Природный капитал в "зеленой экономике": особенности накопления и использования

В российской научной литературе «зеленый рост» в широком смысле рассматривается как экологизация всей экономики и всего социально-экономического развития, а в узком - как развитие только тех отраслей и видов деятельности, которые непосредственно связаны с экологизацией экономики, развитием «зеленых» рынков на национальном и международном уровнях [68, с. 7-48].

В 2012 г. на Конференции ООН «РИО+20» «зеленая экономика» была выделена в качестве инструмента обеспечения устойчивого развития. На ней подчеркивалось, что в контексте устойчивого развития и ликвидации нищеты «зеленая экономика» должна содействовать поступательному экономическому росту, способствуя социальной интеграции, улучшению благосостояния человека и созданию возможностей занятости и достойной работы для всех, и при этом она призвана обеспечивать нормальное функционирование экосистем планеты [69, с. 13].

Не остаются в стороне проблемы «зеленой экономики» в нашей стране. В Национальном плане действий по развитию «зеленой экономики» в Республике Беларусь до 2020 г. она рассматривается как модель организации экономики, направленная на достижение целей социально-экономического развития при существенном сокращении экологических рисков и темпов деградации окружающей среды [70]. При этом хотелось бы добавить, что ее формирование должно быть направлено на обеспечение роста Парето-эффективности экономических, экологических и социальных преобразований.

В целом можно констатировать, что ключевые положения «зеленой экономики» восходят к концепции устойчивого развития, которое можно охарактеризовать как процесс гармоничного развития общества и природы, целью которого является обеспечение высокого качества жизни населения и социального благополучия, причем основой существования выступает охрана и улучшение состояния окружающей среды, а интенсивность этого развития определяется потребностями нынешних и будущих поколений и функциональными возможностями экосистем.

При этом особенности и закономерности развития «зеленой экономики» органически монтируются в систему постиндустриального общества, отражая такой его срез, как природосберегающее развитие экономики и социума.

Не вызывает сомнения, что формирование «зеленой экономики» в контексте смены технико-экономической парадигмы происходит на основе широкого использования и распространения знаний, производство и накопление которых выступают в качестве решающего условия осуществления экологически эффективных нововведений, устойчивого инновационного пути цивилизационной динамики.

Новые знания и основанные на них более эффективные, с точки зрения использования ресурсов и оказываемого воздействия на окружающую среду, технологии обеспечивают революционные сдвиги, как в производственной сфере, так и в сфере потребления.

В этой связи инновации в «зеленой экономике» правомерно рассматривать в соответствии с подходом Й. Шумпетера в качестве «новых комбинаций», которые объясняют черты периода подъема и обеспечивают прогресс любой экономики [71, с. 131-132, 336]. В качестве движущей силы инновационного развития экономики он также выделяет созидательное разрушение - появление новых отраслей под воздействием изменения структуры спроса [71]. В этом плане Ю. М. Ясинский справедливо отмечает, что инновации приводят к радикальной замене производственных ресурсов во всех отраслях промышленности [72; 73]. К этому можно добавить, что «зеленая экономика» нацелена на замену производственных ресурсов во всех сферах народного хозяйства в контексте рационального, бережного использования природного капитала, позволяющего сохранить, а иногда и улучшить окружающую среду, вернуть в нее часть высвобождающегося природного капитала в соответствии с основными постулатами постиндустриального общества.

Поэтому очевидно, что изменение технологического базиса «зеленой экономики», основанное на широком внедрении и распространении знаний, образуют новый виток инновационного развития. В условиях экологической ограниченности основу инновационного цикла должны составлять технологии, основанные на конвергенции различных отраслей знаний и направленные на снижение ресурсоемкости при повышении эффективности использования ресурсов, сокращение воздействия на биосферу и создание комфортных условий человеческой жизнедеятельности.

В этом ракурсе, Э. У. фон Вайцзеккер вполне аргументировано доказывает, что на смену бурному развитию цифровых сетей и биотехнологий приходят природосберегающие и ресурсоэффективные технологии. Технологический базис составляют инновации в области повышения эффективности использования ресурсов, системного дизайна, биомимикрии, возобновляемых источников энергии [74, с. 25].

Технологии системного дизайна в контексте «зеленой экономики» направлены на оптимизацию производительности ресурсов, производственных цепочек и систем энергообеспечения [74, с. 28; 75]. Очевидно, они обеспечивают не только совершенствование продуктов и производств, но также повышение Парето-эффективности всего воспроизводственного процесса. Так, например, использование более экологически чистых транспортных средств должно сопровождаться созданием рациональных систем пассажиро- и грузоперевозок, городского строительства, функционирования общественного транспорта и т.д., т.е. экологический эффект дополняется социальным при, как минимум, не снижении экономической эффективности.

Дизайн по принципу природы, или биомимикрия, предполагает изучение объектов окружающей среды и применение найденных технологических идей в производственных процессах. Сюда, видимо, следует отнести и природоподобные технологии, заключающиеся в восстановлении естественного ресурсооборота, своеобразного обмена веществ природы, нарушенного современными технологиями, развитие которых проходило вне естественного природного контекста. Как отмечают М.В. Ковальчук, О.С. Нарайкин, Е.Б. Яцишина: «Для создания ноосферы, в которой техносфера станет органической частью природы, необходимо прежде всего отказаться от отраслевого подхода к формированию науки и технологий и перейти к принципиально новым конвергентным технологиям. Главной отличительной чертой таких технологий должна быть максимальная близость к естественным, природным процессам, способность включаться в их единство и взаимосвязи» [76].

