Формирование спроса на экологические инновации: достаточна ли институциональная поддержка

Размещено на http://www.allbest.ru/

Формирование спроса на экологические инновации: достаточна ли институциональная поддержка?

Пахомова Н. В.

Рихтер К. К.

Малышков Г. Б.

Бондаренко Ю. П.

Введение

Актуальность заявленной в статье проблематики определяется целым рядом обстоятельств, и, прежде всего, -- вызовами, с которыми столкнулась экономика и в целом российское общество в условиях санкционных ограничений, накладываемых на экономику страны с апреля 2014 г. Стоит задача при резком сокращении источников финансирования и усложнении обеспечения их окупаемости произвести радикальное реформирование экономики с выходом на новый уровень ее конкурентоспособности, включая международную, а также экологической безопасности. Одновременно важно учитывать и последствия интенсивного сглаживания проявлений финансово-экономического кризиса 2008-2009 гг. за счет массированных финансовых вливаний, направленных на преимущественную поддержку системообразующих банков и крупных компаний, что блокировало его оздоравливающее воздействие на экономику в плане сохранения наиболее эффективного и ориентированного на инновации бизнеса. Во многом по этим же причинам было отсрочено проведение в стране радикальных структурных реформ с формированием адекватных им институтов. Важным направлением этих структурных реформ должен стать переход России к зеленой экономике, со свойственной ей устойчивой, инклюзивной (т.е. всеобъемлющей) моделью роста, которая органично интегрирует социально-экологические императивы и базируется на применении целостной совокупности инноваций (технико-технологических, продуктовых, сервисных, организационных, маркетинговых институциональных и социальных). Подчеркнем, что указанная цель, имея не конъюнктурный, а стратегический характер, не должна отодвигаться на второй план и в современных специфических условиях запуска первоочередных антикризисных мероприятий по поддержке базовых секторов экономики и обеспечению социальной стабильности в обществе.

Задача проведения структурных реформ, адекватных устойчивой инклюзивной модели роста, имеет разнообразные актуальные аспекты, которые являются объектом анализа в научной литературе. К числу исследуемых относится проблема экологической коррекции законодательной базы экономики природопользования [Мамин Р.Г., Мотосова Е.А., Жданкина А.В., 2014]; в этом же ряду -- поворот к экологически ориентированному росту на основе внедрения экологических инноваций [Брылкина А.В., Мотосова Е.А., 2014]. Актуальность диверсификации российской экономики на принципах инклюзивного устойчивого роста определяется и радикальными изменениями в структуре энергобалансов развитых стран с повышением в них удельного веса возобновимой энергетики и форсированными мерами по ресурсосбережению и энергоэффективности, что чревато потерей для России ряда традиционных рынков и, как следствие -- значительной части валютных доходов. Обращает на себя внимание в этой связи целенаправленная подготовка в странах ЕС нового варианта Стратегии энергетической безопасности, направленной на снижение зависимости от России в области поставок энергоресурсов [ЕС создал план по снижению зависимости от России, 2014]. И хотя далеко не все сопутствующие этим усилиям предложения встречают единодушную поддержку со стороны основных потребителей российского углеводородного сырья, включая Германию, которая импортирует из России около трети всего закупаемого природного газа¹, понятно, что новые вызовы, возникающие на международных рынках, служат дополнительным мощным фактором, предопределяющим необходимость реструктуризации экономики страны. Важный аспект данной проблемы в части формирования инновационного предложения анализировался и участниками авторского коллектива [Пахомова Н.В., Рихтер К.К., Малышков Г.Б., 2014], которыми, в частности, обосновывалась необходимость полнее интегрировать социально-экологические императивы в мероприятия по новой индустриализации, направленные на массированную модернизацию производственного аппарата ключевых секторов российской экономики.

В статье внимание концентрируется на институциональной поддержке не столько расширения в рамках данной интеграции предложения технико-технологических инноваций, обеспечивающего высокий уровень экологической безопасности, энергоэффективности и ресурсосбережения, сколько на формировании соответствующего инновационного спроса. На актуальность проблемы формирования спроса на инновации и его поддержки инструментами государственной политики все чаще обращается внимание при анализе причин, которые, несмотря на интенсивные усилия последних лет, блокируют поворот страны к инновационной траектории развития. На недоучет стороны спроса указывают представители научных кругов [Бляхман Л.С., Газизуллин Н.Ф. 2014; Медовников, 2014], а также бизнес эксперты [Как стимулировать спрос на инновации?, 2014]. Задача фокусировки инструментов государственной поддержки на стимулировании инновационного спроса поставлена в качестве ведущей и в Государственной программе РФ «Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности», причем применительно и к отраслям, ориентированным на потребительский рынок, и к отраслям, нацеленным на инвестиционный спрос. Развитие последних должно обеспечить координацию программ их технологического обновления с тенденциями спроса на технологическую продукцию в потребляющих отраслях (включая инфраструктуру, а также энергетический и сырьевой секторы экономики). В целом же формирование эффективной системы поддержки спроса отнесено к ведущим результатам реализации данной Программы [Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности, 2014].

