Франко-русские отношения в 1880-1890-х гг.: путь к созданию Антанты

Размещено на http://www.allbest.ru/

Франко-русские отношения в 1880-1890-х гг.: путь к созданию Антанты

Оглавление

Введение

Глава I. Начальный этап формирования военного союза Франции и России

§1. Причины сближения двух держав в 80-х гг. XIX в.

§2. Франко-русские дипломатические контакты и соглашения конца XIX века

§3. Ближневосточный кризис 1894-1898 гг.

Глава II. Сближение Англии с Францией и Россией: образование Антанты

§1. Обмены визитами на высшем уровне между Францией и Россией в конце XIX начале XX веков. Англо-французское соглашение в апреле 1904 г.

§2. Отношения между державами во время Русско-японской войны 1904-1905 гг.

§3. Урегулирование отношений между Россией и Англией в 1907 г.

Глава III. Укрепление Антанты перед Первой мировой войной

§1. Международная обстановка в 1908-1912 гг. Франко-русская военно-морская конвенция от июля 1912 г.

§2. Балканские войны 1912-1913 гг. и взаимодействие между державами перед Первой мировой войной

Заключение

Список использованных источников и литературы

ближневосточный военный франция

Введение

Актуальность темы. Международная обстановка в Европе в конце XIX в. способствовала сближению России и Франции, несмотря на то, что еще недавно они были противниками, как в своей внешней политике, так и в военных конфликтах на Ближнем Востоке. Рассматривая годы, предшествовавшие Первой мировой войне, я хочу воссоздать целостность картины международных отношений в Европе в конце XIX начале XX вв. Развитие отношений между Россией и Францией в этот период времени привело к образованию военнополитического блока Антанты. Существование в Европе двух военнополитических блоков: Антанты и Тройственного союза, привело к расколу мира и перспективе Первой мировой войны, следствием которой стал передел мира.

Дипломатическая история союзнических отношений Франции и России сравнительно хорошо изучена, но об их практическом «наполнении» мы знаем по прежнему немного. Исключение составляет, пожалуй, лишь сфера финансовых отношений, связанных с кредитованием французскими банками России при поддержке официального Парижа.

Историкам разобраться в характере русско-французского союза мешает научная неразработанность вопроса о военных аспектах сотрудничества Франции и России в годы, предшествовавшие Первой мировой войне. Я делаю попытку более глубоко и комплексно исследовать взаимосвязь франко-русских отношений и внести ясность в вопросы военного сотрудничества Франции и России в различных направлениях их внешней политики, с момента возникновения союза до начала Первой мировой войны.

Объектом работы являются франко-русские отношения периода 1880-х 1890-х гг.

Предметом работы является процесс создания Антанты как составная часть франко-русских отношений 1880-1890-х гг.

Цель работы: изучить процесс установления союзнических отношений между Россией и Францией на рубеже XIX - XX вв., вплоть до начала Первой мировой войны.

Для достижения цели необходимо решить следующие задачи:

Раскрыть причины франко-русского сближения.

Показать взаимоотношения между Россией и Францией на Ближнем Востоке.

Рассмотреть, как выполнялись союзные обязательства обеими странами на рубеже XIX - XX вв.

Выявить противоречия между Россией и Францией, возникшие в решении вопросов дальневосточной политики.

Исследовать англо-русские отношения в начале XX в.

Показать, как франко-русское сближение отразилось на международной обстановке в Европе в начале XX в.

Анализ источников и историографии Источники

Для написания своей работы я использовала воспоминания С.Ю. Витте1 и В.Н. Ламздорфа2. К этим источникам нужно относиться критично. В воспоминаниях очень много авторского субъективизма. Стремясь оправдать те или иные свои действия, авторы мемуаров обрушиваются на своих политических противников. В мемуарах Витте хорошо показаны взаимоотношения между Николаем II и Вильгельмом II. Витте дает личностные характеристики русских политических деятелей. Несмотря на некоторые недостатки, мемуары закладывают фундамент для исследования проблем международных отношений.

В качестве основных источников я использовала советские публикации в сборниках документов: «Международные отношения в эпоху империализма. Документы из архивов царского и Временного правительств. 1878-1917»3 и

«Материалы по истории франко-русских отношений за 1910-1914»4. Материалы по истории франко-русских отношений за 1910-1914 гг. содержат обширную переписку русского посла в Париже А.П. Извольского за 1911-1914 гг. По опубликованным материалам можно проследить, как в течение ряда лет Франция и Россия готовились к войне с Германией.

Издание «Международные отношения в эпоху империализма. Документы из архивов царского и Временного правительств. 1878-1917» построено по хронологическому принципу, и день за днем отражает внешнюю политику русского правительства. В издание включены телеграммы иностранных дипломатических представителей в России. Переписка министерства иностранных дел с русскими представителями за границей содержит интересный материал о внешней политике Франции, Англии, Японии и других государств.

Историография

Крупнейший советский исследователь А.З. Манфред в своей работе «Образование русско-французского союза»5 основательно разобрал основные аспекты заключения союза между Францией и Россией в конце XIX в. Автор подробно рассматривает предпосылки франко-русского сближения. Он считает, что франко-русский союз был продиктован глубинными свойствами и потребностями русского и французского народов. По его мнению, союз вырос естественно из вековых связей между Францией и Россией, не меньше, чем из тех потребностей, которые были порождены общеевропейской ситуацией во второй половине XIX в. Главной причиной франко-русского сближения он называет политические интересы. Манфред полагает, что финансовые отношения во время заключения союза играли незначительную роль.

В своем труде «Международные отношения в конце XIX века»6 Ф.А. Ротштейн обращает внимание на нежелание России заострять союз против Германии. Именно это побудило Францию настоять на укреплении союза в 1899 г.