Значимость новых технологий в формировании энергетической базы «супериндустрального общества» (третьей волны цивилизации) подчеркивает и Э. Тоффлер: «… характерные черты электронной революции предполагают, что одной из наиболее эффективных энергосберегающих стратегий для испытывающих энергетический голод экономик стран с высокоразвитыми технологиями может быть быстрая замена истощающей энергетические ресурсы индустрии Второй волны на энергосберегающую индустрию Третьей волны» [77, с. 241]. Для этого общества будет характерно превалирование возобновляемых, а не истощаемых, источников, сокращение доли централизованных технологий производства энергии [77, с. 233]. Исходя из этого, природосберегающие черты Третьей волны обусловливаются переходом общества на совершенно новую стадию технологического развития. При этом необходимо отметить, что продвижение к новой, более ресурсосберегающей и научно обоснованной системе связано также с активизацией экологических инициатив среди потребителей, специалистов по окружающей среде, ученых, организаторов передовых отраслей промышленности.

Знания и информация как ключевые ресурсы постиндустриального общества влияют на глубинные изменения в системе факторов производства. Значимой характеристикой проявления «зеленой экономики» является осуществление инвестиций в природный капитал, направленных на формирование пригодных для хозяйственной деятельности природных ресурсов, их воспроизводство и получение дохода, при непременном условии сохранения и улучшения окружающей среды.

По оценкам ЮНЕП, инвестиции в размере 2 % глобального ВВП по таким направлениям, как энергетика, производство, транспорт, здания, отходы, сельское хозяйство, рыболовство, вода и лес, могут обеспечить к 2050 г. увеличение площади лесов на одну пятую, сокращение использования ископаемого топлива на 40 % при повышении благосостояния населения и уменьшении дефицита ресурсов [63, с. 594].

Общеизвестно, что инвестиции представляют собой долгосрочное вложение капитала, осуществляемое с целью получения прибыли или достижения иного значимого результата. Поэтому инвестиции в природный капитал в системе «зеленой экономики» должны быть направлены на получение «тройного выигрыша» для человечества, проявляющегося в сферах экологии, экономики и социальных отношений. Получение тройного эффекта зиждется на одновременном использовании экономического и экологического потенциала природных ресурсов, позволяющих реализовывать экономическую, экологическую и социальную эффективность, проявляющуюся в росте ВВП, при сохранении, а в идеале даже и при улучшении окружающей среды и гармоничном, всестороннем развитии человека. Не секрет, что все эти эффекты закладывались основоположниками теории постиндустриального общества еще на заре ее формирования и в наши дни не только не утратили своей актуальности, но и значительно актуализировались.

Не случайно развитие «зеленой экономики» инспирируется осуществлением дивестиций - прекращением или ограничением расходов в сферах деятельности, ведущих к истощению природного капитала или наносящих ущерб окружающей среде. Так, многие страны стоят на пути перенаправления «угольных» инвестиций в возобновляемые источники энергии или проекты по повышению энергоэффективности, разработке и внедрению новых материалов [78].

На микроуровне экономический эффект инвестирования в малоотходные, энергоэффективные, экологические чистые технологии достигается путем сокращения производственных расходов, увеличения прибыли за счет реализации соответствующей экологическим стандартам продукции. При этом развитие направлений «зеленой экономики» следует рассматривать и как увеличение конкурентных преимуществ. Поэтому государство в своей микрорегулирующей деятельности по направлениям реализации императивов «зеленой экономики» находит консенсус интересов с субъектами хозяйствования.

«Гипотеза Портера» гласит, что строгие экологически стандарты и конкурентоспособность для компаний не просто не противоречат друг другу, но и имеют прямую положительную зависимость: чем строже экологические стандарты страны, тем выше конкурентоспособность ее компаний, поскольку они заставляют компании изыскивать возможности сокращать отходы, внедрять чистые технологии, создавать новые продукты и более эффективные методы управления [79].

Исследование финансового института Osterreichischer Kommunalkredit среди австрийских предприятий выявило, что среди причин, побудивших предприятия внедрять и сертифицировать систему экологического менеджмента, руководство предприятий называет улучшение имиджа (33 %), снижение затрат (25 %), лучшее взаимопонимание с контролирующими органами (20 %), привлечение инвестиций (6 %), решение экологических проблем (4 %) [80].

При этом можно констатировать, что осуществление экологической политики является не только одним из инструментов повышения деловой репутации, капитализации компаний, установления эффективных и сбалансированных отношений с государством, акционерами, потребителями, персоналом, партнерами, местными сообществами, но также способствует эффективному использованию природного капитала общества.

«Зеленая экономика» в системе экономических отношений постиндустриального общества характеризуется новым организационно-экономическим механизмом, который возникает, в том числе и благодаря новым технологиям.

Изменения претерпевает традиционная структура экономики в смысле сокращения удельного веса сырьевого сектора и отраслей с высоким экологическим воздействием при росте наукоемкости и инновационности, развитии высокотехнологичных отраслей, природосберегающих и ресурсоэффективных производств.

Структурные преобразования, свойственные «зеленой экономике», охватывают также и рынок труда, который в соответствии с постулатами постиндустриального общества трансформируется в направлении расширения спроса на высококвалифицированных работников, обладающих широким спектром специальных и общенаучных знаний. С учетом развития новых видов деятельности меняются квалификационные требования к работникам, отражающиеся в возрастании роли экологического образования и знаний, формировании институтов социальной и экологической ответственности. Очевидно, что решение экологических проблем выходит за рамки одной узконаправленной специальности. Кадровое обеспечение «зеленой экономики» базируется на принципах междисциплинарности, интеграции и конвергенции образования, вкрапления проблем и элементов экологической подготовки во все специальности и специализации всех звеньев системы образования.

Высокий образовательный уровень повышает экологическую ответственность, способствует популяризации здорового образа жизни. Все это выдвигает новые, экологически выверенные требования не только к высшему топ-менеджменту, но и к рядовым работникам современных предприятий, и находит свое отражение в компонентах спроса на рынке труда.

Комплекс мер экономической политики, осуществляемой в ходе формирования «зеленой экономики» включает методы административного, экономического и нормативно-правового характера. Административные методы реализуются посредством принуждения к выполнению рамочных условий регулирования. Например, регламентов и директив, лимитов использования ресурсов, нормативных значений загрязнений окружающей среды.

Стимулирование перехода к «зеленой экономике» посредством экономических методов имеет следующие особенности: систему налогообложения, основанную на смещении налогового бремени с доходов на нерациональное использование природных ресурсов и учет системы внешних эффектов; механизмы ценообразования, предполагающие использование субсидий для инновационно и экологически перспективных проектов; государственные закупки экологически чистой продукции и использование государственных инвестиций с целью осуществления экологически выверенных инноваций в производственных процессах; торговлю разрешениями (например, рынок квот на выбросы углерода); кредитные преференции для экологически эффективных проектов, использование преимуществ государственно-частного партнерства при реализации экологически ориентированных экономических проектов.

Методы нормативно-правового характера, нацеленные на развитие «зеленой экономики», включают в себя законодательные акты экологически ориентированного использования экономических природных ресурсов, нормативно-правовую базу распределения ответственности за экологический ущерб от производственной деятельности. На сегодняшний день все большую актуальность приобретает эффективная, работающая нормативно-правовая база упреждения экологического ущерба, не только в сфере производства, но и в сфере потребления.

Выявленными тенденциями в развитии постиндустриального общества является нарастание роли и значения экологической информации и знаний, выдвигающихся на роль его ключевых ресурсов. В этой связи важную роль в механизме «зеленой экономики» играют методы информационного обеспечения, сотрудничества и обмена опытом по вопросам реализации ее императивов. Они включают функционирование информационных центров, эколого-экономического мониторинга, развитие государственно-частного партнерства, в том числе по осуществлению научно-исследовательских работ и обмену знаниями в области устойчивого развития, распространение схем экологического менеджмента и аудита, совместное с бизнесом государственное инвестирование образовательных программ по повышению эколого-экономической и эколого-правовой компетентности работников и, в особенности, всех уровней менеджмента компаний, международные обмены базами эколого-экономических данных.

Продвижение по пути «зеленой экономики» также инспирируется возрастающим значением генерирования экологической информации и знаний высококвалифицированными работниками, что выдвигает новые квалификационные требования к ним, повышает значимость экологического образования, институтов социальной и экологической ответственности. Наблюдаются тенденции изменения систем производства и потребления в сторону более рациональных, экологически адекватных направлений, возрастает ценность экологически безопасных условий жизни и труда, чистых воздуха, питьевой воды и пищевых продуктов.

Одним из важнейших критериев оценки реализации «зеленой экономики» представляется правомерным считать показатели природоемкости. Система этих показателей включает в себя два типа показателей: доля затрат природных ресурсов в расчете на единицу конечной продукции и удельный вес загрязнений в расчете на единицу продукции. Так, например, энергоемкость ВВП определяется как отношение количества потребленных энергетических ресурсов для производства 1 денежной единицы ВВП. Кроме этого, используются показатели материалоемкости и водоемкости ВВП, выбросы СО₂ на единицу ВВП и т.д. Данная система показателей позволяет комплексно оценить антропогенное давление на природную среду и сравнить его с получаемым экономическим и социальным эффектом.

С учетом того, что энергопотребление характеризует результативность функционирования всей экономики в целом, выделяют для анализа также показатели удельного веса производства энергии из возобновляемых источников энергии.

Для оценки результатов технологического перевооружения может применяться показатель «эффект декаплинга» (от англ. decoupling - рассогласование, разъединение), характеризующий динамику экономического роста и степень его воздействия на окружающую среду. В случае когда темпы экономического роста увеличиваются, а показатели деградации окружающей среды, например, темпы образования отходов, использование воды, выбросы в атмосферный воздух, снижаются, можно говорить о проявлении «эффекта декаплинга».

Данный эффект может быть также описан при помощи экологической интерпретации кривой С. Кузнеца, разработанной американскими экономистами на основе исследования зависимости неравенства доходов и экономического роста С. Кузнеца. Данная кривая показывает, что в экономиках с низким уровнем развития, экстенсивным использованием ресурсов увеличение объемов производства приводит к росту загрязнения биосферы. Однако с увеличением ВВП, обеспечивающем переход к новому, более высокому этапу экономического развития, наблюдается обратная зависимость между экономическим ростом и деградацией природной среды [81]. Это объясняется тем, что при достижении определенного уровня благосостояния и экономической продуктивности появляется возможность проведения структурно-технологической модернизации, которая направлена на повышение ресурсоэффективности и снижения негативного воздействия на окружающую среду.

Критерии и реалии постиндустриального общества, состоящие в высоком уровне и темпах человеческого развития и экономического роста, базирующегося на ресурсах знаний и информации, обеспечивающих инновационную траекторию его динамики, при непременном сохранении окружающей среды, позволяют сделать вывод, что вмонтированная в систему экономических отношений данного общества «зеленая экономика» доступна для наиболее развитых стран, народное хозяйство которых базируется на высокотехнологичных укладах, а широкая ресурсная база, накопленное национальное богатство позволяют выделять достаточные средства для реализации экологического пути развития. При этом очевидно, что «зеленая экономика» может развиваться лишь на основе продвинутого научно-технологического базиса, финансово-экономической устойчивости той или иной страны, адекватного государственного регулятивного вмешательства, позволяющего исправлять дефекты рынка и обеспечивать экологоориентированные императивы экономической динамики, а также понимания обществом философии человеческого бытия в органическом единстве с окружающим миром [82].

Таким образом, «зеленую экономику» можно охарактеризовать как систему социально-экономических отношений, основанную на непротиворечивом и эффективном функционировании производственной, социальной и природной систем, нацеленном на рациональное потребление природного капитала посредством широкого использования экологически чистых инновационных технологий, эколого-экономических императивов государственно-частного партнерства и осуществления нормативно-правовых, административных и экономических методов политики по обеспечению преимущественно интенсивного типа его расширенного воспроизводства.

Выводы к главе 1

Природные ресурсы в системе факторов экономической динамики, а также в процессе формирования стоимости рассматривались еще представителями школы физиократов и классической школы экономической мысли. В теории К. Маркса земля, в том числе природные ресурсы, рассматривались главным образом как «всеобщий предмет труда». Представители маржинализма относили к капиталу блага длительного пользования, производящие потоки услуг и доходов. В рамках неоклассической теории в качестве капитала рассматривались все ресурсы, в том числе и земля, обладающие его главным свойством - генерированием потока доходов. Современная теория природного капитала основана на признании ограниченного понимания роли природного фактора производства только как дарованного природой ресурса. При этом под природным капиталом в настоящее время понимают как совокупность имеющихся природных ресурсов, так и вовлеченные в хозяйственную деятельность природные ресурсы, приносящие доход.

Анализ реалий и научных воззрений на роль природного фактора в экономическом развитии показал, что без его участия осуществление процесса производства не представляется возможным. Природные ресурсы являются базовыми ресурсами любого общества, выступают первоосновой производственного процесса и характеризуются определенной эксплуатационной ценностью. Учитывая их ограниченность, убываемость и исчерпаемость, значимость для экономики и системы жизнеобеспечения, необходимость вложения инвестиций в их воспроизводство, а также получение потока дохода от их использования, правомерно считать, что природные ресурсы приобретают свойства капитала, но не дарованного природой фактора производства. Проведенное исследование позволило определить природный капитал как единство субстанциональной структуры природных ресурсов вовлекаемых в производство и становящихся его факторами и системы производственных отношений, нацеленных на получение дохода и расширенное воспроизводство элементов и сил природы, способных приносить доход в результате их вовлечения в общественное производство и производительного потребления.

Установлено, что природный капитал является одним из атрибутов рыночной экономики, участвует в формировании системы факторов производства, обладает свойствами субституциональности и комплементарности, характеризуется определенной и изменяющейся в связи с научно-технологическим прогрессом нормой технологического замещения.

Определено, что природные ресурсы - это те элементы природной среды, которые на определенном промежутке могут быть вовлечены в общественное производство в качестве его факторов и принимать форму реального природного капитала или использоваться для непосредственного потребления людей в качестве предметов потребления, а также оказывать экологические услуги или непосредственно, или опосредованно, принимая форму общественных благ. Возможность использования природных ресурсов на определенном временном интервале позволяет разделить их на располагаемые (разведанные и используемые) и потенциальные (выявленные, но непригодные, или недоступные, или не нужные в данный момент) ресурсы.

Под природным потенциалом следует понимать не только потенциально возможные для использования компоненты природной среды, но также условия и предпосылки, в том числе и экономические, определяющие способности и перспективы реализации природой своих воспроизводственных функций.

Исследование субстанционального состава природного капитала позволило выделить воспроизводимые и невоспроизводимые его части, первые из которых можно разделить на совершенствуемый природный капитал и несовершенствуемый.

Природные ресурсы, находящиеся в запасе, предназначенные для вовлечения в общественное производство в качестве факторов производства и оцененные с точки зрения их возможности приносить доход, можно рассматривать как потенциальный природный капитал. Реальным он становится, будучи вовлеченным в общественное производство, принимающим форму одного из факторов производства и приносящим доход.

Показано, что потребление природного капитала не всегда приводит к его истощению. Оно может даже инспирировать его качественное совершенствование и прирост в долгосрочном периоде. Это позволило обосновать необходимость не только структурирования субстанционального состава природного капитала на его невоспроизводимую и воспроизводимую части, но и определить менее и более подверженные расширенному воспроизводству части природного капитала и изменения их соотношения и роли под воздействием научно-технологического прогресса. При этом воспроизводимые его части следует подразделить на совершенствуемый в данном процессе природный капитал и несовершенствуемый.

Изучение и сопоставление различных подходов к воспроизводству природного капитала позволило определить его накопление как процесс увеличения потенциала производственных возможностей его использования посредством количественного и качественного приращения природных ресурсов, выявления новых свойств, способов и технологий их хозяйственного применения, перевода части природного капитала из актуального состояния в потенциальное в будущих периодах с перспективой получения дохода; его сохранение как процесс поддержания производственных возможностей данного капитала в ходе его рационального использования, в рамках достаточности этого фактора производства для непрерывности процесса общественного воспроизводства; использование как процесс его производительного потребления с целью создания общественно необходимых благ при стремлении к минимизации затрат на единицу полезного эффекта. При этом на всех рассмотренных фазах воспроизводственного процесса оптимальным можно считать достижение Парето-эффективности в экономическом, социальном и экологическом плане.

Устойчивое развитие предполагает прирост природного капитала не только и даже не столько в стоимостном, сколько в натурально-вещественном смысле, поскольку стоимость природного капитала может расти и при его частичной деградации, в результате которой некоторые структурные компоненты природного капитала становятся достаточно редкими, а поэтому и дорогими.

Необходимость накопления, сохранения и использования природного капитала предполагает определенную систему экономических отношений, которую в современном мире представляет «зеленая экономика», развивающаяся в рамках становящегося постиндустриального общества и отражающая такой его срез, как природосберегающее развитие экономики и социума.

Реализация концепции «зеленой экономики», предусматривающая активизацию инновационной деятельности в области воспроизводства природного капитала, позволяет обеспечить рост Парето-эффективности экономических, экологических и социальных взаимодействий в контексте достижения целей устойчивого развития. Это позволило определить «зеленую экономику» как систему социально-экономических отношений, основанную на непротиворечивом и эффективном функционировании производственной, социальной и природной систем, нацеленном на рациональное использование природного капитала посредством широкого использования экологически чистых инновационных технологий, эколого-экономических императивов государственно-частного партнерства и осуществления нормативно-правовых, административных и экономических методов политики по обеспечению преимущественно интенсивного типа его расширенного воспроизводства.

Обосновано, что «зеленая экономика» отражает внутренне присущую постиндустриальному обществу совокупность экономических отношений, основанную на высокотехнологичном укладе экономики и продвинутом научно-технологическом базисе, а также на формировании экологической направленности такого общества и удовлетворении потребностей более высокого порядка.

Установлено, что необходимые условия для развития «зеленой экономики» в Республике Беларусь создают инновационно продвинутые сегменты научно-технологического комплекса страны, устойчивая финансово-экономическая система, регулятивная государственная политика, предусматривающая вмешательство государства и институтов гражданского общества в экономику с целью исправления дефектов рынка и обеспечения экологоориентированных императивов экономической динамики в рамках белорусской модели развития.

Определено, что в «зеленой экономике» в рамках становящегося постиндустриального общества возрастает роль экологического образования, экологических знаний и информации, которые выступают движущей силой устойчивого экономического развития, а также формируют основу для создания новых, высоких, природоподобных и природосберегающих, ресурсоэффективных и ресурсозаменяющих технологий.

ГЛАВА 2. РЕАЛИЗАЦИЯ ИМПЕРАТИВОВ «ЗЕЛЕНОЙ ЭКОНОМИКИ» В КОНТЕКСТЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ПРИРОДНОГО КАПИТАЛА РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

2.1 Природный капитал в системе экономических отношений «зеленой экономики» Республики Беларусь

Становление системы постиндустриальных общественно-экономических отношений определяется трансформацией факторов и особенностей общественного производства: возрастает роль науки, знаний и инноваций во всех сферах экономической деятельности, получают развитие высокие, информационные технологии, повышаются требования к квалификационно-образовательному уровню работников. Изменение характера социально-экономической динамики обусловливает качественное совершенствование потребностей людей, состоящее в обеспечении достойного уровня потребления при высоком качестве окружающей природной среды. Поэтому в контексте реализации социально ориентированной модели экономики Республики Беларусь природный капитал выступает уже не только предпосылкой общественного производства, но и становится важным фактором устойчивого социально-экономического развития, роста благосостояния населения, повышения уровня и качества жизни.

Общественно-значимая роль природного капитала определяется качественным и количественным составом потенциальных, имеющихся и вовлеченных в хозяйственную деятельность природных ресурсов и возникающими в процессе их использования экономическими отношениями. В связи с невысокой концентрацией топливно-энергетических ресурсов на территории Республики Беларусь, широко распространено мнение о незначительном размере природного капитала страны. Тем не менее, в республике имеются залежи более 30 видов полезных ископаемых, а объем производства нефти находится на уровне таких стран, как Нидерланды и Албания, и в 1,7 раза превышает объем добычи в Польше, в 1,8 - во Франции и в 2,1 - в Австрии (см. приложение Б). Беларусь входит в тройку крупнейших производителей и экспортеров калийных удобрений, обеспечивая 16 % мирового объема их производства [83]. Собственный природный капитал Республики Беларусь может в полной мере обеспечить развитие сельского и лесного хозяйства, целлюлозно-бумажного и химического производства, производства строительных материалов. При этом в современных условиях достижение устойчивого развития определяется не только и даже не столько объемом добычи топливно-энергетических ресурсов, сколько доступом к чистой питьевой воде, наличием и состоянием лесных и земельных ресурсов.

Важнейшим элементом природного капитала является земля. По величине общей земельной площади Республика Беларусь занимает 84-е место в мире и 13-е в Европе. При этом Республика Беларусь характеризуется низкой плотностью населения и компактностью территории. Так, например, земельная площадь республики составляет 207,6 тыс. км² при численности жителей 9,5 млн человек, Италия, население которой составляет коло 60 млн чел., имеет территорию 294,1 тыс. км², Великобритания, где проживает более 64 млн чел. - 241,9 тыс. км², Бельгия с практически таким же населением, как в Беларуси, - 30,3 тыс. км² (см. приложение В). Относительно равномерная удаленность границ от центра является фактором значительной освоенности территории и способствует координации хозяйственной деятельности между отдельными регионами страны.

Особую ценность представляют земли сельскохозяйственного назначения. Для Республики Беларусь характерна высокая сельскохозяйственная освоенность территории и распаханность сельскохозяйственных земель. На площадь сельскохозяйственных земель в 2016 г. приходилось 8581,9 тыс. га, или 41,3 % общей площади земель, распаханность сельскохозяйственных земель составила 65,6 % (приложение Г). В среднем по странам мира распаханность сельскохозяйственных земель в 2014 г. была на уровне 28,92 %, в странах Европы - 59,21 % (см. приложение Д). Наибольшей распаханностью среди Европейских стран характеризуются Финляндия - 98,4 %, Дания - 92,5 %, Швеция - 85,3 %.

Как видно из приложения Г, в Республике Беларусь за рассматриваемый период происходит сокращение площади сельскохозяйственных земель, в том числе и пахотных. Это обусловлено проведением мероприятий по оптимизации структуры землепользования путем вывода из оборота малопродуктивных, зарастающих, заболачиваемых земельных участков, а также трансформации их в земли для несельскохозяйственных нужд, включая жилищное строительство, ведение лесного хозяйства, создания защитных лесонасаждений.

На эффективность использования сельскохозяйственных земель повлияло снижение плодородия почв в связи с продолжительным недовнесением минеральных и органических удобрений под посевы сельскохозяйственных культур, что привело к уменьшению запасов подвижного фосфора и возникновению угрозы нарушения баланса гумуса в пахотных почвах.

Внедрение новых форм хозяйствования, совершенствование технологий производства сельскохозяйственной продукции позволили обеспечить рост урожайности основных сельскохозяйственных культур (приложение Е, таблица Е.1).

Показательно, что при уменьшении площади сельскохозяйственных земель валовой сбор зерновых и зернобобовых культур в 2015 г. по сравнению с 2010 г. увеличился на 23 % и на конец периода составил 8657 тыс. т (см. приложение Е, таблица Е.2) [85, с. 83] Следует отметить, что по производству основных продуктов сельского хозяйства на душу населения Республика Беларусь занимает одну из лидирующих позиций среди стран СНГ.

Как показывают данные приложения Е таблицы Е.3, Республика Беларусь среди стран СНГ является лидером по производству на душу населения молока, яиц, картофеля, сахарной свеклы. Это позволяет обеспечить потребности в продуктах питания внутреннего рынка в соответствии с рациональными нормами потребления, а также предоставляет возможности для экспорта. По данным ФАО, республика занимает 3 место в мире по производству в стоимостном выражении льноволокна и клюквы, 5 - ржи, 7 - тритикале [85, с. 213; 86]. Однако уровень самообеспеченности по таким продуктам как овощи, фрукты и ягоды, рыба в 2015 г. составил 94,8 %, 55,2 % и 13,1 % соответственно [85, с. 195].

Отношения в сфере землепользования в Республике Беларусь предусматривают частную и государственную формы собственности на землю. Законодательством установлено, что передача земельных участков в собственность возможна для граждан Республики Беларусь и юридических лиц по целевому принципу, а также иностранным государствам. Участки могут находиться у землепользователей в качестве пожизненного наследуемого владения, постоянного или временного пользования, аренды (субаренды). В исключительной собственности государства находятся недра, воды, леса, земли сельскохозяйственного назначения, земли природного, оздоровительного, рекреационного, историко-культурного назначения, земли под дорогами и иными транспортными коммуникациями; общего пользования, земельные участки, на которых расположены объекты недвижимого имущества, находящиеся только в собственности государства; объекты животного мира, обитающие в состоянии естественной свободы на территории Республики Беларусь; другие объекты [87].

В настоящее время основными землепользователями являются сельскохозяйственные организации и организации, ведущие лесное хозяйство, на долю которых приходится соответственно 42,8 % и 41,2 % общей земельной площади (Приложение Е).

В структуре сельскохозяйственных земель по категориям землепользователей за счет перераспределения и передачи неиспользуемых земель граждан и земель запаса за 2001-2017 гг. увеличилась в 2,4 раза площадь крестьянских (фермерских) хозяйств (приложение Е, таблица Е.4).

Из таблицы 4 приложения Е видно, что площадь сельскохозяйственных земель в пользовании граждан сократилась в 1,8 раза по сравнению с уровнем 2001 г. Это обусловлено как снижением численности и старением сельского населения, так и сокращением хозяйственной деятельности в личных подсобных хозяйствах.

Актуальной проблемой в области землепользования является сохранение и эффективное использование земельных угодий. К факторам деградации земель в республике относятся водная и ветровая эрозия, радиоактивное и химическое загрязнение, мелиорация торфяно-болотных почв, нарушение схем землепользования.

Данные мониторинга почв свидетельствуют о локальном характере химического загрязнения почв. Главным образом оно имеет место в городах и зонах их влияния, вдоль автомобильных дорог, в местах захоронения отходов, на сельскохозяйственных землях [88].

В результате аварии на Чернобыльской АЭС радиоактивному загрязнению подверглось более 22 % территории страны, в том числе земли в области интенсивного ведения сельского хозяйства. Из сельскохозяйственного оборота было выведено 264 тыс. га земель, из которых 87,7 тыс. га вошли в состав Полесского государственного радиационно-экологического заповедника. Основной удельный вес загрязненных территорий приходится на Гомельскую область, значительному загрязнению также подверглись земли Могилевской и Брестской областей (приложение Е, таблица Е.5). В настоящее время площадь территории, загрязненная цезием-137, уменьшилась в 1,7 раза по сравнению с 1986 г. и составила 27,9 тыс. кв. км в 2015 г.

Сельскохозяйственное производство по состоянию на 1 января 2016 г. ведется на 903,1 тыс. га земель, загрязненных цезием-137, что на 534,9 тыс. га меньше, чем в 1992 г. В настоящее время доля загрязненных цезием-137 сельскохозяйственных земель в общей площади сельскохозяйственных земель составляет 10,6 %, а на долю загрязненных лесных земель в общей площади лесного фонда приходится 17,4 % (приложение Е).

По оценкам Института экономики Национальной академии наук Беларуси, ежегодный ущерб от выбывших сельскохозяйственных земель из оборота в ценах 1998 г. составляет 717,5 млн долларов США, а суммарный ущерб от чернобыльской катастрофы оценивается в 235 млрд долл. США, что составляет 32 бюджета Республики Беларусь в ценах 1985 г. В настоящее время постепенно возобновляется хозяйственная деятельность на загрязненных территориях. Ключевым направлением является переход от реабилитации пострадавших земель к их возрождению и устойчивому социально-экономическому развитию. По результатам исследований, за послеаварийный период в Республике Беларусь переход цезия-137 из почвы в сельскохозяйственную продукцию снизился в 15-20 раз, практически исключено поступление на перерабатывающие предприятия мясной и молочной продукции со сверхнормативным содержанием цезия-137, почти не регистрируются загрязненные пробы картофеля и зерновых культур. При этом не в полной мере достигнуты результаты по снижению уровней загрязнения продукции стронцием-90. Несмотря на то, что его поступление в пищевую цепочку снижено примерно в 4 раза, только на 60 % площади загрязненных пахотных земель и 70 % луговых земель возделывается полный набор культур и производятся нормативно чистые продукты питания. На оставшейся части загрязненных стронцием земель производится нормативно чистая продукция, но при ограничении набора культур и целевом использовании конечной продукции. Это не снимает важности разработки мероприятий по дальнейшему снижению поступления и концентрации радионуклидов в производимой сельскохозяйственной продукции.

Неуклонно возрастает экономическая, экологическая и социальная роль лесных ресурсов. Лесное хозяйство является фактором обеспечения экономической, энергетической, экологической и продовольственной безопасности, способствует развитию смежных отраслей экономики, вносит весомый вклад в охрану окружающей среды, как на национальном, так и на международном уровне.

Республика Беларусь располагает значительным потенциалом лесосырьевых ресурсов. Реализация мероприятий по воспроизводству лесов обеспечила положительную динамику развития лесного фонда. Так, по сравнению с уровнем 1988 г. на начало 2017 г. общая площадь лесного фонда увеличилась на 1393 тыс. га, площадь покрытая лесом - на 1330 тыс. га, лесистость территории с 33,9 % в 1988 г. увеличилась до 40,3 % в 2016 г. (приложение Ж).

Следует отметить, что обеспеченность лесными ресурсами в Беларуси значительно выше среднемировых и среднеевропейских показателей. Так, в 2015 г. площадь леса на душу населения в Беларуси составила 0,91 га, а площадь лесного фонда в общей земельной площади 42,5 % при среднемировом уровне 0,54 га и 30,83 % соответственно. При этом площадь лесных земель на душу населения в Канаде составляет 9,68 га, в России - 5,66 га, в Финляндии - 4,05 га, в Бразилии - 2,37 га [90].

В результате проводимых мер в сфере лесовосстановления общий запас древесины на корню за период с 1994 г. по 2015 г. увеличился на 621,1 млн. м³ и составил 1714,3 млн. м³ на начало 2015 г. Запас лесонасаждений в расчете на душу населения в 2015 г. возрос на 68 % по сравнению с уровнем 1994 г. и составил 180 м³ при среднеевропейском уровне 52,2 м³ (рисунок 2.3, см. приложение).

Рисунок 2.3. - Динамика запаса лесонасаждений на душу населения в Республике Беларусь

Примечание - Источник: разработка автора на основании [91, с. 237-238].

Наряду с ростом запасов лесонасаждений и общей площади лесного фонда необходимо отметить повышение среднего возраста белорусских лесов с 44 в 1994 г. до 54 лет в 2015 г. и увеличение количества приспевающих, спелых и перестойных насаждений. В течение 1994-2015 гг. площадь спелых древостоев увеличилась почти в 3 раза до 1026,2 тыс. га [92]. В настоящее время 46 % белорусских лесов составляют средневозрастные древостои, на долю спелых и перестойных лесов приходится 12,5 % (рисунок 2.4).

Рисунок 2.4. - Возрастная структура белорусских лесов по размеру занимаемой площади в 2015 г.

Примечание - Источник: [92].

По оценкам ученых, в оптимальной возрастной структуре лесов доля спелых насаждений должна составлять 18 % [93]. Тем не менее, современный запас средневозрастных насаждений следует рассматривать в качестве потенциала развития лесной отрасли на перспективу.

Видовой состав белорусских лесов представлен преимущественно хвойными породами (60 %). К лиственным породам относятся, в основном, такие виды деревьев, как береза, дуб, ольха (рисунок 2.5).

Рисунок 2.5. - Породная структура белорусских лесов

Примечание - Источник: [92].

Среднегодовой объем рубок леса составляет 15 млн м³, в 2015 г. в лесах республики всеми видами рубок заготовлено 21,1 млн м³ ликвидной древесины, что позволяет говорить о нашей стране, как об одном из основных европейских экспортеров лесопродукции (приложение Ж). Необходимо отметить, что лесопродукция является одной из важнейших групп товаров, реализуемых на биржевых торгах в Республике Беларусь.

Как известно, эксплуатация леса в пределах расчетной лесосеки является необходимым условием эффективного использования лесов. Однако за период 2010-2015 гг. расчетная лесосека по рубкам главного пользования использовалась лишь на 65-72 % (рисунок 2.6). Недоосвоение происходило в основном по мягколиственным породам, мелкотоварной древесине.

Рисунок 2.6. - Динамика расчетной лесосеки и фактическая вырубка леса по главному пользованию, тыс. м³

Примечание - Источник: [91, с. 196].

С учетом народнохозяйственного значения леса разделены на две группы. В первую группу входят леса заповедников, национальных парков и другие леса, выполняющие защитные, водоохранные, санитарно-гигиенические и оздоровительные функции. Эколого-природоохранные функции белорусских лесов важны не только для нашей страны, но и для всей Европы. Оказываемые ими экологические услуги должны учитываться как общественные блага и соответственно оплачиваться. Ко второй группе относятся леса, выполняющие эксплуатационно-защитные функции.

