"Средний человек" в социально-политической концепции К.Н. Леонтьева

Размещено на http://www.allbest.ru/

«Средний человек» в социально-политической концепции К.Н. Леонтьева

Рожковский Виталий Борисович

Аннотация

средний человек концепция леонтьев

В статье понятие «средний человек», представленное в социально-политической концепции К.Н. Леонтьева, рассматривается в качестве определяющей характеристики антропологического типа личности в западном обществе XIX в. Показывается возможность его приложения к характеристике западной элиты в первые десятилетия XXI в. Анализируется значение концепции К.Н. Леонтьева для формирования идеологических, политических, социально-культурных ориентиров современной России.

Ключевые слова: «средний человек», западное общество, либерально-гуманистическая парадигма человека, нравственная оценка, традиционное общество, религиозный индифферентизм, антропологический катастрофизм, социальный катастрофам, национальное самосознание.

«The average person» in the socio-political concept of K.N. Leontyev

Rozhkovsky Vitaly Borisovich

Abstract

The article considers the concept of «average person» in K.N. Leontiev's socio-political concept as a defining characteristic of the anthropological personality type in the Western society of the XIX century and shows the possibility of its application to the characteristics of the Western elite in the first decades of the XXI century. The significance of K.N. Leontiev's concept for the formation of ideological, political, socio-cultural orientations of modern Russia is analyzed.

Keywords: «average man», Western society, liberal-humanistic paradigm of man, moral assessment, traditional society, religious indifferentism, anthropological catastrophism, social catastrophism, national identity.

В основе всех сфер социальной жизни всегда находится жизнь личности как реального ее субъекта и творца. Выдающиеся свершения в историческом существовании тех или иных обществ, культур, цивилизаций не происходят без участия лучших личностей, будь это духовные подвижники, политические лидеры, военачальники, ученые-гении и иные герои своего времени. При этом созданные в различных религиях, духовных практиках, культурах, сообществах идеалы такой личности не образуют общепринятого образца. В культурно-историческом срезе в консервативно-религиозной мысли выделяют разные антропологические типы, «знаковые» для той или иной эпохи. Так, ряд современных отечественных мыслителей (С.С. Хоружий, А.Г. Дугин и др.) выделяют сменяющие друг друга типы человека традиционного общества, общества модерна и общества постмодерна. Причем «авторство» последних двух, сформировавшихся относительно недавно (в XVIII-XIX вв. и в конце XX в. соответственно), принадлежит западноевропейской культуре (цивилизации), а их воплощение происходит за пределами западного мира. Каждый тип человека отвечает определенным вызовам времени и несет в себе печать отрицания каких- либо качеств предшествующего типа. Так, рациональный (просвещенческий) человек модерна является своего рода антитезой человека традиционного общества, опирающегося на религиозно-духовный опыт и устойчивую социальную дифференциацию.

На фоне современных глобальных вызовов истории, связанных с происходящими в последние годы масштабными социально-политическими и культурными потрясениями, угроза бытию человека, его жизненным смыслам и идентичности выглядит явственно, приобретает эсхатологический характер антропологической катастрофы (нравственного расчеловечивания), стремительно охватывающей различные социальные слои населения, в том числе и представителей политической и культурной элиты.

Еще в XIX в. русский мыслитель К.Н. Леонтьев проницательно обозначил подобную угрозу в виде доминирования и развития в Западной Европе антропологического идеала «среднего человека», предвосхитив тем самым идеи Х. Ортеги-и-Гассета и целого ряда других мыслителей XX и начала XXI века. Важно, что его прогноз применим и в ближайшем будущем (по отношению к сущностной характеристике человека модерна в западных странах и в России), и в дальнесрочной перспективе развития общества. Обозначенный в работе К.Н. Леонтьева «Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения» (1884) антропологический тип можно рассматривать в качестве определяющей характеристики трансформаций в западной культуре и обществе, проявляющихся в чертах упрощения и деградации человеческой личности, прежде всего в духовно-нравственном смысле.

