Проблемы устойчивости тиранических режимов в Древней Греции

Его неудачная внешняя политика уничтожила то большое государство, которое постарался собрать его дядя Ясон. Так, в 369 г. до н. э. ларисские фессалийцы попросили помощи у македонского царя Александра II, и он им не отказал, захватив города Ларисса и Краннон. Разумеется, македонец и не думал их освобождать, а сделал их частью своих территорий, и все попытки ферского тирана остановить вторжение кончились неудачей. Фессалийцы снова обратились за помощью, на этот раз к фиванцам. Из Фив пришел полководец Пелопид с войском, и решительным маршем прогнал македонцев из Фессалии, а затем начал действовать против тирана Фер, пытаясь вынудить его отказаться от тирании. Однако это успехом не увенчалось, поскольку тиран обратился за помощью в Афины, и фиванцы уходят из Фессалии, оставляя её Александру Ферскому без какой-либо защиты. Он мгновенно собрал войска и снова начал атаковать фессалийские города, которые снова должны были искать поддержки Фив. На этот раз были отправлены одни только фиванские представители, без войска, которые были арестованы сразу, как только попались Александру на глаза; факт появления фиванских дипломатов не заставил его остановиться в захвате городов. В покоренных городах он устраивал настоящие бойни, убивая всех мужчин и продавая женщин и детей в рабство; вероятно, так он набирал средства, чтобы рассчитаться с наёмниками.

Притеснения фессалийцев достигли небывалого масштаба, и они снова позвали на помощь Фивы. Статус Фив не мог им позволить проигнорировать такую просьбу, и скоро был сформирован большой отряд для похода под командованием Пелопида; однако солнечное затмение, которое случилось накануне выхода войск в путь, 13 июля 364 г. до н. э., было истолковано как дурное, и поход был отложен. В этой ситуации Пелопид набирает небольшой отряд волонтеров и в частном порядке отправляется в Фессалию, где постепенно к нему примыкают противники Александра. Несмотря на преимущество в численности, армия Александра в битве при Киноскефалах потерпела полное поражение; однако, в этой битве пал Пелопид, что не позволило победителям полностью воспользоваться своей победой. Известие о смерти выдающегося полководца подстегнуло фиванцев в отправке войска в Фессалию, и в первой же битве тиран был разбит начисто. Афины не пришли на помощь Александру, так как для того, чтобы регулярно платить своим наёмникам, он завёл маленький флот, который занимался грабежом торговых кораблей. Афины и их союзники страдали от этого больше всего, и поэтому порвали всяческие связи с Ферами. По итогу войны большинство территорий Фессалии признавались свободными, во владениях тирана оставались полис Феры и часть земель южнее, а сами Феры, по сути, становились вассалом Фив без права на самостоятельную внешнюю политику.

Внутренняя политика Александра была тиранической в самом плохом смысле этого слова. Записи Диодора и Ксенофонта о нём изобилуют сценами животной агрессии и садизма. «Захватив власть преступным и насильственным образом, он распоряжался делами управления таким же образом». По-видимому, он совершенно растоптал всякую оппозицию и какое-либо самоуправление. Его необычайная подозрительность граничила с болезненным состоянием паранойи: любые признаки неподчинения и своевольства для него значили предательство, и жестокая казнь настигала несчастного подвернувшегося под руку гражданина немедленно. В своем эгоизме, самодурстве и сумасбродности он переплюнул даже многих восточных деспотов; неудивительно, что его смерть оказалась жестокой и насильственной. По просьбе его жены Фебы, в 358 г. до н. э. два её брата Тисифон и Ликофрон убили тирана прямо в его спальне. Его труп был поруган и выброшен в море, что ярко символизирует отношение ферской общины к Александру.

После свержения деспота тиранами Фер стали его убийцы, которых приветствовали как освободителей. При них власть стала намного мягче, однако, они полностью разделяли внешнеполитический курс прошлого правителя. Фессалийцы обратились за помощью к македонскому царю Филиппу II, который смог защитить их города. Феры также участвовали на стороне Фив в войне с Афинами по договору, который был заключён при Александре, а в 354 г. до н. э. Тисифон умирает, а его место занимает его брат Пифолай. С его приходом режим немного ужесточается, и вновь начинается война с македонцами, которая длилась пять лет с переменным успехом. Однако, Филипп II сумел победить, и в 349 г. до н. э. оба брата были осуждены в Афинах по закону о тирании.

