Destructive civic activity of young people: Theoretical and methodological conceptualization

Размещено на http://www.allbest.ru

Destructive civic activity of young people: Theoretical and methodological conceptualization

Larisa V. Loginova

Saratov State Law Academy, Saratov, Russian Federation

Veronika V. Sheblanova

Saratov State Law Academy, Saratov, Russian Federation



Abstract

The authors analyze the interdisciplinary discourse and functional-content specificity of the phenomenon of youth civic activity, study the theoretical and methodological positions, categorical signs of destructive civic activity, as well as the contexts of possible manifestations of destructive youth civic practices. There is an increase in the need to study the civic youth activity, which acquires various forms of expression of positive and destructive orientation, reflecting the current political, economic, socio-cultural values of society. The processes of destabilization in society, negatively affecting the level of social protection of young people, due to youth maximalism, instability of life priorities, push to engage in socially dangerous activities, including extremist orientation. The potential space for the implementation of destructive practices of young people is expanding at the expense of social Internet networks, where their informal self-organization is activated. Internet activism is developing - purposeful actions in the online space, built around the situation-problems and aimed at its solution. The authors perform the categorization of civic activism of the youth through the analysis of cause-effect relations, which are necessary contiguous concepts as a response of young people to any social injustice, dysfunction of the economic and political system, an important condition for the normal functioning of society. The researchers define destructive behavior as a type of human activity that changes social objects through their destruction.

Destructive civic activity of young people is understood as a sophisticated, multi-level, thematically diverse manifestation of social activity with a certain potential. The authors assume that destructive youth activism is expressed in aggressive individual and collective, verbal and non-verbal actions (including the form of destructive civic content in the Internet space). The paper states that destructiveness of civic activity is manifested in delinquent socially dangerous, aggressive forms. However, the authors conclude that destructive civil initiatives can also be socially useful, aimed at solving urgent problems related to social inequality, injustice, corruption, non-compliance with laws, and under certain conditions become the driving force of the “recovery” of society.

Key words: youth, social activity, citizenship, civic activity, destructiveness, destructive civic content.



Аннотация

civic methodological interdisciplinary

Деструктивная гражданская активность молодежи: теоретико-методологическая концептуализация

Лариса Викторовна Логинова

Саратовская государственная юридическая академия, г. Саратов, Российская Федерация

Вероника Вячеславовна Щебланова

Саратовская государственная юридическая академия, г. Саратов, Российская Федерация

В статье проводится анализ междисциплинарного дискурса и функционально-содержательной специфики феномена гражданской активности молодежи, исследуются теоретико-методоло-гические позиции, категориальные признаки деструктивной гражданской активности, а также контексты возможных проявлений деструктивности в молодежных гражданских практиках. Отмечается возраста-ние необходимости исследования гражданской молодежной активности, обретающей различные фор-мы выражения позитивной и деструктивной направленности, отражающей актуальные политические, экономические, социокультурные ценностные доминанты общества.

Процессы дестабилизации в об-ществе, отрицательно влияющие на уровень социальной защищенности молодежи, в силу юношеского максимализма, неустойчивости смысложизненных приоритетов, подталкивают к вовлечению в обще-ственно опасную деятельность, в том числе экстремистской направленности. Потенциальное простран-ство реализации деструктивных практик молодежи расширяется за счет социальных интернет-сетей, где активизируется их неформальная самоорганизация. Развивается интернет-активизм - целенаправлен-ные действия в online-пространстве, строящиеся вокруг ситуации-проблемы и направленные на ее ре-шение. Осуществлена категоризация гражданского активизма молодежи через анализ причинно-след-ственных связей, необходимых сопредельных понятий, как ответной реакции молодых людей на какую- либо социальную несправедливость, дисфункции экономической и политической системы, важное ус-ловие нормального функционирования социума. Деструктивное поведение определено как вид актив-ности человека, изменяющей социальные объекты путем их разрушения. Деструктивная гражданская активность молодежи понимается как сложно организованное, многоуровневое, тематически разнооб-разное проявление социальной активности с определенным потенциалом. Деструктивный молодежный активизм выражается в агрессивных индивидуальных и коллективных, вербальных и невербальных дей-ствиях (в том числе в форме деструктивного гражданского контента в интернет-пространстве).

Деструк-тивность гражданской активности проявляется в делинквентных общественно опасных, агрессивных формах. Но деструктивные гражданские инициативы могут быть и общественно полезными, направлен-ными на решение актуальных проблем, связанных с социальным неравенством, несправедливостью, коррупцией, несоблюдением законов, а при определенных условиях стать движущей силой «оздоровле-ния» социума.

Ключевые слова: молодежь, социальная активность, гражданственность, гражданская активность, деструктивность, деструктивный гражданский контент.



