Представления французов и русских друг о друге во время оккупации Франции в 1815-1818 годы

Первоначально русский оккупационный корпус был расквартирован в департаментах Мерт, Мозель, Мец и Марна. Корпусная штаб-квартира находилась в г. Нанси. 25 ноября 1815 г. герцог Веллингтон отдал распоряжение передислокации Русского корпуса к границе с Нидерландским королевством. И уже 5 января 1816 г. российские военные заняли новые кантонирквартиры, а корпусная штаб-квартира была переведена в г. Мобёж. Теперь российская зона оккупации располагалась вдоль северной границы Франции и растянулась на 120 км в длину Лыкошин А.С. Указ. соч. С. 147.. Согласно «Парижской конвенции о содержании во Франции оккупационной союзной армии» от 8 / 20 ноября 1815 г., французское правительство должно было практически полностью оплачивать пребывание оккупационных войск на своей территории. Париж обязан был предоставить жилые помещения для размещения военного контингента союзных войск, а также всё необходимое для отопления и освещения, ремонтировать укрепления, в которых были расположены оккупационные войска, обеспечивать достойное содержание больных в госпиталях и строить новые госпитали, если это потребуется, предоставлять по требованию главнокомандующего оккупационными войсками подводы и лошадей. Провоз обмундирования для оккупационных войск через французскую границу осуществлялся без взимания пошлин. Военные чиновники, направляющиеся в свои корпуса или покидающие их, освобождались от уплаты таможенного сбора.

Провиант и фураж для лошадей предоставлялся французским правительством согласно тарифу, специально приложенному к вышеозначенной конвенции. Также Франция поставляла в оккупационные войска табак по низкой цене (военнослужащие оккупационных войск не могли покупать его по реальной стоимости, т.к. во Франции табак стоил очень дорого). Французское правительство обязано было ежегодно выплачивать по 50 млн. франков на жалованье военнослужащим оккупационных войск Мартенс Ф.Ф. Собрание трактатов ... Т. XIV. С. 310 - 327..

Непосредственно Русскому оккупационному корпусу было назначено чуть более 7 млн. франков ежегодно за период с 1 декабря 1815 г. по 1 апреля 1817 г. и почти 6 млн. франков в год за период с 1 апреля 1817 г. по 1 декабря 1818 г. Начиная с 1817 г., российское правительство стало постепенно уменьшать контингент военнослужащих, находящихся во Франции, многие полки отправлялись на родину. Поэтому французское правительство изменило сумму ежегодных выплат Русскому оккупационному корпусу Захарова О.Ю. Генерал-фельдмаршал светлейший князь М.С. Воронцов. С. 121..

Принимая во внимание всё вышеперечисленное, можно утверждать, что пребывание военнослужащих союзных армий на территории Франции для их правительств было не только не обременительным, но даже выгодным. Все материальные затраты на содержание оккупационных войск легли на плечи французского правительства.

Оккупационные войска, в т.ч. и Русский корпус, были в полной мере обеспечены продуктами питания: хлеб, крупы и овощи поставлялись в достаточном количестве. Мясо входило в обязательный ежедневный рацион для всех военнослужащих, в т.ч. и солдат, что не всегда было в России Там же. С. 125-135. Продукты питания поставлялись в корпус от французского правительства через подрядчиков, с которыми заключались договоры. Но вот вопрос о качестве продуктов питания, которые поставлялись в корпус, был постоянной "головной болью" Воронцова, поскольку многие французские поставщики шли на обман и поставляли продукты низкого качества. О чем будет сказано ниже. Но, в целом, Русский оккупационный корпус был обеспечен продуктами питания и фуражом в достаточном количестве.

Вопрос относительно денежного обеспечения русских военнослужащих требует особого рассмотрения. Согласно докладной записке Воронцова на имя Александра I, французское правительство отпускало на содержание корпуса на 4 млн. франков в год меньше, чем оккупационным войскам других союзных держав. Этот факт вызывал со стороны Воронцова беспокойство по поводу достойного обеспечения корпуса всем необходимым Там же. С. 121..

Также Воронцов считал, что жалованье, выплачиваемое солдатам его корпуса, недостаточно, вследствие чего они не могли покупать необходимые в быту предметы и дополнительные продукты питания. В «Парижской конвенции...» оговаривалось, что войска, находящиеся на территории Франции, «не могут ничего требовать, кроме определённого в сём тарифе, и должны будут покупать на свой счёт все вещи, кои в оном не означены» Мартенс Ф.Ф. Собрание трактатов ... Т. XIV. С. 325. Именно эти предметы, не входящие в специальный перечень приложения к «Конвенции», и имел ввиду Воронцов. К ним относились: мыло, соль, квас, масло, табак и т.п.

Стоит отдать должное административным талантам Воронцова: он смог решить проблему нехватки денежных средств в корпусе. Например, Воронцов стал выписывать вещи из России и там же заключать подряды, что дало возможность сильно сэкономить Захарова О.Ю. Генерал-фельдмаршал светлейший князь М.С. Воронцов. С. 122. Кроме того, при помощи герцога Веллингтона Воронцов смог договориться с французским правительством о выдаче Русскому корпусу дополнительной ежемесячной суммы сверх положенной по контракту Там же. С. 126-127.

Согласно приказу Александра I от 12 декабря 1816 г., было значительно увеличено жалованье офицерам. Император считал, что офицеры, находящиеся во Франции, не должны нуждаться в чём-либо и у них должна быть возможность свободно покупать всё необходимое. Также российское правительство выплачивало Русскому корпусу дополнительные 500 тыс. франков ежегодно для нормального обеспечения офицерского состава продовольствием Там же. С. 122..

Вигель в своих знаменитых «Воспоминаниях» описывает посещение им Русского корпуса во Франции. В 1818 г. он отдыхал в Париже и заехал в г. Мобёж навестить своего брата, Павла Филипповича, который служил в Русском корпусе, и сестру, Наталию Филипповну, которая была супругой генерал-лейтенанта Алексеева. Вигель замечает, что его брат, служивший в чине полковника, получал 24 тыс. франков в год и это была большая сумма. А поскольку его брат не имел страсти к азартным играм, редко ездил в Париж и был полностью обеспечен всем необходимым, то «он имел благоразумие лишние деньги откладывать» Вигель Ф.Ф. Указ. соч. С. 115.. Стоит заметить, что так поступал не только брат Вигеля, но и другие офицеры корпуса.

