Военная история России

Апрель 1949 - создание НАТО. Конец 40-х - в СССР начинаются репрессии на инакомыслящих, в США - "охота на ведьм" Хотя СССР теперь тоже располагал ядерным потенциалом, США были далеко впереди как по количеству зарядов, так и по числу бомбардировщиков. При любом конфликте США легко смогли бы нанести бомбовый удар по СССР, тогда как СССР с трудом смог бы ответить на это.

Переход к широкомасштабному использованию реактивных истребителей-перехватчиков несколько изменил эту ситуацию в пользу СССР, снизив потенциальную эффективность американской бомбардировочной авиации. В 1949 Кертис Лемэй (en:Curtis LeMay), новый командующий Стратегическим авиационным командованием США, подписал программу полного перехода бомбардировочной авиации на реактивную тягу. В начале 1950-х на вооружение стали поступать бомбардировщики B-47 и B-52.

Наиболее острый период противостояния двух блоков (СССР и США с их союзниками) пришёлся на годы Корейской войны.

С наступлением хрущёвской «оттепели» угроза мировой войны отступила -- особенно это было характерно для конца 1950-х гг, увенчавшегося визитом Хрущёва в США. Однако на эти же годы приходятся события 1956 г. в Польше, антикоммунистическое восстание в Венгрии и Суэцкий кризис.

В ответ на численное увеличение советской бомбардировочной авиации в 1950-е годы США создали вокруг крупных городов довольно крепкую эшелонированную систему ПВО, предусматривающую использование самолётов-перехватчиков, зенитной артиллерии и ракет «земля-воздух». Но во главе угла всё же стояло строительство огромной армады ядерных бомбардировщиков, которым было предназначено сокрушить оборонительные рубежи СССР -- поскольку считалось невозможным обеспечить эффективную и надёжную защиту столь обширной территории.

Такой подход прочно укоренился в стратегических планах США -- считалось, что причин для особого беспокойства нет, пока стратегические силы США своей мощью превосходят общий потенциал советских Вооружённых сил. Более того -- по мнению американских стратегов, советская экономика, разрушенная в годы войны, вряд ли была способна на создание адекватного контрсилового потенциала.

Однако СССР быстро создал собственную стратегическую авиацию и испытал в 1957 г. межконтинентальную баллистическую ракету (МБР) Р-7, способную достигать территории США. С 1959 г. в Советском Союзе началось серийное производство МБР. (В 1958 г. свою первую МБР «Атлас» испытали и США). С середины 1950-х годов в США начинают осознавать, что в случае ядерной войны СССР сумеет нанести ответный контрценностный удар по американским городам. Поэтому с конца 1950-х годов военные эксперты признают, что тотальная ядерная война США с СССР становится невозможной.

Скандал с американским самолётом-шпионом U-2 (1960) привёл к новому обострению отношений СССР и США, пиком которого явились Берлинский кризис 1961 г. и Карибский кризис (1962); под впечатлением этого кризиса вновь наступает разрядка, омрачившаяся, правда, подавлением Пражской весны.

Брежнев, в отличие от Хрущёва, не питал склонности ни к рискованным авантюрам за пределами чётко очерченной советской сферы влияния, ни к экстравагантным «мирным» акциям; 1970-е годы прошли под знаком так называемой «разрядки международной напряженности», проявлениями которой стали Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе (Хельсинки) и совместный советско-американский полёт в космос (программа «Союз-Аполлон»); тогда же были подписаны договоры по ограничению стратегических вооружений. Во многом это определялось экономическими причинами, так как СССР уже тогда начал испытывать всё более острую зависимость от закупок потребительских товаров и продовольствия (для которых требовались валютные кредиты), Запад же в годы нефтяного кризиса, вызванного арабо-израильским противостоянием, был крайне заинтересован в советской нефти. В военном отношении базой «разрядки» стал сложившийся к тому времени ракетно-ядерный паритет блоков.

17 августа 1973 г. министр обороны США Джеймс Шлезингер выдвинул доктрину «ослепляющего», или «обезглавливающего» удара: поражение командных пунктов и узлов связи противника с помощью ракет средней и меньшей дальности, крылатых ракет, обладающих лазерными, телевизионными и инфракрасными системами наведения на цели. Такой подход предполагал выигрыш в «подлётном времени» -- поражение командных пунктов до того момента, как противник успеет принять решение об ответно-встречном ударе. Упор в средствах сдерживания смещался со стратегической триады на средства средней и меньшей дальности. В 1974 г. этот подход был закреплен в ключевых документах по ядерной стратегии США. На этой основе США и другие страны НАТО начали модернизацию средств передового базирования (Forward Base Systems) -- американского тактического ядерного оружия, размещенного на территории Западной Европы или у её побережья.

Одновременно США начали создание нового поколения крылатых ракет, способных максимально точно поражать заданные цели.

Эти шаги вызвали опасения в СССР, поскольку средства передового базирования США, а также «независимые» ядерные потенциалы Великобритании и Франции были способны поражать цели в европейской части Советского Союза. В 1976 г. министром обороны СССР стал Дмитрий Устинов, который склонялся к жесткому ответу на действия США. Устинов выступал не столько за наращивание сухопутной группировки обычных вооруженных сил, сколько за совершенствование технического парка Советской Армии. Советский Союз начал модернизацию средств доставки ядерного оружия средней и меньшей дальности на европейском театре военных действий.

Под предлогом модернизации устаревших комплексов РСД-4 и РСД-5 (SS-4 и SS-5) СССР приступил к развертыванию на западных границах ракет средней дальности РСД-10 «Пионер» (SS-20). В декабре 1976 г. ракетные системы были развернуты, а в феврале 1977 г. -- поставлены на боевое дежурство в европейской части СССР. Всего было развернуто около 300 ракет подобного класса, каждая из которых была оснащена тремя боевыми разделяющимися головными частями индивидуального наведения. Это позволяло СССР в считанные минуты уничтожить военную инфраструктуру НАТО в Западной Европе -- центры управления, командные пункты и, особенно, порты, что в случае войны делало невозможным высадку американских войск в Западной Европе. Одновременно СССР модернизировал размещенные в Центральной Европе силы общего назначения -- в частности, модернизировал тяжёлый бомбардировщик Ту-22М до стратегического уровня.

Действия СССР вызвали негативную реакцию стран НАТО. 12 декабря 1979 г. было принято двойное решение НАТО -- развёртывание американских ракет средней и меньшей дальности на территории стран Западной Европы и одновременно начало переговоров с СССР по проблеме евроракет. Однако переговоры зашли в тупик.

