Глобальное, национальное и местное в восприятии гражданами чемпионата мира по футболу 2018

Размещено на http://www.allbest.ru/

Глобальное, национальное и местное в восприятии гражданами чемпионата мира по футболу 2018

В статье представлены материалы полевого исследования, проведенного в Екатерин-бурге весной-летом 2018 года до, во время и после чемпионата мира по футболу. Полу-ченные данные анализируются на основе полимасштабного подхода к мегасобытиям (Flint, 2003; Peck, Theodore, Brenner, 2009; Barret, 2013; Trubina, 2019), который пред-полагает рассмотрение того, как супралокальные и супранациональные процессы кристаллизуются в сложных городских системах и их связях с другими системами. Обращение к динамике глобального, национального и городского масштабов в осу-ществлении и восприятии мегасобытия позволяет дополнить существующие ис-следования ЧМ в России, которые, как правило, фокусируются на отдельных темах и единичных уровнях (масштабах) (прежде всего национальном) и редко строятся на эмпирических исследованиях. Статья демонстрирует «игру масштабов» в восприятии гражданами ЧМ-2018. С одной стороны, они видят в мегасобытии часть националь-ной стратегии развития, в частности привлечения инвестиций, с другой -- им оче-видно, что главные выигрыши от события получены транснациональными игроками (ФИФА) и национальными центральным и региональным правительствами. Авторы приходят к выводу, что суждения информантов свидетельствуют о сильном влиянии националистической и геополитической пропаганды, но одновременно связаны с их представлениями о глобальных влияниях, значимости экономической логики в оцен-ке происходящего, в том числе важности брендинга наций и городов. Показано, что граждане видят в мегасобытиях и политическую стратегию, призванную «заставить уважать», с одной стороны, а с другой -- открыть экономические возможности для страны и города. То, что люди на местах заплатят за спортивный праздник своими налогами, от внимания людей также не укрылось. Авторы подчеркивают двусмыслен-ность мегасобытий как потенциально открытых для всех и способных всем принести радость, и в то же время неизбежно усиливающих социальное и географическое не-равенство.

Спортивные мегасобытия (Олимпиады и чемпионаты мира) часто рассматрива-ются в качестве главных рычагов городского развития в странах-хозяевах (Gold, Gold, 2008; Kaplanidou, Karadakis, 2010). Такие события также считаются полити-ческими и социальными механизмами, сплачивающими нацию (Zhou, Ap, 2009; Horne, Whannel, 2012). Мегасобытия осмысляются и как важные инструменты soft power и глобального продвижения проводящих их стран и городов (Schatz, 2008; Finlay, Xin, 2010; Grix, Houlihan, 2013). Решение ФИФА сделать Россию хозяйкой ЧМ-2018 проявило все эти варианты понимания данного мегасобытия в России, о чем можно судить по его освещению в спортивных и иных массмедиа и в со-циальных сетях. Чемпионат мира по футболу -- одно из самых крупных и вызы-вающих массовый интерес спортивных событий, трансляции матчей которого смотрят сотни тысяч и миллионов людей. Сочетание национального (и национа-листического) значения футбольных матчей и возможность смотреть их в ком-пании всего человечества приводит к уникальной популярности чемпионата. Он проводится Международной федерацией футбола (ФИФА) -- обладающей огромной политической и экономической властью международной организацией, исполнительный комитет которой никому не отчитывается за принимаемые им решения и эффективно навязывает национальным правительствам свои условия проведения чемпионатов (Tomlinson, 2014). Среди этих условий -- строительство новых стадионов, модификация законодательства, охрана связанных с ЧМ брен-дов, согласие со специфическим распределением прибыли от ЧМ и трансляции его матчей.

Управление футболом в ряде стран ведется закрытыми группами спортивных чиновников, исповедующих закрытый же стиль принимаемых решений и в ряде случаев не являющихся профессионалами. Так, в социальных сетях и на кухнях миллионы болельщиков рассуждают о том, как плохо сочетаются преобладающий в России способ управления проектами -- вертикальный, авторитарный, персо- налистский -- и условия, необходимые для того, чтобы добиваться международ-ных побед. Среди этих условий значимы доверие специалистам, создание системы подготовки спортсменов на местах, приглашение харизматичных тренеров вместо послушных, но не способных повести команду к победам.

В имеющейся о ЧМ-2018 академической литературе поднят ряд важных его аспектов. Поскольку в последние двадцать лет страны -- члены БРИКС стали хозяевами целого ряда мегасобытий, резонно провести сравнение между тем, как данные страны справились с этими амбициозными задачами. Так, по мне-нию М. Мюллера и К. Гафни, разработавших типологию сравнения мегасобытий и предложивших в качестве одного из критериев модификацию правовой системы страны в ходе подготовки к нему, «события в России и Бразилии были отмечены особенно сильной модификацией. Эти страны не только выполнили обширные требования... ФИФА, предполагающие особое законодательство в таких областях, как защита брендов, прав на маркетинг, безопасность, трудовые отношения, воз-мещение убытков и налоги и т. д., но и пошли дальше этих требований» (Mьller,

Gaffney, 2018; см. также: Mьller, 2017). Взаимодействие российского президента и федерального правительства с международными организациями разобрано А. Макарычевым и А. Яцык, подчеркивающими, что, если в целом отношения Рос-сии с международными организациями и транснациональными акторами претер-певают кризис, с ФИФА, МОК и другими международными спортивными органи-зациями взаимодействие и коммуникация продолжаются, составляя «включающее исключение», сочетающее дистанцирование страны от Запада и включенность страны в глобальную индустрию мегасобытий (МакагуеЬеу, Yatsyk, 2018: 10).

