Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ «САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ» (СПбГУ)

Выпускная квалификационная работа

Удельные князья первой трети XVI века: Дмитрий Углицкий и Семен Калужский

по направлению подготовки 46.04.01. «История»

образовательная программа магистратуры ВМ.5543.2015 «История»

профиль: «История России до начала XX века»

Выполнил: студент II курса

дневного отделения Бородовский Александр Игоревич

Научный руководитель д.и.н., профессор

Шапошник Вячеслав Валентинович

Санкт-Петербург, 2017

Содержание

• Введение
• Глава I. Обзор источников и историографии
• 1.1 Источники
• 1.2 Историография
• Глава II. Князь Дмитрий Иванович Углицкий
• Глава III. Князь Семен Иванович Калужский
• Заключение
• Список сокращений
• Список источников
• Список литературы


Введение

углицкий калужский князь дипломатия

Конец XV - начало XVI века можно назвать одним из переходных периодов в отечественной истории. К этому времени великое княжество Московское, избавившись от ордынской зависимости (1480 год) и подчинив себе главнейших в прошлом конкурентов (Новгород в 1478 году и Тверь в 1485 году), постепенно принимало новый облик - будущего Русского царства. Происходившие перемены в большей или меньшей степени затрагивали все основы жизни государства: внешнеполитическую, внутриполитическую, социально-экономическую, духовную. Вот лишь некоторые ключевые события рубежа веков: в 1497 году был составлен первый общерусский судебник; в 1498 году состоялось первое венчание на великое княжение Дмитрия Внука; во внешней политике шло противостояние с великим княжеством Литовским за обладание древнерусскими землями; в религиозной жизни - борьба церкви против ереси «жидовствующих», а затем и внутрицерковная полемика двух направлений, называемых обычно «нестяжатели» и «иосифляне».

Признавая справедливым большой интерес исследователей к новым явлениям данного периода, мы в то же время не должны забывать о явлениях архаичных, уходящих в прошлое. Одним из них были удельные княжества. Великий князь Иван III, хотя и получил известность как объединитель русских земель, не стал отказываться от удельной системы. В конце жизни он составил завещание, в котором определил владения своих четырех младших сыновей, их права и обязанности по отношению к старшему сыну Василию. Для каждого из них были выделены земли в удел из великокняжеских владений. Центром удела Юрия стал Дмитров, Дмитрия - Углич, Семена - Калуга, Андрея - Старица. Иван III ограничил власть удельных князей: например, им была запрещена чеканка собственной монеты, урезаны были их торговые права.

Исследование жизни и деятельности удельных князей первой трети XVI века мы считаем актуальной задачей. Во-первых, это позволит рассмотреть процесс создания централизованного Русского государства с противоположной стороны - не великого князя московского и его окружения, а правителей последних уделов. Во-вторых, это может быть полезно при изучении региональной истории России. Кроме того, обращение к отдельным событиям, связанным с удельными князьями, дает возможность затронуть самые разные направления отечественной истории: от военного до религиозного. Выбор в качестве героев нашей работы именно Дмитрия Углицкого и Семена Калужского обоснован их наименьшей изученностью. Объяснить это несложно: они оба умерли рано, еще при жизни Василия III, и, следовательно, не участвовали в драматических событиях, развернувшихся в годы малолетства Ивана IV (в отличие от Юрия Дмитровского и Андрея Старицкого). Тем не менее, мы считаем, что эти князья все же оставили след в истории нашей страны, который также достоин внимания.

Цель данной работы - составить наиболее подробное (насколько позволяют источники) описание жизни и деятельности князей Дмитрия Ивановича Углицкого и Семена Ивановича Калужского. Мы постараемся осветить следующие аспекты: участие удельных князей во внешнеполитических событиях (военные походы и дипломатия); внутренняя политика князей в своих уделах (земельная политика по отношению к церковным и светским землевладельцам, состав удельных дворов, память местного населения об этих князьях); их отношения с великим князем Василием III. Мы попробуем выяснить, участвовали ли князья Дмитрий Углицкий и Семен Калужский в политической борьбе в Московском государстве, пытались ли они сохранить реальную власть в своих уделах вопреки централизаторской политике великокняжеского правительства.

Работа состоит из трех глав. В первой главе приведен обзор источников и историографии по нашему вопросу. Две последующие главы представляют собой биографии соответственно Дмитрия Ивановича Углицкого и Семена Ивановича Калужского. В заключении сформулированы выводы, к которым мы пришли по результатам нашего исследования.

Глава I. Обзор источников и историографии

1.1 Источники

Среди источников в первую очередь следует отметить летописные памятники. В нашей работе мы использовали следующие летописи: Никоновскую ПСРЛ. Т. 12, 13., Воскресенскую ПСРЛ. Т. 8., Типографскую ПСРЛ. Т. 24., Львовскую ПСРЛ. Т. 20., Ермолинскую ПСРЛ. Т. 23., Иоасафовскую Иоасафовская летопись / Под ред. А.А. Зимина, отв.ред. акад. М.Н.Тихомиров. М.: Изд-во АН СССР, 1957., Уваровскую ПСРЛ. Т. 28., Устюжскую ПСРЛ. Т. 37., Вологодскую Там же., Вологодско-Пермскую ПСРЛ. Т. 26., Новгородскую IV ПСРЛ. Т. 43., Софийские I и II ПСРЛ. Т. 6, 39., Густынскую ПСРЛ. Т. 40., летопись из приложения к Хронографу 1512 года ПСРЛ. Т. 22., Владимирский ПСРЛ. Т. 30. и Погодинский Лурье Я.С. Краткий летописец Погодинского собрания // АЕ за 1962 г. М., 1963. С. 431--444. летописцы, Казанскую историю ПСРЛ. Т. 19., литовскую хронику Быховца Хроника Быховца / Отв. ред. М Н. Тихомиров; предисл., коммент. и пер. Н.Н. Улащика. М.: Наука, 1966.. Все эти летописи так или иначе упоминают Дмитрия Углицкого и Семена Калужского. В них зафиксированы даты рождения и смерти князей, связанные с ними события общерусского значения (например, военные походы). При этом, внутренняя политика удельных князей в данных источниках не затронута. Из всех вышеупомянутых летописей выделяется Типографская, в которой содержится более подробный рассказ о кончине и погребении Дмитрия Углицкого, в котором выражается отношение к своему князю местного населения ПСРЛ. Т. 24. С. 218-221..