Э.М. Розенталь в своей монографии «Дипломатическая история русскофранцузского союза в начале XX века»7 подробно рассматривает заключение русских заграничных займов в начале XX века. Главный вывод, к которому приходит Розенталь, состоит в том, что Россия, заключая иностранные государственные займы с Францией, становится финансово зависимой от Парижа к 1906 г., и постепенно теряет свою независимость во внешней политике, что стало следствием заключения англо-русского соглашения 1907 г.

Монография «Из истории возникновения первой мировой войны. Отношения России и Франции в 1912-1914 гг.»8 В.И. Бовыкина имеет то достоинство, что она написана на основе широкой документальной базы. Автор обращает внимание на зависимость внешней политики России от международного фактора. В работе уделяется особое внимание ближневосточной политике России, ее содержанию и основным направлениям в начале XX в.

Современный исследователь И.С. Рыбачёнок в монографии «Союз с Францией во внешней политики России в конце XIX века»9 рассматривает формирование внешнеполитического курса России в конце XIX в. Также она прослеживает взаимоотношения стран-союзниц в данный отрезок времени. Историк использует новые архивные материалы и углубленно разбирает отдельные аспекты проблем во внешней политике России и Франции в конце XIX в.

Английский историк А.Дж.П. Тэйлор в своем труде «Борьба за господство в Европе, 1848-1918»10 пишет о том, что Первая мировая война была неизбежна.

Он полагает, что история международных отношений представляет собой неизбежное чередование периодов мира и войны. Тэйлор видит главную задачу России не в захвате черноморских проливов, а в укреплении собственной безопасности на Ближнем Востоке. Поэтому полагает, что союз России с Францией себя оправдал.

Французский историк Константин Грюнвальд в своем труде «Франко-русские союзы»11 исследовал историю отношений России и Франции с древнейших времен до начала XX века. Автор считает, что Франция была вынуждена следовать в фарватере восточной политики России, оказывать ей дипломатическую, финансовую поддержку. В целом Грюнвальд оценивает значение союза положительно как для Франции, так и для России.

Научная значимость темы заключается в систематизации и обобщении материала по вопросу франко-русских отношений в 1880-1890-х гг. и выявлении особенностей их становления.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования полученного материала при изучении истории России. Также данную тему можно преподавать в средней школе при изучении истории Нового времени. Структура работы: введение, три главы, разбитые на параграфы, заключение, список использованных источников и литературы.

Глава I. Начальный этап формирования военного союза Франции и России

§1. Причины сближения двух держав в 80-х гг. XIX в.

Франция была травмирована условиями Франкфуртского мирного договора 1871 г. Потеря Францией восточных провинций не только ущемляла ее экономически, но и являлась своего рода посягательством на ее статус великой державы. В Европе Францию поддерживали лишь несколько маленьких нейтральных государств, по сути дела, она осталась в одиночестве перед лицом Германии, в два раза превосходящей ее по численности населения, и установившей благодаря комбинациям канцлера Германской империи Отто фон Бисмарка дипломатическое господство на континенте.

В общественном мнении Франции доминировали националистические настроения, французы афишировали полное неприятие Германии и жажду реванша, мечтая поставить Германию на место и добиться возвращения утраченных провинций.

Благодаря французскому президенту Адольфу Тьеру Франция освободилась от тяжких обязательств Франкфуртского мирного договора. Французское правительство сумело договориться с русским императором Александром II, чтобы он поставил в известность его дядю, германского императора, относительно того, что он не хотел бы еще раз увидеть Францию раздавленной.

После Садовы и Седана12, по сути, существовала лишь видимость европейского равновесия. В это время цель Бисмарка состояла в том, чтобы законсервировать политический и территориальный статус великих европейских держав и, насколько возможно, держать под контролем как их традиционные противоречия в районе Балкан и Османской империи, так и потенциально вероятные конфликты в случае очередной экспансии за пределами Европы. Это было необходимым для того, чтобы территории, которые Германия получила от Франции во время франко-прусской войны, укрепились и прочно приросли к Германии. Вступление на трон Вильгельма II в 1888 г. усилило беспокойство его соседей, которые опасались воинственно настроенной Германии.

Начиная с 1878 г., во Франции крепла надежда на то, что ей удастся вывести Россию из состояния нейтралитета, чему в значительной степени способствовало совершенно непредвиденное до того совпадение интересов Франции и России накануне Берлинского конгресса.

1(13) июля 1878 г. был подписан Берлинский трактат, менее выгодный для России и Болгарии, нежели Сан-Стефанский договор13. Во время конфликта Германия занимала выжидательную позицию. Трактат практически разрушил

«Союз трёх императоров», хотя он не был официально денонсирован или объявлен утратившим силу. Результаты конгресса совершенно не устраивали Россию.

После Берлинского конгресса общественное мнение России, униженной на конгрессе, по мнению А. Огенюис-Селивёрстоф14, преисполнилось крайней неприязнью к Бисмарку, т.к. именно его в России считали ответственным за неудачу русской дипломатии. Правительство России предпочитало решать дела с Германией путем переговоров. Бисмарк, стремясь осложнить сближение России и Франции, сделал все, чтобы возобновить «Союз трёх императоров». 6(18) июня 1881 г. был подписан договор, подтверждающий соглашение 1873 г. Стороны обязывались соблюдать благожелательный нейтралитет в случае войны одной из них с «четвёртой великой державой», сохранять территориальный status-quo, установленный в 1878 г., кроме тех случаев, когда будет достигнута предварительная договоренность относительно условий его изменения15. Этот договор был призван укрепить взаимную безопасность. Обязательство о нейтралитете исключало поддержку Россией Франции в случае франкогерманской войны16.

Ожесточенное соперничество между Россией и Австро-Венгрией помешало в июне 1887 г. возобновить «Союз трёх императоров» 1881 г. Возможность франко-русского сближения росла, и диктовалась, прежде всего, стратегическими соображениями.