Новое обострение наступило в 1979 г. в связи с вводом советских войск в Афганистан, что на Западе восприняли как нарушение геополитического равновесия и переход СССР к политике экспансии. Обострение достигло пика осенью 1983 г., когда советскими силами ПВО был сбит южнокорейский гражданский авиалайнер, на борту которого, по сообщениям СМИ, находилось около 300 человек. Именно тогда президент США Рональд Рейган назвал СССР «империей зла».

В 1983 США разместили на территории ФРГ, Великобритании, Дании, Бельгии и Италии баллистические ракеты средней дальности «Першинг-2» в 5-7 минутах подлета от целей на европейской территории СССР и крылатые ракеты воздушного базирования.

Параллельно в 1981 г. в США началось производство нейтронного оружия -- артиллерийских снарядов и боеголовок ракеты меньшей дальности «Ланс». Аналитики предполагали, что это оружие может быть использовано для отражения наступления войск Варшавского договора в Центральной Европе. США также начали разработку программы космической противоракетной обороны (так называемая программа «звёздных войн»); обе эти широкомасштабные программы крайне беспокоили советское руководство, тем более что у СССР, с большим трудом и напряжением для экономики поддерживавшего ракетно-ядерный паритет, не было средств для адекватного отпора в космосе.

В ответ в ноябре 1983 года СССР вышел из проходивших в Женеве переговоров по евроракетам. Генеральный секретарь ЦК КПСС Юрий Андропов заявил, что СССР предпримет ряд контрмер: разместит оперативно-тактические ракеты-носители ядерного оружия на территории ГДР и ЧССР и выдвинет советские атомные подводные лодки ближе к побережью США. В 1983--1986 гг. советские ядерные силы и система предупреждения о ракетном нападении находились в состоянии повышенной боевой готовности.

Согласно имеющимся данным, в 1981 г. советские разведслужбы (КГБ и ГРУ) начали операцию «Ракетно-ядерное нападение» (операция РЯН) -- наблюдение за возможной подготовкой стран НАТО к началу ограниченной ядерной войны в Европе. Тревоги советского руководства вызвали учения НАТО «Able archer 83» -- в СССР опасались, что под их прикрытием НАТО готовится к запуску «евроракет» по целям в странах Варшавского договора. Аналогично в 1983--1986 гг. военные аналитики стран НАТО опасались, что СССР нанесет упреждающий «разоружающий» удар по местам базирования «евроракет».

С приходом к власти Михаила Горбачёва, провозгласившего «социалистический плюрализм» и «приоритет общечеловеческих ценностей над классовыми», идеологическое противостояние быстро потеряло свою остроту. В смысле военно-политическом, Горбачёв поначалу пытался проводить политику в духе «разрядки» 1970-х гг., предлагая программы ограничения вооружений, но довольно жёстко торгуясь вокруг условий договора (встреча в Рейкьявике).

Однако нарастающий кризис советской политической системы и зависимость экономики СССР от западных технологий и кредитов[6] в связи с резким падением цен на нефть привели к тому что Горбачёв пошёл на широкие уступки во внешнеполитической сфере. В 1988 году начинается вывод советских войск из Афганистана. Падение коммунистической системы в Восточной Европе в ходе революций 1989 года привело к ликвидации советского блока, а вместе с ним -- и к фактическому прекращению «холодной войны».

Тем временем сам Советский Союз находился на грани катастрофы. Распад мировой социалистической системы наряду с падением цен на нефть сопровождался колоссальным спадом экономики и промышленного производства, что, так же является достаточно спорным и зачастую спекулятивным вопросом, поскольку сильное падение цен на нефть, если верить графикам ОПЕК, произошло в период между 1984-86 годами и не имело критических финансовых и экономических последствий для СССР. На окраинах страны вспыхивали межнациональные конфликты, в основном служившие экономическим интересам местных и транснациональных финансовых и политических элит. Москва начала терять контроль над союзными республиками. С марта 1990 по декабрь 1991 из Союза вышли тринадцать из пятнадцати республик, что привело к социальной деградации в большинстве из них, возвращению к клановому, неправовому устройству общества, сильному спаду промышленного производства и высоким уровням безработицы, а так же геноциду русскоязычного населения и даже голоду. 26 декабря 1991 новое руководство независимой России произвело денонсацию Союзного договора, тем самым поставив окончательную точку в истории «холодной войны».

Заключение

(из книги: Военная история. Учебник для высших военно-учебных заведений Министерства обороны Российской Федерации.-М., Воениздат,2006)

Военная история своими корнями уходит в глубокую древность. Она зародилась в форме простейшего повествования о войнах, битвах, сражениях, деятельности полководцев и военачальников в рамках общей древней историографии.

Появление письменности предопределило возможность накопления исторических знаний в форме исторических надписей, ежегодных записей событий, а затем -- специальных описаний. Несмотря на то что военно-историческая мысль зарождалась в самых простейших формах и сводилась по существу к регистрации, учету военных походов, появилась возможность накопления военного исторического опыта, анализа и оценки тех или иных событий. Это привело к формированию военной истории как науки (военно-исторической науки), составляющей особую часть всеобщей истории. В конце XVIII -- начале XIX в. военная история отпочковалась от всеобщей истории и военных знаний и превратилась в относительно самостоятельную науку.

Собственный путь развития прошла отечественная военно-историческая наука. Военно-исторические знания в период Средневековья на Руси сосредоточивались главным образом в сказаниях, летописях, церковных (монастырских) хрониках. Такого рода хроники, как правило, имели частный, местный характер, излагали события, относящиеся к отдельным городам, княжествам, территориям. Важным шагом, ускорившим развитие военно-исторической науки на Руси, явилось появление книгопечатания. На основе изданных хроник началось исследование и составление военно-исторических работ.

Большой интерес для военной истории представляют появившиеся на Руси в XVI в. исторические повести. Ценность исторической повести в этот период состоит в том, что в ней не только описываются, но и объясняются военно-исторические события периода окончательного формирования централизованного Московского государства и создания постоянного войска (Приговор Ивана IV Грозного от 1 октября 1550 г.), имевшего элементы регулярности. Характерным примером такой повести является «История о Казанском царстве».

Важную роль в становлении и развитии военной истории сыграло изучение документальных источников.

В Российской империи в XIX в. создаются крупные научные труды, военную историю начинают изучать в военно-учебных заведениях…

События военной истории как реального процесса всегда описывались и объяснялись посредством большого числа научных понятий. Их можно условно разделить на следующие: философскиеи общесоциологические понятия и категории; частносоциологи ческие и другие социальные понятия; собственно военно-истори ческие и военные понятия.

Первая группа понятий -- философские категории. Они составляют основу теоретических концепций, с помощью которых осуществляется объяснение исследуемых событий военной истории, выступают своего рода фильтром, через который проходя весь эмпирический материал и все концептуальные положения исторических работ.