«Средний человек», по К.Н. Леонтьеву, представляет собой тип идеального «среднего европейца» (второй половины XIX столетия), который оценивается одновременно в качестве «орудия всемирного разрушения». Рассматривая идеи известных социально-политических мыслителей своего времени, К.Н. Леонтьев приходит к выводу, что все они связывают происходящий в Европе «эгалитарно-либеральный процесс» формирования человека с этикой «среднего, буржуазного типа» [1, с. 126, 128], лишенного влияния религии и ориентированного на индивидуализм, собственное материальное благополучие и полезность, веру в разум и научно-технический прогресс. Ученые определяют идеалом человека (будущего) не рыцаря-воина или святого монаха, вообще не героический, не сложный или крайний социальный тип, способный вызвать художественное подражание, а подобное себе самим - мелкого усредненного типа «европейского буржуа». Речь идет о господстве среднего класса, имеющего одинаковое воспитание и образование, вдохновленного идеями политической свободы (вследствие революционных изменений во Франции) и отрицания авторитета публичной власти.

При этом, подчеркивает К.Н. Леонтьев, все упоминаемые им писатели «согласны в том, что Европа смешивается в действительности и упрощается в идеале» [1, с. 119]. Русский мыслитель оценивает эти признаки как негативные, указывающие на общий кризис человека, культуры, общества и государства. К.Н. Леонтьев говорит о господстве общей эстетической формы, связанной с буржуазной «умеренностью», комфортом и развратом, воплощенной в образе буржуа в сюртуке, цилиндре и панталонах и «пиджачной цивилизации». Подчеркивает доминирование в Европе усредненной «холодной» морали при отсутствии выдающихся духовных подвижников (подобных оптинским старцам или Л.Н. Толстому в России). Мыслитель обличает губительное стремление низшего класса к роскоши при отсутствии религиозных принципов, к однообразию жизни и характеров и замене семьи как «таинства религиозного» рабочим контрактом между мужем и женой, которую предлагал известный французский политик и теоретик анархизма П.-Ж. Прудон. Все эти наблюдения отвечают тезису русского мыслителя «об эстетической, онтологической и моральной ущербности» [2, с. 74] «среднего европейца» XIX в. Причем эстетический критерий оценки «среднего человека» для К.Н. Леонтьева оказывается наиболее приложимым, поскольку в одежде, быту, манерах поведения неизбежно проявляются «пластические символы идеалов, внутри нас созревших или готовых созреть» [1, с. 168].

По убеждению К.Н. Леонтьева, появление в Европе подобного «среднего человека» свидетельствует не о прогрессе, а о глубочайшем кризисе западной культуры и общества, признаками которого являются упрощение идеального типа человека, смешение социальных групп или сословий. В основе данной негативной оценки находятся положения культурно-исторической концепции К.Н. Леонтьева, согласно которым человеческое общество «должно быть организацией сложной и округленной наподобие сложно организованных тел природы» [1, с. 129]. По мнению ученого, каждая цивилизация проходит три обязательных стадии развития - первичной простоты, цветущей сложности и вторичного смесительного упрощения, влекущего гибель общественного организма. Данные стадии имеют «естественно-историческое» и «космическое» значение [1, с. 126]. В XIX столетии Западная Европа вступила в последнюю стадию развития, поскольку в ее индивидуальной и социальной жизни наблюдаются признаки «вторичного смешения», распада и «упрощения», в то время как жизненное (органическое) единство сохраняется в сложности, оригинальности и разнообразии. К.Н. Леонтьев утверждает, что положительное развитие как биологического организма, так и социального (на стадии цветущей сложности), представляет собой «постепенное осложнение элементов составных, увеличение богатства внутреннего и в то же время постепенное укрепление единства» [3, с. 126]. Признаком здоровья является существование в обществе реальных социальных сил - церкви, народа, различных социальных слоев и сильной государственной власти.

Мыслитель доказывает, что на практике европейские просвещенческие идеалы «свободы, равенства и братства» оборачиваются господством однообразия и усредненности, постепенным исчезновением сложных творческих личностей, способных влиять на общественное развитие в историческом масштабе. При этом бытие таких личностей требует социальной устойчивости и многообразия общественных форм, укорененности в религии и традиции, что утрачивается в европейском обществе. В противоположность «среднему европейцу» второй половины XIX в. К.Н. Леонтьев приводит примеры религиозных и политических деятелей более раннего времени. Так, он говорит о становлении М.В. Ломоносова, который сформировался как личность в контексте сложных социальных начал: русской национальности, простого социального происхождения (рыбак), приверженности к православной вере. Их сочетание «произвело, при известных данных натуры, великого человека, который в силах был прорвать вширь и вверх пределы своей крепкой крестьянской группы и своего слоя, стесненного давлением сверху» [1, с. 152] и в итоге стал членом Петербургской академии наук.

