Сохранение исторической памяти о Второй мировой войне (1939-1945 гг.) как аспект социального пиара государства (на примере работы организации Народный союз Германии по уходу за военными захоронениями)

В Парке Мира есть скульптура Скорбящей матери -- подарок немецкого скульптора Урсулы фон Ляйстнер. У памятника - своя история. В Сологубовке жила Ульяна Фенигина. У неё было три сына и совсем маленькая дочь. Оккупанты, боявшиеся партизан, заслали в дом провокатора, но это не помогло. Ульяну арестовали, и все дни до её расстрела сыновья приносили матери дочь, чтобы она могла покормить её грудью - солдат-охранник разрешал ей это. Таким образом, монумент стал памятником Ульяне и её грудной дочери. По материалам сайта СПб митрополии.

В крипте Успенского храма находится Музей истории храма, выставочный и поминальный залы. В Георгиевском приделе хранятся материалы о памяти жертв войны. Они посвящены главной идее Народного союза Германии -- примирению над могилами павших. Кстати, храм занесён в списки памятников культуры России. И это тоже удивительно -- ведь фактически храм восстановлен немцами -- противниками России в минувшей войне.

Уникален и иконостас церкви -- его иконы написаны... немецким солдатом Андреем Блоком. Он был ранен под Сталинградом и лишился одной ноги. Незадолго до своей смерти он обратился к отцу Вячеславу -- священнику церкви Успения с просьбой поместить эти иконы в храме, сказав: «Это моё покаяние и приношение всем жертвам войны». «Церковь Успения Божией Матери в селе Лезье-Сологубовка». Издание Русской Православной церкви (московский патриархат) Санкт-Петербургской метрополии.

Один из алтарей храма в честь покровителя российского воинства св. Великомученника Георгия станет алтарём российской воинской славы. На стенах Георгиевского придела будут написаны имена советских солдат, павших при обороне Ленинграда, а в самом алтаре будут храниться синодики с именами считавшихся пропавшими без вести воинов для вечного церковного поминовения. Сайт Народный каталог православной архитектуры. «Лезье. Церковь Успения Пресвятой Богородицы».

С 1996 года на новом кладбище нашли свое пристанище почти 36,5 тыс. немецких погибших из разных мест захоронения. До августа 2003 года на гранитных плитах были увековечены имена и данные 21 тыс. погибших. Из брошюры, изданной Народным Союзом - Российская Федерация. KF 5/7-2006. с. 20. А в зале Памяти под сводом церкви с 20 сентября 2003 года выложены книги с именами всех немецких солдат, погибших в России, пропавших без вести или умерших в плену. После завершения захоронений в с. Лезье-Сологубовка найдут свой покой почти 70 тыс. немецких солдат. Кладбище станет самым крупным в мире немецким военным захоронением.

9 сентября 2000 года кладбище было передано общественности. А 20 сентября 2003 года Народный Союз передал русской православной общине полностью отреставрированное здание церкви.

«Сегодня нельзя не отметить выдающийся вклад Народного союза Германии в осуществление этого замечательного проекта, обещающего стать ещё одним примером дружеского сотрудничества, культурного обмена и дальнейшего сближения некогда враждовавших народов. Неожиданно и ценно то, что столь крупный культурный и миротворческий проект возник по инициативе русской Православной Церкви и реализовывался, в первую очередь, благодаря неустанной энергии и настойчивости настоятеля Успенского храма, священника Вячеслава Харинова».

Лебедев Юрий Михайлович (Председатель центра «Примирение»)

В 1992 году Народный союз начал работы по перезахоронению немецких военных в России. На сегодняшний день Народному Союзу представляется реальной задача по перезахоронению примерно трети всех погибших. К концу 2010 г. были эксгумированы и перезахоронены на сборных кладбищах свыше 275 тыс. погибших. В будущем предполагается вести такую работу ускоренными темпами, чтобы в ближайшее время перезахоронить останки ещё 200 тыс. погибших немецких военнослужащих.

2.3.2 Уход за советскими воинскими захоронениями в Германии

«Военные могилы всех народов должны быть сохранены -- как предостережение всем людям, как призыв к миру, взаимопониманию и примирению». Народный союз Германии по уходу за военными захоронениями

В Германии могилы жертв войны и насилия официально защищаются законом и сохраняются навсегда. Что самое важное -- при этом национальность погибших не играет никакой роли. Женевские соглашения от 1949 года предоставляют для этого международно признанную, обязательную основу. Согласно ей «погибшие во время войны всех государств имеют право на достойную могилу, которую следует поддерживать как призыв к миру». Советские воинские захоронения на территории Германии. Фритц Кирхмайер «Сохранить память». Народный Союз Германии по уходу за военными могилами, Кассель. Август 2006. с. 4.

Очень скоро по окончании войны Народный союз Германии по уходу за военными захоронениями исключительно по своей инициативе начал строить и оформлять в Западной Германии воинские захоронения, не только для немецких, но и для иностранных жертв войны. Молодые добровольцы помогали сохранить эти могилы в достойном виде и состоянии. Таким образом, в Германии возникли сотни кладбищ. На некоторых из них были вместе похоронены немецкие и иностранные погибшие, на других -- представители только одной нации. К сожалению, на тот момент Народный Союз не мог работать в ГДР, в виду известного раскола внутри самой страны. И потому в Восточной Германии о советских могилах заботились государственные учреждения, а также Советская Армия.

С 1954 года основным пунктом работ Народного Союза стал уход за немецкими военными могилами за границей. И, таким образом, согласно принятому в 1952 году закону о могилах, сохранение воинским захоронений внутри Германии официально перешло в ведомство местного управления. По сей день финансовые средства для этого выделяются Федеральным Министерством по делам семьи, пенсионеров, женщин и молодёжи.

На сегодня Германия заключила двусторонние соглашения об уходе за воинскими захоронениями с 43-мя государствами. Эти соглашения совместно с Женевскими конвенциями, а также Законом о могилах, и образуют правовую основу по сохранению военных могил в Германии.

«Статья 3.

Правительство Федеративной Республики Германия и Правительство Российской Федерации обеспечивают защиту военных могил и вечный покой погибших в войнах с каждой из сторон в своём государстве и будут стремиться освободить территорию, окружающую военные захоронения, от всех сооружений, несовместимых с достойным обликом этих мест.

