В.Д. Шадриков: способности и интеллект человека

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Анализ монографии по психологии

В.Д. Шадриков: Способности и интеллект человека

Кот Павел

Исторический факультет I курс.

Автор и его теоретическая позиция

способность одаренность интеллект духовный

Шадриков Владимир Дмитриевич - советский и российский психолог, специалист в области психологии труда, педагогической и дифференциальной психологии. Автор теории системогенеза и теории способностей. Доктор психологических наук, профессор.

Главной своей целью Шадриков считал рассмотрение природы человеческих способностей, их структуры и механизма развития. Нетрудно показать, что эти проблемы вплотную смыкаются с классическими проблемами человеческого бытия, волновавшими мыслителей на протяжении тысячелетий. Попытки их философского осмысления мы находим в трудах Платона и Аристотеля, Аврелия, Августина и Фомы Аквинского, Ибн-Сины и Фараби, Спинозы; они и сегодня представляют собой одну из основополагающих тем философских изысканий.

Собственно психологическое изучение способностей и одаренности получило освещение в трудах Штерна, Клапареда, Тэрстона, Спирмена, Торндайка, Мебиуса и Беца, Меймана, Пьерона, Липмана и др. Ученых интересовала сущность способностей, их обусловленность наследственными факторами и историей жизни личности, а также проблемы общих и специальных способностей, возможности измерения способностей. Значительное число исследований было посвящено профессиональным способностям.

В отечественной психологии следует выделить работы Л. С. Рубинштейна, К. К. Платонова, Б. М. Тешюва, Э. А. Голубевой, Н. С. Лейтеса, Л. А. Венгера, В. А. Крутецкого, З. А. Калмыковой, Е. П. Ильина, Т. И. Артемьевой, В. Н. Дружинина и др. Теоретические исследования прежде всего относились к определению существа содержания понятия способности, их социальной обусловленности, проявлению и развитию в конкретных видах деятельности. В результате этих исследований сформировалась определенная феноменологическая картина проблемы способностей. Однако в этой картине почти не представлен онтологический аспект проблемы способностей, психические механизмы способностей и одаренности. В результате в психологической науке образовалась своего рода пропасть между задатками и способностями, которую часто стараются не замечать. В настоящей работе представлена концепция познавательных способностей, их структуры и механизмов в единстве как генетически обусловленных, так и прижизненно сформированных механизмов. Данная концепция явилась результатом теоретического анализа и обобщения трудов Л. С. Выготского по развитию высших психических функций, Б. Г. Ананьева по функциональным и операционным механизмам перцептивных процессов, Д. А. Ошанина по проблемам оперативности отражения, А. Р. Лурия по основам нейропсихологии, П. К. Анохина по физиологии функциональных систем, а также работ в области генетической психологии и др.

Опираясь на разработанные автором представления о том, что такое способности, какова их структура и механизм функционирования, в книге предложено решение проблемы соотношения и взаимосвязи общих и специальных способностей, исследованы механизм развития способностей и пути диагностики способностей.

Способности есть проявление личности. Они всегда выражаются в уровне мастерства, в искусстве, искусности человека. Мы оцениваем, как правило, уже реализацию способностей, а не сами способности как таковые. И эта реализация способностей может существенно искажаться в зависимости от того, свободен ли человек в самореализации, так же как свободен ли он в творчестве. Эта реализация детерминирована внешним миром.

Но способности человека могут входить и нередко входят в противоречие с требованиями внешнего мира. Казалось бы, на первый взгляд, что человек должен, живя в данном мире, считаться с ним. Но, может быть, творческое начало способностей заключается именно в том, чтобы выйти за границы этого мира. Между тем наши способности находятся как бы в оковах. И тот, кто свыкся с этими оковами, кто подчинил свои способности внешним требованиям, может проявлять способности к исполнению лучше и удачливее того, кто пытается вырваться из оков. Однако лучший исполнитель, как правило, не способен на творчество. Это способности исполнения в определенных условиях, а не свободного творчества.

Учение о способности было приспособлено к нормативной деятельности, предполагающей некий способ ее выполнения. Способности раскрываются прежде всего тогда, когда есть свобода деятельности, свобода в выборе самой деятельности, свобода в формах ее реализации, в возможности творчества. Но мы изучаем не способности вообще, а способности действовать в нормативном мире.

Нормативные способности и способности творчества трагически противостоят друг другу. Мы же все свои усилия сосредотачиваем на нормативных способностях, на способностях, ангажированных нашей детерминированной жизнью, культурой, второй природой, созданной человеком. Между тем способности человека как представителя царства животных -- первородные способности -- часто входят в противоречия со способностями социального человека. И приходится констатировать, что способности не только связаны с нашей социальной жизнью, но и подавлены этой социальной жизнью, деформированы и подмяты ею. В обозначенное контексте представляется целесообразным рассмотреть проблемы общих и специальных способностей.

Генезис способностей как первичной стихии, как некоторой природной, досознательной целостности, не испытавшей рефлексии и развитие способностей через раздвоение, через рефлексию, оценку, через свободу поведения еще нуждается в анализе.

Нормы и ценности определяют динамику развития способностей. Поэтому не существует способностей вне норм и ценностей. Но эту связь надо видеть и надо раскрывать.

Автор выражает глубокую благодарность Н. А. Ансимовой, В. Н. Дружинину, А. В. Карпову, Н. В. Нижегородцевой, О. А. Таллиной, Л. В. Черемошкиной, В. Л. Шкаликову, Р. В. Шрейдер, С. В. Филиной, которые работали вместе с ним и во многом способствовали появлению на свет данной работы.

