Из истории сталинских репрессий на примере Качирского района Павлодарской области

Размещено на http://www.allbest.ru/

Из истории сталинских репрессий на примере Качирского района Павлодарской области

Введение

Актуальность проблемы. История ничего не забывает и обо всем помнит. Эту простую истину забыли те, кто пытался вычеркнуть из памяти народа целую главу истории и главу трагическую. Репрессии в стране Советов, охватившие более чем четверть века и принесшие боль и страдания огромному количеству своих сограждан не могут быть с легкостью забыты. Пока жива память о тех людях, которые безвинно пострадали в кровавой мясорубке тех лет. Тема дипломной работы актуальна тем, что в ней представлена попытка воссоздать и показать исторические события сталинских репрессий, начиная с годов коллективизации, пиком репрессий в 1937-1938 годах, репрессий военных и послевоенных лет в рамках Качирского района Павлодарской области.

О массовых репрессиях написано немало трудов и публикаций, как отечественными, так и зарубежными учеными. Однако, масштабы преступлений сталинизма против человечности огромны и всю глубину содеянного по сей день невозможно представить. Научные труды и публикации пестрят всевозможными цифрами, которые неосведомленному человеку мало что говорят. Чтобы прочувствовать всю боль и трагедию той эпохи, познать насколько репрессии против отдельной личности и целых народов покалечили и сломали судьбы людей, следует рассматривать преступления Сталина и его ближайших сподвижников на примере отдельно взятого человека и в рамках малой административной единицы, где четко можно проследить и раскрыть всю картину величайшей трагедии населения одной шестой части суши. Личная диктатура Сталина и созданная им тоталитарная система правления, когда требовалось беспрекословное подчинение власти одного человека, - это преступление против народа, против истории человечества. Никакими целями, как бы благочинно и мотивировано они бы не звучали нельзя оправдать те беззакония, которые творились от имени государства и «вождя народов».

Только, имея перед собой полную и реальную картину преступлений тоталитарного режима мы можем, избежать его повторения в истории. Французский ученый-философ Т. Карлейль в свое время сказал: «В истории каждого народа есть страницы, которые он предпочел бы забыть». Это высказывание как нельзя более актуально в современном мире, когда великой державы, решавшей в недалеком прошлом судьбы народов на огромной территории, имя которой СССР, не существует, многие постсоветские государства и их лидеры, забыв в скором времени об эпохе чудовищных преступлений стремятся к захвату и утверждению своей единоличной власти. Чтобы не повторить ошибок прошлого нужно ежечасно, ежеминутно оглядываться назад, осмыслить суть ошибок, с тем чтобы не повторить их в будущем.

В Республике Казахстан проделано много работы по восстановлению исторической памяти народа. Указом Президента Республики Казахстан от 30 декабря 1996 года 1997 год был объявлен Годом общенационального согласия и памяти жертв политических репрессий, а указом от 5 апреля 1997 года 31 мая был установлен как День памяти жертв политических репрессий.

В современных условиях народ получил возможность узнать свое прошлое в истинном свете, ведь умалчивание исторической правды равносильно забвению памяти.

Новизна работы. Главным фактором новизны является то, что в работе впервые дается попытка исследования сталинских репрессий на примере отдельного района, что позволяет рассматривать важные исторические события с точки зрения их влияния на жизнь в отдельном районе и в целом по стране. депортация политический репрессия следственный

Степень изученности проблемы Изучение истории сталинских репрессий началось только в конце 80-х годов ХХ века в связи с объявлением политики гласности в СССР. Культ личности Сталина был разоблачен на ХХ съезде КПСС, на котором выступил с докладом Н. С. Хрущев. Многие необоснованно репрессированные в годы тоталитаризма были реабилитированы. Но поскольку сам лично Хрущев и другие партийные функционеры сами были замешаны в преступлениях «сталинизма», полное и объективное исследование данной проблемы затянулось на долгие годы. Научные труды и публикации, затрагивающие тему сталинских репрессий в Павлодарской области были во многом увидели свет благодаря настоящим энтузиастам своего дела - работникам Государственного архива Павлодарской области. Благодаря именно их кропотливому труду в архивных документах Комитета национальной безопасности РК - правопреемнике страшной репрессионной машины, менявшей свое название, начиная с постреволюционных времен до полного становления советского государства несколько раз, а именно - ЧК - ОГПУ - НКВД и наконец КГБ, увидели свет следующие издания. Во-первых, это «Книга скорби», в редакционную коллегию которой вошли известные ученые, архивисты и краеведы нашей области - Болтина В. Д., Бадельханов А. Б., Баймышев Т. К., Инсебаев Т. А., Соколкин Э. Д., Тереник М. С., Шевелева Л. В., Шевченко С. П., Щербинин Н. А., вышедшая в свет в 1999 году в Павлодаре. Книга уникальна тем, что в ней опубликованы списки расстрелянных в годы репрессий, всего в книгу вошли фамилии и имена 810 человек, но это только верхушка айсберга, поскольку судебные приговоры выносились не во всех случаях расстрела людей по необоснованным приговорам, бывали случаи, когда приговоры выносились заочно после расстрела.

Во-вторых, следует отметить книгу Марии Серафимовны Тереник «Павлодар - нашей истории строки», где в отдельной главе она рассматривает сталинские репрессии в Павлодарской области. Автор дает общую характеристику репрессий в нашем крае. Кроме того, М. С. Тереник, будучи архивистом ГАПО и преподавателем Индустриального института, ученым-историком, она много времени и сил потратила на изучение истории Павлодарской области и выдающихся лиц, повлиявших на ход событий нашего региона. Во время работы в Государственном архиве мы натолкнулись на ее переписку с людьми, непосредственно подвергшимся репрессиям и их близкими. В письменных строках невозможно не заметить ее чистосердечное сочувствие к человеческой беде и искреннее сострадание к людскому горю. На основе архивных документов и воспоминаний очевидцев Мария Серафимовна написала серию очерков о репрессированных в Павлодарской области, как то: «Узник из Севвураллага», «Слово о Тулепове», «Председатель Максимо-Горьковского райисполкома», напечатанных в разное время в периодических изданиях нашего края, в частности в «Звезде Прииртышья».

