Макроэкономическая политика экономического роста в России

Рисунок 1 Модель эффекта шахматной игры

На рисунке 1 представлена модель-схема эффекта шахматной игры. Конечно, экономистам должен быть интересен случай, когда при изменении правил игры выигрывает «второразрядник», поскольку выигрыш гроссмейстера вполне предсказуем за очевидным преимуществом по интеллектуальному капиталу (состояние здоровья игроков принимает равным, что, кстати, является очевидным модельным упрощением). Следовательно, необходимо рассматривать изменение правил, приносящее повышение преимуществ для «второразрядника», то есть Rv. В общем случае, это совсем не означает, что преимущества гроссмейстера в результате таких изменений должны обязательно сокращаться, то есть кривая Rg не обязательно является ниспадающей. Она может быть параллельной оси абсцисс, либо иметь положительный наклон и пересекаться в точке N* значительно правее по оси абсцисс. Это только расширит зону преимуществ гроссмейстера. По оси абсцисс отложено число изменений правил игры. Разумеется, у данной модели есть два серьёзных допущения: 1) не оценивается содержание изменений и качественное ядро (это характерно и при аналогичных моделях спроса и предложения); 2) существует зависимость, которую отражают соответственно кривые Rg и Rv между числом изменений в единицу времени (частотой изменений) и преимуществами, которыми обладает «гроссмейстер» и «второразрядник». Будем считать, что изменения правил допускают рост преимуществ для «второразрядника», в противном случае его победа блокируется преимуществами гроссмейстера, которые невозможно преодолеть. При таких допущениях нужно указать, что однократное изменение правил, в зависимости от качества - содержания этого изменения, может сразу привести к поражению «гроссмейстера», либо всего несколько дискретных подобных изменений - могут вызвать такой же результат. В таком случае ситуация не будет описываться обозначенными кривыми.

При незначительном числе изменений правил игры, как видно на рисунке, преимущество гроссмейстера очевидно и заканчивается победой левее точки N*, если правее этой точки - то победу одерживает «второразрядник», а в точке N* имеем «ничью» в силу равенства преимуществ Rg= Rv. Под частотой изменений будем понимать число изменений правил игры, осуществляемое за период времени от начала игры до окончания в силу победы одного из игроков или объективной ничьей. Тогда, исходя из рисунка и введённых обозначений, можно записать:

Учитывая, что N* = const, б?f(t) в?f(t)

откуда

Если Rg =0 тогда , то есть изменение преимущества «второразрядника» пропорционально частоте изменения правил игры, где коэффициентом пропорциональности (k) является чувствительность преимуществ «гроссмейстера» и «второразрядника» к частоте изменения правил игры: .

Как видим, институциональные изменения определяются:

- качеством (содержанием)

- скоростью (частотой)

- адаптационными возможностями агентов и институтов

Скорость институциональных изменений на интервалах [t1 t2], [t2 t3], …[ti tn] - может быть своя, как и качество этих изменений. В связи с чем представляет трудность подбор функций Rg = f(N) и Rv = f(N), характеризующих изменение (распределение) выгод агентов при институциональных изменениях. Эти функции будут меняться не только в зависимости от скорости и качества институциональных изменений, а также адаптивных реакций агентов, но и в зависимости от времени. На каждом интервале может существовать своя зависимость. Чтобы установить эту функцию и получить , необходимо прожить всё время течения институциональных изменений, поскольку до того, пока это время не завершено, говорить о том, к чему приведут эти изменения можно только условно, гипотетически. В этом и состоит основная сложность изучения институциональных изменений

Институты могу быть нейтральны во влияние на определённые параметры рассматриваемой экономической системы. Тогда институциональную нейтральность можно обозначить как ситуацию, когда институты не воздействуют на макроэкономические параметры системы (либо воздействие пренебрежимо мало) - совокупный спрос, предложение, сбережения, инвестиции, занятость. Институты, не охватываемые этой ситуацией, воздействуют на указанные параметры, изменяют структуру распределения созданного дохода между компонентами его использования. При эффекте «шахматной доски», институциональная нейтральность состоит в том, что при изменении правил, выгоды гроссмейстера и «второразрядника» не изменяются, следовательно, и победу одержит гроссмейстер.

Если ввести потенциал институциональных изменений I(t) - как способность системы осуществлять некоторое число изменений в единицу времени, то в модели примем, что изменение самого потенциала соответствует (равнозначно) скорости институциональных изменений. Тогда , . Иными словами, потенциал изменений будет определяться разницей выгод. Когда выгоды равны на линии ничьей, потенциал изменений равен нулю, структура стабильна, измениться не может, потому что игра исчерпана. Если изменение соотношения выгод гроссмейстера и «второразрядника» таково, что величина I<0, то выгоды гроссмейстера перевешивают выгоды «второразрядника», значит, институциональные изменения не дают того эффекта, который вытекает из поставленной начальной цели в рамках модели. В этом случае ввод новых правил или изменений действующих правил сопровождаются ростом дисфункциональности системы, что сохраняет неизменным исходное соотношение по выгодам и реализации способностей агентов. Если I>0, то выгоды гроссмейстера тают с каждым активным действием и институциональным изменением, а «второразрядника» возрастают. Институциональный потенциал положителен исходя из условий модели.

Опять следует указать, что содержание институциональных изменений экономические модели, к сожалению, не учитывают, так что для обеспечения победы агента с заведомо более низкими качествами может потребоваться всего одно или два изменения. К тому же институциональная нейтральность может означать, что изменения происходят и скорость их высока, но они не затрагивают изменения выгод одного и другого агента, значит и общего результата их соперничества. Возможен вариант, когда налицо картина «отрицательного отбора» и «нанесения ущерба» агенту с заведомо более высокими нравственными качествами от агента с морально низкими качествами, причём современные общественные институты никак не уберегают от подобного рода негативных воздействий.

