2).



Таблица 1

Распределение ответов на вопрос «Какова роль бабушек/дедушек в выполнении следующих семейных обязанностей?» (в процентах)

Варианты ответов	Помощь в уходе и воспитании ребенка/детей (внуков)	Выполнение домашних обязанностей (приготовление пищи, уборка, стирка)	Материальная поддержка
Должны всегда помогать своим детям и внукам	10,5	2,8	2,8
Должны помогать своим детям и внукам, если у них есть такая возможность	39	19,6	24,3
Могут иногда помогать своим детям и внукам, если сами этого хотят	45	47,2	50,8
Родители должны сами справляться с выполнением своих обязанностей, у бабушек/дедушек своя жизнь	5,5	30,4	22,1
Итого	100	100	100

Передача социального, экономического и профессионального статусов издавна считалась важнейшей задачей семьи, ответственной за «профессиональную подготовку и сертификацию для определенных видов деятельности» [1, с. 417]. Сегодня это остается актуальным для семейных профессиональных династий и в рамках накопления и пользования детьми и внуками социальным капиталом (в виде социальных связей) прародителей.

Образование и образовательные предпочтения тоже нередко находятся в «ведении» семьи. Бабушки и дедушки могут принимать участие в выборе учебных заведений для внуков, оплачивать обучение и сопровождать их до образовательных организаций (до детсада, школы, спортивных секций).

Адекватное восприятие, продуктивное использование и конвертация времени называется временной компетентностью [10].

Неработающие представители старшей возрастной группы способны инвестировать этот ценный ресурс в развитие внуков.

Подобным свойством обладают чувства (любовь, привязанность, доверие) и авторитет, формирующие эмоциональную субъектность.

Родственные отношения подразумевают содержание и качество систем отношений «(пра)родители - дети», «прародители - внуки», «(прародители - невестки/зятья», «(пра)родители - сваты». Две последних формы ресурсов формируют определенный уровень межпоколенных отношений, психологического климата в семье.

Таблица 2

Распределение ответов на вопрос «Должны ли, по Вашему мнению, бабушки и дедушки принимать подобное участие в жизни внуков?» (в процентах)

Вид участия	Должны	Скорее должны	Скорее не должны	Не должны	Я не застал(а) своих бабушек/ дедушек или нет ответа	Итого
1	2	3	4	5	6	7
Уход в младенческом возрасте (пеленание, купание и т.д.)	20	46,7	21,1	8,9	3,3	100
Присмотр в отсутствие родителей	45,5	37,8	5,6	7,8	3,3	100
Покупка подарков, угощений	20	48,9	16,7	11,1	3,3	100
Покупка продуктов питания	10	24,4	44,4	16,7	4,4	100
Покупка одежды и обуви	7,8	ИД	48,9	28,9	з,з	100
Покупка предметов длительного пользования (техники, автомобиля)	5,5	4,4	33,3	50	7,8	100
Выдача карманных денег (на повседневные нужды)	4,4	27,8	38,9	25,6	з,з	100
Оформление наследства	8,9	21,1	30	33,3	6,7	100
Сопровождение до/из детского сада / школы, спортивных секций, художественных кружков, к врачу	18,9	48,9	14,4	14,4	3,4	100
Совместный досуг (игры, прогулки, походы в кафе, театр, кинотеатр, музей)	35,6	40	6,7	14,4	з,з	100
Совместный отдых (поездки на море, в санатории)	26,7	34,4	16,7	17,8	4,4	100
Помощь при подготовке к урокам	18,9	38,9	18,9	20	з,з	100

Духовные ресурсы предполагают передачу общего интеллектуального и культурного уровня младшим поколениям, трансляцию ценностей (общечеловеческих и внутрисемейных): формирование, например, литературного, музыкального вкуса, привитие увлечений и хобби, привлечение к спорту, поддержание традиций.

Согласно теории сохранения ресурсов С. Хобфолла, ресурсы определяются как ценные для человека объекты, личные характеристики, состояния и энергии или средства для их достижения. Примеры ресурсов могут включать деньги, недвижимость, мастерство и эксклюзивные знания, умения, таланты, (само)уважение, оптимизм, социально-экономический статус, специализацию и трудовую занятость.

При этом потеря одного ресурса легко ведет к потере или неправильной конвертации других («караванный» принцип группировки ресурсов).

