"Несправедливое" неравенство и политическое доверие

Источники: https://ess-search.nsd.no/en/study/7ccf7f30-fd1a-470a-9b90-4c91b0bc7438; https:// ec.europa.eu/eurostat/data/database; https://www.worldbank.org/en/topic/poverty/brief/what-is-the- global-database-on-intergenerational-mobility-gdim; [Brunori, 2017]

Обсуждение результатов оценивания моделей следует начать с контрольных переменных (табл. 2, модель 1). Большинство контрольных переменных статистически значимо связаны с зависимой переменной политического доверия. Знаки коэффициентов перед контрольными переменными соответствуют нашим предположениям. Так, при прочих равных представители старшего поколения и респонденты женского пола проявляют большее доверие к политической системе по сравнению с остальными. Уровень межличностного доверия и интерес к политике тоже являются значимыми факторами политического доверия: чем выше уровень межличностного доверия и интерес к политике, тем выше уровень политической лояльности и доверия населения. Активность пользования телевидением положительно связана с политическим доверием. Таким образом, высоким уровнем доверия обладают респонденты, интенсивнее других использующие телевидение для поиска и получения политических и прочих новостей. Безработные респонденты меньше доверяют политикам по сравнению с трудоустроенными индивидами, что вполне понятно.

Что касается эффектов интересующих нас регрессоров первого уровня, можно увидеть, что большее доверие к власти проявляют респонденты, удовлетворенные текущим доходом, принадлежащие к более высоким доходным децилям, а также респонденты, относящие себя к привилегированной части общества. Это полностью укладывается в логику предшествующих результатов [Goubin, Hooghe, 2020; Medve-Balint, Boda, 2014] и позволяет верифицировать гипотезу 1.

Как правило, контрольные переменные второго уровня (табл. 3, модель 2) оказываются статистически значимыми факторами политического доверия. Таким образом, в более богатых / менее коррумпированных европейских странах уровень политического доверия оказывается значимо выше по сравнению с менее богатыми / более коррумпированными государствами.

Экономическое неравенство отрицательно связано с политическим доверием. В этом отношении полученные результаты соответствуют выводам авторов [Anderson, Singer, 2008; Goubin, Hooghe, 2020; Zmerli, Castillo, 2015].

Относительное неравенство возможностей статистически незначимо связано с политическим доверием. Более того, знак коэффициента перед переменной неравенства возможностей положителен: рост неравенства возможностей ассоциируется с ростом доверия политической системе (с целью экономии места данный результат пропущен в табл. 3). Это не соответствует исходным предположениям и принципиально расходится с выводами графического анализа. Полученный контринтуитивный результат объясняется двумя причинами.

Во-первых, чувствительностью оценки коэффициента к выбросам. В частности, рассчитанное значение DFBETAS для переменной неравенства возможностей в четыре раза превышало критический порог. После удаления выбросов знак оценки коэффициента меняется на противоположный, однако по-прежнему остается за границей статистической значимости.

Во-вторых, проблемой мультиколлинеарности Например, линейный коэффициент корреляции между переменной относительного нера-венства возможностей и ВВП на душу населения равен -0,6, между переменной относительного неравенства возможностей и индексом контроля коррупции составляет -0,7.: при удалении из модели переменной ВВП на душу населения и индекса контроля коррупции коэффициент перед переменной неравенства возможностей оказывается значимым и отрицательным.

Коэффициент межпоколенческого сохранения достижений значимо отрицательно связан с политическим доверием. Говоря иначе, сравнительно более высокие уровни политической лояльности населения присущи тем развитым странам, где функционируют социальные лифты Переменная межпоколенческой мобильности положительно, но статистически незначимо связана с политическим доверием. Этот результат также можно объяснить скоррелированностью ВВП на душу населения, индекса контроля коррупции и переменной межпоколенческой мобиль-ности..

Таким образом, верифицирована гипотеза 2 для выборки из развитых европейских государств и доказано наличие негативных связей доходного и «несправедливого» неравенств и доверия политическим институтам.

Однако найдены ограниченные свидетельства того, что связь экономического неравенства и доверия опосредована «несправедливым» неравенством (переменные межпоколенческой мобильности и коэффициент сохранения достижений введены в модель только в виде произведения с экономическим неравенством). Действительно, в условиях отсутствия социальных лифтов реакция общества на экономическое неравенство оказывается более выраженной (более деструктивной для политического доверия), но этот эффект не всегда находится внутри границ статистической значимости. Соответственно, нельзя с уверенностью принять гипотезу 5.

