Пути выхода России из экономического кризиса

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Нижегородский Ордена Трудового Красного Знамени Государственный Университет им. Н.И.Лобачевского

КУРСОВАЯ РАБОТА

по предмету

Менеджмент

на тему

Пути выхода России из экономического кризиса

Выполнил студент

741 группы

Семенов И.С.

Нижний Новгород, 2011 год

Введение

Вначале хотелось бы уделить некоторое место сложившейся ситуации в России.

По поводу итогов экономического развития России при Борисе Ельцине существуют две основные точки зрения.

Первую представляют правительство и президентская администрация: темпы инфляции снизились, реальный уровень производства стабилизировался и вот-вот начнется рост, валютный курс загнан в коридор, бюджетный дефицит ограничен, валютные резервы накоплены, ситуация стала более стабильной и предсказуемой.

Оппозиционные же силы утверждают: экономический кризис - небывалый в истории России, производство упало наполовину и продолжает падать, инвестиций нет, страна превратилась в сырьевой придаток Запада и стала полностью зависимой от продовольственного импорта.

Считаю, что правоты больше на стороне правительства.

В мае 1996 года темпы инфляции стали ниже, чем они были с начала 1991 года.

В отличие от предыдущих лет производство валового внутреннего продукта близко к тому, чтобы стабилизироваться. И если не произойдет каких-то катаклизмов, есть все основания предполагать, что уже в этом году можно ожидать начала экономического роста. Можно назвать еще и насыщение потребительского рынка, ликвидацию дефицитов и административных механизмов распределения товаров (карточки, талоны и т.д.), а в связи с этим - существенное повышение уровня эффективности экономики.

Что касается аргументов оппозиции, то они неточны. Спад действительно есть, но он не столь масштабен, как это хотят представить противники реформ. Сегодняшний экономический кризис в России следовало бы сопоставлять не с великой депрессией 1929-1933 годов в Америке, поскольку там был циклический кризис, а у нас - системный, а с другим системным кризисом, который наша страна переживала при переходе от рыночной экономики к социализму.

Страна стала сырьевым придатком? Сравнивая реальные цифры, мы видим, что таковым наше государство являлось как раз при коммунистах. Поскольку доля экспорта сырья в общем его объеме была существенно выше, чем сейчас.

Экономика СССР в гораздо большей степени зависела от импорта зерна, мяса, масла и иных базовых товаров. Если сравнивать по стоимостным объемам, то выясняется, что сейчас мы импортируем примерно вдвое меньше, чем в конце 80-х годов.

Но несмотря на все это, по сравнению с устойчивыми годами - 1985 - 1987-м - увы, сократился уровень потребления услуг. Правда, увеличилась площадь жилья на душу населения, число товаров длительного пользования - видеомагнитофонов, цветных телевизоров, компьютеров, отмечена бурная автомобилизация.

Думаю, что те реформы, которые были проведены, - это максимум того, что можно было сделать при нынешнем руководстве.

Президент проделал, конечно, колоссальную эволюцию в своих взглядах, но все-таки остался человеком социалистического склада. Следствие этого - колебания и отступления последних лет.

Опыт восточноевропейских стран показывает, что чем решительнее страны рвут с прошлым, тем более впечатляющи результаты.

Итак, предметом настоящей работы является анализ существующих в современной России реалистичных (то есть тех, реализация которых принципиально возможна) экономико-политических путях развития. Речь будет идти и о самой логике проведения стабилизационных мероприятий в рамках той или иной альтернативы, и, особенно, об отношении к проблеме инфляции как центральному сюжету современных экономико-политических дискуссий. Последнее справедливо как из общеэкономических соображений (уровень инфляции является важнейшим индикатором устойчивости или слабости народного хозяйства), так и с точки зрения баланса интересов различных социальных сил. Действительно, инфляционные процессы являются ни чем иным, как процессами перераспределения финансовых ресурсов между различными группами экономических агентов, заинтересованных или не заинтересованных в наличии такого перераспределения. Тем самым можно утверждать, что уровень инфляции является сегодня не только и даже не столько экономическим, сколько политическим индикатором, в котором как бы результируются разнонаправленные усилия различных хозяйственно-политических группировок. Кроме того, выяснение природы инфляции является ключевым вопросом в самой логике разработки и интерпретации различных экономико-политических программ. является ли инфляция по сути денежным феноменом или же она порождается в первую очередь структурно-институциональными особенностями постсоветской экономики? Различные ответы на этот вопрос обусловливают и диаметральные экономико-политические рекомендации.

В первой, очень краткой главе речь пойдет о той экономической ситуации, которая сложилась в нынешней России, со слов премьер-министра РФ Виктор Черномырдина.

Во второй главе дана характеристика экономико-политического курса нашего правительства, а также основные направления развития в самое ближайшее время.

В третей главе описаны два, основных, альтернативных путей развития рыночной экономики в России. Соответственно позиция инфляционистов, которые декларируют поддержку существующего производства и восстановления производства на предприятиях, за счет дополнительных вливаний в экономику денежной массы, в той, или иной форме. Другая альтернатива существующего курса - националистический подход, в основе которого лежит концентрация государственных ресурсов на отраслях ВПК.

Следующая глава посвящена западной теории выхода России из кризиса.

И последняя часть данной работы заключается в предоставлении наиболее, на мой взгляд, реального плана выхода из кризиса. Данный подход является дополнением к существующему курсу по стабилизации экономики России.

На мой взгляд все представленные программы в чем-то пересекаются, в чем то имеют серьезные разногласия, и перескакивать с одной программы на другую, корректировать существующую совершенно не допустимо. Правда, таких корректировок становится все меньше и меньше, но и их не должно быть. Должна существовать единая, долгосрочная программа, глубоко проработанная и одобренная законодательной и исполнительной властью, иначе экономика останется в том тупике, в котором она находится в настоящий момент.

