Методико-методологическая схема исследований кинематографа. Методология

Размещено на http://www.allbest.ru/

Российский государственный гуманитарный университет

МЕТОДИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ СХЕМА ИССЛЕДОВАНИЙ КИНЕМАТОГРАФА. МЕТОДОЛОГИЯ

Сергей Юрьевич Штейн

кандидат искусствоведения, доцент

Аннотация

В третьей статье из цикла работ, посвящённых обзору существующих и потенциально возможных алгоритмов исследования кинематографа, анализируется специфика методологического инструментария, необходимого для исследования различных его аспектов. Анализ методологического инструментария, используемого при вариативных алгоритмах исследования, развёртывается с учётом проведённого в двух предыдущих статьях рассмотрения кинематографа как предмета и материала для познавательной активности (первая статья цикла), реализуемой в отношении того, что можно охарактеризовать как предметную область его дисциплинарных исследований (вторая статья цикла). Основанные на константных исследовательских целях методико-методологические примеры разномасштабных исследований кинематографа могут быть функционально использованы для осознанного проектирования и оптимальной продуктивной реализации познавательной активности в его отношении.

Ключевые слова: киноведение, наука о кино, методология киноведения, кинематограф, кинообразование, фильм, деятельностный подход, генетически-конструктивный подход, константный метод, онтологизация, схематизация.

Abstract

Sergey Yuryevich Schtein, PhD in Art Studies, assistant professor, Russian State University for the Humanities.

STRATEGIES AND METHODOLOGICAL SCHEME OF CINEMA RESEARCH. METHODOLOGY.

In the third article from the series of works devoted to the review of existing and potentially possible algorithms for the research of cinematography, the specifics of the methodological tools necessary for the research of its various aspects are analyzed. The analysis of the methodological tools used in variant research algorithms is developed taking into account the consideration of cinematography as an object and material for cognitive activity carried out in the previous two articles (the first article of the cycle), which is implemented in relation to what can be characterized as the thing area of his disciplinary researches (second article cycle). Based on constant research goals, strategies and methodological examples of various scale researches of cinematography can be functionally used for conscious design and optimal productive implementation of cognitive activity in relation to it.

Keywords: cinema studies, cinema science, methodology of cinema studies, cinematography, cinema education, film, activity approach, genetically constructive approach, constant method, ontologization, schematization.

Дисциплинарная идентичность любой научной дисциплины связана с тем, что в самой её основе заложен такой методологический костяк, образуемый средствами, подходами, методами и специфическими для данной дисциплины методологическими «конструкторами», с использованием которого оказывается возможным достижение основной, стоящей перед дисциплинарными исследователями цели - создание целостного и непротиворечивого знания в отношении предметной области, соответствующей данной дисциплине, которое в актуальный момент времени могло бы быть принято за её знаниевый заместитель. Однако в гуманитаристике агрессивность всевозможных дискурсов и дискурсивных точек зрения такова, что ими разрушается сам принцип дисциплинарности, подменяемый познавательным волюнтаризмом, в том числе размывающим понятие методология. Ведь внутри того или иного дискурса основополагающим является «точка зрения», задающая определённую интерпретацию наличествующего, а всё остальное, включая методологию, которая зачастую специально и не артикулируется, является тем, что всего лишь функционально обслуживает данный специфический взгляд. Но научное исследование - не игра в порождение каких-то смыслов (порождение каких-то смыслов - это индивидуальное или дискурсивное жонглирование имеющейся информацией, результаты которого или оно само по себе по сути интересны либо самому субъекту, фонтанирующему этими смыслами, либо дискурсантам), но попытка формирования знания, за заместительный характер которого будет нести определённую социальную ответственность дисциплинарное сообщество. Поэтому ни в коем случае нельзя смешивать одно с другим! При этом наука, гуманитарная наука не против дискурсивности! Но любая дискурсивность для науки всегда всего лишь само по себе нечто потенциально исследуемое - наличествующее, в отношении которого может быть сформировано знание. Однако, если допускать дискурсивность в науку, то академическая дисциплинарность будет терять свой статус, превращаясь в специфический дискурс... Собственно обоснованию этого на примере познавательной активности в отношении кинематографа в том числе и была посвящена первая статья данного цикла [Штейн, 2021-а].

Одной из основных характеристик дискурсивности является то, что познаваемое, как правило, не наличествует само по себе вне того или иного дискурса - оно задаётся им самим. Дисциплинарность же оказывается возможной только в том случае, когда познаваемое является наличествующим безотносительно существования познавательной активности в его отношении. Потому что дисциплинарное познаваемое независимо и от «точки зрения», и от средств, с использованием которых оно может познаваться (те или иные средства могут позволять более или менее эффективно реализовывать в отношении него исследовательскую активность), и от любого методологического инструментария, который потенциально вариативен, при том, что те или иные конкретные подходы и методы могут оказываться более функциональны, чем иные. Такому познаваемому дисциплинарного киноведения и была посвящена вторая статья данного цикла [Штейн, 2021-b].

В связи с тем, что существующее дисциплинарное киноведение, по сути, находится в зачаточном состоянии, испытывая огромное давление со стороны всевозможных дискурсов, некоторыми из которых предъявляется претензия на дисциплинарность (например, наследующим советскому - внутрисистемным российским киноведением, исследованиями, реализуемыми в условностях cinema studies и т. п.), для принципиального дистанцирования ото всего дискурсивного как раз и необходимо чётко артикулировать методологический аппарат чаемой полноценной науки о кино. Конечно, нельзя отрицать всего того, что уже наличествует в киноведении, но сложность использования существующего как раз и обусловлена тем, что сейчас дисциплинарное неразрывно переплетено с дискурсивным, тем более, что конкретные инструменты методологии сами по себе - в качестве предмета исследования, практически никогда не рассматриваются, но в лучшем случае - в процессе их применения в условиях какого-то проводимого исследования.

