Военная история России

Образец 1817 г. (Гвардейский, польский)

В 1817 для гвардейских польских частей установлен образец знамени: в центре в красном медальоне белый орел, крест белый, углы пополам: ближайшие к вертикальной оси половины малиновые, другие - синие. Такое знамя вручено Польскому гвардейскому гренадерскому полку в 1817 году.

После вступления на престол Александра II и до введения нового образца знамен в 1857 году в полки выдавались знамена образца 1816 года, но с вензелями Александра II. Углы в пехоте белые, в гренадерских полках - разделенные пополам - верхняя половина по полку, нижняя по дивизии.

Образец 1857 года

В 1857 году появился новый образец знамени. Углы полотнища теперь были одинаковыми для всех полков: разделенные по-диагонали на черные и белые поля. Крест отделялся от углов тонкими оранжевыми полосками, такие же полоски делили углы пополам. Надписи отличия на Георгиевских знаменах шли по периметру полотнища. В оранжевом медаольоне в центре полотнища помещался двуглавый орел, утвержденного в этом же году "геральдизированного" образца (разработанного бароном Б.Кене). Изменились общие пропорции орла, на крыльяих появились кроме крупных маховых перьев и маленькие нитеобразные (в подражание германскому орлу), хвост орла приобрел характер орнамента, Святой Георгий на груди орла повернут в правую геральдическую (то есть в левую относительно зрителя) сторону. Медальон окружался венком и венчался короной.

Указом от 11 апреля 1878 года (приказ по Военному ведомству от 31 октября) был установлен новый знак отличия - широкая георгиевская лента с надписью отличия полка (узкая георгиевская лента без надписей использовалась и ранее и была принадлежносью Георгиевских знамен). Упомянутые георгиевские ленты становились неотъемлемой частью знамени или штандарта и с них ни в коем случае не снимались. "Лента имела ширину 2 2/8 вершка и длину 2 аршина 2 вершка, она перегибалась по середине и складывалась под углом 10°; перегиб зажимался в серебряную скобу с кольцом для навешивания на знамя (штандарт). У этой скобы к ленте золотой или серебряной (по прибору) пуговицей гвардейского образца (с изображением государственного герба) пришивался бант. Концы ленты обшивались двойной серебряной канительной бахромой длиной 3 вершка, внутри которой вшивались кисти из крученых черных и оранжевых шелковых ниток.

Образец 1880 года (армия)

25 февраля 1880 года утвержден новый образец знамён для армейской пехоты. Несколько изменились пропорции креста: ширина креста у венка 3 и 2/8 вершка, у краев полотнища 10 и 3/8 вершка; Государственный герб высотой 8,25 вершка, шириной 7 и 3/8 вершка; корона высотою 3 и 1/8 вершка, шириной 3,75 вершка. Знамена этого образца пожаловали резервным пехотным батальонам.

Образец 1883 года (Гвардия и армия)

Образец знамени установлен 27 мая 1883 года. На лицевой стороне полотнища в центре изображалась икона полкового праздника. Вокруг нее на некотором расстоянии рамка, в углах которой узор, а на боковых сторонах либо геометрический орнамент, либо надпись отличия. Все это окружала кайма, усеянная малыми восьмиконечными звездами.

Образец 1900 года

21 апреля 1900 года установлен новый образец знамени. Теперь это было цельнотканое полотнище унифицированного рисунка. На всех знаменах этого образца на лицевой стороне изображался Спас Нерукотворный, кайма иконы повторяла по цвету кайму знамени. Рамка была того же вида, что и в образце 1883 года, но в ее верхней части помещался девиз "СЪ НАМИ БОГЪ". Все надписи отличия удалялись с полотнища (оставались лишь на скобе).

Для войсковых частей нехристианских народов предусматривался вариант знамени, где вместо иконы изображался государственный двуглавый орел, а девиз "СЪ НАМИ БОГЪ" удалялся.

Модификации 1912 и 1914 годов

11 июня 1912 года было решено нашивать на лицевой стороне Георгиевских знамен под иконой отрезок Георгиевской ленты с надписью отличия части. Тогда же Георгиевские знамена (и новые и ранее пожалованные) получили Георгиевские ленты с кистями.

3 апреля 1914 года надпись отличия на Георгиевских знаменах было решено нашивать не на отрезке Георгиевской ленты, а по периметру рамки.

Источник: http://www.vexillographia.ru/russia/empirar3.htm#a1700

Золотое оружие «За храбрость»

Золотое оружие «За храбрость» -- наградное оружие в Российской империи, причисленное к статусу государственного ордена с 1807 по 1917 годы.

Награждение Золотым холодным оружием -- шпагой, кортиком, позднее саблей -- производилось в знак особых отличий, за проявленную личную храбрость и самоотверженность. Генералы награждались Золотым оружием с бриллиантами. В XVIII веке эфес Золотого оружия делали из чистого золота, к XX веку эфес оружия без бриллиантов только золотили, хотя офицер имел право за свой счет заменить эфес на полностью золотой. С 1913 года Золотое оружие «За храбрость» официально называлось Георгиевским оружием и считалось одним из отличий ордена Св. Георгия.

Награждение оружием практиковалось с ранних времен, но самые ранние награды датируются XVII веком. В Государственном музее-заповеднике «Царское Село» хранится сабля, на клинке которой золотом наведена надпись: «Государь Царь и Великий князь Михаил Федорович всея Руси пожаловал сею саблею Стольника Богдана Матвеева Хитрово». Царь Михаил Фёдорович правил в 1613--1645 годы. Однако, за какие именно заслуги стольник Богдан Матвеевич получил дарственную саблю -- неизвестно, поэтому отсчёт истории Золотого оружия как чисто военной награды ведётся с Петровских времён.

Первое награждение золотым оружием, как наградой за военные подвиги, было произведено 27 июля 1720 года. В этот день князю Михаилу Голицыну за разгром шведской эскадры при острове Гренгам «в знак воинского его труда послана шпага золотая с богатыми украшениями алмазами». В этом сражении галерная флотилия генерал-аншефа Голицына взяла на абордаж большие шведские корабли: линейный корабль и 4 фрегата.

В дальнейшем известно множество награждений золотым оружием с бриллиантами для генералов, и без бриллиантов для офицеров с различными почётными надписями («За храбрость», «За мужество», а так же некоторые с указанием конкретных заслуг награждённого).

