Николай II в дни Февральского восстания 1917 года в Петрограде

Где было правительство в эти дни рассказывает В.В. Шульгин Шульгин В.В. Дни. 1920: Записки. - М.: Современник, 1989.- 403 с.: «Это было 27 февраля 1917 года. Уже несколько дней мы жили на вулкане... Дело было в том, что во всем этом огромном городе нельзя было найти несколько сотен людей, которые бы сочувствовали власти... И даже не в этом... Дело в том, что власть сама себе не сочувствовала... Не было, в сущности, ни одного министра, который верил бы в себя и в то, что он делает... Класс былых властителей сходил на нет... Никто из них неспособен был стукнуть кулаком по столу... Последнее время министры совершенно перестали даже приходить в Думу... Только А.А. Риттих самоотверженно отстаивал свою «хлебную разверстку». Но, придя в павильон министров после своей последней речи, он разрыдался».

Реализовать разработанный план большевикам в полном объеме не удалось. В ночь на 26 февраля было арестовано несколько большевистских руководителей, в том числе три члена ПК (А.К. Скороходов, А.Н. Винокуров и Э.К. Эйзеншмидт). Арест членов ПК - органа, непосредственно приводившего в исполнение данный план, внес замешательство в ряды большевиков. Лишь к середине дня это замешательство удалось преодолеть: общее руководство борьбой рабочих перешло от ПК к Русскому бюро ЦК. В руководящих партийных структурах большевиков был восстановлен порядок, однако время для проведения выборов в завкомы было упущено (26 февраля выборы в завкомы состоялись только на некоторых предприятиях). Большевики торопились начать вооруженное восстание и вечером 26 февраля на совместном заседании Русского бюро ЦК, Выборгского районного комитета и оставшихся на свободе членов ПК приняли решение о начале утром 27 февраля рабочего восстания.

Словами П.Н. Милюкова мы постарались описать события этих дней Милюков П.Н. Война и вторая революция. // Страна гибнет сегодня. Воспоминания о Февральской революции 1917 г. - М.: Книга, 1991. - с. 360: «Уже 23 февраля появились первые признаки народных волнений. 24-го мирные митинги уступили место первым вооруженным столкновениям с полицией, сопровождавшимся и первыми жертвами. 25-го работа фабрик и занятия в учебных заведениях прекратились: весь Петроград вышел на улицу. У городской думы произошло крупное столкновение народа с полицией, а на Знаменской площади, при таком же столкновении, казаки приняли сторону народа... 26 февраля, в воскресенье, правительство приготовилось к решительному бою. Центр столицы был оцеплен патрулями, установлены были пулеметы, проведены провода военных телефонов. Это, однако, не устрашило толпу. В громадном количестве, со знаменами, она ходила по улицам, собиралась на митинги, вызывала столкновения, при которых правительством были пущены в ход пулеметы. Чтобы усилить полицию, часть солдат была переодета в полицейские шинели, что вызвало в полках гарнизона чрезвычайное негодование, и дало толчок к переходу их на сторону народа. Но движение продолжало быть бесформенным и беспредметным. Вмешательство Государственной думы дало уличному и военному движению центр, дало ему знамя и лозунг и тем превратило восстание в революцию, которая кончилась свержением старого режима и династии».

Итак, современники разной социальной направленности - интеллигентка Гиппиус, меньшевик Суханов, монархист Шульгин, министр Милютин - все уверяют в своих воспоминаниях, что революционные события вспыхнули и стали развиваться почти неуправляемо, но в считанные дни ситуацию в городе стали контролировать восставшие Искандеров А.А. Очерки новейшей истории советского общества // Вопр. истории. 2002. № 5..

26 февраля войска получили приказ стрелять в демонстрантов. Хабалов вывел на улицы самые верные, как он считал, части - учебные команды . К вечеру центр города с помощью пулеметов был «очищен» от митингующих. Самый большой расстрел произошел на Знаменской площади, где действовала учебная команда Волынского полка во главе с капитаном Лашкевичем; здесь было убито больше сорока человек. Однако рабочие-очевидцы расстрелов сразу же бросились к казармам запасных частей, умоляя запасников остановить своих товарищей из учебных команд, и уже вечером в день расстрела произошел первый солдатский бунт. Состоявшая из фронтовиков четвертая рота Павловского полка (1500 солдат) двинулась в город, но у восставшей роты было лишь 30 винтовок, и, расстреляв все патроны, она была вынуждена положить оружие и вернуться в казармы [12]. «Могло казаться, что царизм снова выиграл ставку и движение будет раздавлено», - писал Н. Н. Суханов Суханов Н.Н. Записки о революции: В 3 т. М., 1991..

Но затем произошло неожиданное - и вместе с тем давно ожидавшееся, то, о чем предупреждал Дурново, и то, что уже не раз повторялось при подавлении голодных бунтов: войска перешли на сторону народа. Всю ночь на 27 февраля генерал Хабалов получал тревожные сообщения из казарм, поначалу они не подтверждались, но в штабе ожидали нового солдатского бунта - и он произошел. Вернувшиеся после расстрелов солдаты Волынского полка на ночной сходке решили больше не подчиняться карательным приказам - однако речь об организации какого-либо выступления на сходке не шла. Когда утром Лашкевич пришел на построение, солдаты отказались повиноваться; капитан вышел во двор казармы - и тут из окна прогремел сразивший его выстрел. Кто стрелял - осталось неизвестным, но выстрел послужил сигналом к бунту.

Восстание было настолько спонтанным, что в ответ на вопрос об инициаторах выступления Волынского полка солдаты называли шесть разных имен . Солдаты вышли на улицу и направились поднимать другие полки; вскоре они соединились с рабочими Выборгской стороны, которые захватили оружие и сражались с полицией.