Так как любая методология всего лишь инструмент, обслуживающий те или иные конкретные цели в определённых условиях, в нашем случае - в условиях дисциплинарного киноведения, то для того, чтобы иметь возможность говорить не о методологии вообще, а о том, что может быть функциональным в отношении предметной области киноведения, для начала необходимо сделать обзор общего алгоритма ведения познавательной активности в дисциплинарных условиях с учётом предметной специфики киноведения (1. Логика и алгоритм позиционирования к исследуемому), затем, учитывая достаточно расплывчатое и порой противоречивое представление исследователей кино о методологии, всё-таки дать её самое общее систематизированное описание (2. Методологический инструментарий дисциплинарных исследований) и уже после этого - проанализировать применение методологии в условиях исследований кинематографа (3. Методология исследований кинематографа).

Методология.

1. Логика и алгоритм позиционирования к исследуемому.

Если не рассматривать ситуацию становления научной дисциплины, то для любого субъекта, находящегося в условиях дисциплинарной предметности (ДП) предзаданы три основных компонента, которые определяют специфику его деятельности (рис. 1.1):

- предметная область - то, в отношении чего только и может быть реализована им познавательная активность в условиях данной дисциплины (если она его по каким-то причинам не устраивает, то он должен перейти либо в иную дисциплинарную предметность, либо вообще переместиться в дискурс - имеющийся или формируемый им самим);

- знаниевая «сетка» - имеющаяся совокупность знания, спродуцированного в условиях дисциплинарной предметности, и таким образом соотносимая с предметной областью данной дисциплины, что это знание определяется на актуальный момент заместительным в отношении предметной области;

- методологический инструментарий - основные средства (с), подходы (п), методы (м) и методологические «конструкторы (м«к»), с использованием которых реализуется познавательная активность в отношении предметной области в условиях данной дисциплины.

Рис. 1.1

Один цикл научно-исследовательской деятельности субъекта, включённого в дисциплинарную предметность, начинается с выделения в предметной области исследуемого - предмета (в методологическом значении). Причём такой предмет может выделяться исследователем не сразу, а в начале существовать в форме фокуса интереса - сегмента в предметной области, в котором уже затем в результате фокусирования происходит выход на конкретный предмет.

После непосредственного получения достаточной или даже полной возможной информации о предмете (например, при предмете «фильмы какого-то конкретного режиссёра» - просмотр всех этих фильмов) следует обращение к наличествующему уже знанию об этом предмете в знаниевой «сетке» той дисциплины, из которой реализуется познавательная деятельность. В результате сопоставления субъектом непосредственно полученной информации о предмете с уже имеющемся знанием о нём происходит обнаружение одной из возможных константных проблемных ситуаций, с которыми только и имеет дело дисциплинарный исследователь, на основе которых и формулируются конкретные - «матричные» проблемы, которые как раз и будут решаться исследователем.

Условно все проблемные ситуации можно разделить на четыре группы [Штейн, 2020, с. 132-133] (рис. 1.2).

Дознаниевые проблемные ситуации:

- недостаток фактологического материала;

- отсутствие фактологического материала.

(Для дознаниевых проблемных ситуаций «матричные» проблемы не определяются, так как эта группа проблем, хотя и выделяется, но по отношению к иным стоит в стороне, так как, если исследователь сталкивается с недостатком или отсутствием фактологического материала, то он просто-напросто вообще не может вести исследование, однако, выделение этих проблем необходимо, так как при исходном выходе исследователя на них с большой долей вероятности придётся менять направление познавательной активности; далее подробно мы не будем останавливаться на этих проблемах, хотя так или иначе они всё равно будут возникать в связи с иными проблемными ситуациями.)

Рис. 1.2.

Знаниевые проблемные ситуации:

- отсутствие знания («матричная» проблема - отсутствие знания в отношении конкретного предмета);

- фрагментарность знания («матричная» проблема - фрагментарность знания в отношении конкретного предмета);

Знаниево-конфликные проблемные ситуации:

- противоречивость знания («матричная» проблема - противоречивость знания в отношении конкретного предмета);

- неадекватность знания («матричная» проблема - неадекватность знания в отношении конкретного предмета);

Методико-методологические проблемы:

- отсутствие или нефункциональность имеющихся методик, средств и методов для получения качественного знания («матричная» проблема - отсутствие/нефункциональность методик/средств/ методов для получения качественного знания в отношении конкретного предмета или сегмента предметной области дисциплины).

Для наглядности приведём намеренно упрощённые гомогенизированные примеры.

1) Отсутствие знания. Есть игровой фильм, но нет знания о нём в знаниевой «сетке» киноведения, кроме, возможно, информации, что он вообще есть, то есть, нет описания и анализа его формосодержательной целостности и её компонентов, а следовательно, не может быть и его рассмотрения на том или ином более общем масштабе - творчества конкретного режиссёра (оператора, художника и т. д.), определённого периода истории национальной или ещё более шире - мировой кинематографии.

2) Фрагментарность знания. Есть игровой фильм, но существующее знание в знаниевой «сетке» киноведения выражает всего лишь отдельные аспекты о его формосодержательной целостности, например, о его драматургической конструкции и символическом использовании цвета, тогда как отсутствует знание об общем изобразительном и звуковом решении и т. д.