Особую роль играют философские и общенаучные принципы, и в первую очередь -- принципы всесторонности, историзма, объяснения истории на основе материалистического понимания истории, закона причинности (детерминизма), а также таких фундаментальных категорий, как сущность и явление, содержание и форма, необходимость и случайность, возможность и действительность. Важное значение для военно-исторической науки имеют общенаучные методы: анализ, синтез, сравнение, абстрагирование, обобщение -- и такие логические приемы, как индукция, дедукция, аналогия. При этом необходимо комплексное их использование.

Принципы исторического и логического подходов нацеливают на раскрытие сущности военно-исторических явлений, их причинно-следственных связей, выработку целостных представлений о них. Все большую роль в военно-историческом исследовании приобретает эвристика как совокупность приемов и способов более быстрого и целенаправленного поиска истины. Важную роль играют эмпирические методы -- анализ документов и исторических описаний, статистические исследования.

Вторая группа понятий образуется из специфически социологических и других социальных понятий, характерных для всей исторической науки. С их помощью можно углубляться в изучение событий и процессов военной истории, объяснять характерные черты и особенности. Это, например, понятия: общественно-экономическая формация, цивилизация, историческая эпоха, национальные и иные отношения, государство, революция и т. д. Эти и другие подобные понятия являются «узловыми» пунктами познания военно-исторических событий, позволяющими видеть и понимать изучаемые явления и процессы в общем естественно-историческом процессе, подчиненном определенным законам. В этой группе понятий особое место занимают понятия «война», «армия», а также ряд других, содержание которых исторически изменялось.

Понятия третьей группы в большинстве своем относятся к са - мой военной истории и отчасти к военной науке. Роль этих понятий (военное искусство, стратегия, оперативное искусство, такти-ка, группировка войск, боевой порядок, наступление, оборона, атака, контратака и т. д.) состоит в том, что они углубляют понимание и объяснение оперативно-стратегической, оперативно-тактической и военно-технической сторон военно-исторических событий, процессов. Например, с помощью понятий «вооруженная борьба», «стратегическая операция», «темпы наступления», «огневая мощь» и тому подобных можно отразить напряженность военных действий в войнах прошлого, их размах, значение и лучше понять причины побед и поражений воевавших сторон.

Таким образом, категории и понятия военной истории как науки в своей совокупности дают синтетическую, то есть обобщенную, картину военного прошлого, являются ступеньками познания, опорными пунктами овладения военно-историческим опытом и его использования в современных условиях.

Список литературы

1. Балтийский вопрос в XVI и XVII столетиях (1544 - 1648): Борьба из-за Ливонии. Т. 1 / Форстен Г.В. - С.-Пб.: Тип. В.С. Балашева и Ко, 1893. - 733 c. - 2833 р.

2. Балтийский вопрос в XVI и XVII столетиях (1544 - 1648): Борьба Швеции с Польшей и Габсбургским домом (Тридцатилетняя война). Т. 2 / Форстен Г.В. - С.-Пб.: Тип. В.С. Балашева и Ко, 1894. - 642 c. - 2605 р.

3. Внешняя политика императора Николая Первого: Введение в историю внешних сношений России в эпоху Севастопольской войны / Татищев С.С. - Спб.: Тип. И.Н. Скороходова, 1887. - 657 с. - 2634 р.

4. Военная подсудность: Сравнительный очерк / Огнев Д.Ф. - С.-Пб.: А. С. Суворин, 1896. - 351 с. - 1404 р.

5. Военное занятие неприятельской страны: Рассуждение по международному праву / Эйхельман О. - М.: Тип. Т. Рис, 1880. - 226 с. - 1130 р.

6. Военное право в России при Петре Великом. Артикул воинский по русским и иностранным источникам. Ч. 2: Вып. 3 / Бобровский П.О. - С.-Пб.: Тип. В.С. Балашева, 1898. - 461 с. - 2153 р.

7. Военное право в России при Петре Великом. Артикул воинский, с объяснениями преобразований в военном устройстве и в военном хозяйстве по русским и иностранным источникам. Ч. 2: Вып. 2 / Бобровский П.О. - С.-Пб.: Тип. В.С. Балашева, 1886. - 808 с. - 3020 р.

8. Военное право в России при Петре Великом: Артикул воинский с объяснениями, заметками и цитатами по иностранным источникам. Ч. 2: Вып. 1: Введение. Манифест, присяга и первые четыре главы / Бобровский П.О. - С.-Пб.: Тип. В.С. Балашева, 1882. - 320 с. - 1600 р.

9. Военное хозяйство: Курс Интендантской академии. Снабжения в военное время. Ч. 3 / Макшеев Ф.А., засл. проф. воен. администрации. - Петроград: Тип. П. Усова, 1915. - 628 с. - 2570 р.

10. Военное хозяйство: Курс Интендантской академии. Ч. 1: Устройство интендантства. - 1912; Ч. 2: Интендантское хозяйство в мирное время. - 1913. Ч. 1-2 / Макшеев Ф.А., засл. проф. воен. администрации. - С.-Пб.: Тип. Тренке и Фюсно, 1912. - 554 с. - 2385 р.

11. Военно-судебное законодательство западно-европейских государств: Перевод с немецкого. Германия и Швейцария; Франция, Италия и Бельгия / Пер. под ред.: А.С. Лыкошин, э.-орд. проф. - С.-Пб.: Александр. военно-юрид. акад., 1901. - 300 с. - 1500 р.

12. Военно-уголовное право. Часть общая. Вып. 1 / Кузьмин-Караваев В.Д., орд. проф. Воен.-юрид. акад. - С.-Пб.: Тип. С.-Петерб. тюрьмы, 1895. - 316 с. - 1580 р.

13. Военно-уголовное право: Курс военно-уголовных законов и военного судопроизводства / Михайлов М.М., орд. проф. С.-Петерб. ун-та, д-р юрид. наук. - С.-Пб.: Тип. Деп. уделов, 1871. - 344 с. - 1376 р.

14. Военно-юридическая академия: 1866-1891 гг.: Краткий исторический очерк / Кузьмин-Караваев В., э.-орд. проф. Воен.-юрид. акад. - С.-Пб.: Тип. В.С. Балашева, 1891. - 302 с. - 1510 р.

15. Восточная война и Брюссельская конференция 1874 - 1878 г. / Мартенс Ф., проф. Спб. ун-та и чл. Ин-та междунар. права. - С.-Пб.: Тип. М-ва пут. сообщ. (А. Бенке), 1879. - 658 с. - 2116 р.

16. Государственное ополчение: Исторический очерк и сравнительное исследование действующего положения о государственном ополчении по русскому и иностранным законодательствам / Петров Ф.В. - С.-Пб.: Типо-лит. А.Е. Ландау, 1901. - 204 с. - 816 р. 17. Завоевание Туркестана: Рассказы из военной истории, очерки природы, быта и нравов туземцев в общедоступ. излож.: С рисунками , картами и планом текинской крепости Деонгил-тепе / Сост. Абаза К.К. - Спб.: Тип. М. М. Стасюлевича, 1902. - 316 с. - 1264 р.

