Город как культурологический феномен в русской, американской и западноевропейской литературах

Еще одним произведением об Америке,о котором следует рассказать, является очерк «В Америке» из травелога В. Некрасова «По обе стороны океана».

Травелог «По обе стороны океана» был опубликован в декабрьском номере за 1962 год журнала «Новый мир». Он отличается своей объективностью и доброжелательностью. И конечно, он не остался незамеченным не только широкой читающей публикой, но и политическими цензорами от ЦК партии. Более того, по явной подсказке, он попался на глаза Н.С. Хрущеву. А 20 января 1963 года в «Известиях» была помещена статья «Турист с тросточкой». Некрасов был обвинен в «тяжком» преступлении - мирном сосуществовании с империалистическим государством в области идеологии. С этой поры началось «выдавливание» писателя из СССР Набилкина, Л.Н. Американский город глазами Ильи Эренбурга и Виктора Некрасова [Текст] / Л.Н. Набилкина // Приволжский научный вестник. №8 (24), т.2, 2013. С.119-124..

Говоря о Некрасове, нельзя не сказать о Хемингуэе, чьим творчеством буквально пронизаны все произведения русского писателя. Некрасов был настолько «влюблен» в Хемингуэя, что всю войну не расставался с его томиком. Особенно близок американский писатель стал ему в Париже. «Записки зеваки», написанные уже в эмиграции, рассказывают нам о «дружбе» с Хемингуэем и о том влиянии, которое он оказал на русского писателя.

Шестой параграф «Имагология как выражение междисциплинарного подхода к изучению образа Америки в контексте диалога культур» посвящен рассмотрению имагологии как новому направлению культурологии. Воспринимая иную страну или иной народ, человек чаще всего сталкивается с образом, который сложился в его сознании задолго до того, как произошла реальная встреча. Очень редко бывает так, чтобы в сознании воспринимающего не было никакой информации об объекте восприятия. Как правило, человек уже подспудно ожидает подтверждения тех впечатлений, которые сложились в его мозгу априорно по самым разным источникам информации. Этот сложившийся образ бывает настолько устойчив, что мало кто может встретиться с неведомым без какой-либо психологической установки. В основе такого восприятия лежит стереотип. Теорию стереотипа обосновал в 1922 году американский журналист, публицист и социолог Уолтер Липпман. Под стереотипом он понимал устойчивый, обобщающий образ или представление об объекте или явлении, обычно эмоционально окрашенное, выражающее стандартное, привычное отношение человека к данному объекту или явлению, выработанное под влиянием определенных социальных условий либо предшествующего опыта (чаще чужого). В массовом сознании сложилось мнение о стереотипе как о негативном явлении, мешающем восприятию реального образа. Недаром возникло клише - «негативные стереотипы». Однако это мнение во многом ошибочно. Стереотип всегда имеет под собой некую объективную основу, позволяющую выделить определенную базовую характеристику предмета или явления. Да, стереотип лишен всех цветов спектра, но основной цвет он все-таки отражает и помогает человеку ориентироваться в ситуации и принимать правильные решения.

На основе стереотипа возникает и складывается образ. В общемировом диалоге культур, деле укрепления взаимопонимания между народами велика роль образа той страны и ее народа, с которыми взаимодействует та или иная сторона. В решении этой проблемы особое место занимает имагология, наука, в задачу которой входит изучение образа, его составляющих и формирующих факторов.

Своеобразие национальной литературы во многом определяется спецификой общественно-исторической жизни нации. Эта специфика помогает уяснить потребности общества на том или ином историческом отрезке и требования самого общества к литературе. Русская классическая литература явилась проводником тех идейно-эстетических концепций, в которых нуждалось американское общество на определенном этапе своего развития. В свою очередь, западная литература, и американская в том числе, помогла писателям советского периода в России создать произведения, отличные от образцов социалистического реализма с новыми героями и иными идейно-художественными задачами. Так, под непосредственным влиянием американской литературы, в частности творчества Генри Миллера и Уильяма Берроуза, и самого американского общества развивалась эмигрантская проза Эдуарда Лимонова. Взаимодействие мировых литератур значительно обогащает каждую отдельную национальную литературу, придавая ей мировой звучание, не лишая ее национальной самобытности.

Национальная литература служит действенным средством создания образа страны и народа в глазах «чужих - иных», создавая эмоциональное восприятие со знаком плюс или минус. В свою очередь, эмоциональное восприятие, психологическая установка формирует образ, способствующий или препятствующий межкультурной коммуникации.

Имагология как составная часть межкультурной коммуникации может и должна влиять на участника общения, ибо она позволяет воздействовать на психоэмоциональную сферу коммуниканта в ту или другую сторону, учитывая не только объективные информационные факторы, но и те симпатии и антипатии, которые, казалось бы, возникают интуитивно, подсознательно, а на самом деле порождены всем нашим внутренним миром, мысленными образами, возникающими в нашей душе.

Выводы по третьей главе:

1) В изображении Нью-Йорка отчетливо проявился дихотомический подход (гуманистический и дегуманизированный) при изображении его русскими писателями Г. Мачтетом, В. Короленко, В. Катаевым, В. Некрасовым,И. Эренбургом и американскими - Ф.С. Фицджеральдом и Г. Миллером.

2) Дегуманизированный подход к изображению Нью-Йорка выразился в памфлете М. Горького «Город желтого дьявола». На наш взгляд, М. Горький явился родоначальником отчужденного взгляда на город, который затем стал ведущим в творчестве многих западных писателей.

3) Автор романа «Манхэттен» Д. Дос Пассос стал первым американским писателем, применившим достижения российской кинематографии - киноглаз, калейдоскопичность, монтаж при изображении города.