3) Противоречивость знания. Есть игровой фильм, но в отношении либо его в целом, либо в отношении того или иного или тех или иных его компонентов знание в знаниевой «сетке» киноведения противоречиво - например, одним исследователем драматургическая конструкция определяется иначе, чем другим исследователем, или один исследователь определяет нечто в цветовом решении как символическое, а другой исследователь как атмосферное и т. п.

4) Неадекватность знания. Есть игровой фильм, и о нём в знаниевой «сетке» киноведения есть определённое знание, которое не является достоверным - например, указана одна дата премьеры, тогда как она иная, или, что оператор снимал этот фильм после другого своего фильма, а он снимал его до него, что даёт возможность утверждать, что какие-то специфические приёмы использовались им впервые именно в этом фильме, а не в другом и т. п. При этом от характера и масштаба неадекватности знания зависит и масштаб решаемой проблемы - например, кандидатское диссертационное исследование автора настоящей статьи построено на выявленном неадекватном знании в предисловии «генерала» советского киноведения И. Вайсфельда к русскоязычному переводу книги Андре Базена «Что такое кино?» - подробнее см. [Штейн, 2011, с. 11-12].

5) Отсутствие / нефункциональность методик / средств / методов для получения качественного знания. Есть слаженные и работающие методики (алгоритмы) ведения познавательной активности вообще и в специфических условиях киноведческих исследований. Есть средства, без которых просто-напросто невозможно вести исследование, например, фильма - языковые (знание языка, на котором говорят герои), технические (наличие устройства, позволяющего смотреть фильм во всей полноте его формосодержательной целостности) и т. п. Но отсутствие этих средств у какого- то конкретного исследователя - это его личная, но не дисциплинарная проблема. Или же не владение методом анализа - это личная проблема конкретного исследователя. Равно как неумение пронормировать собственную познавательную активность или приспособить её к какому-то специфическому материалу - также не дисциплинарная проблема. Тогда как методико-методологическая проблема возникает вследствие того, что в имеющемся методологическом арсенале дисциплины (в нашем случае - киноведения) не обнаруживается методик, средств или методов, с использованием которых может вестись полноценная функциональная познавательная активность в отношении предмета, находящегося в предметной области дисциплины. Однако встаёт резонный вопрос: как может возникнуть эта проблемная ситуация, если методологический инструментарий, о чём говорилось выше, является неотъемлемой частью дисциплинарной идентичности? Ответ - в двух случаях. Во-первых, если знание, которое получалось ранее, стало неудовлетворять и появилось предположение, что возможно знание в отношении того же самого, но иного качества (например, если информация, содержащаяся в фильме, исходно исследовалась как знаковая, при том, что, если материал фильма составляют автоматически полученные кадры, то онтологически она таковой не является, следовательно, знание о исходно знаковом содержании фильма может быть проблематизировано, и возникает необходимость в таком специфическом аналитическом методе, который бы учитывал исходно не знаковую природу информации, содержащейся в фильме). Во-вторых, если исследуемое, ранее по тем или иным причинам вообще не определялось в качестве предмета исследования в условиях данной дисциплины. Но тут возможно два принципиально разных варианта, требующих двух примеров: первый - исследуемое, пусть это будет «восприятие зрителем фильма», находится в предметной области киноведения, но полноценно может быть исследовано только с использованием специфических средств и методов психофизиологии (средства - например, самого уже банального электроэнцефалографа, методов - анализа, интерпретации и сопоставления полученной с использованием этого средства информации), второй пример - исследуемое, пусть это будет «проектирование деятельностью по формированию социального заказа включённости субъекта в определённый дискурс», требует либо поиска методов исследования в иных гуманитарных дисциплинах - их апроприации и адаптации к специфике данного предмета, либо разработки собственной уникальной методологии.

Отсутствие проблемной ситуации означает невозможность ведения познавательной активности в отношении данного предмета, так как знание о нём уже наличествует в знаниевой «сетке» дисциплины и является удовлетворительным. Это очень важно понимать, так как в противном случае - при игнорировании существующего знания без его обоснованной проблематизации, будет продуцироваться повторное знание, знание - близкое к уже имеющемуся, что, конечно же, не будет являться продуктом научно-исследовательской деятельности, но результатом симуляции таковой. При этом, конечно же, возможны случаи, когда имеющееся знание в отношении предмета исходно просто-напросто не обнаруживается (этому могут быть как объективные - реальная недоступность знания, так и субъективные - некачественный поиск наличествующего знания, причины), но вторично полученное знание при обнаружении ранее существующего оказывается обесцененным и аннулированным, так как оно не является уникальным (признание этого самим автором такого рода вторичного знания есть норма академической этики).

Бывают ситуации, когда исследователями не обнаруживаются проблемы, а выдвигаются гипотезы, однако в любой дисциплине, при любой форме рациональности, гипотеза есть не что иное, как следствие исходного наличия какой-то исследовательской проблемы, которая просто-напросто не артикулируется в самой гипотезе, а сразу предлагается её решение. Гипотеза - это всегда лишь конкретное предложение по решению наличествующей исследовательской проблемы. Например, самый условный пример гипотезы «предположим, а что, если что-то является чем-то» есть результат отсутствия или неполноты знания в отношении этого что-то. Если в естественнонаучных дисциплинах гипотезы продуктивны - ими проектируется экспериментальное направление исследований, через которые только и может быть получена информация, которая затем полагается в основу знания (даже отрицательный результат здесь результат - отсечение ложного, сокращает спектр иных вариантов), то в гуманитарных исследованиях гипотезы не просто не продуктивны, но и опасны - ими, или точнее, их реализацией формируется дополнительная дискурсивность. Ведь за редким исключением (например, выдвигается гипотеза, что картина без авторства принадлежит какому-то конкретному художнику, и она доказывается рядом фактов, ранее неизвестных) в гуманитарных дисциплинах гипотезу невозможно доказать, но на её основе можно сформировать лишь концепцию - дискурсивное представление. Поэтому даже если исходно по тем или иным причинам появляется некая гипотеза, то целесообразным будет её перевод в одну из константных проблемных ситуаций. В том же самом примере «...а что, если что-то является чем-то», эта гипотеза может быть выражена через проблемную ситуацию - отсутствие или фрагментарность знания в отношении исследуемого что-то, которая и будет решаться, если решение найдётся, и это станет возможным либо так и останется проблемой, если в актуальный момент это окажется невозможным.