Кроме того, несмотря на жалобы Воронцова о нехватке денежных средств в корпусе, все военнослужащие были обеспечены жалованьем и другими денежными выплатами до 1 января 1819 г. Захарова О.Ю. Генерал-фельдмаршал светлейший князь М.С. Воронцов. С. 122. С.И. Тургенев, служивший в Русском корпусе, в своём дневнике отмечает: «Гр. Воронцов так много выхлопотал для наших офицеров, что они никогда не имели так много денег, как теперь здесь» Цит. по: Удовик В.А. Указ. соч. С. 101..

Воронцов заботился и о военнослужащих, которые во время пребывания во Франции обзавелись семьями. Он распорядился выплачивать им дополнительное жалованье на содержание семьи. Например, только в октябре 1818 г. и только для нижних чинов 12-й пехотной дивизии, имевших во Франции жён и детей, была выделена сумма в 5 950 франков Захарова О.Ю. Генерал-фельдмаршал светлейший князь М.С. Воронцов. С. 157..

Итак, стараниями Воронцова Русский оккупационный корпус не имел недостатка в денежных средствах. Регулярно выплачивалось жалованье и другие, в т.ч. дополнительные, средства. Если денежное обеспечение нижних чинов, по мнению командующего корпусом, было недостаточным, то офицеры получали неплохое жалованье и могли полностью себя обеспечить. А если учесть тот факт, что к концу пребывания Русского оккупационного корпуса во Франции Воронцов смог сэкономить 1 500 тыс. франков Там же. С. 122., можно говорить, что Русский корпус хорошо финансировался и был обеспечен денежными выплатами на протяжении всего пребывания во Франции.

Размещению войск на оккупированной территории Воронцов придавал особое значение. Он полностью разделял опасения Александра I о том, что даже воздух Франции наполнен «якобинским» духом. К тому же Александр I опасался народного восстания на территории Франции, поэтому российское командование предпринимало меры, направленные на умиротворение местных жителей. Именно поэтому Воронцов принял решение разместить военнослужащих Русского корпуса на оккупированной территории в отдельных казармах. Во-первых, это позволило изолировать нижних чинов корпуса от излишнего общения с местным населением, чтобы они не заразились революционным духом. Во-вторых, долгое общение с французами могло привести к «офранцуживанию» полков. В-третьих, для поддержания мира на оккупированной территории и во избежание восстания местного населения, необходимо было свести к минимуму контакты с ним, которые могли приводить к конфликтам.

Для казарм Воронцов приказал использовать отдельные дома в занимаемых войсками городах и селениях. Если предоставить такие дома местная администрация не имела возможности, российские военнослужащие размещались в палатках отдельным лагерем. Во время учебных маневров русские войска также располагались в палатках. Однако полностью избежать постоя французские обыватели не смогли: в некоторых селениях российские солдаты всё же были размещены по частным домам Там же. С. 123.. По распоряжению Воронцова при каждой воинской части строились русские бани для поддержания чистоты и здорового духа солдат и полковые церкви.

Офицерам по «Парижской конвенции...» местная администрация должна была предоставлять в частных домах определённое количество комнат, число которых зависело от их звания Мартенс Ф.Ф. Собрание трактатов... Т. XIV. С. 321-323.. Но, по словам Вигеля, многие офицеры «предпочитали жить шире и показывать себя щедрыми», так что они снимали небольшие, но отдельные дома. При этом в окна домов вставляли двойные рамы и делали печи с лежанкой, как в России Вигель Ф.Ф. Указ. соч. С. 155..

Одной из первоочередных задач, стоящих перед Воронцовым, была задача по сохранению боеспособности военнослужащих корпуса. С этой целью периодически проводились линейные учения и маневры, на которых лично присутствовал Воронцов. Обычно учения проводились в тёплое время года. В остальное время и в перерывах между учениями Воронцов устраивал по два похода в неделю на расстояние до 25 верст, чтобы «люди не заболели от лежания» Удовик В.А. Указ. соч. С. 102..

Второй важной задачей было сохранение в корпусе дисциплины и правопорядка. Согласно заключённому с французским правительством соглашению нарушители порядка с обеих сторон выдавались своим властям и судились по своим законам. С этой целью в Русском корпусе действовал свой военный суд. Воронцов строго следил за соблюдением законов, в т.ч. французских, и порядка у себя в корпусе. Серьёзные проступки карались незамедлительно. Особенно внимательно Воронцов относился к жалобам местного населения на его подчинённых. Ни одна из жалоб не оставалась без рассмотрения и виновные сурово наказывались. Прогон шпицрутенами сквозь строй - одно из самых частых наказаний, к которым приговаривал военный суд. Воронцов лично изучал каждое судебное дело и был строг к виновным. В письме к Сабанееву он пишет: «За всякий разбой или покражу у меня гонят сквозь строй неминуемо» АКВ. Т 37. С. 425.. И, несмотря на то, что смертных приговоров за три года пребывания корпуса во Франции было вынесено всего 7, прогон сквозь строй очень часто был сродни смертному приговору. Строгость командующего Русским корпусом была замечена даже высшим начальством. Гр. А.А. Закревский в одном из своих писем укоряет Воронцова: «Замечаем из ваших приказов, что много гонят сквозь строй нижних чинов за неважные преступления, за которые можно бы наказать палками» Там же. С. 307.. Но строгость и неминуемость наказания возымели своё действие: было практически полностью искоренено воровство как внутри корпуса, так и у местного населения, а количество противоправных действий резко уменьшилось Захарова О.Ю. Генерал-фельдмаршал светлейший князь М.С. Воронцов. С. 132-135..

