Внутренняя политика Александра III

К концу ХIХ века основная масса мелкопоместных дворян (62%) сосредоточивалась в девяти западных и трёх левобережных украинских губерниях. Из великорусских губерний сравнительно высоким процентом «мелких владельцев выделялись Новгородская и Смоленская - на северо-западе, Костромская и Ярославская - на востоке, Курская, Рязанская и Тульская - на юге. Такая география в основном совпадает с размещением особых, исторически сложившихся групп в составе высшего сословия». Значительная часть мелкопоместных дворян была потомками польской шляхты, украинской казачьей старшины, дворян бывших сторожевых линий.

Эти районы и дали главный прирост численности мелкопоместного дворянства. Этому способствовал ряд причин:

включение в состав сословия потомков польской шляхты, продолжавших отстаивать права на дворянское достоинство;

дробление передававшихся по наследству имений;

появление новых владельцев из числа выслужившихся чиновников.

Рассматривая вопрос о положении поместного дворянства во второй половине ХIХ века, Особое совещание по делам дворянского сословия отмечало, что наряду с западными губерниями, где среди помещиков преобладали владельцы мелких и мельчайших хозяйств, есть и великорусские губернии. в которых проживают сотни семей безграмотных, превратившихся в простых хлебопашцев, дворян.

Очень мало известно о положении среднепоместного дворянства. Размещалось оно более равномерно, но все-таки половина его была сосредоточена в центральных районах и девяти западных губерниях. В целом численность этой группы сократилась незначительно. Средний размер имений почти не изменился.

Подавляющая часть земель сосредоточивалась в руках крупных землевладельцев. Главными районами их размещения были Приуралье, прибалтийские, девять западных и южные степные губернии. Численность этой группы помещиков меньше всего соответствует числу имений, так как именно среди них было наибольшее число многопоместных дворян.

В сложной обстановке контрреформ часть дворянства, несмотря на то, что его часто обвиняют в бездействии, принимает участие в борьбе за совершенствование жизни, объединяясь в корпоративные организации дворянства, работая в органах земского самоуправления, развивая свои идеи в центральных и высших органах власти, в том числе и через общероссийские дворянские организации. Большое внимание лучшие представители дворянства уделяют экономической программе поместного дворянства, которая формировалась на Дворянских собраниях, а также в ходе участия представителей дворянства в работе земств.

Царь подписал «Высочайший рескрипт» благородному российскому дворянству (21 апреля, 1885 года), в котором говорилось о внимание к нуждам поместного дворянского землевладения, во многих местах расстроенного оскудением хозяйственных средств и затруднением кредита, мы повелели министру финансов приступить на указанных нами началах к учреждению особого дворянского земельного банка, дабы дворяне тем более привлекались к постоянному пребыванию в своих поместьях, где предстоит им преимущественно приложить свои силы к деятельности, требуемой от них долгом их звания».

В конце ХIХ века, в период правления Александра III, дворяне переживали сложную ситуацию: неуверенность в завтрашнем дне, осознание бессилия, невозможность повлиять на ход событий, растерянность, с одной стороны, и желание быть активными членами общества, помочь в преобразованиях, консолидировавшись в корпоративные организации дворянства, разрабатывая экономические программы, чтобы укрепить сословие дворян, усилить его власть и вернуть прежний авторитет.

Дворяне исторически представляли собой сильнейшую и богатейшую группу населения России, лучше других защищённую законами, «равно как и наиболее образованную и политически сознательную». Основой экономического и политического господства дворян была феодальная собственность на землю.

Во второй половине 19 века в высших государственных сферах господствовало мнение, что только дворяне могут заниматься общественно-политической деятельностью, так как являются образованным сословием и способным осознать свои права. Российские дворяне во все времена были носителями нравственных и культурных традиций, так как семьи пристальное внимание уделяли воспитанию своих детей. Дворянская честь считалась одной из главных добродетелей. Дочерей дворяне определяли в частные пансионы и институты благородных девиц, для сыновей считалась предпочтительной военная карьера.

53 Дворянская и купеческая сельская усадьба в России 16-20 вв. Исторический очерк. М. Эдиториал. УРСС. 2001. 784 с.

Дворянские дети посещали гимназии, где помимо основных предметов, преподавались танцы, музыка, рисование, философия, логика, законоведение. Нередко в гимназиях преподавали приват-доценты, профессора университетов, кандидаты богословия и др.

Александр III в своё правление шёл по пути укрепления дворянско-помещичьего хозяйства, способствовал усилению власти поместного дворянства над крестьянами и поддерживал патриархальный строй в деревне.

Царь опирался на поддержку министра внутренних дел Д.А. Толстого.

В 1885 году в России был создан Дворянский банк. Правительство опасалось, что в условиях падения цен на зерно многие помещики разорятся, и самодержавие потеряет свою опору. В Дворянском банке помещики получали самый льготный кредит под залог имений. Правительство фактически субсидировало дворян. Помещики-дворяне постоянно жаловались на то, что мужики «разбаловались», а мировые судьи недостаточно строги. В связи с этим в 1889 году правительство ввело «Положение о земских участковых начальниках». Мировой суд в деревне был упразднён. Каждый уезд делился на участки, в которые назначались участковые земские начальники из местных потомственных дворян, имевшие в данном уезде земельные владения и высшее или среднее образование. Земские начальники сосредоточили в своих руках жёсткий контроль над крестьянскими общинами, административную и судебную власть. На эти должности назначались дворяне из числа местных помещиков. Общее руководство земскими начальниками в уезде осуществлял предводитель дворянства. Это была попытка возродить сословные органы власти потомственного дворянства.