Важно отметить, что эффект «шахматной доски» является хорошим примером отрицательного отбора при осуществлении управляемых институциональных изменений, причём интеллектуальный капитал в таких условиях не является гарантом конкурентной победы. Проиграть может тот агент, кто в иных обстоятельствах обязан выиграть по природе вещей, и чей выигрыш закономерен. Безусловно, в модели предполагается, что затраты, связанные с осуществлением самих институциональных изменений не так велики, что позволит пока не вводить их при оценке уровня благосостояния системы. В общем случае, конечно, подобные затраты учитывать необходимо.

Выше была рассмотрена типовая модель, когда выгоды гроссмейстера сокращаются, выгоды «второразрядника» увеличиваются. Однако, возможны следующие варианты функционирования системы:

1) выгоды гроссмейстера сокращаются, выгоды «второразрядника» неизменные, на том же уровне, либо выгоды гроссмейстера неизменны, а выгоды «второразрядника» увеличиваются при росте числа институциональных изменений в единицу времени;

2) выгоды гроссмейстера увеличиваются, при неизменных или сокращающихся выгодах «второразрядника»;

3) выгоды и гроссмейстера, и «второразрядника» растут или сокращаются одновременно.

Рисунок 2. Схема, отражающая модель по пункту 1.

Математически изменение выгод по схемам рисунка 2 примет следующий вид:

Если выгода «второразрядника» нечувствительна к институциональным изменениям (ему всё равно меняются правила и как быстро, потому как главное контакт с гроссмейстером, а не итог игры), то при сокращении выгоды гроссмейстера с некоторого значения скорости институциональных изменений будет наблюдаться проигрыш последнего (рисунок 2 слева). При нечувствительности выгоды гроссмейстера к институциональным изменениям, выгода второразрядника может возрастать, если изменения по содержанию этому способствуют, тогда с некоторого числа изменений N*рисунок 2 справа, победу одержит также второразрядник.

Рисунок 3. Схема, отражающая ситуацию модели по пункту 2.

Что касается пункта 2, когда выгоды гроссмейстера увеличиваются при неизменных или сокращающихся выгодах второразрядника, то ситуация описывается победой гроссмейстера и графически принимает вид на рис.3. То же и при нечувствительности выгоды гроссмейстера (очень высок опыт и уровень приспособляемости к изменениям) к институциональным изменениям, когда выгода второразрядника будет сокращаться (нижний рисунок на рис 3.) Это усечённая или односторонняя институциональная нейтральность.

Выгоды «второразрядника» могу не изменяться, если ему всё равно, одержит ли он победу или проиграет, если считает, что игра с гроссмейстером, уже почётна, то эти выгоды могу возрастать с ростом числа институциональных изменений в единицу времени. Тогда, общий результат будет зависеть от того, как быстро возрастают выгоды «второразрядника» и гроссмейстера. При возрастании выгод одного и другого агента и соответствующем содержании институциональных изменений и их скорости, возможна ситуация, что гроссмейстер всё равно проиграет, несмотря на рост выгоды (см. рисунок 4. слева).

Рисунок 4. Схема, отражающая ситуацию модели по пункту 3.

Если с нарастанием числа институциональных изменений в единицу времени N сокращаются выгоды и гроссмейстера, и «второразрядника» (рис. 4 справа), то на участке левее N* победу одерживает гроссмейстер, а правее - «второразрядник». Снижение выгод для одного и другого участника игры связано с тем, что оба они испытывают дискомфорт и неудовлетворённость игрой в связи с институциональными изменениями, необходимостью адаптации (приспособления) к ним, восприятия, что требует некоторых усилий, затрат, физических, моральных, умственных. Поэтому выгода и сокращается для двух участников. Вместе с тем, соотношение выгод и качества этих изменений таково, что на одном участке, гроссмейстер всё-таки одержит закономерную победу, на другом - нет. Если влюблённость в игру как таковую настолько высока для двух игроков с заведомо различным интеллектуальным капиталом, что приносит большое удовлетворение, и им неважно, насколько происходит изменение правил в процессе игры, более того, игроки могут получать добавочный комфорт и приобретать интерес в связи с изменением этих правил, то будет наблюдаться рост выгод двух игроков. От соотношения скорости этого роста (угла наклона кривых), а также от содержания и частоты изменений определится победа одного из них. макроэкономический благосостояние поведенческий агент

Если в игре принимают участие равнозначные по квалификации участники, например два гроссмейстера или «второразрядника», то возможны те же исходы, которые здесь обозначены, только с той оговоркой, что реакция агента будет определяться не интеллектуальным капиталом, знаниями, опытом (ведь именно по этим параметрам агенты равны), а, в частности, состоянием здоровья, адаптационными свойствами, а также тем, под чей ход, под чью стратегию и ключевую позицию будет осуществлено ключевое по значимости институциональное изменение. Функция запаса здоровья и функция квалификации, плюс к этому функция адаптации к игре будут определять результат подобного взаимодействия.

Возникновение российского «финансового олигархата», быстрое обогащение торговцев и агентов сырьевых секторов, уничтожающий для промышленности эффект её приватизации - являются лучшими эмпирическими подтверждениями проведенного анализа. Выигрыш заведомо второразрядных агентов и проигрыш гроссмейстеров (инженеров, научных работников, учителей, врачей и др.) заметно изменил стимулы хозяйственной деятельности и жизни людей, мотивацию в рамках каждой профессии, перераспределил благосостояние. Управление может либо способствовать вовлечению интеллекта в производство и в принятие решений, либо, наоборот, не только не способствовать этому, но и просто ликвидировать соответствующие конкурентные преимущества, связанные с использованием интеллекта. Как правило, восстановить позиции либо не удаётся в обозримой перспективе, либо удаётся, но лишь в некотором масштабе. Сиюминутный характер управленческих решений, абсолютно не учитывающий стратегическую перспективу развития системы, наносит непоправимый, хотя и трудно различимый известными способами анализа, вред данной системе.