Особое значение для формирования спроса на экологические технико-технологические инновации имеет принятие 21 июля 2014 г. № 219-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “Об охране окружающей среды» и отдельные законодательные акты Российской Федерации», который создает правовые условия реализации комплекса мер по экологической модернизации производства на базе системного внедрения в основных отраслях наилучших доступных (т.е. ориентированных на инновационные подходы) технологий. Достижению аналогичных целей призван служить и закон № 488-ФЗ «О промышленной политике в Российской Федерации», который, в частности, предусматривает финансовую поддержку модернизации промышленной инфраструктуры с использованием наилучших доступных технологий, как и стимулирование использования этих технологий в промышленном производстве [«О промышленной политике в Российской Федерации», 2014]. Значимость этого аспекта проблемы применительно к экологической проблематике подтверждают и данные ряда международных рейтингов, включая один из наиболее авторитетных из них -- Глобальный индекс чистых технологий (The Global Cleantech Innovation Index). При формировании этого индекса проводятся исследования, в каких странах наиболее активно функционируют компании, занимающиеся инновациями в области охраны окружающей среды, и каким образом их продукция находит свое место на рынке. По совокупности индкаторов, которые объединяются в сводном индексе коммерциализации инноваций чистых технологий (Cleantech Innovations) и который может интерпретироваться как показатель спроса на инновации, Россия в 2014 г. находилась в нижней части рейтинга, занимая из 40 стран последнее 40-е место. При этом по показателю финансирования инновационной деятельности, который может рассматриваться как один из индикаторов стороны предложения, она имела более высокую -- 31 позицию [The Global Cleantech Innovation Index 2014, Р. 14, 24, 44].

С учетом вышеприведенных обстоятельств важно выявить наиболее серьезные барьеры, блокирующие переход страны на инновационную экологически ориентированную траекторию развития, проанализировав при этом, насколько последовательно реализуются предусмотренные новыми нормативно-правовыми документами меры по экологической модернизации производства, и являются ли достаточными применяемые на практике формы и инструменты поддержки спроса на экологические инновации. С этой же целью важно уяснить, насколько полно указанные императивы отражаются в разрабатываемых в последние месяцы правительственных документах, включая План первоочередных мероприятий по обеспечению устойчивого развития экономики и социальной стабильности в 2015 г. [План первоочередных мероприятий, 2015]. Изучение российской практики институциональной поддержки спроса на эко-инновации (прежде всего технико-технологические) позволит выработать предложения по интенсификации и возможному уточнению предпринимаемых в этом направлении мер при опоре на международный опыт, рекомендации ученых и представителей экспертного сообщества.

Проводя указанный комплексный анализ, авторы исходили из представлений об инновационном спросе как спросе на новые, соответствующие общественным ожиданиям технологии, продукты и услуги, которые способны запустить инновационный мультипликатор, повлиять на характер предлагаемых рынку инвестиционных и потребительских товаров, предвосхищая ожидания потребителей, облегчая их реализацию и создавая в итоге у основных участников инновационного процесса долгосрочные конкурентные преимущества. С учетом ограниченных рамок статьи основное внимание в ней будет уделено спросу на технико-технологические экологичеки ориентированные инновации, т.е. инвестиционной компоненте данного спроса. Проблема поддержки потребительской компоненты инновационного спроса заслуживает специального внимания и проводилась одним из участников авторского коллектива, в частности, в связи с изучением форм стимулирования производства экологически безопасного продовольствия [Пахомова Н.В., Сергиенко О.И., 2011]. Наряду с необходимостью структурирования инновационного спроса на инвестиционный и потребительский, целесообразно также исследовать его на макро- и микроэкономическом уровнях, в региональном разрезе, а также применительно к внутреннему спросу и формирующемуся на международных (глобальных) рынках. Авторы будут иметь ввиду указанные структурные компоненты инновационного спроса, не располагая вместе с тем возможностью углубленного их анализа. Что касается инвестиционного спроса как преимущественного объекта изучения в статье, то он может проводиться и с учетом методологии отраслевого рыночного анализа, т.е. с позиции стимулов, производных от интенсивности конкуренции в различных секторах экономики [Пахомова Н.В., Казьмин А.А., 2009], и в разрезе различных форм собственности и размеров бизнеса. В этом контексте заслуживает внимания выделение в литературе следующих групп организации и предприятий, формирующих спрос на инновационную продукцию:

1. государственные предприятия и учреждения, осуществляющие свою экономическую деятельность в условиях отсутствия конкурентной среды;

2. государственные предприятия и учреждения, действующие в динамично изменяющейся конкурентной среде (производство вооружений и космической техники);

3. предприятия и организации, входящие в крупные корпорации;

4. предприятия малого и среднего бизнеса [Бунимович И.Д., 2009].

Вместе с тем для лучшего уяснения теоретических аспектов проблемы начнем анализ с краткой исторической справки.