В-третьих, одним из основательных трудов по истории репрессий является книга Болтиной Веры Дмитриевны, долгие годы возглавлявшей Государственный архив области, «Немыслима без архива жизнь», опубликованная в 2004 году. В данной книге автор выделяет отдельный раздел истории репрессий в Павлодарской области, где на основе архивных документов дает реальную, хотя и неполную их картину.

Все вышеназванные издания дают представление о репрессиях по Павлодарской области, где Качирский район теряется в массе событий и фактов.

Более детальную картину дает книга, выпущенная к 80-летнему юбилею Качирского района «Нас породнила Качирская земля», опубликованная в 2008 году. В редакционную коллегию вошли ученые-архивисты и чиновники, люди оставившие след в истории района, ответственным редактором была назначена Болтина Вера Дмитриевна. В разделе «Массовые политические репрессии» представлена общая картина тех бедствий, которые свалились на голову населения, когда без суда и следствия были загублены жизни сотен лучших сыновей народа. Среди них были и неграмотные колхозники, и ответственные партийные работники, служители религиозного культа, представители интеллигенции.

Несмотря на актуальность, историческую значимость данной проблемы можно утверждать, что полное и объективное изучение ее остается главным вопросом современной краевой историографии. А время неумолимо бежит вперед, стирая из памяти имена и лица безвинно погибших или же пострадавших от необоснованных репрессий власти против своего народа.

Цель исследования. Главной и основополагающей целью данной дипломной работы является воссоздание картины сталинских репрессий 1928-1953 гг. на примере отдельного района, воскрешение памяти о людях трагической судьбы, раскрытие их роли в становлении Качирского района.

Задачи дипломной работы:

- выявить причины и характер политических репрессий в Качирском районе;

- определить этапы проведения репрессионных мер против населения района в годы массовых репрессий;

- рассмотреть социальный статус и роль в жизни района лиц, подвергшихся необоснованным репрессиям;

- исследовать масштабы политических репрессий в районе и их влияние на политическую, экономическую и культурную стороны жизни района.

Объектом исследования являются политические репрессии эпохи сталинизма, их влияние на жизнь в районе и судьбы людей.

Методология исследования построена на основополагающих принципах научной объективности и историзма. В исследовании использованы следующие методы научного познания: анализ и синтез, агрегативный, проблемно-хронологический. Метод синтеза и анализа позволил рассмотреть связь отдельного лица, подвергшегося репрессиям с группой близких ему людей, установить влияние исторических событий в стране на политическую жизнь в районе. Агрегативный метод был использован при написании дипломной работы для сбора научного материала и фактов из различных источников. Проблемно-хронологический метод применялся для раскрытия причинно-следственных связей жизни района в годы массовых репрессий.

Структура работы. Дипломная работа состоит из введения, трех разделов, состоящих из трех же подразделов, заключения и приложения.

1. Политические репрессии: идеологическая основа и судебные органы

1.1 Идеологическая основа репрессий

Идеологическая база сталинских репрессий (уничтожение «классовых врагов», борьба с национализмом и «великодержавным шовинизмом» и т. д.) сформировалась ещё в годы гражданской войны. Самим Сталиным новый подход (концепция «усиления классовой борьбы по мере завершения строительства социализма») был сформулирован на пленуме ЦК ВКП(б) в июле 1928 года: «Мы говорим часто, что развиваем социалистические формы хозяйства в области торговли. А что это значит? Это значит, что мы тем самым вытесняем из торговли тысячи и тысячи мелких и средних торговцев. Можно ли думать, что эти вытесненные из сферы оборота торговцы будут сидеть молча, не пытаясь организовать сопротивление? Ясно, что нельзя.

Мы говорим часто, что развиваем социалистические формы хозяйства в области промышленности. А что это значит? Это значит, что мы вытесняем и разоряем, может быть сами того не замечая, своим продвижением вперед к социализму тысячи и тысячи мелких и средних капиталистов-промышленников. Можно ли думать, что эти разоренные люди будут сидеть молча, не пытаясь сорганизовать сопротивление? Конечно нельзя.

Мы говорим часто, что необходимо ограничить эксплуататорские поползновения кулачества в деревне, что надо наложить на кулачество высокие налоги, что надо ограничить право аренды, не допускать права выборов кулаков в Советы и т. д., и т. п. А что это значит? Это значит, что мы давим и тесним постепенно капиталистические элементы деревни, доводя их иногда до разорения. Можно ли предположить, что кулаки будут нам благодарны за это, и что они не попытаются сорганизовать часть бедноты или середняков против политики Советской власти? Конечно, нельзя.

Не ясно ли, что все наше продвижение вперед, каждый наш сколько-нибудь серьезный успех в области социалистического строительства является выражением и результатом классовой борьбы в нашей стране? Но из всего этого вытекает, что по мере нашего продвижения вперед, сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться, а советская власть, силы которой будут возрастать все больше и больше, будет проводить политику изоляции этих элементов, политику разложения врагов рабочего класса, наконец, политику подавления сопротивления эксплуататоров, создавая базу для дальнейшего продвижения вперед рабочего класса и основных масс крестьянства.

Нельзя представлять дело так, что социалистические формы будут развиваться, вытесняя врагов рабочего класса, а враги будут отступать молча, уступая дорогу нашему продвижению вперед, а они - вновь отступать назад, а потом «неожиданно» все без исключения социальные группы, как кулаки так и беднота, как рабочие, так и капиталисты, окажутся «вдруг», «незаметно», без борьбы и треволнений, в лоно социалистического общества. Таких сказок не бывает и не может быть вообще, в обстановке диктатуры пролетариата - в особенности.