К сожалению, в этих и иных академических текстах реакции граждан на ЧМ- 2018 почти не рассмотрены. Между тем поддержка местных жителей важна для того, чтобы события оправдали свою репутацию масштабных спортивных празд-ников. Местные жители становятся волонтерами, пытаются на чемпионате зара-ботать и вместе с туристами и спортсменами создают нужную атмосферу празд-ничного «тусования». Фокус на болельщиках характерен для работ, выполненных в традициях городской этнографии. Антрополог Ричард Гулианотти исследовал негативное воздействие на фанатскую субкультуру попыток урегулировать фут-больные спектакли. Хоть болельщики и не были в восторге от старых стадионов с плохо работающими туалетами и крошащимся под ногами бетоном, порядки, введенные владельцами новых стадионов, убили, считают они, былую живую ат-мосферу спортивного праздника (Giulianotti, 2005: 351). О неоднозначном отно-шении футбольных фанатов к их «менеджменту» со стороны владельцев, угрозе терроризма и повышенным мерам безопасности на основе опроса полутора тысяч болельщиков написали социологи Дж. Клеланд и Э. Кэшмор (Cleland, Cashmore, 2018). Есть и попытки осмыслить связь между национализмом, идентичностью и отношением к чемпионату мира. Так, используя смешанные методы, группа из-учающих коммуникацию американских ученых пришла к выводу, что влияние националистической риторики непрямо увеличивает патриотизм разной степени критичности (Seate, Ma, Iles, McCloskey, Parry-Giles, 2017). Среди методов, исполь-зуемых для объяснения поведения фанатов, преобладают масштабные опросы. Так, английские социологи провели онлайн-опрос 2500 болельщиков о связи ра-сизма и футбола, обнаружив, что болельщики считают уровень расизма сегодня существенно снизившимся по сравнению с 1970-1980-ми годами. Ученые также пишут о том, что вряд ли справедливо считать расизм присущим лишь культу-ре болельщиков -- представителей рабочего класса: классовые привилегии не являются гарантией прогрессивных взглядов (Cleland, Cashmore, 2013). Отдавая должное осуществленным коллегами трудоемким проектам, мы считаем, что и ме-тодология качественных исследований должна более активно применяться для ис-следования суждений и установок граждан.

В литературе также недостаточно рассмотрена и парадоксальная взаимосвязь разных масштабов, в которых проходят политические и экономические процессы, кристаллизующиеся на городских стадионах и в фан-зонах. Как бы ни был значим анализ деятельности федерального правительства России, теоретический и поли-тический приоритет не должен отдаваться какому-то отдельному уровню. Важнее допустить, что существует сложный континуум процессов и практик, вариантов политики и финансирования, которые -- в случае проведения крупного междуна-родного события -- перетекают друг в друга: от глобального к индивидуальному, от городского к национальному.

Наше исследование включает в себя глубинные и структурированные интер-вью и фокус-группы с екатеринбуржцами (п = 72), с экспертами в области футбола и проведения спортивных мероприятий (п = 19). Большинство интервью и фокус-группы проводились в офисе фонда «Социум» (фокус-группы отдельно с болель-щиками и гражданами). Для первых отбирались лица в возрасте старше 18 лет, указавшие, что они купили билеты на матчи ЧМ, либо планировавшие смотреть игры в фан-зонах. Среди респондентов примерно равное количество мужчин и женщин различных возрастных групп. Для отбора респондентов использовалась тактика «снежного кома».

Глобализация и положение россии в международном сообществе

Чемпионаты и олимпиады -- события глобальные, свидетельствующие о желании правительств и граждан различных стран стать более заметными на карте мира. Они проводятся в странах с разными политическими режимами, использующими ту или другую идеологию для своей легитимации. Политика российского прави-тельства сочетает элементы открытости, заинтересованности в сотрудничестве со спортивными международными организациями и значительную самоизоляцию, сопровождающуюся тем, что целый ряд других международных организаций и фондов из страны вытеснен, а работа некоторых из них осложняется ограни-чениями статуса «иностранных агентов» и «нежелательных организаций» (Карев, 2019). Проведение в стране мегасобытия -- хорошая возможность посмотреть, как две логики -- глобальная и изоляционистская -- сочетаются в реакциях людей на происходящее. Как футбольный матч способен принести приятные и непри-ятные сюрпризы, так и включение страны в глобальную индустрию мегасобытий чревато обретениями и рисками. Глобализация, будь то экономическая или куль-турная -- противоречивый процесс со своими лидерами и аутсайдерами. Многие из последних -- развивающиеся страны -- видят в мегасобытиях способ заявить о своей претензии на более значимое место в мировой иерархии. Они вступают в круг стран -- хозяев мегасобытий слабо подготовленными: нет ни эффективных транспортных систем, ни развитой «индустрии гостеприимства», ни новых ста-дионов. В то же время стоимость проведения чемпионатов постоянно растет, что побуждает их международных и национальных популяризаторов систематически воспроизводить аргументы о преимуществах и выгодах проведения мегасобытий. Вопрос о том, кто именно получит преимущества от проведения таких дорогосто-ящих событий, встает перед многими людьми, и наш замысел заключался в том, чтобы, беседуя с гражданами, снять «срез» их экономической и политической реф-лексии. Это казалось нам тем более значимым, что, в отличие от Бразилии, где не-рациональное расходование средств на мегасобытия при нерешенности ключевых социальных проблем возмутило миллионы граждан, вышедших на улицы проте-стовать, в России ни Олимпиада в Сочи, ни ЧМ-2018 активных и открытых про-тестов не вызвали. Означало ли это, что люди не видят вызванных мегасобытиями проблем? Мы начинали свои фокус-группы и интервью с предложения пораз-мышлять о том, как респонденты понимают и оценивают глобализацию. Наша по-сылка здесь заключалась в следующем: рецепты роста городов (а организация мегасобытий -- один из самых популярных) циркулируют глобально, и власти свои решения в пользу мегасобытий тем или иным образом гражданам, как правило, объясняют. Были ли предложены такого рода объяснения российским гражданам? И если да, то что в этих объяснениях люди считают резонным, а с чем не согласны? Если вопрос поставить более общим и критическим образом, то нас интересова-ло, чувствуют ли люди, что к ним обращаются, пытаясь убедить в правомерности проводимой политики? Нас также интересовало, как люди переживают включен-ность свою, сограждан и правительств в большой мир.

Большинством участников глобализация воспринимается как положительный процесс: «Глобализация -- это что-то типа синергии, когда совместные усилия приносят больший результат. ...конкуренция дает толчки отдельным частностям. Бизнесу там, например.»; «Это в принципе положительно. В экономике той же: если одна экономика зависит от другой, есть возможность избежать конфликтов между странами. В спорте, футбол -- это вообще всегда как праздник. Сейчас со-бираются болельщики из разных стран у нас. Это положительный эффект». В то же время многие информанты относятся к глобализации с настороженностью, с опаской рассуждая о том, что еще неизвестно, какими будут ее результаты: «. наверное, все-таки мы сейчас находимся. в процессе этой глобализации, и ее по-следствия. я не знаю. увидит ли наше поколение последствия этой глобализа-ции, еще вопрос. Потому что она еще не закончилась. И когда она закончится, чем она закончится, тоже вопрос большой. Я не готов ответить»; «Для каких-то стран, может быть, благоприятно влияет. Для каких-то -- может быть, отрицательно».

