Рецепции образа госслужащего в современном литературно-художественном дискурсе

Размещено на http://www.allbest.ru/

РЕЦЕПЦИИ ОБРАЗА ГОССЛУЖАЩЕГО В СОВРЕМЕННОМ ЛИТЕРАТУРНОХУДОЖЕСТВЕННОМ ДИСКУРСЕ

В.К. Егоров,

Российская академия народного хозяйства и госслужбы при Президенте РФ

Москва, Российская Федерация

Аннотация

В статье рассматривается образ госслужащего в культуре. Прослеживается как объективная тенденция, отражающая разрыв между государственной службой и гражданским обществом, так и те возможные позитивные образы, которые рождаются в искусстве. Размышления о госслужащем и о герое нашего времени проводятся через призму литературной критики и медиа-интерпретаций. В статье приводится статистика, подкрепляющая отношение населения к госслужбе, к чиновнику. Автор, на основе опыта работы в госслужбе в качестве министра культуры РФ, руководителя РАГС, РГБ, делится своим экспертным мнением о том, как законодательно в разных странах трактуется термин «государственный служащий», каким видится новое поколение, в том числе и в постпандемийный период.

Ключевые слова: государственный служащий, образ чиновника в культуре, культурный менеджмент.

Abstract

RECEPTIONS OF THE IMAGE OF A CIVIL SERVANT IN MODERN LITERARY AND ARTISTIC DISCOURSE.

The article examines the image of a civil servant in culture. There is an objective trend that reflects the gap between the civil service and civil society, as well as the possible positive images that are born in art. Reflections on the civil servant and the hero of our time are considered through the prism of literary criticism and media interpretations. The article provides statistics that support the attitude of the population to the civil service, to the official. The author, who worked in the civil service as the Minister of culture of the Russian Federation, the head of the rags, the RSL, shares his expert opinion on how the term «civil servant» is interpreted legally in different countries, how the new generation is seen, including in the post-pandemic period.

Keywords: civil society and public administration, image of the servant in culture, cultural management.

Обращение к образу государственных служащих в литературе и искусстве неизбежно связано с осмыслением тенденций в текущем художественном процессе, в кино, литературе и т.д. Что отмечают современные критики ведущих журналов - «Вопросы литературы», «Театр», «Искусство кино»? Один из самых популярных современных писателей Р. Сенчин, размышляя о прозе, в 2019 году заметил, что сейчас время не для положительных героев [16]. Поскольку же разговор всё-таки не о времени, хотя и о нём, сфокусируемся сначала на вопросе о героях. В статье О. Свириденковой с примечательным заглавием «Антикризисные книги Романа Сенчина. Почему сегодня хочется читать о героях-неудачниках» есть весьма любопытное, достаточно многозначительное суждение: «Читать ... книги, у героев которых всё хуже, чем у тебя, или, по крайней мере, не лучше, как минимум приятно, а то и утешительно ... Полагаю, и произведения Романа Сенчина способны кому-то помочь обрести «мужество отчаяния», побудить шевелиться ради того, чтобы не завязнуть в болоте и не повторить судьбу некоторых его героев» [14].

Е. Сафонова обратилась к творчеству писателей так называемого нового реализма, к которому причисляют таких известных прозаиков, как З. Прилепин, Г. Садулаев, Р. Сенчин, С. Шаргунов. Она, с одной стороны, отмечает, что герои их произведений, как правило, «бездуховные маргиналы, наркоманы, бомжи, проститутки, люди с интеллектом не выше табуретки» [13]. С другой - предлагает посмотреть на всё это под таким углом зрения: «... великая русская классика суперположительными героями тоже небогата. Какую фигуру ни возьми - то «лишний человек», то нигилист, то террорист, то забитый бессловесный мужик, то аферист, охотник за мёртвыми душами, а то студент с топором ... Это наш золотой фонд (литературный, а не стабилизационный). Это герои наших лучших писателей!» [13].

Молодой учёный, задавшись вопросом о престиже государственной службы у молодёжи, провёл опрос студентов 4-го курса одного из престижных уральских вузов. На вопрос: «Хотите ли пойти на госслужбу?», «да» ответила 1/3 опрошенных, что позволило сделать вывод: это «не утешительно и является ярким проявлением остроты проблемы» [1].

