О раннем русском кино

Мацеллум. Спальня. Лабда оканчивает свой рассказ. Юлиан засыпает. Она перекрестила его и ушла.

Картина 7 (2)

Небольшая таверна при большой римской дороге/ крытая соломой лачуга, с грязным скотным двором и навесом для кур и гусей/. В кабачке можно было получить козий сыр, полубелый хлеб, мед вино. Хозяин таверны лукавый армянин Сиракс.

Перегородка разделяла ее на две части: одна - для простого народа, другая - для более почетных гостей. Под потолком, почерневшем от дыма, висели копченые окорока, пучки душистых горных трав. Дом считался подозрительным. Ходили слухи о темных делах, совершенных в этой лачуге. Перегородка состояла из двух тонких столбиков/ единственная роскошь кабачка и гордость хозяина/, некогда позолоченных, теперь потрескавшихся и облупившихся. На них была натянута, вместо занавески, старая полинявшая хламида жены. Пыльно-голубая ткань хламиды пестрела многими заплатами и следами зактраков. В чистой половине, на единственном ложе, узеньком и продранном за столом с оловянным кратером и кубками вина, возлежал римский трибун Марк Скудило. В ногах его сидел толстяк с голым черепом, редкими седыми волосами, зачесанными с затылка на виски - сотник Публий. Поодаль на полу двенадцать римских легионеров играли в кости. Зная, что новый император ненавидит двух отроков, напоминающих ему о преступлении, Трибун Скудило, мечтавший о возможности придворной выслуги, воспользовавшись сплетней о предполагаемом бегстве царственных пленников, с товарищами, решил предугадать волю владыки.

Публий и Скудило болтали, попивая вино, причем Публий боьше заглядывался на солдат, игравших в кости. Скудило, постучал кулаком по столу, прибежал Сиракс, держа широкую плоскую внизу, с тонким горлышком, покрытую плесенью и мхом бутылку. На кипарисовой дощечке написано: /столетнее/. Сиракс поцеловал горлышко бутылки, снял восковую печать, откупорил, взглянул со вздохом умиления и налил, затем достал из кармана крошечную бутылку из цельного оникса и подлил в вино каплю аравийского кинномона. Скудило медленно с восторгом выпил, Сиракс прищелкивал языком и хвалил. Скудило отдал приказ собираться.

Легионеры надели панцири, шлемы, на правую ногу железные поножия, взяли щиты и копья. Когда они вышли за перегородку, Исаврские пастухи, похожие на разбойников, сидевшие у очага, почтительно встали перерд римским трибуном. Он имел величественный вид, в голове шумело.

Картина 8 (3)

Большая римская дорога. Выход из таверны. На другой стороне дороги, против таверны, источник теплой целебной воды. Каменная плита с грубо высеченными человеческими изваяниями и греческой надписью.

Человеческие изображения братьев Диоскуров - Костора и Поллукса, они же христианские святые Козьма и Домиан.

Выйдя из таверны, трибун вскочил на великолепного каппадокийского жеребца и дал знак, чтобы легионеры выступали. Трубач, стоявший впереди, затрубил в медную «букцину», загнутую кверху в несколько завитков, подобно рогу барана. Знаменосец «драконарий» поднял знамя в виде дракона из пурпуровой ткани.

Желая похвастаться, трибун, протянув меч, громко сказал:

- В МАЦЕЛЛУМ

В толпе, высыпавшей из кабака, пронесся шепот удивления; были произнесны имена Юлиана и Галла.

Картина 4

Проезд трибуна с отрядом дорогой мимо какого-нибудь памятника , колонн, поворотного столба.

Картина 9 (5)

Под покровом ночи.

Наружный вид дворца - крепости Мацеллум.

Ворота или галлерея.

Марк Скудило с легионерами. Врываются во дворец.

Картина 10 (6)

Спальня Юлиана. Он просыпается от шума голосов и лязга оружия в соседних покоях. Вздрагивает, прислушивается и кричит:

- БРАТ! ГАЛЛ! ТЫ СПИШЬ? МАРДОНИЙ! ГДЕ ВЫ? РАЗВЕ ВЫ НЕ СЛЫШИТЕ?

Галл проснулся. Вбежал Мардоний, босой, с растрепанными седыми волосами, в ночной коротенькой тунике -- евнух с морщинистым желтым и одутловатым лицом, похожий на старую бабу -- бросился к потайной двери, посмотрел в глазок.

- СОЛДАТЫ ПЕРФЕКТА! НАДО БЕЖАТЬ!

Но было поздно. Маленькая дверь была заперта снаружи. На каменных столбах лестницы мелькнул свет факелов и в нем блеснули пурпурное знамя и блестящий крест с монограммой Христа на шлеме одного из воинов.

- ИМЕНЕМ ПРАВОВЕРНОГО, БЛАЖЕННОГО АВГУСТА, ИМПЕРАТОРА КОНСТАНЦИЯ, Я, МАРК СКУДИЛО, ТРИБУН ЛЕГИОНА, БЕРУ ПОД СТРАЖУ ЮЛИАНА И ГАЛЛА.

Мардоний, преграждая путь солдатам, стоял перед закрытой дверью спальни, с воинственной осанкой и размахивал тупым мечом, которым наглядно показывал ученикам, как сражался Гектор с Ахиллом. Публия, который был пьян, это взбесило; он схватил Мардония за горло и отбросил его в сторону. Скудило подбежал к дверям спальни и раскрыл их настежь и первый раз в жизни увидал двух царственных отроков. - Галл дрожал, готовый заплакать и торопливо крестясь, шептал:

- Господи, помилуй…

Страх Юлиана перед солдатами исчез: он чувствовал злобу. Крепко стиснув зубы, перекинув через плечо барсовую шкуру с постели, он смотрел на Судило пристально, исподлобья, и нижняя выдающаяся губа его дрожала. В правой руке сжимал рукоятку тонкого персидского кинжала, пряча его под шкурой. Один из легионеров, указывая на Юлиана товарищу, сказал:

- ПОСМОТРИ, КАКОВ ВОЛЧЕНОК!

Пауза.

Скудило хотел переступить порог спальни, когда у Мардония явилась новая мысль. Он бросил меч, уцепился за платье Скудило и завопил:

- ЧТО ДЕЛАЕТЕ, НЕГОДЯИ! КАК СМЕЕТЕ ОСКОРБЛЯТЬ ПОСЛАННОГО ИМПЕРАТОРОМ КОНСТАНЦИЕМ? МНЕ ПОРУЧЕНО ОТВЕЗТИ КО ДВОРУ ЭТИХ ЦАРСТВЕННЫХ ОТРОКОВ. ВОТ ПРИКАЗ…

Скудило взглянул на Мардония и насторожился. Мардоний поспешно вынул из книгохранилищного ящика с пергаментными свертками Гезиода и Гомера, сверток и подал его трибуну.

Скудило, развернув, побледнел. Скудило заметил государственную печать, увидел имя императора, но не разобрал ничего дальше:

- ПРОСТИ, НЕ ГУБИ НАС!

Мардоний вырвал из дрожащих рук Скудило бумагу.

- ПРОЧЬ ОТСЮДА! ЧТОБ ДУХУ ВАШЕГО НЕ БЫЛО! ЕЩЕ ПЬЯНЫЕ? ВСЕ БУДЕТ ИЗВЕСТНО ИМПЕРАТОРУ!

Скудило стал просить -- не губить.

Мардоний разошелся и велел им уходить. Бедный трибун подал знак отступления. Мардоний снова поднял тупой меч и размахивая им, сделался похожим на воина из Иллиады. Когда Мардоний убедился, что шаги умолкли, что опасность миновала, все дряблое, женоподобное тело скопца заколыхалось от смеха. Он забыл важность приличную педагогу и подпрыгивая на своих слабых ногах кричал от восторга:

- ДЕТИ МОИ. ЛОВКО МЫ ИХ ПРОВЕЛИ. ЭДИКТ УЖЕ ТРИ ГОДА, КАК ОТМЕНЕН. ДУРАКИ! ДУРАКИ!

Обняв детей, он уложил их спать… под уход легионеров принимает участие и Лабда.

Картина 7 (от руки)

Выход Скудило и отъезд.

Декорации картины 9.

Картина 11 (8)

ДУХОВНЫМ НАСТАВНИКОМ ЮЛИАНА БЫЛ МОНАХ ЕВТРОПИЙ. ОН ПОДОЗРЕВАЛ В СВОЕМ ПИТОМЦЕ «ТАЙНУЮ СТРОПТИВОСТЬ УМА», КОТОРАЯ ПО ЕГО МНЕНИЯ ГРОЗИЛА ЮЛИАНУ ВЕЧНОЙ ГИБЕЛЬЮ И СТАРАЛСЯ ЕЕ ИСКОРЕНИТЬ.

Юлиан на уроке с монахом Евритопием (сгорбленный, высокий, как шест, худой, как щепка; носил черную заплатанную с многими пятнами рясу, был скряга). Была у него неприятная привычка: тихонько лизнув ладонь, быстро приглаживать ею облезлые, серенькие височки и сейчас же после этого, вкладывая пальцы в пальцы, слегка ими пощелкивать. Юлиана это раздражало и бесило.

При перечислении имен ветхозаветных патриархов Юлиан остановился, потому что забыл. Пауза. Евритопий тихонько берет его за ухо, как бы лаская, на самом деле делает больно и приговаривает:

- НЕ ИЗВОЛИТ ЛИ ГНЕВАТЬСЯ, ТВОЕ ВЕЛИЧЕСТВО, НА СМИРЕННОГО И ХУДОУМНОГО РАБА ЕВРИТОПИЯ?

И лизнув ладонь, стал приглаживать височки и потрескивать пальцами. Кончается урок. Юлиан на коленях читает молитву и уходит к себе в келью.