Разговор о глобализации проявил оправданно противоречивые представления участников. Ее осмысление как процесса прогрессивного и желательного и при-знание ее значимости и неизбежности сочетается с ее демистификацией (Petras, 1999; Kiely, 2005), т. е. осознанием, что усиливаемая ею взаимозависимость между разными масштабами человеческой деятельности сопровождается продолжаю-щейся маргинализацией бедных и среднеразвитых стран и их граждан в ходе реа-лизации интересов международных альянсов элит. Космополитическое измерение глобализации тем самым сочетается с ее жесткой неолиберальной логикой. Если к тому же учесть, до какой степени «быстрой и травматичной» (Laruelle, Radvanyi, 2018: 1) была российская глобализация после того, как пал железный занавес, то понятно, как легко вернуть людей к стереотипам холодной войны. В высказывани-ях информантов проявились и признание важности открытости миру, и допуще-ние того, что от него надо защищаться. До какой степени политическая трезвость людей («глобализация благотворна далеко не для всех») сочетается с влиянием государственной пропаганды, строящейся на образе «враждебного Запада», нам сказать сложно. Однако проведенные интервью и дискуссии проявили влияние как либерально-прогрессивного отношения к глобализации (с присущим ему фо-кусом на развитии технологии, туризма и поощрения доброжелательного интере-са людей друг к другу, на правах человека), так и отношения, подразумевающего подозрительность ко всему, что исходит от «враждебного Запада» и находится вне рамок разделяемых некоторыми респондентами ценностей (консервативно-правого толка). Отдельные участники обращали внимание на такие отрицатель-ные аспекты глобализации, как ее быстрота, ускорение технического прогресса, за которым невозможно успевать людям пожилым или имеющим низкий уровень образования.

Результаты фокус-групп показали противоречия в понимании связи гло-бального и национального участниками. Информанты в ходе дискуссий говорят о своем недоверии к иностранным СМИ. Так, в начале ФГ ее участники отмечали включенность России в процессы мировой глобализации, роль интернета и ин-тернационализации российского и мирового сообщества, а также то, что подоб-ные мегасобытия способствуют общемировому процессу глобализации. А да-лее, противореча самим себе, утверждают, что для иностранцев Россия -- либо агрессор, либо белое пятно. Причиной этому якобы является формирование об-раза РФ зарубежными медиа. Для респондентов зарубежные/иностранные СМИ являются распространителями ложных сведений о нашем государстве (понятно, что это мнение сформировано российскими СМИ, так как почти никто из ре-спондентов самостоятельно к зарубежным СМИ никогда не обращался). Для того чтобы понять, «как живет Россия», иностранцам нужно приехать сюда и увидеть все своими глазами, поскольку респонденты уверены в однозначной презентации России за рубежом как «агрессора»: «Россия -- это чуть ли не страна-агрессор, которая постоянно смотрит на западный мир с точки зрения военной силы. И все, больше-то никакой информации не доносят. То есть я имею в виду белое пятно, что информации-то больше никакой нет о России...»; «Даже интернет этого не до-носит...»; «Фильтруется все, реально.»; «.Как по новостям иностранным, они показывают, как мы тут друг друга убиваем, пьем кровь младенцев. А сейчас они приезжают, а мы их всех встречаем с улыбками и мы рады.»; «Наши СМИ так го-ворят, что там про нас так плохо говорят. Вот там со Скрипалями, Британия была вообще против, чтобы сюда их команда приезжала, вот я такие новости слышала».

О роли России в глобализирующемся мире участникам было столь же слож-но рассуждать, как и о процессах глобализации. Высказывания демонстрируют противоречивые представления о целях, смысле и результатах внешней политики РФ. Патриотическая логика вроде бы заставляет искать и находить какие-то смыс-лы и достижения родной страны («мы же лучшие» -- остается обнаружить, в чем это проявляется). Достижения видят в том, что Россия в последние годы начала играть роль «геополитической» державы -- вести самостоятельную, решительную политику на преодоление «однополярности», она противостоит США, старается вернуть себе статус сверхдержавы, интенсивно вооружается и т. п. Большинство согласно с тем, что это необходимо, «чтобы нас не обижали и не ущемляли наши интересы». Но высказывания такого рода часто вызывают возражения других участников, да и авторы их не всегда уверены в сказанном.

Включенность России в процесс глобализации подразумевает расширение со-трудничества с другими, прежде всего передовыми странами. Однако примеров такого рода участники привести почти не могут. Российская Федерация, по выска-зываниям отдельных респондентов, это «сырьевой придаток», а то и «глобальная помойка». Страна, в которой они живут, -- это разработчик передовых техноло-гий и поставщик в развитые страны «хороших мозгов», которые сама почему-то не может использовать. Вот показательный обмен репликами на одной из фокус-групп:

— Программисты-то самые лучшие российские.

— С американскими паспортами... Если бы они производили все это в России, я только двумя руками «за». Но они почему-то работают все на За-паде, в «Силиконовой долине».

— Ну, у нас они есть, но почему мы это все не можем реализовать у себя. Потому что у нас нет финансирования должного. Потому что мы не умеем продавать. Американцы продавать умеют.

Отношения с союзниками, как и их наличие, оцениваются большинством опрошенных неоднозначно: «То есть, с одной стороны, вроде бы мы какую-то роль пытаемся играть на мировой арене, какие-то создаем союзы, коалиции и т. д. А с другой стороны, мы почему-то их потом перестаем поддерживать. Какое-то двоя-кое. Сложное, да, двоякое какое-то понимание всего происходящего». Или еще: «Мы со всеми дружим. Венесуэле долг простили. Этим долг простили. Всем про-стили. Монголии долг простили. Так вот с нами и дружат за деньги, правиль-но».