18. Записки военного судопроизводства для юнкерских училищ / Устимович А., преп. Варш. пехот. юнкер. уч-ща аудитор. - С.-Пб.: Тип. В. Безобразова и Ко, 1865. - 251 с. - 1255 р.

19. Значение военного начальства в военно-уголовном судопроизводстве: Сравнительное исследование взаимных отношений судебной, административной и обвинительной властей в области уголовного процесса по общему и по военному праву / Абрамович-Барановский С.С. - С.-Пб.: Тип. Д.В. Чичинадзе, 1896. - 470 с. - 1740 р.

20. Исследование о военной контрабанде / Штиглиц А. - С.-Пб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1880. - 231 с. - 924 р.

21. Исторический очерк военно-учебных заведений, подведомственных Главному их управлению: Ч. 1: 1700-1825 гг.; Ч. 2. 1825-1880 гг. От основания в России военных школ до исхода первого двадцатипятилетия благополучного царствования государя императора Александра Николаевича: 1700 - 1880. Ч. 1-2 / Лалаев М.С., ген.-майор. - С.-Пб.: Тип. М. Стасюлевича, 1880. - 464 c. - 1728 р.

22. Исторический очерк кавказских войн от их начала до присоединения Грузии. К столетию занятия Тифлиса русскими войсками 26 ноября 1799 г. / Под ред.: Потто, ген.-майор. - Тифлис: Воен.-ист. отд. при Штабе Кавк. воен. окр., 1899. - 392 c. - 1960 р.

23. Исторический очерк о регалиях и знаках отличия русской армии: Великокняжеский и царский периоды / Николаев Н.Г., Ген. штаба полк. - С.-Пб.: Гл. интендант. упр., 1898. - 360 c. - 1800 р.

24. Исторический очерк российских орденов и сборник основных орденских статутов / Сост. по поруч. ген. адъютанта гр. И.И. Воронцова-Дашкова. - 2-е изд. - С.-Пб.: Тип. В. С. Балашева, 1892. - 474 c. - 2185 р.

25. История военного искусства в Средние века (V - XVI стол.). С отдельным атласом: Атлас чертил Н. И. Седнев. Ч. 1-2 / Пузыревский А. - С.-Пб.: Тип. Штаба войск Гвардии и Петерб. воен. окр., 1884. - 549 c. - 2373 р.

26. История военного искусства с древнейших времен до начала девятнадцатого столетия. С помещенными в тексте картами, планами, портретами полководцев, генералов, рисунками форм обмундирования и вооружения войск и современными картинами некоторых сражений / Михневич Н.П., орд. проф. Николаев. акад. Ген. штаба. - 2-е изд., доп. - С.-Пб.: Паровая Скоропеч. П.О. Яблонского, 1896. - 539 c. - 2348 р.

27. История войны и владычества русских на Кавказе. Т. 2 / Дубровин Н. - С.-Пб.: Тип. Деп. уделов, 1886. - 338 c. - 1690 р.

28. История войны и владычества русских на Кавказе. Т. 3 / Дубровин Н. - С.-Пб.: Тип. Деп. уделов, 1886. - 558 c. - 2395 р.

29. История войны и владычества русских на Кавказе. Т. 4 / Дубровин Н. - С.-Пб.: Тип. Деп. уделов, 1886. - 558 c. - 2395 р.

30. История войны и владычества русских на Кавказе. Т. 5 / Дубровин Н. - С.-Пб.: Тип. И.Н. Скороходова, 1887. - 507 c. - 2268 р.

31. История войны и владычества русских на Кавказе. Т. 6 / Дубровин Н. - С.-Пб.: Тип. И.Н. Скороходова, 1886. - 776 c. - 2940 р.

32. История войны и владычества русских на Кавказе: Т. 1: Очерк Кавказа и народов, его населяющих. Кн. 3: Библиографический указатель источников к первым двум книгам. Т. 1: Кн. 3 / Дубровин Н. - С.-Пб.: Тип. Деп. уделов, 1871. - 464 c. - 2160 р.

33. История войны и владычества русских на Кавказе: Т. 1: Очерк Кавказа и народов, его населяющих. Кн. 2: Закавказье. Т. 1: Кн. 2 / Дубровин Н. - С.-Пб.: Тип. Деп. уделов, 1871. - 431 c. - 2078 р.

34. История войны и владычества русских на Кавказе: Т. 1: Очерк Кавказа и народов, его населяющих. Кн. 1: Кавказ. Т. 1: Кн. 1 / Дубровин Н. - С.-Пб.: Тип. Деп. уделов, 1871. - 656 c. - 2640 р.

35. История крепости в России: Очерк. Ч. 1: До начала XIX столетия / Фриман Л., воен. инж.-подполк., преп. Николаев инж. акад. и уч-ща. - Спб.: Паровая скоропеч. и лит. А. В. Пожаровой, 1895. - 276 с. - 1380 р.

36. История крестовых походов для освобождения Иерусалима и Святой земли из рук неверных, выбранная из Всеобщей истории / Ертов И. - С.-Пб.: Тип. Х. Гинце, 1835. - 387 c. - 1548 р. формат А5

37. История крестовых походов. Перевод с немецкого / Куглер Б. - С.-Пб.: Л. Ф. Пантелеев, 1895. - 478 c. - 2195 р.

38. История Кубанского казачьего войска: История войны казаков с закубанскими горцами: С военно-исторической картой Кубанской области за время с 1800 по 1860 г. Т. 2 / Щербина Ф.А., чл.-кор. Акад. наук. - Екатеринодар: Тип. Т-ва печ. и изд. дела п/ф "Печатник", 1913. - 904 c. - 3260 р.

39. История Кубанского казачьего войска: История края. Т. 1 / Щербина Ф.А., чл.-кор. Акад. наук. - Екатеринодар: Тип. Кубан. обл. правл., 1910. - 750 c. - 2875 р.

40. История пехоты. Перевод с немецкого. Т. 1 / Рюстов Ф.В.; Под ред.: Станкевич, проф.; Пер.: Пузыревский - С.-Пб., 1876. - 352 c. - 1408 р.

41. История пехоты. Перевод с немецкого. Т. 2 / Рюстов Ф.В.; Под ред.: Станкевич, проф.; Пер.: Пузыревский - С.-Пб.: Тип. И.П. Попова, 1876. - 395 c. - 1580 р.

42. Кодификация русского военного права в связи с историей развития русского войска до реформ XIX века / Заусцинский П. - С.-Пб.: Воен. тип., 1909. - 558 c. - 2395 р.