Вернемся к табл. 2 и обсудим эффекты межуровневого взаимодействия переменных. Последние введены только в двух случаях -- экономического неравенства и межпоколенческого воспроизводства достижений Объясняется это тем, что только экономическое неравенство и межпоколенческое воспро-изводство достижений отрицательно связаны с политическим доверием при контроле на другие характеристики экономики.. Так, хорошо видно, что в развитых странах с более высоким экономическим неравенством и коэффициентом сохранения достижений положительная связь де- циля дохода домохозяйства и политического доверия значимо ослабевает¹⁴.

Аналогичные выводы можно сделать и для других переменных: удовлетворенности текущим доходом домохозяйства, положения домохозяйства в социальной иерархии. В этой части полученные результаты совпадают с результатами [Goubin, Hooghe, 2020; Rueda, Stegmueller, 2016] и дополняют их. Итак, гипотеза 4 также находит эмпирическую поддержку для случая выборки развитых стран.

Выборка развивающихся стран. На рис. 7-10 оценены парные регрессии, связывающие переменные политического доверия и переменные неравенства.

Источники: https://litsonline-ebrd.com; https://fsolt.org/swiid/.

Прежде всего следует обратить внимание на то, что постсоветские государства (за исключением Грузии и Молдавии) обладают минимальными среди анализируемых стран оценками «несправедливого» неравенства вне зависимости от его прокси-переменной: неравенство возможностей, межпоколенческое воспроизводство достижений, межпоколенческая мобильность.

В известной мере это закономерный результат, поскольку все оценки «несправедливого» неравенства опираются на данные одного опроса -- LiTS-2016.

Рис. 8. Связь политического доверия (ось ординат, балл) и неравенства возможностей (ось абсцисс, % экономического неравенства) Примечания: 1. Пунктирная линия -- линия регрессии, проведенная без исключения выбросов (Таджикистан, Узбекистан). 2. Выбросы находятся с помощью теста Тьюки [Tukey, 1977].

Источники: https://litsonline-ebrd.com; [Reutzel, 2020].

Также на рис. 7-10 видно, что связь политического доверия и неравенства неустойчива из-за выбросов, в число которых попадают два государства -- Таджикистан и Узбекистан (характеризующиеся высоким уровнем политической лояльности населения).

Рис. 9. Связь политического доверия (ось ординат, балл) и межпоколенческого воспроизводства достижений (ось абсцисс, а1 х 100) Примечания: 1. Пунктирная линия -- линия регрессии, проведенная без исключения выбросов (Таджикистан, Узбекистан). 2. Выбросы находятся с помощью теста Тьюки [Tukey, 1977].

Источники: https://litsonline-ebrd.com; https://www.worldbank.org/en/topic/poverty/brief/ what-is-the-global-database-on-intergenerational-mobility-gdim.

Рис. 10. Связь политического доверия (ось ординат, балл) и межпоколенческой мобильности (ось абсцисс, (1 - corr) X 100) Примечания: 1. Пунктирная линия -- линия регрессии, проведенная без исключения выбросов (Таджикистан, Узбекистан). 2. Выбросы находятся с помощью теста Тьюки [Tukey, 1977].

Источники: https://litsonline-ebrd.com; https://www.worldbank.org/en/topic/poverty/brief/ what-is-the-global-database-on-intergenerational-mobility-gdim.

Далее для каждой страны оценена регрессия политического доверия на удовлетворенность домохозяйства финансовым положением Переменная фактического дециля дохода домохозяйства не содержится в опросе LiTS-2016 https://litsonline-ebrd.com.. На рис. 11-12 визуализирована связь оценки углового коэффициента регрессии с индексом Джини и межпоколенческим воспроизводством достижений (как одной из прокси-переменных «несправедливого» неравенства).

На рис. 11-12 мы не обнаруживаем явных признаков выравнивания политических ориентаций домохозяйств в странах с разным уровнем неравенства. Это отличает полученный результат по подвыборке LiTS-2016 от результата по развитым странам Европы.

Переходим к многоуровневому оцениванию Величина коэффициента внутриклассовой корреляции в модели на константу составила 0,37. Таким образом, свыше трети разброса в индивидуальных уровнях политического доверия объясняется характеристиками наблюдаемых стран..

