Устойчивое развитие регионов Российской Федерации

Однако эта проблема не имеет простого решения. Сырьевая, моноотраслевая структура хозяйства, основанного на невозобновимых ресурсах, привела к однобокости и недостаточной устойчивости развития территории. Для Севера важное значение имеет проблема преодоления однобокости развития. Наряду с эксплуатацией невозобновимых ресурсов, необходимо создание предприятий обрабатывающей промышленности, что будет способствовать комплексному использованию сырья и устойчивому развитию территории. Ряд районов европейского Севера давно стали многоотраслевыми. На Азиатском Севере такие крупные города, как Якутск, Магадан, сформировались как многоотраслевые центры.

Проблема социально-экономической целесообразности широкого освоения северных регионов сталкивается с генеральным вопросом: как сегодня обустраивать и обживать Север - надолго, в расчете на стабильное и долговременное развитие, или на период разработки того или иного месторождения? Приходится думать, что лучше - постоянное или вахтовое заселение [ 103, c. 73 ].

Выбор основных путей развития территории в общем смысле представляет собой большой социально-экономический, экологический, политический и в какой-то мере философский вопрос. Мы разделяем мнение о том, что стабильное освоение и обживание территорий должно стать генеральной тенденцией. Эта тенденция определяется логикой поступательного движения пространственной интеграции страны, логикой развития цивилизации. Это особенно верно применительно к регионам с богатым природно-ресурсным потенциалом, возможности, сроки и формы использования которого предсказать трудно [ 104, с. 37 ]. Поэтому важным фактором повышения эффективности экономики проблемных регионов ресурсного типа является превращение отечественных и зарубежных недропользователей не только в потребителей ресурсов и инвесторов, но и активных участников процесса социально-экономического преобразования региона в целом. Формы и способы государственного регулирования процессов развития проблемных регионов должны быть конкретизированы применительно к целям и специфике каждого региона.

Вернемся вновь к проблеме классификации российских регионов.

Все регионы в стране делят на три типа: кризисные, депрессивные и самообеспечивающие свое развитие.

Традиционно считается, что депрессивными районами (регионами) являются территориально-произодственные структуры, в которых производственно-ресурсная база перешла в стадию устойчивого спада, исключающего возникновение новых стимулов развития. Депрессивные регионы - это своеобразные жертвы территориальной несправедливости. Они значительно и устойчиво отстают от других по главным социально-экономическим показателям, в том числе темпам развития.

Передовые и отсталые районы есть в любой, даже процветающей, стране, в силу действия фундаментального противоречия экономики. В странах с рыночной экономикой вырабатывают механизмы выравнивания территориальных различий путем перетока капитала и труда. В период же перехода к рыночной экономике подобные различия неминуемо приобретают размах территориальных диспропорций.

Типология субъектов Российской Федерации для целей выделения депрессивных регионов предложена в [ 190, с. 31 ].

В соответствии с предлагаемой типологией все субъекты разбиты на следующие группы: худшие (бедствующие) депрессивные регионы (Дагестан, Адыгея, Чувашия и др.), средние депрессивные регионы (Алтайский, Хабаровский, Ставропольский края, Курганская обл. и др.), переходные депрессивные регионы (Амурская, Тамбовская, Саратовская, Новосибирская области и др.), лучшие регионы (г. Москва, Санкт-Петербург, Тюменская, Тульская, Магаданская области и др.), прочие регионы (Архангельская, Астраханская, Кемеровская, Мурманская области и др.).

С позиций бюджетной обеспеченности страна поделена на «регионы-вампиры», «регионы-реципиенты», регионы с равновесным бюджетным сальдо и регионы-доноры [ 117, с. 18 ].

Классификация регионов РФ по реакции на рыночные преобразования предложена Н.Н. Марковой [ 122 ].

На основе группировок по двум количественным критериям - уровням депрессии и социально-экономического развития регионы классифицированы по принципам однородности факторов, обусловивших тот или иной тип «рыночной реакции», перспектив развития, рекомендуемой стратегии реформирования экономики и основных направлений государственной поддержки. В результате выделено десять групп регионов. Тюменская область наряду с Красноярским краем, Магаданской и Оренбургской областями, Республикой Саха (Якутия), попали во вторую группу. Эти регионы также как и отнесенные к первой группе регионы (Кемеровская, Нижегородская и другие области, г. Москва) наименее депрессивные и занимают достаточно высокие места по уровню социально-экономического развития. Однако их положение в лидирующей группе неустойчиво, за исключением диверсифицированной Оренбургской области.

Изменения конъюнктуры внешнего рынка, высокая капиталоемкость отраслей специализации и острая потребность в значительных инвестициях обусловливают и нестабильность экономической ситуации в этих регионах. Ориентация на внешние рынки способствует автономному развитию отраслей специализации, что усиливает кризисное состояние других отраслей и разрушает производственные комплексы регионов. Для данной группы характерны высокий уровень безработицы, значительный разрыв в уровне доходов занятых в отраслях специализации и других секторах экономики. Решение проблем осложняется экстремальными климатическими условиями проживания, меньшими возможностями вторичной занятости, а также переезда в другие районы страны.

Классификация регионов Н.Н. Марковой [ 122 ] аналогична методике ранжирования регионов по степени благоприятности инвестиционного климата, предложенной К. Гусевым¹.