Правительство Федеративной Республики Германия вправе за свой счёт осуществлять обустройство и уход за немецкими военными могилами и немецкими военными захоронениями в Российской Федерации.

Федеративная Республика Германия обеспечивает за свой счёт сохранение российских могил и уход за ними на территории Федеративной Республики Германии».

Из соглашения о воинских захоронениях Германии с Россией (подписано 16 декабря 1992 г.) Советские воинские захоронения на территории Германии. Фритц Кирхмайер «Сохранить память». Народный Союз Германии по уходу за военными могилами, Кассель. Август 2006. с. 4.

Несмотря на то, что данное соглашение было заключено именно с Германией в целом, а не с Народным союзом Германии по уходу за военными захоронениями, сам Союз, хоть и не уполномочен об этом юридически, но всё же считает себя обязанным чтить память о жертвах войны, понесенных советской стороной. Многие члены Союза заботятся о могилах просто по собственной инициативе -- в дни памяти возлагают цветы. И что самое главное -- работают с общественностью, стараясь обратить внимание рядовых людей на существование этих захоронений. Именно немецкая легендарная педантичность, благодаря которой в годы войны немцами, несмотря на условия войны, создавались точные архивы с данными обо всех немецких погибших, что так упрощает спустя десятилетия поиск останков солдат, сегодня оказывает огромную помощь в розыске солдат советских. Народный Союз старается вести документацию всех кладбищенских строений, активно содействует в вопросах о выяснении судеб иностранных погибших в годы войны, поддерживает близких в поисках могил их родных, заботится о ветеранах войны при проведении взаимных визитов, а также приглашает официальные делегации и журналистов, которые могут при желании убедиться, в каком ухоженном состоянии находятся иностранные могилы.

Немцы убеждены, что такая политика важна и нужна -- несмотря на границы и расстояния, разницу в культурах и менталитетах она объединяет людей и государства, вносит вклад в мирное существование друг с другом. Что было подтверждено и признанием на высшем уровне -- 10 июля 2000 года Народный Союз получил из рук посла России в Германии, Сергея Крылова, благодарственную грамоту Президента Российской Федерации. В ней Владимир Путин высказывает свою признательность Народному Союзу за «большой вклад в сохранение российских воинских захоронений на территории Федеративной Республики Германии и уход за ними». Советские воинские захоронения на территории Германии. Народный Союз Германии по уходу за военными могилами, Кассель. Август 2006. с. 5.

На сегодняшний день на территории Германии находятся 3310 советских воинских захоронений. Здесь покоятся 760 тыс. советских граждан. Ежегодно правительство Германии выделяет на уход за военными могилами 25 млн. евро, из которых 1 млн. идёт на уход за тремя крупнейшими советскими мемориалами: это мемориал в берлинском Трептов-Парке, и два -- в берлинских районах Тиргартен и Панков.

В ноябре каждого года в Германии проводится День Всенародной скорби. И каждый год, по приглашению Народного Союза в Берлин приезжают делегации для участия в мероприятиях посвящённых этому дню. Это ветераны, представители государственных органов власти и общественных организаций из России, Белоруссии и Украины. Во время таких встреч все они могут лично убедиться в том, что все советские кладбища ухожены и постоянно поддерживаются в хорошем состоянии.

Кстати, при работе Народного Союза внутри страны и за рубежом, именно ветеранам уделяется особое внимание. А потому, Народный Союз поддерживает тесные связи с ветеранскими организациями в России, странах СНГ и Германии. Именно по инициативе Союза и за его счёт проводятся встречи ветеранов из России, Белоруссии, Украины и Германии. Только за 5 лет в период с 2002 по 2007 год Народный Союз организовал и профинансировал 15 международных встреч ветеранов. Они проходили в Волгограде, Санкт-Петербурге, Берлине, Смоленске, Минске, Москве. В ходе этих встреч ветераны посещали как советские воинские захоронения и мемориалы, так и немецкие солдатские кладбища, возлагали совместные венки. В России и Белоруссии всех ветеранов принимали руководители регионов, а в Германии, по случаю Дня Всенародной Скорби, торжества проводились в рейхстаге. Часто это были приёмы с участием Президента ФРГ, председателя Парламента Германии, Министра обороны и др.

Приглашения были взаимными -- представители Народного Союза участвовали, в свою очередь, в различных юбилейных торжествах. Например, посвящённых 60-летию Сталинградской битвы и Ржевского сражения, 60-летию освобождения Смоленска, 60-летию освобождения Себежа и Псковской области, 60-летию освобождения Беларуси в Минске, 60-летию окончания Второй мировой войны в Москве.

«С 1996 года группа российских и немецких специалистов при поддержке российского Генерального штаба и с использованием документов Центрального архива Минобороны РФ, с 2002 года -- документов Центрального архива ФСБ РФ и Центрального архива КГБ Республики Беларусь, а с 2004 года -- и СБУ Украины» Советские воинские захоронения на территории Германии. Народный Союз Германии по уходу за военными могилами, Кассель. Август 2006. с. 7. проводит бесценную работу по установлению судеб и мест захоронений советских военнопленных в Германии. Эти работы проводятся по поручению Правительства ФРГ и при финансовой поддержке «Совместной комиссии по изучению новейшей истории германо-российских отношений». С 2000 г. идут исследования в рамках проектов «Советские военнопленные в немецком плену 1941-1945» и «Немецкие военнопленные и интернированные в советском плену». Все эти работы проводит Фонд «Саксонские мемориалы» вместе с Народным союзом Германии и другими организациями. С российской стороны в проекте участвуют несколько различных министерств, ведомств и учреждений.

В 2001-2002 годах благодаря немецкому финансированию удалось обработать уникальную картотеку на 60 тыс. советских офицеров, которые прошли немецкий плен. Результатом этой работы при финансовой поддержке Народного Союза, стало появление «Книги памяти» с именами советских офицеров, которые покоятся в Баварии на кладбище военнопленных в Хаммельбурге. Первый экземпляр был торжественно вручён в апреле 2002 года в Германии Президенту РФ В.В. Путину. А спустя 2 года, в апреле 2004 г., в Москве презентовали вторую книгу «Во имя живых помнить о погибших», где рассказывается о проекте по установлению судеб советских офицеров, а также о начале работы с картотекой на солдат и сержантов. Уже в феврале и сентябре 2005 г., в Твери, родственникам советских военнопленных, умерших и похороненных в Германии, президентом Народного Союза и Генеральным секретарём были вручены копии немецких документов о местах захоронений их близких. В апреле 2005 г. в Дрездене появилась и была подарена ещё одна книга с именами советских военнопленных, похороненных на кладбище Цайтхайн под Дрезденом.