43. Массовые преступления в общем и военно-уголовном праве: Диссертация на тему, утвержденную конференцией Александровской Военно-Юридической Академии / Бессонов Д.Д. - С.-Пб.: Типо-лит. К. Л. Пентковского, 1907. - 496 с. - 2240 р.

44. О военном занятии (occupatio bellica) / Догель М. - Казань: Типо-лит. Имп. ун-та, 1898. - 361 с. - 1444 р.

45. О завладении по началам международного права / Симсон Э.К. - С.-Пб.: Типо-лит. Р. Голике, 1894. - 396 с. - 1980 р.

46. О праве частной собственности во время войны / Мартенс Ф. - С.-Пб.: Печ. В.И. Головина, 1869. - 464 с. - 2160 р.

47. О современном военном искусстве. Ч. 2 / Астафьев, Ген. штаба полк., состоящий при Николаев. акад. Ген. штаба. - С.-Пб.: Тип. Э. Праца, 1861. - 457 c. - 2143 р.

48. Оборона побережья с древнейших времен до наших дней. Опыт исследования: (С приложением 48-ми планов и чертежей) / Мошнин В.А., Ген. штаба полк. - С.-Пб.: Изд. при содействии Воен.-учен. ком. Гл. штаба, 1901. - 596 c. - 2490 р.

49. Опыт истории развития стратегии и тактики наемных и постоянных армий новых государств: Эпоха возрождения наук и искусств. Вып. 1 / Агапеев А. - С.-Пб.: Столич. скоропеч., 1902. - 371 c. - 1855 р.

50. Основные принципы военно-уголовного процесса в связи с главными основаниями общего / Плетнев В.Д., проф. - С.-Пб.: Тип. В.Ф. Киршбаума, 1908. - 270 с. - 1350 р.

51. Основы организации центрального военного управления в России и в важнейших западно-европейских государствах: Для соиск. должности э.-орд. проф. воен.-адм. законов в Александр. воен.-юрид. акад. / Добровольский А. - С.-Пб.: Воен. тип., 1901. - 427 с. - 2068 р. подробнее

52. Очерк истории военно-судных учреждений в России до кончины Петра Великого / Розенгейм М.П. - С.-Пб.: Тип. М. Эттингера, 1878. - 388 с - 1552 р. формат А5 подробнее

53. Очерк истории Генерального штаба в Западной Европе и в России. Ч. 1: Очерк истории Генерального штаба в Западной Европе / Голицын Н.С., Кн., Ген. штаба ген.-майор, чл. Воен.-учен. ком. - Спб.: Тип. Воен.-учеб. заведений, 1851. - 273 с. -1092 р.

54. Поединок в законодательстве и науке. Уложение о наказаниях. Проект нового уголовного уложения. Воинский устав о наказаниях. Закон 1894 года и иностранные кодексы / Ливенсон, Шт.-кап. - С.-Пб.: Д.В. Чичинадзе, 1900. - 143 c. - 572 р.

55. Порядок постановления приговоров в военных судах: Сравнительное исследование положений общего и военного процессов по русскому и иностранным законодательствам / Лыкошин А.С. - С.-Пб.: Экон. Типо-литогр., 1896. - 515 с. - 2288 р.

56. Постоянно нейтральное государство: Юридическое исследование / Нольде Ю.Э., Бар., доц. С.-Петерб. политехн. ин-та. - С.-Пб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1905. - 632 с. - 2064 р. формат А5

57. Право и мир в международных отношениях: Сборник статей / Под ред.: П.М. Богаевский, Л.А. Камаровский, проф. Гр. - М.: Маг. "Книж. дело", 1899. - 559 с. - 1918 р. формат А5

58. Правовое положение армии в государстве: Опыт исследования правовых оснований жизни армии в главнейших государствах современной Европы / Греков А., Ген. штаба кап. - С.-Пб.: В. Березовский, 1908. - 244 с. - 976 р.

59. Причины невменения в военно-уголовном праве: Употребление оружия войсками при народных волнениях и начальниками против подчиненных. Осуществление дисциплинарной власти. Осуществление субъективного права. Приказ начальника. Необходимая оборона. Крайняя необходимость и принуждение. Ошибка и случай / Друцкой С.А., Кн. - Варшава: Тип. Окр. штаба, 1902. - 365 с. - 1825 р.

60. Пятьдесят лет специальной школы для образования военных законоведов в России: Аудиторская школа. Аудиторское училище. Военно-юридическая академия. 1832 - 10 ноября 1882 г / Под ред. П.О. Бобровский, нач. Воен.-юрид. акад. - С.-Пб.: Тип. В.С. Балашева, 1882. - 172 c. - 688 р.

61. Развитие постоянных регулярных армий и состояние военного искусства в век Людовика XIV и Петра Великого / Пузыревский А., Ген. штаба ген.-майор. - С.-Пб.: Тип. В.С. Балашева, 1889. - 367 c. - 1835 р.

62. Русские военно-уголовные законы в связи с законами общеуголовными: Курс законоведения для старших классов и военных юнкерских училищ / Мушников А., заслуж. проф. - 3-е изд., испр. - С.-Пб.: Воен. тип., 1902. - 227 с. - 1135 р.

63. Русский военно-уголовный процесс, его возможная реорганизация и возможная реорганизация военной юстиции и Военно-юридической академии / Хитрово Н.П. - М.: Ф. В. Бусыгин, 1900. - 183 с. - 915 р.

64. Суд чести и дуэль в войсках Российской армии: (Действующее законодательство со всеми комментариями): Настольная книга для офицеров всех родов оружия / Швейковский П.А.; Испр. и доп.: Н.П. Вишняков, полк. Воен.-судеб. ведомства. - 3-е изд. - С.-Пб.: В. Березовский, 1912. - 232 с. - 928 р.

65. Характеристика общей части уложения и воинского устава о наказаниях: Диссертация на тему, предложенную конференцией Военно-Юридической Академии / Кузьмин-Караваев В. - С.-Пб.: Кн. маг. Н.К. Мартынова, 1890. - 206 с. - 824 р.

66. Хронология всемирной военной истории с указанием на главнейшие факты общеполитической и культурной истории 4400 г. до Р. Хр. - 1900 г. по Р. Хр.: Древняя история. С приложением общего указателя войн средних, новых и новейших времен: С 5 рисунками вне текста. Ч. 1 / Лацинский А.С., библиотекарь Гл. штаба, д. чл. Археол. ин-та. - С.-Пб.: Воен. тип., 1901. - 428 c. - 1656 р.

67. Цели воинского наказания: Диссертация на соискание звания экстра-ординарного профессора по Кафедре военно-уголовных законов в Александровской военно-юридической академии / Фалеев Н.И. - С.-Пб.: Тип. "В.С. Балашев и Ко", 1902. - 525 с. - 2313 р.