Не бывало и не будет того, чтобы отживающие классы сдавали добровольно свои позиции, не пытаясь сорганизовать сопротивление. Не бывало и не будет того, чтобы продвижение рабочего класса к социализму при классовом обществе могло обойтись без борьбы и треволнений. Наоборот, продвижение к социализму не может не вести к сопротивлению эксплуататорских элементов этому продвижению, а сопротивление эксплуататоров не может не вести к неизбежному обострению классовой борьбы.»

И. В. Сталин, Речь «Об индустриализации и хлебной программе» 9 июля 1928 года на пленуме ЦК ВКП(б).[1,24]

Главным орудием сталинизма в «борьбе» с контрреволюцией стала ст. 58, и ее части главы 1 «Контрреволюционные преступления» и ст. 59 главы 2 «Преступления против порядка управления», предусматривающие социальную меру защиты от трех лет лишения свободы до высшей меры наказания, установленный постановлением ВЦИК от 22 ноября 1926 года.

Согласно пункту 1 статьи 58 контр - революционным признается всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти Рабоче - Крестьянских Советов и существующего на основании Конституции Р.С.Ф.С.Р. Рабоче - Крестьянского Правительства, а также действия в направлении помощи той части международной буржуазии, которая не признает равноправия приходящей на смену капитализма коммунистической системы собственности и стремится к ее свержению путем интервенции или блокады, шпионажа, финансирования прессы и т.п.

Контр - революционным признается также и такое действие, которое, не будучи непосредственно направлено на достижение вышеуказанных целей, тем не менее, заведомо для совершившего его, содержит в себе покушение на основные политические или хозяйственные завоевания пролетарской революции.

В пункте втором статьи 58 предусматривалась мера социальной защиты: расстрел и конфискация всего имущества за организацию в контр - революционных целях вооруженных восстаний или вторжения на советскую территорию вооруженных отрядов или банд, а равно участие во всякой попытке в тех же целях захватить власть в центре и на местах или насильственно отторгнуть от Р.С.Ф.С.Р. какую-либо часть ее территории или расторгнуть заключенные ею договоры. Здесь же предусматривалось понижение наказания на срок не ниже 5 лет лишения свободы со строгой изоляцией и с конфискацией всего имущества. Если же следствием устанавливалась неосведомленность участника о конечных целях преступления направленного на свержение советской власти, такой человек наказывался лишением свободы на срок не ниже трех лет.

По пункту третьему этой же статьи за сношение с иностранными государствами или их отдельными представителями с целью их склонения к вооруженному вмешательству в дела Республики, объявлению ей войны или организации военной экспедиции, равно как способствование иностранным государствам уже после объявления им войны или посылки экспедиции, в чем бы это способствование ни выразилось применялись - меры социальной защиты, предусмотренные 1 частью статьи 58.2.

Все последующие пункты статьи 58 предусматривали меры социальной защиты в виде расстрела за преступления, которые интерпретировались по разному, но суть их была одна: измена Родине путем свержения советской власти с помощью или без иностранных государств путем вооруженного восстания либо же путем возбуждения населения к массовым волнениям, неплатежу налогов и невыполнению повинностей или всяким иным путем в явный ущерб диктатуре рабочего класса и пролетарской революции, а также противодействие нормальной деятельности государственных учреждений и предприятий или соответствующее использование их для разрушения и подрыва государственной промышленности, торговли и транспорта, организация в контр - революционных целях террористических актов, направленных против представителей Советской власти или деятелей революционных рабоче - крестьянских организаций, а равно участие в выполнении таких актов, хотя бы отдельный участник такого акта и не принадлежал к контр - революционной организации

Особого внимания заслуживает пункт 10 статьи 58, по которой были осуждены большая часть людей, обвиненных в самом страшном преступлении, направленного против Родина, а именно - шпионаж, т. е. передача, похищение или собирание с целью передачи сведений, являющихся по своему содержанию специально - охраняемой государственной тайной, иностранным государствам, контр - революционным организациям или частным лицам, за которое предусматривалось наказание в виде лишения свободы со строгой изоляцией на срок не ниже трех лет, а в тех случаях, когда шпионаж вызвал или мог вызвать особо тяжелые последствия для интересов государства - расстрел. Передача или собирание с целью передачи экономических сведений, не составляющих по своему содержанию специально - охраняемой государственной тайны, но не подлежащих оглашению по прямому запрещению закона или по распоряжению руководителя ведомства, учреждения и предприятия, за вознаграждение или безвозмездно организациям или лицам, указанным в 1 части данной статьи, наказывалось лишением свободы со строгой изоляцией или без таковой на срок до трех лет.

Тут следует отметить, что специально - охраняемой государственной тайной считались сведения, перечисленные в особом перечне, утверждаемом Советом Народных Комиссаров Союза С.С.Р. и опубликовываемом во всеобщее сведение, то есть, та информация, о которой можно было узнать из любых советских газет, для чего не требовалось быть агентом секретных служб.

Пункт 11 статьи 58 предусматривал наказание для бывших чиновников царской жандармерии, полицейских чинов, большей частью уже отбывших наказание за совершенные преступления, т. е. человека дважды судили за одно и то же преступление.

В пункте 12 этой же статьи указывалось наказание за то, что человек не желая предавать близкого человека, который, по его мнению, был невиновным и даже, скорее всего невиновным наказывался лишением свободы на срок не ниже одного года. Такая же ответственность была предусмотрена за недонесение на близкого человека за преступление, которого он не совершал.

За пропаганду и агитацию, выражающихся в призыве к свержению власти Советов путем насильственных или изменнических действий или путем активного или пассивного противодействия Рабоче - Крестьянскому Правительству, или массового невыполнения возлагаемых на граждан воинской или налоговой повинностей, виновные карались лишением свободы со строгой изоляцией на срок не ниже трех лет. А за те же преступления, совершенные в военной обстановке или при народных волнениях, - расстрел.