Рис. 11. Связь удовлетворенности финансовым положением и политического доверия (ось ординат, регрессионный коэффициент) в странах с разным уровнем экономического неравенства (ось абсцисс, индекс Джини) Примечания: 1. Линия регрессии не учитывает выбросы (Таджикистан). 2. Выбросы находятся с помощью теста Тьюки [Tukey, 1977].

Источник: https://litsonline-ebrd.com; https://fsolt.org/swiid/.

Рис. 12. Связь удовлетворенности финансовым положением и политического доверия (ось ординат, регрессионный коэффициент) в странах с разным уровнем межпоколенческого воспроизводства достижений (ось абсцисс, а1 х 100) Источники: https://litsonline-ebrd.com; https://www.worldbank.org/en/topic/poverty/brief/what-is-the-global-database-on-intergenerational-mobility-gdim.

Таблица 4

Результаты оценивания модели 1

Таблица 5

Результаты оценивания модели 2

Обсуждение результатов оценивания модели 1 логичнее начать с контрольных регрессоров первого уровня. В целом эффекты этих регрессоров соответствуют предположениям. Более того, полученные результаты коррелируют с теми, что были представлены выше по европейским странам. Так, видно, что с возрастом доверие к власти усиливается (хотя, вероятнее всего, этот эффект не линеен). Образование респондента отрицательно коррелирует с политическим доверием, а уровень межличностного доверия -- положительно. Обратим внимание, что активность пользования интернетом для поиска и получения новостей отрицательно связана с политическим доверием, а поиск и получение новостей через телевидение и радио -- положительно, но статистически незначимо.

Особенно важно упомянуть еще об одной переменной -- субъективном, или воспринимаемом, равенстве возможностей.

Респонденты, рассматривающие усилия, образование и навыки в качестве детерминантов жизненного успеха, доверяют власти больше по сравнению с остальными. Это позволяет верифицировать гипотезу 3 для подвыборки LiTS-2016 (о положительных и тесных взаимосвязях воспринимаемого равенства возможностей и политического доверия) Переменная воспринимаемого равенства возможностей отсутствует в опросе ESS-2012. https://ess-search.nsd.no/en/study/7ccf7f30-fd1a-470a-9b90-4c91b0bc7438..

Теперь обсудим эффекты других регрессоров первого уровня. Как видно, субъективный дециль богатства домохозяйства положительно коррелирует с политическим доверием. Иными словами, богатые (субъективно) домохозяйства оказываются более лояльными власти, чем «бедняки».

Переменная удовлетворенности респондента финансовым положением также значимо положительно связана с политическим доверием. Наконец, обнаруживается тесная взаимосвязь между переменными, проливающими свет на динамику личного (субъективного) благосостояния, и политическим доверием. неравенство политический доверие благосостояние

Респонденты, приумножившие богатство, доверяют больше тех, кто богатство потерял или растратил. Респонденты, ожидающие ухудшения материального благосостояния (пессимисты), доверяют власти меньше по сравнению с оптимистами. В этом отношении развитые европейские государства и развивающиеся (главным образом постсоветские) оказываются похожими.

Что касается контрольных регрессоров второго уровня (табл. 5, модель 2), здесь результаты неоднозначны. ВВП на душу населения положительно и значимо связан с политическим доверием. Таким образом, богатые страны выигрывают с точки зрения политического доверия. Индекс контроля коррупции не находится в тесной взаимосвязи с политическим доверием.

Переменные «несправедливого» неравенства слабо отрицательно связаны с политическим доверием (на 10-процентном уровне статистической значимости). Экономическое неравенство незначимо связано с политическим доверием. Этим различаются выводы по подвыборкам LiTS-2016 и ESS-2012.

Вернемся к табл. 4. Для прямого сравнения с результатами подвыборки ESS-2012 интеракционные эффекты введены только для случая экономического неравенства и межпоколенческого воспроизводства достижений. Эти эффекты, как правило, оказываются статистически незначимыми. Таким образом, гипотеза 4 не находит эмпирической поддержки для случая выборки развивающихся стран.

Выводы

Политическое доверие наравне с другими формами доверия является залогом эффективно и стабильно функционирующего общества. В настоящей работе предпринимается попытка проследить его источники. При этом акцент сделан на анализ взаимосвязей объективного неравенства (в том числе доходного неравенства и «несправедливого» неравенства) и политического доверия в развитых и развивающих странах.

Для этого привлечены данные двух социальных опросов за два выбранных года (ESS-2012 и LiTS-2016).

