Связь социального и архитектурного пространств в синхронном и диахронном аспектах

Размещено на http://allbest.ru

Связь социального и архитектурного пространств в синхронном и диахронном аспектах

Татьяна Витальевна Чапля

Аннотация

В статье выявлены основные тенденции в развитии социальных практик общества и их связь с формами и типами архитектурного пространства. Определены этапы формирования и развития социального и архитектурного пространств. Сделан вывод о том, что социальное и архитектурное пространства существуют в виде локусов физического пространства. Установлено, что место, которое занимает субъект в социальном пространстве, находит свое выражение и закрепление в архитектурном пространстве. Сделан вывод, что размещение субъектов в пространстве в полной мере отражает их социальный статус; социальный мир, основанный на кровнородственных и сословных связях, сменяется миром должностей, официальных и неофициальных связей. В архитектурном пространстве формируются личные пространства, а общественные получают разветвленную сеть контактов за счет увеличения количества социальных ролей и общностей, в которые включается личность.

Ключевые слова: социальное пространство, архитектурное пространство, социальные практики, коммуникация, архитектура

Abstract

The relationship of social and architectural spaces in the synchronous and diachronic aspects

Tatiana V. Chaplya

The article identifies main trends in the development of social practices in society and their connection with the forms and types of architectural space. The author defines stages of formation and development of social and architectural spaces. It is concluded that social and architectural spaces exist in the form of physical space places. It is established that the place occupied by the subject in the social space finds its expression and consolidation in the architectural space. It is concluded that the placement of subjects in space fully reflects its social status, starting from the type of residential building to being located inside the same structure: the further from the entrance the subject's place inside, the higher his social status.

Antiquity is associated with the beginning of relations folding between man and nature, and the beginning of the society differentiation. It is indicated that the early history stages are characterized by the scape specialization according to their functions: places of residence, altars and public places. In the Middle Ages, there was a consolidation of the three-part division of internal spaces: in the temple: the altar, the central nave, the narthex; in the castle: the main entrance, the rooms for receiving guests, the internal rooms for the owners.

By this division, each estate was ordered to be in a certain room and have a certain type of behavior with limits of movements. The development from the multifunctional internal space to its specialization is defined as the main trend. In the Modern times class boundaries and further buildings' specialization were erased, according to their functional affiliation, the distinction between professional and private life was strengthened and orientation changed: from state power to the life of an individual subject, it's inclusion in a constantly transforming and expanding space. The emergence of a public building, as one of the public space forms, also gave its function - the distribution of people flows and management of their movements. The change in the visual dominants of modern architecture and its connection with biological processes are emphasized: a high status is determined by less muscular effort, as well as a change in the location of residence places: today, the higher the floor, the more prestigious.

It is concluded that the social world based on blood and estate ties is replaced by a world of posts, official and unofficial ties. Personal spaces are formed in the architectural space and public ones receive an extensive network of contacts, by increasing the number of social roles and communities, in which the person is included.

Keywords: social space, architectural space, social practices, social interaction, communication, architecture

Ускорение жизни и уплотнение среды повседневных практик, высокая частотность контактов с другими людьми актуализируют интерес к изучению внешних, материальных факторов, определяющих наше поведение в той или иной среде, образ жизни, формы взаимодействия, способы организации властных отношений, влияющих на внешнюю среду, способы ее конструирования и обустройства.

Целью статьи является анализ и выявление взаимозависимости и взаимосвязи социального и архитектурного пространств, взаимоопределяющих поведение индивида и социальных групп.

Социальное пространство. Проблема взаимосвязи архитектурного и социального пространств уходит корнями в социальные установки субъектов и находит свое выражение в эмоциональном и функциональном характере пространства.

Существование социального пространства в любом обществе предполагает существование определенного репертуара социальных ролей, или социальных практик, благодаря которым каждый субъект способен выстраивать свое поведение.

Традиционно выделяют три аспекта изучения пространства: 1) с позиции социального взаимодействия субъектов, за основу берется понятие дистанции, на которой располагаются друг от друга акторы; 2) как порядок социальных позиций, возникающий в результате иерархии статусов и социальных ролей, принятых в обществе; 3) как место размещения тел.

Г.Е. Зборовский рассматривает социальное пространство в связке с социальным временем в качестве формы общественного бытия. «Социальное пространство - это форма общественного бытия, в которой локализуется деятельность человека по определенным сферам с точки зрения места их проявления» [1. С. 13-14]. При этом место локализации предполагает реализацию на определенной территории определенных взаимодействий, или контактов, связанных с иерархическим порядком, закрепленным в том или ином обществе. В социологической парадигме акцент ставится на «представлении о пространстве как о конструируемой смыслом реальности» [2. С. 67]. Смысловое наполнение пространства предполагает, что любое событие может одновременно происходить на границе нескольких порядков, т.е. «социальность - это способность быть несколькими вещами сразу» [3. С. 92]. Социальный интеракционизм в лице Дж. Мида и теории принятия роли Другого рассматривает пространство как систему, в центре которой находится субъект, характер взаимодействий и поведение которого зависит от дистанции и возможностей манипулирования другими.

Б. Верлен подчеркивает, что понятие «пространство» обладает «классификаторским» статусом, потому что не связано с какими-то конкретными понятиями материальных объектов, его можно рассматривать как систему координат [4. С. 34].