Немаловажными принципами сохранения ресурсности являются постоянный прирост и увеличение запаса прочности ресурсов, их эффективное использование, переоценка или замена для компенсации дефицитов, грамотная и своевременная инвестиция, переосмысление угрозы потери (изменение отношения к проблеме). Ситуация угрозы потери, сокращения или реальной утраты ресурсов является стрессогенным, психотравмирующим фактором, провоцирующим социально-психологическую депривацию, дезориентацию, дезадаптацию, пессимизм, депрессию, снижение самооценки и изменение социально-экономического статуса [11].

В рамках данного исследования депривация рассматривается в дискурсе нереализованного прародительства как одного из проявлений жизненного дискомфорта женщин и мужчин.

Выделены факторы депривации при нереализованном прародительстве:

1. Гендерная принадлежность: женщины в большей степени стремятся быть востребованными в качестве прародителей и в целом в семейной жизни, чем мужчины, для которых традиционно важнее самореализация в публичной сфере. «Моя старшая <дочь> пока без детей, но это еще не самое страшное - у нее нет никого уже давно. В этом возрасте <37 лет> ей бы хоть человека по сердцу найти, а то от одиночества взвоет» (М., 62 года, двое дочерей 28 и 36 лет).

Более того, острее депривацию от нереализованности и отсутствия возможности приложения собственных ресурсов переживают матери дочерей (потенциальные бабушки по материнской линии). «Я убеждена, что женщина, в браке она или нет, рожает, прежде всего, для себя... Отношение к дочерям и к внукам от дочерей всегда будет отличаться: и близости, и понимания, и желания помочь, заниматься внуком/внучкой больше. Мама есть мама, а свекровь... Ну, сами понимаете» (Ж., 59 лет, двое дочерей, 27 и 35 лет). Уже состоявшиеся бабушки, имеющие внуков от сыновей, предпочитают не вмешиваться в процесс воспитания, чтобы избежать конфликтов с невесткой [12].

Приоритет бабушек по материнской линии подтверждает и поколение внуков [13]. По данным исследования «Межпоколенные отношения в современной семье: дедушки, бабушки и внуки», 68,5 % молодых людей любят больше бабушек по материнской линии, чем по отцовской. В целом 22,2 и 24,4 % студентов отметили, что чаще общаются по телефону и на 16,8 и 15,5 % чаще видятся с бабушками и дедушками по материнской линии, чем по отцовской.

Ограниченность фертильности («биологических часов») дочерей вызывает большее беспокойство, чем репродуктивные установки и поведение сыновей. «Моей дочери 34 года... это, конечно, еще не критично, но с каждым годом решение, сама беременность и роды могут даваться сложнее. Как ни крути, а часики тикают! Сыну 27, тоже взрослый мальчик, но в том-то и дело, что мужчины могут позволить себе дозреть, как говорится. Ну и в целом, у них все-таки 7 лет разницы...» (Ж., 63 года).

2. Возрастные ограничения и стереотипы: материалы интервью показывают, что потенциальные бабушки старшей возрастной группы испытывают витальную потребность в прародительской самореализации. Причем если у представителей более молодой возрастной группы (44-55 лет) она имеет форму спокойного или радостного ожидания внуков, то у информантов постарше (55-60+ лет) она в большей степени сопряжена с чувством тревоги.

3. Субъективное восприятие отсутствия внуков как фактора социальной депривации обусловливается приближением или наступлением пенсионного возраста и прекращением трудовой занятости (необходимость применения временного ресурса, опыта, быть нужными, частичное замещение и восполнение набора социальных ролей); возрастными стереотипами (бабушка/ дедушка как социально ожидаемый для данной возрастной категории статус); одиночеством (затянувшееся ощущение «пустого гнезда», развод, вдовство); боязнью девальвации знаний, умений и навыков, ухудшения здоровья; переживаниями за детей (риск распада семьи). «Мне почти 60 лет... пока я в силах... есть, что дать и передать будущим внукам, чему-то научить их. <...> Но время уходит, и на сколько меня еще хватит (здоровья, материальных возможностей), сложно сказать. То есть время работает против меня. Я хочу, чтобы у моих детей была полноценная семья, а полноценная семья подразумевает рождение детей. <.> Это тяжело - остаться без детей» (Ж., 59 лет, вдова, мать двоих дочерей, 27 и 35 лет). «Моя супруга рано родила, в 19 лет (это сын от первого брака), бабушкой она становиться не торопится, но и против не будет - сыну-то уже 28 <лет>, женат 3 года... Планирование детей для них актуально.» (М., 52 года, состоит в повторном браке, пасынку 28 лет). «Пока я работаю, но в любой момент меня могут “попросить”, я же уже пенсионер. <.> Пенсия накладна не только с точки зрения отсутствия дохода, но и, как сказать. на стену полезешь! Где-то же ты должен быть полезен! <.> До сих пор помню, как приходил со смены и менял, стирал, гладил пеленки, кормил, укачивал.» (М., 62 года, состоит в повторном браке, двое дочерей 28 и 36 лет).