Бисмарк стремился добиться от России гарантий безопасности. В июне 1887 г. ему удалось возобновить с ней на три года соглашение 1881 г., подписав перестраховочный договор. Он также предусматривал взаимный нейтралитет сторон в случае войны с третьей великой державой; но в нем были сделаны уточнения: если этой державой будет Франция или Австро-Венгрия - нейтралитет России будет необходим только в том случае, если Франция нападет на Германию, но не наоборот17. Снова Бисмарку удалось отдалить сближение Франции и России. Договор о германском нейтралитете вступал в силу только в том случае, если бы Австро-Венгрия напала бы на Россию.

Бисмарк так и не смог исправить сложившееся положение. Россия и Франция начали путь к сближению. Этому способствовало и то, что в 1890 г. Вильгельм II уволил Бисмарка в отставку. Новый канцлер генерал Леопольд фон Каприви и министр иностранных дел барон Адольф Маршал фон Биберштейн не имели достаточного опыта, чтобы сохранить «систему Бисмарка». Они решили покончить с путаницей договоров и перестраховок, ставивших Германию в двусмысленное положение как в отношении Австрии, так и в отношении Англии. С согласия Вильгельма II они решили не возобновлять русско-германский договор, который мог повредить союзу с Австрией и вовлечь Германию в разногласия между Россией и Великобританией. С последней Германия стремилась заключить договор. Тем самым они освободили Россию от всех политико-юридических оков, и способствовали русско-французскому сближению. В 1889 г. Россия вышла из «Союза трёх императоров».

Пребывавшая в изоляции Франция жаждала этого сближения. Оно стало решающим фактором создания системы европейской биполярности, т.к., объединившись, Великобритания и Германия могли представлять серьезную угрозу для российских интересов на Балканах и в Азии, а для французских - в Эльзасе, Лотарингии и в Африке.

Таким образом, после отставки Бисмарка было достигнуто шаткое равновесии сил между Тройственным и франко-русским союзом. Шаткое потому, что теоретически Великобритания в любой момент могла нарушить это соотношение в свою пользу, а, кроме того, ни один из союзов не был прочным. Между участниками обоих союзов велись переговоры, часто разногласия возникали даже между членами альянсов. Для политиков конца 1880-х - начала 1890-х гг. важнее союзов были национальные интересы. Союзы служили лишь средством демонстрации национального величия.

§2. Франко-русские дипломатические контакты и соглашения конца XIX века

Ухудшение русско-германских политических отношений во второй половине 1880-х гг., привело и к изменениям в экономической области. Бисмарк начал кампанию против русского государственного кредита, наложил запрет на залог ценных бумаг на берлинской бирже и добился повышения пошлин на ввозившихся из России хлеб18. В 1886-1888 гг. начались переговоры между эмиссарами царского русского правительства и французскими банкирами, стремившимся найти доступ к безграничному рынку, представлявшемуся им крайне выгодным. Усилия французских банкиров поддерживались французским правительством, которое по политическим мотивам также стремилось установить более тесные связи с Россией. Таким образом, с 1886-1888 гг. стало ясно обнаруживаться сближение между Россией и Францией.

Группа влиятельных французских банков начала скупать русские ценные бумаги, выброшенные на германский денежный рынок19. Произошло повышение стоимости русских денежных бумаг. 9(21) ноября 1888 г. был издан указ о выпуске российского золотого четырехпроцентного займа. Так был заложен первый камень русско-французских финансовых связей. Первоначальная сумма займа была невелика - 500 млн. франков, но заём, заключенный в 1888 г., был лишь началом - за первым займом последовали новые20. Успехи финансовых операций показали широкие возможности, открывавшиеся во Франции для получения русским правительством займов на покрытие ряда безотлагательных нужд. По мнению Манфреда21, финансовые операции в эту пору играли незначительную роль, они затрагивали сравнительно узкий круг заинтересованных лиц и не оказывали почти никакого влияния на решение политических вопросов. Позиция В.И. Бовыкина22 такая же, как у Манфреда. При этом, первый отмечает, что «уже в конце XIX в. французский денежный рынок занимает исключительно важное место в финансировании русских банков, промышленности и железнодорожного строительства. Он становиться основным заграничным источником получения государственных займов». Я согласна с приведенными выше мнениями и считаю, что на данном этапе Франция еще не имела возможности оказывать давление на Россию через финансовые операции.

Еще не достигнув соглашения с Россией, французская дипломатия одними намеками на его возможность уже смогла укрепить свои международные позиции. Это улучшение позиций правящие круги Франции и французская дипломатия стремились использовать, прежде всего, для достижения соглашения с Россией. В 1890-1892 гг. в создавшихся новых условиях внутри страны и в Европе союз с Россией стал главной целью внешнеполитических программ всех партий и групп господствующих классов и широких слоев населения.

По просьбе французского посла Поля де Лабулэ, русское правительство сделало шаг навстречу Франции и пригласило представителя французской армии на военные маневры23. Летом 1890 г. представитель французского генерального штаба генерал Рауль де Буадефр присутствовал на летних маневрах под Нарвой. Одновременно в Нарве присутствовал Вильгельм II и германский канцлер Каприви.24 Присутствие Буадефра было демонстрацией франкорусского сближения.

Именно в эти дни произошло взаимное ознакомление с замыслами о будущем сотрудничестве. Генерал Буадефр обменялся мнениями с военным министром П.С. Ванновским и начальником русского генерального штаба генералом Н.Н. Обручевым. Каждый из них хотел знать истинные намерения другого. Между ними состоялся широкий обмен мнениями по вопросу об оперативных задачах обеих армий в случае войны с Германией и её союзниками. Уже тогда обнаружилось некоторое расхождение в этом вопросе. Обручев считал необходимым нанесение первого удара по Австрии, Буадефр полагал, что надо сосредоточить все силы против главного врага - Германии. В остальном было достигнуто единодушие в плане необходимости взаимной поддержки между Францией и Россией. Этот обмен информацией был первым шагом к подписанию военной конвенции.