В начале 2008 года была завершена огромная работа по оцифровке и электронной записи сведений на 900 тыс. советских военнопленных, на основе которых в Германии устанавливаются могилы умерших. Все эти данные можно найти на сайте «Мемориал. Обобщённый Банк Данных», содержащий информацию о защитниках Отечества, погибших и пропавших без вести в период Великой Отечественной войны и послевоенный период: http://www.obd-memorial.ru.

И сегодня Управление Минобороны РФ по увековечению памяти погибших при защите Отечества при активной помощи Народного Союза и местных немецких органов власти, занимается работой по установлению судеб и мест захоронений погибших или умерших в плену советских военнослужащих на территории Германии.

2.4 Работа Народного Союза с общественностью

«Военные кладбища не могут предотвратить войны - но они служат лучшим предостережением от ужасов войны, призывом к миру».

Народный союз Германии по уходу за военными захоронениями

В данном вопросе Народный Союз основное внимание уделяет контакту с ветеранами и молодёжью. О работе с ветеранами было уже рассказано выше.

Встречи проводятся не только с представителями старшего поколения, пережившими войну лично, но и с молодёжью, которая знает о войне лишь по рассказам дедов. Внутри страны Народный Союз активно привлекает молодёжь и местные молодёжные группы к уходу за могилами. А за её пределами -- в России, Белоруссии, Украине, и других странах, включая саму Германию, из года в год проводит международные молодёжные лагеря. Ежегодно около 600 молодых людей принимают в них участие.

Подобные работы - когда младшее поколение помогает в уходе за захоронениями, - проводятся уже в течение пяти десятилетий, и тысячи молодых людей ежегодно работают на военных кладбищах. Таким образом, молодёжь вносит свой вклад в дело сохранения мира, и олицетворяет этими действиями примирение и взаимопонимание. Во время работ на воинских захоронениях, а также на молодёжных встречах, которые организует Народный Союз, встречаются молодые люди из Германии, России, Польши, Франции, Италии и многих других стран. Работа объединяет. Работа на могилах погибших солдат заставляет задуматься об уроках прошлого, и о том, как вместе найти путь к мирному будущему. «Ухаживая вместе за могилами, знакомясь и обмениваясь мнениями, они способствуют уменьшению предрассудков, оказывают влияние на примирение среди людей и, преодолевая все границы, вносят вклад в мирное сосуществование друг с другом». Советские воинские захоронения на территории Германии. Фритц Кирхмайер «Сохранить память». Народный Союз Германии по уходу за военными могилами, Кассель. Август 2006. с. 4. Конечно, в деле сохранения мира этот вклад совсем небольшой, но всё же он есть. И он растёт из года в год.

Специально для молодёжи каждый год Народный Союз выпускает каталог с подробной информацией о местах проведения молодёжных лагерей, об их деятельности, о программе каждого лагеря, - с подробной информацией, адресами и телефонами, по которым можно связаться с Народным Союзом в каждой стране и принять участие в подобном мероприятии. В 2011 году этот каталог вышел с вопросом на титульной странице: «... und was machst du diesen Sommer?» («...а что ты делаешь этим летом?») Workcamps. Gesamtkatalog 2011. Volksbund Deutsche Kriegsgrдberfьrsorge e.V.

В каталоге - подробное содержание. Для удобства все проводимые акции вынесены в удобную таблицу на несколько страниц. По ней легко сориентироваться, в какой стране, в какой период времени, и в каких видах работ можно принять участие. Практически все лагеря включают в себя работы на захоронениях и мемориалах, проведение семинаров на историко-политические темы -- молодёжь должна знать о том, результатом каких страшных действий стали такие гигантские людские потери во время войны, и сделать вывод о том, что от каждого молодого человека зависит будущее нашего мира. И, конечно, практически все лагеря интернациональные: у молодёжи есть возможность пообщаться со своими сверстниками из других стран, узнать, чем они живут, что их интересует, и как они смотрят на будущее. И это тоже призвано объединять, потому что мир важен для человека любой нации. К тому же, Народный Союз организует лагеря и для более юных участников, младше 16 лет.

Любой желающий может провести в таком лагере, в среднем, две недели летом, -- в июле и августе.

В 2011 году работало 62 лагеря в 17 странах Европы. Это: Беларусь и Россия, Германия и Дания, Франция и Италия, Англия и Румыния, Словакия и Венгрия, Украина и Молдавия, Эстония и Латвия, Польша и Люксембург, Босния и Герцеговина. О каждом из проводимых лагерей можно узнать подробную информацию. Условия, необходимые для принятия участия в жизни молодёжного лагеря описаны в каталоге на 5 языках -- немецком, английском, французском, польском и русском. Отдельно выложена информация о нахождении Народного Союза в самых популярных социальных сетях -- Facebook, YouTube, Twitter, в немецких аналогах российских сайтов Одноклассники и Вконтакте -- StudiVZ и SchьlerVZ. Таким образом, при желании молодые люди могут довольно быстро и удобно выбрать подходящий для себя вариант поездки в международный лагерь Народного Союза.

Помимо молодёжи активное участие в этом благородном деле принимают солдаты, как Бундесвера, так и Российской Армии. В 2007 году впервые состоялись совместные трудовые акции солдат этих двух армий -- они работали на российских и немецких кладбищах в Ленинградской области и в Берлине. Всё прошло настолько успешно, что хорошая традиция продолжилась: в 2008 г. аналогичная совместная акция прошла на Кавказе, в 2009 г. - во Ржеве и Курской области, в 2010 г. - в Ленинградской области и земле Бранденбург в Германии.