Используя понятие «рыночная реакция» сформированы четыре условные группы регионов. Их условность определяется главным образом неустойчивостью общеэкономической ситуации. Поэтому цель ранжирования состояла не столько в жестком распределении 89 субъектов Российской Федерации по группам в конкретные периоды времени, сколько в обосновании принципов предложенной группировки. Это позволяет, по мнению К. Гусева оперативно реагировать на любые изменения в экономическом положении регионов и вносить адекватные коррективы в состав ранее сформированных групп.

Тюменская область, а также Иркутская, Оренбургская, Мурманская, Архангельская области, Красноярский край, Республики Башкортостан и Коми попали во вторую группу регионов, для которой характерна достаточно

сильная, но неустойчивая реакция на рыночные преобразования, подверженная колебаниям вследствие действия преимущественно внешних причин.

В работе М. Николаева и М. Махотаевой [ 148, с. 126 ] на основе обобщения опыта планирования социально-экономического развития в субъектах Рф осуществлена типология регионов. В качестве критериев отнесения региона к тому или иному типу использованы виды и содержание разрабатываемых документов, а также методы, применяемые при их подготовке. В результате проведенного анализа были выделены пять различных типов регионов, что иллюстрируется в таблице 5 [148, с. 126].

Тюменская область отнесена ко второму типу регионов, планово-прогнозная практика в которых ограничена разработкой краткосрочных и среднесрочных программ, региональных целевых программ (РЦП), а также участием в федеральных программах социально-экономического развития, реализуемых на территории.

Приведенный перечень классификации российских регионов может быть продолжен в зависимости от различных целей, критериев и признаков. Завершая анализ, обратимся к прогнозу территориального социально-экономического развития РФ, разработанного Министерством экономического развития и торговли РФ [36, с. 176].

Для комплексной оценки социально-экономического развития субъектов РФ была проведена группировка по следующим показателям: производство промышленной продукции, валовая продукция сельского хозяйства, инвестиции, оборот розничной торговли.

По каждому субъекту был рассчитан сводный индекс динамики развития и удельный вес региона в Российской Федерации. Показатели регионов России были разбиты на четыре группы: группа наиболее динамично развивающихся - 14 субъектов Федерации; имеющих большие удельные веса в структуре общих российских показателей развития и средние темпы роста; группа с низкими темпами развития - регионы, имеющие низкие удельные веса параметров развития и средние темпы роста ниже среднероссийского уровня - 34 региона.

Таблица 5

Типология субъектов РФ по видам разрабатываемых плановых документов

Остальные 40 регионов разделились на 2 группы: имеющие относительно высокий удельный вес в структуре общероссийских показателей, но при этом с темпами развития ниже среднероссийских, например, Тюменская область, и, наоборот, с относительно высокими темпами развития, но небольшим удельным весом в общероссийском объеме и поэтому мало влияющие на общую динамику развития. Результаты группировки регионов приведены в прогнозе Министерства экономического развития и торговли РФ [ 180 ].

Этим и предыдущими примерами мы хотели подчеркнуть актуальность решения проблемы типологии регионов, ее временной зависимости от процессов преобразования, конъюнктуры решения проблемы «Центр-регион», «регион-Центр», глобальных, национальных и региональных тенденций развития общества. Мы также отмечаем, что сегодня еще не предложено каких-либо интегральных критериев, позволяющих учесть многообразную специфику регионального развития и отнести их к определенной группе в зависимости от тех или иных факторов. Другими словами, практически невозможно полностью унифицировать оценочные и аналитические параметры различных региональных ситуаций и свести их к единственному интегральному показателю.

В этих условиях задача системного описания каждой региональной ситуации трансформируется в проблему выбора отдельных количественных и качественных параметров, обоснования соответствующих группировок по критериям региональных интересов и целям регионального развития.

Вместе с тем, мы считаем, что цели регионального развития должны адекватно отражать интересы регионов. Это не означает, что первые полностью совпадают со вторыми. Необходимо, на наш взгляд, четко разделять, с одной стороны, цели, которые поставлены правительством, министерствами, ведомствами и иными управленческими структурами высшего уровня перед хозяйствующими субъектами и бюджетными организациями, действующими на территории региона, а с другой стороны - собственные цели регионального развития. Заданные цели в принципе могут совпадать с региональными интересами (такое совпадение наблюдается, например, при реализации федеральных мер по преодолению последствий чрезвычайных ситуаций), а могут быть и не связанными с ними (таковы, например, цели наращивания внешнеэкономического потенциала, в ряде случаев противоречащие местным интересам). Но в целом федеральные цели как база оценок и обоснований первичны по отношениям к целям регионального развития. Последние, к сожалению, почти никогда не ранжируются, не разделяются на первоочередные и вторичные, достигаемые/недостигаемые исключительно силами региона или требующие федеральной поддержки.

Вместе с тем, без четко определенной концепции разделения и ранжирования целей региональная политика как таковая эффективно выполняться не может. Десятилетие социально-экономической нестабильности в России привело к значительному ослаблению государственной власти и, как следствие, стремлению различных регионов к той или иной форме самостоятельности.

Признавая несовершенство и отмечая недостатки сложившейся в 1990-х гг. модели российского федерализма, большинство специалистов отмечает, что перспективы данной модели сводятся либо к трансформации ее в подлинную федерацию с сильным центром и подчиняющимися федеральному законодательству регионами, либо к дальнейшей эволюции в сторону конфедерации.

