Голландско-фламандские темы в русском натюрморте XVIII – первой половины XIX вв. Особенности типологии и проблемы интерпретации

«Чуден в свете человек! Суетится целый век, Счастия сыскать желает, А того не вображает, Что судьба им управляет.» Островский А.Н. Доходное место.

Изучение русских натюрмортов с предметами учености и «vanitas» представляется затруднительным по причине недостатка визуальных материалов, которые бы помогли выявить типологию изображения и бытования предметов. Несмотря на эту сложность, попытаемся провести реконструкцию типологии натюрмортов суеты сует и с атрибутами наук и искусств в России, обозначив в качестве основного критерия внимание к их предметному миру.

Перед рассмотрением и анализом русского натюрморта, обратимся к голландско-фламандскому наследию указанной типологии, чтобы затем отметить черты заимствования и своеобразия в русских работах.

Традиция изображений суеты сует или «vanitas» существует уже много столетий. Сама идея «Memento mori» Лат. Крылатое выражение «Помни о Смерти». была известна со времен античности. Особый интерес она приобрела в Голландии и Фландрии XVII в., где широкое распространение получили натюрморты «суеты сует», нередко сопровождаемые этим высказыванием, также другими выражениями. Среди них: «Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, -- всё суета!», Еккл. 1:2. «vanitas vanitatum dixit Ecclesiastes vanitas vanitatum omnia vanitas» «Жизнь коротка, наука обширна / Жизнь коротка, искусство вечно»Латинское «крылатое» выражение: « Vita brevis ars longa.», «Подобно (мыльному) пузырю» Similis bulla., «Так проходит мирская слава» Из текста немецкого философа XVв. Фомы Кемпийского:«О подражании Христу» I: 3, 6.: Sic transit gloria mundi.». Захарова Т.А. Предметный мир натюрморта Лейденской школы XVII в.: проблемы интерпретации. 2018.С.15.

Такие композиции как правило включали в себя следующие элементы: мирские блага (книги, предметы наук искусств, документы, ценности, объекты коллекционирования - раковины, драгоценные металлы, деньги, курительные трубки и табак, музыкальные инструменты, оружие и доспехи, деликатесы и дорогие напитки, скульптура (статуи и рельефы); предметы, символизирующие переход от Жизни к Смерти, например человеческие/животные кости, масляные лампы, свечи, цветы, а также растения, символизирующие Воскрешение души - пшеница, плющ, лавровое дерево. Там же. Koozin K. The Vanitas Still Lifes of Harmen Steenwyck: Metaphoric Realismю Edwin Mellen Press. 1990. P.5.

Несмотря на это, часто натюрморты, которые на первый взгляд предстают как собирательные изображения с предметами учености (без черепа) также могут обозначать «vanitas», так как предметы, которые входят в изображение - нередко эмблемы бренности бытия.

- Натюрморты суеты сует

В Голландии и Фландрии натюрморты суеты сует получили особое распространение. Это связано не только с новым «экспериментальным» мышлением человека, стремящегося познать самого себя и осознающего свою смертную природу Здесь также значительная роль принадлежит практическим занятиям, которые проходили в Анатомических театрах при университетах. Smith P.H. Science and Taste: Painting, Passions, and the New Philosophy in Seventeenth-Century Leiden .The University of Chicago Press on behalf of The History of Science Society. Chicago. 1999. P. 431., но и с последствиями Тридцатилетней войны (1618-1648) Schneider N. Still Life: Still Life Painting in the Early Modern Period.Kцln: Taschen. P.80.. Голландско-фламандские натюрморты «vanitas», подобно макабрическим «Пляскам Смерти», которые были реакцией на «черную смерть», стали в свою очередь ответом на трагические события войны.

Русских работ с темой «vanitas» известно мало. Возможно, из-за того, что в России религиозно-философская идея суетности была известна, но не получила значительной популярности, чтобы воплотится в живописи. Стоит также принять во внимание то, что существовавшие работы в подобной тематике могли попросту не сохраниться, поэтому трудно судить о изначальной распространенности натюрмортов «vanitas» в России.

Рассмотрим натюрморт русского неизвестного мастера из Исторического музея, относящийся к 1759, а также офорты в стилистике «vanitas», созданные в первой половине XIX в., чтобы понять «характер» русских работ, раскрывающих тему бренности бытия.

Наглядным примером европейского заимствования является редкий образец русского натюрморта «vanitas», датируемый 1759, созданный неизвестным мастером. Неизвестный художник середины XVIII в. Натюрморт «vanitas» 1759 (?). Холст, масло. 48.5х60. Инвентарный номер: 113804/1. ГИМ, Москва. Натюрморт прост по своей композиции: в центре расположен череп - главный символ бренности плоти, за ним помещена флейта с нотным листом, сосуд с вином, а также два тома книг. Рядом на поставке затушенная свеча, чью эмблему можно встретить даже в русской Эмблемате (см. №310 «Охота моя приключает мне смерть», прил. 1 табл. 2).

На переднем плане лежат две срезанные белые розы, дополняющие смысл композиции, а также колода игральных карт как образа мирских утех. Рядом расположен документ - лист из «Прибавления к Московским ведомостям» 1759 с надписью «Аще кто хочет много знати, тому подобает мало спати». Период создания работы приходится на процветающий век наук и искусств елизаветинского правления Натюрморт. Метаморфозы: Диалог классики и современности. М.: Государственная Третьяковская галерея. 2012. С.64.