Возраст детей тоже имеет значение: чем он выше, тем больше беспокойство родителей («здоровье уйдет», «не сможет родить», «не успею понянчить»).

4. Семейный стаж и статус детей и прародителей. Длительность и стабильность брачных/партнерских отношений детей делает ожидание внуков еще более ощутимым и оправданным. «Мой сын женат почти 6 лет, но вместе они <с супругой> уже 8. У них все еще нет детей... Для меня это тревожно, но они просят не лезть к ним с подобными разговорами. <...> Для него? Хоть он и говорит, что спокойно относится к ситуации, думаю, либо лукавит, либо это до определенной поры. Мужчины тоже ведь задумываются о наследниках рано или поздно... В итоге они могут просто расстаться из-за этого» (Ж., 56 лет, сыну 31 год).

С другой стороны, отсутствие спутника(цы) жизни может вызывать обоснованное дополнительное беспокойство относительно за- тянувшегося/вероятного одиночества (особенно в отношении девушек).

Предполагаем, что потребность во внуках проявляется интенсивнее в крепких парах (первобрачных союзах) с родным(и) ребенком/детьми, чем в повторнобрачных семьях, но, возможно, ниже, чем у разведенных/овдовев- ших одиноко проживающих женщин. Однако данная гипотеза требует эмпирической проверки.

5. Структура детности:

- сиблинги: наличие внуков, хотя бы от одного из детей, может служить фактором снижения интенсивности переживаний за отсутствие детей у второго (других) сиблинга(ов), а отсутствие детей у всех сиблингов - катализирующим депривацию обстоятельством. «Да, почти полтора года назад у меня родился внучок...

Честно говоря, я ожидала, что первым меня бабушкой сделает старший, но он не женат. Я, конечно, за него больше переживала, так как он очень долго был один. Недавно он познакомился с хорошей девушкой, они встречаются, это придает уверенности за него, а рождение внука меня отвлекло (стараюсь быть рядом, помогать, нянчусь с удовольствием) и немного успокоило, видимо, всему свое время» (Ж., 58 лет, двое сыновей, 27 и 36 лет);

- родство: наличие у партнера(ши) дочери/сына от предыдущего брака не дает «антидепривационного» эффекта, потребность в прародительстве не удовлетворена в полном объеме (как функционально, так и эмоционально), и сохраняется надежда на рождение общих детей (родных внуков) в паре. «У нее <невестки> есть сын-подросток от предыдущего “гражданского” брака, общими детьми не обзавелись, хотя живут 10 лет. Она не может (по медицинским показаниям) и, наверное, уже не хочет, у нее же есть ребенок, а Пашка <сын> смирился. Да, он <пасынок> называет меня бабушкой, я считаю его своим внуком и вроде бы уже тоже смирилась, но долго надеялась на родного внука... И сейчас в глубине души все равно надеюсь» (Ж., 61 года, сыну 38 лет).

Бабушки и дедушки, состоящие в повторном союзе и принимающие участие в воспитании неродных внуков (внуков супруга(и)/партнера(ши)), формируют категорию «замещающее прародительство», которое, пожалуй, тоже лишь частично покрывает «прародительский запрос». «У меня, конечно, есть внучка, то есть это внучка моей супруги второй, а своих-то нет. Это же не моя кровь» (М., 62 года, двое дочерей, 28 и 36 лет).

6. Здоровье детей. Определенный перечень заболеваний, осложнения после абортов, первичное или вторичное бесплодие, супружеская несовместимость при зачатии и иные расстройства репродуктивной функции - ключевые детерминанты медицинских показаний для прерывания или отказа от планирования беременности. «Да, первые роды прошли тяжело, как она <невестка> рассказывала, были разрывы, возникли осложнения, врачи сказали, что у нее больше не будет детей. Ну, ребенку 14 лет, можно было бы и провериться, пока время еще есть, поэтому я и говорю, что, наверное, она уже не хочет или боится...» (Ж., 61 года, сыну 38 лет). Нежелание (одного или обоих супругов/партнеров) иметь детей (осознанная бездетность, приверженность к чайлдфри) как некое патологическое, с точки зрения демографического и семейного запросов, состояние.