Наличие сильного административного начала во многом определяет устойчивость региональной системы даже при отсутствии иных значимых системообразующих связей. Так, созданные в мае 2000 г. Указом Президента РФ федеральные округа показали устойчивость именно в качестве субрегиональных систем, включающих несколько регионов. Следовательно, задачей федеральных органов государственной власти стало обеспечение как сбалансированного субрегионального развития, так и устойчивого развития отдельных региональных систем.

Развитие субрегиональных и региональных систем происходит разными темпами во времени и с разной скоростью по ряду объективных причин, что отражает наличие регионов, находящихся на разных уровнях социально-экономического развития и стадиях цивилизованного развития. Примером тому являются субъекты Федерации - Республики Калмыкия, Тыва, ряд автономных округов Крайнего Севера, которые фактически находятся на доиндустриальной стадии развития, в то время как г. Москва характеризуется как региональная система постиндустриального информационного общества. Эти трансформации регионального развития, по нашему мнению, объясняются не только исторически сложившимися внутренними особенностями регионов, но и в значительной мере неудовлетворительной политикой, проводимой и региональными и федеральными органами управления.

Отсутствие целенаправленной региональной политики в России во многом связано, по нашему мнению, с неопределенностью предмета и объекта такой политики. Вместе с тем, именно регионы, как сложные социально-экономические системы, могут рассматриваться в качестве таких объектов, а процессы взаимодействия между собой и федеральным центром, и, следовательно, направления государственного регулирования регионального развития - в качестве предмета исследования, управления и регулирования.

Именно такой объект и предмет приняты нами в настоящем исследовании и на рис. 2 построена иерархическая модель устройства РФ.

Рис. 2 Иерархическая модель административного деления РФ

где: РФ - Российская Федерация; СФ - субъект Федерации: РФ=; ФО - федеральный округ: РФ=; МО - муниципальные образования; АО - административные районы сельские; АР, АО - административные районы, округа в городах; ГРП - города районного подчинения; ПГТ - поселки городского типа; СНП - сельские населенные пункты; ЮЛ - юридические лица; ФЛ - физические лица.

1.3 Системный подход к моделированию цели устойчивого развития региона

В методологии наук ХХ века системный подход и его применение к исследованию сложных объектов стали общепризнанными [ 3, 22, 27, 52, 61, 64, 75, 86, 90, 114, 159, 160, 162, 189, 204, 214, 228, 230 ]. И хотя автор настоящего исследования в определенной степени является сторонником применения диалектико-материалистической логики, а не просто системного метода, тем не менее, мы считаем возможным с позиций именно этого подхода рассмотреть проблемы регионального развития в контексте устойчивого развития. Вместе с тем мы не считаем системный подход идеальным научным методом исследования, являющимся своеобразной панацеей от всех «болезней». Регион как объект изучения настолько сложный феномен, что осмыслить его проблематику предельно полно и широко в рамках какого-нибудь одного подхода представляется весьма сомнительной затеей. Поэтому в нашем исследовании предпринята попытка установить с помощью системного подхода общее, особенное и единичное в устойчивом региональном развитии.

Как известно для системного подхода характерно целостное рассмотрение определенной совокупности объектов - материальных или идеальных - для которых выясняется, что их взаимосвязь и взаимодействие приводят к возникновению новых интегративных свойств системы, которые отсутствуют у составляющих ее объектов [ 61, 90, 131, 189, 228 ]. В каждом конкретном случае для характеристики системы необходимо выявить механизм, с помощью которого осуществляется взаимодействие между элементами системы. Именно это специфическое взаимодействие приводит к возникновению новых системных свойств.

В соответствии с современными воззрениями в системных исследованиях выделяются четыре основных уровня методологических знаний - философские основания системных исследований; общенаучные методологические принципы и формы исследования систем различной природы; конкретно-научная методология системного исследования в специальных научных дисциплинах; методика и техника системных исследований конкретных объектов [ 75 ]. Эти уровни отражают специфическую иерархию методологических направлений системных исследований: философско-мировоззренческую как раздел современной философии и общественно системную, включающую системный подход, общую теорию систем и системный анализ.

Системный подход - это всего лишь признание того, что всякая организация представляет собой систему, состоящую из частей, каждая из которых обладает своими целями [ 90 ]. Практически системный подход - это системный охват, системные представления, системная организация исследований. Метод исследования, при котором учитывается большое число факторов, определяющих работу того или иного технического устройства, деятельность живого организма, ход общественного явления позволяет полно или неполно идентифицировать объект наблюдения и управления.

В настоящее время системный подход рассматривается либо как одна из ранних форм системного анализа, либо как начальная фаза современного системного анализа, этап первоначального, качественного анализа проблемы и постановки задачи. Под системным анализом в общем виде будем понимать всесторонне, систематизированное изучение сложного объекта в целом, вместе с совокупностью сложных внешних и внутренних связей, проводимое для выяснения возможностей улучшить функционирование этого объекта. Конечной целью системного анализа является изменение существующей ситуации в соответствии с поставленными целями.

Требования системного подхода к исследованиям различных объектов должно быть дополнено указанием на необходимость выявления уровня сложности и установления специфических особенностей. Любая системная концепция начинается с утверждения, что она изучает объекты, состоящие из дискретных образований (элементов), каким-то образом связанных между собой. Такая методология предполагает, что исследование объекта может быть построено на основе изучения его системных свойств, дальнейшей структуризации и построения соответствующей модели.