Наибольший интерес могли бы представлять для нашего исследования летописи Углича и Калуги. Однако местных летописей, близких по времени к жизни удельных князей, не сохранилось. Существует Угличский летописец - памятник провинциальной историографии последней трети XVIII века, созданный в старообрядческой среде Угличский летописец / Отв. ред. А.А. Севастьянова; подгот. текста Я.Е. Смирнова. Ярославль, 1996. С. 5-9.. Составитель летописца во вступлении к нему заявлял, что использовал материалы старых источников, в том числе «древних летописи, аще и кратких, однако достоверных. Из них же некия и доныне еще хранятся и во обители преподобнаго Паисия Углицкаго в ризнице» Там же. С. 18.. Угличский летописец содержит ряд уникальных известий о князе Дмитрии Ивановиче. К ним, однако, следует относиться весьма осторожно, учитывая очень большой хронологический разрыв между деятельностью этого князя и составлением летописца. Необходимо сопоставлять его сведения с данными летописей XVI века. Во второй половине XIX века В. В. Ханыков и архимандрит Леонид (Кавелин) на материалах различных источников составили Калужскую летопись. Информации о князе Семене Ивановиче в ней содержится немного. Для нас представляет интерес приведенный в Калужской летописи текст записки из Лаврентьева монастыря о неприятельском нашествии на город при князе Семене Летопись калужская от отдаленных времен до 1841 года / Составил В.В. Ханыков; сообщил архимандрит Леонид. М.: Изд. Имп. Общества истории и древностей российских при Московском университете, 1878. С. 28-29.. Также имя Семена Ивановича упоминается в летописце Николаевского Антониева монастыря (создан, вероятно, в конце XVII века), расположенного на территории, входившей в состав удела этого князя (Бежецкий Верх) Гадалова Г.С. «Летописец о зачатии Бежецкого верха Николаевского Антониева монастыря…» как исторический источник о преподобном Антонии Краснохолмском // Историко-краеведческий альманах «Бежецкий край». Вып. № 10. Бежецк, 2014. С. 30-51..

Вторую важнейшую группу источников составляют актовые материалы. Оба удельных князя упоминаются в дипломатических актах, опубликованных в «Сборнике Императорского Русского исторического общества». Эти акты касаются отношений Москвы с Польско-Литовским государством Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 35. Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским. Т. I (с 1487 по 1533 год) / Изд. под. ред. Г.Ф. Карпова. СПб., 1882. и Крымским ханством Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 41. Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Ногайскою ордами и с Турцией. Т. I (с 1474 по 1505 год, эпоха свержения монгольского ига в России) / Изд. под. ред. Г.Ф. Карпова. СПб., 1884.. Чтобы попытаться восстановить внутреннюю политику князей в уделах, нам необходимо обратиться к актам по землевладению. Мы пользовались такими публикациями, как Акты Русского государства (Троице-Сергиев монастырь) Акты Русского государства 1505-1526 гг. / Сост. акад. С. Б. Веселовский. М.: Наука, 1975., Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV - начала XVI в. Т. III / Отв. ред. проф. Л.В. Черепнин, том сост. И.А. Голубцовым. М.: Наука, 1964., Акты феодального землевладения и хозяйства (Иосифо-Волоцкий Акты феодального землевладения и хозяйства. Часть вторая / Подг. к печати А.А. Зимин, отв. ред. Л.В. Черепнин. М.: Изд-во АН СССР, 1956. и Симонов Акты феодального землевладения и хозяйства: Акты московского Симонова монастыря / Сост. Л.И. Ивина. Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1983. монастыри), Акты служилых землевладельцев Акты служилых землевладельцев XV--XVII века. Том I / Сост. А.В. Антонов, К.В. Баранов. М.: Археографический центр, 1997; Том II / Сост. А.В. Антонов. М.: Памятники исторической мысли, 1998., Русская историческая библиотека Русская историческая библиотека. Т. 32: Архив П.М. Строева. Т. I. Пг., 1915., Угличские акты Угличские акты. (1400-1749 г.г.) / Публ. и авт. предисл.: Сергей Шумаков. М., 1899.. Данные источники помогают при изучении взаимоотношений удельных князей с монастырями и светскими землевладельцами, позволяют уточнить время владения князей уделами, дают возможность узнать об их служилых людях. Следует, однако, учитывать, что до нас не дошло полного списка жалованных грамот удельных князей, поэтому реконструировать их внутреннюю (прежде всего, земельную) политику представляется возможным лишь в общих чертах.

Узнать о том, какое наследство получили Дмитрий Углицкий и Семен Калужский (в том числе о землях, вошедших в состав их уделов) можно из духовной грамоты (завещания) Ивана III, опубликованной в сборнике духовных и договорных грамот великих и удельных князей Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. / Подг. к печати Л.В. Черепнин, отв. ред. С.В. Бахрушин. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1950. С. 353-364.. Здесь же приведен текст духовной грамоты Дмитрия Ивановича Углицкого Там же. 409-414.. Некоторые грамоты, регулировавшие отношения Василия III и его братьев, не сохранились, но об их наличии свидетельствуют описи Царского архива и Посольского приказа Описи Царского архива XVI в. и архива Посольского приказа 1614 г. / Под ред. М.Н. Тихомирова и С.О. Шмидта. М.: Изд-во Вост. лит., 1960.. Необходимо упомянуть также два послания князю Дмитрию Углицкому: от казанского царевича Петра Ибрагимовича (опубликовано в сборнике актов, собранных А. И. Юшковым) Акты XIII - XVII вв., представленные в разрядный приказ представителями служилых фамилий после отмены местничества / Собрал и издал Александр Юшков. Часть I. 1257 - 1613 гг. М., 1898. С. 74. и от Василия III (опубликовано в сборнике актов, собранных Археографической комиссией) Акты исторические, собранные и изданные археографической комиссией. Т. I. 1334-1598. СПб., 1841. С. 530-531..