Итак, младшая тирания в Фессалии появляется в IV в. до н. э. в полисе Феры как результат развития городов, разложения общины, повального наёмничества и социальных противоречий. Аристократ Ликофрон с помощью демоса и наёмного войска свергает власть высшего социального слоя фессалийцев, устанавливая свою тиранию. Его сын Ясон, опираясь всё на тот же демос и армию, распространяет власть Фер на всю Фессалию, создавая тем самым мощное государственное объединение; однако его преемник Александр в силу своей слабой политики и изменившейся внешнеполитической ситуации оказывается не в силах удержать власть над всем регионом, и фактически превращается в вассала Фив. Его метод удержания власти заключался не в грамотной внутренней социальной политике, а в постоянных репрессиях и терроре; с начала его времени правления можно считать, что тиранический режим начинает свой упадок. Это видно по реакции фессалийских городов, которые сразу начинали активно поддерживать любого вторженца; такая упорная оппозиция, если с ней не пытаться найти компромисс, рано или поздно пошатнёт режим. Наследники власти Александра пытаются вернуть собранное Ясоном государство, но терпят фиаско в войне с опытным Филиппом II, после чего тирания исчезает из Фессалии навсегда как явления, полностью себя дискредитировавшее.

§3. Тирания в Фокиде

Города области Фокиды к IV в. до н. э. представляли собой отсталые аграрные полисы. Это результат не столько медленно развивающихся социальных отношений, сколько результат особых внешнеполитический условий, которые можно назвать откровенно неудачными: дело в том, что этот небольшой регион находится между Фессалией и Беотией, политическими силами, которые на порядок крупнее и влиятельнее. Фокида ещё с VI в. до н. э. существовала в виде военного племенного союза, так как вынуждена была бороться с вторжением фессалийцев, что вызвало распад древних родоплеменных отношений и оформление фокидского полисного военного союза. В период первой половины V в. до н. э. Фокида выступает союзником Афин, что неблагополучно сказывается на внешней политике региона: в успешную для фокидян войну с дорийцами вмешивается Спарта и заставляет отказаться от всех территориальных захватов. Такой же исход был у попытки Фокидского союза присоединить к себе Дельфы в 449 г. до н. э.

Неудачи Афин в Пелопонесской войне заставляют Фокиду стать союзником Спарты и вступить в Пелопонесский союз. Правда, нельзя сказать, что фокейцы сколько-нибудь серьезно принимали участие в войне, но их сотрудничество продлилось до конца первой трети IV в. до н. э., когда под усилившимся напором Беотии Фокида несколько раз просила Спарту о защите. Её поражение в битве при Левкрах в 371 г. до н. э. заставило фокейцев круто изменить внешнеполитический курс и стать союзником Фив, которые были преисполнены экспансионных амбиций. Это сотрудничество с несравненно более сильным полисом постепенно должно было лишить Фокиду всякой самостоятельности, поэтому она сразу начинает сопротивление по мере своих сил. Так, фокейцы отказали в помощи Фивам в 362 г. до н. э., когда собирался отряд Эпаминонда в Пелопонесс, мотивируя это заключенным между ними договором. Фивы не решились открыть второй фронт, чтобы наказать непослушание, а после сражения при Мантинее и гибели Эпаминонда их авторитет резко упал, и Фокида понемногу начала переориентироваться на Афины. Мерой наказания такому политическому развороту фиванцы выбрали санкции Совета амфиктионов, в котором безраздельно властвовала. Так, в 356 г. до н. э. ряд фокейских знатных лиц был обвинен в святотатстве, и должен был выплатить большой штраф. Это вызвало настоящий взрыв возмущения. Движение недовольных возглавили знатные граждане Ономарх и Филомел, которые и ранее отличались антифиванскими настроениями, и выступили с резкой критикой действий Совета и призывами снова установить власть над Дельфами. Выступление Филомела носило яркий «националистический» окрас, и было обращено, в первую очередь, к демосу, который в приливе эмоций назначил его стратегом-автократором для защиты от возможной агрессии Фив. По сути, проголосовав за Филомела, фокейцы заявили о неизбежности войны с Фивами.

Итак, тираном Фокиды стал Филомел. О нём известно только то, что он был одним из самых богатых и знатных людей региона, и уже успел удачно проявить себя на политическом поприще. Во всяком случае, его авторитет с самого начала его правления был практически непоколебим. Первыми его задачами стали поиск союзников и укреплении армии. С союзниками всё было просто - Филомел тайно обратился в Спарту, которая тоже пострадала от несправедливого приговора Совета амфиктионов, и лаконский царь Архидам охотно согласился выступить против Фив и даже выдал деньги на покупку наёмной армии. Использовав эти и свои собственные средства, Филомел навербовал большое количество наёмников и без труда летом 356 г. до н. э. завладел Дельфами. На защиту выступили соседние локры, однако, были сразу же разбиты. После этого в Дельфах была обложена военным налогом аристократия, часть её была репрессирована, а друзья Фокиды, попавшие под арест Совета амфиктионов, были освобождены; дельфийский демос вообще не пострадал - думается, что Филомел пытался переманить его на свою сторону. Несправедливые постановления о санкциях Дельф были соскоблены со стелл. Разумеется, сам город вошёл в состав Фокейского союза.