Поддержка спроса на инновации: краткая историческая справка

Интенсификация обсуждения в научной литературе вопроса о важности стороны спроса в формировании инновационной модели развития, как и о специфике его государственной поддержки относится к середине 1960-х гг. В этот период среди специалистов разгорелся спор о том, какие факторы оказывают наиболее существенное воздействие на развертывание инновационной траектории. А именно: толчок новых знаний («knowledge-push») и последующий за ним всплеск изобретений, проистекающие со стороны предложения, как это традиционно считалось, в частности, согласно представлениям Шумпетера, или же вытягивание инноваций со стороны спроса («demand-pull»). Постановку данного вопроса спровоцировали исследования Якова Шмуклера (Jacob Schmookler) в сфере экономики технологических инноваций, который провел сопоставление на основе статистических данных количества выданных патентов и объема инвестиций в новые технологии [Schmookler J., 1962]. Основные положения разработанной Шмуклером теории рыночного спроса как тяги инновационного процесса таковы: 1) увеличение рыночного спроса приводит к росту производства и инвестиций; 2) первоначально этот повышенный спрос удовлетворяется за счет уже имеющихся разработок и знаний; 3) силы спроса и технические проблемы оказываются пропорциональными скорости появления изобретений; 4) число изобретений отражается в количестве патентов; 5) давление спроса заставляет компании создавать свои внутренние подразделения НИОКР; 6) новые изобретения и производственные мощности отвечают на давление возрастающего спроса, соответствуя ему; 7) циклические колебания или рост спроса приводят к увеличению скорости изобретательской деятельности через некоторый временной лаг. Общий вывод, который сделал Шмуклер на базе проведенного исследования, заключался в том, что инновации (новаторство) управляются почти исключительно экономическим спросом [Ibid.].

Д. Моуэри и Н. Розенберг, подключившсь к этой дискуссии, получили в известной мере противоположный результат, выявив отсутствие прямой связи между числом патентов и числом внедренных инноваций. Одновременно, они также указывали на целесообразность принимать во внимание именно платежеспособный спрос в качестве рыночной тяги для инноваций, а не безграничные человеческие потребности, предостерегая при этом и от его отождествления с возникающими на рынке многообразными ценовыми флуктуациями [Mowery D., Rosenberg N., 1979].

По мере разворачвания данной дискуссии внимание было обращено на различную роль стороны предложения и спроса в зависимости от характера инноваций (базовых или инкрементальных, в иной терминологии, улучшающих) и необходимость соответствующей коррекции государственной политики на различных этапах их формирования и внедрения. Согласно Дози [Dosi G., 1982], на этапе кристаллизации фундаментальных знаний и формирования базовых инноваций обычно наблюдается нехватка спроса, поэтому государство призвано брать на себя функцию его поддержки, финансируя при этом фундаментальные исследования. На данном этапе государство призвано также направлять усилия на возведение связующих институциональных мостов (bridging institutions) между фундаментальными исследованиями и технологическими разработками². На втором этапе, когда становится очевидной область применения данной инновации и возникает необходимость в узкоспециализированных разработках, отмечает далее Дози, должен активнее подключаться механизм конкуренции между организациями, занимающимися прикладными исследованиями, разработками, а также промышленным производством новых образцов техники, технологии, продукции. Этот конкурентный механизм обеспечивает выявление среди субъектов инновационной деятельности наиболее эффективных и с точки зрения издержек, и с точки зрения платежеспособного спроса. На завершающем, третьем этапе селекция и отбор указанных образцов должны проводиться при фокусировке внимания на задачах удовлетворения неэкономических потребностей, включая, обеспечение обороноспособности страны, соблюдение действующих в стране требований при закупках оборудования, программ энергоэффективности и т.п. [Ibid, P. 160].

Ряд аргументов в дискуссию о значении стороны спроса как драйвера инновационного процесса, добавила в последующем Карлота Перес, которая вновь обратила внимание на тот факт, что многие инновации ждут своего часа, и без его возникновения они могут годами находиться в ожидании использования [Perez C., 2011]. Этим идеям созвучны взгляды российских исследователей, согласно которым предложение инноваций на практике, как правило, превышает спрос. И весь вопрос состоит в обладании знаниями о применении той или иной инновации и о возможности повышения эффективности производства за ее счет. Нововведения становятся востребованными лишь тогда, когда старые технологии себя исчерпывают, а новые технико-технологические решения становятся ценными для выживания в рыночных условиях. В этом случае, в ходе конкурентного отбора, прежде всего, выявляются те инновации, которые пользуются наибольшим спросом (скажем, их может быть 75 из 100 предлагаемых рынку нововведений) [Бунимович И.Д., 2009], предоставляя преимущества для развития тем, кто их использует [Орешников А.А., 2010].

Значительное внимание формам стимулирования спроса на инновации, которые может предложить государство, создавая необходимые условия для распространения новых технологий и продукции, уделил М. Портер. Он выделил следующие основные способы воздействия правительства на условия спроса для конкретных отраслей индустрии:

1. государственные закупки, которые могут дать позитивный эффект при соблюдении следующих условий: если они направлены на обеспечение спроса на передовые изделия и услуги; если определены строгие спецификации запрашиваемых товаров; если ожидается, что эти товары будут обеспечены спросом и в других странах. Однако государственные закупки могут работать и во вред, в случае, если облегчение внедрения нововведений сопровождается снижением их качества [Портер М., 1993, С.699];

2. регламентация изделий и процессов как система стандартов, призвана обеспечить безопасность нововведений для использования, в том числе экологическую, определенный уровень развития технологии, соответствие высокому уровню запросов потребителей. При этом необходимы регулярные сопоставления требований стандартов и реальной практики их применения [там же, С. 702];

3. мониторинг рыночной структуры отраслей-покупателей, необходимость которого могут подтвердить следующие ситуации: государственные монополии в качестве покупателей инноваций хотя и могут демонстрировать высокий уровень запросов, но для них это является, скорее, исключением, а не правилом; ограничение на формирование сетевых структур в области розничной торговли может сопровождаться такими последствиями, как повышение издержек, снижение производительности, блокирование сложных разработок [там же, С. 705];

4. стимулирование раннего и отложненного спроса, в том числе путем создания лизинговых компаний для оказания помощи в финансировании закупок новой продукции, что, в представлении бизнеса, уменьшает риск отсутствия спроса. Государство может и напрямую создавать институты поддержки подобного спроса, в качестве примера которых Портер привел Северную программу развития сети мобильных телефонов, позволившую в свое время фирме «Нокиа» занять лидирующие позиции на соответствующем международном рынке. В этом же направлении действуют меры по формированию кластеров [там же, С. 706];

5. предоставление информации для покупателей, организация системы рассмотрения жалоб, как инструмент, дополнительно стимулирующий спрос [там же, С. 708].