Информацию об участии удельных князей в военных походах нам дают, помимо летописей, разрядные книги. В своей работе мы использовали два издания разрядных книг Разрядная книга 1475-1598 гг. / Подг. текста, вв. статья и ред. В.И. Буганова, отв. ред. акад. М.Н. Тихомиров. М.: Наука, 1966; Разрядная книга 1475-1605 гг. Т. I. Ч. I / Сост. Н.Г. Савич; под ред. и с предисл. В.И. Буганова. М.: Институт истории АН СССР, Наука, 1977.. Кроме того, в разрядных книгах называются имена воевод князей, что помогает частично восстановить состав удельных дворов. Также при исследовании служилых корпораций удельных князей можно обратиться к дворовой тетради 1550-х годов Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI в. / Подг. к печати А.А. Зимин. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1950..

Нужно отметить еще несколько источников, которые содержат сведения по интересующей нас теме. Некоторые моменты, связанные с удельными князьями, упоминает в своем сочинении «Записки о Московии» барон Сигизмунд фон Герберштейн, дипломат Священной Римской империи, дважды посещавший Россию в годы правления Василия III (в 1517 и 1526 годах) Герберштейн С. Записки о Московии: В 2 т. Т. I: Латинский и немецкий тексты, русские переводы с латинского и ранненововерхненемецкого; Т. II: Статьи, комментарий, приложения, указатели, карты. Под ред. А. Л. Хорошкевич. Русские переводы с латинского А. И. Малеина и A. B. Назаренко, с ранненововерхненемецкого A. B. Назаренко. М.: Памятники исторической мысли, 2008.. О позиции детей великого князя Ивана III (в том числе Дмитрия Углицкого) на соборе 1503 года, когда обсуждался вопрос о церковно-монастырском землевладении, рассказывает «Слово иное» - памятник публицистики начала XVI векаБегунов Ю.К. «Слово иное» - новонайденное произведение русской публицистики XVI в. о борьбе Ивана III с землевладением церкви // ТОДРЛ. Т. 20. М.-Л.: Наука, 1964. С. 351-364.. Дмитрий Углицкий и Семен Калужский упоминаются также в Житии Иосифа Волоцкого, включенном в Великие Минеи Четьи митрополита Макария Великие Минеи Четьи, собранные Всероссийским митрополитом Макарием. Сентябрь. Дни 1-13. Издание Археографической комиссии. СПб., 1868. С. 453-499.. Завершая обзор, мы можем сказать, что имена удельных князей Дмитрия Ивановича Углицкого и Семена Ивановича Калужского можно встретить во многих источниках, однако ни один из них не дает относительно полной картины их жизни и деятельности. Только используя все вышеупомянутые источники и сопоставляя их данные между собой, можно прийти к определенным выводам.

1.2 Историография

Обзор историографии об удельных князьях мы начнем с Дмитрия Ивановича Углицкого. Н. М. Карамзин рассказал о двух походах, в которых русским войском командовал Дмитрий - на Смоленск в 1502 году и на Казань в 1506 году. Оба эти похода оказались неудачными, причем в поражении под Казанью Н. М. Карамзин винит непосредственно углицкого князя, который, как обратил внимание историк, «с того времени уже не бывал никогда начальником рати» Карамзин Н.М. Полная история государства Российского в одном томе. М.: АСТ; Астрель, 2010. С. 787, 809-810.. Те же походы затрагивал в своем сочинении и С. М. Соловьев Соловьев С.М. История России с древнейших времен. 1463-1584. Кн. III. Тома 5-6. М.: АСТ, 2008. С. 148, 285-286.. Этого историка отличал более критический подход к источникам: если Н. М. Карамзин при описании похода 1506 года доверял сведениям Казанской истории, то С. М. Соловьев находил данный источник малодостоверным Там же. С. 501-502.. Кроме военной деятельности Дмитрия Ивановича, С. М. Соловьев коснулся также вопроса его отношений с Василием III. Исследователь привел пересказ речей, которые приближенный великого князя Иван Шигона должен был сказать Дмитрию Углицкому от лица Василия III. По замечанию С. М. Соловьева, этот источник показывает, что великий князь выступал против традиционных прав удельных князей, при этом опираясь на «старину, по которой младшие братья должны были считать старшего отцом»Соловьев С.М. История России с древнейших времен. 1463-1584. С. 371..

Как мы видим, классиков российской исторической науки Дмитрий Иванович Углицкий интересовал не сам по себе, а только в связи с какими-либо более важными проблемами (войны с Литвой и Казанью, усиление великокняжеской власти). Несколько иначе обстояло дело в краеведческой литературе. Еще в первой половине XIX века Ф. Х. Киссель опубликовал труд по истории Углича. Используя в качестве одного из источников Угличский летописец, Ф. Х. Киссель дает положительную оценку Дмитрию Ивановичу: по словам краеведа, это был «храбрейший и благоразумнейший из князей», который пользовался любовью и уважением Василия III. Автор не скрывает от читателя военных неудач углицкого князя, однако допускает, что, возможно, «обстоятельства извиняют его» Киссель Ф.Х. История города Углича. Ярославль, 1844. С. 198-202.. Следует упомянуть также работу А. В. Экземплярского об углицких князьях. Заключительная глава данного исследования посвящена Дмитрию Ивановичу. Однако в ней говорится почти исключительно о военных походах князя, а не о его внутренней деятельности в Угличе. А. В. Экземплярский писал, что Дмитрий был «последним угличским князем с тенью прав князя владетельного». Вероятно, это указание на «тень прав» означает, что историк не считал Дмитрия Ивановича обладателем всей полноты власти в своем уделе. Также А. В. Экземплярский в своем труде упомянул духовную грамоту Дмитрия Углицкого, указав, что раньше ее ошибочно приписывали Дмитрию Внуку Экземплярский А.В. Угличские владетельные князья. Ярославль, 1889. С. 70-73..