Потерпевшие поражение локры сразу обратились за помощью в Фивы, где уже собирались войска для выступления против Филомела. Также, было за- планировано осуждение фокидян на новой сессии амфиктионов для того, чтобы выставить их в максимально негативном свете перед всей Грецией, тем самым лишая их возможных союзников. Филомел, однако, заготовил против этого эффектное представление, оправдывающее его действия в глазах других эллинов. Он заставил Пифию дать ему оракул о предстоящей войне, и она сказала, что он может поступать, как ему угодно. Этот ответ Филмел громогласно истрактовал как то, что бог даёт ему полное право поступать по своему усмотрению. Он активно использовал этот оракул, чтобы объяснить правоту своих военных планов, а также отправил в сильнейшие города Греции дипломатов, которые должны были объяснить причины захвата Дельф и основания для войны. В качестве доказательства того, что он пришёл не грабить Дельфы, Филомел ручался за то, что все сокровища святилища остались нетронутыми. Разумеется, в союзных Фивах городам дипломатов прогнали, не выслушав, однако, аргументы Филомела привлекли Афины и Спарту, которые вступили с Фокидой в союз.

Тем временем Дельфы обносились стенами и вербовались новые наёмники, оплату которым всё-таки пришлось произвести за счёт дельфийских сокровищ. К осени 356 г. до н. э. численность фокидских войск составляла больше 5 тысяч человек, а к началу 355 г. до н. э. - больше 10 тысяч. На осенней сессии Совета амфиктионов фокидянам была объявлена Священная война, но военные действия было решено начать ближе к весне.

Весной 355 г. до н. э. Филомел вторгается в область восточных локров. До вступления войска беотийцев в Локриду кампания в целом идёт удачно, однако после этого фокидянам ввиду меньшей их численности приходится отступать. Конец весны и лето 355 г. до н. э. проходит в маневрировании, а развязка войны наступает внезапно - осенью того же года, когда в манёврах возле города Неона Филомел не смог уклониться от боя в неудачных для себя условиях и потерпел серьёзное поражение. Войско понесло большие потери, а сам полководец покончил жизнь самоубийством, несмотря на то, что война окончательно проиграна не была и велась ещё долго после его смерти.

Наверное, нельзя говорить о Филомеле однозначно как о тиране. Э.Д. Фролов отмечает двойственность фигуры Филомела - с одной стороны, в его правлении чувствуется уважение к полисным и республиканским традициям: например, он всегда был готов дать отчёт о своей работе, отчитаться за сокровища Дельф, которые он взял в качестве займа; продолжало свою деятельность фокидское национальное собрание, которое любой другой тиран мог посчитать параллельным органом власти и запретить. С другой стороны, ясность его тиранических начал также неоспорима: поручение важных государственных дел своим друзьям, использование дельфийских сокровищ, за которые он нёс ответственность, репрессии против аристократии Дельф, а также преемственность власти, которая вполне могла зависеть от воли Филомела. Можно предположить, что власть Филомела, хоть и была достаточно единоличной, в тиранию в прямом смысле этого слова превратиться попросту не успела. Должна ли была превратиться, конечно, вопрос очень дискуссионный. Нам думается, что должна, поскольку были все личностные задатки для этого, а также мощный фактор национального сплочения вокруг внешней агрессии.

Итак, Филомел погиб, а его власть унаследовал его заместитель, и, можно сказать, соправитель, Ономарх. Общество Фокиды, потеряв сильного вождя, оказалось расколото на две части. Одна из них, которую представляли в основном богатые жители городов, склонялась к миру с Фивами, очевидно, надеясь на то, что конфликт со святотатством можно будет решить относительно Малой кровью; другая, будучи весьма разношёрстной по социальному составу, видела выгоду в продолжении войны. Решающим аргументом в споре этих двух партий оказалось то, что авторитетный тогда вождь Ономарх поддержал идею продолжения войны. Его речь на собрании фокидцев была яркой, продуманной и, как когда-то речь Филомела, очень привлекательной для демоса своим националистическим духом. Ономарх получил должность стратега-автократора, а его брат Фаилл - заместителя. Однако, в отличие от своего великого предшественника, Ономарх сразу утвердил свою власть как тираническую, безжалостно расправившись с оппозицией в Фокиде и конфисковав её имущество; сокровища Дельфов он, по-видимому, рассматривал как трофей, с которым может делать всё, что пожелает. Драгоценности пошли на чеканку монеты с лицом Ономарха на ней, покупку оружия и наёмной армии, а также подкуп возможных союзников. Так, например, была подкуплена вся Фессалия, тираны которой устроили междоусобную войну и обеспечили тем самым невмешательство региона в фокидские дела на некоторое время. Будущая война была подготовлена замечательно.