По мнению Д.В. Михалевского, одной из особенностей пространства (в том числе и социального) является «способность человека к целостному мировосприятию» [5. С. 30]. Процесс формирования такого мировосприятия развивается от ближайшей зоны восприятия, которая связана с переживанием и осознанием своего местоположения как центра вселенной к дальнему видению и возникновением у субъекта способности к осознанию границы и взгляду на себя и свое окружение как бы со стороны.

В теории П.А. Сорокина социальное пространство возникает и строится в соответствии с возможностями определения своего положения относительно другого или других и имеет как минимум четыре характеристики: «...1) социальное пространство - это народонаселение Земли; 2) социальное поле - это совокупность его связей со всеми группами населения, внутри каждой из этих групп, т.е. с ее членами; 3) положение человека в социальной вселенной определяется путем установления этих связей; 4) совокупность таких групп, а также совокупность положений внутри каждой из них составляют систему социальных координат, позволяющую определить социальное положение индивида» [6. С. 299]. В итоге пространство имеет два основных параметра: статическое и динамическое. Первое связано с закрепленным за индивидом положением внутри существующего общества, а второе - с его возможностями достижений различных статусных позиций. Для П. Бурдье социальное поле является пространством отношений. Вступая или находясь в этих отношениях, субъект формирует у себя представления и уверенность в том, где и как следует себя вести, в какой ситуации какое поведение будет уместным. Такое представление основано на знании о границе, или «чувстве границы», «чувстве дистанции, которую обозначают и держат, уважают или заставляют других уважать.» [7. С. 22].

Структура социального пространства отличается от его физического эквивалента тем, что они строятся по разным основаниям: физическое определяется внешним расположением образующих его частей, а социальное - взаимоисключением, оно ранжирует определенные позиции внутри себя. «Структура социального пространства проявляется, таким образом, в самых разнообразных контекстах как пространственные оппозиции обитаемого (или присвоенного) пространства, функционирующего как некая спонтанная метафора социального пространства» [Там же. С. 50].

А. Лефевр выделяет в социальном пространстве несколько уровней. Первый связан с биологическими отношениями между полами и определяет отношения между родственными группами, внутри семьи. Второй охватывает производственные отношения, основанные на разделении труда и связанные со статусными позициями субъектов внутри общества. Он имеет императивный характер по отношению к отдельно взятому субъекту: «Пространство отдает приказы телу; оно предписывает или запрещает жесты, маршруты и пути. Для того оно и произведено, в этом его смысл и конечная цель» [8. С. 149]. Согласно его взглядам, процесс производства пространства предполагает существование определенных практик, типов размещения капитала, человеческих ресурсов на определенном месте или вокруг какого-либо пункта. Социальное пространство, таким образом, представляет собой некую протяженность, постоянно возникающую и не имеющую жестко фиксированных границ, воспроизводимую в процессе совместной жизни людей, наполненную для них определенным смыслом. При этом «особенностью социального пространства является значительное несовпадение метрического и топологического, физического и социально-культурного... Люди, пространственно проживающие рядом, социально могут находиться далеко друг от друга, и наоборот» [9. С. 82].

Архитектурное пространство. Одним из мест функционирования социального пространства является пространство архитектуры, или интерьерное пространство. «Как внешний вид, так и оформление жилого пространства обладают повышенной знаковостью, они ориентированы на прочтении социумом той информации, которую желает о себе сообщить его владелец» [10. С. 168]. социальный синхронный архитектурный

Именно архитектура создает для каждого из нас наше ближайшее пространство, в котором мы научаемся жить среди других, формирует наши траектории перемещения, положения тела, параллельно с этим мы включаемся в общий ритм функционирования общества и культуры, который уже станет нашим до конца дней.

В архитектурном пространстве, согласно П. Бурдье, реализован властный принцип в отношении находящихся в нем субъектов. «.архитектурные пространства, чьи бессловесные приказы адресуются непосредственно телу, владеют им совершенно так же, как этикет дворцовых обществ, как реверансы и уважение, которое рождается из отдаленности., из взаимного отдаления на почтительную дистанцию. Социальное пространство, таким образом, вписано одновременно в объективные пространственные структуры и в субъективные структуры, которые являются отчасти продуктом инкорпорации объективированных структур» [11. С. 38].

Назначение архитектурного пространства определяется тем, что оно является местом осуществления социальных практик, оно сводит вместе людей, которые находятся в ситуациях непосредственного взаимодействия. Следовательно, его задача - организация этих взаимодействий таким способом, чтобы они легко читались и осуществлялись, т.е. придание пространству смысловой насыщенности и знаковости.

Связь между двумя видами пространств - архитектурным и социальным - выражается в том, что первое и второе существуют в виде различных мест физического пространства. И место, занимаемое субъектом в архитектурном пространстве, является выражением его социального положения: начиная от типа принадлежащего ему жилого помещения (хижина, дом, дворец), места жительства (улица, район, город, сельская местность и т.п.) до места внутри помещения - отдельное помещение, главное помещение в здании, центральное место внутри комнаты или зала. В таком случае «потребление физического пространства - одна из привилегированных форм выражения власти и могущества» [12. С. 60].