Всего в XVIII веке выдано 300 таких наград, из них 80 с бриллиантами. 250 награждений пришлось на царствование Екатерины II.

Шпаги с бриллиантами представляли собой образцы ювелирного искусства, которые дорого обходились казне. К примеру, шпага фельдмаршала Румянцева (1775 г.) стоила 10787 рублей, шпаги с бриллиантами для генералов стоили более 2 тысяч рублей.

В июне 1788 года за бои против турок в Очаковском лимане впервые документально отмечены награждения Золотыми шпагами офицеров ниже генеральского чина с надписью «За мужество» и описанием причин награждения. Сохранился счет от 1790 года за Золотые шпаги с эфесами из золота 84-й пробы, где указана цена -- 560 рублей за шпагу (стоимость табуна лошадей по ценам того времени).

В музее истории донского казачества города Новочеркасска хранится сабля с надписью на клинке «За храбрость», изготовленная в 1786 году. Там же представлено Золотое оружие с бриллиантами атамана М.И. Платова -- наградная сабля от Екатерины II за персидский поход 1796 года. Клинок сабли Платова изготовлен из булата, эфес же отлит из чистого золота и украшен 130-ю крупными изумрудами и алмазами. На спинке эфеса накладная надпись из золота «За храбрость». Ножны сделаны из дерева, обтянуты бархатом, все металлические части ножен из золота и украшены орнаментом из 306 бриллиантов, рубинов и камешков горного хрусталя.

Во время правления Павла I Золотое оружие не вручалось, так как Павел учредил новый орден Святой Анны. 3-я степень (с 1816 года -- 4-я степень) этого ордена давалась за боевые заслуги, а знак крепился на эфесе шпаги или сабли. Награждения Золотым оружием возобновились в 1805 году при царе Александре I.

28 сентября 1807 года подписан указ о причислении офицеров и генералов, награждённых Золотым оружием «За храбрость», к кавалерам российского ордена, то есть Золотое оружие «За храбрость» было приравнено к государственному ордену. В соответствии со статутом, было выделено три вида наградного орденского оружия -- Золотое оружие с алмазами (бриллиантами), Золотое оружие «За храбрость» и Аннинское оружие -- низшая, 3-я степень ордена Св. Анны (с 1815 года 4-я степень).

При этом Аннинское оружие стояло несколько особняком и, строго говоря, как таковым наградным оружием не являлось, поскольку непосредственно им не награждали, а выдавали знак ордена Св. Анны 4-й степени, который в свою очередь и крепился к эфесу обычной шпаги или сабли. Начиная с 1829 года на Аннинском холодном оружии тоже начали ставить надпись «За храбрость», которая наносилась в мастерской вместе с креплением к эфесу знака ордена.

Наполеоновские войны произвели большое число награждённых Золотым оружием. В Отечественную войну 1812 года удостоено 241 человек, в Заграничном походе русской армии 1813--14 годов -- ещё 685. Всплески в статистике награждений приходятся на войны, которые вела Россия с внешними врагами. Так в Русско-турецкой войне 1877-1878 годов кавалерами Золотого оружия стали около 500 офицеров.

С 1855 года к Золотому оружию полагался темляк (украшение из ленточек) Георгиевских цветов.

В 1859 определено положение, по кототому к награждению Золотым оружием разрешается представлять любого офицера, но в чинах от прапорщика до капитана включительно офицер должен быть уже удостоин ордена Св. Анны 4-й степени за храбрость, или ордена Св. Георгия 4-й степени. Для генералов Золотое оружие назначалось с бриллиантовыми украшениями.

1 сентября 1869 года все награжденные золотым оружием были причислены к Георгиевским кавалерам, но само оружие считалось отдельным самостоятельным знаком отличия. К этой дате Золотое оружие имели 3384 офицера и 162 генерала. С 1878 года генерал, награждённый Золотым оружием с алмазами, за свой счёт должен был изготовить простое Золотое оружие с Георгиевским темляком для ношения в строю вне парадов, на эфесе оружия крепился крест ордена Св. Георгия. К Золотому оружию «За храбрость» крест ордена не полагался, только темляк.

В новом Статуте ордена Св. Георгия 1913 года Золотое оружие причислялось к ордену Св. Георгия как одно из его отличий с официальными названиями Георгиевское оружие и Георгиевское оружие, украшенное бриллиантами. На эфесах всех видов этого оружия стал помещаться маленький золотой крестик ордена Св. Георгия, покрытый белой эмалью. Размер крестика составлял примерно 17Ч17 мм.

Согласно Статуту, награждённый получал право изготовить эфес своего табельного холодного оружия из золота, или просто позолотить его и нанести надпись «За храбрость». Выдавался лишь темляк и золотой крестик Св. Георгия к оружию. Георгиевское оружие с бриллиантами выдавалось без каких-либо денежных взносов. За все время Первой мировой войны эту награду получили только восемь человек: Великий Князь Николай Николаевич, Владимир Александрович Ирманов, Самедбек Садыхбек оглы Мехмандаров, Сергей Фёдорович Добротин, Платон Алексеевич Лечицкий, Петр Петрович Калитин, Алексей Алексеевич Брусилов и Антон Иванович Деникин.

Статут Георгиевского оружия 1913 года

-- Извлечения из Статута ордена Святого Георгия от 1913 года. Часть III: О Георгиевском оружии:

*Под Георгиевским Оружием разумеются: шпаги, сабли, палаши, шашки и кортики существующих образцов, но с эфесами, сплошь позолоченными, с лавровыми украшениями на кольцах и наконечниках ножен; на эфесе изображена надпись «за храбрость» и помещается крест ордена Св. Георгия уменьшенного размера из финифти; темляк к Оружию - на Георгиевской ленте. Эфес и приборные металлические части ножен разрешается изготовлять из золота.

*Жалуется генералам и адмиралам Георгиевское Оружие, украшенное бриллиантами, причем надпись «за храбрость» заменяется указанием на подвиг, за который Оружие пожаловано; на эфесе крест ордена Св. Георгия из финифти, также украшенный бриллиантами; темляк к Оружию - на Георгиевской ленте.

*Георгиевское Оружие никоим образом не может быть жалуемо в качестве очередной боевой награды или же за участие в определенных периодах кампаний или боях, без наличия несомненного подвига.

