Понятия нормы и религиозной девиации в постсекулярный период: междисциплинарный анализ проблемы

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Понятия нормы и религиозной девиации в постсекулярный период: междисциплинарный анализ проблемы

Вадим Яковлевич Розенфельд

Аннотация

религиозная девиация норма общество

В статье рассматриваются причины и виды религиозных девиантных явлений. Проводится анализ побудительных причин возникновения подобных явлений, их следствия и влияние на субъекта. Для полноты исследования автор использует междисциплинарный подход, а также религиозно-догматический, социологический, философско-онтологический, религиоведческий методы. Осуществлен сравнительный анализ понятий «норма» и «девиация» в сфере фундаменталистских религиозных течений во временном разрезе. В заключение делается вывод, что современные фундаменталистские течения, доминирующие в традиционных религиозных институтах, девиантны по нескольким аспектам. Кроме того, обозначаются противоречия в трактовке понятий нормы и отклонения от нее в светском и религиозных сообществах. В результате отмечается, что данная ситуация, имея тенденцию к усилению, будет способствовать повышению социальной напряженности.

Ключевые слова: фундаментализм, религиозные течения, норма, девиация, миссионерское поле, грех, добродетель, аномия, депривация

Abstract

The Concept of Norm and Religious Deviation in the Post-Secular Period: an Interdisciplinary Analysis of the Issue

Vadim Ya. Rosenfeld

The article examines the causes and types of religious deviant phenomena. The analysis of the motivating causes of this phenomenon, their consequences and influence on the subject is carried out. To round out the study, the author uses an interdisciplinary approach, as well as religious-dogmatic, sociological, philosophical- ontological and religious methods. A comparative analysis of the concepts of “norms” and “deviation” in the field of fundamentalist religious movements over time is carried out. The conclusion is made that contemporary fundamentalist movements, which dominate traditional religious institutions, are deviant in several aspects. Moreover, contradictions in the interpretation of the concepts of “norm” and deviations from it in secular and religious communities are identified. As a result, it is noted that this situation, if it tends to intensify, will contribute to social tensions.

Keywords: fundamentalism, religious movements, norm, deviation, missionary field, sin, virtue, anomie, deprivation

Целью статьи являются определение изначальных понятий нормы в религиозной среде и анализ девиации данных понятий под влиянием фундаменталистских тенденций в постсекуляр- ную эпоху. Задачи исследования состоят в том, чтобы рассмотреть понятия нормы с богословско- догматической, онтологической, социологической, религиоведческой точек зрения; исследовать факторы, вызвавшие их трансформацию; раскрыть причины возникновения фундаменталистских тенденций в религиозном сознании; определить факты девиантных явлений в современных религиозных течениях под влиянием фундаменталистских фэндом-групп.

Научная новизна результатов исследования подтверждается следующим. Обосновано, что изначальное сакральное определение нормы в религиозных течениях трансформировано под влиянием расширения диапазона догматических постулатов. Раскрыто, что в консервативном религиозном познании доминирует установка, относящая все политические, этические, культурные, технические новации к разряду греховных, т. е. препятствующих личному спасению. Выявлено, что субъект, воспринимающий мир через догматический фильтр фундаментализма, ощущает себя во враждебном окружении. Его существование - вне современной сферы, оно асоциально и с точки зрения общественных норм - девиантно. Возникает противостояние пониманий девиации: с религиозной позиции девиантна социальная среда, с точки зрения последней - религиозная. Кроме того, доказано, что в результате данных противоречий в религиозном сегменте общества наблюдается явление религиозной аномии, проявляющееся в отрицании общественных норм. В сочетании с имеющимися в народном сознании мистическими нарративами это приводит к организации различного рода фэндом-групп, выступающих, по сути, вернакулярными религиозными течениями.