Центральное место в системной методологии занимает понятие системы, которая представляет собой совокупность элементов и связей между ними, имеет некие границы в некотором пространстве (вообще говоря, многомерном), ведет себя в окружающей среде как единое целое. Все системы устроены иерархично: среда, в которой «живет» система, и ее собственные подсистемы также являются системами и так до бесконечности. Однако для решения конкретных задач следует ограничивать как среду, так и элементарные подсистемы. Если внешняя среда отсутствует и все взаимодействия сосредоточены «внутри» системы, то такая система называется «закрытой». Для наших целей, без ограничения общности, будем считать, что все системы являются «открытыми».

Деятельность системы во внешней среде можно представить себе как работу процессора - «черного ящика», на вход которого из среды поступают некие потоки, обрабатываемые и преобразуемые в выход. При этом внутреннее устройство процессора, функция преобразования и его состояние в целом могут меняться, то есть система как-то развивается. Под развитием системы мы будем понимать некие качественные изменения состояния и поведения, не пытаясь квалифицировать их как прогрессивные либо регрессивные.

В результате работы системы оказывают воздействие на окружающую среду. Последняя, в свою очередь, может измениться и изменить входные сигналы системы. Таким образом, возникают замкнутые петли обратной связи: процессор преобразует «причину» в «следствие», а внешняя среда - «следствие» в «причину» [ 186, с. 76 ].

Далее на основании теории системного подхода проанализируем состояние и поведение объекта исследования - региона.

Как отмечалось выше, наука накопила множество определений понятия «регион», которые так или иначе связаны с двумя фундаментальными представлениями: территорией и особенностями воспроизводства социальной жизни людей. В современных теориях регион исследуется как многофункциональная и многоаспектная система. Наибольшее распространение получили четыре парадигмы региона: регион - квазигосударство, регион - квазикорпорация, регион - рынок (рыночный ареал), регион - социум [ 60 ].

Будем строить свои рассуждения, следуя четвертой парадигме. Такой подход к региону как социуму - общности людей, живущих на определенной территории, выдвигает на первый план воспроизводство социальной жизни населения и трудовых ресурсов, образование, здравоохранение, культуру, окружающую среду и систему расселения.

Как видно, данный подход шире экономического, поскольку включает культурные, образовательные, медицинские, социально-психологические, политические и другие аспекты жизни регионального социума, синтезу которых региональная наука всегда уделяла большое внимание.

Изучение специфики региональной жизнедеятельности позволяет, с одной стороны, уточнить общие тенденции развития общества в целом, с другой - создать типологическую модель регионального социума и на основе этого проанализировать основные принципы и направления региональной политики, определить цели регионального развития и управления.

В связи с этим необходимо новое понимание региона как социума, обеспечивающего социальное воспроизводство в биоэкологическом, экономическом, социокультурном, образовательном, научном и других аспектах.

Следуя этой логике, можно заключить, что в территориальном аспекте регион - это социально-природная целостность, заданная исторически сложившейся совокупностью природных и социальных ресурсов территории; в воспроизводственном - конкретно-историческими формами их взаимодействия, обеспечивающими самодостаточность региона. В свою очередь, самодостаточность коррелирует с квазиособленностью (степенью открытости - замкнутости) отдельного региона и детерминируется его местом в едином процессе ноосферного глобализма, под которым понимается учение, утверждающее, глобальное единство человечества в познании. Может быть представлено интегральной совокупностью представлений об отдельно взятых регионах [ 3, с. 69 ].

Тотальность ноосферных процессов, таким образом, получает свою логическую завершенность на региональном уровне в виде системной совокупности основных качеств ноосферы, а понятие «регион» оказывается минимальной теоретической «единицей» ноосферологии в аспекте возможных решений проблемы устойчивого развития цивилизации.

Итак, каждый регион является сложной и во многом специфической социально-экономической системой. Другими словами, любой регион можно рассматривать как сложную, динамическую систему, постоянно взаимодействующую с внешней средой и как объект управления.

Наиболее простой может быть экономическая модель объекта управления (модель региона), которую допустимо представить в виде трех блоков (подсистем), взаимосвязанных друг с другом: «население», «производство», «природная среда». Население порождает спрос, который должен удовлетворяться производством с учетом воздействия на природу. Экономическое управление регионом основано на компромиссах, так как региональный оптимум, либо отраслевой оптимум, не совпадает с глобальным оптимумом - эффективным функционированием всей национальной экономики. При более углубленном описании объекта управления, его модель может быть представлена в виде совокупности ряда подсистем, образующих единый социально-экономический организм региона. Поэтому регион в целом выступает как гиперсистема (система циклических связей подсистем), стимулирующая воспроизводство своих элементов (подсистем) за счет кольцевых прямых и обратных связей [ 3 ]. В силу принципиальной открытости гиперсистемы она становится квазицикличной, но для того, чтобы компенсировать неблагоприятные внешние воздействия, проявляющиеся в разрыве причинно-следственных связей, данная система должна обладать запасом прочности, т.е. минимальным уровнем сложности [ 1, с. 160 ].

Современные синергетические модели типа «хищник-жертва», имеющие достаточно широкую область применения за пределами биологии, воспроизводят такие ситуации достаточно наглядно.