По мнению респондентов, РФ играет важную роль в «борьбе с международ-ным терроризмом», но это не очень ценят другие страны, наоборот, они вводят санкции, «всячески вредят», ведут информационную войну, покушаются на рос-сийские богатства: «Россия сейчас в центре находится на самом деле. В центре внимания, по крайней мере. Потому что очень лакомый кусочек для всех прак-тически. Они просто жаждут, все со всех сторон, раздербанивают».

Озвученные угрозы кажутся опрошенным достаточно весомой причиной для того, чтобы поддерживать военную активность России. Включенность страны в процессы глобализации, которую многие участники признают, сочетается в их восприятии с оправданностью военно-политического противостояния кажуще-муся враждебным окружающему миру. Высказывания многих свидетельствуют о невозможности выстроить целостную картину происходящего и представить

место страны в мире, однако некоторые участники продемонстрировали более непротиворечивые позиции. Чаще такая позиция целиком «патриотическая», от-личающаяся эмоциональностью: «чувствуем, что за нами Россия», «РФ и ее пре-зидент несут в мир конструктив» и т. п. Пример характерной реплики: «Какая-то появилась у меня гордость... за свою страну. Потому что в свое время, вот в наши молодые годы. как-то чувствовали себя неуверенно. А сейчас, уезжая. за грани-цу, уже как-то смотришь и русских видишь, и как-то народ себя ведет все-таки. чувствует защиту страны. Что за тобой все-таки Россия. И не хочется таких фраз, но все-таки благодаря нашему президенту мы немножко, так сказать, себя почувствовали россиянами».

Реже -- позиция целиком скептическая, отрицающая роль России в глобаль-ных процессах: «Вот в энергетике тоже. Да и науку тоже, если в целом взять. И наука, и энергетика ведь в общем-то рассыпается. Не хочется громких слов.» Эти участники подчеркивают колоссальное отставание России в технологических и других аспектах («Россия в XVIII веке живет»), ее «ответвление» от магистраль-ного пути общественного прогресса, следование своим непонятным и необъясни-мым путем. Драматичные отношения России и мира либо оправдываются тем, что мы и так «самые лучшие», «нам и так хорошо», за нами идут другие страны, а если не идут, проживем и без других, своим умом. Либо же эти отношения осознаются как отставание, как выпадение на обочину технологического прогресса, как колос-сальная проблема страны:

— У нас в институте нам конкретно прямым текстом говорили: Россия воспринимается остальными странами как сырьевой придаток. То есть что мы сейчас продаем, это мы продаем наши народные богатства. У нас богат-ства: лес, нефть, железо.

— И мозги.

— И разворовывается еще.

— Что сюда нам везут, это отходы. И мы еще глобальная помойка, потому что мы эти отходы везем. За деньги принимаем.

— Мозгами мы независимы, но технологически.

— У нас не развивается производство реально. Оно сократилось.

— Я думаю, вклад как раз измеряется вот. 1,5% мирового ВВП -- эконо-мика России. И из них еще, наверно, не меньше половины -- это. сырье-вой экспорт. О чем тут говорить, мне кажется, о каком вкладе.

Отсюда -- мнение о том, что пора заняться внутренними проблемами стра-ны, так как в своем сегодняшнем состоянии она не развивается: «Да, мы пытаемся создать противовес там Соединенным Штатам. Мы пытаемся стать геополити-ческой державой снова, как был в свое время Советский Союз. Это нормально. Но надо как-то и про свой народ не забывать, как-то внутреннюю политику еще подтягивать».

Спорт и нация

Связь между спортом и национализмом хорошо исследована в социологической и спортивной литературе. Позитивное переживание национальной принадлежно-сти редко доступно в повседневной жизни без систематически получаемых со сто-роны массмедиа стимулов. Спортивные праздники, и прежде всего самые крупные из них, дают редкую возможность совместно пережить и воплотить коллективные связи в общей радости или в общем огорчении. Спортивный национализм (Bairner, 2015; Gorokhov, 2015; Jeffreys, 2012), с одной стороны, усиливает чувство национальной принадлежности, с другой -- невозможен без осознания связей своей и других стран. Неочевидность национальной принадлежности граждан в повседневной жизни делает особенно значимыми события, которые подчерки-вают национальные связи. Ученые отмечают исключительную роль спортивных событий в укреплении национальных чувств: «никакие другие события не объ-единяют массы в нацию столь выразительно» (Tosa, 2015: 1). В то же время они говорят о снижении национализма среди фанатов (Tamir, 2014). Наше понимание связи между ролью спорта в усилении чувства национальной принадлежности и собственно национализмом заключается в следующем: мы полагаем, что чув-ство связи с нацией и у отдельного индивида, и у социальной группы может быть крайне многосоставным и противоречивым. Если у некоторых членов общества оно может базироваться на идеологии национального единства и превосходства, то у других очевидная гордость от победы «наших» в конкретном матче может совмещаться с тем, что они не считают себя лучше других и не думают, что живут в стране, которая лучше, чем другие. Национализм как чувство -- это форма наци-ональной гордости и национальной принадлежности, проистекающая из полити-ческих и этнокультурных обстоятельств и объединенная с верой в превосходство своей нации. Способность спорта укреплять как национальную идентичность, так и националистические установки достаточно подробно описана в литературе (Poulton, 2004; Topic, Coakley, 2010). Метонимическое значение футбольных мат-чей -- в том, что «боление» позволяет заявить о своей национальной идентично-сти (Polley, 2004), а спортсмены воспринимаются как прежде всего национальные герои (Hobsbawm, 1990). Политики используют спорт в целом и футбол в частно-сти для укрепления национальной мобилизации и роста собственного символи-ческого капитала. Народная память, семейный и собственный опыт, ностальгия, идеалы «фитнеса» -- многое переплетено в процессах «боления» за национальные команды и любимых игроков.

Участники фокус-групп явно смешивают спортивные события, такие как ЧМ или Олимпиада в Сочи, политическое положение и поведение страны, междуна-родные отношения. Они говорят о том, что Россия является «страной-тылом», которая готова защитить другие страны и свой суверенитет в моменты обостре-ния конфликтов, даже когда такие конфликты «видимы» лишь из самой России. В центре рассуждения о любых политических событиях, в том числе ЧМ, всегда стоит Россия, и лидер страны как развивающий ее субъект. Автор цитаты говорит о сотрудничестве с другими странами, но только при условии, если это не ущемит интересы нашей страны: «Но у нас Путин очень четко дает понять, что он за мир и за сотрудничество. Но при этом не готов уступать. Чтобы нас не обижали и не ущемляли наши интересы в том числе... И мне очень нравится, например, поли-тика нашей страны в этом отношении. Как мы помогаем странам, которые к нам обращаются.»