экономический кризис стабилизационный инфляция

Экономическая ситуация в первом квартале 1997 г.

Экономические показатели РФ в первом квартале 1997 г. впервые за годы реформ превысили показатели предыдущего года.

Об этом сказал премьер-министр РФ Виктор Черномырдин 19 апреля 1997 г. в докладе на съезде движения "Наш дом - Россия". По словам В. Черномырдина, за квартал в экономике РФ не наблюдался спад по объемам ВВП, промышленному производству, розничному товарообороту. Небольшой прирост составил десятые доли процента. Реальные денежные доходы населения увеличились на 4%, на 4 млн. человек снизилось число граждан с доходами ниже прожиточного минимума. В апреле 1997 г. на 4% снизилась общая сумма задолженности по заработной плате. В. Черномырдин сообщил, что бюджет РФ за первый квартал 1997 г. по доходам исполнен на 58%, по расходам на 63%. Объем дефицита бюджета превысил запланированный на 8%. Причинами плохого исполнения бюджета продолжают оставаться низкий уровень сбора налогов и проблема неплатежей.

Реализуемый экономико-политический курс

Прежде всего следует дать характеристику современному правительственному курсу как реализуемой экономико-политической альтернативе. ядром его является подавление инфляции как основной предпосылки оздоровления социально-экономической ситуации и начала экономического роста. Эта политика опирается на mainsteam современной экономической теории, то есть на признание монетарной природы высокой инфляции и необходимости для ее остановки обеспечить прежде всего отсутствие бюджетниго дефицита или по крайней мере финансирование его за счет неинфляционных источников. В поддержку этого курса говорит также и опыт проведения аналогичных мероприятий в нескольких десятках стан мира (в том числе и в ряде посткоммунистических государств), в которых элиминирование бюджетного дефицита повело за собой (примерно с двухлетним лагом) начало быстрого экономического роста.

Другим существенным элементом этой концепции является интерпретация проблемы преодоления спада производства не как поддержки или восстановления старых хозяйственных организаций (предприятий), а как стимулирование роста на качественно новой производственной и технологической базе, позволяющего в относительно сжатые сроки осуществить глубокие структурные преобразования в экономике. Иными словами, задача стимулирования роста в правительственной концепции не тождественно задаче преодоления спада, но, в известном смысле, даже противоречит ей. Поэтому смягчение социальных последствий экономических (структурных) реформы в данной логике видится в обеспечении поддержки занятым на закрываемых предприятиях работников (поддержка социальной сферы, переквалификация, оказание помощи в переселении), а не в финансовой помощи слабым, бесперспективным предприятиям.

Наконец, принципиальную роль здесь играет сохранение режима экономического либерализма, и прежде всего - свободы внешнеэкономической деятельности. В условиях довольно высокого уровня отечественного монополизма именно внешняя конкуренция является важнейшим механизмом сдерживания роста внутренних цен.

Естественными сторонниками такой политики являются те хозяйственные агенты, которые за последние годы смогли адаптироваться к рыночной среде, способны конкурировать на внешних и внутренних рынках и готовы к проведению активной инвестиционной деятельности, основным препятствием к которой является сегодня высокая инфляция. Естественными противниками - слабые предприятия, требующие для своего выживания массированных инъекций дешевых денег, а также значительная часть торгового сектора, для которого высокая инфляции является источником сверхприбылей.

Неоднозначно отношение к этой политике сектора финансовых услуг. До недавнего времени банки в основной своей массе являлись ее противниками, поскольку наличие "дешевых денег" позволяло этому сектору быть одним из наиболее доходных в стране. Однако в последнее время в банковской среде наблюдается явный раскол, поскольку крупнейшие банки, почувствовав устойчивость своего положения, изменили политические ориентиры и уже выражают готовность работать в стабильной ситуации, заниматься инвестициями в воспроизводство и ориентироваться при получении дохода не столько на нормы прибыли, сколько на ее массу. Противоречия в банковском секторе скорее всего будут только усиливаться, поскольку по мере финансовой стабилизации неизбежно будут разворачиваться процессы реструктуризации этого сектора в направлении уменьшения числа и укрупнения банковских институтов, первым показателем чего стал острый банковский кризис конца августа. (Аналогичные кризисы и реструктуризация капитала явления неизбежны и в сфере торговли).

Неоднозначна ситуация и с точки экспортно-импортной ориентации предприятий. Принято считать, что нынешний курс выгоден прежде всего для экспортеров, а поскольку доминирующими экспортерами у нас являются отрасли топливно-энергетического комплекса, то, следовательно, именно в них обычно видят основной источник социальной поддержки правительства В. Черномырдина. Однако развитие событий в мае-октябре 1995 года наглядно продемонстрировало тот теоретически вполне прогнозируемый факт, что по мере финансовой стабилизации и укрепления курса национальной валюты происходит существенное снижение эффективности экспортных операций с последующим ухудшением национального торгового баланса. Сложной оказывается ситуация и для производителей импортозамещающей продукции производственного назначения - повышения эффективности импорта товаров-конкурентов может поставить в исключительно сложное положение те предприятия отечественного машиностроения (и прежде всего конверсионные), которые уже встали на путь адаптации к реальному рыночному спросу, нащупали свою "нишу" в новой экономике и находятся сейчас в процессе перестройки своей производственной базы с целью удовлетворения потенциального инвестиционного спроса со стороны сырьевых и перерабатывающих отраслей. Но, одновременно, облегчается положение тех отраслей и предприятий, которые традиционно зависели от поставок зарубежного сырья и оборудования (среди которых, кстати, немало экспортеров).