Следующий пункт статьи 58 использовался против священнослужителей, которых обвиняли в использовании религиозных предрассудков масс с целью свержения Рабоче - Крестьянской власти или для возбуждения к сопротивлению ее законам и постановлениям и тоже карались расстрелом.

Кроме того предусматривалась мера наказания в виде изгнания за пределы Советского Союза за пропаганду и агитацию в направлении помощи международной буржуазии. Если же тоска по родным местам приводила человека в родные края, такая любовь могла стоить ему жизни.

Следующая 59 статья и ее части определяли вид преступлений и меры наказания за преступления против порядка управления. Считаем целесообразным привести ее целиком, чтобы можно было отчетливо увидеть каким образом советское правительство расправлялось с собственными гражданами.

59.1. Преступлением против порядка управления признается всякое действие, которое, не будучи направлено непосредственно к свержению Советской власти и Рабоче - Крестьянского Правительства, тем не менее, приводит к нарушению правильной деятельности органов управления или народного хозяйства и сопряжено с сопротивлением органам власти и препятствованием их деятельности, неповиновением законам или с иными действиями, вызывающими ослабление силы и авторитета власти.

59.2. Участие в массовых беспорядках всякого рода, как-то: погромах, разрушении путей и средств сообщения, освобождении арестованных, поджогах и т.п., если при этом участники беспорядка были вооружены, влечет за собой - 1) в отношении организаторов, руководителей и подстрекателей, а равно тех участников, кои уличены в совершении убийств, поджогов, нанесении телесных повреждений, изнасилования и вооруженном сопротивлении властям, - расстрел и конфискацию всего имущества с понижением, при смягчающих обстоятельствах, до лишения свободы со строгой изоляцией на срок не ниже трех лет с конфискацией имущества;

2) в отношении прочих вооруженных участников - лишение свободы со строгой изоляцией на срок не ниже двух лет с конфискацией или без конфискации всего или части имущества;

3) в отношении невооруженных участников беспорядков - лишение свободы на срок не ниже одного года;

4) в отношении лиц, не принимавших непосредственного участия в беспорядках и насильственных действиях, но содействовавших участникам беспорядков оказанием им помощи или сокрытием следов преступления и самих преступников и иными действиями, - лишение свободы на срок не ниже шести месяцев.

59.3. Участие в беспорядках, не отягченных преступными действиями, указанными в статье 59.2, но сопряженных с явным неповиновением законным требованиям властей или противодействием исполнению последними возложенных на них законом обязанностей или понуждением их к исполнению явно незаконных требований, хотя бы неповиновение выразилось только в отказе прекратить угрожающее общественной безопасности скопление, - 1) в отношении подстрекателей, руководителей и организаторов - лишение свободы со строгой изоляцией на срок не ниже двух лет;

2) в отношении прочих участников - лишение свободы или принудительные работы на срок до шести месяцев.

59.4. Организация и участие в бандах (вооруженных шайках) и организуемых бандами разбойных нападениях и ограблениях, налетах на советские и частные учреждения и отдельных граждан, остановки поездов и разрушения железно - дорожных путей, безразлично, сопровождались ли эти нападения убийствами и ограблениями или не сопровождались, - расстрел и конфискацию всего имущества с допущением, по смягчающим обстоятельствам, понижения до лишения свободы со строгой изоляцией на срок не ниже трех лет с конфискацией имущества.

Пособничество бандам и укрывательство банд и отдельных их участников, а равно сокрытие добытого и следов преступления, - те же меры социальной защиты с допущением понижения до лишения свободы со строгой изоляцией на срок не ниже двух лет с конфискацией имущества.

59.5. Массовый отказ от внесения налогов денежных или натуральных или от выполнения повинностей - 1) в отношении подстрекателей, руководителей и организаторов - лишение свободы на срок не ниже одного года с конфискацией всего или части имущества; 2) в отношении прочих участников - принудительные работы на срок до одного года или имущественные взыскания не ниже двойного размера тех же платежей и повинностей.

59.6. Агитация и пропаганда всякого рода, заключающая призыв к совершению преступлений, предусмотренных статьями 59.2 - 59.5, а равно в возбуждении национальной вражды и розни, - лишение свободы со строгой изоляцией на срок не ниже одного года.

Если же агитация и пропаганда имели место во время войны и были направлены к неисполнению гражданами возложенных на них воинских или связанных с военными действиями обязанностей и повинностей - расстрел.

59.7. Изготовление, хранение с целью распространения и распространение литературных произведений, призывающих к учинению преступных действий, предусмотренных статьями 59.2 - 59.5, - лишение свободы на срок не ниже шести месяцев, а при отягчающих обстоятельствах, предусмотренных 2 частью статьи 59.6, - лишение свободы на срок не ниже одного года.

59.8. Подделка металлической монеты, государственных казначейских билетов, денежных бон, банковых билетов Государственного Банка и государственных ценных бумаг, а также подделка в виде промысла или по предварительному соглашению нескольких лиц марок и других знаков государственной оплаты, в том числе и билетов железнодорожного и водного транспорта, - лишение свободы на срок не ниже трех лет. Подделка металлической монеты, государственных казначейских билетов, денежных бон, банковых билетов Государственного Банка и государственных ценных бумаг, если она учинена по предварительному соглашению нескольких лиц или в виде промысла, - в отношении всех участников и пособников - расстрел, с понижением при смягчающих обстоятельствах до лишения свободы со строгой изоляцией на срок не ниже пяти лет, с конфискацией всего имущества.

59.9. Контрабанда, осложненная признаками, перечисленными в статье 261 Таможенного Устава, - сверх конфискации контрабандных товаров и штрафа, налагаемых в административном порядке на основании ст. 262 Таможенного Устава, - лишение свободы со строгой изоляцией на срок не ниже одного года с обязательной конфискацией специальных орудий контрабанды, транспортных средств и части имущества, с повышением, при отягчающих обстоятельствах, вплоть до расстрела.