В последние годы для описания процессов региональной экономики стали применять фреймы. Фрейм есть минимальная структура информации, необходимая для представления объектов, явлений или процессов [ 132 ]. Имея значение входов и выходов данных подсистем, можно сформулировать законы функционирования и описать статические и динамические характеристики. Примером такого подхода являются, например, модели Д. Форрестера, предложенные для описания динамики города и мировой динамики [ 222 ].

Развивая далее эту проблему, подчеркнем следующее: осознание в последние годы роли информации стало причиной появления нового фундаментального метода научного познания, получившего название информационного подхода. Его суть состоит в том, что при изучении любого объекта, процессов или явлений в природе и обществе, в первую очередь, выявляются и анализируются наиболее характерные для них информационные аспекты. Очевидно, как любой другой научный метод, информационный позволяет увидеть изучаемое явление лишь в определенном, информационном ракурсе. В общем случае информационный подход можно рассматривать как дальнейшее развитие методологии системного подхода [ 91 ].

С позиций такого подхода наш мир, в том числе и региональный социум можно представить в виде сложной многоуровневой информационной системы, в составе которой необходимо выделить три взаимодействующие информационные системы более низкого уровня: «природа», «человек» и «общество». Выделение этих систем, конечно, весьма условно, однако с методологической точки зрения очень полезно, так как позволяет целенаправленно проводить анализ информационных аспектов функционирования, более полно определять роль и место каждой в развитии глобальных проблем современности.

Следовательно, с позиций системного подхода модель региона есть совокупность взаимосвязанных функциональных блоков-подсистем, получаемых в результате естественной или принудительной декомпозиции. В качестве таких блоков могут, например, рассматриваться следующие подсистемы: «природа», «производство», «население», «экономика», «культура».

Следует заметить, что в процессе создания модели региона необходимо учитывать совокупность действия многих факторов, которые можно классифицировать следующим образом: социально-экономические факторы (доминирующий тип производства, величина бюджета, инвестиционный климат, экономическое благополучие населения, уровень безработицы, природно-ресурсный потенциал, барьерность пространства и т.д.); демографические факторы (возрастной и национальный состав населения, естественный прирост населения, социальная привлекательность и т.д.); социокультурные факторы (культурный потенциал, исторические традиции, образовательный уровень населения, мощность образовательной сети, качество образовательных услуг и др.); организационно-нормативно-правовые (административно-территориальное устройство, типы моделей муниципального управления, региональная нормативно-правовая база и т.д.).

Перечисленные факторы определяют социально-экономический и социокультурный облик региона любого ранга. Задача региональных исследований состоит в первую очередь в том, чтобы раскрыть механизм взаимодействия общих закономерностей и специфических особенностей территориальной организации социально-экономической и социокультурной жизни в регионе. При этом следует учитывать, что социально-экономический и социокультурный облики региона отражают, во-первых, территориальную организацию материальной и экономической базы социальных отношений; во-вторых, производство материальных и духовных благ; в-третьих, демографические, этнические (во всем разнообразии), хозяйственные и т.п. особенности населения, проживающего на территории; в-четвертых, природно-климатические, экологические, ресурсные особенности; в-пятых, социокультурные ориентации людей, особенности социокультурной инфраструктуры, административные, политические и другие особенности изучаемого региона. Этот перечень может быть продолжен.

Совокупность этих особенностей и отношений, явлений, процессов и условий, оказывающих влияние на изучаемый нами объект - регион, мы рассматриваем как социоэкономическую и социокультурную среды. Современная региональная политика (своего рода система управляющих воздействий на объект управления) должна строиться с учетом системного анализа всех действующих факторов и интересов, и объединять глобальные интересы с локальными. В нашем изложении «системный анализ» понимается как своеобразный объектив, который мы наводим на изучаемый объект таким образом, чтобы рассмотреть его как единое целое, включая взаимосвязи между частями (подсистемами) и между ним и его окружением. Вместе с тем, там, где это уместно, метод системного анализа дополняется нами элементами других методов исследования сложных систем.

Традиционно системный анализ сложных объектов принято реализовывать в виде некоего алгоритма, состоящего из ряда этапов изучения. Причем количество этапов и их содержание допускают различные трактовки, например: определение целей исследования; определение границ объекта исследования; анализ взаимосвязи элементов структуры; выявление управляемости изучаемого объекта; определение основных управленческих функций, принципов и целей управления; конструирование системной модели; исследование модели.

Задача нашего исследования не требует применения столь подробной, и в тоже время чрезвычайно трудно формализуемой схемы изучения особенностей регионального развития. Оставаясь в рамках системной методологии, логику дальнейших рассуждений мы будем строить из следующих соображений.

Системный подход определяет структуру управления хозяйством шестью главными составляющими: 1) целеполагание; 2) социально-экономическая стратегия; 3) прогнозы (в том числе «веер» прогнозов) экономического развития (общие, по секторам экономики и регионам, по срокам); 4) целевые комплексные программы; 5) механизм функционирования национальной экономики, субъектов и отраслей; 6) организационная структура управления экономикой страны [ 214, с. 3 ].

Приведенные две первые составляющие системного подхода являются предметом нашего рассмотрения. Причем, анализируя цели и стратегии социально-экономического развития России вообще, мы, в частности, будем обращаться к подобным региональным проблемам, рассматривая их в контексте устойчивого развития.

В приведенном выше перечне целеполагание, выстроенное на прочном фундаменте прошлого стоит на первом месте потому, что оно закладывает характер, направленность и специфику действия всех остальных пяти составляющих. Без целеполагания само существование этих элементов попросту теряет смысл. Однако обратимся сначала к следующему моменту.