Рассуждая на тему взаимосвязей объективного неравенства и политического доверия, можно прийти к неоднозначным заключениям. С одной стороны, обнаруживается строгая отрицательная корреляция доходного и «несправедливого» неравенств и политического доверия в развитых европейских государствах.

Этот результат хорошо согласуется с выводами [Goubin, Hooghe, 2020; Zmerli, Castillo, 2015] и в известной степени дополняет их. В то же время видно, что в постсоветских республиках и других развивающихся странах объективное неравенство не находится в тесной взаимосвязи с политическим доверием.

Более надежным коррелятом политического доверия в таких странах становятся субъективные представления о равенстве возможностей: чем выше вера в то, что в основе жизненного успеха лежат усилия и навыки, тем выше уровень политического доверия населения. Во всяком случае такая картина складывается из двух социальных опросов за два выбранных года.

Далее обнаруживается, что большую приверженность власти демонстрируют обеспеченные домохозяйства, домохозяйства, относящие себя к привилегированной или зажиточной части общества. Это характерно как для развитых, так и для развивающихся экономик. Кроме того, в развитых европейских государствах доверие к власти со стороны обеспеченных групп населения основывается не только на эгоцентрической мотивации. Прочие мотивы (моральные принципы, страх) тоже имеют значение. Это отличает развитые европейские страны от развивающихся, главным образом постсоветских. В последних не наблюдается свидетельств сближения политической ориентации более и менее благополучных домохозяйств по мере роста доходного и «несправедливого» неравенств.

References

1. Aalberg T. Achieving Justice: Comparative Public Opinions on Income Distribution. Leiden, Brill Academic Publisher, 2003.

2. Aiyar S., Ebeke C. Inequality of Opportunity, Inequality of Income and Economic Growth. IMF Working Papers, no. 034, 2019. DOI:10.5089/9781484396988.001.

3. Alesina A., La Ferrara E. Who Trusts Others? Journal of Public Economics, 2002, vol. 85, no. 2, pp. 207-234. DOI:10.1016/S0047-2727(01)00084-6.

4. Anderson C. Economic Voting and Political Context: A Comparative Perspective. Electoral Studies, 2000, vol. 19, no. 2, pp. 151-170. DOI:10.1016/S0261-3794(99)00045-1.

5. Anderson C. J., Singer M. M. The Sensitive Left and the Impervious Right: Multilevel Models and the Politics of Inequality, Ideology, and Legitimacy in Europe. Comparative Political Studies, 2008, vol. 41, no. 4-5, pp. 564-599. D0I:10.1177/0010414007313113.

6. Brehm J., Rahn W. Individual-Level Evidence for the Causes and Consequences of Social Capital. American Journal of Political Science, 1997, vol. 41, no. 3, pp. 999-1023. D0I:10.2307/2111684.

7. Brunori P The Perception of Inequality of Opportunity in Europe. Review of Income and Wealth, 2017, vol. 63, no. 3, pp. 464-491. DOI:10.1111/roiw.12259.

8. Catterberg G., Moreno A. The Individual Bases of Political Trust: Trends in New and Established Democracies. International Journal of Public Opinion Research, 2006, vol. 18, no. 1, pp. 31-48. DOI:10.1093/ijpor/edh081.

9. Checchi D., Peragine V, Serlenga D. Inequality of Opportunity in Europe: Is There a Role for Institutions? In: Cappellari L., Polachek S. W., Tatsiramos K. (eds.). Inequality: Causes and Consequences. Bingley, Emerald Publishing, 2016, vol. 43, pp. 1-44.

10. Clarke H., Sanders D., Stewart M., Whiteley P Political Choice in Britain. Oxford, Oxford University Press, 2004. DOI:10.1093/019924488X.001.0001.

11. Duch R., Stevenson R. The Economic Vote: How Political and Economic Institutions Condition Election Results. Cambridge, Cambridge University Press, 2008. DOI:10.1017/ CBO9780511755934.

12. Easton D. A Framework for Political Analysis. Englewood Cliffs, NJ, Prentice Hall, 1965.

13. Enders C., Tofighi D. Centering Predictor Variables in Cross-Sectional Multilevel Models: A New Look at an Old Issue. Psychological Methods, 2007, vol. 12, no. 2, pp. 121-138. DOI:10.1037/1082-989X.12.2.121.

14. Feldman S. Economic Self-Interest and Political Behavior. American Journal of Political Science, 1982, vol. 26, no. 3, pp. 446-466. DOI:10.2307/2110937.