Взрослые тоже могут активно участвовать в помощи Народному Союзу. Как и финансово (всё же до сих пор 80 % финансирования осуществляется за счёт взносов, пожертвований, а также добровольных сборов, проводящихся раз в год по домам и на улицах городов Германии), так и реальным делом. Одним из знаков помощи стала посадка деревьев на военных кладбищах. Уже несколько тысяч людей посадили деревья в знак того, что они против войны и насилия. Благодаря этим действиям возникло 4 парка мира Народного Союза во Франции, Венгрии, России и Польше. Некоторые сажают деревья в напоминание о близком человеке, погибшем на войне или пропавшем без вести. Но многие сажают деревья просто в знак желания мира и мирного будущего для себя и своих детей. Каждый месяц в Парках Мира появляются новые деревья.

Чтобы не быть голословной, хотелось бы привести личный пример и рассказать о знакомстве с Народным Союзом, о том, как благодаря ему немного изменились мои взгляды не только на Вторую мировую, но и на войны и мир в целом.

2.5 Мой личный опыт деятельности в Народном союзе Германии

О работе Народного союза Германии я узнала в подростковом возрасте. Не потому, что мне была очень интересна эта тема, а потому, что мама параллельно с занятостью на основной работе стала директором восстановления немецкого кладбища в моём родном городе Нарва в Эстонии. Так что о деятельности Народного Союза я знала, но не больше. Я - внучка двух советских солдат, и моё отношение к событиям Второй мировой войны было вполне естественным и весьма однозначным для ребёнка, родившегося ещё в Советском Союзе. А это чёткое разделение на «своих» и «врагов», точнее -- фашистов. Я -- антифашистка. И этим всё сказано. О работах на Немецком кладбище думала как о деле, наверное, в какой-то степени благородном, но не более. Останки же солдат, лежащих на этом кладбище, конечно, воспринимала как погибших в результате войны, но рефреном в голове сидело главное -- эти погибшие были фашистами. На этом и заканчивались все сантименты. При этом, хотелось бы уточнить, что негативного отношения к современной Германии и немцам, населяющим её, я всё же не испытывала. Да, понимала, что они потомки этих самых фашистов. Но, как говорят «сын за отца не в ответе».

Летом 2001 года я окончила гимназию. Мне было 18 лет. А в августе мама предложила мне и одному моему другу подработать на раскопках. Обычно, на уже известном месте захоронения вначале работает небольшой экскаватор -- он снимает дёрн и верхний слой земли почти на метр в глубину, иногда чуть меньше, -- все зависит от того, на какой глубине были обнаружены первые захороненные. Работа экскаватора очень облегчает раскопки: всё, что за десятилетия могло оказаться над захоронениями и потом поросло дёрном, довольно тяжело убрать вручную, особенно, если масштабы раскопок обширны. После экскаватора работа ведётся полностью вручную. Чем ближе к цели, тем осторожнее, копают. На такой глубине уже никаких лопат не используют, чтобы не повредить останки.

Участок, на котором нам предложили поработать, находился вдоль стены возле Кренгольмской текстильной фабрики. Перед стеной - большое поле-газон, пересечённое дорожками для пешеходов. На этом поле во время войны были захоронены сотни немецких военных. За несколько лет до нас всё поле уже «перекопали» профессионалы. Все, поднятые ими на поверхность останки, были перезахоронены на Нарвском немецком кладбище. Тот же не тронутый «кусок» временно оставили на потом. Он находился в непосредственной близости к стене фабрики под насыпным грунтом -- строительным мусором, оставшимся после возведения стены и заросшим дёрном. Ситуация осложнялась тем, что впритык к стене рос ряд деревьев, потом было метра два шириной пустого газона, и дальше -- кусты акации. И лишь за всем этим открывалось само поле. Последний ряд захоронений располагался в прогале между деревьями и кустами, и по предположениям даже немного «уходил» под кусты. Именно поэтому в своё время этих военных не подняли на поверхность: даже при помощи небольшого эскалатора подлезть к этому месту было сложно. Да и разрешения официальные власти не давали -- где-то там, вдоль стены был проложен кабель, снабжающий мануфактуру электричеством. Из-за насыпи уже никто не мог сказать точно, на какой же именно глубине лежит кабель, на какой -- погибшие военные. А разбирать завалы вручную отняло бы много времени, которого у поисковиков в летнюю «горячую» пору раскопок почти нет. Вот и оставили целый ряд захоронений в пару-тройку десятков метров длинной нетронутыми до поры до времени. А то, что захоронения есть, все были уверены благодаря подробным архивам.

Парадокс, как во время военных действий, в такой сложной ситуации, немцы умудрялись хоронить своих воинов с далёким расчётом позже найти могилу каждого. У каждого солдата был свой личный номер, выбитый на двух половинках одного овального жетона. Жетон носили при себе. После смерти солдата от его жетона отламывалась одна половинка и отправлялась в архив в Германию. Вторую половинку хоронили вместе с погибшим -- она находилась или на шее, или в нагрудном кармане. Бывали случаи, когда находили жетоны во рту у погибших. Одежда за столько лет совсем истлевает, и потому, не может надёжно сохранить жетон.

Параллельно с этим вёлся подробнейший архив, в который вносились имена, даты рождения и смерти погибших, и даже параметры их тел, подробнейшее описание мест захоронения. Массовые захоронения были тоже по-немецки точны -- расстояние между захороненными составляло 1 метр и 20 сантиметров, глубина могла варьироваться. В среднем, это был метр -- полтора. Архивы таких захоронений чётко отражали состав каждого ряда захоронения. Таким образом, если на огромном поле находили хотя бы двух солдат с жетонами, и идентифицировали их согласно архивным данным, то автоматически уже точно знали имена всех, захороненных на этом поле -- архив отражал всё. Для меня это тогда было просто фантастикой.

К тому же проводить такие захоронения старались вблизи каких-либо достопримечательных мест в городе -- возле монументов, домов культуры, архитектурных памятников, и других явно значимых строений. Как, например, произошло и на огромном поле возле Нарвского замка Германа. И этот расчёт был точным -- даже если шедевр архитектуры, к которому привязывались как к ориентиру при захоронениях, будет разрушен, то всё равно, десятилетия спустя, люди или хотя бы архивы, будут помнить точное их расположение в военные годы. И, наконец, почти всегда делались фотографии мест захоронений, которые непременно захватывали те самые значимые «привязки на местности», и потом тоже поступали в архив в Германию.