Определив предмет исследования, необходимо чётко спозиционировать его по отношению к тому, аспектом чего он будет исследоваться - объекту (в методологическом значении) См. подробнее об этом здесь: [Штейн, 2020, с. 112-115]., так как это влияет и на масштаб исследования, и на специфику той методологии, которая при этом будет использоваться. Например, при предмете «конкретный фильм», в первом случае объектом может определяться «творчество режиссёра, снявшего этот фильм» и в таком случае это будет исследование локализованное личностью данного режиссёра, что, скорее всего, потребует использования в качестве одного из основных - биографического или историко-биографического подхода, во втором случае - объектом могут быть зафиксированы «фильмы на определённую тематику, совпадающую с той, которая обнаруживается в непосредственно исследуемом фильме», и таким образом определяется, что исследование осуществляется в ракурсе актуализации в кинематографе конкретной темы, что вынуждает использовать в качестве одного из подходов - тематического подхода, в третьем случае - объектом может быть определён «период в истории той национальной кинематографии, к которой относится исследуемый фильм», что расширяет исследование до рассмотрения предмета в определённом национальном социокультурном контексте, что, естественно, требует использования уже иного - контекстуального подхода и т. п. В принципе, в киноведении существует достаточно ограниченная амплитуда того, аспектом чего может быть исследован тот или иной конкретный предмет, однако, широта предметной области киноведения не позволяет как-то её унифицировать.

Исходя из понимания того, чем является предметная область киноведения - полисистемой - системой, состоящей из большого количества разнохарактерных видов деятельности, объединённых тем, что все они так или иначе связаны с фильмом - его созданием, распространением, потреблением и т. д. Всё это подробно разбиралось во второй статье данного цикла: [Штейн, 2021-Ь, с. 15-37]., можно чётко установить на каком содержательном масштабе находится конкретно определённое исследуемое (предмет), то есть чем в условиях этой предметной области оно является:

- системой деятельности (для этого исследуемое должно образовываться как минимум двумя видами деятельности, входящими в предметную область киноведения);

- деятельностью (одной деятельностью, входящей в предметную область киноведения);

- компонентом деятельности (методически выделяемым компонентом какой-то одной деятельности, входящей в предметную область киноведения - механизмом, средством, приёмом, методом, алгоритмом, исходным материалом, либо масштабно чем-то ещё более компонентным по отношению к перечисленному);

- продуктом деятельности (собственно - результатом деятельности, входящей в предметную область киноведения; несмотря на то, что продукт деятельности может рассматриваться как её компонент, здесь он вынесен в отдельный разряд, так как исследовательский фокус киноведов в основной массе своей как раз и обращается на него);

- компонентом продукта (тем или иным аспектом продукта деятельности, входящей в предметную область киноведения, который может быть вычленен из его формосодержательной целостности; например, в фильме как продукте фильмопроизводства таким компонентом может быть его изобразительная конструкция, звуковая конструкция и т. п., масштабно суженно - цветовое решение, шумовое решение и т. п., ещё более компонентно суженно - символическое использование цвета, шумовые лейтмотивы и т.д.).

Определение этого важно и очень удобно, так как масштаб исследуемого зачастую предопределяет методологию исследования. И в то же время - позволяет полноценно реализовать следующий этап работы - определение отношения, связи или взаимосвязи исследуемого с чем-то иным, входящим в предметную область дисциплины. Дело в том, что далеко не всегда исследование ограничивается исходно определённым предметом, но по мере погружения в его понимание либо компонентно масштабируется, и тогда исследуемым становится уже не сам предмет, а какой-то из его аспектов, либо расширяется, включая в себя нечто исходно не входящее в целостность предмета. Так вот, при реализации масштабирования или расширения исходно определённого исследуемого, как правило, требуется переопределение предмета, так как им оказывается уже нечто иное, чем исходное. Если компонентное масштабирование более простая процедура, которая может быть реализована до или во время определения масштаба исследуемого (например, когда определяется, что исследуемым является не фильм как продукт деятельности, а какой-то отдельный его компонент - этот компонент при корректировке и будет определяться в качестве предмета исследования), то расширение исследуемого более сложный процесс. Обусловлено это тем, что в результате определения отношения, связи или взаимосвязи исследуемого с чем-то иным, предмет может, как требовать переопределения, так и оставаться неизменным.