54 Соловьёв Ю.Б. Самодержавие и дворянство в конце ХIХ в. Л. 1973

Земский начальник стал полновластным распорядителем на своём участке. В полной зависимости от него оказались сельские и волостные сходы. Он мог отменить любой приговор, арестовать сельского старосту, волостного старшину, оштрафовать всех участников схода. При министре внутренних дел Д.А. Толстом, вновь начались притеснения земств. В 1890 уже на излёте своего короткого царствования, Александр III провёл земскую контрреформу. По новому закону был усилен правительственный контроль над земством. На выборах в уездные земские собрания система курий сохранилась, но по первой курии теперь избирали не все землевладельцы, а только дворяне, то есть был применён сословный принцип. Для дворян-землевладельцев был понижен имущественный ценз, для горожан - повышен. Крестьянские гласные стали назначаться губернатором из числа кандидатов, заявленных на волостных сходах. Однако контрреформа почти не коснулась дворян, ставших к тому времени основным двигателем земской работы. Земское дело продолжало развиваться, несмотря на все трудности. И всё таки несмотря на принимаемые меры дворяне продавали свои имения в деревне и уезжали в город, потому что «доход с капитала, вырученного от продажи, даёт возможность променять тяжёлую обстановку деревенской жизни на более покойную и удобную жизнь в городах».

По закону 1892 года был изменён порядок выборов в городские думы. К выборам допускались лишь владельцы недвижимой собственности в столицах стоимостью не ниже 3 тысяч рублей, в губернских городах - 1,5 тысячи рублей, в других городах - 1 тыс. рублей. В выборах теперь участвовали лишь дворяне, крупные буржуа и некоторая часть средней буржуазии. Число избирателей резко сократилось. Так, если в Москве было 20 тысяч избирателей, то после 1892 года их осталось лишь 7 тысяч. Усилилось вмешательство губернаторов в городские дела. Несмотря на устранение буржуазии от участия в государственной власти, она не вступала в открытую оппозицию с дворянством. От этого буржуазию удерживало переплетение её экономических интересов с интересами помещиков-дворян. Но это вовсе не означало, что наступило полное слияние или гармония их интересов. Среди дворянства преобладали крепостники, которые без труда могли захватить руководящую роль в земстве. Однако дворян земская деятельность: школьное дело, медицина, агрономия, дорожное строительство - не привлекала, и они попросту не являлись на выборы.

В результате земство стало цитаделью капиталистического помещика, который был непосредственно заинтересован деятельностью в деревне, а это было невозможно без реформы государственного строя. Земская «окраска» русского либерализма обусловлена была и тем, что капиталистические помещики благодаря активному участию в земстве значительно раньше, чем городская буржуазия начали сплачиваться в политическую силу. К тому же расширение культурных функций земских учреждений вместе с постепенным обеднением поместного дворянства увеличивало значение в земстве, так называемого «третьего элемента», то есть наёмных служащих: статистиков, врачей, учителей, агрономов и т.д., которые нередко пополнялись лицами, репрессированными царским правительством. Широкое участие интеллигенции в земской жизни повышало оппозиционность земства и усиливало его роль как центра общебуржуазной фронды.

Буржуазия опасалась, что своими оппозиционными выступлениями может поколебать авторитет государственной власти и невольно помочь рабочим силам революции. Поэтому она мирилась с деспотизмом царского правительства, рассчитывая на его естественную эволюцию. Ограничить русскую монархию могло лишь землевладельческое сословие - дворяне, которые владели большим производительным богатством страны и без которых самодержавие не могло ни управлять, ни защищать себя. Несмотря на всю потенциальную силу дворянства, его реальные социальные привилегии производили весьма жалкое впечатление. Редкие акты неповиновения со стороны дворянства отличались либо нерешительностью, либо недостаточной организованностью, либо тем и другим.

Действительно, дворянство имело при Александре III поддержку со стороны правительства как представители надёжной и крепкой феодальной власти, но при этом не имели экономической основы. Их экономическое положение оставляло желать лучшего, так как имущественное положение дворянства начало ухудшаться ещё в середине 19 века.

За двадцать лет, прошедших после отмены крепостного права, вплоть до правления Александра III, дворянство в значительной степени утратило свои экономические позиции, хотя продолжало оставаться господствующим классом. Его сословные привилегии искусственно поддерживались как самим Александром III, так и его правительством, буржуазия стремилась породниться с помещиками или получить дворянский титул «за заслуги перед отечеством». Пришедшие им на смену буржуа были более жизнеспособны, энергичны, хозяйственны, целеустремлённы, обладали крепкой хваткой, преумножали свои капиталы. Однако в погоне за прибылью, они не задумывались о духовных ценностях, морали, красоте, культурных традициях, созданных в предшествующую эпоху.

В свою очередь дворяне, обеспеченные историческими привилегиями, не обладают такими чертами, как практичность, выгода, умение найти выход из кризисной ситуации. Они более беспечны, эгоистичны, рассеянны, легкомысленны, непрактичны. Они не находят ниши в стремительно развивающейся экономике, её промышленности, в монополистических объединениях и концентрации производства. Важным фактором, препятствующим переходу дворянства в корпоративную общность, являлась также легковесность дворянских титулов.

Итак, социально-экономическое положение дворянства в эпоху Александра III нельзя оценивать однозначно, ибо обременённое множеством комплексов, оно оказалось неспособным адаптироваться к изменившемуся социальному пространству в связи с развитием капиталистических отношений в стране. Вместе с тем необходимо констатировать и консерватизм основной массы поместного дворянства.

Дворянство, провозглашённое законодательством высшим сословием империи, самим законом не признавалось чем-то однородным. Ряд юридических различий и положений его отдельных групп в ходе пореформенной эволюции постепенно утрачивал свою значимость. К концу ХIХ века деление дворян на разряды утратило своё практическое значение, а другие различия, наоборот, усилились.

В целом численность высшего сословия в пореформенную эпоху значительно возросла. Помимо естественного прироста, основными источниками его пополнения оставались лица, выслужившие дворянское достоинство. Большую часть сословия в губерниях Европейской России составляли так называемые новые дворяне, своим сословным положением обязанные власти. Дворянство поэтому ещё больше стало «государственно регулируемым сословием».