59.10. Способствование переходу государственной границы без соответствующего разрешения, совершенное в виде промысла или должностными лицами, - лишение свободы со строгой изоляцией на срок не ниже одного года с конфискацией всего или части имущества, с повышением, при отягчающих обстоятельствах, вплоть до расстрела.

59.11. Нарушение положений, регулирующих проведение в жизнь государственных монополий, - лишение свободы или принудительные работы на срок не ниже шести месяцев.

59.12. Нарушение правил о валютных операциях - для должностных лиц -лишение свободы со строгой изоляцией на срок не ниже одного года, а при отсутствии признаков, указанных в статье 109 настоящего Кодекса, -дисциплинарное взыскание: для частных лиц - штраф до трех тысяч рублей; в случае же, когда будет установлено занятие лица указанными операциями в виде промысла - лишение свободы на срок не ниже одного года с конфискацией всего или части имущества. [2,48]

Таким образом, для объявления человека «врагом народа» и применения смертной казни по отношению к нему. требовалось применение ст. 58, в особенности ее частей 10, 13, 16. Эта статья широко использовалась судебными органами в пик репрессий, когда искусственно сфабриковывались дела так называемой «рыскуловщины, ходжановщины, нурмаковщины, множество национально-фашистских организаций».

Помимо данных статей в статье 21 Уголовного кодекса для борьбы с наиболее тяжкими видами преступлений, угрожающими основам Советской власти и Советского строя, впредь до отмены Центральным Исполнительным Комитетом Союза С.С.Р., была санкционирована высшая мера наказания - расстрел в качестве исключительной меры охраны государства трудящихся.

Хотя статья 22 Уголовного кодекса прямо указывала, что «не могут быть приговорены к расстрелу лица, не достигшие восемнадцатилетнего возраста в момент совершения преступления, и женщины, находящиеся в состоянии беременности», в директивном указании председателям Верховных судов союзных республик с последующим доведением до сведения региональных и структурных подразделений напрямую указывалось, что за совершение контрреволюционных преступлений, преступлений против порядка управления и других преступлений, влекущих уголовную ответственность снижение несовершеннолетним наказания на одну треть в порядке ст. 50 УК РСФСР и соответствующих ст. УК союзных республик не подлежит применению, ввиду отмены законом от 7 апреля 1935 года статьи 8 «Основ Уголовного Законодательства» в целом. Эта директива под грифом «Совершенно секретно», за подписями председателя Верховного суда СССР Винокурова и прокурора СССР Вышинского была доведена до сведения всех народных судей и заседателей, для дальнейшего применения по обстоятельствам.

В период коллективизации массовым репрессиям подверглось крестьянство. Важная черта репрессий, выявившаяся уже в это время - смешение политических и уголовных преступлений, когда оппозиционно настроенных людей обвиняли в уголовных преступлениях, а массовый саботаж и мелкие кражи «общественной собственности» (в том числе в период голода 1932-1933 гг.) объяснялись сознательным сопротивлением мероприятиям советской власти.

В последующие годы Сталин и его окружение использовали все возможные меры для того, чтобы отсечь любые поползновения со стороны оппозиции против него. Многие ученые-исследователи склоняются к версии о том, что Сталин методично и целенаправленно избавлялся от старой ленинской гвардии большевиков, которые помнили о его неприглядной роли в годы революции, а именно когда, в ночь с 24 на 25 октября во время штурма Зимнего дворца, он отсиживался у своего тестя Аллилуева. Начало отстрелу политических конкурентов было положено, когда он добился высылки Льва Давыдовича Троцкого, верного соратника и товарища Ленина, главного идеолога советской власти, сначала в Казахстан, а затем заставил его искать политического убежища в Австрии и в последующем избавился от него с помощью агентурной сети НКВД.

Но и после этого в руководстве оставалось большинство старых большевиков, которые могли составить ему оппозицию. Но антисталинская оппозиция не могла сложиться в легальную группировку, и в этом заключалась опасность для правящей олигархии -- Сталин и его сторонники не могли точно знать, кто в действительности находится на их стороне, а кто готов внезапно выступить против. При этом число противников под влиянием трудностей 1930-1933 гг. возрастало, что в сверхцентрализованной структуре могло стать питательной средой для дворцовых переворотов. Для смены курса было необходимо лишь сменить узкую правящую группу. Отсюда вытекала готовность диктатора применять «превентивные репрессии» против партийных группировок, которые могли нести для Сталина и его группы даже потенциальную угрозу. Угрозу сталинской политике показал и Семнадцатый съезд ВКП(б), подавляющее большинство делегатов которого было уничтожено во время Большого террора. При выборах в ЦК против Сталина голосовали десятки делегатов (это была только часть недовольных, решившаяся на такой шаг). 1 декабря 1934 г. был убит С. М. Киров, всенародный любимец и один из оппонентов Сталина. Обстоятельства смерти Кирова до сих пор неясны. Выдвигаются различные версии. Наиболее правдоподобная из них та, что Сталин сам спровоцировал убийство Кирова. Сталин использовал это убийство как повод для постепенного развертывания террора против партийных кадров. В условиях тоталитарного режима террор оказывался наиболее действенным средством борьбы за сохранение власти правящей группой. Уничтожая сотни тысяч людей, преданных идее коммунизма, Сталин мог преследовать цели устранения элиты, саботирующей его курс и представлявшей потенциальную опасность, или (и) разгрома реально складывающегося заговора с целью устранения вождя и изменения курса. После волны террора, осуществленной НКВД во главе с Г. Г. Ягодой в декабре 1934 «в ответ» на убийство Кирова и январского процесса 1935 года над Зиновьевым, Каменевым и другими оппозиционерами, признавшими моральную ответственность за убийство Кирова, а также после Кремлевского дела, началась подготовка к публичным процессам, на которых оппозиционеры должны были признаться во вредительстве и сотрудничестве с иностранными державами и таким образом скомпрометировать любую оппозицию. Морально сломленные лидеры оппозиции пошли на сделку со Сталиным, надеясь на спасение. Одновременно развернулись массовые репрессии против бывших оппозиционеров, «выкорчевывание троцкистско-зиновьевской оппозиции».