Проведение игр чемпионата в почти дюжине городов страны -- итог много-летней работы множества организаций, компаний, фирм, правительств. Этот сложный организационный процесс соединяется в восприятии людей с истори-ей футбола в стране, историей международных выступлений российских команд, включающей как запоминающиеся победы, так и обескураживающие поражения, историей чемпионатов, того, как их смотрели в России, а также историей того, как связаны футбол профессиональный и любительский: «У меня отец -- фанат, бо-лельщик. Еще когда я маленький был. он смотрел дома футбол. Я был малень-кий, где-то 5 лет. Там был финал чемпионата 94-го, Бразилия -- Италия, помню, что пенальти были в конце. Я как-то подошел, посмотрел, видимо, что-то понра-вилось. Потом я уже стал во дворе играть, что-то пытаться. Потом продолжил, команду себе выбрал, уже не помню, понравилась, приглянулась. С того момента начал больше интересоваться».

До начала игр ЧМ мы спрашивали информантов о том, как изменится в связи с ЧМ по футболу в России международный статус страны, какие нас здесь ждут выгоды и потери. Все участники, болельщики и неболельщики, ожидали, что со-бытие принесет России как стране дополнительные «очки», надеялись, что празд-ник спорта пройдет без происшествий. Основанием для этого могло служить представление о том, что Россия имеет опыт проведения больших соревнований, в частности Олимпиады в Сочи, которые действительно в основном обходились без серьезных ЧП и создавали в целом положительное впечатление у иностранных гостей. Некоторые опасения высказывались отдельными участниками, к примеру, о том, что могут проявиться «пророссийские», а на самом деле ультрапатриоти-ческие, настроения с «хулиганским уклоном» со стороны некоторых граждан. Не исключали информанты и возможность расистских выступлений (упоминались скинхеды): «[Иностранные болельщики] куда-нибудь забредут и. А тут ски-ны.»

Опрошенные после ЧМ участники групп были согласны с тем, что событие по-ложительно повлияло на статус России как принимающей страны: «Это же навсег-да в истории останется»; «Для престижа сыграет»; «Главная-то цель. не столько. матчи, игры, а показать страну изнутри. Показать простым людям, болельщикам, да. То есть, грубо говоря, имея опыт проведения Олимпиады в Сочи, захотели еще провести чемпионат мира по футболу. То есть больше, так скажем, показать стра-ну изнутри простым обывателям иностранным, да. Показать. простым людям со всего мира, что вот мы русские такие же люди, как вы все. И то, что вам там льют на Западе про нас, что мы там звери, изверги, мы на вас всех готовы напасть и убить и т. д. и т. п. Так вот вы посмотрите на нас, какие мы есть, да. Так вот мы не такие. Мы такие же люди, как вы». Последнее высказывание весьма характерно для респондентов. Многие из них высказывались так, как если бы они призывали их воображаемых современников в других странах признать россиян полноправ-ными членами современного мира, перестать их демонизировать.

Положительная оценка чемпионата и уверенность, что он поднял статус Рос-сии, увязывались с безупречным проведением игр, хорошей их организацией, теплым приемом спортсменов и болельщиков из других стран населением при-нимающих городов: «Все высказывались, что это был просто идеальный чемпи-онат мира. Никаких поблажек. Все было организовано на высшем уровне. Все, кто писал...»; «Безусловно, поднял [престиж страны]. Причем это слышно с обе-их сторон. Как, например, со стороны тех, кто отстаивает точку зрения России. Практически сейчас на каждом углу упоминается, насколько сейчас положитель-ный образ России в мире. И в то же время анти. те, кто против политики России. Например, в американской прессе как минимум в четырех журналах я видел, что Путин сейчас будет использовать положительный образ России из-за чемпионата мира, действуя в интересах России».

По мнению респондентов, отсутствие каких-либо ЧП и обеспечение безопас-ности участников и гостей крайне положительно характеризуют ЧМ-2018. Сам по себе чемпионат, безусловно, мог бы стать важным событием для подъема поли-тического престижа страны. Однако события ЧМ могли лишь отчасти повлиять на размывание стереотипов, лишь на короткое время чемпионата был, возможно, преодолен отрицательный пропагандистский тренд в описании РФ как государ-ства в мире: «[Приезжавшие гости] никогда не назовут Россию агрессором. Это те люди, которые приезжали с позитивом, с праздником»; «Россия воспринимает-ся... среди тех, кто посетил нашу страну, весьма притягательной страной. у по-давляющего большинства. осталось положительное ощущение. по мнению. иностранцев. с которыми мне довелось учиться, работать, многие страны, кото-рые воспринимают нас как агрессоров, как диктаторство, приезжают сюда и видят здесь относительную свободу. Доступность в плане потребления. Та же архитек-тура старая. И доброжелательность по отношению к иностранцам. Это всегда играет положительную роль в оценивании страны. Поэтому. Я знаю много лю-дей, которые влюбились в Россию».

После завершения чемпионата респонденты более охотно рассуждали о реак-циях рядовых болельщиков, чем о международно-политическом значении ЧМ. Россия как страна, по мнению участников, получает значительные политические, моральные и психологические бонусы от проведения ЧМ на своей территории. Как правило, местные жители проявили дружелюбие и доброжелательность по отношению к иностранным гостям. И даже государственные органы работали эффективно, т. е. сумели обеспечить удобства, логистику, безопасность, поддер-жание праздничного настроения приезжих гостей. Те из участников, кто убежден в преобладании отрицательного общественного мнения по отношению к России в зарубежных странах, считают, что проведение ЧМ позволило отчасти изменить это мнение, разрушить отрицательные стереотипы, транслируемые западными массмедиа. Во всяком случае, утверждается, что практически все (а это около двух миллионов) болельщики, посетившие российские города, вынесли благоприятные впечатления от страны. Респонденты надеются, что это сможет реально повли-ять на общественное мнение о России в других странах. Хотя некоторые из них выражают скепсис («здесь говорят, что понравилось, а дома говорят совершен-но другое»). Но и те из участников, кто изначально охарактеризовал отношение к россиянам за рубежом как негативное, отмечают роль ЧМ в повышении «осве-домленности о России» и в формировании благожелательного к ней отношения на уровне общественного мнения в зарубежных странах: «...у них, к сожалению, идет такая политика в Америке, что им нужен враг, чтобы продавать оружие в другие страны. А сейчас у нас были гости и с Латинской Америки, много приехало тури-стов из других стран. Из Америки самая большая делегация была. И они приез-жали и говорили, что они не знали. Тут говорят, что иностранцы про нас плохо думают. Но даже все те, кто к нам приезжал, я очень со многими разговаривал, и они все за Россию. Они приезжали и говорили, что все так [хорошо]. Что они думали, что у нас тут медведи ходят».