Реальные шаги на пути к стабилизации

Об этом сказал на съезде движения "Наш дом - Россия" премьер-министр РФ Виктор Черномырдин. В планах правительства РФ -

установление контроля над прохождением и использованием бюджетных средств,

повышение экономической эффективности деятельности крупнейших неплательщиков налогов и страховых взносов в Пенсионный фонд,

регулирование рынка алкоголя,

более разумное управление государственной собственностью, изменение ситуации с избыточными налоговыми льготами, оценивающимися в сумму 160 трлн. руб.,

повышение прозрачности деятельности и изменение политики ценообразования естественных монополий.

Политика правительства в отношении естественных монополий была обозначена в среднесрочной программе на 1997-2000 гг. Разделения естественных монополий не произойдет, государство, как владелец крупных пакетов акций, собирается контролировать финансовые потоки и особенно инвестиции. Правительство будет реформировать сферы рынка, поглощающие основную часть бюджетных средств и не обеспечивающих разумного расходования ресурсов и социального эффекта - аграрный, военные сектора, угольную отрасль, жилищно-коммунальное хозяйство. В. Черномырдин призвал движение взять под общественно-политический контроль исполнение решений кабинета министров и активнее участвовать в законодательной деятельности в Государственной Думе. В. Черномырдин сообщил, что в парламент РФ был внесен важный законопроект "О порядке принятия федеральных законов, реализация которых невозможна без изменения федерального бюджета", подготовлены проекты закона "О взаимоотношениях федерального бюджета с бюджетами субъектов РФ", призванный упорядочить взаимодействие федеральной и местных властей на стадии исполнения бюджетов. В. Черномырдин сказал, что необходимо принять новые редакции законов "О несостоятельности (банкротстве), "О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РФ", "О финансовых основах местного самоуправления", о разделе продукции, о ипотеке.

Это декларирует также и новый вице-премьер Б. Немцов.

Уровень инфляции сейчас самый низкий за весь период реформ, начиная с 1992 года - около 2% в месяц. Значит, можно говорить об успехах в борьбе с ростом цен. Однако самое важное достижение не в том, что цены не растут, а в том, что на минимальную пенсию и зарплату теперь можно купить больше товаров. А именно, почти в полтора раза больше мяса, а сахара даже вдвое. Покупательная способность граждан, по крайней мере в отношении продовольственных товаров, растет как в Нижегородской области, так и во всей стране. Вот, пожалуй, единственный положительный итог стабилизации.

Какой же ценой далась стабилизация? Для нее были использованы исключительно бухгалтерские методы. К ним я отношу выпуск государственных ценных бумаг, государственных казначейских билетов или облигаций госзайма (что практически одно и то же) и размещение их на банковском рынке. В результате такой политики было продано облигаций на сумму 120 трлн рублей. А вырученные средства потрачены на выплату зарплаты, пенсий и пособий. Особенно ярко такие действия стали проявлять себя накануне президентских выборов, где-то с марта, когда президент объявил, что надо погасить задолженности по зарплате и пенсиям. Сам по себе выпуск ценных бумаг и облигаций - дело хорошее, но оно не должно вредить другому, и в первую очередь инвестиционной активности банков. А она, к великому сожалению, после выпуска ценных бумаг резко упала. Банки фактически перестали финансировать промышленность и сельское хозяйство, потому что доходность по государственным ценным бумагам гораздо выше, чем по любым операциям, даже торговым. Если, допустим, по гособязательствам получается доходность до 120% годовых при инфляции 2-3% в месяц, то, естественно, только сумасшедший будет вкладывать деньги в какие-то другие сферы. Если часть денег отвлечь и купить ГКО, то через месяц это принесет гораздо большую прибыль, чем другие вложения. С другой стороны, когда доходность по государственным бумагам высока и по ним не надо платить налогов, экономика страны оказывается обескровленной. В этом и есть причина кризиса неплатежей, который продолжает усугубляться. Тогда зачем проводить стабилизацию, если от этого экономика не развивается? Чтобы отчитаться перед Международным валютным фондом, сказав, что у нас 2% инфляции? Или чтобы все-таки наши предприятия заработали?..

И все же существует позитивная перспектива. Но для того, чтобы ее достичь, нужно в целом сильно скорректировать политику. Во-первых, резко снизить доходы по государственным бумагам, чтобы вложения в них были сравнимы по доходам хотя бы с вложениями в торговлю или пищевую, легкую промышленность. Тогда деньги потихоньку начнут переходить в реальный сектор - производство. Во-вторых, стоит разобраться, почему государство каждый день требует новых денег в бюджет? Да оно живет не по средствам, содержит массу организаций, начиная с правительственных и президентских дач и кончая армией, сельским хозяйством, ФСБ... Нужно умерить аппетиты. Потому что если мы не сократим дефицит бюджета, то никогда не будем платить зарплату. Как уменьшить дефицит бюджета? Самый простой и приемлемый для народа способ - начать с себя. То есть сократить аппарат. Сегодня, по-моему, чрезмерно велики как расходы на аппарат Президента, правительства и Госдумы, так и расходы областного и районного руководств. В Княгининском районе нашей области, например, расходы на аппарат составили уже 9% бюджета при общеобластном уровне 1,5-2%.

Следующий шаг - коммунальная реформа. Сейчас, как правило, администрации вынуждены все поступающие в их бюджеты деньги тратить на закупку топлива, подготовку к зиме и содержание жилья. Этим властям уже ни на что больше денег не хватает - ни на дороги, ни на строительство жилья, ни на культуру, ни на социальную сферу. Тем более, что обслуживают жилье "королевы" - начальницы ЖЭКов, к которым не подступиться. Недавгно был проведен конкурс на право обслуживания одного района. "Королевы" предлагали 600 рублей в месяц за обслуживание одного квадратного метра (при том, что на лестницах грязно, но платят и за это и даже за несуществующий в районе детский кружок), а новые компании - всего 200. Следовательно, появился шанс, что наши лестничные площадки станут чище.

В чем же состоит реформа коммунальной сферы? Самое главное, как бы это болезненно ни звучало, в том, что все потребители коммунальных услуг должны платить за них столько, сколько они стоят. Причем эта мера должна сопровождаться резким снижением налогов с предприятий, потому что сейчас мы собираем с них деньги, чтобы централизованно купить топливо, отапливать жилье и дотировать коммунальную сферу. Если снизить налоги, увеличится зарплата и люди смогут платить за жилье самостоятельно. Коммунальная реформа - ключевая задача макростабилизации в стране. Она болезненна, она не популистская и потребует введения специальных пособий для бедных. Но она совершенно необходима, иначе мы начнем замерзать: так было на Украине при Кравчуке, в Белоруссии и Прибалтике.

Назрела и армейская реформа. Больно смотреть, как офицеры и рядовые не получают элементарного жалованья. Однако в целом армия живет не по средствам. А идея о том, что генералы, сидящие в генштабе или в Министерстве обороны, могут реформировать себя сами, абсолютно несбыточна. Переделать армию можно только извне. Результатом армейской реформы должно стать укрепление обороны России. Пусть солдат и генералов станет существенно меньше, зато это будут более боеспособные части, с нормальным жалованьем и вооружением.

Реформа эта касается не только структуры вооруженных сил и принципов их формирования, но и закупки всего необходимого для армии, которая сейчас происходит, на мой взгляд, по совершенно архаичному принципу. А именно: генералы, сидящие в генштабе, делают заказы только тем директорам, которых знают. Хотя всему миру известно, что закупки вооружения надо проводить на основе конкурсов, в которых имеют возможность принять участие самые разные предприятия. И не только бывших министерств оборонки, но и легкой промышленности, и сельского хозяйства. А пока у нас нет конкурсов на закупку тушонки и на пошив обмундирования, существуют, так сказать, придворные компании, на которые неэффективно расходуются гигантские деньги из госбюджета.

Далее, необходима сельскохозяйственная реформа. В федеральном сельскохозяйственном бюджете всего-то заложено 13 трлн рублей, включая и областные, и районные деньги. Реформа не означает отказа от дотаций селу. Поддержку нужно оказывать всегда, но деньги должны расходоваться эффективно. К великому сожалению, земельная реформа даже у нас в области идет слабо. Видимо, потому, что мало реформировать предприятия, допустим, по нижегородской модели. Надо еще обучить людей эффективным методам сельскохозяйственного производства, стимулировать внедрение передовых технологий, создать нормальную кредитную систему на селе, которой сейчас вообще нет, поскольку Агробанк разорен.

Если вспомнить опыт великой депрессии или немецкий опыт середины 30-х годов, то становится ясно: без какой-то основополагающей и захватывающей весь народ идеи подъема и восстановления экономика не поднимется. Мне кажется, что для России с ее гигантскими просторами такой идеей могло бы стать строительство дорог, включая железные, и развитие транспорта. Именно на эти цели должны быть переориентированы инвестиционные ресурсы госбюджета. То, что без развития коммуникаций, без расширения возможностей сообщения у нас выжить нельзя, уже все поняли, и в первую очередь жители Дальнего Востока.

Казалось бы, эти задачи банальные, очевидные. Но, оказывается, за них мало кто берется. А я скажу почему: потому что их трудно решать. Возьмите, например, коммунальную реформу. Кто отважится выйти на трибуну и сказать: будете платить за квартиру 250 тысяч рублей, а налоги мы вам снижаем втрое?.. А все равно говорить придется.

Положительные стороны антиинфляционной политики

Противники реформ обычно апеллируют к их слишком большой социальной цене. Слов нет, она действительно высока и зачастую превышает предел людского терпения.

Но реформы ли тому виной?

Выступивший на очередной пресс-конференции в Американо-российском пресс-центре директор Института экономического анализа Андрей Илларионов уверен, что зависимости здесь нет, скорее наоборот, социальные издержки связаны не с самими реформами, а с медлительностью и непоследовательностью в их проведении. В качестве доказательства он приводит результаты исследования экономик постсоветских стран, самостоятельно развивающихся уже пятый год. С цифрами в руках экономист утверждает - чем последовательнее и радикальнее проводящиеся реформы, тем внушительнее их результаты, тем быстрее начинается экономический рост и повышается уровень жизни населения.

До распада Советского Союза основные макроэкономические показатели в его республиках были весьма близкими. Затем по глубине реформ страны разделились на четыре группы. В первую волну наиболее радикальных реформ попали прибалтийские государства. Вторая волна реформ охватила Молдову, Киргизию, Армению и Грузию. Преобразования в Казахстане, России, Азербайджане и Узбекистане (третья группа стран) ведутся, к сожалению, весьма непоследовательно. И, наконец, четвертая группа - Украина, Беларусь, Туркменистан и Таджикистан характеризуется медленно идущими реформами.

О чем же говорят цифры? Сравним три показателя - инфляцию, экономический рост и уровень жизни. Страны, проводящие жесткий денежно-кредитный курс, сумели удержать инфляцию на низком уровне. В Эстонии, Латвии и Литве, где прирост денежной массы в прошедшие два года не превышал 6% в месяц, она находилась на уровне 3-5%. А Грузия, например, лидирующая по приросту денег, - около 30% ежемесячно - получила ровно такую же по масштабам инфляцию. Цифры совпадают и у других стран. Украина: выше 20% прирост массы М2 - выше 20% среднемесячная инфляция. Те же показатели у Беларуси. Из стран СНГ наименьшую инфляцию имела в 1993-1994 году Киргизия, сумевшая удержать эмиссию в пределах 8% в месяц.

Столь же пряма зависимость падения курса национальных валют и темпов роста цен. В Киргизии в 1994-1996 годах каждый месяц курс валюты падал на 4%, темп месячной инфляции за этот период немногим превышал 10%. В Грузии валютный курс падал в эти же годы на 25% каждый месяц - инфляция, как мы уже говорили, превысила 30%. Столь же однозначна зависимость инфляции от уровня бюджетного дефицита и скорости денежного обращения. Значительнее дефицит - выше инфляция. Увеличивается скорость обращения денег - инфляция немедленно реагирует.