19 августа 1936 Зиновьев и Каменев были осуждены на публичном судебном процессе «Антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра» и расстреляны. В сентябре 1936. НКВД возглавил Н. И. Ежов. В январе 1937 прошел процесс «Параллельного антисоветского троцкистского центра», в ходе которого был скомпрометирован и Серго Орджоникидзе. Несмотря на то, что коммунистическая элита была вынуждена признать итоги процесса, влияние группировки, стремившейся прекратить террор хотя бы на этой точке, становилось все сильнее. Лидером «умеренных» в 1936-1937 гг. стал нарком тяжелой промышленности С. Орджоникидзе. Вероятно, переломить ситуацию они надеялись на февральском пленуме 1937 года. Орджоникидзе и другие лидеры бюрократических группировок боролись за самостоятельность своих ведомств в отношении центральной власти и прежде всего карательных органов. Это сделало бы невозможным дальнейшее тоталитарное преобразование общества. Однако для Орджоникидзе прямое столкновение со Сталиным было личной трагедией, и он покончил с собой. На Февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП (б) 1937 Сталин в речи «О недостатках партийной работы и мерах по ликвидации троцкистских и иных двурушников», опираясь на результаты двух первых антибольшевистских процессов, подвел идеологическую основу под террористический удар, который обрушится на партию несколькими месяцами позднее. Процессы доказывали -- вредителем или пособником вредителей может быть объявлен любой член общества. «Враги народа», по Сталину, действовали все более активно и изощренно, так как по мере приближения к социализму классовая борьба нарастала. Сталин добивался возможности уничтожения любого коммуниста, который не был абсолютно предан вождю. Вредителем или пособником вредителей может быть объявлен любой коммунист, включая высших руководителей. Сталин утверждал, что в силу обострения классовой борьбы по мере приближения к социализму остатки разбитых эксплуататорских классов проникли в партию и развернули террористическую, заговорщическую и вредительскую деятельность. Пленум утвердил идеологические положения, выдвинутые в речи Сталина, которые открывали дорогу Большому террору. Участники пленума не решились оказать сопротивление дальнейшему расширению «чистки», тем самым подписав себе смертный приговор. Пленум одобрил арест Бухарина и Рыкова, предоставил НКВД фактическую свободу действия. В марте 1937 была осуществлена чистка НКВД, затем прокуратуры и судов. В мае 1937 развернулся Большой террор, продолжавшийся до конца 1938 г. Он стал пиком сталинских репрессий. В декабре 1938 был снят с поста Ежов. Сталин прекратил массированное уничтожение правящего слоя. В 1939 преемник Ежова Л. П. Берия провел новую чистку НКВД (освободился от ежовских кадров) и амнистию небольшой части заключенных. Одновременно были без публичного процесса уничтожены некоторые арестованные ранее видные коммунисты. В дальнейшем репрессии носили более упорядоченный характер, направлялись против конкретных социальных («прогульщики» с 1940), национальных (пленные польские офицеры 1940, «народы предатели» 1941-1944 гг., дело «Еврейского антифашистского комитета», 1948), военных (группа руководителей ВВС и ПВО, командование Западным фронтом в 1941 г.) и административно-политических («Ленинградское дело» 1949 г.) групп. В условиях тоталитарного режима, особенно после начала «холодной войны», тесно связанные идеологические кампании и репрессии оставались основными средствами поддержания социально-политической стабильности, контроля над интеллигенцией («борьба с космополитизмом», «борьба с низкопоклонничеством перед Западом и с буржуазными лженауками»), «Дело врачей» 1953 ). Репрессивная машина, обладая собственными интересами и инерцией, фабриковала «дела» не только по команде сверху, но и по собственной инициативе, пользуясь любыми сигналами. По данным КГБ СССР в 1930-1953 гг. репрессиям подверглись 3778234 человека, из которых 786098 было расстреляно, а остальные направлены в гигантские рабовладельческие хозяйства системы ГУЛАГ. В целом сталинские репрессии сыграли не только огромную разрушительную роль, но способствовали «замораживанию», торможению развития страны на стадии тоталитарного режима. [3, 78 ]

Одним из самых страшных преступлений сталинизма было то, что в преступлениях предъявляемых одному человеку, заочно обвинялись и все близкие ему люди. Так было вплоть до того момента, когда в декабре 1935 года на совещании в Москве передовых комбайнёров с партийным руководством один из них, башкирский колхозник Гильба, сказал: «Хотя я и сын кулака, но я буду честно бороться за дело рабочих и крестьян и за построение социализма», на что Сталин произнёс в ответ: «Сын за отца не отвечает». Эта броская фраза, сразу же попала на передовицу партийных газет и с этого момента началось некоторое послабление в отношении близких людей, подвергнутых репрессиям. Но, настороженное внимание к ним сохранялось очень долгое время, когда вчерашние друзья и соседи отворачивались при виде горя, постигшем их.

Истории известны разные тоталитарные и террористические режимы, но никогда еще террор не прикрывался таким массивом демагогии и лжи, когда непосредственные вдохновители и руководители террора и насилий говорили с самой высокой трибуны на всю страну и на весь мир о последовательном, до конца выдержанном демократизме представляемого ими государства и, учинив очередное злодеяние, рассуждали о справедливости и гуманизме. Самое же существенное заключается в том, что в тоталитарном государстве 20--50-х годов такой же демагогией была проникнута доктрина советского права, и в частности, уголовного.