Среди советских исследователей, изучавших проблемы удельных княжеств, следует выделить А. А. Зимина и С. М. Каштанова. Оба историка не обошли вниманием и Углицкий удел времен правления Дмитрия Ивановича. А. А. Зимин в своей статье перечислил известные события из жизни Дмитрия Углицкого и дошедшие до нас его жалованные грамоты. Также исследователь попытался восстановить состав двора этого князя. А. А. Зимин пришел к выводу, что среди служилых людей Дмитрия почти не было представителей знатных фамилий Зимин А.А. Удельные князья и их дворы во второй половине XV и первой половине XVI в. //История и генеалогия. С.Б. Веселовский и проблемы историко-генеалогических исследований. М.: Наука, 1977. C. 166-169.. В работах С. М. Каштанова особое место уделяется иммунитетной политике великого и удельных князей, которую историк связывает с политической борьбой. С. М. Каштанов показал, как с помощью выдачи жалованных грамот (главным образом, монастырям) Дмитрий Углицкий пытался укрепить свой удел. Это приводило к конфликтам Дмитрия не только с Василием III, но и с другим старшим братом, Юрием Дмитровским Каштанов С.М. Из истории последних уделов // Тр. МГИАИ. Т. 10. М., 1957. С. 289-291, 293-296.. Начало соперничества между братьями С. М. Каштанов относит еще к последним годам жизни Ивана III. Интересно, что назначение Дмитрия командующим во время смоленского похода 1502 года исследователь трактует как высылку будущего угличского князя из Москвы из-за его возможных интриг против отца и брата Василия Там же. С. 282.. Углицкий удел изучался также Л. И. Ивиной. Исследовательница пришла к выводу об активном развитии поместного землевладения при Дмитрии Ивановиче и привела некоторые новые данные о служилых людях, входивших в состав двора Дмитрия Углицкого Ивина Л.И. Внутреннее освоение земель России в XVI в.: Историко-географическое исследование по материалам монастырей / Л.И. Ивина; отв. ред. Н.Е. Носов . Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1985. С. 70..

В качестве примеров современной историографии о Дмитрии Углицком можно привести статьи В. Д. Назарова и Ю. Б. Куницыной. В. Д. Назаров дает биографическую справку о князе, упоминая как его участие во внешнеполитических делах, так и внутреннюю политику в своем уделе. Автор статьи указывает, что Дмитрий был защитником интересов населения своего удела, в том числе в случае конфликтов с великокняжескими людьми. Забота угличского князя о своих людях проявляется в его завещании, причем покровительство Дмитрия Ивановича касалось разных слоев населения: и духовенства, и бояр с боярскими детьми, и приказных людей Назаров В.Д. Дмитрий Иванович // Православная энциклопедия. Т. XV. М., 2007. С. 442-444.. В биографической статье Ю. Б. Куницыной показано неоднозначное положение Дмитрия: с одной стороны, его власть была серьезно ограничена в пользу великого князя, с другой - у него все еще были свой двор и своя дружина. Исследовательница отмечает значительное богатство углицкого князя, перечисленное в его духовной грамоте. По предположению Ю. Б. Куницыной, именно способность Дмитрия к накоплению богатств могла принести ему прозвище «Жилка» Куницына Ю.Б. С тенью прав князя владетельного... // Углече Поле. Углич, 2013. № 18. С. 48-53.. Помимо этих статей, можно указать несколько работ по внешнеполитической истории, где затронуты военные походы Дмитрия Углицкого. Так, смоленский поход описывается в книгах Ю. Г. Алексеева Алексеев Ю.Г. Походы русских войск при Иване III. 2-е изд. СПб.; Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2009. С. 426-430., М. М. Крома Кром М.М. Меж Русью и Литвой. Пограничные земли в системе русско-литовских отношений конца XV - первой трети XVI в. / М.М. Кром. 2-е изд., испр. и доп. М.: Квадрига; Объединенная редакция МВД России, 2010. С. 207-210., статье В. В. Пенского Пенской В.В. «Грязевой» поход князя Дмитрия Ивановича на Смоленск в 1502 году. // Военно-исторический журнал. М., 2012. № 10. С. 73-79., казанский поход - в кандидатской диссертации А. В. Аксанова Аксанов А.В. Московско-казанские отношения (1445-1552 гг.): дисс. … канд. ист. наук. Тюм. гос. ун-т, Тюмень, 2011. С. 111-122..

Обратимся теперь к историографии о Семене Ивановиче Калужском. В классических трудах Н. М. Карамзина и С. М. Соловьева упоминаются два важных события, связанные с этим князем: его попытка бежать в Литву (1511 год) и участие во взятии Смоленска (1514 год) Карамзин Н.М. Полная история государства Российского в одном томе. С. 824-825, 829; Соловьев С.М. История России с древнейших времен. 1463-1584. С. 318, 370-371. . Первый эпизод позволяет Н. М. Карамзину охарактеризовать Семена как легкомысленного человека с пылким нравом Карамзин Н.М. Полная история государства Российского в одном томе. С. 824.. Другое событие из жизни калужского князя интересовало главным образом историков церкви. Еще в начале XIX века архимандрит Амвросий (Орнатский) в своей работе пересказал текст записки из Калужского Лаврентьева монастыря. В ней говорилось о нашествии на Калугу «агарян» в 1512 году, битве с ними князя Семена и его победе благодаря помощи юродивого Лаврентия Амвросий (Орнатский). История российской иерархии. Ч. VI. М., 1815. С. 1019-1020.. Последующие исследователи, например, архимандрит Леонид (Кавелин), сопоставляли этот эпизод с летописными сведениями о нашествии крымских татар на русские земли в 1512 году Леонид (Кавелин). Историческое описание Калужского Лаврентьева монастыря, нынешнего Калужского архиерейского дома, и принадлежащей к оному Крестовской церкви. Калуга, 1906. C. 10-11.. Однако церковных авторов эта битва интересовала исключительно в связи с историей Лаврентьева монастыря и жизнью юродивого Лаврентия.

Только накануне революции калужский исследователь Д. П. Богданов предпринял попытку создать биографию князя Семена Ивановича. Его статья интересна, в частности, тем, что автор использовал не только письменные источники, но также устные (предание о пожаловании князем иконы в Ильинскую церковь) и изобразительные (иконописные изображения князя в некоторых калужских церквях) Богданов Д.П. Князь Симеон Иоаннович Калужский. // Известия Калужской ученой архивной комиссии. Вып. XXII. 1913 год. Изд. под ред. В.И. Ассонова. Калуга, 1914. С. 3-14.. Д. П. Богданов подчеркивает высокие личные качества Семена Калужского: храбрость, благочестие, нищелюбие. Однако реальной политической властью Семен Иванович практически не обладал, более походя на помещика, чем на полноправного князя. Агенты Василия III следили за каждым намерением Семена, этим и объясняется неудача его побега. Участие калужского князя в смоленском походе вместе с Василием III исследователь также трактует как проявление его несамостоятельности. Подводя итог, Д. П. Богданов писал: «Князь Симеон был только призрачный властелин, носил только громкий титул удельного князя, пользовался известными атрибутами внешнего почета, имел княжеский двор, но был на самом деле почти совершенно лишен реальной политической самостоятельности». Схожие суждения можно найти в статье другого калужского краеведа, Д. И. Малинина, опубликованной уже в советское время. Он указывал на политическую и экономическую слабость Семена Ивановича, который «по своему реальному положению был только крупным помещиком» Малинин Д.И. Из Калужской старины. Вып. 1. Калужское общество истории и древностей. Калуга, 1925. С. 21-23..