*Офицеры, имеющие орден св. Анны 4-й степени с надписью «за храбрость», сохраняют таковой на эфесе Георгиевского Оружия. Генералам и адмиралам, пожалованным Георгиевским Оружием с бриллиантовыми украшениями, предоставляется носить, взамен подлинного, таковое Оружие без украшений, помещая в последнем случае на эфесе лишь орденский знак, украшенный бриллиантами.

*Темляки на Георгиевской ленте и орденские знаки, помещаемые на Георгиевском Оружии, выдаются лицам, пожалованным таковым, Капитулом Орденов; знаки изготовляются на счет орденского капитала из золота 56 пробы; украшенное же бриллиантами Оружие отпускается из кабинета ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА.

Источник: http://ru.wikipedia.org/wiki/%C7%EE%EB%EE%F2%EE%E5

Иностранные добровольцы в Испанской гражданской войне

Общеизвестно, что в гражданской войне в Испании 1936-39 воевало немало иностранцев. На стороне красных - наиболее известныИнтербригады, на стороне "националистов" - итальянский Добровольческий корпус и немецкий Легион "Кондор". И те, и другие зачастуюсчитаются чуть ли не решающими силами противоборствующих сторон. По мере сил я попытался разобраться с численностью иностранцев, участвовавших в войне в Испании.

Как утверждается в Большой Советской Энциклопедии:

"Итало-германская интервенция сыграла решающую роль на первом этапе войны в Испании и по мере роста сопротивления республиканцев приобретала всё больший размах. Муссолини направил в Испанию 150 тыс. солдат, в том числе несколько дивизий, имевших опыт войны против Эфиопии. …

Гитлер, со своей стороны, направил Франко значительное количество самолётов, танков, артиллерии, средств связи и тысячи офицеров, которые должны были обучить и организовать франкистскую армию (в частности, он послал в Испанию легион "Кондор" под командованием генерала Шперле, а позднее - генерала Рихтгофена и Фолькмана). Тот факт, что 26113 немецких военнослужащих были награждены Гитлером за заслуги в войне в Испании, свидетельствует о размахе германской интервенции."

Если быть точным, то численность германского легиона "Кондор" составляла около 5 тысяч военнослужащих и гражданского (авиаинженеры, техники, медики) персонала одновременно.

Легион, действовавший в Испании с октября 1936, состоял из бомбардировочного полка (первоначально 3, затем 4 эскадрильи), истребительного полка (первоначально 3, затем 5 эскадрилий), разведывательной эскадрильи, батальона зенитной артиллерии, батальона связи, транспортного батальона и батальона снабжения. Число самолетов в легионе не превышало одновременно 150.

Сначала на вооружении легиона были трехмоторные бомбардировщики Ю-52 и истребители-бипланы Хе-51. Впоследствии они былизаменены на более современные Хе-111, Ю-87 и Ме-109 (которые фактически проходили испытания, и поэтому в легионе было немало гражданского авиационного персонала).

Танковое подразделение легиона имело на вооружении 180 PzKw I (по советской терминологии - Т-1) - легких танков, вооруженных спаренным пулеметом. Немецкие инструкторы готовили для них экипажи из испанцев. Впоследствии использовалось несколько десятков трофейных советских танков Т-26. Противотанковые батареи имели на вооружении орудия калибра 37 мм.

Вместе с другими военными советниками и гражданским персоналом численность немцев в Испании никогда не превышала 10 тысяч одновременно.

И 26.116 немецких военнослужащих и гражданских лиц (а не 26.113 военнослужащих, как сказано в БСЭ) получали "Испанский крест" разных степеней не обязательно за конкретные заслуги в войне в Испании, но и просто за пребывание на территории Испании в течение не менее трех месяцев.

Немцы отправлялись в Испанию на 6-9-12 месяцев (обычно на 9), и поэтому всего через Испанскую войну их прошло около 26,5 тысяч (включая гражданских), из которых 315 (1,2%) погибло по разным причинам (по боевым - 173).

Что касается итальянцев, то цифра, приводимая БСЭ, 150 тысяч - явно завышенная, хотя, действительно, их прошло через Испанскую войну в несколько раз больше, чем немцев.

Части итальянского добровольческого корпуса начали прибывать в Испанию в декабре 1936. К концу сосредоточения, в начале марта 1937, он состоял из 4 волонтерских дивизий - одной моторизованной и трех пехотных.

Эти волонтерские дивизии формировались в основном из гражданских лиц - членов итальянской фашистской партии - так называемоймилиции (ополчения). Специализированные подразделения дивизий и корпуса (авиационные, танковые, артиллерийские, минометные и т.п.) укомплектовывались кадровыми военнослужащими.

Следует отметить, что пехотными подразделениями волонтерских дивизий командовали также не кадровые офицеры, а начальники подразделений ополчения. И естественно, эти дивизии вовсе не имели "опыт войны против Эфиопии", как утверждала БСЭ. Поскольку формирование моторизованной дивизии началось только в ноябре 1936, а пехотных - в декабре.

Максимальная численность итальянского добровольческого корпуса в марте 1937 была менее 50 тысяч (включая вспомогательные и тыловые части). Затем численность корпуса только уменьшалась. За все время войны через корпус прошло 70-80 тысяч итальянцев. Из них погибло по боевым и небоевым причинам около 4 тысяч (5%).

Воевали в Испании и советские военнослужащие и гражданские служащие РККА. Их общая численность в разных советских источниках приводится различная - от 3 до 4 тысяч. Из них погибло и пропало 189 (5-6%). Вопреки расхожему в СССР заблуждению, они вовсе не служили в Интербригадах.

Про Интербригады в Большой Советской Энциклопедии сказано следующее:

"Интернациональные бригады, боевые интернациональные соединения, сражавшиеся на стороне Испанской республики в период Национально-революционной войны 1936-39. Состояли из коммунистов, социалистов и антифашистов других политических направлений, прибывших в Испанию из 54 стран. В борьбе против фашизма участвовало 7 И. б. (11-я, 12-я, 13-я, 14-я, 15-я, 129-я, 159-я). Первая бригада (11-я) была сформирована в конце октября 1936, последняя (129-я) в конце 1937. Общее число интербригадовцев достигало приблизительно 35 тыс. чел."

Решение сформировать Интернациональные бригады было принято Исполкомом Коминтерна 18 сентября 1936. Первая группа добровольцев прибыла на базу в испанском городе Альбасете 13 октября 1936. Красное правительство Испании официально объявилоИнтербригады входящими в его вооруженные силы 22 октября 1936.