Обратим внимание и на то, что с повышением удельного веса негосударственного сектора инфляция снижается - весомый довод в пользу приватизации. Так, в Беларуси, где частный сектор составляет около 15%, среднемесячная инфляция в 1995 году достигала 12%, а в Киргизии, где негосударственный сектор уже занимает в производстве ВВП 60%, инфляция упала в прошлом году до 2%.

Истины ради скажем, что не везде зависимость столь явная, сказываются и национальные особенности стран. В частности, по многим показателям особняком стоит Туркмения. Дефицит ее бюджета, например, меньше 2%, а инфляция - 35%. Зато по зависимости от уровня приватизации (около 15% от ВВП), руспублика своей 35-процентной инфляцией установила рекорд.

Противники жесткого антиинфляционного курса стараются не замечать ее непосредственного влияния на темпы экономического роста той или иной страны. А зависимость самая непосредственная. Чем ниже инфляция, тем меньше спад производства, выше его рост. Прибалтийские государства, например, добились положительных значений прироста ВВП, а в большинстве стран СНГ, в которых темпы инфляции значительно превышают 3% в месяц, производство или стагнирует или падает. Выведены достаточно строгие зависимости экономического роста не только от уровня инфляции, но и от уровня бюджетного дефицита. Подъем возможен только при снижении его до 2% ВВП. И вновь отмечено - темпы роста выше там, где удельный вес негосударственного сектора более значителен. В Беларуси приватизировано около 15% собственности, спад производства в прошлом году достигал минус 16%. В России эти цифры равны соответственно 65 и 4 процентам, в Узбекистане и Киргизии - 60 и также около 4%.

Еще разительнее примеры зависимости от инфляции средней заработной платы в долларовом выражении. Наивысшее ее значение - в благополучных по инфляции странах Прибалтики. Наименьшее - в инфляционных Грузии, Туркмении, Армении, Украине и других государствах. Печальный рекорд здесь принадлежит Грузии, где среднемесячная зарплата не дотягивает до 10 долларов.

Все это и позволяет аналитикам сделать вывод: начали реформы - не отходите от них, лишь твердый последовательный курс на преобразования может привести к успеху.

Как видим, социальная база проводимого курса формируется как результат достаточно сложного взаимодействия интересов различных групп интересов. Впрочем, это всегда отличает проводимый курс от потенциально возможных. К рассмотрению последних мы теперь и переходим.

Альтернативные экономические курсы

Открытый инфляционизм

Альтернативным вариантом экономической политики может быть курс на открытый инфляционизм. Основная задача сторонников этой политики состоит в поддержке существующего производства и восстановления производства на предприятиях, переживающих глубокий спад и находящихся в практически безнадежном положении. Среди поддерживающий такую политику сил оказываются, по понятным причинам, неэффективные предприятия - как объективно неэффективные, бесперспективные вроде выработавших свой ресурс шахт, так и потенциально конкурентоспособные предприятия, находящиеся в глубоком кризисе из-за неспособности менеджмента руководить предприятием на уровне, адекватном современным требованиям. Такой курс поддерживает большинство руководителей традиционного советского аграрно-промышленного комплекса. Здесь же находится значительная часть торговых и банковских структур - в основном мелких.

Ставка на инфляционную подпитку народного хозяйства делает практически невозможным проведение реальной реструктуризации экономики (теряется критерий эффективности со стороны спроса), и потому курс на поддержание производства оказывается тождественны сохранению структурного статус-кво.

Политическими силами, выступающими за этот курс, являются левые партии, и прежде всего коммунистическая и аграрная. Отчетливые проинфляционные заявления характерны, правда, и для блока Г. Явлинского, но здесь они, скорее, являются данью популистской риторике и отражают стремление этого политика показать себя носителем реформистского, но отличного от правительственного политического курса.

Проведение подобной политики в принципе возможно, она была широко распространена в 50-70-е годы среди латиноамериканских стран (в основном с популистскими военными режимами). Здесь практически неизбежен стандартный цикл экономико-политических мероприятий: стремление поддержать экономический рост - усиление денежных инъекций в народное хозяйство - замедление спада производства (а в некоторых случаях и ускорение роста) - ухудшение ситуации на валютном рынке - падение курса национальной валюты - резкое (в разы) ускорение роста цен - попытка ужесточения денежной политики на уже разбалансированном рынке - резкий спад производства. И так далее. В наших условиях осуществляющие такой курс левые силы скорее всего дополнят его вполне понятным, идеологически близким и привычным для них замораживанием цен на довольно широкий круг товаров и услуг - и прежде всего на продукцию отраслей, производящих сырье и предметы потребительские товары. Теоретически этот курс будет объясняться немонетарной природой инфляции, то есть обусловленностью общего роста цен ростом же цен в базовых отраслях.

Тем самым создается порочный круг, из которого популистское правительство стремиться вырваться, прибегая, опять же, к стандартному и уже многократно опробованному набору мер "немонетарной экономической политики". Применительно к конкретной российской ситуации можно прогнозировать следующую цепочку шагов, которые проинфляционистское правительство попробует предпринять, чтобы справиться с нарастающими макроэкономическими проблемами. Прежде всего вероятна попытка введения множественности валютных курсов и/или фиксация курса рубля на искусственно завышенном уровне для импортных операций.