Дело историков -- судить об условиях, в которых существовала наука, о том, что ученый мог и чего не мог сказать. Во всяком случае, не претендуя исчерпать тему, приведем лишь один факт. Когда во время путешествия по Грузии Андре Жид решил послать телеграмму Сталину, ему не дали этого сделать, поскольку французский писатель отказался начать ее со слов «Великому вождю трудящихся». В политике и доктрине советского уголовного права того времени провозглашались принципы гуманизма, демократизма, индивидуальной и индивидуализированной ответственности и т. д. Но если репрессии, жертвами которых были миллионы и которые едва не погубили страну, проводились на основе уголовного права, то что же это за уголовное право! Ясно, что без отделения подлинного уголовного права -- одного из достижений человеческой культуры, призванного защищать общество от преступных посягательств и от издержек этой защиты, -- от так называемого «уголовного права», служившего тоталитарно-террористической системе и, стало быть, разрушению социума, нельзя даже думать о построении «правового пространства», вне которого немыслимо существование цивилизованного общества.

Бессмысленно начинать исследование законодательства тоталитарного общества с анализа производительных сил и производственных отношений. Тоталитарный режим если и связан с экономикой, то лишь косвенно, через политику определенной группы людей, возможно, одержимых на каком-то этапе идеями предельно благородными, но стремившихся навязать стране и всему миру именно тот образ жизни и мыслей, который они считали единственно справедливым и ради которого были готовы потребовать и требовали от народа любых жертв. «Притязания вселенского града, -- писал А. Камю, -- сохраняются в этой революции только за счет отрицания двух третей человечества и наследия веков».

Тоталитарно-террористическая система не останавливалась ни перед чем, ее идеология проповедовала готовность уничтожить любое число врагов и погибнуть в этой борьбе -- «...в борьбе за это...». «Мы брали работников из производств, -- писал в 1918г. Л. Троцкий, -- из управлений и посылали их в полки и роты, -- там они погибали и учили других погибать». Рациональное прикрывалось в данном, случае иррациональным. Для успешного и, по возможности, скорейшего построения «вселенского града» его нужно было освободить от возможно большего числа «старых людей», мысливших «по-старому» и соответственно не способных и не достойных войти в «новое общество». «Я начинаю любить человечество, -- писал В. Г. Белинский, -- маратовски: чтобы сделать счастливою малейшую его часть, я, кажется, огнем и мечом истребил бы остальную... Я чувствую, что, будь я царем, непременно сделался бы тираном». [ 4, 56]

Таким образом, фундаментом, на котором зиждилась тоталитарная система и ее «уголовное право», была политика -- авантюрная и обреченная на гибель, не имевшая экономических корней, но ставшая основой тоталитарно-террористического уголовного нрава, политика уничтожения и подавления возможно большего числа людей.

Естественно, что подлинное уголовное право, само появление которого было вызвано необходимостью минимизировать потери общества от преступлений, а равно те издержки, которые оно несло в борьбе с преступлениями, было непригодно для решения этих задач. Поэтому оно стало жертвой системы, созданной в 20--50-х годах, а первым принципом, деформированным этой системой, был принцип индивидуальной ответственности, исключающий ответственность одного человека за вину другого.

Не касаясь репрессий, последовавших после принятия постановления СНК РСФСР «О красном терроре», а также иных форм расправы, судебной и внесудебной, с подлинными и мнимыми врагами системы, укажем на дополнение «Положения о преступлениях государственных» 1927г. ст. I (ст. 58 УК РСФСР 1926г.) от 8 июня 1934г., в соответствии с которым член семьи военнослужащего -- изменника родины, ничем не способствовавший совершенной или готовившейся измене и даже не знавший о ней, наказывался ссылкой в отдаленные районы Сибири сроком на пять лет. Тем самым в уголовное право был введен чуждый ему институт заложничества, дальнейшим развитием которого стали созданные НКВД и ОГПУ составы «жена изменника родины» и «член семьи изменника родины».

Еще одним отступлением от принципа индивидуальной ответственности была круговая порука. Так, согласно п. «о» ст. 8 «Положения о дисциплинарных товарищеских судах» 1921 г. ответственность за нарушение трудовой дисциплины возлагалась не только на рабочих и служащих, виновных в том или ином нарушении, но и на тех рабочих и служащих, которые попустительствовали этому нарушению и соответственно вместе с нарушителями могли нести наказание -- исправительные работы или заключение в концентрационный лагерь на срок до 6 месяцев.

Нарушало принцип индивидуальной ответственности и Постановление СНК СССР от 16 февраля 1933г., предусматривавшее привлечение к ответственности за хищение государственного и общественного имущества не только тех, кто совершил хищение, но и руководителей предприятий и учреждений, не принявших мер к его предотвращению. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 6 июня 1940 г. «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений» установил уголовную ответственность руководителей предприятий и учреждений за уклонения от предания суду лиц, самовольно ушедших с работы.

Близость институтов заложничества и круговой поруки не означает их единства. Первый -- призван был создать контрмотив к преступному поведению у самого действующего, вернее, собирающегося действовать лица, второй -- побудить одно лицо к принятию мер по предупреждению преступления другого лица или по обеспечению его ответственности за совершенное преступление. Происходило то, что в современной технологии называется методом дублирования, когда бездействие или ненадлежащее действие одной части машины исправляется или компенсируется другой ее частью. «Русская система концентрационных лагерей, -- писал А. Камю, -- и впрямь осуществила переход от управления лицами к управлению вещами, спутав при этом личность с вещью». [ 6, 2]

Являясь отправным и главным принципом «уголовного права» тоталитарно-террористической системы, принцип коллективной ответственности решал следующие задачи: 1) путем расправы с подлинными, мнимыми и вероятными противниками тоталитарной системы обеспечивал ее гипертрофированную потребность в самосохранении; 2) способствовал внедрению в общественную жизнь подозрительности и доносительства; 3) путем расширения круга репрессированных лиц обеспечивал тоталитарную систему бесплатной рабочей силой.