Нацеленность на служение государству, обществу, людям, то есть народу, совсем не обязательно должна быть связана с обсуждаемым видом деятельности в «принятом» её толковании.

Разделяются же чиновники по нынешней классификации на руководителей, помощников, специалистов и обеспечивающих специалистов. Кроме того, в России три вида госслужбы - гражданская, военная и правоохранительная. И что касается государственной гражданской службы, то её законодательства ряда стран «ранжируют» по-разному. Например, в Великобритании, где к государственным служащим относятся все работники так называемого публичного сектора, включая органы власти, публичных корпораций, здравоохранения и образования. Похожая ситуация в ФРГ, США. В России эти категории населения именуются «бюджетниками». Тех, кого у нас называют государственными гражданскими служащими, следовало бы именовать работниками органов государственного (и муниципального) управления и государственных услуг населению. При таком «разъяснении» каждому изначально будет понятнее значение этих видов, типов деятельности, примерное соотношение в них начальствующих и выполняющих работу с непосредственным выходом на человека, гражданина, то есть контактирующих с гражданами. Важно это и для ориентации при выборе профессии: «кем хочешь быть», «кем, вероятнее всего, будешь» и т.д. Следует изначально растолковывать, что престижность работы связана с авторитетом, достоинством служения людям, а не с иными, внешне и утилитарно более или менее «сладкими» представлениями о «месте под солнцем». С попаданием на подобные места, как правило, и связывается успех, «успешность». Не только в СМИ, но и на различных курсах, семинарах по повышению квалификации, в ходе учебного процесса в вузах, готовящих специалистов по ГМУ, менеджеров, немало внимания уделяется вопросам карьеры, карьерного роста. Чуть ли не повсеместно идёт овладение «премудростями» всяческих карьерограмм, и это оказывает, не может не оказывать, влияние на психологию, социопрофессиональную, нравственную ориентацию людей, прежде всего, конечно, слушателей, семинаристов, студентов. Только правильнее было бы вести всё это карьероведение на основе, на фоне серьёзного и профессионального разговора о том, что же такое успешность, каковы критерии успешности учёного или спортсмена, учителя или инженера, врача или актёра. Во всех этих видах деятельности на первом месте в понимании успеха стоит стремление к более убедительной, наглядной реализация таланта, способностей, к росту личного профессионализма, а отнюдь не занятие какой-то должности, хоть на ступеньку повыше. В контексте такого разговора и тот же прекрасный фильм «Доживём до понедельника» будет не лишне ещё раз упомянуть.

Вернуться надо бы и к вопросу о традициях в отечественной литературе, искусстве. Помимо отмеченного критиком, желательно не забывать о том, что наша страна строилась, жила, иногда просто выживала и существует поныне, развивается потому, что служили ей ещё и Штольцы, Каренины, и «маленькие люди», не заметные в жизни и не замеченные литературой. И не все служащие были Акакиями Акакиевичами, хотя таковых, если угодно, по закону больших чисел, предостаточно всегда. И не все мы, в том числе управленцы российские, «вышли из гоголевской шинели». Интересно, что принято считать: так утверждал Достоевский, а уж если Фёдор Михайлович сказал, стало быть, так и есть. Однако ничего подобного великий писатель не говорил. Ему, а иногда и И.С. Тургеневу эти слова приписываются «с лёгкой руки» то ли Б.М. Марковича, то ли Э. де Вогюэ. Сам же Достоевский узнал об этом из статьи последнего, опубликованной в 1885 году. Французскому исследователю был важен акцент на внимании русской литературы к проблемам «маленького человека», и ничто иное в давно уже «крылатое выражение» не вкладывалось [6]. Потому, видимо, и великий писатель на это никак не среагировал. Это к вопросу о ценностных акцентах в отечественной литературе, искусстве.