Политика Александра III в этом вопросе была довольно противоречива. С одной стороны, он опасался чрезмерного наплыва в дворянство выходцев из других сословий. С другой стороны, расширение государственного аппарата требовало новых кадров служащих, определённая часть которых по своему положению сливалась с дворянством, и это требовало во избежание целого ряда конфликтов и соответствующего юридического оформления. В ходе противоборства этих двух тенденций вторая брала верх. Борясь против демократизации государственного аппарата и сословия путём дарения дворянских титулов служащим или разночинцам, правительство Александра III не могло полностью встать на путь прекращения пополнения дворянства извне.

В результате предпринятых Александром Александровичем мер экономического и социального порядка дворянство если не смогло полностью восстановить отчасти утраченные позиции, то всё же формально и фактически сохранило статус « первенствующего сословия», базируясь на неизжитых остатках старой системы и используя для укрепления своего положения возможности капитализма. Материальная база сословия упрочилась и расширилась как за счёт повышения ценности (земель, лесов, недр и т.п.), так и в результате участия дворян в капиталистическом предпринимательстве.

С другой стороны, ряд обстоятельств, вызванных развитием капиталистических отношений, наложил свой отпечаток на характер сословия. Объективные закономерности капиталистического развития подчиняли себе все стороны общественной жизни. Дворянский земельный фонд начал быстро сокращаться и, несмотря на все усилия правительства, уменьшился к 1905 году более, чем на 40%. К началу ХХ века землёй, являвшейся ранее основой экономического и социального могущества дворянства, было обеспечено 30%-40% всего сословия. Правда, удельный вес земледельцев только среди потомственных дворян был несколько выше - около 55%. Тем не менее, источником доходов большей части сословия становятся государственная служба, различные сферы предпринимательства.

Всё это усилило неоднородность высшего сословия. Сохранение особого статуса высшего сословия задерживало слияние его с классами и слоями буржуазного общества, формально предполагающего полное юридическое равенство граждан.

Крестьянство в политике Александра III

Наиболее сложный характер имела крестьянская политика Александра III, так как основой экономики России по-прежнему оставалось сельское хозяйство. В сельском хозяйстве отчётливо проявлялись отголоски крепостного права. Несмотря на то, что после реформы крестьянам было разрешено покупать землю, это положение распространялось в основном на «крестьян-дворохозяев». Они получали личную свободу без земли, которую должны были арендовать у своих помещиков. Крестьяне, став, официально свободными попали в экономическую зависимость от помещиков и должны были превратиться в арендаторов помещичьей земли, или в батраков в помещичьих хозяйствах.

Реформа 1861 года за 20 лет исчерпала свой положительный заряд. Ни помещики, лишившиеся дешёвого крестьянского труда, ни крестьяне, оставшиеся без привычной господской опеки, не могли быстро адаптироваться к новым условиям. «Правительству приходилось указывать обеим сторонам пути и давать средства к выходу из возникших затруднений», - отмечает в своём труде В.О. Ключевский. Требовались новые меры, которые сделали бы крестьян полноправными членами общества и помогли бы ему приспособиться к рыночным отношениям. Александр III пытался по-своему изменить положение крестьян в России. Так, например, по закону 26 декабря 1881 года во всех внутренних губерниях был произведён обязательный выкуп, а в 1882 году начал действовать Крестьянский земельный банк, который выдавал доступный долгосрочный кредит крестьянам на покупку земли, в которой нуждались крестьяне с недостаточными наделами. За двадцать с лишним лет своей деятельности Банк помог крестьянам купить более 7 млн. десятин сверх надельной земли. Принимались и другие меры для устранения или ослабления условий, разрушающих крестьянское хозяйство: изданы правила для упорядочения крестьянских семейных разделов (закон 18 мая 1886 года) и семейных переделов (наименьший срок для передела 12 лет по закону 8 июня 1893 года), о найме на сельские работы, крестьянских переселениях. В 1883 году все крестьяне, ещё не заключившие с помещиками выкупных сделок, были переведены на обязательный выкуп. Сумма выкупных платежей была снижена на один рубль с каждого дешёвого надела. В связи с этим В.О. Таким образом, с приобретением в собственность наделов без содействия или с содействием правительства крестьяне образовали социальную общность, именуемую «крестьяне-собственники». К началу царствования Александра III в руках крестьян числилось свыше 130 млн. десятин земли, не считая земель, приобретённых крестьянами сверх наделов (не менее 5 млн. десятин).

Кризис надельной системы становился всё очевиднее. Он свидетельствовал о массовом крушении патриархального крестьянского хозяйства. Экономическое значение надельной земли в конечном итоге определялось многими и часто противоположно направленными факторами: размером надела, качеством почвы, соотношением платежей и цен на аренду и покупку земли, соотношением дохода от надела с уровнем заработной платы в промыслах разного рода и т.д. Соответственно этому историки отмечают противоречивые указания на то, какую роль в деревенском хозяйстве играл надел и как крестьяне его ценили.

Естественно, что сильнее крестьяне были привязаны к своим наделам в среднеземледельческой полосе, где меньше других заработков, на которые они могли твёрдо рассчитывать и чтобы заработки эти были достаточными, где земля дорожала, и вообще все социально-экономические процессы развивались медленнее.

Но и в средне земледельческих губерниях надельное землепользование тяготило крестьян. Временно обязанные крестьяне «в разных местах» Саратовской губернии совсем отказывались от предоставляемой им земли, так что она «лежала впусте», либо помещики уже от себя сдавали её в аренду посторонним лицам. В Царицынском уезде таким образом «бунтовала» половина всех временно обязанных крестьян. Все предпринятые меры не устранили условий, приведших крестьян к обезземеливанию, они лишь искусственно удерживали землю в руках крестьянина, отнюдь не улучшая его положения. Часть помещиков обращалась к интенсивным методам хозяйствования, заводила рациональные хозяйства, покупала технику, но вольные работники не владели новыми агротехническими приёмами, не хотели и не могли пользоваться машинами. Несмотря на кредитную поддержку государства, помещики разорялись: «долг помещиков государству равнялся нескольким годовым бюджетам России. Александр III был не в силах позитивно изменить положение крестьян и чем-то помочь этому беднейшему сословию в России».