Несмотря на суровые наказания провинившихся, Воронцов был против наказаний «без разбору на одном капризе основанных» Там же. С. 137.. Речь идёт о недостойном, с точки зрения Воронцова, поведении офицеров по отношению к своим подчинённым, когда солдат наказывали не за действительные проступки, а по произволу. «Что не позволяю бить солдат за учение или без учения за ничто по своевольству, - писал Воронцов Сабанееву, - это правда» АКВ. Т 37. С. 425.. Каждое наказание должно было соответствовать степени проступка, а прилюдные пощёчины только унижали достоинство солдата. «Пощёчины дурного солдата не исправляют, а хорошего портят» Там же. С. 426., - писал Воронцов.

Воронцов был обеспокоен большим количеством неграмотных среди солдат и младшего офицерского состава. По его приказу в корпусе были организованы регулярные занятия по обучению грамоте. Учителями в таких школах, в основном, становились полковые священники. Обучение продвигалось слишком медленно и неэффективно. Тогда Воронцов обратился к методу взаимного обучения или ланкастерской системе. Была специально разработана и отпечатана в корпусной типографии «Краткая метода взаимного обучения для первоначальной школы Русских солдат, приспособленная равно и для детей». По этой системе обучались не только солдаты, но и младшие офицерские чины, не имевшие достаточного образования Удовик В.А. Указ. соч. С. 101-102..

В результате увеличения числа грамотных количество писем на родину резко возросло. Воронцов считал, что переписка с родными очень важна на чужбине, поскольку помогает сохранить связь с родиной. Пересылка солдатских писем осуществлялась на средства корпуса. За три года пребывания Русского корпуса во Франции в Россию было отправлено более 20 тыс. писем. При этом существовал строгий контроль за письмами, приходящими из России, чтобы ни одно письмо, которое приходило солдатам от их родных, не потерялось. Вместе с письмами в Русский оккупационный корпус доставлялись российские газеты и журналы, которые были нарасхват Захарова О.Ю. Генерал-фельдмаршал светлейший князь М.С. Воронцов. С. 130..

Поскольку Русский корпус находился на чужбине, вдали от России, соблюдению православных традиций уделялось особое внимание. Соблюдались посты, командование корпусом договаривалось с французскими поставщиками о замене мяса рыбой. Полковые священники исправно объезжали все полки и роты Русского корпуса, совершались православные службы Удовик В.А. Указ. соч. С. 102..

Многие посетившие во Франции Русский оккупационный корпус, особенно корпусную штаб-квартиру в Мобёже, были приятно удивлены тем, насколько русским городом он казался. Гр. Ф.В. Ростопчин, побывавший в нём в июне 1818 г., нашёл, что «Мобёж столько же русский, как Клин и прочее; квас, сбитень, везде речи русские; брань наша… и даже вывески на лавках русскими литерами и словами написаны» Цит. по: Захарова О.Ю. Генерал-фельдмаршал светлейший князь М.С. Воронцов. С. 156.. На всей территории, занимаемой русскими войсками, стояли верстовые столбы с указанием населенных пунктов на русском языке. Вигель, посетивший Мобёж, также замечает, что «на улицах нигде ни слышно было ни одного французского слова» Вигель Ф.Ф. Указ. соч. С. 155.. По его словам, солдаты переделали на свой лад непривычные названия населённых пунктов, а офицеры вскоре привыкли к ним и стали употреблять в речи. Так Авен стал Овином, Като - Котами, Валансьен - Волосенем и т.д. Там же. С. 156.

Выражая свой восторг, Вигель пишет: «Как бы волшебным прутиком в одни сутки перенесён я был в Россию из центра Франции». Там же. С. 155. Это волшебство было возможно стараниями одного человека - Воронцова. Стоит отдать должное его административным талантам, благодаря которым его подчиненные не должны были испытывать дискомфорта от пребывания в чужой стране. Они были обеспечены питанием, жильём и жалованьем. В корпусе царила строгая дисциплина, периодически проводились военные учения, солдат обучали грамоте. Исправно работала почта, приходили новости из России, готовились русские блюда. Стараниями Воронцова на территории, оккупированной российскими войсками, жизнь была максимально приближена к привычной в России.

русский француз наполеоновский ментальный

1.3 Взаимоотношения русских с местным населением

Несмотря на восторженные рассказы современников, побывавших на территории русской оккупационной зоны во Франции, о «русском Мобёже», не стоит забывать, что это была территория другого государства и, к тому же, оккупированная территория. Как уже отмечалось выше, львиная доля финансовых и материальных затрат легла на плечи французского правительства. Военному руководству Русского корпуса и, прежде всего, Воронцову, необходимо было взаимодействовать с местной французской администрацией для решения административно-хозяйственных вопросов внутри корпуса. А также неукоснительно соблюдать статьи «Парижской конвенции...».

Воронцов неоднократно подчёркивал, что смысл присутствия оккупационных войск во Франции состоит в поддержании порядка и законности в этой стране. Следовательно, необходимо сотрудничать с французскими королевскими властями и оказывать им всестороннюю помощь. Воронцов всегда с готовностью откликался на просьбы местной администрации. По отзывам местных властей, русские никогда не отказывали в помощи, в отличие от англичан и пруссаков. Например, предоставляли солдат корпуса для патрулирования местности в помощь Национальной гвардии Губина М.В. Указ. соч. С. 157..

Воронцов настаивал на присутствии французских представителей во время судебных заседаний внутри Русского корпуса и во время оглашения приговора, демонстрируя, таким образом, политику открытости и сотрудничества Там же. С. 157.. При этом стоит отметить недовольство Воронцова французскими судами, которые не слишком строго осуждали преступления, совершённые против военнослужащих Русского корпуса. Французский филолог Брейар, внимательно изучив судебный архив г. Авена, отмечает явное пристрастие французских судей. В глаза бросается несоответствие между совершёнными преступлениями и приговорами, вынесенными французским судом. Например, дело мельника Берто, тяжело ранившего ударами вил нескольких русских военных, было прекращено за неимением доказательств. Стоит отметить, что это одна из частых формулировок, объясняющих прекращение судебного разбирательства Брейар Ж. М.С. Воронцов в Мобеже. С. 138-139..