Это приводит к ряду последствий. Во-первых, относительно дешевая валюта порождает повышенный спрос на нее, и для поддержания устойчивого курса рубля правительство начинает быстро проедать валютные резервы. Во-вторых, неизбежно возникает дефицит на валюту, а, значит, и необходимость административного ее распределения государственными органами (что лишь еще более усиливает коррупцию). В-третьих, возникает черный валютный рынок. В-четвертых, импорт становится невыгодным (из-за принудительно завышенного курса рубля) и опасным (если государство обрушивает на жесткие репрессии за пользование услугами черного валютного рынка). В-пятых, свертывание импорта приводит к резкому скачку внутренних цен, и в первую очередь на рынке потребительских товаров, поскольку импортная конкуренция является в настоящее время главным сдерживающим факторов для отечественных монополистов. Скачок инфляции может поставить правительство перед необходимостью введения государственного контроля за ценами, результатом чего является возникновение хорошо знакомой (но уже забытой) обстановки товарного дефицита - причем в ситуации практически исчерпанных валютных резервов.

Принимая во внимание современное состояние российской экономики, можно предположить, что при переходе к проинфляционному экономическому курсу его крайне негативные последствия проявятся не сразу (как это было бы году в 1993), а по прошествии 6-12 месяцев. Причины этого кроются в общей инерционности экономических процессов, которым свойственен определенный (примерно шестимесячный) лаг между изменением денежной политики и изменением основных макроэкономических параметров. Кроме того, накопленные к настоящему времени запасы валюты позволяют в течение определенного времени демпфировать опасные последствия инфляционистской политики.

Нельзя также не обратить внимание на то, что эта политика создает исключительно благоприятную среду для коррупции. И дело не сводится к уже обозначенной выше проблеме распределения валюты. Поскольку в центре принятия хозяйственных решений здесь всегда оказывается чиновник, распределяющий ресурсы (неважно, рубли, иностранную валюту или пресловутые "фонды"). А место в очереди за дефицитом всегда стоит денег, то есть взятки.

Националистический подход

Еще один относительно реалистичный вариант экономической политики связывается с позицией националистических партий и имеет в своей основе акцент на поддержание и развитие отраслей военно-промышленного комплекса России. В его основе - концентрация государственных ресурсов на отраслях ВПК, оказание этим предприятиям (всем или по определенному списку) стабильной поддержке инвестициями и иными финансовыми ресурсами.

Естественным и необходимым элементом этой политики является внешнеэкономический протекционизм, и прежде всего защита отечественных производителей от иностранных предприятий на внутреннем рынке. В проведении его заинтересованы как собственно предприятия военно-промышленного комплекса, так и, более широко, предприятия - производители импортозамещающей продукции.

При проведении подобного макроэкономического маневра предприятия военно-промышленного комплекса формируют как бы "ведущее звено" национальной экономики. Государственная поддержка становится своеобразным мотором, стимулирующим рост этого сектора, что, в свою очередь, создает спрос, необходимый для развития других отраслей производственной и социальной сферы. В наименее инфляционном (и макроэкономически наиболее жестком) варианте рассматриваемой альтернативы перспективы гражданских отраслей, и особенно социальной сферы, оказываются в исключительно неблагоприятном положении, поскольку спрос на их деятельность неизбежно будет формироваться в последнюю очередь, а государственных ресурсов просто не будет хватать и тем самым воспроизведется столь знакомый для советской экономики остаточный принцип финансирования социальной сферы.

По сравнению с "левой альтернативой" здесь, особенно в исходном пункте, не следует ожидать чрезмерного экономического популизма. Популизм националистов ограничиться в первую очередь политической сферой. В экономике же власть попытается придерживаться достаточно осторожного макроэкономического курса. Проводящее такой курс правительство вряд ли пойдет на широкомасштабное замораживание цен, которое, по-видимому, первоначально будет касаться лишь продукцией сырьевого (и прежде всего топливно-энергетического) сектора. На теоретическом уровне это объясняется так называемой "инфляцией издержек" (то есть ростом цен в сырьевых отраслях) в качестве основной причины повышения уровня цен в народном хозяйстве.

Важным элементом рассматриваемой концепции является проведение комплекса организационных и институциональных мероприятий, направленных на формирование ряда крупнейших монополистических объединений - финансово-промышленных групп (ФПГ). Предполагается, что они должны создаваться по преимуществу "сверху", то есть самим государством, и представлять собой аналоги соответствующих образований Японии или Южной Кореи. Будучи опорой государственной промышленной политики, ФПГ рассматриваются как основные субъекты государственного регулирования и, одновременно, основные реципиенты государственной помощи.

Строго говоря, у этой модели довольно много общего с рассмотренным выше открыто инфляционным вариантом. Ограниченность государственных финансовых ресурсов, которых не будет хватать для не инфляционной поддержки всех влиятельных хозяйственных агентов ВПК, сделает неизбежным сильнейшее давление на распределяющий эти ресурсы бюрократический аппарат. Это будет иметь по крайней мере два очевидных последствия.

С одной стороны, неизбежен рост коррупции государственного аппарата, у которого появятся понятные "стимулы" к распределению соответствующих средств. С другой стороны, политическое руководство страны, даже имея твердое намерение не допустить инфляционной накачки экономики, не сможет противостоять мощнейшему давлению созданных им же финансово-хозяйственных групп (ФПГ). Не имея средств для удовлетворения аппетитов всех политически влиятельных лоббистов, государство будет вынуждено включить печатный станок и в дальнейшем раскручивать инфляционный маховик по нарастающей.

С точки зрения среднесрочных перспектив рассматриваемой экономической политики, для нее можно прогнозировать два достаточно реалистичных сценария. Во-первых, при абсолютно неквалифицированной макроэкономической политике (или при сильном политическом влиянии на националистическое правительство левых политических сил, являющихся открытыми инфляционистами) вполне вероятно быстрое включение механизма инфляционного финансирования с немедленным попаданием в описанный нами "латиноамериаканский" порочный круг (от принудительного курса через фиксацию цен к товарному дефициту).