Возобновляемые ресурсы пресных вод Республики Беларусь представлены речным стоком и подземными водами. Основным источником поверхностных водных ресурсов страны являются средние и крупные реки, годовой объем водного стока в среднем составляет 57 900 млн м³ (см. приложение Ж).

По обеспеченности водными ресурсами на одного жителя страны Республика Беларусь находится в достаточно благоприятных условиях. О наличии водного стресса говорят при величине возобновляемых водных ресурсов на душу населения менее 1-1,7 тыс. м³. Обеспеченность Республики Беларусь внутренними возобновляемыми водными ресурсами на душу населения в 2014 г. составила 3,6 тыс. м³, в том числе подземными водами 1,7 тыс. м³, что выше, чем в Нидерландах (0,6 и 0,27 тыс. м³ соответственно), Украине (1,2 и 0,5 тыс. м³), Франции (3,1 и 1,9 тыс. м³), Германии (1,2 и 0,6 тыс. м³), Польше (1,4 и 0,3 тыс. м³). Дефицит воды характерен для ОАЭ, Израиля, Молдовы, Дании, Бельгии.

В республике имеет место дифференциация в обеспеченности водными ресурсами регионов страны, что усугубляется также неравномерностью распределения населения и производства.

Начиная с 1990 г., наблюдается сокращение изъятия вод из природных источников, что главным образом обусловлено спадом производства. Однако впоследствии, при наращивании объемов производства, уменьшение водопотребления связано с проводимыми мероприятиями по рационализации водопользования. Так, за 2010-2015 гг. объем добычи вод из поверхностных и подземных горизонтов стабилизировался на уровне 1400-1500 млн м³ (Приложение И).

Структура водопотребления распределена следующим образом: использование на хозяйственно-питьевые нужды составляет 37,3 %, использование на производственные нужды - 30,6 %, для нужд прудового хозяйства - 23,1 %, орошение и сельскохозяйственное водоснабжение - 9,0 % (приложение И). Причем общие объемы использования воды за период с 2005 г. по 2015 г. сократились по всем направлениям.

Значимыми являются вопросы сохранения и повышения качества и эффективного использования водных ресурсов. Показателен опыт внедрения индивидуальных приборов по учету воды, введения системы тарифного регулирования, что обеспечило снижение водопотребления на хозяйственно-питьевые нужды с 215 л/сут. в 2000 г. до 136,7 л/сут. в 2014 г., это стало вполне сопоставимо с ее потреблением в странах Европы в пределах 120-150 л/сут. (рисунок 2.7).

Рисунок 2.7. - Динамика потребления воды на хозяйственно-питьевые нужды на душу населения, л/сут.

Примечание - Источник: собственная разработка на основе [охрана окр среды]

Основными потребителями водных ресурсов являются предприятия, занимающиеся производством и распределением электроэнергии, газа и воды - 44,7 %, сфера рыболовства и рыбоводства - 22,7 %, обрабатывающая промышленность - 17 %, сельское хозяйство, охота и лесное хозяйство - 11,8 % (рисунок 2.8).

Рисунок 2.8. - Использование воды по видам экономической деятельности в 2015 г., %

Примечание - Источник: [95, с. 131].

Население страны обеспечивается питьевой водой из подземных источников, качество санитарно-химических и микробиологических показателей которой ежегодно улучшается, вместе с тем не в полной мере решены вопросы обеспечения водой из артезианских источников населения городов Минска и Гомеля, а также перехода к центральному водоснабжению в сельских местностях.

Особо следует обратить внимание на запас минеральных лечебных и столовых вод, которые могут служить основой для развития как санаторно-курортной деятельности, так и экспорта востребованных на мировом рынке водных ресурсов. Немаловажно и то, что водные ресурсы являются возобновляемыми и их важной особенностью выступает то, что рациональное потребление данных ресурсов не ухудшает, а наоборот, улучшает их качество, обеспечивает приросты их качественных и количественных характеристик.

Тем не менее, при высокой обеспеченности водными ресурсами, в структуре оптовых продаж минеральной воды доля вод отечественного производства составила 72 % в 2016 г. (приложение И).

Болота выполняют важные биологические функции поддержания систем жизнеобеспечения: регулируют количество влаги в атмосфере, оптимизируют температурный режим. Однако интенсивная разработка залежей торфа в XX веке привела к их существенному истощению. Сокращение земель под болотами наблюдается и в настоящее время: с 2010 г. по 2015 г. их площадь уменьшилась на 4,8 % (рисунок 2.9).

Рисунок 2.9. - Динамика площади земель под болотами, тыс. га

Примечание - Источник: [96-99].

Болотные ландшафты являются основным источником образования и накопления запасов торфа. Значительная добыча торфа осуществлялась в 60-е гг. ХХ в., при этом только 40 % использовалось для нужд промышленности, остальное - для сельского хозяйства в целях повышения плодородия почв [100]. Добыча торфа в 2015 г. сократилась почти в 10 раз по сравнению с уровнем 1990 г. В настоящее время объем добычи торфа определяется потребностями промышленности, добыча торфа для сельского хозяйства составляет 19 % всей его добычи.

На современном этапе на территории Республики Беларусь выявлено более 4000 месторождений минерально-сырьевых ресурсов, представляющих около 30 видов различных полезных ископаемых. Анализ минеральных ресурсов республики позволяет сделать вывод, что они в полной мере обеспечивают потребности в калийных удобрениях, поваренной соли, тугоплавких и керамических глинах, извести, строительном песке, песчано-гравийном материале, облицовочном камне. Однако в связи с ограниченностью минерально-сырьевой базы в страну поступает нефть, газ, уголь, горючие сланцы, стекольные пески, сырье для производства минеральных удобрений, блочный камень для облицовочных плит, высокопрочный щебень и др.