Конечно, всеми этими тонкостями занималась отдельная служба, возникшая уже после горького опыта в подобной ситуации в Первую мировую войну. Но сам факт наличия и масштабы работы этой организации поражают. Как поражают и цифры уже найденных и перезахороненных военных, обнаруженных исключительно благодаря стойкой немецкой педантичности и основательности.

Именно благодаря архивам мы знали, что в указанном месте, вдоль стены мануфактуры лежит ещё чуть более двадцати солдат. И принялись за раскопки. Работать начинали рано утром и трудились до темноты. Было сложно: насыпной грунт, с которым с лёгкостью справился бы эскалатор, поддавался нам с трудом. Камни, кирпичи, куски застывшего бетона. В первый день смогли всего-то углубиться лишь на метр на небольшом куске метр на метр шириной. На второй день дошли до чистой земли. Нашего «первого солдата» встречали после таких трудов даже с какой-то радостью. Мой друг как истинный джентльмен оставил это аккуратное дело на меня, а сам сместился в сторону, опять впившись в ненавистную насыпь.

На раскопках используют специальные большие пластиковые светло-синие мешки с логотипом Народного Союза. Останки каждого солдата складываются в отдельный мешок. В небольших пакетиках туда же прилагают всё, что было обнаружено на нём или рядом с ним -- жетон, личные вещи и т.д. Каждый мешок подписывают, чтобы, даже если не обнаружатся жетоны, не было путаницы - извлечённые из-под земли останки солдат должны оставаться в том же порядке и очерёдности, как они были захоронены, дабы позже можно было идентифицировать каждого.

На тех самых первых обнаруженных останках во мне уже что-то изменилось внутри, я почувствовала острую сопричастность к тому, что происходило на этой земле почти шестьдесят лет назад. Сами останки не шокировали -- да ведь это почти что тот же самый скелет, что стоял у нас в кабинете анатомии в школе, просто чуть темнее. Но внутри что-то ёкнуло, когда извлекала его по частям из земли. Да и подошла к этой работе очень по-женски -- до упора искала осторожно каждую, пусть и самую маленькую кость, стараясь собрать все до единой фаланги пальцев, которые за 57 лет в земле на тот момент времени, давным-давно отделились друг от друга. Почему-то сидело внутри, что нельзя же перенести человека всего на кладбище, а его пальцы останутся лежать тут. Глупо, наверное, но в тот момент для меня это казалось архиважным. И главное -- собирая все эти останки, пересыпая землю между пальцами, чтобы ничего не пропустить, я почему-то ни разу не подумала о том, что доставала из раскопанной ямы... фашиста. На тот момент для меня это был просто человек. А человек, как мне кажется, должен быть похоронен достойно.

С каждым днём раскопок что-то менялось во мне. К самим останкам, как уже сказала, изначально относилась довольно спокойно, - просто, по-человечески. Изматывала работа, жара, копание в земле, ненавистный насыпной грунт. Иногда к нам подходили люди, спрашивали, ведь раскопки в Нарве Народный Союз проводит уже много лет. Кстати, что, наверное, тоже важно -- все отзывались об этом деле, как о благородном. Хотя хочется отметить, что Нарва была и остаётся самым русским городом Эстонии, то есть население города -- это потомки советских солдат. Один раз подошла группа молодых мужчин, как оказалось -- это те поисковики, которые за несколько лет до нас проводили на этом месте раскопки всего поля. Все очень удивились, увидев меня. Оказалось, привычно, когда женщины и девушки работают в этом деле, ухаживая за кладбищами. А вот на раскопках даже эти бывалые поисковики девушку увидели впервые. Сказали, что для женщин такая работа морально тяжелее, чем для мужчин. Я промолчала, но поняла, что они имеют ввиду.

Все эти дни, каждый раз натыкаясь на новые останки, я думала не о том, какой нации человек лежит передо мной, а о том, что это был чей-то сын, брат, муж, отец. Женщины отвечают за рождение. А войны, и смерть - «изобретение» мужское. Тщательно отряхивая каждую кость от земли, стараясь не пропустить хоть что-то, во мне говорила женщина, для которой война -- это в первую очередь убийство чьих-то детей, на какой бы стороне эти дети ни воевали...

Каждому последующему обнаруженному радовались. И сразу хватались за распечатки привезённых нам архивных документов -- смотреть имя того, чьи останки мы только что нашли, где он жил, когда родился. Дату смерти уже не смотрели -- она почти у всех была одна с разницей в несколько дней, -- середина июля 1944 года. Да и возраст у всех был почти одинаковый. Мы поднимали из земли наших ровесников -- семнадцати-восемнадцатилетних парней! Позже окажется, что во всём, раскопанном нами ряду, всего одному было немного за тридцать, а все остальные -- это вот такие «желторотики». Это был Гитлерюгент. 44-ый во Второй мировой был переломным годом. Гитлеру не хватало для дальнейшей борьбы людей. И в ход пошли по сути... дети! Всё поле, на котором мы вели раскопки, все несколько сотен погибших солдат были в большинстве своём парнями в возрасте 16-20 лет. И от этого на душе с каждым днём становилось всё тяжелее сложнее. Вспоминались рассказы дедушек, которые оба воевали, их сдержанные, простые, даже будто бы сухие слова, наполненные чем-то невообразимым, и страшным, что я даже не могла себе представить. Они были моей реальной связью с той войной, которая отгремела десятилетия назад, они были живым примером, моей гордостью, моими самыми любимыми - солдатом и моряком. Я знала каждую морщинку на их лицах, чувствовала большие и добрые руки, я любила их седину и низкие, такие родные, голоса. А на раскопках я поднимала из земли их ровесников, которые из-за войны никогда не стали дедами, а навсегда остались 18-летними парнишками, моими ровесниками. Это страшное понимание переворачивало сознание, в начале медленно, но с каждым днём это чувство росло.

В один из дней к нам привезли одного немецкого ветерана. Он приехал на Нарвское кладбище, видимо, к кому-то из своих близких. Оказалось, ветеран воевал в этих местах совсем-совсем молодым парнишкой. Я тогда совсем не знала немецкого языка, и не могла пообщаться с ним, но его глаза говорили лучше любых слов. Были в них какое-то смятение, благодарность, боль, и явное настолько, что это было заметно сразу, -- чувство неловкости перед нами. Он смотрел будто бы извиняясь, и стыдясь, от чего становилось неудобно нам, просто потому, что это был человек намного старше нас, а нас учили уважать старших.