Лабуле считал, что почва в достаточной мере созрела для непосредственных переговоров о соглашении между двумя странами. Осенью 1890 г. он поднял вопрос о визите французской эскадры в Россию. Но русское правительство не сразу дало положительный ответ, проявив сдержанность.

Сдержанность Петербурга в значительной мере объяснялась тем, что ещё не были преодолены колебания в определении курса внешней политики, не была даже полностью устранена известная её раздвоенность. Но политические и экономические отношения между Германией и Россией всё ухудшались. Внешнеполитические соображения и экономические интересы России показали, что игнорировать французское стремление к сближению было бы политически неблагоразумным.

В марте 1891 г. Лабуле возобновил переговоры с Петербургом о визите французской эскадры в Кронштадт. Вопрос был решен положительно и визит был назначен на июль 1891 г.

5(17) июля русский министр иностранных дел Н.К. Гирс принял Лабуле, и во время беседы стороны пришли к решению о необходимости начать непосредственные переговоры о соглашении между двумя державами. Лабуле сообщал: «Говоря о возобновлении Тройственного союза и присоединении к нему Англии, мы поставили перед собой вопрос, не делает ли новая ситуация, созданная этим событием, желательным новый шаг по пути к соглашению между Францией и Россией»25. В развитии франко-русских отношений наступал новый важный этап.

Посещение эскадрами портов других стран для засвидетельствования или закрепления дружеских отношений оценивалось современниками как факт первостепенной политической важности. Таким образом, Кронштадтский визит французской военной эскадры стал открытой демонстрацией франко-русской дружбы.

Французская северная броненосная эскадра под командованием контрадмирала А.А. Жерве прибыла в Кронштадт 13(25) июля 1891 г. В состав эскадры входили новейшие броненосцы «Маренго», «Марсо», «Рекен», «Фурье», крейсеры «Ланс» и «Суркуф», а также два миноносца26. Для встречи гостей на рейде Кронштадта были выстроены корабли Балтийской практической эскадры, в том числе крейсер I ранга «Герцог Эдинбургский» и крейсер II ранга «Азия». Французских моряков встречали высшие государственные чиновники во главе с императором Александром III. Он посетил корабли «Маренго» и «Марсо», стоявшие на рейде Кронштадтского порта. Император присутствовал на артиллерийских учениях кораблей, а затем дал гостям завтрак на яхте «Держава», провозгласив тост за здоровье президента Французской республики М.Ф.С. Карно27. Александр III, находясь на палубе броненосца «Маренго», с обнажённой головой прослушал французский государственный гимн «Марсельеза», который в России был официально запрещён как революционная песня. Этот поступок линий раз свидетельствует о том, насколько необходим был России военно-политический союз с Францией.

Во Франции кронштадтские торжества произвели ещё большее впечатление, чем в России. Французы воспринимали вести из России с энтузиазмом, считая 1891 г. переломным годом в судьбе их страны. Визит французской эскадры показал, что Франция и Россия встали на путь взаимного сотрудничества и теперь не только не скрывают, но даже подчёркивают свою дружбу перед всем миром.

Первоначально было выработано общее политическое соглашение, а вся совокупность вопросов, связанных с взаимными военными обязательствами, должна была быть рассмотрена отдельно. Переговоры велись на протяжении июля-августа 1891 г., и французская делегация по необходимости должна была принять поправки, которые вносила русская сторона. После того, как был установлен окончательный текст соглашения, он был облечён в форму обмена письмами между русским министром иностранных дел Гирсом и французским министром иностранных дел А. Рибо28.

Гирс через своё письмо русскому послу в Париже А.П. Моренгейму ознакомил Рибо с выработанными двумя пунктами соглашения. Целью соглашения объявлялось стремление «способствовать поддержанию мира». Также учреждались совещания представителей правительств обоих государств по каждому вопросу, «способному угрожать всеобщему миру». В случае, если бы мир оказался в опасности, особенно если бы «одна из двух сторон оказалась под угрозой нападения, обе стороны условливаются договориться о мерах, немедленное и одновременное проведение которых окажется в случае наступления означенных событий настоятельным для обоих правительств». Ответ Рибо звучал так:

«Я счастлив… сообщить Вашему превосходительству, что правительство республики полностью присоединяется к двум пунктам, которые являются предметом сообщения г. Гирса…»29.

Соглашение 27 августа знаменовало собой установление взаимно согласованной формы сотрудничества между двумя государствами. Оно заложило одну из существенных основ франко-русского союза. Этот союз с самого начала складывался как противовес австро-германской коалиции, направленной против Франции и России. Его заключение стало крупнейшим поражением германской дипломатии.

Логическим завершением соглашения 1891 г. было принятие решений по военным вопросам. Поэтому французское правительство стремилось довести переговоры до юридически оформленной военной конвенции. Французский военный министр Шарль Луи Фрейсине считал, что при «неопределённых выражениях» принятой редакции и при стремлении России сосредоточить свои главные силы против Австрии может создаться положение, когда Франция подвергнется двойственной атаке со стороны Германии и Италии, «почти так же, как если бы мы были полностью изолированы в Европе». Он находил, что без военного соглашения политическое соглашение в значительной мере теряет свою действенность. Рибо был с ним согласен. Понимал это и Александр III30.

В начале декабря 1891 г. французский посол в Петербурге Гюстав Луи Ланн граф де Монтебелло после аудиенции у царя и беседы с Гирсом сообщил в Париж, что Александр III одобрил идею военной конвенции, хотя и не проявляет торопливости. Император высказал пожелание, чтобы в Россию был направлен один из высших французских офицеров, с которым можно было бы обсудить все специальные вопросы.

После того как русское правительство дало согласие на переход к непосредственному рассмотрению проекта военной конвенции, было послано приглашение на осенние военные маневры генералу Буадефру31.