Как и с численностью иностранцев, воевавших в Испании против красных, которая приводится в БСЭ, число - 35 тысячинтербригадовцев - не вполне соответствует действительности.

В российских архивах, например в Российском Государственном Военном Архиве (РГВА) и Российском Государственном Архиве Социально-Политической Истории (РГАСПИ), хранится немало документов, касающихся войны в Испании.

19 августа 1937 инспектор Интернациональных бригад Луиджи Лонго (кличка - Галло) докладывал из Мадрида в Москву:

"В Интернациональных бригадах - 9.041

в других частях - 6.570

на тыловой базе в Альбасете - 3.349

в госпиталях - 4.934

всего - 23.894"

(РГВА, ф. 35082, оп. 1, д. 42, л. 255-249)

Следует также отметить, что далеко не все бойцы и командиры в Интербригадах и других интернациональных подразделениях были иностранцами. Интернациональные части уже с февраля 1937 пополнялись испанскими рекрутами. И Галло привел общую численность частей вместе с имевшимися в них испанцами.

Вот что докладывал в Москву в конце июля 1937 начальник базы в Альбасете Виталь Гайман (кличка - Видал):

"11-я бригада - 15% иностранцы (немцы), 85% испанцы (общая численность бригады - 2.390)

12-я бригада - 400 итальянцев (общая численность бригады - 1.658)

15-я бригада - массовое дезертирство из британского батальона (общая численность бригады - 885)"

(РГВА, ф. 35082, оп. 1, д. 90, л. 539-533)

Из доклада комдива Мерецкова и полковника Симонова маршалу Ворошилову от 21 августа 1937:

"11-я интербригада. Немецко-австрийская. 3 батальона. В составе бригады лишь 8-10% интернационалистов (всего около 200 человек), остальные - испанцы. В действительности бригада больше не интернациональная.

12-я интербригада. Итальянская. 3 батальона. Итальянцев немногим больше 200 человек, остальные испанцы. Командир бригады итальянецПаччиарди (социалист) имеет крайне пессимистичное настроение.

13-я интербригада. Смешанного состава. 4 батальона, очень малочисленные. В 1-м батальоне ("Чапаев") 90 интернационалистов из Центральной Европы и 300 испанских призывников. Во 2-м батальоне 40 французов. 3-й и 4-й батальоны испанские.

14-я интербригада. Франко-испанская. Общая численность бригады лишь 1.100 человек.

15-я интербригада. Смешанного состава. 5 батальонов. 1-й батальон - английский, 2-й батальон - американский, 3-й батальон - франко-бельгийский, 4-й батальон ("Димитров") - славянский, и 5-й батальон - испанский. В июльских боях бригада понесла очень тяжелые потери, которые до сих пор не восполнены.

16-я интербригада. Смешанного состава. Очень малочисленна и имеет незначительный процент иностранцев.

50-я интербригада ("Домбровский"). Польская. 4 батальона. В 1-м батальоне всего 200 поляков. Во 2-м франко-бельгийском батальоне - 100 французов. В 3-м батальоне ("Ракоши") - 100 человек с Балкан. В 4-м формирующемся батальоне - 120 поляков.

Отдельный батальон "Джуракович". Югославский. 100 человек. Придан 45-й дивизии.

Отдельный американский батальон. Вновь формирующийся. 325 человек. Придан 15-й дивизии.

Две отдельные пулеметные роты. Французские. Слабого состава."

(РГВА, ф. 33987, оп. 3, д. 1033, л. 95-101)

Интересен также доклад в Москву представителя Коминтерна в Испании Пальмиро Тольятти (кличка - Альфредо) от 29 августа 1937:

"Ситуация в Интернациональных бригадах в целом не может считаться хорошей… Война длится дольше, чем рассчитывали наши товарищи. Многие добровольцы, приехавшие сюда в расчете лишь на несколько месяцев, теперь беспокоятся за свою судьбу, а также за свои семьи и их дела. Такие настроения особенно распространены среди добровольцев из спокойных стран (Франция, Соединенные Штаты Америки и т.д.); от них можно услышать следующее: "Стоит ли здесь оставаться, наступления одно за другим, нас всех убьют или тяжело ранят" (информация от тов. Галло о 12-й бригаде). Тема возвращения поднимается все чаще и настойчивей. Об этом говорят не только деморализованные элементы, но повсеместно и почти во всех бригадах. Представитель Коммунистической партии Соединенных Штатов, например, предъявил ГК и секретариату Коммунистической партии Испании требование, чтобы все американские добровольцы отправлялись домой после 6 месяцев пребывания в Испании… Крупные проблемы возникли с итальянской бригадой.

Командир бригады (Паччиарди - республиканец, очень искусный демагог, близкий бойцам, возможно более, чем наши товарищи), по завершении операции "Брунете" открыто поднял вопрос о роспуске итальянской бригады. Он аргументировал свое предложение так: "…наши потери с каждым днем все больше, трудности с набором новых итальянцев, пополнение из испанских призывников никуда не годится…"

(РГВА, ф. 33987, оп. 3, д. 961, л. 24-33)

В приложении к докладу приводятся такие данные по иностранным добровольцам на стороне красных в Испании:

"На 9.8.1937:

1. Прибыло - 18.216

2. Потери

а) убито

11-я бригада - 624

12-я бригада - 502

13-я бригада - 238

14-я бригада - 240

15-я бригада - 290

20-й бат. 86-й бригады - 36

150-я бригада - 115

остальные - 613

ВСЕГО - 2.658

б) пропало

11-я бригада - 191

12-я бригада - 131

13-я бригада - 170

14-я бригада - 117

15-я бригада - 80

20-й бат. 86-й бригады - 5

остальные - 2

ВСЕГО - 696

в) эвакуировано - 1.500

г) ранено - 3.287

Общая сумма убыли- 8.141"

Далее в документе говорится, что на 9 августа 1937 в строю было 10.015 иностранцев. Однако приводимые данные по конкретнымИнтербригадам - во-первых, удивительно очень круглые (300, 500, 650…), во-вторых - намного превышают цифры, приводимые в других документах того же периода. Кроме того, в суммарное число включены 3.657 на тыловой базе в Альбасете и 639 в санитарных частях (что любопытно - эти две цифры не круглые), а также 200 в комиссариате в Мадриде и 150 негодных к службе.