В современном религиоведении девиантные религиозные явления и их влияние на религиозное познание выступают недостаточно исследованной областью. Как правило, данную категорию изучают лишь в разрезе анализа феномена религиозного экстремизма (Мартинович, 2018), упуская из виду, что всякий, даже мирный, процесс трансформации сакральных норм рано или поздно проецируется на нормы общественные. Девиантные проявления характеризуются прежде всего тем, что субъект, находясь в современной системе общественных отношений, «рассматривает реальность через призму религии... Элементарные признаки религиозной девиации - это одеваться в религиозном стиле и осуждать современный стиль одежды. Данные девианты склонны представлять мир в другом спектре, пропагандировать религиозные секты, критиковать и пытаться запрещать существующую духовную среду» (Каттабекова, Кадырова, 2013: 645).

Отрицание современных общественных норм, отличающихся в сознании личности от субъективно-религиозных, само по себе служит началом девиантного процесса. Условием, безусловно способствующим данному явлению, выступает традиционно запоздалая адаптация сакральных норм к феноменам современности у большинства религиозных течений. Достаточно вспомнить, что отсутствие адекватной реакции традиционных религий на научно-техническую революцию середины ХХ в. стало одной из причин популярности новых религиозных движений.

По содержанию сакральные нормы не являются однородными. Исследователи выделяют «доктринальные, нравственные, обрядово-богослужебные, а в ряде случаев - правовые (т. е. такие религиозные нормы, которые в силу их санкционирования государством, либо в силу характера самих общественных отношений, либо по иным причинам получили свойства норм права, например, мусульманское право)»¹.

Приверженность большинства религий «традиционным ценностям и нормам», социальным и религиозным доктринам имеет как догматический аспект, так и идеологический. «Православие со стороны воспринимается как мир ограничений. <...> Начнем, пожалуй, с того, как Церковь ограничивает мысль человека. Те барьеры, с помощью которых Церковь ограничивает свободу философского полета мысли, называются догматами» Антоненко Т.А. Религиозные нормы и система социально-правового регулирования общественных отношений: теоретико-методологический аспект : дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д., 1999. 150 с. Андрей, диак. Религия консерваторов или подлинное богопознание? [Электронный ресурс] // Азбука веры. URL: https://azbyka.ru/religiya-konservatorov-ili-podlinnoe-bogopoznanie (дата обращения: 31.10.2022).. Возводя в ранг «нормы» консервативные ценности прошлого, ортодоксальные религиозные течения автоматически возводят в статус «отклонения» реалии сегодняшнего дня. Как известно, религиозные постулаты не рассматривают понятие «девиантное поведение», именуя всякое отклонение от нормы грехом. Связка «норма - девиация» в богословии трактуется как «добродетель - грех».

Соответственно, в консервативном религиозном познании доминирует установка, относящая все политические, этические, культурные, технические новации к разряду греховных, т. е. препятствующих личному спасению. Подвергая анализу данную установку в целях определения возможной девиации, следует исходить не только из философско-религиоведческой позиции, но и из социологической и религиозно-догматической. Междисциплинарный подход способствует наиболее полному определению отклонения как такового.

Базовой спецификой религиозной нормы являются трансцендентность ее происхождения и наличие формулировки в священных текстах. Исходя из данных условий, практически во всех мировых религиях грех трактуется как изначально внутреннее, моральное отклонение от Божественных заповедей.

Христианство - «Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:20-21); «не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека» (Мф. 15:11). Ислам - «Я пошел к посланнику Аллаха (мир ему и благословение Аллаха), и он спросил меня: “Ты пришел спросить о благочестии?” - Я ответил утвердительно. Затем он сказал: “Спроси об этом свое сердце. Благочестие - это то, что наполняет душу и утешает сердце, а грех - это то, что вызывает сомнения и тревожит сердце, даже если люди объявляют это законным и снова и снова выносят вам вердикты по таким вопросам”»¹. Буддизму понятие греха чуждо в принципе: «На самом деле в буддизме нет “греха”, как грех понимается в некоторых религиях» (Rahula, 1974).