Картина 12 (9)

ЛЮБИМЫМ УЧИТЕЛЕМ ЮЛИАНА БЫЛ ЯЗЫЧНИК МАРДОНИЙ. ОН ГОВОРИЛ ЮЛИАНУ ОБ ЭЛЛАДЕ -- О РОДИНЕ БОГОВ, РОДИНЕ ВСЕХ, КТО ЛЮБИТ КРАСОТУ, О ПОДВИГАХ ГЕРОЕВ ЗА СВОБОДУ, И СЕРДЦЕ МАЛЬЧИКА ЩЕМИЛА СЛАДКАЯ БОЛЬ.

Слезы текли по лицу учителя; он читал, вернее, пел Гомера, делая ударение на каждый стой гекзаметра, размахивая в лад руками. - Юлиан широко открытыми, почти безумными, глазами смотрел на учителя, весь дрожал и холодел от восторга.

Картина 14 (10) ВЫЧЕРКНУТА

Уголок в спальне с ящиком книгохранилища.

ЮЛИАН НАУЧИЛСЯ ЛИЦЕМЕРИТЬ С ДЕТСВА С НЕДЕТСКИМ СОВЕРШЕНСТВОМ. ЛЮБЯ ЧИТАТЬ НЕЧЕСТИВЫХ И БОГОХУЛЬНЫХ, ПО МНЕНИЮ ЕВТОПИЯ, АВТОРОВ, ЮЛИАН ЗАВЕРТЫВАЛ ЗАПРЕЩЕННЫЕ КНИГИ В ПЕРЕПЛЕТЫ С НЕВИННЫМИ НАЗВАНИЯМИ, НА СЛУЧАЙ ЕСЛИ ЕГОПОЙМАЕТ ЕВРИТОПИЙ.

Выбрав в хранилище Симпозион Платона, Юлиан завернул книгу в переплет «Послания Апостола Павла» и пошел из комнаты.

Картина 15 (11) ВЫЧЕРКНУТА

Выход из дома в сад.

Юлиан столкнулся с монахом Евтопием. У Юлиана в руках была запрещенная книга. Евтопий его остановил.

- ПОГОДИ, ПОГОДИ-КА, ДРОЖАЙШИЙ. ЧТО ЭТО ЗА КНИЖЕЧКА У ТВОЕГО ВЕЛИЧЕСТВА?

Юлиан взглянул на него спокойно и подал книгу. На пергаментном переплете было большими буквами написано: «Послания Апостола Павла». Монах прочел и отдал, не развернув.

- НУ, ТО-ТО ЖЕ, ПОМНИ: Я ЗА ТВОЮ ДУШУ ОТВЕЧАЮ ПЕРЕД БОГОМ И ПЕРЕД ВЕЛИКИМ ГОСУДАРЕМ. НЕ ЧИТАЙ ЕРЕТИЧЕСКИХ КНИГ...».

Юлиан посмотрел вслед удалявшемуся монаху, улыбнулся и пошел.

Картина 12+13

Юлиан вошел в кипарисовую рощу Афродиты. Вечер. Луна.

Между деревьями белели изваяния. Эрос, натягивающий лук, причем отбитый мраморный лук с двумя руками Бога лежал на траве у подножья статуи.

Храм стоял на холмике, открытый со всех сторон. Белый мрамор ионических колонн облит солнцем. По обоим углам, фронтон увенчан был двумя акротэрами в виде Грифонов; с поднятою когтистою лапою, с открытыми орлиными клювами, с круглыми женскими сосцами, вырезывались они гордыми, строгими очертаниями. Юлиан по ступеням вошел в портик, тихонько открыл незапертую медную дверь и вошел в храм.

Сомненье Юлиана.

… КТО ПРАВ? ЕВТОПИЙ ИЛИ МАРДОНИЙ. КОМУ ИЗ НИХ ВЕРИТЬ? ЯЗЫЧНИКУ ИЛИ ХРИСТИАНИНУ?…

Эта сцена может быть разыграна в книгохранилище (подчеркнуто) или в саду.

Картина 17 (14)

В четырехугольник открытого неба,среди колонн стояла она -- Афродита Анадиомена, во всей своей нестыдящейся наготе. Юлиан робко поднял глаза, прислонился к стене, притаил дыхание и замер. Потом сел на подножие колонны, прислонился щекой к холодному мрамору, закрыл глаза и задремал.

Видение.

Афродита оживает, приближается к Юлиану, обнимает шею ребенка, - Юлиан с бесстрастной улыбкой отдается безстрастным объятиям.

---------------

Когда Юлиан проснулся, было темно. Луна кидала сияние на Афродиту. На бронзовом трехножнике горели угли и струйки благовонного дыма поднимались к лицу богини. Юлиан подошел, взял из хризолитовой чаши между ногами трехножника несколько зерен душистой смолы и бросил на угли алтаря; дым заклубился обильнее. Юлиан наклонился, поцеловал ноги изваяния, стал на колени и прижав руки к сердцу, стал молиться:

- АФРОДИТА! АФРОДИТА! Я БУДУ ЛЮБИТЬ ТЕБЯ ВЕЧНО.

Слезы текли по щекам ребенка.

КОНЕЦ I ЧАСТИ (пролога).

ЧАСТЬ II

Картина 15(18)-ая

ПРОШЛО ГОДА. ИМПЕРАТОР КОНСТАНЦИЙ ВОЗВРАТИЛ ИМ СВОЮ МИЛОСТЬ И ВЫЗВАЛ ИХ В КОНСТАНТИНОПОЛЬ.

Юлиану 19 лет - он в костюме христианского послушника.

Галлу 24 года - он в придворной одежде.

Тронный зал Констанция. Констанций на троне, окружен придворными. Прием Галла и Юлиана. Галла император назначает цезарем, делает своим соправителем, отдавая ему Восток. Сходя с трона и направляясь к Галлу с распростертыми руками / обнимает его и целует/.

- СКЛОНИТЕСЬ ВСЕ ДО ЗЕМЛИ. Я ИЗБИРАЮ ТОГО, КТОБЛИЗОК МОЕМУ СЕРДЦУ. -ПРИВЕТСТВУЙТЕ ЦЕЗАРЯ ГАЛЛА.

Общее изумление; слышны недовольные возгласы. Галл его благодарит.

-БЛАГОДАРИ МЕНЯ ДЕЛАМИ, ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ ГАЛЛ. ЧЕРЕЗ ТРИ ДНЯ ТЫ ОТПРАВИШЬСЯ К ВОЙСКАМ В АЗИЮ, ПЕРСИДСКИЙ ЦАРЬ СТОИТ НА ЗАПАДЕ ОТ ЕФРАТА. Я ЗНАЮ КАК ТЕБЕ ДОРОГО МОЕ БЛАГОДЕНСТВИЕ - ВОТ И СРАЗИ ЕГО.

Оборачиваясь к Юлиану, замечает на его лице удивление, берет его обеими руками за голову и целует.

-ЮЛИАН, БЛАГОЧЕСТИВЫЙ ДРУГ И БРАТ МОЙ - ТАК ДОЛЖНО БЫТЬ ….-

Юлиан целует руку императора и кланяется ……

Император приглашает всех к трапезе. Шествие трогается.

Картина 19 (16) ВЫЧЕРКНУТА

Пир у Констанция.

Император и императрица рядом. Возле императора -- Галл, возле императрицы -- Юлиан.

В ЗНАК ОСОБОЙ МИЛОСТИ КОНСТАНЦИЙ ДАРУЕТ ГАЛЛУ В ЖЕНЫ СВОЮ СЕСТРУ -- ВДОВУ КОНСТАНТИНУ.

Пир, чествование. Веселье.

Картина 20 (17)

ПОСАЖЕННЫЙ ИЗ ТЮРЬМЫ ЧУТЬ ЛИ НЕ НА САМЫЙ ТРОН, НЕ ПРИСПОСОБЛЕННЫЙ НИ К КАКОЙ ВЛАСТИ, ГАЛЛ ОКАЗАЛСЯ ПЛОХИМ ЦЕЗАРЕМ. ГОЛОД, ПРОИЗВОЛ, КАЗНИ, ДОНОСЫ ИЗМУЧАЛИ НАРОД В КОНЕЦ.

Маленькая площадь в Антиохии, в которую упираются несколько грязных тесных переулков. Рабы проносят через площадь тюки; рабы-хлебопеки проносят хлеб из пекарни, в двери которой вина печь, куда сажают хлебы. Сапожник в открытой лавчонке работает. Две старухи -- настоящие ведьмы, с растрепанными волосами кричат, протягивая руки, чтобы сцепиться из-за веревки, на которую вешали сушиться тряпье. Торговец на костлявой кляче, в ивовых корзинах везет рыбу, прохожие от смрада отворачиваются и бранятся. Из кабачка выходят несколько пьяных, обнявшись поют. Дома -- беспорядочно нагроможденные клетушки, обмазанные глиной. Некоторые из них с улицы прикрыты истрепанным ковром. Над воротами лупанора фонарь с бесстыдными изображениями, посвященными богу Приану, на дверях покров. Копошится на площади пестрый, нищий голодный сброд. К небольшой кучке впереди, разговаривающей очень оживленно, присоединяется народу все больше и больше. Один из толпы:

- ВЫ ТОЛЬКО РАССУДИТЕ… НАМЕДНИ ИЗ ЕГИПТА ПРИЕЗЖАЕТ ОГРОМНЫЙ КОРАБЛЬ; ОБРАДОВАЛИСЬ, ДУМАЛИ ХЛЕБ. НУ И ЧЕГО ЖЕ ОКАЗАЛОСЬ? ПЫЛЬ ИЗ АЛЕКСНДРИИ, ОСОБЕННАЯ, РОЗОВАЯ, ДЛЯ НАТИРАНИЯ ПРИДВОРНЫХ ГЛАДИАТОРОВ ЦЕЗАРЯ… ПЫЛЬ -- ВМЕСТО ХЛЕБА.

Слушатели повышенно реагируют, добавляя и сменяя друг друга в разговорах.