Во-вторых, теоретически можно предположить, что националистическое правительство может придерживаться и более осторожного курса в денежно-финансовой сфере. Это, конечно, будет порождать дополнительное социальное напряжение, но оно далеко не сразу станет представлять серьезную опасность для власти, которая сможет в течение какого-то времени объяснять социальные тяготы наследием "либералов-рыночников". Однако, как свидетельствует исторический опыт, политика националистического популизма, проводимая в течение определенного периода времени, все равно заводит в инфляционный тупик с неизбежным набором "немонетарных" антикризисных мер. Правда, это происходит не так скоро, как при левом варианте развития событий.

Наконец, в принципе нельзя сбрасывать со счетов и вероятность почти полного отказа от экономического популизма в рамках рассматриваемой экономико-политической модели. Как свидетельствует практика, вероятность такого развития событий крайне низка - но все-таки существует. Однако при таком развитии событий страна попадает в весьма сложное политическое положение. Ставка на ВПК как на источник народнохозяйственного роста предполагает наличие достаточно широкого спроса на военную продукцию. То есть страна должна или пойти по пути резкого расширения торговли оружием на мировом рынке, или самой начинать боевые действия. Первое вряд ли возможно по экономическим причинам - масштабы зарубежных поставок вооружений Советским Союзом достигались за счет того, что подавляющая их часть передавалась как бы в долг (а фактически бесплатно) тогда как по уровню реальных продаж показатели были сопоставимы с аналогичными нынешними показателями для России. Иными словами, на реальный (денежный) спрос на мировом рынке рассчитывать особенно не приходится. Что же касается варианта с началом военных действий (по этому пути восстановления экономического роста как раз и пошла в 30-е годы Германия) - то здесь вряд ли нужны какие-то особые комментарии. Словом, без инфляционной накачки эта экономическая логика если и имеет какие-то перспективы, то они весьма печальны.

Вряд ли нуждается в доказательствах, что перспективы проведения того или иного варианта экономической политики в настоящее время в значительной мере зависит от чисто политических факторов. И прежде всего от результатов выборов в Государственную Думу, а также от личности будущего Президента Российской Федерации.

Итоги состоявшихся в декабре 1995 г. парламентских выборов и подготовка к выборам президентским позволяют дополнить эти соображения рядом важных экономико-политического выводов.

Прежде всего стало очевидно безусловное доминирование инфляционной альтернативы над националистической. На парламентских выборах 1995 года именно партии инфляционной ориентации одержали победу, тогда как сокрушительное поражение потерпел КРО - наиболее последовательный выразитель националистической альтернативы. В Думе сформировано явное проинфляционистское большинство из депутатов КПРФ и "Яблока", которые при определенном развитии событий будут поддержаны многими представителями правительственного НДР, не говоря уже о "жириновцах"- выходцах из советской номенклатуры.

Впрочем, поражение КРО отнюдь не означает поражения националистической альтернативы. Обе оппозиционные модели экономического развития тесно взаимосвязаны. Левопопулистская доктрина КПРФ включает в себя многие компоненты националистической модели - протекционизм, жесткий государственный контроль за производством, усиление роли крупнейших (монополистических) хозяйственных структур и т.д. А националистическая модель, как было уже отмечены выше, включает в себя такие экономико-политические решения, которые практически не оставляют шансов на неинфляционную ее реализацию.

Словом, предвыборная борьба и ее итоги со всей отчетливостью демонстрируют социальную и политическую готовность современной России воспринять логику и практику курса экономического популизма. Модели, действие которой далеко выходит за временные и политические рамки предвыборной борьбы. Этому способствует целый ряд факторов, специальный анализ которых выходит за рамки данной работы.

Последствия "немонетарной" стабилизации

Уже само по себе укрепление позиций левых и националистических партий в результате выборов в Государственную Думу в декабре 1995 года может оказать существенное негативное влияние на экономическую политику 1996-98 годов. И это при том, что конституционные возможности влияния законодательной власти на исполнительную являются крайне ограниченными.

В условиях умеренно негативного политического сценария (произошедшее ухудшение состава Думы при сохранении достаточно осторожной исполнительной власти) мы исходим из того, что правительство будет стремиться к выполнению ориентиров, заложенных в законе о государственном бюджете на 1997 год и Основных направлениях денежной политики на 1997 год. Однако в рамках рассматриваемого нами политического сценария возможно такое развитие событий, которое приведет к корректировке жесткого бюджета на 1997 год (что в настоящий момент и происходит).

Это может произойти, например предположении осуществления части предвыборных обещаний Президента Б. Ельцина и социально-ориентированных популистских инициатив Государственной Думы. Реализация принятых расходных решений требует дополнительных затрат, не учтенных в бюджете, в размере около 40 трлн. руб. в расчете на год. Это означает рост бюджетного дефицита с 3,9% ВВП до 5,4% ВВП (на 1,5% ВВП).

Таким образом, в рамках рассматриваемого сценария мы предполагаем, что победу на президентских выборах одержит достаточно ответственный политик, в целом склонный продолжать курс на углубление реформ.

Незначительный, на первый взгляд прирост расходов бюджета на самом деле означает серьезное изменение макроэкономической политики. Дело в том, что дополнительный объем внутренних заимствований на уровне 1,5% ВВП (40 - 45 трлн.руб. при ВВП согласно бюджетным проектировкам 2800 трлн.руб.), по нашему мнению, не может быть обеспечен при существующем рынке государственных ценных бумаг. В случае подобного смягчения бюджетной политики станет необходимым не предусмотренная денежной программой дополнительная эмиссия ЦБ РФ, например, в виде покупки государственных обязательств на открытом рынке.

Исходя из этого прирост денежной массы составит в 1997 году не 40% (2,9% в месяц), а около 80%, т.е. около 5% в месяц, ускорение темпов роста курса, по нашему предположению, составит около 40% за год. В результате инфляция составит в следующем году, по нашем прогнозу, немного больше 4,5% в месяц или около 70% за весь год.