55 Положения 19 февраля 1861 года о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости. -- М., 1916.

Но затем Александр III решил пойти в противоположном направлении, он предпринял попытки укрепить помещичьи хозяйства, чтобы укрепить власть поместного дворянства над крестьянами. Он решил придерживаться патриархального строя в деревне.

В эти же годы был принят ряд законов (Правила для упорядочения крестьянских семейных разделов (закон 18 мая 1886 года); Правила семейных переделов (закон 8 июня 1893 года), которые затруднили семейные разделы, выход из общины отдельных крестьян и земельные переделы. Эти законы имели целью загнать крестьян в большую патриархальную семью и в общину, усилить начальственный надзор над ними. В такой обстановке крестьянину трудно было проявить хозяйственную инициативу, чтобы выбраться из растущей нищеты. К середине ХIХ века сельская община достигла своего наивысшего развития, чему способствовали не только сами крестьяне, но и удельная администрация и помещики. Крестьянская община удовлетворяла интересы всех заинтересованных сторон: крестьян, государства и помещиков. Например, полицейская функция - самая официальная из всех функций общины - была равно необходима крестьянам, государству и помещикам, поскольку все три стороны одинаково нуждались в поддержании общественного порядка на территории общины. Существование общинного самоуправления служило серьёзным препятствием на пути помещичьего произвола, поэтому крестьяне твёрдо защищали общину от покушения на неё помещиков. Государство рассматривало общину в качестве фактора, стабилизирующего общественный порядок в деревне, поэтому вплоть до начала ХХ века оно поддерживало общинный строй в деревне.

Общинный строй у белорусского и украинского крестьянства имел некоторые особенности. У них была общинная собственность на землю, но не было переделов. Пахотная земля распределялась общиной в наследственное пользование, но чересполосно, а пастбища находились в общем владении. Существование подворно-общинного землевладения объяснялось тем, что эти территории перешли к России от Польши, где понятие частной собственности имело глубокие корни и традицию. Чересполосица вынуждала крестьян иметь единый севооборот, а общину - координировать время основных сельскохозяйственных работ. Круговая ответственность связывала крестьян и в финансовом отношении.

Когда министром внутренних дел стал Д.А. Толстой, вновь начались притеснения земств. В 1890 году Александр III провёл земскую контрреформу. По новому закону был усилен правительственный контроль над земством. Крестьянские гласные стали назначаться губернатором из числа кандидатов, заявленных на волостных сходах. Деревня в большей степени проявляла приверженность традициям, но новые веяния проникали и в неё. Корреспонденты Географического общества сообщали из разных мест страны, что «сколько-нибудь зажиточные крестьяне стараются подражать горожанам».

Положение крестьян в России в связи с изменениями, внесёнными Александром III в крестьянскую политику, не стало лучше, напротив, непоследовательная деятельность Александра III в этом вопросе усугубила их существование. Законы, принятые в годы правления Александра III, «загоняли» крестьян в общину и усиливали надзор над ними, ужесточали условия их жизни, всё больше способствовали расслоению крестьянства. Как ни расходились классовые прослойки сельского населения между собой, всё же в той или иной степени они сохраняли в себе черты мелких собственников средств производства. Мелкобуржуазность - это был тот общий признак, который связывал пореформенное крестьянство в единое целое, несмотря на классовую противоположность входящих в него групп.

Рабочий вопрос

Городские обыватели как сословие во второй половине ХIХ века состояли их почётных горожан, купцов, мещан, ремесленников. Быстрее других слоёв населения город пополняли рабочие, имевшие внесословный статус. Их численность увеличилась втрое, и к 1900 году составила около трёх миллионов человек. Основным источником пополнения рабочих по- прежнему оставались крестьяне. Отрыв их от земли происходил медленно, так как земельный надел был единственно надёжным источником жизни.

Горнозаводские рабочие составляли примерно 2/3 горнозаводского населения и были связаны с ним общностью правового, материального, бытового положения. Как и многие заводчане, они вели полусельский образ жизни. Характерными для Урала особенностями были следующие: высокий удельный вес потомственных рабочих (более 80%), устойчивый кадровый состав предприятий, незначительная текучесть, относительно однородный национальный состав (русские составляли около 90%), более высокий удельный вес семейных работников (вне семьи проживала лишь седьмая часть рабочих), распространение ранних браков, преобладание «малой рабочей семьи» с повышенной рождаемостью (почти половина рабочих семей состояла их 5 человек и более), устойчивость патриархальных отношений в старожильческих и старообрядческих семьях, меньшее использование труда женщин и детей (семья в основном существовала на заработки мужчин), семейное наследование квалификации.

Заработная плата уральских рабочих была гораздо ниже, чем в других регионах страны (в 2-3 раза меньше, чем на юге России), поэтому получили широкое распространение сельскохозяйственные работы и кустарные промыслы в потребительских целях. Лишь около половины рабочих жили только за счёт заработной платы.

Горнозаводские рабочие на Урале в правление Александра III по своему облику и образу жизни представляли переходный тип от традиционного к индустриальному населению. С увеличением доли фабрично-заводского пролетариата, появлением новых отрядов рабочих (железнодорожников, машиностроителей, полиграфистов), индустриальными сдвигами в горнозаводской промышленности они начинали преодолевать свой специфический облик, приближаясь к общероссийскому типу.