Но сегодня «музыку заказывают» в общественном мнении не литература и искусство, а медиа. Конечно, и в печатных СМИ, на телевидении, радио, а теперь ещё и в Интернете художественные произведения представлены, достаточно вроде бы широко. Но рождаются, живут в них, ассоциируются с литературой, искусством носители ценностей, исповедующие свои законы, зачастую своеобразные. Р. Сенчин, отвечая на вопрос о книгах-событиях за последние год-два, написал: «Такого события, кажется, не было. Много хороших книг, но не более. А потрясающая книга может быть ужасной, даже плохо написанной. Важен резонанс пусть не в обществе целиком, но хоть в литературной среде» [11]. Само интервью было преподнесено под заголовком: «Пусть соловьи поют бесплатно».

Рейтинг качеств, по частоте упоминаний в средствах массовой информации слова «чиновник», выглядит, по одному из исследований, следующим образом: 1. Формализм, волокита. 2. Несправедливость по отношению к гражданам. 3. Коррупция, взятки, казнокрадство. 4. Злоупотребление служебным положением. 5. Высокие доходы, большие деньги. 6. Связь с преступным миром - «крыша», «крышевание». 7. Связь с бизнесом - «кормушка». И далее - некомпетентность, чванство и т.п. [9].

А писатели, режиссёры и сценаристы, композиторы, художники, актёры, которые и творят образы героев в своих произведениях, живут во вполне конкретном мире, питаются импульсам, исходящими от общества. И замечательно, когда они «черпают материал в гуще жизни», но желательно, чтобы преимущественно не в препарированном виде.

По данным ВЦИОМа, 80% опрошенных, которые знают чиновников, знакомы с ними, положительно относятся к их работе. И что наиболее любопытно: лучше всего к знакомым чиновникам относятся молодые люди в возрасте до 35 лет, хуже всего в возрастной группе от 45 до 60 лет.

Согласно оценкам по 5-балльной системе (опросы 2010 и 2016 годов), наиболее заметная положительная динамика оценок у полицейских (с 2,39 до 3,09) и работников госорганов (с 2.47 до 2,97); у учителей (соответственно 3,79 и 3,96), военнослужащих (3,67 и 3,95), журналистов (2,95 и 3,16), предпринимателей (2,58 и 2,84). Больше всего россияне доверяют рабочим (средний балл 4,05), учителям (3.96) и военнослужащим (3,95), а меньше всего - политикам (2,74), предпринимателям (2,84) и чиновникам (2,97) [7].

Представляя сравнительное исследование, авторитетная социологическая служба с сожалением отметила, что в опросе 2010 года не было рабочих и инженеров. Это, впрочем, примечательное упущение. Следует подчеркнуть и то, что данные по врачам 3-4-летней «давности» также наверняка устарели, серьёзным образом изменились в связи с отношением к медикам в ходе борьбы с коронавирусом. Памятуя же о проблеме «образ государственных служащих в литературе и искусстве», необходимо исходить из того, что художники мыслят не категориями репрезентативности в исследовании, представительности социальных слоёв или профессиональных групп в каких-то там выборочных совокупностях, а, как уже говорилось, тем, что они видят в жизни. И обращаются, прежде всег,о к тому, что ярче, интенсивнее, болезненнее всего пульсирует в общественных настроениях. Внимание творцов концентрируется зачастую исключительно на тех сферах жизни, деятельности, на тех героях, персонажах, которые наполнены, по крайней мере, не лишены напряжённости, а лучше - конфликтности. Потому и неизмеримо чаще в творческих произведениях присутствуют госслужащие из «силовых структур», в тех же телесериалах, которые больше всего «на слуху», «на виду». В них, понятно, есть место и гражданским госслужащим, но преимущественно в качестве «берущих», «крышующих», в лучшем случае - равнодушных. «Картина маслом», как подытожил бы ситуацию государственный служащий Гоцман в «Ликвидации». «За державу обидно» - констатировал бы, диагностировал госслужащий Верещагин из киноклассики. Очевидно, что для осмысления обычной жизни, проникновения в характеры неброских людей (прежде всего работающих на государственной гражданской службе) уповать приходится только на приход Таланта, который сможет рассмотреть в буднях интересное и существенное для людей. чиновник литературная критика госслужащий