Особую благодарность автор высказывает К. А. Абульхановой, А. В. Брушлинскому, Е. П. Ильину, В. П. Кузьмину, БЖЛомову, В. Ф. Рубахину, М. С. Роговину, которые на разных этапах работы над книгой участвовали в обсуждении ее замысла и непременно доброжелательными и конструктивными советами и замечаниями способствовали развитию основных идей монографии.

Способности

Общеизвестным и общепризнанным можно считать факт, что основная трудность в развитии исследований способностей связана с определением того, что есть способности. На донаучном, интуитивном уровне понимание последних не представляет принципиальных трудностей. Однако над научной разработкой проблемы способностей в какой-то мере еще довлеют мнения, сложившиеся в предшествующий период. Еще со времен Аристотеля и средневековой схоластики способности рассматривались как некоторые скрытые «качества», «силы», «сущности» и т. п. Конечно, современная психология в понимании этих «сущностей» продвинулась вперед, но тем не менее какой-то элемент таинственности все же присутствует в изучении способностей. На состояние проблемы накладывает свой отпечаток на состояние проблемы и осуждение педологии, резко затормозившее изучение способностей отечественными психологами в советский период.

Это, безусловно, отразилось на разработке теории способностей. Указывая на недостаточную определенность понятия «способность», исследователи активно занимались изучением строения специальных способностей: музыкальных, педагогических, технических, математических и т. д. В результате психология способностей обогатилась большим количеством содержательных исследований, не раскрывающих, однако, самого понятия «способности». Следует отметить, что и в других науках очень многие понятия оставались длительный период без дефиниций или определялись неправильно. В настоящей работе содержится изложение общих концептуальных положений проблемы способностей. Во-первых, способности рассматриваются как сущностные качества, благодаря которым реализуется конкретная психическая функция. Во--вторых, представлен онтологический аспект этих качеств личности, базирующийся на понимании психики как свойства мозга, которое проявляется при взаимодействии человека с окружающим миром. . .

Основные понятия обсуждаемые в работе, позиция автора

Содержание понятия «способности»

Категория «способности» относится к основным категориям психологии. Аристотель выделял  основных категорий, под которые подпадало все, что подлежит осмыслению: субстанция, количество, качество, отношение, место, время, положение, обладание, действие, страдание. В качестве наиболее общих часто выделяют три категории: вещь, свойство (или качество) вещи, отношение одной вещи к другой. Следовательно, способность может рассматриваться или как вещь, или как свойство вещи, или как отношение одной вещи к другой.

Мы нередко сталкиваемся с выражениями типа: алмаз способен резать стекло; атом способен делиться; зеленый лист способен усваивать солнечную энергию; клетка способна переходить из состояния покоя в состояние активности; мозг способен отражать объективно существующий мир и т. д.

Из приведенного явствует, что понятие «способности» относят не только к человеку, но и к любой вещи неорганического и органического мира, естественной или искусственно созданной, находящейся на разных ступенях эволюционного развития.

Анализ использования понятия «способности» показывает, что оно применяется как категория свойства (качества) вещи.

Действительно, приведенные выражения можно перефразировать и сказать: клетка обладает свойством переходить из состояния покоя в состояние активности; мозг обладает свойством отражать объективно существующий мир; алмаз обладает свойством резать стекло и т. д.

Таким образом, понятие «способность» и понятие «свойство» (качества) в данном случае выступают как тождественные. Но всегда ли они тождественны? Очевидно, нет. Способности тождественны не любому свойству вещи, а такому, которое дает ее функциональную характеристику. Способности можно определить как свойство или совокупность свойств (качеств) вещи, системы, проявляющихся в процессе функционирования; допустимо сказать, что это функциональные свойства вещи, обусловливающие эффективность реализации вещью некоторой функции. Способности (свойства вещи) проявляются во взаимодействии вещей, функционировании систем.

Способности как свойства объектов определяются структурой объектов и свойствами элементов этой структуры. По отношению к последним свойства объекта выступают как качества. Любое свойство проявляется в единстве качества и количества, имеет меру выраженности. Следовательно, способности также должны иметь меру выраженности, конкретную по отношению к каждому свойству, к другим вещам и способу проявления.

Обратимся к свойствам особым образом организованной материи (головной мозг, нервная система), т. е. психическим способностям, реализующим функции отражения объективно существующего мира и регуляции поведения. Это способности ощущать, мыслить, чувствовать и т. д. В настоящее время еще не совсем ясно, как они проявляются, каков механизм их развития и функционирования. Однако ученые интенсивно работают над решением данного вопроса, и сейчас многое можно объяснить, опираясь на экспериментальные факты.

Современные научные данные позволяют представить мозг как суперсистему, которая формируется из отдельных функциональных систем, реализующих определенные психические функции. Функциональные системы специализированы вследствие своего строения и свойств элементов, из которых они сформированы. Они обладают способностью (свойством), благодаря которой в психическом процессе человек ощущает, мыслит, чувствует, действует, запоминает и т. д.