Городские слои населения во второй половине ХIХ состояли из рабочих, студенческой молодёжи, предпринимателей, содержателей крупных заводов и купцов. Самым многочисленным населением города были рабочие слои. В течение последней трети ХIХ века численность рабочих в России увеличилась в трое, и к 1900 году составила около 3 млн. человек. Основным источником пополнения кадров рабочих по-прежнему оставались крестьяне. Отрыв их от земли происходил медленно, так как земельный надел был единственно надёжным источником жизни. Положение рабочих слоёв населения в России было настолько же тяжёлым, насколько положение крестьян.

56 Кирьянов Ю.И. Источники о положении рабочего класса России в конце ХIХ - начале ХХ в. // Вопросы источниковедения истории первой русской революции /Сб. статей. Отв. Ред М.С. Волин. М. 1977.

57 Сафронова А.М. Сельская школа на Урале в XVIII - XIX вв. и распространение грамотности среди крестьян. Екатеринбург. 2002

На фабриках, работавших в одну смену, рабочий день продолжался 14-15 часов, на предприятиях с двухсменным режимом он составлял 12 часов. Широко использовался труд женщин и подростков. Заработная плата рабочих в России была в два раза ниже, чем в Англии, в 4 раза ниже, чем в США. Администрация штрафовала рабочих за малейшие провинности. На большинстве фабрик заработная плата выдавалась нерегулярно или с большими интервалами - на Рождество, Пасху, Покров. До очередной получки рабочий вынужден был брать продовольствие в кредит в фабричной лавке, обычно плохого качества и по высоким ценам.

Бытовые условия работы были на самом низком уровне: рабочие жили в казармах при заводах и фабриках. Часть казарм отводилась под общие спальни, часть разгораживалась на каморки. На нарах в общих спальнях располагались на ночлег взрослые и дети, мужчины и женщины. Каморки отводились для семейных рабочих, но для каждой семьи отдельной комнаты не хватало, чаще жили две семьи в одной комната. Лишь высококвалифицированные рабочие, постоянно жившие в городе, имели возможность снять квартиру или купить собственный домик.

Промышленный кризис начала 80-х годов с особой силой ударил по текстильной промышленности. Хозяева стали сокращать производство, увольнять рабочих. Снижалась заработная плата, увеличивались штрафы. Но вскоре обнаружилось, что рабочие вовсе не обладали тем бесконечным терпением, каким отличались крестьяне. Те же самые люди на фабрике вели себя иначе, чем в деревне, где их сковывали отцовская власть и патриархальные традиции. Крестьяне приносили с собой на завод или на фабрику накопившееся в деревне недовольство, здесь оно возрастало и превращалось в протест.

Первые забастовки, очень похожие на бунты, начались ещё в 70-е годы. В 1880 году произошла стачка на Ярцевской мануфактуре купцов Хлудовых в Смоленской губернии. Бросив работу, ткачи разбили стёкла на фабрике. В Ярцево были введены войска. В последующие годы волнения произошли в Московской губернии, в Ярославле и Петербурге. 1885 год начался знаменитой Морозовской стачкой.

Никольская мануфактура Тимофея Морозова (близ Орехова-Зуева) была самой крупной хлопчатобумажной фабрикой в России. На ней трудилось около 8 тысяч рабочих. С наступлением кризиса на мануфактуре пять раз снижалась заработная плата. Резко возросли штрафы, доходившие до 24 копеек с заработанного рубля. Руководителями стачки стали Пётр Моисеенко и Василий Волков. Моисеенко был родом из этих мест, работал в Петербурге, участвовал в нескольких стачках. После одной из них его сослали в Сибирь. Затем он работал на Никольской мануфактуре. Молодой ткач Волков выдвинулся как рабочий лидер в ходе выступлений.

Стачка началась утром 7 января, руководителям не удалось удержать от самоуправства забастовавших ткачей. Толпа начала громить квартиры директора и некоторых мастеров, а также продовольственную лавку. К ночи того же дня в Орехово-Зуево вошли войска.

На фабрику приехал губернатор. Из толпы, окружившей главную контору, вышел Волков и предоставил заранее выработанные требования. Речь шла о повышении заработной платы и упорядочении штрафов. Рабочие требовали также, чтобы администрация предупреждала об увольнении за 15 дней. Во время переговоров В. Волков был арестован. Негодующая толпа бросилась его освобождать. Произошла схватка с воинским караулом. Полиция произвела новые аресты, так был арестован и П. Моисеенко. Многих рабочих выслали в свои деревни. Под воздействием репрессий стачка пошла на убыль. 18 января 1885 года стачка была завершена.

Состоявшийся в 1886 году суд над стачечниками привлёк внимание всей страны. Прокурор выдвинул против рабочих обвинение по 101 пункту.

58 Кантор Р. Морозовская стачка 1885 года//Архив истории труда в России. Книга вторая. Пг. 1921. С. 44 - 53.

Присяжные заседатели, убедившись, сколь безобразны были порядки на фабрике Морозова, признали подсудимых невиновными по всем пунктам. Газета «Московские ведомости» назвала этот вердикт салютационным выстрелом «в честь показавшегося на Руси рабочего вопроса». П. Моисеенко был сослан в Архангельскую губернию в административном порядке.

После знаменитой Морозовской стачки Александр III вынужден был утвердить 3 июня новые «Правила о найме рабочих на фабрики, заводы и мануфактуры» и «Особенные правила о взаимных отношениях фабрикантов и рабочих», ограничивающие произвол капиталистов при найме и увольнении рабочих.