Главный принцип системного подхода в отношении любых перемен, в том числе и хозяйственных реформ, заключается в непременном предварительном анализе прошлого, выявлении движущих сил и ресурсов, а также установлении закономерностей развития и преодолении ошибок и потерь. На этой основе более надежно определить цели и стратегию будущего развития, компенсировать ранее упущенные выгоды и возможности.

Исходя из этого, сделаем краткий экскурс в проблематику нынешнего состояния социально-экономического развития России.

Сегодняшний мир оказался на пороге новой реальности - «постэкономической». Экономика любой страны в большей или меньшей мере, затронута этим грандиозным сдвигом, проявляющим себя в виде рождения новых постиндустриальных, информационных технологий, развития процессов глобализации экономического и социального развития, обострения проблем выживания человечества как целого. В этих условиях всякая социально-экономическая система становится переходной (в широком смысле слова - захваченная процессом глобализации, рождения постэкономической реальности) [ 27 ].

Современное социально-экономическое развитие России - это многофакторное и многоаспектное явление. Теоретический анализ позволяет выделить ряд подходов, которые с одной стороны, не искажают реальную картину происходящих событий, а с другой - предоставляют возможность вычленить ключевые элементы российских рыночных преобразований, основные проблемы и направления их дальнейшего развития, сформулировать теоретическую основу назревших изменений, выверить вектор преобразований в рыночных координатах [ 166 ].

Доминирующей социально-экономической проблемой современной России является кризис индустриальной системы и формирование социально-экономических основ постиндустриального общества. Этот процесс предопределяет существо нынешней трансформации и основные вызовы, с которыми будет сталкиваться страна на протяжении ближайшего десятилетия.

Главным препятствием современного этапа на пути экономических реформ стали институциональные преобразования. Именно они выдвинулись на передний план после успешного решения задач макроэкономической стабилизации [ 126 ]. Институциональная матрица в России, как отмечают исследователи, все еще не сложилась, в ней много дыр, работают неформальные правила, в то время как формальные нормы либо отсутствуют, либо бездействуют. Теория и практика показывает необходимость создания надлежащей институциональной среды для функционирования рынка [ 125 ].

В 2002 г. была сформулирована ключевая задача предстоящих лет (или даже десятилетий) - преодоление разрыва между Россией и наиболее передовыми странами. Такого рода проблемы достаточно хорошо известны из экономической истории последних двух столетий как «догоняющие развитие». Решение этой проблемы может стать объединяющей общество идеей, на отсутствие которой нередко указывают представители российской элиты. Однако принципиальной особенностью стоящих перед Россией задач является необходимость осуществления прорыва в условиях постиндустриального мира, прорыва от индустриального общества к постиндустриальному. Таких задач пока еще никому решать не приходилось [ 127 ].

Механизм решения задач догоняющего развития в постиндустриальном мире существенным образом отличается от решения аналогичных проблем в эпоху индустриализации, к которой привыкли апеллировать критики проводившейся в 2000-2002 годах экономической политики. Главной особенностью современных производительных сил является резкое повышение динамизма и разнообразия (вплоть до индивидуализации) потребностей, с одной стороны, и возможностей их удовлетворения - с другой. Это означает, в свою очередь, резкое сужение временных горизонтов, на которые можно делать ответственные прогнозы относительно особенностей и приоритетных направлений технологического развития стран и отдельных секторов. Если в индустриальную эпоху можно было наметить приоритеты роста на 20-30 лет и при достижении их действительно войти в ряды передовых стран (что и сделали в XIX веке Германия, а затем Япония и СССР), то теперь приоритеты быстро меняются [ 126, с. 23 ].

Поиск путей решения сложнейших проблем, с которыми столкнулась Россия, возможен лишь на базе методологических подходов, выработанных общественными науками. Опора на чей-то опыт, прецеденты здесь невозможны, так как в истории нет аналогов проводимым трансформациям. Поэтому для поиска путей решения сложнейших социально-экономических проблем нам представляется возможным применение важнейших положений экономической науки в тесной связи с другими науками об обществе.

Переходя непосредственно к проблеме целеполагания, заметим, что описание любой экономической системы начинается с декларирования целей, направлений и задач развития, причем зачастую эти декларации либо не совпадают с реальными целями (например, декларирование западноевропейскими державами XIX в. целей колониальной политики), либо остаются благими пожеланиями (которые, например, формулировались в недавнем прошлом в нашей стране каждую пятилетку). Подлинные цели, выдвигаемые и достигаемые той или иной общественной или экономической системой, редко бывают четко определены в количественном описании [ 214, с. 3 ].

Заметим, что наряду с понятием «экономическая система» (система производительных сил и производственных отношений, складывающихся в процессе производства, распределения, потребления материальных благ) имеет смысл применить понятие «социально-экономическая система» (СЭС). СЭС отражает социальные связи, включая отношения между людьми и коллективами, условия трудовой деятельности, отдыха и т.п. Большинство авторов рассматривают СЭС как постоянно развивающийся комплекс человеческих отношений, связанных с распределением ограниченных ресурсов в целях удовлетворения личных и общественных потребностей [ 152 ].

