О: Намного важнее, что видят, а не что хотят сказать, но я скажу, с какими мыслями я это делал. Если вообще обобщить и выйти на социальный… Хотя я стартовал с этого, меня заинтересовал момент, когда конечно начали забывать все эти истории и прочее, я, конечно, под этим градусом взглянул. Но потом уже пошли съемки, пошло знакомство, я понял, что история индивидуальна, никакие другие люди на их месте не могли оказаться. Это принципиально. Это не вообще история о гей-паре, это конкретная история про них. Это отдельный разговор. Одна сторона вопроса. А другая, что мысли таковы, что у нас в стране, это уже политика, что сегодня люди с такой ориентацией, вы знаете, эта антипропаганда, из них делают врагов и прочее. Но люди, которые этим занимаются, политтехнологи, они прекрасно знают, что такие люди были, есть и будут. И сегодня, такая маленькая справочка для тех, кто не очень в курсе, с точки зрения медицины, что в 92 году, гомосексуализм вычеркнут из МКБ, международной классификации болезней, это не болезнь сегодня. Вот в России ещё продолжают очень многие думать, что это так. И насчет политики. Врагов создают, неважно это, из этих людей, из Украины, из Турции, из чего угодно, посредством того, что создают в первую очередь маски. Маски - это не люди. И мы все, извиняюсь, не мы, а так, очень обобщённо, начинаем ненавидеть что-то мертвое, масочное. Так вот, моя задача, одна из задач, показать людей, они перед вами здесь голенькие, и это такой каминг-аут сейчас был, перед всеми вами, что я должен встать на колени перед смелостью этих ребят. Что они это разрешили снять и разрешили показать это. Это в нашей стране граждански сознательный поступок. Вот про что: снять маски. И это буквально происходит, вот, пожалуйста, одно, потом он в буквальном смысле раздевается перед вами, и вот в социальном каком-то смысле, я показываю вам людей, чтобы вы, те, кто посмотрели фильм, перестали видеть маски. А увидели отношения, что они собственно, точно такие же, как у вас.

Иван Головнев

В: У меня два вопроса одновременно. Первый вопрос: перед показом фильма вы сказали, что это, собственно, и есть Россия. И что вы имели в виду, в самом этом фильме, как вы эту идею реализовали. И второй вопрос: сколько процентов постановочного кадра, сколько процентов реального кадра?

О: Имел в виду, что это Россия, только в том смысле, что это одна из территорий, которая является российской территорией, больше никакой метафоры я не собирался вкладывать. Что это есть страна, равно Россия. Что касается постановочного… Ну, вы знаете, мы ничего здесь не шили, никого специально не придумывали, это всё абсолютно настоящие люди. Да, мы какие-то моменты иногда подсматривали, выбирали и просили повторить, может быть, какие-то вещи мотивировали.

-И не надо этого бояться. Просто сказать, да, мы снимали кино, как считали правильным, для того, чтобы оно было интересным, и чтоб вам оно нравилось. И тогда всё хорошо, увереннее.

-Действительно, дело в том, что это не постановочная картина, не было такой цели, делать постановочное кино. Наоборот, вы знаете, это другая реальность, другая система координат, она настолько отличается от нашей, что она сразу вызывает недоверие, что мы там что-то придумываем, но вот нашей удивление, мы старались его донести, оно почти состоит в этом, что это и есть их реальность. Для нас она кажется, как будто странной.

-А мне кажется, она какая-то сказочная у тебя получилась, эта страна. Честно говоря, мне картина очень нравится, но я не верю в то, что в реальности такая может быть бесконфликтная, абсолютно идиллическая жизнь. С другой стороны, ты имеешь право на такую форму рассказа, на такую форму подачи, и на такую вообще авторскую позицию, и это замечательно, потому что никто не говорит о необходимости только выискивать в жизни конфликтные и депрессивные стороны. Но твоя картина действительно серьезно отличается своей такой условностью. Это не вполне реальность, а такая как бы почти поэма о людях, которые живут не просто, и мы за кадром чувствуем, что их жизнь не проста, есть какие-то проблемы бытовые, социальные, экономические, национальные. Это народ, который вымирает, как мы понимаем. У тебя всё прекрасно, и отстаивай свою позицию, если ты пошел таким путем. Мне кажется это правильный путь.

В: Вопрос по поводу героев. Можно ли сказать, что первая героиня, бабушка, насколько я помню, и молодой человек, второй. Вы их специально ставили на контраст как конфликтующий, и можете ли вы выделить какого-то одного героя?

О: Одного героя выделить не могу. Это такой паззл, который случайно собрался, и никого ни изъять, ни отметить особо не получится. Что касается последовательности и того, конфликтуют ли они. Ну да, смотрели, безусловно, выстраивали определенную последовательность. Было дело. Но, знаете, я не думал о том, что они должны непременно так между собой конфликтовать, как вы выделили. Парень и женщина. Конечно, речь идет о трелоге и охотнике, но это часть одного рассказа.

-Но это поэтическое кино всё же, документальное.

-Да. Научно-поэтическое. Мы его так обозвали…

-Научно-поэтическое. Кстати, это новый термин, мне он импонирует.

Чингиз Нарынов

В: По первому фильму вопрос. Я не знаю, в чем был ваш замысел, вернее, хотела бы понять, потому что мы видим такую конкретную историю конкретной женщины вот в этом потрясающем антураже, где непонятно, где начинаются горы-горы, а где заканчиваются горы битых лампочек. Наверняка это шире, чем конкретная биография этой женщины. В целом, наверняка было больше материала, а вы потом пришли к ней. Или в самом начале была она?

О: Нет, на самом деле было гораздо больше материала. Мы много снимали.

-Разных героев, или только этих героинь?

-Мы снимали много разных героев. И практически, возвращаясь к первому вопросу, то, что я писал в досье, и то, что получилось в итоге, абсолютно два разных фильма. И я просто постоянно искал в этом городе ключ к картине, к истории, и пока она складывается. И потом, когда я встретил эту женщину, я сразу понял, что это то, о чем я буду снимать.

-То есть это не была заявка про фильм, стеклянные терриконы, цоколя, это была заявка на фильм о городе?

-Да. Ну, в центре должен был быть электроламповый завод, но потом он отошел в сторону.

В: Вопрос по поводу второго фильма. Как этот фильм восприняли в других городах, в других странах? Как его люди увидели?

О: Его хорошо люди воспринимают.

-Какие упреки? Когда не хорошо принимают, какие претензии?

-В Эстонии он был в широком прокате, он шел во всех кинотеатрах страны, будет показан через какое-то время по телевидению. Ну, в Эстонии все документальные фильмы, которые снимаются, показываются по центральным телевизионным каналам. Он разделился как бы, но скорее по эстетическому восприятию самый простой комментарий был «не распространённость», что он ни о чем. То есть люди выходили, и им казалось, что фильм ни о чем, что он просто… Я понимаю, что там продолжительность фильма, темп фильма… Люди, кто не привык, могут заснуть на таком фильме. Но в целом фильм воспринимается хорошо, я просто боялся сюда приехать, потому что такое ощущение, что я показываю каких-то русских, которые на самом деле в Эстонии, показываю их в России, для вас это может быть, в каждом людом магазине вы можете найти гораздо интереснее персонажей и видите каждый день. Виталий, например, не увидел в Эстонии таких персонажей. То есть здесь вы, может быть, вы наблюдаете регулярно. Я поэтому боялся немного. В Европе его воспринимают совершенно с других углов. Последняя моя поездка была в Брюссель, где одна девушка сказала, что им, женщинам, нужно построить такой же гараж, в Брюсселе, где они могут свои уголки создавать, и жить там собственной жизнью, потому что у них нет такого пространства личного.

-Какие претензии в Киргизии по поводу картины?

-Честно говоря, особых претензий не было. Ну, это тема достаточно...

-Ну, уже вручили государственную премию Киргизии, все рады, счастливы?

-Нет, они не видят какого-то негативного дискурса, в том отношении, что…

-То есть обвиняют, что очерняешь? Вот у нас завод работает, нет, чтобы показать, как мы выпускаем лампочки, а ты пошел с женщиной куда-то на свалку. И это будет образ Киргизии, прекрасной благополучной страны, лучшей страны мира, быть такой вот…

-Думаю, люди, ответственные за такую критику, наверное, скорее не досиживают до конца, и уходят на середине фильма.

Размещено на Allbest.ru