А ещё через несколько дней к нам подошёл старенький русский дедушка и разговорился. Он тоже воевал в Прибалтике. И рассказывал, как в последние месяцы перед Победой, когда исход уже был ясен, и это было лишь вопросом времени, они, уставшие от войны солдаты с обеих сторон всё ослабевающего и утихающего фронта, днём отлёживались в окопах, расстреливая дневную норму патронов в воздух, а вечером, когда темнело, собирались где-то на нейтральной полосе, и вместе общались и играли на гармошке. А ведь это была всё та же война...

Примерно на четвёртый день раскопок у нас случилось маленькое потрясение -- докопались до останков, на которых... сохранился клочок-прядь ровно стриженных волос на черепе. Впервые обнаруженный нами человек, точнее, то, что от него осталось, обрёл не просто черты скелета из кабинета анатомии. Оказалось, что это был шатен! Нас охватило смятение. Может, потому, такая маленькая деталь была частью индивидуальности того, кто был похоронен 57 лет назад. Все наши последующие обнаруженные солдаты «обрастали» своими особенностями. У некоторых были самые настоящие, вполне современные на вид пломбы на зубах, что стало тоже открытием для нас. У двоих был явно прострелен череп, и это шокировало -- мы точно знали, от какого ранения погибли эти двое. А потом мы стали находить вещи. И вот тут оказалось, что держать в руках личные вещи тех, кто за почти 60 лет в земле утратил свои индивидуальности, став просто останками погибших, и есть самое тяжёлое! Потому что за вещами стояли реальные люди, и их судьбы. Расчёска на груди -- видимо там, где когда-то был нагрудный карман. Мотоциклетные очки, будто взятые со съёмок старых чёрно-белых фильмов о войне. Я сидела с ними в руках, наверное, полчаса, и не могла отвести взгляда. Виделось, как вот эти зубчики ровно бегут по чей-то явно не коротко стриженой макушке, иначе зачем ему была нужна расчёска? Видела, как наяву, как вот эти очки кто-то другой натягивает себе на глаза и заводит тёмно-зелёного цвета мотоцикл. Видимо, много ездил на нём, раз даже похоронили с очками. Находили жетоны, кусочки ткани от формы, которая каким-то чудом не истлела, пуговицы, пряжку от ремня. Один раз наткнулись на портмоне с бумажными, почти истлевшими, деньгами и несколькими ржавыми монетками.

Седьмой солдат оказался точкой невозврата в прежний, такой однозначный, чёткий и ясный взгляд на войну и на «наших противников». Нашли парнишку -- он не дожил до своего восемнадцатилетия ровно две недели. На его груди, в районе левого нагрудного кармана, лежало подобие портмоне из кожи, потёртое, пыльное, кое-где расползающееся. А в нём... 2 иконки, на удивление замечательно сохранившиеся! Одна из них до сих пор будто стоит перед моими глазами -- на ней была Богоматерь с младенцем. В тот день впервые за всё время раскопок мне не удалось сдержать слёз. В голове крутились вопросы -- кто дал ему эти иконки в дорогу? Девушка? Сестра? А скорее всего, конечно, мама! В надежде, что это убережёт, спасёт её ребёнка от смерти, пока он защищает Родину. А то, что многие, и особенно в Гитлерюгенте, так и считали -- в этом я уже была уверена по прочитанным письмам некоторых немецких солдат, которые они посылали с фронта домой. Строчки удивительно похожи на письма, что можно прочитать в наших, советских хрониках, книгах памяти, увидеть в фильмах о войне. О том, что «всё в порядке», что «жив и здоров». О том, как скучает по дому, по родным, по маме и папе, или по жене и детям. О том, какая тут другая природа, и какой был красивый сегодня закат. И о том, какой был «непростой вчера бой с русскими, но мы выстояли, и выстоим и дальше, потому что надо защищать родину!» Наверное, и мама этого парнишки отпускала его, отрывая от сердца -- такого молодого, «зелёного», и верила, что сын однажды вернётся домой. Да так и не дождалась. Потому что вот он -- лежит перед нами в земле, почти 60 лет тому, и он навсегда молодой. И в портмоне на его груди Мария держит младенца на руках...

Спустя две недели, к концу наших работ, уставшие физически, мы ощутили, что сильно изменились внутренне, - нравственно и морально. Это новая, не виденная нами раньше, но являющаяся тоже частью реальности, сторона войны, перевернула что-то внутри каждого из нас! Нет, я по-прежнему антифашистка. Я по-прежнему горжусь своими дедушками, и бесконечно благодарна им за мирное небо над моей головой. Я по-прежнему считаю 9 мая главным праздником в году. Но я уже никогда не забуду о тех, кто навсегда остался лежать в земле. Русский ли это, или украинец, немец или еврей, беларус или прибалт, кавказец иди поляк, южанин или сибиряк, старый или молодой, военный или гражданский. В первую очередь - это Человек, который был. И была на свете женщина, которая в своё время выносила и родила его, и делала она это явно не для того, чтобы однажды он ушёл на войну и погиб.

Да, я горжусь, что «мы победили»! Но я молюсь о том, чтобы никогда больше не повторилось подобного не только на моей родине, но и ни в одной стране мира. Тогда я с особой чёткостью осознала, что значат девизы Народного Союза - «примирение над могилами павших» и «работа во имя мира». Я пережила и испытала это лично на себе, и это осознание пусть не кардинально, но изменило меня, и мои взгляды на жизнь. И смею предположить, что если две недели работы на раскопках военного захоронения так подействовали на меня-восемнадцатилетнюю, то примерно так же работа Народного союза Германии влияет и на всех тех, кто хоть когда-нибудь сталкивался с его деятельностью и осознал благородную миссию этой общественной оргшанизации -- на подростков, молодых людей и взрослых, солдат разных армий, ветеранов и политиков. На мой взгляд, Народный Союз самый благородный пиарщик на Земле -- он «пиарит»... Мир!