Конечно, как бы само собой напрашивается и «пресловутый» вопрос о социальном заказе. Да нет, не на положительного, «глянцевого» героя, а на реального человека, совсем не обязательно совершающего подвиг. Не мешало бы напомнить в связи с этим о том, как настойчиво звучало в среде творческой интеллигенции в адрес официальной советской пропаганды, критики: перестаньте к подвигам призывать, давайте жить нормальной жизнью и писать, снимать о ней. Так вот в рамках служебной деятельности без экстремальных привходящих обстоятельств, «сюрпризов» на государственной гражданской службе места, того, что подвигами называется, не найти. При этом нельзя забывать, что «по жизни» понятие «социальный заказ» в его истинном понимании, исполнении трансформируется в заказ от госструктур, бизнес-структур, от групп поддержки тех или иных интересов.

Обществу необходимо осмысление повседневной работы чиновничества, от которого слишком много зависит в жизни миллионов. В том числе художественное осмысление того, кто же они, нынешние слуги народа, общества, государства? Это проблема непростая, какой бы она кому-либо ни представлялась - надуманной, искусственной, устаревшей, совковой.

А.Т. Твардовский писал о смысле солдатской повседневности, о цене и самооценке в ратной обыденной работе: «Богатырь не тот, что в сказке - / Беззаботный великан, / А в походной запоязке, / Человек простой заквазки... / В муках твёрд и в горе горд...». И как сопряжение приземлённого и высокого: «Мне не надо братцы ордена, / Мне слава не нужна, / А нужна, больна мне Родина, / Родная сторона!».

Кто-то скажет, что сравнения подобные некорректны. И это так, но только в том случае, если сознательно или по недопониманию исключать из «проблематики чиновничества», по сути, принципиальное, если угодно, по-настоящему высокое: простые люди не «витают в облаках», с общения с бюрократией в жизни и начинается общение с властью, режимом, государством, во многом формируется отношение к госслужбе.

В данной теме можно отметить два аспекта: о патерналистских началах в нашем национальном характере, в русской, российской культуре и об интеллигенции, её месте в нашей истории и современности.

Говорить о глубине патерналистских настроений в народе можно, но только с большими оговорками. Вернее, даже только тогда, когда из поля зрения не исчезает понимание двуликости этого феномена. Н.А. Бердяев, много, плодотворно разрабатывавший эти проблемы, акцентировал внимание на том, что русский народ одновременно и «государственный», и «анархически-свободолюбивый», что эта «противоречивость создана всей русской историей и вечным конфликтом инстинкта государственного могущества с инстинктом свободолюбия и правдолюбия народа» [2, с. 15]. При этом он убедительно выводил эти заключения и их значение для отечественной истории на вопросы об особенностях русской интеллигенции, на её роль в подготовке наших революций [2, с. 17-20]. В данном заключении невольно возникают зримые параллели между тектоническими разломами начала и конца ХХ века, включая схожесть причин забвения государственнических начал и возвышения социально разрушительных.

Вопрос о том, что есть «интеллигенция» как явление, интересный, большой, но отдельный. Его поднял В. Д. Боборыкин, который, как утверждают, ввёл этот термин в далёком 1866 году [12, с. 207].

М.О. Гершензон в знаменитом, не потерявшем значения сборнике «Вехи» более века назад писал: «Казалось бы, ясно, что ... самопознание и самовоспитание личности - не какой-нибудь моральный долг, а просто закон человеческой природы, обусловленный самим фактом наличности сознания в человеке. Оно - такой же естественный процесс в духовном организме человека, как прорезание зубов или половое созревание в физическом. Но физическое созревание человека не подлежит его вмешательству, в духовном же он - не только объект, но и свободный участник. Зубы мудрости непременно прорежутся в своё время, а нормальный ход духовного развития может быть бесконечно искажён историческими условиями, общественными предрассудками и личным заблуждением людей. Такое печальное искажение - духовная жизнь русской интеллигенции» [4, с. 210]. И ещё одно наблюдение В.М. Межуева относительно темы «интеллигенция и власть»: «На государственных постах любой грамотный чиновник в тысячу раз полезнее и нужнее краснобайствующего и идеологически ангажированного интеллигента. Придя к власти, последний будет руководствоваться не обязательными для всех нормами и правилами, а всё теми же идеологическими эмоциями и привязанностями, перенеся, например, свою нелюбовь к прежней власти на тех, кто теперь недоволен его собственной властью» [15, с. 719].