Колонна солдат и рабочих двигалась по Петрограду от казармы к казарме; в некоторых случаях восставшим приходилось преодолевать сопротивление стоявших на проходных учебных команд, прежде чем запертые в казармах солдаты получали возможность присоединиться к «мятежникам». В других случаях части сами выходили навстречу восставшим с музыкой и с пением «Марсельезы». Лишь один самокатный полк, в который набирали призывников из состоятельных слоев населения, отказался участвовать в «мятеже» - однако его сопротивление было быстро подавлено. февральский революция восстание император

2.3 Победа вооруженных сил в Петрограде

Утром 27 февраля восставших солдат насчитывалось 10 тысяч, днем - 26 тысяч, вечером - 66 тысяч, на следующий день - 127 тысяч, 1 марта - 170 тысяч, т.е. весь гарнизон Петрограда. Днем 27 февраля Хабалов отправил отряд (сколько смог собрать - всего лишь около тысячи солдат) против «мятежников», но после незначительных столкновений солдаты перешли на сторону восставших. После этого Хабалов сосредоточил последние верные царю части у Зимнего дворца и Адмиралтейства; генерал Занкевич вышел переговорить с солдатами и понял, что на них рассчитывать нельзя; солдаты понемногу самовольно покидали Дворцовую площадь. К утру у Хабалова в Адмиралтействе осталось только полторы тысячи солдат, которые потребовали у генералов отпустить их (но Хабалов утверждал, что он сам распустил солдат под угрозой обстрела из пушек Петропавловской крепости). Генералы остались в Адмиралтействе дожидаться ареста Суханов Н.Н. Записки о революции: В 3 т. М., 1991. С. 40-41.

Современные историки согласны во мнении , что солдатский бунт сыграл решающую роль в революции . Впечатление от яростного бунта огромной массы солдат было таково, что уцелевшие офицеры в ужасе разбежались и попрятались. «Развитие бунта говорит о том, что ничего нельзя было сделать, чтобы его остановить», - констатирует Р. Пайпс . Однако многие полицейские наряды, используя размещенные на крышах зданий пулеметы, сражались до последнего патрона Суханов Н.Н. Записки о революции: В 3 т. М., 1991. С 51-59.

«Петроградская полиция самоотверженно, честно и доблестно исполнила свой долг перед царем и родиной, - свидетельствует полковник Д. Ходнев. - Она понесла огромные потери» . Разъяренные солдаты устроили полиции «кровавую баню». «Запасы противочеловеческой ненависти вдруг раскрылись и мутным потоком вылились на улицы Петрограда…» - писал офицер, свидетель событий. В конечном счете, перепуганная полиция перешла на сторону восставших, и одна из жандармских рот даже прошествовала к зданию Думы под красным знаменем и под звуки «Марсельезы» Булдаков В.П. На повороте: 1917 г.: революция, партия, власть // История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории Советского государства. М., 1991. С. 8 - 48..

Председатель Думы Родзянко рассказывал неделю спустя, что восставшие солдаты, были на самом деле, «конечно, не солдаты, а просто взятые от сохи мужики, которые все свои мужицкие требования нашли полезным теперь же заявить. Только и слышно было в толпе - «земли и воли», - «долой Романовых», - «долой офицеров…» 28 февраля у солдат появились первые, наспех изготовленные плакаты, и на них было написано: «Земля и воля!». 1-2 марта по всему городу происходили митинги, и главное требование солдат выражалось все тем же лозунгом: «Земля и воля!»

Когда две недели спустя происходил первый парад революционного петроградского гарнизона, М. Палеолог внимательно читал лозунги, которые несли солдаты на своих знаменах - почти на всех знаменах были надписи: «Земля и воля!», «Земля народу!»

Таким образом, это был, собственно, не солдатский бунт, а крестьянское восстание Булдаков В.П. На повороте: 1917 г.: революция, партия, власть // История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории Советского государства. М., 1991. С. 8 - 48..

Подобно тому, как всеобщая стачка октября 1905 года спровоцировала крестьянскую войну, так и голодный бунт в феврале 1917 года спровоцировал крестьянское восстание. И поскольку на этот раз крестьяне имели в руках оружие, и к тому же находились в столице, то все решилось в один день. При такой расстановке сил исход событий был предопределен.

Николай II в это время находился в штабе генерала Н. В. Рузского, командующего Северным фронтом. При первых известиях о мятеже царь направил к Петрограду четыре полка под командованием генерала Иванова, однако железнодорожники остановили движение эшелонов вблизи Петрограда и отборные полки карателей (даже составлявший охрану царя батальон георгиевских ветеранов) были разагитированы революционерами.

Дальнейшие действия царя зависели от позиции командующих фронтами, а она, свою очередь, определялась боязнью революции на фронте. 1 марта начальник генерального штаба М. В. Алексеев телеграфировал царю о том, что вслед за Петроградом восстала Москва и что революция грозит распространиться на армию Сургучев, И.И. Детство императора Николая II/ И.И. Сургучев. СПб.: Невский проспект, 1999. -228с..

Ночью 2 марта Родзянко после переговоров с Петроградским Cоветом сообщил Рузскому и Алексееву о том, что положение в столице диктует необходимость отречения. Алексеев запросил мнение командующих фронтами и флотами, сообщив, что сам он выступает за отречение с тем, чтобы предотвратить развал армии; все командующие согласились с мнением Алексеева. Некоторые из них, вслед за Алексеевым, указывали на опасность распространения революции на армию. Командующий Западным фронтом А. Е. Эверт писал: «Я принимаю все меры к тому, дабы сведения о настоящем положении дел в столице не проникли в армию, дабы оберечь ее от несомненных волнений». Командующий Балтийским флотом адмирал Непенин телеграфировал: «С огромным трудом удерживаю в повиновении флот и вверенные мне войска. В Ревеле положение критическое… Если решение не будет принято в течение ближайших часов, то это повлечет за собой катастрофу» Сургучев, И.И. Детство императора Николая II/ И.И. Сургучев. СПб.: Невский проспект, 1999. -228с..

При обсуждении ситуации снова встал вопрос о наличии надежных частей для борьбы с восстанием. Как говорил Николаю II посланец Думы А. И. Гучков, «надежных» частей просто не было: «…Движение захватывает низы, и даже солдат, которым обещают отдать землю. Вторая опасность, что движение перекинется на фронт… Там такой же горючий материал, и пожар может перекинуться по всему фронту, так как нет ни одной воинской части, которая, попав в атмосферу движения, тотчас не заражалась бы. Вчера к нам в Думу явились представители… конвоя Вашего Величества, дворцовой полиции и заявили, что примыкают к движению» [17].

Гучкова поддержал генерал Рузский: «Нет такой части, которая была бы настолько надежна, чтобы я мог послать ее в Петербург» [18]. Взвесив все обстоятельства - и в особенности мнение командующих фронтами - царь подписал заявление об отречении от престола.

Как позиция военных, так и отречение Николая II были прямыми следствиями восстания 170-тысячного гарнизона Петрограда. Единогласное решение командующих фронтами доказывает, что другое развитие событий было невозможно. Угроза развала была очевидной, сотни агитаторов уже направлялись из Петрограда на фронт, и генералы чувствовали, что сидят на пороховой бочке. Восстание на флоте уже началось: 1 марта в Кронштадте мятежные матросы убили адмирала Вирена и более 50 офицеров; 4 марта в Свеаборге погиб адмирал Непенин . 2 марта на псковской станции взбунтовался эшелон 1-го железнодорожного батальона; мятежные солдаты двинулись к царскому поезду, и их остановило лишь известие, что идут переговоры об отречении.

Что касается позиции Думы, то о ней лучше всего рассказывает В. В. Шульгин Шульгин В.В. Дни. 1920: Записки. - М.: Современник, 1989. - С. 69-75: «К вечеру, кажется, стало известно, что старого правительства нет… Оно попросту разбежалось по квартирам… Не стало и войск… Т. е. весь гарнизон перешел на сторону - «восставшего народа»… Но вместе с тем войска как будто стояли - «за Государственную думу»… здесь начиналось смешение… Выходило так, что и Государственная дума - «восстала» и что она - «центр движения»… Это было невероятно… Государственная дума не восставала… - «Я не желаю бунтоваться, - говорил Родзянко. - Я не бунтовщик, никакой революции я не делал и не хочу делать. Если она сделалась, то именно потому, что нас не слушались…» «Может быть два выхода, - отвечал Шульгин, - все обойдется - государь назначит новое правительство, мы ему и сдадим власть… А не обойдется, так если мы не подберем власть, то подберут другие, те, которые выбрали уже каких-то мерзавцев на заводах…»

«Государственной думе не оставалось ничего другого кроме как взять власть в свои руки и попытаться хотя бы этим путем обуздать нарождающуюся анархию…», - заключает Родзянко. Суханов Н.Н. Записки о революции: В 3 т. М., 1991.

Таким образом, позиция либералов была вынужденной и диктовалась тем, что власть рухнула без их вмешательства. Оппозиционная элита не готовила революцию и не участвовала в ней. Временное правительство лишь «подобрало власть», но, в конечном счете, не смогло удержать ее…

Более подробно события 27 февраля описывает в своей книге Обухов Обухов В. А. Изнанка сверхценностных установок: моральный облик большевиков в годы гражданской войны // Революция и человек: быт, нравы, поведение, мораль. М., 1997.

Первой подняла мятеж учебная команда запасного батальона Волынского полка в числе 600 человек во главе со старшим фельдфебелем Т. И. Кирпичниковым. Солдаты и раньше не желали стрелять в демонстрантов, но в этом случае начальник команды штабс-капитан И. С. Лашкевич был убит, а солдаты овладели цейхгаузом, разобрали винтовки и выбежали на улицу. По образцу бастующих рабочих, восставшие солдаты начали «снимать» соседние части, вынуждая их также присоединиться к восстанию. К мятежному Волынскому полку присоединились запасные батальоны Литовского и Преображенского полковвместе с 6-м сапёрным батальоном. Часть офицеров этих полков разбежалась, а некоторые были убиты. В считанные минуты волынцам удалось присоединить к себе ещё около 20 тыс. солдат.

Вооружённые солдаты около 8 час. утра вышли к Литейному проспекту, где соединились с бастующими рабочими Петроградского орудийного и патронного заводов. Согласно мемуарам Шляпникова, восставшие захватили артиллерийские орудия из мастерских Орудийного завода. Напротив завода был убит генерал Матусов.

Как и во время Французской революции, нападениям подверглись тюрьмы, из которых толпа освобождала заключённых. Собравшиеся на Литейном проспекте подожгли здание Окружного суда. Толпа блокировала пожарных, пытавшихся потушить здание.

Восставшие захватили примыкавшую к зданию суда следственную тюрьму -- Дом предварительного заключения (ДПЗ «Шпалерка») на Шпалерной улице, 25. В тот же день утром восставшие солдаты Кексгольмского полка и рабочие Путиловского завода взяли штурмом другую тюрьму -- Литовский замок (на берегу Крюкова канала), также освободили заключённых, а здание подожгли.

С Литейного проспекта огромная толпа рабочих, солдат, молодёжи и городских жителей направилась к самой большой петроградской тюрьме «Кресты», где содержалось около двух тысяч заключённых. Находившийся на их пути Литейный (Александровский) мост был блокирован заставой 4-й роты Московского полка с пулемётами. Солдаты, однако, расступились и пропустили толпу, а потом присоединились к ней. Толпа с Литейного проспекта перешла наВыборгскую сторону. Одновременно на Выборгской стороне к Финляндскому вокзалу шли демонстрации с Большого Сампсониевского и Безбородкинского проспектов. Тридцатитысячная толпа заполнила площадь перед Финляндским вокзалом. Здесь начались новые митинги и выступления ораторов, в том числе большевиков.

На улицы вышли рабочие Петроградской стороны (их сдерживала сильная застава у Троицкого моста), Нарвского, Петергофского, Александро-Невского и др. районов Петрограда (всего свыше 385 тыс. рабочих с 869 предприятий). С присоединением солдатской массы (утром 25 тыс., к вечеру около 67 тыс. солдат) движение стало приобретать общенародный характер. Один поток демонстрантов вышел на Большой Сампсониевский проспект, где к восставшим присоединились солдаты Московского полка, перешёл по Гренадерскому мосту через Большую Невку, там к нему присоединились солдаты Гренадерского полка. По Каменноостровскому проспекту восставшие прошли к Троицкому мосту, во второй половине дня смяли здесь заставу и открыли движение в центр Петрограда с Петроградской стороны.

В то же время большая часть солдат и рабочих отправилась по Арсенальной набережной к расположенным рядом «Крестам». Охрана тюрьмы пыталась оказать сопротивление, но оно было мгновенно сломлено. Все узники были освобождены. Среди них оказались К. А. Гвоздев, М. И. Бройдо, Б. О. Богданов и другие меньшевики-оборонцы - члены Рабочей группы при Центральном Военно-промышленном комитете, арестованные в конце января 1917 г. за организацию демонстрации в поддержку Государственной думы. Толпа восторженно приветствовала их как настоящих героев-революционеров. Они же, заявив, что теперь главная задача восставших -- оказать поддержку Государственной думе, повели огромную массу солдат и рабочих к Таврическому дворцу -- резиденции Государственной думы.

Приблизительно к 1400 тысячи солдат пришли к Таврическому дворцу и заняли его. Дума оказалась в двусмысленной ситуации: с одной стороны, она получила указ царя о собственном роспуске и опасалась подхода к Петрограду предполагаемой «карательной экспедиции». С другой же стороны, она оказалась осаждена толпой революционных солдат и рабочих, пришедших к Думе как к основному на тот момент центру оппозиции. В результате Дума решила, формально подчинившись указу о роспуске, продолжить собираться под видом «частных совещаний». Начавшееся в 1430 заседание Совета старейшин и Частного совещания Государственной думы избрало орган власти -- Временный комитет Государственной думы («Комитет Государственной думы для водворения порядка в Петербурге и для сношения с учреждениями и лицами»), в состав которого вошли октябрист М. В. Родзянко (председатель), члены «Прогрессивного блока» Н. В. Некрасов, А. И. Коновалов,И. И. Дмитрюков, В. В. Шульгин, С. И. Шидловский, П. Н. Милюков, М. А. Караулов, В. Н. Львов, В. А. Ржевский, И. Н. Ефремов, а также меньшевик Н. С. Чхеидзе и «трудовик» А. Ф. Керенский. В ночь на 28 февраля (13 марта) Временный комитет объявил, что берёт власть в свои руки. В это же время прибывшие к Таврическому дворцу члены Рабочей группы ЦВПК совместно с уже находившимися там членами меньшевистской фракции Государственной думы приступили к обсуждению плана дальнейших действий. Было высказано предложение немедленно организовать Совет рабочих депутатов, подобный органу, существовавшему в период первой русской революции. Из меньшевиков - членов фракции и Рабочей группы - выделилось инициативное ядро, которое пополнили журналисты и члены социалистических партий, явившиеся в Таврический дворец с толпой. Так был образован Временный исполнительный комитет Петросовета, в который вошли К. А. Гвоздев, Б. О. Богданов (меньшевики, лидеры рабочей группы ЦВПК), Н. С. Чхеидзе, М. И. Скобелев (депутаты Государственной думы от фракции меньшевиков), Н. Ю. Капелинский, К. С. Гриневич (Шехтер) (меньшевики-интернационалисты), Н. Д. Соколов, Г. М. Эрлих [45].

В тот же день Бюро ЦК РСДРП опубликовало манифест «Ко всем гражданам России», в котором призвало к созданию Временного революционного правительства, установлению демократической республики, введению 8-часового рабочего дня, конфискации помещичьих земель, прекращению империалистической войны.

Генерал Хабалов попытался организовать сопротивление революционерам, сформировав под командованием полковника Кутепова сводный отряд численностью до 1 тыс. человек, однако, ввиду огромного численного превосходства революционных солдат, отряд был блокирован в районе Кирочной и Спасской улиц и рассеялся среди толпы.

В тот же день 27 февраля (12 марта) около 1600 члены царского правительства собрались на своё последнее заседание вМариинском дворце. На заседании было решено направить Николаю II в Могилёв телеграмму, где указывалось, что Совет министров не может справиться с создавшимся в стране положением, предлагает себя распустить и назначить председателем лицо, пользующееся общим доверием, -- составить «ответственное министерство». Кроме того, правительство отправило в отставку министра внутренних дел Протопопова А. Д. как вызывавшего особое раздражение оппозиции. На практике это привело только к ещё большему параличу царского правительства, во время массового восстания в столице оказавшегося вообще без министра внутренних дел.

Во второй половине дня восстали Семёновский полк, Измайловский полк, запасный автобронедивизион -- его солдаты захватили особняк Кшесинской. Были заняты Кронверкский арсенал, Арсенал, Главпочтамт, телеграф, вокзалы, мосты и др. Под контролем властей оставались Василеостровский район и Адмиралтейская часть.

К вечеру на сторону революции перешло около 67 тыс. солдат Петроградского гарнизона.

Тем временем вооружённое восстание уже начало распространяться за пределы Петрограда. Взбунтовался Первый пулемётный запасной полк в Ораниенбауме и, убив 12 своих офицеров, самовольно выдвинулся в Петроград через Мартышкино, Петергоф и Стрельну, присоединив к себе по дороге ряд частей.

По городу начались погромы полицейских участков, убийства полицейских и офицеров, грабежи и мародёрства. Толпа сожгла дом министра императорского двора Б. В. Фредерикса как «немецкий». На самом деле Фредерикс был шведом по происхождению.

Вечером было разгромлено Петроградское охранное отделение. По данным Ричарда Пайпса, особое рвение при этом проявили тайные осведомители.

Вечером в Таврическом дворце был избран Исполком Петроградского совета рабочих депутатов (с 1 марта Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов), руководство в нём осуществляли эсеры и меньшевики.

В Ставке окончательно осознали всю серьёзность событий около 1900, после получения донесений из Петрограда, от генерала Хабалова и военного министра Беляева. Кроме того, в 1400 было получено донесение премьер-министра князя Голицына, сообщавшее, что правительство собирается уйти в отставку, уступив место ответственному министерству во главе с князем Львовым или Родзянко. Кроме того, князь Голицын рекомендовал ввести военное положение и назначить ответственным за безопасность популярного генерала с боевым опытом.

В тот же день 27 февраля (12 марта) в столицу прибыл великий князь Михаил Александрович. На совещании председатель Госдумы Родзянко начал убеждать великого князя принять на себя диктаторские полномочия в пределах Петрограда, отправить правительство в отставку и просить царя о даровании ответственного министерства. Великий князь этого предложения не принял. Около 2000 к давлению подключился также премьер-министр царского правительства князь Голицын; великий князь согласился отправить царю просьбу «для немедленного успокоения принявшего крупные размеры движения -- необходимо уволить весь совет министров и поручить образование нового министерства князю Львову как лицу, пользующемуся уважением в широких кругах» Суханов Н.Н. Записки о революции: В 3 т. М., 1991..

Вскоре был получен ответ от Николая II, что все перемены в составе правительства он откладывает до своего возвращения в Царское Село. Вместе с тем он принял предложение князя Голицына о назначении генерала с диктаторскими полномочиями. По совету генерала Дубенского на эту роль был отобран генерал Н. И. Иванов, имевший боевой опыт и также опыт службы в жандармерии. Генерал Иванов был назначен главнокомандующим войсками Петроградского военного округа с чрезвычайными полномочиями и с подчинением ему всех министров.