Сходство в правах и свободах, воспитании и потребностях приводит не к общественному согласию, а к «однообразию лиц, учреждений, мод, городов и вообще культурных идеалов и форм» [1, с. 159]. Социальное же однообразие неизбежно заканчивается «смешением сословий, наций, религий, даже полов» [1, с. 159], одновременно нарастанием соперничества между людьми и проявлением низких нравственных качеств эгоизма, корысти, зависти, что грозит существованию общества в целом. В Европе «каждый сапожник», по выражению К.Н. Леонтьева, есть существо, «исковерканное нервным чувством собственного достоинства». Индивидуальная свобода в опыте обычного европейца осуществляется не в новых разнообразных возможностях, а, напротив, в упрощении, однообразии стремлений, утрате своей уникальной творческой индивидуальности. «Средний человек», воодушевленный либеральной идеей свободы и следующий только своим материальным потребностям и прихотям, не способен выносить дисциплину государственной идеи и следовать требованиям долга и ответственности.

Освобождение от влияния религии в обществе (секуляризация), неглубокое, поверхностное отношение к духовно-религиозным потребностям приводят к упрощению духовных запросов личности. Религиозный (христианский) идеал внутреннего углубления и аскезы сменяют утопии внешнего социального обеспечения «всечеловеческого блага и всеобщей пользы», которые могут обернуться родственными, по сути, «легальной» и «хронической» анархии (революции) и социально-политической деспотии.

К.Н. Леонтьева иногда называют русским Ницше, но нужно иметь в виду принципиальные отличия его взглядов от позиции немецкого философа. Так, К.Н. Леонтьев, будучи глубоко религиозным человеком и принимая христианскую этику в православном церковно-аскетическом ключе, опирался на признание положительного творческого значения христианства, являлся противником волюнтаристского индивидуализма и сторонником государственно-правовой идеи византизма. Антитеза «среднему человеку» для него состояла не в нигилистической позиции «по ту сторону добра и зла», свойственной некоему «сверхчеловеку», руководимому только субъективистской волей к власти в ущерб духовным и социально-культурным традициям, а в поддержке религиозно-нравственного сознания и социального института православной церкви и укреплении всего социально-государственного организма в России.

Антитеза «среднего человека» - это православный русский человек, опирающийся на страх Божий, соблюдающий все церковные каноны, укорененный в религиозном опыте и аскезе, обладающий христианскими нравственными качествами, такими как бескорыстность, самоотверженность (жертвенность), умение сострадать. Для К.Н. Леонтьева это так же человек, восстающий против идеи социальной революции и «физико-химического, умственного разврата», связанного с вовлечением в научно-технический прогресс в ущерб гармоническому сосуществованию с природой и активности в духовно-религиозном опыте. Еще в конце XIX в. русский мыслитель предупреждал, что реализация идеи социального и научно-технического прогресса несет угрозу духовному миру человека. Вслед за ним данное предупреждение в своих работах настойчиво повторяют русские религиозные мыслители первой половины XX в. - Н.А. Бердяев, священник П. Флоренский, С.Н. Булгаков и др.

Первые десятилетия XXI в. заставляют говорить о дальнейшем «развитии» «среднего человека». Он оказывается в ситуации сужения собственного духовного горизонта, лишения связи с религиозной верой и традиционными духовными ценностями, становится инфантильным к внутреннему духовному подвигу. Одновременно он восприимчив к либерально-гуманистической идее освобождения от всех нравственных скреп индивидуального и социального бытия во имя собственного материального благополучия и свободы чувственной жизни. Таким образом, «средний европеец» становится не просто безликой массой и господствующим судьей с пониженной нравственной мерой отношения ко всему. Он отодвигает в маргинальную социальную, культурную и политическую сферу действительных представителей духовной и интеллектуальной элиты (священников, ученых, преподавателей, творцов искусства и т. п.), более того, замещает собой эту элиту, становясь своего рода псевдоэлитой. В нравственном же отношении стирается граница между элитой и массами, поскольку наступает, как предсказывал К.Н. Леонтьев, «высшая степень безнравственности», при этом «не будет тогда ни разврата, ни добродетелей; первый не будет допущен, а вторая будет не нужна... Так как все равны и потому все одинаковы» [1, с. 162].

Иными словами, К.Н. Леонтьев говорил о тенденции к утрате в европейском обществе точки нравственной оценки, которая раньше определялась христианской церковью и нормами жизни традиционного общества.