С. М. Каштанов рассмотрел жалованные грамоты из Бежецкого удела, который, как и Калуга, принадлежал Семену Ивановичу. Историк пришел к выводу, что Семен получил этот удел не сразу после смерти отца, а только к 1509 году. Однако в конце того же года Семен Иванович был отозван в Москву, а в 1511 году (после попытки бегства Семена) Бежецкий удел снова перешел к великому князю Каштанов С.М. Из истории последних уделов. С. 289-291.. Некоторые предположения С. М. Каштанова показались неубедительными А. А. Зимину. Он усомнился в том, что Семен Иванович получил удел лишь в 1509 году и уже в том же году был отозван из него. Восстановить состав двора калужского князя, по словам А. А. Зимина, возможно лишь приблизительно. А. А. Зимин обнаружил, что в уделе Семена Ивановича служили представители Оболенских и Ярославских княжат, но только младших ветвей Зимин А.А. Удельные князья и их дворы во второй половине XV и первой половине XVI в. С. 177-179.. Стоит отметить, что и С. М. Каштанов, и А. А. Зимин полагали, что к ранней смерти Семена Калужского мог быть причастен Василий III Каштанов С.М. Из истории последних уделов. С. 293-294; Зимин А.А. Удельные князья и их дворы во второй половине XV и первой половине XVI в. С. 178..

Существенный интерес для нашей темы представляет статья С. Н. Кистерева. Он рассмотрел вопрос о времени создания удела Семена Ивановича и поддержал точку зрения А. А. Зимина, который, в отличие от С. М. Каштанова, относил это событие к 1507 году. При этом исследователь отверг положение, поддерживаемое и А. А. Зиминым, и С. М. Каштановым, о том, что власть князя Семена была лишь номинальна. Потерю удела Семеном С. Н. Кистерев относил к 1511 или 1512 году, причем автор привел новые источники, доказывающие, что князь лишился всего удела Кистерев С.Н. К истории калужско-бежецкого удела в начале XVI века // Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода: сборник статей / Академия наук СССР, Институт истории СССР; отв. ред. Тартаковский А.Г. М., 1990. С. 16-20..

Князь Семен Иванович упоминается и в некоторых работах современных историков. В Калуге А. Ф. Жохов опубликовал научно-методическое пособие о князе и о городе в его время. Автор указал источники, привел данные историографии и высказал собственное мнение по некоторым вопросам. Например, А. Ф. Жохов не согласился с утверждением об экономической слабости калужского князя. Отрицает А. Ф. Жохов и политическое бесправие Семена Ивановича, называя его полновластным хозяином своего удела. Однако участие Семена в общегосударственных делах было лишь номинальным, хотя, по словам исследователя, «калужский князь, так же как и его братья, стремился к соучастию в управлении великим княжеством» Жохов А.Ф. Калуга XVI века и князь Симеон /Андрей Жохов; М-во образования, культуры и спорта Калуж. обл., Калуж. обл. ин-т повышения квалификации работников образования. Калуга: КОИПКРО, 2008. С. 34-38.. Личность князя Семена представляется А. Ф. Жохову несколько противоречивой: с одной стороны, он был нерешительным и боялся брата (попытка бегства в Литву), с другой, мог проявлять доблесть (сражение с татарами) Так же. С. 54.. Также в своей работе А. Ф. Жохов дает краткий обзор боярских родов, связанных с Калужским княжеством Там же. С. 48-52.. Помимо исследования А. Ф. Жохова, существует несколько статей, в которых рассматривается сражение 1512 года. Они принадлежат В. А. Волкову Волков В.А. Битва на Оке 1512 года. Русский потомок Палеологов Семен Иванович Калужский и Христа ради юродивый Лаврентий. // X Пасхальные чтения: материалы Десятой научно-методической конференции "Гуманитарные науки и православная культура" / М-во образования и науки Российской Федерации, Московский пед. гос. ун-т, Ист. фак., Филологический фак., Учеб.-науч. филологический центр. М., 2012. С. 157-161., И. Е. Горолевичу Горолевич И.Е. «Сеча на водах Оки» у города Калуги в 1512 году. // Военно-исторический журнал. М., 2012. № 5. С. 76-78., В. А. Иванову Иванов В.А. Святой праведный Лаврентий Калужский и монастырь его имени (некоторые итоги и задачи изучения). // Монастыри в жизни России. Материалы научной конференции, посвященной 600-летию преподобного Пафнутия Боровского и 550-летию основания им Рождества Богородицы Пафнутьев-Боровского монастыря (19-20 апреля 1994 года). Составитель В.И. Осипов. Калуга; Боровск, 1997. С. 224-226..

Кроме того, следует назвать еще несколько работ новейшей историографии, в которых затронуты вопросы, связанные с удельными князьями: кандидатскую диссертацию М. М. Бенцианова о территориальных корпорациях служилых людей конца XV - первой половины XVI века Бенцианов М.М. Государев двор и территориальные корпорации служилых людей русского государства в конце XV - середине XVI в.: дисс. … канд. ист. наук. РАН, Уральское отд., институт истории и археологии, Екатеринбург, 2000., докторскую диссертацию А. Ю. Савосичева о дьячестве XIV - XVI веков Савосичев А.Ю. Дьяки и подьячие XIV-XVI веков: происхождение и социальные связи. Том 1: дисс. … докт. ист. наук. ФГБОУ ВПО «Орловский государственный университет», Орел, 2015., биографию Василия III, написанную А. И. Филюшкиным Филюшкин А.И. Василий III. М.: Молодая гвардия, 2010..