7. Религиозная и этническая принадлежность. Например, в мусульманских семьях дети - наивысшая жизненная и социальная ценность, божий дар; детское звено имеет педагогическую, духовную и правовую стратегически важную значимость в межпоколенном взаимодействии [14]. Соответственно, необходимость в детях и депривация от их отсутствия в таких семьях интенсифицируются.

8. Социальные условия как причина откладываемого родительства детей:

- образовательные и карьерные притязания. «Мы всю жизнь жили для детей, поэтому если не дети, то внуки, а посмотрев на наших старших, которые (один уже 3 года назад женился) занимаются магистратурами, своими делами...» (М., 46 лет, трое сыновей и дочь, 6, 16, 23 и 26 лет);

- материальные и жилищные проблемы. «Она <младшая дочь> и училась долго, закончила аспирантуру, и жилье было съемное, доходы не стабильные как у молодых специалистов, поэтому откладывали, и я их <с зятем> понимаю, все разумно» (Ж., 59 лет, двое дочерей, 27 и 35 лет).

Следует отличать первичную прародительскую депривацию, связанную с отсутствием внуков и невозможностью реализации прародительства, с одной стороны, и вторичную, обусловленную ограниченным выполнением прародительских функций - с другой. Среди факторов второго варианта депривации можно выделить следующие:

- здоровье прародителей (старение, заболеваемость, инвалидизация);

- профессиональная загруженность прародителей (повышение пенсионного возраста, интенсивность и полнота занятости);

- расстояние (проживание в разных населенных пунктах, странах);

- вне- или постбрачное родительство (запреты на общение с отцом/ матерью ребенка/детей и их родственниками после разрыва отношений);

- глобализация и мировые тенденции, трансформации в развитии брачно-семейной сферы: нуклеаризация семьи (стремление к отделению младших поколений от старших и нивелирование межпоколенных отношений); пандемия коронавируса (резкое изменение/сокращение количества и качества контактов между бабушками, дедушками и внуками).

Психологическая составляющая отношений между родителями и детьми - уровень привязанности, эмоциональный микроклимат, обоюдная вовлеченность - могут служить фактором депривации в обеих проекциях.

Маркерами/следствиями прародительской депривации могут служить:

- хандра и депрессия;

- социальная изоляция как следствие одиночества [15], затянувшегося цикла «пустое гнездо» в развитии семьи;

- социальное «сиротство» старшего поколения в семье;

- семейная стратификация, выраженная в маргинализации, пренебре- жении/угнетении/уязвимости старшего поколения в семье и насилие как ее радикальная форма.

Насилие и жестокое обращение с пожилыми людьми в семье - тема, которая до сих пор зачастую несправедливо замалчивается или табуируется.

Предполагается, что дефицит освещения проблематики связан с нежеланием старших родственников жаловаться («выносить сор из избы») и стереотипностью, скудостью знаний о формах насилия - большинство из них населением не квалифицируются в качестве насилия как такового.

В частности, по данным исследования М. В. Вдовиной, в отношении пожилых членов семьи родственники применяют материально-бытовой (вымогание пенсии и других денежных средств, «конфискация» собственности, покупка некачественных вещей и продуктов питания, лишение личных вещей), психологический (хамство, грубость, невнимание, угрозы, шантаж) и физический виды насилия [16].

- Материалы анкетирования «Представления студентов о насилии» демонстрируют довольно противоречивые мнения молодежи о положении (и его ущемлении) пожилых в семье: резкое отрицание вызвали только открыто негативные, оценочные суждения, относительно нейтральные высказывания оставили неоднозначное впечатления (табл. 3).

Таблица З

Распределение оценок (уровня согласия) суждений (в процентах)

Показатели	Совсем не согласен(на)	Скорее не согласен (на)	Да и нет, сложно сказать	Скорее согласен (на)	Полностью согласен (на)	Итого
Пожилые члены семьи полностью зависимы от младшего поколения	31,5	30,3	29,6	6,7	1,9	100
Пожилые члены семьи должны максимально помогать младшим	33,7	30,7	28,8	4,2	2,6	100
Пожилые члены семьи не должны мешать жизни младших	12,7	16,1	26,2	25,1	19,9	100
В семье старшее поколение должно жить отдельно от младших	7,6	11,6	34,8	25,8	20,2	100
Лучше «отыграться» на пожилом родственнике, чем на жене/муже или ребенке	92,1	4,5	2,6	0	0,8	100
Пожилые члены семьи раздражают представителей младших поколений	50,2	19,9	24,3	4,5	1,1	100
Пожилых членов семьи можно и нужно наказывать	96,3	2,6	1,1	0	0	100
Пожилые, даже испытывая в семье притеснения, не должны жаловаться	92,5	4,5	1,5	0	1,5	100