Картина 21 (18)

ПОД ВЛИЯНИЕ СВОЕЙ ЖЕНЫ, ГАЛЛ, ЧАСТО ПЕРЕОДЕВШИСЬ И ЗАГРИМИРОВАВШИС СО СВОИМИ ПРИБЛИЖЕННЫМИ, ЛЮБИЛ ПОДСЛУШИВАТЬ О ЧЕМ ГОВОРИТ НАРОД.

Со смехом, выпивая, Галл заканчивает туалет, ему помогает Константина. Одежда замарана и разорвана, лицо подмалевано; подвязывает неестественно густую и длинную бороду. Притворяется пьяным, пошатываясь. Все смеются….

Галл с тремя или четырьмя товарищами покидает компанию опьяневших гостей…. И уходит.

Картина 22 (19)

Та же площадь. Среди толпы появляется Галл с товарищами. Пошатывается.

Народ, продолжая обсуждать:

- ВСЕ ЭТИ УБИЙСТВА И РАЗБОИ НЕ ОТ ЦЕЗАРЯ, А ОТ ЖЕНЫ ЕГО КОНСТАНТИНЫ. ВЕДЬМА. (ВСЕ ЗАЧЕРКНУТО)

Галл с товарищами переглядываются.

Галл: спроси имя, запиши их

Один из товарищей Галла вмешивается в разговор. Благодаря болтливости (от руки) небрежно выспросив имена, спутник Галла узнал о заговоре на свою жизнь.

Отойдя в сторону, записал имена разговаривающих изящным стилосом на восковые дощечки и присоединившись к Галлу отошли к балагану.

Картина 23 (20)

Галл потащил спутников в балаган, обтянутый, наподобие палатки, голубой тканью с серебряными звездами. Фонарь озарял черную доску -- объявление о предстоящем представлении, написанное мелом по-сирийски и по-гречески. Черный эфиоп, вращая белками, ударял в бубны, зазывая публику в балаган. Галл со спутниками протолкался и вошел в балаган.

КАРТИНА 24 (21)

Протолкавшись, они уселись в первом ряду.

На подмостки выбежала пятнадцатилетняя девочка, чтобы исполнить танец, - ЗНАМЕНИТАЯ, ДО БЕЗУМИЯ ЛЮБИМАЯ НАРОДОМ ПЛЯСКА - КОРДАКСИ.

ОТЦЫ ЦЕРКВИ ЕЕ ГРОМИЛИ, РИМСКИЕ ЗАКОНЫ ВОСПРЕЩАЛИ, - НИЧЕГО НЕ ПОМОГАЛО: КОРДАКСИ ПЛЯСАЛИ ВСЮДУ, БЕДНЫЕ И БОГАТЫЕ, ЖЕНЫ СЕНАТОРОВ И УЛИЧНЫЕ ПЛЯСУНЬИ.

Худенькое смуглое тело нубиянки вокруг тела, только вокруг бедер, почти воздушная, бесцветная ткань; волосы подымались над головой мелкими, пушисто-черными кудряшками; лицо чистого египетского облика напоминало лицо сфинксов.

Кроталистрия начала плясать, как будто скучая, лениво и небрежно. Над головой медные бубны чуть бряцали. Потом движения ускорились. Она выпрямилась и звеня пронзительно медными кроталиями, вызывающе посмотрела в толпу - толпа вся вздрогнула. Тогда девочка закружилась, как змейка, ноздри ее расширились, из горла вырвался страшный крик, при каждом порывистом движении две маленькие груди, стянутые шелковой сеткой, трепетали.

Вдруг девочка остановилась, как будто в изнеможении. Легкая дрожь пробежала с головы до ног. Наступила тишина. Над закинутой головой нубиянки быстро и нежно трепетали бубны. Глаза потухли. Лицо было строгое, грозное, а на слишком толстых губах дрожала слабая улыбка и медные кроталии замерли.

Толпа ревела от восторга. Галл безумствовал, товарищи его удерживали. Толпа так кричала, хлопала, что голубая ткань всколебалась, как парус под бурей и хозяин стал успокаивать толпу, боясь, что она разрушит его балаган. Галл подошел к хозяину балагана - хитрому греку и без объяснений высыпал ему в полу туники пригоршню золотых монет и велел позвать девочку. Хозяин с изумлением смотрел то на золото, то на разорванную одежду Галла. Подошла девочка, Галл и ей дал денег не считая. Хозяин что-то шепнул ей на ухо. Она высоко подбросила звонкие монеты, поймала их в ладонь и засмеявшись сверкнула на Галла глазами. Он пригласил ее с собою. Девочка накинула на голые плечи темную хламиду и выскользнула вместе с ним на улицу. Товарищи хотели следовать за ним, но он:

-Не надо. Оставайтесь здесь. (подчеркнуто).

Тогда один из них вынул из-под одежды короткий меч, вроде кинжала, с драгоценной рукояткой и почтительно подал Галлу. Галл и девочка вышли.

Картина 25 (22)

Выход Галла и Кроталистрии из балагана.

Картина 26 (23)

Вход их в храм Приана.

Картина 27 (24)

Они вступили в маленький пустынный храм; лампада на цепочках слабо освещала. Галл притворил дверь.

Клотаристия сбросила на пол свою хламиду. Она хохотала. Галл ее обнял. Потом вздрогнул -- его что-то испугало. Галл нагнулся, возле него было несколько белых гусей. Он схватил одного из них за горло и ударил мечом.

- ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ? ЭТО СВЯЩЕННЫЕ ГУСИ ПРИАНА.

Вбежала жрица-старуха, за ней толпа с факелами.

- ХРАМ ОСКВЕРНЕН. ВИДИТЕ, ЭТО -- ХРИТИАНЕ БЕЗБОЖНИКИ. ДЕРЖИТЕ ИХ.

Клотаристрия, закрывшись с головой плащом, убежала. Толпа влекла Галла из храма, который так растерялся, что не выпускал из руки мертвого гуся, а из другой кинжал.

Картина 28 (25)

Площадь. Выход из храма. Толпа все увеличивается. Товарищи Галла прибежали ему на помощь. Какой-то великан крикнул:

- ГРАЖДАНЕ. Я УЖЕ ДАВНО СЛЕЖУ ЗА ЭТИМ МЕРЗАВЦЕМ И ЕГО СПУТНИКАМИ. ОНИ ЗАПИСЫВАЮТ ИМЕНА. ЭТО ШПИОНЫ ЦЕЗАРЯ.

Жрица вцепилась в бороду Галла и она осталась у нее в руках, когда Галл ее оттолкнул. Перед толпой стоял красивый юноша со светлыми, как лень, волосами и бородкой. Толпа еще больше загудела. Товарищи обступили Галла и обнажили мечи. В то мгновение 10 огромных рабов пофлагонцев с пурпурными носилками на плечах раздвинули толпу. Галл с одним из спутников бросился в носилки, рабы их подняли и убежали.

Толпа, готовая растерзать Галла, остолбенела от ужаса. Кто-то сказал:

- ЭТО САМ ЦЕЗАРЬ ГАЛЛ!

По уходу Галла происходит арест, согласно записи подслушивающего спутника Галла.

Картина 29 (26)

Дворец Галла. С хохотом входят Галл и спутники, садятся за стол, продолжают пить и ужинать.

Галл, обращаясь к жене:

- КАК БЫ ТЫ ТЕПЕРЬ МЕНЯ НЕ УБЕЖДАЛА, Я БОЛЬШЕ НЕ ВЫЙДУ НА УЛИЦУ С ПОДДЕЛЬНЫМИ ВОЛОСАМИ.

Все хохочут… Галл старается показать окружающим, как старуха сорвала с него бороду и обалдела… Сам Галл хохочет и другие его поддерживают.

Картина 30 (27)

МАСКА ХРИСТИАНСКОГО МИРА, КОТОРУЮ ЮЛИАН НОСИЛ НА ЛЮДЯХ, В ОДИНОЧЕСТВЕ БЫЛА ЕМУ НЕСТЕРПИМА. БЕСЕДА С ЯЗЫЧНИКОМ МАРДОНИЕМ О КРАСОТАХ МИРА ГЛУБОКО ЗАПАЛА ЕМУ В ДУШУ. ЕГО ТЯНУЛО И К ОЛИМПИЙСКИМ БОГАМ И В ТО ЖЕ ВРЕМЯ ОН ДУМАЛ О ПОСТРИЖЕНИИ В МОНАХИ.

Поздний вечер. В одиночестве, сидя в саду, Юлиан читал, оставил книгу, задумался. Подошел Мардоний к Юлиану, поглядел на книгу Юлиана, сел на камень плиты или скамьи; учитель гладил жесткие волосы Юлиана.

- ГРУСТНО ТЕБЕ? ЗНАЮ. ТЫ ИЩЕШЬ И НЕ НАХОДИШЬ. БЕДНЫЙ МАЛЬЧИК. НАДО СТАТЬ МУДРЫМ И БОГОПОДОБНЫМ: ОТРЕКИСЬ ОТ МИРСКИХ ЗАБОТ. БЕГИ ОТСЮДА В АФИНЫ, ПОКА ЕЩЕ НЕ ПОЗДНО, И ТЫ НАЙДЕШЬ ТАМ ЧТО ИЩЕШЬ.

Юлиан уронил голову на руки и заплакал. Собеседник с грустью посмотрел и ушел.

Картина 31 (28)

Проход императрицы Евсевии по саду со свитой девушек, вдали евнух.

Картина 32 (29)

Юлиан очнулся от своей мучительной задумчивости, услышав приближающиеся шаги. По саду совершала прогулку императрица, окруженная девушками-прислужницами. Она остановилась возле Юлиана. Он приветствовал ее глубоким поклоном. Она с улыбкой глядела на него, затем, положив ему на плечо руку, спросила:

- ЮЛИАН, ПОЧЕМУ ТЫ БЕЖИШЬ ОТ РАДОСТИ И ОТ ЛЮДЕЙ? МНЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО ТЫ БОИШЬСЯ ДАЖЕ МЕНЯ, Я ЖЕ ВСЕГДА ДУМАЛА, ЧТО МЫ МОЖЕМ БЫТЬ ДРУЗЬЯМИ.

Юлиан припал к ее руке, упав на колени; она погладила ему голову.

- ПРОСТИ, ИМПЕРАТРИЦА. МНЕ ТЯЖЕЛО ЗДЕСЬ ПРИ ДВОРЕ. ПОМОГИ МНЕ УЕХАТЬ ОТСЮДА.

Евсевия ободрила Юлиана и с теми же девушками и с загадочным взглядом оставила его. Вдали евнух, следит за ними, стараясь уловить каждое слово, каждое движение.

Картина 33 (30)

Покои Констанция. Он с кем-либо из придворных. С низким поклоном входит евнух. Отпустив придворного, Констанций выслушивает евнуха. Тот, озираясь по сторонам, нашептывает:

- БЛАГОЧЕСТИВЫЙ КЕСАРЬ. ТОЛЬКО ЧТО СУПРУГА ТВОЯ БЕСЕДОВАЛА С ЮЛИАНОМ.

Констанций схватился за ручку кресла, что-то спросил еще евнуха, почти на ухо -- тот отрицательно кивнул головой и с низким поклоном поспешил выйти, исполнить желание Кесаря.

Картина 34 (31)

Сад. Юлиан один. Его зовут к императору. Его испуг за свою жизнь. С робостью идет.

Картина 35 (32)

Тот же покой Констанция. Юлиана впускает приближенный императора. Юлиан робко входит. По знаку императора приближенный уходит. Они остаются с глазу на глаз. Констанций смотрит на Юлиана, тот, опустив голову, покорно ждет.

- О ЧЕМ ТЫ ТОЛЬКО ЧТО ГОВОРИЛ С ИМПЕРАТРИЦЕЙ В САДУ? КАКИЕ ЕЩЕ У ТЕБЯ ТАЙНЫ, КОТОРЫЕ ТЫ ДОВЕРЯЕШЬ ИМПЕРАТРИЦЕ?

Юлиан упал на колени. В это время вошла Императрица.

- КЕСАРЬ, ЮЛИАН ПРОСИТ ОТПУСТИТЬ ЕГО В АФИНЫ, ЧТО БЫ ИЗУЧИТЬ ГРЕЧЕСКУЮ МУДРОСТЬ. Я ТОЛЬКО ЧТО ОБЕЩАЛА ЕМУ В САДУ ПРОСИТЬ ЗА НЕГО ПЕРЕД ТОБОЙ, ВЕЛИКИЙ КЕСАРЬ. ОТПУСТИ ЕГО С МИРОМ.

Юлиан смиренным взглядом смотрел на Императора. Пауза. Констанций еще раз посмотрел на Императрицу, та взглядом еще раз просила за Юлиана. Констанций опустил руку на голову Юлиана и разрешил уехать. Юлиан радостно и облегченно вздохнул, поцеловал руку Императора, простился и ушел.

Картина 36 (33)

Море. Идет трирема на парусах. Юлиан на корме. Его радость. (Заход солнца).

КОНЕЦ II ЧАСТИ.

ЧАСТЬ III

Картина 37 (34)

СКИТАЯСЬ ПО ГОРОДАМ МАЛОЙ АЗИИ, ЮЛИАН ВРАЩАЛСЯ СРЕДИ ВЫДАЮЩИХСЯ ГРЕЧЕСКИХ МУДРЕЦОВ, БОЛЬШУЮ ЧАСТЬ ВРЕМЕНИ ПРОВОДИЛ ЗА КНИГАМИ.

Комната Юлиана в Эфесе. Юлиан занимается. Входит поэт -- старик Публий и сообщает Юлиану:

- БОЛЬШАЯ НОВОСТЬ, ЮЛИАН! ВОЗВРАТИЛСЯ ВЕЛИКИЙ ЖРЕЦ МАКСИМ.

СХОДИ К НЕМУ, ОН МНОГОЕ ТЕБЕ ОТКРОЕТ.

Юлиан радостно выслушивает Публия, благодарит его, оба выходят.

Картина 38 (35)

Ровно в полночь, в предверьи большой залы мистерии.

Юлиан сложил одежду послушника и мистотоги -- жрецы, посвящающие в таинства, облекли его в хитон иерофантов из волокон чистого египетского папируса; в руки дали ему пальмовую ветвь; ноги остались босыми. Ему предложили идти.

Картина 39 (36)

Низкий длинный зал. Двойной ряд столбов из орихалка -- зеленоватой меди поддерживал своды; каждый столб изображал двух перевившихся змей; у колонны стояли курильницы на тонких, высоких ножках; огненные языки трепетали и клубы благого дыма наполняли залу. Юлиан проходит через зал в его конец. В дальнем конце слабо мерцали два золотых крылатых ассирийских быка; они поддерживали великолепный престол; на нем восседал, подобный богу, в длинном черном одеянии, затканном золотом, облитом потоками смарагдов и карбункулов, сам великий иерофан -- Максим Ефеский. Юлиана усадили на мягкие подушки. Максим дал знак -- все ушли. Максим приблизился к Юлиану, провел несколько раз рукой по его голове. Юлиан почувствовал приятную слабость в теле, веки опустились; Максим указал Юлиану в глубину, где стоял орихалковый треножник. С него подымался клубами белый дым. Максим обратился к Юлиану:

- ХОЧЕШЬ ВИДЕТЬ ДРЕВНЕГО ТИТАНА?

Юлиан кивнул головой в знак согласия и с неподвижным бледным лицом устремил взгляд на дым.

Картина 40 (37)

Ему показались тучи, снежные горы, огромное тело: ноги и руки были прикованы обручами к скале; он метался от боли, скованный цепями.

- ЮЛИАН, ОСВОБОДИ МЕНЯ, ЗАКОВАННОГО СМИРЕННЫМИ, КРОТКИМИ, ПРОЩАЮЩИМИ ВРАГАМИ ИЗ ТРУСОСТИ, РАБАМИ. ОСВОБОДИ МЕНЯ.

Тучи дыма, поднявшиеся из треножника, закрыли все дымом.

Максим:

- ЮЛИАН, ХОЧЕШЬ ВИДЕТЬ ОТВЕРЖЕННОГО?

Юлиан кивнул головой.

Картина 40а (38)

В белом дыме появились слабые очертания головы и двух исполинских крыльев; перья висели поникшие, как ветки плакучей ивы. Постепенно перед Юлианом вырисовывался образ сатаны, затем изгнание его и его сообщников.

Картина 41 (39)

Когда Юлиан очнулся, голова его кружилась. Ему показалось, что все это он видел во сне.

Максим:

- ДЕРЗАЙ, ЮЛИАН, И ТЫ БУДЕШЬ БОЛЬШЕ ВСЕХ, РОЖДЕННЫХ ЖЕНАМИ НА ЗЕМЛЕ.

Пророчество Максима очень волнует Юлиана, он дрожит… и уходит.

Картина 42 (40)

Гонец извещает о смерти Галла (зачеркнуто)

Вблизи Афины. На берегу моря сидит, задумавшись, Юлиан с книгой в руках. К нему подходит худенький, маленький поэт Публий и спрашивает:

- ЮЛИАН, ХОЧЕШЬ УВИДЕТЬ ЖИВУЮ БОГИНЮ? ЕСЛИ ЛЮБИШЬ КРАСОТУ -- ПОЙДЕМ…

Юлиан почувствовал любопытство и пошел.

Картина 43 (41)

Проход Юлиана и Публия берегом моря.

Картина 44 (42)

Проход Юлиана и Публия рощей тропических растений.

КАРТИНА 45 (43)

Во двор выходили двери крытых мраморных покоев, служивших некогда аудиториями для афинских мудрецов и ораторов. Из-за колонны виднелся продолговатый четырехугольник под открытым небом, усыпанный песком, служивший для игры в меч и метания диска. В нескольких шагах от Юлиана стояла девушка, совершенно голая. Она держала медный диск в руках. Юлиан замер от восторга. Девушка отступила на несколько шагов, наклонилась и выставила левую ногу, заведя правую руку с диском, сильным движением размахнулась и высоко подбросила медный круг. Двенадцатилетняя девочка Мирра в блестящей тунике и старая рабыня египтянка Мэроэ захлопали в ладоши, хваля удар…. Затем она взяла у Мирры изогнутый лук, достала из колчана длинную оперенную стрелу и стала метиться в черный круг (служивший целью) на противоположном конце Эфэбзона. Стрела ударила в цель, потом другая, третья. Юлиан был в восхищении от этой любительницы древних игр.

Публий:

-ВЕДЬ ЭТО ВСЕ КОГДА-ТО БЫЛО, ЮЛИАН. В ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ СПАРТАНСКИЕ ДЕВУШКИ ВЫХОДИЛИ НА ПАЛЕСТРУ ОБНАЖЕННЫЕ, ГОРДЫЕ ПЕРЕД СВОИМ НАРОДОМ. (И НИКТО НЕ БОЯЛСЯ ИСКУШЕНИЯ. ЧИСТЫЕ СМОТРЕЛИ НА ЧИСТЫХ). ОНИ БЫЛИ КАК ДЕТИ, КАК БОГИ. И ПОДУМАТЬ, ЧТО ЭТОГО НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ, НЕ ПОВТОРИТСЯ НА ЗЕМЛЕ ЭТА СВОБОДА, И ЧИСТОТА И РАДОСТЬ ЖИЗНИ ….

Юлиан опустил голову на грудь, тяжело вздохнул и они вышли.

Картина 46 (44)

ДРУЖБА ЮЛИАНА С ЯЗЫЧЕСКИМИ МУДРЕЦАМИ ОТДАЛЯЛА ЕГО ОТ ХРИСТИАНСТВА ВСЕ БОЛЬШЕ И БОЛЬШЕ.

Комната Юлиана. Юлиан среди мудрецов. Почетное место занимает Максим. Один из присутствующих обращается с речью к Максиму, указывая на Юлиана. Максим останавливает его жестом, перейдя к Юлиану говорит, обращая внимание всех на Юлиана, который в волнении слушает речь Максима:

- ЮЛИАН, СО ВРЕМЕНИ КОНСТАНТИНА ЛЮДИ ПРЕНЕБРЕГАЮТ ТЬМОЙ ИМПЕРИИ. ТВОЯ СУДЬБА ГОВОРИТ, ЧТО ТЫ ВОЗРОДИШЬ ВЕЛИЧИЕ И КРАСОТУ ЭЛЛИНСКОЙ ЖИЗНИ. КЛЯНИСЬ ЖЕ НАМ ХРАНИТЬ СВЯТО ТО, ЧТО ДАРУЮТ ТЕБЕ ВЕЧНЫЕ БОГИ…

По мере произнесения речи, мудрецы окружают Юлиана и Максима, по окончании речи Максима Юлиан, видя вопрошающие взгляды присутствующих, кланяется.

Картина 47 (45)

ПОЭТ ПУБЛИЙ, ЗНАВШИЙ ВСЕ И ВСЕХ В АФИНАХ, ПОЗНАКОМИЛСЯ С АРСИНОЕЙ И ЕЕ ВОСПИТАТЕЛЕМ СЕНАТОРОМ ГОРТЕНЗИЕМ И ВВЕЛ ЮЛИАНА В ИХ ДОМ

Лунная ночь. Дружеский ужин, недалеко от Пирея, на вилле Арсинои. Много друзей-аристократов ее воспитателя Гортензия. Столы завалены яствами. Входят Юлиан и Публий. Гортензий уступил Юлиану почетное место. Юлиан ищет глазами Арсиною и встречает ее в дверях. Через широко открытые ставни падает лунный свет на мозаичный, блестевший, как зеркало, пол, на живопись стен, / изображавшего сонного Эндимиона под лаской луны/, на древне-афинский пеплум из мягкой серебристой шерсти Арсинои. Оба смотрели друг на друга, оба улыбались, зная, что их улыбки никто не замечает. Потом она вошла и с простой улыбкой всех приветствовала. Она села возле Юлиана. Тацовщицы танцуют. Пауза. Танцы.

Потом пригласила его пойти к морю. Они ушли.

Душа Юлиана и душа Арсинои.

КАРТИНА 48 (46)

А). Проход Юлиана и Арсинои кипарисовой аллеей.

Б). Берегом моря.

В). Полукруглая скамья. Над нею Артемида - охотница, в короткой тунике, с полумесяцем в кудрях, с луком и колчаном, с двумя остромордными псами, освященная луной.

Они сели. Вдали холм Акрополя с едва белевшими столбами Парфенона…. Арсиноя указала рукой на эту красоту.

- ОТЧЕГО МНЕ КАЖЕТСЯ ПОРОЙ, ЧТО ТЫ ЛИЦЕМЕРИШЬ, ЮЛИАН, ЧТО ЭТА ЧЕРНАЯ ОДЕЖДА НЕ ПРИСТАЛА ТЕБЕ?

Юлиан встал, отошел, оглянулся во все стороны, как будто его могли видеть и слышать доносчики. Затем он возвратился к ней, и наклонившись к уху Арсинои зашептал быстро, как в бреду, с искаженным страданием и ненавистью лицом:

- ХОЧУ СКАЗАТЬ И НЕ УМЕЮ, СЛИШКОМ ДОЛГО МОЛЧАЛ. НЕНАВИДЕТЬ ВРАГА СВОЕГО ТАК, КАК Я НЕНАВИЖУ ИМПЕРАТОРА И ПРОЩАТЬ, ПРЕСМЫКАТЬСЯ У НОГ ЕГО ПО СМИРЕННОМУ, ВЫПРАШИВАТЬ МИЛОСТИ: «ЕЩЕ ГОДОК ЖИЗНИ РАБУ ТВОЕМУ МОНАХУ ЮЛИАНУ» … КАК ЭТО ПОДЛО … О, ЕСЛИ БЫ У МЕНЯ БЫЛА ВЛАСТЬ - ВОЗДАЛИ БЫ ВСЕ КЕСАРЕВО-КЕСАРЮ. -

Он поднял голову, глаза сверкнули злобой, лицо озарилось, точно помолодело.

Арсиноя обернула к нему свое лицо и посмотрела ему прямо в глаза … Юлиан побледнел - отвернулся … Внезапным движением, закинув прекрасные, голые руки, Арсиноя обвила его шею, привлекла к себе сильно и близко …

- Я ЛЮБЛЮ ОДИНОКИХ И ГОРДЫХ ОРЛОВ, БОЛЬШЕ, ЧЕМ БЕЛЫХ ЛЕБЕДЕЙ …-

Голова Юлиана закружилась. К его губам приблизились губы Арсинои и они слились в поцелуе.

КАРТИНА 49 (47)

ПО НАСТОЯНИЯМ ИМПЕРАТРИЦЫ ЕВСЕВИИ, КОТРАЯ ДЕЙСТВОВАЛА ВОПРЕКИ ПЛАНАМ ПРИДВОРНОЙ ПАРТИИ, КОНСТАНЦИЙ РЕШИЛСЯ ВОЗВРАТИТЬ ЮЛИАНУ ТО ПОЛОЖЕНИЕ, НА КОТОРОЕ ОН ИМЕЛ ПРАВО ПО РОЖДЕНИЮ.

Тронный зал. Почетная стража - палатины (золотые шлемы и золотые панцири) стоят по обе стороны. Придворные и воины наполняют весь зал. Раздался трубный звук и вошел Констанций, за ним Юлиан.

Констанций взошел на трон, Юлиан приблизился к ступеням трона. Трон увешан сверху до низу победоносными лохмотьями древних знамен и медными римскими орлами.

Император придает каждому своему шагу и движения напыщенную торжественность.

Констанций, обращаясь к Юлиану, стоящему на коленях:

- НАШ ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ БРАТ, ЮЛИАН. ЦЕЗАРЬ ГАЛЛ ВО ЗЛО УПОТРЕБИЛ СВОЮ ВЛАСТЬ. ЕМУ БЫЛО УЖЕ МАЛО ВЫСОКОГО ПОЛОЖЕНИЯ ЦЕЗАРЯ И МЫ ЕГО КАЗНИЛИ. ПРИВЕТСТВУЕМ В ТВОЕМ ЛИЦЕ ЦЕЗАРЯ ЮЛИАНА И В КАЧЕСТВЕ ТАКОВОГО ОТПРАВЛЯЕМ В ГАЛЛИЮ ДЛЯ УСМИРЕНИЯ ГЕРМАНЦЕВ.

Констанций облек Юлиана священною цезарской порфирою.

Всех охватил восторг. Раздались крики:

- Да здравствует цезарь Юлиан.

Цезарь ответил им улыбкой.

Каждый из легионеров ударял медным щитом по колену, что было знаком радости.

КОНЕЦ III ЧАСТИ

ЧАСТЬ IV

Картина 50 (48)

КОГДА ВОЛЯ ИМПЕРАТОРА ВОЗВЕЛИЧИЛА ЮЛИАНА В САН ЦЕЗАРЯ И ЕМУ БЫЛО ПОРУЧЕНО УСМИРЕНИЕ ГЕРМАНЦЕВ В ГАЛЛИИ, ОН НЕ ИМЕЛ ЕЩЕ НИКАКОГО ОПЫТА В ВОЕННОМ ИСКУССТВЕ, НО, ПРИНАДЛЕЖА К ЧИСЛУ ЩЕДРО ОДАРЕННЫХ НАТУР, ОН БЫСТРО ЗНАКОМИЛСЯ С ДЕЛОМ И БЫЛ ЕМУ ПОЛЕЗЕН

Лагерь Юлиана. Палатка. Военный совет. Юлиан постановил:

а.) Лупицин с копьеметателями обойдет Хнодомара с севера.

б.) Флоренций с преторианцами и коннице пойдет настречу Хнодомарю.

с.) Север со старыми легионами оттеснит варваров к реке.

Каждый из полководцев, выслушав приказ Юлиана, отходит к стороне, уступая место другому.

Картина 51 (49)

Ставка германского короля -- исполина Хнодомара. Жертвоприношение пред боем. ХНОДОМАР ГРОЗИТ СОДРАТЬ КОЖУ С ЖИВОГО ЮЛИАНА, ЕСЛИ ОН ЕМУ ПОПАДЕТСЯ.

Описание варваров:

У некоторых громадные голые спины были покрыты медвежьими шкурами, а вместо шлема -- над косматой головой возвышалась открытая пасть зверя с белыми клыками. У других над касками торчали рога оленей и быков. Рыжие волосы связывались узлом на макушке и ниспадали сзади на шею огромным чубом или косой, похожей на гриву. Белые усы на красных лицах висели двумя длинными концами. Копья у некоторых с наконечниками из рыбьей кости, у некоторых топоры.

Картина 52 (50)

Лагерь Юлиана.

К палатке Юлиана прискакал всадник с докладом. Начальник стражи его выслушивает. Входит в палатку, затем выходит и впускает гонца.

Картина 53 (51)

Военный лагерь (зачеркнуто). Палатка Юлиана. Входит гонец и извещает, что ВАРВАРЫ И ИХ КОРОЛЬ ХНОДОМАРЬ СТОЯТ У АРГЕНТОРОТА (обведено красным). Юлиан торопить полководцев, те выходят.

Картина 53а (52)

Лагерь. Военные рога, медная труба; значки с именами когорт, пурпурные драконы, римские медные орлы. Пехота, кавалерия, секироносцы, примопиларии. Движение войск. Выходит Юлиан, воодушевляет войска речью. (ударяет щитом о …., знак радости)

Картина 54 (53)

СРАЖЕНИЕ ПОД СТРАСБУРГОМ В 359 Г. Юлиан на холме со свитой и стражей наблюдает. Вдали идет битва /внизу/. Гонец сообщает Юлиану, что конница Флоренция попятилась. Юлиан схватил знамя, воодушевил императорскую гвардию речью и ринулся вперед вниз, за ним все с криком:

- НЕ ВЫДАДИМ РИМА И ЦЕЗАРЯ. УМРЕМ ЗА ЮЛИАНА.