6. технические стандарты, обеспечивая совместимость оборудования и услуг, служат расширению спроса. Задавая посредством стандартизации высокий общий уровень технологии, правительство способствует повышению конкурентных преимущества индустрии [там же, С. 709].

Вместе с тем Портер, предостерегая против увлечения в целях поддержки инновационного спроса зарубежной помощью и политическими связями, подчеркивал, что рынок «на привязи» может отвлечь фирмы от глобальной рыночной ориентации, к тому же, подобные рынки редко бывают передовыми [там же].

Обобщением выдвигаемых специалистами предложений по поддержке спроса на инновации с использованием разнообразных инструментов явились рекомендации ОЭСР, нашедшие отражение, в частности, в выпуске «Science, Technology and Industry Outlook. 2012» [STI OECD, 2012. Р. 170]. В этом издании было вновь привлечено внимание к роли инновационного спроса в связи с обсуждением так называемого «инновационного парадокса» («innovation paradox»). Речь идет о том, что в целом ряде стран OЭСР, несмотря на постоянные усилия, направляемые на поддержку результативности инноваций (в том числе, посредством стимулирования инновационного предложения государственной поддержкой высшего образования и исследовательской деятельности), на практике наблюдался низкий уровень инновационности. Повторяемость этой ситуации имела своим следствием формирование более широких взглядов на содержание инновационной политики, которая, как стало еще очевидно, должна охватывать и сторону спроса [Ibid.]. При этом под политикой поддержки инновационного спроса в литературе, как правило, понимается система мер по его увеличению посредством улучшения условий для абсорбции инноваций рынком и интенсификации диффузии инноваций, по снижению барьеров для вхождения в рынки, особенно для молодых и инновационных компаний, а также для лучшей артикуляции (выявления) спроса в целях подстегивания инновационного процесса [Edler, J., 2007; STI OECD, 2014].

Специфика политики в области экологических инноваций во многом определяется наличием экологических внешних эффектов (экстерналий), которые ассоциируются с климатическими изменениями под воздействием выбросов парниковых газов, возникновением значительных объемов отходов производства и потребления и т.п. Подобные экологические экстерналии оказывают воздействие, как на предложение новых природоохранных технологий, так и на их диффузию, которая относится, как отмечалось выше, к стороне спроса на технологические инновации. В этой связи в выпуске OECD «Science, Technology and Industry Outlook. 2014» [STI OECD, 2014. Р.142] подчеркивается, что поскольку рынок напрямую не проводит денежную оценку экологических экстернальных эффектов (например, выбросов парниковых газов), стимулы для их сокращения посредством совершенствования технологий являются весьма ограниченными. Сходным образом, даже когда эти новые зеленые технологии (по улавливанию парниковых газов, в области энергосбережения и т.п.) имеются в наличии, при слабости или полном отсутствии рыночных сигналов об экологических выгодах от их внедрения, спрос на них оказывается ниже общественного оптимума. Это, в свою очередь, ослабляет для предприятий стимулы инвестировать средства в производство соответствующего природоохранного оборудования. Данная ситуация, как подчеркивают эксперты, должна разрешаться в ходе последовательной интернализации указанных экологических внешних эффектов с опорой на целостную совокупность инструментов экологической политики. Этот своеобразный микс инструментов экологической политики (environmental policy mix) включает: скорректированные на внешние экологические эффекты цены, экологические стандарты и налоги на углеводородное сырье, платежи за негативные экологические воздействия, торговлю разрешениями на выбросы парниковых газов, страхование экологически опасных производственных объектов, др. [Ibid].

Более того, наряду с рыночными провалами, обусловленными экологическими внешними эффектами, существуют специфические отказы рыночного механизма, связанные с особенностями инновационных процессов, которые проявляются и в случае зеленых инноваций. К этим отказам специалисты, как правило, относят следующие: зависимость от предшествующей традиционной технологической траектории; преимущества, которыми обладают компании-старожилы, инвестирующие в традиционные рынки (например, энергетические и транспортные); неопределенность в части успешности реализуемых инвестиций; долгосрочность проектов по обновлению инфраструктуры; поведенческие барьеры (сопротивляемость части потребителей нововведениям) [Ibid. Р.142-143].

В современных условиях поддерживающая спрос инновационная политика охватывает широкую совокупность мер и инструментов, которая для случая зеленых инноваций включает в себя следующие компоненты: государственные закупки, меры по регулированию, систему экологических стандартов, специальный институт так называемых лидирующих рынков (широко применявшийся в ЕС для поддержки формирования рынков альтернативной энергетики [Пахомова Н.В., 2008]), поддержку и стимулирование формирования различных партнерств, др. -- см. табл. 1.