4) Американские писатели вскрыли всю «обманность» больших городов, показали иллюзорность надежд в «стране равных возможностей»,крушение«Американской Мечты».

5) Имагологический подход особенно ярко проявился в творчестве Г. Миллера. Его авторская точка зрения, его мировосприятие и мироощущение отразилось на дегуманизированном изображении Нью-Йорка.

В четвертой главе диссертации «Образ города в западноевропейской литературе» мы рассматриваем образы городов в произведениях западноевропейских писателей.

В первом параграфе «Париж в зеркале мировой литературы» прослеживается история Парижа и его отражение в произведениях писателей.

Париж - город, о котором написано больше, чем о любом другом городе мира. Этот город стал родным и узнаваемым даже для тех, кто никогда его не видел. Париж - живое существо, наделенное душой. Он, то холоден и мрачен, как у Г. Миллера, то радостен и приветлив, как у Э. Хемингуэя, то притягателен и обманчив, как у О. Бальзака, то радостен и привлекателен, как у А. Дюма.

Конечно, больше всего Париж изображают французские писатели. По их произведениям можно проследить всю историю Парижа и его жителей, всей Франции. Парижская тема присутствует в творчестве практически всех писателей даже тогда, когда сам Париж в нем отсутствует. Так было с романом Г. Флобера «Госпожа Бовари». Париж является героем произведения, ибо он присутствует в мечтах Эммы Бовари, являясь незримым действующим лицом книги.

Парижская тема тесно перекликается с темой урбанистической. Эта тема стала особенно актуальна в литературе XIX века, когда в нее вошла тема буржуазии. Невозможно рассказать о взаимоотношениях людей, об условиях их жизни, не затрагивая тему города, не передавая его дух, атмосферу, тончайших связей, соединяющих его жителей с городом. Город становится живым существом, которое влияет на живущих в нем людей, выделяя в них лучшее и худшее.

Прослеживая историю Парижа, мы прослеживаем не только историю города, но и историю жизни людей, историю их взаимоотношений, историю их мировосприятия.

XIX век - век расцвета буржуазных отношений, век становления буржуазии, век массового переселения крестьян в города. Это и век развития капиталистических отношений. Век усиления эксплуатации «маленького» человека со стороны «сильных мира сего». Этот век породил литературу критического реализма, направленную на разоблачение хищнических отношений между людьми. Но это и век сильных личностей, амбициозных честолюбцев, единственной целью которых было завоевать свое место под солнцем, пробиться в круг избранных. Это век наступления «третьего сословия». Необходимо проследить, как все эти процессы отразила мировая и французская литература и как они отражаются в образе Парижа.

Диссертант рассматривает образ Парижа в романе В. Гюго «Собор Парижской Богоматери». Автор романа детально описывает тогдашний город с присущей писателям XIX века скрупулезностью и тщательностью. Будучи критическим реалистом, Гюго не видел оптимистического конца своего произведения. Действительность не давала ему другого выхода. Сравнивая Лувр и Собор с жалкой жизнью Двора чудес, писатель сравнивал жизнь верхов и низов, жизнь власть имущих и отверженных.

На бытовые подробности диссертант обращает внимание, разбирая роман А. Дюма «Три мушкетера».

Для создания целостной картины необходимо обратиться к роману Э. Золя «Чрево Парижа». В этом романе тоже присутствует Париж, его Центральный рынок. Но его изображение в корне отличается и от мрачного изображения Гюго, и от радостного и немного легкомысленного изображения Дюма. Золя - писатель-реалист, вернее натуралист. И хотя «натурализм» Золя ничего общего не имеет с натурализмом У. Берроуза или Г. Миллера, для читателей XIX века он казался шокирующим.

Париж Золя наполнен чувственными ароматами. Взор читателя отдыхает то на грудах овощей и фруктов, то на развалах морской рыбы и морепродуктов, то на прелестях «прекрасной Нормандки», которая своими изобильными телесами подчеркивает всю роскошь парижского рынка. Кажется, зачем повторять описание мясной лавки: ведь это мы уже видели? Но писатель снова и снова скрупулезно создает ее облик. На этом фоне мы ощутимо понимаем всю противоестественность появления отощавшего от голода героя романа в этом чуждом ему царстве изобилия.

Прием «вещности», который использовал Золя, оказал большое влияние на современную прозу от Хемингуэя и Фицджеральда - создателей лирического романа, до модерниста Джойса и реалиста В. Некрасова Набилкина, Л.Н. Париж в зеркале французской литературы [Текст] / Л.Н. Набилкина // Мир науки, культуры , образования. №1(32), 2012. С.249-252..

Пожалуй, самое поэтическое изображение Парижа мы находим у Э. Хемингуэя. «Праздник, который всегда с тобой» - так назвал он этот город. И хотя в Париже он часто голодал, его воспоминания окрашены светлыми тонами. Он вспоминает людей, с которыми встречался, друзей, с которыми он проводил время, кабачки и рестораны, которые посещал, улицы, по которым ходил. Достаточно много внимания Хемингуэй уделяет парижской погоде, возможно, потому, что у него в то время не было подходящей одежды. Но, чтобы он ни вспоминал, это звучит тепло и радостно. Его воспоминания наполнены огромной любовью к Парижу. Наверное, никто не выразил симпатию к этому городу так, как выразил ее иностранец, у которого с Парижем связаны лучшие воспоминания. Наверное, эти воспоминания так проникновенны, овеяны легкой грустью, оттого что писатель был там молод, все будущие испытания казались ему нипочем.

