Социокультурные аспекты адаптации мигрантов из стран постсоветского пространства в московском мегаполисе

Несмотря на то что часть семьи мигрантов остается на родине, а структура семьи претерпевает в ходе миграции определенные изменения, нередко в ответах информантов встречаются установки на сохранение привычной структуры семьи посредством последующей миграции родственников в Россию: «С нами еще мама моя жила вместе, до переезда в Москву. Теперь вот мы перебрались, а она осталась дома, я езжу к ней время от времени, скучаю очень... Хочу ее тоже сюда забрать, а она отказывается, говорит ей там лучше... Ну ничего, может, передумает еще, по внучке ведь скучает! Сложно так, туда-сюда мотаться, но приходится». (Елена, гражданка Украины, 33 года); «Мы с мужем решаем всё на равных, вместе приняли решение переехать. Есть сын, недавно перевезли мою маму в Россию» (Татьяна, гражданка Молдовы, 33 года).

Если часть родственников мигрантов вынуждена оставаться в странах исхода, то это может становиться дополнительным источником дискомфорта во время пребывания в Москве и затруднять адаптацию: «У меня есть муж и двое детей - маленький сын Исмоил и дочка Аида. Мама, папа - в Таджикистане, и родственники там тоже есть. Мама рада, что я теперь тут живу, скоро приедет к нам в гости, а я скучаю жутко просто, всё никак не привыкну, что она далеко теперь... Но всё для детей же, чтобы им хорошо было потом!» (Афшона, гражданка Таджикистана, 27 лет).

Говоря о составе семьи, культурных особенностях и семейных традициях, информанты из Таджикистана и Узбекистана в основном указывают на патриархальный уклад семьи, ассоциируя с ролью мужчины необходимость обеспечения семьи, что во многом обусловливает их переезд в Россию: «Я добытчик семьи своей. Я, жена моя, двое сыновей, мои родители, братья и сестра. Нас много в семье» (Салим, гражданин Таджикистана, 41 год).

Примечательно, что информанты из Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана часто указывали, что главами семей являются представители старшего поколения, поэтому жизнь в Москве иногда является новым качеством существования для мигрантов и их семей, принятием новых ролей: «Глава семьи - мой отец» (Обдула, 46 лет, гражданин Таджикистана); «Глава - отец, состав - мы с супругой, с сыном и отец» (Бакыт, гражданин Кыргызстана, 43 года). «Глава семьи - отец, есть мать и два младших брата, жена» (Асалбек, гражданин Узбекистана, 27 лет).

Среди мигрантов из Украины, Казахстана и Молдовы чаще встречаются установки на эгалитарные формы брака: «У нас с мужем равноправие. Нет главных. Я тут, он там. А когда вместе - все равны» (Татьяна, гражданка Молдовы, 38 лет). «Мать, отец, брат и я. В семье демократия» (Екатерина, гражданка Украины, 18 лет).

Говоря о том, что больше всего ценится и чем семья информанта может гордиться, какие ценности приняты в рамках семей, информанты, прежде всего, декларируют совместное времяпрепровождение, уважение к старшим и детей: «Любим собираться вместе и проводить время, выезжать на природу, ездить в гости друг к другу. Сейчас это сложнее всё, конечно, мы с женой переехали в Москву, а все мои близкие остались в Казахстане...» (Рустем, гражданин Казахстана, 39 лет). «Воспитание, уважение к старшим, гордимся нашим сыном и религией» (Бободжон, гражданин Кыргызстана, 31 год).

Одним из факторов, который во многом обусловливает переезд в Москву, является общее восприятие хорошего трудоустройства как повода для семейной гордости: «Наверное, ценится, чтобы хорошо на работу устроился. Ну, всем так говорят - и братьям, и мне» (Аваз, гражданин Кыргызстана, 21 год). «У нас ценятся успех и карьера, а гордятся мной - смогла в Москву уехать и живу тут одна» (Евгения, гражданка Украины, 23 года).

Неслучайно, что в некоторых случаях информанты указывают на высокие ожидания от миграции, а сама миграция воспринимается как ценность; при этом отмечается важность совместного преодоления трудностей, сопряженных с миграцией: «Гордимся тем, что смогли переехать и начать жизнь с чистого листа» (Ирина, гражданка Украины, 38 лет). «Мы гордимся своей семьей и тем, что, несмотря на трудности, мы держимся вместе, даже переезд в Москву был сложным решением, но мы справились все вместе» (Бану, гражданка Казахстана, 22 года).

Помимо этого открытые высказывания информантов содержат большое количество указаний на ценность семьи и семейные традиции: «В моей семье больше всего ценится любовь, взаимоуважение и понимание. Мы гордимся всем тем, что у нас на данный момент есть» (Айбек, гражданин Кыргызстана, 45 лет).