2.6 Работы по поиску погибших советских военных в ряде стран бывшего Советского Союза

Как уже было сказано выше, организация Народный Союз Германии по уходу за военными захоронениями - уникальная и единственная в своём роде. Аналогов ей в мире не существует. Учитывая, какие гигантские человеческие потери в годы Второй мировой войны понёс бывший Советский Союз, не понятно, почему подобной организации нет в России. Поиски погибших советских солдат на территории России и в других странах бывшего Союза происходят эпизодически и не столь масштабно организованно, как хотелось бы. К тому же, в некоторых странах бывшего СССР, после его развала, появились определенные националистические настроения. Столь категоричные, что зачастую они полностью перечёркивают сам факт советского прошлого этих стран.

Самые ярые «борцы за независимость» от «большого соседа» - России, проживают в прибалтийских странах. Пожалуй, ни в одной другой стране бывшего СССР после его распада нет такого большого количества националистически настроенных людей, как в Прибалтике. Последний десяток лет в Литве, Латвии и Эстонии (хочется уточнить, что всё же больше в последних двух), происходят конфликтные ситуации на национальной почве, например, между коренным населением и коренным же, но русскоговорящим.

Отделившись от Советского Союза, эти страны активно стали открещиваться от своего советского прошлого. Россию, в составе которой эти страны были одной единой державой, называют теперь там «оккупантом», забывая об общем военном прошлом.

Это выливается в такие неоднозначные, и возмущающие общественность случаи, как, перенос памятника Воину-освободителю, получившему в народе имя «Бронзовый солдат» из центра Таллинна с Тынисмяги (об этом упомянуто в части 2.2 «Мировой опыт военных захоронений») или слёты и парады легионеров СС в Латвии и Эстонии. Для народов этих стран, которые понесли большие потери в период Второй мировой войны в боях против фашизма, такие события -- оскорбление.

Мне как гражданке Эстонии, пусть и русско-немецкого происхождения, очень обидно, что такое происходит на моей Родине. Отдельно хочется уточнить, что даже в Германии, бывшей в период Второй мировой «колыбелью фашизма», не происходит такого: за советскими мемориалами осуществляется тщательный и постоянный уход, а слёты ветеранов проводятся, но, конечно, без акцента на их бывшую принадлежность к фашистской идеологии и без отличительных знаков СС, на чем делают особый акцент ветераны СС на парадах в Прибалтике. К тому же, ветераны Второй мировой из Германии активно поддерживают международные встречи с бывшими советскими воинами. Ветераны СС из Латвии и Эстонии совсем, наоборот, -- сторонятся подобного общения, называя советских ветеранов оккупантами.

Но тем удивительнее другое: именно в этих странах, сильнее, чем в каких бы то ни было других странах бывшего СССР, активность и другой части населения -- тех, кто помнит и чтит память о Второй мировой войне и подвиге, которые совершили их предки. Именно в этих странах, несмотря на отсутствие официального государственного признания праздника Дня Победы 9 мая, он всё равно празднуется -- проводятся Парады в городах, и люди всех возрастов поздравляют ветеранов и несут цветы к военным памятникам и мемориалам. И что самое приятное, среди этих людей очень много молодёжи и детей. А что особенно ценно -- много коренного населения этих стран, а не только людей русского происхождения. Многие эстонцы и латыши осуждают гипертрофированную активность ветеранов СС, выставленную на показ, и призывают помнить о том, что против фашизма боролись и их предки. В Эстонии таким ярким общественным деятелем, выступавшим против возрождающихся примет фашизма долгое время был двоюродный брат бывшего президента Эстонии Леннарта Мэри - Арнольд Мэри, который до самой своей смерти возглавлял Антифашистский комитет Эстонии.

Наверное, потому особенно ценно, что работы по поиску захоронений советских солдат в Прибалтике часто организовывают просто на общественных началах довольно молодые эстонцы, латыши и литовцы. О некоторых из этих групп хотелось бы рассказать немного подробнее.

2.6.1 Поисковые работы в Эстонии

В Эстонии есть несколько поисковых групп. Например, в моём родном городе Нарва - это поисковая группа «Камерад» (пер. с нем. - «товарищ»). Деятельность таких групп осложняется тем, что на производство поисковых работ нужно официальное разрешение. Группам, не зарегистрированным официально получить такое разрешение сложно. И тут навстречу таким энтузиастам (ведь все работы они производят, по сути, за свой счёт) идёт, как ни парадоксально -- Народный союз Германии. Представителем его в центральной и юго-восточной Европе является Томас Шок. За годы работы на территории Прибалтики менталитет Томаса как немца претерпел определённые изменения. Постепенно он понял всю «кухню» работы подобных организаций, и нашёл легальный способ решения этого щепетильного вопроса. Подобным поисковым группам, как «Камерад» в Нарве, Томас как представитель Народного Союза выдаёт официальное разрешение на поисковые работы немецких военных захоронений, зная, что, в первую очередь, группа будет доставать... советских солдат и лишь потом -- немцев. Сам Шок говорит, что пусть лучше группа поисковиков действует легально под его разрешением, чем рискует наткнуться на проблемы с законом, добавляя при этом, что «Русские солдаты достойны быть найденными и захороненными со всеми почестями!»

Делами и поступками этого человека движет глубокое и истинное уважение к прошлому, к каждому погибшему во время войны. И подобное решение -- его реальный вклад в дело помощи по поиску советских военных.

Есть в Эстонии и вполне официальная большая организация, основанная ещё в советские времена. В 1986 году при ЦК ВЛКСМ в Таллинне было создано военно-историческое объединение «Вирония». Эстонское военно-историческое объединение «Vironia»: http://web.zone.ee/vironia/about.html. Имя организация получила по названию военно-штабного корабля, на котором в августе 1941 года эвакуировалось из Таллинна в Ленинград правительство Эстонии. Корабль был затоплен в районе мыса Ювинда. И изначально именно корабль «Вирония» был одним из главных объектов исследования данного объединения. Вначале все работы производились на дне Балтики. Поисковиками - исследователями-подводниками были обнаружены старинный шведский военный фрегат, останки пассажирского судна «Иосиф Сталин» и т.д. Постепенно клуб повысил свой профессиональный уровень и «вышел на сушу», как говорят сами поисковики.