Введение

междисциплинарный гражданский молодежь

В обстоятельствах трансформирующей-ся политики многополярного мира в держав-ную политику перераспределения сил между несколькими полюсами, в условиях глобали-зирующихся угроз и опасностей, изучение гражданской активности молодежи (позитив-ной и деструктивной направленности) является актуальным, необходимым для современно-го российского социума. Генезис поднимае-мой проблемы определяется развитием про-цессов дестабилизации в обществе, конфлик-тности, отрицательно влияющими на уровень социальной, материальной защищенности мо-лодежи, на ее социально-политическую соци-ализацию. Данные процессы выступают фак-торами, обусловливающими и усиливающими беззащитность жизненно важных интересов молодого поколения от рисков генерирования дисбаланса и социально-политической напря-женности в силу юношеского максимализма, неустойчивости смысложизненных приорите-тов, подталкивающими молодежь на вовле-чение в общественно опасную деструктивную (асоциальную, агрессивную) деятельность, в том числе экстремистской направленности.

Актуальность анализа деструктивной гражданской активности молодежи подтверж-дают и статистические данные российских исследовательских центров, демонстрирую-щие накапливающееся в российском обществе социальное напряжение и неудовлетворенность. Опрос ФОМ о протестных настроениях росси-ян (январь 2019; N = 3 000) показал, что 70 % россиян за последний месяц слышали от окру-жающих критические высказывания в адрес российских властей. При этом 54 % опрошен-ных признались, что действия властей за пос-леднее время вызывали «недовольство и воз-мущение» у них лично. Оба показателя замет-но выросли по сравнению с декабрем 2018 года [Недовольство властями web].

Согласно результатам всероссийского опроса «Левада-Центра» (ноябрь 2018; N = 1 600) молодые люди в возрасте 18-24 лет активнее представителей других возрастных когорт заявили о своей готовности включаться в работу социально-политических организаций [Гражданская активность web]. Высокая го-товность россиян участвовать в различных инициативах (организациях, митингах) зареги-стрирована среди активных интернет-пользо- вателей, выходящих в сеть ежедневно или не-сколько раз в неделю. В конце 2018 г. российс-кое общество столкнулось с форматом таких игр в Интернете, в которых были посылы к насилию, деструктивным действиям.

Деструктивность гражданско-активистс-ких социальных практик, с одной стороны, мо-жет проявляться в агрессивных делинквентных формах, представляющих общественную опас-ность. С другой стороны, молодежные дест-руктивные гражданские инициативы могут быть общественно полезными, направленны-ми на благо общества, решение актуальных проблем, связанных с социальным неравен-ством, коррупцией, социальной несправедливо-стью.

На сегодняшний день основное внима-ние исследователей уделяется крайним формам деструктивной гражданской активности моло-дежи, проявляющимся в агрессивном экстре-мистском поведении. Хотя необходимо учесть, что деструктивность следует рассматривать не только с позиции деформирующих измене-ний, приводящих к разрушениям, но и с точки зрения онтологического развития, а именно «со- развития», «со-участия», «со-управления» со-циального актора во взаимодействии с соци-альными структурами и институтами.

Цель статьи - концептуализация дест-руктивной гражданской активности молодежи, проявляющейся как в позитивных, так и нега-тивных активистских социальных практиках. Научными задачами, на решение которых на-правлен авторский анализ, являются: уточне-ние необходимого категориально-понятийно-го аппарата, ключевых показателей и индика-торов оценки гражданской активности моло-дежи; анализ различных трактовок и социо-логического понимания феноменов «граждан-ственность» и «деструктивная гражданская активность», структуры, типов (форм) прояв-ления; авторское определение деструктивной гражданской активности молодежи и деструк-тивного гражданского контента.



Гражданственность: понятие, структура, типологии

Осмысление гражданственности, граж-данской активности - в центре внимания раз-ных наук. Согласно правовому акценту в оп-ределениях гражданственности эта катего-рия охватывает: осознание индивидом своих прав, свобод и умение их осмысленно и ра-ционально применять в реальной действи-тельности в границах уважения прав и сво-бод иных граждан; форму активности граж-дан в обществе, нацеленную на реализацию социальных интересов; заинтересованную деятельность гражданина в рамках закона. То есть в основе гражданского поведения человека в обществе лежит «знание о пра-воотношениях и следование нормам этих пра-воотношений» [Курячая 2017, 238].

Через призму педагогического подхода [Грибанова 2018; Куршев 2015] гражданствен-ность - это черта характера личности, вклю-чающая в себя направленность (положитель-ную, отрицательную) и опыт гражданской де-ятельности, которая может формироваться через знания, навыки, умения, усиление вос-питательного потенциала образовательных учреждений по вовлечению молодежи в сози-дательные формы гражданского участия.

В русле социологической парадигмы гражданский активизм рассматривается, прежде всего, как социальный активизм, предполагающий активное включение управ-ляемых в процесс управления, проявление раз-личных гражданских инициатив «не только в политике и социально значимых действиях, но и в повседневной жизни людей» [Савельева 2013, 21]. В результате среди населения полу-чают широкое распространение социальные практики, содействующие решению наиболее актуальных общественных проблем; активи-зируется добровольное участие населения в общественных объединениях, массовых ме-роприятиях различной направленности (в сфе-ре общественного контроля, экологии, добро-вольчества, благотворительности). Соци-альный активизм (социальное участие) пред-стает как устойчивый вид общественных практик в пространстве повседневности [Newton, Giebler 2008], признается важнейшим ресурсом социальной солидарности, необходи-мым условием эффективности и осмысленно-сти взаимодействия общества с властью [Яковлева, 2017].