Симптоматично, что концептуальные идеи о необходимости формирования в качестве самостоятельного направления инновационной политики комплекса мер по поддержке инновационного спроса находят отражение в зарубежной практике последних лет, в том числе, при акценте на экологическую проблематику. Так, Программа инноваций в области чистых технологий в Австралии, запущенная в 2012 г. (The Clean Technology Innovation Programme) ориентирована на поддержку инновационных чистых технологий и сопутствующих услуг, а также на сокращение выбросов парниковых газов. На стратегичеком уровне она нацелена на стимулирование развития рынков для этих технологий и других инновационных решений, связанных с ослаблением опасности климатических изменений. Сходные меры реализуются с 2008 г. в Бельгии в рамках Программы действий по закупкам и инновациям (Action Plan on Procurement of Innovation -- PoI), которая фокусируется не только на решении экологических проблем, но и на государственных закупках инноваций, для которых необходимы проведение предкоммерческих НИОКР и горизонтальная интеграция в миксе инновационной политики. В рамках этой программы правительство осуществляет запупки инноваций в 13 политических областях. Что касается Датской программы, то она исходит из перспектвы потребителей как драйверов инноваций и нацелена на развитие продукции, услуг, концептов и процессов, так же как и соответствующих институтов. В центре этой программы находятся области с четкой специализацией бизнеса, которые ориентированы также на общественно значимые решения и повышение общественного благосостояния. Сходные подходы реализуются в Финляндии, где спрос потребителей в качестве драйверов инновационной политики входит в состав четырех ключевых областей принятой в 2008 г. Инновационной стратегии страны. Аналогичный опыт имеется в Нидерландах, Великобритании, Южной Корее и Испании. Так, в Испании в рамках Государственной инновационной стратегии (Spanish State Innovation Strategy -- E2i) применяются инструменты инновационной политики применительно к отдельным рынкам и сферам экономики, включая здравоохранение и общественный сектор, зеленую экономику, интернет-правительство, науку, оборону, туризм, а также информационно-коммуникационные технологии (ICT). Для этих рынков поддержка инноваций осуществляется через государственные закупки, которые реализуются в форме публичных контрактов и специальных контрактов для устойчивой экономики с целевым формированием для этих контрактов нормативно-правовой базы [OECD, 2012. P. 171].

К числу тенденций, характерных для стран OECD в самые последние годы, относится последовательная интеграция инновационной экологической политики в национальные стратегии зеленого роста. Так, в Италии в рамках соответствующих инициатив в 2012 г. был создан Национальный восполняемый фонд зеленой занятости (The National Revolving Fund for Green Job), призванный стимулировать частные и государственные инвестиции в зеленую экономику с ориентацией на поддержку занятости среди молодежи и МСБ. В ряде стран (Канада, Франция, Италия, Ирландия, др.) акцент делается на поддержку инвестиций в чистую энергетику и переход к возобновляемым источникам энергии, включая стимулирование спроса на новые технологии и оборудование, в том числе, по повышению энергоэффективности, для производства биогаза, свалочного газа и т.п. Еще одним трендом последних лет служат меры по сокращению негативных эмиссий в окружающую среду (т.е. отрицательных экстерналий) в рамках всего жизненного цикла продукции, включая ее безопасную утилизацию [OECD, 2014. P. 145].

Что касается России, то пока формирование и стимулирование спроса на экологические инновации в качестве одного из значимых направлений инновационной политики не выкристаллизовалось в самостоятельную область, что является одной из причин недостачной результативности мер в области инновационного развития. В литературе в этой связи выделяются следующие дополнительные причины низкого спроса на инновационную продукцию со стороны бизнеса:

1. дешевые сырье и рабочая сила, снижающие стимулы к инвестициям в инновации, экономическая целесообразность которых связана с экономией производственных затрат;

2. нехватка собственных денежных средств для осуществления инноваций; высокие тарифы естественных монополий снижают норму прибыли и конкурентоспособность отечественной продукции, выпускаемой перерабатывающей промышленностью;

3. отсутствие действенных мер государственной политики по предоставлению налоговых, кредитных, амортизационных льгот [Авдонина С.Г., 2010].

Таблица 1 Ключевые инструменты политики поддержки спроса на инновации в странах ОЭСР и их характерные особенности [OECD, 2012. P. 170]

Экологическая модернизация как драйвер формирования спроса на инновации

К экологической модернизации производства как одному из драйверов формирования инновационного спроса на официальном уровне было привлечено внимание в мае 2013 г. премьер-министром РФ Д. Медведевым в его выступлении на заседании президиума Совета по модернизации экономики и инновационному развитию. Как было отмечено, экология является именно той сферой, «...которая генерирует спрос на инновационные разработки и способна стать системным «драйвером» модернизации» [Д. Медведев взялся за экологию..., 2013)]. Обращая внимание на необходимость в решении этого вопроса сочетания разумного государственного регулирования и ответственного поведения бизнеса, премьер-министр выделил две федеральные целевые программы (ФЦП) по исследованиям и разработкам в области создания экологически эффективных технологий для экологической безопасности и рационального природопользования с объемом финансирования в 8, 3 млрд руб.: «Воспроизводство и использование природных ресурсов» и «Охрана окружающей среды». Наряду с этим планируется направить 129 млрд руб. на финансирование в период 2014-2025 гг. ФЦП по ликвидации накопленного экологического ущерба, при реализации которой также рекомендовано ориентироваться на инновационные технологии, предусматривающие, в частности, комплексную рекультивацию земель [там же].