Учитывая изложенное, остановимся кратко на широко распространенном определении способностей как индивидуально-психологических особенностей, отличающих одного человека от другого и проявляющихся в успешности деятельности. При таком подходе к способностям онтологический аспект проблемы переносится на задатки, под которыми понимаются анатомо-физиологические особенности человека, составляющие основу развития способностей. Решение психофизиологической проблемы заводилось в тупик в контексте способностей как таковых, поскольку способности -- психологическая категория -- не рассматривались как свойство мозга. Не более продуктивен и признак успешности, ибо успешность деятельности определяется и целью, и мотивацией, и многими другими факторами. Продуктивно определить способности как особенности можно только по отношению их к единичному и всеобщему. Всеобщим (общим) для каждой способности, очевидно, является свойство, на основе которого реализуется конкретная психическая функция. Каждое свойство представляет собой сущностную характеристику функциональной системы. Именно для того, чтобы реализовать это свойство, формировалась конкретная функциональная система в процессе эволюционного развития человека, например свойство адекватно отражать объективный мир (восприятие) или свойство запечатлевать внешние воздействия (память) и т. д. Свойство проявляется (обнаруживается) в процессе деятельности. Таким образом, мы можем теперь определить способности с позиции всеобщего как свойство функциональной системы, реализующее отдельные психические функции.

В науке различают два вида свойств: те, которые не обладают интенсивностью и поэтому не могут ее менять, и те, которые обладают интенсивностью, т. е. могут быть больше или меньше. Гуманитарные науки имеют дело главным образом со свойствами первого вида, естественные -- со свойствами второго вида. Психические функции характеризуются свойствами, которые обладают интенсивностью, мерой выраженности. Это позволяет определить способности с позиции единичного (отдельного, индивидуального). Мы должны рассмотреть, как то или иное свойство выражено у конкретного индивида. Единичное будет представлено мерой выраженности свойства; мера -- следствие диалектического единства качественного и количественного проявлений свойства.

Таким образом, способности можно определить как свойства функциональных систем, реализующих отдельные психические функции, которые имеют индивидуальную меру выраженности, проявляющуюся в успешности и качественном своеобразии освоения и реализации деятельности. При оценке индивидуальной меры выраженности способностей целесообразно использовать те же параметры, что и при характеристике любой деятельности: производительность, качество и надежность (в плане рассматриваемой психической функции).

При таком понимании способностей можно наметить и пути решения проблемы соотношения задатков и способностей. Если функциональные системы, свойствами которых являются способности, представляют собой подсистемы единого целого -- мозга, то в качестве элементов функциональных систем выступают отдельные нейроны и нейронные цепи (нейронные модули), которые в значительной мере специализированы в соответствии с назначением конкретной функциональной системы. Именно свойства нейронов и нейронных модулей целесообразно определить как специальные задатки. Вместе с тем, как показали исследования, активность, работоспособность, непроизвольная и произвольная регуляция, мнемические способности и т. д. зависят от свойств нервной системы, а вербальные и невербальные способности во многом определяются взаимодействием и специализацией полушарий головного мозга. Общие свойства нервной системы, специфику организации головного мозга, проявляющиеся в продуктивности психической деятельности, целесообразно отнести к общим задаткам.

При рассмотренном понимании способностей и задатков становится более ясным соотношение между ними. Способности не формируются из задатков. Способности и задатки являются свойствами: первые -- свойствами функциональных систем, вторые -- свойствами компонентов этих систем. Поэтому можно говорить только о развитии вещей, которым присущи данные свойства. С развитием системы изменяют и ее свойства, определяющиеся как элементами системы, так и их связями. Свойства функциональных систем (способности) -- системные качества. При этом в свойствах системы могут проявляться и проявляются свойства элементов, ее составляющих (специальные задатки). Помимо этого, на продуктивность психической деятельности влияют свойства суб- и суперсистем, которые мы обозначили как общие задатки. Общие и специальные задатки, в свою очередь также могут интерпретироваться как сие-темные качества, если мы будем изучать элементы системы, свойствами которых они являются.

Существует и другое понимание задатков: их можно рассматривать в качестве генетических программ, определяющих развитие функциональных систем в структуре мозга и человека в целом как индивида, однако, в таком контексте задатки перестают быть предметом изучения психологии. Рассматривая проблемы развития способностей, в этом случае мы также не можем сказать, что способности формируются на основе задатков, ибо развиваться будут функциональные системы, а задатки вместе со средой будут управлять этим процессом. Способности будут выступать как свойства функциональных систем.

Понимание способностей как свойств функциональных систем, реализующих отдельные психические функции, позволяет указать место способностей в структуре психики. Как правило, при определении психики рассматриваются три ее аспекта: свойства высокоорганизованной материи мозга отражать объективный мир, субъективный образ объективного мира и переживания. Сравнивая определения психики и способностей, мы видим, что именно способности реализуют функцию отражения и преобразования действительности в практической и идеальной формах. Способности -- одно из базовых качеств психики наряду с содержательной стороной, включающей знания об объективном мире и переживания.

Способности конкретизируют общее свойство мозга отражать объективный мир, относя его к отдельным психическим функциям. Одновременно способности характеризуют индивидуальную меру выраженности этого свойства, отнесенного к конкретной психической функции. Таким образом, способности находят свое место в структуре психики, конкретизируя общее понятие психики как свойства мозга отражать объективный мир, дифференцируя это свойство на конкретные психические функции, внося в него меру индивидуальнойвыраженности, придавая ему действенный характер, ибо мера индивидуальной выраженности способности проявляется в успешности и качественном своеобразии освоения и реализации отдельных психических функций. Способности имеют сложную структуру» отражающую системную организацию мозга, межфункциональные связи и деятельностный характер психических функций.

В обычной жизни способности выступают для нас прежде всего как характеристики конкретного человека. Обращаясь к конкретной личности, особенно в образовательном процессе, мы видим, что способности развиваются, имеют индивидуально своеобразное выражение. Стремление грамотно раскрыть способности личности, определить пути их развития приводит к необходимости рассмотрения структуры способностей.