Диссертант конкретно разбирает образ Парижа, созданный Хемингуэем. Повышенное внимание к фактуре еды и питья -характерная особенность Хемингуэя. У Хемингуэя особенный стиль, который позднее назовут «кинематографическим». Он дает ощущение зримости происходящего. Хемингуэй не описывает, а изображает.

Именно Хемингуэй открыл Париж советскому человеку. Это был прорыв в иной мир, в сказку, свободную от кликушеских лозунгов советской пропаганды. О значимости Хемингуэя для советской интеллигенции тепло и проникновенно сказал один из первых российских диссидентов А. Синявский: «Наш российский, наш советский, наш дурацкий Хемингуэй! Как он был нам важен, необходим этот дядя Хэм. Почти как «Дядя Ваня», как «Хижина дяди Тома». В нашу сызмальства религиозную жизнь Хэм, дядя Хэм, вносил почти запретную, подпольную тему человека… Спасибо тебе, дядя Хэм…» (Некрасов В. Записки зеваки. - М.:Худ.лит-ра, 1991. С.397).

Эти строки взяты из прижизненного некролога, посвященного памяти умирающего (но не умершего) Виктора Некрасова, автора знаменитой повести «В окопах Сталинграда». В творческой судьбе В. Некрасова Хемингуэй сыграл особую роль. Достаточно сказать, что будущий писатель всю войну носил в полевой сумке томик Хемингуэя.

Когда Некрасову представилась возможность увидеть Париж, он бродил по нему вместе с Хемингуэем. Хемингуэй - мастер детали, бытовой подробности. Но именно эти, на первый взгляд, малозначительные детали придают особый колорит его прозе. Виктор Некрасов по-хемингуэевски смакует детали. Вслед за Хемингуэем он скрупулезно описывает маршруты своих прогулок по Парижу, повторяя маршруты своего американского кумира. Закономерно, что мысли о несвободе приходят к Некрасову в свободном Париже. Особенность русского взгляда на заграницу заключается в соотнесении «чужой» жизни с жизнью своего отечества. Так, и Виктор Некрасов, наблюдая за раскованной парижской молодежью, думает о молодежи советской, зашоренной, по его мнению, догмами коммунистического режима.

Мемуары Хемингуэя- некоторые называют их романом- погружают нас в атмосферу Парижа 20-х годов ХХ века, а как выглядел Париж 30-х годов, можно узнатьу Ф.С. Фицджеральда в его рассказе «Возвращение в Вавилон». Главный герой американец Чарли возвращается в Париж после нескольких лет отсутствия. Он вспоминает то время, когда он, не задумываясь, кутил здесь и сорил деньгами. Но это время прошло, и он возвращается как на пепелище. Париж 30-х годов прошлого века уже не тот, каким он был в 20-е годы. Из него исчезли беззаботность и веселье. Но это взгляд американцев. Это они из-за ужасающей европейской инфляции могли проводить там время. Однако не все американцы разделяли взгляды Хемингуэя на «праздник, который всегда с тобой». Примером тому может служить один из самых эпатажных писателей ХХ века Г. Миллер и его роман «Тропик Рака». В романе автор изображает Париж 1928 года, то есть Париж именно в то время, когда о нем писал Хемингуэй. Но изображение его диаметрально противоположно. Париж Хемингуэя -гуманистичен и радостен.Париж Миллера -омерзителен и бесчеловечен.

Диссертант приводит отрывок, выполненный целиком в дегуманизированном стиле отчуждения. Этот стиль выражает тотальное разочарование в дегуманизированной урбанистической цивилизации. Город - воплощение этой цивилизации. В нем, как в зеркале, отражаются все ее пороки.

Миллеровский Париж - это и «мочевой пузырь», и «сифилитичные русалки» Сены, и «выгребная яма мира», и «склеп, полный окровавленных свертков мяса и костей», это и «рак, который растет внутри вас, и будет расти, пока не сожрет вас совсем». Но Миллер любит «свой» Париж, любит странной, больной, но всепоглощающий любовью.

Типичными представителями стиля отчуждения можно назвать Г. Миллера и Ж.П. Сартра, именно в их произведениях стиль отчуждения достигает своего апогея. Интересно заметить, что изображения города у Миллера и Сартра типологически схожи. Это объясняется общим неприятием буржуазной действительности, общей ненавистью к сытому, бессмысленному существованию буржуа в пресыщенных, «мертвых» городах.

Второй параграф «Город как мозаика (по роману Джеймса Джойса «Улисс») посвящен одному из самых сложных образов в современной литературе- городу Дублину в произведении основоположника модернизма Д. Джойса.

«Улисс» не только роман о современном Одиссее - Леопольде Блуме. Это роман о городе и горожанах - о Дублине и дублинцах. С самого начала Джойс кропотливо изучает Дублин: рисует схемы города, цветными карандашами прокладывает маршруты передвижения персонажей, отмечает все заметные места города и все его достопримечательности, пути движения трамваев и т.д. Настольной книгой Джойса становится справочник «Весь Дублин на 1904 год».Писатель неуклонно и методично заполняет роман«уличной фурнитурой», как говорил сам Джойс. Наконец, он точно выбирает время действия - 16 июня 1904 года.

Этот хронотоп - совмещение времени и пространства - стал одним из ведущих приемов всей мировой литературы. Джойс прибегает к моделированию мира, к концентрации событий в ограниченном временном и географическом пространстве. Все похождения и странствия Блума вместились в один день. Поистине, для мировой литературы это стало эпохальным событием. Вслед за Джойсом крупнейшие писатели разных стран прибегли к этой находке.