Такое поведение местных судей беспокоило французское правительство, поскольку оно опасалось дипломатических осложнений. Русский посол во Франции гр. Ш-А. (К.О.) Поццо ди Борго писал премьер-министру герцогу А.-Э. (Э.О.) де Ришелье: «Давно отмечено явное безразличие французских судей в исполнении своих профессиональных обязанностей, когда им предстоит исправить вину или наказать преступления, совершаемые против русских военных» Там же. С. 139. Ришелье отреагировал незамедлительно: в министерство юстиции были направлены соответствующие распоряжения. Однако местные французские суды продолжали игнорировать приказы сверху.

Воронцов был в очень сложном положении. Ему приходилось прикладывать максимум усилий для поддержания дисциплины внутри корпуса. Он строго следил, чтобы его подчиненные, возмущённые действиями французских судей, не стали заниматься самосудом. Несправедливые приговоры сильно вредили налаживанию добрых отношений с местным населением. Особенно, если учесть тот факт, что за совершённые преступления против французов военный суд Русского корпуса приговаривал к жестоким и незамедлительным наказаниям.

Убедившись в тщетности своих попыток решить проблему с французскими судами законным путём, командующий Русским корпусом иногда прибегал к другим мерам. Например, в сентябре 1817 г. после драки местных жителей с русскими военными в г. Ла-Капель, Воронцов отправил в этот город на постой 150 военных и заявил, что постой продлится до тех пор, пока виновные не будут наказаны Там же. С. 140.. В другой раз Воронцов заявил французским властям, что, вопреки конвенции, «всякого виновного против нас француза буду судить нашими законами и подвергать по оным наказанию, хотя бы привелось и расстрелять» Захарова О.Ю. Генерал-фельдмаршал светлейший князь М.С. Воронцов. С. 134.. В подтверждение этих слов военный суд Русского корпуса судил по российским законам взятых под арест французов, подозреваемых в убийстве военнослужащего Русского корпуса. К счастью, вина их не была доказана и они были отпущены. Этот эпизод показал всю серьёзность намерений Воронцова и французские власти приняли меры для обеспечения справедливого и беспристрастного суда Там же. С. 135..

Но самые сложные отношения складывались с французскими таможенниками. В «Парижской конвенции...» есть статьи, оговаривающие работу таможенной службы. По этим статьям, командующие союзными войсками не должны были чинить препятствия в исполнении таможенной службы, а, в случае необходимости, должны были оказывать всестороннюю помощь. В целях предотвращения контрабанды всё необходимое для оккупационных войск пропускалось через границу только при предъявлении особого свидетельства и уведомлении об этом французского правительства Мартенс Ф.Ф. Собрание трактатов... Т. XIV. С. 315..

Русский оккупационный корпус располагался вдоль северной границы Франции. По этой причине столкновения с таможенниками имели частый характер. Судя по документам, незначительная часть нижних чинов Русского корпуса занималась контрабандой, иногда совместно с французами. Чаще всего через границу перевозили табак Удовик В.А. Указ. соч. С. 99.. На наш взгляд, причиной конфликта послужил тот факт, что французские таможенники предпочитали не арестовывать нарушителей, а стрелять на поражение. При этом, по мнению Воронцова, в большинстве случаев его подчиненные были не виноваты: они просто не знали языка и не понимали, что им говорят Брейар Ж. М.С. Воронцов в Мобеже. С. 136.. Тем не менее, конфликты следовали один за другим. Враждебное отношение росло. Последней каплей стало столкновение русских военных с таможенниками в кабаке с. Лайруи: трое таможенников зарубили нескольких российских солдат. Воронцов в письме предупреждал герцога Веллингтона: «Раздражение против них (таможенников. - М.Н.) достигло предела, и, если оно дойдёт до крайности, то быть большой беде» Там же. С. 137.. Французские власти были сильно встревожены этим инцидентом: прокурор г. Авен был уволен, инспектору таможни Дизье сделано «внушение». В дальнейшем таможенные чиновники стали проявлять особую строгость к своим подчинённым, и, хотя столкновения французских таможенников и русских военных время от времени происходили, они уже не имели столь серьёзных последствий Там же. С. 137-138..

Ещё одна немаловажная проблема - это поставки продовольствия и фуража. Французские поставщики в целях наживы часто шли на обман. Самый вопиющий случай мошенничества произошёл в марте 1817 г. В мешках с пшеничной мукой, которую поставили в Русский корпус, было обнаружено большое количество песка. В отчёте главного распорядителя Лажара отмечалось, что из 45 мешков извлекли 75 кг песка. Печь хлеб из такой муки было невозможно и Воронцов договорился с булочниками о поставке в корпус уже готового хлеба Там же. С. 135-136..

Нарекания русского командования вызывало не только качество продуктов, но и их доставка. Продукты в корпус поставлялись с большими задержками. Например, в январе 1817 г. не были вовремя доставлены продукты в русские части, расположенные в округе Вузье. В своей записке на имя министра Табарье распорядитель Лажар сообщал, что ему пришлось обратиться за помощью к местным жителям, чтобы накормить русских военных. С этой же целью в этом округе были произведены реквизиции, что вызвало массовое возмущение и беспорядки среди местных жителей Там же. С. 141.. Работа французских поставщиков вызывала сильное раздражение командующего Русским оккупационным корпусом. «Могу удостоверить, - писал он Ришелье, - что не только русские, но и английские и прусские генералы… никогда не были довольны поставщиками» Там же.. К этому стоит добавить, что в 1816 г. и в начале 1817 г. в департаменте Арденны и на других территориях, занимаемых Русским оккупационным корпусом, был страшный голод Там же.. Этот факт отчасти объясняет и задержки продовольствия, и возмущение населения реквизициями. Можно представить, в каком положении было командование Русского оккупационного корпуса: нужно было обеспечить продовольствием военнослужащих и поддерживать добрые отношения с населением, страдающим от голода, и местной администрацией.