Структура познавательных способностей

В теоретическом и практическом планах Л. С. Выготский четко выделил органические (биологические) и культурные процессы развития высших психических функций, показал их тесную взаимосвязь и слитность в процессе онтогенетического развития. Он подчеркнул, что «развитие высших форм поведения требует известной степени биологической зрелости, известной структуры в качестве предпосылки». Следует особо подчеркнуть сформулированное Л. С. Выготским положение о том, что при исследовании высших психических функций необходимо изучать, как ребенок владеет той или иной функцией, не только какой памятью он обладает, но и как умеет ее использовать.

С позиций структуры способностей большой интерес представляют идеи Б. Г. Ананьева о комплексном изучении механизма психических функций. Согласно его схеме, развитие психических свойств проявляется как развитие функциональных и операционных мотивационных механизмов. Функциональные механизмы на раннем этапе возникновения реализуют филогенетическую программу и складываются задолго до возникновения операционных механизмов. Для каждой психической функции формируются свои операционные механизмы. Так, для процессов восприятия это будут системы измерительных, соизмерительных, построительных, коррегирующих, контрольных, тонических, регуляторных и других действий. Между функциональными и операционными механизмами существуют сложные взаимодействия. Для развития операционных механизмов требуется определенный уровень функционального развития. В свою очередь развитие операционных механизмов переводит в новую фазу развития и функциональные механизмы, их возможности прогрессивно возрастают, повышается уровень системности. В некоторые периоды индивидуального развития, к которым, как можно полагать, относятся школьный возраст, юность и зрелость человека, между операционными и функциональными механизмами устанавливаются соразмерность, относительное взаимодействие.

В концепции механизма психических функций, разработанной Б. Г. Ананьевым, сделана попытка решить проблему соотнесения биологических и социальных основ психической деятельности. Функциональные механизмы «детерминированы онтогенетической эволюцией и природной организацией человеческого индивида. . . Операционные механизмы не содержатся в самом мозге -- субстрате сознания, они усваиваются индивидом в процессе воспитания, образования, в общей его социализации и носят конкретно-исторический характер». Функциональные механизмы относятся к характеристикам человека как индивида, операционные -- к характеристикам человека как субъекта деятельности, мотивационные -- к характеристикам человека как индивида и личности.

Работы Л. С. Выготского и Б. Г. Ананьева позволяют выделить в структуре способностей прежде всего функциональный и операционный компоненты. Грамотную диагностику способностей возможно осуществить только с опорой на эту структуру. Следует учитывать, что в процессе деятельности происходит тонкое приспособление операционных механизмов к требованиям деятельности, они приобретают черты оперативности.

Для дальнейшего анализа структуры способностей полезно отметить, что любую конкретную деятельность можно дифференцировать на отдельные психические функции. Психические функции реализуют наиболее общие, родовые формы деятельности, которые выступают в качестве исходных при ее анализе. Следовательно, адекватно описать структуру психических функций можно только как психологическую структуру деятельности, а развитие способности -- как развитие системы, реализующей эти функции, как процесс системогенеза. Архитектоника этой системы в основных компонентах должна совпадать с архитектоникой функциональной системы трудовой деятельности, однако содержание каждого компонента будет специфичным для каждой способности так же, как и для каждой предметной деятельности.

Специфическая особенность рассматриваемой системы состоит в том, что она обладает природным свойством, направленным на реализацию определенной психической функции и проявляющимся через функциональные механизмы. Это свойство выступает в роли первичного средства, внутреннего условия, позволяющего достигнуть цель. В профессиональной деятельности в качестве таких средств, как известно, служат знания, умения и способности субъекта деятельности.

... Беря свое начало в функциональной системе трудовой деятельности, структура способностей в свою очередь помогает понять, как функционирует сама система деятельности.

Рассмотрим вопрос, как действуют отдельные способности в структуре деятельности. Предложенное понимание структуры отдельных способностей позволяет выдвинуть гипотезу, основанную на том принципе, что эта структура едина для всех способностей и аналогична структуре деятельности. Фактически при множестве способностей реально существует единая структура деятельности, которая мультиплицируется в структуры отдельных способностей. Онтологически эта единая структура реализуется целостностью мозга как органа психики, функционально определяется целью деятельности и ее мотивацией.

Сказанное обосновывает необходимость еще раз рассмотреть способности, но уже с позиции категории общего и единичного. Ранее мы определили, что общим для каждой способности является свойство, реализуемое конкретной психической функцией и отличающее одну психическую функцию от другой. Это свойство, ради которого конкретная функциональная система формировалась в процессе эволюционного развития человека. Единичное мы определили как меру выраженности свойства: мера отражает диалектическое единство качественного и количественного проявления свойства. Хотелось бы обратить внимание именно на качественный аспект способности (отметим, что его постоянно подчеркивал Б. М. Теплов. Качественная специфика может быть объяснена не столько общим свойством способности, сколько ее обусловленностью другими способностями.

Мы полагаем, что качественная специфика отдельной способности выступает как выражение отдельной грани одаренности, которая в свою очередь рассматривается как системное качество. Предложенное понимание структуры отдельной конкретной способности позволяет наметить пути решения проблемы структуры способностей. Центральным моментом в ее решении является понимание взаимодействия функциональных и операционных механизмов отдельных способностей. Рассмотрим этот вопрос на примере мыслительных способностей.

Обычно под мышлением понимают систему «сознательных операций, направленных на разрешение задач посредством раскрытия объективных связей и отношений». В данном подходе к определению мышления отражен только один аспект -- операционный, но полностью отсутствует функциональный аспект характеристики мышления. При определении функциональных механизмов мышления мы должны исходить из того, что отдельные функциональные системы головного мозга связаны прежде всего с решением задач. Тогда свойства функциональных систем, позволяющие разрешить задачу посредством раскрытия существенных связей и отношений, можно определить как мыслительные способности.

Как отмечал А. Р. Лурия, операционная сторона мышления характеризуется использованием «готовых кодов (языковых, логических, числовых), сложившихся в процессе общественной истории и пригодных для того, чтобы реализовать идеальную схему или гипотезу. . . Процесс использования соответствующих операций является уже не столько творческим, сколько исполнительным этапом мышления, сохраняя, однако, иногда большую сложность». С этим можно согласиться, но возникает вопрос: что именно выступает в качестве операций мышления на более творческом его этапе -- при выработке гипотезы решения проблемы?

Чтобы ответить на данный вопрос, необходимо раскрыть сущность процесса выработки гипотезы. К настоящему времени эта проблема разработана явно недостаточно как в теоретическом, так и в экспериментальном аспектах, хотя она должна стать центральной в проблематике мышления. В общем виде процесс выработки гипотезы можно описать как формулирование научно обоснованного высказывания вероятностного характера относительно сущности взаимосвязей и причин явлений объективной реальности. Отметим, немного перефразируя слова С. Л. Рубинштейна, что в процессе выработки гипотезы «поставленная проблема во всем многообразии своих объективных свойств и признаков включается во все новые связи и в силу этого выступает вовсе новых свойствах и качествах, которые фиксируются в новых понятиях; из проблемы, таким образом, как бы "вычерпывается" все новое содержание, она как бы поворачивается каждый раз своей новой стороной, в ней выявляются все новые свойства». Таким образом, открытие новых свойств в процессе мышления может стать фундаментом предположительного ответа. От чего же зависит успешность описанного выше процесса? Попытаемся ответить на этот вопрос хотябы в общем виде, для чего проведем психологический анализ приведенного выше высказывания.

Слова С. Л. Рубинштейна «поставленная проблема во всем многообразии своих объективных свойств и признаков» указывают, что одно из условий успешного решения -- видение проблемы во всем многообразии свойств и признаков. С одной стороны, это видение определяется знаниями, опытом субъекта, а с другой -- выступает как проблема ассоциативного когнитивного научения. Следовательно, успешность решения проблемы в некоторой мере определяется свойствами восприятия. Слова «во всем многообразии» предполагают как открытие нового в проблеме, так и актуализацию связанных с ней знаний. Но дело в том, что не всегда можно ответить, какие именно знания необходимы для решения проблемы. Здесь значительную роль играет такое свойство личности, как открытость интеллекта, т. е. свойство принимать и преломлять в сознании новые идеи под углом зрения какой-либо проблемы. Существенное значение имеют и неосознаваемые процессы, которые заключаются в неконтролируемом подключении новых информационных сетей. Условно можно считать, что успешность решения проблемы зависит от степени генерализации прошлого опыта и определяется соответствующими способностями субъекта; при этом большое значение имеют также объем внимания, его распределение и т. д.

Далее: поставленная проблема «включается во все новые связи и в силу этого выступает во всех новых свойствах и качествах, которые фиксируются в понятиях». Вопрос состоит в том, как проблема «включается» и в какие связи. Здесь многое зависит от способности человека находить аналоги, устанавливать ассоциации, проявлять независимость мышления, быть способным посмотреть с новой стороны на нечто давно и хорошо известное. По всей вероятности, эти способности и есть собственно мыслительные. Следует подчеркнуть, что в простом наблюдении трудно обнаружить новые свойства, можно зафиксировать лишь некоторые внешние признаки; их значимость может быть оценена только в деятельности.

Таким образом, обнаружение новых свойств включается в деятельность, и процесс мышления следует рассматривать не изолированно, а включая его в деятельность, направленную на решение задачи, на принятие решения. Наконец, отметим, что выявленные свойства и качества не всегда фиксируются в понятиях. Можно даже предположить, что чаще они не фиксируются в понятиях, а отражаются как нечто полезное для решения проблемы.

Процесс решения задачи протекает в тесном единстве чувственного познания, представляющего собой цикл взаимодействий субъекта с объектом, и логического мышления. Как отмечает Я. А. Пономарев, в процессе взаимодействия субъекта с объектом «первично снимаются те отношения вещей, которые субъект должен выявить как дополнительные условия, необходимые для решения задачи. Это и осуществляется прежде всего на психологическом уровне, где далеко не все психически отраженные субъектом элементы проблемной ситуации оказываются достаточно объективированными. Необходимость логического решения возникает там, где человек обязан передать найденное им решение другому (или же сделать аналогичный отчет себе)». Неосознаваемый опыт часто содержит в себе ключ к решению проблемы. Механизм решения проблемы в своих структурных характеристиках близок к механизму речи с ее глубинными «порождающими грамматиками». Эти глубинные механизмы в значительной мере и определяют мыслительные способности.

Вернемся к тезису С. Л. Рубинштейна: «Из проблемы, таким образом, как бы "вычерпывается" все новое содержание, она как бы поворачивается каждый раз своей новой стороной, в ней выявляются все новые свойства». Мы уже видели, что процесс «вычерпывания» представляет собой развернутую деятельность. Следует подчеркнуть главное:выявление новых свойств еще не есть решение проблемы. Проблема решается на основе новых знаний, но механизм собственно решения этим не объясняется.