15. Ferreira F., Gignoux J. The Measurement of Inequality of Opportunity: Theory and an Application to Latin America. Review of Income and Wealth, 2011, vol. 57, no. 4, pp. 622-657. DOI:10.1111/j.1475-4991.2011.00467.x.

16. Ferreira F., Peragine V. Equality of Opportunity: Theory and Evidence. Policy Research Working Paper, no. 7217, 2015.

17. Fiorina M. Retrospective Voting in American National Elections. New Haven, CT, Yale University Press, 1981.

18. Goubin S., Hooghe M. The Effect of Inequality on the Relation between Socioeconomic Stratification and Political Trust in Europe. Social Justice Research, 2020, vol. 33, no. 2, pp. 219-247. DOI:10.1007/s11211-020-00350-z.

19. Gustavsson M., Jordahl H. Inequality and Trust in Sweden: Some Inequalities are More Harmful than Others. Journal of Public Economics, 2008, vol. 92, no. 1-2, pp. 348-365.

20. Hofmann D., Gavin M. Centering Decisions in Hierarchical Linear Models: Implications for Research in Organizations. Journal of Management, 1998, vol. 24, no. 5, pp. 623-641. DOI:10.1177/014920639802400504.

21. Hooghe M. Why There is Basically Only One Form of Political Trust. British Journal of Politics, 2011, vol. 13, no. 2, pp. 269-275. DOI:10.1111/j.1467-856X.2010.00447.x.

22. Keele L. Social Capital and the Dynamics of Trust in Government. American Journal of Political Science, 2007, vol. 51, no. 2, pp. 241-254. DOI:10.1111/j.1540-5907.2007.00248.x.

23. Kiewiet D., Lewis-Beck M. No Man is an Island: Self-Interest, the Public Interest, and Sociotropic Voting. Critical Review, 2011, vol. 23, no. 3, pp. 303-319. DOI:10.1080/08913811. 2011.635868.

24. Kinder D., Kiewiet D. Sociotropic Politics: The American Case. British Journal of Political Science, 1981, vol. 11, no. 2, pp. 129-161.

25. Knack S., Keefer P. Does Social Capital Have an Economic Payoff? A Cross-Country Investigation. The Quarterly Journal of Economics, 1997, vol. 112, no. 4, pp. 1251-1288. DOI:10.1162/003355300555475.

26. Krieckhaus J., Son B., Bellinger N., Wells J. Economic Inequality and Democratic Support. The Journal of Politics, 2013, vol. 76, no. 1, pp. 139-151. DOI:10.1017/s0022381613001229.

27. Lee D., Chang C., Hur H. Economic Performance, Income Inequality and Political Trust: New Evidence from a Cross-National Study of 14 Asian Countries. Asia Pacific Journal of Public Administration, 2020, vol. 42, no. 2, pp. 66-68. DOI:10.1080/23276665.2020. 1755873.

28. Levi M. Social and Unsocial Capital: A Review Essay of Robert Putnam's Making Democracy Work. Politics and Society, 1996, vol. 24, no. 1, pp. 45-55. DOI:10.1177/00323292960 24001005.

29. Lockerbie B. Prospective Voting in Presidential Elections, 1956-1988. American Politics Research, 1992, vol. 20, no. 3. DOI:10.1177/1532673X9202000303.

30. Maas C. J. M., Hox J. J. Sufficient Sample Sizes for Multilevel Modeling. Methodology European Journal of Research Methods for the Behavioral and Social Sciences, 2005, vol. 1, no. 3, pp. 86-92. DOI:10.1027/1614-2241.1.3.86.

31. McAllister I. The Economic Performance of Governments. In: Norris P (ed.). Critical Citizens. Global Support for Democratic Governance. New York, NY, Cambridge University Press, 1999.

32. McNeish D. Small Sample Methods for Multilevel Modeling: A Colloquial Elucidation of REML and the Kenward-Roger Correction. Multivariate Behavioral Research, 2017, vol. 52, no. 5, pp. 661-670. D0I:10.1080/00273171.2017.1344538.

33. Medve-Balint G., Boda Z. The Poorer You Are, the More You Trust? The Effect of Inequality and Income on Institutional Trust in East-Central Europe. Sociologicky Casopis, 2014, vol. 50, no. 3, pp. 419-453. D0I:10.13060/00380288.2014.50.3.104.

34. Moring K. The Fixed Effects Approach as Alternative to Multilevel Models for Cross-National Analyses. GK SOCLIFE Working Paper Series, no. 16/2012, 2012.