Как видим, в ортодоксально-богословской трактовке «святости и греха» (нормы и отклонения) центрична личностная, морально-этическая основа, не оставляющая места внешним факторам. С точки зрения онтологии девиация понимается как отход субъекта от исполнения своего предназначения, от реализации своих возможностей: «Это понятие не может иметь реального смысла для атеиста... Понятие это чисто религиозное и понято может быть только буквально: как призыв свыше. <...> Свое призвание расслышать, на него откликнуться и быть ему верным, это и означает - пойти по тому пути, на котором ты сможешь обрести себя» (Федорова, 2014: 29). Однако, прогрессируя и развиваясь, всякое религиозное движение расширяет диапазон догматических постулатов, касающихся более внешних проявлений религиозности, чем внутренних. Возникает система сакрализиро- ванных норм внешнего вида, питания, лексики, образования, культуры. Догматизация ряда мирских понятий приводит к табуированию всякого отклонения от последних. Морально-этический аспект в данном случае играет роль не более чем следствия от воздействия внешнего фактора.

Характерным примером является отношение фундаментального крыла традиционных религий к банковской структуре, отождествляемой с промыслом ростовщичества. Последнее, имеющее целью взимание процентов (лихвы), категорически осуждалось основателями и теоретиками главных религиозных течений, в том числе Моисеем (Исх. 22:25), Фомой Аквинским (De emptione et venditione ad tempus) Имам ан-Навави. 40 хадисов / пер. с араб. А. Нирша. М., 2015. Хадис 27. Фома Аквинский. Сумма теологии / с коммент. К. Бандуровского. М., 2019. 319 с., Гаутамой Буддой Bodhi B. The Noble Eightfold Path: Way to the end of suffering. Onalaska WA, 2020. 118 p. и Мухаммедом Муслим. Сахих: мухтасар = «Сахих» имама Муслима : краткое изложение / пер. с араб., прим., указ. А. Нирша. М., 2011. Кн. 18. О торговых сделках.. 15-й Вселенский собор католической церкви объявил веру в право на ростовщичество ересью в 1311 г. и осудил все светское законодательство, которое допускало это. Несмотря на то что современное богословие делает некоторые оговорки для банковской сферы, ортодоксальные религиозные группы считают кредитный бизнес и взаимодействие с ним отступничеством от религиозных норм.

Аналогичным образом воспринимаются новации в производстве продуктов питания (ГМО), предметов одежды и быта, средств связи, налогового учета, информационной сети, электроники, медицины. Примечательно, что для догматического обоснования маркировки данных новаций в качестве девиантных используются не первоисточники (священные тексты), но более поздние либо современные высказывания религиозных спикеров.

Чем старше религиозное течение, тем значительнее фундаменталистские настроения и когнитивный разрыв между его адептами и окружающей социальной средой. Субъект, формирующий ценностные ориентиры через догматический фильтр фундаментализма, ощущает себя во враждебном окружении предметов, не вписывающихся в систему его ценностей. Существование такой личности вне современной экономической сферы, медицины, образования, информационной сети, культуры абсолютно асоциально и с позиции общественных норм - девиантно. Возникает противостояние пониманий девиации - с религиозной точки зрения девиантна социальная среда, с точки зрения последней - религиозная.

Рассогласование в сознании субъекта религиозных и общественных норм следует отнести к разряду крайней девиации - аномии («номос» - норма, «аномос» - отрицание). Данное состояние Э. Дюркгейм связывал с этапами общественной трансформации. Следствием аномии является сопротивление социальным нормам. Мотив для сопротивления может быть осознанный, сугубо религиозный, либо спонтанный, вызванный социально-экономическим фактором. Осознавая себя в окружении чуждой социальной среды, религиозный субъект ощущает невозможность исполнения своего предназначения, т. е. находится в состоянии депривации (лат. deprivatio - потеря, лишение) (Шахбанова, 2020: 33-35). Ч. Глок в работе «Роль депривации в происхождении и эволюции религиозных групп» обозначил концепцию данного явления (Glock, 1964). По его мнению, депривация - это общезначимое явление, инициирующее создание различных форм религиозности, «состояние ущемленности, переживаемое индивидом или группой при сравнении с другими индивидами или группами или по отношению к некому набору представлений о том, какими ресурсами этот индивид или группа должны обладать, но не обладают» (Исаева, 2019: 40).