В семьях мигрантов принято также гордиться образованием и спортивными успехами. Нередко именно получение образования является фактором принятия решения о переезде в Москву: «Гордимся сыном (он получил образование и встал на ноги самостоятельно), в семье ценится образование» (Майда, гражданка Таджикистана, 32 года). «Моя семья и семья моей сестры гордятся нами, что мы уже два года успешно учимся в Москве» (Гульзат, гражданка Кыргызстана, 20 лет).

Известно, что в современных обществах религиозная принадлежность в большей степени, чем этническая, определяет статус принадлежности к меньшинству и тем самым может как положительно, так и негативно влиять на процессы социальной адаптации. Неслучайно, что вопросы относительно религиозных практик и духовной жизни, как правило, вызывают наибольшее затруднение среди информантов, особенно среди представителей отличающейся от доминирующей в принимающем обществе религии. В ответах наших информантов из числа представителей ислама часто встречались опасения, связанные с неопределенностью относительно возможной реакции окружающих людей на соблюдение ими религиозных обрядов и традиций: «В Москве я не посещал мечеть, это не очень хорошо, а в Казахстане с родителями и сестричкой мы на все праздники обязательно ездим в мечеть. На родине я стараюсь соблюдать религиозные обряды, тут пока не знаю, как к этому отнесутся люди. Единственное, я не перестал молиться по утрам, и ребята в блоке на это нормально реагируют. Из религиозной литературы я перечитываю Коран иногда» (Амир, гражданин Казахстана, 19 лет).

Многие информанты отмечают снижение религиозной активности по приезду в Москву, в том числе из-за затрудненного доступа в религиозные учреждения: «...к сожалению, с переездом в Москву, стали реже посещать мечеть. Соблюдаются все религиозные нормы. Литературу сейчас читают дети» (Айгуль, гражданка Кыргызстана, 30 лет). «Религия в нашей семье играет важную роль. Переехав в Москву, реже стала посещать мечети, но дома читаю молитвы» (Нурия, гражданка Таджикистана, 23 года).

Важно отметить, что ответы информантов позволили также выявить межпоколенческие различия в отношении к религии, когда для представителей старшего поколения религия играет гораздо большую роль, нежели чем для молодежи, что также может объяснять более низкую, чем в странах исхода, религиозную активность: «В нашей семье особо почитают религию родители, а я не так часто бываю в мечети, но иногда соблюдаю некоторые религиозные праздники» (Азамат, гражданин Узбекистана, 34 года). «Сейчас я не соблюдаю религиозные правила и порядки. Дома всё по-другому» (Илгиз, гражданин Кыргызстана, 23 года).

Вместе с тем религия является важной ценностью для информантов, особенно для представителей ислама: «Религия - основа всей нашей жизни. Это самое главное, что должно быть у любого человека, что передается ему из поколения в поколение. Соблюдаем всей семьей. Особенно важно привить это детям» (Сархат, гражданин Таджикистана, 39 лет). «Вся жизнь - религия» (Фархад, гражданин Кыргызстана, 26 лет).

Для представителей христианского вероисповедания религия играет гораздо меньшую роль в повседневной жизни: «Религия не главное. Не читаю, не пощусь, но мы все крещеные» (Олег, гражданин Украины, 45 лет). «Не могу сказать, что мы очень религиозны, мы крестили сына, иногда держим пост, на этом всё» (Лиля, гражданка Молдовы, 32 года).

Справедливости ради, стоит отметить, что среди представителей ислама в ответах информантов также довольно распространено умеренно-нейтральное отношение к религии: «Религия в нашей семье играет не очень значительную роль, в мечеть мы ходим нечасто, религиозную литературу не читаем» (Айбек, гражданин Кыргызстана, 45 лет). «Мы редко посещаем мечеть, религиозную литературу я не читаю, но некоторые мусульманские праздники мы соблюдаем в семье» (Рустам, гражданин Узбекистана, 43 года).

Важно отметить, что отдельные информанты указывают на распространенность в принимающем обществе стереотипов, связанных с религиозной принадлежностью, что приводит, в том числе, к затруднениям в поиске жилья: «Почему-то в России принято считать, что каждый мусульманин на каждом шагу и на каждый праздник режет баранов, но мы же современные люди и этого обряда придерживаются в основном в деревнях и малонаселенных пунктах. Когда искал квартиру, одна хозяйка спросила про мою веру и не стала сдавать мне квартиру, потому что я мусульманин» (Руслан, гражданин Кыргызстана, 24 года).