Социальное и архитектурное пространства в древности: начало формирования. Процесс складывания социального пространства в древности определялся формами коммуникации человеческого сообщества с природой. Осознание себя выражается в первых способах отделения себя от окружающего пространства - в строительстве жилищ, так как возникновение вертикальной стены - первый признак противопоставления себя окружающему миру. Дом является примером «необыкновенной устойчивости основных конструктивных принципов архитектуры, основанных на мощном семантическом наполнении ориентации по странам света, отдельных конструктивных элементов, цвета, форм, декоративных элементов прагматических функций» [13. С. 99]. Усиление дифференциации общества находит свое отражение в пространственном размещении, закреплении в определенных местах (центр либо возвышенность) и в фиксации определенных функций за определенными типами сооружений. «План дома, правила проживания, кварталы в деревне, алтари, общественные места, разграничение земли соответствуют в жизни каждого совокупности возможностей, предписаний и запретов, содержание которых и социально, и пространственно» [14. С. 58-59]. Специализация форм взаимодействия находила отражение в формах организации пространства и выделения особых зон для различных видов жизнедеятельности. Примером может служить организация агоры в Древней Греции. Помимо того, что она сочетала в себе открытые и закрытые пространства, которые отвечали уровню возникновения обратной связи в процессах коммуникации, она также демонстрировала способы реализации властных отношений, систему управления данным полисом. К примеру, стоя на агоре имела одну глухую стену, защищавшую от холода, ветра и дававшую чувство безопасности, закрывая спину. Открытая сторона, позволяла мужчинам спокойно и беспрепятственно взаимодействовать друг с другом, ведя дружеские или деловые переговоры. Данный тип архитектуры способствовал и организовывал полилог, звучащий в пространстве. Другой тип взаимодействия возникал в театре, организованном по принципу амфитеатра, где пространство организовывало монологическую речь, звучащую на сцене и ослабляло обратную связь.

Еще два типа зданий - суда и Совета пятисот - также свидетельствуют о разных типах реализации социального взаимодействия посредством организации двух типов пространств. Здание суда имело стену высотой менее метра, соответственно, представляло собой открытую площадку для обсуждений: любой, проходящий мимо, мог видеть и слышать, что происходило в здании, и принять участие в судебных разбирательствах. Здание Совета пятисот, булевтерия, имело высокие стены и крышу - пример закрытого пространства, в которое нельзя было попасть мимоходом, предназначалось для реализации функции управления государством, к которому были допущены только определенные лица, символизировавшие власть города и занимавшие привилегированное положение.

Разделение общества на страты, находит свое подтверждение в вариантах использования мебели. «Прежде всего произошло изменение обстановки дома: появилась такая важная ее часть, каким являются кресла. Античные граждане в официальных пространствах на площади стояли, а дома, во время пира, лежали. Стоящее тело «патетическое», а лежащее - «апатическое» - покоящееся. Кресло было сакральным устройством - троном, а сидение - тяжелой обязанностью царя или верховного жреца, охраняющего покой и порядок мира» [15. С. 177]. В Древнем Риме также существовали виды мебели для сидения, предназначавшиеся для различных категорий граждан: курильное - императорское кресло, для знати предназначалось громоздкое широкое кресло, сделанное по греческому типу клисмоса, солиум - стул, который использовали главы аристократических семейств.

Организация архитектурного пространства Древнего Рима также связана со способами организации власти и общественных отношений. Римская архитектура научилась в полной мере управлять поведением своих граждан путем направления их взгляда. Римляне разработали два типа архитектуры - перистиль и базилику. Они связаны с линейным направлением взгляда и способом перемещений внутри. В базилику заходили с одной стороны и двигались к противоположной. Такое же векторное движение предполагали и внутренние пространства римских храмов: они были рассчитаны на восприятие со стороны фасада, с одной точки - перед храмом, что также предполагало движение только вперед, в строго заданном направлении. «Геометрия римского пространства упорядочивала движение тела и тем самым отдавала приказ: смотри и подчиняйся» [16. С. 136].

Тенденция к укреплению власти и упорядочиванию социальной жизни нашла свое отражение в архитектуре римского форума, который прошел путь от беспорядочного взаимодействия всех со всеми до строго организованных форм взаимодействия определенных социальных групп. С пространства форума были вытеснены постепенно торговцы, а их место заняли адвокаты и представители государственной власти.

Принцип линейной организации пространства прослеживается и в жилой архитектуре Древнего Рима. Посетитель римского дома сначала попадал в вестибюль, из которого открывался вид на атриум, и первое, что он видел, - это была ниша со статуями богов. Здесь находилось место хозяина дома, «который иногда проводил там время, сидя на высоком стуле, напоминающем трон, в окружении масок умерших предков; гость, таким образом, видел перед собой образ власти, составленный из скульптур, масок и живого человека» [Там же. С. 141-142].

Дифференциация посетителей дома распространялась и на двор римского дома, который напоминал по своему обустройству римский форум. Степень и высота положения посетителей определялись тем, насколько глубоко им было позволено проникать вовнутрь дома.

Иерархизм средневекового пространства и социальных отношений. Формирование и функционирование средневекового социального и архитектурного пространств опиралось на три аспекта жизни общества: христианство, систему феодального управления и «кочевой» образ жизни. Так как жизнь напоминала вечное странствие, то и организация внутреннего пространства помещений этому соответствовала: мебели было мало, структурирование практически отсутствовало, деление на комнаты носило условный характер, а в качестве стен использовали ковры. Это свидетельствует о смешении разных сфер жизни в рамках одного помещения. «В парадном зале отправляли правосудие, собирали советы, встречали парламентариев, принимали посетителей и иностранных послов; там же придворные ели и часто спали» [17. С. 42].