Наглядно это можно наблюдать в следующем примере. Исходно мы имеем исследуемое, определённое как «конкретный фильм». Данный предмет изначально определён в качестве аспекта такого объекта как «фильмы конкретной страны определённого периода». Тем самым устанавливается, что исследуемый фильм будет рассматриваться в контексте национальной кинематографии конкретного времени. Однако, при погружении в исследуемое, фокус перемещается с этого фильма самого по себе на те его аспекты, на которые при его создании предположительно могли повлиять различные обстоятельства - внутренние (обусловленные спецификой актуального для периода создания этого фильма фильмопроизводства) и внешние (связанные с теми или иными аспектами социокультурной данности, в которой фильм создавался). Таким образом, оказывается, что исследуемым является уже не фильм, а в первом случае (при рассмотрении только внутренних влияющих обстоятельств) - аспекты конкретной деятельности, повлиявшие на формосодержательную целостность производимого её продукта-фильма (то есть масштаб исследуемого меняется с продукта деятельности на масштаб деятельности), а во втором случае (при рассмотрении внешних влияющих обстоятельств) - аспекты социокультурной данности, повлиявшие на формосодержательную целостность фильма (здесь масштаб исследуемого меняется уже на масштаб системы деятельности, так как исследуемым оказывается не только деятельность, в условиях которой производится фильм, но и иные виды деятельности, определённым образом имеющие влияние на фильмопроизводство).

Параллельно описанным процессам содержательного масштабирования и определения возможных отношений, связи, взаимосвязи исследуемого с иным, находящимся в предметной области дисциплины, реализуется ещё одна важная задача: установление, на каком временном масштабе предполагается исследование предмета, что может потребовать либо просто ввода хронологических рамок, либо даже также корректировки определения самого исследуемого.

Для удобства допустимо установить четыре принципиальных временных масштаба для любого исследования:

- возникновение (период появления исследуемого);

- определённый этап (выделяемый на основе конкретного принципа период существования исследуемого);

- актуальный момент (период существования исследуемого в то время, когда проводится его исследование с возможной незначительной специально оговариваемой исторической перспективой);

- вся история (существование исследуемого от его возникновения до актуального момента).

При этом, конечно же, исходя из специфики конкретного исследуемого тот или иной временной масштаб может быть как однозначно определяемым, так и достаточно условным (особенно это касается периодов возникновения, определённого этапа и актуального момента, выделение которых порой обусловлено такими допущениями, которые могут даже искажать исследуемое).

Приведём самый простой условный пример временного масштабирования исследуемого.

Исходно предметом определяется репертуар какого-то конкретного киноклуба. С учётом содержательного масштаба - это компонент деятельности (фильмы в условиях деятельности по организации киноклубов ранее были определены в качестве исходного материала [Штейн, 2021-b, с. 30-31]). Первый месяц/квартал/год (смотря по активности мероприятий) работы данного киноклуба может быть определён как период появления исследуемого (масштаб - возникновение). Тот или иной этап существования этого киноклуба может быть выделен, например, на основании его функционирования территориально в разных частях города или под руководством сменяющих друг друга организаторов и т. п., что, возможно, определённым образом влияло на репертуар показываемых и обсуждаемых фильмов. Актуальный момент может выделяться, как условный период - месяц/квартал/год (в случае данного исследуемого период более года уже, скорее всего, не может считаться как актуальный). В принципе, во всех случаях, кроме масштаба всей истории исследуемого, требуется корректировка формулировки предмета, исходя из определённого конкретного временного масштаба его рассмотрения (например: актуальный репертуар киноклуба, репертуар киноклуба под руководством N и т. п.). [ 13 ]

Для удобства отобразим описанные компоненты в схематическом построении (рис. 1.3).

Рис. 1.3.

После того, как окончательно определён предмет исследования, остаётся только установить уровень, на котором будет реализовываться непосредственно само исследование - эмпирический или теоретический. Причём, конечно же, зачастую этот уровень предзадан самим предметом, ведь, например, невозможно исследовать конкретные фильмы на теоретическом уровне, хотя в то же время на основе исследования эмпирического материала можно делать теоретические выводы (впрочем, о чём и шла речь в первой статье цикла, полученное таким образом теоретическое знание, являясь эмпирически-теоретическим, всегда будет функционально ограничено [Штейн, 2021-а, 20-21]). Однако, если определённый предмет исследования позволяет реализовывать выбор в пользу эмпирического или теоретического, то от этого выбора будет зависеть не только специфика всего исследования, и, конечно же, его методология, но и, возможно, функциональность и значимость получаемого в итоге знания. Например, предмет «символическое использование цвета в фильме» может исследоваться как на эмпирическом, так и на теоретическом уровне, но в первом случае - полученное на конкретном эмпирическом материале (выборке фильмов) знание будет выражать только то, что в этой конкретной выборке символически цвет используется таким, а не иным образом, тогда как в условиях теоретического исследования, при корректности использования определённого методологического инструментария, будут определены все возможные случаи символического использования цвета в фильме. Конечно, это не значит, что теоретический уровень каким-то образом функциональнее или важнее эмпирического! Ведь только исследуя эмпирический материал, можно делать какие-то обоснованные выводы о специфике той или иной национальной кинематографии, или творческом методе того или иного режиссёра, или об устойчивости или трансформации каких-то приёмов кинематографической выразительности и т. п. Огромная часть предметной области дисциплинарного киноведения - история кино, полностью обусловлена тем, что исследования её разворачиваются на эмпирическом уровне. Важно понимание возможности при определённых условиях нахождения на различных уровнях! И - осознанный выбор оптимального, исходя из всех факторов, которые влияют на познавательную деятельность - внутридисциплинарных, ситуативных, и что немаловажно - личностных (эмпирические исследования зачастую требуют внимательной кропотливой и монотонной работы с конкретным материалом, тогда как теоретическое исследование предъявляет к исследователю требование умения абстрактно мыслить и формализовать результаты мыслительной деятельности).