Подводя итог историографическому обзору, мы можем сказать, что работ, посвященных непосредственно Дмитрию Углицкому и Семену Калужскому, сравнительно немного. Более 100 лет назад Д. П. Богданов писал о герое своего исследования, что он «принадлежит к разряду тех многочисленных исторических фигур, имена которых сами по себе очень мало говорят потомкам и представляют интерес только для таких любителей исторической науки, которые привыкли явления прошлого освещать не одними лишь фактами первостепенной важности, но и не пренебрегать мелкими данными старины, представляющими из себя порой ценный и незаменимый материал для исследования многих животрепещущих вопросов отдаленного прошлого» Богданов Д.П. Князь Симеон Иоаннович Калужский. С. 1.. Эти слова исследователя вполне можно применить и к современной историографии. Тем не менее, следует заметить, что отдельные стороны деятельности удельных князей были изучены более подробно. Мы имеем в виду прежде всего военные походы и земельную политику князей.

Глава II. Князь Дмитрий Иванович Углицкий

Дмитрий, третий сын великого князя Ивана Васильевича и Софьи Палеолог, родился 6 октября 1481 (6990) года, как отмечают летописцы, на память святого апостола Фомы. Крещение состоялось 26 октября ПСРЛ. Т.12. С. 213; Иоасафовская летопись. С. 123.. Эта дата позволяет установить, что будущий углицкий князь получил имя в честь святого Димитрия Солунского Назаров В.Д. Дмитрий Иванович. С. 442; Куницына Ю.Б. С тенью прав князя владетельного... С. 48..

В 10-летнем возрасте Дмитрий Иванович появляется на страницах сразу нескольких источников. Один из них - это Угличский летописец. Он сообщает, что в 7000 (то есть 1491/92) году, после смерти в заключении углицкого князя Андрея Васильевича, Иван III отправил его сыновей в заточение, а в Углич послал наместников, чтобы они правили до совершеннолетия Дмитрия Ивановича. Как полагает создатель Угличского летописца, великий князь уже тогда определил Углич во владение своего сына Дмитрия: «Град ему отдан во юности, по смерти стрыя своего». Однако «ему же бо тогда юну сущу и правити престола не возмогошу» Угличский летописец. С. 45.. Но не следует забывать, что Угличский летописец - очень поздний источник. В летописях XVI века мы не находим подтверждений, что Дмитрий Иванович столь рано получил Углицкий удел, пусть даже только номинально. С. М. Каштанов в одной из своих работ доказывает, что в 1490-е годы на земли бывшего Углицкого княжества, которые находились теперь в составе великокняжеских владений, претендовал старший из живущих сыновей Ивана III, Василий Каштанов С.М. Социально-политическая история России конца XV - первой половины XVI века. М.: Наука, 1967. С. 77, 148.. К тому же, Угличский летописец содержит фактическую ошибку. Князь Андрей Васильевич Углицкий в 1491 году был арестован по приказу Ивана III, но умер он несколько позже, в ноябре 1493 года Зимин А.А. Удельные князья и их дворы во второй половине XV и первой половине XVI в. С. 164.. Чем же тогда объясняется наличие подобных сведений в Угличском летописце? Можно предположить, что автор летописца хотел показать историю Углича как непрерывное чередование князей, поэтому и поставил Дмитрия Ивановича сразу после Андрея Васильевича Следует отметить, что московский наместник Фома Колычев, правивший в Угличе после смерти Дмитрия, в летописце тоже именуется князем (Угличский летописец. С. 46). .

Достоверность второго источника, упоминающего Дмитрия Ивановича, несомненна. Это описание посольства в Москву от великого князя литовского и польского короля Казимира IV (май 1492 года). На приеме у Ивана III посол Войтко Клочко передал поклоны от короля и королевичей детям великого князя: не только Василию и Юрию, присутствовавшим рядом с отцом, но и Дмитрию, которого «в ту пору у великого князя не было» (также заочно поклон был передан другому Дмитрию Ивановичу, внуку Ивана III) Сборник РИО. Т. 35. С. 57.. Перед отправкой посла обратно, ему, в свою очередь, также было сказано передать поклоны, в том числе и от Дмитрия Там же. С. 60.. В ноябре того же года к Ивану III прибывает посольство от Александра Казимировича, ставшего великим князем литовским после смерти своего отца. На этот раз оба Дмитрия, и сын, и внук, уже присутствуют на приеме, и посол Станислав Глебович передает им поклоны лично Там же. С. 72.. С этого момента имя будущего углицкого князя неоднократно появляется в актах, описывающих дипломатические церемонии. Это посольства от великого князя Александра, возглавляемые Войтко Яновичем (сентябрь 1493 года) Там же. С. 108., Петром Яновичем (январь 1494 года) Там же. С. 112., Яном Лютаваром Хребтовичем (август 1494 года) Там же. С. 145., Адамом Якубовичем (ноябрь 1494 года) Там же. С. 157. а также ответное посольство Александру от Ивана III во главе с князьями Василием Ивановичем Патрикеевым и Семеном Ивановичем Ряполовским (март 1494 года) Там же. С. 138. и несостоявшееся посольство во главе с Иваном Беклемишевым, направленное еще Казимиру в мае 1492 года Там же. С. 61.. Почти во всех вышеперечисленных актах имя Дмитрия Ивановича стоит после старших братьев Василия и Юрия и перед племянником Дмитрием Внуком. Исключением является посольство Войтко Яновича, где Дмитрий Внук указан прежде Дмитрия-сына.