Как уже отмечалось выше, в литературе анализируются осуществляемые в стране меры по обеспечению экологически ориентированного роста экономики на основе внедрения природоохранных инноваций [Брылкина А.В., Мотосова Е.А., 2014] при преимущственном акценте на сторону предложения. Как показывают статистические данные, в России больше всего организаций, реализующих инновационные походы, занято в области энергоэффекивности и энергосбережения, а также нацелено на сокращение негативного воздействия на окружающую среду (см. табл. 2). Это можно расценить как результат позитивного влияния принятого в 2009 г. № 261-ФЗ «Об энергосбережении и повышении энергетической эффективности экономики», реализация которого сопровождается широкой совокупностью мероприятий при акценте на инновационные подходы.

Вместе с тем, как свидетельствуют данные таблицы 1, динамика показателей в выше указанных областях далеко не всегда является позитивной. На это указывают данные о доле организаций, занятых рециклированием отходов в добывающем секторе; отсутствие положительной динамики характерно и по доле организаций, реализующих инновационные подходы по снижению энергозатрат в обрабатывающих производствах, по сокращению выбросов углекислого газа при производстве транспортных средств и оборудования, а также при производстве и распределении электроэнергии, газа и воды. Тем не менее, рациональное природопользование, энергоэффективность и энергосбережение относятся в настоящее время в России к числу достаточно активно реализуемых направлений НИОКР (на их долю приходится более 22% соответствующих внутренних затрат), что подтверждают данные табл. 3.

спрос инновация экологический

Таблица 2 Удельный вес организаций, осуществляющих инновации, обеспечивающие повышение экологической безопасности в РФ в результате использования потребителями инновационных товаров, работ, услуг по видам экономической деятельности (2013 г. по отношению к 2011 г.) (в процентах к общему числу организаций, осуществляющих инновации соответствующего вида деятельности)

Составлено по данным: Охрана окружающей среды в России // http://www.gks.ru/bgd/regl/b14_54/Main.htm (дата обращения: 14.03.2015)

Таблица 3 Внутренние затраты на исследования и разработки по приоритетным направлениям развития науки, технологий и техники в Российской Федерации по источникам финансирования, 2013 г. (млн руб)

Составлено по данным: Российский статистический ежегодник 2014. С. 490 // http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/publications/catalog/doc_1135087342078 (дата обращения: 14.03.2015)

Однако, что касается такого инновационного направления, как возобновимая энергетика (которая объединяет ветровую, солнечную, геотермальную, волновую, приливную, гидроэлектрическую энергии, энергии биомассы, свалочного газа, газа с установок по очистке сточных вод и биогазов), то ситуация в этой области не может быть расценена как удовлетворительная. Несмотря на активные усилия, предпринимаемые по развитию возобновляемых источников энергии (ВИЭ), причем не только в развитых, но и в развивающихся странах, Россия в этой инновационной гонке оказывается среди отстающих. Так, если доля ВИЭ в общем объеме электроэнергии в мире в 2013 г. составила 5, 5%, и к 2020 г. эта доля, согласно трем основным сценарным прогнозам, должна достигнуть, соответственно 8, 4-7, 2-10, 1%, при среднегодовых темпах прироста производства в 12, 3-11, 1-13, 9% [Безруких П., Безруких П. (мл.), 2014, С. 104], то в нашей стране на этом фоне показатели более чем скромные. Удельный вес электроэнергии, производимой за счет возобновляемых источников (за исключением гидроэнергетики), составляет лишь 0, 3% с перспективой повышения к 2020 г. этого уровня до 2, 5% [Брылкина А.В., Мотосова Е.А., 2014. C. 9]. Для более детального анализа и возможных сопоставлений с ситуацией в России на рис. 1 представлены данные по доле ВИЭ в общем объеме потребления энергетических ресурсов в странах Евросоюза, который относится к числу передовых регионов в данном инновационном направлении.

Рис. 1. Доля ВИЭ в общем объеме потребления энергетических ресурсов по странам ЕС в 2014 г. [Zeit Online. 10.03.2015; http://ec.europa.eu/eurostat/data/database]

В целом о масштабах потенциального спроса на неообходимое для поддержки этих структурных изменений оборудование и его динамике можно судить на основании данных доклада «Better Growth for Better Climate. The New Climate Economy Report», представленного в ООН в сентябре 2014 г. Глобальной комиссией по экономике и климату. Согласно этим данным, международная торговля низкоуглеродными и энергоэффективными технологиями достигнет к 2020 г. $2, 2 трлн, превысив уровень середины 2014 г. в 3 раза; при этом две трети этого объема будут приходиться на развивающиеся страны [Better Growth for Better Climate, 2014].