68. Юнкерские училища. Т. 1. Историческое обозрение их развития и деятельности. Ч. 1: Развитие школ при войсках для образования армейских офицеров. Ч. 2: Развитие учебного плана. Средства и способы обучения. / Бобровский П.О., ген-м.. - Спб.: Я. А. Исаков, 1872. - 275 с. - 1375 р.

69. Юнкерские училища. Т. 2. Ч. 3: Обучение и военное воспитание юнкеров. / Бобровский П.О., ген-м.. - Спб.: Я. А. Исаков, 1873. - 685 с. - 2713 р.

Приложения

Беседа наркома иностранных дел СССР В.М. Молотова с министром иностранных дел Литвы Ю. Урбшисом

14.06.1940

23 час. 50 мин.

Тов. Молотов заявляет Урбшису, что у него имеется весьма серьезное заявление Советского правительства к Литовскому правительству. Читает (см. приложение) 1) и затем вручает его Урбшису, подчеркивая при этом, что в конце концов нужно серьезно действовать, а не заниматься обменом любезными фразами. Литовское правительство, видимо, до сих пор не поняло всей серьезности положения.

Урбшис обращается к тов. Молотову с просьбой, ссылаясь на чрезвычайно сложный и ответственный момент в жизни Литвы, об отсрочке срока, упомянутого в заявлении Советского правительства.

Тов. Молотов отвечает, что он огласил ему решение Советского правительства, в котором он не может изменить ни одной буквы. Сделанное заявление, подчеркивает тов. Молотов, серьезное и категорическое, изменения и поправки в нем невозможны.

Урбшис спрашивает -- сколько предполагается ввести еще сов. войск?

Тов. Молотов отвечает -- 3-4 корпуса.

Урбшис просит уточнить -- в дивизиях. Тов. Молотов отвечает, что примерно 9-12 дивизий, и поясняет, что Советское правительство хочет создать такие условия, при которых выполнение Пакта о взаимопомощи было бы обеспечено полностью.

Урбшис спрашивает, в какие пункты предполагается ввести сов. войска и, в частности, каковы намерения в отношении г. Каунаса. Тов. Молотов отвечает, что в конечном счете это дело военных, но одно ясно, что войска придется ввести во все важнейшие пункты, в том числе и в Каунас.

Далее тов. Молотов предупреждает Урбшиса, что если ответ задержится, то Советское правительство немедленно осуществит свои меры и безоговорочно. Общее положение Меркису известно. Он достаточно в курсе дела. Говорили один раз, говорили другой раз, потом -- третий раз, а дела со стороны Литовского правительства не видно. Пора прекратить шутить.

Урбшис подает реплику, что Литовское правительство сразу же поняло, что положение серьезное. Тов. Молотов отвечает, что нет, оно этого не поняло. Он допускает и знает, что отдельные лица честно отнеслись к выполнению Договора о взаимопомощи, но Литовское правительство далеко было от этого.

Урбшис ставит вопрос о том, будут ли сов. войска вмешиваться во внутренние дела Литвы. Тов. Молотов отвечает отрицательно, подчеркивая, что это дело правительства. Правительство Советского Союза -- пролитовское, говорит тов. Молотов, и мы хотим, чтобы Литовское правительство было просоветским.

После краткого совещания с посланником Наткевичиусом Урбшис спрашивает -- будут ли требуемые мероприятия перманентными или временными. Тов. Молотов отвечает, что они будут носить временный характер, но в конечном счете окончательный ответ на этот вопрос будет зависеть от будущего Литовского правительства. Далее тов. Молотов подчеркивает, что вышеупомянутое заявление Советского правительства неотложно и если его требования не будут приняты в срок, то в Литву будут двинуты советские войска и немедленно.

Наткевичиус спрашивает -- если требования Советского правительства будут приняты, то будут ли с Литовским правительством потом согласованы вопросы о сроке ввода сов. войск, местах их расположения и т.д. Тов. Молотов ответил лаконично: «Да, при условии, если будут приняты все требования и в срок».

Урбшис ставит вопрос -- какое Литовское правительство было бы приемлемо Советскому правительству? Тов. Молотов, заметив, что о лицах ему трудно говорить, подчеркивает, что нужна такая смена кабинета, которая привела бы к образованию просоветского правительства в Литве, способного не только честно выполнять договор о взаимопомощи, но и активно бороться за его осуществление. Тогда Урбшис задает следующий вопрос -- а как относится Советское правительство к отдельным членам теперешнего кабинета? Тов. Молотов уклонился от конкретного ответа на этот вопрос, сославшись на только что высказанное им условие о том, каким должен быть будущий кабинет Литвы.

Урбшис спрашивает -- должен ли быть новый кабинет к 10 час. утра 15 июня с.г. и получает от тов. Молотова ответ, что это не обязательно, что кабинет можно будет составить позднее (на другой день, например), но при обязательном условии, если все требования Советского правительства будут приняты в срок.

Наткевичиус ставит новый вопрос о том, нужно ли будет согласовывать состав нового кабинета с Советским правительством и если да, то как? Тов. Молотов отвечает, что согласовать придется, а как -- можно потом договориться -- или непосредственно в Москве, или в Каунасе с полпредом. Одно при этом важно, говорит тов. Молотов, чтобы это было честное правительство, гарантирующее выполнение Договора о взаимопомощи на 100 %. От теперешнего Правительства Литвы этого нельзя ждать. Советское правительство ему не верит и не считает возможным с ним договориться.

Урбшис говорит, что он не видит статьи, на основании которой можно было бы отдать под суд министра внутренних дел Скучаса и начальника политической полиции Повилайтиса. Спрашивает, как быть? Тов. Молотов говорит, что прежде всего нужно их арестовать и отдать под суд, а статьи найдутся. Да и советские юристы могут помочь в этом, изучив литовский кодекс.

За недостатком времени Урбшис просит разрешения передать Литовскому правительству заявление Советского правительства по телефону. Тов. Молотов подчеркивает, что заключительная часть заявления должна быть зашифрована. Напоминает еще раз, что ответа он ждет к 10 час. утра 15 июня с.г.

Урбшис говорит, что как участник переговоров о Договоре о взаимопомощи он очень сожалеет, что спустя несколько месяцев после подписания договора от 10 октября 1939 г. литовско-советские отношения пришли к такому напряжению и что он взволнован за судьбу своей родины.

Тов. Молотов ответил, что во всем этом виноваты литовские провокаторы, как Скучас и др., выполнявшие в отношении Советского Союза весьма гнусную роль. Они враги не только Советского Союза, но и самой Литвы.

В заключение тов. Молотов напомнил, что он ждет ответа не позднее 10 час. утра 15 июня 1940 г.

При встрече присутствовали литовский посланник Наткевичиус и полпред в Литве т. Поздняков.