13(25) июля 1892 г. Буадерф прибыл на маневры русской армии. Представленный им Петербургу проект соглашения имел ярко выраженный односторонний характер: он предусматривал концентрацию сил двух стран для войны против Германии. Для России это было неприемлемо, т.к. создавалось положение, при котором, в случае нападения Австрии на Россию, французская помощь не была бы гарантированна. И всё же через два дня текст будущей военный конвенции был согласован, поскольку Буадефр получил директиву от своего руководства идти на уступки и принять русскую редакцию32. В согласованном проекте ни Рибо, ни Александр III не усмотрели серьёзных противоречий.

5(17) августа 1892 г. Обручевым и Буадефром была подписана военная конвенция. Её семь статей устанавливали момент начала действия договора («казус фодерис»); фиксировали численность выставляемых сторонами сил в случае войны - ст. 3; определяли механизмы обмена информацией (проведение регулярных совещаний начальников Генеральных штабов) - ст. 4; содержали обязательство не заключать сепаратного мира - ст. 5; срок действия (пока существует «Тройственный союз») - ст. 6; обязательство хранить её содержание в строгой тайне - ст. 7.33 Принципиальная разница в подходах сторон к задачам двух армий в случае войны с Германией и её союзниками определила компромиссный характер конвенции. Это нашло отражение в некоторой нестыковке первой и второй статей конвенции, на что исследователи давно обратили внимание.34 Вторая статья конвенции обязывала Францию объявить мобилизацию даже в том случае, если её начнет только одна Австрия. Первая статья конвенции отражала точку зрения французской стороны: вступить в войну только в том случае, если в неё будет втянута Германия из-за конфликта, спровоцированного Австрией или в аналогичной ситуации - Италией35.

По форме военная конвенция носила оборонительный характер, поскольку вступала в действие в случае нападения на одну из сторон войск «Тройственного союза» или одной из входящих в него держав.

Эта конвенция означала создание тесного военного союза между Францией и Россией. Она была непосредственно связана с предыдущим соглашением и являлась его дополнением. Соглашения 27 августа 1891 г. и 17 августа 1892 г. юридически оформляли франко-русский военно-политический союз. Процесс оформления союза отразил вынужденную уступчивость французской стороны, что указывало на бульшую заинтересованность в нём Франции, чем России.

В России даже после подписания проекта военной конвенции сомнения и колебания правящих верхов империи относительно своевременности окончательного закрепления военных обязательств между двумя государствами не были преодолены. Круг лиц, причастных к выработке внешнеполитических решений был узок. О существовании консультативного пакта с Францией среди российских дипломатов на 1893 г. знали только Гирс и граф В.Н. Ламздорф - старший советник МИДа и ближайший помощник Гирса. Настроение российского МИДа по отношению к союзным обязательствам с Францией ясно выразил директор канцелярии министерства иностранных дел князь В.С. Оболенский-Нелединский-Мелецкий. Он считал, что непримиримая вражда Франции и Германии из-за вопроса о провинциях Эльзас и Лотарингии, заставляет их искать союзников, но для Франции сильной союзницей могла быть только Россия, т.к. Австрию и Италию связывали договоры с Германией. Англия же, как союзница Франции, не могла оказать ей существенной помощи на суше, а, кроме того, их разделяли взаимные претензии в колониальной вопросе. Вот почему со дня провозглашения Третьей республики в 1870 г. союз с Россией сделался лозунгом почти всей Франции.

Россия не находилась в непримиримой вражде ни с одной державой и не было ни одной державы, с которой она не могла бы заключить союза. Оболенский-Нелединский-Мелецкий считал: «Россия может находиться в союзе с Державами и обходиться без оных, и принципиально нет абсолютных препятствий к заключению в настоящее время союза с какою-либо из великих Держав, тогда же как Франции открыта возможность союза только с нами»36. Это положение России дает ей преимущество не связывать себя впредь формальным союзным договором. Также он думал, что существование такого договора с Францией, вместо желаемого и ожидаемого обеспечения мира, может вовлечь Россию в войну против её воли. Отсутствие договора нисколько не препятствует ни России, ни Франции, когда потребность в нём наступит, немедленно установить соглашение о совместных действий. Я считаю, что князь был прав в своей оценке международной ситуации. С заключением франко-русского союза европейский мир стал биполярным, а, следовательно, увеличил возможность развязывания войны.

Ответный визит русской Средиземноморской эскадры в Тулон состоялся в октябре 1893 г. 13 октября Балтийская эскадра под командованием контрадмирала Ф.К. Авелана прибыла в Тулон. В состав эскадры вошли флагманский броненосец «Император Николай I», крейсеры I ранга «Адмирал Нахимов», «Память Азова», «Рында» и канонерская лодка «Терец»37. Выстроившиеся для приветствия русских гостей французские корабли представляли цвет республиканского флота.

Первоначально уровень визита был неясен. На заседании совета министров Франции даже обсуждался вопрос о целесообразности присутствия в Тулоне президента Карно. Но посещение Александром III с императрицей и наследником престола французского броненосца «Исли» во внутренней гавани Копенгагена в день прибытия русской эскадры на рейд Тулона, а также факт обмена глав государств приветственными телеграммами сразу изменили дело38.

15(27) октября президент прибыл на проводы русских гостей. На гребном катере он прошёл вдоль строя русских кораблей, а затем, стоя на корме флагманского броненосца, произвёл смотр русской эскадры. Приём русской эскадры в Тулоне был блестящим, здесь царило громадное воодушевление, но с полнейшим соблюдением осторожности, воздержанности и полного достоинства. На обратном пути русская эскадра посетила Лион и Марсель.

Международный резонанс этих событий был значительный. Обмен визитами стал яркой военно-политической демонстрацией русско-французского союза. В то же время современный исследователь И.С. Рыбачёнок считает, что посещение русской эскадрой Тулона имело антианглийский, а вовсе не антинемецкий, характер39.