Прародительскую депривацию можно рассматривать в более широком контексте социально-психологической депривации людей пожилого возраста, обусловленной снижением показателей здоровья и материального обеспечения, социальной и трудовой активности, геронтофобией, эйджизмом в публичной и частной сферах.



Выводы

Прародительская ресурсность - интегральное, неравномерное сочетание потенциалов и капиталов (социальных, материальных, духовных и личностных), которыми обладают прародители. Востребованность и авторитет бабушек и дедушек во многом зависит от многообразия и уровня наполнения их ресурности, интенсивности ее применения в рамках повседневных социальных практик взаимодействия с младшими поколениями, в частности внуками. Она рассматривается как важнейший компонент личностной и в целом социальной ресурсности представителей зрелой и пожилой возрастных групп.

В ситуациях ограниченной, (не)растраченной, проблемной ресурсности имеет место прародительская депривация, характеризующаяся как ощущение жизненного дискомфорта, вызванного нереализованным потенциалом, несвоевременным, запоздалым приобретением статуса «бабушка/дедушка».

Данное явление остается малоизученным и требует дальнейшей детализации, в том числе в дискурсе родительского и детского обозначения ее границ и факторов. Перспективным является анализ соотношения востребованно- сти/эйджизма представителей старшей возрастной группы в публичной сфере и их потребности в самореализации в семье. Результаты исследования прародительской депривации могут служить ориентиром для совершенствования семейной политики и практики социальной работы с пожилыми людьми и людьми с признаками посттравматического синдрома, социально-психологической дезадаптации и сниженной самооценкой.



Список литературы

1. Беккер Г. Человеческое поведение: экономический подход. М. : ГУ ВШЭ, 2003. 672 с.

2. Emerson R. Power-dependence relations // American Sociological Review. 1962. № 27 (1). P. 31-41.

3. Коулман Дж. Капитал социальный и человеческий // Общественные науки и современность. 2001. № 3. С. 122-139.

4. Гидденс Э. Устроение общества: Очерк теории структурации. М. : Академический Проект, 2005. 528 с.

5. Бурдье П. Формы капитала / пер. М. С. Добряковой, В. В. Радаева // Экономическая социология. 2002. Т. 3, № 5. С. 60-74.

6. Putnam R. Social capital: Measurement and consequences // Isuma: Canadian Journal of Policy Research. 2001. № 2. P. 41-51.

7. Радаев В. В. Понятие капитала, формы капиталов и их конвертация // Общественные науки. 2003. № 2. С. 20-32.

8. Тихонова Н. Е. Ресурсный подход как новая теоретическая парадигма в стратификационных исследованиях // Социологические исследования. 2006. № 9 (269). С. 28-41.

9. Саралиева З. Х. Социально-психологическая субъектность и компетентность семьи // Вестник Нижегородского университета имени Н. И. Лобачевского. 2002. № 1. С. 192-200.

10. Зборовский Г. Е., Амбарова П. А. Возрастные общности и проблемы регулирования темпоральных стратегий их поведения // Вестник ВЭГУ. 2017. № 3 (89). С. 50-59.

11. Hobfoll S. E., Halbesleben J., Neveu J., Westman M. Conservation of Resources in the Organizational Context: The Reality of Resources and Their Consequences // Annual Review of Organizational Psychology and Organizational Behavior. 2018. Vol. 5. P. 103-128.

12. Краснова О. В. Бабушки в семье // Социологические исследования. 2000. № 11. С. 108-116.

13. Саралиева З. Х., Судьин С. А., Янак А. Л. Прародительские отношения в современной российской семье: опыт пилотного исследования // I Российско-Иранский социологический форум : сб. тез. докл. участников форума (г. Москва, 16-18 ноября 2020 г.) / отв. ред. С. В. Рязанцев, Т. К. Ростовская, ФНИСЦ РАН. М. : Перспектива, 2020. С. 509-521.

14. Вертякова Э. Ф., Ураканова В. М. Особенности воспитания детей в исламской семье // Проблемы современной науки и образования. 2015. № 5 (35). С. 90-93.