В социологических исследованиях выяв-ление социальной базы гражданского активиз-ма и ее типологизация (периферийные груп-пы, сочувствующие, отчужденные) строится на основе измерения показателей распрост-раненности и укорененности в жизненных прак-тиках различных форм гражданского участия (политических, неполитических), готовности к поддержке общественных движений. Уста-новлено, что социальной базой современного российского гражданского активизма являют-ся социально продвинутые, успешные, мо-бильные социальные группы, а его уровень и содержание связаны с показателями социаль-ного самочувствия, ценностной (мировоззрен-ческой) структуры, жизненным целеполагани-ем населения [Седова, 2014].

В современной политической мысли при обращении к категории гражданства подчер-кивается необходимость выстраивания меха-низма эффективного взаимодействия власти и граждан таким образом, чтобы гражданс-кое общество, на равных взаимодействуя с государством, могло влиять на него. Измене-ние системы государственного управления в сторону большей открытости, подконтрольно-сти обществу, сделало гражданское общество частью принятия многих публичных решений. Концепции «совместного управления» (governance) и «хорошего управления» (good governance) выдвинуты в 1997 г. в программ-ных документах развития ООН [Human development... web]. Благодаря современным интернет-коммуникациям (интерактивные ин- тернет-сервисы для формирования граждан-ских инициатив) стали развиваться новые фор-мы гражданского активизма, способствующие повышению уровня социального участия граж-дан [Никовская 2017, 145].

В соответствии с идеями представите-лей коммунитаризма, субъектность гражда-нина может быть понята в рамках членства в коллективности более широкого порядка: се-мьи, коллектива, социального класса или на-ции. То есть через гражданство определяет-ся социально-культурная идентичность инди-вида, его членство в конкретном сообществе, группе. Индивиды, идентифицирующие себя с той или иной социокультурной общностью (группой), выступают носителями определен-ных культурных прав и обязанностей, реали-зация которых возможна через выражение своей идентичности в публичном простран-стве [Малахов 2013, 6]. Институт гражданства характеризуется «наличием, наряду с граж-данами, неграждан, наряду с обладателями прав (например, “на сохранение культуры”, на идентичность), - тех, кто их лишен. Ядро куль-турного гражданства - ущемленные мень-шинства» [Ионин 2014, 9].

Основываясь на макросоциологической теории «новых социальных движений» [Buechler 1999; Offe 1985; Pichardo 1997; Scott 1990], современные гражданские активисты предстают проводниками (выразителями) идентичности нового типа, деятельность ко-торых структурируется вокруг системы цен-ностей (права человека, антикоррупционные, антивоенные выступления, против теневой экономики, экологических преступлений, про-ституции, инфантосексуализма), враждебных не властным структурам, а социальным груп-пам и конкретным людям с иной идентичнос-тью. В свою очередь, молодежное движение выступает характерным показателем соци-ально-политической социализации, связей, вза-имодействий молодежи, самоорганизации, формирования ответственности и патриотиз-ма [Левашова 2012, 322].

В социально-политическом осмыслении процессов гражданской активности, предпола-гающем интеграцию социологических и поли-тологических исследовательских подходов и концепций, гражданственность - это осознан-ная потребность человека в деятельном учас-тии в гражданской жизни, подготовленность к подобной активности и сам процесс гражданс-кого участия, обусловленный личностной пози-цией гражданина, а также складывающейся си-туацией непосредственно в гражданском обще-стве [Решетников 2012, 11]. Гражданская ак-тивность - форма социально-политической активности, основанная на осознании личной ответственности за благополучие государства, которая выражается в неравнодушном отноше-нии к актуальным проблемам общества, в спо-собности и готовности гражданина проявить гражданскую позицию, отстаивать групповые и личные права, интересы.

В социально-политических исследовани-ях предлагаются различные типологизации форм и уровней проявления гражданственно-сти. Так, выделяются инертный (с ориента-цией на устойчивость, стабильность) и актив-ный (с ориентацией на инициативность и пе-ремены) типы гражданственности; полити-ческий (участие в подготовке и проведении выборов, политические интернет-сообщества) и неполитический (связанный с повседнев-ной жизнью и интересами граждан, благотво-рительностью) гражданский активизм, кото-рые дополняют друг друга и проявляются на личностном и коллективном уровне. При этом выявлена зависимость степени (уровня) гражданской активности от параметров социального самочувствия граждан (удовлет-воренность жизнью, материальная защищен-ность, доступность медицины, образования, возможности самореализации); системы цен-ностных установок (жить в справедливом об-ществе); готовности защищать гражданские права; уровня вовлеченности в социальные интернет-сети. Отчетливо просматривается тенденция роста интереса граждан к разно-образным неформальным формам низовой активности посредством самоорганизации. Прогнозируется и рост политического учас-тия по мере развития неполитических граж-данских практик участия [Петухов и др. 2014].

В условиях формирования и развития ин-формационного общества, когда «онлайн-ак-тивность приобретает характеристики устой-чивости, повторяемости, массовости, прису-щие социальным практикам» [Бойко 2018, 68], появляются новые формы социальной актив-ности, например, гражданский интернет-активизм, представляющий собой осознан-ные целенаправленные действия (поступки) отдельных граждан или социальных групп в online-пространстве, строящиеся вокруг кон-кретной ситуации-проблемы и направленные на ее решение.