В январе 1495 года дочь Ивана III Елена выходила замуж за великого князя литовского Александра Казимировича. В Москву за невестой отправилось посольство, возглавляемое князем Александром Юрьевичем Ольшанским, Яном Юрьевичем Заберезинским и Юрием Зиновьевичем. Ян Заберезинский передал поклоны детям великого князя, в том числе и Дмитрию. В свою очередь, в Литву с Еленой Ивановной были отправлены послами князь Семен Иванович Ряполовский и Михаил Яковлевич Русалка. Последний должен был передать, в числе прочего, такие слова: «Сын великого князя, князь Дмитрей, тебе великому князю Александру велел челом ударити» Сборник РИО. Т. 35. С. 160-165.. Далее имя Дмитрия упоминается в нескольких дипломатических актах. Нужно отметить литовское посольство Станислава Петряшковича Стромилова (май 1495 года - здесь поклон передает не только великий князь Александр, но и великая княгиня Елена) Там же. С. 188., а также русские посольства: Бориса Васильевича Кутузова и Андрея Майка (август 1495 года) Там же. С. 204-205., Микулы Ангелова (ноябрь 1497 года) Там же. С. 239., князя Василия Ромодановского и Василия Кулешина (март 1498 года) Там же. С. 250.. Кроме поклонов, Дмитрий (как и его братья) передавал Елене «поминки» (подарки). Имя Дмитрия Ивановича в этих документах обычно стоит, как и раньше, после старших братьев и перед Дмитрием Внуком. Однако в посольстве Ромодановского и Кулешина Дмитрий Внук упомянут прежде не только Дмитрия-сына, но и всех остальных сыновей Ивана III (что несложно объяснить, так как в феврале 1498 года Дмитрий Внук был официально объявлен наследником и венчан на великое княжение). Вероятно, Дмитрий Иванович участвовал также и в некоторых других церемониях. Так, летописец отмечает, что во время прибытия в Москву великой княгини рязанской Анны Васильевны (сестры Ивана III) в августе 1497 года среди встречающих были дети великого князя ПСРЛ. Т.12. С. 245. . В феврале 1498 года дети Ивана III присутствовали на великокняжеском венчании Дмитрия Внука (хотя по имени из них летописец называет только Юрия Ивановича) Там же. С. 248..

Заслуживает внимания упоминание о Дмитрии Ивановиче в Погодинском летописце, помещенное под 1499 (7007) годом. В нем сообщается, что 29 июля этого года Иван III объявил своего старшего сына Василия великим князем и пожаловал его Новгородом, а два других сына, Юрий и Дмитрий, получили соответственно Дмитров и Углич Лурье Я.С. Краткий летописец Погодинского собрания. С. 443.. Исследователи по-разному оценивали эту запись. В. Д. Назаров отрицает данное сообщение как недостоверное и полагает, что Иван III, по всей видимости, определил (но еще не передал) Углицкий удел Дмитрию только в 1502 году, после победы Василия в династической борьбе и ареста Дмитрия Внука Назаров В.Д. Дмитрий Иванович. С. 442. Под 1502 (7010) годом Погодинский летописец сообщает об отпуске Юрия и Дмитрия отцом на свои уделы (Лурье Я.С. Краткий летописец Погодинского собрания. С. 443).. С. М. Каштанов допускает, что в данной записи мог отразиться реально существовавший проект пожалования младших братьев Василия Ивановича уделами с целью урегулирования конфликтов внутри великокняжеской семьи (возможно, для нейтрализации притязаний Василия на территории бывших удельных княжеств). Рассмотрев политику земельного иммунитета, ученый пришел к выводу, что Юрий действительно мог владеть некоторое время Дмитровом в 1499 году, однако никаких доказательств владения Дмитрия Угличем в это время С. М. Каштанов не обнаружил. Косвенные признаки позволяют предположить, что, возможно, Дмитрию изначально предназначалась Вологда Каштанов С.М. Социально-политическая история России конца XV - первой половины XVI века. С. 145-146.. В 1502 году, по мнению С. М. Каштанова, имел место второй проект раздачи уделов младшим сыновьям, возникший, как и первый, с целью нейтрализации территориальных претензий Василия. Как предполагает исследователь, и этот проект не был претворен в жизнь Каштанов С.М. Социально-политическая история России конца XV - первой половины XVI века. С. 182.. А. И. Филюшкин также считает проект 1499 года реальным. Причины его появления историк видит в отношениях внутри великокняжеской семьи: «Тем государь напоминал, что Василий - не единственный его сын и в качестве преемника ему вполне можно подобрать замену» Филюшкин А.И. Василий III. С. 35.. В своей работе мы не будем отдельно рассматривать династическую борьбу на рубеже веков, поскольку не существует прямых свидетельств об участии в ней героев нашего исследования: Дмитрия Углицкого и, тем более, его младшего брата Семена Калужского. Тем не менее, мы полагаем, что информацию Погодинского летописца не следует просто игнорировать. Опубликовавший этот памятник Я. С. Лурье отметил, что летописец донес до нас сведения, не сохранившиеся в других источниках из-за цензуры великого князя (Василий III стремился устранить известия о политической борьбе в конце правления своего отца) Лурье Я.С. Краткий летописец Погодинского собрания. С. 435-436.. Но все-таки здесь речь идет, скорее всего, именно о проектах пожалования уделами. Реально Дмитрий (так же, как и Юрий) получил в распоряжение свой удел несколько позже.

В 1502 году 20-летний Дмитрий Иванович был впервые показан в источниках как самостоятельное действующее лицо. В этом году будущий князь Углича был послан во главе войска на взятие города Смоленска в ходе русско-литовской войны. Эта война, известная в историографии как Вторая Литовская, началась в 1500 году. Непосредственным поводом к войне был переход из великого княжества Литовского на службу к Ивану III князей Василия Шемячича и Семена Можайского (апрель 1500 года) Алексеев Ю.Г. Походы русских войск при Иване III. С. 373.. Ключевым событием первого года войны стала битва у реки Ведроши (14 июля), завершившаяся разгромом литовского войска. По словам Ю. Г. Алексеева, «кампания 1500 года была выиграна одним сражением». Москва овладела стратегической инициативой на всем театре военных действий Алексеев Ю.Г. Походы русских войск при Иване III.. С. 387-394.. Однако уже в следующем году боевые действия шли менее успешно для Московского государства. В войну на стороне Литвы вступила Ливония, в результате чего Ивану III пришлось разделить силы между двумя фронтами. Кроме того, в Северские земли вторгся другой союзник Литвы, хан Большой Орды Шейх-Ахмед. Из событий 1501 года на литовском фронте наиболее значимым была попытка взять Мстиславль, которая, однако, оказалась неудачной. Целью кампании 1502 года стал Смоленск Кром М.М. Меж Русью и Литвой. С. 206-207..