Отсутствие привязанности к одному месту было продиктовано христианской верой. Жизнь христианина была устремлена в мир иной, достижение которого составляло цель человеческой жизни, а это означало падение социальной активности. Вера требовала ухода от мирской жизни. Образ жизни верующих накладывал отпечаток на способ организации жизни, что, по словам Р. Сеннета, сказалось на организации трапезы. Если по римскому обычаю места за столом занимали согласно линейному принципу, господствовавшему в организации пространства, когда во главе стола восседала самая важная персона с точки зрения ее социального статуса, то во время средневековой трапезы люди размещались за столом в соответствии с силой веры. Создание порядка размещения в пространстве (в данном случае за столом) выполняет функцию контроля за размещением тел в пространстве, фиксирует их положение и передвижение. Тем самым в обществе закрепляется система ценностей. Те, кто еще не принял веру Христову, не имели права сидеть за столом, а могли только стоять вдоль стен. Иерархия верующих была представлена и на уровне церковного здания, все его части соответствовали представлению о мироздании. Интерьер храма получил трехчастную структуру: алтарь (место совершения молитвы служителями культа, оно связывалось с образом рая), главный зал или центральный неф, который был воплощением земной жизни, и его пространство членилось согласно социальной стратификации общества верующих, и нартекст, соотносимый с образом ада, в нем размещались некрещеные и вероотступники. В силу того, что в римско-католической церкви монархическая власть стояла ниже божественной, главенствующее место в интерьере отводилось алтарю. В греко-католической вере, наоборот, главенствующее место занимал культ императора, отсюда крестово-купольная система характеризовалась господством купола над алтарем, что подтверждало равенство императора и бога в сознании прихожан.

Интерьер собора воздействовал на все чувства средневекового человека, требуя от него особой формы поведения. Храм воздействует «на зрение: преобладание вертикальных линий вызывает чувства величия и смирения, соотносимые с малостью человека; на слух: акустика пространства решена с учетом оптимального распределения звука во всем пространстве храма, ...созданная таким образом композиция пространства заставляла человека говорить шепотом.; на обоняние: монументальность подчеркивается не только ароматом кадила, но и холодным, как бы отдаленным летучим ароматом мрамора; на осязание: все внутреннее пространство скомпоновано так, чтобы свести к минимуму побуждение к осязанию, а декоративное убранство прямо внушает табу прикосновения» [18. С. 42]. Таким образом, создавая подобное пространство, общество создает среду, которая предписывает определенные паттерны поведения и восприятия. Возникающее искусственное пространство призвано удовлетворять нужду в общении с высшими силами, а поскольку это пространство существует на протяжении жизни многих поколений, то оно начинает играть активную роль и управлять поведением следующих поколений.

Замок можно считать зримым воплощением символа царской власти. Тот факт, что для каждого правителя возводилась собственная резиденция, доказывает, что сам замок или дворец воспринимались в качестве «тела» правителя. Постепенно складывается жесткий дворцовый этикет. Придворные должны были сопровождать королевских особ в течение всего дня. С XIII в. при дворе Людовика уже появились специализированные покои. Обязательным было иметь две опочивальни, в одной из которых принимали посетителей - парадная спальня, а в другой спали. При этом равных себе принимали в гостиных, а не в спальнях.

Любой богатый дом был прежде всего пространством отдельной семьи, и его способ организации отражал различные уровни дифференциации средневекового общества.

Внутри дома можно было выделить как минимум три уровня барьеров, которые определяли перемещения людей внутри дома. Одним из таких порогов был парадный вход, он позволял попасть только на первый этаж, где располагались технические помещения, хранились вещи и провизия. Второй этаж, предназначенный для приема посетителей, отделялся от первого специальной дверью, запираемой на ключ, и лестницей. Там находились парадные комнаты, демонстрировавшие богатство и уровень социального положения семьи. И самые закрытые помещения дома - комнаты третьего этажа, где располагались жилые комнаты хозяев дома, они также закрывались на ключ. Возвращение линейного восприятия пространства происходит в эпоху Возрождения. Архитектура и пространство начинают выполнять функцию репрезентации своих хозяев и их положения в социальном мире. Дворец или палаццо превращаются в места наибольшей социальной активности, так как представляют собой пространства для балов, различных приемов и т.п. Дом мог включать в себя большое количество помещений: приемные, канцелярии, залы, галереи, библиотеки. К XV в. в итальянском палаццо произошло четкое разделение помещений по трем этажам: «на первом - деловые приемные и рабочие помещения; на втором - парадные помещения; на третьем - спальные комнаты семьи и слуг...

В трехуровневой схеме здания преобладающее значение по высоте получал второй этаж с парадными залами» [19. С. 46]. К середине XVI в. тенденция репрезентативности жилых помещений только усиливается. Это нашло свое выражение в размещении главных помещений на центральной оси, а также в появлении парадных лестниц. В палаццо невозможно было найти уединения, для удовлетворения потребности в личном пространстве начали устраивать небольшие кабинеты - студиоло.

В конце Средневековья появляются более дифференцированные пространства и здания, предназначенные для различных нужд: «Одно место - для игры, другое - для работы или правосудия, для индивидуальной или коллективной молитвы, для преподавания или для культурного досуга (площадки для театра появятся позже). Это шло параллельно с желаниями властей в отношении общественной системы: добиться большей иерархии, более четкой дифференциации, более строгих ограничений, более бдительного наблюдения за поведением» [20].