При определении, что конкретное исследование будет реализовываться на эмпирическом уровне, необходимо осуществить три важные процедуры, которые позволят как доформировать познавательные установки, так и оценить вообще возможность его реализации.

Первая процедура - оценка доступности эмпирического материала. Для основной массы киноведческих исследований эмпирическим материалом являются фильмы. Поэтому ясно: если нет возможности изучать эти фильмы (смотреть их, разбирать на «монтажном столе»), то нет и исследования. Однако, при исследовании того или иного фильма, который есть и доступен для работы с ним, но исследовании его в качестве аспекта творчества одного из авторов этого фильма, эмпирическим материалом оказывается уже не только один этот конкретный фильм, а совокупность фильмов, но также, при определении в качестве методологии биографического или историко-биографического подхода, эмпирическим материалом оказывается то, что позволяет рассматривать предмет с использованием такого подхода - дневники, письма, воспоминания, документы, при отсутствии которых проектируемое исследование станет просто- напросто невозможным. Однако бывают ситуации, когда при очевидности материала, которым являются фильмы, эти фильмы могут быть и не доступны (например, случай из педагогической практики: проектировалось исследование монтажной локализации современных фильмов, то есть исследуемым было то, как производитель фильма трансформировал его формосодержательную целостность, исходя из того, для какого рынка - американского, европейского, азиатского, он адаптировался, однако оказалось невозможным обнаружить достаточный объём таких локализованных версий для их непосредственного анализа и сопоставления, что сделало всю работу неосуществимой). Наиболее остро вопрос об эмпирическом материале стоит тогда, когда исследуемым оказывается не фильм, не продукты иных видов деятельности, входящих в предметную область киноведения, а сами эти виды деятельности и те или иные их аспекты - за ними ведь невозможно наблюдать как за фильмами, для их исследования необходим специфический эмпирический материал, который может, как наличествовать (например, различные документы, рабочие записи и т. п.), так и только предполагаться (например, воспоминания, которые гипотетически ещё только можно получить в результате интервьюирования), но от наличия или отсутствия которого напрямую зависит возможность проведения конкретного эмпирического исследования.

Вторая процедура - определение объёма материала исследуемого. Исследуемое в условиях эмпирического уровня может быть единичным, представлять из себя обоснованную выборку или быть максимальным. Например, можно исследовать один фильм какого-то режиссёра (единичное), фильмы режиссёра одного из периодов его творческой деятельности - раннего, позднего, работы на той или иной студии, работы с тем или иным соавтором (сценаристом, оператором) и т. п. (выборка), все фильмы режиссёра (максимальный объём). Если научное исследование проводится в условиях образовательного процесса, то, как правило, объём материала исследуемого характеризует уровень получаемого образования, хотя, конечно, важным является и [15] то, что определяется предметом исследования: например, при исследовании в творчестве конкретного режиссёра такого аспекта его фильмов как символическое использование цвета, исследуемое вообще не может быть единичным, а выборка должна быть значительной, если не полной, но при нахождении на том же самом образовательном уровне, при целостном исследовании фильмов конкретного режиссёра, выборка обязательна (в противном случае два исследования, реализуемых на одном и том же образовательном уровне, окажутся по масштабу не сопоставимы друг с другом).

Третья процедура - установление необходимости соотнесения исследуемого с теми или иными аспектами данности. Делая обзор материала онтологической схемы предметной области дисциплинарного киноведения, первое, о чём шла речь - это о том, что все её компоненты обусловлены материальной и социокультурной данностью [Штейн, 2021-Ь, с. 15-16], поэтому при проведении эмпирического исследования необходимо установить, насколько этот аспект будет затрагиваться в проектируемой работе или нет - от этого зависит и необходимость в каком-то дополнительном эмпирическом материале, на основе которого и будет осуществляться такое соотнесение, и потребность в специфической методологии, с использованием которой это будет производиться.

При определении, что конкретное исследование будет реализовываться на теоретическом уровне, необходимым является установление масштаба, на котором будет реализовываться теоретическое построение: как было зафиксировано в предыдущей статье цикла, такой масштаб может быть общим, средним, крупным или максимальным [Штейн, 2021, с. 14], что определяет характер подробности построения и используемый при этом принцип его формализации.

Полученный алгоритм позиционирования к исследуемому (рис. 1.4) далее будет расширяться и трансформироваться уже в общий алгоритм познавательной активности в условиях дисциплинарной предметности, за счёт того, что для эмпирического и теоретического уровней могут быть определены общие и специфические для них подходы и методы, с использованием которых достигаются конкретные константные цели, направленные на решение зафиксированных уже ранее «матричных» проблем.

Рис. 1.4.

Вместе с тем, при реализации познания в условиях дисциплинарной предметности, исследуемое (предмет) и конкретная исследовательская цель предопределяют методологию, вариативность которой по сути весьма незначительна. Поэтому, если зафиксировать эти цели и основной существующий общенаучный методологический инструментарий, то определение, в каком конкретном случае требуется использовать тот или иной набор подходов, методов и методологических «конструкторов» - это то, что обусловлено пониманием исследователем, во-первых, специфики предметной области той дисциплины, в которой он находится, а во-вторых, общей логики ведения исследовательской работы в условиях дисциплинарной предметности.

2. Методологический инструментарий дисциплинарных исследований

Отдельный обзор методологии научного исследования безотносительно её использования в условиях конкретной дисциплины, в нашем случае - академического киноведения, необходим по двум основным причинам.