Здесь же подчеркнем, что понятия «экономическая система» в традиционной мировой науке (в частности, компаративистике) и «социально-экономическая система» в марксизме существенно различались [ 27 ]. Первое есть эмпирически наблюдаемый и описываемый на уровне явления набор экономических институтов и форм хозяйствования в рамках некоторой страны (системы стран). Второе понятие отражало реально, действительно существующую конкретную всеобщность - инвариантную, независимую от национальных и иных особенностей систему производственных отношений, диалектически взаимосвязанных с производительными силами. Следовательно, сравнению подлежат как различные системы производственных отношений, так и их варьирующие проявления в разных странах и регионах в различные периоды времени.

Кризис экономик дает нам интереснейший исторический пример, позволяющий проанализировать «умирание» социально-экономических систем. Здесь мы имеем готовый исторический феномен, раскрывающий путь самоотрицания существующей долгое время устойчиво воспроизводившейся системы. Начиная с 20-30-х гг. советский тип экономики достаточно активно развивался, демонстрируя устойчивые темпы роста (5-7% в год) и лишь в конце 70-х гг. начался застой, который перешел в стагнацию, а затем и кризис, приведший к необходимости качественного изменения экономической системы.

Н.П. Федоренко формирует один из основных принципов экономического целеполагания, как цель любого истинно (а не декларативно) демократического общества и государства - обеспечение всем слоям населения равных жизненных условий и на этой основе достойного жизненного уровня и условий для их постоянного роста, создания социально-экономической основы для устойчивого, демократического развития, отвечающего принципам морали, права и справедливости [ 214, с. 3 ]. То есть речь идет о построении качественного нового общества, где в центре всего стоит человек - личность. И поэтому главной и единственной целью экономической системы должно быть личное благосостояние.

Мы разделяем эту точку зрения и в связи с этим есть смысл вспомнить концепцию «бэйсик нидз» (основных нужд), которая возникла в 70-е годы и привела в дальнейшем к разработке системы показателей оценки личности как долгосрочной цели. На основе этих показателей Оон с 1990 г. начала рассчитывать индекс человеческого развития (Human Development Index), основанный на показателях уровня жизни, образования и ожидаемой продолжительности жизни. Несмотря на ограниченность этих показателей, такой многомерный подход позволил глубже и всестороннее оценить уровень развития той или иной страны и, главное, выдвинуть на первый план проблему развития личности как важнейшей меры развития человеческого общества [ 150 ].

Вложения в «человеческий капитал», рост ценности человеческого труда становятся важнейшими факторами преобразования экономики, модернизации экономических и юридических институтов. По мнению лауреата Нобелевской премии Т. Шульца, развитие - это не только повышение темпов экономического роста, но и инвестиции в человеческий капитал, и ликвидация бедности.

Благосостояние личности можно измерить системой показателей, отражающих совокупность условий существования людей и именуемой уровнем жизни. Он, в свою очередь, зависит от степени развития производительных сил, а также характера господствующих этнических норм и производственных отношений. В понятие «уровень жизни» следует включить и образ жизни в той мере и форме, в которой их можно измерить.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод о том, что сегодня при всем многообразии моделей функционирования и развития российских регионов и региональных подсистем очевидной должна стать непременная ориентация на качественные аспекты решения проблемы «качества жизни» как всеобщей государственно-общественной проблемы, где в центре находится проблема развития человека, а также, обеспечивающая ее решение комплексная «проблема качества жизни, в том числе «качества окружающей среды, «качества деятельности», «качества товаров и услуг», «качества совокупного общественного интеллекта», «качества образовательных систем» и др.

Это полностью согласуется с произошедшими в последние годы в передовых странах изменениями в системе критериев и целей общественного развития, где на первое место вышли факторы, определяющие условия жизнедеятельности человека, качество жизни. Человеческий потенциал стал главной частью национального богатства и основным двигателем экономического роста.

При такой целевой ориентации любая система управления регионом или отдельными подсистемами, должна проектироваться, прежде всего, как система управления и достижения общественного уровня качества жизни населения.

И хотя Тюменская область среди других российских регионов по показателю «качество жизни» занимает одно из ведущих мест, обозначенная проблема в виду специфических особенностей региона является чрезвычайно актуальной.

устойчивый развитие регион стратегия

1.4 Содержание стратегий и уровни устойчивого развития

После того как определены цели социально-экономического развития, возникает необходимость выбора стратегических путей достижения.

Стратегия социально-экономического развития и соответствующих преобразований, по нашему мнению, должна исходить из понимания целостности материально-вещественных, социально-психологических, социально-экономических, денежно-финансовых, информационных и других процессов, составляющих общественное производство. Выделение какого-то одного регулятора (например, монетарного) в качестве определяющего - неправомерно и малоплодотворно.

Более того, социально-экономическая стратегия должна разрабатываться и оцениваться в единстве всех ее составляющих: политической, производственной, социальной и организационно-правовой. Каждая из этих составляющих имеет свои критерии и аспекты, однако представляет неотъемлемую часть единого целого. Поэтому общая стратегия должна производиться только по совокупности элементов [ 214 ].

При этом под стратегией мы понимаем способ использования средств и ресурсов, а также правила принятия решений для достижения цели. Обычно задача состоит в выборе не просто некоторой стратегии, а выбор оптимальной стратегии из числа альтернативных на основе той или иной цели и критерия. Таким образом, для поиска решения необходимо выполнить следующие действия - формулировка цели или совокупности целей; обоснование оптимальной стратегии и оценка ожидаемых результатов с точки зрения достижения цели/целей; анализ факторов, которые повлияют на результат принятия того или иного решения.