Новое время и современность: переход от сословно-родового к сословно-профессиональному пространству. Эпоха нового времени - период формирования абсолютных монархий, что предполагало детальную разработку дворцовых церемониалов и детализацию отношений между различными социальными стратами. У каждой был свой тип зданий, который соответствовал рангу обладателя. Окончательно оформляется понятие «двор». Организация пространства дворца или особняка отражала совместное пребывание на одной территории тех, кто это пространство занимал и вынужден был в нем существовать. Люди двора были в силу ведомого образа жизни привязаны не столько к месту своего пребывания, сколько к обществу, в котором они вращались. Отношения внутри общества между господами и прислугой выражались в расположении и закреплении внутренних комнат. Комнаты обслуживающего персонала находились рядом с хозяйственными постройками или в передних. Комнаты членов семьи - мужа и жены - находились в удалении друг от друга, что свидетельствует о приватности в их отношениях между собой и о соблюдении дистанции со светским обществом. При этом общественные комнаты «занимают главную и центральную часть представительского первого этажа и к тому же больше места, чем оба частных апартамента хозяев вместе взятых, уже само по себе служит символом того значения, которое имеет в жизни этих людей их отношение к обществу. Фокус их бытия - здесь» [21. С. 68].

Для публичной, светской жизни существовал «парадный апартамент», который предназначался для нанесения официальных визитов, где принимали особенно почетных гостей. Таким образом, внутреннее пространство было ареной различных форм социального взаимодействия: официального и неофициального. «Итак, у светски-социального общения при дворе и в придворном обществе своеобразное двойное лицо: во-первых, оно выполняет функцию, свойственную нашей частной жизни, - дает расслабление, удовольствие, развлечение; одновременно оно выполняет функцию, присущую профессиональной жизни, - является непосредственным инструментом карьеры и самоутверждения, средой восхождения и падения, исполнением общественных требований и обязанностей, переживаемым как личный долг» [21. С. 69].

К XVII в. получают распространение светские салоны, ставшие средством оппозиции аристократии и государственной власти, которая была уверена в своем социальном статусе и начала экспериментировать с формами самовыражения. Развитие салонного общения вызвало изменения в организации внутреннего жилого пространства: огромные парадные залы и апартаменты сменяются более уютными и интимными комнатами. Формирование форм светского общения потребовало появления новых видов мебели для сидения, создававшей атмосферу уюта и комфорта. Мебель делилась на две категории: предназначенная для расстановки вдоль стен, что соответствовало позиции наблюдения за происходящим, и мебель для расстановки и перемещения вокруг столов разной формы и размеров, что способствовало делению общества на группы по интересам. «Стиль рококо снял напряжение этикета. Светский человек узнал позу отдыха, непринужденной беседы. Приятному времяпрепровождению у камина соответствовало глубокое мягкое кресло бержер...» [22. С. 227].

Потребность в уединении постепенно сформировала новое отношение к прислуге, которую раньше воспринимали как членов семьи. Теперь она стала чужой, это нашло свое подтверждение в появлении черных лестниц, отдельных столовых для прислуги. «Прислугу теперь вызывали колокольчиком. в это же время появляются двери, обитые плотной тканью, служившие знаком водораздела между теми, кто находился на высших и низших ступенях социальной лестницы. Зеленый войлок был призван заглушить шум, исходивший из помещений прислуги» [23. С. 274].

Постепенно разделение профессиональной и частной сфер жизнедеятельности привело к разделению дворов, по мнению Л.В. Никифоровой [24], на два типа: официальные, воплощавшие образ государственной власти, и частные особняки, воплощавшие общественную и частную жизнь. Доказательством утраты центрального места государства в жизни граждан можно считать исчезновение парадной лестницы, парадного двора и сада. Она (парадная лестница), стала непременным атрибутом государственных учреждений, таких как дворцы правосудия, здания парламентов и т.п.

Период XVI-XVIII столетий можно описать как эпоху формирования и осознания человеком себя, своей индивидуальности. Это подтверждается трансформацией внутреннего пространства домов и дворцов, появляются комнаты небольшого размера, предназначенные для более интимного общения - альков и кабинет. «... альков. Он служит средоточием не только любовных, но и политических, и деловых откровений, создавая пространство тайны внутри комнаты, в которой часто полно людей» [25. С. 18].

Складывание салонной культуры породило новый слой в аристократическом обществе - формируется прослойка людей, стоящих выше простого народа, но не принадлежащих ко дворам, это стало началом развития дружеского общения, в рамках которого «формируется культура беседы, переписки, чтения вслух. Сюда же добавляются салонные игры., пение, музицирование и дебаты.» [Там же. С. 19]. Постепенно подобные объединения переходят на институциональную основу и образуют разного рода ученые сообщества, клубы по интересам. Такие объединения возникали на интеллектуальной основе и в будущем смогли составить оппозицию государственной власти. «Таким образом, публичность мыслится как сфера, где одни частные индивидуумы свободно от собственного лица обращаются к другим, в то время, как приватность оказывается связана с отправлением гражданской или религиозной службы» [Там же. С. 33].