Автор великолепных комментариев к роману С. Хоружий назвал роман «чествованием Дублина» - настолько глубоко и панорамно он раскрывает город. В нем Джойс предстает прекрасным урбанистом, знающим объект своего исследования до конца. Читатель вместе с писателем тщательно осматривает город, заглядывая в каждый его уголок. В романе полностью реализован «эффект присутствия». Мы встречаем сотни персонажей - жителей, и каждый реален или имеет свой прототип. Джойс в своем восприятии и изображении Дублина и дублинцев противоречив. Он не может только любить или только ненавидеть. И в этом противоречии привлекательность романа. Он всегда остается загадкой, несмотря на прозрачность видимых деталей.

«Гений места» - назвал свою книгу о писателях и городах, запечатленных ими, П. Вайль. И Д. Джойс -один из них, из этих гениев места. Дублин, который является героем «Улисса» не меньше, чем Леопольд Блум, описан автором с любовью и ненавистью. Изображение города отличается одной особенностью: город нигде не изображен масштабно, во всей красе. Мы не увидим величественных зданий георгианской эпохи, характерных для Дублина. Нигде нет изображения домов- одни улицы. Недаром Джойс признавался, что улицы Дублина интересуют его больше, чем загадка вселенной. Но как бы то ни было, Дублин узнаваем в мельчайших подробностях.«Если город исчезнет с лица земли, его можно восстановить по моей книге»,- заявлял сам Джойс о Дублине в своем романе. И это безусловная правда Набилкина, Л.Н. Культурологический образ Дублина и его жителей в романе Джеймса Джойса «Улисс» [Текст]/ Л.Н. Набилкина // Обсерватория культуры. №2, 2012. С. 106-111..

В третьем параграфе «Травелог - культурологическая основа образа города» рассматривается роль травелога в создании образа города, в межкультурной коммуникации, в осознании своей национальной идентичности.

«Путешествие» - одна из древнейших форм литературы и культуры, самопознания человека и человечества. С момента осознания себя человеком, хомо сапиенс перемещался с одной территории на другую в поисках «лучшей жизни». По мере развития городов и образования государств, люди стремились к овладению новыми территориями путем завоевания или иным, мирным способом, предварительно посылая на сопредельные территории своих разведчиков, которыми становились в первую очередь купцы, мореплаватели и просто желающие перемены мест. В процессе «путешествий» они обретали собственную идентичность, учились отличать «свое» от «чужого».

Первым образцом «путешествия» можно считать «Одиссею» великого Гомера. От Гомера пошли все остальные виды путевого очерка, содержащие эффект присутствия - художественно-документальные и беллетризированные путевые очерки, письма, эссе, путевые заметки и т.д.

Постепенно в «путешествиях» оформляется концепция национальной самобытности, концепция патриотизма. Сравнивая «чужое» и «свое», чужбину и родину, путешественник учится выделять общее и особенное, лучшее и худшее в своей и чужой стране, в своем и ином народе. Постепенно из «путешествия» вырастает травелог - особая форма путевых очерков с характерным героем-рассказчиком, окрашенная «чувствами». Субъективизм и объективизм, присущие травелогу, заставляют читателя по-новому взглянуть на картину мира, сравнить свою жизнь с жизнью иных стран, лучше понять «свое».

Травелог - культурологическая основа образа города. В нем зримо воплотились не только черты города, но и страны, национального характера народа, его обычаев и привычек. Травелог, отталкиваясь от Гомера, восходит к «Сентиментальному путешествию» (1768) Л. Стерна. Это было совершенно новое явление в литературе и культуре. Если до него на первый план выступало описание страны, нравов и обычаев, архитектурных сооружений и т.д., то Стерн во главу угла поставил отношение человека к увиденному. Именно «чувства» окрасили картину изображаемого. Диссертант на примерах травелоговД.И. Фонвизина «Письма из Франции», Н.М. Карамзина «Письма русского путешественника»,И.А. Гончарова «Фрегат «Паллада», В.П. Боткина «Письма об Испании», М.Е. Салтыкова-Шедрина «За рубежом» и «Письма к тетеньке», А. Кюстина «Россия в 1839 году»и др. разбирает особенности травелога, показывает, как в травелоге выделяются характерные черты страны и народа, как вызревает патриотизм, как необъективен в ряде случаев может быть травелог.

Таким образом, мы видим, что травелог, особенно русский, не только создает культурологическую основу города, рассказывает об особенностях его архитектуры, истории, нравах и обычаях его жителей, но и является культурологической основой страны и ее народа. Травелог, включающий лирические отступления самого разного характера, создает портрет самого автора, его нравственного мира и его философско-политических воззрений. Травелог рисует не только картину окружающего мира, но и картину мира собственного, отражая не только мир вокруг себя, но и себя внутри этого мира. Травелог несет и важную информационно-познавательную функцию, открывая «чужую» страну и в то же время рассказывая о своей собственной. Травелог играет важнейшую роль в «диалоге культур», в понимании народами друг друга, в разрушении негативных стереотипов, в разрушении «образа врага», когда реализуется формула: «Увидеть, значит понять. Понять, значит простить» Набилкина, Л.Н. Травелог - лингвокультурологическая основа города и государства [Текст]/ Л.Н. Набилкина, Н.А. Кубанев // Приволжский научный вестник. №8 (24), т.2, 2013. С.124-130..

В четвертом параграфе «Малые города глазами писателей» рассматриваются образы «малых» городов в изображении русских, западноевропейских и американских писателей, их общие и отличительные признаки,городская среда.

Вот перед нами роман Ж.П. Сартра «Тошнота». Роман пронизан все тем же одиночеством, все тем же отчуждением. Главный герой романа Антуан Рокантен не живет, а «существует». Причем слово «существование» становится в романе заглавным, несет сакральный смысл. Вот почему представителей этого литературного течения и назвали писателями-экзистенциалистами. Вторым наиболее значимым словом является «тошнота». Антуан не может избавиться от «тошноты».Она настигает его внезапно и повергает в прострацию. Тошнота буквально парализует героя: ему не хочется ни двигаться, ни жить, ни мыслить. В один из приступов тошноты Антуан, глядя на корень каштана, осознает, что он всего лишь растение, что он не живет, а существует. Да и все окружающие ведут попросту растительную жизнь, все они, как и его возлюбленная Анни, «живые мертвецы», все они «лишние», как и он сам.

Образ города вполне соответствует мироощущению Антуана. На этот раз мы встречаемся с французским Бувилем. Провинциальный город - это воплощение скуки, серости и отчуждения. Все той же «тошноты». Городской пейзаж уныл и мрачен. Недаром Антуан говорит, что он «боится городов». Человек в городе чувствует себя одиноким путником в ночи, заблудившимся и никому не нужным. Сартр подробно перечисляет названия улиц, достопримечательностей города, имена людей, с которыми встречается герой. Обилие деталей, подробностей, на первый взгляд ненужных, усиливает ощущение пустоты, бесцельности существования героя в дегуманизированном мире.

А вот изображение города в другом романе, на этот раз Г. Миллера. Мы уже знакомились с его изображением мегаполисов - Парижа и Нью-Йорка. В изображении Дижона мы видим то же отчуждение, тот же «мертвый» город, который населяют одни «мертвецы».

Мы рассмотрели восприятие «малых» городов писателями-модернистами. А теперь проследим восприятие этих городов писателями реалистического направления. Вот перед нами роман Д. О'Хары «Свидание в Самарре», написанный приблизительно в те же годы, что и произведения Сартра и Миллера. Во-первых, остановимся на заглавии. Ведь библейский город Самарра - это город, в котором свидание назначает сама Смерть. А ведь Гиббсвилл - простой провинциальный городок, и ничто, казалось бы, не предвещает печального конца. Напротив, перед нами уютный, тихий городок, где живут «порядочные» люди, в том числе и семейство Инглишей.

О'Хара - мастер детали. Эту способность он унаследовал от своих старших товарищей - Фицджеральда и Хемингуэя, с которыми был лично знаком. Поэтому его роман насыщен бытовыми подробностями. Он создает эффект присутствия, когда ты ощущаешь себя в Америке 1928 года. ХотяО'Хару и называли летописцем своего времени, вряд ли бы он фиксировал «мелочи» только из желания быть точным во всем. За подобной манерой письма стоит предшествующая традиция - «теория вещности», идущая от Бальзака и Флобера и нашедшая свое яркое продолжение в прозе Хемингуэя и Фицджеральда.

«Свидание в Самарре»-прекрасный пример изображения американского истеблишмента в маленьком провинциальном городе. Эта тема находит свое продолжение и в романе того же автора «Дело Локвудов». При чтении романа можно сделать вывод, что пуританские и протестантские традиции первых поселенцев, отцов-пилигримов еще очень сильны в Америке. Не распущенность, а пуританские взгляды американских квакеров определяют мораль американской глубинки, к которой относятся Шведская гавань и Гиббсвилл. На ум приходят слова одного из персонажей «Свидания в Самарре»: «Перед английской королевой можно предстать без чулок, перед жителями Гиббсвилла - нельзя» Набилкина, Л.Н. Романы «Свидание в Самарре» и «Дело Локвудов» в контексте европейской и американской литературных традиций [Текст]: автореф.дисс…канд.филол.наук / Л.Н. Набилкина. - Н.Новгород, 2002..

Проанализировав изображение «малых» городов в зарубежной литературе, можно прийти к заключению, что их видение глазами писателей не расходится с общей тенденцией литературы Запада - изображать жизнь как пессимистический, отчужденный процесс. Но описание малых городов существует и в русской литературе. Следует посмотреть, как изображают писатели, например, такой город как Арзамас - небольшой городок в Нижегородской области, имеющий, однако, славную литературную историю.

Диссертант дает образ Арзамаса в русской литературе и культуре, подчеркивая его уникальный облик, гуманистическое изображение.

Пятый параграф «Стиль «отчуждения» в изображении города» повествует о стиле отчуждения и месте этого стиля в творчестве писателей разных литератур, особенно писателей-модернистов. В параграфе рассматривается творчество Д. Джойса, Ф. Кафки, А. Камю, Ж.П. Сартра, У. Берроуза. Стиль отчуждения сопоставляется с эпохой империализма, когда человек трансформируется в машину, оставаясь творцом истории со всей своей внутренней вселенной. Города в этом случае превращаются в «мертвые города», по которым движутся безликие зомби.

Шестой параграф диссертации «Город как художественный текст» посвящен художественному тексту, который передает культурологический феномен города во всех его ипостасях.

Город выступает в нескольких ипостасях: как архитектурный объект, как социокультурный феномен, как географический центр, как историко-культурное образование и т.д. Но еще город выступает как текст. Причем как текстопорождающий, так и собственно текст, т.е. литература о городе. При этом литература о городе может носить характер специализированный, литературно-документальный и чисто литературный. Необходимо остановиться именно на литературном тексте о городе. Как известно, литература напрямую связана с вымыслом. Таким образом, за каждым литературным изображением города скрывается его вымышленный образ. Причем этот образ может быть как гуманистический, так и дегуманизированный, отчужденный. Это целиком зависит от замысла автора, от его авторской позиции и художественной задачи.