Такой вариант экономической политики на практике будет означать неизбежность и целесообразность систематической индексации доходов и других номинальных параметров согласно росту цен, что означает переход к режиму перманентной инфляции с годовым темпом 80-100%. Теоретическим обоснованием высокой вероятности перехода к перманентной инфляции служит тезис о ригидности (инфляционности) цен и ценовой политики предприятий в краткосрочном периоде. Именно этот фактор, который ярко проявился в 1995 году, препятствует эффективности монетаристских стабилизационных мер, которые дают в краткосрочной перспективе низкую отдачу. В результате для осуществления стабилизации необходима сильная политическая воля. В противном случае произойдет переход к режиму перманентной инфляции с систематической индексацией доходов.

Следует отметить, что рассматривая данный вариант умеренно популистской политики мы абстрагировались по крайней мере от двух серьезных обстоятельств. Во-первых, вряд ли в описанных макроэкономических условиях прекратится спад реального ВВП, во-вторых, можно ожидать сокращения возможностей осуществления как внутренних, так и внешних заимствований. Нарушение согласованных с МВФ параметров денежной политики приведет к приведет к приостановке выделения кредита EFF, а также усложнению взаимоотношений с кредиторами России.

В нынешней ситуации возможен приход к власти новых лидеров: прокоммунистического и (или) национал-патриотического толка сменит правительство, а поддерживающая Президента Дума начнет принимать законы, в корне изменяющие экономическую политику. Для того чтобы иллюстрировать возможные последствия такой смены экономического курса предположим реализацию лишь некоторых (причем в минимальном варианте) решений, содержащихся в предвыборной риторике коммунистических и национал-патриотических лидеров.

Наиболее вероятно, что в числе первоочередных мер в области ценовой политики станет замораживание цен на основные продукты питания. Мы предположили, что фиксированные цены будут установлены примерно на одну треть товаров розничного товарооборота. Тогда при среднемесячной инфляции, которая в соответствии с прогнозом, основанным на этих и следующих предположениях, достигнет 10% - 11% в месяц.

Вторым решением в области регулирования цен станет, по-видимому, фиксация цен на продукцию базовых отраслей - топливной промышленности и энергетики. Таким способом коммунисты будут бороться с т.н. инфляцией издержек.

В области валютной политики наиболее вероятно введение множественности курсов обмена с их фиксацией. Такое решение неизбежно приведет к необходимости субсидирования курса для экспортеров. При условии поддержания реального курса, применяемого к экспорту, на неизменном уровне, сохраняющем доходы предприятий экспортеров, потребуются субсидии в огромных объемах. Также потребуется cубсидирование импортного продовольствия и оборудования для сохранения на них стабильных внутренних цен.

Кроме этих мер нам следует предположить рост оборонных расходов как минимум на 1,5% ВВП, рост расходов на народное хозяйство (в основном на инвестиции, субсидии убыточным предприятиям и сельское хозяйство) - 2% ВВП. Эскалация расходных решений, разумеется, не может ограничиться федеральным уровнем, поэтому следует предположить также рост расходов на помощь региональным бюджетам - 1% ВВП. В результате мы получаем дефицит федерального бюджета около 12% ВВП.

Вряд ли в рамках новой экономической политики возможно сохранение в качестве источников для финансирования дефицита во втором полугодии внешних и внутренних заимствований в предусмотренных объемах за исключением кредитов Центрального Банка. При таком развертывание событий, инфляция в первый год составит около 130 %. В последующем эта цифра будет нарастать лавинообразно.

Давайте попробуем найти более реальные пути выхода из сложившейся ситуации.

Развитие России с точки зрения наших западных соседей?

Как развивается Россия с точки зрения современных мировых тенденций? И что нужно сделать, чтобы хоть в будущем веке наша страна стала великой державой?

Аналитики видят три варианта развития отечественной экономики.

Первый вариант продолжает зигзаги последних лет. Ученые именуют это стагфляцией, что означает отсутствие развития, рост инфляции и прочие хорошо знакомые неприятности. Это, понятно, не сулит хороших перспектив, и уже во второй половине года могут возникнуть серьезные проблемы.

Второй вариант означает возврат к жесткому государственному управлению экономикой, еще не забытым командно-административным методам. Эффективность такого пути сомнительна, а в политическом плане означает дестабилизацию, потому что государственное принуждение, ренационализация и тому подобные вещи вряд ли возможны в условиях демократии. В итоге - репрессии, политический хаос и развал экономики.

Третий вариант выгодно отличается от предыдущих тем, что использует потенциал России для формирования современной рыночной экономики. Это позволит стране не только выйти из кризиса, но и вернуться в число передовых держав. В пользу этого варианта имеются неплохие предпосылки: богатый потенциал страны, огромная территория, гигантские природные ресурсы. Но реализовать эти предпосылки поможет только продуманная экономическая политика. В чем же она?

Десять шагов к процветанию

Такая политика, по мнению авторов, складывается из следующих основных задач, которые надлежит решить в ближайшее время. Вот они:

1. Социальная стабильность. Необходимо остановить дальнейшее обеднение граждан, повысить платежеспособный спрос, без чего экономическое развитие невозможно. Иначе социальное расслоение, угрожая стабильности общества, станет политической проблемой: не видя результатов реформ, народ не будет поддерживать и сами реформы.

2. Капиталовложения в экономику. Валовой внутренний продукт России сократился за последние шесть лет на 55%, а капиталовложения - более чем на 85%. Рассчитывать на государственные инвестиции не приходится, а частный капитал предпочитает не рисковать и уходит за границу. Иностранцы тоже не торопятся в Россию из-за нестабильности и отсутствия правовых условий. Уровень иностранных капиталовложений в нашу страну втрое меньше, чем в Венгрию за последние пять лет и примерно в 30 раз меньше, чем в Китай. Без широкомасштабных инвестиций отечественная экономика очень скоро окажется в тупике.