Правила регламентировали размеры штрафов и штрафную систему на предприятиях, допуская различные размеры штрафов, которые, однако, не должны были превышать трети заработной платы. Из штрафных денег образовывался особый фонд, используемый с разрешения фабричной инспекции на нужды рабочих. Запрещались натуральные формы оплаты, а также вычеты из заработной платы за медицинскую помощь, освещение мастерских и пр. Благодаря принятому закону упорядочивались взаимоотношения фабричных рабочих и предпринимателей, для чего вводилась «обязательная выдача расчетной книжки с записью условий найма». Были расширены права фабричной инспекции и «созданы коллегиальные губернские присутствия по фабричным делам», которые осуществляли общий надзор за фабрично-заводской жизнью. Эти Правила распространялись лишь на некоторые губернии. Им не подчинялись казённые заводы и железные дороги. Одновременно «Особенные правила о взаимных отношениях фабрикантов и рабочих» усиливали карательные меры: «подстрекательство к стачкам» каралось «тюремным заключением до 8 месяцев, а участие в них - до 4 месяцев». За насилие и угрозы в адрес фабричной администрации срок наказания увеличивался вдвое. Самовольный отказ от работы до истечения срока найма угрожал рабочим арестом до 1 месяца. Умышленное повреждение орудий труда каралось арестом от 3 месяцев до 1 года. Фабрикантам вменялось в обязанность отбирать у рабочих паспорта и виды на жительство. Эта мера преследовала откровенно полицейские цели и была призвана обеспечить «покорность рабочих и спокойствие на предприятиях».

59 Закон о взаимных отношениях фабрикантов и рабочих. 03.06.1886. Проект Российского военно-исторического общества «100 главных документов российской истории».

В 1886 году были изданы «Правила о надзоре за заведениями фабрично-заводской промышленности», возлагающие на местные по фабричным делам присутствия обязанность выработки проектов обязательных постановлений о мерах по охране жизни и здоровья рабочих на предприятиях. Однако в большинстве случаев проекты общих правил о безопасности работ в промышленных заведениях так и не были проведены в жизнь.

Первые фабричные законы оказали слабое влияние на ограничение произвола фабрикантов. Последние требовали беспрекословного повиновения, самовольно понижали заработную плату и расценки, практиковали систему произвольных вычетов и штрафов. Фабричная инспекция не вела и не могла вести действенной борьбы против систематических нарушений законов: как правило «капиталисты по закону наказывались незначительным штрафом, рабочие расплачивались арестом, тюрьмой и ссылкой».

Таким образом, положение рабочего сословия в России при Александре III было таким же тяжёлым и неординарным, как и положение крестьян. Именно этот период характеризуется подъёмом рабочего движения.

Условия для развития предпринимательства

В 80-90-е годы ХIХ века правительство пересмотрело ряд законов, закладывавших основу предпринимательства. В 1887 году был принят Новый Торговый устав, в котором в значительной степени преодолевались недостатки устава 1857 года. Однако и в 1887 году законодатель не смог окончательно отрешиться от полицейских намерений. А вот что касается фискальных черт, то от них удалось избавиться. Так, статья 589 декларировала, что «торговыми установлениями являются все учреждения и меры, кои определены законом как способы к лучшему и успешному движению торговых дел, как вне, так внутри Империи». Немногим ранее был принят, 12 июня 1885 года, Общий устав российских железных дорог, регулирующий правила перевозки грузов и пассажиров, спорные вопросы и тяжебные дела, а также правила соблюдения общественного порядка на дорогах. Существенно преобразилось и фабрично-заводское законодательство с принятием в 1892 году нового Устава о промышленности. Однако он сохранил некоторые устаревшие статьи, которые подробно трактовали о цеховом устройстве и правлении, к тому времени уже потерявшие практическое применение. В значительно меньшей степени по сравнению с Торговым уставом Устав о промышленности утратил полицейский и административный характер законоположений, в особенности тех, которые регламентировали взаимоотношения хозяев и рабочих и устанавливали надзор фабричной инспекции.

Одновременно обновился и Устав горный, который был утверждён 2 февраля 1893 года. В качестве составных частей общего закона в него вошли уставы о частной золотопромышленности и о соли, принятые в 1886 и 1887 годах, а также Правила о нефтяном промысле, вступившие в силу 3 июня 1892 года. 61

Законотворческая деятельность правительства нашла своё проявление и при обновлении других законов, имеющих непосредственное отношение к регулированию предпринимательской деятельности. Всё это приводит к выводу о том, что в нашей стране не сложилось особой системы торгово-промышленного права, а имелись лишь отдельные законы, разбросанные во всех частях общего свода.

60 Устава судопроизводства торгового", издания 1887 года: Апрель // Журнал гражданского и уголовного права: Апрель. Издание С.-Петербургского Юридического Общества. - С.-Пб.: Тип. Правительствующего Сената, 1889, Кн. 4. - С. 43-52.

61 Полный свод законов Российской Империи. Кн.1, Т. I-VIII. Изд.1911. СПб., 1911. - С. 2823 - 3032.

Для выяснения правовых условий предпринимательской деятельности первостепенное значение имеют действующие нормы на владение недвижимым имуществом. Согласно закону, к ним принадлежала земля, угодья, дома, заводы, фабрики, лавки и всякие строения, а также железные дороги. При этом существовали определённые ограничения при продаже или наследовании некоторых видов недвижимости. Так, по статье 394 Законов гражданских к нераздельным имуществам, которые не подлежали дроблению, относились:

фабрики, заводы, лавки;

земельные участки размером не более 8 десятин, полученные в собственность бывшими государственными крестьянами;

арендные земли;

золотые прииски;

майоратные имения в Западных губерниях.

Модернизация в сфере производственных и социальных отношений характеризовалась повышенной мобильностью, урбанизацией населения, социальным разделением на собственников средств производства, капитала и наёмных рабочих, углублением профессиональной дифференциации, расширением масштабов предпринимательства.