Предлагаемые ракурсы подхода к основной теме оттеняют, высвечивают важные вопросы, в том числе стоящие за огромной проблемой - диалог, взаимоотношения власти и художественной интеллигенции, причём с «расшифровкой»: власть людьми воспринимается не через философско-политологические и прочие абстракции, а через отношение к её представителям. Власть воспринимается в условиях рыночной экономики, демократического государства через отношение и к тем бизнес- и общественным структурам, их представителям, которые, «по правилам игры», создаваемым государством, выступают в качестве работодателей для людей, и к тем, кто предоставляет им услуги. Через них в немалой степени формируется и отношение активных участников того же информационного и художественного процесса. Можно при этом предположить, что при положительной оценке их работы реакция доминирует примерно такая: «Ну, понятно, в бизнесе, у частника порядка больше», а при отрицательном - приблизительно следующая: «Что же поделаешь, в нашей стране, в государстве таком, по-другому и быть не может».

Не обойтись в дискуссии и без акцентов на проблемах (в той или иной степени уже затрагивавшихся), которые стоят за синонимами самого понятия «чиновник» в русском языке, а значит, в нашей культуре. Их, если следовать развёрнутой информации в Интернете, 85(!). Вот чаще всего употребляемые из них: служащий, слуга народа, бюрократ, клерк, функционер, чинуша, чинодрал, бумажная душа, буквоед, канцелярская крыса... Обращаясь к этим проблемам, конечно, в первую очередь надо заострять вопросы борьбы с бюрократизмом. Однако необходимо прямо ставить вопрос и об объективности той картины, которая предстаёт в медийном пространстве. Разумеется, совсем не для того, чтобы «рты затыкать» пишущим, говорящим, кричащим о безобразиях, а для огромной общественной потребности в адекватной диагностике состояния государственной (и не только) «машины управления». Чтобы ритмичнее, без сбоев, эффективно работали. Для борьбы же с реально существующими проблемами, недостатками, изъянами необходимы системные меры. Понятно при этом, что если казнокрадству, мошенничеству, взяточничеству и прочим должны противостоять прежде всего государственно-правовые меры, то бездушию, хамству и т.п. - преимущественно общественно-нравственные. В то же время в практике госстроительства, в организации управленческой деятельности это нередко «подзабывается». А ведь давно стало аксиомой утверждение самых авторитетных учёных-правоведов, что, несмотря на «функционирование огромной массы регуляторов», многие явления общественной жизни неподвластны сугубо правовому регулированию [8, с. 769]. В связи с этим можно говорить о самых различных подходах к решению имеющихся проблем. По-прежнему актуальны вопросы этики власти, властвующих, работающих во властных структурах, а также вопросы педагогические, в первую очередь относящиеся к качеству подготовки и переподготовки управленческих кадров.

Известно, что, по меньшей мере, со времён М. Вебера идёт поиск «идеального типа» управления, совершенных форм его организации. Конечно, специалисты (и учёные, и практики) отдают себе отчёт в том, что без бюрократии невозможно. Она была, есть, будет и необходимой, и профессиональной, хорошей, и плохой, непрофессиональной и подверженной всяческим правовым и моральным изъянам. Рассматривая различные, разного уровня «плюсы и минусы» бюрократии, самого явления «бюрократизм», авторы содержательного тематического сборника Института философии РАН постулируют: двойственная природа бюрократии - это не её недостаток, это её природа [3]. В связи с этим логично исходить из этого, готовя кадры, организуя работу органов и организаций управления и обслуживания. Хотелось бы, чтобы это осознавали и те, кто создаёт образы наших героев, тиражирует их, распространяет в общественном пространстве. Действуем же все мы в этой жизни не по привычной, утвердившейся, даже расхожей диаде «сознание - поведение», а по триаде «сознание - культура - поведение», которую сформулировал почти век назад советский учёный-психолог, основатель концепции развития высших психических функций Л. С. Выготский. И все наши герои (обычные, положительные, отрицательные) - только часть тех, кто, работая на государство, состоит на службе у общества и народа, наряду с несущими военную, правоохранительную службу, лечащими, учащими, производящими, открывающими новые научные горизонты, создающими художественно-эстетическое пространство нашего времени. Таков, если серьёзно, а не узко, не «инструментально», масштаб, уровень, пафос обсуждаемой темы.

Отдельного внимания требуют особенности политической деятельности в контексте вопросов об общем и отличном в политике и управлении. При этом неплохо бы не забывать хорошую «нюансировку» Г.П. Щедровицкого: политика - это почти всегда и «борьба организационно-управленческих решений» [10, с. 133]. Есть свои проблемы, отличительные черты, как уже было замечено, в управлении и предоставлении услуг гражданам бизнес-структурами.

К рассуждениям о менеджменте, менеджерах, качестве управления, услуг в этой сфере и о том, что качество работы в ней отражается и на оценках эффективности государства, его структур, добавим: последовательный рыночник, известный экономист С.М. Гуриев считает необходимым прямо говорить о «заблуждениях и стереотипах, распространяемых СМИ и политиками», относительно свойств «невидимой руки» рынка и о том, когда и где сам рынок нуждается в «защите и поддержке» государства [5, с. 41].

Современность выдвигает и ещё недавно казавшиеся отвлечёнными, а то и фантастическими научные и вполне практические вопросы, связанные с возможностями новых, прежде всего цифровых, технологий. Качественные изменения в работе тех же МФЦ. В принципе предполагавшееся, но коронавирусом невероятно ускоренное распространение и новое качество работы в режиме «удалёнки» - это только начальные этапы своего рода революции в управлении. Причём, поскольку с ними уже сталкиваются тысячи и тысячи граждан, по-своему те же госслужащие, предстоит по-новому отвечать и на многие вызовы. Здесь и различные последствия многоликого феномена цифрового неравенства, и проблемы диапазона, доступности, качества услуг в современных форматах, и то новое, что возникает в работе социальных лифтов.

Список литературы

1. Алимгафарова А. Р. Повышение престижа и социальной привлекательности государственной гражданской службы в российском обществе // Молодой учёный. 2016. № 1 (105). С. 784-786.

2. Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма / АН СССР, Научный совет по проблемам культуры. Репринтное воспроизведение. Москва: Наука, 1990. 220, [2] с.

3. Бюрократия в современном мире: теория и реалии жизни: [монография] / [В. И. Спиридонова и др.; ответственный редактор В. Н. Шевченко]; Российская академия наук, Институт философии. Москва: ИФ РАН, 2008. 193, [2] с.

4. Гершензон М. О. Творческое самопознание // Вехи: [сборник статей о русской интеллигенции]; Из глубины: [сборник статей о русской революции / журнал «Вопросы философии» и др.; составление и подготовка текста А. А. Яковлева; примечания М. А. Колерова и др. Москва: Правда, 1991.

5. Гуриев С. М. Мифы экономики: Заблуждения и стереотипы, которые распространяют СМИ и политики. Москва: Альпина Бизнес Бук, 2006.

6. Долинин А. А. Кто же сказал «Все мы вышли из «Шинели» Гоголя»? . [Электронный ресурс] // Русская литература. 2018. № 3. C. 163-170. URL: http://ras.jes.su/rusliter/s207987840000774-0-1

7. Елкина М. Больше всего россияне доверяют рабочим, учителям и военным [Электронный ресурс] // Известия: [сайт]. 11 января 2016 года. URL: https://iz.ru/news/601289

8. Мальцев Г. В. Социальные основания права. Москва: Норма: Инфра-М, 2011. 799 с.

9. Михайлов А. П. Образ чиновника в современной картине мира (на материале дискурса СМИ) // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2009. № 2. С. 186-188.

10. Рац М. В. Политика и управление // Полис. Политические исследования. 2010. № 3. С. 132-143.