На основе изложенного, можно сделать заключение, что функциональные механизмы мышления пока недостаточно изучены, операционные механизмы мышления односторонне представлены логическими операциями и методом мышления. Мы считаем, что помимо этого в качестве операционных механизмов мышления выступают познавательные способности, причем в мышлении отдельные познавательные способности интегрируются, проявляются системно в режиме взаимодействия. Таким образом, формирование и развитие психических функций одновременно выступает как процесс интеграции интеллекта.

Анализ мыслительных способностей раскрывает иерархию познавательных способностей, в которой иерархии отдельные познавательные процессы выступают в роли операционных механизмов мышления. Однако если использовать при анализе в качестве исходной другую познавательную способность, то нетрудно показать, что уже мышление будет выступать в роли одного из операционных механизмов. «Исследования психических процессов (или функций) показывают их неразрывную связь и взаимопереходы. Когда изучается, например, восприятие,-- отмечал Б. Ф. Ломов,-- то обнаруживается, что в принципе невозможно создать условия, которые позволили бы отпрепарировать его от памяти, мышления, эмоций и т. д. В реальный процесс восприятия включается и память, и мышление, и т. д. ». Иерархия познавательных способностей оказывается подвижной и определяется тем, какая из познавательных способностей выбрана в качестве исходной, т. е. тем, что мы поставим в вершине. Это можно представить графически на примере восприятия, памяти и мышления.

Итак, способность, понимаемая с позиций системного подхода как свойство функциональной системы, есть одна из «клеточек», та единица диагностического анализа, на основе которой можно построить всю систему познавательных способностей как систему свойств функциональных систем мозга, реализующих отражательную функцию. Такое понимание способностей позволяет сделать значительный шаг в направлении целостности анализа психики при любых акцентах и любом уровне ее рассмотрения. Чтобы объяснить результаты при разной успешности выполнения той или иной деятельности личностью, необходимо провести анализ ее способностей. Это возможно на основе предлагаемой концепции, в которой способности и деятельность не противопоставляются, а рассматриваются в диалектическом единстве их формирования и развития.

Кроме решения вопроса о структуре способностей появляется также возможность приблизиться к пониманию развития способностей как основной проблемы психодиагностики.

В психологии наиболее распространена точка зрения, согласно которой способности понимаются как продукт прижизненного формирования. Определяющая роль в этом процессе принадлежит обучению, которое ведет за собой развитие. Диалектико-материалистическую основу решения вопроса о детерминации развития психики последовательно отстаивал С. Л. Рубинштейн, который утверждал, что все внешние воздействия на человека проявляются, лишь преломляясь через его внутренние условия. Можно сказать, что генезис способностей -- это комплекс вопросов о соотношении биологического и социального в способностях, о задатках и способностях, о движущих силах развития способностей. Этот сложный вопрос решался и решается по-разному. Например, зарубежные психологи, как отмечали Б. М. Теплов, К. М. Гуревич, А. Анастази, либо сближают понятие способностей с уровнем наличных достижений субъекта, либо сводят его к врожденным потенциям индивида, определяющим возможности его развития в дальнейшем. Но независимо от понимания способностей проблема развития «решается» одинаково: «тесты способностей диагностируют уровень развития, достигнутый субъектом в одном или нескольких видах способностей».

Развитие способности -- это развитие системы, реализующей ту или иную функцию; это процесс системогенеза. Понимание развития способностей как системогенеза функциональной системы позволяет проанализировать изменения способностей с точки зрения выделенных выше признаков развития.

Благодаря этому возникает возможность охарактеризовать появление новообразований функциональной системы способностей (операционных механизмов, регулирующих механизмов), их безотносительность к любому заранее установленному эталону, их обусловленность определенной зрелостью функциональных систем. Кроме того, через понимание системных механизмов можно понять и объяснить, насколько то или иное изменение способностей меняет их строение и, как следствие, участвует в повышении эффективности реализации различных психических функций. Представление о структуре способностей как о функциональной системе позволяет рассматривать новообразования этой системы как качественно специфический уровень развития психики, «снимающий» характеристики нижележащих уровней. Таким образом, понимание способностей как свойств функциональных систем дает основания для выделения способностей в качестве одной из единиц диагностического анализа, имеющей монистическую, деятельностную природу, содержание которой характеризуется единством абстрактного и конкретного, а развитие позволяет выделить качественные модификации на различных уровнях детерминации поведения. Таким образом, в данном случае мы имеем дело со свойством, которое обнаруживается в процессе реализации функций и проявляется, оформляется в каких-либо состояниях, итогах или результатах.

Общие и специальные способности

Вопрос об общих и специальных способностях является одним из наиболее запутанных в психологической теории способностей. Стремление показать уникальность отдельных профессий с точки зрения их обусловленности личностными качествами привело к многочисленным исследованиям в области педагогических, музыкальных, организаторских способностей, но это не прояснило ситуации. Предлагаемое в настоящей работе понимание способностей как свойств функциональных систем, реализующих отдельные психические функции, а также разработанная автором структура способностей позволяют сформулировать гипотезу относительно проблемы общих и специальных способностей.

С нашей точки зрения, феномен «специальных» способностей как отличных от общих является фантомом. Человек от природы наделен общими способностями. Природа не могла позволить себе роскоши закладывать специальные способности для каждой деятельности (или хотя бы для некоторых из них). Любая деятельность осваивается на фундаменте общих способностей, которые развиваются в этой деятельности. Принципиальным моментом, оставшимся вне поля зрения большинства исследователей, является оперативный характер развития способностей, характеризующийся тонким приспособлением свойств личности к требованиям деятельности (как и обратный процесс -- приобретение деятельностью индивидуального лица).