Необходимо отметить, что во второй половине ХIХ века в России категория промышленников и торговцев не совпадала с купеческим сословием. Конечно, сословное устройство в России знало «купеческое сословие», членами которого состояли купцы, записанные в гильдии, но эти купцы, с профессиональной точки зрения, не всегда являлись торговцами или промышленниками - сточки зрения их занятий. Купцы - это люди, уплачивающие гильдейские сборы и повинности, принятые в состав купеческих обществ и пользовавшиеся теми преимуществами, которые, по прежним законам, были предоставлены людям купеческого звания. Торговцами же являлись лица, выбиравшие так называемые промысловые свидетельства, то есть уплачивающие основной промысловый налог, и на основании этих свидетельств либо производившие торговлю, либо занимавшиеся промышленной деятельностью. Если собственником предприятия было акционерное общество либо паевое товарищество, то в силу признания их юридическими лицами промысловые свидетельства выдавались на их имя, а руководители таковых, члены правлений и даже директора-распорядители, значились не торгующими, а часто и вовсе не были записаны в гильдии. Городовым положением 1892 года, а в особенности Положением о государственном промысловом налоге 1898 года купеческое сословие было обречено на несомненное умирание. И действительно, его существование почти сводилось на нет. В купцы записывались на основании соображений, совершенно посторонних торговой деятельности. Например, евреи записывались в купцы первой гильдии, потому что таким путём они получали право повсеместного жительства, в независимости от так называемой черты оседлости. В столицах записывались для участия в управлении и руководстве крупными благотворительными и просветительными учреждениями, созданными купеческими обществами за счёт тех огромных капиталов, которые поступали зачастую этим обществам по завещаниям их бывших сочленов. Деятельность купеческих обществ постепенно утрачивала свой профессионально-представительный характер, за счёт биржевых комитетов, которые и сами в старой России выполняли функции торговых палат.

Таким образом, субъектом торговой и промышленной деятельности являлся не купец, с сословной точки зрения, а торговец, в полном смысле этого слова, или промышленник. В условиях того времени он далеко не всегда был наследственным владельцем своего дела, а большей частью начинал своё дело сам. Число предприятий, насчитывающих несколько десятков лет существования, было вообще не так велико, а имевших столетний стаж было наперечёт. Ещё в промышленности это имело место, а в торговле было совсем редким явлением. Правда, в отношении торговли, надо считаться ещё и с тем, что зачастую торговая фирма, в особенности крупная, переходила в промышленность, сначала становилась торгово-промышленной, а потом и вовсе отходила от торговли, то есть продавала лишь товар своего собственного изделия, а не показной.

Это явление, характерное для торгово-промышленной жизни России в ХIХ веке, можно сопоставить с другим, также представляющим некоторую её особенность, создание крупных промышленных единиц, а крупными становились мелкие, после ряда лет существования, если деятельность их была успешна. Этому не противоречит утверждение Туган-Барановского, что именно фабрики способствовали в России развитию кустарной цели и вообще сельской промышленности. Это явление, характерное не для одной хлопчатобумажной индустрии, где оно было весьма частым, свидетельствует лишь о том, что в первой стадии развития русского производства и фабричная промышленность, и сельско - кустарная настолько тесно переплетались, что трудно было отличить, где кончается одна форма и начинается другая. А это утверждение даёт основание сказать, как возникли небольшие промышленные и, главным образом, торговые предприятия, то есть как шло комплектование торгово-промышленной среды.

Необходимо отметить, что начало торгово-промышленной деятельности требовало жизненной адаптации. Если обратиться к низшим формам торговли, что обычно называлось «в развоз и в разнос», и даже мелкой рознице в деревне, то можно утверждать, что для неё в сущности никакой подготовки не требовалось. При том низком, с европейской точки зрения, уровне потребностей, который был у большинства русского крестьянского населения, ассортимент товаров, которым нужно было снабжать деревню, был невелик и несложен; его нужно было знать, и лишь знание его являлось для торговца самым важным. Получение такового знания приобреталось опытом и наблюдением за окружающей жизнью. Благодаря большому разнообразию русского населения с точки зрения этнографической, отдельные национальности отличались по своим вкусам и привычкам. Но кто знал вкусы своего потребителя, тот мог уже действовать, так как в деревне было труднее продать, чем для деревни достать.

Поэтому почти любой крестьянин данного села мог начать у себя на месте торговлю, так как он знал хорошо уклад жизни своих односельчан, то есть, проще говоря, свой собственный. А так как в каждой деревне оказывались крестьяне, мало привязанные к земле по своим склонностям, смотревшие на свою сельскохозяйственную работу как на тяжёлую обузу, то им всегда при наличии некоторой инициативы представлялся естественный выход в торговлю. Они ездили в ближайший город за товаром и начинали у себя на месте снабжение своей деревни и её окрестностей. Таким образом, не город шёл со своим товаром в деревню, а деревня шла за ним в город. Правда, здесь некоторую роль играла сравнительная отсталость торгово-промышленного аппарата в России, с точки зрения техники продажи, но общие черты данного процесса благодаря географическому положению России, её огромному пространству и слабо развитым путям сообщения, долго оставались неизменными.

Возвращаясь к вопросу о необходимости подготовки для начала торговой деятельности, необходимо сказать, что для предприятий более совершенного типа крупной розницы в деревне и в городе таковые иногда осуществлялись чисто бытовым путём. Зачастую новые предприятия выходили из прежних.

Из той или иной фирмы уходил старший служащий, часто доверенный руководитель дела, и начинал на накопленные сбережения своё собственное дело, нередко в том же самом месте или по соседству. У подобного рода лиц был и служебный стаж, и деловой опыт, и они являлись достаточно «подготовленными для самостоятельной деятельности, но и тут торгово-промышленных деятелей готовила сама жизнь, а не школьное обучение. Подобный способ подготовки новых торговцев наблюдался также и в крупных городских торговых предприятиях. Значительное большинство собственников вновь открытых торговых фирм действовали раньше как сотрудники предприятий такого же типа. Некоторое исключение представляют собой лишь предприятия, возникшие в порядке развития кооперативного движения, а также созданные промышленными объединениями и группировками синдикатского типа для продажи своих собственных изделий». Но эти два типа торговых предприятий стали появляться в народном хозяйстве значительно позднее.