Поскольку решение сложных социально-экономических проблем предполагает многошаговый процесс и возможно большое число итераций, то важно на каждом этапе решения соблюдение принципа оптимальности Р. Беллмана. Данный принцип гласит, что каковы бы ни были первоначальное состояние и решение, последующие решения должны определять оптимальное поведение относительно состояния, полученного в результате первого решения. Другими словами, важно на каждом этапе (шаге) поступать правильно или наилучшим образом распоряжаться располагаемыми ресурсами сейчас, тогда и в дальнейшем будет иметь место эта возможность. Однако чтобы поступать правильно, необходима эффективная институциональная среда, отобранные нормы и правила поведения, ведущие к оптимальному результату.

Россия в целом и регионы, в частности, не должны оставаться в стороне от глобальных тенденций современного мира. Но копировать стратегии развитых (как, впрочем, и иных) стран нецелесообразно в связи с теми особенностями, которые отражают масштабы страны, географическое положение, неоднородность национального состава, специфику экономики, своеобразие федеративной организации, геополитическое и иное наследие.

С таких позиций возникает, прежде всего, вопрос о статусе России в долгосрочной перспективе. Необходимо ответить на два глобальных вопроса: 1) сохранятся ли нынешние территориальные параметры и геополитическая роль России в будущем мире? 2) должна ли и способна ли нынешняя Россия сохранить статус великой державы и одного из политических полюсов и зон влияния в будущем мире? [ 214 ]. Чтобы ответить на эти вопросы, требуется реальная нелицеприятная, абсолютная и сравнительная оценка политического, экономического, научного, технического, культурного, нравственного потенциалов.

Основная суть стратегии долгосрочного социально-экономического развития России, отмечает В.М. Матюшок, должна состоять в создании условий для всестороннего развития человека через укрепление нравственности, безусловном обеспечении прав и свобод, прежде всего, права на труд, образование и собственность, всемерное упрочение государства как гаранта прав и свобод личности и инструмента для служения человеку через эффективное использование имеющихся ресурсов [ 125, с. 13 ].

В соответствии с этим, по нашему мнению, должны быть эволюционно созданы социальные институты, приняты экономические, политические, правовые, нравственные и другие нормы поведения общества, сформулирована экономическая и социальная политика. Главный ориентир нового экономического курса России должен состоять в создании информационно-индустриальной, диверсифицированной, социально ориентированной и эффективной экономики. Достижение этого возможно лишь следуя Концепции устойчивого развития, которая становится глобальной траекторией развития цивилизации, достижение этого возможно.

Траекторию перспективного развития регион должен определять исходя, в первую очередь, из специфических особенностей собственного социально-экономического потенциала. На первый план выдвигается проблема обоснования тех стратегически важных функций, которые он будет выполнять в перспективе самостоятельно.

В связи с этим возможно выделение двух основных поводов для стратегического целеполагания [ 151 ]. Во-первых, если четко просматривается бесперспективность движения региона по ранее определившейся траектории развития. В настоящее время достаточно распространена такая ситуация, при которой муниципальные образования, регионы и федеральные округа становятся безнадежно дотационными. Выход из сложившейся ситуации состоит не в попытках увеличения бюджетных средств для поддержания режима «выживания», а в смене приоритетов социально-экономического развития, трансформации сложившейся структуры экономики в новую, способную обеспечить качество жизни населения, соответствующее принятым в обществе стандартам. Во-вторых, если движение региона по прежней траектории в принципе возможно, но существенного роста качества жизни населения не наблюдается. Это достаточно распространенная ситуация и необходимость смены приоритетов развития очевидна.

Проблема стратегического выбора региона исключительно сложна, поскольку здесь необходимо учесть множество факторов. По существу, это, как правило, комплексное политико-социально-экономическое решение. Политические решения волевого характера, связанные, например, с пересмотром функций региона, не подкрепленные комплексным анализом стартовых условий и исходных предпосылок социально-экономического развития способны только усилить негативные тенденции и усугубить сложившиеся диспропорции в экономике, социальной сфере.

Опыт разработки концепций социально-экономического развития регионов дает основание утверждать, что в основном структура концепции состоит из четырех разделов: оценка исходной социально-экономической ситуации; стратегический выбор приоритетов и альтернатив развития региона; направления региональной социально-экономической политики; ресурсы для реализации стратегического выбора региона и механизмы использования [ 85, 98, 101, 102, 198 ].

Стратегический выбор региона - это сложный процесс, осуществление которого требует соблюдения определенных принципов, главными из которых мы предлагаем считать принципы целенаправленности, комплексности, системности, адаптивности, эффективности, минимизации риска, баланса интересов и легитимности.

Вместе с тем, незавершенность выбора и разработки социально-экономической стратегии Российской Федерации [ 153 ] не позволяет выстроить на основе базовых принципов экономического федерализма систему стратегий более низких уровней - макрорегионов - федеральных округов, мезорегионов - субъектов Федерации, административных районов, муниципальных образований. Ситуация, с одной стороны, не способствует концентрации усилий и ресурсов на достижении долгосрочных целей социально-экономического развития государства в целом, а с другой, не препятствует формированию многообразия региональных стратегий, накоплению практического опыта решений важнейших задач развития, выхода из депрессии и отсталости.