Институциональные изменения способны повлиять на благосостояние экономической системы. Этот аспект не учитывается в стандартной теории благосостояния, не отражается в критериях оценки благосостояния (В.Парето-эффективности, Н.Калдора - Дж. Хикса, Т.Ситовски, А.Бергсона, А. Сена и др.). Если уровень благосостояния системы «гроссмейстер-второразрядник» измерять суммарными выгодами, которые черпают агенты от участия в игре, то U = Rg+Rv. Выразив выгоды гроссмейстера Rg через выгоды «второразрядника» Rv, получим:

Изменение благосостояния будет:

Тем самым, изменение благосостояния зависит от двукратного изменения выгоды наименее обеспеченного ресурсом агента системы, от скорости изменений (чем выше скорость, тем меньше величина изменения благосостояния) и от величины уровня адаптации агентов, которая задаётся углами наклона кривых реакции-выгод Rg и Rv.

При односторонней институциональной нейтральности (рисунок 2), получим: .

Благосостояние экономической системы в данном случае будет складываться из благосостояния гроссмейстера и «второразрядника» U=Ug+Uv. Благосостояние гроссмейстера и «второразрядника» складывается из приобретаемых выгод и располагаемого интеллектуального капитала. Можно записать, что U = Rg+Rv +IKg +IKv, где Ug= Rg+IKg, Uv= Rv+IKv - соответственно благосостояние гроссмейстера и «второразрядника». Как видим, есть часть благосостояния, которая зависит от изменения выгод двух агентов UR = Rg+Rv и часть благосостояния не зависит от выгод, а определяется целиком и полностью исходным интеллектуальным капиталом US=IKg+IKv. В модели можно считать, что интеллектуальный капитал за время игры не расходуется, то есть не уменьшается, а можно положить, что наращивается в ходе приобретения нового опыта или знания по итогам игры и соперничества. Тогда данная часть благосостояния также будет наращиваться. Изменение этой части благосостояния не обязательно зависит от уровня и изменения выгод агента. Выгоды и гроссмейстера и второразрядника могут сокращаться, но интеллектуальный капитала будет наращиваться, причём, если игра для второразрядника более полезна, то и наращение интеллектуального капитала будет происходить на большую величину.

В случае, когда институциональные изменения не затрагивают условий накопления и расходования интеллектуального капитала, но приводят к уменьшению выгод гроссмейстера даже при тех же выгодах второразрядника, то будет наблюдаться сокращение благосостояния системы. В результате интеллектуальный капитал гроссмейстера, который превосходит интеллектуальный капитал второразрядника IKg>IKv, не позволит гроссмейстеру одержать победу.

Согласно установленным в обществе правилам (стереотипам), выиграть должен гроссмейстер. Такой исход можно признать закономерным и эффективным. Если институциональные изменения разрушают эту установку, тогда результат не назовёшь эффективным, причём общее благосостояние системы наверняка сократится. Следовательно, возникает институциональная неэффективность, которая сокращает благосостояние экономической системы. Почему вообще должен выигрывать более умный, талантливый, образованный, опытный? Ответ состоит в изменении уровня благосостояния, которое будет меньше в случае победы «второразрядника». Таким образом, данное обстоятельство уже формирует критерий оценки уровня общественного благосостояния. Условно говоря, институционально отвергается противоположный исход, то есть победа слабейшего агента не является оптимальным решением. Это в предположении, что интеллектуальный капитал слабейшего агента не увеличивается. Если IKv в ходе игры приблизится к IKg, то это, наравне с ростом выгод Rv может покрыть потери выгод для гроссмейстера Rg вместе с обесценением его интеллектуального ресурса. Важно отметить, что это обесценение во многом условное, потому что гроссмейстер вряд ли растерял свои знания и опыт. Произошло просто смещение относительной оценки, связанной с действием институтов, точнее, с институциональными изменениями. Сам же интеллектуальный капитал при этом не изменился, по крайней мере, на значимую величину.

Согласно И.Бентаму, цель максимизации благосостояния системы будет достигнута при максимизации суммы благосостояний (полезностей, выгод) агентов, составляющих эту систему. По Дж.Роулсу, максимизацию благосостояния системы достигается при максимизации благосостояния агента, находящегося в наихудшем положении. Эти два критерия можно выразить так:

Иными словами, институциональные изменения, обеспечивающие выигрыш «второразряднику», способствуют повышению общего благосостояния. Кстати, если благосостояние гроссмейстера при этом не будет сокращаться, то и по Бентаму будет наблюдаться повышение благосостояния, так как Uv есть часть U. Вместе с тем, стоит отметить, что в модели не фигурируют затраты на институциональные изменения, связи игроков с теми, кто и в чьих интересах меняет то или иное правило по содержанию и с той или иной частотой (скоростью). При увеличении числа «второразрядников» в экономической системе и относительном обесценении интеллектуального капитала гроссмейстеров, вряд ли уместно говорить о повышении благосостояния системы, во всяком случае, до тех пор, пока «второразрядники», получив выгоду от выигрыша, не задействуют её на образовательные цели, чтобы достигнуть или приблизиться к уровню гроссмейстера. Абсолютно не факт, что устранение доминирования гроссмейстеров в экономике с усилением ведущей роли «второразрядников» повысит благосостояние общественной системы. Да, выгоды второразрядников возрастут, но интеллектуальный капитал гроссмейстеров не будет задействован, к тому же понизятся их выгоды. Общий результат будет определяться этим соотношением, а критерий Роулса, как и ряд других критериев оценки уровня благосостоянии - Парето, Калдора-Хикса, Ситовски, мягко говоря, не вполне применимы, поскольку проектировались с допущением о не влиянии институциональных изменений на благосостояние и поведение (выгоды) агентов.