Смысл франко-русских соглашений заключался в том, чтобы создать противовес «Тройственному союзу», и положить известный предел опасностям, проистекавшим из развития военного могущества и политического преобладания главной единицы этого союза - Германии, для которой одновременная война на восточной и западной границе представляла наиболее грозную из всех опасностей. На этом соглашение исчерпывалось, и никакие иные сочетания военных соображений не обязывали договаривающиеся стороны к совместному употреблению своих армий на других театрах войны40.

Таким образом, несколько человек, наделённых доверием своих правительств, стремились к быстрейшему заключению соглашения, которое впоследствии они собирались завещать следующему поколению. Генерал Буадефр и граф Ламсдорф - одни из немногих, кто пережил 1894 г., когда большая часть главных действующих лиц сошла с политической сцены41. Текст соглашения вполне отвечал ожиданиям, которые витали в атмосфере того времени, а также идее, что в будущем война неизбежна и что надо обезопасить себя. Даже Гирс, ориентировавшийся на дружественные отношения с Германией, признавал в докладе императору, что «сближение наше с Францией, является как могущественный противовес Тройственному союзу, постоянно увеличивающему свои военные силы, несмотря на присваиваемое себе прозвище “лиги мира”»42. Обмен письмами между Гирсом (от 15(27) декабря 1893 г.) и послом Франции в Петербурге графом Монтебелло (от 23 декабря 1893 г. / 4 января 1894 г.), явившийся ратификацией военной конвенции, завершил юридическое оформление франко-русского союза. 4 января 1894 г. французский посол получил подписанный Александром III текст военной конвенции43.

В международной обстановке 90-х гг. XIX в. Франция нуждалась в выходе из политической изоляции. Решению этой задачи отвечал союз с Россией. Его заключение диктовалось внешнеполитическими интересами Франции, в реализации которых Россия играла роль необходимого противовеса политике «Тройственного союза» и Англии, покончив с доминированием Германской империи в Европе.

§3. Ближневосточный кризис 1894-1898 гг.

Ближневосточный кризис 1894-1898 гг. по масштабности и глубине выявившихся противоречий стал крупнейшим международным конфликтом на рубеже веков. Также кризис на Ближнем Востоке дал возможность проверить применимость на практике франко-русских обязательств.

Постановления Берлинского конгресса 1878 г., обязавшие Турцию провести в ряде провинций реформы, которые облегчили бы участь христианского населения, не были выполнены. Проводившаяся в Османской империи политика геноцида армянского населения привела к тому, что осенью 1894 г. начались массовые народные волнения, ставшие детонатором освободительного движения и в европейской части Турции. На о. Крит оно вылилось в вооруженное восстание и греко-турецкую войну. К факторам, породившим международный кризис, относятся противоречия между великими державами на Ближнем Востоке.

В 80-90-е гг. XIX в. стратегией политики России на Ближнем Востоке было стремление сохранить статус-кво, т.е. поддерживать целостность Османской империи. Сложность заключалась в том, что надо было укреплять дружественные отношения с Турцией и одновременно беречь престиж России как покровительницы и защитницы подвластных туркам христианских народов. Поэтому российская дипломатия, с одной стороны, добивалась от султана добровольного проведения хотя бы умеренных реформ, а с другой, противодействовала всякому вмешательству в дела Турции других держав, прежде всего Англии.

В условиях мирового кризиса главной для России оставалась проблема статуса Черноморских проливов. На 1894 г. Берлинским трактатом гарантировалось сохранение принадлежности проливов Турции при соблюдении принципа их закрытия для иностранных военных судов44. Для России была неприемлема передача контроля над проливами под международную юрисдикцию.

Интересы Франции на Ближнем Востоке определялись её финансистами. Свою политику в Турции она осуществляла, главным образом, через «Имперский Оттоманский банк», преобладающее влияние в котором занимала группа парижских банкирских домов. Посредством предоставления займов Турции финансовый капитал европейских стран получал концессии на учреждении в империи новых банков, строительство железных дорог и т.д. Чтобы сохранить вложенные в Османской империи огромные государственные и частные капиталы, французское правительство стремилось оттянуть ее окончательный раздел или такое ослабление, которое могло поставить под удар экономические позиции Республики.

В конце 1891 г. по обоюдной договоренности были выработаны инструкции российскому и французскому послам в Константинополе для проведения там согласованной политики. В них говорилось о возможности для Франции «не отказываться ни от одного из принципов» её восточной политики и одновременно «присоединяться к стремлениям русской дипломатии в Константинополе и обеспечить себе её помощь»45.

Эту возможность действовать вместе на Ближнем Востоке России и Франции дало заключение консультативного пакта в 1891 г. Одновременно с выработкой общей тактики союзниц по отношению к Турции и Англии каждая из великих держав исподволь продолжала борьбу за укрепление собственных позиций. Тем не менее, обе стороны стремились к сотрудничеству. Французский посол в Константинополе Поль Камбон считал, что «русские никогда не пожертвуют своими интересами ради блага Франции, поэтому мне не кажется необходимым жертвовать французскими интересами ради России. Будем помогать друг другу, но не станем злоупотреблять этим и жертвовать ради этого чем-либо существенным». Его мнение верно отражало позицию правительств обеих держав в ходе ближневосточного кризиса46. Рыбачёнок выделяет в нём три периода: сентябрь 1894 - январь 1896 гг., когда в центре внимания был «армянский вопрос»; январь 1896 - январь 1897 гг., когда одновременно существовали две «горячие точки» - армянская и критская; февраль 1897 - декабрь 1898 гг., когда центр тяжести переместился на решение «критского вопроса».

Кризис на Ближнем Востоке начался с армянского восстания. Организация турецким правительством жестокого подавление армянского восстания в Сасуне осенью 1894 года дало европейским державам повод вмешаться в конфликт. В состав турецкой следственной комиссии вошли представители от Англии, Франции и России. Союзницы предварительно договорились о форме и степени участия с тем, чтобы «неприкосновенность верховных прав султана не была затронута, и вопрос не стал бы общеевропейским»47. Камбон и русский посол в Константинополе А.И. Нелидов успешно противодействовали намерениям британской дипломатии расширить как компетенцию европейских делегатов комиссии, так и её состав.