Возникает вопрос, почему командующим войском в смоленском походе великий князь поставил именно Дмитрия Ивановича? Оригинальное мнение на этот счет высказал в одной из своих ранних статей С. М. Каштанов. Как предположил историк, это была своего рода высылка Дмитрия из столицы. С. М. Каштанов отмечает, что в апреле 1502 года старший сын Ивана III Василий получил не только великое княжение, но и Углицкий удел: сохранилась грамота Василия Ивановича одному из углицких монастырей от июня того же года. Дмитрий уже тогда мог претендовать на Углич. Он стал интриговать против отца и брата, после чего Иван III решил отдалить Дмитрия от Москвы, отправив его в поход на Литву Каштанов С.М. Из истории последних уделов. С. 282.. Версия С. М. Каштанова вызывает интерес, но все же представляется нам недостаточно убедительной. Во-первых, у нас нет никаких доказательств, указывающих на недовольство Дмитрия политикой отца по разделению уделов. Можно вспомнить несостоявшийся проект наделения Дмитрия уделом 1499 года. Однако, здесь вся инициатива исходила от Ивана III. Ни о каких претензиях самого Дмитрия в данном случае речи не идет. Вряд ли он вообще играл какую-либо самостоятельную роль в политических событиях того времени. Дополнительным аргументом против версии о конфликте будущего углицкого князя с отцом и братом является позиция Дмитрия Ивановича на церковном соборе 1503 года, о чем мы подробнее скажем ниже. Во-вторых, если предположить, что Дмитрий действительно представлял угрозу (или, по крайней мере, вызывал подозрения у Ивана III), было бы весьма непредусмотрительно ставить его во главе крупного военного похода, имевшего на тот момент решающее значение для хода войны. Вероятно, если бы великий князь видел в Дмитрии опасность для себя или наследника, наказание было бы совсем другим: можно вспомнить судьбу Дмитрия Внука, или предыдущего углицкого князя Андрея Васильевича Большого. Исходя из вышесказанного, мы не можем согласиться с С. М. Каштановым относительно причин назначения Дмитрия Ивановича командующим смоленским походом. Вряд ли можно принять и утверждение углицкого краеведа Ф. Х. Кисселя, объяснявшего этот факт высокими личными качествами Дмитрия Киссель Ф.Х. История города Углича. С. 200.. Действительно, в Угличском летописце говорится о храбрости этого князя Угличский летописец. С. 45., однако нет сведений, чтобы он успел проявить себя до 1502 года. По нашему мнению, назначение Дмитрия командующим могло иметь скорее символический характер: сам факт, что во главе войска стоял сын великого князя, подчеркивал значимость этого похода. Скорее всего, здесь важна была не личность Дмитрия Ивановича, а именно его статус как члена великокняжеской семьи. Наличие во главе похода сына Ивана III могло воодушевить войско и способствовать его сплочению. В этом смысле фигура Дмитрия была удобна тем, что он, в отличие от старших братьев, скорее всего не участвовал в политической борьбе, развернувшейся при дворе великого князя на рубеже веков Прямых сведений об участии в этой борьбе Юрия Ивановича также нет, однако по ряду признаков можно предположить, что будущий дмитровский князь играл определенную роль в этих событиях: например, он участвовал в венчании на великое княжение Дмитрия Внука, во время церемонии осыпая того золотыми и серебряными монетами. По мнению С. М. Каштанова, в период опалы Василия Юрий мог даже замещать великого князя в случаях его отсутствия в Москве (Каштанов С.М. Из истории последних уделов. С. 279). Не следует забывать и о том, что впоследствии на церковном соборе Юрий занял особую позицию, отличную от взглядов Ивана III и Василия (см. об этом ниже)..

Разумеется, Дмитрий, не имевший до этого боевого опыта, не мог руководить походом самостоятельно. Разрядные книги донесли до нас имена воевод, которым, вероятно, и принадлежало фактическое руководство при формальном командовании Дмитрия. В большом полку, помимо Дмитрия Ивановича, были воеводы Василий Данилович Холмский и Яков Захарьевич. Передовой полк возглавляли выходцы из Литвы князья Семен Иванович Стародубский и Василий Иванович Шемячич, с ними были воеводы Ивана III князья Василий Семенович Ряполовский Мних и Иван Михайлович Репня-Оболенский; полк правой руки - удельный князь Федор Борисович Волоцкий (воеводы князь Федор Иванович Бельский и Дмитрий Васильевич Шеин); полк левой руки - удельный князь Федор Васильевич Рязанский (воеводы князья Александр Владимирович Ростовский и Михаил Федорович Курбский Карамыш); сторожевой полк - удельный князь Иван Борисович Рузский (воеводы князья Михаил Федорович Телятевский, Федор Васильевич Телепень Оболенский, Константин Ярославич Оболенский) Разрядная книга 1475-1598 гг. С. 34. Рязанский князь назван в Разрядной книге Федором Ивановичем. В действительности это был сын Василия Ивановича Рязанского и сестры Ивана III Анны Васильевны (см. Зимин А.А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV - первой трети XVI в. М.: Наука, 1988. С. 113-114)..

По предположению А. А. Зимина, участие в походе северских и удельных князей должно было подчеркивать его общерусский характер Зимин А.А. Россия на рубеже XV-XVI столетий (очерки социально-политической истории). М.: Мысль, 1982. С. 191.. В таком случае неудивительно, что возглавил поход сын московского князя. Можно отметить, что под формальным командованием Дмитрия оказались в том числе и его близкие родственники: Федор Волоцкий, Федор Рязанский, Иван Рузский приходились Дмитрию двоюродными братьями, а Василий Холмский в 1500 году женился на его сестре Феодосии (правда, уже на следующий год она умерла) Там же. С. 283.. Среди участвовавших в походе воевод были опытные военачальники. Например, Яков Захарьевич в 1490-х годах участвовал в войнах с Литвой, Швецией, Казанью. Успел он отличиться и в текущей русско-литовской войне, взяв в 1500 году Брянск Зимин А.А. Формирование боярской аристократии в России. С. 183-184.. Александр Ростовский, также участник кампаний 1490-х годов, был одним из командующих в битве под Мстиславлем 1501 года, завершившейся победой русского войска, хотя и без взятия города Алексеев Ю.Г. Походы русских войск при Иване III. С. 405.. Участниками знаменитой Ведрошской битвы были Семен Стародубский, Василий Шемячич, Михаил Телятевский, Федор Телепень ОболенскийТам же. С. 388.. Таким образом, мы видим, что Дмитрия Ивановича окружали профессионалы военного дела, которым, по всей видимости, и предстояло фактически руководить походом.