На рисунках 1 и 4 Парето-эффективное состояние системы - это точка равновесия, так как при движении из этой точки достигается ситуация, когда какому-то агенту относительно другого становится лучше - он выигрывает - но другому обязательно хуже, то есть он проигрывает. В этой точке Rg=Rv и U = 2Rv.Таким образом, в данной точке по результату игры имеется «ничья», но уровень благосостояния не является максимальным, так как при N<N* функция U> 2Rv. При таком числе институциональных изменений в единицу времени, то есть скорости, N* достигается Парето-оптимальный результат, при соответствующих наклонах кривых Rg и Rv, но не дающий наибольшего благосостояния системы.

При односторонней институциональной нейтральности (рисунок 2) возможна ситуация, когда из точки N* улучшается положение одного агента (рост выгоды) и не ухудшается положение другого. Значит, эта точка перестаёт быть точкой Парето-эффективности. Когда выгода одного агента не изменяется, а другого сокращается с ростом числа изменений (рисунок 3 внизу), то институциональные изменения нежелательно осуществлять, они явно сократят благосостояние системы. Если выгода одного не изменяется, а у другого возрастает (рисунок 3 слева), то изменения возможны и их скорость должна определяться потребной оценкой возрастания выгоды одного из агентов.

Критерий Калдора-Хикса будет уместен при институциональных изменениях, если станет допустимо осуществлять переход хода, что выступает неким аналогом компенсации, корректирующим выгоду. В ином варианте компенсации невозможна, если только не ввести модель возможность гонорара за победу, когда проигравший агент может поделиться гонораром победителя с побеждённым агентом. Здесь возможен сговор, и модель приобретёт совершенно иной ракурс. А критерий Ситовски должен, наоборот, наложить запрет на переход хода. На рисунке 3 справа показана ситуация, когда выгода гроссмейстера возрастает от числа изменений, а второразрядника сокращается. При росте N сразу одному лишь гроссмейстеру становится лучше и одновременно второразряднику - хуже. Следовательно, в точке N=0 имелось Парето-эффективное состояние, раз отклонение от него, улучшающее состояние одного агента происходит только с ухудшением состояния другого. Таким образом, данный случай говорит о том, что институциональные изменения не следует осуществлять. В принципе, общий пафос описываемой здесь ситуации предполагает негативное влияние институциональных изменений на результат взаимодействия экономических агентов с неравным интеллектуальным капиталом.

Наибольший уровень благосостояния системы U>max, . Исходя из этого представления можно определить и полезную частоту институциональных изменений для фазы кризиса и роста, выразив её через изменение выгоды наименее подготовленных агентов (Rv) и уровня общего интеллектуального капитала системы (Us). Тогда частота изменений n(t) отвечающая наибольшему благосостоянию системы будет определяться:

Величина k представляет собой эластичность реакций выгоды наиболее и наименее богатых агентов с позиций обладания интеллектуальным капиталом на институциональные и, в общем смысле, - экономические изменения (на их частоту, скорость и качественное содержание)

Изменение институтов вызывает изменение благосостояния агентов, трансформирует их мотивы. Функции, приданные системе или её отдельным институтам, при этом могут не исполняться, либо теряться. Данное явление я обозначил как дисфункцию института или экономической системы.

Дисфункция системы (института) - нарушение, расстройство функций какого-либо органа, системы, экономического института, преимущественно качественного характера. (по аналогии с дисфункцией организма в биологии) Первые публикации автора по этой проблеме 1998-1999 гг.: Сухарев О.С. Теория экономической дисфункции, М - Машиностроение, 2001. Российская экономика: опыт системной диагностики и лечения/ Инвестиции в России,№9 1999 .

Характеристика дисфункции даётся в таблице 1. согласно вводимым семи группам параметрам, с помощью которых определяется системная дисфункция и уровень наибольшей адаптивной эффективности системы.

Таблица 1. - Характеристика функционирования системы (института)

Экономические системы характеризуются определенной величиной дисфункционального состояния Сухарев О.С. Теория экономической дисфункции. - М.: Машиностроение, 2001., Институциональная теория и экономическая политика / в 2- х Т.. - М.: Экономика, 2007.. Это состояние связано с тем, что создаваемая, проектируемая система, должна выполнять необходимые функции, причём в некотором объёме и определённого качества. Собственно, набор таких функций и представляет собой организацию всей хозяйственной жизни. Если эти функции не выполняются, либо теряются, иногда безвозвратно, либо же исполняются не на должном, желательном уровне, а тем более наблюдаются сбои в функционировании отдельных подсистем, правовых ограничений - налицо имманентная дисфункциональность, которая связана с проявлением заведомо более низкой эффективности и системного качества. Такие эффекты присущи поведению агентов, демонстрирующих консервативную или инновационную модель, то есть ориентирующихся на стереотипные рынки, продукты, технологии, либо осваивающих новые. Соотношение между этими агентами постоянно динамически меняется, причём в каждой группе развёртывается свой процесс конкуренции. Нужно отметить, что весьма важным условием становится модель конкуренции как процедуры «закрытия», а не только как процедуры открытия в хайековском понимании. Разрушение экономических систем [функций] является имманентным элементом хозяйственной эволюции, что нельзя не учитывать при разработке экономической политики.

В соответствии с таблицей 1, задающей характеристики дисфункции системы/института, определяющей верхнюю и нижнюю точки адаптивной эффективности по задаваемым группам параметров системы, обозначим виды эффективности, которые применимы для оценки институциональной эффективности (таблица 2.)