В то же время, находясь в Москве, нашим информантам чаще приходилось сталкиваться с дискриминацией скорее по этническому, чем по религиозному признаку. Так, с дискриминацией по этническому признаку (ответ «да») в большинстве случаев приходилось сталкиваться мигрантам из Узбекистана (50,7%), Таджикистана (48,1%) и Кыргызстана (41,9%) (рис. 3).

Рис. 3. Распределение ответов на вопрос «Приходилось ли Вам сталкиваться с дискриминацией по этническому или религиозному признаку?» (в % от ответивших)

Описывая опыт дискриминации по этническому признаку, информанты указывают на наличие негативных стереотипов и предубеждений: «Многие считают, что узбеки очень грязный, необразованный и дикий народ, хоть это так не является вовсе и люди не знают истории народа и следуют стереотипному мышлению, унижая. Люди не хотят вникать и понимать культуру и религию. И поэтому обходят стороной и боятся» (Адлия, гражданка Узбекистана, 23 года).

Часто этническая принадлежность информанта независимо от его религиозной принадлежности служит основанием для отказа в трудоустройстве: «В Москве были случаи, когда моего мужа не хотели брать на работу, не соглашались сдавать нам квартиру и всё такое, потому что мы молдаване» (Михаэла, гражданка Молдовы, 32 года). «Долго не брали на работу, смотрели на внешность и брали только русских» (Азиза, гражданка Кыргызстана, 23 года).

В крайних случаях дискриминация выражается в форме неприятия выражений на отличном от русского языке и принимает форму физического насилия: «На имя плохо отвечают. Косятся. Когда на своем язык говорю - стесняются. Ночью после работы домой шел - побили как-то за мою речь» (Жениш, гражданин Кыргызстана, 34 года).

В целом, находясь в Москве, дискомфорт испытывают около 1/4 информантов (рис. 4).

Рис. 4. Распределение ответов на вопрос «Ощущаете ли Вы дискомфорт во время Вашего пребывания в Москве?» (в % от ответивших)

Часто подобный дискомфорт можно объяснить аккультурационным стрессом, который можно охарактеризовать общими высказываниями информантов: «Чужая страна, чужая культура»; «Отсутствие рядом семьи и отсутствие защищенности, так как это другая страна, другие законы, и я не являюсь гражданином этой страны»; «Менталитет немного другой, чем наш»; «Да просто не хорошо мне, сложно очень одному, друзей нет совсем».

В ответах информантов часто можно проследить и общую неприспособленность мигрантов к специфике жизни в условиях мегаполиса: «Я пока плохо адаптировался, не ко всему привык. В моем родном городе нет метро, нет странно разодетых людей, не встречаются косые взгляды. Пока мне тяжело привыкнуть к ритму города и к его специфичности» (Амир, гражданин Казахстана, 19 лет). «Большой город, много людей. Не чувствую себя в безопасности» (Наргиз, гражданка Кыргызстана, 36 лет).

Нередко дискомфорт обусловливается плохим знанием русского языка: «Да, бывает иногда. Потому что я не очень хорошо разговариваю по-русски, внешне тоже отличаюсь. Поэтому бывает, что некомфортно» (Хасан, гражданин Узбекистана, 22 года).

Очевидно, что успешная социальная адаптация зависит не только от мигрантов, но и от готовности общества к их принятию. Описывая позитивный опыт взаимодействия с москвичами, информанты отмечают разные истории: «Как-то вечером шел и почувствовал себя нехорошо, мимо шли два парня, я сначала испугался, но потом они предложили свою помощь» (Салим, гражданин Таджикистана, 41 год). «Очень много друзей (москвичей)... Как-то украли кошелек со всеми деньгами (ночью). Позвонил знакомому в середине ночи, приехал и отвез домой. Одолжил денег на первое время» (Давид, гражданин Молдовы, 34 года).

При этом культурная специфика московского мегаполиса, выражающаяся в его этнокультурной мозаичности, может являться позитивным фактором адаптации мигрантов: «На самом деле это, наверное, покажется странным, но за то время, что я в Москве, я не ощутил какого-то плохого отношения со стороны москвичей только потому, что я узбек. Москва вообще многонациональна, и, думаю, москвичи привыкли, у них нет больше негативных реакций» (Сардор, гражданин Узбекистана, 23 года).

Миграция сопряжена с большим количеством проблем, связанных с необходимостью соблюдения всех формальных процедур въезда в Российскую Федерацию, трудоустройством и поиском жилья, получением медицинских, миграционных и социальных услуг. Важно отметить, что большая часть мигрантов указывали на коррупцию и общую забюрократизированное, сопровождающую процедуру получения разрешения на работу в России: «Волокита с документами всегда отнимает много времени, хотелось бы, чтобы этот процесс был проще, потому лучше сделать более эффективной работу уже существующих органов» (Жениш, гражданин Кыргызстана, 40 лет). «Сначала надо убрать коррупцию, так как из-за нее нас дурят» (Рустам, гражданин Узбекистана,40 лет).