Необходимо рассмотреть такие мегаполисы, как Париж, Санкт-Петербург, Москва и Нью-Йорк. Нельзя не согласиться, что это одни из самых красивых городов мира. Но в изображении некоторыми писателями эти города превращаются в города-монстры, ибо текст этих городов специфичен: он отталкивает читателя, заставляет его видеть эти города в извращенном свете. Это дегуманизированный, отчужденный стиль. При этом надо сказать, что деструктивное видение писателей, прибегающих к стилю отчуждения, не имеет ничего общего с их мировоззрением. Нельзя сказать, что такие писатели, как М. Горький, С. Фицджеральд, Г. Миллер, А. Белый или Б. Ямпольский - это писатели-мизантропы.

Но в мировой литературе существует и другая, комплиментарная традиция создания образа города. Типичным примером в этом плане могут служить изображения города в «Празднике, который всегда с тобой» Э. Хемингуэя, Москвы И. Шмелева, Рима Стендаля, Лондона И. Эренбурга. Если Горький видел в Нью-Йорке символ порабощения человека, то Г. Мачтет и Шолом-Алейхам - напротив, видели в нем символ свободы Нового Света, находили теплые тона для его изображения.

ХХ век явил миру расцвет лирического романа. При лирическом принципе изображения действительности, реальный мир пропускается сквозь призму сознания героя. Читатель видит события и реальный мир не со стороны, не глазами всезнающего и всевидящего автора, а глазами лирического героя, который часто выступает alter ego писателя. Внешняя реальность при этом становится средством отражения внутренней жизни главного персонажа, устами которого говорит сам автор. Внешний мир служит средством самораскрытия характера персонажа.

Одним из первых принцип лирического отражения действительности в своем творчестве применили мастера американской литературы - Э. Хемингуэй и С. Фицджеральд. Этот прием положен в основу «городского романа» «Праздник, который всегда с тобой»,где действуют два главных героя - Париж и Хемингуэй.

Фицджеральд много писал о Париже, но особенно о Нью-Йорке. Нью-Йорк у него холодный и мрачный в «Великом Гэтсби», обманчиво привлекательный в новелле «Первое мая» и сборнике эссе «Крушение».Но каким бы ни изображал его Фицджеральд, это - «Великий город».

Как ни покажется странным, самые оптимистичные, положительные описания Нью-Йорка мы находим у русских и советских писателей. Теплое, гуманистическое изображение Америки и Нью-Йорка мы находим в произведениях Мачтета, Короленко, Ильфа и Петрова, Катаева, В.Некрасова и ряда других русских писателей. Что касается других городов, то их текст целиком зависит от точки зрения авторов. От того, какую задачу выполняет тот или иной писатель. Изображение Москвы и Петербурга, например, их литературный текст диаметрально противоположен у Пушкина и Белого, у Ямпольского и Шмелева. Но это вовсе не значит, что писатели не любят названные города, просто у них разное художественное видение, различные культурно-лингвистические концепции.

Выводы по четвертой главе:

1) Среди книг о городе в западноевропейской литературе выделяются произведения, в которых изображен Париж. Ему посвящены романы крупнейших французских писателей -Гюго, Бальзака, Золя, Дюма.

2) Париж находится в центре внимания и писателей-иностранцев- Хемингуэя, Фицджеральда, Ремарка. Все они изображают Париж с гуманистических позиций с большой теплотой и любовью.

3) Большую роль в формировании образа «русского» Парижа сыграли писатели В. Некрасов и Э. Тополь.

4) Особняком в ряду почитателей Парижа стоит американский писатель Г. Миллер, который, исходя из своего имагологического видения, изображает Париж амбивалентно, но не с такой ненавистью, как Нью-Йорк.

5) Прослеживая историю Парижа, мы прослеживаем историю всей Франции.

6) Изображения городов в творчестве Ж.П. Сартра и Г. Миллера типологически схожи. И тот, и другой изображают города в дегуманизированном стиле.

7) Основатель модернизма Д. Джойс изображает Дублин как мозаику. Джойс является «изобретателем» хронотопа, который стал одним из основных приемов изображения не только в мировой, но и в русской литературе.

8) «Путешествие» -одна из древнейших форм культуры и литературы. Первым образцом «путешествия» можно считать «Одиссею» Гомера. Постепенно в «путешествиях» оформляется концепция национальной самобытности. Сравнивая «чужое» и «свое», чужбину и родину,«путешественник» учился выделять общее и особенное, лучшее и худшее в чужой стране, в «своем» и в «ином» народе. Постепенно из «путешествий»вырастает травелог - особая форма путевых очерков с характерным для него героем-рассказчиком, окрашенная «чувствами». Травелог - культурологическая основа города, страны, народа.

9) Город выступает в нескольких ипостасях: как архитектурный объект, как социокультурный феномен, как географический центр, как социокультурное образование и т.д. И еще город выступает как текст, причем как текстопорождающий, так и собственно текст, т.е. литература о городе. При этом литература о городе может быть специализированной, документальной или художественной. Литература напрямую связана с вымыслом. Таким образом, за каждым литературным изображением города скрывается его вымышленный образ. Причем этот образ может быть как гуманистическим, так и дегуманизированным, отчужденным. Это целиком зависит от замысла автора, его авторской позиции и художественной задачи, а не от личного восприятия писателя.

Заключение

Подводя итоги данного исследования, можно сделать следующие выводы:

1) Рассмотрен культурологический феномен города в русской, американской и западноевропейской литературах, и автор диссертации приходит к выводу, что каждый из этих феноменов имеет свои общие и отличительные особенности.

2) Сформулирован имагологический подход, который имеет в своей основе субъективное выражение и отражение авторской точки зрения на тот или иной город. В свою очередь имагологический подход зависит от мировосприятия и мировоззрения художника слова;

3) Рассмотрено изображение города «своей» и «другой» культурой. Автор диссертации приходит к выводу, что каждое изображение города вносит свой вклад в «диалог культур», осмысление феномена города на основе «своей» культуры, что позволяет глубже проникнуть в «другую» культуру, выявить условия, при которых «другая» культура становится «своей», подчеркнута роль травелога в этом вопросе;

4) Сформулирован дихотомический подход к созданию образа города, при котором выявляется гуманистический и дегуманизированный, отчужденный принцип видения города, зависящий в первую очередь не от личного восприятия, а от художественной задачи, стоящей перед писателем;

5) Рассмотрен культурологический образ ведущих городов мира - Москвы, Санкт-Петербурга, Киева, Нью-Йорка, Парижа, Лондона, Дублина;

6) Проанализированы особенности городской среды «больших» и «малых» городов и выявлены ее характерные черты;

7) Выявлена специфика создания образа города ведущими писателями и поэтами XIX-XX веков: в русской литературе (А.С. Пушкиным, Н.В. Гоголем, М.А. Булгаковым, А. Белым, А.Н. Толстым, И.С. Шмелевым, Б.С. Ямпольским и др.);в американской (Ф.С. Фицджеральдом, Э. Хемингуэем, Г. Миллером, Д. О'Харой);в западноевропейской (В. Гюго, Э. Золя, А. Дюма, Э.М. Ремарком, Д. Джойсом);

8) Прослежена и проанализирована связь между «городом» и «цивилизацией», последней стадией культуры. Автор диссертации приходит к выводу, что, несмотря на некоторые негативные явления, нет никаких объективных причин к«закату» городов, а есть предпосылки к возникновению «smart city»- «умного города».

Направлением дальнейшей работы является расширение спектра исследованийведущих городов мира с включением немецкоязычных и скандинавских городов.

Сведения о полноте опубликованных научных результатов

Научные статьи в рецензируемых журналах и изданиях, включенных в перечень ВАК России:

1. Набилкина Л.Н. Образ Нью-Йорка: гуманистический и отчужденный [Текст] / Набилкина Л.Н. // Мир науки, культуры, образования. №3(28),2011. - С.71-74. (0,3 п.л.)

2. Набилкина Л.Н. Город как культурологический феномен [Текст] / Набилкина Л.Н. // Мир науки, культуры, образования. №4(29), 2011. - С. 353-355.(0,2 п.л.)

3. Набилкина Л.Н. Культурологический образ Дублина и его жителей в романе Джеймса Джойса «Улисс» [Текст] / Набилкина Л.Н. // Обсерватория культуры. №2 2012. - С. 106-111. (0.5 п.л.)

4. Набилкина Л.Н. Париж в изображении Э.Хемингуэя и Ф.С. Фицджеральда [Текст] / Набилкина Л.Н. // European SocialScience Journal. №12 (15) 2012.- С. 178-183. (0.5 п.л.)

5. Набилкина Л.Н. Нью-Йорк: утраченные иллюзии. Город в восприятии Ф.С. Фицджеральда и Г. Миллера [Текст] / Набилкина Л.Н., Кубанев Н.А. // Мир науки, культуры, образования. №2 (33),2012.(0.6 п.л. ; авт. вкл. - 0,4 п.л.).

6. Набилкина Л.Н. Париж в зеркале французской литературы [Текст] / Набилкина Л.Н.// Мир науки, культуры, образования. №1 (32),2012. - С. 249-252. (0.2 п.л.).

7. Набилкина Л.Н. Москва и Петербург Петра Великого [Текст] / Набилкина Л.Н. // European Social Studies Journal . №10 (26),2012. - С. 188-196.(0,8 п.л.)

8. Набилкина Л.Н. Культурологический образ русских городов [Текст] / Набилкина Л.Н. // Преподаватель 21 века. Вестник МПГУ. №4,2012. - С. 371-376. (0,5 п.л.)

9. Набилкина Л.Н. Культурологический образ Москвы: дегуманизированный и гуманистический [Текст] / Набилкина Л.Н. // Преподаватель 21 века. Вестник МПГУ. №2,2013.- С. 387- 395. (0.7 п.л.)

10. Набилкина Л.Н. Город Мастера [Текст]/ Набилкина Л.Н., Кубанев Н.А.//EuropeanSocialScienceJournal. №5 2013. - С. 197-203.(0.6 п.л.; авт.вкл. - 0,4 п.л.) .

11. Набилкина Л.Н. Культурологический образ города в отечественной и зарубежной критике [Текст] / Набилкина Л.Н. //Теория и практика общественного развития . №10 2013. (0.4 п.л.)

12. Набилкина Л.Н. Образ города в мировой литературе [Текст] / Набилкина Л.Н. //Теория и практика общественного развития . №3 2014. - С.219-222. (0.4 п.л.)

13. Набилкина Л.Н. Европа в травелогах русских писателей[Текст] / Набилкина Л.Н. // Теория и практика общественного развития.№1 2014 (0,3 п.л.).

14. Набилкина Л.Н. Образ Парижа в романе Э.М. Ремарка «Триумфальная арка» [Текст] / Набилкина Л.Н.//European Social Science Journal. №1 2014. - С.138-142. (0,4 п.л.).

15. Набилкина Л.Н. Культурно-исторические представления о городе В.Л. Глазычева [Текст] / Набилкина Л.Н. // Теория и практика общественного развития. № 9 2014. (0.5 п.л.).