Характерной особенностью фундаменталистских групп выступает их организация на периферии традиционных религиозных течений. Спикерами являются лица, не занимающие официальных постов в религиозных институтах либо отстраненные от таковых за радикальную позицию (иеросхимонах Р. Берестов, епископ Диомид). Однако в процессе развития подобных групп их влияние охватывает часть структур религиозных институтов и значительный сегмент миссионерского поля. Набор ценностей такой группы - сплав религиозных постулатов, агрессивных фундаменталистских цензов и современных политических технологий. Несмотря на религиозную мимикрию, группа, как правило, оформлена в виде общественного движения и ведет осознанную политическую деятельность. Поскольку в основе их «догматической идеологии» находится апокалиптический нарратив, религиоведчески следует отнести данные группы к типу вернакулярных (народно-фольклорных) религиозных фэндомов, но никоим образом - ни к одной из традиционных религий. Сами религиозные институты не относят их к «сектантскому» типу, так как даже самые радикальные фундаменталистские группы сохраняют традиционное обрядовое содержание. Характерным примером служит прецедент с так называемыми «пензенскими затворниками» - религиозной группой, ушедшей в 2007 г. в подземный затвор в ожидании конца света¹.

Крайне важной причиной подобного «снисходительного» отношения является возрастающее влияние вернакулярных религий на традиционном миссионерском поле. Радикальный антиглобализм становится одной из неотъемлемых черт традиционных религий. Как отмечает один из обозревателей, «если заклеймить “петровцев” сектантами... ровно то же самое следует сделать по отношению к массе православных верующих, которые также убеждены в наличии трех шестерок в российском паспорте, в существовании мирового масонского заговора, в скором приходе антихриста и т. д. <...> А признать огромную часть прихожан Русской православной церкви “деструктивной сектой” ни церковный, ни светский истеблишмент явно не готов. Но и найти подходы к решению проблемы он не в состоянии» Укрывшиеся в землянке люди не сектанты, а обычные православные, считает архиепископ Пензенский [Электронный ресурс] // Интерфакс. 2007. 20 нояб. URL: http://www.interfax-religion.ru/new/?act=news&div=21510 (дата обращения: 31.10.2022). Круг П. Что делать с пензенскими затворниками? [Электронный ресурс] // Независимая газета. 2008. 6 февр. URL: https://www.ng.ru/ng_religii/2008-02-06/4_zatvorniki.html?id_user=Y (дата обращения: 31.10.2022)..

Несмотря на мимикрию, внутри традиционного миссионерского поля тем не менее происходит структурирование фэндомов по девиантному принципу. Коммуникация сакральных ценностей осуществляется не традиционным способом, через приходские площадки, но через виртуальное пространство. Данная «сетевая» жизнь насыщеннее и более способствует удовлетворению духовных потребностей субъекта, чем приходская площадка. Религиозные массы, не встретив в последней адекватной реакции на извращенное миропонимание, становятся членами религиозной «группы по интересам», внетерриториальной и зачастую внеконфессиональной. Субъект приходит к удовлетворению личных сакральных потребностей благодаря глобальной информационной сети, не состоя членом реального религиозного института.

Вследствие этого формируется вторая религиозная идентичность: позиционируя себя приверженцем традиционной религии, субъект как должное принимает использование оккультномистических сакральных атрибутов, той же традиционной религией категорически запрещенных. Нельзя сказать, что религиозные институты не осознают угрозы от виртуальных фэндом-сооб- ществ. Синодальный документ «О некоторых аспектах информационной деятельности Церкви» попытался разграничить официальные и неофициальные информационные потоки, т. е. ввести своего рода информационную монополию на трансляцию религиозных ценностей. Однако вместо ожидаемого контроля выяснилось, что виртуальные сообщества не только не подчиняются контролю, но и способны крайне негативно на него реагировать. В пандемийный период ряд религиозных фэндом-групп, внешне ортодоксальных, заявили себя в четкой оппозиции официальной церкви в отношении свободы слова.