К 22 декабря 1937 в Интербригадах и других частях, учебных базах и в госпиталях было 20.089 интернационалистов, из них на фронте(включая части ПВО) - 8.593. К этой же дате было убито, пропало, дезертировало, вернулось домой - 7.675 (РГАСПИ, ф. 545, оп. 1)

Самая крупная цифра общего числа иностранцев, прошедших за все время войны в Испании через Интербригады и другие части, приводится в докладе (от 26 июля 1938) заместителя начальника Разведывательного Управления РККА, старшего майора государственной безопасности Гендина, наркому обороны СССР, маршалу Советского Союза Ворошилову:

"31.369 прибыло до 30 апреля 1938.

Из них - 4.575 погибло или пропало

5.062 отправлено домой"

(РГВА, ф. 33987, оп. 3, д. 1149, л. 260-265, 268-269)

31 марта 1938 в Испании, по докладу Гендина, оставалось 15.992 интернационалиста, из них 2.361 в госпиталях, 1.467 в учебных батальонах, 2.363 на базах в Альбасете, Альмансе и других, 559 госпитальный штат.

(Однако по документу штаба интернациональных бригад от 1 мая 1938, всего было 12.614 интернационалистов, из них 2.248 госпитализированных и 3.061 в тыловых частях - РГАСПИ, ф. 545, оп. 2, д. 108.)

Приводится в докладе Гендина также разница между общим числом прибывших, за вычетом отправленных домой, погибших и пропавших, и имевшихся в наличии (включая госпитализированных) - 5.740. Очевидно, это дезертировавшие, и, возможно, также казненные командованием интернационалисты.

В докладе также говорится:

"Тяжелые июльские (1937) бои в Брунете, в которых участвовали почти все интернациональные части, ослабили моральный дух войск. Это, в сочетании с систематическими действиями пятой колонны, привело к тому, что в конце июля - начале августа базу в Альбасете наводнили многочисленные деморализованные элементы, покинувшие свои части. Опасность угрожала, что интернациональные части распадутся.

1 августа командиром базы был назначен полковник Белов. В качестве необходимой меры был организован концентрационный лагерь для элементов, описанных выше. Через этот лагерь с 1 августа по октябрь прошло 4 тысячи человек. С помощью интенсивной политической и военной работы мы смогли вернуть до 80% на фронт в качестве хороших антифашистских бойцов."

О судьбе остальных 800 заключенных в концлагерь интернационалистов - в докладе не говорится… (Между прочим - "полковник Белов" на самом деле был Георгием Дамяновым. В то время - функционер Коминтерна, а с 1950 и до своей смерти в 1958 - президент Народной Республики Болгарии.)

Димитров и Мануильский 29 августа 1938 написали Ворошилову:

"Политбюро Испанской компартии и тов. Марти поставили перед Коминтерном вопрос о выводе добровольцев из Испании. … Из общего числа интернациональных добровольцев в Испании, 31 тысячи человек, осталось только 10 тысяч, из них не более 5 тысяч активных штыков." (РГВА, ф. 33987, оп. 3, д. 1149, л. 284-285)

Резюмируя - общее число добровольцев, приехавших в Испанию по линии Коминтерна (не только коммунистов, но и беспартийных, социалистов и других левых), составило около 31 тысячи. Из них около 6 тысяч (19%) дезертировало или было казнено своим командованием - больше, чем погибло или пропало - менее 5 тысяч (15%).

Число интернационалистов в боевых частях одновременно - никогда не превышало 6-8,5 тысяч, а максимальная общая одновременная численность - 20 тысяч (в то время как численность армии красных составляла примерно 400 тысяч в 1936 и 800 тысяч в 1938).

Потери интернационалистов убитыми и пропавшими были существенно выше (в процентном отношении), чем у итальянских и немецких добровольцев, воевавших против красных - однако существенно меньше, чем приводят многие источники.

В упомянутом выше докладе Гендина приводятся такие цифры (на 30 апреля 1938):

По национальности	Прибыло	Отправлено домой	Погибло и пропало
Французы	8.778	2.301 (26%)	942 (11%)
Поляки	3.034	240 (8%)	466 (15%)
Итальянцы	2.908	335 (12%)	526 (18%)
Американцы	2.274	337 (15%)	276 (12%)
Немцы	2.180	189 (9%)	308 (14%)
Балканцы	2.056	54 (3%)	96 (5%)
Англичане	1.806	460 (26%)	124 (7%)
Бельгийцы	1.701	330 (19%)	185 (11%)
Чехи	1.046	142 (14%)	133 (13%)
Балтийские страны	862	17 (2%)	179 (21%)
Австрийцы	846	79 (9%)	138 (16%)
Скандинавы	662	92 (14%)	91 (14%)
Голландцы	586	82 (14%)	42 (7%)
Канадцы	510	51 (10%)	71 (14%)
Венгры	510	40 (8%)	56 (11%)
Швейцарцы	406	46 (11%)	78 (19%)
Португальцы	132	-	-
Другие	1.072	267	864
всего	31.369	5.062 (16%)	4.575 (15%)

Несовпадение цифр в строке "Другие" - вероятно объясняется тем, что в графы "Отправлено домой" и "Погибло и пропало" здесь включены и представители вышепоименованных национальностей.

* * * * *

Менее известно, что на стороне красных, в боевых подразделениях анархистов и коммунистов-диссидентов, тоже были иностранцы. А на стороне "националистов" воевали также португальцы, французы, ирландцы, русские и другие.

В ополчении испанских анархистов уже в конце 1936 было около 2 тысяч иностранцев - среди них порядка 500 итальянцев, 250 французов и 230 немцев.

В ополчении ПОУМ - Марксистской Единой Рабочей партии (ее часто называют троцкистской) - из примерно 9-10 тысяч бойцов (в конце 1936) было около 700 иностранных добровольцев из 25 стран. Почти половина из них были немцы, значительное число составляли французы и итальянцы. Среди 30 человек, присланных британской Независимой Рабочей партией, был небезызвестный Джордж Оруэлл.

Самое большое число иностранцев, воевавших в рядах армии противников красных, было в испанском Иностранном Легионе - в августе 1938 их было 1.248 из 37 стран. Большую часть из них составляли португальцы - 869. Часто встречаются утверждения, что Португалия якобы направила в Испанию 20 тысяч военнослужащих. Однако это ничем не подтверждено.

Воевать против красных прибыла также Ирландская бригада - численностью 670 бойцов. Впрочем, она ничем себя не прославила, а после всего лишь 3 месяцев пребывания на спокойном участке фронта, в июне 1937 ирландцы решили вернуться домой.