Сегодня европейская элита, смешиваясь с наличным состоянием общества, демонстрирует утрату этой точки оценивания «добра» и «зла». Она фактически обретает место «по ту сторону добра и зла», но не в смысле ницшеановского «сверхчеловека», а, скорее, в роли инфантильного Эдипа, отвергающего всякое долженствование и признающего только мотивы собственного материального благополучия и сиюминутной политической конъюнктуры. В западном обществе можно наблюдать как очевидное старение политической элиты, выросшей еще на ценностях общества модерна, провозгласившего идеал рациональных действий во имя некоего всеобщего прогресса. Новая элита, очевидно, становится все более «средней», формируясь из смешанной в национальном и культурном отношении социальной среды с достаточно низким уровнем образования и сомнительными нравственными ценностями, противоречащими религиозно-культурным традициям. Для представителей новой элиты это означает не только растворение в мелких эвдемонистических состояниях и неспособность к творческим независимым решениям, но и забвение национальных интересов и ценностей, готовность к глобально опасным действиям, вызванным исключительно властными амбициями и эмоциями (таковы, например, амбиции второго лица в государственной политике США Нэнси Пэлоси, посетившей летом 2022 г. Тайвань в ущерб национальным интересам Китая).

В различные эпохи элита, которая способна ответить на вызовы истории, не была, конечно, свободна от нравственных и интеллектуальных недостатков. Но трудно вообразить, чтобы ее представители выставляли напоказ свою нравственную разнузданность как некую вполне естественную привилегию, в отличие от ряда политических лидеров западных стран (Б. Джонсона, О. Шольца и др.). При этом в мире обнищание огромных масс людей происходит на фоне дальнейшего обогащения псевдоэлит, что приводит к увеличению социальной пропасти между «избранными» и остальными, провоцирует новые конфликты.

В этом выражается общий социально-культурный процесс, в котором, как отмечалось ранее, «практика доминирования либерально-гуманистической парадигмы постепенно обнаруживает свою внутреннюю ограниченность и бесперспективность. Здесь абстрактные тезисы о достоинстве и суверенных правах каждой человеческой личности “компенсируются44 реальным обнищанием в “силовой“ культуре современности огромных масс людей, их растущим социально-экономическим неравенством» [4, с. 293]. Увеличивается количество стихийных антиглобалистских социальных движений, направленных, по сути, против господства международных элит, не выражающих больше национальные интересы. Растет национально-религиозная напряженность, вызванная презрением элит к ценностям религиозных сообществ и национальным традициям. Глобальные технократические и военно-политические риски не воспринимаются как угроза собственному индивидуальному благополучию со стороны элиты «средних людей».

В массах процессы нравственной деградации и забвения религиозно-нравственных ценностей приводят к декларации идей равноправия и феминизма, к противоестественным формам собственного самоутверждения - отрицанию гендерных различий между людьми (однополым бракам, вариативности гендерной идентичности). Как следствие, во имя неких прав и свобод формируется тип по-настоящему «среднего» человека. Остальная часть общества, исповедующая традиционные ценности, вынуждена под воздействием новых элит принимать позицию толерантности, а любая публичная критика или общественное несогласие выносятся в маргинальную область экстремистских идей.

Крушение высших нравственных ценностей в современной жизни общества и элит на Западе вызвано, как полагают некоторые консервативные авторы, процессами дехристианизации и общего религиозного кризиса общества. О причинах и последствиях данных процессов и религиозного кризиса подробно говорили еще русские религиозные философы XIX-XX столетий, такие как И.В. Киреевский, К.Н. Леонтьев, В.С. Соловьев, Н.А. Бердяев, прот. С. Булгаков, свящ. П. Флоренский, И.А. Ильин и др. По мнению католического архиепископа Марселя Лефевра, их можно определить как «духовную контрреволюцию» в Европе, одним из признаков которой становится господство в обществе религиозного индифферентизма и утверждение ценностей «града безразличия» [2, с.159]. Подобным образом высказывается и современный иерарх Русской православной церкви митрополит Черногорский Амфилохий: «Сегодня происходит расчеловечение человека... уничтожение христианской нравственности. Для этого духа все равно, все одинаково: зло и добро, любовь и ненависть, Бог и диавол - все для него имеет равные права» [5]. Таким образом, антропологический нравственный катастрофизм в элитах и массах определяет социальный катастрофизм, связанный, по выражению одного современного исследователя, с «сущностной, духовной противоестественностью» оптимистической эсхатологии в либеральной парадигме Запада [2, с.159], нацеленной на прогресс и господство гуманистических и демократических ценностей.