Развивавшийся отчасти «самотеком», когда репрессии автоматически распространялись на родственников преступника, их близких и т. д., принцип коллективной ответственности реализовывался и усилиями следователей, «искавших» и «находивших» связи «преступника» с другими «врагами народа», чтобы от них перейти к следующим, и т. д. «За каждым арестованным, -- писал ленинградский физик С. Э. Фриш, -- тянулся целый „хвост" его помощников, сослуживцев и членов семьи... Каждый чувствовал себя, как солдат, бегущий под обстрелом по открытому полю». Думающий главным образом о самосохранении и о сохранении своих близких, полностью подчиненный этой проблеме человек превращался, по выражению немецкого политолога X. Аренд, в простую вещь, напоминающую «собаку Павлова». По данным крупнейшего исследователя сталинского террора Р. Конквеста, к началу 1938г. было арестовано не менее 5% населения страны, и если бы репрессии продолжались с той же силой и далее, то число арестованных составило бы 10%, а затем 30--45% населения и более. [7, 23]

Уже эта, далеко не полная, картина последствий возврата, условно говоря, к кровной мести в ее «перевернутом», «обратном» виде, когда пролитие крови одного определяло пролитие крови его близких, свидетельствует об огромной общественной ценности института индивидуальной ответственности как фактора, препятствующего разрушению социума. Игнорирование страшных последствий массовых репрессий, поставивших общество на грань вырождения, -- такой была стратегия и политика данной системы, определяемая в значительной мере и личностью Сталина с его мнительностью, нетерпимостью и мстительностью. Если общество организовано так, пишет Р. Конквест, что воля одного человека «оказывается наиболее мощной из всех политических или общественных сил, то марксистские или любые социологические объяснения системы должны уступить место, по крайней мере, в очень значительной степени, объяснениям психологического характера».

Интересы тоталитарно-террористической системы определили и вытеснение принципа индивидуализации (ступенности) ответственности принципом не индивидуализированной, жесткой ответственности. За контрреволюционные преступления и за преступления против собственности устанавливалась высшая мера наказания -- расстрел или же наказание в виде длительного лишения свободы (постановление ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932г). «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности». В той же связи должны быть названы указы Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» и «Об усилении охраны личной собственности граждан», каравшие хищение любого имущества в любых размерах лишением свободы на срок от 5--7 до 20--25 лет. Крайне высокие низшие пределы санкций соответствующих норм -- пять, семь и десять лет -- практически лишали суды возможности дифференцировать наказание в зависимости от тяжести совершенного преступления и личности преступника. Здесь же необходимо сослаться на Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 ноября 1948г. «Об уголовной ответственности за побеги из мест обязательного и постоянного поселения лиц, выселенных в отдаленные районы Советского Союза в период Отечественной войны», установивший за побег из мест поселения меру наказания в виде каторжных работ на срок 20 лет.

Равная ответственность за разные преступления логично вытекала из характерного для того времени деления личностей на «просветленных» и «непросветленных»,, доказавших самим фактом совершения любого преступления свое несоответствие «высоким» требованиям коммунистического общества. «Психический тип коммуниста, -- писал Н. А. Бердяев, -- определяется прежде всего тем, что для него мир резко разделяется на два противоположных лагеря -- Ормузда и Аримана, царство света и царство тьмы без всяких оттенков». Соответственно не учитывалось или игнорировалось и то, что безграничное возмездие за любое, даже за самое незначительное, преступление будет неизбежно способствовать совершению тяжких преступлений в дальнейшем , а также «растворению» субъектов тяжких преступлений в общей массе лиц, нарушивших закон. «В марксизме всегда самой слабой стороной была психология, а в ленинизме, вследствие преобладания демагогии, психология еще слабее, грубее и элементарнее». [7, 34]

Отказ от индивидуальной и индивидуализированной ответственности определял антигуманизм «уголовного права» 20--50-х годов. В этот период при крайне высоких санкциях норм Особенной части УК практически не учитывались обстоятельства, смягчающие ответственность, и прежде всего при назначении наказаний за преступления против собственности. Почти не имело места назначение наказаний ниже низшего предела. Не применялся и закон об условном осуждении. В частности, когда народный судья Киевского района г. Москвы вынес лицу, виновному в прогуле, условное осуждение, был поставлен вопрос об отзыве его с должности народного судьи. В условиях крайней нужды городского и сельского населения в начале 30-х годов, когда многочисленные секретные сводки сообщали о широком распространении людоедства, а голодные рабочие не могли работать, при рассмотрении дел о кражах эти условия, т. е. состояние крайней необходимости, не учитывались. Далее, циркуляром Прокуратуры СССР от 12 февраля 1935г. было предложено привлекать к ответственности по ст. 16 и ч. 1 ст. 105 УК РСФСР 1926 г. лиц, виновных в самовольном помоле для личных нужд собственного зерна.

Звено цепи беззаконий -- бесчеловечные условия содержания осужденных в местах лишения свободы, когда заключение превращалось для них в мучительную, растянутую во времени смертную казнь, когда к труду принуждали через голод путем рационирования пайков на основной, трудовой, усиленный и штрафной. Практиковалось назначение заключенным, уже отбывшим наказание в виде лишения свободы за совершенное ими преступление, нового наказания за то же самое преступление, а также применение к некоторым из них высшей меры наказания.

Грубейшим образом попирался в 20--50-х годах и принцип законности. «Плох тот революционер, -- говорил В. И. Ленин в 1918г. по поводу действовавшего в то время декрета об отмене смертной казни, -- который в момент острой борьбы останавливается перед незыблемостью законов». Серьезнейшим нарушением закона являлись сконструированные в тот период составы преступления: «подозрение в шпионаже», «связи, ведущие к подозрению в шпионаже», «контрреволюционное мышление», «вынашивание контрреволюционных настроений» и т. д.