Картина 56 (55)

Заросли камыша. Хнодомарь со спутником прячется. Римляне пускают туда кучу стрел. Раненный спутник выдает Хнодомара. Их забирают и ведут к Юлиану.

Картина 57 (56)

Юлиан на холме, окруженный, как ореолом, лучами заходящего солнца. К нему приводят идущего нервными шагами, варвара-германского короля Хнодомара. Он тяжело дышит, тучный, бледный, потный; становится на колени перед Юлианом со связанными за спиной руками, как бы моля о пощаде. Юлиан кладет свою руку на его косматую рыжую голову:

- ОБЕЩАЮ СОХРАНИТЬ ТЕБЕ ЖИЗНЬ И ОТПРАВЛЯЮ ПЛЕННИКОМ К ИМПЕРАТОРУ.

Войска приветствуют Юлиана.

Картина 58 (57)

ПОСЛЕ ДОЛГОГО ПОХОДА, ПОБЕДОНОСНЫЙ ЦЕЗАРЬ ВОЗВРАТИЛСЯ В ЗИМНИЕ КВАРТИРЫ В ИЗЛЮБЛЕННЫЙ ИМ ГОРОДОК ЛЮТЕЦИЮ-ПАРИЖ.

Юлиан вошел в кабинет. Здесь было сыро и холодно. В огромном очаге горел огонь. Юлиан снял доспехи и стал греться у огня. Ему подали несколько писем… он их просмотрел. Отпустил всех, остался один, задумался… Потом вздрогнул, встал.

ЮЛИАНУ ЗАХОТЕЛОСЬ УВИДЕТЬ ЖЕНУ ЕЛЕНУ, КОТОРУЮ ИМПЕРАТОР НАСИЛЬНО ВЫДАЛ ЗА НЕГО. ОН ЕЕ НЕ ЛЮБИЛ, НЕСМОТРЯ НА ТО, ЧТО СО ДНЯ СВАДЬБЫ ПРОШЛО БОЛЕЕ ГОДА, ПОЧТИ НЕ ВИДЕЛ И НЕ ЗНАЛ ЕЕ.

Он решил увидать ее и пошел.

Картина 59

ЮЛИАН ОСВОБОДИЛ ГАЛЛИЮ ОТ ВАРВАРОВ И ПРЕВРАТИЛСЯ В ГРОЗНОГО ПОБЕДИТЕЛЯ. КОНСТАНЦИЙ РЕШИЛ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ НЕГО ХИТРОСТЬЮ.

Опочивальня Констанция. Деценций, Синтула и придворные. Император подписывает бумагу, ее отдают Деценцию. Констанций отдает ему и трибуну Синтулу приказания -- те уходят. Вместе с придворными возмущается и Констанций.

Картина 60 (58)

ВЫДАННАЯ НАСИЛЬНО ЗАМУЖ, ЕЛЕНА СЧИТАЛА СЕБЯ ПОГИБШЕЙ, ТАК КАК ДАЛА ОБЕТ ЦЕЛОМУДРИЯ, НО ПОТОМ ВИДЯ, ЧТО ЮЛИАН НЕ ТРЕБУЕТ СУПРУЖЕСКИХ ЛАСК, УСПОКОИЛАСЬ И СТАЛА ЖИТЬ ВО ДВОРЦЕ, КАК МОНАХИНЯ.

Слабо освещенная келья. Перед алтарем и большим крестом стоит на коленях Елена, закутанная с ног до головы в черные христианские одежды. Юлиан вошел не постучавшись. Он подошел к ней, закрывая рукой пламя лампады и некоторое время смотрел молча. Злая и странная усмешка искривила его губы. Погруженная в молитву, Елена его не замечала. Он ее окликнул. Она вскрикнула и обернулась.

- ВСЕ МОЛИШЬСЯ?

- ДА, МОЛЮСЬ. И ЗА ТЕБЯ, БОГОЛЮБИВШИЙ ЦЕЗАРЬ.

Юлиан устремил долгий, пристальный взгляд на крест, Евангелие, аналой… Затем на Елену и встретился с ясными невинными глазами. Юлиан положил на плечо ей свою руку, усмехнулся, наклонился и прежде чем она успела опомниться, поцеловал ее в губы.

Она вскочила, бросилась в противоположный угол кельи, закрыла лицо руками, потом отвела их медленно и взглянув на него глазами, обезумевшими от страха, дрожа, как пойманная птица, прижалась к стене.

Злость овладела Юлианом. Он подошел к двери, запер ее на ключ, возвратился к жене.

- БРАТ МОЙ, ЭТОГО НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ. Я ДАЛА ОБЕТ БОГУ, Я ДУМАЛА, ЧТО ТЫ…

Юлиан расхохотался.

- НЕВЕСТА РИМСКОГО ЦЕЗАРЯ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ НЕВЕСТОЙ ХРИСТОВОЙ.

Продолжая смеяться, он продолжал покрывать шею ее поцелуями. Она сопротивлялась, отталкивала его, молилась:

- СЖАЛЬСЯ, СЖАЛЬСЯ, БРАТ МОЙ.

Душа Юлиана не испытывала еще такого упоения. Он стал срывать ее одежды.

Картина 61 (60)

Дворец Юлиана в Лютеции. У него идет пир. Вечер.

- ПРИЕХАЛ ПОСОЛ ИМПЕРАТОРА ТРИБУН ДЕНЕЦИЙ.

Юлиан велит его впустить. Входит Денеций со свитой, слугами и подарками. Подходит к Юлиану, приветствует его, подносит дары, затем письмо императора. Юлиан восторженный читает:

- В ВИДУ ТОГО, ЧТО ВЕЛИКОЕ ДЕЛО УМИРОТВОРЕНИЯ ГАЛЛИИ ДОВЕДЕНО ЦЕЗАРЕМ ЮЛИАНОМ ДО СЧАСТЛИВОГО КОНЦА, ИМПЕРАТОР ПРЕДПИСЫВАЕТ ЕМУ РАСПУСТИТЬ ВОЙСКА И ВОЗВРАТИТЬСЯ В РИМ.

Юлиан прочел и изменился в лице. Он подошел к Денецию и спросил:

- ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО ТУТ НАПИСАНО?

Денеций дал понять, что знает.

Юлиан сообразил свою гибель. Император решил его обессилить, отняв у него лучшие легионы и потом обезоруженному, как Галлу, нанести последний удар.

Военачальники недоумевают, обращаются с вопросами к Юлиану, видя его расстроенным... Юлиан передает им письмо Императора. Они прочли. Общее недоумение. Новость для всех ошеломляющая... Юлиан обращаясь к полководцам:

- ВОТ КАК БЛАГОДАРИТ ИМПЕРАТОР ЗА УСМИРЕНИЕ ГАЛЛИИ.

Слова эти были порохом, который только что подожгли. Полководцы возбужденно обсуждают, Денеций бросился к ним уговаривать. Юлиан ушел.

Картина 61 (добавлена)

Юлиан входит в комнату (декорация №57. Он один со своими переживаниями).

Картина 62 (61а)

Высокая башня дворца. Персидский маг, в остроконечной войлочной тиаре, наблюдает звезды. Юлиан с лампадой в руках по узкой лестнице поднимается и обращается с вопросом к персу:

- ЮЛИАН РАДУЙСЯ. ЭТА НОЧЬ РЕШИТ ТВОЮ СУДЬБУ.

Стал указывать Юлиану на небо.

Картина 63 (62)

(продолжение) совет военачальников (в той же комнате, где и раньше). Их возмущение (подписано карандашом).

Картина 64 (63)

Длинное здание казарм. На дворе стояли крытые полотнами повозки с огромными колесами для солдатских жен и детей. ВОЛНЕНИЕ, ОХВАТИВШЕЕ ВОЕНАЧАЛЬНИКОВ, ПЕРЕДАЛОСЬ И СОЛДАТАМ. Юлиан предостерегал Деценция, указывая на опасность бунтов среди легионов, состоявших из варваров, которые скорее согласились бы умереть, чем покинуть родину. Деценций не обратил внимания. Жены и дети приняли участие также. Деценций со своими начальниками из свиты, которые приехали с ним, находится среди солдат. Военачальники кричат, отдают распоряжения…

Картина 65 (64)

Юлиан с персом в той же башне. Входит кто-либо из придворных и говорит:

- ТВОЯ СУПРУГА, ЦЕЗАРЬ, УМИРАЕТ И ЖЕЛАЕТ ВИДЕТЬ ТЕБЯ ПЕРЕД СМЕРТЬЮ.

Юлиан отсылает его, говоря, что:

- ТОЛЬКО НЕ СЕЙЧАС… ПОТОМ.

Посланный уходит.

Юлиан устремил свой взор на небо. Там падает одна звезда, другая… Это его приводит в восторг.

Перс:

- Дерзай, иначе будет поздно

Юлиан смотрит вниз, там сильное волнение среди солдат (зачеркнуто).

Картина 66 (65)

Совет военачальников Юлиана без Деценция. Бурные речи и жесты по поводу приказа императора.

Картина 67 (66)

Двор. Казармы. Бунт солдат. Прибежал солдат в разорванной одежде с обезумевшим лицом и крикнул:

- БЕГИТЕ ВО ДВОРЕЦ. ЮЛИАНА ЗАРЕЗАЛИ.

Слова эти упали как искра в солому. Давно тлевшее пламя бунта -- вспыхнуло. Лица озверели. Никто ничего не понимал и не слушал. Все кричали:

- ТАКОГО ВОЖДЯ ПРЕДАЛИ. БЕЙ ПОСЛАННЫХ ИМПЕРАТОРОМ! ДОЛОЙ КОНСТАНЦИЯ!

Толпа хлынула вперед с факелами.