15. Ермилова А. В. Одиночество как антипотенциал пожилых людей: социологический аспект // Социальный потенциал пожилых людей: условия, опыт, проблемы эффективного применения : материалы Межрегион. науч.-практ. конф. (г. Саранск, 15 ноября 2018 г.) / под общ. ред. Л. И. Савинова. Саранск : Издатель В.С. Афанасьев, 2019. С. 1-4.

16. Вдовина М. В. Жестокое обращение, насилие в пожилом возрасте и возможности их преодоления // Общество: социология, психология, педагогика. 2018. № 1. С.9-13.



References

1. Bekker G. Chelovecheskoe povedenie: ekonomicheskiy podkhod = Human behavior: an economic approach. Moscow: GU VShE, 2003:672. (In Russ.)

2. Emerson R. Power-dependence relations. American Sociological Review. 1962;27(1): 31-41.

3. Koulman Dzh. Social and human capital. Obshchestvennye nauki i sovremennost' = Social sciences and modernity. 2001;3:122-139. (In Russ.)

4. Giddens E. Ustroenie obshchestva: Ocherk teorii strukturatsii = Organization of society: an outline of the theory of structuralization. Moscow: Akademicheskiy Proekt, 2005:528. (In Russ.)

5. Burd'e P. Forms of capital. Translated by M.S. Dobryakova, V.V. Radaev. Ekonomi- cheskaya sotsiologiya = Economic sociology. 2002;3(5):60-74. (In Russ.)

6. Putnam R. Social capital: Measurement and consequences. Isuma: Canadian Journal of Policy Research. 2001;2:41-51.

7. Radaev V.V. The concept of capital, forms of capital and their conversion. Obshchest- vennye nauki = Social sciences. 2003;2:20-32. (In Russ.)

8. Tikhonova N.E. Resource approach as a new theoretical paradigm in stratification research. Sotsiologicheskie issledovaniya = Sociological researches. 2006;9(269):28-41. (In Russ.)

9. Saralieva Z.Kh. Social and psychological counseling and family competence. Vestnik Nizhegorodskogo universiteta imeni N.I. Lobachevskogo = Bulletin of Lobachevsky State University ofNizhny Novgorod. 2002;1:192-200. (In Russ.)

10. Zborovskiy G.E., Ambarova P.A. Age communities and problems of regulation of temporal strategies of their behavior. Vestnik VEGU = Bulletin of the Eastern Economics and Law Humanities Academy. 2017;3(89):50-59. (In Russ.)

11. Hobfoll S.E., Halbesleben J., Neveu J., Westman M. Conservation of Resources in the Organizational Context: The Reality of Resources and Their Consequences. Annual Review of Organizational Psychology and Organizational Behavior. 2018;5:103-128.

12. Krasnova O.V. Grandmothers in family. Sotsiologicheskie issledovaniya = Sociological researches. 2000;11:108-116. (In Russ.)

13. Saralieva Z.Kh., Sud'in S.A., Yanak A.L. Parental relationships in the modern russian family: the experience of a pilot study. IRossiysko-Iranskiy sotsiologicheskiy forum: sb. tez. dokl. uchastnikov foruma (g. Moskva, 16-18 noyabrya 2020 g.) = The 1^st Russian- Iranian sociological forum (Moscow, November 16-18, 2020). Moscow: Perspektiva, 2020:509-521. (In Russ.)

14. Vertyakova E.F., Urakanova V.M. Features of raising children in an Islamic family. Problemy sovremennoy nauki i obrazovaniya = Issues of contemporary sciences and education. 2015;5(35):90-93. (In Russ.)

15. Ermilova A.V. Loneliness as the antipotential of older people: a sociological aspect. Sotsial'nyy potentsial pozhilykh lyudey: usloviya, opyt, problemy effektivnogo primene- niya: materialy Mezhregion. nauch.-prakt. konf (g. Saransk, 15 noyabrya 2018 g.) = Social potential of older people: conditions, experience, problems of effective use: proceedings of Interregional scientific and practical conference (Saransk, November 15, 2018). Saransk: Izdatel' V.S. Afanas'ev, 2019:1-4. (In Russ.)

16. Vdovina M.V. Elder abuse, violence and opportunities to get over them. Obshchestvo: sotsiologiya, psikhologiya, pedagogika = Sociaty: sociology, psychology, pedagogy. 2018;1:9-13. (In Russ.)

Размещено на Allbest.ru

...