Сферой активного предпринимательства в годы правления Александра III стала внеокружная горнодобывающая промышленность, где наиболее удачливыми были предприниматели, которым удавалось занять место производителей-монополистов (90% добычи асбеста было сосредоточено на Баженовском месторождении; единственным поставщиком на внутреннем рынке магнезита оказались арендаторы Саткинского месторождения, построившие завод для производства огнеупорных материалов и т.д.). Состав предпринимателей в этой сфере экономической деятельности был пёстрым: крестьяне, дворяне, чиновники. Однако ведущую роль играли инженерная интеллигенция и иностранцы, обладающие опытом работы на развитых европейских промышленных предприятиях,

При Александре III предпринимательский интерес распространялся и на горнозаводскую промышленность. Четверть заводов горнозаводских округов в этот период были закрыты или проданы новым владельцам, в основном представителям торгового и иностранного капитала. Основателями машиностроительных заводов на Урале были Ятес, братья Коробейниковы, Береновы. Крупными предпринимателями-пароходовладельцами и судостроителями стали пермские купцы И.И. Любимов, братья Каменские, Н.В. Мешков, которого называют «уральским Саввой Морозовым», обладая незаурядными деловыми качествами и хорошим образованием, начав с мелкой торговли, стал «одним из богатейших на Урале людей: его состояние оценивалось в 16 млн рублей. Ему принадлежали 27 почтово-пассажирских и 19 грузовых пароходов, 60 дебаркадеров, сотня барж, пакгауз-склады. Н.В. Мешков был известным общественно-культурным деятелем дореволюционной Перми».

И.И. Любимов был инициатором создания и организатором строительства первого в России содового завода. В 1887 году он основал совместное с иностранными партнёрами предприятие - акционерное общество «Любимов, Сольвэ и К0». Иностранные партнёры за деловую хватку называли его «русским американцем».

К числу крупных екатеринбургских предпринимателей принадлежали Злоказовы, семейным бизнесом их было вначале винно-водочное производство, а к концу ХIХ века - суконное. Крупнейшими виноторговцами Челябинска считались купец П.И. Перцев, братья Покровские.

Таким образом, занятием торговлей, предпринимательством и организацией новых предприятий в России в период правления Александра III занимались лица, учившиеся торговому делу главным образом на практике и начинающие свою деловую карьеру в фирме с выполнения самых незначительных работ, поэтому роль коммерческо-профессионального образования для торговли почти сводилась к минимуму. Это являлось отчасти причиной, отчасти следствием слабого развития коммерческого образования в России. Отчасти это объяснялось обычным русским противопоставлением учения в школе учению в ремесле. Не имел значения и характер русской коммерческой школы, так как построенная по западному образцу, она была перегруженной рядом учебных дисциплин и не обращала достаточного внимания на практическую подготовку.

В московском купеческом обществе были немного семей, которые занимали почётное положение в народнохозяйственной жизни, одновременно помогая нуждающимся и малоимущим, откликаясь на культурные и просветительские потребности. Главное место занимали те семьи, которые из рода в род сохранили значительное влияние либо в промышленности, либо в торговле, либо постоянно участвовали в профессионально-торговой и городской деятельности и своей жертвенностью или созданием культурно-просветительных учреждений сделали своё имя известным. Это были Морозовы, Бахрушины, Найденовы, Третьяковы, Щукины.

Областью свободного предпринимательства в уральском регионе во второй половине ХIХ века были торговля и неметаллургическая промышленность на Урале. К 90-м годам 80% торговых капиталов уральского региона было сосредоточено в городах. В торгово-предпринимательской деятельности были развиты посреднические торговые операции, оптовый сбыт местной продукции за пределы региона, снабжение местного населения необходимыми товарами.

До конца 70-х годов нарастал объём торговли на меновых дворах Оренбурга, Троицка, Орска. Оренбургские купцы были монополистами в оптовом обмене товаров со среднеазиатскими торговцами. До середины 1880-годов увеличивались торговые обороты Ирбитской ярмарки, позднее они стали падать в связи с постройкой Закаспийской, Уральской и Транссибирской железных дорог. К началу 90-х годов на Урале действовали около 70 городских и тысяча сельских ярмарок.

Крупными центрами оптового сбыта уральской продукции стали Екатеринбург, Пермь, Оренбург, Челябинск. Оптовая торговля была сосредоточена в руках купцов 1 гильдии. На хлебной и мануфактурно-галантерейной торговле нажили миллионное состояние уральские купцы: И.Г. Стахеев (Елабуга), А. Губкин (Кунгур), оренбургские купцы Юров, Деев, Зимин, Пустовалов, Оглодков, троицкие и челябинские купцы Холодков, П.С. Степанов, М.Н. Крашенниников, Ф.П. Грибасов, Небогатиковы и др.

Однозначная характеристика, активно введённая в общественно-политический и литературный оборот, размножаемая пропагандистами из революционно-демократического лагеря, сыграла далеко не положительную роль в развитии социальных и экономических отношений, оказала односторонне влияние на развитие всей демократической литературы, формирование общественного мнения. Поэтому хотя «Москва и считалась купеческим городом, где представители торговли и промышленности занимали руководящие места, в частности, в Московском городском общественном управлении во всех некупеческих слоях московского общества - и в дворянстве, и в чиновничестве, и в кругах интеллигенции как правой, так и левой, - отношение к «толстосумам» было немного «свысока». Московские купцы поддерживали постоянную связь со всеми окраинами Российского государства. Торговцы Москвы и других близлежащих торговых местностей с огромным количеством своих приказчиков и агентов, рассеянных по всей России и проникающих даже внутрь всех соседних азиатских государств, являлись движущей силой всего торгового оборота. Хорошо поставленная торговля - цементирующее звено для соединения всех государств. Москва стала центром благодаря своему мощному экономическому положению, активной деятельности представителей торгового сословия.

Но не только торговля, но и промышленность выступали той силой, которая вывела Москву на одно из первых по значению государств. Это был период развития нового российского патриотизма - сознательного, напряжённого труда во имя сильной и мощной России. Это был патриотизм нового класса купцов, который не похож на патриотизм ни дворянства, ни революционной демократии, ни большевиков.