По итогам фокус-групп можно также отметить, что информанты время от времени чувствуют ангажированность отечественных СМИ, тенденциозность их позиций по некоторым вопросам. Однако при этом они выражают убежден-ность в том, что только данные от национальных медиа считаются ими надеж-ными и «логичными». С этим также связан высокий антирейтинг и недоверие к некоторым российским и в особенности к зарубежным СМИ, а также отказ от знакомства с материалами СМИ, отличных от пронациональных. Так, респонден-ты, как правило, демонстрируют привязанность и высокий уровень доверия глав-ным национальным телеканалам и той позиции, что транслируется ими, -- «про-государственной»: «Да те же СМИ. В Крыму были, там у них канал Интер и 1+1. И слушаешь их. Я иногда интересные фильмы переключал и слушал новости их. Это настолько несвязно! Потом переключаешь на Первый канал -- ну логика есть. Я пытался с разных точек зрения. Ну мне навязали. Попробую с этой точки зрения посмотреть. И у них оно идет -- и ты понимаешь, ну не дурачок, что вещи-то не-связные. Зачем российские обстреляли там кого-то просто так? И когда начинаешь эту тему поднимать, логику не прослеживаешь. Причинно-следственные связи. Оно конечно, и нас тут зомбируют. Это везде так. СМИ на это и нужны.»

Участники исследования в то же время признают, что положительные эффек-ты ЧМ являются временными. Для некоторых проведение ЧМ в России -- это «пир во время чумы»: признавая положительный эффект от проведения ЧМ, они подчеркивают, что сначала надо создать высокий уровень благополучия для соб-ственных граждан, как, например, сделали в Норвегии, а уже потом предлагать Россию как площадку для международных мероприятий: «Мы, Россия, мы помо-гаем другим странам, прощаем долги. И это в то время, когда население живет вот так. А мы устраиваем пир во время чумы. Я, конечно, очень рад, что чемпионат мира прошел. Я -- за. Но можно было деньги использовать как-то по-другому»; «С туристами придет поток денег, которые они все равно потратят в нашей стране. Плюс еще, я понимаю, что при строительстве объектов другие страны-участники тоже участвуют».

Кто в выигрыше? От ФИФА до волонтеров

Участники не сомневаются в том, что международные организаторы ЧМ в лице ФИФА -- основные бенефициары проведения: подчеркивалось, что они обяза-тельно на нем заработают, получат свою прибыль: «В любом случае, ФИФА -- это организаторы, они всяко убытки не будут иметь. Не первый год проводят такие чемпионаты»; «Так это же не ФИФА платит за это, их-то это не волнует»; «А страна наша может быть в убытке, потому что она вложилась, и могут затраты не отбить-ся. Ну а ФИФА, она в любом случае не проиграет, она с прибылью уйдет». Весьма точное понимание баланса сил и интересов в ходе организации ЧМ сочеталось в высказываниях со стремлением «национальное» в этом процессе как-то тоже учесть и признать: «Понимаете, мы просто исполнители. Мы не придумали ни-чего. Эта схема уже давным-давно известна и она идет из страны в страну. Когда просто дали механизм, вот делайте его. Понятно, что мы со своим подходом, со своим менталитетом, со своей русской душой все исполняем». Понимание нацио-нальных особенностей проведения мегасобытия отразилось в готовности, с какой на вопрос о том, а кто еще выиграет от ЧМ, люди отвечали так: «Правительство страны, руководство. Материальные и политические бонусы».

Правительство и президент, по мнению большинства участников, также в чис-ле бенефициаров ЧМ: «Успешное проведение Олимпиады -- это бонус был... пре-зиденту, да, как практически личный бонус, и правительству всему. это уже мате-риальная составляющая -- кому чего перетекло. Это вопрос второй. Но. это был большой политический бонус. .С чемпионатом мира будет то же самое. при успешном его проведении. будет большой политический бонус всей действую-щей власти, начиная от самых верхов и вплоть до руководителей на местах.»

Участники признают невозможность достоверно судить о материальной выго-де этих субъектов: «Сколько было освоено, мы никогда не узнаем. Можем рассуж-дать бесконечно долго». Однако политические бонусы от чемпионата руководство страны получает, по мнению участников, безусловно. Отдельные участники по-нимают так же, что помимо повышения престижа руководства от успешного про-ведения Игр преследуется и иная цель -- затушевать, замаскировать футбольным праздником непопулярные решения во внутренней и экономической политике го-сударства, такие как повышение налогов, повышение возраста выхода на пенсию и т. п. И эта цель в значительной мере была достигнута. Некоторые респонденты осознают, что за ЧМ население России будет расплачиваться, в том числе и за счет указанных мер, но при этом твердо убеждены, что они сами и все сограждане ни-как не могут оспорить эти важные внутриполитические решения: «Понимаете, мы не можем повлиять на нашу внутреннюю политику, никоим образом. Даже с уче-том того, что сейчас такое глобальное событие идет, как чемпионат мира. Мы же никак не можем повлиять, что нам повысили пенсионный возраст, на то, что за тот период повысили НДС с 18 до 20%...: да, и ряд вот еще таких негативных момен-тов. Поэтому вот этот позитивный момент от этого праздника, от чемпионата, он и рассчитан на все эти.»

Критически оценивая потенциал чемпионата как стимула экономического развития, информанты говорили о разрыве между риторикой и реальными по-следствиями чемпионата. На фокус-группах те же люди, кто десять минут назад с энтузиазмом рассуждал о хороших впечатлениях приезжих, трезво указывали на разрыв в доходах между властями и гражданами и о собственных перспективах: «Мы будем расплачиваться. Мы потом будем дальше расплачиваться».