Интеллект

Как мы уже отметили, интеллект представляется системным проявлением способностей. Формирование и развитие психических функций выступает одновременно и как процесс интеграции интеллекта. Вместе с развитием способностей субъекта деятельности и способностей личности на новый уровень переводится и развитие интеллекта. Одновременно с развитием способностей идет процесс приобретения знаний и формируются умения, относящиеся к различным видам деятельности. Подчеркнем, что это не только умения использовать интеллектуальные операции в структуре способностей, но и в первую очередь, умения, относящиеся к различным видам предметной и идеальной деятельности. Из теории деятельности мы знаем, что эти умения связаны с освоением определенных схем деятельности, планами и программами поведения, принятием решений, способов контроля деятельности, различного рода критериями предпочтительности того или иного способа деятельности, критериями достижения цели и т.д. По своему составу эти новообразования те же, что и при развитии способностей, но если в способностях они обращены к интеллектуальным операциям, то в предметной деятельности они обращены к внешнему миру и знаниям. В силу сказанного, эти новообразования будут качественно различными.

Развитие интеллекта будет выступать как интеграция способностей, знаний и умений в их структурных компонентах и новообразованиях. Интеллект можно определить как интегральные проявления способностей, знаний и умений. В интеллекте операциональная сторона способностей дополняется обобщенными схемами деятельности, планами и программами поведения. Уровень интеллекта определяется уровнем развития способностей, наличием знаний, планов и программ и их связями, оперативной сонастроенностью.

Г. Айзенк прав, когда рассматривает интеллект как некоторое фундаментальное свойство, генетически детерминированное. Но, во-первых, генетическая детерминированность - только возможность развития, но само развитие определяется взаимодействием субъекта со средой. Во-вторых, как следствие, трудно установить границу развития природного интеллекта и превращение его в социальный интеллект. И здесь прав Рубинштейн, когда говорит о невозможности существования двух различных интеллектов как биологических механизмов.

Подтверждением мысли, что «интеллект един», являются исследования развития мышления ребенка. Анализируя эмпирические данные различных ученых (Бюллер, Пиаже, Штерн, Узнадзе, Кро, Тумлирц, Выготский, Мейман и др.) С.Л. Рубинштейн делает следующий вывод. «Единственно правильной концепцией, в которую при этом может быть включен весь конкретный материал исследования, является, очевидно, следующая: все умственное развитие ребенка с самого раннего возраста представляет собой единый процесс: но внутри этого единства имеются качественно различные ступени. Уже в 3 года складывается у ребенка первая система интеллектуальных операций. Но в дальнейшем, в 7 лет и затем в 11-12 лет и в 14-16 лет, в структуре мышления подрастающего человека происходят значительные преобразования»1.

В нем, с одной стороны, подчеркивается единство интеллекта, с другой стороны, указывается на наличие качественных различий в характеристиках интеллекта на различных этапах развития ребенка. Очевидно, что эти качественные различия должны отражаться в качественном различии тестов, диагностирующих интеллект на разных этапах развития человека. В настоящее же время мы, в лучшем случае, имеем два варианта тестов: детский и взрослый, и весь период детства рассматривается как качественно неразличимый.

Отметим одну важную особенность: префронтальные отделы коры головного мозга созревают у ребенка в возрасте 4-8 лет. При этом наблюдается неравномерность их развития. Темп их роста повышается с периода 3,5-4 лет и 7-8 лет. Учитывая роль префронатальных отделов в интеллектуальной деятельности, необходимо учитывать как период созревания, так и отмеченную неравномерность при диагностике интеллектуального развития ребенка.

Наиболее глубокие качественные различия в развитии детского мышления открыл Ж. Пиаже. Он выделил две ведущих характеристики детского мышления: синкретичность и эгоцентричность.

Синкретическое мышление - это мышление, определяемое структурой непосредственно данного. В раннем возрасте дети неспособны посредством отношений связать различные части в одно расчлененное и связное целое и поэтому они реагируют на ситуацию в целом, как на одно не дифференцируемое, субъективное, синкретическое единство. В этой ситуации соединено и существенное и несущественное, что на самом деле существенно связано и что существенно не связано. Внутри синкретического мышления, отмечает С.Л. Рубинштейн, можно выделить две ступени.

На первой ступени, - в преддошкольном и раннем дошкольном возрасте, - главную роль в структурировании данных восприятия играют аффективно-моторные факторы. Это стадия допредметного сознания, на которой субъект еще не выделяет себя достаточно четко из своего непосредственного окружения. На второй стадии - частично в младшем дошкольном возрасте и в старшем дошкольном возрасте, перцептивные моменты отделяются от аффективных. Эмоции насыщают воспринимаемое и подчиняются структуре воспринятого, его наглядного содержания. Мышление дошкольника не дискурсивно, подчинено структуре воспринятого.

«В первом школьном возрасте под влиянием системы знаний, приобретаемых в процессе обучения, и расширяющегося социального общения, вынуждающего доказывать, обосновывать, приводить свои утверждения, крепнущая мысль ребенка начинает расчленять и подчинять себе непосредственно данное содержание созерцания. При этом оно само нуждается в нем, как опорной базе своих операций»1 Обобщения младшего школьника по существу - это общие представления, его рассуждения логичны, пока они остаются в наглядной области непосредственно данного. Но мышление младшего школьника постепенно перестает быть синкретичным. Синкретизм, как показывает практика, не только функция возраста, но и функция знаний. В ряде случаев мы можем наблюдать элементы синкретического мышления и у взрослого. Но у взрослого со зрелым мышлением синкретизм только функция знаний и поэтому легко преодолевается, у ребенка же он функция не только знания, но и установки и поэтому представляют собой явление более стойкое (Рубинштейн). Рассматривая процесс перехода от синкретического мышления к понятийному, мы должны также отметить, что синкретическое мышление содержит в себе предпосылки синтеза, оно подготавливает синтетическое мышление.