Относительно принятия возможных мер, которые могли бы привести к преодолению барьеров, препятствующих успешной адаптации, мигранты указывали на необходимость повышения уровня доступности информации о миграционных и социальных услугах: «Да всего хватает, нужно только больше гласности придавать тому, что есть» (Нурдинбек, гражданин Кыргызстана, 36 лет).

Часть информантов отмечали важность проведения гармонизирующих межэтнические отношения мероприятий: «Ну, хотелось бы, чтобы устраивали межэтнические семинары всероссийского масштаба, чтобы не было этнических конфликтов» (Ирина, гражданка Молдовы, 21 год).

Кроме того, мигранты нуждаются в помощи в преодолении предвзятого отношения при устройстве на работу, а также в повышении своего уровня владения русским языком: «В помощи, хотя не в помощи, а в защите от предвзятого отношения при устройстве на работу» (Равшана, гражданка Узбекистана, 25 лет). «Не хватает помощи с работой и с русским языком» (Айнур, гражданин Таджикистана, 38 лет).

Независимо от опыта взаимодействия с москвичами и наличия целого ряда проблем, сопряженных с миграцией, для отдельных информантов сам факт переезда в Москву уже является позитивным фактором: «Ничего особенного не произошло за это время, в любом случае возможность жить и работать тут - лучшее, что могло произойти за последние годы» (Наташа, гражданка Молдовы, 32 года).

Обсуждение. Таким образом, анализ проведенных интервью позволяет указать на ряд социокультурных особенностей, сопровождающих адаптацию мигрантов из стран постсоветского пространства в московском мегаполисе. В основном мигранты хорошо владеют русским языком, однако они по-разному используют его в зависимости от контекста, предпочитая использование родного языка дома внутри семьи с сочетанием использования родного и русского языков при общении с соотечественниками в России. При этом плохое знание русского языка приводит к усилению дискомфорта от пребывания в Москве и может стать фактором дискриминации со стороны принимающего населения.

Структура семьи мигрантов претерпевает в ходе миграции определенные изменения: как правило, в странах исхода остаются дети и родители информантов, что приводит к стремлению мигрантов сохранить привычную структуру семьи посредством последующей миграции родственников в Россию. Если часть родственников мигрантов вынуждена оставаться в странах исхода, то это может становиться дополнительным источником дискомфорта во время пребывания в Москве, затрудняющим адаптацию в столице. Напротив, при сохранении структуры семьи информанты указывают на более высокую готовность совместного преодоления трудностей, сопряженных с миграцией.

Говоря о составе семьи, культурных особенностях и семейных традициях, информанты из Таджикистана и Узбекистана в основном указывают на патриархальный уклад семьи, ассоциируя с ролью мужчины необходимость обеспечения семьи, что при отсутствии таких возможностей на родине во многом обусловливает их переезд в Россию.

Миграция в Москву в ряде случаев может привести к изменению религиозных практик. Представители ислама часто высказывают опасения, связанные с неопределенностью относительно возможной реакции окружающих людей на соблюдение ими религиозных обрядов и традиций, что приводит к сокращению ими частоты посещения религиозных учреждений во время нахождения в России.

Находясь в Москве, нашим информантам чаще приходилось сталкиваться с дискриминацией по этническому, чем по религиозному признаку. Информанты указывают также на наличие негативных стереотипов и предубеждений в принимающем обществе. Наиболее частые проявления дискриминации выражаются в отказе в предоставлении жилья и трудоустройстве.

Специфика нахождения в условиях московского мегаполиса служит как положительным, так и отрицательным фактором адаптации мигрантов. С одной стороны, этнокультурная мозаичность мегаполиса создает более комфортную среду для мигрантов, с другой стороны, часть информантов указывала на свою неприспособленность к жизни в условиях многоми-лионного города.

В качестве условий, способных обеспечить более успешную адаптацию, мигранты указывали на важность проведения гармонизирующих межэтнические отношения мероприятий, преодоления предвзятого отношения при устройстве на работу, а также создания условий для возможности повышения уровня владения русским языком.

Заключение

Таким образом, при разработке программ социальной адаптации и интеграции мигрантов следует учитывать, насколько в результате миграции изменился социокультурный контекст повседневности мигранта - структура семьи, языковые и религиозные практики, опыт социального взаимодействия. Важно также учитывать факторы, обусловливающие социокультурный контекст принимающего общества, в том числе наличие негативных стереотипов и предубеждений, а также специфику жизни в мегаполисе. В этом смысле требуется дальнейшая интенсификация культурно-чувствительных исследований повседневной жизни мигрантов.

социальный мигрант адаптация межэтнический

Список литературы