Параллельно послы трёх держав разработали на основе французских предложений проект административных, политических и финансовых реформ в армянских вилайетах. В апреле 1895 г. проект вручили султану. Уклончивый ответ султана означал отказ, но под влиянием Камбона и Нелидова Абдул Гамид согласился рассмотреть те пункты, которые не затрагивали его суверенных прав. Таким образом, совместные действия держав оказались парализованными, но, в то же время, никто не решался действовать изолировано.

Лондон считал «дипломатическую фазу конфликта законченной» и попытался добиться от Парижа присоединения к его политике нажима на правительство Турции, а затем предложил Берлину план раздела Османской империи - обе попытки не дали результатов48.

После новых армянских погромов в Константинополе, сторожевые суда европейских посольств (стационеры) были отправлены на стоянку близ столицы, а послы трёх держав, к которым присоединились представители АвстроВенгрии, Германии и Италии, передали турецкому правительству коллективную ноту с требованием безотлагательного проведения реформ49. По единодушной оценке европейских послов в Турции дело шло к государственному перевороту.

Опасаясь, что в этом случае английский флот войдет в Дарданеллы, Черноморский флот России получил приказ о мобилизации. 28 октября (9 ноября) 1895 г. Париж также сообщил о подготовке к выступлению своей Средиземноморской эскадры. Но российский флот на Чёрном море не имел ни хорошего вооружения, ни достаточного запаса снарядов и угля; максимальное число войск, готовых к перевозке, не превышало 8 тысяч человек50. В таких условиях российской дипломатии предстояло действовать очень искусно, чтобы не допустить форсирования Дарданелл Англией или соединёнными флотами держав, или проведения международной конференции в Константинополе.

Обмен мнениями между союзниками выявил позиции и применимость союзных обязательств в случае вооружённого конфликта. Французский министр иностранных дел М. Бертело сформулировал интересы Франции на Востоке так, что они могли влиять и на положение дел в Европе: нейтрализация Суэцкого канала, эвакуация Египта и определение статуса Сирии. Российский министр иностранных дел князь А.Б. Лобанов-Ростовский главную задачу видел в сохранении существующего режима проливов. В трёх вероятных ситуациях (сохранение прежнего режима проливов; мирный раздел Османской империи по соглашению между державами; раздел империи в результате вооружённой борьбы). Бертело обещал энергичную дипломатическую поддержку России в первом и втором случаях. Но он решительно заявил, что если дело дойдёт до войны, которая неизбежно нарушит сложившееся в Западной Европе равновесие сил, в Петербурге должны знать: «только великий национальный интерес, такой как урегулирование разногласий, глубоко разделяющих Германию и Францию с 1870 г. будет достаточно весомым, чтобы оправдать в глазах французов выполнение обязательств, предусматривающих военные действия, в которые две державы могут быть втянуты»51. Таким образом, вопрос ставился однозначно: проливы в обмен на Эльзас и Лотарингию. Франция трактовала статьи военной конвенции, касающиеся союзных обязательств, строго придерживаясь их буквы. Переговоры показали, что в решении вопроса о проливах Петербург не может рассчитывать на военную помощь Парижа. Вывод был прост: союзные отношения Франции и России оказываются действенными, главным образом, в Европе.

Стратегия Петербурга - испробовать для выхода из кризиса все дипломатические средства - завершилась успехом. Николая II лично обратился к султану с просьбой дать согласие на пропуск к Константинополю вторых стационеров. 26 ноября (8 декабря) 1895 г. А. И. Нелидов сообщал «после некоторых колебаний сегодня утром султан приказал устно передать мне, что, уступая дружеским заверениям государя, он соглашается на прибытие вторых стационеров…»52. Это отчасти разрядило атмосферу кризиса. В январе 1896 г. английская эскадра ушла к о. Мальта. Так закончился первый период ближневосточного кризиса.

Затишье оказалось кратковременным: весной возобновились выступления армян, а потом и христиан на Крите. Второй период кризиса выявил усиление влияния Германии в Турции, невозможность англо-русского соглашения и остроту противоречий внутри франко-русского союза.

В начале 1896 г. выступления на Крите переросли в вооружённую борьбу. Султан направил на остров войска, в ответ послы шести держав 12 (24) июля потребовали проведения реформ53. Абдул Гамид принял требования, но на деле ограничился полумерами. А требования критян - ввести автономию или присоединить остров к Греции - повлекли за собой волнения в Эпире и в Македонии, грозя вызвать брожение на всём Балканском полуострове. Консулы держав выступили посредниками в переговорах турецкой администрации с представителями местного христианского населения для выработки соглашения.

Добиваясь сохранения целостности Османской империи в интересах Франции её дипломаты ради проведения реформ постоянно оказывали давление на султана. Советы политических, военных и финансовых агентов при султане должны были способствовать созданию правительства, выбор членов которого осуществлялся бы при участии Франции. Также «Комиссия Оттоманского долга» могла бы вести постоянное наблюдение за ходом внутренних дел империи. Не менее важным было обеспечение согласованных действий союзниц, для чего необходимо было добиться вхождения в комиссию представителя России, путём проведения капитализации турецкой задолженности по военной контрибуции.

В конце августа группа вооружённых армян захватила здание Оттоманского банка, потребовав от турецкого правительства немедленного проведения реформ. В Константинополе начались погромы, а с иностранных стационеров были высажены десанты. Вновь встал вопрос о принятии мер по отношению к султану. Под предлогом прекращения новых беспорядков английская эскадра покинула Мальту и 9(21) августа 1896 г. двинулась к Дарданеллам. Камбон предложил, чтобы Франция взяла на себя роль посредника между Россией и Англией.

Публичные демонстрации франко-русского единства во время визита Николая II в Париж вызвали тревогу Англии и держав «Тройственного союза», т.к. они предполагали, что Россия и Франция договорились о совместных действиях в Константинополе. 8 (20) октября премьер-министр Великобритании Р. Солсбери обратился к державам с нотой, в которой предложил согласовать принудительные меры в отношении султана54.