Также царь сообщил, что он выслал с фронта «карательную экспедицию» в составе четырёх пехотных и четырёх кавалерийских полков во главе с генералом Ивановым. Вскоре после этого в Мариинский дворец ворвалась революционная толпа.

Около 2300 революционеры арестовали председателя Госсовета И. Г. Щегловитова.

Глава 3. Путь к трагическому концу последнего самодержца Николая II

3.1 Дума требует отречения Николая II. Борьба Николая II за сохранение трона

В российской истории последних двух с половиной столетий прослеживается закономерность: несмотря на крайне жесткий режим в стране, каждый второй правитель был насильственно лишен не только трона, но и жизни. Петр III задушен, следующая за ним Екатерина II скончалась на троне, ее преемник Павел I убит, и так через одного, за исключением Александра I и Николая I. Ту же участь разделил и последний император Николай II, несмотря на то, что отрекся от престола еще накануне Октябрьского переворота.

Причина этой закономерности - в борьбе между устоявшимися национальными традициями и инновациями, которая начинается еще во второй половине XVII в. Эта борьба выливалась в народные бунты и революции, дворцовые заговоры и перевороты, на первый взгляд далекие от магистральной линии мирового развития, но, в конечном счете, ее отражающие.

Не желая воевать с Германией, Николай II между тем вверг страну в страшную бойню, которая явилась прелюдией гибели монархии и его самого.

Противоречивость внутренней и внешней политики, доходящей порой до парадоксов не могла оставить равнодушными ни ближайшее окружение Николая II, ни народ. Двор погряз в интригах, крайним выражением которых стала распутинщина, а народ вышел на улицы. Царю пришлось отречься от престола. Отречение состоялось без сопротивления. Тем самым Николай II пытался предотвратить гражданскую войну, а фактически спровоцировал ее, поскольку полярные силы, унаследовавшие его власть, неизбежно должны были столкнуться. В конечном счете, трагедия императора заключалась в неразрешимом противоречии между глубоким убеждением в необходимости сохранить традиционный уклад России и неизбежностью модернизации, которую требовало время. Руководство страны вовремя не встало на путь реформ, "а упрямо загоняло болезнь внутрь", именно поэтому общество пошло по единственному из оставленных ему путей - пути революции.

К сожалению и для династии, и для страны на троне оказался человек, совершенно не пригодный для столь важного места, да еще в столь трудное время.

В Думе еще в августе 1915 года был создан так называемый Прогрессивный блок партий, включивший 236 членов Думы из общего количества 442 членов. Блок сформулировал условия для перехода от самодержавия к конституционной монархии путем "бескровной" парламентской революции. Тогда в 1915 г., воодушевленный временными успехами на фронте, царь отклонил условия блока и закрыл заседание Думы. К февралю 1917 г. обстановка в стране еще более обострилась из-за неудачи на фронте, больших потерь в людях и технике, министерской чехарды и т.п., что вызвало широкое недовольство самодержавием в крупных городах и прежде всего в Петрограде, вследствие чего Дума была уже готова произвести эту "бескровную" парламентскую революцию. Председатель Думы М.В. Родзянко непрерывно шлет в Ставку тревожные сообщения, предъявляя от имени Думы правительству все новые настойчивые требования о реорганизации власти. Часть окружения царя советует ему пойти на уступки, дав согласие на образование Думой правительства, которое будет подвластно не царю, а Думе. С ним лишь будут согласовывать кандидатуры министров. Не дождавшись положительного ответа Дума приступила к образованию независимого от царской власти Правительства. Так свершилась Февральская революция 1917 года Суханов Н.Н. Записки о революции: В 3 т. М., 1991..

28 февраля царь направил на Петроград из Могилева воинские части во главе с генералом Н.И. Ивановым для наведения порядка в столице. В ночной беседе с генералом Ивановым измученный, борющийся за судьбу России и свою семью, взволнованный озлобленными требованиям бунтующей Думы, царь высказал свои грустные и тяжелые соображения: "Я берег не самодержавную власть, а Россию. Я не убежден, что перемена формы правления даст спокойствие и счастье народу". Так объяснил государь свой упорный отказ Думе на создание независимого правительства Суханов Н.Н. Записки о революции: В 3 т. М., 1991..

Воинские части генерала Иванова были задержаны революционными войсками на пути в Петроград. Не зная о провале миссии генерала Иванова, Николай II в ночь с 28 февраля на 1 марта тоже решает выехать из Ставки в Царское Село.

28 февраля, вторник. (Дневник Николая II): "Лег спать в три с четвертью часа утра, т.к. долго говорил с Н.И. Ивановым, которого посылаю в Петроград с войсками водворить порядок. Ушли из Могилева в пять часов утра. Погода была морозная, солнечная. Днем проехали Смоленск, Вязьму, Ржев, Лихославль".

1 марта, среда. (Дневник Николая II): "Ночью повернули со станции Малая Вищера назад, т.к. Любань и Тосно оказались занятыми. Поехали на Валдай, Дно и Псков, где остановились на ночь. Видел генерала Рузского. Гатчина и Луга тоже оказались занятыми. Стыд и позор! Доехать до Царского Села не удалось. А мысли и чувства все время там. Как бедной Аликс должно быть тягостно одной переживать все эти события! Помоги нам Господь!"

2 марта, четверг. (Дневник Николая II): "Утром пришел Рузский и прочел свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будто бессильно что-либо сделать, т.к. с ним борется социал-демократическая партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор в Ставку, а Алексеев - всем Главнокомандующим фронтов. К двум с половиной часам пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из Ставки прислали проект Манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с которыми я переговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена и трусость, и обман!"[14] Следует дать пояснения к приведенным последним записям из дневника Николая II.

После того, как царский поезд был задержан в Малых Вищерах, Государь распорядился направиться в Псков под защиту штаба Северного Фронта. Главнокомандующий Северным Фронтом был генерал Н.В. Рузский. Генерал, переговорив с Петроградом и Ставкой в Могилеве, предложил царю попытаться локализовать восстание в Петрограде путем соглашения с Думой и образования ответственного перед Думой Министерства. Но царь отложил решение вопроса на утро, все еще надеясь на миссию генерал Иванова. Он не знал, что войска вышли из повиновения, и спустя три дня тот был вынужден вернуться в Могилев.

Утром 2 марта генерал Рузский доложил Николаю II, что миссия генерала Иванова не удалась. Председатель Госдумы М.В. Родзянко через генерала Рузского заявил по телеграфу, что сохранение династии Романовых возможно при условии передачи трона наследнику Алексею при регентстве младшего брата Николая II - Михаила.

Государь поручил генералу Рузскому запросить по телеграфу мнение командующих фронтами. На вопрос о желательности отречения Николая II положительно ответили все (даже дядя Николая, великий князь Николай Николаевич, командующий Кавказским фронтом), за исключением командующего Черноморским флотом адмирала А.В. Колчака, который от посылки телеграммы отказался.

Предательство руководства армии было для Николая II тяжелым ударом. Генерал Рузский сказал императору, что надо сдаваться на милость победителя, т.к. высшее командование, стоящее во главе войска, против императора, и дальнейшая борьба будет бесполезна.

Очень яркой фигурой в данных событиях является личность Иванова Н.И. генерал-адъютанта Суханов Н.Н. Записки о революции: В 3 т. М., 1991. С. 120-124.

Вписать имя Н.И.Иванова в историю России было суждено очень короткому эпизоду в его карьере, когда в течение нескольких дней конца февраля -- начала марта 1917 года генерал был главнокомандующим Петроградским военным округом. Таким образом, имя Н.И.Иванова навсегда оказалось связанным с отречением последнего российского императора Николая II. Неудавшийся карательный поход на Петроград, возглавляемый Н.И.Ивановым, привлек к генералу пристальное внимание мемуаристов.

По поводу похода Н.И.Иванова на Петроград в исторической литературе нет единого мнения. Г. М.Катков в своем труде «Февральская революция» Г. М.Катков «Февральская революция»/ Отечеств. история. 1995. № 5. С. 143 - 161. отмечал, что о «карательном походе» говорить нельзя, так как Н.И.Иванов не имел четких инструкций, в его распоряжении был ограниченный контингент войск и он рассчитывал на психологический эффект прибытия в столицу «твердых» частей. Остановку экспедиции Н.И.Иванова историк приписывает нерешительности царя и царицы и влиянию генералитета, желавшего решить дело мирным путем . Крупнейший советский специалист по февральской революции Г. З.Иоффе придерживался иного мнения. Он считал, что крупная войсковая группировка, имевшаяся в распоряжении Н.И.Иванова, имела своей целью нанесение удара по Петрограду и подавление революции. В отношении остановки экспедиции Г. З.Иоффе согласен со своим заграничным коллегой Обнинский В.П. Последний самодержец. М., 1992. С 98-104.

По поводу участия Н.И.Иванова в подавлении восстаний в Кронштадте полной ясности нет. В.Д.Поликарпов на основании послужного списка генерала указывал, что в Кронштадте Н.И.Иванов служил трижды: в 1890 году -- командующим кронштадтской артиллерией, в 1897--1899 годах -- временно исполняющим обязанности коменданта крепости и с ноября 1906 года -- временным генерал-губернатором. Во время Первой русской революции в Кронштадте было два восстания, в октябре 1905 года и в июле 1906 года. Судя по послужному списку, в подавлении этих восстаний Н.И.Иванов принимать участия не мог. В действительности, меры, предпринятые правительством после подавления восстания в 1906 году, были гораздо «круче» репрессий 1905 года. Это и не удивительно -- время уступок уже прошло. Из 357 человек, привлеченных к суду после восстания 1905 года, осуждены были 229, казнен не был никто. В 1906 году было арестовано 2500 человек. Из них 36 было казнено, 130 отправлено на каторгу и 316 приговорено к тюремному заключению и дисциплинарной ответственности. Чернов В.М. Великая русская революция: воспоминания председателя Учредительного собрания. 1905 - 1920. Пер. с англ. М., 2007. С. 44-49 В литературе можно найти отрывки из приказов Н.И.Иванова в бытность им губернатором Кронштадта. 23 декабря 1906 года Н.И.Иванов в письме петербургскому градоначальнику просил, чтобы во время казней, совершаемых в Лисьем Носу, вместо солдат собирать виселицу высылались бы особые рабочие, а само место казни перенести в лес, чтобы оно не было видно часовым у пороховых погребов. В другом случае он потребовал снять ударники с орудий отряда судов, прибывающих в крепость, так как у матросов была найдена революционная литература. Газета «Казарма» опубликовала одну из речей Н.И.Иванова, где он по отечески наставлял матросов. Среди всего прочего генерал напоминал, что пуля летом пробивает восемь человек и теперь за бунт будут расстреливать целую сотню. Н.И.Иванов призывал матросов бить или даже убивать агитаторов. При этом сведений о практических действиях генерала, подтверждавших его «строгость», не обнаружено.

А.А. Мордвинов вспоминал Малиа М. В поисках истинного Октября // Отечеств. история. 1992. № 4. С. 178 - 187., что 27 февраля около двух часов дня по поручению генерала М.В. Алексеева Николаю II были переданы телеграммы генералов М.А. Беляева и С.С. Хабалова о военном восстании и с просьбами о посылке в Петроград войск с фронта. А.А. Мордвинов и В.Н.Воейков указывали, что инициатором экспедиции Н.И. Иванова был сам Николай II. Д.Н. Дубенский приписывал эту инициативу себе. По его словам, они вместе с профессором С.П. Федоровым отправились в вагон Н.И. Иванова, чтобы убедить его отправиться с верными частями в Петроград. Н.И.Иванова не разделял их оптимизма по поводу легкости подавления восстания, но решил прорваться в Царское село и взять под охрану Императрицу. Д.Н. Дубенский указывал, что в этот день за обедом Император условился с Н.И. Ивановым об экспедиции на Петроград.

Решение направить в Петроград войска с фронта Николай II принял вечером 27 февраля. В 21 час генерал М.В. Алексеев сообщал Н.В. Рузскому о том, что Государь повелел назначить генерала Н.И. Иванова командующим войсками Петроградского округа и требовал передать в его распоряжение два кавалерийских и два пехотных полка и пулеметную команду. Суханов Н.Н. Записки о революции: В 3 т. М., 1991. С. 203-214 С Северного фронта были выделены 67-й Тарутинский, 68-й Бородинский, 15-й Уланский Татарский, 3-й Уральский казачий полки; с Западного фронта -- 34-й Севский, 36-й Орловский, 2-й Лейб-гусарский Павлоградский полки. В телеграмме начальника штаба Северного фронта Г. Н.Данилова к М.В. Алексееву, отправленной в 0 часов 15 минут 28 февраля 1917 года сообщалось, что головные полки группы Северного фронта должны прибыть в Петроград около 5 часов утра 1 марта. Части Западного фронта вышли на погрузку 28 февраля. Пехота грузилась на станции Синевка, кавалерия -- в Минске и отбыла в 12 часов. В справке Ставки по поводу войск, командируемых в распоряжение Н.И.Иванова, указывалось, что кавалерия Западного фронта должна прибыть в Петроград через 60?65 часов, а пехота -- через 75?80 часов. При самых благоприятных обстоятельствах «ударный кулак» под Петроградом мог быть собран не раньше 3 марта. В действительности, даже продвижение войск Северного фронта было сорвано проездом царских поездов. В итоге 2 марта в досягаемости Н.И.Иванова был только Тарутинский полк, но и к нему Георгиевскому батальону так и не удалось прорваться.

Генерал М.В.Алексеев вспоминал, что с 27 февраля все его внимание было занято судьбой экспедиции Н.И.Иванова. Раццич, Е.С. Николай II в воспоминаниях приближенных/Е.С. Раццич// Новая и новейшая история. 1999. - №2. - С. 134 - 136. Об активности начальника штаба Ставки свидетельствуют его телеграммы. Он руководил не только отправкой назначенных войск, но и распоряжался об увеличении их контингента. 28 февраля М.В.Алексеев приказывал Н.В.Рузскому дополнительно выделить по одной пешей и конной батарее, имеющей по одному зарядному ящику на орудие, и прислать снаряды в хвосте движения войск. По требованию Н.И.Иванова коменданту Выборгской крепости предписывалось отправить в его распоряжение наиболее прочный батальон крепостной артиллерии, а коменданту Кронштадта -- два батальона. Раццич, Е.С. Николай II в воспоминаниях приближенных/Е.С. Раццич// Новая и новейшая история. 1999. - №2. - С. 144 - 146. Уже после того, как царь оставил Ставку, М.В.Алексеев послал сообщение на Юго-Западний фронт о том, что «Государь Император изволил выразить желание назначить в распоряжение Генерал-адъютанта Иванова Гвардейские полки: Преображенский, 3 и 4 Гвардейские Стрелковые, отправляя их, как только представится возможность по условиям железнодорожной перевозки». В телеграмме указывалось, что, возможно, будет необходимо отправить одну батарею и дополнительно одну из гвардейских дивизий. Отправка войск Юго-Западного фронта, куда входили наиболее надежные части, была назначена лишь на 2?3 марта. В ночь на первое марта на рапорт командующего Юго-Западным фронтом А.А.Брусилова о том, что гвардейские части готовы к отправке в Петроград, М.В.Алексеев приказал: «Отправление войск должно быть произведено по получении от Начальника Штаба Верховного Главнокомандующего особого уведомления». Приказ из Ставки об отправлении войск Юго-Западного фронта прислан так и не был.

Кроме частей, посылаемых в распоряжение Н.И.Иванова, Николай II отдал приказ двигаться на Петроград и другим отрядам. В письме Императрице, посланном вечером 27 февраля, он сообщал, что «конная гвардия получила приказание немедленно выступать из Новгорода в город». Сведений о продвижении этих частей нет.

К первому марта ситуация в Петрограде существенно изменилась. Последние защитники Адмиралтейства сложили оружие, к власти пришел Временный комитет Государственной думы, а М.В. Алексеев начал переговоры с М.В. Родзянко. Через сутки после приказа об отправке войск в Петроград М.В. Алексеев уже приостановил их движение. Также несерьезно выглядела ситуация с борьбой за железные дороги. Особую активность в Петрограде проявил член Государственной думы инженер А.А. Бубликов. Он уверял своих коллег, что в первую очередь новое правительство должно установить контроль над железными дорогами, чтобы предотвратить отправку карательных войск в столицу. По его мнению, для этого было достаточно просто занять Министерство путей сообщения. А.А. Бубликовым заранее было составлено воззвание к железнодорожникам с призывом поддержать новую власть.

О необходимости установить прочный контроль над железными дорогами думали и командующие армиями. 27 февраля М.В.Алексеев сообщал Н.В.Рузскому о том, что беспорядки могут переброситься на железные дороги и необходимо принять меры для обеспечения их бесперебойной работы. 28 февраля Н.В.Рузский оповещал командующих армиями, входящих в его фронт, о том, что им необходимо иметь наготове отряды для поездов в составе двух рот с четырьмя пулеметами для немедленного направления в угрожающие пункты в случае порчи пути, мостов и станций. Но эти меры, по-видимому, носили чисто бутафорский характер. По воспоминаниям А.И. Спиридовича, М.В. Алексеев запросил Петроград о судьбе министра путей сообщения и получил ответ, что министерство уже не может исполнять своих функций. На этот случай при Ставке находился товарищ министра путей сообщения генерал В.Н.Кисляков, к которому и должны были перейти соответствующие функции. М.В.Алексеев отдал соответствующий приказ, но генералу В.Н.Кислякову удалось убедить начальника штаба отменить свое решение. По мнению исследователя В. Кобылина, это был акт измены со стороны М.В.Алексеева, так как контроль над железными дорогами перешел к революционному правительству в лице А.А. Бубликова Суханов Н.Н. Записки о революции: В 3 т. М., 1991..

В действительности, чей-либо контроль над железными дорогами в период февральской революции был такой же иллюзией, как боеспособность 180-тысячного гарнизона Петрограда. По мнению историка Г. М. Каткова, сообщение о восстании в Любани и Тосно, заставившее царские поезда свернуть на Псков, было сильно преувеличено. Беспорядки в Любани носили местный характер и вскоре были прекращены. Все попытки А.А. Бубликова и его помощника генерал-майора Ломоносова остановить царские поезда в районе Бологое закончились неудачей. Ни один пункт инструкций, присылаемых из Петрограда, железнодорожниками выполнен не был.[39] Усилий местного начальства и вооруженной силы, сопровождавшей царские поезда, оказалось достаточно, чтобы очистить дорогу на Псков. Но Николай II не решился пробиваться в Царское Село силой.

Принципиальным вопросом было место назначения экспедиции Н.И.Иванова. Во всех депешах, исходящих из Ставки, местом назначения указывался Петроград. Н.И.Иванов в своих показаниях Чрезвычайной следственной комиссии говорил, что планировал собрать войска, направляемые в его распоряжение, в Царском Селе, а затем действовать в зависимости от ситуации в Петрограде. Среди его бумаг были обнаружены распоряжения полкам, направлявшимся с Северного фронта, прибыть на станцию Александровскую, а войскам Западного фронта -- в Царское Село. Можно предположить, что в период, когда верные правительству войска еще оказывали сопротивление, то части, подходившие с фронта, должны были входить в город и оказывать им поддержку. Когда ситуация изменилась и защитники Адмиралтейства капитулировали, стало очевидно, что нужно где-то собрать «кулак» для штурма города. В своей телеграмме коменданту Царского Села Н.И.Иванов приказал подготовить помещения для размещения 13 батальонов, 16 эскадронов и четырех батарей. В материалах Чрезвычайной следственной комиссии, опубликованных А.А.Блоком, можно найти ответ на вопрос, когда же Н.И.Иванов принял решение направлять фронтовые части в Царское Село. В 8 часов утра 28 февраля состоялся обмен телеграммами между С.С.Хабаловым и Н.И.Ивановым. С.С.Хабалов сообщал, что имеет в своем распоряжении четыре гвардейские роты, пять эскадронов и две батареи, продовольствия и связи с другими государственными учреждениями он не имеет. По его информации, город находился во власти восставших, ими были заняты все вокзалы и склады вооружения и боеприпасов, все министры уже арестованы.[55] В этой ситуации входить в город с силами, имевшимися в распоряжении Н.И. Иванова, было нельзя Раццич, Е.С. Николай II в воспоминаниях приближенных/Е.С. Раццич// Новая и новейшая история. 1999. - №2. - С. 134 - 136..

Н.И. Иванов вспоминал, что хотел выехать в Петроград 28 февраля только со своим поездом, но М.В. Алексеев распорядился дать ему в сопровождение отряд, так как в дороге «можно нарваться на неприятности».[55] Н.И. Иванову был придан Георгиевский батальон, охранявший ставку, пятая рота сводного полка и полурота железнодорожного полка (всего 800 человек). Г. З.Иоффе пишет, что части Н.И.Иванова отбыли из Могилева ранним утром 28 февраля вслед за царским поездом. Г. М.Катков, напротив, указывал, что Н.И.Иванов отбыл лишь во второй половине дня 28 февраля. А.А.Блок в своей книге писал Раццич, Е.С. Николай II в воспоминаниях приближенных/Е.С. Раццич// Новая и новейшая история. 1999. - №2. - С. 174 - 178., что Георгиевский батальон был отправлен из Могилева около 11 утра, сам Н.И.Иванов выехал несколько позже (час дня) и догнал эшелон в Орше. В «справке Ставки» зафиксировано не только время отбытия эшелонов Н.И.Иванова, но и отмечен график их движения. Эшелон Георгиевского батальона и рота Собственного Его Императорского Величества полка отбыли из Могилева в 10 часов 15 минут 28 февраля, в Витебск они должны были прибыть в 17 часов и в 5 часов утра 1 марта -- в Петербург. Как показали дальнейшие события, время отбытия Н.И. Иванова из Могилева принципиального значения не имело. Ни царю, ни войскам с фронта в Царское село прорваться не удалось.

На следствии Н.И. Иванов показывал, что в Витебск эшелоны прибыли согласно графику в 6 или 7 часов вечера. В это время в своем поезде Н.И.Иванов лег спать. Проснулся он в 6 или 7 часов утра на станции Дно. Генерал был удивлен тем, что вместо того, чтобы преодолеть за ночь 500 верст поезда прошли лишь 200 верст. Таким образом, график движения был сорван. Дальше задержки продолжались. Н.И.Иванов получил сообщение о том, что к станции вскоре должны подойти царские поезда и решил навести порядок по пути следования. Об этом же ходатайствовало перед ним военное начальство железных дорог в лице полковника Лебедева. Н.И.Иванов лично стал обходить пассажирские поезда, стоявшие на станции Дно. Ряд подозрительных лиц им были арестованы, при этом у солдат было отобрано до 100 единиц оружия, принадлежавшего офицерам, которые оказались разоружены.

Планировалось, что в Царском Селе Н.И.Иванов примет под свое командование войсковую группировку до 40 тысяч человек. По мнению историка В.И.Старцева, этих сил было достаточно, чтобы представлять опасность для революционного Петрограда. В действительности в то, что удастся собрать «кулак» такой силы, не верил никто. Сам М.В.Алексеев, 1 марта приостановив отправку войск Юго-Западного фронта, наполовину сократил карательный контингент. В своих показаниях Н.И.Иванов утверждал, что еще перед отправкой из Могилева сообщил Николаю II о том, что не всем войскам можно будет доверить подавление восстания. Генерал передавал свои чувства во время движения к Царскому Селу: «Я приеду с одним батальоном, так как войска с Двинского фронта не придут (это мое внутреннее соображение было)».

Несомненное влияние на действия Н.И. Иванова оказала полученная им в Царском Селе телеграмма генерала М.В. Алексеева. Он писал, что в Петрограде войска подчинились Государственной думе и ждут приезда Государя для назначения новых выборов. В связи с этим, писал М.В. Алексеев, способ действий ваших частей должен быть изменен, лишь переговоры приведут к умиротворению. В ответ Н.И.Иванов телеграфировал в Ставку, что имеет негласное распоряжение о приостановлении его поезда и не знает, где находятся посланные к нему части. Давление на генерала оказывали и с другой стороны. В.Н.Воейков вспоминал, что полковник генерального штаба В.Н.Доманевский был специально командирован начальником генерального штаба М.И.Занкевичем в Вырицу, где передал Н.И. Иванову «доклад». Из Петрограда сообщали, что все части столичного гарнизона перешли на сторону Временного правительства. Та же ситуация в пригородных гарнизонах. Рассчитывать на военную силу для подавления восстания трудно. М.И. Занкевич настаивал на соглашении с Временным правительством, так как в противном случае могли одержать верх радикально настроенные элементы. Н.И. Иванов лично связался по телефону со «старшим командиром стрелковых полков» Вейсом, сообщившим ему, что приезд Георгиевского батальона нежелателен, так как может вызвать взрыв.Получив указания о том, что он не должен вступать в бой, Н.И. Иванов отвел свой состав к Вырице, где и планировал дождаться подхода верных частей Трукан Г.А. Был ли неизбежен Октябрь? М., 1991. С. 112-116.