1755 - основание Московского университета, а с 1758 -ого начались занятия в Императорской Академии художеств., поэтому здесь прослеживается не просто идея «vanitas», о смертности и быстротечности жизни. Эту идею можно увидеть в работах голландско-фламандских мастеров, например, натюрмортах братьев Стейнвейков Хармен ван Стенвейк. «Суета сует», 1650. Дерево, масло. Инвентарный номер: S 408. 37,7x38,2. Музей Лакенхаль, Лейден. или художника Адриана ван Утрехта Адриан ван Утрехт. Vanitas.XVII в. Холст, масло. 67 x 86. Частная коллекция. (прил. 1 табл. 1), чьи работы по своему предметному миру перекликаются с рассматриваемой картиной. Этот натюрморт - призыв к постижению знания, а так как жизнь быстротечна, нужно прожить ее по полной, предаваясь не только мирским утехам, но и наукам.

В первую половину XIX в. в России становятся популярными рисунки в тематике суета сует. Им присуща эмблематичность и предметность, то есть включение и перечисление большого числа объектов «vanitas», которые могут быть не связаны композиционно. Произведением, иллюстрирующим подобные качества, является раскрашенный офорт С. Баскакова - аллегория «Суета сует, всяческая суета» С. Баскаков. Аллегория «Суета сует, всяческая суета». Не ранее 1820. Бумага, раскрашенный офорт, пунктир, резец. 29.9Х34.2. Инвентарный номер: ГР-46. Музей-усадьба Кусково.. Оно также было дублировано неизвестным мастером ок. 1830-х Неизвестный художник. «Чуден в свете человек, суетится целый век… а того не воображает, что судьба им управляет». 1830-ые гг. Бумага, гравюра резцом и пунктиром. 29.6х35.4. Инвентарный номер: 46639/ИIIIхр-6145 (прил. 3 илл. 15).

Итак, разберем изображение эмблематически. В центре прямоугольного листа в овальное раме находится изображение вращающегося колеса Фортуны - образа, пришедшего из карт Таро. За которое держаться три персоналии - аллегории. Центральный персонаж царь, увенчанный короной, а также с державой в руке. Два других - персонификации: восходящая фигура - Благополучие, а нисходящая - Неудача.

Изображения колеса Фортуны имели хождение еще со времен античности Отсылка к древне-римской богине Фортуне - богини удачи и неудачи., а впоследствии распространились в манускриптах в Средние века. Фортуна могла изображаться как Богиня - женщина, стоящая на сфере. Другой тип изображения - колесо, оно также могло обозначать сферу Radding C.M. Fortune and her Wheel: The Meaning of a Medieval Symbol. Mediaevistik, Vol. 5. 1992. P.127.. К XII в. появилось изображение Колеса, на котором изображено возвышение и падение Короля Ibid. P. 132. Например, в рукописи Hortus deliciarum, «Сад утех» иллюстрация XIIв. Геррады Ландсбергской, Национальная библиотека Франции. Ad 144 a., поэтому подобная схема могла частично сохраниться и в ином виде предстать в поздние эпохи в европейских книгах и гравюрах.

В книге Эмблем Андреа Альчато теме Фортуны посвящён целый раздел. Наиболее близко теме «vanitas» эмблема «In Occasionem» Andrea Alciato. Emblem Book или «Случай». Это изображение персонификации Случая, с бритвой в руке, ступающего на крылатый глобус, стихотворения под которой гласит «Кто ты? - Мгновение времени захватило власть над всем /… Почему у тебя в руке бритва? - Этот символ учит тому, что я острее любого клинка» Ibid. Who are you? / A moment of time seized, holding sway over everything…/ In your right hand is a slender razor. Pray, why? / This symbol teaches that I am keener than every blade.. Фортуна, как и Случай - то, что переменчиво с течением времени, являет собой символ суеты сует.

В голландско-фламандских источниках, а также эмблемах, созданных в других европейских странах, бравших за основу нидерландские эмблематы вместо колеса часто присутствует глобус/сфера.

Возвращаясь к русскому офорту, стоит отметить надпись, обвивающую центральное изображение: «И сие такъ на свете все превратно» Натюрморт. Метаморфозы: Диалог классики и современности. М.: Государственная Третьяковская галерея. 2012. С. 63.. Эта фраза встречается в русских литературных произведениях XVIII в., например, в «Оде о суете мира, писанной к А.П. Сумарокову» писателем В.И. Майковом «Всё на свете сем превратно, / Всё на свете суета...» В.И. Майков. Ода о суете мира, писанная к Александру Петровичу Сумарокову. Данный факт свидетельствует, что, как и в голландско-фламандской традиции, так и в России изображение суеты сует опирается на литературные источники, но не философского, а художественного, поэтического характера.

Вверху и внизу рисунка пущен пояс из эмблем, символизирующий «vanitas». В верхней левой части листа находятся военные предметы: копье, якорь, барабан, шлем, обелиск, Обелиск встречается у Я. Катса, но не в связи с войной и «vanitas», а имеет морализаторское значение в эмблеме «Fair to the eye, that`s all» - «Прекрасен для глаз, но на этом все», говоря о важности не только формы, но и содержания (вероятно, о женщинах)

Cats J. Moral Emblems with Aphorisms, Adages and Proverbs of All Ages and Nations. L.: Longman, Green, Longman and Roberts. 1862. P.187 штандарт, а также атрибуты царской власти: скипетр держава и корона (прил. 1 табл. 2). Все эти предметы есть в Эмблемате Петра I, хотя их эмблематическое значение не всегда совпадает со смыслом «vanitas». Но в голландско-фламандских натюрмортах они наделены именно значением суеты сует. Далее по центру наверху помещена раскрытая книга со словами из Экклезиаста «Суета сует всякая суета» Еккл. 1:2. «vanitas vanitatum dixit Ecclesiastes vanitas vanitatum omnia vanitas», а продолжают этот ряд предметы наук и искусств - музыкальные инструменты, глобус, который можно соотнести с эмблемой сборника Петра I №551 «Таковым образом пройдет все».Нижний ряд рисунка также заполнен символами бренности. Начиная с кипящего котла, который перекликается с эмблемой №245 («Если только одна вода есть, то недобро это»). Далее изображен срезанный стог. Он также появляется в «Символах и Эмблемате» №317 («Дни наши сочтены»). Есть здесь и другие характерные предметы суеты сует: увядающие розы в кувшине, часы, свеча, зеркало (№227 «Я раскрою истину»), а также череп, игральные принадлежности - карты, бильярд как традиционные мирские забавы того времени. Наконец центральное изображение двух небольших человеческих фигур, которые выдувают мыльные пузыри, перекликается с устоявшимся выражением в контексте ванитас - «Similis bulla» Подобно мыльному пузырю.. Завершает композицию рисунка надпись из пьесы Островского «Доходное место»: «Чуден в свете человек! Суетится целый век, Счастия сыскать желает, оттого невображает, Что судьба им управляет!». Островский А.Н. Доходное место. Такой рисунок был популярен в первой половине XIX в. и даже переиздавался несколько раз. Натюрморт. Метаморфозы: Диалог классики и современности. М.: Государственная Третьяковская галерея. 2012. С.63.

В целом тематика «vanitas» не снискала популярность в России XVIII в. Она нашла отражение в искусстве лишь с начала XIX в., помимо редких натюрмортов, встречаясь также в лубочной графике (аналогичной рассмотренному рисунку), а также в аллегорической картине (см. «Помни последний час» неизвестного мастера 1830-ых, прил.3 илл.16). Неизвестный художник. Помни последний час. 1830-е. Холст, масло. 72х58. Инвентарный номер: 10291/ИI-5918. ГИМ, Москва. В сравнении с голландско-фламандскими натюрмортами суеты сует, русские работы практически полностью перенимают символику. Однако русские натюрморты, как видим, опираются на свои литературные тексты, которые оказали влияние на искусство.

- Натюрморты с предметами учености

В России существует крайне мало натюрмортов с изображением атрибутов наук XVIII - первой половины XIX. Чаще такие предметы включаются в композицию разнообразных портретов, характеризуя личность изображенного человека.

Попытаемся найти сходства и различия с голландско-фламандской живописной традицией на примере двух русских натюрмортов (дат. XVIII в.) с атрибутами наук и искусств из усадьбы «Кусково», кисти неизвестного художника.

Первая работа - «Натюрморт с круглым столом» Неизвестный художник. Натюрморт с круглым столом. 1740-е 51.5x102.2. Холст, масло. Инвентарный номер: Ж-617. Музей-усадьба «Кусково», Москва. (прил 1. табл. 1) представляет холст узкого горизонтального формата. В ракурсе сверху на поверхности стола в строгом порядке разложены разные книги, а на передний план вынесены полураскрытые свитки, на одном есть схематичное, геометрическое изображение. Такой чертеж очень напоминает фортификационное сооружение, так как практически точно такую же иллюстрацию можно встретить в «Символах и Эмблемате» Петра I «Бьют меня, но и подкрепляют» №39 (прил. 1 табл. 2), с изображением крепости на море.

В крайней левой части картины изображены часы, стрелка которых показывает шесть часов. Интересно, что большинство эмблем с часами в эмблематическом сборнике Петра I показывают это время (см. №33,35, 193, 539, прил. 1 табл. 2). Часы, - как механические, так и песочные, а также солнечные, - указывают на потоки времени, поэтому одно из их традиционных эмблематических значений - суета сует. Например, с механическими часами можно столкнуться в голландских натюрмортах XVII в. Г. Доу Герард Доу. Натюрморт с подсвечником. Ок. 1660. Дерево, масло. 43х35.5. Инвентарный номер: Gal.-Nr. 1708 Галерея старых мастеров. Дрезден. (прил.3 илл. 11) или Э. Кольера (прил. 3 илл.12) Эдвард Кольер. Натюрморт с книгой эмблем Дж. Виттера. 1696. Холст, масло. 83.8 x 107.9. Инвентарный номер: N05916. Галерея Тейт, Лондон..

Рядом с часами находится перо, вставленное в чернильницу, а также нотные листы и тетрадь, исписанная нотами. В силу того, что ноты различить довольно трудно, можно предположить, что на листах - распространенные танцевальные пьесы для XVIII в.: менуэты, полонезы или контрдансы. В голландских и фламандских натюрмортах «vanitas» или с предметами учености часто присутствовали музыкальные инструменты и ноты - либо как символы образованности, либо как аллюзии на праздное занятие, что подтверждается в эмблемах у Я. Катса (см. «Quid non sentit amor» - «Отчего не чувствуешь любви?») Cats J. Moral Emblems with Aphorisms, Adages and Proverbs of All Ages and Nations. L.: Longman, Green, Longman and Roberts. 1862. P. 119-120., у Й. Самбука (см. эмблема «Degeneres» - «Вырождение/Упадок») Sambucus Joannes. Emblemata. 1564. Antwerp. P. 179. или в эмблемате Румера Виссхера 1669, чей девиз-мотто гласит: «Лишь не многие, но очень благородные» Visscher R. Zinne-poppen. «Niet hoe veel, maer hoe eel» P. 21. Захарова Т.А. Предметный мир натюрморта Лейденской школы XVII в.: проблемы интерпретации. 2018.С. 18,21,24. Однако в русском натюрморте не совсем понятно, какое эмблематическое значение отведено нотным листам, так как в целом изображение являет предметы, характеризующие их владельца, как человека разностороннего и образованного.

Книги с неизвестным содержанием на поверхности стола в рассматриваемой нами работе неизвестного русского мастера - еще один важный элемент для анализа. Они в твердом переплете, а их верхние и нижние створки скреплены кожаными, подобно голландским книгам, изображавшимся в подобных натюрмортах. Тем не менее, здесь есть существенная разница: книги голландско-фламандских натюрмортов - «счетно-бухгалтерские» книги, то есть архив, содержащий данные о сделках торговцев, купцов. Thiel, van P.J.J. An Interpretation of the Still Life with Books, Jug, Glass and Bread Roll, Attributed to Jan Lievens . The Rijksmuseum. 2011. P. 287-288. Известно, что в Голландии и Фландрии художники помимо самой живописи занимались торговлей, вращались в аристократических и академических кругах, чтобы повысить свой статус в обществе. Подобные книги можно было распознать как по переплету (см. картина Я. Ливенса «Натюрморт с книгами, кувшином, стаканом и булочкой», (прил. 3 илл.13) Ян Ливенс. Натюрморт с книгами, кувшином, стаканом и булочкой. 1627-1628. Дерево, масло. Инвентарный номер: SK-A-4090. 91 Ч 120. Рейксмюсеум, Амстредам., так и по особым, только им присущим, символам и знакам. Так, счетные книги отмечались линиями, образующими числительное «4» или содержали его же, но в перевернутом виде, а также «Х», «ХХ» «М» и «V» Yamey B.S. Account-Book Covers in Some Vanitas Still-Life Paintings. The Warburg Institute. Journal of the Warburg and Courtauld Institutes. Vol. 47. P. 229.. Они часто помещались в натюрморты «vanitas», например В. ван дер Винне (прил. 3 илл.14) Винсент Лауренс ван дер Винне. «Натюрморт со стеклянной сферой» («Суета Сует»). 1685. ГМИИ им. А. С. Пушкина, Москва. Холст, масло. Инвентарный номер: Ж-2005. 64х49.или П.Г. ван Ростратена Yamey B.S. Account-Book Covers in Some Vanitas Still-Life Paintings. The Warburg Institute. Journal of the Warburg and Courtauld Institutes. Vol. 47. P. 28-29. Местонахождение данных памятников сейчас неизвестно., так как служили «памятником», отражающим хронологию событий, указывая на суетность мира и быстротечность времени.

Однако в русских натюрмортах с предметами учености роль книг, изображенных в пространстве картины, не вполне прояснена, поэтому необходимо рассмотреть другой русский натюрморт, чтобы обозначить интерпретацию книг, как предметов, отражающих символику суеты сует.

Следующая работа, парная к натюрморту, рассмотренному ранее, немного приближает к пониманию смысла книг в картине с предметами учености. Это «Натюрморт с песочными часами» Неизвестный художник. Натюрморт с песочными часами. XVIII в. 50.1х104.3. Инвентарный номер: Ж-618. Музей-усадьба «Кусково», Москва. По своим формально-стилистическим характеристикам он мало отличается от предыдущего. Его предметный мир составляет лишь книги, разложенные и расставленные на поверхности стола.

В левой части картины видны три книги в кожаном темно-коричневом переплете. Перед ними лежат два тома в бежевой обшивке, на обложке верхней - надпись «Pefcator» Во многих литературных произведениях XVI - XVIII вв. при напечатании книг вместо «s» писали «f», что затрудняет прочтение, переводи адаптацию слов.. Речь идет о голландском гравере и составителе книг Эмблем, а также Библии, которая использовалась русскими художниками для новых изобразительных схем, - Янсоне Классе Виссхере/Фишере (Амстердам, 1587- Амстердам, 1652), он же - Пискатор (Piscator - «рыбак»). Уже в 1653 знали Библию Пискатора, которая была завезена голландскими купцами в Россию Глозман И.М. К истории русского натюрморта. Русское искусство XVIII века: материалы и исследования. М.: Искусство. 1968. С. 54.. Таким образом, одна из книг в этом натюрморте - либо, эмблематическая, либо библейская.

Другую раскрытую рукопись, помещенную в центр композиции довольно трудно идентифицировать - вверху станиц явно можно различить одно из двух слов «Vita» - «жизнь». Второе слово трудно соотнести с русским языком или латынью. Возможно, художнику не удалось вписать его полностью в страницу. Хотя сама книга, скорее всего имеет религиозно-философский смысл.

Последняя раскрытая рукопись лежит на подставке и ее заглавие гласит «L`Art De Bien Vivre», что в переводе с французского означает «Искусство хорошо жить». Эта книга, вероятно, адаптация рукописи французского издателя Антуана Вера, который активно работал с 1485-1512, публикуя поэмы, часословы и труды Аристотеля. Книга «Lart de bien vivre et de bien mourir, etcetera» Antoine Verard. Art de bien vivre et de bien mourir. Library of Congress., появилась в 1493 и ее полное название означает «Искусство как хорошо жить, и как хорошо умереть». Тема «благочестивой» смерти волновала людей со времен Средневековья Эта идея укрепилась в период «черной смерти», когда погибало слишком много людей и многих даже не успевали хоронить., для них было важно быть готовыми к такому «событию». Поэтому эта книга, помещенная в «Натюрморт с песочными часами» - несомненная, хоть и своеобразная отсылка к теме суеты сует.

Еще одним аргументом трактовки этой работы как натюрморта суеты сует является изображение песочных часов в натюрморте - главного атрибута «vanitas». Эмблема с ними также встречается в сборнике Петра I - №333 с мотто «Так проходит жизнь моя», что, несомненно, говорит о смысле «vanitas».

В целом трудно установить закономерность, указывающую на символическое значение «vanitas» или выявить точные знаки образованности и учения на примере двух рассмотренных натюрмортов. Возможно, это связано с тем, что перед нами - ранние живописные опыты русских живописцев данного жанра, пока еще пребывающих в «своей» реальности и своих знаках. Трудно подобрать образцы древнерусской живописи, которая бы отражала трактовку суеты сует как в натюрморте, так как в основном - это лики и фигуры в иконописи, не сопровождающиеся атрибутами, но со свитками или изречениями из Писания. Строки о суетности включены в книгу Экклезиаста, авторство которой приписывают царю Соломону, поэтому есть вероятность, что икона с этим персонаже может включать данное изречение, которое будет предопределять трактовку изображения. Важно тем не менее, что природа предметного мира каждого натюрморта индивидуальна, поэтому говорить о типологии представляется невозможным. Трактовка натюрмортов не всегда будет наделена единым смыслом. В этом плане голландско-фламандские натюрморты более очевидны в своей интерпретации, так как их натюрморты с атрибутами учености часто являются эквивалентами натюрмортов «суеты сует».

- Натюрморты-обманки:

Последний тип натюрмортов, который будет рассмотрен в этой главе - иллюзионистические изображения. Они также известны как «обманки» или обозначаются термином «trompe-l'њil» (с фр.). Об обманках говорится уже у древнеримского историка Плиния Старшего, который повествует о состязании двух мастеров - Зевксиса и Парразия. Первый мастер настолько натуроподобно изобразил птиц и виноград, что они казались настоящими. C. Plini Secundi Naturalis historiae libri xxxvii., recens. et comm. criticis instruxit I. Sillig Тогда начался путь развития этого поджанра натюрморта. Наивысшей точки развития он достиг в Голландии XVII в. Подобные картины изображались с соблюдением определенных «условий» Milman M. Trompe-l'oeil Painting. New York: Rizzoli. 1983. P. 39.:

- обманка должна быть в натуральную величину;

- ее обрамление, а также пространство, в котором она находится должны быть идеально согласованы;

- перспектива для «прорыва» в трехмерное пространство не должна быть «гипертрофированной»;

- рельеф и объемность зависят от техники; Ibid. Фламандская традиция XV в. самая выгодная, так как масло и лак позволяют сделать мазки кисти невидимыми, а живопись сглаженной.

- избегать изображения живых фигур.

Нидерландские художники XV в. очень любили изображения в нишах, которые часто помещались на створках диптихов или триптихов, а также отдельных религиозных картин (см. диптих Каронделе Яна Госсарта Ян Госсарт, Диптих Каронделе (внешняя сторона створки), 1517, Лувр, Париж. дерево, масло; 43 Ч 27., триптих Браков Рогира ван дер Вейдена (прил. 3 илл. 17) Рогир ван дер Вейден. Триптих Браков (внешняя сторона створки), левая створка - крест и герб четы Браков, правая створка - крест и герб Брабанта Браков.ок. ок. 1452. Дерево, масло. 41 Ч 34.5. Инвентарный номер: R.F. 2063. Музей Лувр, Париж или работу, приписываемую Дирку Боутсу - Богоматерь с младенцем, на обратной стороне которой видим изображение Книги с рукомойником Атр. Дирк Боутс. Книги и рукомойник (обратная сторона образа Богоматери с Младенцем). Ок. 1475. Дерево, масло. P. 39 M. Milman.).

Уже в ранних обманках художники не только хотели передать эффект «живого», реального объекта на плоскости, но и наделяли символическим значением вещи, которые изображали - будь то символы «vanitas» или же элементы предметного мира, соотносимые с Христом и Богоматерью.

В протестантской Голландии XVII в., где религиозные образы как церковный жанр прекратил свое развитие, подобные работы, с изображением предметов, символизирующих Евхаристию (хлеб и вино), рыбу и грецкие орехи (образы Христа) и др. в нишах - получили достаточное распространение. Таковы произведения Баренда ван дер Меера Баренд ван дер Меер (? Симон Люттикуйс или Виллем Кальф). Натюрморт с чашей и хлебом в нише. Ок. 1668. Дерево, масло. 53.5х40.5. Кунстхалле, Гамбург. (прил. 3 илл. 18) или Георга Флегеля (прил. 3 илл. 19) Георг Флегель. Натюрморт с трубкой. Дерево, масло. 21.5х17. Исторический музей. Франкфурт-на-Майне.. Milman M. Trompe-l'oeil Painting. New York: Rizzoli. 1983. P. 40. Кроме того, обманки отличались разнообразием - в ниши помещались не только кушанья, но и предметы искусства, роскоши, быта, которые заключали в себе какой-либо скрытый смысл, в основном суету сует, но одновременно служили иллюстрацией ценностей быта бюргерского сословия того времени.

Условно голландско-фламандским натюрмортам-обманкам можно дать следующую классификацию Ibid. P. 62-66.:

- Обманки с рисунками и гравюрами как своего рода триумф живописи над рисунком. Для подобных картин характерно изображение гравюр или рисунков на спутанных/листках, находящихся в беспорядке, сочетающих разные фактуры. К таким натюрмортам относится работа фламандского художника Валлеранта Вайланта (1623 , Лилль, Южные Нидерланды - 1677 , Амстердам, Республика Соединённых провинции?) «Четыре стороны» (Four sides) (прил.3 илл.20) Валлерант Вайлант (1623-1677). Натюрморт-обманка «Четыре стороны». Холст, масло. 78х91. Галерея Лоренцелли. Бергамо, Италия. . На ней карты и гравюры, наложенные друг на друга, находятся в беспорядке. Однако при более тщательном изучении можно увидеть «продуманную хаотичность предметов» в композиции.

- Обманки, написанные на «деревянной» поверхности - особый вид иллюзионистического натюрморта, в котором отсутствует обрамление. Вещи закреплены лентами на иллюзорно написанной деревянной поверхности. В качестве наглядного примера такого типа приведем картину «Стена в мастерской с ванитас» 20.Корнелис Гисбрехтс. Стена в мастерской с «vanitas». 1668. Холст, масло. 59.8х46.45. Инвентарный номер: KMSst537. Государственный музей искусств, Копенгаген. Корнелиса Гисбрехтса, 1668 (прил. 3 илл.21). Она включает в себя изображение его картины «Суеты Сует» в нише на деревянной стене. Другие составляющие обманки - предметы ремесла художника - кисти, палитра. В обманку входят также миниатюры и автопортрет мастера. Кисть, изображенная в натюрморте, срезана рамой с одного края. Создается ощущение, что формат картины был изменен, чтобы удобнее поместиться в раме. Такие картины напоминают также о временах прошедших, и насыщены элементами биографии художника. Стоит отметить, что именно этот тип получил широкое распространение в России, а его примеры, которые показывают родство с голландско-фламандскими обманками, будут проанализированы далее в работе. - Последний «тип» натюрморта-обманки - натюрморты со стеллажами для писем или «кводлибет». Milman M. Trompe-l'oeil Painting. New York: Rizzoli. 1983. P.66. Наиболее распространенный тип обманки, представляющий собой изображение шкафов, ниш, в которых находятся письма. Они также могут быть прикреплены на поверхности. Очень часто все три разновидности натюрморта объединяются в едином изображении, для создания большего иллюзионизма пространства.

Любопытно, что иллюзия - не единственная цель натюрморта «trompe-l'њil». Очень часто такие работы являются синтезом эмблематической культуры и идеи саморепрезентации, проявленной через набор предметов (одна из разновидностей автопортрета в натюрморте Brusati C. Stilled Lives: Self-Portraiture and Self-Reflection in Seventeenth-Century Netherlandish Still-Life Painting . Stichting Nederlandse Kunsthistorische Publicaties, 1990-1991. P. 168.

В начале XVII в. нидерландские художники создали новый жанр - представляющий собой синтез портрета и натюрморта. Известно, что автопортрет, за счет совокупности таких показателей, как физиогномика, элементы одежды, жесты - является тем, что показывает положение портретируемого в социальной иерархии. В таких работах художники пытались показать себя как аристократы или же ученые, чей круг интересов разнообразен.). В голландско-фламандской традиции основная цель подобного натюрморта - показать художника с разных сторон, за счет предметов, включенных в композицию, которые, с социально-исторической точки зрения, могут быть автобиографичными и отсылать к конкретному периоду из жизни художника, событиям, происходившим в его жизни. Предметы могут поднимать вопрос о разделении между художником-ремесленником и художником, который позиционировал себя как профессионал. С символической точки зрения, предметное окружение художника в таких работах отражает его отождествление себя с искусством, а также следует традиционной тематике любого голландского натюрморта - «суеты сует». Захарова Т.А. Предметный мир натюрморта Лейденской школы XVII в.: проблемы интерпретации. 2018.С.42

«Теория саморепрезентации», которую выдвигает С. Брусати также применима к натюрморту-обманке, который не всегда включает автопортрет художника, а иногда даже посвящен другому человеку. О личности рассказывают предметы - письма, памфлеты, книги, предметы туалета, роскоши, письменные принадлежности.

Рассмотрим ряд примеров голландских обманок, таких художников как Самуэль ван Хогстратен, Корнелис Норбертус Гисбрехтс и Эдварт Кольер, а также попытаемся интерпретировать их, с возможностью применения результатов и в трактовке русского искусства.

В творчестве голландского мастера Самуэля ван Хогстратена (Дордрехт 1627 - Дордрехт 1678) натюрморт-обманка занимает особое место, в частности его вариант с размещением стопок писем в раме или на стене (прил. 1 табл.1). Такие картины представляли собой изображение натуроподобных объектов в реальную величину, чаще всего закрепленных на плоской поверхности кожаными ремешками. Речь идет о вещах, которыми обладал сам художник, или - о дани, послании, которое он хотел кому-то передать. Abbing M.R. Samuel van Hoogstraten's Personal Letter-Rack Paintings: Tributes with a Message. Amsterdam University Press. 2013. P. 115. Среди известных работ художника рассмотрим две: «Натюрморт-обманка с письмами, медалью и документами», 1664 Самюэль ван Хогстратен. Натюрморт-обманка. 1664. Холст, масло. 46 x 58 , Музей Дордрехта. и «Натюрморт-обманка с письмами, медалью и собственными пьесами, 1666-68» Самюэль ван Хогстратен. Доска для письма. 1666-68. Холст, масло. 63 x 79 . Кунстхалле. Карлсруэ.. В этих двух работах содержится практически идентичный набор предметов: медаль, цепь, камея, лента, бритва, а также собственная подпись мастера на документе/письме/манускрипте. Во втором произведении мы в том числе видим одно из его собственных сочинений, так как С. Ван Хогстратен был известен не только как художник, но и как литератор и составитель теоретических трактатов по искусству.

Что же изображенные предметы могут поведать о мастере и его окружении? Важное место в коллекции личных предметов художника занимает медаль на золотой цепочке, дарованная императором Священной Римской империи Фердинандом III (1608-1657), когда С. ван Хогстратену было 24 года. В 1651 художник находился в Вене, где представил императору портрет Самюэль ван Хогстратен. Мужчина, выглядывающий из окна. 1653. Холст, масло. 111 x 87 . Музей истории искусств, Вена., историческую картину и натюрморт-обманку, за которую и был награжден медалью. Можно увидеть некоторые собственные сочинения художника, например, «Den eerlyken jongeling» - «Почетный отрок», который являлся адаптацией книги придворного Бальдасара Кастильоне и напечатанные копии «Римлянка Паулина» - «De Roomsche Paulina» и «Диерик и Доротея» - «Dieryk en Dorothй». Среди других объектов - бритва, инкрустированная черепаховым панцирем, камея, пара ножниц, гусиное перо и расческа.

Объекты, помещенные в натюрморты С. ван Хогстратена, могут быть не только характеристикой художника, но отсылкой к личности Иоганна Венцельсберга - старшего придворного при венском дворе, являвшегося коллекционером из Регенсбурга, который мог заказать и оплатить эти работы. Abbing M. R. Samuel van Hoogstraten's Personal Letter-Rack Paintings: Tributes with a Message. Amsterdam University Press. 2013. P.

Однако это может быть реальная или вымышленная доска с письмами и напоминаниями самого художника, на которые нужно ответить, и предметами, первой необходимости. Подобные натюрморты-обманки с личными предметами С. ван Хогстратена, наравне учеными натюрмортами или жанровыми картинами, иллюстрирующими схему «художник-ученый» имеют целью показать место художника в иерархии голландского общества, возвысить его среди прочих мастеров, не только по мастерству, но и социальному статусу. Muller S.D. "Young Scholar in his Study": Painters and Scholars Learning the Art of Conversation in Early Seventeenth-Century Leiden. Brill. 2009. P. 298. Abbing M. R. Samuel van Hoogstraten's Personal Letter-Rack Paintings: Tributes with a Message. Amsterdam University Press. 2013. P. 117. Первые владельцы работ С. Ван Хогстратена, знакомые с периодом его творчества, когда он работал при дворе императора в Вене. Вполне вероятно, что стеллажи с письмами - это знаки благодарности художника людям, которые почтили его творчество хвалебной песней или стихотворением. Ibid. P.123. Такие работы не только личные, потому что включают в себя предметы, принадлежащие художнику, но и посвящены конкретному человеку.

Обманки Корнелиса Гисбрехтса Например, см. Корнелис Гисбрехтс. Натюрморт-обманка с «vanitas» на стене мастерской. 1665. Холст, масло. 130 х 106.2. Инвентарный номер: P.46.1.111. Музей изобразительных искусств Валансьены, Франция. - не столько репрезентативные, сколько раскрывающие символику суеты сует работы. Зачастую они являются собирательным образом четырех чувств. В его картинах царит широкое разнообразие предметов: нож и ножницы - символы хрупкости жизни, часы и календарь указывают на быстротечность времени, щетка и расческа - говорят об очищении души, а кошель, драгоценности, музыкальные инструменты - напоминание о том, что мирские блага преходящи. Milman M. Trompe-l'oeil Painting. New York: Rizzoli. 1983. P. 76. Завершает композицию обманки простая занавеска, которая частично скрывает «предметный рельеф».

Есть у этого мастера работы, раскрывающие его личность, как художника, подобно творчеству С.ван Хогстратена. Корнелис Гисбрехтс. Обманка со скрипкой, атрибутами Живописи и автопортретом. 1675. Хост, масло. 107.5х76. Инвентарный номер: ZKW 679. Королевский Замок, Варшава. И здесь основным элементом являются атрибуты живописи - палитра, кисти, а также автопортрет-миниатюра мастера как прямая отсылка к его личности.

Один из последних рассматриваемых нами голландских художников, который также является знаковой фигурой в работе с натюрмортами-обманками - Эдвард Кольер. Его обманки, в отличие от работ С. ван Хогстратена и К. Гисбрехстса «безличны» и поднимают проблему «мимесиса с обманки». Если первоначально натюрморты типа «trompe-l'oeil» уже показывают подражание реальности, то поздние работы - отображение предметов, которые уже были запечатлены на картине. Однако натюрморты Э. Кольера не иллюстрируют «мимесис с мимесиса». Художник по-своему смотрит на традицию, заложенную С. Ван Хогстратеном, и это отражено в работе «Натюрморт-обманка с письмами, медалью и портретом мужчины» (прил. 3 илл.22) Эдвард Кольер. Натюрморт-обманка с письмами, медалью и портретом мужчины. Масло, холст. 44.5х66. Неизвестная коллекция. Продано на Сотбис, Нью-Йорк. 2 апр. 1991. Лот №120.. Художник адаптирует в своей картине предметы из обманок С. ван Хогстратена, но меняет их расположение в композиции, придает им большую декоративность. В натюрморте представлены знакомые нам по работам С. ван Хогстратена медаль, и бритва с ручкой из черепашьего панциря, и увеличительное стекло, и пергамент с неразборчивым текстом. Предметный мир вроде бы сохраняется, но смысл минимизируется до игры с предметами и их иллюзионистической передачей в пространстве. Такие «псевдо-обманки» будут характерны для традиции русского натюрморта, где художник будет стремится не к саморепрезентации и нарративу произведения за счет смыслового и символического значения предметов, а к передаче в натюрморте иллюзионизма, декоративности с помощью традиционных объектов, которые переходят из обманки в обманку.

Изучив основные моменты натюрморта-обманки у голландско-фламандских мастеров, рассмотрим эту традицию в русском натюрморте. Как уже было упомянуто в России XVIII в. натюрморт-обманка пользовался особой популярностью среди просвещенных аристократов, которые коллекционировали живопись и путешествовали по странам Европы и знакомились с работами известных мастеров или художников, которые также могли совершать поездки за границу и приобретать картины иностранных мастеров. В основном сохранились те картины, которые написаны будто бы по деревянной доске.

У русских мастеров, занимавших важный статус при дворе, была возможность путешествия за границу и знакомства с зарубежной живописью. Так, художник Г.Н. Теплов не только занимал важный пост при Елизавете Петровне, но и был приближенным А. Разумовского. Он путешествовал по европейским странам, а также владел коллекции живописи, часть работ которой была приобретена после смерти Екатериной II (после 1782). Смирнов А.В. «Мольберт Эвтерпы: статьи и материалы по музыкальной иконографии». М.: Белый город. 2018. С.81-83. К сожалению, после пожара в усадьбе Разумовского сохранилось лишь четыре работы художника. Там же. С.83.

Г.Н. Теплов. Натюрморт с попугаем и нотным листом. 1737. 88х70. Холст, масло. Инвентарный номер: Ж-246. Музей-усадьба Кусково, Москва.

Г.Н. Теплов. Натюрморт. 1730-ы . 89.5х71. Холст, масло. Инвентарный номер: Ж-248. Музей-усадьба Кусково, Москва.

Г.Н. Теплов. Натюрморт. Ок. 1737. 77х63.8. Холст, масло. Инвентарный номер: ЭРЖ-2222, ГЭ. Санкт-Петербург.

Г.Н. Теплов. Старик-меняла. 1739. 87х61. Холст, масло. Инвентарный номер: Ж-250. Музей-усадьба Кусково, Москва. Г.Н. Теплов известен по своим натюрмортам-обманкам. Рассмотрим одну из таковых, чтобы определить, присутствует ли в ней эмблематическая или репрезентационная составляющая, как в голландско-фламандских обманках.

Натюрморт 1737 года Г.Н. Теплов. Натюрморт. 1737. Холст, масло. 88х70. Инвентарный номер: Ж-246. Музей-усадьба «Кусково», Москва. (прил. 1 табл.1) представляет имитацию деревянной поверхности с закрепленными на ней предметами. С одной стороны видно, что в композиции присутствуют предположительно личные предметы художника: книги, колокольчик, нотная тетрадь. Известно, что Г.Н. Теплов был разносторонней личностью, и даже сочинял музыку. Вероятно, в натюрморте он показал одну из своих пьес Menuet Violino Смирнов А.В. «Мольберт Эвтерпы: статьи и материалы по музыкальной иконографии». М.: Белый город. 2018. С.87. - пьесу для скрипки. В нижней части натюрморта - записная книжка, расческа, распечатанное письмо, а над ними карманные часы. С одной стороны - работа, подобно голландским картинам - отражение образованности художника.

Но это еще не все предметы, помещенные в натюрморт. Центр занимает небольшая картина с уходящим кораблем, а справа на полочке сидит попугай. Интерпретации русских специалистов сходятся на том, что корабль Вдовин Г.В. Две обманки 1737 года: опыт интерпретации. Советское искусcтвознание. №24. 1988. С. 142. - тема «поруганной любви» Гусев Д.В. «Обманка» Г.Н. Теплова и неизвестные факты его биографии. Исторический формат. 2016.С. 312., - является отсылкой к эмблеме № 654 «Хорошо плывут те, коими любовь правит» (прил. 1 табл. 2). Эмблема корабля соотносится по значению с любовной эмблематой О. ван Вина - «Via nulla est invia amori» Amoris divini emblemata by Otto van Veen, 1556-1629 (1615) / Antverpiae: Ex officina Plantiniana, Balthasaris Moreti, 1660. P. 92-93. «Дорога туда проложена любовью»

Ibid. P. 108-109.. Попугай в картине - «сердце, окрыленное любовью». Ключевым предметом на полотне являются ножницы, которые являются символом разрыва. Гусев Д.В. «Обманка» Г.Н. Теплова и неизвестные факты его биографии. Исторический формат. 2016.С.312. В сравнении с голландскими и фламандскими натюрмортами интерпретация произведений заметно меняется, так как прежде подобный набор предметов свидетельствовал о прямых отсылках к «vanitas» и образам наук и искусств.

Любовная тематика прослеживается и в натюрморте Т. Ульянова Т. Ульянов. Натюрморт с книгами. 1737. Холст, масло. 90.5х75.5. Инвентарный номер: Ж-129. Московский музей-усадьба «Останкино» (прил. 1 табл. 1), что сближает его с обманкой Г.Н. Теплова. Здесь предметный мир несколько отличается - добавляется сломанная свеча, ключ и курительная трубка, а вместо картины с изображением марины - портрет, вероятно, самого художника на фоне моря. Русские исследователи снова отмечают, что в этой обманке говорится о надежде вернуть утраченную любовь (ключ - ключ от сердца, сломанная свеча - недолговечная любовь Гусев Д.В. «Обманка» Г.Н. Теплова и неизвестные факты его биографии. Исторический формат. 2016.С.312.). Такая интерпретация кажется немного искусственной, так как в «Символах и Эмблемате» 1705 нет изображений сломанных свечей, хотя отдаленно прослеживается связь с эмблемой №783 «Любовью мучаюсь» (прил. 1 табл. 2), где пламя свечи сжигает подлетающих к ней комаров. Эмблема ключа №182 также никак не связана с любовной символикой. Если приглядеться, на картине можно заметить изображение мухи - одного из основных символов бренности. Поэтому обманка Т. Ульянова - это не столько отражение несчастной любви, сколько «vanitas».

Кроме того, большинство русских сохранившихся обманок Неизвестный художник. Натюрморт с гравюрой. 1732. Холст, масло. 77.3х63.5. Инвентарный номер: Ж-130. Московский музей-усадьба «Останкино», выполненные неизвестными художниками, повторяют тот же набор предметов. К ним относятся ножницы, перо, письма, календарь, гребень, пейзаж или гравюра. Они переходят из картины в картину не только в голландско-фламандских обманках, но и русских, так что имеет смысл говорить о них в сравнении с работами Э. Кольера, которые берет форму, но обезличивает содержание.

Таким образом, натюрморт-обманка в России, подобно в Голландии и Фландрии XVII в. может быть как объектом саморепрезентации художника, словно «автопортрет в натюрморте», рассказывающий о его жизни через предметы, также традиционно отсылать к символике «vanitas». Тем не менее, аргумент не столь значителен, в отличие от идеи самовыражения художника через предмет. Наконец, обманки, принадлежащие неизвестным мастерам, чей предметный мир схематично повторяет друг друга и лишен личного подтекста, является подобием подобно поздних голландских натюрмортов-обманок. В целом можно говорить о сложившемся типе русского натюрморта-обманки, который среди трех рассмотренных типов натюрморта, более всего прижился в России.