Получателями выгод от чемпионата мира становятся не только игроки высо-ких уровней, такие как чиновники, правительства или интернациональная орга-низация ФИФА. На локальном уровне это различные предприятия и бизнес, что позволяет проследить связь глобального и локального и в вопросе получения раз-личных благ от проведения глобального спортивного события. Выгоды от прове-дения чемпионата, по мнению участников, получает строительный бизнес, тури-стический бизнес -- гостиницы, рестораны, «общепит», продажа сувениров. Это те отрасли, которые, очевидно, и должны зарабатывать на крупных мероприятиях с большим количеством гостей. Люди привычно упоминали «бизнес» и «чинов-ников» вместе: «Есть компания «Спортинжиниринг», которая связана и с Мин- спорта, и курирует строительство. Поскольку они построили объекты, они уже выиграли. Чиновники точно выиграли».

В то же время некоторые из респондентов приводили примеры того, как в ре-зультате обмана со стороны чиновников страдали строительные фирмы -- под-рядчики, а иногда даже магазины и заведения общепита, чья работа попадала под различные запреты, связанные с проведением ЧМ: «Общепит не выигрывает. Нет. Потому что они. их уже проверками просто заколебали в течение двух лет. И столько заплатили. Поэтому я вам скажу, что он не выигрывает»; «Я еще могу сказать, есть случаи такие, что строителям деньги не выплачены до сих пор. За строительство Олимпиады. Наш стадион, вот который для чемпионата готовили, тоже я знаю людей, которым просто. в Екатеринбурге. Подрядчикам не заплати-ли»; «Знаю, слышал только новости о том, что вот те, кто строил, некоторые сейчас банкроты».

Информанты отдают себе отчет в том, что определенные выгоды от проведе-ния игр ЧМ получило как руководство принимающего города и субъекта Феде-рации, так и отчасти отдельные домохозяйства. В целом для населения страны ЧМ принес, по мнению участников, больше положительного, чем наоборот. Так, материальные выгоды имели те, кто смог сдать имеющуюся свободную жилпло-щадь для проживания приехавших болельщиков: «Тот же заработок... например, кто живет недалеко от стадиона, могут сдавать спокойно квартиры, за довольно большие суммы. Плюс. если тебе повезет, и попадут нормальные люди. можно законтачить, да, и потом какие-то знакомства иметь.». Шанс развить получен-ные контакты с иностранными болельщиками рассматривается как ценность. По-следнее говорит о том, что на уровне местных жителей ЧМ, как мегасобытие, спо-собствовал наращиванию сети социальных отношений с субъектами, с которыми в отсутствие спортивного праздника не удалось бы наладить связь.

Выгода отдельных жителей страны также выражалась в наращивании культур-ного и профессионального капитала. Ценные впечатления и профессиональный опыт получили те, кто поработал на матчах в качестве волонтеров, болельщики из числа тех, кто был на матчах, активно участвовал в болельщицких «тусовках» на улицах города и в фан-зоне. Для них проведение игр ЧМ в Екатеринбурге -- по-ложительный и яркий эпизод в жизни. Они -- в числе тех, кто считает, что прове-дение ЧМ в России однозначно оправдалось. Как правило, они неохотно рассуж-дают об оправданности или неоправданности понесенных материальных затрат. Для них полученные положительные эмоции представляют настолько большую значимость, что в их глазах это выводит за скобки все затраты, понесенные стра-ной как организатором спортивного мероприятия: «Я. у нас в городе волонте-ром работал. На матчах, которые в Екатеринбурге были. Я, естественно, ничего не заработал и не планировал. Для меня просто было большой честью быть частью всего этого. Поработать с чемпионами мира -- это было потрясающе. Как потом выяснилось».

Некоторые участники отметили такой аспект ЧМ, как повышение привлека-тельности футбола и спорта в целом в глазах детей и подростков. Вместо того что-бы сидеть дома за компьютерами (что, как правило, они делают в гораздо больших объемах, чем это полезно для них), они гоняют мяч на улице: «Я вот в выходные видела сцену, ребята лет 8 или 9 играли в мяч футбольный. Просто бегали по Вай-нера, это такой праздник, просто радостно на них смотреть»; «Если бы не было чемпионата, их бы тут тоже не было.»

Среди отмеченных потерь -- отвлечение полицейских на игры ЧМ в Екатерин-бург «оголило» другие города области, что создало реальные проблемы на значи-тельный период с охраной правопорядка: «У нас собрались [полицейские] с нашей только области. У нас получается на тот же Североуральск остались две патруль-ных машины ППС и человек пять, наверное, полицейских. На Каменск-Уральский осталось тоже копейки. В Каменск заезжаешь -- там вообще никого. Обычно там на каждом углу стоят. с Североуральска знакомый, он говорит, что полицейские физически не успевают, выезжают только на тяжкие преступления. А на какие-то грабежи, они говорят: «Мы не успеваем»; «Со всей области к нам. охрана идет, потому что все посты милиции с области забирают. Там, может быть, в области начнется повышенная, не знаю, там преступления, потому что все отряды, наряды сюда стекаются на повышенную охрану. Со всех регионов, да, сюда, все к нам сюда стекается и, соответственно, им должна быть и повышенная зарплата, это, видимо, опять же идет на бюджет, ложится. Опять же бюджет это что -- это наши налоги с вами».

Очевидной неудачей организаторов участники групп назвали случай с тысяча-ми пустующих мест на стадионе в Екатеринбурге во время первого матча ЧМ в го-роде. Респонденты связали это со спекуляцией билетами (что обнажило масштабы спекулятивных операций), а также с сознательными действиями организаторов, устроивших себе «халяву» с билетами на матчи: «Были группы населения, кому бесплатно выдавали билеты... на самые лучшие места. И при этом болельщики, которые ночи напролет пытались купить в онлайн-очередях билеты, не могли их сутками, неделями купить. При этом какие-то люди получали абсолютно бес-платно. Ну ладно, спонсоры. Но были. например, люди из оргкомитета, кто по-лучали эти билеты. Причем на лучшие места. Люди из онлайн-очередей покупали билеты на места намного хуже. При этом они покупали за деньги и той же катего-рии. Я сталкивался с этим.» Во всяком случае, многие болельщики, немало по-тратившиеся на матчи, а также те, кому не досталось билетов, почувствовали себя обиженными. Данный случай был замечен журналистами, получил огласку, в том числе в федеральных СМИ.