Монографии:

16. Набилкина Л.Н. Америка Джона О'Хары. [Текст] / Набилкина Л.Н., Кубанев Н.А.- Арзамас: АГПИ, 2004. 200 с. (10.4 п.л.; авт.вкл. - 9п.л.).

17. Зарубежная литература и литература стран изучаемого языка. Фрагментарный герой - расколотый мир: основные тенденции литературного развития Запада ХХ века. [Текст]/ Набилкина Л.Н., Кубанев Н.А. - Арзамас: АГПИ, 2008. - 110с. (6,5 п.л.; авт. вкл. 3.2 п.л.)

19. Набилкина Л.Н., Кубанев Н.А. Город как культурологический феномен в русской, американской и западноевропейской литературах. [Текст] \ Набилкина Л.Н., Кубанев Н.А. - Шуя, 2014. - 281с. (17.5 пл, авт.вкл. 15 п.л.)

20. Набилкина Л.Н. 20-й век глазами писателей реалистов и модернистов. [Текст]/ Кубанев Н.А., Набилкина Л.Н. - Lambert Academic Publishing, 2014. - 110с. (6,5 п.л.; авт.вкл. 3,2 п.л.)

Статьив сборниках научных трудов:

21. Набилкина Л.Н. По следам Хемингуэя: русский Париж [Текст] / Набилкина Л.Н, Кубанев Н.А. // Актуальные проблемы американистики. Н.Новгород, 2003.- С. 170-176. (0,3 п.л.; авт.вкл. - 0,2 п.л.)

22. Набилкина Л.Н.Фрагментарный герой - расколотый мир. К вопросу о генезисе «потерянного поколения» в творчестве Э.Хемингуэя [Текст] / Набилкина Л.Н., Кубанев Н.А. //Актуальные проблемы американистики. Н.Новгород, 2004. С. 246-249. (0, 3 п.л.; авт.вкл. - 0,2 п.л.)

23. Набилкина Л.Н. Тема истеблишмента в американской литературе: от критики к апологетике. [Текст] / Набилкина Л.Н. //Консерватизм и либерализм в мировоззрении США. М.: МГУ, 2005. - С. 330-339. (0,5 п.л.)

24.Набилкина Л.Н.Консервативные ценности в романе Д.О'Хары «Дело Локвудов»[Текст] // Слово и/или как власть:автор и авторитет в американской культурной традиции. М.:МГУ,2006. (0, 5 п.л.)

25.Набилкина Л.Н.Омуты и мели модернизма: хаос и космос Джеймса Джойса [Текст] / Набилкина Л.Н. // Классические и неклассические модели мира в отечественной и зарубежной литературе. Воронеж: РАН, 2006. - С. 671-675. (0, 4 п.л.).

26.Набилкина Л.Н.Америка русского воображения как объект литературного сознания и поиска идеала //Междисциплинарное изучение литературы США как сферы контактов. [Текст] / Кубанев Н.А., Набилкина Л.Н. // М.: Макс-Пресс, 2008. С. 347-361. ( 0, 5 п.л.; авт.вкл. 0,2 п.л.).

27.Набилкина Л.Н.Русский образ Британии [Текст] / Набилкина Л.Н. // Британия: история, культура, образование.Ярославль, 2008. С. 22-23. (0,2 п.л.).

28. Набилкина Л.Н.Образ Нью-Йорка в восприятии русских и американских писателей [Текст] / Набилкина Л.Н, Кубанев Н.А. // Город и урбанизм в американской культуре. М.: МГУ,2013.(0,5 п.л. ; авт.вкл. - 0,3п.л.).

29.Набилкина Л.Н.Город «больших возможностей» в изображении Джона Дос Пассоса. [Текст] / Набилкина Л.Н., Кубанев Н.А. // Ценности американской культуры вчера и сегодня. М.:МГУ, 2013.(0, 5 п. л.; авт.вкл. - 0,3 п.л.).

30. Набилкина Л.Н. Город как цивилизационная модель [Текст] / Набилкина Л.Н. // 5 Международная научно-практическая конференция «Шуйская сессия студентов, практикантов, молодых ученых. Москва - Шуя, 2012. (0.2 п.л.)

31. Набилкина Л.Н. Город как литературный текст. [Текст] / НабилкинаЛ.Н. // International Conference on European Science and Technology. Munich, Germany, 2012.- С. 737-741. (0,2 п.л.).

32. Набилкина Л.Н. Современные подходы к изучению города как культурологического феномена. [Текст] / НабилкинаЛ.Н. // Science, Technology and Higher Education. Westwood, Canada, 2013. -С. 682-686. (0,2п.л.).

33. Набилкина Л.Н. «Малые» города в изображении американских писателей / Набилкина Л.Н., Кубанев Н.А. //Американская культура в многополярном мире. М.:МГУ, 2014.(0, 5 п. л.; авт.вкл. - 0,3 п.л.).

34. Набилкина Л.Н. Имагология города как способ выражения авторской позиции / Набилкина Л.Н., Кубанев Н.А. // Проблемы филологии, культурологии и искусствоведения в свете современных исследований. Махачкала, 2014.(0,5 п.л.; авт.вкл. - 0,3 п.л.).

35.Набилкина Л.Н. Американский город глазами Ильи Эренбурга и Виктора Некрасова [Текст] / Набилкина Л.Н.// Приволжский научный вестник. №8 (24), т. 2, 2013.- С. 119-124 (0,5 п.л.).

36. Набилкина Л.Н. Травелог - лингвокультурологическая основа города и государства [Текст] / Набилкина Л.Н., Кубанев Н.А. // Приволжский научный вестник. №8 (24), т 2, 2013.- С. 124-130. (0.6 п.л.; авт.вкл. - 0,3 п.л.).

Размещено на Allbest.ru