Вместе с тем, как уже частично отмечалось выше, по ряду направлений экологической модернизации в стране все же наблюдаются положительные сдвиги. К числу секторов экономики, которые уже в краткосрочной перспективе могуть испытать модернизирующее воздействие новых институциональных рамочных условий для их перехода на зеленые принципы, относится строительство, в рамках которого в последние годы целенаправленно реализуется целый комплекс мероприятий. К числу новых институциональных рамочных условий для этого сектора относится утвержденнный национальный стандарт ГОСТ Р «Энергоэффективность зданий. Методика экономической оценки энергетических систем в зданиях», который вводится в действие для добровольного применения в России с 1 июля 2015 г. Национальный стандарт разрабатывался для установления единых требований и правил расчетов экономической эффективности вариантов энергосберегающих мероприятий в зданиях и выбора наиболее целесообразного варианта реализации таких мероприятий. Внедрение стандарта, как подчеркивают эксперты, будет способствовать повышению энергоэффективности и экономичности строительства и эксплуатации зданий, а также поможет в обосновании наиболее целесообразного с технико-экономической точки зрения варианта реализации энергосберегающих мероприятий в зданиях и выбора их оптимального сочетания [Для оценки энергоэффективности утвержден новый ГОСТ, 2014]. Еще одним примером реализации в данном секторе комплексного подхода инновационной модернизации, предполагающей последовательное использование принципов зеленого строительства, является разработка Фондом содействия реформированию ЖКХ программы строительства так называемых «умных домов», реализующей принципы энергоэффективности и экономичного водоснабжения, реализация которой послужит комплексной модернизации жилищно-коммунального хозяйства. [Россию застроят «умными домами», 2015].

В стране реализуется и ряд других важных мероприятий по природоохранной модернизации процессов производства и потребления. Важное место среди них занимают меры по развитию биотехнологий, без широкого применения которых, как подчеркивается в правительственных документах, включая утвержденную в 2012 г. Комплексную программу развития биотехнологий в Российской Федерации на период до 2020 года, наша страна окажется за чертой современного технологического уклада, складывающегося в мире в последние 15-20 лет. Пока же, как отмечается в данном документе, в тех секторах российской экономики, где достаточно развито потребление продуктов промышленной биотехнологии, доминируют международные компании. Их продукцией на 100% удовлетворяются потребности в кормовых аминокислотах для сельского хозяйства, в ферментах для бытовой химии, а также в молочной кислоте; до 80% -- потребности в кормовых ферментных препаратах, более 50% потребностей в кормовых и ветеринарных антибиотиках и от 50 до 100% потребностей в биологических пищевых ингредиентах. При этом функционирующие на соответствующих секторах российского рынка более 20 лет ведущие биотехнологические корпорации мира за весь этот период не предпринимали никаких шагов по локализации производства [Комплексная программа развития биотехнологий в Российской Федерации на период до 2020 года, 2012].

Данной программой определены следующие приоритетные области развития биотехнологий: биофармацевтика и биомедицина; промышленная биотехнология и биоэнергетика; сельскохозяйственная и пищевая биотехнология; лесная биотехнология; природоохранная (экологическая) биотехнология; морская биотехнология [там же, С. 28]. Важной особенностью этой программы является включение в нее специальных разделов по стимулированию спроса на биотехнологическую продукцию и содействию повышению конкурентоспособности отечественных биотехнологических предприятий, а также по развитию образования, науки и экспериментальной производственной базы в области биотехнологий и по улучшению взаимодействия бизнеса, науки и образования (раздел III). Что касается стимулирования спроса на биотехнологическую продукцию, то сопоставление предусмотренных программой в этом направлении мероприятий с вышеприведенными рекомендациями OECD показывает в целом их согласованность. Более того, ряд запланированных в этом документе мер уже практически реализуется, включая увеличение размера платежей и ужесточение технологических нормативов на выбросы и сбросы загрязняющих веществ на основе использования наилучших доступных технологий, а также внедрение новых инструментов, стимулирующих вторичную переработку продукции и отходов производства. На этих двух важных вопросах необходимо остановиться более подробно.

Формированию и поддержке спроса на экологически ориентированные технико-технологические инновации призвана служить реализация закона № 219-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “Об охране окружающей среды” и отдельные законодательные акты Российской Федерации». Этот закон внес ряд принципиальных изменений в действующие в стране институциональные рамочные условия стимулирования экологической модернизации промышленности на принципах устойчивого развития, уменьшения воздействия на природные комплексы, снижения энергоемкости и повышения конкурентоспособности выпускаемой продукции при тесной интеграции с европейскими природоохранными принципами.

Отметим, что в ЕС механизм, аналогичный предусмотренному данным законом и также базирующийся на принципе применения наилучших из доступных технологий, стал вводиться специальной Директивой (Air Framework Directive) еще с 1984 г. и относился первоначально к выбросам загрязняющих веществ в атмосферный воздух от крупных промышленных предприятий. В 1996 г. он был переосмыслен и распространен на контроль за загрязнением водных объектов и почвы [Пахомова Н.В., Малышков Г.Б., 2012]. Как можно заметить, данный прогрессивный порядок внедряется в России с опозданием, хотя сам по себе этот принцип был включен еще в принятый в 2002 г. ФЗ «Об охране окружающей среды», правда при использовании слегка отличающейся терминологии (а именно, наилучшие располагаемые технологии). Однако в полном объеме эта прогрессивная правовая норма не была введена в действие, в том числе ввиду отсутствия соответствующих подзаконных актов и нормативных документов. И лишь с принятием закона № 219-ФЗ создаются благоприятные условия для последовательной имплементации этого подхода, соблюдение которого, подчеркнем еще раз, призвано способствовать экологической модернизации всего производственного аппарата страны.