Во-первых, в работах, специально посвящённых методологии (см. например: [Рузавин, 1974; Новиков, Новиков, 2007; Лебедев, 2015]), и в изданиях справочного и энциклопедического характера (см. например: [Энциклопедия эпистемологии..., 2009; Новиков, Новиков, 2013]), при всей их несомненной важности и значимости, сами по себе подходы и методы рассматриваются либо с учётом их возможного применения к исследуемому в условиях естественнонаучных дисциплин, из чего гипотетически можно самостоятельно извлечь онтологическую специфику и процедуральный алгоритм конкретного метода (доступно ли это гуманитарию без специальной методологической подготовки и уж тем более начинающему исследователю?!), либо методологический инструментарий подаётся в специфическом философском контексте, что ещё более усложняет возможность рассмотрения его в чистом виде, либо, что реже, - подходы и методы описываются сами по себе, но без разбора того, что можно определить в качестве образующих их компонентов (для метода - это исходный материал, процедуры, продукт), через знание которых формируется понимание амплитуды функциональности конкретного методологического инструмента и его возможного применения в отношении того или иного исследуемого. Этот факт косвенно свидетельствует о том, что несмотря на высокий уровень и качество таких исследований методологии, они сами по каким-то причинам оказываются методологически ограниченными в отношении раскрытия собственного предмета (наиболее приближающимися к запрашиваемому нами результату являются работы С.А. Лебедева [Лебедев, 2014; Лебедев, 2015]).

В то же время, без того, что можно назвать элементарными подходами и методами, невозможен ни один специфический для той или иной дисциплины методологический «конструктор», равно как без них не может обойтись ни одна конкретная исследовательская концепция (по самой природе своей - дискурсивная) - обслуживая её, они делают её операционной (применимой), но сами по себе ни в том, ни в ином случае они не описываются, впрочем, как и сами эти методологические «конструкторы» и концепции, обнаруживаемые либо в рассказе о них, либо вообще - в процессе их применения.

Одним из доказательств обоснованности, с одной стороны, критики существующих дисциплинарных и условно дисциплинарных исследований кинематографа (равно как и искусствоведческих и культурологических исследований, в условиях которых кинематограф оказывается либо предметом, либо материалом, на котором исследуется их собственный предмет), а с другой - не всегда осознанного, а порой даже и пренебрежительного отношения учёных-гуманитариев к методологическим основаниям своей познавательной деятельности, является то, что в диссертационных текстах на соискание учёной степени кандидата и доктора наук, которыми как раз и подтверждается академическая состоятельность конкретного исследователя, институализирующегося в той или иной конкретной дисциплине, постоянно встречаются одни и те же неточности, ошибки и даже несуразности:

1) при описании методологии исследования приводится формальное перечисление каких-то подходов и методов без объяснения, в отношении чего и с какой целью они применяются (пытаясь самостоятельно разобраться в этом, зачастую оказывается, что какие-то из перечисленных подходов и методов вообще не применяются в данном исследовании, что наталкивает на вывод о случайном характере всего перечисления);

2) в качестве методологии, или «методологической основы», указываются работы какого-то одного или же целого ряда авторов, тогда как это определяет не методологию исследования, а либо ту предметоформирующую позицию (концепцию), с которой будет осуществляться исследование, и в этом случае тут же возникает вопрос о его дисциплинарном статусе (это чистейший дискурс), либо то, что при ведении исследования будет использоваться специфический понятийный и терминологический аппарат, присущий упомянутым авторам, что в принципе возможно, если в самой дисциплине отсутствует конвенциональность в его отношении, но тогда встаёт вопрос о том, что методология в этом исследовании оказывается вообще не артикулированной;

3) в методологии исследования указываются не только не существующие, но просто-напросто не могущие существовать подходы - например, искусствоведческий и культурологический, под которыми понимается либо то, что в данной работе используются те или иные специфические для этих дисциплин методологические «конструкторы» (они-то как раз и должны быть указаны в качестве методологии), либо исследуемое рассматривается как форма искусства или культуры (в этом случае это вообще уже вопрос не методологии, а определения онтологической схемы исследуемого через его принадлежность к той или иной дисциплине);

4) в исследовании ставится цель либо задача, при реализации которой/ых очевиден определённый методологический инструментарий, но он при этом не указывается в методологии и, следовательно, затем и не используется, и таким образом оказывается, что намеченное в данной работе лишь заявлено, но не реализовано.

Именно поэтому, полностью соглашаясь с тем, что «во многих областях науки исследователи довольно часто проявляют удивительно малую осведомленность или вовсе девственную неосведомленность о науке вообще и о методологии в частности» [Новиков, Новиков, 2007, с. 10], прежде, чем приступить к рассмотрению методологии в условиях дисциплинарного киноведения, реализуем краткий ввод в понимание методологического инструментария безотносительного его применения в тех или иных конкретных дисциплинарных условиях.

Осуществляя методическое представление познавательной деятельности [Штейн, 2020, с. 129-142], для удобства весь методологический инструментарий был разделён на предмето-формирующую позицию, исследовательские подходы и собственно - исследовательские методы. Так как предметоформирующая позиция для дисциплинарного исследователя предзадана дисциплинарной идентичностью его дисциплины, отказаться от которой, продолжая оставаться в её условиях, он просто-напросто не может³, то основной фокус при описании методологии необходимо сосредоточить на подходах и методах. кинематограф методологический инструментарий

Исследовательские подходы, которые в условиях познавательной деятельности реализуют «указание на самые общие аспекты специфики реализации познавательной активности» [Штейн, 2020, с. 130], для удобства могут быть разделены на три группы:

- стратегические подходы (указывающие на стратегию познавательной активности в отношении предмета исследования);

- методологические подходы (в данном делении - указывающие на изначальное рассмотрение предмета как чего-то формально определённого);

- интерпретационные подходы (указывающие на изначальное рассмотрение предмета как чего-то содержательно и/или контекстуально определённого).