В составе испанского Иностранного Легиона в 1937 была сформирована французская рота имени Жанны д'Арк, численностью не более 100 бойцов. Некоторое число французов было и в других частях "националистов".

Против красных в Испании также воевали 80-100 русских-белоэмигрантов. При этом некоторые "исследователи" имеют смелость утверждать, что якобы гораздо большее число - "несколько сот или даже тысяча" - белоэмигрантов сражалось в Испании на стороне красных!

Однако в документах штаба интернациональных бригад, касающихся национального состава иностранных добровольцев, говорится, что к 1 мая 1938 было лишь 80 русских (из 12.614 общего числа добровольцев), а всего через Испанию их прошло 340 (РГАСПИ, ф. 545, оп. 2, д. 108). При этом в число "русских" включены несколько десятков приехавших из Палестины (с сугубо еврейскими именами и фамилиями) и несколько десятков из Канады, США, Аргентины, Польши, Литвы (с украинскими, белорусскими и польскими фамилиями и именами).

То есть в число 340 "русских" были включены отнюдь не только белоэмигранты, а все указавшие в анкете на владение русским языком. Даже если они эмигрировали из Российской империи до 1917 года, или родились за границей до 1917 года, или эмигрировали из СССР уже после окончания гражданской войны (в Палестину), или родившиеся и жившие до 1917 в странах, входивших в Российскую империю.

Любопытно, что воевать в Испанию против красных и наоборот на стороне красных приехали по два генерала Белой Армии. Но больших чинов они в Испании не получили. Самое высокое звание на стороне красных - капитана - получил генерал-майор Белой Армии (до октября 1917 - полковник лейб-гвардии Измайловского полка) Владимир Есимонтовский.

Источник: http://www.volk59.narod.ru/spainwar.htm

История воинских званий в России и СССР

Воинские звания присваиваются военнослужащим в соответствии с их служебным положением, военной или специальной подготовкой, выслугой лет, принадлежностью к виду вооруженных сил, роду войск(службы) и заслугам. Воинские звания являются важным условием правильной организации прохождения личным составом военной службы, расстановки кадров и их наиболее целесообразного использования. Наличие воинских званий создает необходимые предпосылки для устойчивого служебно-правового положения военнослужащих. По ним в вооруженных силах устанавливаются отношения подчиненности и старшинства между военнослужащими. Воинские звания имеют существенное значение в определении конкретных прав на материальное и денежное довольствие, на государственное обеспечение и льготы как самих военнослужащих, так и их семей.

В русской армии знаками различия военнослужащих в различные периоды времени были

· холодное оружие

· шарфы

· шитье на мундирах

· погоны

· горжеты

· эполеты

· шевроны

· петлицы

В ряде публикаций, в том числе и специалистов, серьезно занимающихся историей воинских званий, периодически вместо термина звание используется термин чин. Однако при этом необходимо учитывать следующие обстоятельства:

Слово чин вплоть до начала XX века в русском языке было многозначным, оно обозначало как вообще некий «порядок» (отсюда слова чиниться, чинно и т. д.), так и человека, этому порядку подчиненного, и должность, этим человеком занимаемую.

Во многих случаях в документах XVII--XIX веков, регламентирующих звания различных ведомств, под словом чины в действительности имеются ввиду не звания, а их носители, например «чины военного ведомства».

В XIX веке в официальных документах уже четко разделяется понятие чина и звания, в чем несложно убедиться просто прочитав приказы по ведомствам. В то же время в быту, особенно в малообразованных слоях населения, эти понятия отождествляются.

Уже к началу XIX века в ряде ведомств существовали и чины, и звания, существовало их четкое разделение. Некоторые чины официально превращались в звания. Так, например, произошло с придворными чинами камер-юнкера, камергера, пажа и камер-пажа, которые стали почетными и придворными званиями.

При уже состоявшемся четком разделении понятий чина и звания в практике делопроизводства продолжали использоваться устоявшиеся архаичные формулировки типа «старшинство в чине», «чинопроизводство», «тем же чином», «против чина» и т. д., сохранившиеся в неизменности с петровских времен.

Вплоть до начала XX века носители придворных званий именовались «чинами Двора» при том, что указами им присваивались именно звания, а не чины.

Помимо «чинов Двора» при императорском дворе состояли «служащие Двора», которые при этом имели придворные чины.

Вплоть до 1930-х годов в России и СССР термин звание использовался и в значении «сословное положение», «социальное происхождение».

С середины XIX века в обществе считается неуважительным или даже прямо оскорбительным для офицера поздравить его с присвоением очередного чина, а не звания. И наоборот, присвроение воинских или придворных званий чиновникам (даже на несколько классов ниже их чина, например присвоение звания генерал-майора действительному тайному советнику или почетному опекуну) рассматривалось как форма поощрения, монаршей милости.

В современном русском языке, в том числе и в законодательстве, четко разделяется понятие звания (почетного, воинского, специального, ученого и т. д.) и понятие чина.Классные чины в настоящее время присваивают исключительно чиновникам государственной службы, причем только в том случае, если государственный служащий не имеет права на получение по службе воинского или специального звания. Таким образом, употреблять термин чин вместо термина звание не только безграмотно, но и может ввести читателя в заблуждение.

Воинские звания на Руси

Первоначально понятия воинского звания не существовало -- воинов называли (отсюда и термин «звание») исключительно по занимаемой ими должности, название которой было производным от количества людей («воев»), находящихся под командой конкретного командира. При этом в IX--XII веках многие командные должности изначально были выборными (во всяком случае в городском ополчении), и совмещали командные и чисто административные муниципальные функции. Уже к XIII веку стала складываться ситуация, когда отдельные дружинники и военачальники вынуждены были выполнять определенные задачи помимо своей службы в составе дружин, например темников и тысяцких все чаще использовали в качестве руководителей временной военной администрации (так было к примеру при осаде Киева Батыем). Таким образом впервые воинское звание отделилось от должности и стало самостоятельным понятием. Для большинства русских дружин, как великокняжеских, так и удельных, в результате сформировалась следующая иерархия воинских званий:

· молодь (собирательное название младших по положению, но не по возрасту, воинов дружины)

· дружинник

· десятник (аналог современного командира отделения)

· сотник (аналог командира роты, капитана)

· тысяцкий, тысячник (аналог командира полка)

· темник (аналог генерала, от древнерусского числительного тьма -- 10 000)

В дальнейшем на базе этой иерархии с определенными изменениями возникла система стрелецких званий. Интересно, что звание сотник в неизменном виде сохранилось вплоть до первых десятилетий XX века.