Но самым нелепым поводом к конфликту с местной властью послужили русские бани. Как уже говорилось, Воронцов уделял особое внимание чистоте и личной гигиене, поскольку, по его мнению, это уменьшало число больных среди нижних чинов, живущих в казармах. В условиях тесного проживания большого количества народа болезни распространялись с поразительной быстротой. Для поддержания чистоты было дано распоряжение о постройке бани в каждой воинской части. Но построить баню можно было только с разрешения французской администрации. И, несмотря на то, что строительство осуществлялось на деньги Русского корпуса, специально выделенные для этого Воронцову, местная власть категорически отказывалась давать разрешение на постройку. В своей работе Брейар замечает, что бани показались французам странными, диковинными, даже в чём-то аморальными, характерными для нецивилизованных народов. Особое изумление и ужас вызывала привычка окунаться в холодную воду после бани. По словам Брейара, это так глубоко осталось в памяти французов, что многие французские историки часто упоминали и упоминают об этом обычае Там же. С. 134.. В некоторых районах солдаты Русского корпуса очень нескоро смогли попариться в русской бане. Например, в г. Бове разрешение на строительство бани было дано только в марте 1818 г. Там же.

Все вышеперечисленные примеры можно условно отнести к официальным взаимоотношениям между командованием Русского корпуса и французскими властями. И, несмотря на то, что за каждым таким примером стоят отдельные личности, как русских, так и французов, стоит рассмотреть ещё один аспект отношений: неофициальный или бытовой. Другими словами, как на протяжении трёх лет взаимодействовали друг с другом простые французские горожане и крестьяне и военнослужащие Русского корпуса.

За время Заграничных походов российские войска заслужили самую высокую оценку местных жителей за дисциплинированность и отсутствие жестокости по отношению к мирному населению. Российские военные не были уличены в повальном грабеже и насилии. Тот факт, что советы французских городов, в которых должны были стоять союзные оккупационные войска, выразили горячее желание принять русских военных, говорит о многом Удовик В.А. Указ. соч. С. 97.. Однако с началом оккупации французские граждане были сильно разочарованы. Прокатилась волна насилия и грабежей, совершаемых, в т.ч. и российскими военнослужащими. Префект департамента Арденны жалуется Ришелье: «Со времени вступления русских войск в три округа этого департамента полностью исчезло сложившееся заранее представление об их умеренности и доброжелательности к жителям» Брейар Ж. М.С. Воронцов в Мобеже. С. 131.. Ему вторит мэр г. Форе: «Мы нетерпеливо ждали расквартирования русских, про которых говорили столько хорошего. Но с тех пор, как они приехали, мы почти готовы сожалеть о пруссаках» Там же..

Бесчинства русских военных на оккупированных территориях стали учащаться. На жестокое обращение с местными жителями жаловались мэры г. Монтиньи и сёл Сен-Мартен, Вандежен и Сен-Супле. А жители г. Живе массово стали покидать свои дома и уезжать в другие районы Удовик В.А. Указ. соч. С. 98.. Большинство французских историков утверждают, что такое поведение было присуще иррегулярным войскам, т.е. казакам, башкирам и калмыкам. Регулярные части оставались дисциплинированными на всём протяжении оккупации. Брейар Ж. М.С. Воронцов в Мобеже. С. 131. По наблюдению российского историка А.В. Гладышева, для французского населения не было никакой разницы между регулярными и иррегулярными войсками и любой русский военный на коне воспринимался ими как казак Гладышев А.В. Казаки во Франции в 1814 г. С. 17.. В.С. Пруцакова в своей статье, посвящённой анализу преступлений, совершённых русскими военными во время оккупации Франции, опираясь на анализ полковых документов, приходит к выводу, что среди военнослужащих, которых судили в Русском корпусе за какие-либо преступления, преобладают вовсе не казаки Пруцакова В.С. Указ. соч. С. 266.. Отсюда можно сделать вывод, что французские историки, опираясь на дошедшие до нас свидетельства местных жителей, для которых любой конный воин являлся казаком, могут заблуждаться. Поэтому не стоит приписывать совершение противоправных действий относительно местного населения в первые месяцы оккупации только казачьим частям.

Командующий Русским корпусом вынужден был принять решительные меры для предотвращения насилия. В предыдущем параграфе говорилось о строгих наказаниях военнослужащих Русского корпуса, к которым прибегал Воронцов для поддержания дисциплины. Меры оказались действенными и, начиная с марта 1816 г. до конца оккупации, бесчинства со стороны русских военных прекратились Брейар Ж. М.С. Воронцов в Мобеже. С. 132-133.. Это вовсе не означает, что на протяжении трёх лет пребывания во Франции совсем не было конфликтов между русскими военными и местным населением. Прекратились массовые грабежи и жестокое обращение с жителями. Например, Пруцакова отмечает, что факты насилия над женщинами со стороны русских военных были единичны Пруцакова В.С. Указ. соч. С. 267..

Не стоит забывать, что для граждан Франции присутствие союзных войск на территории их страны было, прежде всего, оккупацией. Наивно было бы полагать, что всё население Франции радушно приняло оккупантов. По мнению Брейара, отношение оккупационных войск с населением сильно зависело от района, где были расквартированы военные части. Для Русского корпуса самым беспокойным оказался департамент Арденны, где население сильно отличалось по образу жизни и нраву от других французов. Местное население открыто поддерживало Наполеона и выражало недовольство сложившейся ситуацией в стране. С начала оккупации там свирепствовал голод, что вызывало постоянные волнения среди населения и приводило к конфликтам с русскими военными. К концу оккупации в Арденнах опять поднялась волна недовольства. В конце 1818 г. префект Арденн сообщает: «Положение русских по отношению к жителям Ретеля и Вузье с каждым днём становится все тревожнее. Набравшись смелости, жители теперь не упускают случая выразить свою ненависть» Брейар Ж. М.С. Воронцов в Мобеже. С. 141.. Очевидно, устав от оккупации, местные жители с радостью восприняли сообщение о выводе оккупационных войск из Франции и своими действиями стремились ускорить этот процесс.