Таблица 2. - Виды институциональной эффективности

Экономическая система в плане характеристики функционирования может быть представлена аллокативной и адаптивной эффективностью, причём в модели такой системе можно принять их независимыми (на самом деле это не так). Тогда многомерный закон распределения выходных параметров можно представить произведением законов распределения аллокативной и адаптивной эффективности: ц (z1,z2….zn/t) = ц1 (z1/t) ц2 (z2/t). Если рассмотреть семь параметров, задающих дисфункцию системы, тогда можно представить : ц (z1,z2….zn/t) = ц1 (z1/t)….. ц7 (z2/t).

При статических двусторонних границах аллокативной и адаптивной эффективности и двух независимых параметрах состояния вероятность невозникновения (роста) дисфункций будет равна: .

Для измерения дисфункции предложим следующее выражение:

,

где:

D(x) - параметр дисфункции по системе, представленной выходным параметром x, либо вектором выходных параметров x;

y - совокупность случайных величин (элементов системы, параметров, задающих дисфункцию);

µ (y) - функция распределения случайных величин, отражающая характер связей в системе;

d(x, y) - плотность дисфункции.

К факторам, углубляющим дисфункцию, можно отнести:

- неуправляемость институциональными изменениями, либо иллюзия управляемости

- соперничество между различными институтами и агентами

- высокая скорость институциональных изменений, введения новых институтов, без предоставления необходимого адаптационного лага

- экономическая политика, снижающая качество институциональной системы

Тем самым, действия правительства, необходимо нацеливать на элиминирования подобных факторов.

Измерение системной эффективности в таком случае и будет означать оценку глубины или уровня дисфункциональности системы. Конечно, метод имеет определённые сложности сточки зрения практической применимости, однако, они вполне преодолимы по отдельным системам и главное, что является ценным, так это необходимость выстраивания мероприятий макроэкономической политики исходя из необходимости снижения дисфункциональности системы. Таким образом, фактор «организации» воздействующих мер на экономическую систему, фактор «управление» становится возможным учесть в современной макроэкономике. Ещё одним важным направлением при планировании макроэкономической политики является необходимость дифференциации инструментов воздействия по различным группам хозяйственно активных агентов, либо практикуемым им моделям экономического поведения, в частности, инновационного и консервативного (имитатора можно в частном случае рассматривать в качестве консерватора).

5. Эволюция «новаторов-консерваторов»: стимулирование роста за счёт переключения моделей поведения агентов

В теории экономического развития Й.Шумпетера, как и в многочисленных подходах экономистов прошлого и особенно настоящего времени, развивающих эту теорию, основным агентом - генератором изменений, выступает предприниматель, создающий в экономической системе новые комбинации. Разумеется, создание новой комбинации предполагает не только использование знаний и опыта в отношении привлечения и использования имеющихся ресурсов, но обладание способностью наращивать, изменять сами знания, модифицировать опыт. Подобное поведение предполагает определённую психологическую модель, которая выражается в том, что агент, преодолевая ограничения, стереотипы, нормы, принимая риск, осуществляет действия по управлению ресурсами, применению знаний. В результате появляется, либо не появляется новая комбинация. Создание нового продукта (блага), услуги, форм и способов производства, технологий, научных знаний, рынков, организаций и принципов в соответствии с которыми они функционируют, происходят в рамках «инновационной» психологии. Фактически агент преодолевает неведение, потому что новый результат заранее никому неизвестен. Даже, если в отдельных случаях возможно прогнозировать, что получится в процессе создания новой комбинации, окончательный эффект от подобных действий не может быть точно известен заблаговременно.

Почему агент, будь то предприниматель или представитель иных хозяйственных групп, решается в своих действиях на создание новой комбинации? Сразу нужно оговориться, что новую комбинацию может создавать не только предприниматель, а любой агент, который имеет возможность реализовать «инновационную» психологию своего поведения. Для этого нужны, как минимум, три условия: 1) наличие у агента знаний и умений по комбинированию факторов производства, организации, управления, либо открытой им идеи, подлежащей бизнес-реализации, имеющей потенциальные точки приложения; 2) развитая институциональная инфраструктура, поощряющая «инновационную» психологию, то есть предоставляющая возможности для возникновения, восприятия и тиражирования новых комбинаций; 3) психологическая потребность пойти на риск введения новой комбинации, потребность в создании (причём личная для данного агента, по приказу руководства фирмы мало вероятно появление новаций) таких комбинаций, причём потребность, распадающаяся на две составляющие - «телологическая» (стимулируемая), то есть зависимая от величины ожидаемого вознаграждения (в виде повышения заработной платы или получения надбавки), «генетическая», связанная с психологическим настроем данного агента осуществлять новации - делать открытия, изобретения и т.д., потому что это интересно, к этому имеется «влечение». Очень важно, когда обе составляющие взаимодействуют и формируют модель поведения агента.

Действующие институты могут элиминировать обе составляющие потребности в новых комбинациях в экономике, снизить возможности использования знаний, затруднять процесс возникновения, восприятия и тиражирования новых комбинаций.

Консервативная психология обеспечивает применение известного знания, реализует производственную деятельность при меньших потребностях в кредите, с меньшим риском.

Нужно сказать, что в ряде своих исследований, предложив модель неошумпетерианской конкуренции «новаторов-консерваторов» Сухарев О.С. Институциональная теория и экономическая политика. Т.2 - М.: Экономика, 2007., с её использованием, было показано, что экономический рост возможен при преобладании в макроэкономической системе консервативной модели поведения ( «консервативной» психологии). Инновационная психология может, наоборот, спровоцировать кризис и ухудшение материального и физического комфорта агентов, уровня их благосостояния. Подобные экономические изменения можно было бы назвать отрицательной ветвью экономических изменений. Следовательно, подлинная задача состоит в том, чтобы регуляция институтов обеспечила такое сочетание новаторов и консерваторов, которое бы повышало эффективность их функционирования, и обеспечивала бы положительную ветвь экономических изменений - экономического развития.

Далее представим основной «интеллектуальный каркас» этой модели и выводы, которые удалось получить с её помощью, при соответствующих компьютерных имитациях Подробнее см.: Сухарев О.С. Институциональная теория и экономическая политика. В 2.-Т. - М.: Экономика, 2007..

Выделим среди экономических агентов: 1.«деятельностных» (новаторов, консерваторов, имитаторов как разновидность консерваторов); 2. «бездеятельностных» - безработных.

Представим эволюционную модель системы «новатор-консерватор-безработный» в рамках совмещения границ монетарного диапазона различных агентов. Институциональное значение имеет точка, в которой согласно модели происходит превращение новатора в консерватора и обратно. Параметры диапазона могут быть динамически изменяемыми величинами или в границах какого-то определённого интервала времени не изменяться.

Эта модель в наиболее общем математическом виде может быть сформулирована так: X(t) =[ N(t) - K(t) ] / {N(t)+K(t)+U(t)}; S(t) = N(t) + K(t) + U (t); n = N/S , k = K/S , u = U/S, n+k+u=1; X(t) = n - k ; dX(t)/dt = dn/dt - dk/dt ; dX(t)/dt = d [2n - 1+ u ]/dt ; dX(t)/dt = 2 dn/dt + du/dt = f(n(t), m1, m2, m(t)); dY(t) = F (n/k, M, u-u*); где: Y(t) - валовой внутренний продукт; X(t) - индекс конфигурации; N(t) - число «новаторов»; К(t) - число «консерваторов»; U(t) - число безработных; S(t) - трудоспособные агенты; n, k, u - соответственно доля «новаторов», «консерваторов», безработных в общей величине трудоспособных агентов Подробнее смотри: Сухарев О.С. Эволюционная макроэкономика в Шумпетерианском прочтении: к новой системе взаимодействия «новатора» и «консерватора»// Вопросы экономики. - 2003. - №11. - С.41-52.

Сухарев О.С. Дисфункциональный анализ в институциональной теории экономического роста// Журнал экономической теории- 2004. - №1. - С.76.

Дадим расширительную трактовку выше приведенной модели. Введём следующие величины, характеризующие функционирование системы (института):

R(t) - резерв институциональной системы (института) в ликвидной форме (запас денег), изменяющийся в границах некоторого монетарного диапазона системы;

I(t) - издержки функционирования института (системы), включая трансакционные;

у = R(t) / I (t) - индекс ликвидности (запас рентабельности системы)

в - скорость адаптации института (системы)

Тогда можно записать следующую модель эволюции параметров институциональной системы, представленную такими дифференциальными уравнениями:

dR/dt = M2 (t) - I(t)

dI / dt = в (R/у - I )

Цели реализации подобной модели могут быть следующими:

1. Описать динамику институтов издержками их функционирования

2. Описать фактическое отклонение ликвидности от некоего стандарта

3. Обеспечить связь резерва и скорости адаптации системы (института).

4. Представить процесс адаптации монотонным, либо циклическим.

Осуществив необходимые подстановки (2) в (1), получим уравнение изменения резерва системы (института) в виде:

Подбирая функцию М2 и считая у = const, можно получить решение. Если верхняя граница диапазона не изменяется М2 = const, то dM2/ dt = 0, уравнение примет вид:

Если задать условие очень медленной адаптации, когда приспособление в институциональной системе происходит монотонно без колебаний, то коэффициент в =0 и тогда осциллирующая динамика возникнет, как следует из теории дифференциальных уравнений, когда в > 4/у. Иными словами, при отклонении R от приемлемых значений, соответствующих необходимой или наиболее целесообразной структуре агентов (индексу конфигурации), возврат R к прежним значениям даже исходя из чисто математической логики будет длиться в течении времени, равном у. Так как скорость адаптации в системе вряд ли равна нулю и действуют институциональные факторы, создающие инерцию системы, возврат R к приемлемым значениям потребует специальных действий правительства и конечно не будет столь быстрым как при медленной адаптации.

Задавая различные начальные условия, имитируя модель, которая в развёрнутом виде имеется в указанных выше работах, приходит к следующим важным выводам:

1. «Новаторы» и «консерваторы» представляют две группы экономически активных агентов, которые участвуют в конкурентной борьбе между собой и внутри группы, однако правило естественного отбора, известное в биологии, на это соперничество не распространяется, поскольку результат сильно зависит от начальных условий, расположения агента на участке монетарного диапазона, текущего денежного обеспечения деятельности и склонности изменять модель поведения

2. Эффективная экономическая политика должна быть направлена не только на создание условий для новаций и «новаторов», но и на укрепление консервативной модели поведения, так как её разрушение способно резко увеличить безработицу с соответствующими отрицательными последствиями для будущих инвестиций и развития.

3. Доктрина «созидательного разрушения» всё труднее объясняет новые экономические явления, порождённые современной динамикой глобализирующегося капитализма, когда спад деловой активности может сопровождаться усиливающимся экономическим доминированием конкретной страны и внедрением передовых технологий и разработок в серийное производство при сокращении занятых в высокотехнологичных отраслях.

Число новаторов может расти при замедлении темпа роста ВВП, либо снижении ВВП, безработица при этом может не изменяться, либо несколько возрасти при росте ВВП (классическое представление, что при росте ВВП всегда растёт занятость). Эта модель объясняет также, почему возможен и спад с ростом безработицы при росте цен, а также спад с ростом безработицы без ощутимого роста цен, как это наблюдалось в 2007-2009 гг.

4. Структура «новатор-консерватор» претерпевает локальный разрыв, т.е. «новатор» перестаёт быть зависимым от ресурсной базы «консерватора».

Данные выводы становятся релевантными при планировании макроэкономической политики, а модель требует расширения за счёт включения финансового сектора, рынка труда и связанных с этим эффектов. Нужно сказать, что сама идея «монетарного диапазона» фактически явно позволяет включить «финансовый фактор», «денежный фактор» в данную модель. Речь идёт о дальнейших попытках включить эффект «иррациональности поведения» финансового сектора и его влияние на инновации.

6. Макроэкономическая политика экономического роста в России

Совсем недавно В начале 2011 года - прим авт. на одном из форумов «Россия и мир: в поисках инновационной стратегии» прозвучал тезис будто «Индустриальная эпоха закончилась. Мир и вместе с ним Россия вступает в стадию новых технологических драйверов роста». Кроме того, были поставлены на обсуждение следующие вопросы: «что для экономики полезнее - низкий рубль или низкая инфляция? Бюджетный дефицит или бюджетные деньги для инновационного роста? Как увеличить денежное предложение, но без роста инфляции? Надо ли поддерживать укрепление рубля или отказаться от сдерживания плавающего курса рубля?» Без закрытых тем // Российская Газета, 2011, 17 марта.. Обсуждалась модель социального поведения в постиндустриальном обществе Автор считает, что такого общества быть не может ни на практике, ни в теории., где всё больше людей, как утверждалось, будут надеяться только на себя, будет преобладать число самозанятых граждан, а частные деньги будут важнее денег государства.

Но ведь реалии сегодняшнего дня таковы, что Россия не вступает в эру новых «драйверов» экономического роста, поскольку для неё индустриальная эпоха если и закончилась, то не по причине перехода в иную следующую по развитости производительных сил эпоху, а по причине абсолютной утраты индустриальной мощи, разрушения производств, причём этот процесс не прекращался и в годы экономического роста.

Более того, согласно газете Ведомости от 17 августа 2011 года, группа экспертов, корректирующих программу Правительства 2020, сходится во мнении, что проводимая экономическая политика является неудовлетворительной, поскольку Россия превращается в бедную, люмпенизирующуюся страну. Свои выводы они подкрепляют положениями, что агенты безынициативны, культура бедности возрастает, даже не смотря на сокращение числа бедных с 2000 года почти втрое, за счёт концентрации детей в бедных семьях и снижения качества человеческого потенциала.

В период 2000-2008 гг., который является периодом довольно высокого роста, его главной чертой являлось то, что этот рост не изменял качественных параметров системы существенным образом и происходил при сниженном значении реальных факторов. В основном этот рост полагался на монетарные факторы - спекулятивную основу (сырьё и хорошую мировую конюъюнкутру). Высокие процентные ставки привлекали капитал, который решал свои задачи, но не задачи развития российской экономики. Одновременно, приватизация разрушала индустриальную основу роста, превращала отдельных производителей в монополистов, уничтожала многие виды производств. Поэтому не отсутствие конкуренции является ограничителем роста, а институциональные изменения, которые не управляются и приводят к росту монополизма, сокращению ассортимента выпуска, привязке внутреннего рынка к импорту. Российская экономика уже очень сильно структурно зависима, по крайней мере, по многим направлениям эта зависимость довольно существенна. Поэтому проектирование макроэкономической политики должно учитывать те реалии, которые наблюдаемы. Тезис относительно закрытости системы - просто неверен, как и положение о недостаточности конкуренции - оно может справедливо по формулировке (как итог), но оно не отражает причину, названную выше и не устранимую в рамках стереотипных инструментов макроэкономической политики Желание экспертов снижать инфляцию до уровня в 3,5 % в год как главной причины бедности и расслоения - означает только одно - сохранение прежних ориентиров экономической политики, вытекающей из общей логики монетаризма, разбавленной необходимостью «институциональных реформ». Причём экспертное заключение явно не учитывает вероятность грядущей девальвации, поскольку курс рубля удерживается, а соотношение экспорт-импорт продолжает ухудшаться, при абсолютной негативной стабильности в области общей конкурентоспособности . Конкуренция в реальном секторе, который на 38% убыточен либо на грани этого - ничего не даст, да и невозможна, поскольку без решения проблемы формирования структуры этого сектора и производств, говорить о конкуренции в нём бессмысленно - прим. авт.. Действительно, и высокая норма сбережений и укрепление экспортных производств несырьевого содержания будет полезным шагом экономической политики. Но результат определится не нормой сбережений, а их структурой и умением использовать имеющиеся сбережения с наибольшей эффективностью, что определяется состоянием финансовой и банковской системы. Россия подвержена эффекту «голландской болезни», но разовыми или даже перманентными девальвациями эту проблему решить невозможно, потому что девальвация имеет значение, как и аспирин при гриппе, то есть камуфлирует проблему эффективности и конкурентоспособности, облегчая функционирования, как аспирин купирует жар и температуру. Но борется с болезнью организм, поскольку он обладает силами бороться, и не борется, если иммунитет недостаточен. В последнем случае нужны дополнительные препараты для борьбы и победы над инфекцией. В данном случае необходимы воздействия на структуру экономики, только не продолжающаяся бессистемная приватизация, заканчивающаяся потерей кадров, направлений деятельности фирм, рынков и т.д. Сопротивление растущему импорту, а также инфляции, которая превышает инфляцию в Европе, делая российские товары неконкурентоспособными, возможно не девальвациями, которые являются местным лекарством, а длительной ориентацией на развитие промышленной структуры, ориентированной на внутренний и внешний рынок.