Вторая половина XIX в. породила три вида жилых домов, соответствовавших рангу своих жителей: «Во-первых, дома первого класса, предназначенные для очень богатых людей. Окна в них выходят на две стороны, во двор и на улицу. Над подвалами в таких домах не больше пяти этажей, три из которых с высокими потолками. К квартирам на втором, третьем и четвертом этажах ведет каменная лестница, выше - деревянная. Каждая квартира имеет выход и на служебную, „черную “ лестницу. » [26. С. 333-334]. Для людей менее состоятельных существовали дома второго класса, которые имели по шесть этажей, первые два этажа которых отводились под магазины. В них даже парадная лестница была из дерева. И дома третьего класса, предназначенные для небогатой публики, они имели только одну деревянную лестницу, в них отсутствовал двор. В этих домах имелись помещения, рационально организованные и расположенные. Они обязательно включали три вида помещений: общественные, где можно было принимать визиты гостей, пространство для жизни семьи и хозяйственные помещения. Впервые появляются паровое отопление и канализация, что позволило каждому члену семьи иметь отдельную комнату, личное пространство для уединения.

Эпоха революций ознаменовала дальнейшее развитие частной и публичной сфер жизни. Общение в доме определялось принципом, основаным на связях: «принимать у себя можно было лишь тех, кого знали лично. Социальная жизнь становилась все более избирательной, более приватной и протекала в основном в богатых домах, куда допускались люди одного с хозяевами круга» [26. С. 80]. Внутренние помещения в домах специализировались по гендерному признаку: часть комнат, например курительные, предназначалась для мужчин, другая - для женщин, это были малые гостиные.

XIX в. ознаменовал появление нового сословия - буржуазии, которая соотносилась с образом спокойной и упорядоченной жизни. В каждом доме имеются «чистые комнаты», которые заполняются только по воскресеньям и рассматриваются как реплика светским салонам знати. Эти комнаты использовали для приема гостей. Практичность буржуазии воплотилась в многофункциональной мебели: раздвижные столы, стулья, которые трансформировались в лестницы, и т.п. Каждый богатый дом имел в своем распоряжении большую комнату для приема гостей. «Ни одна квартира, принадлежащая представителям имущих классов, не могла обойтись без этого театрального пространства, через которое осуществлялась связь нового общества со старым: буржуазия перенимала аристократические ритуалы - приемы в определенные дни недели... в домах представителей самой мелкой буржуазии, где поддерживались почти исключительно семейные связи, гостиная представляла собой мертвую зону - мебель стояла закрытая чехлами. наличие гостиной - признак общительности и светскости. главным принципом организации внутреннего пространства буржуазных квартир было накопление» [Там же. С. 337-338]. Развитие деловой жизни породило создание деловых центров - биржа, банк, страховая контора, многофункциональный торгово-промышленный центр. Задача общественного здания заключалась в том, чтобы распределять потоки людей внутри них. Эту функцию взял на себя вестибюль, именно в нем располагаются справочные бюро, операторы, информационные стойки и т.п. Свобода и права личности были окончательно признаны в организации внутреннего пространства модерна, который разработал свободный план. Эпоха роста темпа деловой жизни породила стремление к разумному комфорту и удобству, переход от социально-сословного деления общества к профессиональному или должностному.

Так, по мнению С.Б. Куликова, в XX в. «общество распадается на совокупности локальных связей, образующих локальные же „узлы“; личность включается в сетевые по своему характеру связи и отношения и тем самым всегда выступает как явный или неявный представитель (лидер, организатор, аутсайдер и т.д.) данных сетей» [27. С. 17]. Гражданские здания получили рациональную планировку, отражающую линии движения посетителей. В XX в. здания банков и различных корпораций пришли на смену дворцам и особнякам, которые теперь демонстрируют высокий социальный статус своих хозяев. В жилой архитектуре к подобным революциям можно отнести изобретение лифта, что «перевернуло построение иерархий по вертикальной оси» [28. С. 57]. Если раньше верхние этажи в домах отводились для прислуги, то теперь привилегия сводилась к возможности смотреть на мир «свысока». Высокий социальный статус сегодня ассоциируется с приложением как можно меньшего количества мускульных усилий. «Желанными стали панорамы и „командные высоты“ - комбинация, замешанная на милитаризме, теологии, страсти к приватности и престижу» [Там же]. Современная ситуация помещает субъектов в постоянно расширяющееся и трансформирующееся пространство из-за ускорившегося темпа жизни, скорости движения, каждый из нас начинает соотносить себя с большим количеством различных мест: дом, работа, двор, улица, квартал, город, страна и т.д. Такое количество возможных мест связано с необходимостью для каждого субъекта овладения большим количеством социальных практик комфортного существования. К числу зданий общественного характера можно отнести современные моллы, которые включают в себя большой набор функций: торговля, развлечение, питание, деловой центр, финансовая организация и т.д. «Основными социальными функциями внутренней структуры многофункционального торгового центра являются: активизация общественно-торговой деятельности, повышение комфортности пребывания посетителей, экономия свободного времени, экономия территории и т.д.» [29. С. 182]. Современные офисные здания и их планировка отражают степень дифференциации сотрудников. Их строительство связано с потребностью в получении прибыли и сочетанием смежных пространств бюрократических структур. «„Эффективный“ поэтажный план типичного американского офисного здания... чрезвычайно раздут. Как правило, по периметру кольцом расположены внешние офисы, снабженные окнами и предназначенные для привилегированных сотрудников, а внутри находится лабиринт лишенных окон клетушек-кубиков для работников низшего статуса. Исторически повелось, что это женщины» [28. С. 128]. Таким образом, можно утверждать, что развитие архитектурного и социального пространств тесно связано. Причем, если на первых порах именно формирующееся общество вызывало к жизни определенные типы и виды архитектурных сооружений, связанных с формирующимися сферами жизни: духовной, государственной и общественной, то в силу длительности существования архитектурного пространства оно начинает диктовать человечеству где и как следует себя вести. Происходит взаимопроникновение пространств, напрямую, отражающих трансформации социальных процессов.