Таким образом, следует сделать вывод, что современные фундаменталистские течения, доминирующие по влиянию в традиционных религиозных институтах, девиантны по следующим определениям:

- религиозно-догматическим, поскольку имеет место отклонение от первоначальной ценностной установки на морально-этическое содержание доктринальной нормы;

- философско-онтологическим, так как субъект, подверженный влиянию фундаментализма, дезориентирован в реализации своих духовно-нравственных возможностей;

- социологическим, поскольку адепт религиозных фэндом-групп находится в изоляции от современной социальной среды;

- религиоведческим, так как типологический анализ фундаменталистских групп позволяет отнести их к отдельному религиозному виду.

Необходимо также сделать следующие выводы:

- понятия о норме религиозных течений под влиянием фундаменталистских тенденций противоречат аналогичным светским понятиям и девиантны по отношению к последним;

- противоречия в трактовке нормы и девиации вызывают в адептах фундаменталистских течений явление религиозной аномии и способствуют дальнейшему распространению вернаку- лярных фэндом-групп;

- данная ситуация, имея тенденцию к усилению, будет способствовать возрастанию социальной напряженности.

Список источников

религиозная девиация фундаменталистский

Исаева В.Б. Теория депривации как инструмент изучения нетрадиционной религиозности // Социологические исследования. 2019. № 9. С. 39-50. https://doi.org/10.31857/S013216250006656-4.

Каттабекова Ш., Кадырова М.К. Проблемы девиации в психологии и ее особенности // Молодой ученый. 2013. № 6 (53). С. 644-646.

Мартинович В.А. К проблеме определения понятия «религиозный экстремизм» // Журнал Белорусского государственного университета. Социология. 2018. № 3. С. 74-82.

Федорова Н.В. Девиация и норма как проблема философии // Вестник Омского государственного педагогического университета. Гуманитарные исследования. 2014. № 2 (3). С. 27-30.

Шахбанова М.М. Религиозность и религиозное поведение: теоретико-методологические подходы исследования // Caucasian Science Bridge. 2020. Т. 3, № 1. С. 29-41.

Glock Ch.Y. The role of deprivation in the origin and evolution of religious groups // Religion and social conflict / ed. by R. Lee, M.E. Marty. N. Y., 1964. P. 24-36.

Rahula W. What the Buddha taught. N. Y., 1974. 151 p.

References:

Fedorova, N.V. (2014) Deviation and Norm as a Philosophical Problem. Review of Omsk State Pedagogical University. Humanitarian Research. (2), 27-30. (In Russian)

Glock, Ch.Y. (1964) The Role of Deprivation in the Origin and Evolution of Religious Groups. In: Lee, R. & Marty, M.E. (eds.) Religion and social conflict. New York, Oxford University Press, 24-36.

Isaeva, V.B. (2019) Deprivation Theory as a Tool to Study Non-traditional Religiousity. Sotsiologicheskie Issledovaniya. (9), 39-50. Available from: doi:10.31857/S013216250006656-4. (In Russian)

Kattabekova, Sh. & Kadyrova, M.K. (2013) Problemy deviacii v psihologii i ee osobennosti [Issues of Deviation in Psychology and Its Features]. Young Scientist. (6), 644-646. (In Russian)

Martinovich, V.A. (2018) To the Problem of Defining the Concept of “Religious Extremism”. Journal of the Belarusian State University. Sociology. 3, 74-82. (In Russian)

Rahula, W. (1974) What the Buddha taught. New York, Grove Press.

Shakhbanova, M.M. (2020) Religiosity and Religious Behavior: Theoretical and Methodological Approaches of Research. Caucasian Science Bridge. 3 (1), 29-41. (In Russian)

Размещено на Allbest.ru