35. Nadeau R., Lewis-Beck M., Belanger E. Economics and Elections Revisited. Comparative Political Studies, 2013, vol. 46, no. 5, pp. 551-573. DOI:10.1177/0010414012463877.

36. Niehues J., Peich A. Lower and Upper Bounds of Unfair Inequality: Theory and Evidence for Germany and the US. IZA Discussion Papers, no. 5834, 2011.

37. Oshchepkov A., Shirokanova A. Multilevel Modeling for Economists: Why, When and How. HSE Research Program Working Papers, Series: Economics, WP BRP 233/EC/2020, 2020.

38. Raudenbush S., Bryk A. Hierarchical Linear Models: Applications and Data Analysis Methods. Thousand Oaks, CA: SAGE Publications, 2002.

39. Roemer J. Equality of Opportunity. Cambridge, MA, Harvard University Press, 1998.

40. Roemer J., Trannoy A. Equality of Opportunity: Theory and Measurement. Journal of Economic Literature, 2016, vol. 54, no. 4, pp. 1288-1332. DOI:10.1257/jel.20151206.

41. Rothstein B. The Quality of Government. Corruption, Social Trust, and Inequality in International Perspective. Chicago, IL, University of Chicago Press, 2011.

42. Reutzel F. Inequality of Opportunity and Support for Democracy: Evidence from Transition Countries. EBRD Working Paper, no. 248, 2020.

43. Rueda D., Stegmueller D. The Externalities of Inequality: Fear of Crime and Preferences for Redistribution in Western Europe. American Journal of Political Science, 2016, vol. 60, no. 2, pp. 472-489. DOI:10.1111/ajps.12212.

44. Sachweh P, Olafsdottir S. The Welfare State and Equality? Stratification Realities and Aspirations in Three Welfare Regimes. European Sociological Review, 2012, vol. 28, no. 2, pp. 149-168. DOI:10.1093/esr/jcq055.

45. Schmalor A., Heine S. Subjective Economic Inequality Decreases Emotional Intelligence, Especially for People of High Social Class. Social Psychological and Personality Science, 2022, vol. 13, no. 1, pp. 210-219. DOI:10.1177/1948550621996867.

46. Tukey J. Exploratory Data Analysis. Reading, MA, Addison-Wesley, 1977.

47. Uslaner E. M. Corruption and Inequality Trap in Africa. Afrobarometer Working Paper, no. 69, 2007.

48. Uslaner E. M. Corruption, Inequality, and the Rule of Law: The Bulging Pocket Makes the Easy Life. Cambridge, Cambridge University Press, 2008. DOI:10.1017/CBO9780511510410.

49. Van Erkel P., Van der Meer T. Macroeconomic Performance, Political Trust and the Great Recession: A Multilevel Analysis of the Effects of Within-Country Fluctuations in Macroeconomic Performance on Political Trust in 15 EU Countries, 1999-2011. European Journal of Political Research, 2016, vol. 55, no. 1, pp. 177-197. DOI:10.nn/1475-6765.12115.

50. Van de Gaer D. Equality of Opportunity and Investment in Human Capital, PhD Dissertation. Leuven, 1993.

51. Van der Meer T. In What We Trust? A Multi-Level Study into Trust in Parliament as an Evaluation of State Characteristics. International Review of Administrative Sciences, 2010, vol. 76, no. 3, pp. 517-536. DOI:10.1177/0020852310372450.

52. Van der Meer T., Hakhverdian A. Political Trust as the Evaluation of Process and Performance: A Cross-National Study of 42 European Countries. Political Studies, 2017, vol. 65, no. 1, pp. 81-102. DOI:10.1177/0032321715607514.

53. Van der Meer T., Te Grotenhuis M., Pelzer B. Influential Cases in Multilevel Modeling: A Methodological Comment. American Sociological Review, 2010, vol. 75, no. 1, pp. 173178. DOI:10.1177/0003122409359166.

54. Zak P. J., Knack S. Trust and Growth. The Economic Journal, 2001, vol. 111, no. 470, pp. 295321. DOI:10.1111/1468-0297.00609.

55. Zmerli S., Castillo J. Income Inequality, Distributive Fairness and Political Trust in Latin America. Social Science Research, 2015, vol. 52, pp. 179-192. DOI:10.1016/j.ssresearch.2015.02.003.

56. Zmerli S., Van der Meer T. (eds.). Handbook on Political Trust. Cheltenham, Edward Elgar, 2017.

Размещено на Allbest.ru