Список источников

1. Зборовский Г.Е. Пространство и время как формы социального бытия. Свердловск, 1974. 221 с.

2. Шмерлина И.А. Междисциплинарные ракурсы социального пространства іі Вестник РУДН. Серия: Социология, 2003. № 4-5. С. 65-78.

3. Мид Дж. Философия настоящего. М. : Изд. дом Высшей школы экономики, 2014. 288 с.

4. Верлен Б. Общество, действие и пространство. Альтернативная социальная география іі Социологическое обозрение. 2001. Т. 1, № 2. С. 26-47.

5. Михалевский Д.В. Пространство и Бытие : сборник статей. М. : Алетейя, 2017. 660 с.

6. Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М. : Политиздат, 1992. 543 с.

7. Бурдье П. Социология социального пространства. М. : Ин-т эксперим. социологии, СПб. : Алетейя, 2007. 288 с.

8. ЛефеврА. Производство пространства. М. : Strelka Press, 2015. 432 с.

9. Меньчиков Г.П. О «переоткрытии» пространства и времени в их специфике в социально-гуманитарном знании іі Ученые записки Казанского университета. 2015. Т. 157, кн. 1. С. 7693.

10. Морозов И.А., Слепцова И.С. Конструирование персонального пространства в контексте социальной реальности (на примере интерьера) іі Журнал социологии и социальной антропологии. 2013. № 4 (69). С. 167-183.

11. Бурдье П. Социология политики. М. : Socio-Logos, 1993. 336 с.

12. Сокулер З.А. Социальное и географическое пространства в концепции П. Бурдье (научно-аналитический обзор) іі Социальное пространство: Междисциплинарные исследования: Реферативный сборник і отв. ред. Л.В. Гирко. М. : ИНИОН, 2003. С. 18-63.

13. Тихомирова Е.Е., Чжао Ц. Когда жилище становится домом: универсальные культурные смыслы китайской традиции іі Вестник Новосибирского государственного педагогического университета. 2012. № 3 (7). С. 98-103.

14. ОжеМ. Не-места. Введение в антропологию гипермодерна. М. : Новое лит. обозрение, 2017.136 с.

15. Марков Б.В. Храм и рынок. Человек в пространстве культуры. СПб. : Алетейя, 1999.

304 с.

16. Сеннет Р. Плоть и камень: тело и город в западной цивилизации. М. : Strelka Press, 2016. 504 с.

17. Мак-Коркодейл Ч. Убранство жилого интерьера от античности до наших дней. М. : Искусство, 1990. 246 с.

18. ЧерноушекМ. Психология жизненной среды. М. : Мысль, 1989. 174 с.

19. История частной жизни і под общ. ред. Ф. Арьеса и Ж. Дюби. Т. 2: Европа от феодализма до Ренессанса і под ред. Ж. Дюби. М. : Новое лит. обозрение, 2015. 784 с.

20. РанневВ.Р. Интерьер. М. : Высшая школа, 1987.

21. Норберт Э. Придворное общество: Исследования по социологии короля и придворной аристократии, с Введением: Социология и история. М. : Языки славянской культуры, 2002. 368 с.

22. Короткова М.В. История жилища: от древности до модернизма. М. : Новый хронограф, 2013. 432 с.

23. Уорсли Л. Английский дом. Интимная история. М. : Синдбад, 2017. 440 с.

24. Никифорова Л.В. Дворец в истории русской культуры. Опыт типологии. СПб. : Астерион, 2006. 312 с.

25. История частной жизни і под общ. ред. Ф. Арьеса и Ж. Дюби. Т. 3: Европа от Ренессанса до эпохи Просвещения і под ред. Р. Шартье. М. : Новое лит. обозрение, 2016. 720 с.

26. История частной жизни і под общей ред. Ф. Арьеса и Ж. Дюби. Т. 4: От великой французской революции до I Мировой войны і под ред. М. Перро. М. : Новое лит. обозрение, 2017.672 с.

27. Куликов С.Б. Дискретность социального пространства и парадигмы в социологии іі Социологические исследования, 2014. № 9. С. 13-18.

28. СоркинМ. 20 минут на Манхеттене. М. : Ад Маргинем Пресс, 2015. 320 с.

29. Гельфонд А.Л. Архитектурное проектирование общественных зданий и сооружений. М. : Архитектура-С, 2006. 280 с.

References

1. Zborovskiy, G.E. (1974) Prostranstvo i vremya kakformy sotsial'nogo bytiya [Space and time as forms of social life]. Sverdlovsk: [s.n.].

2. Shmerlina, I.A. (2003) Mezhdistsiplinamye rakursy sotsial'nogo prostranstva [Interdisciplinary perspectives of social space]. VestnikRUDN. Seriya: Sotsiologiya. 4-5. pp. 65-78.

3. Mead, J. (2014) Filosofiya nastoyashchego [Philosophy of the Present]. Translated from English. Moscow: HSE.

4. Verlaine, B. (2001) Obshchestvo, deystvie i prostranstvo. Al'ternativnaya sotsial'naya geo- grafiya [Society, Action and Space. Alternative Social Geography]. Sotsiologicheskoe obozrenie. 1(2). pp. 26-47.