Воинские звания в России XV--начала XVIII веков

В начале этого исторического периода в России появились такие своеобычные военно-сословные структуры, как стрелецкое войско и казачьи войска. Это закономерно привело к появлению новых воинских званий. Затем введение системы полков иноземного строя вызвало к жизни новые воинские звания, частично аналогичные общеевропейским, этот процесс завершился с принятием в 1647 году первого Русского Воинского Устава.

Следует учитывать, что до воцарения Романовых в России стрелецкое войско состояло из стрелецких сотен, ни стрелецких, ни казачьих полков не существовало, а само слово«полк» обозначало не армейское подразделение (воинскую часть определенного тактического уровня), а группировку зачастую разнородных сил, предназначенную для решения определенной тактической задачи, например засадный полк, сторожевой полк, осадный полк и т. д.. Соответственно, в войске не было подразделений крупнее сотни, а наемные войска сводились в «иноземные роты», по численности равные сотням.

В правление Михаила Федоровича стрелецкие сотни были сведены в стрелецкие приказы, по пять сотен в каждом, приказом командовал голова, кроме того сотни стали делить на полусотни, таким образом в стрелецком войске появились новые звания. В правление Алексея Михайловича стрелецкие приказы преобразуются в полки, при этом их штатная численность увеличивается до десяти сотен. Впервые появляется воинское звание «полковник», а увеличение численности подразделений приводит к появлению звания полуголовы или полуполковника.

С 1630 года в России все иноземные роты сводятся в шесть полков иноземного строя, для которых устанавливается своя иерархия званий, отличающаяся от стрелецкой, в полки на службу направляются и русские подданные. В 1642 году формируются первые два чисто русские полка иноземного строя со схожими званиями.

В 1647 году первый Русский Воинский Устав определил и первую законодательно закрепленную систему воинских званий. Впервые в ней военнослужащие были разделены на категории -- рядовые и урядники («нижние», «средние» и «высокие урядники»). Данное разделение с некоторыми вариациями, хоть и под иными наименованиями, сохраняется до настоящего времени.

Уставные звания большой полковой поручик и полковой сторожеставец не прижились в силу своей громоздкости, на практике продолжали пользоваться более короткими и привычными «иноземными» званиями.

В 1680 году царь Федор Алексеевич издал Указ о чинах воинских, который предусматривал унификацию воинских званий -- отныне стрельцам под страхом бесчестия и наказания было велено именоваться по чинам иноземного строя. Этим же указом закреплялось новое звание из категории младших урядников (унтер-офицерское) --подпрапорщик.

Существенным изменениям система воинских званий подверглась в самом конце XVII века когда в ходе начавшихся петровских реформ был введен новый «Воинский Устав», автором которого был австрийский генерал на русской службе А. А. Вейде. Устав был официально издан в 1698 году, но применять его начали несколько ранее -- как минимум с 1696 года. По неясным причинам уставом был упразднено звание капрала (хотя оно и продолжало существовать и присваиваться), впервые введено звание бригадира(поскольку впервые было введено бригадное построение корпусов и дивизий), также введены специфические генеральские звания по родам войск.

Звание генерала в Указе отсутствовало, но активно применялось на практике. Звания комиссариусов присваивались только офицерам и генералам финансовой службы армии. Ряд званий был жестко привязан к конкретным должностям, например генерал-инженер по должности был заместителем генерал-фельдцейхмейстера. Звания подполковника и полуполковника являлись по сути не разными званиями, а вариантами одного и того же звания, как ни странно носитель звания просто выбирал наиболее приятный ему вариант.

В период после принятия «Устава» Вейде воинские звания в армии плавно эволюционировали, вновь создавались флотские звания, которые неоднократно пересматривались вплоть до принятия первого морского устава. Следует учитывать, что и до этого в России существовали отдельные корабли, но команды их формировались на основе структуры стрелецких приказов и носили стрелецкие звания. Например, флотилия, оперировавшая на Волге против разбойников, официально именовалась стрелецким полком, матросы -- стрельцами, а ее командующий -- полковником.

Эволюция флотских званий в целом следовала за развитием флота -- так, строительство крупных кораблей вызвало появление звания капитан-командора, потребовалось повышение статуса квалифицированных матросов и некоторых младших специалистов, которые получили статус, равный армейским ефрейторам (официально появившимся несколько позже). С ростом числа кораблей различных типов, в особенности множества мелких парусно-гребных, потребовалось разделить единое ранее звание капитана по рангам, а для многочисленных подготавливаемых кадров ввести звание капитан-лейтенанта как кандидата на занятие капитанской вакансии. Массовое строительство кораблей потребовало привлечения квалифицированных кораблестроителей для осуществления общего надзора, для их привлечения в определенный период были введены звания сюрвайеров с достаточно высоким статусом.

Последними изменениями в системе воинских званий русской армии и флота перед введением Табели о рангах были изменения, установленные петровскими армейским Уставом от 1716 года и морским Уставом от 1720 года, которые приведены в следующем разделе.

Воинские звания в Российской Империи 1721--1917

До введения в действие в 1722 году Табели о рангах, установившей взаимно однозначное соответствие воинских званий, некоторых военных и статских должностей, классных чинов статской службы и придворных званий, в Российской империи присваивались воинские звания, установленные петровскими армейским Уставом от 1716 года и морским Уставом от 1720 года. В дальнейшем до 1917 года использовались воинские звания, предусмотренные действующей редакцией Табели о рангах, которая неоднократно пересматривалась на протяжении почти двух столетий. При этом следует учитывать, что некоторые звания так и остались неразрывно связанными с должностями, например звание фельдфебеля или генерал-кригс-комиссара присваивалось только в случае назначения на соответствующую должность (подобно тому, как в статской службе чинканцлера присваивался только главе внешнеполитического ведомства, что потребовало в результате введения дополнительного чина действительного тайного советника 1-го класса).

Воинские звания ниже обер-офицерских не вошли в Табель и их статус определялся только соответствующими уставами или указами, при этом некоторые из унтер-офицерскихзваний, например лейб-гвардии или лейб-кампании, в некоторые периоды времени относились к определенным классам Табели, но в Табель не включались, что впрочем не влияло на правовой статус их обладателей.