Наш замысел опросить и болельщиков и неболельщиков был связан с очевид-ными различиями в отношении этих двух групп к футболу, чемпионатам и чем-пионату в России. Информанты спокойно констатировали, что «болельщики, ко-нечно, выигрывают». В их реакциях чувствовалось сознание беспрецедентности момента: чемпионат «пришел в Россию», поэтому «.у людей. дома есть шанс поболеть. Я сам не болельщик, честно говоря, но вижу, как болеют люди. Готовы. на край света ехать и покупать билеты за бешеные деньги. А тут такой уникаль-ный шанс сходить. дома на стадион».

Горожане и чемпионат

С целью точнее зафиксировать спектр переживаемых людьми эмоций, мы проси-ли информантов отрефлексировать те чувства, которые у них вызывает тот факт, что ЧМ проходит в России (от гордости до страха, что что-то пойдет не так -- все-го было предложено 12 разных вариантов). Респонденты должны были отметить 4 позиции, ранжируя их по значимости для себя. Каждой отмеченной первой по-зиции присваивались 4 балла, второй -- з балла, третьей -- 2 балла, и четвертой -- 1 балл. В таблице указана сумма баллов по каждой позиции, чем больше баллов по варианту -- тем выше его позиция и значимость для ответивших. Приведем пример реакций респондентов (8 человек) из группы неболельщиков (до начала чемпионата):

Показательно, что даже среди людей, которые не считают себя футбольными болельщиками, превалируют положительные чувства по отношению к ЧМ. Ин-тересно, что на первых двух местах (20 и 16 баллов) среди чувств, испытываемых неболельщиками, не патриотические чувства, а чувства, связанные с интересом к глобальному событию, причастностью к его уникальности, ощущение единения с человечеством. Третье-четвертое место (13 баллов) -- ощущение праздника, ра-дость. Это говорит о том, что проведение ЧМ этими людьми в первую очередь вос-принимается как проявление открытости миру, единства с человечеством, участие в объединяющем всех празднике. Также на 3-4 месте (13 баллов) -- гордость за свою страну.

Среди неболельщиков есть и те, у кого ЧМ вызывает в основном негативные чувства -- от отвращения (8 баллов) до грусти от бессмысленности происходяще-го (6 баллов), а также раздражения и гнева (6 баллов). Эти чувства испытывают-ся меньшим числом высказавшихся, но свидетельствуют о том, что противники у ЧМ есть, и если он им не нравится, то это достаточно сильная эмоция.

Посредством данного тестирования в рамках фокус-группы мы обнаружили, что болельщики не очень сильно отличаются от неболельщиков по набору испы-тываемых положительных чувств. Правда, разница прежде всего в превалирова-нии радости, праздничных чувств (30 баллов). Но на 2-м и 3-м месте у них, так же как и у неболельщиков, чувства причастности к глобальному событию, единение с человечеством (25 баллов) и любопытство, интерес к уникальному событию (17 баллов). Патриотические чувства болельщики испытывают так же часто, как и не-болельщики, но интенсивность их проявления не столь выражена (9 баллов), при этом чувство солидарности с соотечественниками -- 8 баллов. Понятно, что нега-тивные чувства в связи с проведением ЧМ болельщики испытывают гораздо реже.

По окончании игр ЧМ набор чувств, испытываемых болельщиками, суще-ственно изменился. Негативные эмоции почти полностью исчезли, лишь еди-ничные участники отчасти испытывают раздражение, гнев, связанные с наруше-нием привычного ритма жизни, проверками, а также отвращение, безразличие, стыд и т. п. Но зато на первое место вышли радость, праздничные чувства (25 и 29 баллов). Иными словами, ожидания праздника, ярко выраженные до начала ЧМ, оправдались. Более того, именно фестивальная, праздничная, раскрепощающая составляющая ЧМ для горожан стала важнейшей, вызвала наиболее выраженные и массово ощущаемые чувства.

По завершении ЧМ заметно выросла «патриотическая» составляющая в гамме испытываемых чувств -- гордость за свою страну, за свой статус россиянина (15 и 20 баллов). Возможно, что здесь сказалось как ощущение успеха самой органи-зации (чемпионат прошел хорошо, организация и прием понравились всем), так и относительный успех российской сборной.

Любопытство, интерес к уникальному событию (26 и 12 баллов), а также чув-ство сопричастности глобальному событию, единение с человечеством (22 и 16 баллов) в той или иной степени присутствует практически у каждого участника фокус-групп, и даже более выражены, чем «патриотическая» составляющая. Мож-но констатировать, что «глобализационная» составляющая, непосредственная причастность к редкому событию, когда можно приобщиться к празднику, нагляд-но проявившемуся как международный, «всепланетный», возможность увидеть десятки тысяч иностранных граждан -- все это полностью оправдало ожидания и достаточно сильно подействовало на причастных к событию горожан.

Если екатеринбургские болельщики демонстрировали на группах в основном положительное отношение к событию чемпионата мира в городе, участники, не относящие себя к болельщикам, признавая в целом его ценность для города, от-мечали и то, что для многих горожан его проведение либо не вызывало особых эмоций, либо было связано с негативными впечатлениями: «Да посмотрите на лица простых людей, которые едут в общественном транспорте. Россиян. Обыч-ных людей. Которые не могут себе позволить купить билет...» Далеко не все го-рожане оказались заинтересованы событиями ЧМ: «Я даже не слышал», «По на-строениям людей незаметно пока, что это мегасобытие». Мало кто из участников групп был осведомлен и тем более посетил мероприятия, относящиеся к культур-ной программе чемпионата. Среди высказываний прозвучали и сетования на пло-хую рекламную кампанию, большинство и не подозревало, что в городе в связи с ЧМ были организованы культурные мероприятия, рассчитанные на значительно большую посещаемость, чем она была в реальности: «Была футбольная Ночь му-зеев. я даже хотела на нее пойти, но там с работой не получилось. она как-то не пользовалась популярностью ни у спортсменов, ни у жителей города, потому что не было достаточно рекламы, никто и не знал».