Прием окончился 15 июня 1940 г. в 00 час. 22 мин.

АВП РФ. Ф. 06. Оп. 2. П. 21. Д. 248. Лл. 38-41. Машинопись. Заверенная копия.

Здесь перепечатывается из сборника документов: 1941-й год. Книга первая. МФД, 1998. Документ № 11.

Беседа наркома иностранных дел СССР В.М. Молотова с посланником Латвийской Республики в СССР Ф. Коциньшем

16.06.1940

В 1 час 10 мин. ночи тов. Молотов вызвал к себе латвийского посланника Коциньша и зачитал ему следующие мероприятия Советского правительства, связанные с переходом советскими войсками границы Латвии:

«Переход латвийской границы советскими войсками начинается в 5 час. утра 17 июня, за исключением районов Ново-Александровск, Янишки, в которых переход границы начинается в 8 час. утра 17 июня.

Советские войска переходят границы в следующих пунктах:

1. На эстонско-латвийской границе -- на участках Валк, Рамескальн.

2. На советско-латвийской границе -- на участках:

а) Вышгородск, д. Бланты;

б) ст. Двор, Юрина;

в) Полишино, Росица-Друя;

г) оз. Дрисвяты, Ново-Александровск;

д) Риттенгоф, Суссей;

е) Бауск, Янишки, Гренцгоф.

3. Отдельные части перешедших границу советских войск вступят в гг. Рига, Митава, Даугавпилс, Резекне, Крайцбург.

4. Остальные пункты размещения советских частей устанавливаются по согласованию генерал-полковником Павловым -- с советской стороны и полковником Удентыньшем -- с латвийской стороны.

Встреча генерала Павлова с полковником Удентыньшем состоится в 9 час. 17 июня на ст. Янишки.

5. Во избежание нежелательных недоразумений и конфликтов латвийские власти немедленно дают приказ войскам и населению не препятствовать продвижению советских войск на территорию Латвии».

Тов. Молотов вручил Коциньшу означенные мероприятия в виде памятной записки. Вручая Коциньшу эту записку, тов. Молотов заявил, что указанные мероприятия аналогичны тем мероприятиям, которые были проведены в связи с приходом советских войск в Литву.

После ознакомления с переданной тов. Молотовым запиской Коциньш попросил уточнить название ряда пунктов по латвийской карте.

Тов. Молотов ответил, что он поручит тов. Козыреву уточнить эти пункты по латвийской карте и просит Козырева связаться по этому вопросу с ним.

После этого Коциньш просит тов. Молотова дать указания командованию советских войск -- не брать под охрану латвийские правительственные здания, как они это сделали в Литве. Коциньш просит от имени Президента предоставить право охраны латвийских государственных зданий латвийской полиции.

Тов. Молотов уклончиво ответил посланнику, что, видимо, меры, проводимые в Эстонии, вызваны1. Если вступление войск будет проходить спокойно и нормально, то эти меры в Латвии могут не потребоваться.

В конце беседы Коциньш делает заявление о том, что будто бы советскими военно-морскими властями в Балтийском море задержаны латвийские пароходы. Он просит тов. Молотова дать указания об их освобождении…

АВП РФ. Ф. 06. Оп. 2. П. 2. Д. 13. Лл. 103-104. Машинопись. Заверенная копия.

Здесь перепечатывается из сборника документов: 1941-й год. Книга первая. МФД, 1998. Документ № 16.

Беседа наркома иностранных дел СССР В.М. Молотова с посланником Эстонской Республики в СССР А. Реем

16.06.1940

В час ночи тов. Молотов вызвал эстонского посланника Рея и зачитал ему следующие мероприятия Советского правительства, связанные с переходом советскими войсками границы Эстонии:

«1. Переход эстонской границы советскими войсками начинается в 5 час.

17 июня в следующих пунктах:

а) Орлы, Нарва, Низы, Поле;

б) Корлы, Изборск, р. Кудеб у госграницы.

2. Отдельные части перешедших эстонскую границу советских войск вступят в гг. Таллин, Юрьев, Валк, Пернов, острова Вульф, Наргье, Вормс, Моон, полуостров Сурон.

3. Остальные пункты размещения советских частей устанавливаются по согласованию генералом армии Мерецковым с советской стороны и генералом Лайдонером с эстонской стороны.

Встреча генерала армии Мерецкова с представителем эстонского командования генералом Лайдонером состоится в г. Нарве в 9 час. 17 июня.

4. Во избежание нежелательных недоразумений и конфликтов эстонские власти немедленно отдают приказ по войскам и населению не препятствовать продвижению советских войск на территорию Эстонии».

Означенные мероприятия тов. Молотов вручил Рею в виде памятной записки.

Рей поинтересовался, с кем Президент Эстонской республики будет сноситься по вопросу формирования нового правительства.

Тов. Молотов ответил, что для переговоров с президентом в Таллин будет командирован тов. Жданов.

Беседу записал С. Козырев

АВП РФ. Ф. 06. Оп. 2. Д. 13. Л. 127. Машинопись. Заверенная копия.

Здесь перепечатывается из сборника документов: 1941-й год. Книга первая. МФД, 1998. Документ № 18.

Визит русского флота в США в 1863-1864 гг.

Появление в разгар гражданской войны в США русских кораблей в Нью-Йорке и Сан-Франциско произвело в США настоящую сенсацию. Осенью 1863 г. американские газеты (New York Times, New York Herald, New York Daily Tribune, Daily Alta California, Harper's Weekly, National Intelligencer etc.) пестрели многочисленными статьями, рисунками, объявлениями о торжественных манифестациях, приемах и обедах в честь русских моряков. Никогда ранее Россия, ее политика, роль в мире и особенно ее отношения с США не привлекали столь пристального внимания американской общественности.

Как известно, американская печать обычно отличается большим разнообразием мнений. На этот раз почти единодушно влиятельные газеты Союза приветствовали появление русских военных кораблей в американских водах: "Большое торжество в отеле Метрополитен", "Симпатии между Россией и США" (New York Herald. 1863. Sept. 29), "Новый союз укрепляется" (Ibid. 1863. Oct. 2), "Российская империя и американское правительство против западноевропейских держав" (Ibid. 1863. Oct. 7), "Наши русские друзья: великолепный прием вчера" (New York Times. 1863. Oct. 2), "Русский союз" (Harper's Weekly. 1863. Oct. 17) и т.д. На страницах газет и журналов печатались многочисленные иллюстрации (в частности, на страницах того же Harper's Weekly или Frank Leslie's Illustrated Newspaper), приводились подробные описания приемов и банкетов. Создавалось впечатление, что федеральное правительство, да и местные власти стремились проявить к русским морякам совершенно исключительное внимание и гостеприимство как к своим друзьям и союзникам. Показательно, что военно-морской министр США Г. Уэллес выразил согласие оказать русским морякам всю возможную помощь, предоставив в их распоряжение Бруклинскую верфь для ремонта, а в своем дневнике сделал весьма выразительную запись: "Господь, благослови русских".