Одни звания жестко привязывались к соответсвующим должностям, в то время как другие уже были достаточно универсальными. Так, например, звание мичмана, ставшее универсальным в последующие годы, в 1720 году было все еще связано с исполнением конкретной должности, в то время как шкипер 2-го ранга уже рассматривается как универсальное. В то же время совершенно очевидно нарастает неразбериха в старшинстве и статусах званий. Так, секунд-майор морской пехоты оказывается равен армейскому подполковнику, капитан флотской артиллерии равен армейскому капитану, но вот сержант флотской артиллерии считается ниже, чем армейский сержант. Констапели флотской артиллерии соответствующих рангов оказываются на ранг ниже шкиперов флота и т. д.. Разумеется в этом только с большим трудом могли разобраться и образованные офицеры, не говоря уже о «детях дворянских» и безграмотных новобранцах. Даже в переписке Петра I просматривается нарастающее раздражение от всей этой чехарды. Видимо в совокупности все это и стало побудительным мотивом для принятия Табели о рангах.

В лейб-гвардии с момента введения в действие Табели о рангах все звания считались на две ступени выше, чем в армии, то есть рядовой гвардии по статусу и окладу был равен армейскому фурьеру и т. д.. В 1813 году были сформированы первые полки т. н. молодой гвардии, в которых старшинство было установлено только «в один чин против армии», то есть младший унтер-офицер был равен армейскому подпрапорщику (до реформы 1826 года). После реформы 1884 года старая и молодая гвардия уравниваются в правах и далее имеют старшинство только на одну ступень, то есть гвардейский фельдфебель равен армейскому подпрапорщику и т. д.. До реформы 1826 года сержанты, вахмитстры и фельдфебели гвардии по своему статусу приравнивались к чинам соответствующих классов Табели о рангах, но обер-офицерами не считались, хотя и могли быть выпущены в армию прапорщиками и подпоручиками соответственно. При этом гвардейский сержант относился к XIV классу Табели, гвардейский фельдфебель к XIII классу и это положение сохранялось до реформы 1798 года, после которой звание сержанта было упразднено, а фельдфебели были переведены в XIV класс. С 1826 года было установлено, что унтер-офицеры не могут быть относимы к классам Табели и это положение сохранялось до 1907 года, когда было введено звание зауряд-прапорщика, вновь отнесенное в гвардии к XIV классу Табели.

Также до 1884 года на одну ступень выше по статусу считались артиллеристы, поскольку от них для эксплуатации достаточно сложных по тем временам артиллерийских систем требовался в целом более высокий уровень военной квалификации. На пионерные части в составе артиллерии это не распространялось.

Кроме того, к воинским званиям относилось (в отличии от современной российской армии) звание кадета, его статус в определенные периоды варьировался в зависимости от учебного заведения и принадлежности кадетского корпуса по роду войск. Так, в определенные периоды времени на одну ступень выше считались кадеты 1-го и 2-го кадетских корпусов, Морского кадетского корпуса, Артиллерийского, Инженерного и Пионерного корпусов (в трех последних -- только по артиллерийской службе). В этом случае кадеты носили форму с унтер-офицерскими знаками различия и приравнивались до 1826 года к младшим унтер-офицерам.

Помимо лейб-кампании, солдаты и унтер-офицеры котрой хоть и относились по статусу к соответствующим классам Табели о рангах, но штаб- и обер-офицерами не считались, с 1827 года существовало особое подразделение -- рота дворцовых гренадер, в котором имелись свои специфические звания:

гренадер 2 статьи -- соответствовал рядовому, но по статусу был равен армейскому унтер-офицеру, а денежное довольствие получал вдвое против чинов XIV класса Табели

гренадер 1 статьи -- соответствовал ефрейтору, но по статусу был равен армейскому отделенному унтер-офицеру, а денежное довольствие получал вдвое против чинов XII класса Табели

При этом в роте не было званий отделенных (затем -- старших) унтер-офицеров, и вплоть до ее ликвидации в марте 1917 года существовало единое звание -- унтер-офицер. Реорганизация лейб-гвардии 1884 года роту не затронула, и до 1907 года она оставалась единственной гвардейской частью, где унтер-офицеры были приравнены к обер-офицерам соответствующих классов Табели - унтер-офицер к армейскому прапорщику (XIV класс Табели), а фельдфебель к армейскому подпоручику (XII класс Табели). Также в роте с момента создания не было предусмотрено звания подпрапорщика (а затем и зауряд-прапорщика).

Следует учитывать, что большинство несинхронных унтер-офицерских званий сопоставляются между собой весьма условно, реальный статус их носителей может различаться достаточно существенно. Так, изначально первичным унтер-офицерским званием было звание капрала, чтобы получить которое (кроме гвардии) надо было иметь под командованием капральство -- тактическую единицу, состоявшую из более чем двадцати солдат, то есть приближавшуюся по численности к позднейшему плутонгу (взводу). При этом младший унтер-офицер более поздних времен не имел под командованием даже отделения из десяти бойцов -- это звание присваивалось кандидатам на должность командира отделения или младшим специалистам унтер-офицерского ранга. То же относится и к прочим званиям, например по штату полка конца XVIII века начальником артиллерии полка был артиллерии сержант, равный по статусу скажем вахмистру, в то время как в конце XIX века эту должность уже замещал штаб-офицер в звании подполковника.

Кроме того, зачастую даже в серьезных исследованиях по истории воинских званий как звания ошибочно трактуются некоторые специальные именования и должности военнослужащих. Так, например, не существовало званий портупей-прапорщиков и портупей-юнкеров -- так именовались подпрапорщики и юнкера соответственно, назначенные исполнять обязанности обер-офицеров, они при соответствующей общей форме носили обер-офицерскую портупею и пояс-шарф. Позднее портупей-прапорщики стали именоваться зауряд-прапорщиками, но до 1907 года это было не звание, а только именование, также случалось назначение и на другие обер-офицерские вакансии «зауряд», но преимущественно из числа иностранных волонтеров (например, были зауряд-поручики). Точно также не были самостоятельными званиями вольноопределяющийсяи охотник -- так называли соответственно лиц, имевших достаточное для сдачи экзамена на юнкера или даже обер-офицера образование, и лиц, добровольно поступивших на военную службу помимо призыва. При этом вольноопределяющиеся носили форму рядовых с некоторыми различиями, как правило не производились в ефрейторы, но зачастую назначались для исполнения должностей подпрапорщиков или кондукторов.

...