Картина 68 (67)

Юлиан в башне, наблюдая эту картину - восторженно восклицает:

- ВОТ ЧЕГО Я ЖДАЛ. ТЕПЕРЬ ИДУ. ВСЕ КОНЧЕНО. ЖРЕБИЙ БРОШЕН.

Юлиан в цезарском полудаментуме, в броне, со шлемом и мечом побежал вниз.

Картина 69 (68)

Солдаты с шумом ворвались в атриум и приблизились к входным дверям дворца. В это время двери открылись, и Юлиан предстал перед войском с торжественно ясным лицом. Все сомнения исчезли: в действии воля его окрепла; никогда еще в жизни он не испытывал такой внутренней силы, ясности духа и трезвости. Толпа это сразу почувствовала. Бледное лицо его казалось царственным и страшным. Слышался рев толпы:

- ДА ЗДРАВСТВУЕТ ИМПЕРАТОР ЮЛИАН.

- ДОЛОЙ КОНСТАНЦИЯ.

Багровый свет факелов освещал их лица. Юлиан дал знак, и все притихли. Юлиан искусно разыграл свою роль.

- МОИ ХРАБРЫЕ ВОИНЫ. ВЫ ПРОВОЗГЛАШАЕТЕ МЕНЯ ИМПЕРАТОРОМ, НО ЦЕЗАРЬ СКОРЕЕ УМРЕТ, ЧТОМ ИЗМЕНИТ…

Солдаты схватили его за руки, насильно отняли меч, некоторые пали к его ногам, обнимали их со слезами и прикасались к своей груди обнаженным острием меча. Седые ветераны, стоя на коленях, целовали его руки.

- УМРЕМ ЗА ТЕБЯ. СЖАЛЬСЯ. БУДЬ НАШИМ АВГУСТОМ. БУДЬ ИМПЕРАТОРОМ.

Воодушевление и крики становились все восторженнее. Юлиан был покорен. На его глаза навернулись искренние слезы. Он тихо произнес:

- ДА БУДЕТ ВОЛЯ ВОЙСКА. Я ВАШ НА ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ.

Энтузиазм охватывает всех присутствующих. Знаменосец легиона Петулантов, сармат Арагарий, снял с шеи медную чешуйчатую цепь, присвоенную его званию, подал ее.

Юлиан два раза обернул ее вокруг головы: эта цепь сделала его Римским Августом.

Арагарий подставил ему круглый щит и сотни рук подняли Императора.

- ДА ЗДРАВСТВУЕТ ИМПЕРАТОР ЮЛИАН, АВГУСТ БОЖЕСТВЕННЫЙ.

Свет факелов озаряет восторженные лица воинов.

КОНЕЦ IV ЧАСТИ

ЧАСТЬ V

Картина 70 (69)

НЕОЖИДАННАЯ СМЕРТЬ КОНСТАНЦИЯ ПРЕДОТВРАТИЛА МЕЖДОУСОБНУЮ РАСПРЮ. ЮЛИАН ВСТУПИЛ В КОНСТАНТИНОПОЛЬ, КАК ПРЯМОЙ И ЗАКОННЫЙ НАСЛЕДНИК РИМСКИХ ИМПЕРАТОРОВ.

Триумфальный въезд Юлиана в Константинополь. На площади толпы народа восторженно приветствуют молодого императора.

Триумфальная золотая колесница запряжена четверкой белых лошадей. На ней стоит Юлиан. В одной руке Юлиан держит скипетр из слоновой кости, украшенный сверху золотым орлом; в другой руке -- лавровая ветка, в пышной одежде триумфатора /пурпурная, расшитая золотыми пальмовыми ветками туника и в пурпурной украшенной золотыми звездами тоге, в золоченой обуви, увенчанный лавровым венком/.

Порядок шествия таков:

1./ Во главе шествия правительственные должностные лица и сенат.

2./ Музыканты

3./ Везут добычу и изображения покоренных городов, стран, и т. п.

4./ Жрецы

5./ Юноши в праздничных одеждах ведут белых быков для жертвоприношения

6./ Ликторы с пучками прутьев, обвитых лавровыми венками

7./ Музыканты и певцы, воспевающие победителя

8./ Колесница триумфатора

9./ Солдаты в лавровых венках со всеми знаками отличия

Картина 71 (70)

Зал заседаний в императорском дворце.

В глубине открытый вход. Впереди на возвышении восседает Юлиан, окруженный придворными: судьи, риторы, поэты, софисты сидят на низеньких сидениях пониже Императора. У входа стража.

Юлиан занимается государственными делами. Между профировых столбов крытого входа видно море /или сад/. Юлиан садится за круглый мраморный стол, заваленный папирусными и пергаментными свитками.

Скорописцы, наклонив головы, пишут египетскими тростниками /перьями/. Лица чиновников усталые. Немного поодаль группа придворных беседует. Сойдя с возвышения, Юлиан диктует:

- НЕ ПОЗВОЛЯТЬ ЖРЕЦАМ ПИТЬ В КАБАКАХ, ЗАНИМАТЬСЯ УНИЗИТЕЛЬНЫМИ ПРОМЫСЛАМИ. УСТРОИТЬ ЕЖЕГОДНУЮ РАЗДАЧУ ПОСОБИЙ БЕДНЫМ. СТЫДНО ЛИШАТЬ ЭЛЛИНОВ ПОСОБИЙ, КОГДА У ИУДЕЕВ НЕТ ВОВСЕ НИЩИХ, А ГАЛИЛЛЕЯНЕ КОРМЯТ И СВОИХ И НАШИХ. ГАЛИЛЛЕЯН НАДО ПОБЕДИТЬ МИЛОСЕРДИЕМ ВО ИМЯ БОГОВ.

Юлиан обвел всех испытующим взглядом.

На лицах не было того, чего он искал… некоторые молчат, некоторые льстят. Входит с докладом полководец Невита. Юлиан его выслушивает и просит впустить. Сам садится на возвышение. Входит Невита, за ним входят восточные послы, сопровождаемые рабами, которые несут различные дары. /ковры, седла, мечи, копья, щиты, луки, стрелы/ Полководец Невита, обращаясь к Юлиану:

- МИЛОСТИВЕЙШИЙ ИМПЕРАТОР. ВОЗДЕРЖИВАЯСЬ ОСКОРБЛЯТЬ СЛУХ ТВОЙ НЕСТРОЙНЫМИ ЗВУКАМИ ВАРВАРСКИХ ЯЗЫКОВ, ПОСЛЫ ВОСТОЧНЫХ ВЛАСТИТЕЛЕЙ, ПРОСЯТ МЕНЯ ЗАЯВИТЬ ТЕБЕ, ЧТО КЛАДЯ У НОГ ТВОИХ СИЕ ДАРЫ -- ПРОСЯТ, КАК ВЕЛИЧАЙШЕЙ МИЛОСТИ, ТВОЕЙ ДРУЖБЫ.

Юлиан принимает дары, просит позаботиться о чужеземцах.

Картина 72 (71)

Улица: афиши, указы Юлиана. Народ: христиане и язычники, читают:

- ВОЗВЕЩАЮ ВАМ ГРЕКИ И РИМЛЯНЕ, ЧТО ЖЕЛАЯ ВОССТАНОВИТЬ МИР ВСЕГО МИРА, Я ВСЕЙ ДУШОЙ ВОЗВРАЩАЮСЬ К УЧЕНИЮ И ОБРЯДАМ, КОТОРЫЕ БЫЛИ СВЯЩЕННЫ ДЛЯ НАШИХ ПРЕДКОВ. НО Я НЕ ПОТЕРПЛЮ, ЧТО БЫ ХРИСТИАНЕ ПОДВЕРГАЛИСЬ КАКИМ-ЛИБО ГОНЕНИЯМ И ОБИДАМ. ВСЕМ ГРАЖДАНАМ ПРЕДОСТАВЛЯЕТСЯ В ВЫБОРЕ РЕЛИГИИ ПОЛНАЯ СВОБОДА. ПОЗДРАВЛЯЮ ВСЕХ, КТО ПОСЛЕДУЕТ ЗА МНОЙ.

Прочитавшие оживленно обсуждают, обмениваются мнениями.

Картина 73 (72)

Бытовая сценка в кабаках среди простолюдинов, которые растерялись, не зная, кому молиться, чтобы не попасть в немилость, потому что жестокое обращение, которому подвергаются все теперь, кто носит имя христианина, уже вызвало не один случай отпадения от веры.

Один из опьяневших, старичок обращается к соседнему столику, где идет возбужденный разговор, и говорит:

- НАУЧИТЕ, БЛАГОДЕТЕЛИ. ТЕПЕРЬ ОПЯТЬ ЯЗЫЧЕСТВО В МОДЕ. КАК ЖЕ БЫТЬ? САМ НЕ РАЗБЕРУ, ЧТО Я И ЧТО СО МНОЙ.

Кто из слушателей смеется, кто продолжает развивать мысль старика.

Картина 77 (80)

ОТШЕЛЬНИК ПАМВА, ЖИВШИЙ В ПУСТЫНЕ, УЗНАВ ОТУЧЕНИКОВ, ЧТО ХРИСТИАН ПРИТЕСНЯТЬ АНТИХРИСТ -- ИМПЕРАТОР ЮЛИАН, ПОКИНУЛ СВОЕ ЖИЛИЩЕ И ПРИШЕЛ УКРЕПИТЬ ОСЛАБЕВШИХ В ВЕРЕ.

Он взошел на площадку из мрамора, остановился у подножия светильников, обвел вокруг себя рукой, указывая на языческие статуи, храмы, дворцы:

- НЕ ОСТАНЕТСЯ КАМНЯ НА КАМНЕ, ВСПЫХНЕТ ОГОНЬ И ПОЖРЕТ ВЕСЬ МИР. ВСЕ ОЛИМПИЙСКИЕ БОГИ ПОГИБНУТ ОТ ГРОМОВ ВСЕВЫШНЕГО… СЕ СТРАШНЫЙ СУД.