В других округах Франции, занимаемых русскими военными, местное население было более лояльно по отношению к оккупационным войскам. Но и там конфликты были неизбежны. Многие исследователи обращают внимание на бытовой характер конфликтов русских военных с местным населением. Самыми распространенными преступлениями были воровство и драки, совершаемые нижними чинами Русского корпуса. Что касается драк, почти все они происходили в состоянии алкогольного опьянения и вовсе не несли на себе опечатка национальной ненависти. Обнаружение преступника во время кражи и желание местного жителя защитить своё добро, тоже неминуемо приводило к драке. Драки редко заканчивались убийствами, хотя и такие случаи были зафиксированы. Причём смерть настигала не только пострадавшего, но и очень часто преступника Брейар Ж. М.С. Воронцов в Мобеже.

Особо подчеркнём, что местное население активно сопротивлялось грабежам и разбоям. Желающим нажиться за чужой счёт нижним чинам Русского корпуса давался достойный отпор. Например, 14 января 1816 г. четверо военнослужащих Провиантского магазина решили ограбить проезжающую по дороге коляску. В результате один из них был застрелен Пруцакова В.С. Указ. соч. С. 268.. 28 сентября 1816 г. несколько рядовых Смоленского пехотного полка проникли ночью в сад, чтобы нарвать груш. Хозяин сада стал стрелять в нарушителей и ранил двоих Там же. С. 269. Стоит отметить, что такой вид преступления, как кража в садах фруктов, встречается очень часто. Можно предположить, что нижние чины Русского корпуса не считали такое поведение преступлением. Наказание за такие проступки и уж тем более нанесение телесных повреждений хозяином сада могло вызвать раздражение вследствие непонимания ситуации.

Всего за три года оккупации Франции в корпусе было возбуждено 152 судебных дела, 57 из них были прекращены из-за отсутствия доказательств вины подсудимого. А за такой вид преступления как воровство были осуждены 40 чел. Лыкошин А.С. Указ. соч. С. 153. Наиболее распространённым преступлением являлось мелкое воровство. Кража одежды, посуды, мелких сумм денег, постельного белья и т.п. Причём часто вина преступника не была доказана, т.к. пострадавший не был свидетелем преступления, а выдвигал обвинения исключительно из личных предположений. Очень часто страдали хозяева трактиров, поскольку нижние чины Русского корпуса попросту не оплачивали заказанные продукты или без спросу забирали их с собой Пруцакова В.С. Указ. соч. С. 271..

Как уже говорилось выше, французы также совершали противоправные действия относительно русских военных. По замечанию Брейара, преступления французов против русских имели частый характер Брейар Ж. М.С. Воронцов в Мобеже. С. 138.. Можно предположить, что, если поднять во французских архивах судебные дела, которые рассматривались в департаментах, занимаемых российскими войсками, за период оккупации (1815-1818 гг.), то преступлений, совершённых французами против французов будет не меньше, а, скорее всего, даже больше. Данное замечание вовсе не оправдывает российских военных. Однако неоспоримым фактом является то, что в любой стране каждый день совершается какое-то количество преступлений. Русские военнослужащие попали в эту печальную статистику.

Не отличались примерным поведением и союзные войска. Были зафиксированы случаи воровства у союзников по оккупации. Например, баварские солдаты напали на российский обоз с сапогами и некоторое количество их забрали с собой Пруцакова В.С. Указ. соч. С. 268..

Но не стоит думать, что пребывание русских военных на территории Франции было отмечено только лишь конфликтами. Воронцов неоднократно подчёркивал, что Русский корпус находится не на военном положении, а, значит, необходимо соблюдать законность и порядок на оккупированной территории. Взаимоотношениям с местным населением он придавал особое значение. В начале 1816 г. Воронцов издаёт ряд приказов по корпусу, регламентирующих поведение военнослужащих по отношению к местным жителям. Запрещалось ходить или ездить по вспаханным полям, ловить рыбу в реках, т.к. местные жители, которым река отдана на откуп, могли понести убытки. Запрещалась любая охота. Нельзя было самовольно, без особого на то разрешения, пользоваться местными подводами Захарова О.Ю. Генерал-фельдмаршал светлейший князь М.С. Воронцов. С 137.. Из денежных средств корпуса жителям компенсировались убытки, которые они терпели вследствие регулярно проходивших учений и маневров Там же. С 127.. Как уже говорилось выше, ни одна жалоба местных жителей не оставалась без внимания.

В одном из своих приказов Воронцов выражает надежду, что «всякой частной командир вверенного мне корпуса не откажет себе в удовольствии помогать жителям» Цит. по: Там же. С 137.. Русское командование и простые солдаты, следуя примеру своего командующего, не отказывали в помощи местному населению. Нижние чины корпуса помогали крестьянам собирать урожай. Однажды спасли от пожара с. Сар-Потри, за что получили благодарность жителей. Во время голода, постигшего северные районы Франции, жителям селений раздавали запасное зерно гарнизонов. В Русском корпусе даже был организован сбор пожертвований голодающим. Префект округа Ретель отмечал в своей записке, адресованной министру внутренних дел Э. Деказу: «Господа генералы и офицеры русской армии лично дали большие деньги. К ним прибавились сборы, которые они провели у всех офицеров, стоящей в моем округе бригады» Цит. по: Брейар Ж. М.С. Воронцов в Мобеже. С. 143.. Такие случаи благотворительности не были единичными, о чём свидетельствуют сохранившиеся во французских мэриях официальные списки лиц, помогавшим нуждающимся. Там же. Русские офицеры жертвовали деньги не только голодающим. Например, орган приходской церкви г. Ретель и её большой колокол появились только благодаря пожертвованиям офицеров Русского оккупационного корпуса Там же. С. 143-144..