Весной 354 г. до н. э. войска Фокиды вторглись на территории северных локров и Дориды, которые он разорил, а жителей продал в рабство; западные локры, увидев такое зверство, покорились без войны. За этим последовало вторжение в Беотию, где были взяты несколько городов; однако, фиванцы держались крепко. Развить свой успех Ономарх не успел: в дела Фессалии вмешался Филипп II, и пришлось отправлять туда почти треть войска (7 тысяч из 20) во главе с Фаиллом, чтобы удержать важный регион. На обоих фронтах фокидян ждала неудача: оставшихся в Беотии войск было недостаточно, чтобы сломить сопротивление фиванцев, а в Фессалии отряд Фаилла потерпел поражение, и Ономарху пришлось переводить основные войска туда, чтобы подчинить регион. В результате Филипп вынужден был отступить обратно в Македонию.

Наступление в Беотии продолжилось в следующем году, и было куда более неудачным для фиванцев. Уже находясь на грани разгрома, они вновь получили помощь от Филиппа Македонского, который снова вторгся в Фессалию. Ономарх поспешил на помощь ферским тиранам, но македонец не дал им соединить войска, и в решающем сражении на Крокусовом поле одержал уверенную победу, а правитель Фокид пал на поле битвы. По итогам этого поражения Фокиды окончательно потеряли власть почти над всей Фессалией и всей Локридой. Утратив инициативу в войне, фокидский союз, по сути, был обречён.

Однако, система власти, которую создали Филомел с Ономархом, продолжала жить. Новым тираном стал Фаилл, который аналогично брату использовал сокровища Дельф для найма армии. Весной 352 г. до н. э. он вторгся в северную Локриду, где после ряда стычек с беотийцами вновь овладел регионом. Стоит отметить, что в это же время была война Спарты с Мегалополем, куда и фокидяне, и фиванцы отправили свои войска. К концу года война кончилась, и отряды вернулись на родину, что означало новую войну весной 351 г. до н. э. Однако осенью или зимой Фаилл тяжело заболевает и умирает в начале 351 г. до н. э., указывая наследником власти своего сына Фалека, который и стал новым правителем, не встретив каких-либо возражений со стороны фокидского собрания. Этот момент очень ярко характеризует то, насколько прочно сложилась система, корни которой были заложены ещё Филомелом. Новому правителю и его опекуну Мнасею (так как Фалек был ещё совсем юным) сразу пришлось отбивать беотийские нашествия в Западную Беотию, на захваченные города; в одной из таких битв погиб Мнасей, а фиванцы дошли до Фокиды и разграбили несколько городов.

Ближайшие два года война шла с переменным успехом, но, очевидно, очень истощила обе стороны. За это время Фалек смог испортить отношения с Афинами, союзником Фокиды, а также своей недальновидной внутренней политикой активизировать оппозицию. Фивы, совершенно обескровленные затяжной войной, обратились за помощью к своему давнему союзнику Филиппу Македонскому, который за несколько лет невмешательства в фокидско-беотийский конфликт завоевал много земель в Северной Греции, и те- перь готов был утвердиться в Средней.

В 347 г. до н. э. Фалек был свергнут гражданами Фокиды. Причины его свержения очевидны - разорение земель беотийцами, затяжная изматывающая война, проблемы с наёмной армией, которые стали следствием того, что в Дельфийском святилище закончились запасы драгоценностей. Вместо стратега-автократора были назначены три обычных стратега, и искался путь выхода из войн. Однако, грозящее вторжение Филиппа в Среднюю Грецию воспринялось большинством эллинов как национальная война, наподобие греко-ерсидских войн; поэтому с Фокидами заключили союз Афины, Спарта и ряд других полисов, и послали военную помощь для отражения наступления Филиппа. Но тут случилось неожиданное - Фалек внезапно возвращает себе титул, и, считая присутствие чужих армий в Фокиде нежелательным, отправляет их обратно на родину.

Сопротивление Филиппу было проиграно без единой битвы. Афины, понимая обреченность Фокид, заключают с Филиппом Филократов мир в 346 г. до н. э. Вторжение в Фокиду состоялось в том же году с поводом наказания святотатцев. Фалек не смог оказать македонцам какого-либо сопротивления и капитулировал, затем сдались и фокидяне; на них был наложен штраф в 60 талантов ежегодно за разграбление Дельф.

Итак, тирания в Фокиде была установлена Филомелом под влиянием внешней угрозы с использованием ярких националистических речей. Опорой его тирании стал демос, который жаждал улучшения своей жизни, а также все, кто рассчитывал обогатиться от военных действий с Фивами. Его военные победы оправдывают надежды людей, которые его поддерживают. По результатам правления Филомела и Ономарха было создано большое государственное образование с сильными монархическими традициями. Без сомнения, Ономарх, несмотря на свою тираническую сущность, был выдающимся правителем и полководцем; его беда лишь в том, что он встретил ещё более выдающегося - Филиппа Македонского. Однако, каждый новый властитель Фокид становится всё менее выдающимся человеком и больше склонен к тирании в худшем смысле этого слова, чем предыдущий его коллега. Неудачи во внутренней и внешней политике постепенно делают Фокиды всё более беззащитными перед македонской угрозой, а непродуманное правление Фалека и вовсе лишает этот регион каких-либо шансов на удачное сопротивление вторжению.

§4. Тирания в Сикионе

После свержения тиранической династии Орфагоридов Сикион весь V в. до н. э. оставался олигархическим полисом. Олигархи полиса опирались на широкую поддержку Спарты, и, разумеется, вели полностью проспартанскую внешнюю политику. Однако, власть олигархов в Сикионе всё более вызывала негативную реакцию его горожан; к концу V в. до н. э. настроения стали настолько оппортунистическими, что во внутренние дела полиса пришлось вмешиваться самой Спарте. Новый взрыв волнений поднялся после поражения лаконцев в битве при Левкрах в 371 г. до н. э., однако, все выступления были жестоко и показательно подавлены. Конечно, это не остановило рост недовольства внутри полиса. Авторитет Спарты на общегреческой арене сильно упал, и олигархи Сикиона принимают решение сотрудничать с Афинами, которые решили взять весь Пелопоннес под свой контроль. Однако, вопервых, стоит признать, что на данном этапе такая амбициозная задача была им не под силам, и, во-вторых, на Пелопоннес начинается вторжение беотийцев во главе с Эпаменидом, спутавшее все внешнеполитические планы крупных полисов.

Во время первого вторжения в 370 г. до н. э. Сикион не попал под удар беотийцев, так как бои шли в основном в южной части полуострова; однако, через год их войска дошли до Сикиона и начали осаду. Олигархами было принято решение сдаться, чтобы не потерять свою власть над Сикионом окончательно, и вступить в антиспартанскую коалицию. Фиванцы оставили в городе гарнизон и ушли. Олигархи ошиблись в своей попытке удержаться от власти: в очередной раз против них поднялось народное волнение. Дело, видимо, в том, что в глазах демоса политическая уловка олигархии выглядела как капитуляция, что сильно подрывало авторитет действующей власти. Но, самое главное, у оппозиции наконец появился чёткий влиятельный лидер.

Его звали Эвфрон, он был одним из олигархов, кто всегда придерживался проспартанской линии; однако, с потерей влияния Лакедемон потерял и этого союзника. Эвфрон обратился в Аргос и Аркадию с предложением свергнуть олигархическую власть в Сикионе и установить демократическую. Интересно его обоснование своей идеи: «если в Сикионе будут владеть властью богачи, то, очевидно, при первом удобном случае он встанет на сторону лакедемонян, а если будет демократия, то можно не сомневаться, что город будет верен вам (Аргосу и Аркадии - А.Ч.) навсегда». Думается, что Эвфрон не обратился за помощью к фиванцам потому, что их войска стояли в городе, и полис после переворота мог стать слишком зависимым от Фив. Аргос и Аркадия откликнулись на призыв и помогли Эвфрону войсками. Как только они дошли до Сикиона, Эвфрон созвал народное собрание, где публично осудил власть олигархов, а также утверждая, что будет новое сближение со Спартой и усиление олигархов, и предлагал установить новый, демократический строй. Всё это сопровождала демагогия уровнем помельче, призванная сыграть на чувствах притесняемого правителями демоса, который согласился избрать новых стратегов прямо на собрании. Были выбраны пять правителей, в том числе, конечно, и Эвфрон.

Следующим его шагом была ликвидация псевдодемократического строя и установления открытой тирании. В этот период времени он пытался расположить к себе наёмников, которые уже были на службе у Сикиона, и нанять новых. По полису прокатилась волна репрессий против бывших власть имущих, их собственность присваивал себе будущий тиран. Когда его армия достигла достаточно большой численности, то вслед за олигархами репрессии посыпались на представителей демократии, в первую очередь - на остальных стратегов.

Итак, тирания была установлена. Вся власть была сконцентрирована в руках одного только Эвфрона, ни о какой законности его правления и речи быть не могло - он и сам открыто называл себя тираном, зная, притом, какой окрас у этого слова был в греческом мире. Опиралась его тирания на все атрибуты власти тиранов в плохом смысле этого слова - армия, редкие подчинённые и друзья. Основную ставку Эвфрон делал на армию, не жалея денег на новых солдат; средства он получал из непрекращающихся репрессий.

Внешняя политика Сикиона в этот период представляла собой попытки угодить одновременно Аргосу, Аркадии и Фивам, которые благосклонно сохраняли нейтралитет во время переворота, и одновременно попытаться добиться максимальной независимости. Поначалу это получалось, но начавшая усиляться в 366 г. до н. э. Спарта взволновала покровителей Сикиона: не было гарантий, что вероломный Эвфрон не предаст своих союзников. Поэтому летом 366 г. аркадский стратег Эней с войском прибыл в Сикион и начал открыто подстёгивать оппозицию на восстание. В основном его призыв был направлен на олигархов, которые правили до Эвфрона, и не имели ярко выраженных проспартанских взглядов. Против объединения аркадских войск и внутренней оппозиции Эвфрон ничего сделать не мог, ему оставалось только бежать. Через коринфского посредника он просил помощи у Спарты, которую когда-то предал, в знак своей верности отдав им гавань Сикиона; впрочем, лаконцы не смогли её удержать. Также, Эвфрон заключил союз с Афинами, но, видимо, к этому времени уже окончательно потерял все свои средства, потому как остался без войск и просил их у своих союзников.

В Сикионе тем временем была гражданская смута: шла политическая борьба за власть между аристократами, которых поддерживала Аркадия, и демосом, который поддерживали Фивы. Этим воспользовались Афины, которые помогли нанять войско для Эвфрона, и войдя в Сикион, он смог найти с демосом общий язык и вновь завладел городом. Однако, ещё оставался враждебный отряд фиванцев, который прочно укрепился в акрополе. Военной силой отряд было не выбить, и вернувшийся тиран решает наладить с Фивами отношения. Как ни удивительно, у него это достаточно быстро получается, ему удаётся подкупить фиванскую верхушку. Однако, во время поездки в Фивы за ним следили когда-то изгнанные им аристократы, и, испугавшись возможного закрепления власти Эвфрона в Сикионе, убивают его по дороге в родной полис. Фиванцы не казнят убийц, но и не приводят их к власти: с подачи Фив в Сикионе, по-видимому, устанавливается демократический режим власти. Последователи Эвфрона унаследовали его политическую линию, но не власть - после его убийства в Сикионе тиранов не было.

Итак, младшая тирания в Сикионе возникает из-за обострения социальных противоречий и осложнения внешнеполитической обстановки. Пользуясь поддержкой Аргоса и Аркадии, Эвфрон получает возможность установить свою тиранию, которая первоначально маскировалась под демократию. Устранив политических соперников, он добивается единовластия и начинает тираническую политику худшего толка - репрессии, конфискации имущества, которые больше напоминали грабеж, и лавирующий внешнеполитический курс. Он удавался до первого внешнеполитического осложнения, в котором выяснилось, что Эвфрон не смог убедить своих покровителей в своей верности, ведь, как метко написал Публий Корнелий Тацит, «предателей не презирают даже те, кому они сослужили службу». Со вторым пришествием тирана, возможно, мог измениться характер его тирании , однако, он стал жертвой жертв собственной жестокой политики.

Любопытно, что есть и другой взгляд на фигуру Эвфрона. Г. Берве в своём монументальном труде «Тираны Греции» приводит свою точку зрения, которая состоит в том, что Эвфрон в период своего правления действовал в интересах демоса, а не в своих личных, и тот факт, что труп тирана после убийства доставили в город и с почестями похоронили, означает, что демократические принципы, которые он озвучивал при приходе к своей власти, работают. Разумеется, согласиться с этим мы не можем. У любой власти, даже самой неудачной, всегда есть люди, которые её поддержат. Эти люди вполне могли организовать тирану такие похороны. О принципах демократии и вовсе говорить не приходится - следовал ли им сам Эвфрон, когда жестоко расправлялся с сикионскими стратегами?

Может быть, фигуру с такой энергией, амбициями, смелостью и жаждой к власти хочется идеализировать. Однако, в данном вопросе источники практически говорят нам одно - младшая тирания Сикиона являет собой тиранию в худшем понимании этого слова.

Выводы по истории младшей тирании

Итак, мы рассмотрели примеры ярчайших проявлений младшей тирании в Древней Греции, попутно сравнивая её элементы с элементами старшей. В чём же отличие двух этих явлений? После примера старшей тирании, когда тиран вынужден был так или иначе считаться с демосом, младшая тирания выглядит более соответствующей тому понятию слова «тирания», в котором мы используем его в быту. Демос использовался младшими тиранами сугубо как инструмент прихода к власти и как возможные солдаты. Кризис разложения полиса отрицательно сказался на политическом волепроявлении народа, сделал его апатичным, раз он готов был терпеть таких правителей, как Александр Ферский или Эвфрон. Конечно, тут также сыграли свою роль наёмные армии, которые в истории младшей тирании занимают особое место; однако, доверие любому уверенному в себе, активному и громогласному аристократу означало то, что сам демос не представлял дальнейшего пути развития общества ввиду своей аполитичности. Мы зашли в замкнутый круг, однако, все эти факторы, как мы отмечали в истории старшей тирании, не были решающими сами по себе, без критической, кризисной ситуации. Именно она даёт знак, что общество беззащитно, и заставляет активизироваться аристократа, который хочет власти. Младшие тираны чувствовали шаткость своей власти, которая сильно зависела от ситуации, и именно поэтому окружали себя наёмниками и гвардейцами. Однако, от случая спасения нет, и поэтому большинство кризисных ситуаций было решено, а, стало быть, тирания, какой бы прочной она не была, лишалась своей главной опоры.

Заключение

Тирания в Древней Греции появляется в VII в. до н. э. как результат борьбы демоса за свои права и кризиса власти. В то время были сильные старые родоплеменные традиции, и знать была очень сплоченной, что позволяло ей полностью регулировать жизнь городов. Их власть была во многом произвольной, поскольку не было написано общего закона для всех граждан. Демос начинает борьбу за свои права, ставя своей целью равноправие всех граждан и запись закона; однако, в большей своей массе он не имеет представления о том, как тогда будет функционировать община, поскольку у него нет политического опыта.

Тут в их борьбе и появляется тиран. Опираясь на гетерию своих союзников, наёмную армию или внешнюю силу, в критический момент он с помощью демагогии, например, апелляции к национальным чувствам или запугивании, находит поддержку демоса и свергает прежнюю власть. Тиран чаще всего не получает никакой должности, но его первенство и власть неоспоримы. Демос в результате этого переворота не получает ни политических прав, ни власти над городом, однако получает общее улучшение своего материального положения и быта. Таким образом, тиран заключает с демосом негласный договор, можно сказать, что отчасти его подкупает. Старшие тираны в основной своей массе не так уж плотно сотрудничали с народом, но и притесняли не сильно; можно сказать, что демос получил определённую передышку.

Стоит отметить, что старшая тирания как явление имеет больше внутриполитическое значение, чем внешнеполитическое. Поскольку основная задача тирана состояла в том, чтобы не потерять свою власть, он и был занят в основном этим - нанимал армию, строил укрепления в городах, репрессировал несогласных. Внешнеполитические захваты тиранов, во-первых, не были столь большими, чтобы как-нибудь серьёзно повлиять на общегреческую жизнь (за возможным исключением старшей тирании в Коринфе), во-вторых, чаще всего не могли удерживаться долго своими захватчиками.

Тем временем тиран-освободитель уходит, и приходят его наследники. Разумеется, тирания не могла наследоваться формально, каждый новый тиран должен был заключать новый негласный договор с демосом. Однако, не имея такого статуса в глазах общины, какой был у тирана-освободителя, тиран-наследник воспринимается демосом в штыки, что заставляет его ужесточить власть. И в этом моменте мы видим начало разрешения кризисной ситуации, которая позволила тиранам получить свою власть: демос начинает понимать, что без чётко прописанных политических прав и законов его жизнь и благосостояние и дальше будет зависеть от воли тирана или аристократии. Перепад в отношении власти к демосу (политический произвол, потом смягчение до состояния практически невмешательства, затем ужесточение) «закаляют» демос, дают ему решимость свергнуть тирана и установить полисные порядки в своём городе. Разумеется, вклад тирании в становлении полиса очень высок: в своём правлении тираны активно расправлялись с аристократией, в которой видели возможную или реальную оппозицию, чем значительно ослабили этот социальный слой.

Большую часть IV в. до н. э. идёт процесс развития полисных отношений. Однако, к последней четверти века определяется новый кризис. Эллада постоянно воюет, что вызывает рост производства и товарно-денежных отношений. Дальнейшее развитие Греции невозможно без, по крайней мере, экономического её объединения, чему мешала полисная система. В городах основным видом богатства становятся деньги, а не земля, что усиливает социальное неравенство; полис как единство равных граждан становится неактуальным. Постепенно связь гражданина с полисом была нарушена, а явление полисного патриотизма, которое было ярко проявлено в греко-персидских войнах, утрачено. Кризисная ситуация очевидна, и вновь на политическую сцену выходят тираны. Как и старшие их коллеги, младшие тираны приходят к власти посредством армии, гетерии союзников и демоса, однако, больший упор делается на войска и, зачастую, внешнеполитическую угрозу. Правление младших тиранов было более деспотичным, жестоким и эгоистичным: если старшие тираны вынуждены были считаться и договариваться с демосом, то младшие имели доступ к относительно недорогому наёмничеству, которое сложилось в период Пелопонесской войны. Внутренняя ситуация, за вычетом устойчивости собственной власти, младших тиранов практически не беспокоила; их взор был направлен на внешние завоевания. Однако, надежды демоса на то, что тиран сможет решить их проблемы, исчезают, как только приходит понимание того, что он и не собирается это делать. Его основная задача - установить и удержать свою власть, а под этим тиран подразумевает раскол и военное доминирование над общиной, а не решение их противоречий. Более того, для тирана это противопоказано, так как любая усилившаяся и единая социальная группа не может стать хорошей опорой деспотическому режиму, так как будет представлять для него опасность. Сила тирана всегда в расколе общества; максима римского сената «разделяй и властвуй» достаточно полно описывает основной принцип правления тиранов.

Итак, в нашем исследовании мы выделили два основных критерия неустойчивости тиранических режимов. Первый - зависимость тирана от кризисной ситуации, которая включает в себя социальный и внешнеполитический фактор, второй - тот факт, что тиран никогда не решал проблемы демоса, а усугублял их, и строил на этом своё господство. Особо стоит отметить тот факт, что тиранические режимы в принципе своём не могли быть долговечными: выполнял тиран ли тиран требования народа или нет, искренняя нужда демоса в нём очень быстро исчезала.