Неудивительно поэтому, что уже с 1860-х годов в литературе, в первую очередь под влиянием сообщений в американской печати, утвердилась легенда о существовании между Россией и США чуть ли не союзнических отношений, что нашло отражение в прибытии осенью 1863 г. в Нью-Йорк и Сан-Франциско двух русских эскадр с секретными инструкциями оказать в случае вмешательства Англии и Франции помощь федеральному Союзу. Хотя реальные факты переплелись в этой легенде с очевидным вымыслом, она получила в ХIХ в. довольно широкое распространение. В свое время М.М. Малкин весьма подробно проанализировал историю возникновения этой легенды, и сейчас нет необходимости вновь возвращаться к ней во всех деталях. Первоначальная версия обрастала все новыми и новыми "фактами" и "свидетельствами", в которых вымысел переплетался с реальными фактами. Это относится, в частности, к статье Уортена Баркера о его беседе с Александром II в августе 1879г., а также к статьям, помещенным в "Литерари дайджест" в марте-апреле 1904 г.

В результате вплоть до начала первой мировой войны в американской литературе прочно утвердилась точка зрения о том, что русские корабли были посланы в Нью-Йорк и Сан-Франциско в связи с гражданской войной и угрозой вмешательства в нее Англии в Франции.

Приведем в этой связи мнение автора ряда работ по истории русско-американских отношений Дж.М. Каллахана: «Именно во время сецессионной войны в Америке дружба с Россией оказалась наиболее полезной... В этот тяжелый час американской истории, когда целостность Союза (а, следовательно, и мир во всем мире) была в опасности, а державы Западной Европы, казалось, взирали на эту угрозу со спокойным безразличием (если не с заинтересованным одобрением), когда наш британский родственник называл нас "разъединенными штатами", а наш старый союзник Франция стал нашим злейшим врагом, только одна рука в Европе оказалась протянутой к нам с горячей симпатией и доброй волей...

Россия горячо аплодировала усилиям Америки сохранить Союз, отказалась присоединиться к европейскому предложению посредничества или вмешательства и послала свои флоты в американские воды для доказательства миру ее симпатий делу Союза».

Эта романтическая версия, созданная в основном в самих Соединенных Штатах, не нашла подтверждения в русских источниках. Более того, именно русские исследователи оказались первыми, кто внес решающий вклад в ее опровержение. Особо хотелось бы выделить в этой связи исследовательскую статью В. Гончарова, опубликованную на страницах "Морского сборника" в 1913 г. в связи с 50-летним юбилеем визита русских эскадр в США. Именно эта статья стала первой подробной публикацией, основанной на широком использовании основных документов морского министерства. Показательно, что в статье В. Гончарова приводились выдержки из секретной записки управляющего морским министерством Н.К. Краббе от 23 июня 1863 г. с предложением отправить русскую эскадру в США, чтобы создать угрозу морской торговле и заставить Англию отказаться от выступления вместе с Францией против России, также подробна излагалось содержание его инструкции от 14 июля 1863 г. В статье приводились и многие другие документы, включая письма С.С. Лесовского, А.А. Попова, Э.А. Стекля и др. В заключение автор делал вывод, что американская экспедиция русского флота сыграла значительную роль в распаде коалиции западных держав, направленной против России и выразил сожаление, "что такая крупная заслуга флота своему Отечеству почти всеми забыта".

Если статья В. Гончарова была посвящена по преимуществу плаванию эскадры адмирала С.С. Лесовского и лишь сравнительно кратко затрагивала пребывание кораблей А.А. Попова в Сан-Франциско, то в следующем 1914 г. на страницах "Морского сборника" появилась работа А. Беломора, посвященная действиям второй Тихоокеанской эскадры в 1861-1864 гг. В целом обе эти статьи давали довольно полное, хотя и далеко не исчерпывающее освещение пребывания русских эскадр в США в 1863-1864 гг.

Уже после публикации статей Гончарова и Беломора в "Американ хисторикал ревью" в октябре 1915 г. появилась статья Ф.А. Голдера (1877-1929) "Русский флот и гражданская война", которая открыла новый этап в изучении этого вопроса в американской историографии, впервые ознакомив историков США с документами морского министерства России.

Русские источники убедительно и однозначно свидетельствовали, что эскадра С.С. Лесовского была послана в Нью-Йорк отнюдь не для помощи федеральным властям, а из-за возможной войны России с Англией и Францией в связи с восстанием в Польше. В этом случае русские корабли становились грозным оружием против торгового судоходства европейских держав в Атлантике. Любопытен и общий вывод, к которому пришел Голдер в самом конце статьи. "Создалась совершенно необычная ситуация: Россия не имела в виду оказать нам помощь, но на деле предоставила нам определенную услугу; Соединенные Штаты не сознавали, что в какой-либо мере содействуют благополучию России, но, тем не менее спасли ее от унижения а возможно, и войны. В дипломатической истории не было ничего, что можно было сравнить с этим". Статье Ф.А. Голдера была уготовлена счастливая судьба. Она произвела огромное впечатление, как на современников, так и на последующих исследователей. На статью в ведущем историческом журнале США ссылались и продолжают ссылаться все, кто касается политики России в годы Гражданской войны в Северной Америке. Она вошла в учебники и ее приводят как образец использования в исторических исследованиях архивных документов.

"Загадка" с визитом русского флота в США не была решена вплоть до 1915 г., "когда, опираясь на официальные русские источники, д-р Фрэнк А. Голдер опубликовал статью в American Historical Review", - писал Томас А. Бейли в 1950 г. "Голдер блестяще, почти классически продемонстрировал значение неопубликованных архивных документов для написания дипломатической истории", - вторил ему Э.С. Померой. А ведь до Голдера это сделали так и оставшиеся неизвестными скромные русские авторы на страницах "Морского сборника"!

Новый шаг вперед был сделан уже в советское время в 1930-е годы, когда были изданы документальные публикации и исследования Е.А. Адамова, А.В. Ефимова и М.М. Малкина. Теперь можно только удивляться, что именно в трудные 30-е годы в "Красном Архиве" и "Историке-марксисте" в полном виде были опубликованы важнейшие документы из архивов морского министерства и ведомства иностранных дел России. Следует учесть, однако, что в то время еще не были утрачены традиции дореволюционной исторической школы, а сближение с США и установление в 1933 г. дипломатических отношений создавало возможность для более или менее объективного изучения русско-американских отношений в прошлом. Кроме того, в то время еще сохранялась тенденция критики тайной дипломатии царизма, а новая националистическая тенденция в полной мере проявилась только после II мировой войны.

...