Гражданственность по уровню участия подразделяется на три типа: 1) номинальная - участие граждан только по вопросам формаль-ных гражданских прав (гражданин защищен от негативной гражданской репутации, безиници-ативен и формально исполняет гражданские обязанности); 2) идеальная - гражданское слу-жение, реализация духовно-нравственных по-требностей личности во имя достижения выс-ших общественных ценностей (справедливос-ти, равенства, нравственной ответственности, добра, милосердия); 3) партисипативная - наиболее заинтересованное, увлеченное и про-дуктивное участие граждан в жизни общества в разнообразных формах гражданской актив-ности: поддержание и реализация гражданс-ких инициатив; электоральная активность; общественный контроль; организация местно-го самоуправления; добровольчество, благо-творительность; защита гражданских прав, борьба против проявлений неравенства [Ре-шетников 2012, 142-146].

Для гражданской активности партисипа- тивного типа характерны различной степени автономия, протестный потенциал с вовлече-нием молодежи, способность вылиться в цвет-ные революции. В русле возрастания степе-ни, «градуса» гражданской активности после-довательно возникает необходимая нам кате-гория деструктивной деятельности, актив-ности молодежи.

Категоризация деструктивной гражданской активности молодежи

Определенным парадоксом социальной активности вообще является стремление че-ловека к деструктивности - нарушению, раз-рушению нормальной структуры чего-либо (окружающего мира, самого себя), не устра-ивающего человека. В соответствии с самы-ми разнообразными основаниями выстраива-ются классификации деструктивного поведе-ния, например: внешнедеструктивное и внут- ридеструктивное поведение. А разновиднос-тями, в свою очередь, отклоняющегося пове-дения полагаются созидание, творчество и антиобщественные, разрушительные дей-ствия [Гилинский 1990, 45-46].

Деструктивная деятельность может но-сить целенаправленный характер реакции на определенную социальную конструкцию [Дмитриев, Залысин 2000, 92-95]. При этом молодежь более импульсивно реагирует на углубление социального неравенства и прояв-ления социальной несправедливости в россий-ской действительности. Согласно социологи-ческим исследованиям ведущим мотивом гражданского молодежного активизма явля-ется «следование идеалам, стремление сде-лать мир лучше» [Трофимова 2015, 74].

Однако социальный активизм молодежи находит проявление не в «исключительно со-циально одобряемых действиях (классичес-кий активизм), но и в явно социально не одобряемых (агрессивный активизм) на фоне латентного социального одобрения» [Калиева 2016, 79]. Например, в ответ на ог-раничения или ущемление в правах, касающих-ся непосредственно жизни или интересов лю-дей, социальная активность может сопровож-даться девиантными и делинквентными дей-ствиями (делинквентный социальный акти-визм). При этом молодежь выступает против следствия проблем, а не их причин, то есть против уже проявленного нарушения их прав и интересов [Михайлова, Скогорев 2017, 58].

Деструктивный молодежный активизм выражается в агрессивных индивидуальных и коллективных вербальных и невербальных действиях открытого сопротивления в ответ на принятие законопроектов, угрожающих гражданским интересам молодежи (напри-мер, свободе интернет-пространства); в от-вет на бездействие местных властей в ситу-ации завала города снегом, из-за которого встал транспорт, обрушены здания, появились жертвы среди населения; на криминальное поведение каких-либо представителей влас-ти, бизнес-элиты при явном бездействии пра-воохранительных органов; в связи с неудов-летворительными условиями жизни. Данный активизм может иметь резко негативные следствия, результаты и вместе с тем кон-структивные последствия для общества, по-зитивные изменения.

На это обстоятельство обратили внима-ние исследователи межпоколенческого конф-ликта еще в 1960-х гг., когда Европу охватили массовые студенческие волнения. Так, К. Ман-гейм расценивал молодое поколение как соци-альный ресурс, главная функция которого - «оживляющее посредничество» в условиях острой необходимости социальных преобразо-ваний [Мангейм 1994, 444]. Динамичные об-щества, по мнению ученого, должны опирать-ся на молодежь для быстрого приспособления к изменяющимся общественным условиям. Другими словами, межпоколенческий конфликт способствует общественному развитию, адап-тации к изменившейся социально-политичес-кой, или экономической реальности.

Исходя из конфликтологической парадиг-мы, деструктивный гражданский активизм молодежи - это своеобразная ответная ре-акция молодых людей на какую-либо соци-альную несправедливость, которая каузально проявляется при обострении конкретных об-щественных проблем и конфликтов. Данная активность обнаруживается и в деструктив-ных социальных практиках, полезных для об-щественного развития, проведения в жизнь необходимых социально-политических, соци- ально-э кономических преобразований, по-скольку любой конфликт по своей природе функционален.

В политической социологии представле-но определение протестной активности как «качественного выражения социальной напря-женности», формы проявления «поведенчес-кой установки граждан на социальный про-тест», вплоть до открытых противостояний, в целях устранения источников несправедли-вости [Баранова 2012, 144-145]. Ряд отече-ственных авторов также подчеркивают, что протестная активность выступает индикато-ром и следствием накопившейся социально-политической напряженности [Родимушкина, Черникова, Яковлев 2015, 300-304]. Социоло-гическое исследование «Отношение российс-кого студенчества к цветным революциям и политико-правовым мерам противодействия им», проведенное в 2016-2017 гг. (N = 1 652), выявило, что для молодых россиян актуаль-ны не аресты коррупционеров, а несправедли-вое использование власти и крупной собствен-ности, в силу чего неравенство в обществе углубляется [Суровов и др. 2019]. Эти обсто-ятельства способствуют протестным настро-ениям, отражаются в оценках студентов.

Значимым сопредельным понятием в рамках проводимой концептуализации являет-ся категория экстремизма - приверженность к крайним взглядам и действиям, имеющая «широкий ряд проявлений: мятеж, создание параллельных структур власти, выдвижение ультиматумов, акции гражданского неповино-вения, вооруженное сопротивление конститу-ционным органам» [Щебланова 2010].

В основе экстремизма лежит конфликт между социальными общностями людей, раз-деленными на «наших» и «чужих». В разные периоды истории ведущими в возникновении экстремизма выступали различные факторы: политический, территориальный, экономичес-кий, этнический, религиозный. Экстремально-му поведению наиболее подвержены молодые люди в возрасте от 13 до 30 лет - самая уязви-мая в социальном и экономическом положении группа населения. Происшедший в 2018 г. те-ракт в Архангельске является словно продол-жением традиции народовольцев, пропаганди-ровавших изменение, переустройство России экстремистским действием «снизу», призван-ным надломить устойчивость системы. Сту-дент техникума, подорвавший себя в здании областного управления ФСБ, выразил протест против несправедливости мира (о чем сообщил в предсмертной записке в телеграмм-канале) [Брицкая web]. Возможно, эта акция знамену-ет одну из тенденций современного молодеж-ного экстремизма, терроризма, еще бессистем-ного, неорганизованного, трудно прогнозируе-мого и предотвращаемого.

В связи с расширением возможности для протестных и оппозиционных сил осуществлять мобилизацию сторонников через Интернет и мобильные сети, стали изучаться сетевые мо-дели протестной активности [Ушкин 2015]. Ис-следованием сети Интернет, активно использу-емой для размещения протестных, экстремист-ских материалов, занимается ряд ученых. Вы-явлено, что экстремистские материалы разме-щаются не только на определенных тематичес-ких сайтах, но и в блогах, комментариях к пуб-ликациям, распространяются через электронную почту [Жаворонкова 2015]. Идеологи протест-ных, экстремистских движений, используя воз-можности компьютерной коммуникации сети Интернет, активно воздействуют на сознание граждан, и в первую очередь молодежи [Аме-лина 2018]. Наибольшее распространение полу-чили такие формы экстремистских проявлений в социальных сетях, как: графические докумен-ты (фотоколлажи, рисунки, «мемы», отредакти-рованные с помощью фотомонтажа фотогра-фии); на втором месте - тексты, видеофайлы; на третьем - аудиофайлы. Больше всего экст-ремистской информации размещается в соци-альной сети «ВКонтакте» [Соловьев 2016, 63].

Основываясь на вышеуказанных харак-терных особенностях проявлений гражданс-кой активности молодежи, признаках деструк-тивности, экстремизма, мы сформулировали авторское понимание деструктивной граждан-ской активности молодежи и деструктивного гражданского контента (присутствующего в интернет-пространстве). Итак, деструктив-ная гражданская активность молодежи - это действия молодых людей, возникающие вследствие социальной несправедливости, неравенства, социально-политической напря-женности с целью преобразований или проти-водействия им, проявляющиеся в коллектив-ных и индивидуальных дискурсах, протестных акциях (в том числе открытого протеста, со-противления, экстремизма), как явно неодоб- ряемых, так и латентно одобряемых обще-ством. А деструктивный гражданский кон-тент - негативно окрашенный контент, выс-траивающийся вокруг конкретной ситуации- проблемы, направленный на ее решение, на благо общества, фиксирующийся в текстовой, графической, аудио- и видеоинформации, но при этом нарушающий социальные нормы, ценности, права людей, оказывающий разру-шительное воздействие на социальное само-чувствие, репутацию человека, функциониро-вание институциональных структур. Граждан-ский разрушительный активизм (прослежива-ющийся в оффлайн и онлайн-пространствах) в невысокой степени деструктивности не на-носит существенного вреда обществу; в край-ней степени своих проявлений он квалифици-руется как экстремизм (в соответствии с ФЗ от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодей-ствии экстремистской деятельности»).

Проблема воздействия на позитивную гражданскую активность людей, в том числе молодежь на региональном уровне, прослежи-вается в научной литературе в неразрывной связи с понятием гражданского общества, развитием правового образования, духовно-нравственной, правовой культуры молодежи, воспитания таких гражданских качеств лич-ности, как: патриотизм, ответственность, ми-ротворчество, добровольческое служение, волонтерство. Важно учитывать и механиз-мы, побуждающие молодежь оставаться в регионе и развивать его через конструктив-ную гражданскую самореализацию.



Выводы

Проведенная проблематизация граждан-ственности, активного участия в ней молоде-жи, показала, что она имеет междисциплинар-ный характер, значительную разработанность. В настоящее время тема идеологизирована, выступает объектом притязаний различных социальных, политических сил, придающих ей содержание исходя из оснований собственной деятельности и преследуемых целей. Пони-мание гражданского активизма в интеграции с его деструктивной составляющей в научной литературе не концептуализировано, опреде-ление категории «деструктивная гражданская активность молодежи» отсутствует. Исследо-вания, обращенные к изучению деструктив-ных социальных практик гражданской актив-ности молодежи, основываются преимуще-ственно на разработках, посвященных экст-ремизму. Современное осмысление и систе-матизация основных теоретико-методологи-ческих подходов к исследованию гражданс-кой активности в аспекте деструктивности позволили установить, что деструктивный гражданский активизм молодежи - это: 1) сво-еобразная ответная реакция молодых людей на какую-либо социальную несправедливость, каузально проявляющаяся при обострении кон-кретных общественных проблем и конфлик-тов; 2) тематически разнообразное, сложно организованное и многоуровневое проявление социально-политической активности, имею-щее определенный потенциал не только нега-тивной, но и позитивной направленности.

Социальная полезность деструктивной гражданской активности молодежи может зак-лючаться в выполнении функции смягчения причин социального недовольства, поскольку в конечном счете происходит трансформация ус-таревших традиционных норм, приспособление к изменившимся условиям, что способствует «оздоровлению» социума. Гражданские акти-висты, осознавая и артикулируя свои и проти-востоящие интересы, выявляют в них общие проблемы и приспосабливают их друг к другу. Деструктивная гражданская активность спо-собна становиться движущей силой конструк-тивных социальных изменений. Однако в ра-дикальной (экстремистской) форме деструк-тивный гражданский активизм носит негатив-ный, разрушительный характер, может деста-билизировать социальные отношения, нарушать стабильность социально-политического и соци-ально-экономического развития общества.



Список литера туры

1. Амелина 2018 - Амелина Я.А. Трансформация дес-труктивных практик после разгрома т.н. «Ис-ламского государства»: последние тенденции. «Колумбайн» в российских школах - далее везде? М.: Издатель Воробьев А.В., 2018.

2. Баранова 2012 - Баранова Г.В. Методика анализа протестной активности населения России // Со-циологические исследования. 2012. № 10. С. 143-152.

3. Бойко 2018 - Бойко Н.Л. Содержательно-целевое струк-турирование социальной активности в Интерне-те // Logos et Praxis. 2018. Т 17, № 4. С. 67-73. DOI: https://doi.org/10.15688/lp.jvolsu.2018.4.8.

4. Брицкая web - Брицкая Т. Взрыв протеста? [Новая га-зета. 2018. № 122] // https://wwwnovayagazeta.ru/ articles/2018/11/01/78426-vzryv-protesta.

5. Гилинский 1990 - Гилинский Я.И. Творчество: нор-ма или отклонение? // Социологические ис-следования. 1990. № 2. С. 41-49.

6. Гражданская активность web - Гражданская актив-ность [Пресс-выпуск «Левада-Центр» от 13.02.2019] // http://www. levada.ru/2019/02/13/ grazhdanskaya-aktivnost/

7. Грибанова 2018 - Грибанова В.А. Исследование гражданской активности студенческой моло-дежи // Отечественная и зарубежная педаго-гика. 2018. Т 1, № 3 (50). С. 164-171.

8. Дмитриев, Залысин 2000 - Дмитриев А.В., Залы-син И.Ю. Насилие: социо-политический ана-лиз. М.: РОССПЭН, 2000.

9. Жаворонкова 2015 - Жаворонкова Т.В. Использо-вание сети Интернет террористическими и эк-стремистскими организациями // Вестник Оренбургского государственного универси-тета. 2015. № 3. С. 30-36.

10. Ионин 2014 - Ионин Л.Г. Парад меньшинств. М.: Центр гуманитарных инициатив, 2014.

11. Калиева 2016 - Калиева Ж.А. Социальные аспекты активизма молодежи: анализ региональных практик // Вестник Саратовского государ-ственного социально-экономического уни-верситета. 2016. № 2 (61). С. 77-80.

12. Курячая 2017 - Курячая М.М. Правовые аспекты развития гражданской активности в современ-ной России // Научные труды Российской ака-демии юридических наук. М.: Юрист, 2017. С. 237-240.

13. Куршев 2015 - Куршев А.В. Структура граждан-ственности личности // Образование и обще-ство. 2015. № 5 (94). С. 108-104.

14. Левашова 2012 - Левашова Е.Л. Анализ проблем российской молодежи в современных усло-виях преобразования общественно-полити-ческой жизни // Вестник Омского универси-тета. 2012. № 1. С. 322-326.

15. Мангейм 1994 - Мангейм К. Диагноз нашего вре-мени: пер. с нем. М.: Юристъ, 1994.

16. Малахов 2013 - Малахов В. Гражданство как концепт и институт: что, как и зачем изучать // Малахов

17. С., Яковлева А.Ф. (ред.). Гражданство и им-миграция: концептуальное, историческое и ин-ституциональное измерение: сб. ст. М.: Канон+, 2013. С. 6-32.

18. Михайлова, Скогорев 2017 - Михайлова Е.В., Ско- горев А.П. Протесты как форма гражданской активности в современной России // Власть. 2017. № 1. С. 54-59.

19. Недовольство властями web - Недовольство влас-тями. Опрос «ФОМнибус» 12-13 января 2019 // http://bd.fom.ru/pdf/d02nv2019.pdf.

20. Никовская 2017 - Никовская Л.И. Гражданский активизм и публичная политика в России: состояние и вызовы // Государство и граж-дане в электронной среде. 2017. Вып. 1.

21. 144-158.

22. Петухов и др. 2014 - ПетуховВ.В., БарашР.Э., Се-дова Н.Н., Петухов Р.В. Гражданский акти-визм в России: мотивация, ценности и фор-мы участия // Власть. 2014. № 9. С. 11-19.

23. Решетников 2012 - Решетников О.В. Концепция развития общественной политики в совре-менной России: монография. М.: Изд-во РГСУ 2012.

24. Родимушкина, Черникова, Яковлев 2015 - Роди- мушкина О.В., Черникова И.А., Яковлев О.В. Социальная напряженность и протестная ак-тивность в России // Общество и право. 2015. № 1. С. 300-304.

25. Савельева 2013 - Савельева Е.А. Гражданская ак-тивность молодежи: варианты концептуали-зации понятия // Вестник РУДН. Серия: Соци-ология. 2013. № 2. С. 21-31.

26. Седова 2014 - Седова Н.Н. Гражданский активизм в современной России // Социологический журнал. 2014. № 3. С. 48-71.

27. Соловьев 2016 - Соловьев В.С. Криминологичес-кое исследование экстремистских проявлений в социальных сетях интернета // Юрист-Пра-вовед. 2016. № 5. С. 63-69.

28. Суровов и др. 2019 - Суровов С.Б., Малько А.В., Коновалов И.Н., Логинова Л.В. Отношение российского студенчества к цветным револю-циям // Социологические исследования. 2019. № 3. С. 87-100. DOI: 10.31857/S01321625 0004281-2.

29. Трофимова 2015 - Трофимова И.Н. Гражданский активизм в современном российском обще-стве: особенности локализации // Социоло-гические исследования. 2015. № 4. С. 72-77.

30. Ушкин 2015 - Ушкин С.Г. Теоретико-методологичес-кие подходы к изучению сетевой протестной активности: От «умной толпы» к слактивизму // Мониторинг общественного мнения: эконо-мические и социальные перемены. 2015. № 3. С. 3-11. DOI: 10.14515/monitoring. 2015.3.01.

31. Щебланова 2010 - Щебланова В.В. Динамика рисков современного терроризма. Саратов: Изд-во СГТУ, 2010.

32. Яковлева 2017 - Яковлева О.К. Благотворительное поведение как форма социального активиз-ма // Вестник Пермского университета. Фи-лософия. Психология. Социология. 2017. Вып. 4. С. 614-621. DOI: 10.17072/2078-7898/ 2017-4-614-621.

33. Buechler 1999 - Buechler S.M. Social Movements in Advanced Capitalism: The Political Economy and Cultural Construction of Social Activism. Oxford: Oxford University Press, 1999.

34. Human development... web - Human development report 1997 // http://hdr.undp.org/sites/default/ files/reports/258/hdr_1997_en_complete _nostats.pdf.

35. Newton, Giebler web - Newton K., Giebler H. Patterns of Participation: Political and Social Participation in 22 Nations, Berlin, Discussion Paper SP IV2008-201 // https://www.ssoar.info/ssoar/bitstream/ handle/document/19714/ssoar-2008-newton _et_al-patterns_of_participation _political_and. pdf?sequence=1.

36. Offe 1985 - Offe C. New Social Movements: Challenging the Boundaries of Institutional Politics // Social Research. 1985. Vol. 52, No. 4. P 817-867.

37. Pichardo 1997 - Pichardo N.A. New Social Movements: A Critical Review. Annual Review of Sociology. 1997. Vol. 23. P 411-430.

38. Scott 1990 - Scott A. Ideology and the New Social Movements. L.: Unwin Hyman, 1990.



References

1. Amelina Ya.A., 2018. Transformation of destructive practices after the defeat of the so-called.

2. “Islamic State ”: recent trends. “Columbine ” in Russian schools - further everywhere? Moscow, Publisher Vorobiev A.V

3. Baranova G.V., 2012. Method of analyzing the protest activity of the population of Russia. Sociological Studies, no. 10, pp. 143-152.

4. Boyko N.L., 2018. Content-targeted structuring of social activity on the Internet. Logos et Praxis, vol. 17, no. 4, pp. 67-73. DOI: https://doi.org/ 10.15688/lp.jvolsu.2018.4.8.

5. Britskaya T., 2018. Blast of protest? New Newspaper, no. 122. URL: https://www.novayagazeta.ru/ articles/2018/11/01/78426-vzryv-protesta (accessed 25 May 2019).

6. Gilinsky Ya.I., 1990. Creativity: norm or deviation? Sociological research, no. 2, pp. 41-49.

7. Civic activism. Press release Levada Center, 13 February 2019. URL: http://www.levada.ru/ 2019/02/13/grazhdanskaya-aktivnost/

8. Gribanova V. A., 2018. Research of civil activity of students. Domestic and foreign pedagogics, vol. 1, no. 3 (50), pp. 164-171.

9. Dmitriev A.V, Zalysin I.Yu., 2000. Violence: a socio-political analysis. Moscow, ROSSPEN.

10. Zhavoronkova T.V., 2015. The use of the Internet by terrorist and extremist organizations. Bulletin of the Orenburg State University, no. 3. pp. 30-36.

11. Ionin L.G., 2014. Parade of minorities. Moscow, Center for Humanitarian Initiatives.

12. Kaliyeva Zh.A., 2016. Social aspects of youth activism: an analysis of regional practices. Bulletin of the Saratov State Socio-Economic University, no. 2 (61), pp. 77-80.

13. Kuryachaya M.M., 2017. Legal aspects of the development of civic activity in modern Russia. Scientific works of the Russian Academy of Legal Sciences. Moscow, Lawyer, pp. 237-240.

14. Courshev A.V., 2015. The structure of the civilization of the individual. Education and society, no. 5 (94), pp. 108-104.

15. Levashova E.L., 2012. Analysis ofproblems ofRussian youth in modern conditions of transformation of social and political life. Bulletin of Omsk University, no. 1, pp. 322-326.

16. Mannheim K., 1994. Diagnosis of our time: lane with him. Moscow, Jurist.

17. Malakhov V, 2013. Citizenship as a concept and institution : what, how and why to study, Malakhov VS., Yakovleva A.F. (ed.) Citizenship and Immigration: a conceptual, historical and institutional dimension. sb. st. Moscow, Kanon+, pp. 6-32.

18. Mikhailova E.V., Skogorev A.P., 2017. Protests as a form of civic activism in modern Russia. Power, no. 1, pp. 54-59.

19. Dissatisfaction with the authorities. Poll “FOMnibus”, 12-13 January 2019. URL: http://bd.fom.ru/pdf/ d02nv2019.pdf.

20. Nikovskaya L.I., 2017. Civic activism and public policy in Russia: the state and challenges. State and citizens in the electronic environment, iss. 1, pp. 144-158.

21. Petukhov V.V., Barash R.E., Sedova N.N., Petukhov R.V., 2014. Civic activism in Russia: motivation, values and forms of participation. Power, no. 9, pp. 11-19.

22. Reshetnikov O.V., 2012. The concept of the development of public policy in modern Russia: a monograph. Moscow, RGSU Publishing House.

23. Rodimushkina O.V., Chernikova I.A., Yakovlev O.V., 2015. Social tensions and protest activity in Russia. Society and Law, no. 1, pp. 300-304.

24. Savelyeva E. A., 2013. Civil activity of youth: variants of conceptualization of the concept. Vestnik RUDN, Series: Sociology, no. 2, pp. 21-31.

25. Sedova N.N., 2014. Civic activism in modern Russia. Sociological journal, no. 3, pp. 48-71.

26. Soloviev VS., 2016. Criminological study of extremist manifestations in the social networks of the Internet. Lawyer Jurist, no. 5, pp. 63-69.

27. Surovov S.B., Malko A.V., Konovalov I.N., Loginova L.V., 2019. The attitude of Russian students to color revolutions. Sociological studies, no. 3, pp. 87-100. DOI: 10.31857/S013216250004281-2.

28. Trofimova I.N., 2015. Civic activism in modern Russian society: localization features. Sociological studies, no. 4, pp. 72-77.

29. Ushkin S.G., 2015. Methodological approaches studying network protest activity: From smart mobs towards slacktivism. Monitoring of Public Opinion: Economic and Social Changes, no. 3, pp. 3-11. DOI: 10.14515/monitoring.2015.3.01.

30. Shcheblanova VV, 2010. The dynamics of the risks of modern terrorism. Saratov, Ed. SSTU.

31. Yakovleva O.K., 2017. Charitable behavior as a form of social activism, Bulletin of Perm University, Philosophy, Psychology, Sociology, no. 4. pp. 614-621. DOI: 10.17072/2078-7898/2017-4-614-621.

32. Buechler S.M., 1999. Social Movements in Advanced Capitalism: The Political Economy and Cultural Construction of Social Activism. Oxford, Oxford University Press.

33. Human development report 1997. URL: http:// hdr.undp.org/sites/default/files/reports/258/ hdr_1997_en_complete_nostats.pdf.

34. Newton K., Giebler H., 2008. Patterns of Participation: Political and Social Participation in 22 Nations, Berlin, Discussion Paper SPIV2008-201. URL: https: //www. ssoar. info/ssoar/bitstream/handle/ document/19714/ssoar-2008-newton_et_al- patterns_of_participation_ political_and. pdf? sequence=1 (accessed 21.05.2019).

35. Offe C., 1985. New Social Movements: Challenging the Boundaries of Institutional Politics. Social Research, vol. 52, no. 4. pp. 817-867.

36. Pichardo N. A., 1997. New Social Movements: A Critical

Размещено на Allbest

...