На грубых лицах бродяг и чернорабочих выражалось торжество слабых над сильными, благоговение к словам старца. Из-за угла появилась римская стража, во главе с префектом Самострием Секундой /горбатый нос, голая голова, спокойный добрый взгляд/. В осанке благородство обращения. Он велел толпе разойтись. Чернь заволновалась. Легионеры обнажили мечи;

Старец Памва застучал посохом о плиты мрамора и закричал:

- ЗДРАВСТВУЙ, ХРАБРОЕ САТАНИНСКОЕ ВОИНСТВО. ВСПОМИНИЛИ ДОЛЖНО БЫТЬ СТАРИНУ, КОГДА ВЫ НАС ЖГЛИ, А МЫ ЗА ВАС БОГУ МОЛИЛИСЬ.

Легионеры подняли мечи. Перфект их остановил движением руки. Все взоры были обращены на Памву, никто не заметил, как быстро подошел, окруженный несколькими спутниками, в костюме и хламиде философа -- Юлиан, к перфекту Самострию и громким голосом, как военачальник, произнес:

- РАЗОГНАТЬ ТОЛПУ. СХВАТИТЬ МЯТЕЖНИКОВ.

Картина 78 (74)

РАЗОЧАРОВАННАЯ ЯЗЫЧЕСКОЙ ЖИЗНЬЮ, АРСИНОЯ ПОНЯЛА, КАК ЛЮБИТЬ УМИРАЮЩУЮ СЕСТРУ МИРРУ -- ХРИСТИАНКУ.

На загородной вилле, у открытого окна, выходившего на море, лежала на постели Мирра и умирала /угасала/. У постели сестра ее Арсиноя и из друг Юветин. Мирра пристально смотрела на сестру и улыбалась светлой улыбкой.

Арсиноя разрыдалась, обняла сестру и поклялась:

- ВЕРЮ, МИРРА, ХОЧУ И БУДУ ВЕРИТЬ. ПОЙДУ В ПУСТЫНЮ ВМЕСТО ТЕБЯ, И, ЕСЛИ ЕСТЬ БОГ, -- МЫ БУДЕМ ВМЕСТЕ ВСЕГДА.

Мирра слушала сестру с радостным выражение лица, глубоко вздохнула и закрыла глаза.

Картина 79 (75)

ЕЖЕГОДНО В ЧЕСТЬ БОГА АПОЛЛОНА УСТРАИВАЛИСЬ СВЯЩЕННЫЕ ТОРЖЕСТВА. ЮЛИАН РЕШИЛ ПОСЕТИТЬ ЭТО ПЫШНОЕ ПРАЗДНЕНСТВО.

Священная роща бога Аполлона. Появляется Юлиан и удивляется пустынностью: ни богомольцев, ни жрецов, ни фимиамов, никаких приготовлений к празднеству.

Юлиан нагоняет пьяненького старика в запачканной и залатанной одежде. Лицо добродушное, лукавое. В руках корзина, в ней жертвенный гусь.

Юлиан:

- ГДЕ ВЕРХОВНЫЙ ЖРЕЦ? ГДЕ НАРОД?

Старик поставил корзину и сокрушенно поделился с Юлианом, что

- ЖРЕЦ -- Я, НАРОД -- ТЫ. ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ ЛЮДИ ЗАБЫЛИ БОГОВ. ВСЁ МОНАХИ ОТНЯЛИ, И НИКТО НЕ ПРИШЕЛ К ПРАЗДНЕСТВУ.

И предложил принести жертву вместе, указав на гуся в корзине /приподняв крышку/.

Юлиан и жрец пошли к храму.

Картина 80 (76)

Они вошли в храм Аполлона. Изваяние Аполлона Дафнийского возвышалось посреди храма.

Юлиан совершил жертву, молился и плакал.

- БЛАГОДАРЮ ТЕБЯ ЗА ТО, ЧТО Я ПРОКЛЯТ И ОТВЕРЖЕН, КАК И ТЫ, ЗА ТО, ЧТО Я ОДИН ЖИВУ И ОДИН УМИРАЮ, КАК И ТЫ. В ПОГГАННОМ ХРАМЕ, ОСМЕЯННЫЙ ЛЮДЬМИ, ДАЙ МНЕ СОЕДИНИТЬСЯ С ТОБОЙ, ДАЙ УМЕРЕТЬ В ТЕБЕ. ТАМ ГДЕ МОЛИТСЯ ЧЕРНЬ -- БОГА НЕТ.

Слезы текли по щекам Юлиана…

Картина 81 (77)

Бурная, дождливая ночь. К одинокой развалине на берегу моря подъехал всадник. Некогда это укрепление служило сторожевой башней, теперь остались груды развалин. Возле - маленькая хижина. Привязав коня, Юлиан постучал в низенькую дверцу, выделанную в скале. Ему отворили (старуха - египтянка при свете факела повела его за руку). Юлиан вошел (подписано)

Картина 82 (78)

Полу обвалившиеся своды. Отдав Юлиану лампаду и ключ, она направила его к тринадцатой келье. Тускло горевший факел осветил ему лицо. В ВЕРХНЕМ ПРОХОДЕ НАПРАВО - ТРИНАДЦАТАЯ КЕЛЬЯ. (Юлиан вышел, старуха ….)

Картина 83 (79). Сбоку подписано 80.

Выйдя из хижены, Юлиан прошел между скал и скрылся в расщелине. Потайной ход в подземелье. Лестница, высеченная в скале. Юлиан стал взбираться.

КАРТИНА 84 (81)

Келья, освещенная алебастровым ночником.

У черного креста на низеньком ложе с белоснежными покровами, в темной монашеской тунике спит Арсиноя. Юлиан притаил дыхание.

ВИДЕНИЕ... Перед глазами Юлиана сверкнула гордая фигура Арсинои, облитая солнечным светом, какой он ее впервые увидел, мечущей диск на палестр…

Потом он ее окликнул.

Девушка взглянула на него спокойно, но после, словно опомнившись, вздрогнула, провела по лицу рукой. Юлиан подошел к ней.

- ЗАЧЕМ ТЫ ТЕРЗАЕШЬ СЕБЯ? ПРАВДА ЛИ, ЧТО ТЫ ВЕРИШЬ В НЕГО, АРСИНОЯ? В ЛИЦЕ ТВОЕМ ПРЕЖНЯЯ ГОРДОСТЬ И СИЛА. СЕРДЦЕ ТАК НЕ ИЗМЕНЯЕТСЯ. ПОЙДЕМ СО МНОЙ -- И ЗАВТРА ТЫ БУДЕШЬ СУПРУГОЙ РИМСКОГО ИМПРАТОРА, ВЛАДЫЧИЦЕЙ МИРА.

Глаза Юлиана сверкнули; он бросился перед ней на колени, насильно привлек ее к своей груди. Арсиноя с жалостью взглянула на него.

- БЕДНЫЙ ЮЛИАН, ТЫ САМ НЕ ЗНАЕШЬ КУДА ИДЕШЬ И НА КОГО НАДЕЕШЬСЯ. БОГИ ТВОИ -- МЕРТВЕЦЫ. ОТ ЭТОЙ ЗАРАЗЫ Я БЕГУ. ТЫ ПОГИБАЕШЬ, ЗАПОЗДАЛЫЙ ЭЛЛИН. Я НЕ МОГУ ТЕБЕ НИЧМ ПОМОЧЬ.

Юлиан чувствовал тяжелое утомление. Лицо его покрылось мертвенной бледностью. Он делал страшные усилия, чтобы казаться спокойным, но каждое слово Арсинои проникало до самой глубины его сердца и ранило. Он поднял голову с усилием, как будто преодолевая неимоверную тяжесть, и произнес:

- ТЫ НЕ ПРАВА, АРСИНОЯ. СИЛЫ РОКА ВЕДУТ МЕНЯ. ЕСЛИ СУЖДЕНО МНЕ УМЕРЕТЬ СЛИШКОМ РАНО, ЯЗНАЮ, СМЕРТЬ МОЯ ПЕРЕД ЛИЦОМ БОГОВ БУДЕТ ПРЕКРАСНОЙ.

Юлиан ушел.

Картина 85 (80)

Пожар и разрушение храма Аполлона. Тихие аллеи кишал. Чернь ломает ветки. На лицах восторг. Балки, сваи, бревна - все пылает, летит; вокруг дым, пыль от ломающейся штукатурки. Деревья освещаются, как исполинские факелы.

Картина 86 (82)

Рабочий зал Юлиана. Он ведет беседу с Самострием. Входит Арибазий и не сразу сообщает о пожаре храма:

- МИЛОСТИВЕЙШИЙ ИМПЕРАТОР, ЖЕСТОКОЕ ОБРАЩЕНИЕ, КОТОРОМУ ПОДВЕРГАЕТСЯ ТЕПЕРЬ КАЖДЫЙ, КТО НОСИТ ИМЯ ХРИСТИАНИНА, СДЕЛАЛО ТО, ЧТО СТАРЫЙ ХРАМ АПОЛЛОНА ГОРИТ.

Юлиан задрожал от злобы:

------- Галиллеяне!--------

Бросился к окну, отдернул занавеску и видит зарево пожара /макет/. В изнеможении прислоняется на минуту к стене, но быстро оправляется и кричит:

- ГАЛИЛЛЕЯНЕ УПОТРЕБИЛИ МИЛОСТЬ НАШУ ВО ЗЛО. ОТНЫНЕ МЫ ЗАПРЕЩАЕМ ИМ СБОРИЩА, МОЛЕНИЯ И ПОСТРОЙКУ ХРАМОВ. И ПОКА ЕЩЕ, МИЛОСТЬЮ БОГОВ, Я -- ИМПЕРАТОР, ПУСТЬ НЕ ДЕРЗАЮТ ОСЛУШАТЬСЯ МЕНЯ ГАЛИЛЛЕЯНЕ.

Отдает приказания вошедшим трибунам, те уходят.

Картина 87 (83)

Ущелье в горах. Дорога у леса или спуск с холма. Отряд солдат ведет закованных христиан.

...