11. Роман Сенчин: «Пусть соловьи поют бесплатно. Я против этого» [Электронный ресурс] // Ревизор.ru: [сайт]. 2 ноября 2019 года. URL: https://rewizor.ru/literature/interviews/ roman-senchin-pust-solovi-pout-besplatno-ya-protiv-etogo/

12. Сакулин П. Н. Социологический метод в литературоведении. Москва: Мир, 1925. 240 с.

13. Сафронова Е. Литература без героя [Электронный ресурс] // Ревизор: [веб-сайт]. Электронные данные. 6 июля 2018 года. URL: https://rewizor.ru/literature/reviews/literatura-bez-geroya/

14. Свириденкова О. Антикризисные книги Романа Сенчина. Почему сегодня хочется читать о героях-неудачниках [Электронный ресурс] // Свободная Пресса: [сайт]. URL: https://svpressa.ru/blogs/ article/145324/

15. Свободное слово: Интеллектуальная хроника десятилетия / редакторы-составители А.А. Гусейнов, В.И. Толстых. Москва: Школа культурной политики, 1996.

16. Сенчин Р., Константинова Е. Время не для положительных героев // Вопросы литературы. 2019. № 5. С. 75-90.

References

1. Alimgafarova A. R. Increasing the prestige and social attractiveness of the state civil service in Russian society. Molodoi uchenyi. 2016, no. 1 (105), pp. 784-786. (In Russ.).

2. Berdyaev N. A. The origins and meaning of Russian communism. Moscow, Akademizdatcenter «Nauka»RAS, 1990. 220 p. (In Russ.).

3. Spiridonova V. I., et al. Bureaucracy in the modern world: theory and realities of life. Moscow, Publishinghouse of Institute of Philosophy RAS, 2008. 193 p. (In Russ.).

4. Gershenzon M. O. Creative self-knowledge. In: Yakovlev A. A. et al., comp. Milestones. A collection of articles on the Russian intelligentsia; From the depths. A collection of articles about the Russian revolution. Moscow, Publishing house «Pravda», 1991. (In Russ.).

5. Guriev S. M. Myths of economics: misconceptions and stereotypes spread by mass media and politicians. Moscow, Publishing House «Alpina Book», 2006. (In Russ.).

6. Dolinin A. Who was the one to say we have all come from Gogol's «Overcoat»?. Russkaia literatura. 2018, no. 3, pp. 163-170. (In Russ.).

7. Elkina M. Most of all Russians trust workers, teachers and the military. Available at: https://iz.ru/news/601289 (In Russ.).

8. Maltsev G. V. Social foundations of law. Moscow, Publishing house «Infra-M», 2011. 799 p. (In Russ.).

9. Mikhailov A. P. The image of an official in the modern picture of the world (based on the material of the media discourse). Actual problems of the humanities and natural sciences. 2009, no. 2, pp. 186-188. (In Russ.).

10. Rats M. V. Politic and management. Polis. Political Studies. 2010, no. 3, pp. 132-143. (In Russ.).

11. Roman Senchin: «Let the nightingales sing for free. I'm against it». Available at: https://rewizor.ru/literature/interviews/roman-senchin-pust-solovi-pout-besplatno-ya-protiv-etogo/ (In Russ.).

12. Sakulin P. N. Sociological method in literary criticism. Moscow, 1925. 240 p. (In Russ.).

13. Safronova E. Literature without a hero. Available at: https://rewizor.ru/literature/reviews/literatura-bez-geroya/ (In Russ.).

14. Sviridenkova O. Anti-crisis books by Roman Senchin. Why you want to read about failed heroes today. Available at: https://svpressa.ru/blogs/article/145324/ (In Russ.).

15. Guseynov A. A., Tostykh V. I., eds. Free speech: an intellectual chronicle of the decade. Moscow, Published by School of Cultural Policy, 1996. (In Russ.).

16. Senchin R. V., Konstantinova E. I. Not a good time for positive heroes. Voprosy Literatury [Problems of Literature]. 2019, no. 5, pp. 75-90. (In Russ.).

Размещено на Allbest.ru