Во время визита русского императора в Париж состоялись две беседы Николая II и три русского министра иностранных дел Н.П. Шишкиным с французским министром иностранных дел Г. Аното. Все они увенчались полным успехом Аното. Ему удалось добиться принятия выработанного французскими дипломатами плана и получить согласие царя на вхождение русского делегата в

«Комиссию Оттоманского долга»55.

Однако парижские договорённости, оформленные в виде идентичных инструкций послам двух держав в Константинополе, не встретили единодушной поддержки в Петербурге. Обозначились противоречия как между союзниками, так и разногласия в правящих верхах России по вопросам ближневосточной политики. Нелидов заявил Камбону, что предполагаемая реформа «Комиссии Оттоманского долга» приведёт к завуалированному европейскому контролю над султаном. Тогда Россия будет вынуждена потребовать территориальных гарантий в виде занятия Босфора56.

Отказ от выработанного плана вызвал негативную реакцию в Париже. Аното считал, что «новая политика» России разрушает обоюдное доверие. Также известия о разладе между союзниками скомпрометируют их совместные действия перед султаном и обрадуют общих противников, а, кроме того, вызовут недовольство среди французских держателей турецких фондов и русских займов.

21 ноября (3 декабря) Русское телеграфное агентство официально опровергло слухи «о мнимом разладе между Францией и Россией в области внешней политики и, в частности, по восточному вопросу» и констатировало полное общее согласие всех держав57.

После отказа Солсбери от предварительного применения мер принуждения, в Константинополе состоялось первое заседание конференции послов великих держав. За основу обсуждения было взято французское предложение о разработке программ реформ для всего населения Оттоманской империи без различия рас и религий. Но вскоре переговоры послов зашли в тупик.

16(28) января 1897 г. министр иностранных дел России М.Н. Муравьёв прибыл в Париж. С ним беседовали Аното и французский президент Ф. Фор, а также другие французские военные и политические деятели. Аното недвусмысленно заявил, что только вопрос о Страсбурге, поднятый одновременно с вопросом о Константинополе, уравняет интересы партнёров и может побудить Францию к военным действиям. России было предложено международное обсуждение проблемы проливов, которое, скорее всего не привело бы к решению в её пользу58.

Петербург не получил военной поддержки и от Германии. Таким образом, вопрос о военном вмешательстве больше не рассматривался Россией. К тому же в это время стабилизовалось положение в Константинополе.

Однако вскоре на Крите началось восстание: критяне объявили о низложении султана и о присоединении к Греции. И хотя к началу февраля 1897 г. послы завершили работу над проектом реформ, они не вручили его султану.

На третьем этапе кризиса Германия начала открыто поддерживать султана, провоцируя его на войну с Грецией. Англия предложила предоставить Криту широкую автономию, рассчитывая тем самым поставить на повестку дня «восточный вопрос» в целом. Австро-Венгрия настаивала на скорейшем подавлении восстания, чтобы избежать усиления национальных движений на Балканах. Россия нашла компромиссный вариант: потребовать от Греции отозвать войска с острова и высадить на остров немногочисленные десанты от всех заинтересованных сторон для поддержания там статус-кво.

После длительных препирательств дипломатические представители держав на основе российских предложений выработали совместную ноту и 18 февраля (2 марта) предъявили её в Константинополе и в Афинах. Греция отказалась её принять, султан согласился лишь формально. По решению держав международный десант занял северное побережье острова Крит.

На этом этапе кризиса опасность появления нового его очага на Балканах побудила Россию действовать в двух направлениях - координировать свои усилия с усилиями Франции и работать над проектом соглашения с АвстроВенгрией.

В марте Муравьёв счёл целесообразным, не пересматривая конвенции в целом, оговорить в дополнительной статье военной конвенции следующее: в случае мобилизации одной из держав «Тройственного союза» по мотивам, которые не являются соображениями общего порядка и не затрагивают специальных вопросов их политики, Россия и Франция не считают себя обязанными следовать букве военной конвенции, т.е. мобилизовать все свои силы и сосредоточить их у границы59. Тем самым он хотел уберечь Россию от обязательного вмешательства в общеевропейскую войну.

Но Аното считал, что военную конвенцию не было надобности уточнять или дополнять, т.к. её цель - поддержание всеобщего мира. Исходя из этих соображений, французский министр наметил развернутую программу действий союзников: укрепив франко-русское дипломатическое согласие, следует создать ядро «европейского концерта», чтобы оказать влияние на других. Общая задача союзников - убедить султана, что в его же интересах избегать осложнений и занять позицию полного невмешательства в случае греко-турецкой войны; задача России - удержать балканские государства от выступления, чтобы уменьшить риск вмешательства какой-нибудь из великих держав; задача Франции - дружескими советами оказывать влияние на Англию.

Общими усилиями союзников и заключением австро-русского соглашения была решена задача: не допустить перерастания локального конфликта на Балканах в общеевропейскую войну. Исход греко-турецкой войны, благодаря её локализации, стал ясен. Турецкая амия одержала полную победу.

Чтобы не допустить вновь постановки вопроса о мерах принуждения по отношению к султану, Франция и Россия взяли на себя инициативу посредничества в заключении перемирия. Перемирие было заключено 7(19) мая 1897 г. Германия и Австро-Венгрия открыто поддержали султана.

Позиции союзниц были уточнены во время визита президента Французской республика Ф. Фора в Петербург в августе 1897 г. Аното убедил Николая II и Муравьёва придерживаться выработанной схемы - направлять совместные действия в смысле укрепления «европейского концерта» на равном удалении от Германии и Англии.

Установление достаточной близости позиций по основным вопросам в итоге переговоров и общая дипломатическая линия в ходе ближневосточного кризиса позволили России и Франции открыто заявить о существовании союза.