Историей Отечественной войны интересы клуба не ограничивались. На юге острова Сааремаа, на полуострове Сырве, поисковики установили металлический крест вместо когда-то стоявших здесь деревянных - в память о погибших при наступлении немцев в 1917 году. В 1922 года Эстония вступила в Лигу наций и обязалась сохранить все военные захоронения. Констебли ходили по хуторам, деревням, расспрашивали жителей о военных захоронениях, искали могилы погибших вне зависимости от того, какой нации люди были там упокоены -- эстонцы, немцы, русские, финны. Благодаря этому и сохранились описания, по которым позже поисковики «Виронии» обнаружили братские могилы.

Сейчас представители объединения «Вирония» есть не только в столице Эстонии, но и в Тарту, Пярну, на северо-востоке Эстонии. Водолазное отделение в организации существует до сих пор, но основные работы теперь проводятся на суше.

Один из членов «Виронии» - Алексей Козлов. Для него перезахоронение советских войнов, погибших во Второй мировой войне, имеет особый смысл: свою деятельность он рассматривает как долг перед отцом-фронтовиком, - Виктором Михайловичем Козловым, Героем Советского Союза. «Он был зенитчиком, командиром батареи, и звание Героя получил в 1943 году за то, что в числе первых форсировал Днепр и обеспечил переправу целого корпуса, - рассказал Алексей. - Отец защищал Москву, прошел Курскую дугу, воевал в Прибалтике, в Эстонии под Выру - 10-й танковый корпус 1-й ударной армии 3-го Прибалтийского фронта. Восемь раз был ранен. Войну закончил в Чехословакии». Информационный портал русской общины Эстонии http://www.baltija.eu/news/read/6657.

После войны судьба Виктора Михайловича, уроженца Калининской области, оказалась навсегда крепко связанной с Прибалтикой. Ему присвоили звание почётного гражданина города Валмиера (Латвия). С 1959 года он жил в Таллинне, и преподавал гражданскую оборону в политехническом институте. Скончался Виктор Михайлович в 1993 году и был похоронен на родине. А его Звезда Героя хранится в семье старшего сына, живущего в Москве. Алексей же в свои 56 лет с товарищами ежегодно ищет останки воинов по местам боёв, в лесах, полях, на болотах. Цель этих поисков одна -- достойно захоронить павших в боях на кладбище.

В процессе поисков участники организации находят, конечно, и немецких солдат. Их передают представителю Народного Союза -- Томасу Шоку. В 2009 году немцы наградили поисковиков «Виронии» медалью «за долговременную безвозмездную помощь в поиске и установлении имён павших во Второй мировой войне». Информационный портал русской общины Эстонии http://www.baltija.eu/news/read/6657. Заметьте, именно безвозмездную. Как говорит Алексей, ему никогда и в голову не приходило, что на этом деле можно зарабатывать.

Поисковики стараются по возможности установить личности погибших. А возможно это довольно в редких случаях -- лишь по номерам орденов и медалей, если у погибших они были. Но так как во время войны, особенно в её начале, не заботились о том, чтобы установить позже личности погибших, как это делали, например, немцы, то сегодня обнаруженные погибшие советские войны очень редко обретают своё имя, и в большинстве своём захораниваются безымянными. «Это делали в советском государстве, чтобы сэкономить на пособиях по потере кормильца. Ведь потери были огромные, а формулировка «пропал без вести» государство ни к чему не обязывала, - пояснил Алексей. - У немцев же каждый солдат имел т.н. «медальон смерти», на котором были указаны необходимые данные». Информационный портал русской общины Эстонии http://www.baltija.eu/news/read/6657.

Поисковики «Виронии» опрашивают старожилов, работают с историками и архивными данными о боях, проходивших в Эстонии. И потом уже начинают свои поиски. Имена удаётся установить крайне редко, по уже указанным выше причинам. И потому каждому успешному случаю особо радуются и пытаются найти родственников обнаруженного солдата. Порой, если самим это сделать не удаётся (например, родственники выехали с того места, откуда родом был погибший), то обращаются за помощью в передачу «Жди меня».

Работа очень нелёгкая физически. И хотя она отнимает много сил, члены объединения «Вирония» обычно, вступая в клуб, остаются там навсегда. Поисками занимаются в выходные и дни отпуска -- во время, свободное от основной работы. А потому, конечно, развернуть поиски в таких масштабах, как ими занимается Народный союз Германии, для представителей и членов которого это и есть основная работа, не удаётся. И, тем не менее, каждый год с приходом весны у поисковиков начинается самая горячая пора. Пока не поднялась трава, а кусты не покрылись зеленью, легче всего производить поиски. Да, и летом они не покладая рук трудятся, - вплоть до самых заморозков.

Каждый год, накануне Дня Победы, 8 мая, поисковики «Виронии» перезахоранивают на кладбище города Маарду останки обнаруженных за год работ советских солдат. В принципе, получить место под захоронение красноармейцев, да ещё, фактически в пригороде столицы, было не просто. Но опять же, нашлись хорошие люди, и поддержали. Один из таких людей - мэр Маарду -- Георгий Васильевич Быстров, родившийся в 1944 году. Именно он выделил землю и дал официальное разрешение на захоронение советских солдат на кладбище Маарду.

За 6 лет (первая церемония захоронения прошла 8 мая 2005 года) на его территории было захоронено 248 военных, 44 из которых -- 8 мая 2011 года. В этом году удалось опознать останки трёх погибших: бойца 109-го стрелкового корпуса Алексея Семеновича Семенова (1922 года рождения), краснофлотца Петра Петровича Драгунова (1908) и сапера Ивана Никифоровича Бармина. Русский новостной портал Эстонии DELFI: http://rus.delfi.ee/daily/estonia/foto-v-maardu-zahoronili-ostanki-44-sovetskih-soldat.d?id=45545077.

2.6.2 Поисковые работы в Латвии

В Латвии, как и в Эстонии создаются поисковые отряды. В большинстве своём это тоже просто энтузиасты своего дела, работающие в свободное от основной работы время и обычно -- за свой счёт. В Латвии одним из самых необычных подобных объединений стал отряд «Легенда». Для современной Латвии, где ветераны СС проводят парады, это явление на грани фантастики -- состоятельные латыши объединились в отряд, чтобы исключительно за свой счёт искать и извлекать из земли тела тех, кого сегодня в Латвии называют оккупантами.