Только в основной школе наблюдается переход от непосредственной формы предметного сознания к опосредованной, мышление становится обобщающим и дискурсивным. Оно начинает пользоваться доказательством и требовать обоснования.

Даже столь краткий экскурс в проблему развития детского мышления позволяет сделать вывод о сложности этого процесса. Развитие мышления начинается с эмоционального и действенного, переходит к выраженному синкретическому, проходит стадию наглядно - действенного, наконец, формируется понятийное мышление, завершающееся теоретическим мышлением. На всем протяжении развития мышления формируются интеллектуальные операции анализа, синтеза, сравнения, обобщения, систематизации, абстракции и конкретизации. Весь процесс носит неравномерный и гетерохронный характер. И на все это наслаиваются потребности и установки ребенка.

Развивающееся мышление - это и есть формирующийся интеллект. Отсюда вытекает вся сложность его измерения. Особенно остро эта проблема стоит в образовании. Здесь важно не столько его измерение, сколько оценка качества, оценка со стороны структуры. Только качественная характеристика интеллекта позволит педагогу грамотно построить педагогический процесс, направленный на развитие ребенка.

В заключении заметим, что на развитие интеллекта в детском возрасте большое влияние оказывает эгоцентризм ребенка, формирующийся как специфический тип детской социальности1, обусловленной беспомощностью ребенка в раннем возрасте. В мышлении эгоцентризм проявляется в том, что ребенок «не осознает свою точку зрения как точку зрения» (С.Л. Рубинштейн). Он принимает свою точку зрения за истину, он исходит из своей точки зрения как истины, не различает свое субъективное представление о вещах и объективные свойства вещи.

Ребенок не осознает необходимости учитывать точку зрения других людей и обосновывать свою точку зрения, делая ее доступной и доказательной для других на основе соотношения с объективной действительностью. Для нас важно подчеркнуть, что эгоцентризм, как социальная установка, влияет на весь ход мышления, выступает важной характеристикой интеллекта. Точно так же во взрослом возрасте мотивация и установки проявляются в параметрах его интеллекта. 

Критика

Собственно психологическое изучение способностей и одаренности получило освещение в трудах Штерна, Клапареда, Тэрстона, Спирмена, Торндайка, Мебиуса и Беца, Меймана, Пьерона, Липмана и др. Ученых интересовала сущность способностей, их обусловленность наследственными факторами и историей жизни личности, а также проблемы общих и специальных способностей, возможности измерения способностей. Значительное число исследований было посвящено профессиональным способностям.

В отечественной психологии следует выделить работы Л. С. Рубинштейна, К. К. Платонова, Б. М. Тешюва, Э. А. Голубевой, Н. С. Лейтеса, Л. А. Венгера, В. А. Крутецкого, З. А. Калмыковой, Е. П. Ильина, Т. И. Артемьевой, В. Н. Дружинина и др. Теоретические исследования прежде всего относились к определению существа содержания понятия способности, их социальной обусловленности, проявлению и развитию в конкретных видах деятельности. В результате этих исследований сформировалась определенная феноменологическая картина проблемы способностей. Однако в этой картине почти не представлен онтологический аспект проблемы способностей, психические механизмы способностей и одаренности. В результате в психологической науке образовалась своего рода пропасть между задатками и способностями, которую часто стараются не замечать. В настоящей работе представлена концепция познавательных способностей, их структуры и механизмов в единстве как генетически обусловленных, так и прижизненно сформированных механизмов. Данная концепция явилась результатом теоретического анализа и обобщения трудов Л. С. Выготского по развитию высших психических функций, Б. Г. Ананьева по функциональным и операционным механизмам перцептивных процессов, Д. А. Ошанина по проблемам оперативности отражения, А. Р. Лурия по основам нейропсихологии, П. К. Анохина по физиологии функциональных систем, а также работ в области генетической психологии и др.

Автор выражает глубокую благодарность Н. А. Ансимовой, В. Н. Дружинину, А. В. Карпову, Н. В. Нижегородцевой, О. А. Таллиной, Л. В. Черемошкиной, В. Л. Шкаликову, Р. В. Шрейдер, С. В. Филиной, которые работали вместе с ним и во многом способствовали появлению на свет данной работы. Особую благодарность автор высказывает К. А. Абульхановой, А. В. Брушлинскому, Е. П. Ильину, В. П. Кузьмину, БЖЛомову, В. Ф. Рубахину, М. С. Роговину, которые на разных этапах работы над книгой участвовали в обсуждении ее замысла и непременно доброжелательными и конструктивными советами и замечаниями способствовали развитию основных идей монографии.

Итоги

В монографии дается описание способностей человека, раскрывается их сущность и структура. Прослеживается развитие способностей в процессе жизнедеятельности от природных к духовным. Показывается, что развитие способностей происходит под воздействием тройной детерминации: со стороны среды развития, требований деятельности и духовных ценностей. Раскрываются пути овладения субъектом своими способностями.

На основе предложенного понимания способностей раскрывается сущность интеллекта. Предлагается авторская модель интеллекта. Показывается, что развитие интеллекта идет за счет освоения и формирования интеллектуальных операций, накопления ментального опыта, включения в интеллектуальную деятельность всего внутреннего мира человека.