В учении К.Н. Леонтьева можно увидеть предостережение о трагических последствиях бездумного вовлечения России в духовно-культурные процессы, происходящие на Западе, которое так и осталось не услышанным российским обществом, пережившем в XX в. радикальные социальные потрясения. Однако «есть надежда, что настоящая эпоха, время поиска идеологических, политических, социально-культурных ориентиров, востребует идеи К.Н. Леонтьева» [6]. Впрочем, нельзя сказать, что в жизни современных российских элит все обстоит благополучно в вопросе обретения ориентиров национального самосознания. В отечественной истории и ранее было немало случаев, когда среди высших слоев общества находились предатели национальных интересов. Но трудно объяснить массовое бегство из России в 2022 г. многих известных деятелей искусства и медиаперсонажей в связи с проведением специальной военной операции на Украине. И это в то время, когда большая часть простых граждан, как и представителей традиционных социальных институтов (церкви, образования, полиции и др.), ее поддержали. Показательно выглядит также инфантильность некоторой малой, но вполне заметной части мирного населения страны на контрасте с готовностью к военному подвигу другой - добровольческой. Так, общеизвестен факт, когда военного-добровольца не пустили в московский ресторан, не говоря уже о лицах, не просто дискредитирующих российские вооруженные силы, но и перечисляющих средства на поддержку националистического политического режима на Украине. Налицо присутствие в сознании части российского общества идеологии «среднего человека», простого потребителя и обывателя, находящегося во власти либеральных ценностей, неспособного к духовному подвигу и пониманию государственных задач, ожидающего, что все само собой, без его личного участия разрешится.

В современной ситуации как никогда важна роль национального самосознания отечественной элиты и всего народа. Необходимо преодоление комплекса «средних» людей, неспособных в силу упрощения и принижения своих духовных и социальных интересов поддерживать сплочение российского общества вокруг сильной государственной идеи, реализуемой на Донбассе, - идеи Русского мира, требующей общенародного согласия и даже решимости к личной жертвенности.

Литература

1. Леонтьев К.Н. Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения // Избранное. М., 1993.

2. Муза Д.Е. Константин Николаевич Леонтьев: Личностный миф и драма идей в контексте поиска духовного смысла истории. М., 2012.

3. Леонтьев К.Н. Византизм и славянство // Восток, Россия и славянство: Философская и политическая публицистика. М., 1996.

4. Рожковский В.Б. Парадокс идеи умаления человека в православной мысли. Ростов н/Д, 2013.

5. Митрополит Черногорский Амфилохий: «Сегодня происходит расчеловечение человека» [Электронный ресурс]. URL: https://azby- ka.ru/otechnik/Amfilohij_Radovich/mitropolit- chernogorskij-amfilohij-segodnja-proishodit-ra- schelovechenie-cheloveka/ (дата обращения: 10.07.2022).

6. Клементьев А. К.Н. Леонтьев: «Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения» [Электронный ресурс]. URL: https:// cyberleninka.ru/article/n/k-n-leontiev-sredniy-evropeets-kak-ideap-i-orudie-vsemirnogo-razrusheniya (дата обращения: 10.07.2022).

Bibliography

1. Leontiev K.N. The average European as an ideal and an instrument of world destruction // Favorites. Moscow, 1993.

2. Muse D.E. Konstantin Nikolaevich Leontiev: Personal myth and drama of ideas in the context of the search for the spiritual meaning of history. Moscow, 2012.

3. Leontiev K.N. Byzantism and Slavism // East, Russia and Slavism: Philosophical and political journalism. Moscow, 1996.

4. Rozhkovsky V.B. The paradox of the idea of diminishing a person in Orthodox thought. Rostov-on-Don, 2013.

5. Metropolitan Amphilochius of Montenegro: «Today there is a dehumanization of man» [Electronic resource]. URL: https://azbyka.ru/otechnik/ Amfilohij_Radovich/mitropolit-chernogorskij-amfilohij-segodnja-proishodit-raschelovechenie-cheloveka/ (date of access: 10.07.2022).

6. Klementyev A. K..N. Leontiev: «The average European as an ideal and an instrument of world destruction» [Electronic resource]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/k-n-leontiev-sredniy-evropeets-kak-ideap-i-orudie-vsemirnogo-razrusheniya (date of access: 10.07.2022).

Размещено на Allbest.ru