5. Mikhalevskiy, D.V. (2017) Prostranstvo iBytie [Space and Being]. Moscow: Aleteyya.

6. Sorokin, P. (1992) Chelovek. Tsivilizatsiya. Obshchestvo [Man. Civilization. Society]. Moscow: Politizdat.

7. Bourdieu, P. (2007) Sotsiologiya sotsial'nogo prostranstva [Sociology of Social Space]. Moscow: Institute of Experimental Sociology, St. Petersburg: Aleteyya.

8. Lefevre, A. (2015) Proizvodstvoprostranstva [Production of Space]. Moscow: Strelka Press.

9. Menchikov, G.P. (2015) O “pereotkrytii” prostranstva i vremeni v ikh spetsifike v sotsial'no- gumanitarnom znanii [On the “rediscovery” of space and time in their specifics in social and humanitarian knowledge]. Uchenye zapiskiKazanskogo universiteta. 157(1). pp. 76-93.

10. Morozov, I.A. & Sleptsova, I.S. (2013) Konstruirovanie personal'nogo prostranstva v kontek- ste sotsial'noy real'nosti (na primere inter'era) [Construction of personal space in the context of social reality (on the example of an interior)]. Zhurnal sotsiologii i sotsial'noy antropologii - Journal of Sociology and Social Anthropology. 4(69). pp. 167-183.

11. Bourdieu, P. (1993) Sotsiologiyapolitiki [Sociology of Politics]. Moscow: Socio-Logos.

12. Sokuler, Z.A. (2003) Sotsial'noe i geograficheskoe prostranstva v kontseptsii P. Burd'e (nauchno-analiticheskiy obzor) [Social and geographical space in the concept of P. Bourdieu (a scientific and analytical review)]. In: Girko, L.V. (ed.) Sotsial'noe prostranstvo: Mezhdistsiplinarnye issle- dovaniya [Social space: Interdisciplinary research]. Moscow: INION. pp. 18-63.

13. Tikhomirova, E.E. & Zhao, Ts. (2012) Kogda zhilishche stanovitsya domom: universal'nye kul'turnye smysly kitayskoy traditsii [When a dwelling becomes a home: universal cultural meanings of Chinese tradition]. VestnikNovosibirskogo gosudarstvennogopedagogicheskogo universiteta. 3(7). pp. 98-103.

14. Auger, M. (2017) Ne-mesta. Vvedenie v antropologiyu gipermoderna [Non-places. Introduction to the anthropology of hypermodernity]. Translated from French. Moscow: Novoe lit. obozrenie.

15. Markov, B.V. (1999) Khram i rynok. Chelovek vprostranstve kul'tury [Temple and market. Man in the space of culture]. St. Petersburg: Aleteyya.

16. Sennet, R. (2016) Plot' i kamen': telo i gorod v zapadnoy tsivilizatsii [Flesh and Stone: Body and City in Western Civilization]. Moscow: Strelka Press.

17. McCorquodale, C. (1990) Ubranstvo zhilogo inter'era ot antichnosti do nashikh dney [Residential interior decoration from antiquity to the present day]. Moscow: Iskusstvo.

18. Chernoushek, M. (1989) Psikhologiya zhiznennoy sredy [Psychology of the Living Environment]. Moscow: Mysl'.

19. Aries, F. & Duby, J. (eds) (2015) Istoriya chastnoy zhizni [History of Private Life]. Vol. 2. Moscow: Novoe lit. obozrenie.

20. Rannev, V.R. (1987) Inter'er [Interior]. Moscow: Vysshaya shkola.

21. Norbert, E. (2002) Pridvornoe obshchestvo: Issledovaniya po sotsiologii korolya i pridvor- noy aristokratii, s Vvedeniem: Sotsiologiya i istoriya [Court Society: Studies in the Sociology of the King and the Court Aristocracy, with Introduction: Sociology and History]. Moscow: Yazyki slavyanskoy kul'tury.

22. Korotkova, M.V. (2013) Istoriya zhilishcha: ot drevnosti do modernizma [History of Dwelling: From Antiquity to Modernism]. Moscow: Novyy khronograf.

23. Worsley, L. (2017) Angliyskiy dom. Intimnaya istoriya [English House. An Intimate Story]. Translated from English. Moscow: Sindbad.

24. Nikiforova, L.V. (2006) Dvorets v istorii russkoy kul'tury. Opyt tipologii [Palace in the History of Russian Culture. A Typology Experience]. St. Petersburg: Asterion.

25. Aries, F. & Duby, J. (eds) (2015) Istoriya chastnoy zhizni [History of Private Life]. Vol. 3. Moscow: Novoe lit. obozrenie.

26. Aries, F. & Duby, J. (eds) (2015) Istoriya chastnoy zhizni [History of Private Life]. Vol. 4. Moscow: Novoe lit. obozrenie.

27. Kulikov, S.B. (2014) Diskretnost' sotsial'nogo prostranstva i paradigmy v sotsiologii [Discreteness of Social Space and Paradigms in Sociology]. Sotsiologicheskie issledovaniya - Sociological Studies. 9. pp. 13-18.

28. Sorkin, M. (2015) 20 minut na Mankhettene [20 minutes in Manhattan]. Moscow: Ad Mar- ginem Press.

Размещено на Allbest.ru