В любом исследовании, даже самом незначительном, наличествует, по крайней мере, один стратегический подход. Стратегические подходы могут применяться как в отношении всего исследования, так и на каком-то его этапе, а также и одновременно. По возможности применения стратегические подходы могут быть разделены на общенаучные и гуманитарные.

Общенаучные стратегические подходы характеризуются тем, что они могут применяться в любых дисциплинах:

- дедуктивный подход - рассмотрение предмета, переходя от общего к частному;

- индуктивный подход - рассмотрение предмета, переходя от частного к общему;

- редукционизм - рассмотрение предмета через сведение к более простому;

- аксиоматический подход - рассмотрение предмета на основе принятых положений (аксиом), которые не подвергаются сомнению в процессе рассмотрения;

- генетически-конструктивный подход - рассмотрение предмета через идеальные теоретические построения;

- аналитический подход - рассмотрение предмета через отдельные его части;

- холистический подход - рассмотрение предмета через установку, что целое не сводится к сумме его частей;

- сравнительный (компаративистский) подход - рассмотрение предмета в сравнении с чем-то;

- комплексный подход (1 значение) - рассмотрение предмета с использованием различных подходов (комплекса подходов);

- комплексный подход (2 значение) - рассмотрение предмета в комплексе с чем-то ещё;

- имманентный подход - рассмотрение предмета самого по себе без его связей с чем-то ещё;

- междисциплинарный подход - рассмотрение предмета с использованием устойчивых специфических подходов и методов различных дисциплинарных предметностей;

- исторический подход - рассмотрение предмета в исторической данности и/или перспективе его существования;

- сравнительно-исторический подход - рассмотрение предмета через общее и особенное в его данности в различные периоды существования.

Сделаем несколько пояснений к данному перечислению.

Если при указании в качестве стратегического подхода конкретного исследования междисциплинарного подхода, затем не раскрыть те конкретные подходы, методы и методологические «конструкторы», которые заимствуются из какой-то иной дисциплины, то совершенно не ясным остаётся, наличествует ли в данном исследовании методологическая междисциплинарность. Однако, при раскрытии заимствуемой методологии, возникает вопрос в [19] необходимости указания на сам это подход, ведь раскрыта конкретная методология, а то, что она в данный момент специфична для этой дисциплины, то это, во-первых, явственно из самого её содержания, а во-вторых, является чем-то ситуативным (спустя какое-то время или в этот же самый момент, но для другого исследователя, эта методология может и не быть инодисциплинарной).

Комплексный подход нередко указывается в качестве исследовательского подхода, тогда как может быть поднят вопрос вообще о возможности его существования - корректности определения в качестве исследовательского подхода. Обусловлено это тем, что в первом значении - рассмотрение предмета с использованием различных подходов, он оказывается сущностно неинформативным, ведь большинство исследований как раз и реализуются с использованием не одного, а целого ряда различных подходов - это, по сути, данность познавательной деятельности, на что нет смысла указывать через артикуляцию этого подхода в данном значении. Если же под «комплексом подходов» имеется в виду их дисциплинарная разнохарактерность, то в этом случае корректней было бы указать междисциплинарный подход и описать конкретные методы, заимствуемые из иных дисциплин. При использовании же комплексного подхода во втором значении - рассмотрение предмета в комплексе с чем-то ещё, возникает вопрос: если предмет рассматривается не сам по себе, то не рассматривается ли при этом какой-то иной - более широкий предмет?.. И в этом случае - необходимым является переформулировка исходного предмета. Наверное, единственным случаем, когда возможным оказывается рассмотрение предмета в комплексе с чем-то ещё без смены предмета - это нахождение на каком-то этапе исследования, когда формально предмет расширяется, но только временно.

Стратегические подходы, применимые только к предметам гуманитарной науки:

- биографический подход - рассмотрение деятельности конкретного человека и её продуктов через его личный жизненный опыт;

- историко-биографический подход - рассмотрение деятельности конкретного человека и её продуктов через его личный жизненный опыт, обусловленный определёнными историческими обстоятельствами;

- тематический подход - рассмотрение конкретной человеческой деятельности и её продуктов через наличествующие в них устойчивые структуры (темы);

- контекстуальный подход - рассмотрение предмета во взаимосвязи с различными внешними компонентами, имеющими отношение с человеческой жизнедеятельностью.

Прежде чем перечислить основные методологические подходы, необходимо указать на то, что практически все они могут быть использованы не в данном качестве - как указание на изначальное рассмотрение предмета как чего-то формально определённого, а в условиях конкретного философского направления (например, как диалектический, структурный), либо внутридисциплинарной (например, герменевтический, семиотический) или даже сугубо дискурсивной (например, как синергетический, интертекстуальный) исследовательской программы. Но именно в перечисленных условиях эти подходы формируются и исходно функционируют. Здесь же, в данном значении, они упрощаются, но за счёт этого получают, во-первых, унифицированность, а во-вторых, снятия с них всех тех дополнительных допущений, которые необходимо учитывать, используя эти подходы в их первоначальном значении в условиях конкретной дисциплины (в этом случае - они выступают в качестве специфических методологических «конструкторов») либо дискурса (в этом случае - они оказываются его онтологическими условиями). Поэтому при использовании перечисляемых далее подходов в ином, чем в разбираемом здесь качестве, это необходимо обязательно оговаривать, особенно, если тот или иной подход используется не в условиях родительской для него дисциплины.