Представляет интерес, прежде всего, правовая трактовка термина «наилучшая доступная технология». Согласно ст. 1 №-219-ФЗ, «наилучшая доступная технология (НДТ) представляет собой технологию производства продукции (товаров), выполнения работ, оказания услуг и определяется на основе современных достижений науки и техники и наилучшего сочетания критериев достижения целей охраны окружающей среды при условии наличия технической возможности её применения». Реализацию положений № 219-ФЗ, относящихся к НДТ, предполагается проводить поэтапно. На первом этапе, как разъясняют представители Министерства природных ресурсов и экологии, ориентировочно, в период 2015-2018 гг., основными действующими лицами призваны органы власти, на которые возлагается подготовка необходимых подзаконных актов, публикация справочников наилучших доступных технологий (НДТ) и введение механизмов экономического стимулирования. Параллельно с этим должны реализовываться пилотные проекты, в которых будут задействованы около 300 предприятий, относящихся к крупнейшим загрязнителям окружающей среды, а также все новые предприятия и компании, выразившие желание участвовать. В Москве уже определен перечень предприятий, являющихся крупнейшими загрязнителями атмосферного воздуха, объединяющий 87 объектов, для которых переход на НДТ будет осуществлен в пилотном порядке [http://www.mnr.gov.ru/news/detail.php?ID=138393]. В 2019-2022 гг. будет осуществлен переход на комплексные экологические разрешения, предполагающие переход к экологическому нормированию на основе НДТ. Одновременно с этим должно быть произведено промежуточное увеличение коэффициентов, используемых для расчета платы за загрязнение окружающей среды. [Отечественные заводы пройдут «экологическую» модернизацию, 2014].

К 2030 г. должен быть завершен переход на НДТ всех предприятий, который охватит тем самым около десяти лет. На этом третьем этапе планируется увеличение коэффициентов платы за негативное воздействие на окружающую среду до уровня, сопоставимого со стоимостью экологических мероприятий по снижению загрязнений. Для стимулирования экологической модернизации производства Федеральным законом № 219-ФЗ предусмотрены двусторонние стимулы. Что касается льготных механизмов, то они включают возмещение процентной ставки по инвестиционному кредиту в счет налога на прибыль, ускоренную амортизацию оборудования НДТ, зачет платы в счет инвестиций, снижение платы за негативное воздействие на окружающую среду после внедрения НДТ. Планируемые санкции в качестве важнейшей меры предполагают увеличение экологических платежей до размеров, сопоставимых с затратами на очистку выбросов, сбросов, если технологические нормативы не будут достигнуты [там же]. Модернизация предприятий будет проводиться на основе программ повышения экологической эффективности (ППЭЭ), которые разрабатываются на определенный, не подлежащий продлению срок. Проектирование и строительство новых объектов, относящихся к областям применения НДТ, в случае использования технологий, не соответствующих показателям НДТ, допускаться не будет.

Принятию закона № 219-ФЗ предшествовал выход в марте 2014 г. Распоряжения Правительства РФ №398-р «Об утверждении комплекса мер по стимулированию внедрения современных эффективных технологий в промышленности», которое направлено (в числе решения и других задач) на нормативно-правовую поддержку активного подключения отечественных производителей к созданию экологически ориентированных технологических инноваций с поддержкой формирования на них устойчивого спроса, в том числе посредством перехода на прогрессивный порядок нормирования негативного воздействия на окружающую среду, на базе параметров, соответствующих НДТ. Утверждённый комплекс мер, в дополнение к отмеченным выше и относящимся к реализации закона № 219-ФЗ, также предусматривает [http://government.ru/docs/11258/]:

-- создание с участием федеральных органов исполнительной власти и общественных организаций межведомственного совета по переходу на принципы наилучших доступных технологий и внедрению современных технологий.

-- разработку и утверждение концепции реализации перехода на принципы наилучших доступных технологий и внедрения современных технологий в промышленном секторе России, а также плана действий («дорожной карты») по их внедрению (март-июнь 2015);

-- принятие нормативных правовых актов и нормативно-технических документов по данному вопросу;

-- включение в программы инновационного развития крупнейших организаций с участием государства мероприятий и показателей, характеризующих переход на принципы наилучших доступных технологий (сентябрь 2015 г.);

-- разработку предложений о локализации производства импортного оборудования, соответствующего принципам наилучших доступных технологий (декабрь 2015 г.);

-- разработку и реализацию комплекса мер по стимулированию производства в стране современного технического оборудования, соответствующего принципам наилучших доступных технологий (декабрь 2015 г. -- разработка, 2016-2026 годы -- реализация);

-- обеспечение реализации пилотных проектов внедрения наилучших доступных технологий в субъектах Федерации (2016-2022 гг.).

Как можно заключить, анализируя комплекс вышеуказанных мер, их отличительной особенностью является опора на инновационные подходы с акцентом на целенаправленную поддержку спроса на технико-технологические экологически ориентированные инновации. Это позволит создать необходимую нормативно-правовую базу для устойчивого функционирования целого комплекса отраслей отечественного машиностроения и приборостроения, выпускающих соответствующее оборудование и технологические системы. В настоящее время в рамках поэтапного перехода на принципы НДТ, кроме вышеупомянутого Федерального Закона №219, также приняты следующие документы, которые расширяют нормативно-правовую основу рассматриваемых инновационных процессов: