Опыт изучения конкретной династии позволяет выявлять определенные закономерности развития династического купечества рассматриваемого периода. Необходим тщательный анализ факторов влияния, инструментов развития и преумножения капиталов, которыми пользовались Сибиряковы. В данном контексте подряд представляет собой довольно значимое явление.

Мы уже рассматривали совокупные факторы, толкавшие отдельных людей к началу предпринимательской деятельностью в XVIII в. Одним из таких мы назвали "фактор государственной протекционистской стимуляции". Мы говорили о том, что предпринимательская деятельность Сибиряковых могла начинаться "от корабельного морского ходу" и перевозок различных грузов через Байкал. Взяв во внимание государственную экономическую политику и проанализировав документы, относящиеся к ней, можно предположить, что обращение Афанасия Сибирякова к грузоперевозкам, инициировалось упоминаемой нами ранее Инструкцией Коммерц-коллегии инспектору Сибирской Губернии Господину Хрущову от 24 октября 1722 г., что косвенно может говорить о том, что первоначальное накопление капитала Сибиряковых могло отталкиваться как раз от подрядной деятельности, перевозок, необходимых прежде всего казне.

Этот особый вид предпринимательской деятельности _ подряды на обслуживание различных государственных нужд на протяжении XVIII в. и первой половины XIX в., _ судя по архивным материалам, - важная и, вероятно, основная статья дохода Сибиряковых.

В таблице, составленной Т. Н. Соболевой и В. Н. Разгоном, отражающей состав подрядчиков для перевозки нерчинского свинца на алтайские заводы (см. Таблица 2), мы видим имя Алексея Сибирякова, предположительно меньшого (2.1.). Судя по таблице, Сибиряковы впервые выполняли такого рода подряд во второй половине 1760-х гг. Точной даты, как и сведений об объеме перевезенного свинца, нет. К сожалению, мы не имеем более ранних упоминаний о подрядной деятельности Сибиряковых, что не позволяет увидеть истоки процесса накопления капитала Сибиряковых с помощью выполнения подрядов.

Подрядная деятельность династии представлена в документах относительно того времени, когда они стали достаточно авторитетными купцами с высоким оборотом капитала (с 1760-х гг.), что на законных основаниях позволяло брать крупные подряды.

Одной из самых важных и стратегических задач для экономики Сибири была доставка свинца с Нерчинских рудников на Алтайские заводы. Но государство не могло заниматься этим самостоятельно и привлекать к перевозке заводских рабочих из-за того, что этих людей не хватало и казна испытывала бы затруднения в финансовом и кадровом плане. В числе причин, по которым Колывано-Воскресенское горное начальство и Нерчинская горная экспедиция отдавали предпочтение подрядному способу перевозки, сами чиновники называли и такие как неспособность государственных служащих действовать решительно: "…комиссионер с казенной стороны много иметь должен в таковом случае предусмотрения и решительности и которых иногда не осмелится допустить себе тех мер, какие избирает подрядчик…"

По замечанию Т. Н. Соболевой и В. Н. Разгона, обращает на себя внимание явное преобладание в составе подрядчиков восточносибирских купцов по сравнению с купечеством Западной Сибири и европейской части страны. Именно восточносибирским, главным образом иркутским, купечеством была выполнена большая часть подрядов по перевозке нерчинского свинца. А с 1808 по 1850 г. подряды полностью находились в руках представителей двух иркутских купеческих кланов _ Сибиряковых и Мичуриных. Преобладающее участие иркутского купечества объясняется тем обстоятельством, что подряды по перевозке свинца из Нерчинского округа на Алтай имели смысл с коммерческой точки зрения лишь в том случае, если подрядчик имел возможность перевозки грузов не только в западном (из Нерчинского округа на Алтай), но и в восточном направлении. Подряды из Нерчинского округа, не сопряженные с перевозками грузов в обратном направлении, были для подрядчиков в финансовом отношении малоуспешным предприятием, что обусловливалось дороговизной перевозок и нехваткой крестьян-извозчиков в Нерчинском крае из-за его малонаселенности и преобладания в составе населения занятого на заводских работах приписного крестьянства.

Составить конкуренцию иркутскому купечеству в определенной степени могли лишь те соискатели подряда из числа купечества других регионов страны, которые вели торговлю в Кяхте и, следовательно, осуществляли перевозки товаров в Забайкалье. Но и они, испытывая трудности с наймом рабочей силы, зачастую вступали в подряд лишь в товариществе с иркутскими купцами или отдавали им в субподряд перевозку свинца на отдельных участках пути. Так, в 1799 г. подрядчик барнаульский купец И. Р. Пуртов отдал перевозку свинца от нерчинских заводов до Верхнеудинска иркутскому купцу Ксенофонту Сибирякову. Прибегали к услугам субподрядчиков и томские купцы Петр и Степан Шумиловы, бравшие подряды по перевозке свинца в 80 _ 90-е гг. XVIII в.

После того, как макарьевский первой гильдии купец Смирнов потерпел финансовую неудачу с подрядом на транспортировку свинца в 1804 - 1807 гг., связанную прежде всего с трудностями в найме рабочих, подряд взял Михаил Васильевич Сибиряков. Показательно, что у иркутского купца подрядная плата была на 50 коп. за пуд выше (1 руб. 96 коп. против 1 руб. 45 коп. у Смирнова).

В первой половине XIX в. подряды на перевозку нерчинского свинца фактически становятся монополией иркутского купечества, нажившего огромные капиталы на кяхтинской торговле и перевозке товарных кладей.

С 1808 по 1823 гг. перевозка свинца находилась в руках иркутского первой гильдии купца Михаила Сибирякова (3.1.) и его сыновей - Ксенофонта (4.2.), Василия (4.1.), Петра (4.3.) и Александра (4.5.). Объемы перевозок, выполнявшихся Сибиряковыми, превышали 200 000 пуд. Однако когда масштабы предпринимательской деятельности Сибиряковых сократились из-за последовавшего после смерти ее главы раздела семейного капитала между многочисленными наследниками, монополия на подряды, обусловленная меньшей конкурентоспособностью других соискателей подряда, перешла к иркутскому купцу Льву Мичурину.

Монополизация подрядных операций по перевозке свинца привела к росту прибылей подрядчиков. Материалы, которые дают возможность судить о величине прибыли, получаемой подрядчиками, немногочисленны. Они представляют собой результаты обследований хода подрядных перевозок чиновниками Канцелярии Колывано-Воскресенского горного начальства, проводившихся для изучения возможностей принятия перевозок свинца в распоряжение Канцелярии (она неоднократно рассматривала этот вопрос, но всякий раз приходила к выводу о нецелесообразности взятия подрядов в свое распоряжение, так как финансовые выгоды, получаемые от этого, не перекрывали потери, которые последовали бы в результате отвлечения значительного числа мастеровых и чиновников от работы и службы на заводах и рудниках). Сохранились данные по обследованию перевозок свинца в 1799_1800 и 1816_1819 гг. Скрупулезность, с которой учитывались при этих обследованиях все, даже мелкие, расходы, дает основания предполагать, что материалы обследований содержат достаточно достоверные сведения о прибыли подрядчиков. Во всяком случае, они не завышают ее величину, поскольку значительную часть сведений о расходах по подряду чиновники получали из показаний самих подрядчиков, склонных скорее к занижению, чем завышению своих доходов.

Для подрядов 1799_1800 гг., выполнявшихся барнаульским купцом Пуртовым и томским Шумиловым, норма прибыли составила соответственно 22% и 24%.В 1816_1819 гг., когда подряд выполнялся Сибиряковыми, норма прибыли была значительно выше: в 1816 г. _ 56%, в 1817 г. _ 133%, в 1818 г. _ 44%, в 1819 г. _ 60%. За 4 года Сибиряковы получили прибыль в размере 305 тыс. руб., следовательно, годовая их прибыль составила в среднем более 76 тыс. руб. Значительно более высокая прибыльность подряда Сибиряковых по сравнению с подрядом Пуртова_Шумилова была обусловлена ростом подрядных цен: если в 1799 г. подрядная плата составила 1 руб. 67Ѕ коп., то в 1816_1817 гг. она достигла 5 руб. ассигнациями за пуд.

И все-таки в конце XVIII _ первом десятилетии XIX в. наблюдалась тенденция к снижению подрядных цен (хотя и неотчетливо выраженная), являвшаяся результатом значительной конкуренции, наблюдавшейся в "свинечных" подрядах в это время; в течение 1747_1808 гг. в перевозке свинца участвовали около 40 подрядчиков, а в проводившихся Канцелярией горного начальства торгах на каждое очередное подрядное четырехлетие конкурировали, как правило, от 3 до 6 претендентов, что сбивало подрядные цены. Совершенно иная ситуация имела место в 1808_1850 гг., когда перевозка свинца, по сути дела, была монополизирована представителями двух купеческих кланов _ Сибиряковых и Мичуриных.

В условиях, когда государство было явно заинтересовано в снижении подрядной платы, что могло быть результатом только здоровой конкуренции между подрядчиками, монополизация подрядов выглядит довольно странно. Очевидно, имело место взяточничество среди чиновников. Мы можем лишь предполагать, что Сибиряковы и Мичурины могли, выражаясь современным языком, давать "откаты" "нужным людям" и получать баснословные прибыли. Однако в документах полицейских и судебных органов мы не встречали упоминаний о таких прецедентах.

Перевозка свинца не ограничивались лишь маршрутом Нерчинск - Алтайские заводы. По контракту с артиллерийским ведомством Сибиряковы выполнили в 1816_1818 гг. крупный подряд по перевозке нерчинского свинца в Тобольск.

Констатируя рост нормы прибыли в подрядах, связанный с монополизацией их иркутскими купцами, следует вместе с тем отметить, что прибыль не была величиной постоянной даже у одного подрядчика в разные годы выполнения им заключаемого, как правило, на 4-летний срок подрядного контракта. Она могла снижаться под воздействием различного рода неблагоприятных обстоятельств: неурожая, падежа скота, потопления части перевозимого свинца при сплаве по Байкалу и рекам. Так, у Сибиряковых, как мы видели, норма прибыли в 1816_1819 гг. колебалась от 41 до 133%. Поэтому при заключении контрактов они выторговывали подрядную плату, которая включала бы в себя и своеобразную страховку на случай стечения неблагоприятных для выполнения подряда обстоятельств.

Прибыль могла снижаться и в результате замедления хода перевозки свинца из-за часто вводимых в различных районах карантинов. Замедляла ход поставки и нехватка судовых рабочих, которую зачастую испытывали подрядчики. Нередко им приходилось нанимать неопытных в судовом деле людей и даже брать на суда крестьян за поверстную плату. Замедление хода перевозки часто приводило к тому, что суда со свинцом не успевали до наступления зимы дойти до Барнаула и останавливались с замерзанием Оби. В результате, чтобы выполнить подряд в срок, подрядчик был вынужден нести дополнительные расходы, связанные с наймом крестьян-извозчиков для доставки свинца к месту назначения. Неоднократно останавливались суда, не доходя до Барнаульской пристани, у подрядчиков И. Смирнова, Михаила Васильевича Сибирякова, Л. Мичурина и др.

Высокие прибыли подрядчиков обеспечивались не только ростом подрядной платы, но и эксплуатацией тех, чьим трудом осуществлялась перевозка свинца: судовых рабочих и крестьян-извозчиков. Горный чиновник, наблюдавший за ходом поставки свинца в 1816_1817 гг., доносил в Канцелярию Колывано-Воскресенского горного начальства, что подрядчики Сибиряковы назначали своим судовым рабочим такую низкую заработную плату, что "едва может достать на одно в пути содержание и обувь..." О том, что такие кабальные методы эксплуатации имели широкое распространение, свидетельствует тот факт, что в долговой книге подрядчика Василия Михайловича Сибирякова (4.1.) числилось 145 рабочих, давших ему расписки с обязательством отработать свой долг, причем некоторые из них не могли отработать свою задолженность в течение 5_10 лет.

Характер отношения подрядчиков к нанимаемым крестьянам и мещанам-субподрядчикам хорошо проиллюстрирован в документе об избиении "промышленником купеческим сыном Петром Сибиряковым (4.3.)" мещанина и его беременной жены. Характер отношения к субподрядчикам и крестьянам-извозчикам был жестким и бескомпромиссным в отношении выполнения подряда. Так как в случае его срыва или отставания от сроков страдала не только прибыль, но и репутация Сибиряковых как надежных компаньонов казны. Нравственному аспекту предпринимательской деятельности Сибиряковых посвящен отдельный параграф данной работы.

Среди подрядов важную роль для Сибиряковых играла также перевозка соли и провианта. И Сибиряковы, и Мичурин, например, сочетали подряды по перевозке свинца с подрядами по доставке соли и провианта в Нерчинский округ, что позволяло им преодолевать трудности, связанные с наймом извозчиков для перевозки свинца в Забайкалье. Так, в 1814_1817 гг. Сибиряковы ежегодно поставляли на заводы и в населенные пункты Нерчинского округа более 80 тыс. пуд. соли.

Процессы монополизации опять же достаточно отчетливо проявились в подрядных операциях по развозке соли в Восточной Сибири. Здесь в конце XVIII - начале XIX в. положение крупнейшего соляного подрядчика заняли опять-таки иркутские купцы Сибиряковы. В первые два десятилетия XIX в. Сибиряковы фактически монополизировали поставку соли с Иркутского солеваренного завода в Забайкальский край. Известно, что сын Михаил Сибирякова Ксенофонт (4.2.) с 1809 по 1821 г. трижды заключал в Иркутской казенной палате рассчитанные на 4-летний срок контракты на доставку соли в Нерчинский округ. По одному из контрактов, действовавшему в 1814-1817 гг., Сибиряковы обязывались доставить с Иркутского завода в соляные магазины и стойки Забайкалья более 330 тыс. пудов соли за условленную подрядную плату 870 тыс. руб. Для водной перевозки подрядных грузов по Ангаре и Байкалу Сибиряковы в 1816 г. использовали 14 судов, из них 6 собственных и 8 наемных.

Естественно, что монополизм в подрядной деятельности приводил к завышению цен, чему государство всячески препятствовало и проводило политику раздробления соляных подрядов, которая, хотя и существенно подорвала, но, однако, не уничтожила окончательно проявления монополизма в соляных поставках. В частности, в форме крупнооптового подряда в 1850-е гг. иркутскому купцу Александру Сибирякову (5.4.), приемному сыну Ксенофонта Сибирякова, представителю уже пятого поколения династии, отдавалась поставка соли в Забайкальский край. По данным за 1855 г., он нанимал 4-х иркутских судовладельцев для перевозки через Байкал 55 тыс. пудов поставляемой им по подряду в Нерчинский край соли, а в 1858-1859 гг. доставил с Иркутского солеваренного завода в соляные магазины и стойки Прибайкалья и Забайкалья более 250 тыс. пудов соли, получив в виде подрядной платы около 50 тыс. руб. серебром.

Определенная роль в подрядной практике сибирского купечества принадлежала и подрядам, связанным со снабжением хлебом казенных и кабинетских промышленных предприятий.

Еще в 1770 г. по поручению Канцелярии Нерчинского начальства иркутский купец Василий Афанасьевич Сибиряков (2.2.) закупил в Иркутском уезде 30 тыс. пудов муки, предназначенной для отправки в нерчинские заводы и рудники.

В дальнейшем по мере развития земледелия в Забайкалье и с введением горнозаводскими властями ограничений на вывоз продовольствия за пределы Нерчинского горного округа потребность в поставках хлеба из Прибайкалья сократилась. В первой половине XIX в. на Нерчинские заводы поставлялся хлеб, закупаемый в основном в Верхнеудинском округе, наиболее развитом в Забайкалье в земледельческом отношении. Так, в 1802 г. иркутские купцы П. Солдатов и Михаил Сибиряков (3.1.) подряжались на доставку из верхнеудинских экономических магазинов по 10 тыс. пудов провианта за контрактную плату в 25100 руб. каждому.

Центральное место в подрядных операциях, связанных с обслуживанием кабинетского и казенного хозяйства в Восточной Сибири, занимали подряды по перевозке и снабжению материалами Нерчинских горных заводов и крупнейшего в регионе казенного предприятия _ Тельминской суконной фабрики. Значительная часть инструментов и материалов, особенно на раннем этапе (до строительства железоделательного завода и вспомогательных производств), завозилась в Нерчинский округ с уральских и оренбургских заводов. В 1802 г. по обязательству с конторой Иркутских казенных фабрик, переправил через Байкал на своих судах 5 тыс. пудов груза, доставляемого из Забайкалья, иркутский купец Михаил Сибиряков (3.1.).

Подряды как основа предпринимательства Сибиряковых дают также богатый материал о нравственном аспекте их деятельности.

Очевидно, что любая предпринимательская деятельность, а особенно на этапе накопления капитала, как в XVIII в., так и в наше время непременно сопряжена с определенными отступлениями от норм морали, хитростью и плутовством.

Характерно это было и для династии Сибиряковых. Порой такая "предприимчивость" граничила с неприкрытой жестокостью, обусловленной однако ответственностью за выполнение обязательств.

Есть много фактов, повествующих о подобных действиях со стороны представителей династии. Мы уже говорили о деятельности Михаила Васильевича (3.1.) и о том, как он использовал свое служебное положение в целях получения прибыли, как обманывал с помощью своего авторитета в городе многих купцов, как он, будучи городским головой, брал самовольно из общественной кассы деньги, выплаты растягивал на года, а затем и вообще сводил на нет.

Современники не раз отмечали жестокость Сибиряковых. Например, в одной из своих работ иркутский историк А. В. Дулов приводит цитату с воспоминаниями современника о Ксенофонте Михайловиче (4.2.): "Он никак не мог сдерживать своих впечатлений, мгновенно увлекался и в порывистом самозабвении творил суд и расправу чубуком или кулаком. Сядет, бывало, на дрожки и скажет кучеру, куда ехать, приедет кучер, а хозяина в экипаже нет: заметив проездом какой-нибудь беспорядок, Сибиряков мгновенно соскакивает с дрожек, вбегает в дом или лавку и лупит виновного. С таким человеком держали себя тихо..."

Наиболее показателен в отношении иллюстрации жестокости Сибиряковых документ из об избиении "промышленником купеческим сыном" Петром Сибиряковым (4.3.) мещанина и его беременной жены. Факт, безусловно, чрезвычайно интересный. Дело происходило в 1812 году в Верхнеудинске. Документ дает много информации: "…иркутского купца Михаила Сибирякова (свинешнаго поставщика) сын его Петр Сибиряков, находящейся здесь по доверенности от отца его у принятия и отправки казенного свинца…" Очевидно, для осуществления крупных подрядов Сибиряковы занимались строительством речных судов: "…у Сибирякова в работе у постройки судов на берегу Селенги…"

Документ представляет собой поочередные записи допроса одной и другой стороны. По словам Сибирякова, произошло примерно следующее: увидев своих рабочих, как бы мы сказали сейчас, выпивающих на рабочем месте, Петр Сибиряков, озабоченный сроками выполнения работ, схватил "камышевую палку" и набросился на того, кто принял на себя обязательства построить 6 судов под сплав казенного свинца, но работу свою не выполнил. Это был енисейский мещанин Шадрин. По словам Шадрина, однако, все выглядело несколько по-другому: Сибиряков, жестокий по природе человек, "был немного в подгуле" и набросился на мещанина с кулаками, по всей видимости "из-за своего природного бешенства". Одного мещанина Сибирякову было мало и он накинулся на прибежавшую на помощь Шадрину его беременную жену, которая хотела уговорами остановить Петра Михайловича. На момент разбирательства (через две недели после случившегося) жена мещанина Парасковья все еще сильно недомогала.

Захватывающая, почти детективная история (документ занимает около 16-ти листов), из которой нельзя понять, кто прав, а кто виноват. Однако можно сделать вывод, как далеко могла зайти жестокость человека, требовавшего выполнения работы от своих зависимых подрядчиков. Никакого благородства, доброты и снисходительности на пути к намеченной цели, выполнению работы, хотя избиение беременной женщины - поступок, выходящий за рамки всяких моральных устоев, тем более православных.

Православие, как известно, в России имело очень большое влияние на менталитет, так как оно тесно переплеталось со всеми сферами жизни. Многим купцам, а особенно представителям династического купечества, вышедшего из крестьянства, были свойственны семейные религиозные традиции, созданные основателями династий.

Действительно, Афанасий Сибиряков вышел из крестьянства и со всей семьей жил при монастыре. Затем, уже перебравшись в Иркутск, он был прихожанином Архангельской церкви города. Многие его потомки значатся в метриках, составленных именно в этом храме. Метрики были свидетельством того, что родившийся ребенок будет воспитан в православной традиции, для чего ему "назначались" восприемники, иначе крестные родители.

Накопление капитала, говорит К. Маркс, _ это "все, что угодно, только не идиллия" и сравнивает этот процесс с грехопадением Адама. Очевидно, накопить и удержать капитал можно было, только проявляя такие качества как хитрость и решительность, о чем говорит и А. Смит. Однако если набор качеств для российского и западного предпринимателя мог быть одинаковым, отношение к самому предпринимательству, накоплению и обороту богатств было различным. Истоки этих различий кроются в менталитете.

Немецкие социологи М. Вебер и В. Зомбарт убедительно доказали, что повышение числа предпринимателей, т.е. людей, прежде всего инициативных и ищущих выгоду, и, как следствие, развитие капитализма зависели напрямую от реформированной религиозной системы. На Западе протестантизм, особенно в кальвинистском варианте, был обращен, прежде всего, к земным ценностям и опирался на догмат об избранности к спасению, иначе - безусловном определении. Успех предпринимательской деятельности становился лучшим доказательством собственного спасения.

Русские религиозные философы второй половины XIX - начала XX вв. разрабатывали вопросы обоснования неприятия на ментальном уровне русским человеком богатства, особенно резкого увеличения капиталов у представителей купеческого сословия. Н. А. Бердяев утверждал, что главная причина данного явления заключается в неспособности русского народа жить с учётом ценностей буржуазного общества, в отсутствии понятия собственности.В России купцы (как потомственные, так и вышедшие из крестьянства) были православными по своему воспитанию и традициям. Многие из купцов понимали "греховный" характер их капитала, поэтому они пытались смягчить свою деятельность благотворительностью. Следует также отметить, что отличительной чертой российского национального менталитета было отсутствие культа богатства.

Тема "греховности" капитала очень характерна для настроений многих российских предпринимателей. Обилие поговорок, сохранившихся в русском языке ("Деньгами души не выкупишь", "Богатому черти деньги куют", "Грехов много, да и денег вволю" и т. д.), отражают вполне определенное отношение русского человека к этой стороне жизни. Один из видных представителей русского купечества, основатель знаменитой Прохоровской мануфактуры Тимофей Васильевич Прохоров (1797_1854) написал оригинальный труд "О богатении". В нем он говорил: "Человеку нужно стремиться к тому, чтобы иметь лишь необходимое в жизни; раз это достигнуто, то оно может быть и увеличено, но не с целью наживы - богатства для богатства, а ради упрочения нажитого и ради ближнего".

Очевидно "греховность" капитала исходила не столько из религиозных постулатов, сколько из способа его первоначального накопления. Вероятно, большинство предпринимателей в России в разное время накапливали свои капиталы не совсем честным путем. Такие люди, даже будучи еще крестьянами, не были особо богобоязненными и всегда выделялись в своем селении особой неусидчивостью и инициативностью. Нередко, если не сказать всегда, им приходилось пользоваться нечестными и грязными методами, чтобы добиться своего.

Многие российские и сибирские предприниматели для внешнего оправдания "греховности" своего капитала пытались получить дворянское звание. Но самым показательным видом оправдания была развернувшаяся с первой четверти XIX в. благотворительность. Купцы жертвовали огромные капиталы на возведение церквей, строительство приютов для сирот, школ, больниц и т. п. Многие подобные учреждения обязаны своим появлением именно жертвованиям крупных городских купцов.

К сожалению, в наследии Сибиряковых нам не встретились письма или высказывания, где они бы иллюстрировали осознание своей "греховности". Однако мы склонны предполагать, что здесь они не отличались от других представителей сословия. Косвенным доказательством этого может служить широкая благотворительная деятельность более поздних поколений Сибиряковых. Первым благотворителем стал уже Ксенофонт Михайлович: деревянная церковь в селении Никола на Байкале, построенная по его завещанию, сохранилась до сих пор. А в конце XIX в Сибиряковы стали одними из самых щедрых благотворителей Иркутска - они построили в городе богадельню, школу, несколько церквей, на деньги последних представителей династии А. М. Сибирякова (6.1.) и И. М. Сибирякова (6.4.) издавались книги, газеты, проводились полярные и гидрологические исследования, Александр Михайлович Сибиряков сделал значительный вклад в открытие Томского университета, учредил конкурс студенческих сочинений, учредил пенсии рабочим на собственных золотых приисках и т. п.

С нравственной точки зрения в купеческой династии Сибиряковых также наблюдалась определенная преемственность, связанная, прежде всего, с вышеописанными особенностями осуществления предпринимательской деятельности, занимаясь которой нужно было быть решительным, бескомпромиссным, а часто жестоким человеком, чтобы добиться успеха в делах. Эта было и одной из особенностей традиционного предпринимательства, к которому относилась и династия Сибиряковых на первом этапе своей истории, рассматриваемом нами в настоящей работе.

2.3 Динамика капитала и гильдейского состояния Сибиряковых в конце XVIII-начале XIX в.