Русские военнослужащие с большим удовольствием принимали участие в местных праздниках и увеселениях. Офицеры часто посещали балы, которые устраивались местной знатью. В некоторых городах даже установили особые правила проведения праздников. Например, на балах должны были чередоваться французские и русские танцы. К тому же, офицеры корпуса прославились как непревзойдённые танцоры и их обязательно приглашали на балы к большому удовольствию женщин Там же. С. 143.. Военнослужащие корпуса принимали участие в официальных мероприятиях: присутствовали на похоронах французского генерала Луи Катлена Там же.; принимали участие в торжестве, посвящённом дню тезоименитства Людовика XVIII Удовик В.А. Указ. соч. С. 104..

В записи актов гражданского состояния, сохранившихся во французских архивах, встречаются сообщения о русско-французских браках Брейар Ж. М.С. Воронцов в Мобеже. С. 144.. В дневнике священника Е.С. Левитского встречаются записи о совершении им обряда венчания между русскими военными и местными девушками Дневник... Левитского. С. 85, 89.. Стоит отметить, что в этих записях не прослеживается негативного отношения к этим бракам. В предыдущем параграфе уже упоминалось о смешанных семьях, которым по приказу Воронцова выплачивалась специальная денежная надбавка. На наш взгляд, это является одним из лучших доказательств добросердечных отношений местных жителей с оккупационными войсками. Люди знакомились, влюблялись, женились, рожали детей. Судя по всему, ни с французской, ни с русской стороны им не ставили препон, не запрещали заключать брак и даже оказывали материальную поддержку.

После того, как русский оккупационный корпус навсегда покинул Францию, секретарь мэрии г. Мобёж записал в книге отчётов следующее:

«Граф М.С. Воронцов… сумел поддержать безупречную дисциплину в своём корпусе и восстановить доверие. Его отношения с местными властями и жителями всегда отличались благожелательностью. К нему нередко обращались за помощью нуждающиеся. За трёхлетнюю оккупацию города развилась торговля, и все, кто занимался каким-нибудь видом торговли, смогли за этот срок возместить ущерб и даже увеличить своё имущество. В последнее время Мобёж представлял собой процветающий город. Русские офицеры, которым свойственно милосердие, оказали большую помощь голодающим» Цит. по: Брейар Ж. М.С. Воронцов в Мобеже. С. 145..

Очень сложно дать однозначную оценку отношениям российских военнослужащих с местными жителями. Эти отношения будут выглядеть поразному, в зависимости от того, какие источники использовать для изучения данного вопроса. Если брать только данные судебных архивов, как французских, так и русских, то картина взаимоотношений будет одна, а если брать благодарственные записи, хранящиеся в мэриях французских городов, то взаимоотношения приобретут иной характер. Многие источники противоречат друг другу, особенно французские мемуары и воспоминания. Благодаря щедрости русских офицеров, местные торговцы смогли значительно поправить свои дела. Конечно, их восприятие русских будет отличаться от восприятия французских крестьян, вынужденных кормить большое количество оккупационных войск. Взаимоотношение русских военных с местным населением сильно зависело от района, где были расквартированы военные части. Жители округов, в которых преобладали антибурбонские настроения, воспринимали русских военных как оккупантов и отношения между ними были сильно натянуты. В других районах, где население было более лояльно к оккупационным войскам и установившемуся монархическому режиму, взаимоотношения часто приобретали дружественный характер. За три года оккупации происходили различные конфликты: серьёзные и не очень, вызванные объективными причинами и недопониманием, затяжные и скоротечные. И всё-таки российские военные сумели оставить о себе добрую память. Районы, занятые русскими войсками, разительно отличались от районов, занятых другими союзниками. Причём отличались в лучшую сторону. Не стоит забывать, что огромную роль в установлении мирных отношений с местными жителями сыграл командующий корпусом гр. М.С. Воронцов.

Глава II. Взаимовосприятие французов и русских

2.1 Восприятие французов русскими

Заграничные походы русской армии и последующая оккупация Франции, в т.ч. и российскими войсками, стали самым массовым контактом между населением Франции и представителями русской нации в начале XIX в. Каждому такому контакту предшествует некое «предзнание», которое складывается в течение долгого времени и представляет из себя набор устоявшихся стереотипов, заменяющих собой реальные знания об определённой стране и нации, её населяющей.

Рассматривая сложившиеся стереотипы у французского и русского народа относительно друг друга, необходимо учитывать, что в годы наполеоновских войн Россия и Франция активно использовали пропаганду как метод борьбы с противником. В России стали активно использовать пропаганду, направленную против Франции, в 1806 г., когда в Коллегии иностранных дел появилась особая типография, в задачи которой входило создание негативного образа наполеоновской Франции и личности самого Наполеона. В 1812 г. эта пропаганда многократно усилилась Мельникова Л.В. Антинаполеоновская пропаганда в России 1806-1814 гг. C. 163-164..

Огромную роль в формировании стереотипов о французской нации сыграла Русская православная церковь. С церковных амвонов зачитывали специальные обращения к народу, в которых французы объявлялись безбожниками, отвергающими все нравственные принципы. В противовес французской нации подчёркивались высокие моральные качества русского народа, исповедующего православие. Противоборству России и Франции стал придаваться религиозный смысл: борьба с безбожной Францией и Наполеоном, которому всё больше приписывались черты антихриста Там же. C. 166-169.. Во всех обращениях Александра I к войскам красной нитью прослеживается противопоставление: безбожная Франция и православная Россия. Адъютант Наполеона Ф.-П. де Сегюр писал: «священники, которым крестьяне привыкли верить, обманывали их своими лживыми речами; крестьян уверили, что мы легионы дьявола под начальством Антихриста» Французы в России... Ч. 1-2. С. 141..

В 1812 г. солдаты наполеоновской армии в полной мере подтвердили высказывания церковнослужителей как своим отношением к православным храмам и святыням, так и своим поведением на завоёванной территории. Например, они кололи иконы на дрова, стреляли в лики святых, превращали церкви в конюшни Мельникова Л.В. Антинаполеоновская пропаганда в России 1806-1814 гг. С. 172.. Мысль о безбожной Франции укоренилась в российском сознании и отразилась в восприятии французов во время Заграничных походов и оккупации.

Для российских дворян Франция, как им казалось, вовсе не была Тerra Incognita. Они были воспитаны французскими гувернёрами, с самого детства говорили по-французски, читали книги французских писателей, следовали французской моде. Французская культура отожествлялась с лучшими достижениями европейской цивилизации. Франция казалась им идеальным государством, а Париж - столицей мира.

После вступления армии Наполеона в Россию, отношение к Франции и французам несколько изменилось. Поведение солдат Великой армии, которые грабили местное население, оскверняли православные храмы, вызвало в российском обществе, с одной стороны, изумление, а, с другой, негодование. Галломания стала подвергаться острой критике. Всё это повлияло на чувство восхищения Францией в среде российского дворянства в сторону его уменьшения. Но, вместе с тем, вызвало дополнительный интерес и желание увидеть своими глазами, что же это за страна - Франция.

И вот желание осуществилось: в самом начале 1814 г. российские войска вступили в пределы Франции. И что же они увидели? Все русские офицеры в один голос отмечают бедность и нищету французских крестьян. Они видят разорённые деревни и невспаханные поля. Никто не может сдержать своего разочарования. Полковник М.И. Каховский в своём дневнике недоумевает, почему на его родине так восхищаются Францией. «Земля эта, как и все другие, и мне нисколько не нравится», - заключает он Мельникова Л.В. Франция и французы глазами русских... С. 117.. Кн. А. Щербатов в письме от 28 февраля 1814 г. раздражённо пишет: «Ну! Брат, уж земелька хвалёная Франция. Не стоит и выеденного яйца. Учители нас обманули, я и не воображал найти такую дрянь» Там же..

Германские земли оставили неизгладимое впечатление у российских офицеров своей опрятностью, изобилием, ухоженными полями и счастливыми и сытыми селянами. В каждом воспоминании есть восторженное описание Германии. Русские дворяне невольно сравнивали Францию с так полюбившимися им германскими землями, и это сравнение было вовсе не в пользу разорённой и уставшей от бесконечных революционных потрясений и войн Франции. Каховский пишет: «Здешние деревни совершенно бедные и без войны, домики маленькие и как клетки, о, как ровнять Францию с Германией» Там же.. Ему вторит Ф.Н. Глинка: «Здешние деревни совсем не то, что немецкие: тут нет ни красивых улиц, ни светлых домиков, ни порядка, ни опрятности… Улицы в навозе, народ в лохмотьях» Глинка Ф.Н. Указ. соч. С. 318-319.. Русские дворяне отмечают большое количество нищих: и в городах, и на дорогах Франции. По словам Каховского, «нищие останавливают почти на каждом шагу» и это отнимает всякое желание выходить на улицу Мельникова Л.В. Франция и французы глазами русских... С. 117..

Жители французских деревень также вызвали разочарование у русских офицеров. Михайловский-Данилевский замечает: «Жителей Франции мы нашли несравненно на низшей степени образованности, нежели немцев» Цит. по: Там же. С. 118.. Многие русские дворяне считали, что образование французской аристократии было поверхностным Губина М.В. Франция в восприятии русских военных... С. 139.. Им противоречит Глинка, отмечающий у французов склонность к чтению. «Склонность сия, - пишет он, - господствует в Париже во всех состояниях народа… В каждом доме увидишь книги, найдёшь семейные чтения» Глинка Ф.Н. Указ. соч. С. 419-420..

Простой народ Франции устал от войны и желал мира и спокойствия. Основная часть населения не поднимала восстаний и нейтрально воспринимала присутствие союзных войск на своей территории. Российские офицеры, помня партизанскую войну 1812 г. в России, воспринимали пассивное поведение французов как отсутствие у французской нации чувства патриотизма.

«Чувство народной чести не было во французах столь сильно, как в русских», - пишет Михайловский-Данилевский Мельникова Л.В. Франция и французы глазами русских участников военной кампании 1814 г. С. 120..

Воспитанные в православном духе российские офицеры негативно относились к «безбожию» французов. Как отмечалось выше, этот стереотип был сильно распространён в российском обществе и после близкого знакомства с французской нацией прочно закрепился в сознании. Посетив один из парижских храмов, штабс-капитан И.Т. Радожицкий заметил, что «набожности ни в ком не было видно» Радожицкий И.Т. Указ. соч. Ч. 3. С. 163.. Многие русские офицеры отмечали небольшое количество церквей во Франции и большое количество увеселительных заведений, трактуя этот факт как свидетельство о регрессе французского общества Губина М.В. Франция в восприятии русских военных... С. 139.. Описывая Париж, Михайловский-Данилевский говорит о «развратной черни», которая не имеет «ни веры, ни чести» Михайловский-Данилевский А.И. Указ. соч. С. 66.. Все русские офицеры отметили в своих воспоминаниях наличие политической свободы во французском обществе. Однако оценка этого явления была разной, в зависимости от мировоззрения самих авторов Губина М.В. Франция в восприятии русских военных... С. 141..

Русские офицеры отмечали любовь французов к различного рода развлечениям и заключали, что это прямое доказательство их ветрености, которая считалась неотъемлемой частью французского характера. МихайловскийДанилевский пишет в возмущении: «В это несчастное время ветреность французов явилась в полном торжестве… Кровь десятков тысяч жертв дымилась на полях Линьи и Ватерлоо, а театры и кофейные дома наполнены были народом, и радостные толпы покрывали гульбища» Михайловский-Данилевский А.И. Указ. соч. С. 58.. И.И. Лажечников в своих записках предполагает, что «тайна самого правления сим ветреным народом состоит в спектаклях» Лажечников И. Указ. соч. С. 209.. «Чем больше узнаю французов, - вторит ему Глинка, - тем яснее понимаю, отчего так легко управляли ими Марат, Робеспьер и Бонапарте. Неограниченное владычество этих злодеев основывалось на неограниченной ветрености народа» Глинка Ф.Н. Указ. соч. С. 324.. Самым неоспоримым доказательством ветрености и непостоянства французов русские авторы считали попытку парижан сбросить статую Наполеона с Вандомской колонны Аурова Н.Н. Указ. соч. С. 107.. Описание или упоминание этого эпизода есть почти в каждом воспоминании.