Список использованных источников

1. Аристотель, «Афинская полития» / пер. С. И. Радцига, М., 1937;

2. Геродот, «История» / пер. Г.А. Стратановского, изд. «Наука», Л. 1972;

3. Диодор Сицилийский «Историческая библиотека. Книги VIII--X: Фрагменты. Архаическая Греция. Рим эпохи царей» / Пер. и комм. О. П. Цыбенко. СПб.: Алетейя, 2012;

4. Ксенофонт «Анабасис» / пер. М.И. Максимов, М.-Л., 1951;

5. Ксенофонт, «Греческая история» / пер. С.Я. Лурье, 3-е изд., изд.: Алетейя, СПб, 2000;

6. Николай Дамасский [Электронный ресурс] URL: http://ancientrome.ru/antlitr/nik-dam/historia-f.htm (дата обращения: 18.06.2016);

7. Плутарх, «О доблести женской» / «Плутарх - Застольные беседы», пер. Боровского Я.М., Изд.: Наука, Л., 1990;

Фукидид «История» / пер. Г.А. Стратановский, Я.М. Боровский, А.А. Нейхард, изд.: Наука, Л., 1987.

Список использованной литературы

1. Александров М.А. «Наемники на службе у тиранов в архаическую эпоху (VIII - VI в. до н. э.)» / «Античный полис: проблемы социально-политической организации и идеологии античного общества» под ред. Э.Д. Фролова, СПб, 1995;

2. Белох Ю. «Греческая история» / пер. с нем. М.О. Гершензона, Гос. публ. ист. б-ка России. - 3-е изд, М. 2009;

3. Берве Г. «Тираны Греции» / пер. с нем. О.Е. Рывкиной, Ростов-на-Дону: «Феникс», 1997;

4. Бузескул В.П. «История афинской демократии», СПб.: ИЦ «Гуманитарная Академия», 2003;

5. Владимирская О.Ю. «Алкмеониды и Писистрат: к вопросу о борьбе аристократов и тиранов» / «Мнемон. Исследования и публикации по истории Древнего мира», под ред. Э.Д. Фролова, СПб, 2009;

6. Владимирская О.Ю. «Алкмеониды и их роль в формировании афинского полиса» / «МНЕМОН. Исследования и публикации по истории Древнего мира», под ред. Э.Д. Фролова, СПб, 2010;

7. Высокий М.Ф. «Раннегреческая тирания на Сицилии. Тирания Пантаридов», М., 1998;

8. Высокий М.Ф. «История Сицилии в архаическую эпоху. Ранняя греческая тирания конца VII -- середины V в. до н. э.», СПб., 2004;

9. Грант М. «Греческий мир в доклассическую эпоху» / пер. с англ. Т. Азаркович, М.: ТЕРРА - Книжный клуб, 1998;

10. Жестоканов С.М. «Политическое устройство Коринфского полиса после свержения тирании Кипселидов» / «Проблемы античной истории. Сборник научных статей к 70-летию со дня рождения проф. Э.Д. Фролова», под ред. А.Ю. Дворниченко, СПб. 2003;

11. Жестоканов С.М. «Организация гражданской общины в Коринфе» / «Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира», под ред. Э.Д. Фролова, СПб, 2007;

12. Жестоканов С.М. «Коринфский полис (особенности социально-политического развития)» / «Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира», под ред. Э.Д. Фролова, СПб, 2011;

13. Колобова К.М. «Из истории раннегреческого общества (о. Родос IX--VII вв. до н. э.)», Л., 1951;

14. Лаптева М.Ю. «У истоков древнегреческой цивилизации: Иония XI-VI вв. до н.э.», СПб.: ИЦ «Гуманитарная Академия», 2009;

15. Рунг Э.В., «Ранние греческие тираны и персы» / «История: мир прошлого в современном освещении. Сборник научных статей к 75-летию со дня рождения профессора Э.Д. Фролова», СПб, 2008;

16. Фролов Э.Д. «Греческие тираны (IV в. до н. э.)», Л.: Изд-во ЛГУ, 1972;

17. Фролов Э.Д. «Сицилийская держава Дионисия (IV в. до. н. э.)» Л.: Изд-во ЛГУ, 1979;

18. Фролов Э.Д. «Греки в Сицилии» // Вестник ЛГУ, серия 2, 1986, вып.2;

19. Фролов Э.Д. «Греция в эпоху поздней классики: общество, личность, власть» (Серия "Studia Classica"), СПб.: Издательский центр "Гуманитарная Академия", 2001;

20. Фролов Э.Д. «Рождение греческого полиса», 2-е изд. СПб.: Изд-во С.-Петерб. Ун-та, 2004.

Размещено на Allbest.ru