Постановка многих обозначенных выше вопросов, содержащихся в экспертном заключении, мнениях правительственных экономистов, в поверхностно-инструментальном ключе, камуфлирует главные проблемы экономического развития. Является продолжением применения неолиберальной логики управления национальным хозяйством (текущим латанием дыр), которая абсолютно не видит проблем и задач управления. Более того, эта логика опирается на новый интеллектуальный фетиш, так называемое постиндустриальное общество, которое является иллюзией, придумкой некоторых экономистов и не отражает те реалии происходящего, которые обеспечивает жизнь. А эти реалии таковы, что современный мир, не может обходиться без высоко развитой производительной индустрии, опирающейся на НИОКР, и широкое внедрение новых достижений науки, будь то промышленность или сельское хозяйство.

Кроме того, современный высокразвитый индустриализм опирается на умение и высокую скорость обработки и переработки информации, не имеет проблем с тиражированием готовых изделий, но резко ограничен в плане новых идей, кардинальных инноваций, базируется на тех энергоносителях, которые открыты и воспроизведены в XIX и XX веке. Интересно отметить, что после аварии на атомной станции Фукусима вследствие климатического бедствия - цунами, некоторые европейские страны, в частности, Германия, принимают правительственные и законодательные решения на ограничение, либо полный отказ от использования атомной энергетики. Как бы не относиться к таким решениям, как противоречащим логике научно-технического прогресса, тем не менее, этот факт исключить нельзя. И он сильно влияет на эффективность применяемой классификации этапов технологического развития, в частности, периодизацию этого развития, принимающую вид смены технико-экономических парадигм.

Поскольку линейная логика подобной классификации не предполагает «обратные решения», то есть, абсолютно не видит фактора «управление». Если уж и заниматься выстраиванием подобных классификаций, придавая им объективный характер, то нужно говорить о том, что человеческое общество проходит доэнергетическую фазу, энергетическую, которая наблюдается сейчас, и возможно, если научно-технический прогресс обеспечит такие решения, подойдёт к постэнергетической стадии, но никак к постиндустриальной. Информация и знание были ценны и нужны как при сельскохозяйственной экономике (традиционной), так и индустриальной, без агрономических знаний нельзя эффективно возделывать землю и решать продовольственную проблему. Один аспект отличает традиционное общество от современного - информация и знания становятся самостоятельным продуктом, товаром, объектом купли продажи, имеющим и рыночную ценность, причём в массовом значении, так как в прошлые времена так же ценились «учёные» люди. Владельцы факторов производства покупали инженеров, агрономов, учителей, приглашали учёных, для развития наук в данной стране. Изменился лишь формат и масштаб этих процессов, но значение индустрии никак не снизилось, хотя структурное соотношение между занятостью в производстве и сфере услуг, финансовом секторе - существенно изменилось в пользу последних секторов. Причина в автоматизации и повышении производительности современных производств, а не в том, что некие парадигмы что-то друг у друга заимствуют.

Кстати, если исследовать проблему заимствования, то необходимо учитывать и повышение эффективности, эффекты экономии классических производств. К сожалению, в переводных работах, предлагаемых российскому читателю и исследовательскому сообществу, эти проблемы, никак не обозначены у тех исследователей, которые снабжены ореолом «гуру» и якобы «мировых знаменитостей». Удивительно, но российские институционалисты, прекрасно знакомые с работами Т.Веблена, в частности, с «Теорией праздного класса», с эффектом «подставной праздности», почему-то не думают, что современная экономическая наука, подверженная этому же эффекту, помноженному на эффект «клановости» становится жертвой названных эффектов, создавая весьма далёкие от адекватности понятия и доктрины, то есть от жизни и наблюдаемых явлений, кои нужно и можно измерять цифрами.

Неолиберальная экономическая литература обычно даёт такую трактовку событий кризиса 1998 года и кризиса 2008-2010 гг. В первом случае кризис якобы связан с издержками реформаторского этапа, во втором - вызван сугубо внешними обстоятельствами, прервавшими успешное развитие России с 2000 года.

Более того, обсуждаемые вопросы, указанные выше, имеющие чисто инструментальное значение, абсолютно расходятся с ориентирами социально-экономического развития России, установками высшего руководителя страны, озвученными на заседании Государственном Совете высшими руководителями: возвращение России в число мировых технологических лидеров, четырехкратное повышение производительности труда в основных секторах российской экономики, увеличение доли среднего класса до 60%-70% населения, сокращение смертности в 1,5 раза и увеличение средней продолжительности жизни до 75 лет. Эти ориентиры касались развития до 2020 года, Видимо, с учётом кризиса 2008-2010 гг. данные параметры смогут быть отнесены к 2030 год. При планировании экономической политики в России стратегической задачей считается создание равных возможностей для людей, формирование мотивации к инновационному поведению и радикальное повышение эффективности экономики, прежде всего на основе роста производительности труда. Вместе с тем, согласно имеющимся прогнозам, фигурирующим в правительственных документах, цена на газ должна будет повыситься к 2020 г. в 3,66 раза, на электроэнергию - в 2,65 раза, на железнодорожные перевозки - в 2,25 раза при общем росте цен менее чем в 2 раза. При этом основной скачок тарифов на услуги естественных монополий приходится на первую половину прогнозного периода: к 2015 году цена на газ должна вырасти в 3,3 раза, на электроэнергию - в 2,18 раза, на железнодорожные перевозки - в 1,84 раза при общем росте цен в 1,63 раза.

Каким же образом согласуются возможности реализации таких стратегических целей и используемых инструментов, особенно с учётом общей мировой динамики и процессов, наблюдаемых в международных отношениях? Более того, какие инструменты годны для решения следующих трёх групп острых проблем функционирования российской экономической системы: